Содержание к диссертации
Введение
1 Значение миграции в динамике культуры мордвы
1.1 Миграция как культурологическая проблема 16
1.2 Освоение Владимирской области мордвой-мигрантами 35
2 Традиционная культура мордвы
2.1 Обрядовая культура: преемственность и сохранение 61
2.2 Этнические особенности календарных праздников 72
3 Сохранение и трансформация культуры мордвы в процессе миграции
3.1 Пространство жилой среды: типология новых форм .84
3.2 Народная медицина как духовная составляющая 104
3.3 Особенности культуры питания 114
Заключение .124
Библиографический список 127
Приложения 154
- Освоение Владимирской области мордвой-мигрантами
- Обрядовая культура: преемственность и сохранение
- Этнические особенности календарных праздников
- Народная медицина как духовная составляющая
Введение к работе
Актуальность темы. Социокультурные процессы XX-нач. XXI вв. привели к глобальным изменениям в исторических судьбах народов, проживающих на территории России, и обусловили резкую активизацию миграционных процессов во многих регионах страны. Президент Российской Федерации В. В. Путин отмечает, что «колоссальные миграционные потоки – а есть все основания полагать, что они будут усиливаться, – уже называют новым “великим переселением народов”, способным изменить привычный уклад и облик целых континентов».
Развитие современной культуры сформировало представление о миграции как о сложном процессе, динамично изменяющем социальные отношения и создающем новые культурные ценности и установки при взаимодействии различных народов. Интеллектуальные дискуссии вокруг влияния добровольных и вынужденных миграций на культуру общества и человека порождают необходимость в содержательном определении понятий и методологических подходов, которые освещали бы проблемную сторону динамики культурных процессов.
Миграция в современном мире приобретает черты глобального феномена, связанного с проблемами взаимодействия в системе «человек-культура-общество» и потому требует культурологического анализа. Рассмотрение миграции на основе методологии прикладных исследований позволяет выявить основные тенденции развития и определить ее как форму культурной динамики.
В настоящее время все больше усиливается интерес к этническим группам, расселенным вне территории основного этноса, особенно с точки зрения бытования их в новых культурных, исторических условиях. В связи с этим представляется актуальным рассмотреть специфику процесса миграции мордвы.
Причинами межэтнических миграций являлись быстрое хозяйственное освоение и развитие многих регионов, создание современных промышленных и научных центров, развитие транспортной сети и коммуникаций. В результате миграций население многих республик и регионов стало дисперсным. Начиная с 50-60-х гг. XX в. большие потоки переселенцев устремились в Центральную Россию, что связано с ее промышленным развитием и нехваткой трудовых ресурсов. Если до конца 1980-х гг. миграция на территории СССР анализировалась в основном как социальное и экономическое явление, то в последнее время все больше внимания ученых и специалистов привлекает этнокультурная сторона процессов, связанных с изучением данного феномена.
Территориальные рамки исследования охватывают современную территорию Владимирской области. В 2011 г. Научно-исследовательским институтом гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия (РМ) с участием автора диссертационного исследования была организована и проведена экспедиция, в ходе которой исследовались города и районы, где проживает наибольшее количество мордовского населения (г. Владимир, Суздаль, Гусь-Хрустальный, Муром и Суздальский, Судогодский, Собинский и Петушинский районы). Основная цель экспедиции – сбор, описание и анализ информации о традиционной (материальной и духовной) культуре мордовского этноса. Полученные результаты опроса, анкетирования, наблюдения позволили выявить основания для исследования заявленной темы. Границы исследования определены XX-нач. XXI вв.
Степень научной разработанности проблемы. Междисциплинарный характер исследования предопределил привлечение широкого круга источников, затрагивающих проблемы культуры, традиций, истории и т.д. разных народов и представляющих собой общетеоретическую основу диссертации: М. М. Бахтин, А. К. Байбурин, В. С. Библер, Ю. В. Бромлей, Г. Д. Гачев, Л. Н. Гумилев, М. С. Каган, Ю. М. Лотман и Ж. Бодрийяр, П. Бурдье, М. Вебер, Э. Дюркгейм, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Строс, М. Хайдеггер и др.
Важным представляется изучение идей Л. Н. Гумилева, изложенных в книге «Этногенез и биосфера земли». В своей концепции ученый стремится постичь законы развития этноса (этногенеза) и взаимодействия с другими этносами. Его учение о комплиментарности значимо для данного исследования. Особую ценность имеют работы культуролога Г. Д. Гачева, в которых подробно исследуется национальный мир, «национальные образы мира», «идея-призвание» каждой национальной целостности, ментальности народов, национальные культуры.
Со второй половины XX в. в культурологии усиливается интерес к этнической истории, миграционным процессам, расселению и динамике численности различных этносов. История и формы миграции подробно рассматриваются в работах В. А. Ионцева, Л. В. Макаровой, В. М. Моисеенко, В. И. Переведенцева, Э. П. Плетнева, Л. Л. Рыбаковского, В. А. Тишкова и др. Социокультурному значению добровольной и вынужденной миграции в современном мире посвящены исследования Т. Г. Богатыревой, С. К. Бондаревой, Г. Г. Гольдина, А. В. Дмитриева и др. Для анализа этнокультурной составляющей миграции важную роль играют исследования в области национальной, социальной и гражданской идентичности, проведенные О. Н. Астафьевой, Н. И. Ворониной, Л. Н. Захаровой, Е. В. Орлом и др. Проблема диалога культур находит отражение в работах М. М. Бахтина, В. С. Библера, М. С. Кагана и др.
Вопросами изучения миграций мордовского народа, сохранению традиционной культуры в отрыве от основного этноса и в иноэтничном окружении занимались многие ученые. Так, например, в монографии «Восточно-финские меньшинства в Советском Союзе» финский исследователь С. Лаллукка анализирует сложную проблему взаимосвязи политики, выступающей «катализатором ассимиляционных процессов», и этнической истории, культуры, дает характеристику современному состоянию мордовского этноса и отмечает возросшую дисперсность его расселения. В работах В. И. Козлова освящаются вопросы расселения мордвы, содержится анализ основных причин, вызвавших изменения в территориальном размещении и численности, показаны особенности миграций мордвы по сравнению с миграциями других народов (главным образом русского), охарактеризовано влияние, которое оказало расселение мордвы.
Изучением истории переселения и сохранения традиционной культуры мордовской диаспоры занимается Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве РМ. Под руководством доктора исторических наук, профессора Л. И. Никоновой издана серия книг «Мордва России», в которых рассматривается мордовский народ, проживающий на Дальнем Востоке, Юге Сибири, Западной Сибири, Саратовской области, Урала и Зауралья, Циркумприбайкальского региона. Изучением мордовского населения Владимирской области до настоящего времени никто не занимался.
Большое значение для исследования имеет литература, содержащая сведения о природно-климатических условиях Владимирской области, играющих важную роль в адаптации переселенцев на новом месте. В этом плане оказались значимыми работы В. В. Бейлекчи, А. Л. Иванова, И. А. Карловича, И. Е. Карловича, М. И. Кичигина, А. И. Левицкой, В. А. Рябовой, А. П. Серкова и др. Сведения о природных условиях края содержатся в исследованиях Д. И. Копылова, И. П. Литвинова и др.
Вопросам топонимии посвящены работы А. А. Епанчина, О. Кобякина, А. И. Попова, В. И. Тагунова. Использованы труды А. С. Бланка, А. Д. Варганова, И. Ф. Дмитриевского, Е. Н. Добровольского и др., в которых отражены основные моменты истории развития Владимирской области в целом и отдельных ее районов.
В изучении хозяйственной деятельности мордовских переселенцев большое значение имеет освещение социально-экономического положения изучаемой области, состояния крестьянского хозяйства в годы вселения мордовского народа для определения степени сохранности традиционной культуры. Интерес представляют исследования М. Е. Гусаровой, Н. Г. Добрынкина, В. Н. Добрынкина, Э. Л. Дубман, М. А. Кожан.
Сведения о типах жилища мордвы, назначении жилых помещений, их расположении, взаимной связи построек, внутреннем устройстве и убранстве, интерьере, о наличии элементов традиционного быта в обиходе семьи, этнических особенностях жилища содержатся в исследованиях В. А. Балашова; информация о специфике архитектуры и декора жилища мордвы имеется в трудах В. Ф. Вавилина.
Пространство жилой среды Владимирской области в разные периоды рассматривали М. Т. Андрюшенко, Н. В. Большакова, Н. Н. Воронин, А. Д. Варганов, И. Г. Георги, И. В. Дубов. В них не только говорится о структуре, способах строительства жилища, но и повествуется история создания населенных пунктов, раскрываются связанные с ними легенды (В. А. Антонов, Ю. А. Дмитриев, Н. Н. Егоров, А. А. Зенкович, М. Г. Лапуста, Р. К. Магазин, В. М. Никонов и др.).
Для определения степени сохранности обрядовой культуры у мордвы автором был изучен ряд работ. Так, обрядовую сторону жизни мордовского населения изучила Т. П. Федянович, она детально исследовала семейные и свадебные обряды мордвы в сопоставлении с аналогичными обрядами русских. Традиционные обряды мордовского народа и обрядовая пища находят отражение в работах Г. А. Корнишиной, М. И. Каргиной. Изучением отдельных аспектов духовной культуры мордвы занимаются Т. П. Девяткина, Н. Ф. Мокшин, Н. Г. Юрченкова. Обрядовая и праздничная сторона традиционной культуры рассмотрены в отдельных трудах Н. Н. Воронина, В. Т. Георгиевского, В. Е. Добровольской, Е. Добрынкиной, И. Н. Райковой, А. А. Терещенко и др.
Неотъемлемая часть жизни мигрантов – народная медицина, поэтому изучение сохранившихся традиций имеет важное значение для сравнения с традициями коренного населения. В работе использовались материалы по народной медицине мордвы, представленные в трудах Л. И. Никоновой.
Проведенный обзор литературы свидетельствует о том, что, несмотря на наличие ряда серьезных научных работ, культура мордвы, проживающей на исследуемой территории, до настоящего времени не была предметом специального изучения. Существующий в современной литературе недостаток конкретной информации о мордве Владимирской области компенсируется разноплановыми источниками: архивными данными, статистическими материалами, архивами сельских администраций, данными полевых исследований.
Для характеристики социально-экономического положения Владимирской области в работе рассматривались материалы статистических сборников, посвященных развитию народного хозяйства. Кроме того, были задействованы материалы архивов сельских поселений, библиотек, школ. Сведения о хозяйстве мордвы, данные о землепользовании, жилищных и хозяйственных постройках были получены из похозяйственных книг.
В ходе работы автором изучались документы, хранящиеся в Центральном государственном архиве Республики Мордовия (ЦГА РМ). Источники по труду и социальным вопросам, содержащиеся в фонде 473 Государственного комитета Мордовской АССР, касаются работы Переселенческого управления при Совнаркоме СССР и Переселенческого отдела при Совнаркоме МАССР. Изученные в фонде материалы (всего около 40 дел) можно разделить на несколько групп: первая – нормативно-законодательные акты, в основном, это постановления Совета Народных Комиссаров СССР и Совета Народных Комиссаров МАССР, приказы и положения Переселенческого управления при СНК СССР, постановления коллегии Главного Управления переселения и оргнабора рабочих, приказы и постановления Переселенческого отдела МАССР (в дальнейшем Государственного комитета МАССР по труду) и т.п.; вторая – анкеты и списки переселенцев из Мордовии, которые позволяют проследить динамику миграции мордвы во Владимирскую область; третья – организационно-распорядительная, докладная, учетно-статистическая, контрольно-отчетная документация и текущая переписка.
Важным источником данного исследования явились полевые материалы, записанные и обработанные автором. Опрошено 55 человек: 29 мужчин и 26 женщин; возрастной состав от 24 до 90 лет. Обследовано 7 районов Владимирской области, города Владимир и Суздаль. В ходе опросов мордовского населения на территории Владимирской области был собран значительный материал по культуре быта: обустройство жилища, хозяйство и занятия жителей, приготовление повседневной, праздничной, обрядовой пищи, сделаны многочисленные фотографии, которые легли в основу представленного исследования.
Гипотеза исследования. Миграция как феномен культуры оказала влияние на систему традиционных ценностей мордвы, которая формировалась в тесном социокультурном контакте с другими народами, проживающими во Владимирской области, в частности, с русскими, что предопределило специфику сохранения и трансформации традиционной мордовской культуры. Важную роль в сплочении людей и психологическом закреплении соответствующих этнокультурных идеалов, целей и отношений играют обряды, являясь средством идентификации человека и этноса. Среди переселенцев из Мордовии большое значение имеют обряды, связанные с жизненным циклом.
Объектом исследования является миграционные процессы этнического населения в России и проблемы сохранения культуры.
Предмет исследования – миграция мордвы во Владимирскую область как культурный феномен.
Цель исследования – проанализировать процессы, происходящие в традиционной культуре мордвы, проживающей в отрыве от материнского этноса. Для достижения данной цели необходимо было решить следующие задачи:
– исследовать феномен и основные причины миграции мордовского народа во Владимирскую область с культурологических позиций;
– проследить процесс освоения Владимирской области мигрантами из Мордовии, рассмотреть природный и историко-культурный ландшафт, влияющий на адаптацию переселенцев;
– проанализировать обряды и праздники, сохранившиеся в духовной жизни мордвы;
– изучить культуру жилой среды, сложившуюся в новых условиях;
– выявить степень сохранности традиций и процесс трансформации в народной медицине и культуре питания мордвы.
Методологию исследования составили культурологический подход и принцип системности, интегрирующие материал разных сфер гуманитарного знания (история, этнография, этнология, культурология и др.).
Автор опирался на теоретико-методологические разработки ведущих отечественных исследователей С. А. Арутюнова, Ю. В. Бромлея, Н. И. Ворониной, В. И. Козлова, А. С. Лузгина, С. А. Токарева и др., а также ученых Научно-исследовательского института гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия (Л. И. Никонова, В. А. Юрченков, Н. Г. Юрченкова и др.).
Комплексный анализ культуры мордвы определил совокупность методов:
– аксиологический, дающий возможность определить ценностные доминанты мигрантов;
– сравнительно-исторический, позволяющий изучить традиционную культуру мордвы во взаимосвязи с другими культурами;
– историко-генетический, способствующий анализу специфики взаимодействия русской и мордовской культуры в процессе их совместного существования;
– структурно-функциональный, необходимый для выявления отдельных аспектов культуры мордовского населения Владимирской области;
– метод сравнительного анализа культурологической, исторической, этнографической литературы;
– методы этнографических исследований (опросы, анкетирование, индивидуальное интервью, непосредственное наблюдение).
Применение в совокупности всех методов позволило автору проанализировать культурный феномен миграции мордвы Владимирской области, выявить степень сохранности традиций и процессы трансформации духовной культуры мордвы.
Научная новизна работы проявляется в культурологическом исследовании феномена миграции мордвы во Владимирскую область, где впервые на основе анализа и обобщения традиционной культуры мигрантов-мордвы по историческим, этнографическим, социологическим и фольклорным данным комплексно рассмотрены особенности этнической культуры мордвы в отрыве от материнского этноса.
Выявление и осмысление мировоззренческих оснований традиционной культуры мордвы-мигрантов Владимирской области, многие из которых анализируются впервые (специфика поселений, повседневная, обрядовая и праздничная культура, особенности питания, народная медицина), приводят соискателя к выводу о динамичном характере миграции, в ходе которой происходит не только сохранение, но и трансформация традиционной культуры.
Феномен миграции мордвы исследован диссертантом в широком многообразии связей и отношений – с точки зрения особенностей культурно-исторической динамики в приложении к различным формам традиционной культуры.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Миграция – это сложный феномен, динамично изменяющий социальные отношения и создающий новые культурные ценности и установки при соединении культур разных народов; процесс переселения народов, формирующий культурный ландшафт; форма культурной динамики, определяющая особенности изменений современного мира. В историко-культурологическом плане понятие миграции соотносится с понятиями «диалог» (форма культурной коммуникации), «идентичность» (взаимодействие объективных и субъективных факторов), «мультикультурализм» (признание культурного многообразия).
Культурологическое значение миграции связано с идентичностью и самоидентичностью человека и этноса в целом в условиях культурного диалога. Предпосылки этнической миграции: объективные (природно-географические, экономические); субъективные (самореализация, самоидентификация личности и этноса); аксиологические (сохранение этнической ментальности).
2. Миграция мордовского народа имеет длительную историю. В ХХ в. она связана с социально-экономическими и политическими процессами и проходила поэтапно: 30-е гг. – сезонная миграция; 50-60-е гг. – промышленное развитие, нехватка рабочей силы; 70-е гг. – трудоустройство молодежи.
Переселенческое движение мордвы во Владимирскую область в ХХ в. носило, в основном, плановый характер. Автором выведена типология миграции мордвы во Владимирскую область, которая строится с учетом хронологических (70-80-е гг. ХХ в.) и пространственных координат (гг. Владимир, Суздаль; Суздальский, Судогодский, Собинский, Петушинский районы); экономического уровня развития; субъективного фактора (поиск «лучшей жизни», воссоединение с родственниками).
На выбор мигрантами территории (Владимирская область) влияет природный ландшафт, по своим характеристикам близкий к территориальным условиям РМ. Историко-культурный ландшафт способствует формированию у мигрантов бережного отношения к родной (мордовской) культуре, созданию авторских «лирических» музеев с целью сохранения традиций в семьях.
Освоению мигрантами новой территории способствовали ценностные доминанты мордовской культуры (традиционный уклад жизни, преобладание сельского хозяйства, сохранение ремесел и промыслов и т.д.). Мордва-мигранты продолжали традиционный способ ведения хозяйства, основу которого составляли земледелие, скотоводство, рыболовство, охота и в меньшей степени – промыслы; в последнее время их значение утрачивается, что является общей тенденцией развития современной духовной культуры.
3. Элементы традиционной культуры мордвы (обряды, календарные праздники) являются креативными ресурсами идентификации этничности, дают переселенцам чувство стабильности и защищенности, «встроенности» в иной культурный мир. Обряды (хозяйственные, семейно-родовые и т.д.) и праздники (календарные) выполняют функции формирования и передачи этнокультурных ценностей, делают возможным контакты с иными культурами, обеспечивая смысловую основу для их постижения.
Во Владимирском крае в настоящее время происходит возрождение многих православных праздников: Рождественская ярмарка (Центр народного творчества, г. Суздаль); Рождество, Масленичные потехи, Святой Троицы (Музей деревянного зодчества, г. Суздаль). В рамках праздников организуются традиционные ярмарки народных ремесел («Березовые ситцы») и фестивали («Русская сказка», «Богатырские забавы»). Мордва не только участвует в них, но предлагает и параллельно проводит свои традиционные обряды и празднества.
4. Жилая среда как отражение и осмысление жизненного опыта нескольких поколений создается в ходе освоения пространства и имеет воспитательную, познавательную и эстетическую ценность. В селениях Владимирской области наиболее распространена уличная планировка, представленная линейным, квартальным и радиальным видами.
В культуре жилой среды мордвы Владимирской области произошли изменения под влиянием русской культуры (заимствование типов строительства усадебного комплекса, художественных форм, принципов размещения построек на территории усадьбы и т. д.). Специфика жилища и хозяйственных построек определяется природно-климатическими условиями Владимирской области (стремление поселиться у проточной воды или лесного массива); хозяйственно-культурным укладом (двухчастная планировка – двор с постройками и огород); конструктивно-технологическими особенностями (бревенчатый срубный дом-пятистенок или кирпичный с четырех- или двухскатной крышей на каменном фундаменте с пристроенными «холодными» сенями – традициями мордовского народа); семейным строем (дом как структура мира – центр и периферия, мужское и женское начала, меньшая и большая сакральность).
5. Народная медицина является показателем не только физического, но и духовного состояния народа, т.к. сохраняет и передает знания об окружающем мире, гармонизирует отношения человека и природы (использование лечебных средств растительного, минерального и животного происхождения), определяемые окружающей географической средой и особенностями хозяйственной деятельности населения. Мордва-мигранты используют широкий спектр лекарственных трав, травянистых растений, кустарников (душица, крапива, пустырник облепиха, и др.), передавая знания о способах приготовления настоек, отваров, соков и т.д. из поколения в поколение; широко распространено применение в лечебной практике комплексных методов (лекарственные средства, психотерапия и др.).
Культура питания мордвы-мигрантов связана с хозяйственной и культурной жизнью мордовского этноса и основывается на использовании растительных, зерновых культур, мясомолочных продуктов, а также продуктов собирательства, рыболовства, охоты, пчеловодства. Мордовское население Владимирской области сохраняет национальные традиции праздничной (холодец, капустная солянка, пироги) и обрядовой (поминальной) кухни (щи, каша, кисель, блины).
Теоретическая и практическая значимость работы. Материалы и выводы исследования могут быть использованы при написании учебных пособий и программ по культурологии, истории мордовского народа, этнографии. Полученные результаты можно применять при разработке специальных курсов лекций в ВУЗах, посвященных этническим группам, живущим за пределами материнского этноса, особенностям их этнокультурного развития.
Апробация исследования. Основные теоретические положения и выводы исследования обсуждались на конференциях различных уровней: VII Международный форум «Социально-культурная анимация: от идеи к воплощению» (Тайланд-Паттайя, 2012); всероссийский – «Homo Eurasicus в духовных и социальных реалиях времени» (Санкт-Петербург, 2012), «Интеграционные процессы в финно-угорском мире» (Саранск, 2012), «X конгресс этнографов и антропологов России» (Москва, 2013), «Диалог финно-угорских языков и культур» (Ичалки, 2013); межрегиональный – «Менталитет и этнокультурное развитие волжских народов: история и современность» (Чебоксары, 2012); муниципальный – «Организационные модели этнокультурного образования» (Рузаевка, 2012) и отражены в 15 публикациях по теме диссертации.
Объем и структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав (семи параграфов), заключения, библиографического списка, включающего 305 источников, приложений. Общий объем работы составляет 161 страницу.
Освоение Владимирской области мордвой-мигрантами
Немецкий философ М. Хайдеггер в эссе «Творческий ландшафт: почему мы остаемся в провинции?» ставит проблему взаимосвязи человека с тем местом, в котором он живет, определяя ландшафт как «мир,… если смотреть на него созерцательным взором гостя или отпускника. Я же, собственно, никогда не рассматриваю этот ландшафт. Я постигаю его в опыте жизни…» [242, с. 218]. Понятие «ландшафт» Хайдеггер использует для описания мира, в котором он уединился, и вместе с тем – специфику своей мысли. В. А. Подорога нашел точное и емкое выражение: «метафизика ландшафта». Читая философский текст Хайдеггера, мы попадаем в поле действия сил, организующих пространство философского произведения. Речь идет о «ландшафтности» или топологичности мысли, ее пространственном строе, соразмерности «месту» [См.: 186].
Это подводит к пониманию топоса как социокультурной характеристики места жительства. Топос формируется из множества элементов, воспринимаемых в первую очередь пространственно, осязаемо, и ощущается телесно вплоть до запахов, звуков, способа и темпа движения в его пределах. Каждый отчетливо представляет себе культурные границы своего топоса, своей малой родины, которые в свою очередь способствуют формированию представления о «культурном теле». Оно связано с восприятием топоса, с которым человек чувствует взаимопроникновение. Именно здесь задаются, помимо физической формы тела, в рамках которой существует человек, уровни восприятия «тела культурного», «прозрачного» (П. А. Флоренский). Не случайно в человеке угадывается место, где он родился или формировался. Соответствие личной телесности топосу дает человеку чувство комфорта, уверенности обретенности себя через устойчивые социокультурные образцы, характеризующие этнос в целом.
Мы используем понятие ландшафта для обозначения особого «ментального пространства» (М. Б. Туровский). В философии культуры ментальное пространство выступает ресурсом и гарантом «очеловечивания» человека в ходе культурного созидания. Это понятие было введено Туровским потому, что он не видел возможности вывести человечность человека, исходя только из принципа предметной деятельности. Человек, формирует себя в качестве субъекта культуры, опираясь на надындивидуальное содержание, наполняющее ментальное пространство. В ментальном пространстве фиксируется «интегральность надындивидуальных директив человечества, диктующих нормы человеческого отношения к миру» [233, с. 133].
Надо отметить, что пространство и время – универсальные категории культуры, характеризующиеся универсальными свойствами. В истории философии существуют разные точки зрения на проблему пространства. Существующая в культуре традиция восприятия пространства, не исчерпывающаяся геометрически размеренными расстояниями, продолжает существовать и влияет как на формирование пространственной среды в настоящее время, так и на понимание уже исторически сформированного пространства, окружающего человека. Мы разделяем точку зрения Е. В. Литвиной, которая пишет: «Это сформированное внутреннее культурное пространство, заключенное в телесную оболочку, человек несет через другие пространства (культурные, географические, физические), словно некий кокон. Если можно так сказать, чувство пространства, которое сформировалось в детские годы в определенной культурной среде, навсегда становится для личности пространственным критерием… Оно может быть представлено своим личностным, которое определяют психологи, вплоть до сантиметров, на котором происходит комфортное общение между представителями культур, и до ментального внутреннего представления о пространственной социокультурной норме, с которой сравнивается любое пространство, в котором находится индивид» [238, с. 339].
В современной культурологии в последние годы возникло направление метагеографии, основной объект изучения которой – «географические образы, определяющиеся как элементы последовательного пространственного осмысления окружающего мира» [81, с. 7]. Автор книг по метагеографии Д. Н. Замятин отмечает, что эта наука – «междисциплинарная область знания, находящаяся на стыке науки, философии и искусства (в широком смысле), и изучающая различные возможности, условия, способы и дискурсы географического мышления и воображения. Возможные синонимы понятия метагеографии – философия ландшафта (пейзажа), геофилософия, философия пространства (места), экзистенциальная география, геософия, в отдельных случаях – география воображения, имажинальная (образная) география, геопоэтика, поэтика пространства. Понятие метагеографии выделяется по аналогии с аристотелевским выделением физики и метафизики и несет приблизительно тот же логический и содержательный смысл» [82].
Таким образом, метагеография – попытка образного представления и изучения различных географических пространств и культурных ландшафтов. Географические образы напрямую связаны с основополагающей культурологической категорией – картиной мира. Принципы, которые могут быть сформулированы посредством данного подхода несомненно важны для интерпретации миграционных процессов в традиционной культуре и понимания особенностей природного и культурно-исторического ландшафта.
История становления и развития любого этноса тесно связана, прежде всего, с освоением людьми определенной территории проживания. Именно разнообразие среды обитания являлось первой исторической предпосылкой развития многообразия форм приспособительной деятельности по освоению природы – традиционных занятий и способов хозяйствования как основы создания материально-вещественной базы этнической культуры [235, с. 52-56].
Для освоения современной территории Владимирской области большое значение имели природно-климатические условия. Территория Владимирской области располагается в непосредственной близости и находится в одних и тех же природно-климатических условиях, что и Мордовия: умеренный климат, наличие лесов, обилие рек и других водоемов. Местоположение, географическая среда, ее ресурсы, природные и климатические особенности в огромной степени определяют размещение населения и его хозяйственные занятия, а, следовательно, и традиционную культуру питания. Исходя из всего вышесказанного, для сравнительной характеристики культуры населения Мордовии и переселенцев Владимирской области необходимо рассмотреть все эти факторы. Очень многие переселенцы, проживающие во Владимирской области, говорят о том, что их привлекает природа Владимира, что очень похожа «на нашу – мордовскую». В повседневной деятельности мордовский народ приспосабливался к обычной для него природной среде, вырабатывая при этом самобытную культуру. Лес являлся концептом натурфилософии мордвы, определившим основные культурные характеристики этнического ландшафта и экологическое поведение людей в нем. Местная флора оказала определяющее влияние на хозяйственную деятельность мордовского народа, главным занятием которого было земледелие с преобладанием зерновых культур. Немаловажную роль занимало огородничество. На протяжении длительного времени растительные компоненты использовались при изготовлении хозяйственных орудий. Окружающий растительный мир определял развитие того или иного промысла. «Наиболее развитыми у мордовского народа были деревообрабатывающий и промыслы по обработке растительного волокна, что объясняется наличием больших лесных массивов и богатством растений», – пишет В. Н. Куклин [116, с. 23].
Важнейшей особенностью климата Мордовии является смена сезонов года. Они влияют на многие виды хозяйственной деятельности человека: выбор проектов для строительства жилых и промышленных зданий, ведение сельскохозяйственных работ, организацию отдыха. На территории Мордовии климатические условия позволяют осуществлять возделывание разнообразных зерновых, технических, овощных культур и картофеля, занятие садоводством, развитие многоотраслевого животноводства [40, с. 66-67].
Водный потенциал ландшафтов Мордовии определяется особенностями умеренно континентального климата и положением территории в юго-западной периферии волжского бассейна. Вода в процессе хозяйственного освоения ландшафтов используется человеком как непосредственно (для питья, полива, охлаждения и т.п.), так и косвенно – как водные транспортные пути, источники энергии и т.д.
Обрядовая культура: преемственность и сохранение
Культура любого народа показывает, что в процессе его развития складывается определенный психологический тип со стойкими чертами, как результат восприятия от прежних поколений обычаев, привычек, жизненного уклада, традиций общения с соседями и т.д. При этом обнаруживается, что переживания, историческая память этноса передаются новым поколениям не пассивно, стихийно, не сами по себе, а через духовную культуру, усваиваются каждым индивидом общности в процессе воспитания и практической совместной жизни. Сами переживания, настроения впитываются в культуру этноса – историю, поэзию, литературу, мифологию, музыку, народное творчество, дополняя и развивая историческую память этноса и тем самым, приобретая способность вызывать адекватные психические переживания у новых поколений [209, с. 87]. Все эти черты характерны и для мордовских переселенцев во Владимирской области. Переселившись на эту территорию во второй половине XX в., они сохранили свою традиционную культуру.
Более важными этнодифференцирующими признаками являются обряды и обычаи, которых придерживается человек [там же]. Обряды и обычаи, составляющие существенную сторону традиционного образа жизни мордовского народа, формировались на протяжении многих веков его истории. Характеризуя символический характер обрядов, К. Леви-Строс цитирует И. В. Гете: Образы все и подобны, и все же каждый несходен С прочим: их хоровод тайный скрывает закон [124, с. 371]. Обряд – традиционные действия, сопровождающие важные моменты жизни человеческого коллектива. В ряде случаев обряд понимается как способ установления мистического контакта со сферой божественного. Обряд возникает в мифологии как выражение действенной живой связи повседневной жизни со сферой священного, божественного (предками, богами, демонами, судьбой и т. д.) [76, с.471]. В научной среде обряду придают более узкое значение по сравнению с обычаем, который понимают как исторически сложившиеся устойчивые социальные нормы и установки, определяющие поведение людей в тех или иных сферах их жизнедеятельности. В энциклопедии «Мифы народов мира» отмечается связь обряда и мифа. «Обряд может развиваться в тесной связи с развивающимся словесным текстом в своеобразную религиозную драму… С другой стороны, и словесное пояснение может превратиться в самостоятельное повествовательное произведение – миф, который будет читаться в ходе обряда» [142, с. 236].
Обычай представляет собой форму социальной регуляции деятельности, которая является унаследованной из прошлого и привычной для людей. Обычай воспринимается как привычный стиль действий и поведения, господствующий в определенном обществе или социальной группе, требующий строгого соблюдения, как от отдельных индивидов, так и от всего общества в целом. Обычай также отличает неуклонное следование образцам прошлого. В общественной жизни обычаи выполняют функции передачи социального и культурного опыта от поколения к поколению [76, с. 471]. Термин «обычай» часто отождествляется с традицией и обрядом, однако обычай функционируект лишь в отдельных областях общественной жизни и «выражает наиболее неуклонное следование воспринятым из прошлого образцам. Обряд же только разновидность обычая, символический предел социальных отношений, в то же время как обычай может быть и средством практического преобразования и использования различных объектов» [239, с. 454]. Обряды играли и в определенной степени продолжают играть важную роль в сплочении людей и психологическом закреплении соответствующих этнокультурных идеалов, целей и отношений. Эту роль обряды выполняют благодаря своему воздействию на бессознательную сторону человеческой души. Развитие культуры и цивилизации приводит к забвению исходного мифологического содержания многих обрядов, которые, таким образом, превращаются в традиционные символические формы совместного переживания значимых событий личной и общественной жизни. Обрядность охватывала не только общественную, семейную, но и личную жизнь от рождения до кончины, и подразделялась на две большие группы: обряды жизненного цикла и обряды, связанные с хозяйственной деятельностью народа – земледелием, скотоводством и пчеловодством, постройкой и заселением нового дома [111, с. 18-19]. Наиболее сохранившимися у мордвы-переселенцев во Владимирскую область являются семейные обряды и праздники, сопровождавшие заключение брака, рождение ребенка, наступление совершеннолетия молодых людей и похоронно-поминальные. Семья наряду с общиной была основной ячейкой крестьянского общества. Семейные ценности и традиции сохранялись и передавались из поколения в поколение. Рождение, женитьба, смерть – такие события в жизни каждого человека наполнены обрядами, в которых в соответствии с современными представлениями проявляются разные психологические настроения – радость, ликование, печаль, скорбь. Столетиями формировались традиции мордовского народного свадебного обряда, развитие которого продолжается и в наше время. Сама свадьба есть традиция, уходящая корнями в глубокую древность. Историческое развитие свадебного обряда и трансформация его смысловых форм оставили неизменными основные функции свадьбы: прежде всего правовое и общественное санкционирование брака, а также его эстетическое и воспитательное значение. Традиционная свадебная обрядность переселенцев слагается из нескольких этапов: предсвадебный период – от сватовства до дня бракосочетания; день бракосочетания; послесвадебные обряды. Среди предсвадебных обрядов мордва-информаторы Владимирской области сохраняют сватовство, одаривание невестой родни жениха, девичник и мальчишник. Сватовство распространено повсеместно и сопровождается определенными обрядовыми действиями. М. Ф. Пронькина отмечает, что когда ходили сватать сына, брали с собой хлеб. Во время переговоров разрезали его пополам, половину оставили в доме невесты, а вторую половину забрали домой, таким образом, как бы породнившись домами [ПМ, 46]. Р. Я. Палаткина, вспоминает, что накануне ее свадьбы устраивали девичник, выкупали невесту. Выходила замуж в Мордовии, жениха до свадьбы не знала, сватать ее приходили родственники жениха, принесли на сватовство каравай хлеба и бутылку водки. Через неделю после сватовства приехали за невестой и отвезли в дом жениха. Благословляли в отчем доме перед уездом в дом мужа. На пол постелили шубу, голову покрыли шалью, мать сказала слова [ПМ, 39]. Н. З. Шибайкина отмечает, что во время благословения молодая вставала на колени на шубу, а мать говорила: «Доченька отдаю тебя, слушайся новую семью» [ПМ, 54].
Эти действия сохраняются и при проведении свадеб в семьях переселенцев во Владимирскую область. По рассказам М. Ф. Пронькиной, благословляли детей на брак иконами, на пол стелили овчину. Дочери передали в подарок икону Божьей Матери, сыну – икону Николая Угодника [ПМ, 46]. В семье Казабековых девичник перед свадьбой дочери и мальчишник сына отмечали в ресторане. Перед свадьбой детей благословляли иконами, привезенными из Мордовии, молодые стояли на коленях на овчине [ПМ, 24]. День проведения свадьбы сопровождается также обрядовыми действиями, среди которых оберегание молодых от сглаза, встреча молодых хлебом-солью, игровые действия во время проведения свадебного застолья, сохранением элементов особой обрядовой пищи.
Этнические особенности календарных праздников
Праздники существуют во всех обществах и культурах, начиная с глубокой древности, когда с их помощью отмечались события космического цикла, и кончая современностью, придающей им в основном характер юбилеев, связанных с историей страны, ее народов и героев. Они являются необходимым условием социального существования человека, обладающего уникальной возможностью праздновать, т.е. включать в свою жизнь радости других людей и опыт культуры предшествующих поколений. В энциклопедической статье находим, что праздник – «временной отрезок, обладающий особой связью со сферой сакрального, предполагающий максимальную причастность к этой сфере … и отмечаемый как некое институционализированное действо» [142, с. 329]. Противопоставление праздников будням является основным и определяющим для вторичных признаков: «ритуальность – аритуальность, веселость – печаль, официальность – неофициальность торжественность – неторжественность» [там же].
Каждый народ имеет свои традиции и обычаи, которые управляют привычками и поведением людей в обществе. Национальный характер проявляется в отдельных психических чертах нации. Он определяется историческими условиями социальной и культурной жизни, природной средой; он проявляется в традициях праздников народа. Национальный характер нельзя смешивать с моральными качествами людей. Он проявляется в искусстве в виде традиционных специфических черт, в традициях праздников, в особенностях национальной культуры. Традиции и обычаи праздников – результат определенного культурно-исторического развития. Они чрезвычайно разнообразны и свести их к какой-либо системе классификации сложно, но все же среди них можно выделить преобладающие типы. Первые приурочены к определенным событиям семейной жизни. Второй тип охватывает обычаи, связанные с моментами годовой смены сезонов. Третий тип связан с историей и развитием государства, а четвертый – с религией общества и обрядами. На особое социально-философское значение феномена праздника обратил внимание Н. Л. Юдин [257]. Праздник с помощью упорядоченных действий трансформирует человеческую психику, выводит наружу и преобразует накопившееся напряжение и эмоции. В целом праздник очищает человека, являясь «естественным средством гармонизации человеческой души» (П. И. Смирнов) [213, с. 21]. В процессе адаптации переселенцев происходит восприятие элементов традиционной культуры коренного населения Владимирской области. Это восприятие облегчается сходством способа жизнедеятельности, образа жизни, принадлежностью к единой религии православию. М. Забылин отмечает, что «происхождение того или другого празднества, содержание и цель их решительно отделяет от церковных св. празднеств и независимо в отношении к св. обрядам церкви, потому, что большая часть народных праздников возникла во времена еще самого глубокого язычества… и, к стыду христианства, некоторые обычаи язычества привились к торжествам христианским» [78, с. 5].
Наиболее популярными остаются зимние календарные праздники, которые празднуются и во Владимирской области, и в Мордовии. В. М. Никонов приводит описание празднования Рождества Христова во Владимире начала XX в.: «Накануне праздника заканчивался сорокадневный пост, позволявший сэкономить мясные и молочные продукты. Ведь в пост основную пищу у горожан, да и крестьян составляли постные щи и каша на растительном масле. Рыбу можно было употреблять лишь в определенные дни, мясо и молочные продукты исключались. В ночь перед Рождеством, с появлением на небе первой звезды, можно было есть сочиво – кашу с медом. Отсюда и пошло название дня – сочельник. В этот день вечером в церквях начиналась праздничная служба – всенощное бдение. Утром люди разговлялись, кто пирогами с рыбой, кто расстегаями – пирогами с открытой начинкой. К великому дню каждому было чем разговеться, каждый был «с праздником». Ни один бедный человек, ни нищий не оставался в этот день без милосердия, даже арестанты в местной тюрьме. Щедро раздавались милостыни, подарки. После утренней литургии и обедни в каждой семье накрывался праздничный стол. Но особенно свято почитаемым семейным ритуалом считался рождественский ужин. Домой съезжались дети и внуки, родственники, близкие знакомые, друзья. Как правило, наряжали елку – символ жизни и пробуждения новых сил. Обязательной частью Рождества было в городе народное гулянье со скоморохами, ряжеными, веселым базаром и потешными кулачными схватками. А с вечера 25 декабря по 5 января проходили святочные гаданья. Совершались они либо вечером, либо в полночь. Были и многочисленные святочные забавы для молодежи...» [165, с. 52-53]. На Святки колядовали. Уже на рассвете, едва горожане вернутся с заутрени, на улицы высыпали ребятишки «славить Христа», к родственникам и соседям заходили в избы. При этом после молитв во славу рождения Христа хором исполняли различные припевки. Некоторые из них дошли до наших дней. Летел соколок через бабушкин дворок, Уронил сапожок с белым чулком. Уж ты, бабушка, подай-то сударушка. Из избы доносится: Не досуг подавать, я лепешки пеку, я к обедне спешу. В ответ раздается детская угроза: Подавай казуру, плюшку-витушку, Не подашь казуру, твои ворота разнесу [там же]. Хозяйка или хозяин выходили за ворота, одаривали ребят гостинцами. С наступлением сумерек на улицах появлялись ряженые. Каждый парень или девица старались так нарядиться и намалеваться, чтобы не сразу узнали. На сани или большие санки сажали коляду-девицу, одетую сверх одежды в белую рубаху. Этот ритуал, как известно, обозначал выезд Солнца на лето. Колядовщики шли гурьбою с гармошкой, дудкой и пели песню: Коляда, коляда! Отворяй ворота. А родилась коляда накануне Рождества, Подавай пирога, блин да лепешку В заднее окошко. Не ломай, не ломай. Все отдавай! Хлебосольному хозяину или хозяюшке, подавшим, кроме снеди, деньги, пелись щедравки, величавшие хозяина, добрые пожелания. ...А дай Бог тому, что в этом дому: Ему рожь густа, рожь ужиниста, Ему с колосу – осьмина. Из зерна ему – коврига. Наделил бы вас Господь и житьем, и бытьем, И богатством! Создай вам Господь еще лучше того![там же].
Тот же цикл обрядовых действий проводился и в Мордовии. Сообщения о том, что ходили с «припевками», «колядками» зафиксированы практически во всех районах Мордовии. По словам жительницы с. Кишалы Атюрьевского района П. П. Балановой, во всех домах ждали ряженных, готовились к их приходу. Готовили свиные ножки, пекли блины, пироги. Считалось, как угостишь ряженых, такого счастья они тебе и пожелают, поэтому не жадничали, подавали щедро. Заходившие в избу ряженые пели песню «Усень, таусень, давайте закусим». В Краснослободском районе «славить по домам ходили дети, собирали деньги, при этом приговаривали «Открывайте сундучки, доставайте пятачки». В Ковылкинском районе в вечер перед новым годом ходили мальчики и девушки и кричали под окнами «Таусен, таусен! Кишки да лепешки, свиные ножки. Кто подаст тот золотой глаз, а кто не подаст собачий глаз». В. С. Брыжинским, исследовавшим традиции мордовского народа, записаны коляды, поющиеся в мордовских селах: «Таунсяй! Пусть коровы отелятся. Таунсяй! Все телочки. Таунсяй! Белые животики. Таунсяй! Кудрявые хвостики. Таунсяй! Окотились бы овцы. Таунсяй! Все ярочки. Таунсяй! Торчащие ушки. Таунсяй! Рожали бы женщины. Таунсяй! Только мальчиков. Таунсяй! Умные головки» [21, с. 202]. В мордовских колядках, также как и в русских, записанных во Владимирской области, отражены пожелания благополучия, процветания, семейного счастья.
Народная медицина как духовная составляющая
О деятельностно-практической стороне культуры писал еще Л. Леви-Брюль [См.: 123]. В настоящее время в научной литературе, посвященной различным формам медицины, выделяют три ее вида: народную, традиционную (китайская, тибетская, арабская медицина и др.) и современную. Правильнее было бы говорить о двух видах народной или традиционной медицины, которые в идеальном случае могут дополнять современную медицину с ее развитым техническим потенциалом. Традиционная медицина, развитая в странах Востока (Вьетнам, Китай, Япония и др.), является предметом данной главы лишь частично ввиду ее исторической специфики, включенности в сложные философско-идеологические концепции. Основное внимание уделяется народной медицине в ее дописьменной форме.
В энциклопедическом словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона народная медицина определяется как «прародительница научной, рациональной (разумной)... У всякого народа есть свое самоврачевание, начало которого скрывается в колыбели человечества. Люди обращались за врачебной помощью к природе, брали из неё то, что казалось им подходящим, экспериментировали со своим телом, вероятно, очень грубо, ощупью, наудачу и иногда наталкивались на полезные медицинские открытия» [19].
Сегодня постепенно разрушается восприятие народной медицины как бесполезного занятия невежественных людей. История народной медицины накопила огромный арсенал фармакологических и иных способов воздействия на человека, обладает сложной структурой и является органической частью жизни этнокультурной общности, активно участвующей в охране здоровья и связана с системой ценностей и религиозных верований данного общества; имеет специфику в связи с различными условиями (экологией) жизни, традициями того или иного народа. Важнейшей особенностью лечебного процесса в народной медицине является сплав различных уровней ее воздействия на человека: лекарственных средств, физиотерапии, психотерапии и др.
Уровень знаний народной медицины, терапевтические приемы, используемые в ней, были высоко оценены антропологами. Они отметили огромное значение феномена веры в сверхъестественные качества целителя, которая является частным случаем убежденности во всепобеждающей силе обычая в традиционном обществе или постфигуративной культуре (М. Мид) [140]. С 60-х гг. XX в. анализ народной медицины как явления культуры становится самостоятельным направлением исследования. Общекультурологический аспект указанной дисциплины состоит в поисках в самых различных типах обществ особенностей традиций, стереотипов поведения, которые могут привести к патологическому нарушению поведения, эмоциональной и умственной сферы деятельности человека. Наиболее известные авторы исследований в этой области – У. Ла Барре, Р. Болтон, Дж. Деверо, Р. Принс, которые занимались проблемами национального характера, его психического склада (норма и патология, этнические психозы, этническая базисная личность и др.) [119, с. 74-77].
Таким образом, народная медицина как практический аспект культуры в традиционном обществе является целостной многофункциональной системой. Она дает представление о том, как действуют в традиционной культуре и как удовлетворяют жизненные потребности общности. Область исследований культур под таким углом зрения является в настоящее время динамично развивающейся дисциплиной, решающей ряд жизненно важных задач, которые стоят перед индустриальными странами (маргинальное поведение, наркомания, проблема инфекции и иммунитета, культура и т. д.). Владимирская область богата разнотравием, лесами и это особенно видно, когда оказываешься в сельской местности. Почти в каждой семье хранятся незатейливые пучки с травами. Они везде: в коридоре, чуланах, сарае, ларях, коробках и даже в сундуках. А. В. Базаркина собирает разные травы: калину, календулу, тысячелистник, крапиву, зверобой, мелиссу, мяту, зверобой - для чая, вяжет березовые и дубовые веники [ПМ, 3]; Р. Я. Палаткина предпочтение отдаёт мяте, душице, зверобою и чистотелу [ПМ, 39]; Н. З. Шибайкина срывает их на полянке рядом «с загородью» [ПМ, 54]; Е. В. Лазарева заготавливает зверобой, мяту, чагу, листья черники и брусники [ПМ, 32].
Впрок почти во всех мордовских семьях заготовлены соления и маринады, соки и компоты. По рассуждениям и многолетнему опыту, в семье Казабековых важным в питании для профилактики здоровья является питье натурального сока, который они заготавливают впрок в большом количестве – банок 200 и более [ПМ, 21]. Такого же мнения придерживается и другие семьи. Некоторые растения специально держат как комнатные для украшения интерьера жилища и используют для лечения. К таким относятся – коланхоэ; золотой ус и др. В домах стоят цветы для «втягивания» вредных примесей их жилища; «для денег». Почти в каждой семье можно увидеть и лекарственные травы, купленные в аптеке «Иногда проще становится их купить в аптеках, нежели выращивать или собрать в лесу. Так делают уже многие. Траву чаще рвём попутно, бывая за грибами или отдыхая по поляне, лесу», – говорят Казабековы [ПМ, 21]. Хранение лекарственных растений разнообразно – в корзинах подвешенных в пучках в бане, в сарае или на жердях надворных построек и др.
Рецепты по домашним заготовкам и народной медицине информаторами записываются в тетрадях (Р. Я. Палаткина, Г. И. Начарова); есть книги на абонементе в библиотеках, где сельские жители знакомятся с лечебными свойствами растений и их применением (с. Головино), личных домашних библиотеках (семья Девятаевых). В домашних условиях готовятся из трав лечебные настойки, отвары, сборы трав. Оригинальные рецепты народной медицины, записанные нами, содержатся в Приложении II. Таким образом, мордва Владимирской области обладает знаниями о лекарственных травах и активно использует их в народной медицине. Р. Я. Палаткина в качестве обезболивающего и противопростудного средства заготавливает муравьиный спирт, который готовит следующим образом: набирает муравьев, для этого на муравьиную кучу кладет пакетик со специально приготовленными лопаточками, когда муравьи заползут на эти лопатки, стряхивает их в мешок. Затем помещает муравьев в банку, добавляет воды в пропорции 6 частей объема муравьев к 1 части воды, ставит на ночь в печь, протопленную с утра. Утром банку вынимает, процеживает. Из 6 литров смеси получается 4 литра спирта. Принимает внутрь при простуде, и в качестве натирания при болях в пояснице и суставах [ПМ, 39]. Как обезболивающее и противопростудное средство заготавливает спиртовой раствор с пчелами [ПМ, 39].
