Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Российская цивилизация 14
1. Представления о цивилизации в контексте современности 14
2.Цивилизационный тип 26
3. Россия как цивилизационный тип 43
Глава 2. Модели глобализации 53
1. Современные представления о глобализации 53
2.Глобализация как культурно-исторический феномен 63
3.Россия в контексте глобализации 76
Глава 3. Глобализация в структуре российских политических целей 94
1. Политические стратегии развития России 94
2.Соответствие политических стратегий российскому типу цивилизации 107
3. Глобализационные перспективы российской цивилизации 118
Заключение 131
Библиографический список 134
- Цивилизационный тип
- Глобализация как культурно-исторический феномен
- Россия в контексте глобализации
- Соответствие политических стратегий российскому типу цивилизации
Введение к работе
Проблемой нашего исследования является определение спектра возможных перспектив России в глобализирующемся мире. Глобализация на наших глазах становится непреложным фактом, поэтому и актуальност ь диссертационной работы обусловлена ею и необходимостью для нашей страны определить свое новое место в мире. Современный мир вступил в эпоху, ставящую на повестку дня вопрос сосуществования и взаимодействия различных культур, находящихся, в свою очередь, в пространстве тех или иных цивилизаций.
Практика глобализации в последнее время, в основном, отказалась от позиции, согласно которой развитие современного мира должно происходить по типу какой-либо одной цивилизации. На передний план вышли плюралистические модели. Глобализация, это - общемировая стандартизация или состыковка норм экономики, политики, культуры и т.д., а не диктатура одной или группы цивилизаций. Правила, установленные с участием всех субъектов, выглядят легитимнее и жизнеспособнее, несмотря на гораздо большие трудности при их формировании, чем те, что утверждаются путем диктата одного субъекта. Даже если это диктат не грубой, а популярной сейчас «мягкой силы», в основе будущего мирового порядка должен находиться полилог всех заинтересованных и равноправных сторон. Что касается силовых мер, то «грубые» они или «мягкие», они вторичны по отношению к полилогу субъектов, и не должны возводиться в ранг общего правила. Поэтому, наряду с утверждением своей культурной специфики и идентичности, сегодня необходим поиск форм сосуществования цивилизаций, способов их комплементации по отношению друг к другу и налаживания межкультурного диалога, или, по выражению К. Леви-Стросса, «поиск оптимума различий».
Степень научной разработанности темы. Тема данного исследования является одной из ключевых для многих наук, в частности, ее аспекты разрабатывались в политической философии, культурологии, политических
науках. В последнее время эта тема также получила развитие в экономических и социальных науках.
Данная работа опирается на теоретические достижения зарубежных и отечественных авторов в области теории и истории культуры, политической философии, геополитики. Теоретические основания диссертации заложены следующими концепциями: «власти как коммуникации» (М. Фуко, Х. Арендт, Ю. Хабермас), «информационного общества» (Д. Белл), «общество надзора» (М. Фуко), «постиндустриализма» (Д. Белл), «симулякров» (Ж. Бодрийяр), «сверхиндустриального общества» (Э. Тоффлер), «универсальной цивилизации» (В. Найпаул), «открытого общества» (К. Поппер), «символического насилия» (П. Бурдье), «харизматического господства» (М. Вебер),
Особую значимость исследования составляют концепции: «локальных цивилизаций» (А. Тойнби), «великих культур» (О. Шпенглер), теория «культурно-исторических типов» (Н.Я. Данилевский), «столкновения цивилизаций» (С. Хантингтон), «православной цивилизации» (А.С. Панарин), «конца истории» (Ф. Фукуяма), «археомодерна» (А.Г. Дугин), «межцивилизацион-ной эпохи» (А.В. Павлов), «советской цивилизации» (С.Г. Кара-Мурза), «политической культуры» (Г. Алмонд), «глобального лидерства» (З. Бжезин-ский), «глобальной деревни» (М. Маклюэн), «культурной многоярусности» (Л. Витгенштейн), «культурной революции» (П. Бьюкенен).
Объект исследования. Феномен глобализации как процесс полилога и взаимовлияния цивилизаций, их межкультурной коммуникации.
Предмет исследования. Российская цивилизация в глобализационном контексте.
Целью данного исследования является определение цивилизацион-ных перспектив России в условиях нынешней глобализации.
Задачи исследования:
1. Описать эволюцию цивилизационного подхода, рассмотреть современные теоретические подходы к определению и анализу цивилизации.
-
Определить понятие «цивилизационный тип», разработать подход для его исследования.
-
Классифицировать Россию как цивилизационный тип.
-
Рассмотреть современные представления о глобализации, ее исторические предпосылки и специфику глобализационных процессов.
-
Осуществить анализ глобализации как культурно-исторического феномена.
-
Раскрыть роль и место России в контексте глобализации.
-
Рассмотреть стратегии развития России.
-
Проанализировать, каким образом стратегии развития России соответствуют ее цивилизационному типу.
-
Указать перспективы развития российской цивилизации в контексте глобализации, рассмотреть наиболее вероятные сценарии развития и условия, при которых они могут быть актуализированы.
Теоретическая база исследования. Отдельные аспекты темы межци-вилизационного и межкультурного взаимодействия разрабатывались в философии политики, культурологи, социологии, политических науках. В последнее время эта тема также получила развитие в экономических дисциплинах в рамках теории глобальной экономической системы. Данное диссертационное исследование опирается на труды как российских, так и зарубежных исследователей, занимавшихся изучением вопросов глобализации, межкультурной коммуникации и межцивилизационного взаимодействия.
В трудах мыслителей Нового времени начинают развиваться различные подходы к осмыслению категории цивилизации, во многом продиктованные масштабными социально-экономическими и политическими сдвигами той эпохи. Данные подходы были заложены работами маркиза де Мирабо, Л.Г. Моргана, Ф. Энгельса, где цивилизация определялась как антипод варварству, отсталости и непросвещенности. Тогда же начала утверждаться идея исторического прогресса, ведущего от состояния варварства к состоянию ци-
вилизации, что в дальнейшем сильным образом повлияло на становление эволюционистских концепций.
По мере развития и углубления теории общественного развития в рамках цивилизационного подхода начинают возникать идеи о взаимосвязи цивилизаций между собой, невозможности их изолированного, замкнутого существования и признание единого мирового (глобального) характера развития. Подобного рода взгляды наблюдались ранее в идее интернационализма в трудах К. Маркса, В.И. Ленина. В их трудах отчетливо прослеживался взгляд на прогресс и развитие цивилизаций как необратимый и неизбежный процесс, носящий линейный характер. Равно как присутствовал в целом материалистический подход ко всему происходящему, практически игнорировалась культурная компонента. Предполагалось, что рано или поздно все человечество придет к конечному итогу исторического развития, где будут нивелированы различия политического, экономического и социального характера. Отличительной особенностью этого периода было то, что исследования в данной области находились в парадигме линейно-стадиального исторического развития. Первая теория цивилизации линейна: дикость-варварство-цивилизация.
Идеи, отвергающие линейность и всеобщность развития, встречались в XIX веке в трудах Н.Я. Данилевского. Импульс развития они получили после первой мировой войны: А. Тойнби, О. Шпенглер. С этого времени стало принято говорить о множественности обществ, между которыми существовали качественные отличительные признаки, и выделять уникальность исторического развития каждого из них.
Во второй половине XX века стали все более заметны тенденции к экстраполяции опыта внутреннего развития страны вовне. Примерно тогда же в оборот был введен термин В. Найпаула «универсальная цивилизация», под которым подразумевалось культурное объединение человечества и все возрастающее принятие общих ценностей, воззрений, институтов. С этого момента происходит оформление и закрепление термина «глобализация», начи-
нается институционализация новой дисциплины – глобалистики. Отныне мировое развитие перестало представляться как совокупность параллельно протекающих исторических процессов, были признаны взаимосвязь и взаимовлияние происходящих изменений.
Среди авторов, трактующих глобализацию как движение человечества к единой заданной цели, можно указать таких мыслителей как Ф. Фукуяма, З. Бжезинский, Э. Тоффлер, К. Поппер, Дж. Джермани. Для данных авторов характерно видение мирового развития как непрерывного линейного процесса и представление либеральной демократии как наилучшей формы общественного устройства. Наряду с ними выделилась другая группа исследователей, сочетающих глобализм с альтерглобализмом, глобализацией, подразумевающей под собой различные сценарии развития. К таковым относятся С. Хантингтон, И. Валлерстайн, П. Бьюкенен, П. Ханна, А.Г. Дугин, С.А. Пана-рин, С.Г. Кара-Мурза, Н.А. Нарочницкая, Э. Тодд. Также осмысление глоба-лизационных процессов наблюдается в трудах таких исследователей, как Д. Белл, М. Маклюэн, Б.Ю. Кагарлицкий, Э. Гидденс, А.В. Павлов, Н.Е. Покровский, В. Фурс, В.А. Лось, А.Д. Урсул, Ф.Д. Демидов, О.В. Братимов, Ю.М. Горский, М.Г. Делягин, А.А. Коваленко.
Социально-политические трансформации 1990-х годов в России вызвали новый виток споров о цивилизационной принадлежности России, стратегии ее политического развития и встраивания в современную систему международных отношений. В большинстве своем отечественные исследования на эту тему создаются апологетами интеграции России с евроатлантическим миром и авторами, говорящими о геополитическом противостоянии России и Запада. В числе авторов, занимающихся проблематикой развития России как цивилизации, стоит упомянуть такие имена как А.Г. Дугин, С.Г. Кара-Мурза, А.Л. Янов, Н.А. Нарочницкая, А.С. Алексеев, А.В. Павлов, С.Е. Кургинян, Г.Д. Джемаль, В.Н. Сагатовский, В.С. Троицкий.
Методологическая основа. В исследовании в качестве базовой методологии применяется цивилизационный подход.
Для исследования сложных развивающихся объектов, например, многоуровневых и иерархических социальных систем используется системный подход. Предмет исследования будет рассматриваться как совокупность элементов, структура (наличие связей и отношений) которых обусловливает свойство целостности. При этом рассматриваются связи и отношения не только внутри предмета, но и со средой, внешним окружением. В данном исследовании в качестве таковой сложноорганизованной системы выступит российская цивилизация, а в качестве среды, играющей для нее роль внешнего окружения, будет служить мировое сообщество.
Наряду с системным подходом, в исследование активно привлекается и синергетический подход. Он необходим потому, что глобализация, это не простое функционирование или взаимосвязанное развитие систем в пределах их качества, а трансформация систем, их зарождение, гибель, дробление, группировка и реконфигурация. Глобализация, это отчасти спонтанное, а отчасти целенаправленное созидание нового общечеловеческого пространства и порядка, не базирующегося на традициях ни войн, ни колонизации, сопровождавших всю историю человечества, и восходящее, пожалуй, только к ООН и к возникающим вокруг этой организации международным альянсам, союзам, блокам и международному праву XX века. Ее нельзя рассматривать как простое продолжение предшествующей истории, это – качественно новый этап.
Анализ и синтез применяются нами для рассмотрения отдельных аспектов сложных и многогранных процессов и явлений, выявления их структуры (связей и отношений), общего и особенного, а также классификации по ряду параметров.
Особое место в методологии исследования занимают компаративный подход и метод аналогий.
Метод моделирования применяется для создания упрощенного варианта действительности, используемого для изучения ее ключевых свойств.
Герменевтический подход в исследовании применяется для интерпретации, понимания и разъяснения смысла культурных явлений. Для получения выводов используется дедукция.
Научная новизна исследования. Данная работа является многосторонним комплексным исследованием феномена глобализации в современной культуре.
-
Концептуально обоснована связь между конфигурацией политического пространства и цивилизационными перспективами. Дана характеристика глобализации как многомерного процесса, которой невозможно рассматривать только лишь в рамках политического и экономического анализа, и который требует подхода с позиции теории культуры. Философско-культурологическая направленность исследования необходима уже потому, что цивилизация представляет собою ценностно-нормативную систему, глобализация оказывается взаимодействием таких систем, а ее развитие идет с разной направленностью и динамикой в самых разных сферах политики, экономики, культуры и общественной жизни, и сопровождается, а зачастую и обусловливается конфликтами ценностей и ценностными трансформациями.
-
Выявлено, что конкретно-исторические формы существования социума зависят от его культурных характеристик, внутренней структуры и внешней среды, от особенностей механизма социального управления и пр. факторов. Поэтому, утверждается, что цивилизационные перспективы во многом зависят не только от взаимосвязи с внешним миром, но и от логики внутреннего развития. Каждая участвующая в глобализационных процессах цивилизация не только вовлекается в них, но и сама их провоцирует, выступая их субъектом.
3. В исследовании используется термин «цивилизационное пространст
во», которое нельзя сводить к физическим и географическим параметрам.
Под цивилизационным пространством понимаются не столько территориаль
ные границы цивилизации, очерченные по историко-политическому или гео
графическому признакам, сколько как культурные локусы, не совпадающие с
политическими границами, субъекты и точки приложения импульсов циви-лизационного воздействия. Поэтому цивилизационные пространства могут накладываться друг на друга, образуя буферные или межцивилизационные зоны.
4. Используется понятие цивилизационный тип и рассматриваются
наиболее вероятные сценарии развития России как цивилизационного типа, а
также обозначаются условия, при которых данные сценарии могут быть реа
лизованы. Глобализация актуализирует проблему идентичности, и образует
точки бифуркации цивилизационного развития, которые, в свою очередь, и
приобретают ценностное звучание. А это особенно важно для России, пере
жившую несколько кризисов идентичности и являющую собой крайне неод
нородную цивилизацию.
5. Глобализация рассмотрена как импульсная структура мирового (гло
бального) пространства, представляющая собой устройство причинно-
следственных связей и отношений, побуждающих к ответным действиям, вы
зывающих изменения других элементов, являющихся толчком к дальнейшим
изменениям по принципу цепной реакции. При этом указывается на разницу
в импульсном потенциале элементов глобальной системы и на разнородность
импульсов.
6. Сопоставлены подходы к истолкованию терминов цивилизации,
концепции, объясняющие ход глобализационных процессов, выявлены связи
между их методологическими основаниями и различными интерпретациями
в зависимости от временного, социально-экономического, культурного и по
литического факторов.
Положения, выносимые на защиту.
-
Глобализация является сочетанием моноглобализма с альтерглоба-лизмом, предполагающим наличие различных глобализационных проектов.
-
Межцивилизационное взаимодействие ведет не только к стиранию границ, созданию наднациональных политических и экономических институтов, формированию новых каналов коммуникации, но также и к усилению
культурных различий, актуализации региональной и религиозной идентичности, росту фундаментализма, индигенизации.
-
Цивилизационные перспективы России находятся в зависимости от особенностей внутреннего политического режима, который можно охарактеризовать как переходный, складывающийся, находящийся в процессе инсти-туционализации и оформления.
-
Формируются контуры цивилизационного пространства России, когда централизм власти, внешние импульсы и воздействие периферийных акторов образуют сложное противоречивое диалектическое единство.
-
Как легитимная перспектива России указывается империя, которая не имеет ничего общего с досоветским самодержавием, СССР и западным колониализмом. Она представляется как центр воздействия, средоточие политического, экономического и культурного капиталов.
Научно-практическая значимость заключается в применении идей и выводов данной работы для дальнейших исследований в области глобализации и межкультурного взаимодействия,
Полученный материал может использоваться как теоретическая база для разработки спецкурсов для студентов и аспирантов философских, культурологических, политологических специальностей. Диссертация представляет интерес при подготовке лекций по таким дисциплинам как: «Межкультурная коммуникация», «Этнология», «Политические процессы в современной России», «Страноведение», «Мировая политика и международные отношения» и др. для гуманитарных кафедр вузов.
Выводы диссертации могут найти практическое применение при определении оптимальной траектории движения российской цивилизации в общем пространстве глобализирующегося мира.
Апробация работы. Основные теоретические положения и выводы диссертации изложены автором в публикациях и выступлениях на Международной научно-практической конференции XVIII Уральские социологические чтения «Управление социальным развитием регионов в условиях выхо-
да из кризиса в современной России и странах СНГ (Челябинск, 28-29 октября 2010 г.); Втором Тюменском социологическом форуме «Социальные вызовы модернизации в регионах России» (Тюмень, 28-29 июня 2011 г.).
Структура и объем диссертации. Структура диссертации определяется последовательностью постановки и решения теоретических задач. Данная диссертация состоит из введения, трех глав, девяти параграфов, заключения и списка литературы. Объем работы составляет 147 страниц.
Цивилизационный тип
Определение цивилизации важно тем, что смысл, который вкладывался в этот термин, зачастую выстраивал отношения между цивилизациями. Новые смыслы данного термина по-новому выстраивали систему международных отношений, очерчивали контуры мировой политики. Для того чтобы полнее и адекватней представлять межцивилизационные отношения необходимо знать, какой смысл несет слово цивилизация сегодня.
Изменения в методологических подходах к классификации типов общественного устройства отражались в выработке политических доктрин, взглядах и оценках мировых политических процессов. Стоит отметить, что и подходы к определению цивилизации напрямую зависели от существующей на текущий момент политической и экономической конъюнктуры, общественных настроений, динамики контактов с внешним окружением. От преобладания в определенных обществах взглядов на собственную цивилизационную сущность будут зависеть их взгляды и на окружающий мир, другие цивилизации, на сегодняшний день культурные предпочтения определяют контуры геополитики не в меньшей степени, чем идеология и экономика.
В эпоху глобализации данная проблема становится как никогда актуальной, важно определить принципы совместного сосуществования цивилизаций, степень их комплементарности, когда они практически «вдавливаются» друг в друга. Обращаясь к мысли Тойнби, говорившего о цивилизационном взаимодействии в рамках теории «вызов-ответ» или «удар-контрудар» [119, с. 73], можно сказать, что глобализация актуализирует данный идейный конструкт, затрудняя выделение оснований для классификации цивилизационных типов. Тем более остра эта проблема для России, где преобладает широкий спектр воззрений на ее цивилизационную природу и соответствующие этому стратегии ее как внутреннего развития, так и международных отношений, которые бывают весьма противоречащими друг другу. От этого напрямую зависит не только развитие России как государства, но и вся мировая политика, если учитывать, что Российская Федерация, представленная как составная часть российского цивилизационного пространства, является одним из наиболее ее ключевых участников.
В настоящее время стоит проблема разработки концепции цивилизационного типа, адекватного современности. От этого во многом будет зависеть базовое целостное представление об общественной жизни того или иного социума в определенном пространстве и историческом времени. Термин «цивилизация» до сих пор относится к разряду наиболее политизированных и имеющих эмоциональную окраску терминов, способного характеризовать определенные общества по шкале как социально-экономической, так и моральной-нравственной градации. Причина этого кроется, скорее всего, в том, что долгое время понятие цивилизации находилось в методологических рамках идеи прогресса, которая предполагает общую для всех судьбу и общий вектор развития. То есть, цивилизация здесь выступает как некое идеальное состояние, которого достигнут страны и народы, следующие магистральным путем прогресса. Вышеуказанное идеальное состояние, к которому необходимо придти, исходя из идеи прогресса, часто объяснялось с точки зрения хозяйственного развития. Уровень развития производительных сил и военно-техническое преимущество, построенные на последних научных достижениях, стали ориентиром для прогресса в эпоху индустриального развития, флагманом которого долгое время были европейские страны [122, с. 95-143]. Поэтому такой взгляд на природу прогресса в некоторых случаях именуется европоцентризмом. Он предполагает прохождение того же пути, который в свое время проделали промышленно развитые страны Западной Европы. Идея о том, что успехи экономического развития неизбежно будут детерминировать другие сферы общества, была чрезвычайно популярна примерно до середины XX века в англо-саксонских странах. В частности, эта идея была озвучена в работах американского социолога С.М. Липсета, считавшего, что преобразования в экономической сфере будут прямо пропорциональны преобразованиям в сфере политической. Так, по его мнению, повышение уровня жизни и развитие рыночной экономики неизбежно приведут к демократизации обществ и следованию модели развития западных стран [66, с. 10-26]. Но здесь стоит отметить, что его работы были написаны в самый разгар «холодной войны» и в какой-то мере отражали умонастроения элиты западных стран. В рядах последней нередко преобладал подход к цивилизации как ступени развития, следующей за варварством, которую их страны уже преодолели и к которой активно стремятся другие. Несоответствие таких взглядов реальности в дальнейшем привело к серьезному интеллектуальному кризису, с новой остротой поставившего задачу выработки нового подхода к термину «цивилизация». Кстати, как раз после середины XX века происходит расширение данного концепта, появляются все новые и новые его трактовки, которые все меньше и меньше стали увязывать его с экономической составляющей. Ведь проблема в том, что общественное развитие нельзя сводить к одним только экономическим новациям, к тому же экономическое развитие возможно и на основе традиционной компоненты, в какой-то мере архаики, что, безусловно, считалось апологетами идеи прогресса варварством и, в конце концов, завело в идейный тупик последователей идеи европоцентризма. Дело в том, что так называемые пирамидальные общества, то есть основанные на жесткой централизации, принципах коллективизма, ярко выраженной социальной иерархии оказались способными демонстрировать высокий экономический рост в сочетании с индигенизацией, возвращением к своим традиционным истокам, абсолютизируя устои, которые ранее считались анахронизмом, якобы мешающим встать на магистральный путь прогресса. В последнее время в научной литературе вместо понятия прогресса употребляется термин модернизация, под которым чаще всего подразумевается перманентная революция, не имеющая конечной предустановленной цели [161, с. 255-261].
Глобализация как культурно-исторический феномен
На сегодняшний день в политической сфере можно наблюдать создание наднациональных единиц различного масштаба, политические и военные блоки, региональные и межрегиональные объединения, различные коалиции. В экономической сфере также наблюдаются координация и интеграция, глобальное разделение труда, усиление роли и могущества транснациональных компаний, которые могут проявлять себя и как политические акторы. Отсюда вытекают и предположения о том, что и в сфере культуры также доминирует тенденция к единообразию [151, с. 121]. При этом основная роль здесь приписывается средствам массовой информации, воздействие которых явно абсолютизируется в силу действительно глобальной сети массовых коммуникаций.
Но существует сомнение в возможности «глобальной деревни», где господствует единая глобальная культура, и сам автор данной концепции предполагал, что существует сопротивление со стороны устаревших моделей восприятия. Отрицая принадлежность человечества к одной культуре, одному языку или одной технологии, постулируется существование единого суженного пространства человеческих отношений, созданному благодаря электронной связи. Это пространство и есть «глобальная деревня», живущая по принципам плюрализма, одновременно в разных пространствах и культурах, и избегающая замкнутости и изолированности [69].
Здесь закономерно поставить следующий вопрос: если существует вышеупомянутая тенденция к унификации, то по каким критериям она осуществляется? Сам термин предполагает приведение к единой форме, единообразию, следовательно, должны существовать и единые стандарты. Возможно, последователи концепции культурной унификации и сами являются адептами той самой шаблонной культуры. Проблема догматизма возникает при появлении заведомо заданного образца, под который все должно подгоняться.
Предполагаемая унификация мирового пространства, представление о глобализации как стирании различий между всеми жителями планеты игнорирует факт наличия специфических характеристик, придающих культурам мира свойство отличности от других и позволяющих обрести собственную идентичность. Как раз эти самые специфические характеристики отдельных культур и составляют во многих случаях основу для отождествления с представителями определенной цивилизации, их утрата будет восприниматься как потеря основ своей идентификации, цивилизационных признаков, принятие чужих правил, навязывание же иных культурных стандартов может вызвать в данных обществах протест, привести к конфликтам. Поэтому активное стремление к стиранию границ между культурными различиями, стремление привести их к единому основанию (учитывая, что каждое общество потенциально сможет претендовать на следование именно своим идеалам и ценностям и считать только лишь их приемлемыми), культурный нигилизм могут привести в дальнейшем к обострению отношений между различными культурами и цивилизациями.
Унификация культуры проходит при явно выраженном доминировании западной культуры, все общечеловеческие ценности рождаются в лоне западной либеральной демократии, которая давно уже стала эталоном, образцом для подражания и все отклонения от заданных ею стандартов считаются ненормальными. Следовательно, здесь можно выделить центр, отвечающий за выработку данных стандартов, вовлеченный в процесс творчества норм и эталонов культуры и который можно охарактеризовать как столицу производства духовных ценностей, которым должна соответствовать оставшаяся в стороне периферия культурного пространства, провинция [83, с. 51-60]. Если представить культурное пространство как систему, то данный центр будет выступать как ее конфигуратор, организующий фактор, придающий взаимодействию свойства системности и характер целостности. При этом импульсы, исходящие от конфигуратора системы к остальным ее элементам будут гораздо сильнее, нежели от импульсов, исходящих в противоположном направлении. Другими словами, центр влияет на периферию сильнее, чем она на него, если таковое влияние вообще осуществляется и может каким-то образом воздействовать на систему. Но существует вероятность того, что в рамках вышеуказанной системы могут выделиться подсистемы, в которых будут уже другие конфигураторы или центры притяжения. Перенеся эту схему на политические реалии современности, мы получим единое мировое пространство с региональными блоками, в которых будут доминировать определенные государства. Лидеры глобализационного процесса определяют параметры, по которым он протекает, задают отношения между остальными субъектами глобализации. На данный момент лидером глобализации считаются Соединенные Штаты Америки, обладающие мощнейшей экономикой мира, колоссальным потенциалом вооруженных сил и, что самое главное, стратегией своего развития.
Подобную ситуацию описывал американский политолог С. Хантингтон. Для него мир разделялся на несколько цивилилизаций, в большинстве из которых определяющее воздействие оказывают так называемые стержневые государства, признанные лидеры в той или иной цивилизации [141, с. 238-240]. Также данный автор подвергает сомнению принципы универсализма, заявляя о неискоренимости фундаментальных ценностей и институтов, которые в процессе глобализации будут лишь усиливаться. Индигенизация – обращение к культурным истокам, обретение себя через традиции предков – явление, вызванное урбанизацией, разрывом традиционных связей, страхом утраты своей идентичности. Она вызвана необходимостью опоры на незыблемый культурный базис, благодаря чему появляется возможность отождествлять себя как представителя определенной религиозной или этнической группы, что дает психологический комфорт, удовлетворяющий потребности в общении и безопасности. Универсализму противостоит мультикультурность, которая уже подвергла ревизии идеологию «плавильного тигля» в США, бросила вызов идеалам западной цивилизации и заменила «права личностей правами групп, определенных в значительной мере в терминах расы, этнической принадлежности, пола и сексуальной ориентации» [141, с. 132-137].
Россия в контексте глобализации
На протяжении всей своей истории Россия принимала во внимание фактор внешнего окружения, та или иная схема выстраивания с ним взаимоотношений в сфере международных отношений отражалась и на внутриполитическом курсе. В течении начального периода развития страны определяющим являлась религиозная идентичность, принадлежность к восточной ветви христианства, православию, что автоматически подразумевало под собой общую цивилизационную идентичность. Отношения же с представителями иных конфессиональных образований зачастую основывались на антагонистических принципах. Особенно отчетливо это проявилось после освобождения от ордынского ига, падения Константинополя и Флорентийской унии греков с турками (которую на Руси трактовали как предательство).
С этого момента начинается формирование идей мессианства, исключительности, богоизбранности, что во многом оказало существенное влияние на существование в общественно-политической мысли той эпохи апокалиптических настроений. Концепция «Москва – Третий Рим» наглядно показывает, что уже тогда Московское царство осознает себя частью мирового пространства (хотя бы и представляемого в то время в искаженной, мифологической форме). Но в силу гипертрофии символического капитала и дефицита остальных ресурсов страна выбрала для себя стратегию изоляционизма, антагонизма по отношению ко всему инокультурному.
При Петре Великом ощущается необходимость сближения со странами Европы с основной целью заимствовать отвечающие требованиям времени технологии материального производства по причине очевидной отсталости России в плане научно-технического прогресса. Здесь также была велика потребность в развитии системы вооружений, на тот период времени это было еще и элементарной жизненной необходимостью. Тогда же значительно расширяется география контактов российских элитарных кругов с представителями западной цивилизации, заимствование многих ее элементов. Стала очевидной невозможность выполнения своей миссии в условиях отсталости и закрытости, появилась угроза прекращения независимого существования. Именно в петровский период Россия вышла из изоляции и стала приобщаться к круговороту мировой жизни. С того периода времени русская аристократия стала рассматриваться как часть европейской элиты, в России произошел феномен культурного раскола, о котором впоследствии будут говорить Н.А. Бердяев, С. Хантингтон и А.Г. Дугин. В советскую эпоху существовали свои видения мировой политики, каждое из которых восходило к соответствующему идеологическому основанию. Тогда были противопоставлены друг другу космополитизм и интернационализм, в эти два понятия вкладывалось различное содержание. Так, под космополитизмом понималась не его изначальная идея мирового гражданства, но реакционная буржуазная (т.е. относящаяся к капиталистическим странам) идеология, утверждающая национальный нигилизм, отрицающая государство и национальный суверенитет и служащая силам империализма. Идеологии космополитизма противостоял интернационализм, предполагающий наличие патриотизма, сотрудничества, равноправия и солидарность всех народов, вставших на путь социализма [121, с. 10-11]. В данных определениях налицо дифференцированный подход и ангажированность, предполагающие оценку проводимой политики в зависимости от соответствующих идеологических предпочтений. В Советском Союзе космополитизм и интернационализм, эти две версии мирового устройства, были результатом сложившегося соотношения сил двух мировых систем, борьбы между капитализмом и социализмом. Тогда создание подобных конструктов и стиль внешней политики были производной от осознания своего исторического предназначения, миссии, продиктованной наличием сильной идеологии, ее экспортом. На сегодняшний день проблема современной России заключается в том, что таковой идеологии у нее нет, символический капитал отсутствует и в этом плане ей попросту нечего предложить в идейном плане. В последнее время в стране не создаются теории, которые смогли бы каким-нибудь образом объяснить место и роль человека в мире. При этом необходима их непрерывная генерация, так как теории в гуманитарных науках часто носят предварительный характер, по мере роста знаний или на фоне общественных изменений они всегда модифицируются или искажаются. Мировая система постоянно претерпевает изменения, равно как должны меняться инструментарий и методология исследований. Если ранее создание подобных теорий подчинялось политическим директивам или было обусловлено общественно-историческим континуумом, в рамках которого находился исследователь, то теперь исследования в значительной мере подвергнуты коммерциализации, что вынуждает их приспосабливать под определенные требования заказчика. Подобного рода научные изыскания вполне успешны с пропагандистской точки зрения, так как способны оказывать идейное воздействие на широкие массы. Но в научном плане они являются вполне бесплодными, часто располагающими указаниями на необъяснимые в рамках заданной идеологической парадигмы феноменами.
Возможно, именно поэтому на сегодняшний день в стране наблюдается столь высокий интерес к религиозным течениям, предоставляющим ответы на вопросы, которые не может разрешить система нынешней организации общества. Ее недостатками можно назвать то, что зачастую жизненные приоритеты она вписывает в рамки безопасности и экономического благополучия. Но проблема здесь в том, что помимо обыденных жизненных потребностей человека часто присутствует и интерес к запредельным ценностям, которые четко и определенно говорят о том, зачем человеку жить и трудиться, каков для него предпочтителен кодекс поведения и стиль жизни. Также возрастает роль и тоталитарных сект, в целом очевидно нарастание тенденций детализации и регламентации всех аспектов жизнедеятельности. В эпоху неопределенности и нестабильности основ человеческого существования, в периоды культурного застоя, непривлекательности существующих культурных ценностей, их ломке и мучительного поиска новых, отвечающих новым условиям бытия, любые системы жестких предписаний будут востребованы. Это вполне вписывается в концепцию «бегства от свободы» немецкого философа Э. Фромма, занимавшегося анализом тоталитарных систем и выделившего «свободу от» и «свободу для». Тоталитарные общества, по его мнению, характеризуются преобладанием в них «свободы от», когда индивид, вырванный из своего культурного контекста, отчуждает право жизненного выбора и самоопределения государству, решающего за него практически все [127, с. 229-243].
Так как российская цивилизация на сегодняшнем этапе развития не может предложить своего особого пути, то она вынуждена внимать чужим идеям. К тому же даже заимствуя их, она не доводит их до совершенства, то есть не является эталоном, образцом для подражания, на который можно было бы равняться, что не лучшим образом сказывается на ее идейной привлекательности. Исключение составляет лишь идея особого православного пути, на который Россия на протяжении всей своей истории то становилась, то поспешно сворачивала.
Соответствие политических стратегий российскому типу цивилизации
Одной из задач любой политической системы является построение пространства, в котором бы действовали определенные принципы социального взаимодействия. Без системы права и иных норм не может существовать ни одно общество, при этом они комплементарны не только культуре общественной жизни, но и системе макросоциального регулирования. Каждая норма, закон, предписание и тому подобное должны соотноситься с духом и логикой той социальной конструкции, внутри которой они принимаются.
Каждой цивилизации, в рамках которой существует культура, присущи специфические методы политического руководства. Отсюда выводятся стратегии развития, согласно которых предъявляются соответствующие требования к социальным институтам и членам социума. Так, в каждой цивилизации имеются свои особенности протекания политических процессов, своя правовая база и свои идеалы жизнеустройства. В последнее время высшее политическое руководство России заявляет о необходимости проведения широкомасштабной модернизации, которую некоторые сравнивают с преобразованиями Петра Великого, модернизация которого, правда, полным успехом не увенчалась, ограничившись преобразованиями преимущественно в военной промышленности и политическом администрировании. Дело в том, что существует закон соответствия, когда изменения в одних сферах вызывают изменения в других. От проведения модернизации будет зависеть, какими будут политика и экономика будущего, наука и образование, социальные отношения и многое другое. Необходимо модернизировать не только средства, но и цели, нельзя ограничиваться только лишь заимствованием технологических новшеств, для их успешной адаптации и развития в новых условиях необходим определенный социальный и политический контекст. В России государственный интерес и польза государственного целого всегда были приоритетными, во всех начинаниях они стояли на первом месте, поэтому для их реализации приходилось проводить широкомасштабную мобилизацию народных масс, которая нередко характеризовалась сочетанием административных и насильственных методов воздействия.
Для модернизации необходимы инновационные способы преобразования общественных отношений и культуры. Но для этого необходимо также знать ясное представление того, какими вообще они должны быть, и это, пожалуй, самое главное. Далее, соответственно замыслу, должна выстраиваться стратегия, каким способом будут реализовываться поставленные задачи. Проблема здесь заключается в том, что зачастую данный замысел является имплицитным, его нельзя точно, с полной определенностью выразить. Как уже говорилось ранее, власть в России является персонифицированной, главную роль на политической арене играет определенная личность, именно с ней связываются достижения определенной эпохи. Вокруг политического лидера, который в нашей стране всегда воспринимался не как символ, а именно как личность, группируются кланы, клики и группы лиц, называемые обычно одним емким термином «элита».
Но элита в нашей стране вряд ли сейчас способна формировать культурные предпочтения граждан, наоборот, в эпоху глобализации население все более и более перестает быть объектом насаждения духовных ценностей, теперь оно само имеет возможность выбирать для себя наиболее подходящий ориентир для развития и подражания. Можно говорить о том, что в России сложилась уже своя особая государственная субкультура, существующая параллельно культуре общественной жизни. Хотя в контексте глобализации уместно было бы сказать не «культуре» общественной жизни, а скорее даже «культурам». Для глубокого анализа проводимого курса развития такая особенность протекания политических процессов в современной России таит немалые трудности. Стоит принять во внимание те социально-политические практики, имеющие место сегодня. Во многом, основываясь на их анализе, представляется возможным осуществить прогноз относительно того, в какую сторону будет осуществляться социально-политическое развитие, так как методы политического руководства отражают те базовые принципы, из которых исходит политическая власть. В России государственные корпорации и централизация административного управления задействованы для усиления других государственных инстанций, предотвращения от возможной утраты привилегии государства в отношении производства и распространения знаний. Главную угрозу для национального государства представляет продукт глобализации – транснациональные корпорации. В экономике для государства могут быть утрачены решения относительно инвестиций, a в сфере информации и технологий оно рискует стать лишь пользователем. На сегодняшний день очевидно отставание России от глобальных модернизационных процессов, что актуализировало самые различные модели развития, основывающиеся зачастую на антагонистических принципах.
Власть определяет характер и особенности протекания политических процессов, способов ведения экономической деятельности порой исходя из мотивов собственной целесообразности, среди которых одним из доминирующих является ее, власти, укрепление и расширение. При этом декларируемые ею цели и принципы могут диссонировать с теми решениями, которые претворяются в жизнь, и теми методами, которыми руководствуются в своей деятельности. В России на сегодняшний день самая влиятельная социальная группа – чиновничество, ее привилегированное положение во многом определяет те ценности, которые она производит. Если цивилизации Запада антропоцентричны, исламский мир во многом теоцентричен, то российская цивилизация властецентрична.
При этом властецентричность российской цивилизации можно объяснить отсутствием в обществе достаточно развитой социальной страты, способной взять на себя ответственность за общественное развитие. Эту ответственность берет на себя государство, что неминуемо ведет к усилению бюрократии, в интересах которой стоит усиление власти как таковой. В таких случаях при обозначении социальной группы довольно часто можно встретить термин «сословие», значение которого порой оправдывается в нынешних реалиях, когда образуются замкнутые группы, а иногда и династии тех, кто всецело вовлечен в процесс обеспечения властного производства. Это повышает их управляемость и предсказуемость, но в тоже время заметно снижает эффективность.
