Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Нация и национальная идентичность: проблемы и парадигмы изучения
1.1. Социальная, этническая и национальная идентичность: структура и основные направления изучения 15
1.2. Механизмы формирования национальной идентичности и нации как «воображаемого сообщества» 38
1.3. Символическая репрезентация национальной идентичности 59
Глава II. Конструирование нации и репрезентация национальной идентичности на Тайване
2.1. Эволюция дискурса официального национализма на Тайване 76
2.2. Механизмы формирования национального самосознания тайваньцев 109
2.3. Символическая репрезентация национальной идентичности тайваньцев 145
Заключение 178
Список источников и использованной литературы 187
Приложение 200
- Социальная, этническая и национальная идентичность: структура и основные направления изучения
- Эволюция дискурса официального национализма на Тайване
- Механизмы формирования национального самосознания тайваньцев
Введение к работе
Актуальность исследования. Своеобразие современной эпохи характеризуется интенсивными контактами различных народов и их включением в процессы глобализации. Этот неизбежный и в целом прогрессивный процесс порождает, тем не менее, огромное количество проблем, конфликтов, воспринимается многими национальными сообществами как угроза их политическому суверенитету, экономической безопасности и культурной самобытности.
В данном контексте и возникают вопросы, касающиеся национальной идентичности. Национальную идентичность можно рассматривать как механизм идентификации личности с социальной общностью менее глобальной и абстрактной, чем цивилизация или человечество в целом, но существующей на более высоком уровне интеграции, чем этническая группа, сословие, клан или семья. Позитивную национальную идентичность можно считать медиатором, условием гибкого соединения глобальной идентичности и «врожденных» идентичностей без ущерба для личности. Кризисная или несформировавшаяся национальная идентичность затрудняет интеграцию в глобальное сообщество и отбрасывает народы к неэффективным, нецивилизованным практикам реагирования на вызовы современности.
В этой связи представляет большой интерес исследование процессов формирования национальной идентичности тайваньского народа. В этом случае мы наблюдаем проведенный историей эксперимент, когда на основе одного и того же этнического сообщества образуются два государства, в течение более чем полувека находящиеся в политической, экономической и культурной изоляции друг от друга. Оказывается возможным проследить, как при заданных условиях формируется национальное самосознание значительной по величине социальной общности.
Гипотеза данного исследования состоит в том, что ситуация государственной и экономической изоляции приводит в действие такие механизмы идентификации, которые формируют национальное самосознание по модели «креольского национализма», а инфраструктурно-институциональные факторы (уровень развития инфраструктуры, социальных институтов и повседневности) выполняют роль основных условий для становления национальной идентичности.
Таким образом, актуальность данного диссертационного исследования связана не только с освещением малоисследованной проблемы национальной идентичности тайваньского народа, но и имеет общетеоретическое значение для всей культурологической проблематики идентичности.
Степень изученности проблемы. В изучении национальной идентичности тайваньского народа можно выделить следующие направления: теория идентичности; теоретические труды по проблемам национализма; исследования национальных проблем Тайваня (труды зарубежных: тайваньских, китайских, японских и западных и российских ученых).
Теоретические работы по проблемам национальной идентичности представлены трудами современных зарубежных исследователей, работающих в основном в рамках конструктивизма.
Конструктивизм применительно к изучению наций и национализма утвердился благодаря книге Бенедикта Андерсона «Воображаемые сообщества1» (1983), а также трудам Э. Хобсбаума, Э. Геллнера и др2.[52;59;127]
Среди российских ученых, исследующие проблемы национального самосознания в рамках конструктивистской парадигмы можно отнести В.А.
1 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении
национализма. -М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 2001.
2 Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. -СПб.: Алетейя, 1998; Геллнер Э.
Нации и национализм.- М.: Прогресс, 1991.
Ядова, B.C. Малахова, А.И. Климова, Д. Драгунского, А. Тишкова и др3.[110;93;94].
Важной составляющей изучения национальной идентичности, помимо условий и механизмов ее формирования, является конкретное содержание национальной рефлексии и способы ее репрезентации. Изучение этих проблем ведется в рамках этно-символизма (Э. Смит и др.4) [114;72] и социальной прагматики5 [4 8].
В зарубежной литературе о Тайване традиционно большое внимание уделялось и уделяется анализу политики и экономики, и практически всегда исследования ведутся в привязке к аналогичным сферам жизни континентального китайского общества. Социально-культурная жизнь тайваньцев часто оставалась либо вне поля зрения исследователя, либо рассматривалась в контексте традиционной китайской культуры [63].
Многие зарубежные, советские и российские ученые придерживаются принципа неделимости китайской культуры, а соответственно не ставят сам вопрос существования тайваньского общества вне рамок культуры континентального Китая7[108].
Китайские исследователи, придерживаясь официальной позиции, считающей Тайвань 23-й провинцией КНР, вообще отказывают тайваньскому обществу в праве на самостоятельное существование, рассматривая тайваньскую культуру лишь как ветвь китайской. Факт возникновения и укрепления тайваньского национализма в КНР
3 Социальная идентификация личности-/ Под ред. В.А. Ядова. -М: ИС РАН, 1993;
Малахов B.C. Национализм как политическая идеология. -М.: КДУ, 2005. и др.
4 Smith Antony D. National identity and myths of etnic descent II Reseach in Social Movements,
Conflict and Change. 1984. -№ 1. -P. 95-130 Afshar F. u.a. Der Kampf mit der Drachen.
Anleitung zur Sozio-Logie. Stuttgart: Metzler Verlag, 1990. -S.223. Ионии Л.Г. Социология
культуры: путь в новое тысячелетие. -М: Логос, 2000. и др.
Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. -М., 1956; Леонтьев А.А. Психология общения. Тарту, 1974; Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. -М., 1977. -С.48-72; Дридзе Т.М. Текстовая Дея- С.48-72. и др.
6 Гудошников Л.М., Кокарев Н.А. Политическая система Тайваня, -М, 1997.
7 Пупей В.В. Политические партии КНР, Тайваня и Сянгана и объединение китайской
нации. Автореферат к.п.н. -Владивосток, 2001 и др.
воспринимают крайне болезненно. По словам китайского исследователя Ши Иньхуна, проблема «независимости Тайваня» расценивается в КНР «как самая большая и крайне мучительная помеха», способная внести разлад в процесс созидания Китая как мощной мировой державы. Как считают в Пекине, тайваньская независимость представляет огромную угрозу «внутренней и внешней безопасности Китая и психологически нормальному состоянию нации» [198;101].
Проблемы тайваньской нации и национальной идентичности стали предметом изучения тайваньских ученых в 80-90-х гг. 20 вв., когда это стало возможно из-за либерализации политической ситуации в стране. На Конференции по тайваньскому национализму в 1994 г. были выявлены основные проблемы формирования нации в Тайване: соотношение «китайцы - тайваньцы», проблема соотношения понятий «этно-нации» (чжунхуа миньцзу), «государственной нации» (гоцзу) и «гражданской нации» (гоминь) применительно к КНР и Тайваню, соотношения этнического и надэтнического (политического, гражданского, культурного) национализма. Выявились разнообразие подходов и научных парадигм, несогласие точек зрения на истоки, время возникновения, механизмы формирования тайваньского национализма. Актуальность и сложность темы исследования усугубляется тем фактом, что многие ученые находятся «внутри» националистического дискурса и все их научные построения сильно мифологизированы, что, впрочем, не умаляет их значения. Тайваньский ученый Чжэн Циньжэнь противопоставляет тайваньский национализм китайскому как «гражданский национализм (гоминьчжуи) этно-расовуму национализму КНР (миньцзучжуи), считая, что он лишен акцента на «кровные узы» (цзу), который является слабым местом китайского национализма. Чэнь Шаотин высказывает мнение, что в отличие от
в Ши Иньхуіі. Тайвань вэньти шан дэ яньчжун вэйсянь хэ чжаньлюэ бисюй (Серьезное осложнение тайваньской проблемы и стратегическая необходимость) // Чжанлуэ гай гуаныш.2004.-№1.-С.1О1.
японского и китайского (КНР) национализма тайваньский - это национализм «снизу»9 [199].
Ряд тайваньских исследователей Чжуан Ваньшоу, Цзян Дэнсян, У Найдэ, Чжан Жуйчэн10, а также видные политические деятели Тайваня Ли Дэнхуэй и Чэнь Шуйбянь" открыто заявляют не только о завершающемся этапе формирования тайваньского народа как целостной общности людей, но и развитии национальной идентичности [26;19;18;24;91;141].
Ши Чжэнфэн считает, что национальная идентичность островитян колеблется в пределах от признания себя тайваньцами до отнесения себя к китайцам; возможны 4 варианта: я китаец, а не тайванец; я китаец и я тайванец; я тайванец и я китаец; я тайванец, а не китаец. По наблюдениям тайваньского политолога Линь Цунцзи, на Тайване имеет место тенденция количественного роста тех, кто сам себя относит к тайваньцам (тайваньжэнь), при сокращении количества считающих себя китайцами (чжунгожэнь). Отмечается также постепенная трансформация идентичности от этнического типа к гражданскому типу (собственно национальной идентичности)12 [155].
Американские исследователи рассматривают существующие социальные и политические вопросы тайваньского общества в ракурсе проблем международной безопасности и позиций США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Львиная доля работ посвящена истории взаимоотношений США и Тайваня, США и КНР. Придерживаясь
Ши Чжэнфэн (ред.) Тайвань миньцзучжуи. Цзяошоу луньтань чжуань кань 2 (Тайваньский национализм. Специальный выпуск Профессорской трибуны. 2). -Тайбэй, 1994.
1 У Найдэ. Национальное самосознание тайваньцев, политическая поддержка и государственное признание (Анализ развития национальной политики). // Государственная политика, 1992, апрель, с. 200-215. (У Найдэ.Шэнцзи иши, чжэнчжи чжичи хэ гоцзя жэпьтун. // Гоцзя чжэнцэ дяокань, 1992, 4 юэфэнь.(ППОО 00000 000 0 0 0000 0//0 00000 01992 00 4 00).1^. 1' Ли Дэнхуэй. Позиция Тайваня. -М.: МГУ, 2000; Чэнь Шуйбяпь. Сын Тайваня. - М, 2001. и др.
12 Stephan Corcuff (ed)/ Memories of the Futur: National Identity Issues and Search for a New Taiwan. -New York: M.E. Sharpe, 2002.
официальной точки зрения насчет свободного (от китайского правления) Тайваня, некоторые исследователи, в частности М. Браун [153], Алан М. Уочмэн [179], Дж. Дэвидсон [156], С. Хьюс13 [4] и другие, прямо указывают на существование исторически сложившихся отличий в психоэтнологическом типе современных тайваньцев, и также о завершающем этапе формирования национальной идентичности тайваньского народа.
Среди японских исследователей тайваньской проблемы следует выделить Нисида Масури, работающего над проблемами японско-тайваньских отношений за последние 130 лет14 [157], а также Огасивара Ёсиюки'5[166], профессора Токийского университета, чья работа «Идентичность тайваньцев и принцип «одного Китая» вышла в 2004 году в Японии.
Проблемы формирования национальной идентичности тайваньского народа недостаточно разрабатывались российскими учеными. В основном, отечественные ученые занимаются вопросами национализма в КНР и проблемами социально-экономического развития «Китайской Республики» на Тайване.
Проблемы культуры и национального самосознания тайваньцев освещены в небольших по объему статьях В.В. Малявина16 [95], Ю.М. Галеновича [49], включенных в коллективные монографии по культуре Китая, а также в работах по социально-экономическому развитию Тайваня,
1 Я
как, например, в работе В.Г. Бурова [45], посвященной модернизации у
13 Brown Melissa. Is Taiwan Chinese? The impact of culture, power and migration of changing
identities. University of California, 2004; Copper J. Words across the Taiwan strait, Lanham,
1995;. Davidson J. The island of Formosa: past and present. N.Y., 1998.
14 Eskildsen Robert. Whither East Asia? Reflections on Japan's Colonial Experience in Taiwan.
II www. /article
,5Ogasawara Yoshiyuld. Taiwanese identity and the «One China principle».//.
Малявин В.В. Идентичность и повседневность: некоторые российско-китайские параллели.// Азиатско- Тихоокеанские реалии, перспективы, проекты: XXI век. -Владивосток: изд-во ДВГУ, 2004.- С. 294-309.
17 Галенович Ю.М. Москва-Пекин, Москва-Тайбэй: новое начало.-М., 1994.
18 Буров В.Г. Модернизация тайваньского общества.- М., 1998.
Тайваня. Чаще других проблем современного тайваньского общества поднимается вопрос о независимости Тайваня в контексте международных отношений (исследования Г.И. Арсеньевой, В.И. Барышникова, Д.Т. Капустина19[33;36;79]. Наиболее полно начальный этап формирования национальной идентичности тайваньцев в XIX веке освещен в работе Ф.А. Тодер «Тайвань и его история (XIX век), вышедшей в 1978 году [122]. В 2005 г. вышла монография А.А. Москалева о китайском национализме, где в приложении есть раздел о национализме на Тайване. В книге содержится детальный анализ официального националистического дискурса партии Гоминьдан (особенно Сунь Ятсена и Чан Кайши), а также национальной доктрины КПК. На основе изучения китайских и тайваньских источников, А.А, Москалев делает вывод, что «тайваньский национализм находится в процессе становления. Но этот процесс явно набирает силу...а идентичность тайваньской нации, думается, еще не вошла в сознание всех тайваньцев» [100]. При этом, по нашему мнению, А.А, Москалев сужает смысл понятий «национализм» и «национальная идентичность», сводя их к политической идеологии и научному дискурсу, в то время как «нечеткость» идеологии и недостаточная академическая проработка терминологии не мешает национальной идентичности и даже радикальным националистическим движениям реально существовать.
Таким образом, недостаточная изученность проблемы формирования и репрезентации национальной идентичности тайваньцев оставляет широкое поле деятельности для исследования.
Объектом исследования является становление национальной идентичности тайваньцев.
Арсеньева Г.И. Тайвань и политика Пекина, Вашингтона и Токио (1960-70-е гг). -М., 1976; Барышников В, Н. Тайваньский вопрос в китайско- американских отношениях (1949-1958). -М, 1969. и др.
20 Тодер Ф.А. Тайвань и его история (19 в). -М., 1978.
21 Москалев А,А. Нация и национализм в Китае. -М.: Памятники исторической мысли,
2005. -С.239.
Предметом исследования - факторы формирования и формы репрезентации национальной идентичности на Тайване.
Территориальные рамки исследования включают в себя территорию, подпадающую под юрисдикцию «Китайской Республики» на Тайване: остров Тайвань, Пескадорские острова (архипелаг Пэнху), острова Цзиньмэнь и Мацзу.
Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период с 90-х годов XIX в. по настоящее время, с момента начала формирования тайваньского народа в процессе модернизации, и до наших дней, когда тайваньская нация представляет собой сложившееся сообщество, успешно решающее задачи самоорганизации, развития и саморефлексии.
Цель исследования заключается в изучении условий и механизмов
формирования национального самосознания, а также способов
репрезентации национальной идентичности тайваньского народа.
Задачи исследования:
Проанализировать содержание понятия национальная идентичность, его соотношение с понятиями социальной и этнической идентичности; выявить структуру и основные подходы к изучению национальной идентичности.
Рассмотреть концепцию «креольского национализма» Б. Андерсона как модель генезиса национальной идентичности.
Выявить роль символической репрезентации национальной идентичности в социокультурной системе, и определить значение символических конструкций как средства организации социальных отношений внутри «воображаемого сообщества» - нации.
Рассмотреть эволюцию официального «дискурса нации» на Тайване, его влияние на формирование национальной идентичности тайваньцев.
Изучить механизмы конструирования национального самосознания на Тайване, выявить этапы развития и точки роста национальной
идентичности из целостной практики повседневной жизнедеятельности тайваньцев. 6. Дать анализ содержания и структуры символической репрезентации
национальной идентичности тайваньцев.
Методологическая основа исследования. В качестве общеметодологического подхода используется социальный конструктивизм. Под конструктивизмом в современном обществознании понимают исследовательскую ориентацию, которая противостоит примордиализму (интерпретация национального как врожденных, биологических, этно-расовых признаков) и эссенциализму (интерпретация, при которой исторически обусловленные социальные отношения выступают как вечные, объективные сущности) в понимании социальных явлений. Конструктивизм рассматривает национальные сообщества не как данность «языка», «крови» и «почвы», а как продукты человеческой практики.
Родоначальниками социального конструктивизма как направления исследований принято считать австро-американскогих социологов Питера Бергера и Томаса Лукмана [38;39].
В качестве теоретической основы диссертационного исследования используется концепция «креольского национализма» Б. Андерсона, (т.е. возникавшего обычно в колониях среди потомков эмигрантов осознания раскола с «метрополией» и стремления к независимости и созданию «нового центра культуры». Образцом являются США и страны Латинской Америки). Этот опыт в качестве теоретической модели впоследствии многократно используется в других странах. Б. Андерсоном проделан анализ механизмов конструирования нации как «воображаемого сообщества». В диссертации используется также концепция репрезентативной культуры Тенбрука, согласно которой общество именно таково, каким оно предстает в сознании его членов, т.е. в культуре. Из этого следует, что репрезентацию символов,
Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. -М,: Медиум, 1995.
идей, представлений, мифов и переживаний, которые активно выдвигаются или пассивно принимаются людьми, необходимо изучать как важнейшую часть социальной реальности.
Использование указанных теорий не только позволяет применять разработанный ими терминологически-категориальный аппарат, но и вооружает исследователя конкретными методиками, схемами интерпретации источников, способами типологизации и классификации эмпирического материала, что дает возможность выявления основных этапов и ключевых моментов формирования национальной идентичности тайваньцев.
В работе используются методы историко-сравнительного, структурно-функционального, семиотического (социально-прагматического) анализа.
Источнико вую базу диссертации составляют опубликованные материалы на русском и китайском языке, которые можно разделить на несколько групп:
А. ПИСЬМЕННЫЕ:
Законодательные акты КНР и Тайваня, партийные документы КПК, Гоминьдана и Демократической прогрессивной партии;
Сочинения политических лидеров и «отцов нации» КНР и Тайваня -Лян Цичао, Сунь Ятсена, Ван Цзинвэя, Цзян Чжунчжэна (Чан Кайши), Ли Дэнхуэя, Чэнь Шуйбяня;
Работы китайских, японских и тайваньских ученых, посвященные проблемам формирования национальной идентичности, находящихся «внутри» националистического дискурса;
Публицистика по проблемам национализма и национальной идентичности, опубликованная в периодической печати КНР и Тайваня
Б. ВИЗУАЛЬНЫЕ:
1. Карты Китая и Тайваня;
2. Фотоматериалы (рекламные проспекты, марки, открытки с
изображением флага, герба, национальных памятников, церемоний и
т.д.).
Наиболее ценным источником по проблеме тайваньской идентичности и национализма являются публикации в китайской и тайваньской периодической печати (в том числе Интернет-ресурсы), около 50 из которых самостоятельно выявлены и переведены с китайского и английского автором, в том числе из Тайвань миньчжу цзикань (Тайбэй), Taiwan Yearbook, Taiwan Journal, Чжаньлюэ юй гуанли, Миньцзу яньцзю и др. Ценным источникам является официальный журнал «Тайваньская панорама» на русском языке, созданный со специальной целью репрезентации Тайваня в мировом сообществе.
Комплексное использование источников позволяет решить поставленные в диссертации задачи.
Положения, выносимые па защиту:
Национальное сознание на Тайване формировалось как протестное, противостоящее дискурсу «официального национализма» и развивалось по модели «креольского национализма» как надэтнической, гражданской общности.
В основе формирования национальной идентичности тайваньцев лежит повседневная жизненная общность, порождающая сходные практики поведения, сознания, переживания.
Идентификационные механизмы на Тайване в основном направлены на то, чтобы выявить самобытность тайваньцев по отношению к "значимым Другим", которыми для тайваньцев являются китайцы и японцы.
Важнейшей сферой формирования национальной идентичности тайваньцев является система образования.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что: 1) Введены в научный оборот новые источники для изучения национальной идентичности тайваньцев на китайском языке.
2) Выявлена последовательность в формирование национальной "'
идентичности тайваньцев: негативная идентичность; региональная
идентичность; национальная идентичность.
3) Впервые представлены соотношения трех аспектов национальной
идентичности тайваньцев: механизмов повседневного конструирования
национальной идентичности; националистических идей властных элит;
символической репрезентации национальной идентичности.
Практическая значимость. Результаты, полученные в диссертации, могут быть использованы для дальнейших исследований идентичности тайваньцев, а также обобщающих трудов по изучению национальной идентичности и национализма в Восточной Азии.
Апробация работы. Основные выводы и положения заслушивались на заседаниях кафедры китаеведения и вьетнамоведения Восточного института ДВГТУ, а также обсуждались на заседаниях кафедры Истории и теории культуры Дальневосточного государственного технического университета.
Основные положения диссертации апробированы в докладах, сделанных в выступлениях на международных конференциях «Гуманитарные науки в контексте международного сотрудничества» в 2002 и 2004 годах, г. Владивосток, на международной конференции студентов, аспирантов и молодых преподавателей «Актуальные проблемы языков, истории, культуры и образования стран АТР» в 2003г, г. Владивосток, а также на международной научной конференции творческой молодежи в г. Хабаровске в 2003 году.
Социальная, этническая и национальная идентичность: структура и основные направления изучения
Исследование идентичности зародилось в русле общепсихологических и социально-психологических исследований личности и получила дальнейшее развитие в психологии межгрупповых отношений.
Окончательно придал понятию «идентичность» статус научной категории Э.Г. Эриксон, который считал, что идентичность -совокупность базовых психологических, социально-исторических и экзистенциальных характеристик личности. Под идентичностью личности Эриксон понимает субъективное чувство и одновременно объективно наблюдаемое качество самотождественности и целостности индивидуального «Я», сопряженное с верой индивида в тождественность и целостность того или иного разделяемого с другими образа мира и человека. Являясь жизненным стержнем личности и главным индикатором ее психосоциального равновесия, идентичность означает: а) внутреннее тождество субъекта в процессе восприятия им внешнего мира, ощущение устойчивости и непрерывности своего «Я» во времени и пространстве; б) включенность этого «Я» в некоторую человеческую общность, тождество личного и социально-принятого типов мировоззрения [149].
Идентичность имеет, таким образом, несколько аспектов, выступая как констатация непрерывности самосознания на фоне меняющихся объектов восприятия и опыта (эго-идентичность); как норма индивидуального психического развития и душевного здоровья (личностная идентичность); как признак принадлежности индивидуального бытия, входящего в некоторую социальную общность (групповую или коллективную идентичность) определенному сегменту истории (психоисторическая идентичность); наконец, как свидетельство обретения экзистенциальной устойчивости перед лицом небытия (экзистенциальная идентичность). Общим элементом этих разновидностей идентичности и главным принципом их формирования в онтогенезе выступает соотношение психологических и социальных параметров бытия, принимаемое как соответствие либо расхождение духовного содержания исторического времени, реализованного в пределах группы, общности или целой эпохи, и внутренних запросов развивающейся личности, включая ее бессознательные мотивации и потребности.
Ощущение гармонического единства с той или иной культурно-исторической общностью позволяет человеку осмыслить значимость своего личного бытия и сохранить полноту и целостность существования вопреки неизбежному физическому концу. В отличие от философских установок экзистенциализма, экзистенциальное тождество личности в концепции Эриксона является оборотной стороной ее внешней, социальной детерминации, т.е. развивается в соответствии с групповой идентичностью, в противовес ей, или вне ее. При этом социально-историческая идентичность группы расценивается ее членами как единственно аутентичный, подлинно человеческий способ существования, участие в котором приобщает индивида к высшей реальности и дает ему гарантии морального бессмертия [150; 54-78].
Дальнейшее изучение процессов идентификации человека с группой проходило в рамках социально-гуманитарных наук, особенно когнитивизма и конструктивизма.
Идентичность рассматривается П. Бергером, Т. Лукманом, А. Тэшфелом, Дж. Тернером, Дж. Мидом и др. как встроенность человека в субъективно проинтерпретированные социальные категории. Изучение процессов идентификации и идентичности позволяет «схватывать» одновременно два противоположных процесса: возникновение социальных институтов в результате взаимодействия индивидов в повседневной жизни (превращение субъективного в объективное); интериоризацию социальных институтов во внутренний мир индивидов (превращение объективного в субъективное) [38; 39].
Эволюция дискурса официального национализма на Тайване
Автохтонные народы, населявшие Тайвань, восходят к австронезийцам, которые стали появляться на острове примерно 6500-2000 лет назад. В течение долгого времени ранние культуры (Чаньбинь, Дабэнькэн) развивались автономно, без каких-либо влияний извне.
Китайцы стали активно осваивать Тайвань с 12 - 13 вв. В 15-17 вв. Тайвань был базой китайско-японской нелегальной торговли и пиратства.
Проникновение европейской культуры на остров начинается в 16 в., когда в 1517 г. португальцы открыли Тайвань и назвали его Формоза (цветущий остров). В 1622 г. голландская Ост-Индская компания построила первую военную базу на Пескадорских островах. После подписания договора с правящей династией Мин голландская Ост-Индская компания окончательно перебралась на юг Тайваня, покинув Пескадорские острова. Деловая переписка Ост-Индской компании, различные дневники и донесения миссионеров сегодня представляют собой ценный источник для изучения Тайваня в ту эпоху,
В 1626 г. испанцы, которые в то время владели Филиппинами, захватили северную часть Тайваня, где основали порт Ла Сантисима Тринидад, позже - форты Сан-Сальвадор и Санто - Доминго [130; 23]. В 1642 г. голландцы положили конец испанскому владычеству на острове. В 1666 г. голландцы были изгнаны с Тайваня в ходе антиманьчжурской борьбы под руководством Чжэн Чэнгуна.
В 1713-1715 гг. французский иезуит де Майя организовал экспедицию на Тайвань и составил его карту. В 1830-33 гг. Тайвань посетили несколько торговых судов англичан, а американские торговцы участвовали в торгово-пиратских действиях китайцев и японцев.
Во второй половине 19 в. Тайвань был ареной борьбы европейских держав, стремившихся закрепиться на острове. В 1874 г. Япония отправила на Тайвань вооруженную экспедицию, использовав в качестве повода убийство японских рыбаков аборигенами. Японцы провели глубокую разведку острова, пытались завязать отношения с местным населением, но неудачно [122; 135-137].
В 19 в. на Тайване проживало 2,5-3 млн, китайцев (в основном, выходцев из провинций Фуцзянь и Гуандун, которых подразделяли на две основные группы - пунти и хакка) и около 70 тыс. аборигенов, объединенных в 9 племен (атаялы, сайсаты, бунуны, цзоу, пайваны, рукай, пуюма, ами и ями) [122; б].
Исторически первым типом дискурса официального национализма на Тайване был японский. Япония с 1868 г. усиленными темпами проводила модернизацию и в то же время насаждала «официальный национализм», стремясь соединить идею «нации» с традиционной династической идеей.
Японские националисты использовали синтез чисто японской доктрины «государственного организма» (кокутай) и теории (а вернее романтического мифа) «органического государства», созданного в Германии Гердером, Фихте и Гегелем. Виднейший официальный теоретик и идеолог «кокутай», оказавший большое воздействие на национальное самосознание японцев конца 19-начала 20 вв., профессор публичного права Токийского университета Я. Ходзуми был не только традиционалистом, но и учеником прусских этатистов и главой германской, консервативной школы в японских общественных науках. Я. Ходзуми и его последователи стремились придать ключевым для японского менталитета, но явно мифологическим представлениям «кокутай» (японская национально-государственная общность, объединяющая в единое живое целое на первом уровне мир божеств ками и императора, как первосвященника синто и сакрального вождя; на втором уровне - японский народ, потомков солнечной богини Аматэрасу; на третьем уровне - Японские острова, мир живой природы вне богов и людей.), «сайсэй идти» (единство ритуала и управления), культа предков и др. строго научный вид, соответствующий «духу времени» и приемлемый как в Японии, так и во всем цивилизованном мире. Даже представители оппозиционного правительству «движения за свободу и народные права» (дзию минкэн ундо) сочетали стремление к либеральной демократии с националистическим радикализмом и экстремизмом [119; 44].
Механизмы формирования национального самосознания тайваньцев
В современных социально-гуманитарных науках преобладает мнение, что нации формируются параллельно процессам модернизации. Для формирования национального самосознания необходимо достижение определенного уровня развития инфраструктуры, экономики, институтов управления, права, здравоохранения и образования, которые порождают общую для всех (или большинства) членов сообщества сферу повседневной жизни. Только на основе осознания, переживания и обобщения опыта деятельности в этой целостной сфере человеческой практики возникают «точки роста» национальной идентичности и происходит «воображение нации».
Как уже говорилось в параграфе 1.2., основными «механизмами конструирования» национальной идентичности являются распространение всеобщего образования, «печатного капитализма», и дискурса модерна (универсально-понятийного типа культурного кодирования), «бюрократические паломничества», переписи населения и институализация национальных различий, картографирование и закрепление национальных границ, создание особой «национальной» истории и ее широкое распространение через систему музеев, учебников, СМИ. Этот процесс мог протекать объективно («старые нации»), но в странах «догоняющего развития» нации также сознательно конструировались правящими элитами, как на уровне националистического дискурса, так и через социальные институты и структуры.
По мнению ученых, признаки начала формирования китайской нации и возникновение националистических движений относятся к 70-90 гг. XIX в. [97; 72]. На Тайване этот процесс имел свою специфику, отличавшую его от материкового Китая. На севере Тайваня большое влияние имела торгово-землевладельческая элита, связанная с иностранным капиталом в открытых портах, явно проявлявшая интерес к достижениям европейской культуры. В Тайбэе был открыт ряд учебных заведений - школа по изучению западных языков, курсы телеграфистов, а к 1890 г. на базе школы иностранных языков был создан Институт высшего образования для китайской (тайваньской) молодежи из привилегированных слоев (Си сюэ тан, буквально - «Школа западных наук»). Там преподавали иностранные и китайские специалисты, готовившие образованных чиновников для службы на Тайване. По мнению Ф.А. Тодер, выпускникам этих школ был свойственен неофициальный «китайский национализм», который был направлен, прежде всего, против маньчжурской династии Цинов и за реформирование экономики и социально-политической системы Китая в европейском духе [122; 186-187].
На юге Тайваня преобладали торгово-помещичьи кланы, связанные с провинцией Фуцзянь, монополизировавшие через гильдии (цзяо) торговлю южных портов с рынками Китая, которые были конкурентами и антагонистами севера. Этот антагонизм проявлялся во всем; на юге образование носило классический конфуцианский характер, существовало около 12 частных школ (шуюань) с крупными библиотеками; сильны были традиции антиманьчжурской борьбы, в сочетании с ненавистью ко всему иностранному (европейскому) [122; 187]. Таким образом, до японской оккупации тайваньцы не осознавали себя как целое, их идентичность относилась либо к более высокому таксономическому уровню (китайцы, ханьцы, не-европейцы), либо к более низкому (южане-северяне, принадлежность к клану, гильдии, племени у аборигенов).
Вторжение японцев вызвало массовый протест населения, который был направлен как против оккупантов, так и против цинского правительства, которое «предало тайваньцев», и против местных цинских чиновников, которые разбогатели за счет народа и всеми силами стремились покинуть остров. Сопротивление возглавила местная интеллигенция; известный тайваньский поэт Цю Фэнцзя, человек выдающихся способностей, выдвинул идею создания независимой республики на Тайване. Были созданы отряды народного ополчения, которые вели партизанскую борьбу с захватчиками. Но среди борцов за независимость не было ни идейного, ни военного единства. Северяне не хотели сражаться в одних отрядах с южанами; наиболее боеспособные отряды сформировались из хакка - но они не хотели защищать «чужие» территории. Аборигены убивали не только японцев, но и тайваньских китайцев, а те участвовали в карательных операциях японцев против аборигенов, причем не из национально-политических, а из «гастрономических» соображений - они употребляли мясо убитых аборигенов в пищу [122; 208-228], В общем, в конце 19 в. на Тайване отсутствовали как инфраструктурно-институциональные, так и ментальные признаки формирования национальной идентичности. Отдельные группы населения проживали в локально замкнутых мирах, резко различаясь по образу жизни, видам трудовой деятельности, типам социальной организации, уровню образования. Таким образом, «осознание единства общей судьбы» у тайваньцев конца 19 в. явно еще не созрело.
Похожие диссертации на Формирование и репрезентация национальной идентичности тайваньцев
