Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. «Городская революция» в России второй половины XIX - XX веков 20
1.1 Город как центр складывания новой общественной структуры 20
1.2 Революция и общество 54
Глава 2. Социокультурные предпосылки распространения богостроительства 64
2.1 А. М. Горький и А. В. Луначарский: начало творческого пути 64
2.2 Богостроители в эпоху Революции 1905-07 гг. 87
Глава 3. Социокультурные предпосылки возникновения богоискательства (на рубеже XIX - XX веков) ПО
3.1 Толстовство 110
3.2 Представители русского декаданса в общественном движении рубежа XIX-XX вв. 118
3.3 Богоискатели в эпоху Первой русской революции 136
Заключение 158
Список использованных источников и литературы 169
- Город как центр складывания новой общественной структуры
- А. М. Горький и А. В. Луначарский: начало творческого пути
- Представители русского декаданса в общественном движении рубежа XIX-XX вв.
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Обращение ко времени зарождения и теоретического оформления философских течений богостроительства и богоискательства определяется несколькими обстоятельствами.
В настоящий момент перед российским обществом - точно так же, как накануне XX столетия, - остро стоит проблема поиска национальной и культурной идентичности, проблема исторической преемственности как гаранта общественной стабильности и национального возрождения.
Резкая смена идеологической и политической конъюнктуры, курс на принципиальный разрыв с советским прошлым, осуществляемые ныне на фоне глубокого системного кризиса, в котором находится страна, делают по-прежнему актуальным обращение исследователей к отечественной истории рубежа XIX - начала XX вв., ставшей переломной эпохой в общественном развитии.
Кроме, собственно, общественно-политической необходимо выделить научную актуальность рассматриваемой темы.
Анализируя причины кризиса, охватившего российское общество на рубеже XIX - XX вв., современные исследователи начинают отказываться от классового подхода и по-новому переосмысливают роль материальных и нематериальных факторов в российской истории. В противовес преобладавшему ранее анализу социально-экономических предпосылок революционного движения многие начинают уделять все большее внимание изучению нематериальных факторов, их влиянию на активизацию революционного движения в России начала XX в.
К настоящему времени, как в России, так и за рубежом, получило распространение немало весьма продуктивных концепций, в которых материальные и нематериальные факторы рассматриваются в их взаимосвязи и исторической взаимообусловленности. Несмотря на некоторую склонность к идеализации
общественных отношений в дореволюционной России они все же позволяют преодолеть ограниченность классового подхода1.
Среди современных отечественных исследователей, плодотворно рабо-тающих в этом направлении, необходимо прежде всего отметить СВ. Лурье , Г. И. Королева3, Ю. И. Кирьянова4. Однако анализируя на богатом фактическом материале представления различных социальных групп, в первую очередь, рабочих и крестьян, и вскрывая предпосылки их исторической эволюции, они не рассматривают, как подобного рода процессы отразились на содержании и специфике самой идеологии общественного движения в России того времени.
Главной причиной общественного кризиса в России стало, на наш взгляд, столкновение ценностей земледельческой и индустриальной цивилизаций. Общество переживало кризис ценностей, связанный с трансформацией прежней социальной структуры.
Так, например, по мнению В. Л. Цымбурского, с 1830-40-х гг. в России происходит замена «строя аграрно-сословного городским»5. Наступает время «разложения, "оползания" ценностей аграрно-сословного строя - как традиционно дворянских, так и традиционно-крестьянских»...Это время «складывания в России автономного городского общества - аналога европейскому бюргерству, античному полисному демосу и подобным же социальным образованиям в
1 См.: Зырянов, П.Н. Первая русская революция в американской и английской буржуазной
историографии / П.Н. Зырянов, В.В. Шелохаев. - М., 1976; Опыт российских
модернизаций.ХУШ - XX века. - М., 2000; Зарубина, Н.Н. Социокультурные факторы хо
зяйственного развития: М. Вебер и современные теории модернизации / Н.Н. Зарубина. -
СПб., 1998.
2 См.: Лурье, С В. Историческая этнология: учебное пособие для вузов / СВ. Лурье. - М., 1997;
Она оке. Как погибала русская община // Крестьянство и индустриальная цивилизация. - М„
1993.-С. 136-173.
3 См.: Королев, Г.И. Представления рабочих России кон. ХГХ - нач. XX в. о социализме /
Г.И. Королев // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 - февраль
1917 г. / под ред. СИ. Потолова. - СПб., 1997. - С.236-253.
4 См.: Кирьянов, ЮМ, Менталитет рабочих России на рубеже ХГХ-ХХ веков / Ю.И. Кирья
нов // Там же. - С.55-76.
5 Цит. по: Кара-Мурза, АЛ. Русские о большевизме. Опыт аналитической антологии /
А.А. Кара-Мурза, Л.В. Поляков. - СПб., 1999. - С. 84.
истории иных цивилизаций»6. Характерной чертой социокультурных изменений в России, считает он, стали, получившие широкое распространение, «споры о вере», которые придали общественному движению радикализм и обусловили его религиозную окраску.
Формирование новой общественной структуры знаменовало собой появление нового, массового, общества. «Дал трещины и начал разваливаться устойчивый мир семьи, соседских отношений, сел. В своем падении он увлек за собой традиционные религиозные и политические устои, а так же духовные ценности. Вырванные из родных мест, из своей почвы люди, собранные в не-стабильные городские конгломераты, становились массой» .
В сложившейся ситуации кризиса ценностей - разрушения прежней системы ценностей и утверждения новой - прежние механизмы социального контроля, обеспечения преемственности между поколениями и регулирования социальной напряженности перестали эффективно действовать, что и предопределило, в конечном счете, революционный взрыв. Возникли две альтернативы дальнейшего общественного развития - обращение к национальной традиции, рассматривавшейся, как главный фактор идейной консолидации общества, либо принципиальный разрыв с ней и обращение к культурному и историческому опыту Западной Европы. Появившиеся на волне Первой русской революции течения богостроительства и богоискательства, отражали изменения, произошедшие во всех сферах жизни общества.
Несмотря на то, что в узко философском смысле термины «богостроительство» и «богоискательство» (получившие широкое распространение с легкой руки марксистской критики) не совсем удачны и не всегда адекватно отражают сущность взглядов тех или иных представителей общественной мысли, они весьма точно характеризуют основную историческую коллизию эпохи, отношение к культурной традиции, к абсолютным ценностям, лежащим в ее основании. Своим появлением они обозначили магистральные направления фор-
6 Там же.
7 См.: Московичи, С. Наука о массах / С. Московичи // Психология масс. Хрестоматия. - Са
мара, 2001. - С. 405.
мирующейся идеологии общественного движения. Не получив должной поддержки, богостроители и богоискатели тем не менее, на наш взгляд, явились идейными выразителями господствовавших в обществе настроений и ценностей. В частности, идеи богостроительства в дальнейшем легли в основу совет-ской идеологии, что в противном случае было бы не мыслимо .
Сопоставление альтернатив исторического развития, которые предлагали отдельные представители религиозно-философской мысли того времени, их критические замечания в адрес друг друга позволяют не только выработать более взвешенный подход к отечественной истории рубежа веков, но и глубже понять философские построения их создателей.
Объектом диссертационного исследования являются философские течения богостроительства и богоискательства в среде русской интеллигенции, зародившиеся еще в конце XIX века и получившие идеологическое оформление в России в первое десятилетие XX столетия, а также философское и литературное творчество виднейших представителей рассматриваемых течений.
Предмет исследования - социокультурные предпосылки возникновения философских течений богостроительства и богоискательства.
Хронологические рамки исследования охватывают период с последней четверти XIX в. до конца 1900-х гг. В это время зародились основные направления общественной мысли, идеологическое оформление которых произошло уже в первое десятилетие XX столетия. Происходило становление мировоззрения виднейших представителей богостроительства и богоискательства. Воплотив в своем философском и литературном творчестве представления различных групп населения об идеальном общественном устройстве, они сыграли важную роль в революционных событиях начала века. Кроме того, сопоставление исторических фактов, относящихся к концу XIX - началу XX вв., позволяет проследить происходившие в обществе социокультурные процессы в их динамике.
См.: Чудинова, И.М. Идеология и политика / И.М. Чудинова// Социально-гуманитарные знания. - 1999. - № 4. - С. 122 - 134.
Степень изученности темы. Философские течения богостроительства и богоискательства, идеологически оформившиеся в годы Первой русской революции и послереволюционного затишья и обозначившие своим появлением необходимость поиска ценностных ориентиров дальнейшего общественного развития, с момента своего возникновения не могли не привлечь внимание ряда отечественных и зарубежных исследователей.
В то же время необходимо отметить, что в советское время процесс освоения творческого наследия виднейших представителей богостроительства и богоискательства был закрыт для всестороннего изучения и объективного анализа. Долгие годы исследователи при написании своих работ должны были руководствоваться классовым подходом, представленным, в первую очередь, статьями В. И. Ленина9записанных еще в начале XX в.
Под богоискательством понималось, прежде всего, «религиозно-философское течение в среде русской либеральной интеллигенции, возникшее в атмосфере назревших в предреволюционный период общественных перемен и получивших широкое распространение после поражения Революции 1905-07 гг.»10. Отмечалось, что богоискатели предлагали «перестроить современные формы гражданского быта и человеческого существования на основе обновленного христианства»11. При этом подчеркивалось, что богоискательство было враждебно теории марксизма и игнорировало классовый характер общественных отношений, на основании чего делался вывод о его реакционной сущности12.
Богостроительство рассматривалось, как «этическое течение, возникшее в среде марксистских литераторов в 1-м десятилетии 20 в. в России, трактовав-
См.: Ленин, В.И. Об отношении рабочей партии к религии // Поли. собр. соч.: в 55 т. -Т. 17. - М., 1961. - С. 415 - 426; Он оке. Материализм и эмпириокритицизм. // Там же. -Т. 18. - С. 3 - 384; Он оке. Классы и партии в их отношении к религии и церкви. // Там же. -Т. 17.-С. 429-438.
10 Большая Советская Энциклопедия / гл. ред. А. М. Прохоров. - М.,1970. - Т.З. - С. 446.
11 Там же.
12 Там же.
шее созидательную деятельность человечества как религиозную» . Богостроители, отмечалось в справочной литературе, стремились разрешить личностные проблемы путем обоснования «новой пролетарской религии без Бога, которая фактически превращалась в обожествление коллектива и прогресса...»1 В то же время их стремление реанимировать религиозные чувства масс трактовалось, как пособничество «контрреволюционной буржуазии» .
Находясь под влиянием советской идеологии, исследователи не стремились глубоко вникнуть в сущность излагаемых богостроителями и богоискателями идей и понять объективно существовавшие причины их появления. Они отказывались видеть их связь с более широким социокультурным контекстом, ограничиваясь рамками рассмотрения отдельных литературных кружков. Цель, которую они перед собой ставили, заключалась в том, чтобы дать уничтожающую критику их взглядов и показать классовый характер их возникновения.
Так, И. Я. Цвик16, анализируя эстетические и философские предпосылки появления декаданса в России, раскрывая его философскую и социальную сущность, подчеркивает его антидемократический, антисоциалистический и, следовательно, антиреволюционный характер. Он пишет, что индивидуализм был характерен для буржуазных литераторов. Попытки декадентов преодолеть индивидуализм их философии И. Я. Цвик объясняет влиянием революционных событий. Богостроительство, считает Цвик, было отступлением под влиянием буржуазных элементов от истины марксизма.
Сходных методологических принципов придерживаются В. Евгеньев-Максимов и Д. Максимов17. Эволюцию мировоззрения декадентов они рассматривают в контексте развития журналистики того времени. Аспект, на котором они акцентируют внимание в своем исследовании, определяется выбором конкретного периодического издания.
13 Там же.-С. 450. 14Там же. 15Там же.
16 См.: Цвик, И.Я. Религия и декадентство в России / И.Я. Цвик - Кишинев, 1985.
17 См.: Евгеньев-Максимов В. Журналы раннего символизма // В. Евгеньев-Максимов,
Д. Максимов // Из прошлого русской журналистики. - Л., 1930. - С. 83 - 128.
Анализируя специфику мировосприятия декадентов на примере их программных журналов - «Северного вестника» и «Нового пути» - авторы стремятся избегать глубоких обобщений и оценивают творчество декадентов с точки зрения тех целей и задач, которые ставили перед собой издатели журналов. В. Евгеньев-Максимов и Д. Максимов приходят к выводу, что декаденты так и не смогли преодолеть социальную изоляцию и влиться в освободительное движение несмотря на предпринимавшиеся ими попытки, что объяснялось во многом особенностями их философских и эстетических принципов.
Как проявление буржуазной мысли, рассматривает богоискательство М. Ласковая18. Главной причиной его появления она считает стремление представителей буржуазии скрыть накопившиеся в обществе противоречия, уйти от них в мистическую сферу бытия. Одним из проявлений богоискательства, по ее мнению, было богостроительство М. Горького и А.В. Луначарского. Исходя из марксистского определения религии, М. Ласковая считает богостроительство опасным заблуждением, реанимирующим религиозные верования и тем самым вступающим в противоречие с теорией и практикой марксизма.
Несмотря на достаточно предвзятый подход к источникам следует отметить, что работы советских исследователей положили начало изучению жизни и деятельности отдельных представителей религиозно-философской и общественной мысли того времени. В первую очередь, это относится к творческому наследию А. М. Горького и А. В. Луначарского. Всячески подчеркивая их значение в качестве проводников марксистской идеологии в массы, исследователи пытались представить их увлечение идеями богостроительства, лишь как кратковременный период заблуждения, быстро закончившийся возвращением в лоно марксистской ортодоксии. Под таким углом зрения рассмат-
См.: Ласковая, М.П. Богоискательство и богостроительство прежде и теперь / М.П. Ласковая. - 2-е изд., доп. - М., 1976.
ривали» например, творчество Горького такие исследователи, как Б. Бялик19, 3. Удонова20, И. Нович21.
Современные исследователи, отказываясь от идеологических клише советской эпохи, пытаются по-новому переосмыслить достаточно тот противоречивый период времени в жизни и творчестве А. М. Горького и А. В. Луначарского, каким, без сомнения, стали 1905-1910-ые годы. Определенные шаги в этом на-
00 0"\
правлении были проделаны Б. Парамоновым , П. Басинским , М. Агур-ским24, Ю. Шерер25, Т. О' Коннор26. В то же время исследователи стремятся восполнить существовавший долгие годы пробел в изучении жизни и творчества таких значительных мыслителей Серебряного века, как Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, С. Д. Мережковский, В. В. Розанов. Философскому анализу их идей, а также раскрытию вклада, который они внесли в культуру Серебряного века, посвящены работы И. П. Смирнова , В. А. Сарычева , П. П. Гайденко , А. Пайман .
Как правило, они ограничиваются введением в научный оборот новых исторических фактов или осмыслением ранее замалчивавшихся философских концепций. Мало кто из них решается показать место богостроителей и богоискателей в историческом процессе, ту роль, которую они играли в общественной
19 См.: Бялик, Б. Судьба Максима Горького / Б. Бялик. - М., 1973.
20 См.: Удонова, 3. Горький в борьбе с декадентами / 3. Удонова. - М., 1968.
21 См.: Нович, И. М. Горький в эпоху первой русской революции / И. М. Нович. - М., 1960. -
С. 146-167.
См.: Парамонов, Борис. Горький, белое пятно / Б. Парамонов // Октябрь. - 1992. - .№ 5.
23 См.: Басинский, П. Логика гуманизма (Об истоках трагедии Максима Горького) / П. Ба-
синский. // Вопросы литературы. - 1991. - № 2. - С. 129-154.
24 См.: Агурский, М. Великий еретик (Горький как религиозный мыслитель) / М. Агурский //
Вопросы философии. - 1991. - № 8. - С. 54 - 74.
25 См.: Шерер, Ю. М. Горький и А. Богданов / Ю. Шерер // М. Горький и его эпоха. Мате
риалы и исследования. - М., 1995. - Вып. 4.
См.: О'Коннор, Тимоти. Анатолий Васильевич Луначарский / Т. О'Коннор // Вопросы истории. - 1993. - № 10. - С. 28 - 46.
27 См.: Смирнов, И.П. «От марксизма к идеализму»: М.И. Туган-Барановский, С.Н.Булгаков,
Н.А. Бердяев / И.П. Смирнов. - М., 1995.
28 См.: Сарычев, В. А. Эстетика русского модернизма: Проблема «жизнетворчества» /
В.А. Сарычев. - Воронеж, 1991.
29 См.: Гайденко, П.П. «Вехи»: неуслышанное предостережение / П.П. Гайденко // Вопросы
философии. - 1992. - № 2. - С. 103 - 122.
0 См.: Пайман, Аврил, История русского символизма / А. Пайман. - М., 2000.
жизни начала XX века, а также проследить связь их взглядов с господствующими в обществе настроениями.
Значительный научный интерес представляют работы современных исследователей, в которых творческое наследие богостроителей и богоискателей осмыслено в историко-культурном контексте. Среди немногочисленных работ, претендующих на концептуальность изложения, необходимо прежде всего отметить исследования А. Эткинда31 и Е. Никитина32.
А. Эткинд сосредотачивает свое внимание на изучении важной исторической коллизии, определившей во многом специфику культуры Серебряного века -роль народного сектантства на общественную жизнь России начала XX в. и его влияние на эстетику и философию русского символизма. В его трактовке увлечение отдельных представителей декаданса религиозными идеями предстает как очередная попытка преодоления отчуждения между интеллигенцией и народом, но на этот раз уже на почве религиозных верований.
Большой научный интерес представляет исследование Е. Никитина, анализирующее повесть М. Горького «Исповедь» в более широком культурном контек-сте . На обширном историческом, философском и литературоведческом материале автору удалось выявить автобиографическую специфику произведения. Поиски Бога главным героем повести были отражением мировоззренческой эволюции самого писателя. Е. Никитин подчеркивает, что идеи богостроительства, изложенные в «Исповеди», имели, на самом деле, долгую предысторию и не были для М. Горького лишь преходящим увлечением.
Методологические основания диссертации. Методологическое основание диссертационного исследования составляет аксиологический подход, позволяющий рассмотреть русское общество и русскую культуру рубежа XIX -XX вв. в их системной целостности.
См.: Эткинд, А. Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века / А. Эткинд.-М., 1996.
32 См.: Никитин, Е. «Исповедь» М. Горького: Новое прочтение/ Е. Никитин. - М., 2000.
33 Там же.
Мы считаем, что преодолеть противоречия между явлениями материального и нематериального порядка помогает рассмотрение политической, экономической и духовной сфер общества в их взаимосвязи. В этом случае необходимо говорить о функционировании единой культурной системы.
Аксиологический подход органично вытекает из особенностей человеческого сознания: ценности мотивируют жизнь человека, определяют особенности его поведения, взаимодействие с другими людьми34. В соответствии с ним «культура конституируется определенной структурированной системой ценностей, признаваемых тем или иным социумом. В «предметности» культуры происходит лишь то или иное воплощение этих ценностей, т.е. то, к чему люди стремятся, на что ориентируются, в соответствии с чем организуют свою активность. Общность и различие ценностей выступает основанием как для объединения людей для реализации совместных и сложных целей, так и для их дифференциации при несовпадении и конфликте целей» .
При этом надо иметь в виду, что ценность не есть нечто абстрактное. Она является таковой в силу своей социальной значимости, конкретного своего воплощения в системе общественных отношений36. Ценностное единство является важной предпосылкой для возникновения и успешного функционирования тех или иных социальных групп37. Изменение господствующей системы ценностей может влиять, как на поведение отдельных членов сообщества, так и на содержание произведений литературы, искусства, философских концепций38.
34 См.: Флоренский, П.Л. Автореферат / П.А. Флоренский / Вопросы философии. - 1988. -
№ 12. -С. 114; Леонтьев, Д.А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомер
ной реконструкции / Д.А. Леонтьев. // Вопросы философии. - 1996. - № 4. - С. 20; Панфи
лов, О.М. Ценностное сознание: основания субъективной философии / О.М Панфилов -
СПб., 1992. - С. 40; Политико-правовые ценности: история и современность / под ред.
B.C. Нерсесянца. - М., 2000. - С. 75; Смелзер, Н. Социология. / К Смелзер - М., 1994. -
С. 50-51.
35 Социология. - Мн., 2000. - С. 338.
См.: Леонтьев, Д. А. Указ. соч. - С. 23.
37 См.: Там же. - С. 22.
38 См.: Арнольдов, А. И. Теория культуры: историзм и вопросы методологии / А.И. Арноль
дов // Культура, человек и картина мира. - Мм 1987. - С. 21.
Важным фактором обеспечения стабильности культурной системы является традиция. «Самое важное в том, что передается традицией, то есть определенное содержание, которое должно быть вполне достойным того, чтобы его сохраняли, насколько это возможно, неизменным и передавали от поколения к поколению»39. Прежде всего, это совокупность знаний, направленных на сохранение господствующих в обществе ценностей и обеспечивающих тем самым его групповую сплоченность. Понятия традиции и новации, подвижности и изменчивости характеризуют степень динамичности общественного развития. Их соотношение зависит от типа того или иного общества и оказывает определяющее влияние на особенности мышления людей40. Там, где преобладают традиционные формы регуляции поведения, индивид ориентирован на прошлое, на неукоснительное следование обычаям предков. Обеспечение общественной солидарности для него превыше всего41. Там, где общество ориентирует своих членов на соревновательность отношений, индивид устремлен в будущее и нацелен на максимальное раскрытие своих творческих потенций42. Переход от первого ко второму типу социальной регуляции на уровне общественного сознания воспринимается весьма болезненно.
При написании работы были также использованы отдельные элементы целого ряда теорий, объединенные общими методологическими принципами: принцип историзма, предполагающий изучение всякого явления в его генезисе и динамике, конкретно-исторической обусловленности и индивидуальности; принцип объективности, который предполагает всесторонний охват изучаемого явления с целью выявления его сущности и применение всей совокупности различных методов для получения из исторических источников максимально разнообразной и обширной информации.
См.: Быстрое, В.Ю. Метафизика «Золотого века» / В.Ю. Быстров // Генон Р. Очерки о традиции и метафизике. - СПб., 2000. - С. 13.
40 См.: Шафаревич, И.Р. Две дороги - к одному обрыву / И.Р. Шафаревич // Путь из-под
глыб. - М„ 1991.- С.125 - 161.
41 См.: Панфилов, О. М. Указ. соч. - С. 46-47; Штомпка, П. Социология социальных из
менений / П. Штомпка. - М.,1996. - С. 76 - 77.
42 Там же.
Подобный подход предполагает целый набор методов, главными из которых являются:
историко-генетический метод, состоящий в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой проблемы;
историко-сравнительный метод, включающий в себя задачу обоснования тех положений и категорий, на основе которых возможно сравнение и раскрытие, таким образом, сущности изучаемых явлений;
историко-системный метод, которые позволили провести сравнительный анализ и обнаружить закономерности в трансформации общественного сознания в России рубежа XIX-XX вв.
При анализе изменений, произошедших в общественном сознании в России начала XX века, на примере творческого наследия рассматриваемых в работе представителей религиозно-философской и общественной мысли, были использованы отдельные элементы концепций С. Московичи43, Г. Ле-бона44 и других социальных философов и психологов45. Учитывалось, что на содержание идей, высказанных в свое время богостроителями и богоискателями, оказали влияние происходившие тогда в российском обществе социокультурные процессы - распад прежней общественной структуры, атомиза-ция социальных связей и, как результат, охватившая общество переоценка ценностей. Использование при анализе массового общества характеристики отдельных особенностей психологии масс, прежде всего, явления коллективного заражения и взаимовнушения, определяющего поведение человека в толпе, позволило вскрыть социокультурные предпосылки появления соответствующих философских течений, а также по-новому переосмыслить их содержание. Особо следует выделить концепцию трех цивилизационных волн Э. Тоффлера46 и концепцию «городских революций» В. Л. Цымбурского47,
43 См.: Московичи, С. Указ. соч.
44 См.: Лебон, Г. Психология масс / Г. Лебон. - Мн. - М., 2000.
45 См.: Психология масс. Хрестоматия. - Самара, 2001; Хевеши, М.А. Феномен «толпы» в
трактовке философии XX в / М.А. Хевеши. // Философские науки. - 1999. - № 1-2. - С.29-41.
46 См.: Тоффлер, Э. Третья волна / Э. Тоффлер - М.,1999.
47 См.: Кара-Мурза, А. А., Поляков, Л. В. Указ. соч.
которые оказали влияние как на саму постановку проблемы, так и на содержание терминов, использованных в работе.
Цель исследования - рассмотреть философские течения богостроительства и богоискательства в рамках модернизационной парадигмы, а также проанализировать взгляды виднейших представителей данных течений как объективный результат социокультурной трансформации в России на рубеже XIX - XX вв.
Для достижения поставленной цели в ходе исследования решаются следующие задачи:
охарактеризовать роль города в процессе формировании новой социальной структуры и разрушении прежней системы ценностей в России на рубеже XIX - XX вв.;
выявить особенности функционирования национальной традиции в условиях социальной нестабильности;
проанализировать влияние Революции 1905-07 годов на трансформацию самосознания народных масс;
рассмотреть становление мировоззрения представителей богостроительства - А. М. Горького и А.В. Луначарского - и богоискательства - Д.С. Мережковского, З.Н. Гиппиус, В.В. Розанова; проследить влияние Первой русской революции на формирование философских течений богостроительства и богоискательства; показать сущность идей богоискателей и богостроителей и их взаимосвязь с социокультурным контекстом эпохи. Источниковая база исследования определяется совокупностью источников, позволяющих, на наш взгляд, достаточно полно и обстоятельно раскрыть основные проблемы темы и тему в целом.
Основным видом источников для написания диссертационного исследования стали художественные и философские произведения, а также публицистические статьи, дающие представление о взглядах основных лидеров рассматри-
ваемых в работе философских течений: A.M. Горького48 и А.В. Луначарского49 с одной стороны, Л. Н. Толстого50, Д.С. Мережковского51, С.Н. Булгакова52, Н.А. Бердяева53, В. В. Розанова54, - с другой.
Особого внимания заслуживают оставленные богостроителями и богоискателями свидетельства автобиографического характера, освещающие отдельные, особо значимые эпизоды их жизни и деятельности и позволяющие проследить эволюцию их мировоззрения. В первую очередь, это относится к воспоминаниям А. В. Луначарского55, С.Н. Булгакова56, Г. Чулкова57, Н. А.. Бердяева58, а также к эпистолярному наследию А. М. Горького59 и дневниковым записям З.Н. Гиппиус60.
К ним примыкают источники, способствующие воссозданию духовного контекста эпохи, отражением которого во многом и стали взгляды богостроителей и богоискателей. Это, прежде всего, воспоминания очевидцев происходивших в об-
48 См.: Горький, М. Разрушение личности / М. Горький // О литературе. Литературно-критические
статьи. - М.,1952. - С. 23 - 71; Он же. Происхождение бога // Архив A.M. Горького: Художест
венные произведения. Статьи. Заметки. - М., 1969. - Т. 12. - С. 84 - 95.
49 См.: Луначарский, А.В. Философия и жизнь. Храм или мастерская / А.В. Луначарский //
Образование. - 1906. - № 2. - С. 89 - 106; Он же. Будущее религии. // Там же. - 1907. -
№10.-С. 1-25.
50 См.: Толстой, Л. В чем моя вера? / Л. Толстой // Исповедь. В чем моя вера? - Л., 1990; Тол
стой, Л. Н. Обращение к духовенству / Л.Н. Толстой. - М., б/г.
51 См.: Мережковский, Д.С. Сердце человеческое и сердце звериное / Д.С. Мережковский //
Больная Россия. - М., 1910. - С. 95 - 110; Он оке. Борьба за догмат. // Там же. - С. 127 - 137.
52 См.: Булгаков, С.Н. Героизм и подвижничество / С.Н. Булгаков // В поисках пути: Русская
интеллигенция и судьбы России / сост., вст. ст., коммент. И.А. Исаева. - М„ 1992. - С. 43 - 83.
53 См.: Бердяев, НА. Философская истина и интеллигентская правда / Н.А. Бердяев // В по
исках пути: Русская интеллигенция и судьбы России / сост., вст. ст., коммент. И.А. Исаева. -
М., 1992. - С. 43 - 83.
54 См.: Розанов, В. В. Христос - Судия мира / В.В. Розанов // Апокалипсис нашего времени /
сост., вступ, ст. А. В. Малинова. - СПб., 2001; Розанов, В. В. Женщина перед великою зада
чею / В.В. Розанов // Религия. Философия. Культура / сост., вступ, ст. А. Н. Николюкина. - М.,
1992.
55 См.: Луначарский, А.В. Воспоминания из революционного прошлого / А.В. Луначарский //
Воспоминания и впечатления. - М., 1968.
56 См.: Булгаков, С.Н. Пять лет (1917 - 1922) / С.Н. Булгаков // Тихие думы / сост., подгот.
текста и коммент. В.В. Сапова. - М., 1996. - С. 330 - 344.
57 См.: Чулков, Г. Годы странствий / Г. Чулков // Валтасарово царство. - М., 1998. - С. 445 - 558.
58 См.: Бердяев, Н.А. Самопознание. Опыт философской автобиографии / Н.А. Бердяев - М.,
1990.
59 См.: Переписка М. Горького: в 2 т. - Т. 1. - М., 1986.
60 См.: Гиппиус, З.Н. О Бывшем (1899 - 1914) / З.Н. Гиппиус. // Дневники: в 2 кн. - М., 1999. -
Кн. 1.
ществе социокультурных сдвигов, в качестве которых могли выступать как рассматриваемые нами представители общественной мысли, так и их современники. Прежде всего стоит отметить статьи М.О. Меньшикова61, бытописующего упадок нравов и его последствия в России того времени, воспоминания П. Заломова и Г. В. Плеханова , рассказывающих о том, как пребывание на капиталистических предприятиях влияло на формирование мировоззрения рабочих. Взаимосвязь идей богостроителей и богоискателей с господствовавшими в обществе настроениями и ценностями прослеживается в соответствующих произведениях A.M. Горького64, Д.С. Мережковского65, В.В. Розанова66. Особого упоминания заслуживают многочисленные воспоминания, оставленные современниками о жизни и деятельности A.M. Горького, и среди
(л! &. f\Q
них статьи С.Г. Скитальца , А.Д. Гриневицкой , А.Е. Богдановича .
Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые предпринята попытка рассмотреть появление и формирование философских течений богостроительства и богоискательства в рамках модернизационной парадигмы развития России рубежа XIX — XX вв. В процессе исследования взгляды богостроителей и богоискателей рассмотрены как объективный результат происходившей в России на рубеже веков социокультурной трансформации.
Практическая значимость исследования. Содержащиеся в исследовании обобщенные материалы и выводы могут быть использованы при дальней-
61 См.; Меньшиков, М. О. В деревне / М.О. Меньшиков // Выше свободы: Статьи о России. -М.,1998; Он оке. Упадок церкви // Там же.
ft}
См.: Заломов, П. А. Воспоминания / П.А. Заломов. - Горький, 1947.
См.: Плеханов Г. В. Русский рабочий в революционном движении // Г.В. Плеханов // Русский рабочий в революционном движении: Статьи 1885 - 1903 гг. / сост. И.Н. Курбатова, В.А.Уланов.-Л., 1989.
64 См.: Горький, М. НА. Бугров / М. Горький // Книга о русских людях. - М., 2000.
65 См.: Мережковский, Д.С. Революция и религия / Д.С. Мережковский // Русская мысль. -
1907.-№3,-С. 17-34.
66 Розанов, В. В. Народные чтения в Петербурге / В. В. Розанов // Религия. Философия. Культура;
Розанов, В. В. Революционная обломовка// Там же.
67 См.: Скиталец, С.Г. Встречи / С.Г. Скиталец // A.M. Горький в воспоминаниях нижего
родцев. - Горький, 1968. - С. 237 - 261.
См.: Гриневицкая, АД. Горький в Нижнем Новгороде / А.Д. Гриневицкая // М. Горький на родине. - М., 1937. - С. 235 - 270. 9 См.: Богданович, А.Е. Страницы из жизни М. Горького / А.Е Богданович. - Мн., 1965.
шей разработке проблем культуры России Серебряного века, создании лекци-
.у, онных курсов по отечественной истории, написании пособий и программ по
различным гуманитарным дисциплинам (истории, культурологи, философии и др.). Выводы и общения, сделанные в диссертации, помогают осмыслить культурные процессы в России на рубеже XIX - XX вв.
На защиту выносятся следующие основные положения исследования:
1. Появление богостроительства и богоискательства, возникших и офор
мившихся в качестве философских течений на волне Первой русской революции,
имело глубокие объективные основания, коренящиеся в тех социокультурных
процессах, которые переживала Россия на рубеже XIX - XX вв.
2. Возникновение богостроительства и богоискательства имело в свое ос-
CU нове конфликт ценностей земледельческой и шедшей ей на смену индустриаль
ной цивилизации.
Ч-
^
Эволюция мировоззренческих установок представителей богостроительства и богоискательства была отражением изменений, происходивших в общественном сознании того времени.
Философские построения богостроителей и богоискателей отражали настроения отдельных социальных групп и категорий населения и являлись попыткой их идейной консолидации.
Богостроители выступали сторонниками ценностей индустриальной цивилизации, в то время как богоискатели - апологетами земледельческой цивилизации.
Специфику взглядов богостроителей и богоискателей определяло отношение к национальной культурной традиции и абсолютным ценностям, лежащим в ее основе.
В философском и психологическом обосновании своих взглядов богостроители и богоискатели исходили из соответствующего социокультурного контекста эпохи.
Между воинствующим атеизмом богостроителей и обостренной религиозностью богоискателей существовала точка соприкосновения, что выража-
лось в переживании ими разрыва, крушения прежнего общественного порядка, знаменовавшего собой качественную трансформацию как индивидуального, так и общественного сознания.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры Современной Отечественной истории Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского; научно-практических конференциях (г. Нижний Новгород, 2002 — 2005 гг.), а также изложены в 4 опубликованных статьях.
Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка.
Город как центр складывания новой общественной структуры
Со второй половины XIX в. Россия наряду с другими мировыми державами вступила в полосу бурного капиталистического развития. Развитие капиталистических отношений сопровождалось глубокими качественными изменениями во всех сферах жизни общества.
Одним из важнейших показателей, характеризовавших состояние российской экономики пореформенной эпохи, был рост городов, превращение их в крупные промышленные и культурные центры. В 1851 г. в городах проживало около 5% всего населения страны. К 1897 г. количество городских жителей увеличилось приблизительно до 13%, а к 1914 г. - до 15% всего населения70. Новым фактором градообразования со второй половины XIX в. стал промышленный переворот, который стимулировал возникновение в сельской местности крупных промышленных производств. На их основе, а также на месте старых центров кустарных промыслов возникали новые поселения городского типа71. Всех городов по переписи 1897 года значилось 865. Хотя в действительности их было значительно больше, т.к. в их число не вошли многие промышленные городские поселения, как, например, Сергиевский посад (ныне Загорск), Павлово, Колпино с 8-10 тысячами жителей72. Увеличение численности городов сопровождалось повышением удельного веса крупных городских центров: с 1863 по 1897 г. их количество увеличилось более, чем в 3 раза. В 1897 г. уже около 53% всего городского населения жило в крупных городах, тогда как в 1863 г. - всего около 27%73. Главной причиной столь стремительного роста численности го родских жителей была миграция в города крестьянства. Малоземелье, отсутствие или недостаточное развитие местных промыслов, избыток рабочих рук вынуждали все чаще крестьянина искать заработка на стороне. Известный русский экономист М. Туган-Барановский в своем исследовании «Русская фабрика в прошлом и настоящем» приводит следующие цифры: «За короткое время 1893 - 1897 гг. отход из Тверской губернии увеличился, судя по количеству выдан ных паспортов, на 15,5 %. В Смоленской губернии в 1875 г. было выдано около 100 000 паспортов, а в 1895 году - уже 140330. В Калужской губернии число выданных паспортов в 1885 г. было 179148, а в 1895 г. - 220510. В Псковской губернии выдавалось ежегодно в 1865 - 1875 гг. - 11716 мужских паспортов, а в 1896 г. было выдано 45973 тех же паспортов»74. Города стали центрами складывания новой социальной структуры. Втягивание в капиталистические отношения все большего числа людей вело к размыванию сословных перегородок, формированию новых социальных групп. Разночинцы - люди, деятельность которых не укладывается в сословные рамки, - были и раньше. Как правило, - это жители городов, представители самых раз нообразных специальностей. Однако, начиная с 40-х гг. XIX в., слово «разно чинец» наполняется еще и новым смыслом. «Разночинцами стали называться получившие чин или звание по праву образования» . Для многих образование становится единственным средством обеспечения своего существования. Если к началу 60-х годов XIX века в России было около 20 тыс. человек с высшем образованием, то к концу столетия их число увеличивается более, чем в 4 раза76. Социальный статус теперь определяет не сословная принадлежность, а полученное образование. Высшее образование перестает быть привилегией господствующего класса. Дворяне постепенно растворяются среди выходцев из других сословий. Количественный рост студенчества сопровождался быстрым падением в нем их удельного веса. Если в 1900 г. доля дворянско-чиновничьего элемента в общей численности учащихся составляла 52%, то в 1905 г. - 46,6, в 1914 г. - 36% . Сравнительно невысокий уровень материального обеспечения значительного числа этих студентов сближал их как по своему положению, так и по мировоззрению, с выходцами из других социальных слоев. Все большую популярность завоевывают светские высшие учебные заведения среди представителей духовенства. Под влиянием капиталистических преобразований их прежние представления о своих правах и обязанностях претерпевали значительные изменения. Они начинали тяготиться искусственностью занимаемого ими положения. Немногие облачались в рясу «по призванию». Чаще это была вынужденная мера. Недостаток средств и плебейское происхождение вынуждали подростков поступать в духовные учебные заведения. Большинство семинаристов стремилось в светское звание, в светские высшие учебные заведения. Они были вовсе не расположены «идти по стопам своих родителей, которые, впрочем, и сами часто советовали им избрать другую профессию...»
А. М. Горький и А. В. Луначарский: начало творческого пути
Как и богоискательство, богостроительство нельзя рассматривать просто, как политическую тактику или как философскую моду. Получившие последовательное теоретическое осмысление в эпоху Первой русской революции и послереволюционного затишья, идеи богостроительства имеют достаточно долгую предысторию. Богостроительство А. М. Горького и А. В. Луначарского не было лишь временным заблуждением, как это пытались представить в советское время. Оно было закономерным этапом их жизненного пути, вытекало из жизненных реалий, которые происходили в российском обществе на рубеже XIX - XX вв.
Отойдя из центра политической жизни в тень, народничество оставило открытым вопрос о выборе ценностных ориентиров дальнейшего общественного развития. Продолжился поиск идеологии, способной консолидировать разрозненные общественные группы в единое целое. Кроме того, народничество с предельной остротой поставило вопрос о значении феномена веры в общественной жизни, предоставив его решать подрастающим поколениям.
Раннее вовлечение в революционную деятельность и проявившаяся еще в детстве любовь к литературе и искусству были характерными чертами жизни и А. М. Горького, и А. В. Луначарского, во многом обусловившими их дальнейшую судьбу. В юности оба прошли через увлечение народничеством. Посещали кружки самообразования, читали нелегальную литературу, вели пропагандистскую деятельность. Религиозный пафос был свойственен народнической идеологии. С пониманием религии, как «средства соединения людей», с проповедью «новой усовершенствованной религии равенства», религии «без бога и святых угодников», основанной на культе народа, А. М. Горький встретился еще в книгах народника В.В. Берви-Флеровского, чью «Азбуку социаль ных наук» он изучал в казанском кружке228. Более того, во время одного из своих путешествий по России, в 1892 г., Горький прожил у него в Тифлисе несколько месяцев229. С воззрениями О. Конта, у которого Берви-Флеровский заимствовал определение религии как «связи между людьми», он был также знаком. В свою очередь, и А. В. Луначарский впоследствии признавал близость своих идей к религиозной философии О. Конта .
В 80-ые гг. XIX в. в моду стало входить учение гр. Л. Н. Толстого. А. М. Горькому, не вписывавшемуся уже в рамки своей социальной среды, чуждому мещанской, обывательской морали, идеи Л. Н. Толстого оказались близки. Одно время он даже мечтал об организации земледельческой колонии. Это была мечта о «независимой жизни с людьми-друзьями, о земле, которую я сам вспашу, засею и своими руками соберу ее плоды, о жизни без начальника, без хозяина, без унижений, я уже был пресыщен ими» , - писал А. М. Горький впоследствии. Однако и сам Горький хорошо понимал, что новое его увлечение носило временный характер. В толстовстве он лишь видел возможность «временно отойти в тихий угол жизни», где бы можно было отдохнуть от ее противоречий, и «там продумать пережитое» им232. Резкое неприятие у А. М. Горького вызывало отрицание толстовцами культуры - области, куда он, как сам впоследствии вспоминал, «подвигался с великим трудом, сквозь множество препятствий»233. Хорошо сознавая пороки капиталистического развития, он вместе с тем был далек от стремления идеализировать русского мужика и видеть в крестьянской общине идеал общественного устройства. Тяга к так называемому опрощению, свойственная тогда многим образованным людям, была ему непонятна. В отличие от своих образо ванных товарищей А. М. Горький знал не понаслышке жизнь народных низов. Знал, что так называемые общественные устои, которые народникам свойственно было идеализировать, давно уже успели прогнить до основания. Воспитанный в ином, чем А. В. Луначарский, социальном окружении, он в то же время уже не вписывался в его привычные рамки и тяготился этим. По своему духовному развитию он был ближе к культуре образованных слоев общества. Книги заменили ему наставников, в которых он так нуждался, стали для него единственной возможностью духовного самосовершенствования. То, что он искал в книгах, он нашел в среде представителей интеллигенции. Он вспоминал об этом времени: «Когда я, подросток, жил среди беспомощных и немощных людей, полных тоски о чем-то непонятном моей душе, тоски, которую они заливали водкой, пытались погасить диким разгулом, я тоже заболел тогда великой тоской, но она была ясна мне: я тосковал о человеке, я жаждал встретить эту добрую, весь мир возлюбившую силу, о которой так просто и славно говорили прочитанные мною сказки и романы и которая была бы способна прийти в самое ужасное место жизни, где все муки людей, все их немое горе скручено в тугой узел, прийти и сказать свое доброе, светлое, все объясняющее слово, прийти и окропить мертвых живою водою любви.
Представители русского декаданса в общественном движении рубежа XIX-XX вв.
Волна переоценки ценностей нашла свое отражение в искусстве декаданса. Изменение общественных настроений сказалось как на форме, так и на содержании художественных произведений. Новое искусство отразило происходивший процесс ослабления прежних социальных связей, нарастание разобщенности людей, отчуждение их друг от друга.
В центре его внимания - внутренний мир человека, точнее, его личные переживания. Для литературы декадентов были характерны мотивы одиночества, беспочвенности, углубленного самосозерцания и самообожествления с одной стороны, и индивидуалистического бунта, направленного против обезличивания капиталистических отношений - с другой. Литературные обозреватели всего мира отмечали весьма симптоматическое сходство в манере письма и настроениях, характеризовавших творчество писателей и поэтов того времени.
Так, Ибсен писал о появившемся вдруг в Дании спросе на стихи, о тяготении современного романа «к символизму и неопределенному мистицизму»384. Обозреватель Италии подчеркивал «меланхолическое настроение у всех современных поэтов», темноту и вычурность формы у двух наиболее прославленных из них - Пасколи и Кардучи - и болезненную манерность у самого модного романиста дчАннуцио. Автор французского обзора восхищался «Плакалыцица- одну длинную поэму, воспевающую сладость траура и тени, уединения и печа-ли» . В Германии Роберт Цимерманн жаловался на необузданность фантазии немецких декадентов и в качестве примера приводил произведение «Сад позна-ния» Леопольда Адриана, «несомненного импрессиониста» .
В России символизм как новая литературная школа заявил о себе в начале 1890-х гг. Д. С. Мережковский, один из видных его теоретиков, в своей программной статье «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы», увидевшей свет в 1892 г., объявил главной особенностью нового направления «мистическое содержание», которое может быть адекватно выражено лишь с помощью импрессионизма и «символов»387. Эволюция его взглядов, а также взглядов его сторонников - 3. Н. Гиппиус, Ф. Сологуба, К. Д. Бальмонта - являлась результатом сложного взаимовлияния философских и эстетических идей как зарубежных, так и отечественных мыслителей. Рассматривавшееся поначалу многими лишь, как слепое подражание моде, новая литературная школа достаточно быстро заявила о себе, как самобытное явление, имеющая к тому же в образованных кругах немало своих почитателей.
Важным творческим импульсом послужили произведения французских декадентов. Поездка во Францию в начале 1890-х гг. стала для Д. С. Мережковского чем-то сродни паломничеству в Мекку. Он не скрывал и даже порой подчеркивал свою открытость чужеродным культурным веяниям. Под влиянием господствовавших тогда во Франции мистических настроений, а также знакомства с философией Ф. Ницше он начинает проявлять пристальный интерес к религии и уже тогда пытается примирить между собой два совершенно различных отношения к миру - христианское и языческое. Вот, как, например, отзывался о Д. С. Мережковском во время их первой заграничной поездки А. Плещеев: «...Мережковский делается все скучней и скучней - он не может ни гулять, ни есть, ни пить без того, чтобы не разглагольствовать о бессмертии души и о разных других столь же выспренных предметах. ... Искание Бога - вещь очень хорошая, но оно не должно быть столь шумно - ибо тогда заставляет сомневаться в его искренности...Я побаиваюсь, чтобы в конце концов он не надоел своей жене. ... В Париже он довел ее до изнеможения - таская по три, по четыре раза в день по музеям...и разглагольствуя о Венере Милосской. ... Здесь - он кажется задался мыслью посетить все места, прославленные Жан Жаком в его Новой Элоизе.. .Это тоже - я вам скажу - стоит музеев» .
От французских декадентов Д. С. Мережковский воспринял учение о двуплановости литературы, рассматривавшейся в качестве средства проникновения в неведомый органам чувств, идеальный мир. Такая позиция Д. С. Мережковского и его сторонников сближала их с некоторыми отечественными представителями религиозно-философской мысли того времени, но в то же время вызывала открытое неприятие со стороны декадентов, группировавшихся вокруг В. Я. Брюсова389. В утверждении «искусство для искусства» единомышленники Мережковского видели только половину правды. Солидаризируясь с В. С. Соловьевым, они провозглашали целью искусства преображение действительности «на основе добра, истины и красоты» 90. Им была близка идея философа о преодолении, казалось бы, непреодолимого, противостояния Бога и мира, неба и земли, духа и материи «через воплощение Божественного в человече-ском, небесного в земном, духовного в материальном» . Поэтому в современном искусстве, доказывали они, форма выражения не менее важна, чем содержание.
