Содержание к диссертации
Введение
Глава I, Гражданская война в Испании и германо-советские отношения (июль 1936-май 1937 гг.) 26
1.1. Германская и советская позиции в связи с началом войны в Испании: сравнительный анализ 26
1.2. Политика «невмешательства» в контексте германо-советских отношений (сентябрь 1936- май 1937 гг.) 42
1.3. Германия - СССР: информационное противостояние во круг Испанской войны 66
Глава II. Испанский вопрос в германо-советских отношениях (лето 1937 - март 1939 гг.) 87
2.1. Проблемы «невмешательства» и германо-советские отношения (июнь-ноябрь 1937) 87
2.2. Германия и СССР: заключительный этап Гражданской войны в Испании 112
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 127
ПРИМЕЧАНИЯ 134
БИБЛИОГРАФИЯ ; 149
- Германская и советская позиции в связи с началом войны в Испании: сравнительный анализ
- Проблемы «невмешательства» и германо-советские отношения (июнь-ноябрь 1937)
- Германия и СССР: заключительный этап Гражданской войны в Испании
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В сложном комплексе современных международных отношений значительное место занимают проблемы региональных конфликтов. Особую опасность в свете расширения и углубления процесса глобализации представляют устоявшиеся тенденции их интернационализации (т.е. вовлеченность в различных формах третьих стран), что придает особую остроту необходимости выявления как общих, так и специфических механизмов и способов их погашения.
После краха биполярной модели мира, в процессе становления нового миропорядка, возрастает значимость изучения, осмысления, сравнения и обобщения исторического опыта локальных конфликтов, их влияния на комплекс международных и двусторонних отношений.
В этом плане закономерный интерес представляет исследование международных проблем, порожденных Гражданской войной в Испании (1936-1939 гг.). Ее стремительная и глубокая интернационализация в условиях напряженности международных отношений кануна Второй мировой войны повлияла на изменение баланса сил Европе в целом, а также отразилась на отношениях ведущих европейских стран, в том числе, Германии и СССР.
Германское и советское вмешательство в испанскую войну выразилось в форме прямой военной поддержки противоборствующих сторон конфликта. Представляется актуальным и научно значимым рассмотрение динамики развития отношений между Германией и СССР с точки зрения как истории двусторонних отношений, так и их места и роли в контексте международных аспектов Гражданской войны в Испании.
Предметом исследования являются германо-советские отношения в связи с Гражданской войной в Испании.
До выборов 1936 г. и начала мятежа 18 июля 1936 г. Испания находилась на периферии европейской, в том числе, и немецкой, и советской внешней политики. Формирование собственно «испанской политики» обеими странами было спровоцировано и ускорено началом испанского конфликта и его значительной интернационализацией. «Испанский фактор» внес существенные коррективы в германо-советские отношения, ослабив одни векторы двусторонних контактов, и осложнив другие.
Цель исследования: изучение основных тенденций германо-советских отношений 1936-1939 гг. в контексте международных аспектов Гражданской войны в Испании.
Для этого предполагается решить следующие задачи:
рассмотреть в компаративном плане установки немецкого и советского внешнеполитического курсов в связи с началом испанского конфликта;
проанализировать динамику развития германо-советских отношений в контексте политики невмешательства в дела Испании;
проследить связь «испанского фактора» в немецкой политике и курса на изоляцию СССР на европейской арене;
выявить место и роль проблем испанской войны в германо-советской пропагандистской войне 1936-1939 гг.;
определить степень влияния международных аспектов Гражданской войны в Испании на состояние и развитие германо-советских отношений в 1936- начале 1939 гг.
Хронологические рамки исследования совпадают с периодом Гражданской войны в Испании 1936-1939 гг.
Методологической основой работы является принцип исто
ризма, предусматривающий рассмотрение всех процессов и явле
ний, как в развитии, так и во взаимной и временной связи, объек
тивное изучение фактов, определивших характер исследуемых
процессов и их динамику. В качестве методов используются про
блемно-хронологический, компаративный и комплексный анализ
документальных источников, установление причинно-
следственных связей и их конкретно-историческая интерпретация.
Отечественная историография Гражданской войны в Испании достаточно обширна. В ней выделяют несколько этапов. Так, 30-40-е гг., отмечены изданием, в основном, мемуарной, публицистической, военно-аналитической литературы1.
В 50-70 гг. были изданы работы X. Гарсиа, И.М. Майского, К.Л. Майданника, СП. Пожарской, Д.П. Прицкера, М.Т. Мещерякова и др2. Закономерным представляется интерес авторов этого периода преимущественно к внутренним проблемам испанского конфликта. Его международные аспекты, как правило, рассматривались в подчиненном контексте, служа иллюстрацией тех или иных положений.
Фактически первым в отечественной историографии проблему международных аспектов Гражданской войны в Испании поста-вил Р.С. Овинников . Автор проанализировал экономические и военные мотивы политики ведущих мировых держав в вопросах испанской войны. В монографии, написанной в разгар «холодной войны» большое внимание уделялось политике США, Англии и Франции в Испании; информация, касающаяся германского и итальянского вмешательства, носила второстепенный характер и служила чаще дополнительным доказательством тезиса об экономических причинах интернационализации испанского конфликта. По мнению Р.С. Овинникова, политика «невмешательства», ответ-
ственность за проведение которой лежит на Англии, США и Франции, сыграла в поражении Республики едва ли не большую роль, чем иностранная интервенция. Исследование характеризуется глубоким изучением фактологии указанных проблем, однако объяснимая ограниченность круга источников (американские, немецкие и частично британские внешнеполитические документы), и отсутствие критического анализа советской политики в испанском вопросе делают выводы автора не всегда научно корректными.
Подвергая в целом справедливой критике политику невмешательства как попустительства фашистской агрессии в Испании, советские ученые 50-80-х гг. зачастую не учитывали всего комплекса предвоенной ситуации в Европе, осложненной Испанской войной, многовекторную направленность внешней политики ведущих европейских держав, когда по меткому выражению английского историка А. Буллока, «все державы играли по обе стороны улицы»4. Обоснованно упрекая Англию и Францию в уклонении от сотрудничества с Советским Союзом по созданию системы коллективной безопасности, исследователи утрировали классовые и идеологические противоречия между этими странами, не принимая во внимание такие факторы, как ослабление позиций СССР на международной арене, связанное с репрессиями в стране.
Появление в 60- середине 80-х гг. большого числа монографий, статей и сборников, посвященных Испанской войне 1936-1939 гг., связано с расширением круга доступных источников, в частности, публикацией дипломатических документов предвоенного периода ведущих европейских стран5.
Существенный вклад в отечественную испанистику был внесен СП. Пожарской. Предметом ее научных интересов стал широкий спектр проблем Гражданской войны в Испании: вопросы испанского рабочего движения, деятельность испанских правых, по-
литика крупных держав в связи с испанскими событиями6. В монографии «Тайная дипломатия Мадрида», детально изучив немецкую и итальянскую политику в связи с испанскими событиями, СП. Пожарская, первая в отечественной историографии, аргументировано опровергла тезис о причастности Германии к подготовке франкистского мятежа .
Германо-советские отношения 1936-1939 гг. получили неравнозначную трактовку в отечественной историографии.
Для исследований советского периода характерна объяснимая узость документальной базы, а также заданность концепции, представлявшей Советский Союз как только противовес нарастанию фашистской угрозы в Европе. Такое освещение германо-советские отношения получили в трудах фундаментального характера: «История Второй мировой войны», «История дипломатии», «История внешней политики СССР» , а также комплексных работах по истории фашизма и международных отношений межвоенного време-
ни .
Первым серьезным исследованием советского времени, посвященным проблеме германо-советских отношений указанного периода можно назвать монографию И.Ф. Максимычева10. Отдавая должное ее высокому научному уровню и объемной фактологической базе, опирающейся на достаточный круг советских и зарубежных дипломатических документов, а также ряд советских архивных материалов, необходимо отметить наличие неизбежных штампов, делающих многие выводы автора небесспорными и потерявшими научную ценность в настоящее время. Останавливаясь на вопросах Гражданской войны в Испании, автор рассматривает немецкое вмешательство в конфликт лишь на его начальном этапе, не прослеживая динамику немецкой политики в испанском вопросе в целом. Не поднимается как таковая проблема германо-
советских отношений в контексте испанских событий, не выявлена степень их зависимости и взаимовлияния. И.Ф. Максимычев рассматривает использование немецкой пропагандой «испанского фактора» только на начальном этапе мятежа для очередной эскалации антисоветской кампании, однако за рамками данной работы оказалась ответная [антигерманская] кампания в советских средствах массовой информации11.
Выдвинутый советской пропагандой в августе 1936 г. тезис о причастности Германии к подготовке мятежа являлся, до определенного времени, одним из фундаментальных положений в отечественной историографии Гражданской войны в Испании. Этот тезис «перекочевал» даже в некоторые современные издания12. В качестве аргументации использовались факты эпизодических неофициальных контактов будущих лидеров мятежа с немецкими дипломатами в 1934-1936 гг., а также сообщение немецкого посла в Испании И. Вельчека (19 июля 1936 г.) о начале «ожидаемого» военного мятежа13.
Разными в советских работах представляются лишь трактовки причин немецкого вмешательства в Испанскую войну. Например, небесспорным выглядит в этой связи утверждение В.Я. Сиполса о недовольстве Гитлером и Муссолини «упрочнением демократии в Испании и мощным антифашистским движением» в этой стране, и как следствие - попытки приостановить этот процесс14. Д.П. Приц-кер справедливо поставил проблему стратегических и экономических перспектив Германии в случае поддержки мятежников и их победы, однако, ему также свойственно преувеличение значимости идеологических мотивов в действиях Гитлера15.
Большое значение при изучении роли Советского Союза, Коминтерна и деятельности КПИ имеют работы М.Т. Мещерякова16. Его монография «Испанская республика и Коминтерн» отличается
глубиной анализа большого количества эмпирического материала, но, по признанию самого автора, в испанской политике Советского Союза существовали такие аспекты, «которые его руководители не афишировали, а историки вынуждены были замалчивать»17.
Работы А.А. Красикова, И.Д. Овсяного, Т.Т. Буровой, И.А. Стегаря, Л.М. Кантора посвящены различным международным аспектам испанского конфликта. Внешнюю политику Франции в контексте Испанской войны рассматривали З.С. Белоусова, И. Кремер18.
А.А. Комшуков, А.Е. Глушков затронули некоторые моменты пропагандистской войны между Германией и СССР во время испанского конфликта19. Однако их работы носят фрагментарный характер, а табуирование в отечественной историографии некоторых тем не позволило авторам в полной степени выявить многие причины и механизмы деятельности как немецкой, так и советской пропаганды.
Поворот в отечественной историографии международных отношений предвоенного периода связан с признанием советским руководством в 1989 г. существования секретных протоколов к пакту Молотова - Риббентропа, подписанного 23 августа 1939 г. Публикация этих документов, а также выход в свет после двадцатилетнего перерыва 22 тома «Документов внешней политики СССР», открытие многих архивов и фондов, введение в научный оборот комплекса архивных материалов, в значительной степени опровергли концепцию последовательной борьбы Советского Союза за коллективную безопасность, породили целый ряд новых для отечественной историографии трактовок развития европейской политики в 30-е гг.20 и определили более критический подход к анализу германо-советских отношений21. Следует особо выделить
комплексные исследования различных аспектов германо-советских
отношений между мировыми войнами С.З. Случа .
В 1990 -2000-е годы вышли ряд трудов, в разной степени затрагивающих международные аспекты Гражданской войны в Испании. Новые концепции представлены в монографиях и статьях последних лет СП. Пожарской, М.Т. Мещерякова, М.В. Новикова,
0"Х
В.В. Малай, Ю.Е. Рыбалкина, А. В. Постернака . Анализируя позицию советского руководства, СП. Пожарская, М.В. Новиков В.В. Малай и др. доказывают, что в принятии решения об оказании помощи Республике Сталин ориентировался не на идеи пролетарского интернационализма, как подчеркивали авторы советского периода, а на поиск путей возможного формирования единого антифашистского фронта в Европе24.
Проблему комплексного анализа вопросов Гражданской войны в Испании в контексте международных отношений предвоенного времени в постсоветский период первой поставила СП. Пожар-екая . Автор обозначила ряд международных аспектов испанского конфликта (геополитический, средиземноморский, идеологический) и наметила направления их дальнейшего изучения. Наиболее полное освещение международные аспекты Гражданской войны в Испании (за исключением экономического) в отечественной историографии на сегодняшний день получили в исследованиях В.В. Малай26.
Большое внимание такими историками как М.В. Новиков и М.Т. Мещеряков было уделено деятельности Коминтерна и интербригад в Испании, при этом им удалось, не снижая общей исторической значимости этих институтов, развенчать многие мифы, сложившиеся в отечественной историографии. В посмертно опубликованной статье М.Т. Мещерякова «СССР и Гражданская война в Испании» автор остановился на новых для отечественной исто-
риографии проблемах: формы вмешательства СССР во внутренние дела Республики, в том числе, и роль НКВД, эволюция позиции Сталина на начальном этапе испанских событий .
Зарубежная историография. Проблема германо-советских отношений, как одного из ключевых вопросов генезиса Второй мировой войны, стала предметом значительного числа трудов в зарубежной историографии.
В работах консервативных историков, чьи исследования вышли в свет в годы «холодной войны», в значительной степени характерно доминирование политических подходов над научными. К ним можно отнести работы Г. Рауха, Г. Хеккера, Дж. Вейнберга, У. Лакера28, в которых чрезмерно принижалось значение официальной советской дипломатии, подчеркивался только ее декларативный характер. По их мнению, главная линия внешней политики СССР реализовывалась в ходе тайных контактов между Москвой и Берлином, и пакт Молотова-Риббентропа трактуется не вынужденной альтернативой политике коллективной безопасности, а достижением конечной цели внешней политики Кремля. Дж. Вейн-берг29, расценивает советскую кампанию по созданию системы коллективной безопасности как попытку оказания давления на Гитлера во время тайных советско-германских переговоров. Г. Ра-ух30 и Г. Хеккер31 в равной степени возлагают ответственность за обострение внешнеполитической ситуации в Европе во второй половине 30-х гг. на Германию и Советский Союз.
Более адекватную оценку германо-советские отношения получили в работах А. Буллока, Дж. Хаслэма, К. Хильдебранта, Г. Якобсена, Т. Ульдрикса, X. Форстера, Дж. Тэйлора, Д. Ламмерса и др.32. В их исследованиях с той или иной степенью объективности вскрыты причины советско-германских противоречий, динамика развития двусторонних отношений в 1930-е гг. Однако влияние на
их состояние Гражданской войны в Испании в указанных работах в полной степени не прослеживается.
Одними из базовых аспектов при изучении немецкой политики в Испании 30-х гг. являются вопросы о причастности Германии к подготовке мятежа и мотивы ее вмешательства в испанские события. Ряд зарубежных историков, например, М. Эйнхорн отстаивает, вслед за советскими авторами и антифашистской пропагандой, тезис о германском участии в антиреспубликанском мятеже, мотивируя эту политику немецкими экономическими интересами в Испании33. Ее исследование хорошо документировано и многие из привлеченных ею документов приняты на Западе, но можно поставить под серьезное сомнение доказательства тезиса о том, что решения политического и военного характера были основаны лишь на экономических причинах. Другой германский историк X. Кюнэ в своих работах скорректировал основные выводы М. Эйнхорн, соглашаясь с ее оценкой важной роли немецкого капитала во внешней политике, он подчеркивал, что экономические мотивы немецкой интервенции в Испании существовали наряду с военными и стратегическими34.
В конце 60-х гг. английским историком Дж. Харпером был создан цельный труд, посвященный только экономической полити-ке Германии в Испании в годы Гражданской войны . В итоге изучения степени германского экономического вмешательства он пришел к выводам политического плана, что является вполне закономерным.
X. Даме, в свою очередь, пытаясь оправдать немецкую интервенцию, преуменьшает ее значение для поражения Республики. Не выдерживает критики выдвинутый им тезис о фальсификации результатов выборов в кортесы в феврале 1936 г. в пользу комму-
нистов, готовящих заговор с целью свержения парламентской де-мократии в Испании .
Использование широкой документальной базы с привлечением большого числа архивных материалов характеризует изданный в 1969 г. фундаментальный труд М. Меркеса «Немецкая политика в Гражданской войне в Испании» . Он представляет консервативную трактовку германской интервенции в Испании, не пытаясь оправдать Гитлера или нацизм. В отличие от англо-американской историографии, М. Меркес не принимает Вторую испанскую республику и не прослеживает влияние испанского конфликта на начало Второй мировой войны. Автор подробно исследует военные аспекты германской политики в Испании, но с некоторыми его оценками внешнеполитического плана можно не согласиться. Например, представляется неоправданным использование им термина «коммунизм» применительно к процессам в Испании и внешней политике Советского Союза.
В результате скурпулезного изучения предыстории мятежа в Испании автор приходит к заключению о непричастности немцев к его организации, а мотивы вмешательства Гитлера в испанский конфликт, по его мнению, лежат как в экономической, так и в геополитической плоскости. Одним из них является излишне оптимистическая оценка Гитлером военного положения мятежников и перспектив их победы38.
По мнению другого историка - В. Шидера, этот фактор определил первоначальное спонтанное решение Гитлера оказать небольшую военную помощь мятежникам. Этот автор указывает на отсутствие на начальном этапе единой программы немецкой политики в Испании, цели которой варьировались по мере перерастания конфликта в гражданскую войну. Расширение масштабов немецкого вмешательства в конфликт В. Шидер во многом связывает
с направленной на выполнение «четырехлетнего плана» деятельностью Геринга39.
Как яркий пример неслаженности политики расценивает вмешательство в испанские события также американский автор К. Гордон: испанской проблемой в Германии занимались шеф зарубежной организации нацистов в Испании Э. Боле, бизнесмен Й. Бернхард, министр авиации Геринг, посол Германии в Лондоне И. Риббентроп, адмирал Канарис. Каждый из них курировал свой аспект немецкой политики в Испании, а в такой обстановке проведение скоординированной линии становилось затруднительным40.
Экономическая сторона немецкой политики в Испании также получила освещение в работах К. Лейца, Р. Овери41. Такие исследователи как К. Бурдик, X. Кюнэ, П. Мерин, В. Оуэн, Л. Ренн исследовали военные аспекты немецкой интервенции в Испании42.
Западногерманский историк X. Абендрот не разделял точку зрения В. Шидера и М. Меркеса, утверждая, что уже в момент принятия решения об оказании помощи, Гитлер предполагал, что испанский конфликт примет затяжной характер43. Решающим фактором в мотивации Гитлера он считал стремление того предотвратить формирование коммунистического блока в Западной Европе. Политические, экономические и военные причины немецкой интервенции в Испании этот исследователь небесспорно относит к разряду второстепенных.
К.-Х. Руффман, Р.-Д. Мюллер, Э. Нольте рассматривают немецкое вмешательство в испанские события как проявление общей антисоветской направленности немецкой внешней политики. Р.-Д. Мюллер отмечает, что 1937-1938 гг. являлись кризисными для германо-советских отношений, т.к. во время Гражданской войны в Испании дело дошло до борьбы между солдатами вермахта и красноармейцами44. К.-Х. Руффман подчеркивает, что «военное вмеша-
тельство Третьего рейха в Гражданскую войну в Испании также следует отнести как идеологически, так и практически, к программной политике Гитлера, направленной против СССР»45. Наиболее категоричен в своих оценках Э. Нольте, доказывавший, что «проникнутое страхом и ненавистью» отношение к коммунизму было главной движущей силой Гитлера46. Обращая внимание прежде всего на идеологический аспект, автор рассматривает противостояние Германии и СССР на Пиренейском полуострове как часть общеевропейской Гражданской войны между национал-социализмом и большевизмом.
Одним из серьезных исследований последнего времени германской политики в испанском конфликте является работа американского историка Р. Уили «Гитлер и Испания. Роль нацистской Германии в Испанской гражданской войне»47. Опираясь на широкий круг немецких и испанских архивных материалов, автор проанализировал отношения между Германией и франкистской Испанией в контексте общемировой и европейской политики того времени. Он несколько приуменьшает стратегическое значение Испании для фашистских стран, по его мнению, испанский фактор не представлял для Гитлера значительной самостоятельной ценности и использовался им, скорее, как средство оказания давления на другие страны. Как считает Р. Уили, вмешательство Германии в испанский конфликт ускорило подписание Японией Антикомин-терновского пакта; умело разыгрывая «испанскую карту», германской дипломатии удалось, отвлечь внимание Англии и Франции «коммунистической угрозой», расстроить их отношения с СССР и добиться успеха в австрийском и чехословацком вопросах48.
Различные аспекты немецкой и советской политики в связи с испанским конфликтом затрагиваются в исследованиях, посвященных вопросам международных отношений в контексте Граждан-
ской войны в Испании . Рассматривая влияние испанских событий на международные отношения второй половины 30-х гг., большинство исследователей соглашаются с тем, что одним из главных дипломатических выигрышей Берлина стало втягивание Италии в орбиту немецкой внешней политики (А. Буллок М. Алперт, Р. Уили, Дж. Ковердейл и др.50).
Ряд исследователей отстаивает концепцию о направленности советской политики в испанском конфликте на включение Испании в сферу советского влияния. С. Пейн указывает на вмешательство СССР в испанский конфликт через Коминтерн задолго до начала немецкой и итальянской поддержки мятежников51. Б. Болотен выдвигает против СССР обвинения в стремлении советизировать Испанию . Этот тезис был опровергнут в работах, Г. Джексона, Э Карра, П. Бифора, Р. Вессона и ряда других авторов53.
По мнению Д. Дэвиса, Г. Кэттла расширение масштабов фашистской интервенции в Испании стали для СССР непосредственным поводом начать прямую военную помощь Республике54. Написанная в 50-е гг. монография Г. Кэттла базировалась на узкой документальной базе. Автор выдвинул ряд интересных версий о причинах советского вмешательства в испанский конфликт: возможно, Сталин хотел, чтобы Гитлер, аналогично Муссолини в Эфиопии, «увяз» в Испании и вынужден был или отказаться от агрессивных планов на Востоке, или иметь сильно ослабленную интервенцией в Испании Германию; поэтому СССР поддерживал республиканцев ровно настолько, чтобы не допустить окончательной победы франкистов. Близкую точку зрения высказывает Р. Уили55. Однако, более вероятным, по мнению Г. Кэттла, выглядит предположение о том, что на примере испанских событий Сталин стремился продемонстрировать западным демократиям угрозу, исходящую от фашистских государств и достигнуть реализации идей
коллективной безопасности в Европе. Именно это соображение, а также опасность столкнуться в перспективе с единым антисоветским фронтом, впоследствии удерживали СССР от выхода из Комитета по невмешательству. В той или иной форме этот тезис встречается в работах Д. Дэвиса, X. Метьюза56.
Такие историки, как П. Бифор, Р. Вессон, Э. Карр выдвигают гипотезу о наличии разногласий в советском руководстве по вопросу оказания помощи республиканцам. При этом П. Бифор предполагает, что высланный из СССР Троцкий использовал колебания советского руководства в этом вопросе для того, чтобы обвинить Сталина в предательстве испанской революции. По этой ли причине, или чтобы не быть скомпрометированным в глазах мирового пролетариата, Сталин решился на вмешательство в конфликт, но в масштабах, явно недостаточных для победы республиканцев57. Р. Вессон, Э. Карр М. Алперт допускают, что на изменение позиции Сталина повлияли те, чей интернационализм оказался силь-
нее .
Некоторые исследователи прослеживают параллели в позициях и тактике Гитлера и Сталина в Испании. По мнению А. Буллока, оба диктатора высоко оценивали отвлекающий эффект Гражданской войны, позволившей Гитлеру продолжать перевооружение, а Сталину «проводить чистки, не опасаясь угрозы извне». Немецкая и советская армия извлекли определенный опыт из испанской войны. Автор отмечает упадок роли министерств иностранных дел в обеих странах, сыгравших по его оценке, незначительную роль в решении испанских вопросов. Советское и немецкое руководство широко использовало испанские события в пропагандистских целях. А. Буллок, Д. Дэвис, Г. Кэттл, С. Пейн, Р. Уили подчеркивают, что СССР и Германия не были заинтересованы в быстром окончании конфликта59. По мнению М. Алперта, Советский Союз
выигрывал как от успеха, так и от поражения Республики. В первом случае СССР укреплял бы свои позиции на международной арене в качестве защитника Европы от фашизма. Во втором случае угроза, которую представляла профашистски ориентированная Испания французской безопасности, стимулировала более тесное военное франко-советское сотрудничество60.
Немецкое вмешательство в испанский конфликт сопровождалось взрывом антисоветской кампании в германской прессе, которая служила как для оправдания действий Германии на Пиренейском полуострове, так и для углубления идеологической поляризации в Европе. Как отмечает большинство исследователей, в контексте испанского конфликта германская дипломатия и пропаганда пытались представить свою страну бастионом на пути «экспансии коммунизма» и усилить страх перед «большевистской угрозой». Д. Смит, Д. Пуццо, Д. Литтл при этом подчеркивали, что наибольшее влияние антисоветская кампания оказала на общественное мнение и политику Великобритании61.
Таким образом, отечественными и зарубежными исследователями проанализирован комплекс проблем, связанных с политикой Германии и СССР в контексте международных аспектов Гражданской войны в Испании. Однако проблемы собственно германо-советских отношений в связи с ними комплексно не исследованы, не прослежена дипломатическая борьба между Германией и СССР в Комитете по невмешательству, не указаны пути использования германской дипломатией Комитета по невмешательству для усугубления политической изоляции СССР.
Источниковая база диссертации. Использованные при написании работы источники можно разделить на следующие группы:
- материалы Архива внешней политики МИД Российской федерации (далее АВП РФ);
опубликованные зарубежные и отечественные внешнеполитические документы;
материалы иностранной и советской и прессы;
дневники и мемуары очевидцев и современников исследуемых событий.
В Архиве внешней политики были исследованы материалы 7 фондов. Официальные документы данных фондов, переписка руководства НКИД с советскими полпредствами в других странах, записи бесед наркома иностранных дел М. Литвинова, его заместителей и полпредов СССР с видными европейскими политиками, дневники советских дипломатов в Европе позволили рассмотреть некоторые малоизученные сюжеты советской внешней политики 30-х гг., участия СССР в испанском конфликте, международных и двусторонних отношений в связи с испанскими событиями.
Среди материалов фонда 082 «Секретная референтура по Германии» наибольший интерес представляют дневники и переписка с Москвой полпредов и советников посольства в Германии В.Я Сурица, К.К. Юренева, A.M. Мерекалова, Г. А. Астахова. На основе их анализа в несколько ином, чем в традиционной отечественной историографии, свете предстает неоднозначность и противоречивость германо-советских отношений предвоенного периода. Особую ценность имеют документы, отражающие, в той или оной степени, отношение руководства Германии и СССР к возможности нормализации двусторонних отношений. Так, например, обращает на себя внимание запись в дневнике А. Мерекалова его беседы с послом Германии в СССР Ф. фон Шуленбургом (13 июля 1937 г.), в которой тот прямо заявил, что правительственные круги Германии, в целом, отрицательно относятся к мысли о возможности улучшения отношений с СССР, «но из этого есть два исключения: Гитлер и Геринг»62.
Обстоятельность, полнота и достоверность архивных материалов, за редким исключением, не вызывают сомнений. Однако, следует отметить, что в ряде случаев, их привлечение требует осторожности и поправки на субъективизм их авторов. Как реальные участники событий, они не всегда адекватно их оценивали, выдавая, порой, желаемое за действительное. В больше степени это касается достаточно эмоциональных донесений Я. Сурица.
Фонды «Референтура по Англии» (69, 069) имеют большую значимость для нашей работы в связи с тем фактом, что Комитет по невмешательству в дела Испании работал в Лондоне. Содержащиеся в них протоколы и стенограммы заседаний Комитета и подкомитета по невмешательству, представленные в фонде 69, отражают ход, содержание и динамику дипломатической борьбы в этих организациях. Дневниковые записи и письма советского полпреда в Великобритании И.М. Майского (фонд 069 «Секретная Референтура по Великобритании») проливают свет на многие закулисные механизмы советского участия в политике «невмешательства».
Информационные сводки, («Отклики иностранной печати»), передаваемые советскими посольствами в Москву позволяют косвенно проследить, в какие моменты европейское общественное мнение представляло наибольший интерес для МИД СССР. Так, например, во время спровоцированного советскими нотами кризиса в Комитете по невмешательству (октябрь - ноябрь 1936 г.) из Лондона, Берлина и других европейских столиц обзоры прессы пе-
/го
редавались дважды в сутки (утренние и вечерние газеты) .
Некоторый исследовательский интерес представляют различного рода слухи, записями которых отмечены многие архивные материалы. Даже учитывая не всегда высокую степень надежности содержащихся в них сведений, появление слухов служит знаковым подтверждением тех или иных тенденций в европейской политике.
Так, летом - осенью 1936 г. интенсивность и острота германо-советской пропагандистской войны вызывали в дипломатических кругах Европы многочисленные разговоры о скором разрыве дипломатических отношений между Германией и СССР64.
Документы фондов «Референтура по Испании» (97), «Секретариат Молотова» (06), «Секретариат Потемкина» (011, дневники и общеполитические письма) выявляют многие аспекты как советской внешней политики, так и курса СССР в испанском вопросе.
Помогают воссоздать более целостную картину изучаемого вопроса опубликованные дипломатические документы предвоенного периода ведущих европейских стран и СССР. Издание трофейных немецких внешнеполитических документов началась в нашей стране сразу после окончания Второй мировой войны. Однако, сборник 1946 г. «Германская политика и Испания» содержит, в основном, материалы 1938-1943 гг. (52 документа из 55) и не отражает эволюции немецкой политики в испанском вопросе в 1936-1937 гг.65.
Ценным источником по теме являются изданные в Лондоне в 1951 г. немецкие внешнеполитические документы, относящиеся к политике Германии в Гражданской войне в Испании66. К сожалению, часть архивов нацисты успели уничтожить до окончания Второй мировой войны, поэтому картина германской политики в испанском вопросе, реконструируемая по документам только этого сборника, особенно ее подлинные цели, не может быть полной. Так, например, косвенно прослеживается позиция германской дипломатии на начальном этапе функционирования Комитета по невмешательству, не отражена реакция немецкого руководства на связанный с советскими нотами кризис политики «невмешательства» в октябре 1936 г. Однако, ряд материалов сборника помогают выявить основные направления германской политики в испанском
вопросе, выработку некоторых тактических решений в Комитете по невмешательству, влияние политики ведущих европейских держав на формирование внешнеполитической стратегии немецкого руководства в контексте проблем испанского конфликта.
Важным дополнением при анализе совокупности проблем Гражданской войны в контексте международных отношений служат документы внешнеполитических ведомств Великобритании и Франции . Особо важными в британских дипломатических документах для нашей темы являются стенограммы многих заседаний Комитета по невмешательству и Кабинета министров Великобритании, помогающие определить ход дипломатической борьбы в этих организациях, донесения английских послов из Берлина и Москвы, позволяющие проследить влияние политики «умиротворения» и «невмешательства», как одного из ее проявлений, на курс Германии в испанском вопросе.
Вышедшие в свет в 70-х гг. «Документы внешней политики СССР»68, а также более поздние сборники документов69, частично дублирующие указанное издание, отличаются некоторой тенденциозностью в подборке материалов, призванных оправдать внешнеполитический курс СССР. Более объективный подход в публикации документов характерен для 22 тома «Документов внешней политики СССР», включающего в себя материалы 1939 г.70. Важную информацию, проясняющую механизмы принятия советским руководством многих внешнеполитических решений, содержат изданные протоколы заседаний Политбюро ЦК ВКП(б)71. Большой вклад в отечественную испанистику был внесен публикацией материалов, касающихся политики Коминтерна в вопросах Гражданской войны в Испании, которые дают возможность проследить степень и характер как совпадений, так и различий курса СССР и Коминтерна Испании72.
При рассмотрении проблем германо-советской информационной войны по вопросам Гражданской войны в Испании были использованы материалы отечественной и немецкой прессы 1936-1939 гг. и архивных фондов. Строгая цензура и подконтрольность СМИ Германии и СССР рассматриваемого периода определяла идеологическую заданность их трактовок испанских событий. Можно отметить, что тон публикаций «Известий» отличался от «Правды» несколько большей агрессивностью. «Известия» в 1936-первой половине 1937 гг. почти ежедневно, а «Правда» значительно реже помещали на своих страницах оскорбительные карикатуры на Франко и видных политических деятелей Германии и Италии. Среди немецких газет наиболее одиозным был официоз нацистской партии «Фёлькишер беобахтер».
Восполняет некоторые пробелы и рисует более яркую картину предвоенной Европы мемуарная литература. Уникальные комментарии профессиональных дипломатов, касающиеся международных проблем 30-х гг., содержит переписка российских послов, после революции ставших эмигрантами. О значимости этих документов свидетельствует тот факт, что добытые по каналам советской разведки в 30-е гг., они передавались для ознакомления высшему руководству СССР, в том числе и лично Сталину73. Документы Архива внешней политики РФ, опубликованные в приложении ко второму тому, имеют большое значение при исследовании проблем международных отношений указанного периода74.
Особой внимательности требует анализ и использование мемуаров представителей Германии и СССР в Комитете по невмеша-тельству. Работы И.М. Майского освещают ход заседаний Комитета и подкомитета по невмешательству и тактику советской делегации в нем, однако, они отражают только официальную, декларируемую политику СССР в испанском вопросе и содержат немало
неточностей. Воспоминания И. Риббентропа отличает объяснимое стремление оправдать свою деятельность по конструированию немецкого внешнеполитического курса накануне Второй мировой войны, которое, зачастую, доминирует над исторической объективностью.
Различные аспекты истории международных отношений межвоенного периода затрагиваются в дневниках и мемуарах американского посла в Германии У. Додда, , министра иностранных дел Италии Г. Чиано, польского посла в Берлине Дж. Липски, английских государственных и политических деятелей У. Черчилля, А. Идена, Р. Ванситтарта, американского корреспондента в Берлине У. Ширера и др.77.
Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые в отечественной историографии на основе архивных материалов проведено исследование германо-советских отношений в контексте международных аспектов Гражданской войной в Испании 1936-1939 гг. В работе впервые получили освещение такие проблемы, как информационная война между Германией и СССР вокруг Испанской войны, место и роль испанских событий в тактике немецкой дипломатии по изоляции СССР и созданию единого фронта западных держав в Комитете по невмешательству.
В научный оборот введены многие документы Архива внешней политики РФ: фонды «Референтура по Германии», «Референтура по Англии», «Референтура по Испании», «Секретариат Потемкина», «Секретариат Молотова», материалы германской и отечественной прессы.
Практическая значимость работы. Материалы диссертации и ее выводы углубляют, в ряде случаев корректируют представления об отдельных аспектах германо-советских отношений кануна Второй мировой войны и могут быть использованы при дальней-
шем изучении истории международных отношений предвоенного периода, а также при подготовке учебников и учебных пособий по новейшей истории для высшей школы, лекционных и специальных курсов.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний, списка источников и литературы.
Материалы диссертации прошли апробацию на 8-ой конференции молодых ученых, (Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского, 2000 г.), в ходе научных семинаров по источниковедению и историографии всеобщей истории (Белгородский государственный университет, 2000-2002
Германская и советская позиции в связи с началом войны в Испании: сравнительный анализ
Как известно, до 30-х гг. XX в. слабая в экономическом, военном и политическом отношении Испания находилась на периферии большой европейской политики. Ситуация стала меняться в связи с началом военного мятежа 18 июля 1936 г., его перерастанием в Гражданскую войну и стремительной интернационализацией.
С началом конфликта противоборствующие испанские стороны обратились к другим государствам с просьбой продать им оружие. Республиканское правительство надеялось на поддержку правительств Англии, Франции и СССР, мятежники, соответственно, -на Германию и Италию.
В планы немецких политиков в первые дни мятежа не входило вмешательство в испанские события ни в какой форме. Германия была занята собственным перевооружением, на которое работала вся экономика страны. Мятеж в Испании на начальном этапе глубоко не затрагивал немецкие национальные и геополитические интересы. Донесения немецких дипломатов в Испании в МИД Германии носили в большей мере констатирующий характер и отражали, скорее, обеспокоенность угрозой немецким экономическим интересам в Испании, чем широкую заинтересованность немецкой стороны политическим исходом мятежа. Например, 25 июля немецкое посольство в Мадриде констатировало, что военные успехи и более эффективная пропаганда республиканцев ставят под сомнение успех мятежников .
По дальнейшим оценкам немецкой дипломатии, победа мятежников могла сказаться на стратегическом положении Англии и Италии в Средиземноморье2. Присутствие Германии на Пиренейском полуострове угрожало ее отношениям с Англией, имевшей, как известно, серьезные экономические позиции в Испании. Германское военно-дипломатическое руководство (К. Нейрат, В. Бломберг) первоначально отказало Франко в помощи: «Известия о том, что мы поставляем оружие мятежникам, могут иметь чрезвычайно серьезные последствия». Министерство иностранных дел и военное министерство, обеспокоенное проблемами, связанными с перевооружением, неоднократно подчеркивали нецелесообразность отправки самолетов, в которых нуждались мятежники для переброски марокканского контингента в Испанию3.
Политика СССР в отношении Испании в июле-августе 1936 г. характеризовалась некоторой двойственностью. В это время советское правительство демонстрировало аналогичную немецкой позицию нейтралитета. СССР не имел в Испании каких-либо серьезных стратегических или экономических интересов, до августа 1936 г. отсутствовали даже дипломатические отношения с Испанией. Летом 1936 г. внимание сталинского руководства было приковано, скорее, к внутриполитической ситуации в стране, связанной с борьбой с внутренней оппозицией в ВКП(б), а также широким политическим процессом над «троцкистско-зиновьевским террористическим центром».
В обстановке напряженных международных отношений середины 30-х гг., взаимного недоверия и подозрительности, скрытого и явного антикоммунизма и антисоветизма, прямое участие СССР в локальном европейском конфликте типа испанского повлекло бы обвинения в стремлении к большевизации Испании. Советское политическое руководство, аналогично германскому, хотело избежать международных осложнений, которые могло повлечь за собой вмешательство в конфликт. 13 августа военный атташе Франции в Москве подполковник Симон отправил министру обороны Э. Да-ладье секретную депешу, в которой, ссылаясь на некий серьезный источник, сообщал, что мнения руководства Коминтерна, отождествляемые на Западе с советским руководством, разделилась. Умеренная фракция, к которой относился также И. Сталин якобы «желала бы вовсе избежать интервенции, чтобы не вызвать негативной реакции Германии и Италии». Представители фракции экстремистов, наоборот, считали, что СССР не должен сохранять нейтралитет, и обязан поддержать законное испанское правительство4.
Премьер-министр Испании X. Хираль 25 июля 1936 г. через временного поверенного в делах СССР во Франции Е. Гиршфельда обратился к советскому руководству с просьбой о поставках вооружения и боеприпасов. В начале августа представитель испанского посольства в Париже Р. де Лос Риос просил СССР «организовать доставку оружия правительству любым путем». 6 августа сын X. Хираля в беседе с корреспондентом «Правды» М. Кольцовым просил довести до сведения советского правительства, что республика испытывает «катастрофическую нужду в командном составе, особенно в летчиках, и авиационных бомбах». 9 августа советское полпредство в Париже сообщало в Москву, что «испанцы согласны на любые комбинации, только бы скорее получить помощь»5. Неоднократные обращения законного испанского правительства в июле-августе 1936 г. с просьбой о продаже оружия не находили на официальном уровне поддержки у советского руководства.
Отказываясь в июле-августе 1936 г. продавать оружие республиканцам, Советский Союз, тем не менее, демонстрировал лояльное отношение к Республике. В августе 1936 г. состоялся обмен дипломатическими представителями между СССР и Испанией, соглашение о восстановлении дипломатических отношений между которыми было достигнуто еще в 1933 г. 17 августа Политбюро ЦК ВКП (б) постановило: «Обязать НКВТ немедленно продать испанцам мазут по пониженной цене и на самых льготных условиях»6.
В начале августа в СССР началась активная кампания по сбору средств для оказания гуманитарной помощи Испанской республике7. Советское руководство приняло соломоново решение: широко пропагандируя гуманитарную помощь Республике, оно демонстрировало мировому пролетариату интернационализм в действии, а в случае дипломатических осложнений могло прикрываться неофициальным характером этой помощи. Именно так, например, должен был поступить, согласно инструкции НКИД от 7 августа 1936 г., советский посол в Великобритании И. Майский: «Если Галифакс будет делать попытку рассматривать денежные сборы наших рабочих как вмешательство в испанские дела, Вы, конечно, должны со всей энергией и убедительностью доказывать, что сборы, производимые населением СССР, конечно, не являются вмешательством Советского правительства в испанские дела. Ведь такие сборы производятся повсеместно, в том числе и в Англии...»8.
Проблемы «невмешательства» и германо-советские отношения (июнь-ноябрь 1937)
Одним из важных вопросов, обсуждавшимся Комитетом по невмешательству в 1937 -1938 гг. и ставшим предметом ожесточенных дискуссий, была проблема иностранных волонтеров, воевавших в Испании. Впервые этот вопрос в Комитете был поднят Германией 7 января 1937 г., указавшей в своем ответе на англофранцузское предложение о запрете посылки «добровольцев» в Испанию, что, «по мнению германского правительства, лучшим решением проблемы добровольцев было бы удаление из Испании всех неиспанских участников боев». По мнению М. Литвинова, такие предложения делались Германией только ввиду их неосуществимости и для того, чтобы затянуть установление запрета на посылку добровольцев и контроля за его соблюдением (подробнее см. гл. I)1.
После выработки соглашения о запрете волонтерства и морском контроле (15 февраля 1937 г.) Комитет по невмешательству приступил к обсуждению проблемы отзыва иностранцев из Испании. 4 марта И. И. Майский получил инструкцию из Москвы согласовывать все шаги в Комитете с республиканцами. Министр иностранных дел Испании дель Вайо в беседе с временным поверенным СССР в Испании Гайкисом (15 марта 1937 г.) отметил слабую вероятность благополучного решения проблемы эвакуации добровольцев, но просил советскую дипломатию содействовать в «проталкивании в Лондоне» этого вопроса, особо указав на необходимость лишить Франко, в первую очередь, марокканского контингента2.
Фашистские страны, координируя свои действия в Комитете по невмешательству, под разными предлогами уклонялись от ответа на предложение о выводе иностранцев из Испании. При этом Германия осуществила определенный дипломатический нажим на Италию, первоначально категорически отказывавшуюся даже от обсуждения этой проблемы, с тем, чтобы итальянский представитель в Комитете дал согласие на рассмотрение предложения эвакуации волонтеров, но в дальнейшем приложил усилия для оттягивания его практической реализации3.
Дискуссии по проблеме вывода добровольцев в Лондонском комитете были осложнены событиями в Испании и кризисом политики невмешательства июня-июля 1937 г. 27 апреля немецкая авиация разрушила древнюю столицу басков Гернику. Как указывает английский исследователь П. Престон, не подлежит сомнению, что атака Герники осуществлялась по приказу франкистов, а не по инициативе немцев4.
Бомбардировка Герники немецким легионом «Кондор» (24 апреля 1937 г.) вызвала широкое возмущение в мировой печати. Отечественная пресса использовала факт военного налета на мирный город для активизации антифашистской кампании. Так, например, «Известия» писали: «Фашистские убийцы обнажили свое зверское и гнусное лицо... фашистская агрессия угрожает той же участью любому мирному городу в Европе»5.
Учитывая международный резонанс, немецкая пропаганда, прилагала активные усилия, чтобы снять с «Кондора» ответственность за бомбардировку Герники, возлагая ее на республиканцев, большевиков, и даже утверждала, что баскские сепаратисты сами подожгли город6. Германская пресса пыталась обвинить СССР также и в обстреле порта Альмерия (31 мая 1937 г.), но республиканцы сами дали опровержение, о чем с удовлетворением сообщи-л а «Правда» .
Английские политики настаивали на расследовании этого инцидента. Оказавшаяся в неудобном положении немецкая дипломатия не решилась отклонить британскую инициативу и настойчиво просила Франко согласиться на расследование. Однако глава мятежников отказался, сославшись на наличие в Гернике небольшого военного завода . Ввиду этого, А. Идеи выступил 30 апреля с инициативой обращения от имени Комитета по невмешательству к обеим воюющим сторонам в Испании с предложением запрета бомбардировки «открытых городов». Тогда же ,в беседе с И. Майским он отметил положительную реакцию на свое предложение со стороны Д. Гранди и И. Риббентропа, однако, советский дипломат справедливо выразил сомнение в готовности Германии и Италии действительно отказаться от воздушных налетов: «они могут легко саботировать британское предложение, ссылаясь на то, что понятие «открытый город» очень трудно определить». Советский дипломат выразил готовность СССР принять участие в попытке смягчить «ужасы войны», но скептически отнесся к тому, что она может быть успешной9.
Факт атаки республиканцами немецкого судна «Дейчланд» 29 мая 1937 г. был использован Германией, которая объявила себя свободной в ответных действиях, для отказа от патрулирования испанского побережья и выхода из Комитета по невмешательству10. 31 мая германские корабли обстреляли республиканский порт Альмерия. Во время встречи с И. Риббентропом (31 мая 1937 г.) А. Идеи высказал обеспокоенность немецкими акциями, оценив их как чрезмерные, и выразил надежду, что Германия впредь откажется от подобных действий1
Осложнение ситуации вокруг Испании вызвало тревогу и в СССР. В. Потемкин в письме, адресованном И. Майскому 25 мая 1937 г., в частности, отмечал: «Прието [министр морских и воздушных сил Испании - М.О.] в свое время высказывал взгляды, что разрешение испанской проблемы может быть облегчено в случае расширения конфликта и превращения его в общий международный конфликт. Не исключено поэтому, что Прието и сейчас исходит из этой установки, думая путем применения к германскому флоту репрессий вызвать европейскую войну, в случае которой Испания перестала бы быть основным театром действий». В связи с этим, по мнению Потемкина, Советскому Союзу следовало «удержать испанское правительство от безрассудных действий... и предотвратить открытую войну Германии и Италии против испанской республики», в которую он неизбежно оказался бы втянут . Английский историк X. Томас пишет, что в конце мая в Валенсии состоялось совещание республиканского кабинета министров, на котором Прието предложил обрушить бомбовый удар на немецкий флот в Средиземном море. Это могло стать началом мировой войны, а в таком случае Германия не сможет больше помогать Франко. Как отмечает далее Томас, по мнению Сталина мировой войны следовало избежать любой ценой, вплоть до убийства Прието13.
На заседании подкомитета 31 мая 1937 г. И. Майский выступил с предложением обсудить инцидент с «Дойчланд» в Комитете по невмешательству, но желание Англии и Франции уладить конфликт по дипломатическим каналам в обход Комитета, обусловило отклонение советской инициативы. Как отмечал А. Франсуа-Понсе, «от Франции и Англии Германия ждет инициатив, которые позволят Рейху занять место в Лондонском комитете и участвовать вновь в наблюдении за испанским побережьем». 2 июня британской дипломатией был предложен план, предусматривавший установление в испанских портах «зон безопасности», в качестве основы для возвращения Германии в Комитет. Германская дипломатия в принципе одобрила британское предложение, но потребовала гарантий патрульным судам, выражавшихся в совместных выступлениях контролирующих флотов против агрессора .
Германия и СССР: заключительный этап Гражданской войны в Испании
К началу 1938 г. основные моменты плана были обсуждены, но постепенно испанский вопрос отодвинулся на периферию европейской политики. В середине декабря Е. Саблин отмечал разрядку в районе Средиземноморья: «Положение Испании, еще так недавно казавшееся угрозой миру, в общем, представляется более удовлетворительным. Натянутость европейских взаимоотношений [в связи с испанской проблемой - М.О.] заметно ослабла»72.
9 декабря 1937 г. И. Майский писал М. Литвинову: «Как Вы знаете, благодаря нашей оппозиции в Комитете, Франко вот уже более пяти месяцев тщетно добивается получения прав воюющей стороны...С помощью разного рода маневров и комбинаций я смогу, вероятно, задержать еще на 2-3 месяца предоставление таких прав мятежника... либо (что маловероятно) Комитет договорится по всем вопросам британского плана и действительно реализует вывод «существенного» количества иностранных комбатантов в нашем понимании этого слова, либо Комитет придет к тупику, может быть, развалится и тогда предоставление прав воюющей стороны будет осуществляться индивидуально державами»73.
В конце 1937- начале 1938 гг. в политике Германии произошел поворот, ознаменованный тенденциями к смене внешнеполитических ориентиров. Активные контакты между английской и германской сторонами этого периода на предмет общеевропейского урегулирования убедили Гитлера, что англичане, вероятнее всего, не пойдут на риск войны, чтобы препятствовать его континентальной экспансии, но в то же время не предоставят ему полной свободы рук в Европе. Не решенным оставался и вопрос о колониях. В ноябре 1937 г. И. Риббентроп в беседе с Муссолини констатировал, что его миссия в Лондоне потерпела неудачу, т.к. интересы Англии и Германии непримиримы. В своей докладной записке Гитлеру 2 января 193 8 г. он отметил, что Германии необходимо отказаться от всякой надежды на достижение взаимопонимания с Великобританией, а вместо этого сосредоточиться на разработке сети союзов, направленных против нее.
Выступая 5 ноября 1937 г. на совещании верховного генералитета, Гитлер затронул испанский вопрос, заметив, что выгода Германии состоит в продолжении войны, которая, возможно, продлится еще три года, и в сохранении напряженности в районе Средиземного моря. По его мнению, задача внешней политики Германии состоит в обеспечении Италии тыла для продолжения ее пребывания на Болеарских островах. Гитлер надеялся, что столкновение интересов Англии, Франции и Италии в стратегически важных районах Средиземноморья вызовет острый конфликт между ними.
Он рассчитывал, что в ходе такой эскалации средиземноморского кризиса значительные контингенты вооруженных сил Франции окажутся скованными в Северной Африке, а в Европе она сможет располагать ограниченными силами. В такой ситуации Германия сможет иметь более благоприятную ситуацию для разрешения чехословацкого и австрийского вопроса. Возражая Гитлеру, К. Ней-рат справедливо отметил безусловное преувеличение им вероятности войны, однако, фюрер не прислушался к мнению своего министра иностранных дел74.
Программное выступление Гитлера 5 ноября 1937 г., в котором он излагал свое видение международной ситуации и перспектив будущей войны, по мнению английского исследователя А. Буллока, представляло собой переломную точку во внешней политике Гитлера. Она по-прежнему оставалась эластичной и многовариантной, но произошло «не изменение целей Гитлера - они всегда были одними и теми же, - а своего суждения о том риске, на который он может теперь пойти». К осени 1937 г. успехи в перевооружении Германии определяли готовность Гитлера перейти от уничтожения ограничений Версальского договора ко второму этапу: созданию Великой Германии75. Как известно, кульминацией этих тенденций 4 февраля 1938 г стала отставка Бломберга и объявление Гитлером себя главнокомандующим вермахта, а также замена К. Нейрата И. Риббентропом на посту министра иностранных дел.
В течение осени 1937-1938 г. происходило постепенное изменение позиции СССР в испанском вопросе, обусловленное целым рядом факторов. С августа 1937 г. СССР начал осуществлять военную помощь Китаю, боровшемуся против японской агрессии, что потребовало дополнительных затрат. Общее обострение ситуации в Европе (нарастание австрийского и чехословацкого кризисов), угроза германской экспанции, а также начавший проявляться в ходе Гражданской войны в Испании перелом в пользу франкистов, вызвали сокращение советских военных поставок Республике (в 1938 г. СССР направил в Испанию 13 кораблей против 52 в 1937-1936 гг.)76. Как понижение советского интереса к ситуации на Пиренейском полуострове можно расценивать также отказ Москвы от назначения полномочного представителя в Испанию. После отзыва Л.Я Гайкиса в ноябре 1937 г. вплоть до окончания Испанской войны дипломатические функции осуществляли временные поверенные в делах СССР в Испании.
Смена А. Идена Э. Галифаксом в феврале 1938 г. и последовавшее за ним подписание англо-итальянского соглашения (16 апреля 1938 г.), а также смена кабинета министров во Франции в апреле того же года ускорили отступление Англии и Франции перед фашистскими странами в Комитете по невмешательству. Временный поверенный в делах СССР в Испании С.Г. Марченко отмечал (апрель 1938 г.), что «Франция в испанском вопросе готова капитулировать перед английским правительством. Большинство членов французского правительства считается с победой Франко как с неизбежностью и рассчитывает при помощи Англии предотвратить все ее опасные последствия»77.
Возникновение новых очагов напряженности в мире и Европе и усиливающийся военный перевес в сторону Франко обусловили менее активную в 1938 г. работу Комитета по невмешательству. Дипломатическая переписка по испанскому вопросу касалась, в основном, проблемы уточнения численности «существенной» эвакуации волонтеров и установления сухопутного контроля на испано-французской границе. При этом позиция советской дипломатии продолжала играть роль фактора, сдерживающего выработку удобного для Комитета варианта соглашения.
