Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История маски в культуре.
1. Маска на раннем периоде человеческой истории. 13
2. Маска и маскарад: от средних веков к Новому времени. 28
3. Смена внешней маски на внутреннюю - XIX-XX в.в. 51
Выводы 72
Глава 2. Внутренняя маска и коммуникация.
1. Проблема многогранности . 77
2. Маска «для себя». 88
3. Маска «для других». 100
Выводы 117
Заключение 121
Список литературы 123
- Маска на раннем периоде человеческой истории.
- Маска и маскарад: от средних веков к Новому времени.
- Проблема многогранности .
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
В конце XX - начале XXI века в связи с активной деятельностью электронных СМИ и Интернета, а также с выходом постмодернистских идей в массовое сознание обострилась ситуация кризиса индивидуальности. Личность стала формироваться подобно мозаике окружающей действительности, принимая на себя клиповую форму, характерную для визуальной культуры современности.
Новую остроту получили вечные вопросы жизненного предназначения человека, его практической и духовной деятельности, смысла жизни, творчества, морального и этического возвышения, устремленности к высшим достижениям культуры.
Постоянно усложняющаяся структура социума, расширение
сфер массовой культуры и коммуникации стали причиной появления
новых социальных ролей, усиления образования особых систем
знаков и символов составляющих личность - масок. Изменения
личности, таким образом, оказались непосредственно связаны с
переменами в социальной и культурной реальности.
Широкомасштабная угроза падения привычных норм, стереотипов и
ценностей нашла свое отражение в этом кризисе личности, стала
причиной утраты «душевного покоя», стабильности, смысла
существования, значимости коммуникации. Актуальность познания
глубины, многосторонности своего Я и Я другого постоянно
усиливается, так как для современного человека, включенного в
систему массовых коммуникаций, понимание причин
межличностного, а также собственного рационального поведения, основанного на внутреннем диалоге, крайне важно.
Именно поэтому необходимо обратиться к центральной проблеме нашей работы - проблеме структуры личности. Это в
буквальном смысле слова - проблема, а не просто «тема для изучения», потому что в личностной структуре идут динамические перемены, подвижки, смысл и содержание которых необходимо понять. Структуру личности можно рассматривать по-разному, и в разных отечественных и западных концепциях она предстает в облачении разных терминов. Мы используем достаточно широко применяемое, но, как правило, не имеющее аналитического рассмотрения понятие «маски», позволяющее видеть личность как многослойную и многоплановую, обладающую глубиной и в то же время способную разбиваться на «пласты», а порой и «осколки», за которыми становится трудно обнаружить личностное ядро. Утрата этого ядра - также серьезный сюжет, которого касается наша работа.
Актуальность исследования феномена маски обусловлена
фундаментальными общекультурными тенденциями и значимыми
историческими обстоятельствами развития современной
цивилизации. В наши дни явственно ощущается необходимость при изучении человеческого Я видеть и анализировать не только устремленность к свободе, творчеству, этическим идеалам, но и обусловленное человеческой природой, историей и культурой отсутствие такой устремленности или недостаточное ее проявление.
Степень разработанности проблемы.
Проблема многогранности человеческого Я, самопознания, взаимоотношений различных состояний Я и непосредственно мотив маски предполагают рассмотрение этих задач в историко-культурном, философском и психологическом аспектах.
Следует отметить, что только некоторые из известных нам работ имеют характер, близкий по своей сути к данному диссертационному исследованию. По-видимому, это объясняется сложностью обобщения и анализа большого объема исторического и
теоретического материала, накопленного на сегодняшний день. К тому же тема маски в коммуникации не является специфически философской, что тоже представляет определенную сложность для исследователя.
Особую значимость для целей нашего исследования имеет вопрос о формировании и эволюции индивидуальности в истории на основе культурных событий и явлений, поднимаемый в работах Дж. Фрезера, В. Даркевича, Ф. Броделя и др. Авторы рассматривали этапы культуры от первобытности до наших дней с акцентом на осмыслении роли индивидуальности в ходе формирования культурных традиций.
Выбранное направление, цели и задачи потребовали обращения к широкому кругу работ по истории культуры - М.Бахтина, А.Ф. Лосева, Х.А. Льоренте, А.В. Коптева, С.Г. Лозинского, Я. Павловского, Е. Сутра, М.Е. Сергеенко и др.
Наличие устойчивого интереса к вопросам структуры Я в русле психологии, философской антропологии, теории и истории культуры породило многообразие подходов не только у представителей этих областей знания, но и внутри каждой из них. Такова теория традиционного психоанализа, занимающаяся вопросами самопознания, многоплановостью личности, состояниями Я. Триада «Я»-«Оно»-«Сверх-Я», лежащая в основе работ 3. Фрейда, модифицируется, но сохраняет преемственность в трудах К.Г.Юнга, А. Адлера, Э. Фромма и Э.Берна. Теория бессознательного и лежащие в ее основе положения, касающиеся структуры личности («Анима»-«Анимус»-«Персона»-«Тень»-«Самость») К.Г. Юнга, теория трансакционного анализа, концепция игр и строения личности («Взрослый»-«Ребенок»-«Родитель») Э. Берна сохраняют преемственность фрейдистской трактовки структуры личности. К проблеме соотношения маски и
коммуникации, раскрываемой в диссертационном исследовании, близка теория социального характера, развиваемая Э. Фроммом и представляющая собой исследование механизмов адаптации человеческой личности к обществу и культуре.
С неофрейдизмом Э.Фромма и его теорией социального характера достаточно близко соприкасается социопсихологический анализ Т. Шибутани. Проблема социализации человека, его взаимоотношений с другими находится, по мнению Т. Шибутани, в тесной связи со «структурой типических чувств», с «чувствами как системами поведения». Именно это представляется Т. Шибутани в качестве составляющих структуру личности компонентов (любовь, героепочитание, снисходительность, презрение и т.п.).
Другой стороной, с которой можно было бы подойти к главному вопросу нашего исследования - феномену маски, могло бы быть эзотерическое направление философского знания. Г. Гурджиев, Е. Блаватская, А. Безант и другие рассматривают «маску» только как сокрытие души, «лицедейство», препятствие общению с Богом. С таким отношением к сущности феномена маски трудно согласиться, зная об ее положительном влиянии на формирование единого Я. В будущем, однако, нам кажется возможным исследование и этого направления в совокупности с анализом восточных культурных традиций.
В данной работе происходит обращение к разным, порой существенно отличающимся друг от друга теоретическим подходам философов, социологов, психологов и культурологов, и на основе анализа этих текстов формируется собственный подход к пониманию и определению феномена маски как конструкта личности и его соотнесение с взаимоотношениями человека на всех уровнях.
Теоретическая и методологическая основа исследования.
1. Применение сравнительно-исторического метода в
диссертационном исследовании исходит из того, что новые элементы
личности образуются из уже существующих. В отличие от
типологического сравнительно-исторический направлен на изучение
конкретики структурных элементов Я.
2. Типологический метод направлен на выявление функций и
сфер действия маски. Оба метода взаимно дополняют друг друга,
позволяя идти одновременно от функциональных особенностей к
исходному понятию феномена.
3. Поскольку объектом рассмотрения является не только
отдельная личность, но и европейская культура в целом, то
невозможно обойтись и без культурно-исторического метода.
4. Исследование неизбежно соприкасается с такими науками,
как археология, история, этнология, и при необходимости
обращается к методологическим приемам этих наук.
Обоснование рассмотрения маски в качестве феномена культуры предполагает в качестве своей предпосылки определение содержания, вкладываемого в это понятие. Маски, рассматриваемые в качестве составляющих личность элементов, выступают, на наш взгляд, необходимым аспектом коммуникации. Феномен маски, заключает в себе два направления - «на себя» и «на других». Эта двойственность открывает сегодня новые возможности для поиска причин современного кризиса и изменений в структуре человеческого Я, делает возможным рассмотрение структуры личности не столько в ракурсе психологических наук, сколько с точки зрения истории и теории культуры.
«Маска» рассматривается нами как поверхностное, временное, изменение внутреннего или внешнего облика человека, обусловленное
мотивами и потребностями личности, а также коммуникативными запросами и ожиданиями.
С понятием маски сопряжено в философско-психологических концепциях XX века понятие «самости», означающее «подлинный центр личности», то самое личностное ядро, которое способно либо непосредственно и адекватно выражать себя, либо одеваться в кокон масок. Если, говоря о «внешней маске», мы имеем в виду замещение временной личиной реального лица и тела, то понятие «внутренней маски» выводит нас на вопрос о «самости». Понятие «самости» восходит к концепции К.-Г.Юнга, но ни в его трудах, ни в трудах его последователей не имеет четкого определения. Им пользуются многие авторы, имея в виду аутентичное подлинное Я. В нашем исследовании понятие «самости» скорее предполагается, чем активно работает. Оно является необходимым фоном разговора о «масках», но сложность его применения состоит в том, что, согласно представлениям многих современных авторов, «самость» не очевидна, она нередко размывается масками или подменяется ими. Вопрос о соотношении «масок» и «самости» мы не беремся однозначно решать, концентрируя свое внимание на теме разнообразия и сочетания масок, рассмотрении их культурного функционирования и места в коммуникации. Тем не менее, говоря о драматургии коммуникации, мы используем в качестве синонима «самости» понятие «подлинного я», которое активно применяется в концепциях коммуникации.
«Подлинное Я» - часть единой личности, воплощающая ранее усвоенные, осознанные и оцененные индивидом моральные и иные принципы. Личность понимается нами как система свойств социально-значимых, взаимодействующих и неизменных, а также как система отношений и действий. Коммуникация - связь между субъектами, в ходе которой происходит обмен информацией, обмен смыслами и знаками.
В основе нашего исследования положена широко известная «деятельностная» концепция, восходящая к работам Лесли Уайта и представленная в отечественной философской литературе позициями Э.С.Маркаряна, В.Е.Давидовича, Ю.А.Жданова. В рамках этой концепции культура выступает как совокупность способов действия, и в соответствии с этим маска рассматривается нами как способ культурной самопредставленности, как культурная репрезентативная форма.
Цели и задачи диссертационного исследования.
Целью диссертационного исследования является выявление культурного смысла феномена маски, исследование влияния маски как на общество, культуру, так и на отдельную личность.
Достижение поставленной цели предполагает постановку и решение следующих задач:
рассмотреть историю маски как культурного феномена, определить основные функции маски;
исследуя события и явления человеческой истории, установить основные сферы действия маски, соотнести их дифференциацию с ходом социального и культурного развития;
анализируя культурный и исторический контекст, выделить специфику маски как феномена - ее двусторонность, внешнюю и внутреннюю направленности;
обозначить место маски в структуре личности;
проанализировать взаимосвязь роли и маски;
рассмотреть проблему «подлинного лица» как специфичную
для драматургии в коммуникации, подчеркнуть характерные
для этого позиции - стратегии поддержания «подлинного
лица», их соприкосновение с проблемой искренности.
Научная новизна диссертации
Научная новизна диссертации состоит в следующем:
рассмотрена история маски на основных этапах европейской культуры;
выявлены главные сферы действия феномена маски в культуре, раскрыты его основные функции;
предложен новый подход к исследованию личности — через анализ сущностных особенностей маски, ее направленности на других и на себя;
дан анализ взаимосвязи маски и роли;
выдвинуто предположение о том, что театрализация отношений в коммуникации выступает следствием неискренности связи Я -Другой, и это позволяет сделать вывод, что драматургия, постановочность процесса общения не является показателем открытости, близости и доверия на любом уровне отношений;
предложена гипотеза о значении применения маски как способа открытия индивидуальности, познания Другого и своего Я; маска представляет собой механизм, определяющий степень фальши и наигранности как внутри личности, так и в связи Я - Другой;
дано определение феномена маски с отнесением к ее внутренним и внешним особенностям.
На защиту выносятся следующие тезисы:
1. «Маска» есть поверхностное, временное, изменение внутреннего или внешнего облика человека, обусловленное мотивами и потребностями личности, а также коммуникативными запросами и ожиданиями. «Внешняя маска» - ситуативное изменение внешнего облика человека с помощью визуальных средств, а «внутренняя маска» - временное изменение Я с сопутствующей сменой модели поведения. «Внешняя» и «внутренняя» маски взаимосвязаны - оба феномена представляют использование человеком символизма
действительности, участвуют в решении вопросов
самоидентификации и коммуникации.
Развитие внешней маски прошло ряд этапов. Основные функции маски (знаково-коммуникативная, защитно-оборонительная, адаптивная), а также функция сокрытия сформировались в палеолите. В античности произошло определение двух основных сфер функционирования внешней маски - профанной и официальной. Зрелищность античного мира сделала маску символом двойственности Я, обозначила взаимосвязь маски и исполнения роли.
Функции внешней маски проявились в средневековом церемониале: здесь маска аккумулирует символику и знаки «акта веры»; выступает как инструмент защиты от враждебной среды. В средние века наблюдается также переход внешней маски из официальной среды в народную - от церковных мистерий и таинств к ярмарочно-площадным действам - маскараду. Брутальная сущность средневекового маскарада становится одной из отличительных черт внутренних перемен человека Возрождения.
4. В период с XVIII по XX век определяющей функцией маски
становится знаково-коммуникативная. Маска и прежде была не
только внешней, но и внутренней, но теперь «внутренний маскарад»
актуализируется, выходит на первый план, так как процесс
формирования личности усложняется наряду с усложнением
социокультурной жизни. Однако внешняя маска не исчезает, она
приобретает новые формы - сферой ее действия становятся PR-
технологии, имиджмейкерство, СМИ и Интернет.
5. Маска как внутренняя составная личности выступает и в
качестве определенной модели, типа поведения, как
приспособительный механизм, облегчающий адаптацию к
определенной позиции или ситуации. Именно поэтому внутренняя
маска не может быть оценена исключительно как морально негативная, как злонамеренный обман и фальшь. Маска проявляет себя в социальной роли, она всегда присутствует в отношении с Другим.
Театрализация отношений с Другим выступает как образ поведения, который отличается от непосредственно присущего личности. Это позволяет говорить о драматургии коммуникации, которая ставит проблему «подлинного Я» в его соотношении с маской.
Если маска, избранная для общения, адекватно выражает подлинное «Я» человека (самость), то она позитивна для коммуникации. Если же «внутренняя маска» искажает подлинность «Я», она затрудняет понимание и общение: «подлинное Я» как часть единой личности воплощает ранее усвоенные, осознанные и оцененные индивидом моральные и иные принципы, маска -требования реальной социальной ситуации, заставляющие личность приспосабливаться.
Научно-практическая значимость и апробация результатов.
Основные положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в практике преподавания в высшей школе в деле модернизации учебных курсов по культурологии, философии, антропологии и другим гуманитарным дисциплинам. Основные положения диссертационного исследования, выносимые на защиту, докладывались на научных конференциях, на кафедральных методологических семинарах в Ростовском государственном университете, а также использовались в учебном процессе.
Маска на раннем периоде человеческой истории.
феномена маски, его функций и роли в процессе развития общества, несомненно, нужно начинать с периода первобытной культуры, когда маска, по-видимому, уже играла важную роль в повседневной жизни.
Феномен маски, обе его стороны - «маска внешняя» и «маска внутренняя» - изначально находился в целостном единстве. Количество ролей, исполняемых человеком на этапе родоплеменного развития общества, было не велико, и стремление к осознанию своего места в мире не достаточно оформилось. Поэтому тесная взаимосвязь внешнего и внутреннего направлений феномена маски подкреплялась постепенным осознанием символизма внешней и внутренней действительности.
В последующих веках обе стороны феномена маски продолжали сосуществовать. Но, стоит отметить, что каждый этап культурного или исторического развития давал приоритет одной из масок -«внешней» или «внутренней», в соответствии ходом изменений на индивидуальном или коммуникативном уровнях.
Именно палеолит стал временным отрезком, на котором «внешняя маска» стала пониматься как изменение внешнего облика человека - при помощи красок, личин и т.п. Зримая сторона маски, направленная на других, подчеркивающая лучшие или скрывающая худшие качества стала первоопределяющей. Первобытная действительность требовала от человека больших способностей в адаптации к окружающему миру и сообществу, а внешняя маска стала тем способом, с помощью которого эта адаптация совершалась.
Период времени, в течение которого человек жил жизнью охотника или собирателя составляет около 99 процентов от общей продолжительности человеческой истории. Необходимо учитывать тот факт, что охотничье-собирательский образ жизни первобытного человека оказал неизмеримо глубокое влияние на все последующее культурное и общественное развитие, и даже в какой-то степени предопределил его.
«В течение последних 150-200 тысяч лет на Земле живет один-единственный человеческий вид - Homo sapiens. К этому виду относились все без исключения популяции среднего и позднего палеолита, как и все последующие популяции вплоть до современной. И все они вносили вклад в общечеловеческое развитие ... не везде проходящее одинаковыми темпами... и везде в равной степени проявилась бесконечная адаптабильностъ человечества, обусловившая наряду с другими факторами развитие человеческой культуры» /29, с. 529-530/.
В распоряжении исследователя находятся антропологические и археологические находки и этнографические данные о современных примитивных народах, еще сегодня живущих (или еще недавно живших) жизнью охотников и собирателей.
Эти ископаемые находки показывают, что древний человек уже располагал развитой культурой с довольно сложной структурой, у него была своя система представлений, свое мышление.
В палеолитическом искусстве встречаются фантастические изображения, несопоставимые ни с одним из известных живых существ. Они бывают двух видов: одни зверообразны, но по форме и внешнему виду заметно отличаются от известных науке животных, других можно было бы принять за людей, если бы не множество звериных черт. Подобные фигуры принято называть «колдунами» или «шаманскими масками». В пещере Тюк Д Одубер (Франция) находится гравюра существа с небольшим горбом на спине, широкой мордой, напоминающей лосиную, короткими, слегка изогнутыми вперед рогами и широкими ушами. Еще более известен «колдун» из пещеры Трех Братьев. Это фигура, представлена в выпрямленном положении, с длинным хвостом и человеческими ногами. Передние конечности выглядят как звериные лапы, а голова украшена оленьими рогами. Стоит упомянуть и «человека-бизона» - нижняя часть тела имеет отчетливые человеческие очертания, в то время как голова и верхняя часть тела бизоньи. Так же существует гравюра на жезле «начальника» - три фигуры с отчетливо прорисованными человеческими ногами, которые несут округлое, покрытое шерстью тело; голова с длинными, заостренными ушами увенчана рогами. Гравюра из Лос-Казарес изображает почти сферическое тело с длинной шеей и двумя конечностями, подобными рукам /29/.
Сегодня трудно расшифровать эти «фантастические» работы, постичь заложенный в них смысл. Для понимания вышеописанных примеров не достает достоверного знания мифологии и религиозных представлений палеолитического человека.
Однако, искусство конца раннекаменного века (гравюры и рисунки) может быть описано с позиции формирования новых популяций, иной культуры сообщества. В нем чаще встречаются изображения животных, птиц и рыб, нежели людей, что говорит об основном занятии человека - охоте. В Испании найдены изображения сцен охоты, войны, рисунки бытового жанра - несомненно, носящими культовый характер, с фигурами людей, схематизированными и стилизованными (с измененными лицами или головами). Эти археологические находки относят к 8 - 5 тысяч лет д.н. эры /29/.
Маска и маскарад: от средних веков к Новому времени.
Средневековье - особый период истории: часть оставшихся от древности обрядов и ритуалов, дополненная фанатичной верой делают это время не менее жестоким, нежели античность. Вид терзаемого тела и физических страданий (пусть и «во славу Господню») по прежнему вызвал не только страх, но и особого рода эмоциональное возбуждение. Спасение души стало важнее жизни человеческого тела и нравственная честь дороже жизни.
Маска снова появилась как предмет казней и пыток, но уже в руках иной власти — не римского кесаря, а святой церкви и ее судебно-следственного органа - святой инквизиции.
Церковь использовала, хотя и в различной форме, самые разнообразные методы, включая пытки и смертную казнь, для победы над так называемыми конкурентными религиями (например, Испания - против иудаизма и мусульман, позднее против протестантов) /49/. Был разработан специальный метод, отображенный в различных печатных изданиях, помогающий инквизитору раскрыть еретика по внешнему виду. Но инквизиционный Суд описывается в источниках даже как менее суровый, по сравнению с Городским Трибуналом того времени, так как Инквизиция использовала пытки только в крайних случаях и только после конкретной документации. Поэтому многие жители предпочитали представать перед Инквизиционным Судом, нежели перед муниципальным.
Пытки начали активно применять с начала XIV века. Их использовали в тех случаях, когда обвиняемый противоречил сам себе. Пытки производились таким образом, чтобы не причинить постоянный ущерб организму. Они применялись в присутствии врача, проверяющего способность заключённого их вынести. Запрещалось пытать пожилых людей, детей, беременных женщин и больных. Поэтому многие прикидывались больными. Необходимо отметить, что все виды пыток могли продолжаться не более 10 минут, если подсудимый не признавал свою вину, то он считался полностью невинным и отпускался на свободу.
Следует отличать церковную инквизицию от испанской инквизиции, которая была преимущественно политическим учреждением, верховным государственным судом. Правда, эта инквизиция производила суд над еретиками и за известного рода преступления их против нравственности; но главною целью этих судов было служить политическому абсолютизму, служить средством для истребления «лицемерно крестившихся мавров и евреев» /49/, имевших тайные сношения с мусульманами, населявшими Африку. Кроме того, испанская инквизиция была орудием к удержанию в повиновении дворянства и духовенства и посредством конфискации имущества служила обогащению государственной казны.
Наказания для осужденных носили в основном ритуальный характер, при исполнении обрядов использовались специальные одежды для судей, виновных еретиков, кроме одежды - головные уборы, иногда полностью закрывающие лицо (для «правой» стороны - так как инквизитор не человек, а лишь представитель власти, «лицо» власти, маска, подобная маске палача).
Ниже перечислены ритуалы — в основном публичные наказания, в которых маска участвовала как символ или орудие наказания /54/:
- жертвование свечи для алтаря и участие в крестном ходе,
- телесное наказание,
- выставление у позорного столба,
- клеймование.
Кроме того, были и другие виды наказания, где маска не появлялась вовсе:
- денежный штраф,
- наказание заключением,
- конфискация имущества,
- изгнание,
- передача преступника в руки светской власти, ведущая часто к смертной казни
Передача осужденного светской власти сопровождалась торжественной церемонией с богослужением, выступлением миссионеров и раскаявшихся вождей еретиков. Осужденных снова призывали к покаянию и при их отказе от покаяния, начиналось, после зачтения дела и приговора, отлучение от Церкви. Затем шел государственный суд, где отлученному от Церкви добавлялись политические обвинения. Наказание наступало не раньше следующего дня. Первая часть церемонии называлась «auto dafe» -акт веры. Вот здесь и появлялась маска в качестве символа устрашения толпы, потенциальных еретиков - закрытые лица судей-инквизиторов, особые колпаки, расписанные образами дьявола, ада, страгиного суда. Эти маски призывали верующих заглянуть в себя, познать свое Я, «увидеть» в нем ересь и обозначить факт уже свершившейся вины. Описание «акта веры» есть у Леона Фейхтвангера («Гойя»): «Их было четверо, облаченных в позорную одежду - санбенито. Мешком на них висела грубая желтая рубаха с черным крестом, вокруг шеи болталась пеньковая веревка, на голову была нахлобучена высокая остроконечная шапка, босые ноги засунуты в грубые желтые тряпичные туфли ... надетые на еретиков шапки и санбенито делали всех четверых почти одинаковыми ...
Проблема многогранности
Изменения реальности, в которой видит и осознает себя человек, обуславливают перемены в самом Я, отношении к себе, которые, в свою очередь, являются причиной перемен на других уровнях отношений. Намечаются тенденции к индивидуализации и личностной самореализации и самовыраженности человека. На основе этих тенденций формируются новые образы и нормы поведения, которые влекут за собой изменения социального и культурного контекста. Что дает возможность говорить о взаимообусловленности состояний, образов Я, общества и культуры в целом.
По мере усложнения структуры общества усложняется и структура личности. То есть, рост количества социальных ролей неизбежно порождает рост количества состояний Я, представленностей себя в реальности. И феномен маски становится проблемой расстановки акцентов на поле взаимоотношений человека с самим собой и с другими.
Маска балансирует на границе открытости и тайны, детерминирует раскрытие Я для Другого, становится причиной и следствием открытия «подлинного лица». Доверяясь другому, человек осуществляет выбор, выделяет в себе то, что может дать ему шанс стать ближе и обрести в лице другого идеальную представленность Я. Только в случае искренности такого выбора и желания, можно говорить и об искренности чувств. Неискренность же порождает наигранность, театральность поведения, формирование ложных представлений о себе.
Анализ маски в коммуникации дает возможность решить задачу поиска стабильности Я, что особенно важно в ситуации глобального кризиса культуры и общества. Глобальные экономические, политические, социокультурные, социально-антропологические перемены, которые переживает человечество, непосредственно влияют на характер взаимоотношений. Происходит следующее: изменяется традиционная система социальных ролей, проявляется кризис целостности личности, возрастает потребность взаимопонимания в коммуникации и искренности чувств. И обращение к многогранности человеческого Я, к его структуре, познание его составляющих может помочь достичь той опоры, которая не приведет к дефициту осмысленности поступков. Результатом должно стать взятие на себя человеком ответственности за свои действия и оценку моральных качеств Я.
Проблема многогранности человеческого Я, самопознания, взаимоотношений различных состояний Я и непосредственно мотив маски привлекали исследователей разных эпох. Тема маскарада в коммуникации не является специфически философской, так как в наиболее широком истолковании представляет большое междисциплинарное поле, которое охватывает социально-экономическое, демографическое, социологическое, культурно-антропологическое и психологическое измерения. Поэтому обращения к «масочности» возможно найти у авторов различных областей науки.
Среди работ можно отметить «Архетип и символ» К.Г. Юнга, в которой излагаются основы теории бессознательного и ее положения касающиеся структуры личности. Логическим продолжением выглядит обращение к сборнику, включающему статьи последователей Юнга «Человек и его символы» и представляющему юнгианский анализ разных сторон человеческого бытия. К проблеме соотношения маски и коммуникации близка теория социального характера, развиваемая в книге «Человек для самого себя» Э.Фромма, перешедшая затем в другие - например, «Искусство любить» /107/, «Бегство от свободы» и являющаяся одной их главных в творчестве Фромма, представляющая собой исследование механизмов адаптации человеческой личности к обществу и культуре. Идеи Ф. Перлза, описанные, в частности, в книгах «Гельштадт терапия» /75/ и «Свидетель терапии» о способности индивида к саморегуляции и особом внимании к развитию у человека готовности принимать решения и делать выбор, наряду с концепцией трансакционного анализа, концепцией игр и строения личности Э. Берна, отраженных в работах «Игры, в которые играют люди» 11/ и «Формы человеческих отношений» можно отнести к основным текстам, проанализированным в ходе работы над проблемой маски в коммуникации.
Особо отметить также стоит отметить «Дневник обольстителя» /43/ С. Кьеркегора с его обращением к миру «тонких душевных движений» и основной мыслью - стать основанием бытия Другого через представление себя другим.
Обсуждение вопроса коммуникации и личности и состояний Я происходит в работах Ж. Бодрийара «В тени молчаливого большинства» /11/, К.С. Льюиса «Любовь. Страдание. Надежда» /56/, X. Гофмана «Техники презентации» /22/, «Представление себя другим» /21/. И, несмотря на излишнюю популярность, расчет на широкий круг читателей, хочется отметить работы И.С. Кона «Социология личности» /37/, «В поисках себя» /36/ и др. Проблема социализации человека, ее философский, социо-психологический анализ в книге Т. Шибутани «Социальная психология» и др. /115/ также был рассмотрен в ходе работы над теоретическими основаниями исследования. В данной работе происходит обращение к разным, порой существенно отличающимся друг от друга теоретическим подходам философов, социологов, психологов и культурологов, и на основе анализа этих текстов формируется собственный подход к пониманию и определению феномена маски - конструкта личности и его соотнесение с взаимоотношениями человека на всех уровнях.
Вступая в мир во всей его целостности, человек сам должен стать цельным - такова основная мысль теории Юнга о бессознательном. Лишь воссоединив себя в единое целое, возможно решить проблему выбора. Так Юнг обозначил проблему многомерности человеческого Я, по-своему определяя и исследуя грани сознания. Согласно его концепции личность формирует все социокультурное окружение истории человеческой культуры, а дальнейший прогресс возможен только при осознании своего Я и предполагает, соответственно - путь самопознания.
