Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Становление новой социокультурной парадигмы XX века на западе 14
1.1.Смена социокультурной парадигмы в гуманитарных науках на Западе... 14
1.2. Рефлексия новой социокультурной парадигмы в исследованиях школы «Анналов» 43
ГЛАВА II. Новое vs старого: рождение новой социокультурной парадигмы в СССР 73
2.1.Поиск новых идей в рамках марксистской парадигмы 73
2.2. Формирование альтернативной парадигмы исследования культуры в СССР 87
ГЛАВА III. Эволюция категорий культуры в рамках становления новой социокультурной парадигмы XX века (на примере категорий «пространство» и «время») 115
3.1. Особенности категоризации культуры в школе «Анналов» 115
3.2. Концепция категорий культуры А.Я. Гуревича и ее интерпретация в отечественной науке 138
Заключение 174
Библиографический список
- Рефлексия новой социокультурной парадигмы в исследованиях школы «Анналов»
- Формирование альтернативной парадигмы исследования культуры в СССР
- Особенности категоризации культуры в школе «Анналов»
- Концепция категорий культуры А.Я. Гуревича и ее интерпретация в отечественной науке
Рефлексия новой социокультурной парадигмы в исследованиях школы «Анналов»
К началу XX века европейское общество претерпевает масштабные изменения: появляется массовое общество и, как следствие, массовая культура, нивелирующая национальные различия между культурами; совершенствуются коммуникативные средства сообщения между странами. В первой половине XX века Европа переживает потрясение от революций и Первой мировой войны. Общественные трансформации требовали объяснения происходящего, но гуманитарные науки, исследовательский подход которых основывался на методах классической науки, были неспособны объяснить происходящее, что и привело их в состояние кризиса. Поэтому на фоне общественных перемен начались поиски новых подходов и методов исследования.
Историк и философ науки Т. Кун назвал это научной революцией, признаками которой являются кризисные ситуации в объяснении новых фактов, накопленных наукой, а также борьба новой гипотезы и старого знания. По этому поводу он пишет: «Когда специалист не может больше избежать аномалий, разрушающих существующую традицию научной практики, - начинаются нетрадиционные исследования, которые в конце концов приводят всю данную отрасль науки к новой системе предписаний (commitments), к новому базису для практики научных исследований». Другими словами, происходит смена парадигмы, под которой Т. Кун понимает «признанные всеми научные достижения, которые в течение
Неспособность объяснить новые общественные явления приводит к смене социокультурных парадигм. Понятие «социокультурный» отражает социальные и культурные процессы в их единстве и взаимовлиянии, трансформирующиеся под воздействием человеческой деятельности. Соответственно, социокультурная парадигма представляет собой совокупность подходов к пониманию общества, истории и культуры в определенную эпоху.
Существуя «в формах внешней объективированной и субъектной предметности»2, культура связывает общественного человека с предметом его деяний, предопределяющим направление, механизм и характер деяний. Соответственно культура предстает в виде системы регулятивной деятельности, несущей в себе опыт, аккумулированный в процессе исторического развития. Сами «эти регулятивы являют единство материального и идеального»3, их взаимопроникновения и переплетения. Такой подход к культуре приводит к пониманию ее включенности в социальную жизнь. Она существует в форме процессов и событий, в которых проявляются ориентации и установки различных слоев общества, групп и индивидов.
Облик любой культуры определяется закономерностями культурного процесса, связанного с уникальной для каждой культуры внутренней динамикой. Разные типы цивилизаций отличаются функционированием культуры в доиндустриальных, индустриальных и постиндустриальных обществах. Это отражается на содержании культурных норм и ценностей, характере коммуникативных средств, дифференциации культурных сфер, динамике культуры, типе личности и т.д.
Здесь принимается во внимание как их самобытность, так и наличие тех стадий развития, через которые проходит человечество в целом. Поэтому множественность локальных вариантов сочетается с единством человеческой культуры. Такая позиция сформировалась в процессе исторического развития гуманитарных наук, методы которых заимствовались из естественнонаучной сферы. Исходя из этого, интересно проследить процесс поиска новых подходов к пониманию истории культуры, которые всегда развивались вслед за естественнонаучными достижениями либо параллельно с ними.
Начиная с XVII в. и вплоть до конца XIX в. считалось, что все процессы и явления действительности можно объяснить посредством законов механики - центральной мировоззренческой парадигмы естествознания, в основе которой лежит идея жесткого детерминизма, исключающая неопределенность, случайность и многозначность. При этом универсальным методом описания всех явлений становилась математика. Ведь ньютоновская картина мира геометрически четко определена, понятна и стабильна. Ядром этой концепции является представление о пространстве и времени, которые Ньютон вслед за Демокритом и Эпикуром считал независимыми друг от друга субстанциями (пространство повсюду неподвижно и одинаково, а времени свойственно равномерное протекание).
Механико-атомистические и математические идеалы проникли в социокультурные науки. На фоне классической парадигмы, хотя и выходя за ее рамки, Дж. Вико в XVIII в. создает уникальную концепцию развития человеческой истории и культуры. Неординарность его теории заключается в отходе от общепринятого мнения, что первостепенной задачей любого ученого является объяснение природной действительности. По мнению итальянского мыслителя, первостепенную важность представляет познание мира культуры. Таким образом, Дж. Вико уже в XVIII веке провел границу между науками, изучающими природу, созданную Богом, и науками, изучающими мир, созданный человеком. Кроме того, он противопоставил сухому рационалистическому идеалу эпохи Просвещения Разуму человеческую Мудрость, вмещающую единство души, сознания, воли и интеллекта.
Предметом исследования Дж. Вико является мир наций, представляющий смену эпох - век богов, век героев и век людей, циклично сменяющих друг друга. При этом поступательному движению наций свойственно «единообразное постоянство этого движения вперед во всех многочисленных и разнообразных обычаях»1, что отражает характерное для эпохи Дж. Вико представление о жесткой детерминированности всех явлений.
Формирование альтернативной парадигмы исследования культуры в СССР
Таковы в самых общих чертах основные идеи исторического материализма, соединяющие элементы эволюционистского и классового подходов. В рамках этого учения должны были проводиться научные исследования специалистами не только гуманитарных, но и естественных наук с опорой на основные идеологические постулаты, связанные с классовыми противоречиями и революционными движениями.
Это соответствовало основным положениям марксизма, согласно которым мир представлялся единым социальным организмом, развивающимся по объективным законам, не зависящим от человеческого сознания. Эти законы познаются людьми в процессе исторического развития, практики и науки. Несмотря на то, что народ сам творит историю, все же ход общественного развития не зависит от свободной воли людей, а складывается посредством влияния материальных факторов и законов. Если люди поймут эти закономерности и будут действовать сообразно с ними, то смогут сознательно влиять на процесс общественного развития. Поэтому В.И. Лениным была обоснована «огромная роль научной теории в революционном движении» l . Советские ученые писали: «Социализм немыслим без широкого участия масс в управлении, основанном на глубоком знании реальных законов общественного развития, без понимания ими смысла социалистических преобразований. Не манипулирование, а руководство людьми, ставшими субъектами всех общественных процессов, -такова цель социалистического управления, предполагающего повседневную идеологическую, просветительскую работу в массах»2.
Особенность марксистской философии советского периода определяется, прежде всего, ее высоким статусом, так как она считалась учением, углубляющим всю предшествующую философскую традицию. Вместе с тем в марксизме и в ленинизме подчеркивался революционный переворот, «якобы осуществленный им в философии. Такой «переворот» в «Прогресс», 1973. С. 11. сущности, трансформировал философию в идеологию, всемерно политизировал философию на основе принципа партийности исследование в этих условиях, как правило, вульгаризировалось, схематизировалось, а иногда и просто пресекалось»1. История должна была рассматриваться как борьба классов. Культура в этом случае становится вторичным фоном классовой борьбы, а в центре внимания оказываются большие группы людей с их классовыми интересами. В эту схему социальных конфликтов никак не вписываются человек, культура, история повседневности, поэтому в рамках официальной идеологии крупные исследования по истории и теории культуры долгое время не заявляли о себе. Легальными на тот момент «немарксистами», рассматривающими культуру как контекст своих историко-философских исследований, являлись В. Ф. Асмус и А. Ф. Лосев.
В.Ф. Асмус относился к категории исследователей «старой школы», но заметим: после высылки высококвалифицированных специалистов из страны в 1922 году в области философии практически не осталось исследователей, способных осуществлять серьезную научную деятельность. В основе научных интересов В.Ф. Асмуса лежали историософские проблемы. Но исследования в этой области становятся небезопасными в связи с началом нового этапа жесткой политизации и идеологизации философии 40-х годов XX века, поэтому работа в области истории философии прекратилась. В эти годы В.Ф. Асмус занимается проблемами логики. И только в период так называемой «оттепели» (середина 1950-х г.) с приходом к власти Н.С. Хрущева, осудившего культ личности И.В. Сталина, он переключается на изучение истории античной философии и философии Нового времени .
В работе «Античная философия» (1968) В.Ф. Асмус в изложении материала выходит за рамки официальной доктрины. Автор стремится Античная философия (1976). проанализировать идеалистическую философию, избегая критических замечаний в ее адрес, при этом непременно цитируя К. Маркса, Ф. Энгельса или В.И. Ленина, без упоминания работ которых материал бы не приняли в печать. Ученый показывает имущественные и социальные противоречия, учащающиеся бедствия и катастрофы угнетенного класса Римской империи, сопровождающиеся глубокими изменениями в сознании общества. «В такие суровые эпохи легко усиливается тяга обездоленных, потерпевших крушение людей и целых обществ к религии. Согласно характеристике К. Маркса, религия есть одновременно и «опиум народа», и «вздох угнетенной твари», и «душа бездушного мира»1. Таким образом, В.Ф. Асмус уместно ссылается на К. Маркса, подтверждая описанные события, в которых сознание людей хотя и зависело от социально-политического и экономического кризиса, но оказывало влияние на общекультурную ситуации эпохи.
В.Ф. Асмус показывает философию и культуру эллинистического периода во всей ее правдивости и красоте, описывая проникновение с Востока на Запад волны религиозных культов, учений. Философия становится религиозной и даже мистической, являясь ответом на запросы общества. Одно из таких учений связано с философской интерпретацией бытия Плотина, который выводил все сущее из «божественного единства -как из последнего основания всякого бытия... и указал путь, обратно ведущий к исходному единству. Задача эта - не научная и не философская, а религиозная, теософская. Но средством, ведущим к этой цели, для Плотина были философия и диалектика. Плотин понимал всю безмерную трудность этой задачи. Непосредственно подняться до понятия о едином, признать единое безусловно самостоятельным началом, усмотреть в нем основание, из которого должно истекать все, может только гений, и притом гений в исключительном состояний духа»2.
Особенности категоризации культуры в школе «Анналов»
Среди представителей исторического направления «Анналов» проблема восприятия времени и пространства впервые была затронута М. Блоком, предложившим исследовать коллективные установки людей средневекового общества. Хотя ментальность эпохи Средневековья он рассматривал как отражение в сознании людей социальной структуры феодального общества, включающей экономические факторы, материальные условия жизни, межличностные отношения, отношения к природе, к христианской религии, в исследовании переживания средневековыми людьми времени М. Блок эти факторы не учитывает. Он отмечает только факт равнодушного отношения средневековых людей к определению времени1.
Однако М. Блок раскрывает отношение феодальной Европы к истории, занимающей «в коллективном интеллектуальном багаже, ... можно сказать, преобладающее место» . Особое влияние на средневековое восприятие истории оказали такие авторы, как св. Иероним, Евгений Кесарийский, Павел Орозий, в произведениях которых отражалось желание представить события, произошедшие в прошлом, за свершившиеся в настоящем. И хотя изучение подобных сочинений не может пролить свет на действительные события далеких эпох, оно дает возможность выявить представления о минувших временах в средневековую эпоху.
Содержание истории включало как нереальные факты прошлых времен, так и символическое толкование Откровения, вселявшее убеждение в идею о движении человечества к назначенной свыше цели. Таким образом, с одной стороны, люди не отрицали постоянно происходивших изменений в жизни, с другой стороны, они были неспособны охватить эти изменения во всей широте. Причину этого М. Блок усматривает не только в невежестве людей средневекового общества, но и в том, «что общность между прошлым и настоящим скрывала контрасты и даже избавляла от необходимости их
Итак, М. Блок затронул проблему выявления коллективных установок в средневековую эпоху, что явилось базой для поиска дальнейших путей исследований в области выявления ментальности и категорий культуры, которые становятся объектом исследования третьего поколения школы «Анналов».
Один из виднейших представителей школы Ж. Ле Гофф рассматривает восприятие времени средневековой эпохи в качестве социокультурной проблемы. Для исследования он выбирает период XII-XIV веков как наиболее динамичный в социальных структурах общества и соответственно в ментальностях людей и выявляет содержание категорий времени как в синхронном, так и в диахронном аспектах.
Несмотря на то что время как атрибут человеческого сознания по-разному воспринимается представителями разных страт, существует нечто общее в его переживании всеми представителями общества независимо от социальной принадлежности. Этим общим, по мнению Ле Гоффа, является приблизительность и неточность в отношении измерения времени (идея М. Блока). Но Ж. Ле Гофф опровергает представление о безразличном к нему отношении в средние века, указывая на тот факт, что подобные выводы можно сделать с позиции современных людей, воспринимающих время в аспекте механистической парадигмы Нового времени, когда возникает необходимость четкого систематизирования времени труда и досуга. В Средние века существовало достаточно серьезное отношение ко времени, которое проявлялось, прежде всего, в отношении к сезонным работам, а также во взгляде на время как на возможность спасения души, в том числе путем ухода в пустыню.
В основе средневекового восприятия времени лежало аграрное циклическое видение, что отражалось на ментальности людей, проявляющейся в особом переживании контраста дня и ночи, времен года.
Это являлось причиной своеобразного восприятия идей манихейства с его оппозициями «мрака и света, холода и тепла, жизни и смерти, деятельности и праздности»1. Соответственно, социально-экономическое развитие Ле Гофф соотносил с духовной жизнью общества. Это отразилось на сближении церковного времени (время проведения литургий) с аграрным, что ставило последнее под контроль. Ле Гофф подтверждает этот факт анализом литературы, предназначенной для паствы, где перечислялись разного рода наказания за несоблюдение правил, связанных с сакральным временем, что делало людей зависимыми от времени проведения литургий.
По мнению Ле Гоффа, теологи воспринимали время как линейное, но в связи со стремлением церкви распространить свою власть в обществе подобная трактовка на практике не применялась. Церковь не только распространяла власть на земную жизнь, но и регулировала возможность попасть в рай или ад посредством исповеди, покаяния, индульгенции, мессы, отпущения грехов. Иными словами, время в его вечном аспекте также находилось в руках церкви. Такой социальный контроль над временем формировал в сознании людей представление о времени как собственности Бога.
Кроме того, на ментальные структуры средневекового общества накладывали отпечаток античное (представление о времени предшествующего периода) и Библейское время (новое представление, обусловленное принятием христианства). Античное время связано с ощущением его циклического характера, что отразилось в различных мифах, например, о колесе Фортуны, воплощенном в дальнейшем в готической розе. Одновременно в обществе распространилась Библейская теория исторического времени, согласно которой история имеет начало (сотворение мира) и завершение (конец света, страшный Суд) , что формирует чувствование, «проникнутое глубоким пессимизмом» l , по причине представления о мире, стоящем на пороге гибели. Именно такое восприятие во многом явилось причиной восхваления прошлых времен в работах средневековых авторов2.
Важным аспектом в исследовании переживания времени средневековыми людьми является концепция Ж. Ле Гоффа о существовании в средневековом обществе «множественности времен» , вследствие неодинакового к нему отношения представителями разных страт. Для крестьян, составляющих большую часть населения, хронологическим ориентиром являлось аграрное время «большой длительности» 4 , не приемлющее перемен и отличающееся относительной неподвижностью. Время сеньора связано с военными действиями, церковное время - с литургией, и поэтому оно нуждалось в более точном измерении. Ремесленники и торговцы особенно четко ощущали противоположности дня и ночи, зимы и лета, что обусловлено существованием цеховой регламентации. Мистики, преодолевая текучесть времени, представляли его в аспекте вечности.
Концепция категорий культуры А.Я. Гуревича и ее интерпретация в отечественной науке
А.Я. Гуревич рассматривает изменения в представлении понятия «космос» со времен античности до средних веков. Античный космос представлял целостность и гармонию, в Средние века мир воспринимается людьми дуалистично. Причину подобных трансформаций ученый усматривает в мировоззрении, исходившем от христианской религии, с ее идеей земного (греховного) мира в противоположность миру божественному (Августин Блаженный «Град земной и Град Божественный»). И только к XII веку люди начинают проявлять интерес к изучению природы, которая стала осознаваться в виде зеркала, в котором сокрыт божественный образ. Это являлось причиной символического восприятия действительности, поэтому медиевист уделяет большое значение анализу средневековой символики, выражающей незримое, но умопостигаемое через видимое материальное.
По мнению А.Я. Гуревича, недифференцированными были не только отношения человека к природе, но и к миру земному и сверхчувственному, которые объединялись в «единый географический план» l . Данное представление объясняет соединения земного и небесного в центре мира, являющегося раем на земле.
Медиевист считает, что предложенные Аристотелем, Бедой Достопочтенным, Гонорием Августодунским представления о вселенной оказали влияние на понимание соотнесенности земного мира с небесным. В вещественно-наглядной форме данные представления отражаются в живописи, изображающей «небесные силы» на земле. Низ и верх, как антитезы в сознании средневековых людей, под воздействием религиозно 1 Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М: Искусство, 1984. С. 51. моральных представлений, смешиваются воедино с «географическими сведениями и библейскими мотивами»l, при этом «пути земные как бы сливались с путями к богу, и система религиозно-этических ценностей накладывалась на ценности познавательные, подчиняя их себе, ибо для человека того времени представления о поверхности земли по своей значимости не шли ни в какое сравнение с учением о спасении души»2. При этом географические знания черпались либо из античной литературы, либо из фантастических рассказов путешественников (паломников и купцов) о дальних странах, поэтому обладали большой неточностью.
А.Я. Гуревич отмечает, что с принятием христианства изменяется представление о структуре пространства, которое иерархизируется (согласно учению Псевдо - Дионисия Ареопагита), что приводит к отношениям, стремящимся вверх по вертикали.
Идею о едином устройстве вселенной историк усматривает в структуре христианского собора, «каждая деталь которого должна дать полное представление об устройстве мира» . Причину восприятия мира при помощи символов можно объяснить неспособностью неграмотной части населения мыслить абстракциями. Символы архитектурных образов представлялись единственно возможным способом осознания устройства мира, и эти образы отражали религиозно-политическую мысль.
Таким образом, изложенное содержание средневековыми людьми категорий времени и пространства в трактовке А.Я. Гуревича, отражает подход, соответствующий пониманию ««человека средних веков» как абстракции»4, Решая проблему взаимодействия «ученой» и «фольклорной» традиций, А.Я. Гуревич прибегает к анализу источников (в основном XII -XIII вв.), отражающих симбиоз этих культурных традиций, элементы которых в той или иной степени уживались в сознании любого члена средневекового общества. Поэтому для выявления самосознания средневековых людей медиевист предпринял попытку исследования средневекового «хронотопа», начиная с эпоса, относящемуся к позднему средневековью. Этот жанр литературы, отражает интересы и умонастроения рыцарства.
Период позднего средневековья выбран А.Я. Гуревичем не случайно. Именно тогда в эпосе начинают проявляться новые мировоззренческие установки (являющиеся сплавом языческих и христианских воззрений), которые особенно ярко отражены в «хронотопе» этих произведений, так как представления о пространстве и времени менее всего контролировались их творцами. Поэтому исследование «хронотопа» эпоса, выполняющего наиболее «существенную мировоззренческую функцию»1, дает возможность выявить «коренные структуры ментальности»2 феодалов.
Необходимо отметить, что в XIII веке происходят «существенные сдвиги в сознании населения Западной Европы, проявившиеся в обострившемся чувстве времени» , что связано с оттеснением монополизированного церковью времени («сакральное время»4) мирским временем труда и досуга («временем купцов» 5). Эта трансформация отразилась в разных жанрах литературы, адресованных широким слоям общества («примерах», видениях, покаянных книгах и т.п.). Время, становясь неотъемлемой частью таких произведений, выступает в качестве «хронотопа», пространственно-временного единства данных жанров средневековой словесности.
В «примерах» - жанре словесности позднего средневековья -«хронотоп» раскрывает коренные мировоззренческие аспекты, присущие сознанию рядового средневекового человека. Но если эпос отягощен легендами и мифами, архаизирующими общую картину мира, то в exampla всегда отражены два мира - земной и потусторонний, находящиеся в постоянном взаимодействии. При этом «хронотоп» «примеров» отражает амбивалентность мышления рядовых прихожан, нивелирующий границы между добром и злом.
События в exampla, хотя и происходят в земном пространстве, имеют сказочное содержание. Это связано с тем, что в момент слияния миров земное время встречается с вечностью, которая, вторгаясь в человеческую жизнь, нарушает привычный ход вещей. Земное пространство во время свершения событий в «примерах» может соотноситься с раем, адом или чистилищем. Поэтому событие затрагивает одновременно и земной и потусторонний миры, а, следовательно, находится «ни здесь, ни там, а в каком-то совершенно ином пространственно-временном уровне»1.
Другой жанр средневековой словесности, к которому обращается А.Я. Гуревич для выявления мыслительных установок картины мира средневековых людей, являются «видения». В них зафиксированы хождения в царство мертвых, где описываются разные отсеки потустороннего мира, по которым странствует временно умерший (ад, чистилище, рай). А.Я. Гуревич считает возможным в этом жанре литературы выделить и другой аспект времени - эсхатологический. Страшный Суд осуществляется сразу после кончины отдельного человека, что идет вразрез с учением церкви о Страшном Суде, который должен свершиться после второго пришествия Христа. Однако идея Страшного Суда после окончания времен неизбежно присутствует в сознании средневековых людей 2 , что отражается в проповедях священников, постоянно напоминающих о конце времен и связанных с ними событиях.
