Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ЛОКАЛЬНЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ 27
1. Европейская цивилизация в глобальном контексте 27
2. Проблемы регионализации государственного целого 113
ГЛАВА II ПРОБЛЕМА НАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ РОССИИ: ИСТОРИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ 140
1. Национальное государство и империя (общетеоретические подходы) 140
2. Ментальность общества и типология государства 178
ГЛАВА III ПРОБЛЕМА НАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ РОССИИ: ПРОСТРАНСТВЕННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ 212
1. Естественные границы и интеграторы государства 212
2. Северный Кавказ сегодня - взаимодействие локальных цивилизаций 244
ГЛАВА IV КОНЦЕПЦИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ. ПОДХОДЫ И КРИТЕРИИ 261
1. Подходы к проблеме ...261
2. Рефлексия интереса .281
3. Структура и функционирование национальных интересов 305
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 331
ПРИМЕЧАНИЯ 336
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 350
- Европейская цивилизация в глобальном контексте
- Национальное государство и империя (общетеоретические подходы)
- Естественные границы и интеграторы государства
Введение к работе
Актуальность исследования. Не так давно обсуждение столь актуальных теоретических проблем, как национальные интересы, динамика государственных границ, исторические перспективы развития государства, происходило за плотно закрытыми дверями, а право на такое обсуждение было исключительным достоянием политической элиты. Распад СССР и возникновение Российской Федерации поставили проблемы определения параметров нового российского государства в центр общественного вн -шания.
Горячий интерес к обозначенному проблемному полю выражает становление гражданского общества. Обсуждение выявляет процессы, определяемые политологами как "артикуляция интересов" граждан и социальных групп, эксплицирует новый статус человеческой личности, осознающей свою причастность к коренным проблемам общества. Вокруг проблематики национальных интересов сложился достаточно широкий дискурс самого разного уровня - от серьезных обсуждений на страницах специальных изданий до бульварной публицистики. (1) Само понятие "национального интереса" прочно вошло в расхожий словарь общества.
При этом, дискуссия затрудняется отсутствием сложившейся традиции общественного обсуждения сферы национальных интересов, не подкрепляется она и научной традицией, понятийный аппарат и методология такого исследования формируются на наших глазах. Сказывается давление имперских по своему характеру мифов и идеологических стереотипов, заполняющих эту сферу массового сознания. Не разработана философия национального интереса. Интересы не осознаны как социокультурное явление, не вписаны в широкий мировоззренческий контекст.
В сложившемся дискурсе настораживают публицистическая нестрогость, терминологическая и понятийная неопределенность. Понятие "национальные интересы" полагается как нечто самоочевидное. Проблема исторических и онтологических границ мышления в категориях национального интереса не ставится, а потому эта идея используется иногда для осмысления событий и ситуаций, в которых отсутствуют предпосылки для мышления в названых категориях.
История познания свидетельствует: рассуждения, базирующиеся на здравом смысле и не подкрепленные теоретической рефлексией, несут в себе опасность многообразных заблуждений. На уровне обыденного сознания бытует механизм интерпретации нового как модификации извечного и давно знакомого. В соответствии с этой моделью понимания национальные интересы РФ трактуются по аналогии с интересами СССР или Российской империи. Национальные интересы не воспринимаются как результат согласования интересов различных социальных сил. Интересы государства как атрибут традиционно сакрализуемой Власти обретают параметры априорно священного, не подлежащего суду не причастных к тайне власти обывателей. Существует опасность мифологизации понятия "национальные интересы" и манипулятивного использования его в целях, не имеющих отношения к объективным интересам российского общества.
Между тем, анализ показывает процесс "восхождения" категории национальных интересов на самый высокий уровень политической практики. Это понятие широко используется в выступлениях первых лиц государства, встречается в концептуальных государственных документах. Концепт "национальные интересы" на наших глазах превращается в атрибут описания одной из важнейших сфер государственной и общественной жизни. В свете этого значение
общетеоретического анализа, исследующего национальные интересы как социокультурное явление, трудно переоценить.
В настоящем исследовании" Национальные интересы как социокультурный феномен. Теоретический анализ на примере России" заявленная тема разрабатывается в определенных границах, не затрагивая этнологические и языковые аспекты проблемы. Реализуется философский подход к становлению и развитию феномена национальных интересов как фактора структурирующего нацию и ее субъекта.
Состояние вопроса и степень разработанности проблемы. Рассмотрение национальных интересов как социокультурного феномена предполагает междисциплинарный характер исследования, охватывающего широчайшее поле гуманитарного знания, в котором панорама проблемных областей, научных дисциплин и исследовательских традиций с трудом поддается обозрению. В ряду научных дисциплин следует выделить философию, историю, этнологию, географию, политологию, культурологию, цивилизационный анализ. Необходимо также обращение к междисциплинарным научным направлениям и сравнительно частным исследовательским традициям. Здесь можно указать на геополитику, исследования российской цивилизации, глобалистику, конфликтологию, евразийскую научно-идеологическую традицию.
Непосредственным образом заявленная проблематика входит в сферу политологии. Национальные интересы, а также широкий круг близких проблем разрабатываются в русле политологической мысли. В отечественной науке можно назвать публикации О.Волобуева, Г.Дилигенского, Ю.Игрицкого, М.В.Ильина, Б.Капустина, С.Караганова,, А.Кара-Мурзы, С.Каспэ, С.Кортунова, Ю.Красина, Б.Межуева, А.Мельвиля, М.Мчедлова, АПанарина, В.Пантина, А.Салмина, К.Сорокина, А.Уткина, Д.Фурмана, Ю.Шелохаева и др.
При этом обнаруживаются весьма разные позиции. Так, А.Салмин, В.Пантин, А.Кара-Мурза, Б.Капустин, Д.Фурман, К.Сорокин скептически относятся к самому понятию национальных интересов предпочитая говорить о государственных интересах. Другие авторы - КХКрасин, О.Волобуев, Ю.Шелохаев, М.Мчедлов находят в категории национальные интересы важное позитивное содержание.
Заслуживают отдельного упоминания высказывания политиков и идеологов самых разных ориентации, обращающихся к проблеме интересов - Е.Гайдара, А.Дугина, Ю.Егорова, В.Жириновского, Г.Зюганова, А.Козырева, С.Кургиняна, А. Проханова, ДРогозина, С.Станкевича, Г.Явлинского и др.
Проблеме был посвящен ряд "круглых столов", опубликованных в журналах "Полис"(1995/1), "Отечественная история"(1996/6), "Мировая экономика и международные отношения"(1996/7-8-9), "Полис" (2000/1).
В ряду монографий можно назвать: коллективную монографию -Национальные интересы: теория и практика. М.,1991; реферативный сборник -Россия и ее соседи. Соотношение национальных интересов внутри СНГ. М., 1999; монографию Э.А.Позднякова - Нация, национализм, национальные интересы. М.1994.
Характеризуя степень разработанности данной проблемы в отечественной науке, следует признать ее соответствующей первому этапу теоретического освоения. Научное сообщество вырабатывает основные представления и формирует дискурс обсуждения национальных интересов.
За рубежом к исследуемой проблеме обращаются историки, философы и политологи - Вильям Д.Клинтон, Г.Моргентау, С.Такер, Ф.Фокуяма, Э.Фром, С.Хантингтон, В.Шерман, Артур М. Шлезингер и др., так или иначе соотносящиеся с либеральной традицией. При том, что за рубежом существует исследовательская традиция, представления о национальных интересах достаточно фрагментарны. Как
правило, проблема рассматривается в некотором дисциплинарном контексте (истории, политологии, философии политики). Национальные интересы редко оказываются предметом целостного рассмотрения.
Продуктивно обращение и к истории вопроса. Среди дореволюционных политических мыслителей отметим И.С.Аксакова, Н.П.Гилярова-Платонова, Н.Я.Данилевского, М.Н.Каткова, К.Н.Леонтьева, П.Б.Струве и др. авторов, причастных к выявлению и освоению идеи национального интереса. Далее, проблема национального интереса России снимается и поднимается заново на страницах самиздата деятелями "диссидентской правой" - А.И.Солженицыным, И.Р.Шафаревичем и др., впервые заговорившими о конфликте между интересами российского общества и целями советской политики.
Помимо данных собственно политологической мысли требуется обращение к:
этнологии, антропологии, этносоциологии, этнопсихологии - С.Арутюнова, Ю.Бромлея, Л.Дробижева, ККасьяновой, Н.Лебедевой, С.Лурье, З.Сикевич, А.Сусоколова, В.Тишкова, Я.Чесноваи др.;
исследованиям по "истории ментальностей" - М.Блока, Ф.Броделя, Ж.Ле Гоффа, ЛФевра и др.;
цивилизационному анализу - Г. Аванесовой, Л.Васильева, М.Вебера, Г.Э.фон Грюнбаума, Л.Гумилева, Н.Данилевского, , Б.Ерасова, П.Сорокина, АТойнби, А.Швейцера, Я.Шемякина, О.Шпенглера, Ш.Эйзенштадта, Н.Элиаса, К.Ясперса и
ДР- .
Проблемы национальных интересов не могут быть исследованы вне
теснейшей связи с категорией пространства. Это выводит на целый пласт
географических дисциплин и исследований на границе культурологии и географии
(историческая география, геоморфология, исследования переживания пространства)
- Д.Замятина, В.Каганского, Г.Костинского, Б.Родомана, В.Стрелецкого, А.Трейвиш, И.Щукина и др.
С заявленной проблемой соприкасается геополитика как смежная междисциплинарная область. Помимо классиков геополитики Г.Дж.Маккиндера, Ф.Наумана, К.Хаусхофера, Р.Челленг>, можно назвать и современных авторов -З.Бжезинского, К.Гаджиева, ДжЛаркера, К.Плешакова, К.Сорокина, В .Цымбурского.
Нации и государства вписаны в общемировое целое. Отсюда обращение к исследованиям глобальных процессов И.Валлерстайна, К.Гилба, К.Майданика, К.Маркса, А.Неклессы, ИПодберезского, В.Хороса, М.Чешкова.
Необходимо обращение к исследованиям российской цивилизации -А.Ахиезера, А.Зубова, И. Ионова, В.Кантора, И. Кондакова, Ю.Пивоварова, Е.Рашковского, А.Флиера, А.Фурсова, А.Янова и др.
Поле интересов по своей природе конфликтогенно. Это требует обращения к исследованиям по конфликтологии, политологии и социологии конфликта -Р.Дарендорфа, А.Здравомыслова, В.Ф.Нех, Дж.Г.Скотта, ДФельдмана.
Автор соотносился с работами теоретиков евразийства, ставивших проблему цивилизационных границ Европы и Азии и предлагавших свое видение исторических перспектив России - П.Бицилли, ЛКарсавина, П. Савицкого, Ф.Степуна, Н.Трубецкого, Г.Федотова.
Наконец, среди идейно-ценностных оснований исследования - философия либерализма. Отсюда обращение к работам авторов, увязывающих нравственные ценности христианской цивилизации с интересами и справедливостью в традиции утилитаризма и классического либерализма - Иеремии Бентама, Джона Стюарта Миля, Адама Смита. А также к работам теоретиков разрабатывавших широкий круг
проблем либеральной цивилизации - АТамильтона, Дж.Мэдисона, Дж. Джея, Лорда Актона, К.Поппера, Луиса Харца, Э. Гелнера, Гарольда Дж. Бармана и др.
Разработка заявленной проблемы требует обращения к истории вопроса. Предпосылкой к возникновению представления о национальных интересах явилось осознание идеи интереса. История осознания категории интереса восходит к античности. Уже в воззрениях Аристиппа и Эпикура можно встретить представление о потребностях трактуемых в русле гедонизма киренской школы.
Средневековье было временем малоблагоприятным для размышлений над идеей интереса; тем более, если говорить о понимании интересов в русле эпикурейской школы. Спиритуализм, пафос отречения от человеческой природы противостоят интересу.
На новом уровне, обогащенные опытом христианской эпохи, размышляя над природой человека, социальных отношений, власти, к идеям интереса обращаются мыслители эпохи Возрождения. Характерно, что это политические мыслители -Макиавелли (писавший об эгоистической природе человека), затем Гуго Гроций (утверждавший, что естественное право основывается на природе человека).
В 17 веке по пути формирования идеи интересов продвигается Гоббс утверждавший, что в основе нравственности лежит естественный закон - стремление к самосохранению и удовлетворению потребностей. Здесь же можно упомянуть Гассенди и Локка прибегавших к гедонистическому истолкованию морали.
Прямое обращение к категории интереса связано с французскими материалистами 18 века - Гельвецией, Гольбахом, Дидро. В работах мыслителей Просвещения звучит пафос первооткрывателей и проявляется простительное для первооткрывателя преувеличение. Гольбах утверждает, что интерес - единственный мотив человеческой деятельности.(2) Ему вторит Гельвеций: "Если физический мир подчинен закону движения, то мир духовный не менее подчинен закону
интереса". (3) Материалисты противопоставляли интересы людей как божественному предопределению, так и случайным обстоятельствам исторического процесса. Социальные интересы рассматривались ими как простая сумма индивидуальных интересов. Сами же индивидуальные интересы выводились из чувственной природы человека.
Следующий шаг в разработке интересов связан с немецкой классической
философией. Кант подчеркивал несводимость интереса к естественной природе
і человека. Гегель высказывает глубокую мысль о том, что результаты реализации
интересов людей содержат в себе нечто большее, чем содержание их намерений и
сознания и в этом - проявление хитрости мирового разума, осуществляющего себя в
истории через бесконечное многообразие потребностей и интересов. Люди
"добиваются удовлетворения своих интересов, но благодаря этому осуществляется
еще и нечто дальнейшее, нечто такое, что скрыто содержится в них, но не сознается
ими и не входило в их намерения".(4)
В проблемном поле интересов особое место занимает проблема конфликта и
согласования интересов. Феербах пишет о гармонии общественных и личных
интересов достигаемой через всеобщую любовь. Проблема согласования
нравственных ценностей христианской цивилизации с интересами и
справедливостью разрабатывается в традиции утилитаризма и классического
либерализма. Об интересах пишет основатель утилитаризма Иеремия Бентам,
рассматривавший частные интересы в качестве единственно реальных и сводивший
общественные интересы к совокупности интересов индивидуальных. Джон Стюарт
Миль признает не только эгоистические, но и бескорыстные стремления и
утверждает, что в общественной жизни люди должны учитывать взаимные
интересы, что дисциплинирует их эгоизм. К проблеме интересов обращается Адам
Смит. Конт и Спенсер говорят о солидарности классов и гармонии классовых
11 '
интересов как движущей силе прогресса. Проблема согласования интересов постоянно находится в поле внимания теоретиков правовой демократии и либеральной цивилизации.
Со временем категория интереса становится обязательным элементом политологического, юридического. социально-философского, этического, антропологического рассуждения. Проблемы интересов разрабатываются и в 20 веке. К этой теме обращаются Хабермас, Скиннер, ряд других философов.
Наконец, проблема интересов широко разрабатывалась в марксистской традиции, как классиками (Маркс, Энгельс, Ленин) так и в советской философии. Марксизм ищет объективные основания социальных интересов в экономических отношениях общества. В этой теоретической перспективе интересы оказываются обусловленными экономическим положением тех или иных общественных групп.
Надо сказать, что интересы существуют не сами по себе, но рядом с другими ориентирами и побудителями человеческой активности - ценностями. Их постоянно соотносят, сопоставляют, взаимоувязывают. Причем, сопоставительное исследование выявляет изначальный конфликт интересов и ценностей. В концентрированной форме это противостояние осмысливается как конфликт идеалов и интересов.
Проблема идеала была поставлена Кантом и разработана в немецкой классической философии. Обзор этой темы уведет нас слишком далеко. Отметим только, что к проблеме идеала обращаются Кант, Гегель и другие мыслители исследовавшие природу интереса.
Философская разработка категории идеала происходит сравнительно поздно, но сами идеальные представления появляются еще в эпоху осевого времени. Совместно с А.Пелипенко автором была предложена концепция "манихейской революции", понимаемой как революционное изменения сознания расслоившего
наличную реальность на идеал и действительность, должное и сущее, сакральное прошлое/(эсхатологическое будущее) и профанное настоящее, наличное и чаемое. Идеальные представления и проекты рождаются в ходе манихейской революции одновременно с осознанием действительности как не соответствующей идеалу. (5)
Традиционное религиозное сознание склонно противопоставлять интересы идеалам и воспринимать их как явление качественно различные. Особенно сильно это противопоставление выражено в российской культуре постулирующей ценностную диспозиция возвышенного идеала и низменного интереса и предлагающей человеку выбор между этими сущностями по модели или/или. Власть этой схемы над нашим сознанием сильнее, нежели мы склонны полагать. Это обстоятельство требует развернутого размышления.
И идеал, и интерес несут в себе как ориентир, так и побудитель к деятельности. Они векторны и интенциональны, но, при этом, различаются диспозицией относительно человека. Интерес исходит непосредственно из субъекта. Он задает картину мира, в которой субъект находится в центре и оказывается инстанцией побуждающей к деятелы ости. Это вектор направленный от субъекта интересов в мир. Интерес - инстанция имманентная. Он переживается и удостоверяется непосредственно, в потоке человеческой экзистенции. Вне человека интерес немыслим.
Культурное сознание помещает идеал во внешнем относительно субъекта пространстве. Пространство идеала (социального, эстетического, религиозного) -сакральное прошлое или эсхатологическое будущее, Опонское царство, страна Пен Лай. К идеалу человек стремится, стремится не достигая, по крайней мере в профанном настоящем. Идеал мыслится как эйдос бытийствующий безотносительно человека в идеальном пространстве реализованного совершенства. Как все божественное, он вечен и неизменен. Идеал трансцендентен и, если угодно,
самодостаточен, что бы ни говорили по этому поводу богословы. Интерес же имманентен, соприроден человеку, исходит из глубины человеческой экзистенции.
По существу же идеал и интерес произрастают из одного гнезда, их глубинная природа едина. Вместе они образуют целое мотивов и целей человеческой деятельности. Идеал содержит в себе момент интереса и наоборот. Их взаимопроникновение задано нерасторжимым взаимопроникновением плотского и духовного в человеке.
Европейская цивилизация в глобальном контексте
Осмысленный разговор о национальных интересах, а значит границах и перспективах развития государства, выходящий за рамки простейших политических рефлексов и здравого смысла требует теоретической рефлексии. А последняя возможна лишь внутри некоторой картины мира, с позиции определенной модели общеисторического процесса.
Задающее концептуальное поле может быть по преимуществу мифологическим, идеологическим или научным. (1) Допетровское православное Царство осмысляло себя в рамках византийской мифологии хотя и дополненной специфически русскими изводами (теорией инока Филофея). Имперский период российской истории демонстрирует нам картину того, как эта исходная модель уходит в подоснову на которую последовательно наслаиваются пласты рационализованного имперски-прагматического миропонимания. При этом, имперская рациональность последовательно вступает в неразрешимый конфликт с иррациональной эсхатологией Третьего Рима. Советский период явил собой яркую реставрацию византийской мифологической структуры облеченной в новую семантику и вписанной в контекст обновленной эсхатологической перспективы. В последние десятилетия советской истории исходная картина мира трансформируется нарастающими пластами рационального прагматизма. В результате так же разворачивается конфликт между имперской рациональностью и коммунистическим эсхатологизмом. Вне зависимости от задаваемых эпохой нюансов, все эти объяснительные конструкции были мифологичны, русскоцентричны, ибо пуп земли во всех случаях совпадал с Россией, и эсхатологичны. Иными словами, несли в себе все признаки мифологии, которая могла каким-то образом корреспондировать с реальностью пока существовала традиционная идеократическая империя. Все они не выдержали испытания временем. Сегодня есть смысл искать новые парадигмы и вглядываясь в реальность нарабатывать новое видение. На этом пути есть шанс постараться увидеть в мире не то, что нам хочется, а то, что происходит на самом деле.
Начнем с некоторых общих соображений. Предлагаемый подход претендует на целостное, синтетическое видение процессов разворачивания социокультурного универсума. Пространство в котором формируется этот дискурс находится на стыке культурологии, цивилизационного подхода, глобалистики, историософии, общей истории и политологии. Это определяет его методологическую направленность и терминологический строй.
Не все из приведенных дисциплин в равной мере утвердились в отечественной гуманитарии. На наш взгляд, не вызывают сомнений позиции культурологии. В последние годы более или менее сложился цивилизационный подход.
Национальное государство и империя (общетеоретические подходы)
Среди массы новых понятий, утвердившихся в последние годы есть одно -понятие национальных интересов. Надо сказать, что англосаксонское словосочетание "национальные интересы" утвердилось в нашем политическом словаре недавно. В советскую эпоху сущности, которые встают за этим, осмысливались, формировались и реализовывались совсем по другому. При поверхностном взгляде на вещи может показаться (а многим так и представляется), что национальные интересы Российской Федерации то же, что и государственные интересы СССР. Между тем, за этими номинациями стоят глубоко различающиеся сущности с которыми необходимо разобраться.
Проблема национальных интересов и полемика вокруг нее заслуживает внимания. Более того, серьезный, выходящий за рамки публицистики, разговор на эти темы требует предварительной работы. Надо определиться в понятиях и разграничить такие сущности как нация, национальное государство, с одной стороны, и империя реализующая качественно иной тип государственности с другой. Соответственно, необходимо развести - национальные и имперские интересы (1). Описать, хотя бы вкратце логику формирования первых и вторых и т.д.
Прежде всего, надо определиться с тем, что такое нация. Вообще говоря, соотношение понятий этнос, нация, народ, народность - достаточно запутанная проблема. Самое академичное и менее всего дискутируемое за рамками специальной печати - понятие этнической общности или этноса. Трактуется как самое общее, представленное в типах племени, народности, нации. Признаки: исторически возникшая общность, характеризующаяся общностью (близость) языка, антропологического типа, культуры.
Народ - понятие многозначное и скорее относящееся к сфере публицистики, идеологическим контекстам и обыденному употреблению. Народом могут называть и племя, и всех граждан определенного государства и нацию. Это понятие ценностно нагруженное, а потому подвержено идеологическим извращениям. Так, безбожно извращала и запутывала дело советская идеология. Эксплуататорские классы вычеркивались из народа. По всему этому, разбираясь в предложенной проблематике лучше всего оставаться в рамках этнографической традиции и обходиться без понятия народ.
Обратимся к нации. С крахом единственно верного учения предлагаются самые разнообразные трактовки этого понятия. Анализируя предлагаемые концепции, следует помнить, что за ними часто стоят определенные идеологические позиции. Они и задают параметры осознания явления. Вместе с тем, этнографы, историки, политологи наработали некоторые концептуальные модели. Обобщая их можно выделить нечто более или менее общезначимое.
К устойчивым характеристикам нации относятся: историческая общность людей, складывающаяся в процессе формирования общности их территории и системы связей - экономических, политических, культурных, этнических. Возникновение нации задано формированием автономной человеческой личности как массового типа (базового субъекта общества). Нация - результат заново возникающего объединения людей после распада традиционных общностей сохраняющихся в теле феодального государства (см. например К. Касьянова). Отметим, что марксистская наука схватывала этот момент, хотя и выражала его в присущей марксизму понятийной сетке, указывая на то, что нации формируются на основе капиталистических товарных связей. Важнейший, критериальный элемент, фиксирующий возникновение национальной целостности - национальное самосознание. Естественный результат процесса формирования нации - создание национального государства.
Формирование нации, как правило, интегрирует близкие (родственные) этнические группы, но за одно всасывает и не слишком большие - не соизмеримые в своем объеме с объемом базового ядра - этнические группы языково и культурно достаточно чуждые. Если процесс такой интеграции не удается - районы проживания рассматриваемых этнических общностей выламываются из процесса, а значит, с неизбежностью, и из границ возникающего национального государства.
На самом деле, процесс осложняется неравномерностью развития. Этнос, поначалу включенный в новую нацию, но не интегрированный в нее окончательно, может в определенный момент развития гражданского общества "очнуться" и начать борьбу за национальное обособление. Ситуация Квебека, севера Италии, фламанской Бельгии, Страны басков говорит нам, что процесс генезиса наций в странах, реализующих модель национального государства явственно не завершился. А значит давние и, казалось бы, устойчивые границы могут проблематизоваться в любой момент.
Естественные границы и интеграторы государства
Государственная граница - особая и высокозначимая сущность. Она обозначает пределы государства, то есть те рамки, в которьк современный человек полагает свою важнейшую - гражданскую идентичность. Границы моей страны переживаются как нечто чрезвычайно важное. Поэтический образ "ДЫМ ОТЕЧЕСТВА", который сладок для нас и приятен, очерчен линией границы. Граница несет в себе смыслы, связанные с представлением о надежности, непреложности и устойчивости. Почти что вечности. Между тем, политические границы живут своей особой жизнью и подчиняются законам исторического развития. И если смотреть на них глазом профессионала, то границы предстают столь же подвижными и изменчивыми, как горы для геолога.
Приняв этот тезис в общем виде масса людей откажется приложить его к "своей" стране и своей эпохе, если динамика государственных границ окажется неблагоприятной для собственного государства. Здесь мы сталкиваемся с мощнейшими эмоциональными и ментальными блокираторами человеческого мышления. Исследование проблемы границ осложняется тем, что вопросы территориальной локализации государства затрагивает целый пласт мифов, взрывных страстей, рождают эмоциональный контекст напрочь блокирующий нормальный разговор. Даже здравые люди сталкиваясь с заданным проблемным полем обнаруживают неспособность мыслить спокойно и непредвзято. Это поле необходимо расколдовать. Демифологизировать границы, поставить под сомнение стереотипы и блокировать нерефлексируемые установки. В 1992 г. А. В. Руцкой, в ту пору вице-президент РФ, в телеинтервью изложил свое видение проблемы. Оно подкупало незатейливой простотой и состояло в том, что территория, над которым был однажды поднят русский флаг, навсегда остается российской. Нормальная имперски-государственническая позиция в логике конца 19 в. Дело осложнялось тем, что высказывалась она на исходе двадцатого.
Руцкой сформулировал принцип политической философии. Если перед нами принцип, то он имеет статус всеобщего. Посмотрим, к чему может привести принятие этого принципа сопредельными России государствами. В 14 веке граница между Литвою и Московией полегала по реке Угре. Речь Посполита десятилетиями владела Смоленском. Россия отторгла у Швеции территории, прилегающие к Балтийскому морю. Флаг Германии развевался не только над Кенигсбергом, но и над Сталинградом. Россия вела бесчисленные войны с Османской империей последовательно отторгая у нее территории прилегающие к Черному морю, и так далее. Реализация политической философии полковника Руцкого привела бы к тому, что РФ столкнулась с территориальными претензиями со стороны Швеции, Польши, Литвы, Германии, Турции, Китая, Японии.
Без малого десять лет на страницах российской печати звучит тезис: "Севастополь - город русской славы". Слова о русской славе звучат не ради сладостных воспоминаний, но как аргумент в пользу отторжения Крыма, или хотя бы самого Севастополя, от республики Украина. Здесь нам также предлагается некоторый принцип политического мышления, в соответствии с которым места, овеяные боевой славой, должны принадлежать стороне, прославившейся в боях. Примем как этот принцип, так и тезис: "Севастополь - город русской славы". Примем, и ознакомимся со списком:
