Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 РАННЕАРХАИЧЕСКАЯ АХАЙЯ И АХЕЙСКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ... 15
1.1 Ахайя накануне выведения колоний в Южную Италию: этнический состав, социальное и политическое устройство 15
1.2 Ахейские колонии: причины выведения колоний 42
1.3 Легендарная традиция об основании колоний: хронология 52
1.3.1 Сибарис 52
1.3.2 Кротон 56
1.3.3 Метапонт 62
ГЛАВА 2 СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ СИБАРИСА (721/0 - СЕРЕДИНА V В. ДО Н.Э.) 69
2.1 Сибарис: миф и реальность 69
2.2 Варварское окружение Сибариса 75
2.3 Причины экономического возвышения Сибариса 80
2.4 Лелантская война и её значение в разделении сфер влияния и торговых интересов Древней Греции 89
2.5 Рост политического могущества Сибариса 95
2.6 Сибарис во главе лиги ахейских городов: война против Сириса 103
2.7 Распад ахейской коалиции под эгидой Сибариса 111
2.8 Война с Кротоном и падение Сибариса 117
2.9 Попытки возрождения Сибариса через идею полиса 123
ГЛАВА 3 КРОТОН И ПИФАГОРЕЙСКИЙ СОЮЗ 137
3.1 Отличительные особенности истории Кротона 137
3.2 Битва при Сагре - начало истории Кротонской державы...: 142
3.3 Пифагор: ранняя традиция и страницы биографии до переезда в Кротон 150
3.4 Пифагор и политический опыт Спарты — «идеального» государства 157
3.5 Союзнические монеты как символ политического влияния Кротона 173
3.6 Разгром пифагорейского общества и закат политического влияния Кротона 184
ГЛАВА 4 ПОЛИС И ХОРА МЕТАПОНТА 201
4.1 Доколонизационные контакты: греки и варвары 201
4.2 Особенности формирования Метапонта как полиса 211
4.3 Основные принципы межевания хоры Метапонта 230
4.4 Хора Метапонта - основа и источник богатства полиса 252
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 269
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 272
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 274
ПРИЛОЖЕНИЕ 304
- Ахайя накануне выведения колоний в Южную Италию: этнический состав, социальное и политическое устройство
- Сибарис: миф и реальность
- Отличительные особенности истории Кротона
Введение к работе
Появление ахейских колоний на юге Италии было вызвано Великой греческой колонизацией, которая захватила практически все области Балканской Греции и привела к образованию, образно говоря, «параллельного» мира греческой цивилизации. Этот новый мир во многом копировал устои, привнесённые из метрополий, но, помещенный в иные условия существования, вырабатывал и осуществлял свои особые принципы организации жизни, отличные от тех, которые существовали в метрополии. Более того, он даже предвосхищал некоторые из них, как скажем, развитие полиса в его классической форме и связанное с ним регулярное градостроительство получили своё развитие раньше именно там, а не в Балканской Греции, где этот процесс стал очевиден лишь к середине пятого века до н.э. И в то же время мир колоний Великой Греции был неотъемлемой частью античного мира и, следовательно, отражал общие тенденции развития, свойственные греческому миру вообще.
Актуальность исследования обусловлена тем, что история ахейских колоний Великой Греции является сложной, далёкой от окончательного разрешения научной проблемой. Между тем ахейские колонии Великой Греции представляют собой уникальное явление в истории Древней Греции. Уникальность эта заключается в том, что они, в отличие от поселений метрополии, стали практически изначально формироваться как городские центры, то есть выкристаллизовали урбанистически оформленную идею классического полиса, или новой античной государственности. При этом любопытным фактом является отсутствие опыта градостроения, отвечающего полисным канонам у колонистов, прибывших на новое место жительства, поскольку в самой Ахайе — их метрополии восьмого века до н.э. - такого типа городов просто не существовало. Поэтому актуальным является и вопрос правомерности применения самого понятии «полис» к поселениям Ахайи VIII в. до н.э.
Формирование экономической основы нарождавшейся
государственности нового типа происходило намного быстрее - и это отрицать не приходится - в колониях. Особенно там, где географические и политические условия позволяли осваивать и формировать хору полиса. Ахейские колонии Юга Италии начали эту практику одними из первых на Западе Средиземноморья. Это, в свою очередь, породило и особый общественный уклад жизни, который создал условия для развития личности и её реализации в государственном масштабе.
И, несмотря на то, что речь идёт о событиях далёкого прошлого, они имеют несомненную связь не только с общеисторическими проблемами, но и корректируют наше знание об отмирании изживших социально-политических отношениях и зарождении и развитии новых в рамках одной цивилизации; помогают решить исторические проблемы развития полиса; раскрывают новые аспекты роли личности в жизни общества.
Наконец, ни в отечественной, ни в зарубежной историографии до сих пор нет единой обобщающей работы по истории ахейских колоний Великой Греции.
Хронологические рамки исследования определяются временем основания колоний - VIII век до н.э. и охватывают период до середины V века до н.э. — времени упадка или даже прекращения существования некоторых из ахейских колоний.
Географические рамки исследования: Южная Италия, территория современной Калабрии; северное побережье Пелопоннеса.
Цель исследования заключается в установлении общих и частных закономерностей социально-политического и экономического развития новых античных государственных объединений в форме классического полиса Сибариса, Кротона и Метапонта, а также в выявлении той роли, которую ахейские колонии сыграли в истории Античной Греции.
5 Задачи исследования:
Сопоставить термин «полис», употребляемый античными авторами при описании Ахайи, с археологическими фактами, полученными при раскопках.
Систематизировать материалы источников по социально-политическим и экономическим вопросам истории ахейских колоний Великой Греции.
Соотнести данные нарративных источников и источников материальной культуры, относящиеся к процессу формирования полиса в условиях колоний.
4. Проанализировать взаимосвязь роста экономического могущества и
политических державных устремлений ахейских колоний.
5. Выявить роль личности в становлении государства определённого типа, в
связи с чем проанализировать деятельность Пифагора в Кротоне.
6. Сопоставить данные археологического характера, говорящие о
взаимосвязи между освоением хоры и экономической и политической
стабильностью городского центра - аати.
Методологической основой исследования является принцип историзма, который позволяет выявить причинно-следственные связи в последовательности исторических событий и выделить общие черты и особенности происходивших процессов. В исследовании широко применяется историко-филологический и лексико-терминологический методы, в основе которых лежит комплексный анализ различных категорий источников: античной письменной традиции, данных эпиграфики и нумизматики. Сравнительно-исторический метод позволяет представить развитие метрополии Сибариса, Кротона и Метапонта - Ахайи на фоне других периферийных районов Древней Греции - Беотии и Фессалии, а историю самих колоний в сопоставлении с историей греческих колоний в других районах Древней Греции. Историко-критический метод применяется при анализе письменных источников и интерпретации археологического материала по соответствующим разделам исследования. Основу его
составляет изучение источников в социально-политическом контексте изучаемой эпохи.
Степень разработанности проблемы.
История колоний Великой Греции не раз становилась объектом исследований, как зарубежной, так и отечественной исторической науки. В отечественной историографии ещё в XIX веке тема продвижения греков на Запад, как самостоятельное исследование, впервые была представлена трудом Ф.Ф. Соколова.1 Однако более века эта работа, по сути, оставалась в отечественной историографии единственной в своём роде. Только с 80-х годов прошлого века история греческих колоний Великой Греции стала предметом пристального и плодотворного изучения отечественных исследователей: Э.Д. Фролова, В.И. Козловской, Л.А. Пальцевой, М.Ф. Высокого. Но при этом ахейские колонии скорее присутствовали в общем контексте изложения, нежели становились его целью.
Подобная ситуация не является исключением и для зарубежной историографии. Начиная с обобщающих трудов Ф. Ленормана, Е. Чачери, Т. Данбебина, А. фон Шенк Штауффенберга, М. Наполи 3 судьба ахейских колоний неизменно находила отражение в изложении разных сюжетов истории Великой Греции, но до сих пор ещё не появилось единого
Соколов Ф. Ф. Критические исследования, относящиеся к древнейшему периоду истории Сицилии. СПб., 1865.
Фролов Э.Д. Сицилийская держава Дионисия (Г/ в. до н.э.). Л., 1979; он же Рождение греческого полиса. 2-е издание. СПб., 2004; Козловская В.И. Эвбейско-ионийская колонизация центрального Средиземноморья VIII - VI вв. до н.э. Сущность, типология, значение. М., 1989; Пальцева Л.А. Из истории архаической Греции: Мегары и мегарские колонии. СПб., 1999; Высокий М.Ф. История Сицилии в архаическую эпоху. СПб., 2004.
Lenormant F. La Grande-Grece. Paysages et histoire. Vol. II. P., 1881; Ciaceri E. Storia della Magna Grecia. Vol.1. Roma, 1925; Vol. II. Milano; Roma; Napoli, 1927; Dunbabin T.J. The Western Greeks. The History of Sicily and South Italy from the Foundation of the Greek Colonies to 480 B.C. Oxford, 1948; Stauffenberg A. Schenk Graf von Trinakria: Sizilien und GroBgriechenland. Munich, 1963; Napoli M. Civilta della Magna Grecia. Roma, 1978.
7 обобщающего исследования, показывающего их роль в истории античности. При этом нельзя не отметить тщательности разработки отдельных тем, касающихся истории ахейских колоний Южной Италии. В зарубежной исторической науке можно выделить несколько направлений, по которым шло и идёт изучение ахейских колоний Великой Греции. Это, во-первых, изучение легендарной традиции основания колоний и хронологии. Наиболее полным в этой области является труд Ж. Берара.4
Во-вторых, это вопрос о доколонизационных связях греков с районом Южной Италии. До сих пор нет однозначного толкования характера этих связей. Одни исследователи рассматривают их как мирное и естественное сосуществование,5 другие видят неизбежное столкновение двух разных миров, победа в котором достаётся грекам, как наиболее продвинутому в своём развитии народу.6
В-третьих, появление греков в Южной Италии вызвало к жизни тему взаимоотношений греческого и варварского миров. Если до 60-х годов XX века туземные племена служили лишь фоном, на котором рассматривалась история греков в Италии, то после XI конгресса по изучению Великой Греции, проходившего в Таранто в 1972, жизнь туземного окружения греков стала предметом пристального внимания археологов и историков.
Большая заслуга в рассмотрении этой проблемы принадлежит Ж. де ля
Женьер, которая сумела показать взаимопроникновение греческого и
4 Berard J. La Colonisation grecque de l'ltalie meridionale et de la Sicile dans l'antiquite.
L'histoire et la legende. 2 ed. P., 1957.
5 Carter J.C. Discovering the Greek Countryside at Metaponto II Jerome Lectures. Twenty-third
Series. Ann Arbor, 2006.
Orlandini P. Scavi archeologici in localita Incoronata presso Metaponto// Acme. Vol.1. 1976. P. 29-39.
7 Le genti non greche della Magna Grecia II Atti dell'Undicesimo Convegno di Studi sulla
Magna Grecia. Taranto, 10-15 ottobre 1971. Napoli, 1972.
8 Geniere de La J. Amendolara, une ville antique aux environs de Sybaris II RA.1967,fasc.2. P.
195-208; eadem. Aspetti e problemi dcU'archeologia del mondo indigeno II Le genti non greche
8 варварского миров. Это блестяще подтвердили археологические раскопки, проведённые П. Занкани Монтуоро, Р.Дж. Гуццо, М. Ступ, М.М. Клейбринк9 на месте Сибариса и его хоры, и А. де Сиеной и Дж. К. Картером на месте Метапонта и его хоры.10
В-четвёртых, изучение вопросов, связанных с архитектурным оформлением полиса, когда социально-политические и религиозные институты получают материальное воплощение, то есть идёт формирование определённых зон городской территории, отражающих жизнь гражданской общины - сакральной и общественной. Огромная работа в этом направлении
It 19
проделана А. де Сиеной и Д. Мертенсом, которые показали на примере
della Magna Grecia. Atti deH'Undicesimo Convegno di studi sulla Magna Grecia. Taranto, 10-15 ottobre 1971. Napoli, 1972. P.225-260; eadem. La colonization grecque en Italie meridionale et en Sicile et Г acculturation des non-Grecs II RA. 1978. Vol. 2. P. 257-276; eadem.The Iron Age in Southern Italy II Italy before the Roman I eds. David and Francesca Ridgway. L., 1979. P. 59-93; eadem. Contribution a l'etude des relations entre Grecs et indigenes sur la mer Ionienne II MEFR 1970. Vol. 82. P.621ff.
9 Guzzo P.G. Sibari e la Sibaritide. Materiale per uno bilancio della conoscenza archeologica. II
RA. 1992. fasc. 1. P. 3-35; Подробную библиографию по вопросу см.: Kleibrink М.М. Early
Cults in the Athenaion at Francavilla Marittima as Evidens for Pre-Colonial Circulation of Nostoi
Stories//DOAW. Band 288. Wien, 2000. P. 165-184; особенно P. 182-184.
10 Siena A. de Contributi archeologici alia definizione della fase protocoloniale nel Metaponto II
BoUettino Storico della Basilicata № 6. 1990. P. 71-88; Carter J.C. The Chora of Metaponto: The
Necropoleis. Vols. I-II. Austin, 1998; idem. Discovering the Greek ...
11 Siena A. de Metaponto: Problemi urbanistici e scoperte recenti II Siritide e Metapontino:
Storie di due territory coloniali. Atti delPincontro di studio, Policoro 1991. Chahiers du Centre
Jean Berard. Vol.20. Naples, 1998. P. 141-170.
12 Mertens D. L'architettura e l'urbanistica di Metaponto nel quadro dell'economica locale e
dell'evoluzione generate nella Magna Grecia II Siritide e Metaponto: Stotie di duo territori
coloniali. Atti dell'incontro di studio, Policoro. 1991. Cahiers du Centre Jean Berard Vol. 20.
Naples, 1998. P. 123-140; idem. Metaponto: L'evoluzione del centro urbano II Storia della
Basilicata. L'Antichita I eds. G. De Rosa, A. Cestaro. Bari, 1999. P. 247-294; Mertens D.s Siena
A. de Metaponto: II teatro-ekklesiasterion II BoUettino d'Arte 6th Ser. Vol. 67. fasc. 16. 1982. P
9 Метапонта возникновение классического образца урбанистической организации полиса, предшествующей Гипподамовой теории ортогонального планирования городской территории.
В отечественной исторической науке вопрос урбанизации ахейских колоний Великой Греции получил освящение в обзорной статье А.В. Леонтьева.13
В-пятых, это - экономические вопросы, связанные с организацией хоры, принципов межевания, взаимосвязи существования хоры и полиса и решение вопроса о постоянном или сезонном проживании населения на хоре. Несмотря на то, что ещё с шестидесятых годов двадцатого века Д. Адаместиану начал широкомасштабное изучение хоры Метапонта,14 впервые тема сосуществования и взаимного влияния хоры и полиса, как самостоятельное научное направление, была поднята в программной статье Э. Лепоре, посвященной этому историческому феномену.15
Впервые вопрос о взаимосвязи планирования полисной территории и хоры был поднят Р. Мартином в статье «Связь между урбанистическими структурами и способами деления и эксплуатации земель» в 1973 г. Впоследствии эти и другие вопросы комплексного изучения взаимодействия хоры и полиса нашли наиболее полное отражение на примере Метапонта в
1-60; Mertens D., Greco Е. Urban Planning in Magna Graecia II The Western Greeks. Classical Civilization in Western Mediterranean I ed. Carratelli Giovanni Pugliese. L., 1996. P. 243-262.
Леонтьев А.В. Ахейские колонии Великой Греции в рамках греческой урбанизации VII-VI вв. до н.э. // Мнемон. 2005. Выпуск 4. С. 51-62.
14 Adamesteanu D. Problemes de la zone archeologique de Metaponte. IIRA. Fasc.l. 1967. P. 3-
38.
15 Lepore E. Per una Fenomenologia Storica del Rapporto Citta-territorio in Magna Grecia II La
citta e il suo territorio. Napoli, 1970. P. 29-55.
16 Martin R. Rapports entre les structures urbaines et les modes de division et d'exploitation du
territoire. II Problemes de la terre en Grece ancienne I ed. M. I. Finley. Paris; La Haye, 1973. P.
97-112.
10 трудах Института классической археологии штата Техас (США, г. Остин) и его директора, профессора Дж. К. Картера.
В-шестых, можно с полным правом сказать, что в западной историографии выделилось в отдельное направление и получило наиболее полное освещение изучение политической деятельности Пифагора.
Среди множества работ назовём три, которые представляют для нас особый интерес. Это труд К. фон Фрица, признанного авторитета в области идентификации источников по пифагореизму.18 Затем, монографию Э. Майнера «Ранние пифагорейские политики в практике и теории». Работа Э. Майнера интересна по нескольким причинам, главной из которых является глубокий анализ внутренней структуры пифагорейского общества, её многоуровневого строения.19 И, наконец, обстоятельная работа К. де Фогель. Отличительной особенностью этой монографии является акцент на воспитательный, по выражению самой исследовательницы, «пастырский» характер деятельности Пифагора. Это исследование выделяет интересная работа с источниками, которые К. де Фогель прочитывает и интерпретирует в русле наставнической миссии Пифагора. Заслуживает также особого внимания раздел, где представлен нумизматический материал, анализ которого позволяет увидеть Кротон, вовлечённый в общегреческие
экономические связи.
В отечественной историографии история жизни и деятельности Пифагора неоднократно привлекала внимание исследователей. Это, во-первых, обобщающее и наиболее полное исследование Л.Я. Жмудя,
Carter J.C. The Chora of Metaponto...; idem. Discovering the Greek Countryside ...Режим доступа к ежегодным отчётам Института классической археологии штата Техас (г. Остин) на сайте:
1 п
Fritz К. von Pythagorean Politics in Southern Italy. An Analysis of Sources. New York, 1940.
19 Minar E.L. Early Pythagorean Politics in Practice and Theory. Baltimore, 1942.
20 Vogel С de Pythagoras and Early Pythagorcanism. Assen, 1966.
показавшего на широком фоне развития греческой науки достижения Пифагора и его последователей.21 Затем, менее пространные, но не теряющие от этого своей актуальности работы А. В. Петрова22 и А. В. Леонтьева.23 Однако интерес отечественных учёных в основном вызывали достижения Пифагора как философа и учёного, и менее как политика.
Считаем, что картина истории ахейских колоний Южной Италии будет неполной, если обойти вниманием ситуацию, сложившуюся в Ахайи перед выводом колоний. Вопрос истории Ахайи представляется тем более актуальным, поскольку на её примере выявляется очевидное противопоставление уровня развития отдельных областей Балканской Греции и мира колоний, где социально-политические отношения и хозяйственное развитие вызывали к жизни новый уровень развития полиса, в частности, один из основополагающих моментов его существования -зарождение регулярного градостроения. Поэтому представляется парадоксальным тот факт, что собственная история Ахайи архаического периода не часто являлась объектом пристального внимания учёных-историков античности. Но в 80-90-ые годы XX века в связи с подъёмом интереса к проблемам полиса расширилось и число исследований архаической Ахайи, однако многие работы носят подчас односторонний, чаще археологический характер. На этом фоне статья К. Морган и Дж. Холл «Ахейские полисы и ахейская колонизация» представляется наиболее гармоничным исследованием. Авторам удалось не только представить
Жмудь Л.Я. Пифагор и его школа (ок. 530-ок. 430 гг. до н.э.). Л., 1990; Жмудь Л.Я. Наука, Философия и религия в раннем пифагореизме. СПб., 1994.
Петров А.В. Пифагорейское сообщество // Альтернативные социальные сообщества в античном мире / Под ред. профессора Э.Д. Фролова. СПб., 2002. С. 160-200.
Леонтьев А.В. К вопросу об образе Пифагора в античной традиции VI-V веков до н.э. // Мнемон. 2004. Выпуск 3. С. 49-70.
12 обобщающий обзор археологических исследований Ахайи, но и соотнести их с политической характеристикой - развитием полиса.24
Источниковая база исследования по истории ахейских городов Великой Греции и их метрополии Ахайе обширна и представлена источниками разнообразных типов и жанров - от гомеровской поэзии до анекдотов Тимея в передаче Афинея.
Для удобства рассмотрения считаем, что будет логично выделить разделы исследования, при рассмотрении которых мы будем говорить о тех или иных источниках.
Наши источники по истории Ахайи представлены, в широком хронологическом диапазоне, начиная от Гомера и заканчивая Павсанием. Сочинения Геродота, Страбона, Фукидида и Павсания дают нам сведения по самому раннему и, следовательно, самому интересному для нас периоду -архаике. Их в известной мере дополняют сообщения Гомера. Полибий, Ксенофонт и Фукидид не заменимы для оценки классического периода, к которому мы вынуждены также обращаться. Основной момент, который для нас чрезвычайно важен - это отсутствие единства в терминах, которыми античные авторы оперировали при оценке поселений Ахайи накануне вывода колоний в Южную Италию. Эти поселения называются в наших источниках и тгоХєь?, и цєрєа, что, ещё до недавнего времени, было способно ввести в заблуждение при оценке их статуса, если бы не было откорректировано археологическими открытиями на территории Ахайи.
Источниками по истории ахейских колоний Великой Греции нам служат сообщения Страбона, Диодора Сицилийского, Тимея из Тавромения в пересказе Афинея, Тита Ливия, Варрона, Колумеллы, Элиана, Плиния Старшего и др. Страбон представляет нам широкую географическую информацию о месте расположения ахейских колоний, подробности их
24 Morgan С, Hall J. Achaian Poleis and Achaian Colonisation II Introduction to an Inventory of Poleis. Symposium August, 23-26. 1995. Acts of the Copenhagen Polis Centre. Vol. 3 / ed. M.H. Hansen. Copenhagen, 1996. P. 164-231.
13 основания и варварского окружения. Его сведения достаточно точны и основательны. Благодаря Диодору, мы располагаем историческими данными, не сохранившимися у других авторов. Это, прежде всего, оракулы об основании Кротона и попытки восстановления полиса Сибариса после поражения в войне с Кротоном. Тимею, в передаче Афинея, мы обязаны разного рода сведениями о жителях Сибариса. Варрон, Колумелла и Плиний Старший незаменимы для получения разного рода данных о сельском хозяйстве и способах его ведения.
Поскольку история Кротона была тесно связана с историей пифагорейского движения, то мы выделяем отдельную группу источников, отражающих жизнь и деятельность Пифагора. Авторами, к которым восходят все жизнеописания Пифагора, являются ученики Аристотеля Аристоксен и Дикеарх (II половина IV в. до н.э.). Их труды цитируют Диоген Лаэртский, Порфирий и Ямвлих - авторы III-IV вв. н.э., сочинения которых являются самыми ранними из сохранившихся работ о Пифагоре.
Работы Диогена Лаэртского и Порфирия сходны по содержанию и расположению материала и могут быть отнесены к жанру агиографии. Сочинение Ямвлиха «О Пифагорейской жизни» является самым пространным и наиболее сложным из всех сохранившихся трудов о Пифагоре. Автор не ограничивается биографией Пифагора, но излагает систему ценностей пифагорейского учения, принципы пифагорейского воспитания и религиозно-философские взгляды самого Пифагора.
Источники материальной культуры
Недостаточность информации в нарративных источниках по разным аспектам истории ахейских колоний делает необходимым использование археологических материалов, нумизматики и эпиграфики, которые достаточно часто не просто дополняют сведения античных авторов, но являются нашими единственными источниками для воссоздания целостной исторической картины. Это, прежде всего, данные результатов раскопок
14 Ахайи, Сибариса, Кротона и Метапонта, отражённые в регулярных археологических отчётах, статьях и монографиях.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырёх глав, разделённых на параграфы, Заключения, Списка сокращений, Списка источников и использованной литературы и Приложения.
Ахайя накануне выведения колоний в Южную Италию: этнический состав, социальное и политическое устройство
Ахайя занимала узкую полосу прибрежной территории на севере Пелопоннеса (Рис. 1.1 а, б)1. Издавна эта область считалась одной из наиболее древних, освоенных человеком частей Эллады (Hdt, I, 145; VII, 94; VIII, 73; Strab., VIII, 7, 1, p. 383). Ахейцы явились в этот район завоевателями и, вытеснив ионян, завладели страной (Strab., VIII, 7, 1, р. 383; Hdt., I, 145). Ионяне, ранее населявшие земли Ахайи, именовались, как передаёт Геродот, по эллинскому преданию пеласгами или эгиалеями (VII, 94). Таким образом, в нашем контексте мы будем употреблять название «ахейцы» не в гомеровском смысле, который подразумевает греков вообще, а в более узком значении, относя его только к жителям Ахайи. Это не противоречит и источникам, которые однозначно говорят, что пелопонесская Ахайя не была родиной ахейского племени и изначально называлась Эгиалом, или Эгиалеей (Paus., VII, 1,1), прежде чем приняла это название от людей, которые изгнали ионийцев во время Дорийского вторжения.2
Основанное на сообщении Геродота (I, 144; 145 - 146; 149) мнение, что к моменту выведения колоний в Южную Италию Ахайя представляла собой двенадцатиградие, требует пристального внимания, поскольку, по сути, является отправной точкой в суждениях о хронологии возникновения полисов в Ахайе.
Страбон отмечает, что прибывшие на новые земли ахейцы, в отличие от ионийцев, которые жили в деревнях, начинают основывать города (VIII, 7, 4-5, р. 385-386). Эти города просуществовали как независимые полисы практически до V в. до н.э.3
В Каталоге кораблей упоминаются три, видимо, наиболее значимых города Ахайи, входивших в царство Агамемнона: Пелена, Эги и Гелика (Нот. II, II, 574 - 575, ср. VIII, 203).4
Современные археологические исследования показали, что Ахайя, включая территорию к западу от Гелики, была в сфере микенского культурного влияния, но это не доказывает, что она была политически зависима от Микен.5 В. Десбороу склоняется к выводу, что микенцы задержались в Ахайе на длительное время. В последней части Позднеэлладского III С периода они, вероятно, находились в относительной изоляции. Возможно, могло быть так, что большинство из них были беглецами из Арголиды, и Микенская цивилизация сохранилась в Ахайе «неиспорченной» (untainted) дольше, чем в других районах Греции.6 Не вызывает сомнения лишь то, что жители страны в эпоху Поздней Бронзы имели погребальные обычаи и керамику похожие на ту, что находят в остальной части южной Греции для этого времени, и что Ахайя не была избавлена от переворотов, которыми отмечено начало железного века. Проникновение в западную Ахайю Микенской цивилизации, по-видимому, следует отнести к XIII в. до н.э., что может быть связано с вытеснением ионийцев ахейцами. К этому периоду, по всей вероятности, принадлежит и ахейская колонизация Закинфа (Thuc, II, 66) и Кефаллении.
Сибарис: миф и реальность
Сибарис был самым значительным и могущественным городом, основанным ахейцами в Южной Италии. Он просуществовал немногим более двух веков, оставив яркий след как в многочисленных упоминаниях древних авторов1, так и в памяти потомков, став символом праздного образа жизни, баснословной роскоши и массы забавных историй о чудаковатых привычках его жителей (Aelian. VH, IX, 24; XII, 24; XIV, 20; Athen., XII, 518f; 519е и др.).
Сибарис был далеко не одинок в своём поклонении трифт. «Недугом» впадать в роскошь (ЄСОКЄХКЄІУ єід труфци) «грешили» не только греческие города, но даже целые народы варваров в эпоху античности: Леонтины в Сицилии (Diogenian. Paroem., II, 50), Колофон и Милет в Малой Азии (Xenoph. ар. Athen., XII, 526a-d; Diod., fr.VIII, 18; ср. Tim. ар Athen., XII, 519c), Сирис и Кротон в Южной Италии (Tim. ар. Athen., XII, 522а; 523с), Кирена в Северной Африке (Aelian. VH, XII, 30), этруски (Diod., V, 40, 3; fr.VIII, 18), лидийцы (Hdt, I, 155, 4) и персы (Plato. Leg., 694c-695e; Re Pub., VIII, 566b-c). Все они своим modus vivendi являли резкий контраст уникальному, порой доходящему до абсурда аскетизму спартанцев.
Это противопоставление выглядит ещё более контрастно благодаря авторам эллинистической эпохи, которые находили, что история этих городов и народов является назидательным примером того, как богатство (тгХоОто?) порождает роскошь (трифг), роскошь - пресыщенность (трифгі - коро?), за пресыщенностью следует оскорбительная надменность (u(3pis0, которая неминуемо ведёт к разрушению (атгшХєіа), как естественному возмездию.
Конечно, следует оговориться, что анекдотические черты жизни сибаритов, известны нам из источников достаточно поздних, созданных уже после гибели Сибариса. Это, прежде всего, «История» Тимея Тавроментского (350-250гт. до н.э.), отрывки из которой дошли до нас в передаче Афинея (Athen. XII, 518c-d; Tim. FGH 81 F 45; Tim. ap. Athen., XII, 519d-e). А также свидетельства Феопомпа, Элиана, Филарха, Аристотеля (Theopomp. FGH 115 F 248; Aelian. VH, VI, 10; XVI, 23; Phylarchus ap. Athen., XII, 521c-d; Athen., XII, 519 e; Arist ap. Athen., XII, 520c; Arist, fr. 583 R) и других.
Внесли свою лепту, очевидно, и победители Сибариса - пифагорейцы. Противопоставляя почти спартанскую аскетичность своего бытия под руководством Пифагора жизни сибаритов - своих непримиримых врагов, они, на наш взгляд, были, как никто другой, заинтересованы показать всю нелепость их - жителей Сибариса — жизненного уклада. Возможно, не обошлось и без участия софистов, которые гиперболизировали отдельные черты поведения сибаритов для пущего эффекта в целях воспитания и назидания своих подопечных. Поэтому едва ли эти сообщения заслуживают полного доверия, поскольку в них проглядывает неприкрытое желание представить жителей города уже post factum в весьма неприглядном свете, словно вдогонку сказать: «Так вам и надо!». Соответственно следует рассматривать и сравнение образа жизни сибаритов и спартиатов5 и видеть в нём, скорее всего, риторический приём, направленный на создание определённого впечатления не в пользу сибаритов.
Вместе с тем история Сибариса позволяет рассмотреть, насколько правомерными были суждения древних авторов об этой ахейской колонии, и проследить уникальность и закономерность исторических событий, связанных с ней в контексте развития истории Древней Греции периода Великой греческой колонизации, то есть времени архаики и ранней классики.
Город располагался между реками Кратисом и Сибарисом (современное название - Кошиле). Расположенная в северо-восточной части Калабрской геотектонической дуги, равнина Сибариса является одной из нескольких аллювиальных равнин, которые окаймляют Апеннинский полуостров с востока, и самой широкой в Калабрии. В сторону Ионийского моря она ограничена цепью Поллинских гор на севере и массивом Сила, а также северной частью бассейна реки Крати (древний Кратис) - с юга и запада. Цепь Поллинских гор сформирована, главным образом, мезозойскими известняками и доломитами Кампано-Луканской карбонатной платформы, в то время как скалы вулканического происхождения составляют основу массива Сила.6
Во время Верхнего Плиоцена - Среднего Плейстоцена бывший бассейн реки Сибарис был постепенно заполнен веерообразными дельтами и морскими террическими отложениями. Эти морские отложения являются земляными наносами, которые формируют морские террасы практически по всей площади равнины. В настоящее время действующая подводная дельта, схожая с дельтами времени Среднего Плейстоцена, развивается в устье реки Кратис.
Верхняя часть равнины представляет собой огромный аллювиальный нанос, толщиной несколько сот метров, состоящий из отложений гравия, песка и мелкозёма, основными источниками происхождения которых являются три главные реки этого района: Крати, Кошиле и Роганелло.
Отличительные особенности истории Кротона
Расположенный по обоим берегам реки Эзаро, впадающей в Ионийское море, Кротон лежал на неширокой прибрежной равнине, и единственный из ахейских колоний обладал удобной гаванью.
Кротон, как и Сибарис, процветал за счет плодородия земли. Хора Кротона была самой густонаселённой в Южной Италии. Исследования показали, что на одном квадратном километре площади располагалось до 22 сельских усадеб.1 В сельском хозяйстве преобладало животноводство и выращивание зерновых.2 Торговля, видимо, тоже стала источником обогащения его граждан, особенно, после того, как халкидскими колониями Регием и Занклой был перекрыт проход через Мессенский пролив , и торговые связи стали устанавливаться через полуостров по сухопутью.4 Поскольку неудобные проходы в горах, связывавшие Кротон с западным побережьем Южной Италии, препятствовали ведению регулярных торговых операций с этрусками - главными поставщиками металлов в города Великой Греции в архаическую эпоху,5 то этой ахейской колонии удалось наладить, по предположению Е. Чачери, торговый обмен с Самосом.
По данным археологии Кротон возник из синойкизма трёх посёлков, основание которых относится к концу VIII в. до н.э. Возможны три толкования этого явления. Во-первых, в создании Кротона приняли участие три разных группы колонистов. Хотя, по мнению Р. Спадея, вовсе необязательно считать, что посёлки, из которых вырос Кротон, были основаны поселенцами разного происхождения.8 Во-вторых, мы, возможно, имеем дело с копированием ситуации в метрополии — Ахайи, которая не успела ещё перейти к полисному образу жизни перед началом Великой греческой колонизации и жила, по выражению Фукидида, ката, кобп-а? (I, 10, 2),9 но где процесс синойкизма уже начался. В-третьих, чисто топографически заселение территории узкой прибрежной равнины, возможно, диктует расположение жилых кварталов по наиболее удобным направлениям.
Регулярная планировка города относится к VI в. до н.э. В основе плана лежат параллельные улицы, ориентированные в трёх разных направлениях. Однако все направления имеют одну точку схождения на южном берегу реки Эзаро, которая, поскольку находится на возвышении, вероятно, была акрополем (Рис. 3.1). Доказать или опровергнуть это предположение проблематично, так как на этом месте в XVI был построен замок.
В Кротоне отмечены два типа улиц. Первый тип улиц, очевидно, продольных имел ширину 8,8м, а второй, который составляли узкие переулки, соединяющие широкие улицы, или O L orevumoi — около 5м. Ширина жилого квартала была около 35м, а длина достигала 300м. Такая система планировки per strigas сохранялась неизменной на протяжении всей истории города. Она осталась неизменной даже, когда после долгого застоя в IV в. до н.э., большая часть города была перестроена.
Максимального размера полис достиг во второй половине IV в. до н.э. Его площадь равнялась 618га, а протяжённость крепостных стен составляла тринадцать километров. Таким образом, Кротон был самым крупным городом из всех городов Великой Греции.
В Кротоне, как, наверное, нигде в Греции расцвело искусство врачевания. Геродот поставил на первое место в греческом мире заслуги медицинской школы в Кротоне, отдав второе - Кирене (III, 131). Он же рассказал нам о самом знаменитом враче того времени - Демокеде из Кротона, успешно практиковавшего не только в Кротоне, но и при дворе персидского царя Дария
Другим не менее знаменитым жителем Кротона и врачом был Алкмеон. Он был известен и как практик, и как теоретик. Алкмеон Кротонский изучал анатомию и физиологию, был одним из первых, кто начал практиковать вивисекцию. Он одним из первых высказал предположение о существовании нервов. Алкмеон изучал устройство глаза человека и был первым, кто оперировал глаз (Diog. Laert., VIII, 83).14 Вероятней всего, столь значительные успехи в развитии медицины в Кротоне были связаны с подготовкой атлетов, которыми Кротон гордился не менее чем своими врачами.
Пальма первенства среди олимпиоников из Кротона принадлежала Милону — шестикратному победителю Олимпийских игр и Пифийских игр, десять раз он одерживал победы на Истмийских и девять раз на Немейских играх (Jul. African, ар. Euseb. Chron., I, 202). Слава о его силе разошлась в многочисленных легендах и, говорят, дошла даже до персидского царя Дария I (Hdt, III, 137). Выступая на Олимпийских играх седьмой раз, Мил он проиграл своему соотечественнику (єу 8є TTJ С ойк Іахисгє кататтаХаІсгаї TOV Mva-aLOeov аиилтоХСтлу аитог) — Suid., s.v. MLXGOV). Большего количества побед на Олимпийских играх удалось достигнуть лишь спартанцу Хиониду, он был победителем семь раз (Paus., Ill, 14, 3).
