Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. 28
Портрет Максима Исповедника на фоне эпохи 28
Детство, годы учения и монашества Максима Исповедника (580-626 гг.) 28
Религиозная политика Ираклия. Первый этап монофелитских споров 38
Противоборство религиозной политике Ираклия. Переход от моноэнергизма к монофелитству 49
Глава 2 63
Человек в системе взглядов Максима Исповедника 63
Концепция творения, место и роль человека в мире 64
Природа человека 74
Первоначальное состояние человека 75
Грехопадение человека и человеческая природа 78
Части человеческой природы 83
Восстановление падшего человека 83
Эсхатология Максима Исповедника и проблема апокатастасиса 89
Познавательные способности человека 94
Глава 3 100
Общество в системе взглядов Максима Исповедника 100
Общественная стратификация 100
Взаимоотношения светской и духовной власти в богословской системе Максима Исповедника 106
Византийская политическая мысль о соотношении светской и духовной власти... 111
...Не пристоит алтарю 132
Знаки царства - порфира и венец 132
Знаки священства - омофор и евангелие 143
...после архиереев, дьяконов и всего священнического чина вместе с мирянами упоминаются цари 145
Мелхиседек и император 147
Взгляды Максима и теория «симфонии властей» 149
Экклесиологические аспекты монофелитства и конфликта Максима Исповедника и государственной власти 153
Историческое время и вечность у Максима Исповедника 158
Иллюстрации 167
Заключение 178
Список использованных источников и литературы 180
- Детство, годы учения и монашества Максима Исповедника (580-626 гг.)
- Концепция творения, место и роль человека в мире
- Общественная стратификация
Введение к работе
В последние годы в отечественном византиноведении в центре внимания исследователей оказались многие области духовной и интеллектуальной истории Византии, которые прежде в течение нескольких десятилетий за редким исключением оставались вне рамок работ историков. В первую очередь сюда можно отнести историю религиозной мысли и церкви в Византии, исследования сознания людей. Как писал по этому поводу И.В. Кривушин: «До недавнего времени внимание отечественных ученых сосредоточивалось преимущественно на проблемах «реальной» истории, особенно на проблемах истории экономических и политических институтов общества, тогда как проблемы духовной истории человечества оказывались оттесненными на периферию исследований» '. Вместе с тем, вряд ли у кого-то возникнет сомнение по поводу того, что именно в сфере религии и церкви, религиозной мысли и церковного искусства Византия оставила наиболее значимый след в истории человечества. Тем более непропорциональными выглядят достижения исторической науки в изучении интеллектуальной истории Византии, в особенности, в сравнении с изученностью интеллектуальной истории средневекового Запада. На это указывал ещё в 50-е годы известный ученый и теолог И. Мейендорф 2. В настоящее время историография все более обращается именно к исследованию сознания людей различных исторических эпох
Важнейшими же с нашей точки зрения составляющими как общественного, так и индивидуального сознания являются представления о человеке, обществе и истории. Эти воззрения относятся к разряду тех представлений, что с течением времени претерпевают значительные изменения. Образ человека и образ общества в сознании людей каждой исторической эпохи представляют несомненный интерес, поскольку позволяют понять мысли людей прошедших эпох о самих себе и обществе, в котором они жили, исторической перспективе человечества.
1 Кривушин И.В. Ранневизантийская церковная историография. СПб., 1998. С. 5.
2 Мейендорф И. Жизнь и труды св. Григория Паламы: Введение в изучение. Изд. 2-е, испр. и доп. для рус.
пер. / Пер. Г.Н. Начинкина под ред. И.П. Медведева и В.М. Лурье. СПб., 1997. С. I.
В произведениях патристики вопросам антропологии, или учению о человеческой природе, отводилось значительное место, поскольку для христианских богословов антропология была важнейшей богословской дисциплиной. Говоря словами уже упомянутого И. Мейендорфа, «для греческих отцов «теология» неотделима от антропологии ». Отцы Церкви уделяли пристальное внимание изучению таких аспектов антропологии, как происхождение человека, состав человеческой природы, способности человека и др. Все эти проблемы разрабатывались, в тесной связи с догматическим и нравственным вопросами христианского вероучения. В патриотической науке даже высказывалось мнение о том, что антропология восточных Отцов Церкви коренится в учении о Святой Троице, и основные понятия и идеи антропологии получили свое развитие и детальную проработку первоначально именно в учении о Святой Троице и христологии. Так В.Н. Лосский писал, что понятие личности было сформулировано каппадокийцами в рамках учения о святой Троице . Первоначально используемое для выявления в Боге личностного ипостасного бытия - лиц Троицы и общей для всех лиц природы. Затем понятийная пара личность-природа была перенесена на человека, как сотворенного Богом по своему образу и подобию. Позднее было разработано и третье фундаментальное понятие - энергия, законченную проработку которого осуществил в XIV в. Григорий Палама5. По удачному выражению современного греческого патролога X. Яннараса: «В этих трех фундаментальных категориях природы, ипостаси и энергий исчерпывающе выражено богословское понимание способа существования Бога, мира и человека» .
В тесной же связи с антропологией находилось и христианское понимание общества и социальных проблем. Основанием для разрешения богословами множества социальных вопросов была трактовка актуального состояния человеческой природы.
Интересующий нас период первой половины - середины VII века, современным научным представлениям, является переломным этапом в истории Византийской империи, временем рождения средневекового государства, общества и культуры. Одной из ярчайших личностей указанного периода был крупнейший философ, богослов и православный подвижник Максим Исповедник. Его жизнь и творчество представляют
3 Мейендорф И. Иисус Христос в восточном православном богословии. М., 2000. С. 11.
4 Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991.
С. 214-215.
5 Мейендорф И. Жизнь и труды Святителя Григория Паламы... С. 288-297.
6 Яннарас X. Вера Церкви. Введение в Православное богословие / Пер. с новогреч. М. 1992. С. 82.
специальный научный интерес по целому ряду причин. В первую очередь, следует указать на то, что он был активным участником драматических событий в общественно-политической и религиозной жизни Византии и Рима, в ходе которых решалась судьба Византийской империи. Во-вторых, творчество этого выдающегося богослова, подвижника и борца с монофелитством, жившего в конце эпохи христологических споров, не только впитало в себя все богатое наследие предшественников, но и подвергло его глубокой переработке, позволив создать целостную систему христианского мировоззрения. Поэтому о Максиме можно говорить и как о хранителе святоотеческого наследия, выразившего в своих произведениях общее хмнение православной Церкви по тем или иным вопросам, и как об оригинальном мыслителе, разрешившем в духе православия многие острые проблемы своего времени. Наконец, в-третьих, необходимо отметить незаурядность личности богослова и трагическую судьбу этого православного исповедника.
В Византии Максима почитали как выдающегося писателя, аскета и мистика. В воспоминаниях византийской принцессы и образованной писательницы XI в. Анны Комнины сохранился характерный рассказ: «Я вспоминаю, как часто моя мать, императрица, сидя за завтраком, держала в руках книгу и углублялась в слова догматистов - святых отцов, а особенно философа и мученика Максима. Она интересовалась не столько изысканиями в естественных науках, сколько вопросами догмы, от которых желала вкусить плоды истинной мудрости. Нередко случалось мне восхищаться ею, и в своем восхищении я как-то сказала: «Как можешь ты устремлять взоры на такую высоту? Я трепещу и даже кончиками ушей не дерзаю внимать этому. Ведь философствования и мудрость этого мужа, как говорят, вызывают головокружение у читателей». Она с улыбкой ответила мне: «Такая робость, я знаю, похвальна, да и сама я не без страха беру в руки подобные книга, однако не в состоянии от них оторваться. Ты же подожди немного. Посиди сначала над другими книгами, а потом вкусишь сладость этих»» 7.
Целью настоящей работы является всестороннее рассмотрение взглядов Максима Исповедника на человека, общество и историю на широком культурном и историческом фоне, с привлечением творений самого богослова, а также житийных материалов, что позволяет оценить место и значение Максима Исповедника в истории социально-политической, философской и религиозной мысли Византии. Достижению поставленной
7 Анна Комнина Алексиада / Вступительная статья, перевод, комментарий Я. Н. Любарского. М., 1965. С. 174.
цели предшествует критический анализ житийных материалов с целью выяснения характера и степени вовлеченности Максима Исповедника в богословскую и общественную жизнь Византии.
В работе поставлены следующие исследовательские задачи:
Реконструировать биографию Максима Исповедника в контексте политической, религиозной и социо-культурной истории Византии VII в..
Раскрыть место и роль Максима Исповедника в религиозно политических спорах Византии VII в..
Охарактеризовать наиболее значимые стороны антропологии Максима, преимущественно имеющие непосредственное отношение к общественно политическим взглядам богослова (концепция творения, место и роль человека в мире; природа человека; первородное состояние человека; грехопадение человека и человеческая природа; восстановление падшего человека; эсхатология Максима Исповедника и проблема апокатастасиса), а также недостаточно исследованным в историографии (познавательные способности человека).
Раскрыть и дать оценку взглядам Максима Исповедника, нашедшим отражение в его сочинениях: трактовке общественной стратификации, взаимоотношений светской и духовной власти в рамках богословской системы Максима Исповедника.
Проанализировать экклесиологические аспекты монофелитства и конфликта Максима Исповедника с государственной властью.
Раскрыть понимание Максимом Исповедником исторического времени и вечности.
Решение поставленных в работе задач обусловило использование комплексного, системного подхода к анализу источников, предусматривающего познание отдельных сторон мировоззрения Максима Исповедника в контексте всей его мировоззренческой системы, а также социо-культурной ситуации рассматриваемой эпохи, что обусловило привлечение широкого круга источников. Большинство поднятых вопросов рассмотрено в их ретроспективе. В конкретном обращении к тексту мы следовали принципам филологической критики и исторического анализа источников.
Структура работы обусловлена поставленными задачами. Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Введение включает обзор источников и историографии. Первая глава посвящена рассмотрению жизни Максима на широком историческом фоне его эпохи, актуальным проблемам биографии богослова. Вторая глава посвящена анализу
взглядов Максима на человека. В третьей главе рассматриваются нашедшие отражение в сочинениях Максима взгляды на общество и историю. К третьей главе прилагается иллюстративный материал.
Детство, годы учения и монашества Максима Исповедника (580-626 гг.)
Ранние годы жизни Максима Исповедника имеют весьма скудное освещение в источниках и относительно них имеется наибольшее расхождение между греческими редакциями жития и сирийским. Родился он вероятнее всего в 580 г. , в год правления императора Тиберия II (578-582 гг.), а детство и юность преподобного пришлись на время правления императоров Маврикия (582-602 гг.) и Фоки (602-610 гг.). По данным греческой редакции его жития, изданной Ф. Комбефи и перепечатано в «Патрологии» Ж.П. Миня, как наиболее полно отражающей ранний период жизни святого, и по согласным с ней грузинским и славянским житиями, родился он в Константинополе в знатной и добродетельной семье . Как и подобает представителю знатного константинопольского рода, юношей Максим получил хорошее образование, проявил большие способности в науках, особое внимание уделял философии5. Но при этом, подход Максима к овладению философией был, если так можно сказать, «творческим». «И так как он находил в ней знание и разумение вещей, раскрытие как теории, так и практики, исследование природы и мира и разъяснение всего вообще другого: то поэтому он с тем большим рвением отдавался ей и его ум постоянно был занят ею. И это - не как пришлось и безрассудно. Но софистику ее и всякий обман и ложные умозаключения он совершенно отверг и отбросил, а правила и принципы, равно и прочие логические методы и доказательства признал и усвоил» 6.
По замечанию П. Шервуда, обучение Максима длилось с шести или семи лет примерно до двадцати одного года и предполагало, согласно тогдашним традициям образования, овладение грамматикой, риторикой, философией, арифметикой, музыкой, геометрией, знакомство с классической литературой и сочинениями Аристотеля и неоплатоников . Помимо успехов в науках Максим отличился в совершенствовании добродетели. Как писал агиограф, «никакой предмет никогда не вызывал в нем гордости и не заставлял его много о себе думать: ни знатность рода, ни превосходство над всеми в науках, ни высота добродетели, ни вообще все другое. Напротив, он так заботился о смирении, что в нем только одном полагал достоинство и похвалу жизни и считал выше, чем если бы кто стал предлагать ему сразу всю имеющуюся у людей славу» 8.
Детские годы и годы ученичества Максима пришлись на довольно бурный период византийской истории. При императоре Маврикии, происходившем из Каппадокии и плохо понимавшем латинский язык, в качестве официального государственного языка окончательно утверждается греческий. Большую часть своей жизни этот император вынужден был вести войны с персами, аварами и славянами. Нужда в пополнении войска солдатами была такова, что, он пытался даже прибегнуть к мерам по ограничению роста монашества и запретить принимать в клир и в монашество людей до отбытия срока военной и даже гражданской службы. Подобные меры вызвали недовольство и восточных иерархов, и папы Григория Великого, что вынудило императора пойти на значительные уступки 9. В течение нескольких лет упорной борьбы с персами Маврикий сумел сломить их сопротивление и в 591 г. заключить мир с персидским шахом Хосровом II, продлившийся 12 лет. В 599 г. находясь, казалось бы, на вершине своего могущества, во время похода за Дунай против авар, Маврикий отказался выплатить аварскому кагану 12 тысяч номисм золота за 12 тысяч ромейских пленников, чем обрек их на смерть, а себе необратимо подорвал репутацию в войске и обществе. В 600-601 гг. страну постигли ужасные бедствия: эпидемия чумы и землетрясение. В таких условиях войско, находившееся по приказу Маврикия на зимовке за Дунаем и плохо снабжаемое зимой 602 г., взбунтовалось и под предводительством Фоки направилось к Константинополю. Маврикий пытался бежать, но был пойман и казнен вместе с сыновьями. Император с христианским мужеством встретил беду, как Божие наказание за свои грехи, и не сопротивлялся. По словам хронографа, Фока «сперва на глазах родителя убили пятерых сыновей его, чтобы растерзать сердце его убиением детей. Но Маврикий, с философским равнодушием взирая на несчастия, призывал Бога всячески, и часто провозглашал: «Справедлив, Господи, и справедливы суды твои». И так смерть детей стала надгробною похвалою для отца, который показал мужество в величайшем несчастии. Кормилица украла, было, одного из сыновей его, и на заклание отдала собственного ребенка, но Маврикий не принял его, но потребовал своего» 10.
Концепция творения, место и роль человека в мире
Исходным пунктом антропологических воззрений Максима Исповедника можно считать его представления о происхождении человека, поскольку большая часть иных аспектов учения о человеке находятся в определенной зависимости от трактовки Максимом творения мира и человека.
Христианские мыслители, опираясь на текст Библии, бывший для них непререкаемым авторитетом, заключали, во-первых, что и мир, и человек суть творения вечного и неизменного Бога (Быт.1) и, во-вторых, что человек является венцом мироздания, призванным владычествовать над всем остальным творением (Быт. 1:26). Следует, однако, заметить, что по вопросу о творении мира и человека Священное Писание предоставляет неполные и достаточно противоречивые сведения, дающие возможность многозначного, а иногда и взаимоисключающего их толкования. Необходимость разрешения этих противоречий породила целый жанр средневековой литературы - «Шестодневы». В зависимости же от того, как интерпретировалось творение мира и человека тем или иным богословом, вносились различные нюансы и в его представления о месте и особенно - роли человека в мироздании.
Наиболее полно Максим Исповедник изложил свою концепцию творения мира и человека в 41 Амбигве 4. Сотворение мира здесь предстает в виде пяти последовательно осуществляемых «разделений» (SuxiQeaeiq). В результате первого из них Бог отделяет всю тварную природу (xTicmjv qnjaiv) от нетварной (axxiaxotj cpvaecog). Затем посредством второго «разделения» вся тварная природа делится на умопостигаемую (vor]Td) и чувственную (сиобита). При третьем «разделении» чувственная природа оказывается разделенной на небо (ouQavdg) и землю (ут)). Четвертое «разделение» делит землю на рай (л;аоа6єіоод) и обитаемую часть - ойкумену (olxovuivr)). И, наконец, последним пятым актом Бога человек разделяется на мужской (UQQ4V) И женский пол (OfjXvg)5.
Весь тварный мир предстает у Максима в виде ниспускающейся иерархии из пяти видов бытия: бытия мысленного, разумного, чувственного (животного), растительного и просто сущего6. Согласно другой распространенной классификации, всё творение разделяется на два мира: мир мысленный (духовный) и чувственный (телесный)7. К миру мысленному богослов причисляет ангелов и души людей, к миру чувственному -вещественное бытие8.
Составной частью учения Максима о творении, а также в целом его онтологии является учение о логосах бытия. Учение о логосах имеет многовековую историю как в античной философии и самом греческом языке 9, так и в трудах христианских богословов. Особое влияние на Максима Исповедника в понимании этого учения оказали Евагрий Понтийский и Псевдо-Дионисий Ареопагит 10. Понятие «логосы» в разных контекстах может принимать у него различные значения ".В плане раскрытия онтологии Максима, необходимо отметить два аспекта учения о логосах. Во-первых, это «благие произволения» Бога о вещах, предуготовленные в Нем прежде веков, в этом смысле логосы представляют как бы замысел Бога о всем тварном естестве . Во-вторых, логосы выступают в качестве прообраза каждой вещи, ее формирующего принципа13.
Соответственно троякому проявлению Божественного логоса в мире, как Творца, Промыслителя и Судьи, Максим выделял три разновидности логосов тварных вещей: логосы естества (hdyoi cpuoewg)14, логосы промысла и суда (Xoyoi Qovoiag xai "/Qioscog)15. Логосы таким образом определяют глубинный смысл каждой во всей полноте её бытия. Логосы естества определяют сущность, а логосы промысла и суда - цели существования16. Все логосы творения, являясь идеями Божественного Логоса о творении, исходят из Него как из центра и неизменно пребывают в Нем 17. Творение мира и человека поэтому предстает у Максима как воплощение Божественного Логоса, его раскрытие в мире через логосы тварей 18.
Сами же логосы тварей служат для мира объединительным началом, ибо между ними, как уверен богослов, отсутствует какая-либо противоположность: «... созерцающий зримую тварь, являемую в логосах из мира умопостигаемого, или отпечатления умопостигаемых [вещей] из благоустроения явленных [вещей], словно спускаемое с неба полотно, уверит, что ничто из зримого не является нечистым, и не усмотрит никакой антипатии, [которая могла бы] обнаружиться в логосах сущих. Ведь тление и брань друг с другом бывает [только] в чувстве; а в логосах полностью отсутствует всякая противоположность» 19.
Этим своим качеством логосы противостоят у Максима чувственному миру, который состоит из четырех элементов или стихий: «Из всех тварей одни суть разумные и духовные; они могут воспринимать в себя противоположности, например, добродетель и порок (aQExijs xal исшад), ведение и неведение (yvcooecos xal aYvcoaiag). Другие суть различные тела, состоящие из противоположностей, то есть из земли, воздуха, огня-и воды(улс, аєрод, дир.бд, гюатод). И одни суть совершенно нетелесны и невещественны (хотя некоторые из них сочетаются с телами), а другие образовываются только из материи и вида». .
Учение о четырех стихиях или первоэлементах, из которых складываются все вещи, восходит к весьма древней традиции античной мысли, известной уже в VI веке до н.э. Впервые детальная разработка этого учения дается Эмпедоклом21. Из античной философии учение о четырех стихиях «перешло в космологию всех почти церковных писателей»22. Следует, однако, учитывать, что в христианском богословии учение о четырех стихиях было творчески переработано. Из вышеприведенного отрывка видно, что Максим видит в существовании четырех стихий одну из причин наличия противоположностей в тварном мире, и сами стихии определены им как «противоположности». В другом месте богослов прямо дистанцируется от античной философии, восхищаясь четырьмя стихиями как божественным творением:
Общественная стратификация
Одной из самых существенных сторон картины мира являются представления о социальной стратификации. Изучение этих представлений чрезвычайно важно для понимания специфики общественного сознания. При анализе взглядов Максима Исповедника на общество и общественную систему следует, в первую очередь, учесть, что всё сказанное будет иметь отношение к его мнению и что объективное деление общества на группы и представления об этом делении людей, общество составляющих, — разные вещи.
В Византии и Западной Европе совершенно по-разному протекала эволюция общества и общественных отношений. Характерная для западноевропейского общества развитая иерархичность, и соответствующие ей общественные отношения, отсутствовали в Византии. Многостепенной иерархичностью отличалось лишь чиновничество, насчитывающее множество рангов. Но это своеобразная - корпоративная иерархичность. Неудивительно, что иерархичность западноевропейского общества вызывала изумление у византийцев 1. Так Иоанн Киннам словно на нечто невиданное смотрит на иерархию 1 крестоносного войска, в котором титулы, подобно ступеням лестницы, нисходили от государя вниз и нижестоящие повиновались вышестоящим 2. Византийской общественной мысли были свойственны иные, нежели в Западной Европе, взгляды на общество в целом и на общественную стратификацию в частности. Как отмечал А.П.Каждан, во взгляде на общество преобладали теории близкие к традиции раннехристианского демократизма. Именно в соответствии с такими идеями, константинопольский патриарх Николай Мистик в X веке характеризовал Византийскую империю как общину, все жители которой связаны общностью судьбы. Для законодателей все подданные были равно любимыми детьми общего отца — императора, а Кекавмен подчеркивал, что все люди вне зависимости от социального статуса — потомки одного человека, Адама 3. Развитию подобных идей способствовала развитая в Византии вертикальная подвижность общества, «сословной корпоративности здесь не было, и правящая элита составляла открытый общественный слой, доступ в который обусловливался не наследственными, а личными достоинствами человека»4. Достаточно вспомнить, что среди высшей знати и императоров попадались выходцы из самых низов общества. Во взглядах на социальную стратификацию общества наличествовали разнообразные теории. Преобладающее место занимало, пожалуй, двучленное деление общества на «больших» и «малых» или же «могущественных»-динатов и «убогих»-бедноту. Подразделение это основывалось на двух сопряженных принципах: динатов отличало наличие богатства, соединенного с административной властью 5. В некоторых случаях под «большими» и «малыми» византийские авторы понимают лишь полюса византийского общества, а не общество в целом. Поэтому в ряде случаев в двучленную схему вводится третий элемент - «средние» 6. Применялись в Византии и более дробные системы членения общества, основанные на разнообразных принципах. По профессиональному принципу делит общество патриарх Фотий на земледельцев, садовников, кормчих и пастухов. Кекавмен выделяет земледельцев, торговцев, кормчих и пастухов. Пселл приводит более всестороннюю схему. Он выделяет синклитиков, монашество, городской плебс и тех, кто занимается земледелием и торговлей7. Можно встретить и функциональный принцип социального членения, вариантом которого было разделение на клириков и мирян. Продолжатель Скилицы разделяет константинопольцев на архонтов, горожан и духовенство 8.
