Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Генезис теории альтруизма п.а. сорокина: биографические и идейные истоки 17
1.1. Биографический контекст формирования теории созидательного альтруизма17
1.2. Интеллектуальные истоки теории альтруизма П.А. Сорокина в философских и социологических идеях второй половины XIX – начала XX вв . 37
1.3. Проблема альтруизма в ранних работах П.А. Сорокина 63
ГЛАВА 2. Теоретико-методологические рамки исследований альтруизма в работах П.А. Сорокина (поздний период творчества) 82
2.1. Интегрализм как методологическая основа изучения созидательного альтруизма 82
2.2. Концептуализация и операционализация понятия «альтруизм» 92
2.3. Альтруистическая личность и теоретический конструкт альтруизации 108
ГЛАВА 3. Перспективы альтруизации: социально-политические условия и научные задачи 130
3.1. Общечеловеческая солидарность и социокультурная интеграция 130
3.2. Альтруизм, интегрализм и методологические принципы реформирования общественных наук 143
3.3. Теория созидательного альтруизма в контексте современной социологии и социальной психологии 155
Заключение 169
Список литературы 173
- Интеллектуальные истоки теории альтруизма П.А. Сорокина в философских и социологических идеях второй половины XIX – начала XX вв
- Проблема альтруизма в ранних работах П.А. Сорокина
- Концептуализация и операционализация понятия «альтруизм»
- Альтруизм, интегрализм и методологические принципы реформирования общественных наук
Интеллектуальные истоки теории альтруизма П.А. Сорокина в философских и социологических идеях второй половины XIX – начала XX вв
Несмотря на многочисленные биографические исследования, посвященные П.А. Сорокину, российские и зарубежные ученые продолжают проявлять интерес к различным аспектам жизненного пути мыслителя. В значительной степени это связано с тем, что в качестве предмета изучения личность Сорокина можно рассматривать в разных ракурсах: как ученого, политика, общественного деятеля, педагога, организатора науки и даже писателя и поэта. Как отмечает в связи с этим В.В. Василенко, изучение биографии Сорокина «основывается на междисциплинарном синтезе в историческом знании, с привлечением методов и положений истории, источниковедения, лингвистики, психологии, культурологии, литературоведения, социологии» [Василенко 2005, с. 11].
Научная биография Питирима Сорокина реконструировалась социологами с различных позиций. Так, Л. Николс проанализировал профессиональную карьеру Сорокина в контексте девиаций в науке [Nichols 1989] и обратил внимание на «русские корни» специфики его творчества, назвав Сорокина «олицетворением русского интеллигента» [Nichols 2012б]. По мнению Николса, профессиональный статус Сорокина после первого тома «Динамики» в 1937 г. был «стигматизирован» социологическим сообществом как девиантный из-за его отказа следовать общепринятым научным стандартам [Nichols 1989]. Г. Яворски рассмотрел личность Сорокина в качестве «консервативного христианского анархиста»1 в социологии, обращая внимание на «инакомыслие» ученого, которое связано с историческим и интеллектуальным контекстом его личностного становления [Jaworski 1993]. В. Джеффрис полагает, что Сорокин своей научной и общественной деятельностью предвосхитил представления о публичной социологии, оформленные позднее у М. Буравого в целостную концепцию [Jeffries 2009]. По мнению Джеффриса, в поздний
Автор данного термина – американский писатель Генри Адамс (1838–1918). В автобиографии Сорокин использовал это выражение для определения своего мировоззрения. См.: Сорокин П.А. Долгий путь: Автобиографический роман. – Сыктывкар: Шыпас, 1991. – С. 205. период творчества работы Сорокина имеют своей целью донести до широкой общественности суть основных социальных проблем и показать пути их решения. Из американских биографических исследований особо стоит отметить работу Барри Джонстона «Питирим Сорокин: Интеллектуальная биография» [Johnston 1995], в которой детально представлен, прежде всего, американский период творчества социолога. Среди отечественных работ также существуют биографические исследования, посвященные малоизвестным аспектам деятельности Питирима Сорокина [см., например: Дойков 2008, 2009; Кротов, Долгов 2011]. В то же время, несмотря на многочисленные исследования в «сорокиноведении» еще остается множество «белых пятен», ошибок и разночтений [см.: Глотов 2012].
В классической работе Л. Козера убедительно показано, что невозможно дать адекватную оценку системе взглядов социолога, если не понять социальный и исторический контекст, в котором она формировалась [Козер 2006]. Контекстуальность становления социологической идеи можно рассмотреть и на примере теории созидательного альтруизма П.А. Сорокина. В связи с этим сразу обращают на себя внимание два фрагмента автобиографии Сорокина. С одной стороны, Сорокин указывал, что корни Гарвардского центра по изучению созидательного альтруизма восходят к заповедям Христа и идеалам Нагорной проповеди, усвоенным им в детстве [Сорокин 1991, с. 34]. С другой стороны, он отмечал, что личное переживание войн и революций стало для него стимулом научного поиска способов предотвращения социальных кризисов, который завершился исследованиями в области альтруизма [Там же, с. 212–214]. Следовательно, по признанию самого Сорокина, интерес к альтруизму был связан с его социализацией, историческими процессами и личными переживаниями трагических событий.
В рамках нашего исследования можно попытаться извлечь смыслы из автобиографии, касающиеся обращения ученого к теме альтруизма. Анализ автобиографии как «соединения субъективного и объективного опыта, описанного с позиции автора» [Козлова 2007, с. 72] может показать специфику психологического восприятия Сорокиным своей жизни. Собственная социализация рассматривается Сорокиным как «социальное строительство личности» [Мещеркина 2002, с. 63]. К автобиографии Сорокина можно применить интерпретативный подход, предполагающий, что она «содержит не просто факты и вымыслы о своей жизни, но призвана создать некий “образ себя”» [Семенова 1998]. Таким образом, можно выйти на новый уровень интерпретации жизненного пути Сорокина, на котором теория альтруизма будет представлена не просто как научная идея, но и как образец поведения, сквозь призму которого мыслитель оценивает свою жизнь.
В данном случае предоставляется возможность решения двух исследовательских задач. Во-первых, можно подробно рассмотреть биографический контекст формирования научной теории, показать как исторические события и личные переживания воспроизвелись в социологических идеях. То есть будет проанализирован один из элементов генезиса теории созидательного альтруизма. Можно попытаться показать, что личный опыт и его осмысление во многом стали основой научных поисков, которые привели социолога к созданию отдельной концепции, описывающей феномен альтруизма.
Во-вторых, можно показать, как Сорокин оценивал свою жизнь в контексте предложенной им теории альтруизма. Следовательно, жизненный путь Сорокина выступит в качестве кейса, на примере которого будет апробирована теория созидательного альтруизма. Исследователь творчества и биографии Сорокина П.П. Кротов одним из первых указал на то, что автобиография П. Сорокина «Долгий путь» представляет собой самоанализ, позволяющий проследить путь формирования альтруистической личности [Кротов 2005]. Иными словами альтруизм для Сорокина не только предмет изучения, но норма поведения, в рамках которой он пытался охарактеризовать собственную жизнь. В этой связи показательной является статья Сорокина «Социология моей интеллектуальной жизни», в которой он рассматривает собственную жизнь с позиции пережитых им кризисов, в ходе которых менялась его система ценностей [Sorokin 1963].
Проблема альтруизма в ранних работах П.А. Сорокина
Немаловажной задачей при анализе проблематики альтруизма в работах П.А. Сорокина является воссоздание интеллектуального контекста, в котором формировались взгляды социолога. В связи с этим необходимо уделить отдельное внимание сложившейся до Сорокина традиции изучения любви, альтруизма и солидарности в философии и социологии. По этой причине в данной части исследования будут представлены основные идеи, которые в своем социологическом творчестве воспроизвел и переосмыслил Питирим Сорокин. Анализируя эти идеи, можно выявить узловые точки эволюции мировоззрения мыслителя, а также проследить разработку базовых теоретических элементов, формирующих концептуальные рамки изучаемой проблемы. Главный исследовательский тезис представленного в данном разделе обзора заключается в том, что философские и социологические теории любви, солидарности, альтруизма второй половины XIX – начала XX вв. стали основой взглядов П.А. Сорокина на социальную реальность и повлияли на эволюцию его мировоззрения, в рамках которой он попытался объединить потенциал различных идей. Поэтому данные теории являются важным элементом генезиса теории созидательного альтруизма, систематической разработкой которой социолог занимался в 40–60-е годы XX в. Интеллектуальное воздействие на Сорокина выражалось не только в принятии им основных компонентов научных и философских идей других мыслителей, но также в их качественном переосмыслении, заочном споре или даже критике.
В сравнительной перспективе важно обратить внимание на специфику русского и западноевропейского осмысления проблемы альтруизма, поскольку в теории альтруизма Сорокина нашли отражение обе модели понимания неэгоистического поведения. Американские исследователи биографии и творчества Сорокина отмечают сильное влияние «русских корней» на мировоззрение социолога. Л. Николс, например, указывает на то, что качественное понимание американского периода деятельности ученого невозможно без обращения к специфике русской культуры и социально-историческому контексту конца XIX – начала XX вв., в котором формировались взгляды Сорокина (до 1922 г.). Николс считает, что несмотря на карьерные успехи Сорокина в США, он на протяжении всей жизни оставался русским интеллигентом с «русской душой», что наложило отпечаток на всё его творчество. Ключом к разгадке «противоречия Сорокина», по мнению Николса, может стать понимание социально-политического, культурного и интеллектуального контекстов, а также жизненного опыта, в рамках которых Сорокин формировался как ученый [Nichols 2012б, с. 377]. Николс выделил пять основополагающих проблем его творчества, имеющих «русские корни», среди которых – интегральное познание, упадок Запада, сексуальные нравы, анархизм, альтруизм. Отметим, что так или иначе, каждая из этих тем связана с проблемами нравственных поисков в русской философии, и каждая из них является важным элементом осмысления теории альтруизма Питирима Сорокина. В связи с этим акцент будет сделан на «русском понимании» альтруизма, которое, тем не менее, складывалось в споре или в диалоге с «западным пониманием».
Вначале следует обратиться к попыткам осмысления альтруизма в классической западной социологической мысли. Со времен мысленного эксперимента Томаса Гоббса в западной социальной науке стала формироваться эгоистическая модель взаимодействия индивидов. В философии Гоббса человек стремится к безопасности и «для достижения ее нет другого средства, кроме того, чтобы каждый приготовил себе в помощь надежные силы, при наличии которых нападение одного человека на другого становилось бы настолько опасным, что каждый счел бы для себя лучшим протянуть другому руку, чем поднять ее на него» [Гоббс 2001, с. 80–81]. Индивид в философии Гоббса признавался полностью эгоистичным. В целях контроля и сдерживания эгоистических склонностей и ради своей безопасности люди договорились о создании социальных институтов. Эта идея в целом предопределила особое внимание западноевропейских социальных наук к проблеме конфликтов, рациональных стратегий, сдержек и противовесов. В моральной философии Запада также возникла идея о позитивном значении пороков и низменных аффектов для социальной и экономической жизни при условии мудрого политического управления (Б. Мандевиль «Басня о пчелах»). В противовес этому, абсолютизация «эгоистической» картины мира корректировалась с позиции «теории нравственных чувств». А. Смитт, продолжая развивать идеи шотландских философов Д. Юма и Ф. Хатчесона о внутренних чувствах, указывал на существование чувства симпатии, которое в разной степени свойственно всем людям. Немаловажную роль сыграла идея Канта о нравственном категорическом императиве. Исходя из завязавшихся дискуссий, возникла дуальная традиция понимания личности, в которой эгоизм восполнялся существованием альтруизма и морального поведения.
С момента своего теоретического оформления и институционализации социология не отрицала возможности альтруистического действия, признавая дуализм человеческого поведения по показателям эгоизм–альтруизм. При этом эгоизму приписывалась первостепенная роль в структуре социальных отношений, а альтруизму как предмету социальных исследований уделялось меньше внимания, хотя за ним закреплялась функция сдерживания чрезмерного индивидуализма. Родоначальники социологии как науки Огюст Конт и Герберт Спенсер признавали значение альтруистического поведения в рамках своих позитивистских концепций, хотя и по-разному оценивали будущее данной поведенческой установки.
Для Огюста Конта, который первым в социологии применил термин «альтруизм» (в качестве антитезы термину «эгоизм»), достижение позитивной стадии интеллектуального развития человечества связано с преобладанием коллективного над индивидуальным. Для этого, как писал Конт, необходимо, создать условия, когда «здравый смысл, предохраненный от порочной культуры, наилучше выдвигает на первый план цельные взгляды и где великодушные чувства обыкновенно менее всего заглушены» [Конт 2012, с. 51]. Фактически позитивизм для него связан с преобладанием альтруизма в общественных отношениях. Внешний порядок природы по Конту является ориентиром, благодаря которому альтруистические тенденции не были подавлены эгоистическими, и благодаря чему альтруизм должен возобладать в будущем. Разум должен постичь этот порядок, поскольку все общественные явления подчинены естественным законам.
Концептуализация и операционализация понятия «альтруизм»
В 1937 г. вышли в свет первые три тома «Социальной и культурной динамики» П.А. Сорокина, четвертый том был опубликован в 1941 г. Это фундаментальное исследование важной вехой в эволюции мировоззрения ученого. Выход «Динамики» можно также рассматривать в качестве начала нового этапа в научной биографии Сорокина. В ней он впервые дал систематическую характеристику своего интегрального мировоззрения, и с этого момента все последующие работы социолога так или иначе опирались на методологические принципы интегрализма, который выполнял функцию универсальной объяснительной модели всех происходящих социокультурных процессов.
И хотя книга получила широкий отклик со стороны общественности и научного сообщества1, большинство отзывов оказались критическими. Обращение Сорокина к теософским принципам при построении своей научной системы сильно ударило по его профессиональному авторитету. Биограф Сорокина Б. Джонстон, отмечает, что эффект от рецензий на «Динамику» негативно повлиял на репутацию Сорокина в научной среде, заставил многих студентов задуматься о перспективности его социологии и постепенно привел к дистанцированию гарвардских коллег от пророка или еретика в своих рядах [Johnston 1995, с. 123]. Социологические исследования середины XX в. сосредоточились на иных принципах построения социальной теории, поэтому идеи Сорокина остались невостребованными. Ко всем последующим научным работам Сорокина, включая работы по альтруизму, американские социологи отнеслись скептично и равнодушно. Тем не менее, Сорокин продолжал нарочито демонстрировать свою приверженность интегральному мировоззрению, системных продолжением
Обзор рецензий на книгу см., например: Зюзев Н.Ф. «Американские горки» Питирима Сорокина: Зырянский мудрец глазами заокеанских социологов. – Сыктывкар: Эском, 2009. – С. 23–57. которого стала теория альтруизма. Поэтому, несмотря на значительное число исследовательских работ, посвященных проблемам социокультурной динамики и интегрализма, необходимо провести отдельный анализ, сфокусировав внимание на идейной взаимосвязи интегрализма и альтруизма. Задача данной части работы – показать, как разработка интегральной методологии, с одной стороны, предопределила важность изучения феномена альтруизма, с другой – стала теоретическим ядром понимания бескорыстного поведения.
По Сорокину, универсальным компонентом воспринимаемой человеком реальности, то есть тем, что структурирует и упорядочивает многообразие окружающих феноменов, является культура. В американский период творчества Сорокина именно культура выступает главным объектом анализа, в рамках которого существуют все остальные предметы и явления. Как отмечает А.Б. Гофман, Сорокин внес важный вклад в «социокультурный» парадигмальный сдвиг в социологии, когда «социальные структуры и их развитие стали рассматриваться как результат действия совокупности культурных образцов, ценностей, традиций, символов и смыслов» [Гофман 2010, с. 194].
Исследование социокультурных изменений в работе «Социальная и культурная динамика» построено на оригинальных методологических принципах с использованием элементов системного анализа, логических операций, анализа смыслов, феноменологии, психологической реконструкции и т.д. В самом широком смысле культура определяется Сорокиным как «некая совокупность, которая создана или модифицирована в результате сознательной или бессознательной деятельности двух или более индивидов, взаимодействующих друг с другом или влияющих друг на друга своим поведением» [Сорокин 2006, с. 33]. Следовательно, культура может быть осмыслена только «социально», поскольку она проецируется через взаимодействие между людьми. И наоборот, любое социальное действие является «культурным», поскольку оно всегда взаимосвязано с культурными феноменами.
В основе интеграции культуры лежат разум, ценности и смысл. Это своеобразная внутренняя сторона любой логически интегрированной культуры – «ментальности культуры» или «культурной ментальности» [Там же, с. 56], как ее называет Сорокин. На основе этих компонентов создается внешняя сторона культуры – органический и неорганический миры процессов, событий, предметов. Таким образом, любой предмет нашего мира есть выражение и производная от «ментальности культуры», существует только благодаря смыслу, который в него вкладывает человек.
Компоненты, из которых формируется социокультурная реальность, по Сорокину, следующие: «а) бесконечно богатая идеологическая вселенная смыслов, объединенных в системы языка, науки, техники, религии, философии, права, этики, литературы, живописи, скульптуры, архитектуры, музыки, драмы, экономических, политических и социальных теорий и т.д. б) так называемая материальная культура, представляющая собой «воплощение и олицетворение» всех этих смыслов в биологической среде, начиная с самых простых орудий и кончая наисложнейшим оборудованием и приспособлениями, книгами, картинами, скульптурами, зданиями, шоссейными дорогами и воздушными линиями, деревнями, городами и т.д. в) все индивиды как социокультурные личности (короли, фермеры, преступники, святые), а также социокультурные группы (политические, научные, религиозные, экономические, профессиональные, национальные, художественные и т.д.). г) все открытые действия, церемонии, ритуалы, поступки, в которых индивиды и группы осуществляют и применяют тот или иной набор смыслов» [Сорокин, 1992а, с. 135–136].
Первый способ понимания глубинной сути культурного явления, по Сорокину, заключается в реконструкции и воспроизведении «подлинного смысла», который в него заложил его создатель (психологическая интерпретация). Второй способ понимания – социально-феноменологический, состоящий из двух форм – причинно-функциональной и логической. Причинно-функциональные связи существуют между всеми составными частями ценностей культуры; задача исследователя в этом случае – обнаружить и показать эти связи. Логическое понимание основано на логическом смысле и применении логических приемов (дедукция, индукция, бльшие посылки и т.д.) при анализе культуры. Логическое понимание может не совпадать с психологическим смыслом, поэтому Сорокин выделяет его в качестве отдельного теоретического приема изучения культуры.
Альтруизм, интегрализм и методологические принципы реформирования общественных наук
Процесс конвергенции складывается вне зависимости от желаний политиков, он определяется коллективными анонимными силами человечества – «общностью действий и противодействий каждого человеческого существа, каждой человеческой группы, и, в конечном счете, всего человечества» [Сорокин 1997, с. 129]. Но именно политики своими резкими действиями способны разрушить эту тенденцию и ввергнуть мир в хаос, превратив холодную войну в «горячую». А любая война, часто указывал Сорокин, – это очередная подпитка для возникновения тоталитаризма, которому в условиях кризиса подвержены даже демократические режимы. Ученый считал своей миссией донести эти выводы до политиков, отправляя свои книги советским и американским лидерам [Питирим Сорокин: избранная переписка 2009, с. 16]. Зачастую именно эгоистические ценности политиков, преломляют позитивные тенденции мирового развития, поэтому без основательного реформирования современная политическая система вряд ли способна на осуществление глобальной программы мирного развития.
Как видно, Сорокин связывал будущее развитие человечества с формированием обновленного типа государства и общества, построенных на космополитических ценностях братства, которые предотвратят появление новых тоталитарных режимов и военных конфликтов. Большинство этих идеалов, полагал социолог, содержится в религиозных и этических системах, которые необходимо переосмыслить в современном контексте для формирования последовательной программы преобразований. Сложность данного проекта заключается, прежде всего, в том, что он кардинально противоречит традиционному пониманию государства. В современных общественных науках представление о сущности политического строится, главным образом, на дихотомии «свой–чужой» (К. Шмитт), а политические действия и решения выводятся за рамки морали (Н. Макиавелли). Реконструируя мысль Сорокина, можно сделать вывод, что для него традиционная модель государства способствует воспроизводству конфликтной парадигмы мирового развития, а значит, требуется ее кардинальное обновление. Своими работами социолог пытался заложить теоретико-методологический фундамент такого обновления, но не получил широкой поддержки со стороны научного сообщества, с помощью которого он стремился повлиять на политических лидеров.
Сорокин был твердо уверен в том, что любая власть имеет тенденцию к злоупотреблению. Для этого она везде и всегда будет использовать арсенал любых доступных средств. Подтверждается ли тезис Сорокина в современных условиях? Рассмотрим данный вопрос на примере тех возможностей, которые предоставляют современные средства коммуникации. С одной стороны, Интернет привел к интенсификации тенденции к культурному обогащению благодаря свободному доступу к информации и социокультурному сближению различных индивидов и социальных групп. Сетевое взаимодействие открывает огромные возможности для проведения благотворительных акций, таких как сбор средств для помощи нуждающимся, мобилизации волонтеров, организации специальных образовательных и культурных программ для людей вне зависимости от их психофизических и социальных характеристик по всему миру и т.д. Можно говорить о формировании своеобразной формы «цифрового альтруизма» [Klisanin 2011], упрощающего и ускоряющего процессы альтруистического взаимодействия. Иными словами, Интернет ускорил проблему глобальной интеграции, и в перспективе он будет выполнять важную роль в формировании универсальной общемировой солидарности. Но в контексте межгосударственных отношений современные средства коммуникации зачастую используется в корыстных политических целях. Череда международных скандалов, связанных с разоблачениями Дж. Ассанжа и Э. Сноудена, массовая пропаганда и информационные войны, распространение заведомо ложной информации и другие негативные явления в виртуальной среде показывают, что злоупотребления в интересах влиятельных сил могут преломить любые позитивные тенденции. Таким образом, воспроизводя выводы Сорокина, можно сказать, что контроль над властью со стороны общества может быть осуществлен только благодаря скоординированной системе ценностей, на основе которой будут сформированы демократические институты, самоуправление, солидарность. Эта задача остается сверхактуальной и по сей день.
Анализируя идеи Сорокина, связанные с проблемой соотношения власти и морали, можно сделать вывод о необходимости внимания к политическому аспекту альтруизма. Современные социологи обратили внимание на подобный феномен, но в несколько ином ракурсе. Политический альтруизм определяется исследователями как форма поведения, основанная на коллективных действиях, которые совершаются группой и / или от имени группы, и которые не направлены на реализацию индивидуальных интересов. Действия должны быть устремлены на достижение политических целей, социального изменения или перераспределения властных полномочий; лица, вовлеченные в данный тип социальных отношений не получают выгоду напрямую от успеха, которого добиваются исходя из осуществления намеченного [Giugni, Passy 2001, с. 6–7]. Если реконструировать характеристики политического альтруизма в контексте сорокинского творчества, то следует отметить, что он имеет более объемный содержательный диапазон. В широком смысле, политический альтруизм предполагает в своем конечном результате достижение тотальной трансформации власти и политических институтов в интересах устойчивого мирного развития. В узком смысле, политический альтруизм требует созидательных действий от политиков, а скорее от новых интегральных лидеров, и от различных социальных групп, которые должны институционализироваться в социальное движение, выступающее за преодоление любых форм конфликтов через формирование солидарного человечества. Кроме того, высокая доля ответственности лежит на плечах творческой и научной интеллигенции, которая способна разработать корпус фундаментальных идей для будущих изменений. Сорокин значительную часть своих работ посвятил критике в адрес науки, которая, как он полагал, не обеспечила идейное и методологическое обоснование грядущей социокультурной реконструкции.
Применима ли теория альтруизма Питирима Сорокина для концептуализации тенденций изменений современного общества, или выводы социолога релевантны только в рамках политической напряженности средины XX в.? Так или иначе, с уверенностью можно сказать о том, что проблемы, обозначенные социологом более полувека назад, остаются нерешенными, а их значимость только возрастает в связи с процессами социально-культурной и политической интеграции, – с одной стороны, и растущей взаимозависимостью и глобальными угрозами, – с другой.
