Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Завершилось ХХ столетие, и человечество вступило в третье тысячелетие своей истории. Такие события требуют особенно глубокого философского осмысления как пройденного пути, так и грядущего будущего. Сегодня, как может никогда ранее, слово «культура» произносится часто и с ним связываются общественные ожидания. Вокруг проблем культуры создана особая среда повышенного возбуждения и интереса, которые несомненно воздействуют на научное сообщество, обычно достаточно бесстрастное в других ситуациях. И это, разумеется, совсем не случайно. Вопрос о культуре, как учит вся мировая и отечественная история, всегда возникает особенно остро и объемно в пору глобальных общественных перемен. На исторических перевалах, в эпохи кризисов и катастроф, - как считал Н.А. Бердяев, - приходится серьезно задумываться над движениями исторической судьбы народов и культур. Ведь не в политике и не в экономике, а в культуре осуществляются цели общества.
Последний фактор представляется более фундаментальным. Он связан с углубляющимся осознанием кризиса современного культурного бытия человека. Сложнейшей проблемой представляется выяснение существа этого кризиса и степени его угрозы для человечества вообще, в то время, как его симптоматика нашла яркое описание в творениях культурологов всего мира на протяжении ХХ века (О. Шпенглер, Р. Гвардини, А. Швейцер, В. Розанов, С. Франк и др.).
Раскавычивание «Заката Европы» уже свершилось на Западе. Действительность нашего «заката» превзошла шпенглеровский гештальт. В такие периоды особенно актуальны те авторы, которые позволяют вернуться к истокам, еще раз попытаться взглянуть на деструктивные процессы собственной и глобальной истории и культуры. К числу таких философов принадлежат Н.А. Бердяев и О. Шпенглер.
И при жизни Н.А. Бердяева его творчество вызывало огромный интерес и неоднозначное к нему отношение. Затем долгое время для отечественной критики Н.А. Бердяев оставался закрытым, как и все величайшие проявления русской религиозной философии, за исключением ряда идеологически ангажированных исследователей, которые обрушились на него с критикой его экзистенциальной философии (Н.А.Карев, И.К.Луппол и др.). Интересы современных исследователей творчества Н.А. Бердяева сосредоточились сегодня в основном на проблемах его социальной философии, философской антропологии, историософии, философии религии.
В бердяеведческой традиции, несмотря на то, что она существует уже более ста лет, культурологическая составляющая его творчества оказалась на периферии исследовательского интереса как его оппонентов, так и его последователей.
Между тем, изучение наследия Н.А. Бердяева показывает наличие в его философских трудах глубокого культурологического пласта и серьезного размежевания в концептуальном плане с другими культурологическими концепциями.
Актуальным представляется не только восстановление целостного облика концепции культуры Н.А. Бердяева, но и выявление специфики концепции Н.А. Бердяева в рамках философии жизни посредством сопоставления его идей и методологии с идеями и методологией иррационалистической концепции культуры О. Шпенглера.
Согласно исследовательской гипотезе Н.В. Мотрошиловой, философское творчество Бердяева, как и ряда других выдающихся русских мыслителей конца XIX – начала ХХ века идет в едином русле (после В. Соловьева) с формированием на Западе философии жизни и других близких к ней иррационалистических течений.
В таблице немецкого философа и протестанского теолога Вольфганга Дитриха в рубрике «Мыслители – партнеры» объединены философы, с которыми Бердяев всю свою творческую жизнь вел острый и принципиальный для него диалог.
Мы обратили внимание, что в этом списке отсутствует выдающийся представитель философии жизни ХХ века – О. Шпенглер.
Вместе с тем, наш анализ показал определенную близость концепции культуры русского и немецкого философов при всей контрастности и радикальной противоречивости их взглядов. Это позволило нам дополнить момент выделения культурологической концепции Бердяева и общей характеристики его концепции культуры моментом сопоставления его идей и методологии с идеями и методологией О. Шпенглера.
Таким образом, актуальность данного диссертационного исследования определяется следующими факторами:
Во-первых, осмысление кризиса культуры в культурологических концепциях Н. А. Бердяева и О. Шпенглера позволяет глубже понять сущность и причины современного социокультурного кризиса и наметить пути выхода из него.
Во-вторых, предпринятый сравнительный анализ концепции культуры Н.А. Бердяева и О. Шпенглера позволяет выявить специфику в понимании кризиса культуры в западноевропейской и русской мысли.
В-третьих, в представленном нами сравнительном анализе культурологических концепций Н.А. Бердяева и О. Шпенглера нашли отражение почти все основные темы мировой культурологической мысли: понятие культуры, ее истоки, символичность культуры, диалектика культуры, соотношение таких глобальных понятий, как культура и цивилизация, проблема творчества; типология культуры, культура массового общества. И, наконец, особенности культуры России и судьбы России.
В-четвертых, актуализация бердяевского и шпенглеровского анализа специфики русской истории и русской культуры позволяет глубже понять кризисные явления в отечественной культуре и истории на современном этапе.
В-пятых, особую актуальность приобретают в нынешнее время большинство антропологических и историософских пророчеств Н.А. Бердяева и О. Шпенглера.
В-шестых, провиденциальные предостережения Н.А. Бердяева и О. Шпенглера об опасности нигилизма по отношению к культуре, об опасности обскурантизма по отношению к культуре, как никогда актуальны сегодня, ибо зловещий «онтологический нигилизм», о котором предостерегал Хайдеггер, стал реальностью не только в Европе, но и в России. Нигилизм по отношению к культуре не только источник нашего своеобразия, но источник наших духовных болезней.
Степень разработанности проблемы.
В исследованиях, посвященных творчеству Н.А. Бердяева, целостная характеристика его концепции культуры не представлена. Однако, анализ отдельных ее аспектов мы находим уже у его современников. 1904-1916гг. составляют самый важный для Н.А.Бердяева период его философского самоопределения. Работы Н.А.Бердяева получают множество откликов и критик — от марксистов (Н. Нежданов, А. Суворов) до авторов православной периодики (М.М. Тареев, В.В. Розанов). Однако особую ценность представляют работы близких Н.А.Бердяеву авторов идеи “нового религиозного сознания” — З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского, Д.В. Философова, В.Ф. Эрна, В.П. Свенцицкого и др. Блистательная статья Льва Шестова “Похвала глупости, по поводу книги Николая Бердяева “Sub specie aeternitatis” увенчивает интерес к Н.А.Бердяеву. Наибольший интерес у исследователей творчества Н.А.Бердяева вызвала основная проблема его культурологической концепции — проблема творчества. Никто и никогда до Бердяева не ставил вопрос о религиозном смысле творчества. Бердяев не просто раскрывает религиозный смысл творчества, а пытается создать новую религию творчества. Глубинные метафизические истоки трагедии культуры, её кризиса он связывает с трагедией творчества, его роковой неудачей.
На время с 1904 по 1916 г. приходится наибольшее число оппонентов мыслителя и начавшееся обсуждение “Смысла творчества” как бы подводило итог спора о Бердяеве: светски и научно ориентированные оппоненты склонны были воспринимать его как поэта, даже фантазера; ориентированные религиозно — напуганы его мистикой добытийственной свободы (замечания С.Н. Булгакова в “Свете Невечернем”) и “байронизмом”, пелагианством (упреки предъявлены В.В. Розановым).
Неординарность его философии творчества была сразу осознана в религиозно — философских кругах России. Особенно активно реагировал на нее В.В. Розанов. В первых розановских отзывах еще живет непосредственное чувство зачарованности свободным, раскованным философским творчеством Н.А. Бердяева. Определенного отношения к моноплюралистической антроподицее Бердяева Розанов еще не решается высказать. Он лишь убежден, что Бердяев нисколько и не зовет нас выйти из христианства.
В последующих своих рецензиях Розанов становится жестко критичным. Во-первых, он отвергает бердяевский мессианизм и эсхатологизм, утверждая, что подлинное историческое призвание Руси — “вечная относительность”, жизнь “для самого процесса жизни” (Новое время. 10 июня 1916г.).
Во-вторых, сама идея религиозного творчества (вызвавшая в нем поначалу чисто эстетическую реакцию наслаждения) становится основным пунктом критики Розанова.
Особый интерес представляет для нас мнение С.Н. Булгакова по поводу философии творчества Н.А.Бердяева. В пяти сносках к написанной в 1911-1916 гг. и опубликованной в год двух революций книге “Свет Невечерний” он определелил расхождения философии творчества Бердяева с православной доктриной. Во-первых, это недостаточная различенность божественного и человеческого.
Во-вторых, Булгаков отвергает основополагающую идею Бердяева об оправдании творчеством. Интуиция о трансцендентности духа, разумеется, есть у Бердяева. Но ее перевешивает имманентизм, в результате чего он видит недостаточно различие между образом и Первообразом, между беспредельным творчеством человека на основе софийности и абсолютным божественным творческим актом. Поэтому получается безобъектный, а потому бессильный, хотя и притязательный, творческий жест.
А. Мейер в критической рецензии на “Смысл творчества” под заголовком “Новое религиозное сознание” признал крайне неудачной попытку Н. Бердяева построить целую философскую систему, которая являлась бы теорией “нового религиозного сознания”.
Однако, наиболее обстоятельный анализ бердяевской философии творчества мы находим у протоирея В.В.Зеньковского, автора изданной в Париже двухтомной “Истории русской философии”.
В.В. Зеньковский обращает внимание на узость психологического анализа творчества у Бердяева. Ему представляется недопустимым видеть творческое мироотношение только в объективном творчестве и не замечать его там, где нет этого объективного творчества.
Для В.В. Зеньковского очевидно, что Бердяев движется к возвышению человека и к ослаблению реальности Бога, что основной смысл творчества остался не выявленным. И далее он выносит суровый приговор русскому мыслителю: впитав в себя отдельные черты православия, Бердяев не находил для себя нужным считаться с традицией церкви.
Ещё один современник Бердяева, Е.Лундберг, посвящает рассматриваемой книге разгромную статью «Творчество как спасение». Он не без оснований упрекает философа в том, что, выдвигая идею творческого откровения человека, он — говорит за Бога.
Проблему творчества как религиозную проблему обсуждают и ряд зарубежных философов: Е. Ламперт, Е.Л. Аллен, Д. Лаури, Ф. Нуко, М.М. Дэви. В американском журнале «Персоналист» на протяжении 1962— 1969 гг. велась оживлённая дискуссия относительно выявления приоритетности этического или онтологического обоснования в идее творческого потенциала человека (Р. Анделсон, Р. Диккенс, Д. Дие).
Таким образом, обозревая исследования посвященные проблеме творчества у Н.А.Бердяева, условно их можно разделить на три части. Первую образовали возражения и сочувствия Н.А.Бердяеву со стороны его светских критиков. Они не особенно интересовали философа из-за коренных различий в их исходных установках и являются лишь одним из эпизодов вечного диалога науки и религии, светского и христианского гуманизма. Вторая группа критиков — люди одного с ним круга социально-ориентированного христианства, ведущего свое начало в России от П. Я. Чаадаева. Предложенное ими свидетельствует о больших, если не преодолимых трудностях в решении жизненно важного вопроса о единстве религиозного и социального. Наконец, третью группу сочинений составляют произведения православных (без всяких “нео”) авторов. Их задача охранительная; они обнаруживают светскость Бердяева и отводят его упреки “историческому” христианству; они показывают, что христианство, будучи религией “личного спасения”, только в таком качестве и может быть “социальным христианством”. Но они не отлучают Н.А.Бердяева от христианства, от православия, рассматривая его теологию как теологему.
Большая часть современных исследований творчества Н. А. Бердяева посвящена проблемам его социальной философии, философии истории, переосмыслению принципов философского мировоззрения, философской антропологии, этике. Становлению философских взглядов, основным этапам философского творчества Бердяева посвящены работы Н. К. Дмитриевой и А. П. Моисеевой. В работе Г. фон Вригта анализируются историософские и антропологические аспекты философии Бердяева. Судьба России, её будущее, исторические взгляды Бердяева разбираются в работе Сидненко Т. И. Кризисное состояние европейской христианской культуры на рубеже XIX – XX веков в творчестве Бердяева и испанского философа Мигеля да Унамуно, общее и особенное во взглядах этих философов анализируется в работе И.В. Устиновой. В работах Сысоева Д. П., Бондарева Я. В., Федотовой Л. Г. рассмотрены проблемы свободы, человека, творчества в философии Бердяева.
Следует отметить и обстоятельный труд И.И. Евлампиева «История русской метафизики в XIX – XX веках». Бердяеву посвящена отдельная глава.
Особый интерес представляет для нас исследование С.А. Титаренко «Специфика религиозной философии Н.А. Бердяева». Предметом его исследования явилась специфика религиозно-философских взглядов Бердяева, их связь с идейной средой и личностными особенностями Н.А. Бердяева. В IV главе «Концепция творчества как откровения человека» исследователь попытался выяснить исток антропологических построений Бердяева и показать, что откровение творчества обосновывает у него антропологию, что отношения к творчеству у Бердяева было глубоко религиозным.
Однако, в своем исследовании автор не объясняет, почему основной замысел Н.А. Бердяева не удался, почему религиозный смысл творчества остался затемненным, а более точно, почему смысл творчества вообще не выявлен Бердяевым во всей его полноте.
На сегодняшний день в историко-философской литературе ощущается недостаток глубоких исследований, посвященных культурологической концепции Н.А.Бердяева. Исключение составляют исследования Н.В. Мотрошиловой, П.П. Гайденко, М.Н. Громова, М.А. Маслина, Р.А. Гальцевой, А.Ф. Замалеева, А.А Ермичева, В.А. Кувакина, Л.И. Новиковой, И.Н Сиземской, В.В. Сербиненко, Т.А. Двуреченской, М.В. Силантьевой, С.Н. Семенова, А.Н. Семеновой, Н.А. Ерыгина, Б.И. Буйло, в которых нашли отражение такие аспекты культурологической концепции Н.А.Бердяева, как типология культуры, философия творчества, диалектика культуры и др.
Таким образом, проведённый анализ показывает, что многие проблемы культурологической концепции Н. А. Бердяева не остались без внимания учёных, однако, целостно его культурологическая концепция так и не была представлена и исследование кризиса культуры в концепции Бердяева не стало предметом специального анализа.
В отличие от культурологической концепции Н.А. Бердяева, которую мы реконструировали и представили целостно, у Шпенглера его культурологическая концепция изначально представлена целостно в его сочинениях, в частности, в основном, в «Закате Европы». «Закат Европы» - это не только название книги, но и величайшая тема, которая заявила о себе на рубеже веков и явилась своеобразными рамками, прочно охватившими XX столетие. «Закат Европы» («Der Untergang des Abendlandes») был опубликован в 1918 – 1922 гг. и принёс автору ошеломляющую известность. Только в 1921 – 1925 годах и только в Германии вышло 35 работ о Шпенглере и его произведении. Затем число их сократится до пяти. С 1931 по 1935 год снова появляется 9 работ, а с 1936 по 1940 – снова пять. Вокруг имени Шпенглера шла яростная полемика. Его обвиняли в популизме, некомпетентности и даже в плагиате. В специальном выпуске широко известного философского журнала «Логоса» за 1920 – 1921 годы – «Spenglerhelt» - ведущие немецкие профессора Г. Бекинг, К. Йоль, Л. Курциус, Э. Метцгнер, Э. Франк, Э. Шварц, В. Шпигельберг обвинили Шпенглера в дилентантизме, обнаружили его ошибки в истории древнего мира, естествознания, искусства. Глава венского кружка позитивистов Отто Нейман издал книгу «Анти-Шпенглер» с соответствующим содержанием. С резкой критикой идей Шпенглера выступили марксисты Лукач, Бенеамин и другие. Берлинский философ и историк Курт Брейзинг доказывал заимствование из его работы 1905 года идеи членения истории на культурно-исторические фазы (речь идёт о книге «Der Stufenbau und die Gesetze der Weltgesechichte»), а крупный немецкий социолог Фердинанд Тённис указывал на шпенглеровскую дихотомию «культура – цивилизация», как на прямое воспроизведение своих взглядов из книги «Общины и общества» (Tonnies F. Gemeinschaft und Gesell – schaft. Grandbegriffe der reinen soziologie. Leipzig, 1887).
Среди критиков Шпенглера такие известные философы как Т. Адорно, Э. Трельч, Г. Зиммель, Г. Гессе, Л. Витгенштейн, Э. Гуссерль, К. Тухольский, Т. Брох, Ю.К. Мельвиль, и др. Их критические замечания хоть в какой-то мере притуплялись положительными оценками А.фон Гарнака и Э. Мейера. Положительную оценку «Закат Европы» получил и в сборнике статей русских философов «Освальд Шпенглер и «Закат Европы», вышедшем в Москве в 1922 году. Однако интерес к творчеству Шпенглера постепенно начинает угасать и лишь в 60-е годы, благодаря усилиям Антона Мирко Коктанека можно говорить о некотором оживлении интереса, впрочем, достаточно спорадического, судя по ситуации 80-х годов.
Интересы современных исследователей творчества О.Шпенглера сосредоточены, в основном, на таких проблемах, как историческая типология мировой культуры (С.С. Аверинцев, А.М. Руткевич, Ю.Н. Солонин, Г.В. Драч), соотношение культуры и цивилизации (О.А. Кривцун, С.В. Колычева, Е.С. Элбакян, Г.М. Тавризян, З.Д. Яковлева), историософских проблемах и методологии Шпенглера (Н.З. Бросова, И.А. Голосенко, К.В. Султанов, Н.И. Сербенко, А.Э. Соколов, В.П. Лега) и др. На сегодняшний день наиболее глубоким и оригинальным исследованием творчества Шпенглера является вступительная статья К. Д. Свасьяна к вышедшему в 1993 году первому тому «Заката Европы» «Освальд Шпенглер и его реквием по Западу». Большинство же исследований творчества О. Шпенглера представляют собой обзорные статьи, посвященные основным этапам его жизненного пути, эволюции его философских взглядов.
Итак, несмотря на содержательное богатство подходов и обширную традицию изучения творчества Н. Бердяева и вновь возродившийся интерес к творчеству О. Шпенглера в научно-исследовательской литературе, на сегодняшний день совершенно отсутствуют публикации, посвященные сравнительному анализу их культурологических концепций и выявлению специфики понимания ими кризиса культуры.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования является кризис культуры конца XIX - начала XX вв. В качестве непосредственного предмета исследования выступает отражение кризиса культуры в теоретическом культурологическом дискурсе того времени, в частности в культурологических концепциях Н.А. Бердяева и О. Шпенглера.
Цель и задачи исследования. Целью проводимого исследования является установление с позиций теории и истории культуры специфики понимания её кризиса в отечественной и европейской мысли через сравнительный анализ культурологических концепций Н. А. Бердяева и О. Шпенглера. Реализация цели предполагает постановку и решение следующих задач:
представить общую характеристику кризисного самосознания в отечественной и европейской мысли XIX - ХХ вв. как отправной пункт для анализа культурологических концепций Н.А. Бердяева и О. Шпенглера;
выделить из состава философских воззрений Н.А. Бердяева и О. Шпенглера их теоретические и исторические взгляды на культуру;
определить и представить в сравнительной характеристике методологические основания культурологических исследований и концепций Н.А. Бердяева и О. Шпенглера;
раскрыть двойственность и антиномичность феномена культурного творчества в рамках «кризисной» концепции Н. А. Бердяева о культуре как «великой неудаче»;
раскрыть двойственность и антиномичность феномена культуры в рамках «кризисной» концепции О.Шпенглера о «закатах» великих культур;
определить сходство и различие взглядов Н.А. Бердяева и О. Шпенглера на русскую культуру и ее место в ситуации исторического культурного кризиса.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
в результате анализа кризисного самосознания в культурологической мысли XIX – XX вв. выявлено существенное различие между отечественными и европейскими мыслителями в понимании сущности кризиса, его причин и путей выхода из него;
реконструирована динамика религиозного поиска Бердяева, что позволило квалифицировать его культурологическую концепцию как теологию культуры в отличие от морфологии культуры О. Шпенглера;
впервые проведён сравнительный анализ идей и методологии Н. А. Бердяева с идеями и методологией О. Шпенглера в отношении их культурологических концепций и установлено: если для Бердяева определяющее методологическое значение имеют объективация и экзистирование, то основой методологии Шпенглера являются морфологизм и редукционизм;
раскрыта двойственность и антиномичность концепции творчества у Бердяева и установлено, что Бердяев конституирует творчество не просто как религиозное «деланье» а в качестве новой религии, религии творчества;
реконструирована и целостно представлена типология культуры Н. Бердяева, определены основные принципы типологии, дана характеристика выделенных типов культуры: языческого и христианского, культуры древнего мира, средних веков, Нового времени, исследованы особенности национальных типов культур: германской, французской, польской и др., проведен сравнительный анализ типологии культуры Н. Бердяева и О. Шпенглера;
выявлено сходство и различие взглядов Бердяева и Шпенглера на русскую культуру и определено её место в ситуации исторического кризиса. Показано, что оба отмечали уникальность русской культуры, верили в появление на Востоке нового типа культуры и в то, что России удастся избежать кризиса подобного европейскому;
в результате сравнительного анализа культурологических концепций Н.А. Бердяева и О. Шпенглера выявлена специфика понимания ими кризиса культуры. Оба философа, оценивая культуру как реальный общезначимый результат исторического развития, пришли к выводу, что культура – это неудача. Смысл глубинного, сущностного различия в этой констатации в том, что у Бердяева неудача культуры – это неудача Духа, а у Шпенглера неудача культуры – это неудача Жизни.
Авторская гипотеза. В ходе сравнительного анализа культурологических взглядов Н. Бердяева и О.Шпенглера можно отметить, что Бердяев и Шпенглер, оценивая культуру, пришли к выводу, что «культура – это великая неудача». Эта оценка определяла мироощущение обоих философов на протяжении всей их жизни, становясь с годами всё более драматичной.
Поэтому при выдвижении гипотезы свою задачу как исследователя, мы видим в том, чтобы выявить специфику понимания ими кризиса культуры и показать, что универсализм, религиозный эсхатологизм, философский экзистенциализм и теологизм явились основанием бердяевского подхода к осмыслению кризиса культуры в отличие от локально – исторического, субъективистского, иррелигиозного, натуралистического, историко – релятивистского подхода Шпенглера.
Поскольку их творчество явилось олицетворением кризисного самосознания России и Европы в XX столетии, это позволит так же выявить глубинные, сущностные отличия в понимании кризиса культуры русскими и западноевропейскими мыслителями.
Теоретическая и методологическая основа исследования.
Парадигмальное значение российских вариантов философии жизни, созданных Вл. Соловьевым, С. Франком, Н. Бердяевым параллельно западным концепциям, а иногда в противоборстве с ними, по существу не учтено и не осмыслено в отечественной и зарубежной историко-философской литературе. Поэтому исследование Н. В. Мотрошиловой, восполнившей этот досадный пробел имеет для нашего исследования значительный потенциал. Из различных элементов, определяющих специфику философского синтеза Н. А. Бердяева, представленного Н. В. Мотрошиловой, наиболее значимым для нас явилась характеристика философии Н. Бердяева как «нового варианта философии жизни», нового варианта идеализма. Не менее продуктивными для нашего исследования стали и работы немецкого философа и протестантского теолога Вольфганга Дитриха, выдвинувшего на первый план религиозно-теологические идеи Бердяева. В изучении проблемы социокультурного кризиса мы опирались на работы Г. Зиммеля, Г. Лессинга, А. Тойнби, Э. Гуссерля, А. Швейцера, Р. Гвардини, К. Ясперса, Х. Ортега-и-Гассета, М. Мунье, Э. Юнгера, С. Франка, Д. Мережковского, И. Ильина, В. Вейдле, Ю. Солонина, Т. Сидориной и др. В диссертации используются традиционные методы историко-философского исследования, такие как тщательный анализ первоисточников, их теоретическое осмысление и обобщение, анализ особенностей духовной культуры изучаемого периода. В работе задействованы основные общенаучные методы: анализ, синтез, обобщение, абстрагирование, аналогия, классификация. Для проведения исследования в работе применяются методы гуманитарных наук: генетический, диахронический и синхронический, типологический, сравнительно-исторический, системно-структурный. Общефилософские методы представлены диалектическим подходом к изучению проблем культуры. В работе применяется «проблемный метод», соединяющий воедино теоретический и культурно-исторический аспект реконструкции мысли, а также способы и приемы, разрабатываемые в рамках компаративистского подхода к изучению развития философии и культуры.
Положения, выносимые на защиту:
-
Тема кризиса культуры является одной из центральных, как для западноевропейской философии конца XIX - начала XX века, так и для русской того же периода. Однако, при всей близости исходной тематики их отличает и определенная специфика в понимании происходящих кризисных событий, что проявляется не только в оценках, но и в различном видении возможностей разрешения кризисной ситуации. Русские мыслители разводят понятия глобального кризиса, возможного конца истории и кризиса европейской культуры. Социокультурный кризис в России воспринимается глубже и эмоциональнее, а осмысление европейского кризиса у русских мыслителей связано с пониманием особого предназначения России, с осознанием её роли в истории и судьбах человечества. Критически оценивая кризис в России и Европе, они приходят к выводу о возможности альтернативного исторического развития, то есть о возможности религиозного преображения жизни. Таким образом, если для западноевропейских мыслителей характерен поиск путей рационалистического переустройства общества в соответствии с принципами разума, то для русской мысли – преображение общества в соответствии с законами социальной правды, в соответствии с духом Евангелия.
-
Анализ философского наследия Н.А. Бердяева показывает наличие в его философских трудах глубокого культурологического пласта и серьезного размежевания в концептуальном плане с другими культурологическими концепциями, что позволяет представить концепцию культуры Бердяева как самостоятельную часть его философской системы.
Выявить специфику и оригинальность концепции культуры Бердяева позволяет сравнительный анализ его идей и методологии с идеями и методологией иррационалистической концепции культуры О. Шпенглера. У Н.А. Бердяева основой его культурологической концепции стали философский теологизм и философская религиозность. Основные черты философии жизни, жизни Духа проецируются и целиком обусловливают оригинальность концепции культуры Н.А. Бердяева. Мистика и творчество становятся духовной заменой религии. Стремление Бердяева создать философский аналог религии есть ни что иное как попытка создания культурного аналога теологии, то есть теологии культуры. Краткий обзор наиболее характерных тем различных вариантов теологии культуры показывает, что в том или ином контексте осмысление и раскрытие этих тем мы находим в культурологической концепции Н.А. Бердяева. Это позволяет квалифицировать концепцию культуры Бердяева, как теологию культуры в отличие от морфологии культуры Шпенглера.
-
Понять смысл основных положений культурологической концепции Н.А. Бердяева можно лишь уяснив основные методологические предпосылки его экзистенциального философствования. Принятый им, но нигде специально не фиксируемый метод определяет характер всех его построений. Исходным пунктом для рассмотрения мы взяли не проблему свободы, как это делают большинство исследователей, а проблему так называемой «установки сознания» или духа.
-
Морфологизм и редукционизм явились основой методологии О. Шпенглера. Гетевский интуитивизм стал главной моделью шпенглеровской физиогномики. Мы установили, что понятие «идеи культуры» и прафеномена используется О. Шпенглером в пространстве культурологии так же, как понятие энтелехии Г. Дришем в пространстве биологии и обе эти конструкции параллельны понятиям «архетипа» К. Юнга и монады Лейбница.
-
Сравнительный анализ методологических и мировоззренческих предпосылок философствования Н.А. Бердяева и О. Шпенглера свидетельствует не только о размежевании, но и многочисленных совпадениях в мировоззрении Н.А. Бердяева и О. Шпенглера. Принципиальное размежевание Н.А. Бердяева с О. Шпенглером касается коренных вопросов «жизни»: «жизнь» в философии нужно, согласно Н.А. Бердяеву понимать не в «сциентистском» ключе, а в связи с темой «жизни духа». Н.А. Бердяев настаивает, что в философии следует не просто увязать, но даже отождествить жизнь с «жизнью» духа. Таким образом, понятие жизни трактуется Бердяевым специфическим образом в противопоставлении натурализму и онтологизму О. Шпенглера.
-
Парадоксальное заявление Н.А. Бердяева о том, что культура – это великая неудача дальнейшее свое обоснование получает в осмыслении и анализе проблемы творчества. Никто и никогда до Н.А. Бердяева не ставил вопроса о религиозном смысле творчества. Проблема творчества впервые раскрывается как проблема о путях иного религиозного опыта. Он осознает глубокую трагедию человеческого творчества и его роковую неудачу в условиях этого мира.
-
У Шпенглера культура – это «организм». Всемирная история – их биография, биография восьми отдельных культур, со своими прасимволами, непроницаемых друг для друга, не имеющих между собой ничего общего, рождающихся и умирающих каждая сама по себе. Отсутствие единого прасимвола и единого ландшафта делают бессмысленным существование этих отдельных культур. Таким образом, культура обреченная на гибель, является великой «неудачей» жизни.
-
Понятие культуры, данное Бердяевым, как и у Шпенглера наполняется конкретным содержанием через сопоставление таких понятий как культура и цивилизация. Ни в одном вопросе они не были столь единодушны как в решении данной проблемы. Идентичность понятий, одна и та же дихотомия «культура-цивилизация». Однако, Бердяев идет дальше, он не только противопоставляет культуру цивилизации, подобно Шпенглеру, но пытается обнаружить скрытый смысл перехода культуры в цивилизацию. Он раскрывает цивилизаторскую тенденцию культуры, анализирует процесс социальной энтропии, рассеяния творческой энергии культуры.
-
Для Бердяева существует историческая судьба человечества. Каждый тип культуры является у Бердяева лишь моментом всемирной истории. Бердяев признает единый субъект и смысл истории. Он отрицает все линейные теории прогресса. Все великие культуры и смертны и бессмертны одновременно.
Шпенглер решил преодолеть ходячую банальную концепцию всемирной истории с плоским рационалистическим оптимизмом, выражаемым в теории прогресса. Этой «птоломеевской» исторической картине он противопоставил замысел «коперниканской» картины истории. У Шпенглера есть, в сущности, только субстрат истории, как бы внутренняя материя истории, в лице того Urseelentum, в лоне которого рождаются души культур, но нет внутреннего носителя, субъекта истории – никакого понятия, которое соответствовало бы понятию «мирового духа» у Гегеля. Исторической судьбы человечества не существует. Не существует единого человечества, не существует единого субъекта истории. Круговорот разных типов культуры, не связанных между собой единой судьбой, совершенно бесмысленен. Но отрицание смысла истории делает невозможной философию истории. И остается лишь морфология истории.
-
Бердяев значительно обогатил представление об исторических типах культуры, хотя сама проблема типологии культуры мало занимала исследователя в отличие от Шпенглера. В основу типологии культуры Бердяева положены такие принципы типологии культуры, как географический, хронологический, национальный, религиозный и др. В соответствии с библейской схемой, Бердяев разделяет историю на два периода - до и после Рождества Христова; выделяет два особых типа культуры: языческий и христианский; выделяет три эпохи божественного откровения в мире с соответствующими каждой их них определенным типом сознания и этики. В соответствии с известной классической формулой “древний мир - средние века – новое (новейшее) время”, Бердяев раскрывает особенности культуры древнего мира, культуры средних веков и культуры Нового и новейшего времени. Значительное место в концепции Бердяева занимает исследование особенностей национальных типов культур: германской, русской, французской, польской и т. д.
В отличие от Бердяева, которого мало занимала сама проблема типологии культуры, Шпенглер уделяет этой проблеме самое значительное место в своем исследовании. И принципы типологии культуры у него совершенно иные. Прежде всего, он отбросил общепринятую и укоренившуюся схему периодизации истории на древний мир, средние века и Новое время и отказался считать только Европу эталоном исторического измерения. Для всемирной истории выделенные им арабская, индийская, вавилонская, мексиканская, китайская и египетская культуры имеют такое же значение, что и античность, и западный мир. Сравнение между этими восемью культурами должно было повлечь за собой такие же последствия для исторического познания, как для естественных наук – преодоление докоперниковой картины мира, когда Европа рассматривалась в качестве центра, вокруг которого вращались все прочие культуры.
-
Анализируя специфику русской культуры, Н.А.Бердяев выделяет такие ее особенности как дуалистичность, конфликтность и прерывность, отсутствие культурной традиции, сомнение религиозное, моральное, социальное в оправданности творчества культуры, нигилизм по отношению к культуре как извращенную русскую апокалиптичность, отсутствие серединной культуры (русская идея не есть идея культуры).
В отличие от Бердяева, для которого тема России стала одной из основных, Шпенглер вообще не включает русскую культуру в свою морфологию истории. В большой книге Шпенглера «Закат Европы» почти ничего не говорится о России. Однако, анализ других произведений Шпенглера позволяет выявить и представить отношение Шпенглера к России и к русской культуре. И здесь, прежде всего, следует отметить следующие два момента:
Во-первых, характеристика русской истории, русской культуры, петровских реформ, русской апокалиптичности и нигилизма, характеристика Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского во многом совпадает с оценками славянофилов и Н.А. Бердяева. Во-вторых, наиболее значимым и оригинальным тогда в высказываниях Шпенглера о России является его анализ исторического псевдоморфоза в России, а именно петровской России, а также его характеристика русского гештальта как спящей реальности.
Теоретическое и практическое значение работы. Изучение культурологических концепций Н.А. Бердяева и О. Шпенглера имеет теоретическое значение для создания целостной картины развития культурологической мысли в России и в мире, для осмысления причин и сущности современного социокультурного кризиса и путей выхода из него. Также результаты исследования имеют практическое применение, так как могут быть использованы в преподавании общих курсов по культурологии, истории русской философии, а также в разработке специальных курсов по религиоведению, философии культуры и теологии.
Апробация работы.
Основные положения и полученные результаты диссертационного исследования опубликованы в течение 1999 - 2011 гг. в 50-ти научных работах (в т. ч. в двух монографиях), а также докладывались и обсуждались на ряде научных конференций и семинаров, в том числе: Российской научно - методической конференции "Юриспруденция и гуманитарные науки в системе современного высшего профессионального образования" (Сочи, 1999); II международной научно - методической конференции "Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах" (Сочи, 1999); III международной научно - методической конференции "Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах" (Сочи, 2000); Российской научно - методической конференции " Наука и образование в начале XXI века: состояние, проблемы, поиски" (Сочи, 2000); Российской научно - методической конференции " Наука и образование в начале XXI века: состояние, проблемы, поиски" (Сочи, 2001); IV международной научно - практической конференции " Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах" (Сочи, 2001);III Российской научно - методической конференции "Наука и образование в начале XXI века: состояние, проблемы, поиски" (Сочи,2002); Третьего Российского философского конгресса: "Рационализм и культура на пороге III тысячелетия" (Ростов, 2002); IV Российской научно - методической конференции" Наука и образование в начале XXI века: состояние, проблемы, поиски" (Сочи, 2003); международной научно – практической конференции - КГУ " Русская философия и Православие в контексте мировой культуры" (Краснодар, 2005); V Российской научно - методической конференции "Наука и образование в условиях глобализации" (Сочи, 2004); Всероссийской научно - практической конференции "Проблемы становления гражданского общества на Юге России" (Армавир, 2005); Международного конгресса " Восток и запад: глобализация и культурная идентичность" (Казань, 2005); научно-практической конференции "Наука и образование в условиях модернизации России" (Сочи, 2006);VI Международного социального конгресса «Глобализация: настоящее и будущее России» (Москва, 2006); VI Российской научно-методической конференции «Наука и образование в условиях модернизации России» (Сочи, 2006); VIII Всероссийской научно-методической конференции «Россия в условиях глобализации: перспективы национального развития» (Сочи, 2007); IX Всероссийской научно-практической конференции «Наука и практика: мировые, российские и региональные тенденции развития (Сочи, 2009).
Диссертация изложена на 354 страницах текста и состоит из введения, четырёх глав и заключения. Список литературы включает в себя 257 источников на русском и английском языках.
