Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Культурологическая феноменология массовых праздников и зрелищ 12
1.1 Культурологические модели объяснения праздничной культуры 13
1.2 Структурно-функциональный анализ массовых праздников и зрелищ 33
Глава II. Культурно-историческая динамика массовых праздников и зрелищ 62
2.1 Массовый праздник как способ этнокультурной идентификации 64
2.2 Массовые праздники и зрелища как социокультурная манифестация власти 91
2.3 Тенденции развития праздничной культуры в современной России 115
Заключение 132
Библиографический список 138
- Культурологические модели объяснения праздничной культуры
- Структурно-функциональный анализ массовых праздников и зрелищ
- Массовые праздники и зрелища как социокультурная манифестация власти
- Тенденции развития праздничной культуры в современной России
Культурологические модели объяснения праздничной культуры
Этимологически слово «праздник» заимствовано из церковнославянского и восходит к древнерусскому «порожънь», «порожний, то есть свободный, незанятый, иными словами праздный». У В.И. Даля этимологический ряд выглядит следующим образом: «праздный, о месте, просторе - незанятый, пустопорожний; праздновать, быть праздным, или не делать, не работать». Праздник В.И. Даль трактует как «день посвященный отдыху, не деловой, не работный, противоположное будень, день, празднуемый по уставу церкви или же по случаю, относящемуся до местности, до лица» (51, с.380-381). Таким образом, характеризуя отсутствие занятости в праздничный день, В.И. Даль намечает два существенных положения, которые получат дальнейшую разработку в определениях последующих авторов - противоположность будням и наличие события.
Этимологию понятия «праздник» в некоторых европейских языках рассматривает К.Жигульский (62,с.25-28). Термин «праздник» и его эквиваленты в других языках принадлежат к словарному фонду повседневной речи и употребляются часто. Первоначально название праздника в древнееврейском языке было «хаг» от глагола «хагаг» -танцевать. Специалисты связывают его происхождение с праздничной церемонией, совершаемой в плясовом ритме вокруг алтаря. Эта церемония часто употребляется в дошедших до нас древних источниках, в которых описываются ритуалы религиозных праздников. Последующее древнееврейское название праздника звучало «мо эд» - урочный час; лишь позднее установилось и вошло в канонические книги иудаизма употребляемое и ныне название праздника «йом-тов» (251, с.610-611). В латинском языке важны два термина «feriae», который в классических текстах обычно встречается в форме множественного числа и обозначает праздничные дни, дни отдыха, каникулы, а также «festum» - праздник, торжество, праздничный день. Современные лингвисты термин «feriae» выводят от слова «fanum», означающего освященное место, а термин «festum» от санкритского корня «бхас» - блестеть (250, с.226). Предполагается, что этот термин связан с обычам устраивать торжественный прием в праздничные дни.
Из народной латыни от слова «festa», являющегося сокращением термина «testa dias», произошел в свою очередь французский термин «fete». В современном французском языке это слово имеет три значения: 1. особый день, посвященный культу религиозных церемоний, которые в этот день совершаются; 2. публичные развлечения, устраиваемые по какому-либо чрезвычайному поводу, вовсе не имеющие религиозного характера, например национальные праздники; 3. удовольствие, житейские радости, счастье (248, с.2483-2484).
Как происхождение терминов, так и толкование их значения вполне определенно указывают на то, что мы имеем дело со сложным, тысячелетия существующим в различных формах явлением культуры, характерным и для жизни обществ, известным нам лишь по страницам истории, и для жизни современных обществ. Современный словарь польского языка определяет праздник («swieto») как «день, обычно свободный от работы, торжественно отмечаемый вследствие культовых или государственных соображений» (62, с.25).
Проследим толкование термина «праздник» в русских энциклопедических изданиях, содержание которых, как отмечает О.Л. Орлов «всегда отражало последние достижения науки в тех или иных областях, а также официальную позицию государственных органов по различным проблемам» (143, с. 11).
Первые попытки научного определения праздников появились на рубеже XIX-XX вв., в частности, энциклопедический словарь братьев Гранат уделяет внимание разъяснению социальной и культурной сущности праздника: «В основе праздника лежит естественное стремление человеческого организма к отдыху после работы, соединясь с религиозным чувством, это стремление приводит к установлению праздников, то есть таких дней отдохновения, которые в то же время отмечаются особым отправлением культа. Религиозный момент, привходящий в понятие о празднике, бывает различен. То праздники связываются с календарными мотивами, то с переменой времен года, то с различными моментами полевых работ; сообразно с этим праздники связываются с различными божествами и мифами. Календарные праздники обычно смешиваются с круговоротом сельскохозяйственных работ, являются самыми распространенными после обычных еженедельных дней отдыха» (241, стб.300).
Структурно-функциональный анализ массовых праздников и зрелищ
Идеологическая функция. Массовые праздники и зрелища являются своеобразной идеологической системой, которая обеспечивает постоянное воздействие на людей, отражает мировоззренческие, идейно-нравственные и эстетические позиции общества. Идеологичность заложена в самой природе праздника. Массовые праздники и зрелища издревле активно используются структурами власти с целью управления жизнью общества в качестве наиболее яркого и действенного культурного социально-психологического механизма. Со времен античности известна двойственная природа праздника: он принадлежит и миру человека и миру социальной системы, в отношении которых ему приходиться играть, как правило, прямо противоположные роли. Сущностное наполнение массового праздника, максимальная концентрация индивидов локализованная в едином пространстве-времени, широкое, многоплановое общение, эффект социального и эмоционально-психологического заражения создают неограниченные возможности использования массовых праздников и зрелищ как мощного средства формирования общественного мнения и манипулирования общественным сознанием.
Социально-интегративная функция. Социальная сущность массовых праздников и зрелищ проявляется в первую очередь в том, что они «представляют собой особый тип социального действия людей, объединяющий их идейно, утверждающий мировоззрение данного общества, его политические, нравственные и эстетические идеалы» (40, с.45). Любой акт праздничного поведения индивида социален по своей природе, так как включен через каналы различного порядка в контекст социальной действительности, в функционирование общественной системы. Социально-интегративная функция массовых праздников и зрелищ может рассматриваться в разных аспектах: - как повышение уровня, стимулирование групповой консолидации; - как прием организации совместной жизнедеятельности людей; - как прием самоидентификации членов группы, класса, общества. Коллективный характер массовых празднеств и зрелищ отражает факт участия в них вполне определенной единой общности, считающей данный конкретный праздник своим достоянием и выражающей в этом празднике свои ценности. Потребность в возникновении и существовании массовых праздников и зрелищ вытекает из динамики общественной жизни. На время своей продолжительности массовый праздник порождает своеобразную организацию общественной жизни, с четко обозначенными функциями, задачами, обязанностями каждого члена общества. «Степень интеграции, сплоченности, внутригрупповой солидарности, взаимопонимания и взаимодействия членов общности находится в прямой зависимости от целевых установок, порождающих совместную деятельность, от общности интересов, стремлений, духовных ценностей» (40, с.70). Массовый праздник - это всегда выражение коллективной активности. Интегративные начала массовых праздников и зрелищ выражаются в различного рода коллективных действиях, процессиях, шествиях, манифестациях и т.д. С помощью массовых праздников и зрелищ общность периодически утверждает себя, свое единство. Многолюдная и анонимная атмосфера праздничного общения, тесный физический контакт, эффект эмоционального заражения, возникновение всеобщей эйфории порождает у индивида чувство причастности, принадлежности к целому, осознание «я» и «мы», т.е. себя как частицы общности. Интегративная функция массовых праздников особенно усиливается в критические, экстремальные периоды жизни общества. К. Жигульский подчеркивает, что в «такой ситуации группа всяческими усилиями пытается все же сохранить праздник, провести его даже тогда, когда это выглядит невозможным, особенно если это важный праздник, относящийся к высшим ценностям общества... экстремальная ситуация заостряет смысл праздника, усиливает эмоциональное напряжение» (62, с. 167-168). Поражения, несчастья, кризисы создают опасность разрушения сообщества, утраты веры членов группы в общие для них ценности. Напоминание, обновление этих ценностей становится необходимым, массовый праздник объединяет, интегрирует сообщество, подтверждает единство, сплоченность, дает возможность слабому «я» почувствовать силу и мощь «мы».
Функция трансляции социального опыта. В.О. Ключевский отмечал: «Неизвестно каков будет человек через 1000 лет, но если отнять у современного человека этот нажитый и доставшийся ему в наследство скарб праздников, обрядов - тогда он все забудет и всему разучится, и должен будет все начать сначала» (цитируется по 88, с.4). Обрядово-зрелищные формы массовых праздников сохраняют и передают традиции, нормы, эстетические идеалы и нравственные ценности, информационные ориентиры. Огромный социальный опыт, год за годом воспроизводящийся в форме праздничного действа, транслируется от поколения к поколению. Массовые праздники и зрелища активизируют и интенсифицируют культурную жизнь, прежде всего потому, что открыто утверждают основные, доминантные для празднующего сообщества ценности, характерные для данной культуры и этапа ее развития, исторического бытия. Массовые праздники и зрелища являются одним из институтов, «призванных охранять, пропагандировать и обновлять ценности культуры, вокруг которых данное сообщество организует свою сознательную жизнь. Праздник через обновление ценностей, напоминание важных событий, связанных с ним, выполняет роль мощного механизма передачи культурных традиций из поколения в поколение, позволяет людям осуществлять свою культурную самоидентификацию»(62, с.72-73,153). Массовые праздники и зрелища, таким образом, представляют собой самодостаточное семиотическое поле, в котором, как в зеркале отражается быт, нравы, ценности, идеалы общества в конкретной пространственно-временной ситуации. Эстетическая функция массовых праздников и зрелищ выражается, прежде всего, в эстетической организации и переоформлении времени и пространства человеческой жизни, внесении в нее элементов полноты, удовлетворения, гармонии, соизмерении ее с жизнью общества и с жизнью природы. Внешняя зрелищность массового праздника, яркость, эффектность, блеск, масштабность обладают огромным потенциалом проникновения в сознание масс и закрепления, фиксации эстетических норм, ценностей, идеалов. «Массовый праздник - это явление необычное, синтезирующее действительность и искусство, художественно оформляющее то или иное реальное жизненное явление» (40, с. 79). Эффективность эстетической функции массовых праздников и зрелищ обеспечивается тем, что ситуация сопричастности происходит в условиях эмоционального подъема, который подкрепляется активным использованием визуальных, акустических, действенных средств художественной выразительности. Массовые праздники и зрелища во все времена служили своеобразным подиумом демонстрации и утверждения эстетических идеалов общества.
Массовые праздники и зрелища как социокультурная манифестация власти
После принятия христианства на Руси в народных земледельческих календарных праздниках проявилось смешение двух картин мира -языческой и христианской. Архаический земледельческий быт и соответствующее ему мировоззрение земледельца постепенно поддавались воздействию православного вероучения. Православная церковь сыграла большую роль в развитии самосознания русского народа. Особенно важно было воздействие христианства на народную нравственность. Церковь вела борьбу с пережитками языческого быта и одновременно пыталась взять под контроль народную обрядность. Но обрядовая культура, основанная на традициях, включающая в себя комплекс традиционно сложившихся устоев, норм и ценностей, настолько закрепились в сознании русского народа, что христианство, с присущей ему системой обрядов и канонов вынуждено было приспосабливаться к некоторым элементам народных верований. В результате православные и древнеславянские языческие земледельческие празднества образовали в народной культуре некий синтез, а даты многих из них практически совпали. Вместе с тем, несмотря на соединение с христианскими праздниками, народные обряды сохранили общий обрядно-магический характер. Например, масленичный разгул, традиционно допускаемая на празднике свобода поведения, обильная ритуальная пища, имеют прямое отношение к первобытной языческой магии.
В условиях общинной жизни и патриархального быта русского крестьянства складывалась такая яркая черта национального характера, как коллективизм. Он вырабатывался как культурная норма, требующая подчинения мыслей, воли и действий индивида требованиям социальной среды. С одной стороны, данная установка народного сознания способствовала закреплению крестьянского труда и всего уклада деревенской жизни, а с другой - получила одобрение со стороны власть имущих, поскольку облегчала управление людьми. Многие пословицы отразили коллективистскую ориентацию русского человека: "Один ум хорошо, два лучше", "Один в поле не воин", "На миру и смерть красна", и др. Данная черта русского характера нашла яркое отображение в массовых гуляниях. Именно масштабность массовых гуляний является внешним показателем наклонности русского человека к гиперболизации всего, что он делает. И даже люди робкого характера, в жизни не рискующие впадать в крайности, обычно с одобрением воспринимали "русский размах" празднеств и активно в них участвовали. Массовое гуляние в ярмарочные праздничные дни представляло собой огромное игровое действие, одну из разновидностей театрализованного празднества, и вместе с тем оно являлось средоточением всевозможных цирковых, балаганных и театральных представлений. Массовость и масштабность гуляний обеспечивались особой их организацией и спецификой построения. Живость гуляний усиливалась деятельностью заводил, благодаря всевозможным затеям и играм. «Многолюдные гулянья и праздники всегда входили в городской быт, но на протяжении долгого времени они полностью копировали крестьянскую традицию: устраивались в те же календарные сроки и в тех же формах (ряженье на святках, катание на лошадях и с ледяных гор на масленицу, качели на пасху, завивание венков и хороводы «на природе» на троицу и т. д.) Сами гулянья назывались в народе «под горами» или «под качелями» -отмечает А.Ф. Некрылова (136, с.6). С XVIII века городская площадь, бывшая центром общественной и торговой жизни города становиться местом проведения массовых празднеств. Формирующийся площадной фольклор с одной стороны вбирал в себя традиционные народные зрелища: выступления кукольников, вожаков медведей, музыкантов и балагуров; с другой - обеспечивал постоянный приток иностранных бродячих актеров - жонглеров, мимов, акробатов. Непременными участниками и заводилами народных праздников и гуляний были скоморохи. В дальнейшем скоморошьи игры и глумы превращались в самостоятельные спектакли, разыгрывающиеся на массовых действах. Во время праздников выстраивались балаганы, выступали деды-балагуры, петрушечники, вожаки ученых медведей, раешники. Скоморохи - площадные лицедеи, плясуны и песенники, гудочники и волынщики, петрушечники и медведчики. По выражению A.M. Панченко, «...интерпретация скоморошества есть по сути дела интерпретация древнерусского смеха и веселья» (148, с.57). Городская праздничная площадь «оказалась тем резервуаром, куда сливались разные по происхождению, по времени возникновения виды народного искусства, создавая особый мир со своей особенной атмосферой, эстетикой, стилистикой» (136, с. 11).
Тенденции развития праздничной культуры в современной России
Эту тенденцию легко проследить, проанализировав наиболее рейтинговые телепередачи: «Слабое звено», «Последний герой», «Кто хочет стать миллионером» и др. Режиссерская и методологическая концепции направлены на выявление наиболее яркой, жизнеспособной личности. При этом зачастую смещаются привычные эталоны нравственности и морали, замещаясь новыми, иной раз достаточно туманными. Давно усвоенные жизненные нормы: «равнение на лучших», «человек человеку друг», «побеждает сильнейший» и т.д. можно спокойно сдать в утиль. Храбрый и честный далеко не всегда побеждает. Более того, именно этакий доблестный рыцарь, как правило, первым выходит из игры. Понятие «коллектив» замещается понятием «стая», (слово не произносится, но осознается). Выживет тот, кто сумеет выжить. Законно возникает вопрос, каким образом? Смоделированная ситуация «Последнего героя» наглядно демонстрирует законы современного российского социума.
В создавшейся ситуации становится целесообразным развивать такие формы праздничной молодежной культуры, которые дают возможность максимального самовыражения при минимуме экономических и временных затрат. В качестве примера можно предложить КВН и СТЭМ.
Клуб Веселых и Находчивых не случайно возник во времена «хрущевской оттепели» - это была отдушина, возможность заявить о себе, используя весь арсенал средств театрализации. КВН синтезировал выразительные средства эстрады, театра, малой драматургии, получив возможность в зрелищной, развлекательной манере доносить до зрителя весьма наполненный, информативный материал. В последние годы КВН переживает как бы второе рождение. Телевизионные, региональные, областные, межвузовские игры - волна КВН накрыла всю страну. Чем же вызван столь стремительный повторный старт Клуба Веселых и Находчивых? Ответ достаточно прост, - данная форма удовлетворяет и «отцов» и «детей». С одной стороны КВН дает максимальную степень самовыражения, как командной, так и индивидуальной, с другой стороны, используя типично эстрадные методы, позволяет наполнить зрелищную форму глубоким актуальным содержанием. КВН легко воспринимаем и мобилен. Это плюсы. Однако нельзя не отметить и минусы. При чрезмерном увлечение зрелищностью и, якобы, актуальностью организаторы и режиссёры игр часто скатываются на мелкотемье и, даже, откровенную пошлость.
Конечно, КВН и СТЭМ не исчерпывают того разнообразия форм, которые необходимо развивать и совершенствовать. Приемлемо всё, что развивает фантазию, будит воображение и способствует потенциальному умению думать и действовать.
Сегодняшний день требует от организаторов и постановщиков праздничных мероприятий нестандартных решений, новых форм, актуального наполнения. Общий жизненный темпо-ритм чрезвычайно высок, и то, что казалось интересным и грамотным вчера, совсем не обязательно окажется таковым сегодня. Творческая несостоятельность многих сегодняшних работников культуры отнюдь не говорит об их непрофессионализме, диагноз другой - несвоевременность. Быть востребованными сегодня и сейчас, уметь мгновенно ориентироваться в любой ситуации, обладать высоким профессионализмом, четко и грамотно реагировать на происходящее -именно такой должна быть позиция организаторов праздничного досуга молодежи.
Таким образом, праздничная культура современной России находится лишь в стадии формирования. Институт празднования, полностью разрушенный в России дважды за одно столетие, и представляющий на сегодняшний день груду разнородных обломков, необходимо не просто «творчески развивать», но заново строить.
В качестве метафорического заключения приведем выдержки из статьи В.Э.Мейерхольда: «В Петрограде, в дни первых выступлений ленинцев, однажды был такой случай. Когда толпа обступила трибуну и жадно впилась в очередного оратора, трепавшегося о барьер декадентского балкона, как Петрушка, - казалось, никакие силы не смогут оттащить отсюда этих праздных людей, пришедших с отдаленных окраин сказочной столицы. В самый разгар словоизвержения разыгравшегося оратора на противоположной стороне проспекта появился жонглер. ...Наблюдателю, случайно попавшему в полосу, резко разделившую эти два мира, к этому месту обстрела с двух сторон - со стороны митингового оратора и со стороны уличного жонглера, - хотелось проследить, кто из двух конкурентов победит. ...Не знаю, как было раньше, как было бы потом, но в тот день победа осталась за жонглером. Да здравствует жонглер!»(цитируется по 66,с.7).
Хочется верить, что противостояние двух основных моделей массового праздника - как формы социокультурной манифестации власти и как способа этнокультурной идентификации, - так открыто проявляющееся в России, решится в пользу подлинной демократии.
