Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Категории Должное и Сущее в дискурсе, раскрывающем культурологическое содержание мониторинга 18
1.1. Определение понятий, подходы 18
1.2. Мониторинг в современной коммуникационной ситуации 41
1.3. Образ власти в контексте дихотомии Должное-Сущее 58
1.4. Образ общества в контексте дихотомии Должное-Сущее 81
Глава 2. Мониторинг как инструмент исследования динамики культурного сознания 104
2.1. Диалогические качества мониторинга 104
2.2 Познавательные возможности мониторинга в диалоге власти с обществом 130
2.3. Мониторинг как показатель новых ценностей в обществе 156
Глава 3. Мониторинг как средство манипуляции социокультурным сознанием 178
3.1. Кризис идентификации как основание манипуляции общественным сознанием 178
3.2. Манипулятивные возможности мониторинга 201
3.3. Роль мониторинга в информационной защите общества от манипулятивного воздействия 225
Заключение 244
Список использованной литературы 256
- Определение понятий, подходы
- Диалогические качества мониторинга
- Кризис идентификации как основание манипуляции общественным сознанием
Введение к работе
Нарастающая дифференцированность современного общества выдвигает на первый план комплекс проблем, связанных с индивидуальностью: ее идентичностью и разнообразием отношений в социокультурном пространстве. В этом контексте в гуманитарном дискурсе наблюдается углубление интереса к диалогу не только в границах межличностных контактов, но и в широком спектре взаимодействий между социально-историческими субъектами. При этом многосубъектность понимается расширительно: как в буквальном, так и в метафорическом смысле. Говорится, к примеру, о диалоге культур и цивилизаций, о диалоге культурных традиций с собственным прошлым, с культурным наследием. Эти взаимодействия трактуются как различные формы диалога, что с определенностью указывает на тенденцию к осмыслению культурной реальности как полисубъектной, а различного рода контакты и взаимодействия как интерсубъектные. В этом русле лежит проблема диалога власти и общества, что связывает уровень индивидуальности с уровнем макросоциальным и историческим.
В то же время глобальной тенденцией современности является информатизация общества, и, соответственно, новые формы коммуникации. Об этом пишут классики теории информационного общества Д. Белл, Д.К. Гелберт, М. Маклюэн, И. Масуда, О. Тоффлер и отечественные современные ученые Э.П. Семенюк, НА. Сляднева, А.В. Соколов, А.Д. Урсул, Ю.А. Шрейдер и другие, отмечая ряд характерных для него качеств. Среди факторов, коренным образом меняющих коммуникационные формы отмечаются: во много раз увеличивающийся объем передаваемой информации; возрастающая быстрота ее передачи; проницаемость пространственных, культурных, политических, языковых и других барьеров; массовость аудитории, воспринимающей информационные сигналы; многократное усиление информационного воздействия вследствие
подключения многих коммуникаторов. Информация становится равнодоступной любому члену общества, но человек при этом приобретает информационную зависимость. В этих условиях для организации форм взаимодействия, в том числе диалогического, создается специальный инструментарий в виде социально-информационных технологий. Под социально-информационными технологиями понимается система методов и приемов воздействия на общество, основанная на использовании компьютерных средств, применяемая для достижения оптимального социального результата. При этом их использование изменяет не только технико-технологические характеристики взаимодействия субъектов в информационном обществе, но оказывает влияние на ментальность.
Особое место среди социально-информационных технологий занимает мониторинг. С его помощью обеспечивается фактами любое направление информационно-аналитической деятельности. В общепринятом определении мониторинга подчеркивается, что это комплексный метод познавательной и предметно-практической деятельности, направленный на непрерывное
слеоісение за состоянием объектов социальной среды по заранее заданным параметрам с целью анализа состояния среды и ее контроля, позволяющий осуществлять эффективное прогнозирование и выработку оптимальных социально значимых решений. Как инструмент непрерывного наблюдения за динамичными объектами социальной среды мониторинг позволяет оперативно и адекватно воссоздавать реальную картину социокультурной практики, выявлять новые феномены, локальные и общекультурные ценности. Применение мониторинга созвучно мировосприятию современного человека: если в прежние времена сознание индивида ориентировалось на постоянные характеристики мира и собственного места в нем, то современный человек ощущает сопричастность к изменениям. Изменчивость становится самоценностью. Именно поэтому мониторинг как
Понятие "социальная среда" рассматривается как пространство, формируемое под воздействием культурных факторов
инструмент, с помощью которого можно оценивать ситуацию, устанавливать тенденции развития объекта наблюдения, строить прогнозы и вырабатывать оптимальные управленческие решения приобретает важное культурологическое значение.
Общеизвестные функции мониторинга (наблюдение, контроль, оценка, прогноз, управление), обеспечивающие устойчивое развитие общества, давно оценены политической властью и с различной степенью результативности использовались ею и при монологической форме взаимодействия с обществом. Однако диалогическая конструкция взаимодействия, основанная на равноправии сторон-участников, коренным образом меняет функции мониторинга, его роль, задачи, организационную структуру и даже значение некоторых процессуальных характеристик.
Востребованность мониторинга в системе отношений власти и общества в современном мире подтверждается сотнями мониторинговых исследований, ежегодно проводимых как специализированными государственными службами, так и общественными организациями, научными учреждениями, средствами массовой информации и т. д. Вместе с тем, в поле зрения исследователей до сих пор не попадал мониторинг как инструмент, позволяющий установить диалог власти и общества во всем богатстве его содержательных проекций.
Прямые диалогические возможности мониторинга очевидны: к нему как к технологии непрерывного наблюдения за динамическими объектами среды исследователи прибегают, чтобы найти аргументированный ответ на конкретный вопрос, возникший в ходе общественного развития. Уже в самом этом факте проявляется диалогичность отношений исследователя и субъекта, заказавшего мониторинговое исследование, с объектом исследования и с обществом, которому предъявляются результаты исследования в прямом или опосредованном виде.
Однако более глубокие и подчас скрытые характеристики мониторинга как инструмента диалогических отношений на сегодняшний
день недооценены культурологическими науками и требуют специального исследования. Основываясь на точных количественных методах, мониторинг дает возможность представить динамику социокультурных процессов, происходящих в обществе, неизбежно приводящих к изменению осознания обществом своей роли как равноправного партнера в отношениях с властью. Публикация результатов мониторинговых исследований делает более открытыми для общественности действия власти, соответственно, изменяя характер ее отношений с обществом. Таким образом, мониторинг, с одной стороны, иллюстрирует изменение позиций в отношениях власти и общества, а, с другой стороны, сам становится инструментом, способствующим осознанию властью и обществом своего реального положения в социокультурном пространстве современного общества, в частности российского. Так, из средства контроля мониторинг становится инструментом построения новых, диалогических отношений власти с обществом. При этом возникает спектр проблем, связанных с исследованием его диалогических функций, познавательных качеств, возможностей использования его как средства воздействия на общественное сознание и как средства защиты от информационной интервенции, которую испытывают члены общества со стороны власти. Неисследованностью этих проблем обуславливается актуальность обращения к данной теме.
Разработанность проблемы и источники исследования
Теоретической основой исследования, прежде всего, являются работы по проблемам диалога, обсуждаемые в различных областях знания: философии, культурологии, политологии, социологии, истории, филологии, педагогики. Многомерность и сложность феномена диалога, сознаваемая еще в древности, и в наше время оставляет неисчерпаемые возможности для исследователей.
В XX веке едва ли не все крупные мыслители отразили свое понимание проблем диалога. Так, возникла западно-европейская школа диалога, представленная именами М. Бубера, Ф. Ронецвейга, Ф. Эбнера, Г.
Коэн, Ю. Хабермаса и др. Русская же школа обогатила эту тему исследованиями выдающихся ученых М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, которые положили начало новой методологии гуманитарного знания, развитой нашими современниками: Г.С. Батищевым, А.Е. Выборгиной, М.С. Каганом, И.Ю. Корюхиной, В.Л. Махлиным, Н.М. Перлиной, М.Н. Фоминой и др., и ставшей основой нового направления в культурологии - "школы диалога культур" B.C. Библера. Исследованные этими учеными аспекты диалога показывают, что именно диалогизм выступает как наиболее действенное средство построения сложных систем отношений на разном уровне в разных пространствах общественной жизни, в том числе в отношениях власти с обществом.
Эти отношения вызывали исследовательский интерес с древних времен (Сократ, Платон, Аристотель, Цицерон). Но если в Европе отношения власти и общества на протяжении долгого времени развивались как собственно диалогические, то в России такой традиции не сложилось. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно познакомиться с работами А.С. Ахиезера, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, И. Васильева, Л.Н. Гумилева, В.В. Ильина, И., А.С. Изгоева, К.Д. Кавелина, В.О. Ключевского, И.В. Киреевского, И.М. Клямкина, П.Л. Лаврова, К.Н. Леонтьева, А.Ф. Лосева, Г.В. Плеханова, П.А. Сорокина, Л.С. Франка, И.Г. Яковенко и др., в которых прослеживается процесс формирования российского цивилизационного космоса. Представления о характере современных отношений власти с обществом почерпнуты из трудов А.И. Арнольдова, Ю.А. Артюхович, Е.М. Авраамовой, Л.А. Гордона, Л.Д. Гудкова, Б.З. Докторова, Т.И. Заславской, А.А. Зиновьева, В.Н. Иванова, Н.И. Иконниковой, С.А. Кара-Мурзы, Т.И. Кутковец, И.М. Клямкина, Ю.А. Левады, А.Н. Медушевского, М.Н. Назарова, Ю.С. Пивоварова, В.В. Радаева, Н.М. Римашевской, А.И. Селиванова, Э.Ю. Соловьева, Л.Д. Столяренко, СБ. Суворова, Н.Е. Тихоновой, С.Л. Фроянова, Г.Г. Шпета, О.М. Штомпеля, О.И. Шкаратана, B.C. Ядоваи др.
Специфичность отношений власти и общества в России строится на противоречии восприятия субъектами диалога нормативной заданности и культурной реальности. Для исследования этого противоречия в диссертации привлекался опыт использования оппозиции Должное/Сущее. Традиция употребления этих понятий в рамках философского дискурса восходит к работам Спинозы, Юма, Канта, а также к работам Гегеля по философии морали и права. К ней обращались философы Просвещения и неокантианцы. Прямое обращение к категориям Должное/Сущее встречается в поздних работах М. Вебера. В XX веке к этой проблематике обращались экзистенциалисты, например, М. Хайдеггер. Среди русских философов, работавших над этой проблематикой, следует упомянуть Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, B.C. Соловьева. Сегодня категории Должное/Сущее используются А.С. Ахиезером, В.Б. Земсковым, Я.Г. Шемякиным, Л.С. Васильевым, В,Б. Пастуховым, В.Л. Шейнисом и др. В высшей степени продуктивно эта оппозиция разрабатывается в трудах А.А. Пелипенко и И.Г. Яковенко.
Несмотря на то, что все упомянутые исследователи проблем диалога признают историческую предопределенность характера диалогических отношений, сам инструментарий диалога рассматривался ими в гораздо меньшей степени. В то же время способы диалога также детерминированы социокультурной средой, в частности настоящее время характеризуется появлением в ней таких регуляторов общественных отношений как социально-информационные технологии и, в первую очередь, широко применяемый мониторинг.
Технология мониторинга является признаком информационного общества, поэтому исследовательским плацдармом диссертационной работы явились классические произведения Д. Белла, П. Бурдье, Д. К. Гелберта, М. Маклюэна, И. Масуды, А. Моля, Т. Парсонса, О. Тоффлера, С. Хатингтона, П. Штомпки. В работе использовались теоретические положения, изложенные в трудах Р.Ф. Абдеева, А.Б. Антопольского, В.М. Петрова, Э.П. Семенюка, Н. А. Слядневой, А.В. Соколова, А.Д. Урсула, Ю.А. Шрейдера,
И.И. Юзвишина и др.
Среди отечественных авторов, уделяющих значительное внимание теоретико-методологическим вопросам мониторинга, можно назвать таких известных ученых как Ю.А. Израэль, Н.Ф. Реймерс, С.Д. Хайтун, А.Г. Емельянов. Большой вклад в изучение особенностей мониторинга социокультурной среды внесли А.В. Милехин, И.А. Кривобоков, И.С. Мелюхин, Н.Е. Тихонова. Процедуре мониторинга отдельных объектов социокультурной среды посвящены труды представителей санкт-петербургской школы: Г.Ф. Гордукаловой, Ю.Н. Захарова, О.М. Зусьмана, Л.А. Юдиной, В.В. Уткина и других. Однако проблема диалогичности мониторинга до сих пор не привлекала внимания исследователей.
Динамика и многообразие среды наблюдения - исходные основания применения мониторинга, поэтому в осмыслении его возможностей как способа диалога "Власть-Общество" неоценимую роль сыграли исследования, описывающие трансформации современной социокультурной среды: прежде всего, работы А.С. Ахиезера, А.И. Арнольдова, Н.Г. Багдасарьян, Т.И. Заславской, Т.М. Дридзе, И.М. Клямкина, Т.И. Кутковец, Н.И. Лапина, Э.А. Орловой, А.Я. Флиера.
Фактографическая база данной работы - мониторинговые исследования, проводимые крупными СМИ, общественными фондами и политическими движениями, аналитическими подразделениями отдельных организаций, к наиболее емким и эффективным из которых относятся исследования Всероссийского центра общественного мнения (ВЦИОМ), Фонда общественного мнения (ФОМ), Независимого исследовательского центра "Российское общественное мнение и исследование рынка" (РОМИР) и ряда самостоятельных исследовательских компаний, объединенных на сайте . Исследования этих организаций проводятся с соблюдением всех норм международного кодекса проведения социологических и маркетинговых исследований, принятых Международной Ассоциацией Исследователей Общественного Мнения (WAPOR) и Европейским
Обществом Исследователей Общественного Мнения и Маркетинга (ESOMAR). Это означает, что с точки зрения применяемых методик сбора, обработки и анализа результатов исследований эти организации соответствуют современному уровню развития социоинформационных технологий, а число их интервьюеров исчисляется тысячами человек, что позволяет считать выводы проводимых ими исследований репрезентативными. Результаты данных исследований, публикуемые в ежеквартальном бюллетене "Мониторинг "Доходы и уровень жизни населения"", издающимся Всероссийским центром уровня жизни, информационном бюллетене "Мониторинг общественного мнения: Экономика и социальные перемены", выходящим 6 раз в год, ежеквартальном информационно-аналитическом бюллетене "Мониторинг социально-экономической ситуации и состояния рынка труда Санкт-Петербурга" и других изданиях, использовались в ходе написания диссертации.
Объектом исследования является социокультурное пространство диалога "Власть-Общество".
Предмет исследования - мониторинг как специфический способ осуществления диалога власти с обществом.
Цель исследования - раскрыть возможности количественных методов исследования, на которых базируется мониторинг, как индикатора качественных социокультурных трансформаций, происходящих в современном российском обществе, в частности в осознании властью и обществом своих позиций в построении диалогических отношений.
Исследовательская гипотеза
Помимо получения оперативной и систематической информации о состоянии изучаемых объектов, сознательно ожидаемой в результате применения мониторинга, он может служить: 1) косвенным индикатором содержания взаимоотношений власти и общества; 2) отражать не только меняющиеся общественные настроения, но и долговременные ментальные
трансформации в общественном сознании; 3) выступать формой продуктивного диалога в системе отношений власть-общество. Задачи исследования:
- определить диалогические возможности мониторинга,
выяснить роль мониторинга в осознании культурной действительности властью и обществом через призму смысловой оппозиции Должное/Сущее,
изучить познавательные возможности мониторинга в реальных диалогических отношениях власти с обществом,
проследить динамику возможных социокультурных ориентиров общества в диалоге с властью на основании результатов мониторинговых исследований,
выявить возможность использования мониторинга в процессе идентификации культурного сознания социальных групп,
выявить манипулятивные возможности использования мониторинга и условия применения властью мониторинга как инструмента воздействия на общество,
изучить возможности использования мониторинга как технологии, обеспечивающей информационную безопасность личности.
Методы исследования
Диссертационная работа основывается на междисциплинарном
сочетании философских, научно-теоретических методов с информационно-
технологическими, при этом последние подчинены первым и выступают как
их составная часть. Необходимость решения поставленных задач и
обеспечение достоверности исследования обусловило использование
цивилизационного, культурно-исторического, социологического,
документографического подходов. Сложность объекта, подразумевающая комплексный характер исследования, потребовала применение методов системного, функционального, аксиологического анализа. Фрагментарно использовался синергетический подход, но лишь в той мере, в какой
синергетические понятия и методы могут быть применены к изучению социокультурных процессов. Для исследования диалогических отношений власти с обществом использовались теоретические концепты, сформировавшиеся в культурологии, которые рассматривались через призму оппозиции Должное/Сущее. Исследование социокультурного пространства диалога власти с обществом априори подразумевало использование познавательных возможностей мониторинга, которые включают количественные методы исследования, математическое и имитационное моделирование, индикативные и статистические методы, методы наглядного представления данных, социологические методы.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые мониторинг рассматривается как социокультурный феномен, который позволяет изучать трансформационные процессы социокультурного пространства; обосновывать и строить познавательные конструкции, раскрывающие характер и природу соотношения ментальных установок и культурной реальности в диалоге власти с обществом; выступать в качестве аналитического инструментария для выявления позиций сторон диалогических отношений.
Исследование выявило диалогические качества мониторинга, которые позволяют не только формально поддерживать диалог власти и общества, но обогащают диалогическое взаимодействие дополнительным содержанием.
В ходе исследования доказано, что мониторинг выполняет существенную роль в осознании властью и обществом реальной действительности, поэтому власть стремится использовать мониторинг в качестве средства зондирования состояния общества, а общество, используя результаты мониторинга, выходит из некритического следования установкам власти.
В ходе исследования доказано, что, раскрывая реальную картину состояния общества, мониторинг выступает средством демифологизации, развенчивая традиционалистские и прочие идеологические представления о
современном российском социуме.
Исследование раскрыло возможности применения мониторинга как манипулятивнои технологии, которую власть применяет для воздействия на общественное сознание.
В диссертации доказывается, что использование результатов мониторинга и ведение личных мониторинговых исследований может стать эффективным инструментом защиты общества от манипулятивных воздействий власти.
Теоретическая значимость
В поле культурологического исследования вводится новый объект -мониторинг. Тем самым открывается принципиально новая теоретическая тема, развитие которой может существенно обогатить научные представления о диалогических процессах в обществе как в горизонтальном, так и в вертикальном измерениях. Введение мониторинга в круг объектов культурологического анализа позволяет под новым углом зрения рассмотреть такие проблемы как:
1) введение мониторинга как объекта культурологического анализа,
несущего в себе и методологическую значимость. Она проявляется в том, что
мониторинг заключает в себе опыт непрямых социокультурных функций,
совокупное значение которых, будучи внешне скрытыми за непосредственно
информационно-социальными, оказывается в долговременной перспективе
более значимыми,
2) режимы и ракурсы становления диалогических отношений в
обществе,
3) соотношение нормативной заданности и культурной реальности,
4) степень адекватности осознания участниками диалога власть-
общество самих себя, своих оппонентов и параметров их отношений.
Практическая значимость работы
Результаты данной работы могут быть использованы в разработке государственных программ культурной политики, в социокультурной
диагностике, прогнозировании, оптимизации процессов управления социокультурной среды. Выводы, полученные в ходе диссертационного исследования, свидетельствуют о том, что мониторинг принесет несомненную пользу в разработке государственных программ, направленных на поиск консолидирующих оснований современного российского общества, и явится средством позитивного воздействия на социокультурную адаптацию и идентификацию россиян.
Полученные результаты используются в практике подготовки специалистов информационно-управленческого профиля, в частности по специальностям "Прикладная информатика (в менеджменте)" и "Менеджмент организации" в учебном курсе "Информационный мониторинг". Их можно использовать также в курсах культурологии, философии, социологии, политологии и менеджмента.
Положения, выдвинутые в ходе исследования, применяются на практике для изучения объектов социальной среды, в частности в исследованиях, проводимых Центральной научной сельскохозяйственной библиотекой Российской академии сельскохозяйственных наук.
Положения, выносимые на защиту
1. Помимо конкретных задач, которые всегда решает мониторинг, он выполняет набор специфических функций:
- социокультурную идентификацию участников диалога власть-
общество,
- установление диалогических отношений,
- отражает качественно-количественные параметры культурной
динамики,
зондирует спектр тенденций, не связанных напрямую с основной темой мониторинга,
позволяет зафиксировать динамику общественных настроений по отношению к их относительно стабильному ментальному основанию.
2. В зависимости от типа отношений власти с обществом (монологических или диалогических) возможны две модели применения мониторинга как инструмента этих отношений, отличающиеся по таким параметрам как: цель исследования; выбор предметного поля; организации, занимающиеся проведением мониторинговых исследований; характер использования результатов мониторингового исследования в обществе; значение обратной связи.
При монологических отношениях:
цели исследования связаны с реализацией функции зондирования общественных настроений, недопущения выхода общества из-под контроля власти,
мониторинговые исследования осуществляются ведомственными организациями, спецслужбами,
использование результатов исследования носит
внутриведомственный, закрытый характер,
- власть самостоятельно выбирает предметное поле исследования, при
этом интересы общества могут не учитываться,
- обратная связь не имеет столь важного значения, поскольку
управленческие решения принимаются административными методами.
При диалогических отношениях:
цель мониторингового исследования в эффективном прогнозировании и выработке оптимальных управленческих решений, направленных на развитие социума,
мониторинговые исследования проводят и государственные мониторинговые службы, и общественные организации, научные учреждения, средства массовой информации и т.д.,
результаты исследований публикуются и становятся достоянием гласности, даже если власть этого не желает включается режим резонансного распространения информации в обществе, и информация все равно достигает потребителя,
- регламентация информационного поля властью в одностороннем
порядке невозможна, так как диалог предполагает заинтересованность сторон
общения, следовательно, в выборе сюжетов мониторинга участвуют и власть,
и общество, - обратная связь приобретает существенное значение для
сохранения равновесия социокультурного пространства.
3. Использование мониторинга в современной российской
коммуникативной ситуации двойственно. Это проявляется в том, что власть
применяет мониторинг для контроля состояния социокультурной среды, но
его использование способствует установлению диалогических отношений.
4. Мониторинг способствует эрозии монологических традиций в
отношениях власти с обществом.
5. Превращая мониторинг в инструмент манипуляции, власть создает
имитативную форму диалога.
6. Мониторинговые исследования, независимо от их содержания,
выступают инструментом демифологизации представлений власти об
обществе и наоборот.
7. Мониторинг может использоваться членами общества как
инструмент информационной защиты и безопасности.
Апробация результатов исследования
Основные положения и результаты исследования отражены в научных публикациях автора в российских и зарубежных изданиях, а также в учебно-методических разработках (общее количество - более 50, общий объем - 39 п. л.).
Материалы и результаты диссертационного исследования получили апробацию в форме докладов и сообщений на семинарах, "круглых столах" и конференциях различного уровня, среди которых:
- III Российский философский конгресс "Рационализм и культура на
рубеже III тысячелетия" (Ростов-на-Дону, 2002 г.),
- IV Российский философский конгресс "Философия и будущее
цивилизации" (Москва, 2005 г.),
Международные конференции "Информационные технологии в науке бизнесе, образовании" (Ялта-Гурзуф, 1997, 2001, 2002 гг.),
III и V "International conferences on Networkig Enitities" (Италия, Анкона, 1997 г. и Австрия, Кермс, 1999 г.),
Международные конференции по проблемам информационной культурологии (Краснодар-Новороссийск с 1996 по 2002 гг.),
Международная конференция "Политическая культура и политические процессы в современном мире: методология, опыт эмпирических исследований" (Екатеринбург, Уральский государственный университет, 2005 г.),
- Международная научно-практическая конференция, посвященная
75-летию университета "Мир культуры - культура мира" (Москва, 2005 г.),
- Международная научно-практическая конференция "XXI век:
духовно-нравственное и социальное здоровье человека" (Москва, 2001 г.),
Международные конференции "Библиотечное дело - в ... году" (Москва, с 1996 по 2002 гг.),
Всероссийская конференция "Сохранение и приумножение культурного наследия в условиях глобализации" (Москва, 2002 г.),
"МиСИТ - 2002: Социально-информационные технологии -феномен XXI века" (Москва, 2002 г.),
- "Российская аналитика: проблемы и перспективы" (Москва,
ИНИОН, 2004 г.),
- "Аналитическое обеспечение стратегического управления" (Москва,
ИНИОН, 2005),
"Социальная философия и проблемы современного общества" ("круглый стол", Москва, 2003 г.),
"Российская аналитика: от теории к практике" ("круглый стол", Москва, 2003 г.),
"Российская цивилизация: проблемы культурологии" ("круглый стол", Москва, 2004 г.)
и в ряде других.
Автор являлась членом редколлегий многих сборников научных работ, подготовленных факультетом менеджмента и социально-информационных технологий Московского государственного университета культуры и искусств:
"Российская ментальность как компонент новой парадигмы управления",
"Социальная философия и проблемы современного общества", "Российское общество в контексте глобальных трансформаций", "Социально-информационные технологии - феномен XXI века", "Актуальные проблемы современного менеджмента и социально-информационных технологий", Вып. 1, 2.
С 1996 года автором разработан и преподается учебный курс "Информационный мониторинг" на факультете Менеджмента и социально-информационных технологий Московского государственного университета культуры и искусств, а также с 2004 году автор участвует в образовательном проекте "Социально-информационные технологии как инструмент регуляции информационной среды" для Института повышения квалификации информационных работников при ВИНИТИ РАН.
Определение понятий, подходы
Поскольку речь в дальнейшем исследовании будет идти о различных по своей природе и часто произвольно трактуемых понятиях, возникает необходимость остановиться на их определении. Это прежде всего понятие диалога.
Содержательное ядро рассуждений, устраивающее большинство авторов, пишущих о диалоге, которое можно считать общепринятым взглядом на это понятие, заключается в том, что под диалогом понимают такое полагание различных смысловых позиций, которое приводит не к их взаимному отторжению или подавлению, а к продуктивному взаимодействию. Критерием такого взаимодействия служит появление новых, не сводимых к первоначальным позиций и смысловых построений всех сторон участников. Диалог обязательно предполагает: первое - наличие полноценных субъектов-участников, второе - изначальное отсутствие монополии на истину.
Для того чтобы сформулировать определение диалога, важно выяснить его специфические черты по отношению к более общим понятиям: взаимодействие и общение.
Взаимодействие характеризуют как внеличностное и межличностное универсальное качество человеческого бытия, несущее информативное начало. Межличностное взаимодействие основано на когнитивно-ценностном отношении, под которым П. Сорокин подразумевал "значения, ценности и нормы, благодаря которым индивиды взаимодействуют, осознавая их и обмениваясь ими" (201, с. 193). Такой тип взаимодействия подразумевает наличие определенного социального пространства, где происходит обмен идей, чувств, волевых устремлений, характеризующихся наличием сознания. Взаимодействием в социологическом смысле этого понятия П. Сорокин называет "любое событие, с помощью которого один человек ... влияет на ... действия или состояние ума другого. В отсутствии такого влияния (одностороннего или взаимного) невозможно никакое социокультурное явление" (201, с. 191-192).
Таким образом, взаимодействие является более широким понятием относительно понятия общения. Общение обладает специфическими свойствами, позволяющими считать его особым видом взаимодействия. Исследовательские традиции проблемы общения складывались в процессе применения социологических, социально-психологических, информационно-семантических подходов. Это понятие принадлежит к числу часто используемых при осмыслении феноменов культуры такими известными учеными как М. М. Бахтин, Ю. М. Лотман, М.С. Каган и другие.
В марксистской философской традиции исследование социальных явлений исходит из понимания предметно-практической деятельности как сущностного отношения человека к человеку. К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали: "Развитие индивида обусловлено развитием всех других индивидов, с которыми он находится в прямом или косвенном общении" (139, с.440). К. Маркс разграничивал собственно предметную деятельность, направленную на создание предметного мира, и "деятельность в непосредственном общении", которая связана с "усвоением человеческой жизни". "Именно личное, индивидуальное отношение индивидов друг к другу, их взаимное отношение в качестве индивидов создало и повседневно воссоздает существующие отношения" (139, с. 440).
Отсюда следует, что в результате такого рода взаимодействия между людьми возникают различные виды сотрудничества, согласованности и кооперации действий или, наоборот, противодействия и борьбы. Внешний уровень взаимодействия общающихся подразумевает, что они ориентированы друг на друга, и это проявляется в их поведении. Внутренний уровень отражает коммуникативный процесс, в котором раскрывается психологическое состояние участников взаимодействия в ходе обмена информацией друг с другом. Поскольку такое трактование взаимодействия охватывает все сферы жизнедеятельности человека, то можно сказать, что общение выступает как способ реализации многообразных по содержанию общественных отношений - экономических, политических, социокультурных, и становится атрибутом социальности.
Диалогические качества мониторинга
Первое десятилетие XXI века началось под тем же знаком кризисности и катастрофичности, который определил весь XX век, сформировавший поколения, узнавшие ужас войн и революций, ядерной угрозы, национальных конфликтов, истощение природной среды и, наконец, желание уйти от такого общества, забывшего, что оно суть порождение человечества. Но на этом фоне, полном ощущения разочарования и бесперспективности, постоянно пульсировала мысль, ищущая обретения "гуманного духа" на пути преодоления деструктивное и насилия, противопоставляя им способность к сотрудничеству, согласию, сосуществованию, призывая к диалогу на всех уровнях. Ставший классиком в теме диалога, М, Бубер в 1923 году предложил, возможно, еще не до конца осмысленный принцип его дальнейшего существования, основу которого составляет "непостижимое включение в поток вселенской взаимности" (37, с.22).
Сегодня потребность в общении ощущается предельно остро, распространяясь практически на все системы и связи, составляющие основу отношений между людьми, человеком в мире. Особенно критично складываются отношения между властью и обществом, создавая вместе с тем поле, в котором может реализовываться и развиваться общение, это диалог.
Обыденное сознание не фиксирует диалогического характера человеческого существования. Между тем каждый адекватный реальности человек, находясь среди людей "обречен" жить в состоянии диалога. В принципе не составляет труда выявить наиболее характерные ситуации диалоговой деятельности: бытовое и официальное общение, обучение, многие виды профессиональной деятельности (например, работа с компьютером), литературно-публицистический жанр, система отношений между государствами.
Однако при переходе на уровень философского осмысления (в работах Бубера и других западных философов, близких к его пониманию диалога, а также русских исследователей, например: Бахтина, Лотмана (21, 22, 128, 129) диалог наполняется иным смыслом, становясь не только способом общения, но и способом совместного бытия.
Многомерность и сложность феномена диалога, осознаваемая еще в древности, остается его ключевой характеристикой и в наше время. Практически все крупные мыслители XX века оставили свое понимание проблем, составляющих существо диалога. Диалог можно исследовать как фундамент всех межличностных отношений, как способ подтверждения себя и одновременно как способ создания собственной идентичности в отношениях внутри социума, как способ утверждения собственного существования, наконец, как способ построения взаимоотношений власти с обществом.
История научно-теоретического осмысления проблем, составляющих суть диалога и диалогических отношений, насчитывает около двух столетий, несмотря на то, что диалог как форма межчеловеческого общения известен с правремен. Еще в конце XVIII века в работах немецких филологов В. фон Гумбольдта и Я. Гримма рассматривались вопросы о языке, которые в дальнейшем положили начало формирования теории диалога. Практически одновременно философы И. Кант, а затем И. Фихте и Ф. Шеллинг выдвинули проблему субъекта и его познающих возможностей, субъект-объектных и межсубъектных отношений. Развивая идеи И. Фихте об инаковости и взаимообусловленности "я" и "другого", Л. Фейербах дал плодотворный импульс западным мыслителям-"диалогистам" начала XX века М. Буберу, Ф. Эбнеру, Ф. Розенцвейгу и др. Таким образом, наметились генеральные линии исследований диалога, связанные с его социальной природой. В дальнейшем эти направления оформились в научные подходы к проблеме диалога. Диалог в целом, а также его структура, отношения между участниками диалога стали предметом рассмотрения в феноменологии (Э. Гуссерль, М. К. Мамардашвили (64, 133)), фундаментальной онтологии (М. Хайдеггер (224)), герменевтике (Х.-Г. Гадамер), теории познания (М. С. Каган, A.M. Коршунов, В. Ф. Шаповалов (103,110, 232)), литературоведении и семиотике (М. М. Бахтин, Ю.М.Лотман, А. А. Аверинцев (21, 22, 23, 128, 129), в основах коммуникации (Г. С. Батищев, А. Моль, В. Борев (34, 69, 150)), в социальной антропологии и культурантропологии (К. Леви-Стросс, Г. Хершковиц (121)) и т. д.
Кризис идентификации как основание манипуляции общественным сознанием
На фоне общего социокультурного кризиса, о котором пишут ученые самых различных специальностей, для россиян процессы идентификации проходят сложно. В самом деле, не просто человеку, социальной группе, или обществу в целом определить, выявить свою "самость", модель жизненного выбора и поведения. Ведь за несколько лет в стране изменилось очень многое: название, границы, символика, деньги, отношение к собственности и т. д. Соответственно произошло разрушение существовавшей в СССР иерархической системы идентификации. Если раньше все общество идентифицировало себя как советский народ, то теперь этот высший идентификационный уровень оказался вакантным. Русско-православный идентификационный признак (как и любой другой этноконфессиональный), который всячески в настоящее время поддерживается властью, не приемлем в империи (а Россия на протяжении многих веков была и остается именно империей) в качестве объединяющего все общество. Следующий идентификационный уровень, по которому происходила идентификация: рабочие, крестьяне, интеллигенция, - также подвергся серьезной трансформации. Единственное, что пока остается неизменным - это родовые ценности. Атомизированность современного российского общества, о которой пишут многие специалисты (16, 17, 96, 97, 166), ориентированность его на межличностное общение свидетельствует об эрозии социальной жизни. При этом власть не определила конечную цель развития страны: капитализм, госкапитализм, народный капитализм и т. д. Роль технологии мониторинга в этих обстоятельствах двояка.
Во-первых, мониторинговые исследования служат инструментом познания социальной среды и выявления кризисных факторов, влияющих на самоопределение индивидов. Но для того, чтобы адаптироваться в среде, людям нужны знания о ней. В приобретении этих знаний проявляется познавательная функция мониторинга. А во-вторых, мониторинг помогает определить консолидирующие основания, по которым происходят взаимодействия личности с кардинально изменившейся средой и с другими личностями. Центральным моментом идентификации любого человека, а россиянина тем более, всегда были представления о власти и властных отношениях. Тем более этот вопрос актуален для современного общества, которое располагает научным инструментарием, позволяющим адекватно установить динамику отношений власти с обществом.
Российская государственность заложила определенные традиции, базируясь на которых происходило самоопределение индивида. Эти традиции, основанные на жесткой регламентации и определенности ценности индивида в зависимости от его социального статуса, были сформулированы еще Петром І. В "регулярном", по определению самого императора, государстве жизнь была полностью регламентирована строгим образом и строилась по подобию геометрической фигуры со всеми ее пропорциями и связями. Сама идея регулярности была ответом на "бунтарший" век - век социального и культурного хаоса, крестьянских восстаний, польской и шведской интервенции, самозванства. В этих условиях только узда государственности могла остановить дезинтегрирующие процессы, происходящие в обществе. Традиции, заложенные Петром I, укреплялись на протяжении всей истории существования Российской империи. Разрушение государственности всегда было для русского традиционалиста трагедией самоидентификации: утратой своего "я", потерей себя как статусно значимой личности.
Размышляя о судьбах России, Н. Бердяев подметил базисное противоречие российской жизни. С одной стороны, Россия - "самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире", а с другой стороны -"самая государственная и самая бюрократическая страна", ибо все здесь превращается в "орудие политики" (27). Этот парадокс отражает противоречивый характер развития личности государственно-зависимого типа. "Возлагать на власть "все надежды" или видеть в ней "все зло" - ведь это в сущности одно и то же", пишет А. С. Изгоев (92, с.8).
Похожие диссертации на Мониторинг как инструмент социокультурного диалога власть-общество
