Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В КИТАЙСКОЙ ПОЛИТИКЕ США 1940-Х ГГ. ИХ БОРЬБА И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ
1. Контакты по линии "США-КПК" в ходе Второй мировой войны: первая попытка деидеологизации двусторонних связей 26
2. Влияние внутренних сил в США на формирование политического курса в Китае в период войны с Японией и после ее окончания
3. Причины провала американской политики "посредничества" и попыток налаживания взаимодействия администрации США с китайскими коммунистами
ГЛАВА II. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ПОИСКИ АМЕРИКАНСКОЙ СТОРОНОЙ МОДЕЛИ ОТНОШЕНИЙ С КНР
1. От "сдерживания и изоляции" - к "многополярности" и "балансу сил" 88
2. Соотношение идеологического и геополитического аспектов в процессе нормализации американо-китайских отношений. (Становление основ "треугольной дипломатии")
3. "Особые отношения" как пик сближения США и КНР 130
ГЛАВА III. КИТАЙСКАЯ ПОЛИТИКА США В ПЕРИОД 1981 -2004 ГГ.
1. Несостоятельность идеи американо-китайского "стратегического партнерства" 148
2. Крах "биполярного мира" и отказ Вашингтона и Пекина от статуса "особых отношений"
3. "Китайский фактор" в современной внешнеполитической стратегии США
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 224
ПРИЛОЖЕНИЕ. Список использованных источников и литературы 233
- Контакты по линии "США-КПК" в ходе Второй мировой войны: первая попытка деидеологизации двусторонних связей
- От "сдерживания и изоляции" - к "многополярности" и "балансу сил"
- Несостоятельность идеи американо-китайского "стратегического партнерства"
Введение к работе
XX век ознаменовал свое окончание завершением эпохи идеологической конфронтации в сфере международных отношений, которые после распада СССР перестали быть ареной противоборства двух антагонистических общественно-политических систем — социализма и капитализма. Таким образом, в наступившем новом столетии классово-идеологический фактор по существу утратил ведущую роль в международной жизни, уступив приоритетное место экономическим, геополитическим, экологическим, религиозным, правовым и другим существенным факторам. При этом в качестве главного стимулятора мирового развития, как и прежде, выступает экономический интерес, определяющий содержание, форму и качество процессов, которые ключевым образом воздействуют на формирование современной международной архитектоники.
Соединенные Штаты Америки, оказавшиеся после развала мировой системы социализма в положении единственной глобальной сверхдержавы, активно инициировали реорганизацию и реструктурирование всемирного геостратегического пространства с целью сохранения и упрочения собственной гегемонии. Одним из главных способов достижения этой цели стало использование Америкой своего военного, экономического и информационно-технологического превосходства для обеспечения контроля в наиболее важных для нее регионах, которые, по утверждению американских политических и деловых кругов, составляют сферу интересов США.
Используя, а зачастую самостоятельно конструируя разнообразные конфликтные ситуации, США упорно продвигают современный мир в направлении монополярности, умело прикрываясь идеей «глобализации» и необходимостью борьбы с международным терроризмом. Афганистан и Ирак — лишь первые вехи на пути к повсеместному установлению «балансирующего» американского контроля. В будущем к этим странам может быть присоединена КНДР или любое другое государство, зачисленное США в разряд т.н. «стран-изгоев». Статус единственной глобальной сверхдержавы и стремление к окончательному закреплению монополярности предполагают дальнейшее распространение и усиление американского влияния не только в пределах отдельных стран или региональных зон, но и на трансрегиональных геостратегических пространствах от Пиренеев до Тихого океана, включая Евразию и Азиатско-Тихоокеанский регион. Значение Евразии для
обеспечения нынешних и грядущих интересов США недвусмысленно определил один из известнейших американских политологов Збигнев Бжезинский, заявивший, что «вопрос о том, каким образом имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями между евразийскими державами и, особенно, сможет ли она предотвратить появление на международной арене доминирующей и антагонистической евразийской державы, остается центральным в плане способности Америки осуществлять свое мировое господство»1.
И Евразия, и АТР являются зонами, где американские интересы, как и прежде, тесно соприкасаются — при всей их разновекторности — с интересами крупнейшей'евразийской державы России и самой многонаселенной страны мира Китая. И если на евразийском пространстве в последние 15 лет происходили все основные глобально значимые события, начиная с ликвидации социалистической системы, укрепления силы и роли НАТО и связанных с ней европейских структур, стремящихся постепенно вытеснить со всемирной авансцены ООН и ее Совет Безопасности в попытке «приватизировать» те директивные политические функции, которые эта международная организация осуществляла в послевоенном мире па протяжении полувека, то АТР, по мнению ряда экспертов, в недалеком будущем станет, если уже не начал становиться, ареной экономического соперничества КНР и США и плацдармом валютного противоборства американского доллара и китайского юаня.
С каждым годом доля этого региона в мировой экономике растет, одновременно увеличивая его удельный вес в мировой политике. В АТР происходит 50% всей международной торговли и производится до 60% мирового суммарного ВВП. Этнические китайцы («хуацяо») контролируют 50% частного капитала на Филиппинах, 70% — в Индонезии, 80% — в Таиланде и Малайзии2. Поэтому в военно-политических и деловых кругах США активно ищут способы закрепления американского влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе, который, как убеждены в Вашингтоне, будет играть важную роль в XX1 веке и станет одним из самых быстрорастущих рынков для американского бизнеса.
1 3. Бжезинский. Великая шахматная доска. - М.: Международные отношения, 2000. С. 11-12.
2 Завтра, № 47, ноябрь 2001.
На протяжении более полувека военно-политическая ситуация в районе Лзии и Тихого океана отличалась чрезвычайной напряженностью. Здесь имели место наиболее продолжительные и интенсивные агрессии и войны (Японии против Китая, США против Кореи и Вьетнама, КНР против Вьетнама). Сформированная после Второй мировой войны система военно-политических блоков и союзов при главенстве США привела к возникновению целого ряда региональных конфликтов. Соединенные Штаты не переставали подчеркивать первостепенное значение АТР для своих «жизненно важных» интересов. Даже «уходя» из Азии в начале 1970-х гг. в соответствии с положениями т.н. «доктрины Никсона», США, хотя и сократили там в определенной степени свое военное присутствие, тем не менее, продолжали сохранять в своих руках — где это было возможно и целесообразно — рычаги экономического и политического контроля.
В стремлении не допустить ослабления собственных позиций где бы то ни было американцы никогда не пренебрегали любыми возможностями, включая попытки внесения раскола и противопоставления одних стран другим. Примером таких попыток была стратегия использования в 1970-е — начале 1980-х гг. т.н. «китайского фактора», цель которой состояла в том, чтобы опираясь на присущие внешней политике КНР в тот период тенденции национализма и антисоветизма, превратить Китай, исходя из концепции «баланса сил», в долговременный фактор «сдерживания» СССР не только в региональном, но и в глобальном масштабе. В той мере, в какой американские лидеры ощущали «встречную реакцию» КНР, эти попытки обретали конкретные формы американо-китайского сближения вплоть до элементов стратегического взаимодействия на мировой арене. Окончательное теоретическое и практическое оформление подспудно вызревавшей в умах политиков и политологов т.н. концепции «большого стратегического треугольника» и производной от нее «треугольной дипломатии» приходится именно на этот период.
В августе 2004 г. исполнилось ровно 220 лет с того дня, когда впервые американское торговое судно «Императрица Китая» вошло в южнокитайский порт Гуанчжоу. Это событие фактически положило начало прямым контактам между Соединенными Штатами и Китайской империей. Официальное установление консульских и дипломатических отношений двух стран последовало, однако, лишь в 1844 г. в результате заключения в г. Ванся первого неравноправного договора между США и Китаем.
В работах советских и российских историков выделяются три основных периода американо-китайских отношений с точки зрения их значения для самих Соединенных Штатов1. В первый период, с конца XVID по конец XIX в., китайская политика США определялась преимущественно интересами торгового капитала. Быстрый рост заморской торговли, особенно с Китаем, вызвал бум в американском судостроении, дал США первых миллионеров, ускорил формирование банковского и промышленного капитала, содействовал созданию предпосылок для прорывного скачка в индустриальной, технической и научной сферах.
Второй период, который начался в конце XIX в. и завершился с образованием КНР, характеризовался подчинением американской политики в отношении Китая задачам обеспечения внешней экспансии американского капитала. На Тихом океане основным объектом такой экспансии становится Китай. Представления о нем как о безграничном рынке сбыта, богатые природные ресурсы, дешевый труд, широкие возможности для инвестиций, предоставлявшиеся императорским двором иностранному капиталу, — все это придавало Китаю уникальную ценность в глазах сторонников создания американской колониальной империи. При этом амбиции американской буржуазии простирались значительно Индия2.дальше, чем приобретение в Китае своей доли наравне с другими колониальными партнерами. Идеологи американской экспансии отводили ему в своих проектах роль такого же колониального анклава в Азии, каким для Великобритании считалась Не имея, однако, для этого силовых средств, США делали ставку на растущую финансовую и промышленную мощь, рассчитывая вытеснить со временем из Китая европейских конкурентов. Такой установке полностью соответствовала доктрина «открытых дверей», предложенная американцами на рубеже XX в. всем державам, вовлеченным в борьбу за раздел Китая. Призванная создать политические и международно-правовые предпосылки для проникновения американского капитала в Китай доктрина «открытых дверей» с ее принципами «равных возможностей» и «территориальной неделимости» вплоть до начала 1950-х гг. активно использовалась США для вытеснения из Китая держав-
' Место Китая в глобальной политике США. - М: Наука, 1987. С. 6. См. также статью Б.Н. Занегина «Китайская революция на геополитических весах» в: США-Канада: экономика, политика, культура. № 1, 2000. 2 Место Китая в глобальной политике США. - М.: Наука, 1987. С. 9.
конкурентов и утверждения собственного господства в этой стране. Именно поэтому США в отличие от европейских государств не концентрировали усилий на приобретении сферы влияния. Их сверхзадачей в Китае было создание проамериканского режима, способного держать всю страну под эффективным контролем.
К началу 1930-х гг. американцы приблизились к этой цели. Им удалось добиться преобладающего влияния на центральную группировку в правящей партии Гоминьдан в то время, как рост агрессивности японского милитаризма и его экспансионистские планы в отношении Китая поставили под угрозу самое существование гоминьдановского режима.
После нападения Японии на Соединенные Штаты американо-китайские отношения трансформировались в военный союз, направленный против Японии, ставшей основным соперником США на Тихом океане. Вашингтон связывал с победой над Японией планы устранения из Китая всех соперников, в том числе ближайшего союзника — Великобритании. В реализации своих планов США полагались на Чан Кайши, которого считали подходящей для этого «сильной личностью». И хотя в Вашингтоне не было единомыслия в оценке ситуации в Китае, поддержка гоминьдановского режима как законного правительства и военного союзника представлялась там неизбежной. Однако этим планам не суждено было осуществиться. Чан Кайши не смог добиться консолидации нации. Его правительство во время антияпонской войны снискало печальную известность своей неэффективностью, коррупцией, репрессиями против прогрессивных движений, нарушениями соглашений о едином фронте с Коммунистической партией Китая, готовностью заключить с Японией сепаратный мир, чтобы спасти режим от революции. После капитуляции Японии Гоминьдан продолжал терять популярность и общественную поддержку. Развязанная в стране гражданская война, несмотря на значительную американскую помощь, была им проиграна. Образование Китайской Народной Республики в 1949 г. положило конец планам превращения Китая в американского сателлита.
Под влиянием консервативных сил внутри США правительство Трумэна встало на
позиции «сдерживания и изоляции» КНР. Китайская политика Вашингтона вступила в
третий период своего развития: КНР стала рассматриваться главным образом как
. геополитическая величина. Причем на первом этапе этого периода, растянувшемся до начала
1970-х гг., подход к ней определялся исключительно идеологическими соображениями, т.е.
принадлежностью Китая к мировой системе социализма в контексте реализуемой Вашингтоном концепции «баланса сил».
Именно третий период в китайской политике США, начало которого практически совпадает с образованием КНР, постоянно привлекает пристальное внимание политиков, дипломатов и исследователей. Современные американо-китайские отношения вызывают у них повышенный интерес как сами по себе, т.е. в формате двусторонних связей, так и в контексте трансформирующейся геополитической обстановки в мире. Этот интерес, в первую очередь, связан с тем, что на протяжении последней трети прошлого и особенно с наступлением нынешнего XXI века отношения между США и КНР стали все более явственно играть, по сути, ключевую роль в развитии международно-политической ситуации на планете.
Актуальность исследуемой темы определяется, таким образом, тем приоритетным значением, которое имеют американо-китайские отношения для развития современной международной ситуации. При этом следует учитывать, что несмотря на определенные и существенные зигзаги в формировании этих отношений за последние четверть века, США еще не отказались полностью от намерений при наличии определенных условий вновь задействовать в том или ином варианте «китайский фактор» для достижения своих политических и глобалистских целей, поскольку в практическом плане нередко обращаются к использованию различных модификаций упомянутой концепции «баланса сил».
С другой стороны, за последние полстолетия американо-китайские отношения прошли весьма сложный и тернистый путь. Претерпевая резкие изломы, переживая взлеты и падения, они отличались необычайной зигзагообразностыо. Во многом это объясняется тем, что в политике США в отношении КНР сохраняют постоянное присутствие как идеологическая, так и геополитическая составляющие, порою диктующие американцам весьма неодинаковые по направленности и далеко не всегда совместимые стратегические решения. Это происходит потому, что геополитические соображения, как правило, заставляют Вашингтон искать и добиваться взаимопонимания с идеологически чуждым ему руководством коммунистического Китая по поводу общности угроз американским и китайским интересам со стороны т.н. «третьих сил».
Идеологический аспект американского курса в отношении КНР, напротив, предусматривает, комплекс мер, как мирных, так и насильственных, для отстранения
компартии от власти и перевода развития Китая на рельсы либеральной рыночной экономики и демократии западного образца.
Такая противоречивость, базирующаяся на политической конъюнктурности, постоянная необходимость для США добиваться при формировании китайского курса совмещения несовместимого объясняются, с одной стороны, ростом авторитета, влияния и могущества Китая на мировой арене и постепенным превращением его в новых условиях в основного геополитического соперника Соединенных Штатов. С другой стороны, это является отражением постоянно меняющегося соотношения сил между либералами и консерваторами в вашингтонских коридорах власти и тех особых интересов промышленно-финансовых, торгово-экономических, военных и других политикоформирующих кругов, которые они обслуживают.
Отношения США с Китаем всегда занимали одно из ведущих мест во внешней политике бывшего СССР. Для Российской Федерации они не утратили своей важности. Напротив, потеря сверхдержавного статуса, а с ним и неизбежная утрата доли былого могущества и, следовательно, международного веса и влияния заставляют Россию более внимательно следить за внешнеполитическим поведением двух крупнейших и наиболее влиятельных держав современного мира. Поэтому, выстраивая свои отношения с каждой из этих стран в отдельности, России необходимо тщательно анализировать все нюансы в развитии их контактов и связей, совпадения и столкновения их глобальных интересов.
В этом смысле т.н. «большой треугольник» СССР-КНР-США, который на протяжении последней трети XX века будоражил умы многих политиков и политологов, сегодня лишь несколько видоизменился, трансформировавшись в конструкцию «Россия-КНР-США» и одновременно приобретя некое новое качество, хотя именно он во многих отношениях по-прежнему влияет на вектор стабильности в современной системе мировых связей.
Что бы ни говорили некоторые политики или историки, им трудно будет аргументировано опровергнуть утверждение о том, что американо-китайское сближение в начале 1970-х гг. произошло на антисоветской почве. Казалось бы, к сложившейся тогда во взаимоотношениях внутри «большого треугольника» ситуации как нельзя лучше подходил известный афоризм У. Черчилля о том, что в политике не бывает постоянных друзей или врагов, а существуют лишь постоянные интересы.
Одновременно возникает вопрос: так ли уж легко и просто шел процесс превращения из недругов в «почти друзей» двух еще недавно откровенно враждебных в идеологическом и политико-классовом отношениях великих держав и носил ли он чисто конъюнктурный характер, или имел под собой одновременно некую практическую основу, покоившуюся на обоюдной заинтересованности в чем-то большем, нежели тривиальный сговор двух против третьего? Четкий ответ на пего давал бы не только возможность установления неких вероятных параметров взаимодействия США и КНР в упомянутый и последующие периоды, но и мог способствовать уточнению долговременных тенденций в развитии американо-китайских отношений.
Цели и задачи настоящего исследования связаны с осуществлением попытки вычленения концептуальных основ проводимой США политики по отношению к Китайской Народной Республике для более основательного и углубленного понимания процессов, которые пронизывают всю «ткань» сложных и многообразных связей между этими двумя крупнейшими и важнейшими мировыми державами. Раскрытие его темы позволит уточнить особенности механизмов, регулирующих курс США на китайском направлении с учетом влияния на функционирование этих механизмов факторов как идеологического, так и прагматического характера, обусловленных реалиями геополитики.
Выводы, полученные в результате диссертационного анализа, позволят дать обобщающий ответ на вопрос, каким образом заимствование политического опыта прошлого соотносится с концепциями международных отношений, получившими распространение в американской политологии нового и новейшего периодов, и расширят возможности для определения контуров модели будущей политики США в отношении КНР и прогнозирования тенденций развития американо-китайских отношений в эпоху глобализации.
При анализе концептуальных основ политики США в отношении КНР с учетом того влияния, которое оказали на их формирование контакты американской стороны с руководством КПК в период 1944-49 гг., будут рассмотрены следующие аспекты проблемы:
— цели американской политики в Китае в свете перехода к «холодной войне» в отношениях между США и СССР, причины активизации американского вмешательства во внутриполитическую борьбу между КПК и Гоминьданом на завершающем этапе и сразу после окончания войны на Дальнем Востоке;
-- определение факторов, обусловивших переход США от политики лавирования между противоборствующими силами в Китае и попыток их примирения на позицию безоговорочной поддержки Гоминьдана;
-- причины, приведшие к краху политики США в Китае в 1940-е гг.;
— выявление концептуальной взаимосвязи между периодом 1940-х гг. и этапом
американо-китайского сближения в 1970-80-е гг.;
-- анализ теоретических выкладок американских политологов применительно к отношениям США и Китая во второй половине 1940-х гг. и на современном этапе;
— исследование соотношения идеологических и геополитических аспектов в
китайской политике США.
Предметом диссертационного исследования является анализ некоторых аспектов американо-китайских отношений на протяжении периода от завершения антияпонской войны и развертывания народно-освободительной войны в Китае вплоть до настоящего времени, а также определение того, как опыт, накопленный в 1940-е гг. во взаимоотношениях американской администрации с руководством компартии Китая, был использован в налаживании связей между КНР и США в 1970-80-е гг. и их развитии на современном этапе (1991-2004 гг.).
Для выявления концептуальных основ политики США в отношении Китайской Народной Республики и установления соотношения в них идеологических и прагматических элементов представляется необходимым проанализировать, в первую очередь, цели, направления и характер американского курса в Китае в ключевые моменты отношений между этими странами, в контексте ситуации как в азиатском регионе, так и в мире в целом.
В кругах представителей правящей и академической элиты США — приверженцев геополитической концепции «баланса сил», существовало мнение, что резкое сближение Америки и Китая в 1970-е гг. было обусловлено наличием будто бы определенных предпосылок, существовавших якобы еще в середине 1940-х гг. Во многом именно в силу этого благодаря действиям американской администрации «китайский фактор» в конце 1970-х гг. по существу стал выступать в качестве своеобразной альтернативы политики разрядки с СССР. Оказывая влияние на позицию значительной части правящих и деловых кругов США, он породил определенные иллюзии, будто сближение с антисоветски настроенным тогдашним руководством КНР может изменить сложившийся стратегический паритет с
СССР в пользу США, укрепить американские позиции настолько, что вполне можно будет обойтись без разрядки, ничего при этом не потеряв. При этом обращение правящих кругов США к установлению контактов с КНР после длительного периода ее непризнания происходило именно в тот момент, когда отношения между Китаем и СССР резко ухудшились.
В 1970-80-е гг. в СССР и в США было опубликовано достаточно большое количество документов, книг, статей, мемуаров и т.п., анализ которых свидетельствовал о наличии попыток определенных американских кругов в период Второй мировой войны, в ходе совместной борьбы США и Китая против милитаристской Японии и после ее завершения, во время гражданской войны в Китае, использовать националистические настроения, проявившиеся в то время у некоторых коммунистических китайских руководителей, для превращения Китая в фактор противостояния СССР на Дальнем Востоке.
Возросшее на фоне сближения США и КНР в 1970-80 гг. внимание американской историографии к периоду краха режима Гоминьдана и победы коммунистов в гражданской войне в Китае было связано со стремлением, используя преимущества ретроспективного анализа, попытаться путем обобщения политического опыта тех лет показать на фоне субъективных неудач и провалов американского курса в Китае во второй половине 1940-х гг. достоинства и притягательную силу концепций американо-китайских отношений в интерпретации американских политиков и политологов либерального толка, таких как А.Д. Барнетт, Дж. Ксннан, У. Фулбрайт, Д. Фэйрбэнк и другие1.
Резкое взаимное сближение США и КНР в 1970-е гг. после длительного периода враждебности и отчуждения выдвинуло проблему соотношения возможностей реализации предпосылок такого сближения в 1940-е гг. и в конце 1960-х — начале 1970-х гг., поскольку усиление тогда антисоветизма в КНР политики либерального направления в самих США восприняли не только как свидетельство в пользу реабилитации своих единомышленников, пострадавших от гонений в период маккартизма за отказ следовать доктринерскому антикоммунизму, но и как торжество либеральных воззрений, подвергавшихся ожесточенным нападкам на отдельных этапах современной американской истории. Стоя на позициях «политического реализма», они подчеркивали постоянное влияние на внешнюю
1 Названия работ указанных авторов см. в соответствующих разделах Приложения.
политику Китая факторов националистического характера и настаивали на необходимости для США всячески поддерживать напряженность в отношениях между СССР и КНР. Как следствие такого подхода на щит американских либералов были подняты усилия тех политических деятелей и дипломатов, которые выступали во второй половине 1940-х гг. за налаживание контактов с КПК. В американской политологии получила право на жизнь концепция «потерянного шанса», согласно которой отношения сотрудничества и партнерства со всеми вытекающими из них последствиями могли бы быть установлены между США и пришедшей к власти в Китае коммунистической партией еще в конце 1940-х гг., если бы не препятствия со стороны консервативно настроенных кругов в ряде правительственных учреждений и американском Конгрессе.
Не отрицая, в принципе, роли и влияния присущего политике Китая в 1960-70-е гг. фактора национализма и антисоветизма на ускорение процесса тогдашнего сближения КНР и США, не следует, однако, на наш взгляд, излишне абсолютизировать его значение.
Анализ взаимоотношений обеих сторон на протяжении двух с лишним веков дает гораздо более полный и объективный ответ на вопрос о причинах исторической, политической, экономической и иной предопределенности нормализации и улучшения американо-китайских отношений, нежели не лишенные налета пропаганды и конъюнктурщины выкладки некоторых политологов. Очевидно, что корни тех трансформаций в американо-китайских отношениях, которые произошли в последней трети XX века, вызревали в подготовленной определенным образом почве.
Хронологические границы исследования обусловлены, таким образом, с одной стороны, периодом 1944-1949 гг., т.е. тем временем, когда отмечалась активизация не только военных, но и политических действий США в Китае. Кроме того, именно в 1944 г. были осуществлены первые официальные контакты американской стороны с представителями руководства КПК в Яньани (т.н. миссия «Дикси»), хотя предварительные деловые встречи между ними, согласно некоторым источникам, имели место несколько ранее1. Именно появление миссии «Дикси» в Яньани ознаменовало собой, по нашему мнению, начало нового этапа в китайской политике США, который, по словам П.П. Владимирова, исполнявшего обязанности представителя Коминтерна при руководстве КПК и одновременно военного
1 См.: О. Браун. Китайские записки 1932-1939. - М.: Политиздат, 1974.
корреспондента ТАСС, характеризовался тем, что «Вашингтон ринулся в борьбу за ключевые позиции в стране. В этой борьбе он стремится поставить под свой контроль и Особый район. Администрация Рузвельта не видит препятствий для создания в Особом районе проамериканской группировки»1. Период второй половины 1940-х гг. вплоть до 1949 г., — т.е. до победы в Китае революции под руководством КПК и провозглашения Китайской Народной Республики — знаменуется появлением новых моментов в политике США в отношении Китая и отмечен стремлением американских правящих кругов оказать влияние на внутриполитическую борьбу в стране и на внешнеполитические акции китайского руководства.
С другой стороны, постановка диссертационной проблемы раздвигает временные рамки исследования и предполагает проведение сопоставительного анализа китайской политики Вашингтона 1940-х гг. с политикой США в отношении КНР за период 1960-70-х и вплоть до конца 1980-х гг., в течение которого произошли следующие важнейшие события регионального и глобального характера: китайско-советские вооруженные пограничные столкновения, налаживание отношений между США и КНР после двух десятилетий вражды, достижение стратегического паритета между СССР и США, заложившего фундамент разрядки, поражение американцев во вьетнамской войне, отход США от политики разрядки и их попытки укрепления т.н. «уз стратегического партнерства» с КНР на почве антисоветизма, постепенная нормализация советско-китайских отношений. Завершается анализ периодом с конца 1980-х гг. по настоящее время, охватывающим такие всемирно значимые события, как распад СССР, развал социалистической системы, достижение Соединенными Штатами статуса единственной мировой сверхдержавы, подавление в Китае зачатков политического либерализма и ужесточение его однопартийной авторитарной системы.
При этом основное внимание в процессе исследования американо-китайских отношений будет уделено периоду 1972-1989 гг., т.е. с момента визита президента Р. Никсона в КНР, положившего начало очередному новому этапу в их развитии, и до окончания срока пребывания у власти администрации Р. Рейгана, при которой в характере и содержании американо-китайских контактов произошли определенные изменения по
1 П.П. Владимиров. Особый район Китая 1942-1945. - М.: АПН, 1973. С. 336.
сравнению с правительствами Р. Никсона, Дж. Форда и Д. Картера. Некоторое освещение получат также характерные моменты в политике США по отношению к КНР при последующих американских администрациях — республиканцев Дж. Буша - старшего (1989-93 гг.) и Дж. Буша - младшего (2001-2004 гг.), и демократа Б. Клинтона (1993-2001 гг.).
Результаты анализа дадут, как нам кажется, возможность ответить на вопросы, поставленные в этом введении и, таким образом, способствовать раскрытию темы диссертационного исследования. При этом следует учитывать, что выстраивание Соединенными Штатами своих отношений с КНР и в прошлом, и на современном этапе представляет собой продукт совокупных интеллектуальных усилий американских политиков, дипломатов, политологов, придерживающихся зачастую диаметрально противоположных взглядов - от крайне либеральных до ультраконсервативных. Поэтому представляется порою весьма затруднительным четко определить в данный конкретный момент, какие именно силы и в какой степени оказывают решающее влияние на принятие тех или иных политических решений, тем более, что нередки случаи, когда либералы ратуют за использование консервативных методов, и наоборот. Таким образом, концептуальные основы американского курса в Китае необходимо рассматривать с учетом переплетения и взаимодействия формирующих этот курс составляющих.
Весомый и важный вклад в выработку политики США на китайском направлении продолжают вносить представители различных школ современной американской политологии, тяготеющие к тем или иным политикоформирующим кругам или группам, но при этом отдающие традиционную дань основополагающим началам геополитики.
Теоретики, принадлежащие к этому направлению, утверждают, что неравное распределение ресурсов, различия в географическом положении обусловливают потенциальные возможности нации, ее политическую систему и характер внешней политики1.
Видный представитель школы «геополитики» в США Альфред Мэхэн выдвинул в своих трудах в начале XX в. идею о том, что существенным условием обеспечения
Одним из основоположников подобного «географического» подхода был известный британский историк Арнольд Тойнби, считавший, что все мировые цивилизации развиваются и приобретают свои особенности в борьбе с окружающей средой.
могущества является установление контроля за морскими коммуникациями и достижение превосходства в военно-морских силах. В 1960-е гг. американской профессор географии и международных отношений Гарольд Спраут попытался продвинуть вперед концепцию «геополитики», обратив особое внимание на роль экономического развития, совершенствования технологии, влияния человека на окружающую среду1. Выводы этой школы оказали немаловажное воздействие на основоположников «политического реализма» в Соединенных Штатах. Сторонники этой концепции призывали руководителей США отказаться от «идеализма во внешней политике, не ограничиваться иациональными интересами, а оказывать помощь демократиям во всем мире в поддержании «баланса сил».
Именно «политический реализм» явился наиболее важным шагом вперед в изучении международных отношений в середине XX в., позволившим уточнить и развить концепции «баланса сил» и «геополитики». «Политический реализм», в отличие от «идеализма», не придает существенного значения общественному мнению, которое может меняться, а также распространенным представлениям о целях внешней политики. Если идеалисты» всячески подчеркивают роль международных организаций и сотрудничества, то «реалисты» в целом склонны отрицать «гармонию интересов» различных государств. В условиях постоянных конфликтов потенциальные возможности и ресурсы государств имеют, по мнению «реалистов», важнейшее значение для исхода конфликта и способностей оказывать влияние на мировой арене.
В исторической ретроспективе диапазон рекомендаций американской политологии по поводу китайского курса Вашингтона с момента образования КНР и вплоть до настоящего времени широко варьировался от концепции «сдерживания и изоляции» до обоснования необходимости установления «особых отношений» и налаживания «стратегического партнерства». Наиболее характерным примером использования вашингтонской администрацией геополитического потенциала КНР для достижения конкретных целей была упоминавшаяся выше попытка игры на советско-китайских противоречиях в 1960-70-е гг., когда сама возможность движения отношений между США и Китаем к подобию
1 См.: Н. Sprout, М. Sprout. The Ecological Perspective on Human Affairs with Special Reference to International Politics. - Princeton, 1965.
антисоветской коалиции должна была, по расчетам американцев, сделать руководство СССР более уступчивым в процессе американо-советской разрядки.
В современных условиях, когда после дезинтеграции в 1991 г. Советского Союза существенно изменилось не только соотношение сил и интересов в «большом стратегическом треугольнике», но и международный вес более четверти века идущей по пути реформ КНР, в которой уже угадывается сверхдержава XXI века, потенциально способная сглаживать отрицательный эффект чрезмерно возросшего одностороннего влияния США на мировую политику, базовый американский подход к формированию курса в отношении Китая сохраняет свой двуединый характер. С одной стороны, поощряя т.н. «размягчение китайского социализма», США всячески содействуют эволюции Пекина в сторону полнокровной рыночной экономики, демократии западного образца и проамериканской ориентации. Одновременно они не снимают с повестки дня необходимость оказания политического, экономического и, если потребуется, военного давления на КНР с целью ослабления ее правящего режима, создания социальной и политической нестабильности. По мнению видного российского ученого Б.Н. Занегина, Вашингтон сохраняет «идеологическую нетерпимость и стратегические цели политики по отношению к Китаю»'.
Научная новизна и практическая значимость данной работы состоят в постановке проблемы концептуальной взаимосвязи периода 1940-х гг. в истории американо-китайских отношений и определенных этапов развития отношений между США и КНР в 1970-1980-е гг. XX века.
Выводы, полученные в результате диссертационного анализа, позволяют дать обобщающий ответ на вопрос, каким образом заимствование политического опыта прошлого соотносится с концепциями международных отношений, получившими распространение в американской политологии нового и новейшего периодов, и расширяют возможности для будущего прогнозирования американской политики в отношении КНР.
Кроме того, научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
— обоснована востребованность американской политической элитой опыта, накопленного США во второй половине 1940-х гг. по взаимодействию с КПК при разработке теоретической основы для нормализации отношений Соединенных Штатов Америки с
1 США-Канада: экономика, политика, культура. № 3-4, 1999. С. 50.
Китайской Народной Республикой, которая имела место в 1970-е гг.;
отслежены особенности концептуальных подходов к политике в отношении Китая всех послевоенных администраций США;
проанализирована эволюция перехода от идеологических установок в политике американского руководства на китайском направлении к прагматическому подходу при решении отдельных актуальных проблем двусторонних отношений;
установлена обусловленность краха союзнических иллюзий, существовавших у руководителей США и КНР в 1970-е - 1980-е гг., изъянами теоретической основы и реальной практики, присущих американской политике союзов, подчиненной принципам концепции «баланса сил»;
— исследованы формы и методы политико-дипломатических усилий США при
взаимодействии с КНР по крупным глобальным проблемам;
-- выявлена устойчивая связь между реальными экономическими интересами американской стороны в Китае и политическим оформлением этих интересов на уровне различных концепций будущего «вовлечения» КНР в сложные процессы глобализирующегося мира;
~ определена роль «российского фактора» в формировании курсов США и КНР в сфере их двусторонних отношений;
-- спрогнозированы возможные причины накопления конфликтного потенциала в будущих отношениях между двумя державами.
В процессе анализа автор исходил из того, что реальные внешнеполитические и международные отношения строятся на более многогранной и комплексной основе, нежели простое деление государств на «свои» и «чужие» при исключительной опоре на их приверженность той или иной идеологии или набору догм. В этом состоит еще одно отличие настоящей работы от многочисленных исследований проблемы отношений США и КНР, подготовленных на пространстве бывшего СССР за период до 1992 года.
Суммируя выводы таких исследований с позиций современного мировоззренческого опыта, неизбежно приходишь к мысли о том, что заложенный в их основание классово-идеологический подход во многом искажал реальную ситуацию и подлинные мотивы принимавшихся решений. Так, например, если рассматривать «проамериканский крен» Мао Цзэдуна в начале 1970-х гг. не как «отступничество и ренегатство», в которых его
обвинили тогда многие советские ученые, а как чисто прагматический ход, основанный прежде всего на экономических и геополитических соображениях, то лидер КНР предстает как один из самых верных и последовательных учеников «величайшего марксиста» И.В. Сталина, который, сам будучи ярчайшим представителем прагматиков в истории мировой политики, в свое время заключал союз с Гитлером, а впоследствии распускал Коминтерн ради создания антигитлеровской коалиции.
По существу союз с СССР рассматривался Мао Цзэдуном (хотя в руководстве КНР были и иные мнения) как необходимое условие получения «донорской» помощи для нужд экономического строительства. Позднее Мао установил отношения коалиционного характера с США, когда увидел, что Америка, оставаясь в экономическом плане могущественной страной, ослабла во вьетнамской войне и сократила свое присутствие в Азии.
Очевидны, таким образом, недолговечность и конъюнктурный характер политических союзов, покоящихся преимущественно на принципах идеологии, если они не подкрепляются, помимо общих идейных ценностей, совместными интересами экономического и геополитического характера. Отсюда напрашивается вывод о необходимости устранения идеологических барьеров в качестве первого шага в направлении продвижения к более стабильному и процветающему миру, который можно рассматривать как дополнительный аргумент в пользу подтверждения практической значимости данного исследования.
Основа методологии исследования. Окончание «холодной войны», сопровождавшееся распадом СССР и развалом мировой социалистической системы, в корне изменило облик международных отношений и потребовало нового подхода к их изучению. Однако, по мнению специалистов, наука на сегодняшний день еще не выработала такого подхода, ее основные концепции мало приспособлены для осмысления происходящих сдвигов, методология слабо согласуется с изменившимися условиями.
Поэтому в процессе анализа автор, несмотря на преобладание по данной теме источников советского периода, предпринял попытку отказа от прежних методологических подходов, в основу которых закладывались, в первую очередь, классово-идеологические принципы. Применительно к двусторонним отношениям США и КНР диссертантом использовалась методика сравнительно-исторического исследования для изучения
механизма преемственности политического мышления при наличии определенных конкретно-исторических условий.
При работе над диссертацией автор стремился к комплексному анализу, что объясняется неразрывной связью процессов формирования политики США в отношении КНР и выстраивания современных американо-китайских отношений со всей совокупностью иных факторов и обстоятельств общественно-политической жизни США, Китая и тенденций мировой политики. Комплексному анализу в данной работе в значительной степени способствовали теоретические и практические работы зарубежных и отечественных авторов по проблемам международных отношений, идеологии и геополитики.
Источники и литература. Тема диссертационного исследования обусловила необходимость привлечения широкого круга источников. При работе над диссертацией были использованы официальные американские документы, в первую очередь ставшие достоянием гласности документы Государственного департамента США1, в которых отражены поэтапно основные проблемы, возникавшие в американо-китайских отношениях 1940-х гг., вплоть до победы народной революции в Китае, и содержится характеристика основных мероприятий политического, экономического и военного характера, предпринимавшихся или планировавшихся американской стороной для реализации намеченного в Китае курса. Обращение к истории первых официальных контактов между руководством КПК и представителями американского правительства с учетом указанных источников дает, по мнению автора, возможность рассмотреть данную ситуацию под дополнительным углом зрения с целью более полного суждения о мотивах, характере и глубине происходившего процесса американо-китайского сближения в 1970-е гг. и, в частности, проверить утверждения исследователей в США о том, что американские правящие круги не сумели использовать «благоприятные возможности» для «отрыва» КПК от СССР, якобы уже существовавшие в 1940-е гг.
Заметное место в данной работе заняли и другие официальные документы различных государственных и правительственных ведомств США, в том числе доклады и слушания Конгресса и его различных комиссий и подкомиссий, доклады и выступления американских
1 U.S. Department of State. Foreign Relations of the United States. Diplomatic papers. - Wash., GPO (далее сокращенно: FRUS).
президентов и других видных политических деятелей, касающиеся проблем американской политики в отношении Китая. Не обойдено вниманием и известное своей тенденциозностью издание Госдепартамента США, получившее наименование «Белая книга по Китаю»1, подвергнутое автором критическому анализу и осмыслению.
В своей работе автор опирался на изданные в советский период фундаментальные труды по проблемам внешней политики и международных отношений. Такие издания, как «История внешней политики СССР» и «Современная внешняя политика США», «Внешняя политика и международные отношения Китайской Народной Республики» объемлют богатый фактологический материал, но зачастую в его трактовках грешат излишне идеологизированным подходом. Были использованы также труды и публикации по исследуемой тематике, вышедшие в свет после 1991 года.
Следует отметить, что сама по себе тема, в том виде и тех временных рамках, как она рассматривается в диссертации, исследована недостаточно, хотя отдельные периоды, в т.ч. 1940-е и 1970-80-е гг. применительно к американо-китайским отношениям нашли существенное отражение в отечественной научно-исторической литературе. Комплексный анализ причин, мотивов и характера американо-китайских отношений содержится в работах Е.П. Бажаиова, В.Б. Воронцова, Ю.М.Галеновича, A.M. Дубинского, Б.Н. Занегина, М.С. Капицы, Б.Т. Кулика (Колоскова), В.В. Кузьмина, В.П. Лукина, A.M. Ледовского, А.А. Нагорного, О.Б. Рахманина (Борисова), И.А. Рогачева, С.А. Сергейчука, С.Л. Тихвинского, А. Г. Яковлева и ряда других2. Все они содержат много ценного и интересного материала.
Определенную помощь автору в работе над диссертацией оказали также труды видных отечественных ученых-американистов, в первую очередь Г.А. Арбатова, Р.С Овинникова, В.Ф. Петровского, Г.А. Трофименко, Н.Н. Яковлева, без которых понимание движущих сил и тенденций внешней политики США во второй половине XX века было бы неполным и искаженным. Хотя в большинстве этих работ, написанных на основе марксистско-ленинской методологии, идейные установки и политические концепции
1 U.S. Department of State. United States Relations with China, with Special Reference to the Period 1944-
1949. - Wash. GPO, 1949 (далее сокращенно: United States Relations with China).
2 Здесь и ниже названия работ упоминаемых авторов см. в соответствующих разделах Приложения.
зарубежных исследователей и специалистов по американо-китайским отношениям подвергаются излишне резкой критике, они, тем не менее, не утратили своего значения, прежде всего, в плане их фактологической ценности. Со своей стороны, автор ставил задачу сделать диссертационный анализ более объективным, используя из работ перечисленных выше авторов все самое ценное и существенное и отбросив их пропагандистско-идеологическое обрамление.
Широко использованы в работе также мемуары видных российских и зарубежных политических деятелей, дипломатов, журналистов, военачальников и других лиц, находившихся в Китае в конце 1940-х гг. или имевших то или иное отношение к китайской политике США в периоды, представлявшие интерес для диссертанта. Среди них выделяются вышедшие в середине 1970-х гг. в СССР мемуары П.П. Владимирова и О. Брауна, являющиеся ценным источником для понимания тех субъективных факторов, которые позволяли некоторым американским дипломатам и политическим деятелям рассчитывать на серьезное изменение подхода руководства КПК к отношениям с США. В мемуарах В.И Чуйкова воссоздается обстановка, складывавшаяся в период агрессии сил японского милитаризма в Китае, раскрываются позиции различных политических сил и группировок, в том числе и США, что особенно важно для постижения глубинной сути процессов, происходивших в тот момент на китайской внутриполитической арене.
Диссертант обращался также к мемуаристике, выпущенной в США. Диапазон авторов этих мемуаров варьируется от бывших американских президентов (Г. Трумэн, Р. Никсон, Д Картер), крупных политических деятелей и дипломатов (А. Гарриман, Г. Киссинджер, 3. Бжезинский, Г. Браун, С. Вэнс) до непосредственных участников событий в Китае в 1940-х гг. (Дж. Стилуэлл, Д. Барретт). Из вышедших в США книг, посвященных американо-китайским отношениям в тот период, прежде всего обращают на себя внимание работы американских ученых, бывших дипломатов и журналистов, находившихся в конце 1940-х гг. в Китае и по роду своей деятельности поддерживавших связи с представителями двух противостоявших друг другу группировок — КПК и Гоминьдана (Д. Сервис, Д. Дэвис и др.). Их работы обобщают интересный фактологический материал, хотя его освещение не чуждо тенденциозности и по этой причине не является во всем и до конца объективным.
Из всего огромного потока исследований американских авторов, посвященных внешней политике КНР, политике США на Дальнем Востоке и т.п., в диссертации наиболее
широко представлены работы политологов, принадлежащих к либеральному направлению в современной американской историографии (А.Д. Барнетт, Д.К. Фэйрбэнк, М. Оксенберг, Л. Пай, Цзоу Тан и др.). Ибо именно представители этой школы наиболее адекватно отражали концепции либералов 1940-х гг. и, учитывая своеобразие курса руководства КНР на международной арене в 1960-70-х гг., предлагали использовать сложившуюся ситуацию для усиления позиций США и их союзников в борьбе против социалистических стран во главе с СССР. Следует, однако, отметить, что наиболее дальновидные авторы из их числа (А.Д.Барнетт, Э.О. Клабб, Р.Хилсмен) предостерегали против ставки на чрезмерную напряженность в отношениях между КНР и СССР, считая, что в долговременном плане это повредит американским интересам.
Не обойдены вниманием в работе и концепции американских политологов консервативного направления. Это тем более актуально, что начиная с 1949 г., т.е. момента образования КНР, китайская политика в США определялась преимущественно консерваторами, вплоть до того, что даже некоторые концепции либералов проводились в жизнь либо самими консерваторами, либо с одобрения последних. Особенно полезными с этой точки зрения для целей данной работы оказались публикации Р. Страус-Хюпе, Г. Моргентау, Р. Скалаиино, а также Г. Киссинджера.
Кроме работ, непосредственно относящихся к проблемам американо-китайских отношений, в диссертации использован также ряд исследований американских авторов по общим международным проблемам, путевых заметок, дневников, воспоминаний, биографий политических и государственных деятелей, необходимых для получения информации, касающейся темы данного исследования.
Условия внутриполитического развития КНР в 1950-70-е гг. затруднили серьезное изучение рассматриваемой в диссертации проблемы на основании работ китайских историков по указанному периоду. В то время, помимо сугубо закрытых изданий, к которым у автора не имелось доступа, фундаментальные исследования китайско-американских отношений зачастую подменялись пропагандистскими публикациями в периодической печати.
В конце 1970-х - начале 1980-х гг. в КНР значительно активизировались исследования международных отношений и их истории. К этой работе были подключены специализированные научно-исследовательские институты в рамках Академии
общественных наук, Министерства иностранных дел, исторические факультеты вузов, многочисленные всекитайские и региональные научные исторические общества.
В целом для китайских исследований по истории международных отношений в тот период стало характерной тенденция к «осовремениванию» процессов прошлого. Под влиянием восстановления отношений между КНР и США среди китайских историков получили распространение рассуждения о том, что вместо «истории агрессии империализма против Китая теперь следует писать об истории отношений и о дружбе, отыскивать «нормальные» отношения в истории».
Откровенно тенденциозный характер носили в тот период китайские исследования современных международных отношений, не выходившие за рамки интерпретации внешнеполитических концепций руководства КНР, его взглядов на те или иные события и проблемы. Несмотря на формально значительный круг исследований, их основные идеи сводились к обоснованию чисто пропагандистских тезисов.
Тем не менее, начиная с середины 1980-х гг. в КНР стали довольно регулярно появляться серьезные статьи, монографии, книги и другие публикации по истории китайско-американских отношений и текущим проблемам связей двух стран. На современном этапе развития международных отношений обращает на себя внимание то значение, которое, несмотря на некоторую сохраняющуюся идеологизацию политических подходов, стали придавать в КНР и учету наличествующих в этих отношениях геополитических факторов. Для целей данной работы автор ознакомился с рядом подобных публикаций, наибольшее внимание среди которых привлекли работы Ни Сяоцюаня, Ло Чжаохуна и некоторых других китайских исследователей. Кроме того, им были изучены отдельные материалы авторов китайского происхождения, посвященные китайско-американским отношениям и политике США в Азии, опубликованные в тайваньских, гонконгских и сингапурских периодических изданиях.
Особенности предмета исследования определили структуру работы. Во введении, анализируя роль и место Китая во внешнеполитических приоритетах США, автор заостряет внимание на постоянном присутствии в американской политике в отношении Китая идеологической и геополитической составляющих, порою диктующих Соединенным Штатам неодинаковые по направленности и далеко не всегда совместимые стратегические решения на этом направлении. Первая глава затрагивает вопросы, связанные с наличием
двух особенно отчетливо проявивших себя основных тенденций в китайской политике США во второй половине 1940-х гг.: с одной стороны, опоры на режим Чан Кайши для достижения поставленных американскими правящими кругами целей в Китае, а с другой стороны — попыток использовать для этого влияние и силы КПК. В ней раскрываются причины того интереса, который проявляла американская администрация к налаживанию отношений с китайскими коммунистами, устанавливаются цели, определившие направления деятельности дипломатии США в Китае, анализируется влияние либерального и консервативного направлений политической мысли на формирование китайского курса американского правительства, исследуются причины, повлекшие провал политики США в Китае в конце 1940-х гг., подчеркивается закономерный и исторически оправданный характер подобного рода событий.
Во второй главе рассматриваются предпосылки, обусловившие перестройку американо-китайских отношений в 1970-е гг., анализируются тенденции, приведшие к изменению содержания политического курса США на китайском направлении и смене концептуального обрамления китайской политики Вашингтона, определяется соотношение идеологических и геополитических начал в процесса нормализации связей двух стран, раскрываются причины установления между ними т.н. «особых отношений», характеризуемых как пик военно-политического сближения США и КНР - двух идеологически враждебных друг другу государств.
В третьей главе работы устанавливаются причины, приведшие к отказу от концепции «стратегического партнерства» в рамках поиска американскими политологами новых подходов к отношениям с КНР, определяется место т.н. «китайского фактора» во внешнеполитической стратегии США, предпринимается попытка методом сравнительно-исторического анализа установить элементы преемственности и изменчивости в политике США в отношении КНР на разных этапах сближения обеих стран, выявить факторы, обусловливающие историческую взаимосвязь исследуемых в первых двух главах периодов американо-китайских отношений, вскрыть несостоятельность некоторых концепций американских политологов применительно к связям США и КНР во второй половине XX века.
В заключении обобщаются некоторые выводы диссертанта, на базе которых конструируется прогноз развития американо-китайских отношений в эпоху глобализации.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту, сводятся к следующему:
закономерность отсутствия альтернативы курсу США на поддержку Гоминьдана в Китае в период 1940-х гг.;
установление доминирующей роли идеологического фактора в подходе США к отношениям с противоборствующими политическими группировками в Китае в тот период;
подчеркивание схожести концептуальных основ и методов американских правящих кругов, применявшихся при налаживании отношений с руководством КПК в 1940-е и 1970-е гг.;
-- выявление практического значения опыта американо-китайских отношений во второй половине 1940-х гг. для последующего развития связей между США и КНР;
— анализ тенденций в современной американской политологии применительно к КНР
и соотношения идеологических и геополитических аспектов в китайской политике США в
эпоху глобализации;
-- определение роли «российского фактора» при формировании курсов США и КНР в сфере их двусторонних отношений;
— ведение элементов политического прогнозирования.
Контакты по линии "США-КПК" в ходе Второй мировой войны: первая попытка деидеологизации двусторонних связей
Развитие американо-китайских отношений в 1940-е гг. проходило на фоне сложной и напряженной международной обстановки в контексте противоборства США и Японии, направленного на расширение сферы экспансии и влияния каждого из этих государств на Дальнем Востоке, что по существу являлось составной частью борьбы основных империалистических группировок за очередной передел мира.
Издавна вынашивая планы колониальной эксплуатации Китая, Соединенные Штаты соперничали с Японией и рядом западноевропейских держав, включая Великобританию и Францию, в экономическом и политическом подчинении этой страны. В конечном итоге противоречия между США и Японией па Дальнем Востоке, вызревавшие на протяжении десятилетий и не нашедшие разрешения с помощью мирных средств, привели к развязыванию в 1941 г. японо-американского военного конфликта.
С другой стороны, стремление США к завоеванию доминирующего положения в Китае и азиатском регионе в целом, традиционно рассматривавшемся в качестве сферы американских интересов, не ограничивалось только планами ослабления Японии и устранения влияния других капиталистических государств. Острие американской внешней политики в этом районе было постоянно направлено и против СССР. По утверждению советских историков, анализировавших сложившуюся ситуацию с позиций марксистской методологии, причина этого, как гласил ленинский постулат, заключалась в том, что «все события мировой политики сосредоточиваются неизбежно вокруг борьбы всемирной буржуазии против Советской Российской Республики»1, поэтому защита собственных интересов всегда заставляла буржуазию подходить ко всем явлениям международной жизни прежде всего с классово-идеологических позиций. Как следствие этого, еще до начала войны, несмотря на всю остроту американо-японских противоречий, Япония рассматривалась в Вашингтоне прежде всего «как надежный и устойчивый противовес Советскому Союзу на Дальнем Востоке»1.
Не отрицая наличия определенных идейно-классовых мотивировок, учитывавшихся СШЛ при разработке их политического курса в дальневосточном регионе в тот период, среди которых, в первую очередь, могли фигурировать соображения, связанные с ограничением распространения и усиления позиций в нем чуждой американскому индивидуализму коллективистской идеологии, осмелимся предположить, что антисоветизм, присущий внешней политике США на Дальнем Востоке, имел, помимо классово-идеологических, еще и глубокие геополитические корни, поскольку СССР в то время был уже крупной промышленной и мощной военной державой -- потенциально опасным для СШЛ конкурентом в борьбе за влияние в указанном регионе.
Поэтому даже находясь во время Второй мировой войны в союзнических отношениях с СССР, американцы стремились постоянно использовать свои излюбленные рычаги «баланса сил» для стравливания тех, кого рассматривали в качестве соперников.
Тем не менее, антисоветская направленность политики правительств США, Великобритании и Франции способствовала широкому развертыванию в 1930 гг. японской агрессии в Китае. Намереваясь задушить национально-освободительное движение в этой стране руками японских милитаристов, правящие круги западных стран стремились к созданию «дальневосточного Мюнхена» и хотели использовать Японию как ударную силу против СССР. Поэтому вплоть до второй половины 1941 г. Запад, по существу, не оказывал существенной помощи Китаю в борьбе с агрессором. Только после подписания Тройственного пакта между Японией, Германией и Италией (сентябрь 1940 г.) и обозначившегося курса Японии на захват не только Китая, но всей зоны Южных морей, США и их союзники начали медленно и поначалу неохотно склоняться к более решительному противодействию японской экспансии. Однако и в этой ситуации они искали компромиссного для себя варианта соглашения с Японией, по-прежнему рассчитывая на развитие ее агрессии в северном направлении, т.е. против СССР. Лишь нападение на Пирл-Харбор толкнуло США на серьезные меры противодействия Японии и определенную коррекцию приоритетов в их дальневосточной политике. В силу объективных обстоятельств и СССР, и Китай становились военными союзниками США. Однако, вступая в войну с Японией и помогая в ее ведении Китаю, США руководствовались в первую очередь не заботой о защите суверенитета этой страны, а необходимостью дать отпор японской политике создания «нового порядка» в Восточной Азии, ставившего под угрозу американские стратегические интересы в этом районе.
В этих условиях Китай приобретал для США новую и гораздо большую значимость. Из района, который был ареной «полного сотрудничества» с Японией, основанного на «принципах равенства», он превращался в страну, которая в случае победы над Японией оказалась бы почти исключительно под американским влиянием1. Таким образом, в перспективе достигалась одна из главных целей — вытеснение из Китая конкурентов США в лице Великобритании и Франции.
С точки зрения стратегии ведения боевых действий ценность Китая как военного союзника определялась тем, что в сражениях на его территории сковывались японские армии, и, таким образом, китайский военный театр превращался в своеобразный второй фронт. В правительственных и военных кругах США преобладало мнение о том, что Китай в силу этих обстоятельств способен в значительной степени ускорить победу над Японией2.
От "сдерживания и изоляции" - к "многополярности" и "балансу сил"
В период с начала 50-х приблизительно до середины 60-х гг. XX в. США воспринимали КНР как своего главного соперника в борьбе за идеологический, военно-политический и экономический контроль в Азии. Разработка курса в отношении нового Китая явилась составной частью деятельности внешнеполитического аппарата Вашингтона по формированию американской стратегии, направленной против стран социализма. В основе этой стратегии лежали политические концепции «сдерживания» и «отбрасывания» коммунизма, обеспечивавшие идеологическое оформление проводимой США внешней политики. В геополитических категориях американцы рассматривали систему международных отношений как биполярное противостояние США — СССР. При этом понятие «советский коммунизм» подразумевало монолитный блок СССР, КНР и социалистических стран Восточной Европы.
Первая реакция в Вашингтоне на провозглашение КНР и публикацию в Пекине программных документов нового правительства была, однако, довольно сдержанной. На территориях, занятых НОАК, продолжали действовать американские представительства и учреждения, входившие в контакты по различным вопросам с представителями командования НОАК и местными органами новой власти. Одновременно государственный департамент осторожно высказывался по вопросу признания КНР, заявляя, что американское правительство не намерено признавать коммунистическое правительство Китая без консультаций с Конгрессом1. После проведения консультативной конференции с участием представителей дипломатических, военных, научных и деловых кругов США, обсуждавшей проблемы политики в отношении Китая, государственный секретарь Д. Ачесон изложил 12 октября 1949 г. основные критерии, которыми руководствуется правительство США при признании новых правительств других государств. Они включали: фактический контроль над территорией всей страны; признание международных обязательств и управление страной с согласия народа1. Фактически эти условия, особенно второе, требовали в уплату за признание КНР Соединенными Штатами сохранить те позиции, которые американское правительство и крупнейшие монополии США имели при гоминьдановском режиме.
США медлили с определением окончательной позиции в отношении КНР, одновременно требуя признания официального статуса своих многочисленных представительств в Китае. Правительство КНР отказалось признать официальный статус американских представительств, закрыло ряд информационных центров США, привлекло к суду и выслало из страны ряд американских граждан, обвинив их во враждебной деятельности против народно-демократического строя2. Пропагандистская шумиха в СМИ США вокруг этих акций контрастировала с более мягкой реакцией правительственных кругов, воздерживавшихся от каких-либо резких замечаний.
Стремлением подождать, пока в Китае «осядет пыль», пронизаны и другие акции и заявления американского правительства в отношении КНР с конца 1949 г. вплоть до вступления китайских народных добровольцев в Корею 25 октября 1950 года. Подписание советско-китайского договора о дружбе, союзе и взаимной помощи 14 февраля 1950 г. и приказ президента США Г. Трумэна от 27 июня 1950 г. о нейтрализации Тайваня стали поворотным пунктом, обозначившим изменение подходов США в осуществлении их китайской политики3. Война в Корее (1950-1953 гг.) и участие в боевых действиях на корейском плацдарме отрядов вооруженных китайских добровольцев способствовали их реализации в практической плоскости. Развернувшаяся в США в этой связи резкая антикитайская кампания на многие годы вперед определила курс Вашингтона на китайском направлении. Одновременно внутри США широко развернулось возглавленное сенатором Джозефом Маккарти движение за изгнание из правительственных учреждений, прежде всего из Государственного департамента, «засевших там коммунистов и шпионов, виновных в «потере Китая», которое знаменовало ускорение процесса консолидации консерватизма в политических кругах США. Это предопределило поражение либерально-реформистских инициатив. Маккартистская реакция обвинила либералов в «умиротворении китайского коммунизма», и они на долгие годы были отстранены от участия в формировании «китайской» политики Вашингтона. В общественно-политических условиях, сложившихся в США после победы народной революции в Китае, ответственность за развитие отношений с КНР могли взять на себя только консерваторы. Маккартизм не только надолго отравил общественное сознание широких слоев американцев, но фактически заставил пересмотреть всю прежнюю политику США в отношении КНР под углом так называемой «ограниченной враждебности»1. Будущая же американская политика по отношению к Китаю стала определяться линией, сформулированной тогдашним помощником государственного секретаря по делам Дальнего Востока Д. Раском. 18 мая 1951 года он заявил: «Пекинский режим не является правительством Китая... Мы признаем национальное правительство Китайской Республики... и верим, что оно более подлинно представляет интересы народов Китая, и в особенности их историческое требование независимости от иностранного контроля. Соединенные Штаты будут продолжать оказывать помощь и содействие этому правител ьству»2.
Несостоятельность идеи американо-китайского "стратегического партнерства"
Эклектичность китайской политики США, отражавшая соотношение сил и перипетии борьбы в вашингтонских коридорах власти между представителями консервативного и либерального направлений американского истеблишмента, определила неустойчивость развития американо-китайских отношений на протяжении двух последних десятилетий XX века.
В 1981 г. пост президента США занял бывший губернатор Калифорнии штата, где влияние тайваньского лобби в Америке прежде было традиционно сильным — республиканец-консерватор Рональд Рейган. Еще в период избирательной кампании в лагере его сторонников раздавались голоса, заявлявшие, что США заплатили слишком дорого за установление отношений с КНР, разорвав политические связи с Тайванем, интересы которого требовали большего внимания, и что администрация Картера взяла на себя слишком много невыполнимых обязательств по отношению к Китаю, поскольку американские ресурсы небезграничны и не могут использоваться на предоставление значительной экономической помощи этой стране.
После прихода Р. Рейгана в Белый дом новая республиканская администрация твердо дала понять Пекину, что будет руководствоваться в своих отношениях с ним прежде всего интересами США. Заверив китайские власти, что прежняя политика в отношении КНР будет в основном сохранена, администрация Рейгана в то же время заявила, что будет выполнять Закон об отношениях с Тайванем, поскольку последний имеет для нее обязательную силу. В результате смещения акцентов в китайской политике США в пользу Тайваня в американо-китайских отношениях на рубеже 1980-х гг. наступил период определенного спада. Решимость правительства США продолжить снабжение гоминьдановских войск на Тайване американским оружием вопреки решительным протестам китайского правительства поставила под прямую угрозу результаты достигнутых с КНР соглашений. Китайская сторона даже пригрозила отозвать своего посла из Вашингтона. Опыт администрации Картера показал, что США не вправе рассчитывать на безоговорочную поддержку западными союзниками и Японией своих мероприятий, направленных на сколачивание американо-китайского альянса. Одновременно это способствовало активизации сторонников консервативного направления в вопросах осуществления китайской политики. Однако среди консерваторов также не было единства мнений. Часть из них, унаследовав прагматический подход администрации Картера, исходила из концепции «геополитической предопределенности» советско-китайского конфликта. Учитывая заинтересованность, проявленную КНР к развитию отношений с Западом, представители этой группы предлагали привлечь Китай к новой «системе сдерживания» СССР, делали упор на всестороннее развитие отношений с КНР на основе предоставления последней различных льгот и удовлетворения наиболее острых потребностей китайской стороны, особенно в области вооружений и военного оборудования. Представляя будущее американо-китайских отношений в виде некоей формы антисоветского альянса, они предлагали брать на себя обязательства коалиционного характера (например, гарантии «неприкосновенности китайской территории», обмен разведывательной информацией о Советском Союзе, совместные или согласованные действия в тогдашних «кризисных точках», таких, как Индокитайский полуостров или Афганистан, и т.д.). Для сторонников этой линии выгоды сохранения Тайваня в сфере американских интересов были несоизмеримо меньшими по сравнению с преимуществами американо-китайского союза. Они считали, что в интересах Вашингтона освободиться от тайваньской проблемы как основного препятствия американо-китайскому сближению, не исключая предоставления Пекину свободы рук в этом вопросе. По существу их взгляды перекликались с позицией упоминавшихся выше политиков либерального толка, примыкавших к 3. Бжезинскому, Г. Джексону и др.
Другая группа консерваторов, не возражая против установления дипломатических отношений с КНР и не отвергая полностью идею использования антисоветизма китайских лидеров, доказывала необходимость подхода к КНР как к «коммунистической стране» и потенциальному противнику, исключая соответственно возможность дружественных отношений. Наряду с идеологическими соображениями они аргументировали эту позицию утверждениями о несовместимости интересов США и КНР в бассейне Тихого океана и о растущей военной угрозе Соединенным Штатам и их союзникам со стороны Китая, особенно в связи с ростом его ракетно-ядерного потенциала. Эта группа, памятуя об опыте вмешательства США в гражданскую войну в Китае, а также о корейской и вьетнамской войнах, настаивала на соблюдении принципа «осторожности» в отношениях с КНР и отказе от содействия развитию китайской экономической и военной мощи, поскольку это не отвечало интересам США. Ее представители считали, что превращение Китая в мощное государство, играющее активную роль в мировой политике, в долгосрочной перспективе не принесет США пользы, потому что от него впоследствии может исходить угроза в отношении Тайваня и американских союзников в Азии. Они подчеркивали, что Китай лишь вследствие своего конфликта с СССР временно отложил в сторону разногласия с США по многим проблемам, среди которых главная — Тайвань. В дальнейшем Пекин мог бы, по их мнению, поставить эти проблемы в полном объеме и потребовать от США уступок в качестве «платы» за продолжение своего сотрудничества с Вашингтоном на антисоветской основе.
Сторонники вышеизложенной позиции считали, что поскольку США преследуют глобальные, а КНР лишь региональные интересы, то самое большое, на что они могут рассчитывать, осуществляя политику сближения с Пекином, это иметь в лице Китая временного друга. А Китай, со своей стороны, сделает все возможное для устранения американского влияния в Азии как только будет уменьшена или ликвидирована «угроза с Севера».
Исходя из того, что политика США в отношении Китая и СССР строилась на основе стратегии «баланса сил», представлявшей собой средство защиты американских интересов, в частности, в азиатском регионе, сторонники «идеологизированного» подхода анализировали степень совместимости концепции «баланса сил» и т.н. концепции «единого фронта», которой, как они полагали, придерживался Китай. В результате анализа они пришли к выводу, что эти концепции могли быть совместимы только до тех пор, пока Вашингтон и Пекин рассматривали «угрозу» со стороны СССР в качестве «общей и наиболее серьезной», а также до тех пор, пока китайские лидеры отводили экономическому развитию страны первое место в системе своих приоритетов. Общее улучшение американо-китайских отношений «идеологи» рассматривали не как постоянный процесс, а как серию мер временного характера, выгодных на данном историческом отрезке для США.
