Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Генезис и развитие концепций стиля жизни в социологической традиции.
1.1 Формирование концепции стиля жизни в классической социологии.
1.2 Стиль жизни в неомарксистской социологии. 34
1.3 Дискурс стиля жизни в социологическом постмодернизме.
1.4 Применение концепций стиля жизни в эмпирических исследованиях.
Глава 2 Акционистская концепция стиля жизни: попытка конструирования.
2.1 Методологические основания акционистской концепции стиля жизни.
2.2 Содержание и эвристические функции акционистской концепции стиля жизни.
Заключение 168
Библиографический список используемой литературы. 176
- Формирование концепции стиля жизни в классической социологии.
- Стиль жизни в неомарксистской социологии.
- Методологические основания акционистской концепции стиля жизни.
Введение к работе
Тема: Концеп стиля жизни в современной социологической теории.
Актуальность темы.
Проблема стиля жизни из периферийной темы социологических исследований в области социальной структуры перемещается в фокусное пространство большой социологической теории. Этот сдвиг внимания социологического сообщества связан с двумя обстоятельствами: кризисом больших социальных теорий и индивидуализацией социальной жизни в условиях относительной выровненности информационной среды.
Кризис социальных теорий можно обнаружить в мультипарадигмальности. В литературе встречаются прямо противоположные оценки сложившейся ситуации: методологический хаос, научная революция, теоретический прорыв. Конец XX века оказался чрезвычайно плодотворным для социологической теории, - полагает П. Штомпка: налицо «теоретический бум»1. Каждая парадигма порождает соответствующую методологию, методику и технику исследования, а с ними и собственное «парадигмальное созвездие понятий»2.
Напряженная дискуссия по ключевым основополагающим концепциям социологии порождает множество проблем, главная из которых - очевидный разрыв между теоретическими спекуляциями, с одной стороны, и конкретно-социологическими исследованиями, с другой. Причем не важно, вина ли в том теории, слишком усложненной для эмпирических интерпретаций, или техники, не реагирующей на концептуальные новации. Как бы то ни было, социологические теории, в том числе и специальные,
1 Штомпка П. Теоретическая социология и социологическое воображение: Доклад на межд.
конференции «Национальные ориентиры и мировой опыт в области преподавания социально-
экономических дисциплин в высшей школе» // Социологический журнал. 2001. №1. С. 152.
2 Именно таким речевым оборотом Н.В. Лапин охарактеризовал состояние понятийного аппарата
современной социологии, выступая на четвертых Харчевских чтениях «Основные категории
современной социологической мысли: единство и многообразие», проведенные журналом
«Социологические исследования» в октябре 2002 г. См.: О понятийном аппарате современной
социологии // Социс. 2003. №2. С. 140.
нуждаются в более внимательном оформлении, адекватном изложении эмпирических данных, в придаче этим данным теоретико-методологической, понятийной корректности. Отсутствие однозначности интерпретации основополагающих понятий и категорий социологии многократно усугубляет методологический хаос. Эти наблюдения касаются и теории социального действия.
Вопрос же о том, насколько социология «национальна», до сих пор остается открытым. Здесь существует два противоположных мнения. Первое - отрицает зависимость практической эффективности теории от национальных особенностей и состояния общества данной странны в данный исторический период, апеллируя к процессам глобализации, сетевым взаимосвязям, общемировому информационному пространству и т.п., стирающим всякие различия3. Сторонники противоположного лагеря считают, что теории, разработанные в одной социально-культурной среде, полностью неприменимы к обществам с иными культурными традициями и социально-политической ситуацией (Р.В. Рывкина, А.Ф. гФилиппов, В.А. Ядов)4. Следовательно, такие западные теории, как, например, теория среднего класса, требуют конкретизации и адаптации к проблемам и облику национального общества. Западные концепции жизненных стилей должны подвергаться аналогичным процедурам. Однако адекватная адаптация и использование заимствованных теорий возможны только в том случае, если наука готова к этому.
Оборотной стороной методологического кризиса является равнодушие к теории, особенно заметное в отечественном социологическом сообществе. Можно согласиться с мнением Л. Гудкова о том, что: «... теоретическое
3См.: Вертело Ж.-М. Предисловие французского редактора // Журнал социологии и социальной антропологии. Специальный выпуск «Современная французская социология». 1999. Том II. С. 9-Ю.
4Рывкина Р.В. Парадоксы российской социологии // Социологический журнал. 1997. № 3/4. См. ; Филиппов А.Ф. О понятии «теоретическая социология» // Социологический журнал. 1997. N 1/2. См. : Ядов В.А. Возможности совмещения теоретических парадигм в социологии // Социологический журнал. 2003. №3. См.
знание было и остается абстрактным, отвлеченным и не используемым даже в практике преподавания»5. Кроме того, развивается «культура догматических сект»6, связанная с пренебрежительным и даже враждебным отношением к другим теориям, что препятствует интеллектуальным дискуссиям.
Отечественная социология всегда тяготела к холистской философской традиции, следовательно, социальные структуры и процессы довлели над индивидами, определяли их социальную активность. Поэтому приоритет в теоретической разработке и эмпирическом изучении отдавался не категории «стиль жизни», а категории «образ жизни», отражающей социальные принципы организации способов жизнедеятельности. Использование категории «образ жизни» для характеристики общества, жестко структурированного и институционализированного, представляется вполне оправданным. Для общества же с неустойчивой социальной структурой, с выровненными условиями социальной среды для индивидуальных форм социальной жизни, необходима иная теория. Речь идет о том, что в ситуации, когда критерии социального статуса уже не так однозначны, как прежде, с одной стороны, а свобода выбора собственных идентификационных образцов намного шире, т.е. в ситуации полистилизма культуры, возникает необходимость сместить фокус зрения с больших социальных общностей, классов и т.п. на индивида. Предметом изучения должны стать повседневные практики, из которых и складывается жизнь нашего современника. Для этого необходима развернутая теоретическая база, включающая стройную методологию, точный понятийный аппарат и, конечно, набор концепций, позволяющих производить комплексные исследования. Одной из таких концепций является концепция стиля жизни.
Социологическая теория способна предложить альтернативную методологию анализа социального действия - парадигму акционизма,
5 Гудков Л. О положении социальных наук в России // Новое литературное обозрение. № 77. Г2006), С. 333. Балог А. Социология - мультипарадигмальная наука? // Социс. 2002. №7. С. 27.
позволяющую исследовать его причины и последствия на индивидуальном уровне, что очень важно, учитывая продолжающиеся процессы трансформации нашего общества.
Актуальность изучения жизненных стилей определяется, с одной стороны, его способностью отражать некую целостную специфику производимых социальных практик во всех сферах жизнедеятельности индивидов, а, с другой стороны, возможностью вскрывать внутреннюю интенциональность действия. Функциональность прикладных исследований жизненных стилей определяется не только их дескриптивными, но также интерпретационными и прогностическими свойствами, что может быть достигнуто только при качественной теоретической разработанности концепции.
Объект исследования: современная социологическая теория, разрабатывающая проблематику социального действия. Предмет исследования: концепции стиля жизни в том виде, в каком они циркулируют в современной социологической практике.
Степень разработанности проблемы.
Стиль жизни относится к числу наиболее популярных, но при этом, слабо разработанных категорий современной социологии. Несмотря на достаточно продолжительную историю существования, стиль жизни в социологических текстах остается скорее речевым оборотом, нежели категорией, подразумевающей вполне конкретный набор смыслов. Его статус маргинален, содержание метафорично, подвержено изменениям в зависимости от контекста и проблематизации исследования. Причина отсутствия теоретической завершенности концепта «стиль жизни», возможно, заключена в том, что категория всегда играла периферийные, второстепенные роли в «больших теориях».
Можно выделить два этапа в изучении стиля жизни, отличающиеся содержательно и институционально: классический и современный. Здесь необходимо сделать уточнение. Классика в настоящем контексте является
условным наименованием, указывающим скорее на признанный в качестве таковой период становления социологического знания. Столь же условной является и категория современности, характеризующая не отклонение от общепринятой нормы, не модерн и не пост-модерн, но иное, более практичное бытование концепции в исследовательских и управленческих стратегиях.
Первый, классический этап развития категории «стиль жизни» связан с именами основоположников социологии - с М. Вебером, Т. Вебленом и Г. Зиммелем. Каждый из них основал собственную традицию изучения стиля жизни в рамках больших теорий. Стиль жизни для них был скорее темой, не нуждающейся в точной номинации, одним из сюжетов, сцепленных с иными, более значимыми для автора проблемами, нежели самостоятельной концепцией, нуждающейся в основательной интерпретации.
М. Вебер использует термин «стиль жизни» при разработке теории стратификации общества, основанной на трех показателях: собственности, власти и престиже7. Стиль жизни отражает, по его мнению, особенности субкультуры статусных групп, проявляющиеся в наборе черт, принципов, навыках поведения, на основании которых воздаются почести на уровне общества в целом, а также происходит дистанцирование статусных групп. Стиль жизни, реализующийся в социальных практиках, выступает, таким образом, в роли инструмента, приписывающего индивиду социальный статус, обозначающий его причастность к группе. Заложенная Вебером традиция изучения стиля жизни в контексте социальной стратификации по сей день остается наиболее влиятельной.
Предметом изучения Т. Веблена стали демонстративные практики потребления, именно в этом контексте он обратился к стилю жизни . Как и теория статусной стратификации общества Вебера, теория демонстративного потребления описывает механизм борьбы за социальные позиции,
7 Вебер М. Основные понятия стратификации // Социс. 1994. №5. С. 146-156.
8 Веблен Т. Теория праздного класса. - М.: Прогресс, 1984. - 368 с.
открывающие доступ к различного рода ресурсам и почестям. Демонстративное потребление, ассоциируемое с определенным жизненным стилем, символизирующим социальные достижения, жизненный успех, позволяет индивиду воспроизводить свою принадлежность к избранному сословию, классу. Веблен, таким образом, стал основоположником традиции изучения стиля жизни в контексте потребительского поведения.
Благодаря Г. Зиммелю, сформировалось третье направление интерпретации жизненных стилей9. В данном случае проблематика жизненных стилей актуализировалась в контексте изучения идентификационных процессов в условиях прогрессирующей стилевой дифференциации культуры. Поиск личностью собственной идентичности путем достижения баланса между общественными и внутренними импульсами и представляет собой, по версии Зиммеля, стиль жизни.
Каждая из изложенных традиций изучения стиля жизни нашла свое
применение в современной социологии. Стоит отметить, что они часто
і пересекаются, дополняя друг друга, поэтому говорить о последователях идей
того или иного классика социологии, можно с определенной долей
условности.
Второй, современный этап теоретического развития концепций стиля жизни связан с именами П. Бурдье, Г-П. Мюллера, Ж. Бодрийяром, 3. Бауманом.
Долгое время стиль жизни оставался маргинальной темой, до тех пока к его изучению не приступил П. Бурдье10. В его трудах эта тема также не является центральной, однако, именно он впервые придал стилю жизни категориальное и инструментальное значение. Определение стиля жизни конструируется Бурдье через два других понятия - социальное пространство и габитус. Стиль жизни представляет собой целостное множество
* 9 Simmel G. Philosophi des Geldes. 8. Aufl. Berlin: Dunker & Humbolt, 1900.
10 Бурдье П. Социология политики. - М.: Socio-Logos, 1993. - 336 с; Бурдье П. Формы капитала // Экономическая социология. Электронный журнал. 2002. Том 3. № 5. С.60-66. См. : Бурдье П. Различение: социальная критика суждения // Экономическая социология. Электронный журнал. 2005. Том. 6. № 3. С.26-29. См.
отличительных предпочтений, отражающих одну и ту же выразительную интенцию (вкус) во всех повседневных практиках агентов, занимающих одинаковую позицию (класс) в социальном пространстве. Теоретические изыскания Бурдье укрепили веберовскую традицию изучения стиля жизни и послужили толчком для полевых исследований стиля жизни.
Концепция стиля жизни Г.-П. Мюллера написана под влиянием идей Бурдье и напрямую связана с изучением социальной стратификации общества11. Мюллер предлагает дополнить и конкретизировать социально-структурный анализ социального неравенства анализом жизненных стилей, что, по его мнению, может позволить увязать макро- и микроуровни социальной жизни, сочетать структурные и процессуальные аспекты. В данном случае стиль жизни определяется как структурированные в пространстве и времени образцы жизнедеятельности, зависящие от материальных и культурных ресурсов, и проявляющиеся в способах устройства дома, потреблении и т.п.
Традиции изучения стиля жизни в контексте потребительского поведения и идентификационных процессов оказались одинаково востребованными в теории общества постмодерна, постулирующей мозаичность культуры и социальной структуры общества, т.е. мультикультурализм и дифференциацию по жизненным стилям.
Здесь стиль жизни отождествляется с актами конструирования и презентации собственной идентичности посредством манипулирования символическими значениями потребляемых вещей. Идейными вдохновителями данного подхода являются 3. Бауман12 и Ж. Бодрийяр13.
Следует отметить методики изучения стиля жизни, разрабатываемые с середины 70-х годов в Северной Америке, в основу которых положено
11 Mueller Н.-Р. Sozialstruktur und Lebensstile. Der neuere theoretische Diskurs ueber sozial
Ungleichheit. Frankfurt/Main.: Suhrkamp 1997.-435 s.
12 Бауман 3. Мыслить социологически I Пер. с англ. под ред. А.Ф. Филиппова; Ин-т «Открытое
общество». - М.: Аспект-Пресс, 1996. - 255 с; Бауман 3. Индивидуаизированное общество / Пер.
с англ. под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Логос. 2002. - 325 с.
13 Бодрийяр Ж. Система вещей. - М., 1995. - 176 с.
психографическое описание личности: АЮ, VALS, VALS2 . В данном случае стиль жизни представляет собой социально-психологическую
категорию, отражающую привычки, традиции, стереотипы поведения людей,
реализующиеся в их жизнедеятельности, и зависящие от социально-культурных ценностей, приоритетов, картины мира, понимания норм, круга общения, интересов, потребностей и т.п. Выделенные в результате количественных исследований типы стилей жизни используются при сегментировании рынка.
В отечественной социологии концепция стиля жизни остается
маргинальной. Теория культурных инсценировок Л.Г. Ионина,
сфокусированная на рассмотрение процесса идентификации посредством принятия индивидом чуждых культурных форм, в некоторых своих аспектах близка к проблематике жизненных стилей, но все-таки не тождественна ей15.
В российской социологической практике отсутствует развернутый
анализ западных концепций стиля жизни; не развита и научная полемика по
У этой теме. Для доказательства достаточно сказать, что существует только
одна монография, посвященная теоретическим и методологическим проблемам изучения категории «стиль жизни»16. На прилавках книжных магазинах, на полках библиотек можно обнаружить много книг на тему субкультуры и образа жизни различных слоев и групп населения — от подростков до заключенных тюрем, но трудов, центральной проблемой которых был бы стиль жизни, нет. Публикации по данной теме существуют в двух форматах: в виде статьи и в виде главы (параграфа) монографии или учебного пособия. Подобная ситуация не могла не сказаться на прикладных исследованиях жизненных стилей, которые пусть в не большом объеме, но все-таки проводятся.
14 Гантер Б., Фернхам А. Типы потребителей: введение в психографику / Пер. с англ. / Под ред.
* И.В. Андреевой. - СПб.: Питер, 2001. - 304 с; Савельева О.О. Социология рекламы: монография.
- М.: ГНО «Прометей», МПГУ, 2004. - 296 с.
15 Ионин Л.Г. Социология культуры. - М.: Логос, 1996. - 280 с.
16 Стиль жизни личности. Теоретические и методологические проблемы/Под ред. Л.В. Сохань,
В.А. Тихонович. - Киев.: «Наукова думка». 1982. - 372 с.
Не обладая собственными разработками стиля жизни, наши коллеги-социологи берут в качестве теоретической основы западные теории, иногда в их «первозданном» виде, иногда, дополняя их своими идеями. Из всех представленных выше теоретических разработок стиля жизни прикладной значимостью, зависящей в первую очередь от точности определения категории и ее операционализации, обладают только концепции П. Бурдье и Г.-П. Мюллера. Поэтому именно эти концепции чаще всего применяются в отечественных социологических исследованиях. Например, исследования, проведенные под руководством С. А. Ушакина17, ЯМ. Рощиной и СВ. Суркова18, СЮ. Митрофановой19.
Исследование жизненных стилей Е. Л. Омельченко объединяет методологические разработки Г.-П. Мюллера и элементы психографической методики VALS, и предлагает собственную типологию стилей жизни20.
Методика исследования стилей жизни посредством изучения предпочтений в моде Л.И. Ятиной опирается на идеи постмодернистов о полистилизме культуры современного общества21.
В целом, отметим, что эмпирические исследования стиля жизни, как правило, связаны с изучением потребительского поведения, которое традиционно в отечественной социологии выводит на проблемы социального неравенства. При этом целеноправленные исследования стиля жизни очень малочисленны, имеют единичный характер. Поэтому, несмотря на довольно частое упоминание в текстах, стиль жизни в отечественной социологической практике остается, скорее, речевым оборотом, нежели научной категорией.
І7Ушакин С.А. Количественный стиль: потребление в условиях символического дефицита
// Социологический журнал, 1999. №3/4 С. 235-250.
18См.: Стиль жизни // Средние классы в России: экономические и социальные стратегии
/ Е.М. Аврамова и др.; Под ред. Т.М. Малевой; Моск. Центр Карнеги. - М.: Гендальф, 2003.
С. 352-381.
"Митрофанова СЮ. Жизненные стили подростков как показатель их социального статуса.
См.
20 См.: Омельченко Е. Л. Стилевые стратегии занятости и их особенности // Социс. 2002. №11.
С. 22-31. Омельченко Е. Л. Такие похожие, такие разные/ trud.doc:
21Ятина Л. И. Мода глазами социолога: результаты эмпирического исследования // Журнал
социологии и социальной антропологии. 1998, т. 1, №2. С. 120-131. Ятина Л.И. Полистилизм.
Новый этап развития моды// Рубеж, 2001, № 16-17. 6-17/Yatina.htm
Между тем, невнимание к теоретическим основаниям стиля жизни, во многом детерминирующего социальное поведение человека, придающего ему соответствующие формы, представляется неоправданным и малопродуктивным для развития социологического знания. В отечественной литературе сложилось проблемное поле, позволяющее исследовать тему «стиль жизни».
Методология исследования определяется акционистской парадигмой, развиваемой Р. Будоном22 и Ф. Буррико23, а также Б. Верленом24.
Акционизм опирается на номиналистическую философскую традицию и содержит три основных принципа: Во-первых, принцип методологического индивидуализма (Й.А. Шумпетер, Ф.А. фон Хайек, К. Поппер и К. Менгер), предполагающий интерпретацию социальных явлений как результатов решения, действия, установок индивидов. При этом, анализ социального действия предполагает, с одной стороны, исследование субъективного смысла действия, его интенциональности, а с другой стороны, - изучение самого социального акта или практики, разворачивающихся в институциональной среде, задающей условия, но не причины этого действия, и, как следствие, отказ от детерминистической логики теории. Внимание к внутренней, интенциональной стороне действия, сопряженное с его внешними проявлениями, обусловливают направленность и алгоритм построения концепции стиля жизни.
Во-вторых, принцип рациональности. Необходимость постулировать рациональность актора в акционизме связана со стремлением понять его поведение, т.е. рационально воссоздать его. Полагается, что поведение людей всегда направлено на достижении субъективной, определенной только
22 Boudon R. L'inegalite des chances. Pares: Armand Colin, 1973; Boudon R. Effets pervers et ordre
social. Paris: PUF, 1977.
23 Bourricaud F. Contre le sociologisme: Une critique des propositions II Reveu francase de sociologie.
1975. Vol. XVI. P. 583-603.
24Верлен Б. Общество, действие и пространство. Альтернативная социальная география // Социологическое обозрение. Т. 1. №2. 2001. С. 25-46. См. : Верлен Б. Объективизм Поппера и метод критического рационализма // Социологическое обозрение. 2002. Т.2. №4. С. 3-24.
индивидом цели. Критерием, разграничивающим рациональное
и иррациональное действие, является обоснованность действия, в противоположность утилитаристской мотивации рациональности в экономической теории. На исследовательском уровне принцип рациональности дает возможность избежать навязываемых самим ученым образцов и стандартов рационального поведения.
В-третьих, принцип «эффекта сложения», позволяющий производить процедуру агрегирования индивидуальных жизненных стилей на основе различных качественных показателей, а также строить типологии, выдвигать гипотезы. Так, в качестве исследовательской единицы могут выступать статистические агрегаты, отличающиеся от социальных групп, реальных или смоделированных социологами, тем, что они не предусматривают наличие целостности с собственными целями.
Принципы акционизма нуждаются в инструментальном оформлении,
позволяющем перевести их из разряда теоретических спекуляций в
Ь исследовательский метод. Таковым инструментом для изучения стиля жизни
выбран институциональный подход в его новой интерпретации, связанной с именами Н. Флигстина, Н. Бригард. П. Димаджо. У. Пауэлла, а также Л. Болтански и Л. Тевено, В.В. Радаева25 и др. Неоинституционализм в его концептуальном развертывании предполагает ориентацию на действующего индивида, руководствующегося рациональными побуждениями.
Флигстин К Поля, власть и социальные навыки: критический анализ новых институциональных течений // Экономическая социология. Электронный журнал. 2001. Том 2. №4. С. 28-55. См.: : Бриггарт Н. Социальная организация и экономическое развитие // Экономическая социология. Электронный журнал. 2001. Том 2. №5. С. 49-58. См.: : Димаджио П. Культура и хозяйство // Экономическая социология. Электронный журнал. 2004. Том 5. № 3. С.45-65. См.: ; Пауэлл У., Смит-Дор Л. Сети и хозяйственная жизнь // Экономическая социология. Электронный журнал. 2003. Том 4. № 3. С.61-105. См. : Тевено Л. Рациональность или социальные нормы: преодоленное противоречие // Экономическая социология. Электронный журнал. 2001. Том 2. №1. С. 88-122. См.: : Болтански Л. Тевено Л. Социология критической способности // Журнал социологии и социальной антропологии. Том 3, 2000. №3 С. 66-83. Радаев В. В. Новый институциональный подход: построение исследовательской схемы // Экономическая социология. 2001. Т. 2. № 3. С. 5-26. См.:
Цель исследования. Выстроить непротиворечивый, верифицируемый концепт стиля жизни, выражающий в самом общем виде современные социальные практики.
Задачи:
Дать развернутый анализ историографии (генезиса) категории стиль жизни в теоретической социологии, выделить основные направления изучения и интерпретации категории.
Оценить прикладные возможности существующих концепции стиля жизни в эмпирических исследованиях.
Обосновать актуальность применения методологических принципов парадигмы акционизма для изучения жизненных стилей в условиях трансформационного состояния российского общества.
Представить социальный институт в виде четырехуровневой структуры, описывающий внешнюю, деятельную сторону стиля жизни. Раскрыть содержание и функциональное предназначение основных ее элементов.
Сконструировать внутренний, ментальный уровень стиля жизни. Определить его компоненты, их функции и системную взаимосвязь.
Сформулировать определение стиля жизни, соответствующее разработанной концепции.
Научная новизна исследования:
Произведена классификация концепций стиля жизни в соответствии с их теоретическими основаниями.
Реализована операция по деконструкции постмодернистских текстов, позволивших выявить их действительное теоретическое основание.
Произведена адаптация акционистской парадигмы для изучения стиля жизни.
Построена концепция стиля жизни в пространстве акционизма.
Разработаны эвристические функции концепции стиля жизни.
Тезисы, выносимые на защиту:
Концепция стиля жизни является неотъемлемой чертой социальных теорий, интерпретирующих процессы социальной стратификации и социального действия.
Акционистская парадигма предполагает, что стиль жизни находится в пределах компетентности индивида, его реализующего. Стиль жизни не является функцией социальных группировок.
Стиль жизни в рамках акционистской парадигмы обладает дуализмом существования: он выступает и в виде устойчивого основания, выстраивающего социальное действие, и в виде развивающейся, пластичной, флуктуирующей структуры. Стиль жизни не является раз и навсегда заданным элементом социального действия, жестко детерминированным прежним социальным опытом - габитусом.
Практическая значимость работы
В процессе исследования были получены результаты, имеющие возможность практического применения в образовательном процессе — в курсах общей социологии, истории социологии на социологических факультетах и отделениях. Выводы исследования могут быть использованы при построении курсов экономической социологии, социологии потребления, социологии города. Изложенные в диссертации положения могут быть востребованными для конструирования техник и методов эмпирических социологических исследований трудового, семейного, потребительского поведения, маркетинговых стратегий и при разработке социальных технологий, а также для изучения проблем социальной стратификации трансформирующегося российского общества.
Апробация результатов исследования.
Основные положения диссертационного исследования были представлены в ходе выступлений на международном культурологическом конгрессе, трех международных конференциях и семи конференциях всероссийского уровня в 2004-2006 гг., а также на научно-методологических семинарах кафедры культурологи ПГТУ.
Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка литературы.
Формирование концепции стиля жизни в классической социологии.
Стиль жизни — проблематичная категория социологического знания. В больших текстах, создавших социологическую традицию, упоминания о нем носят характер маргиналий, замечаний на полях. В современных публикациях стиль жизни - это просто термин, не нуждающийся в расшифровке: что-то понятное, общедоступное, поверхностное, - словечко, заимствованное из глянцевых журналов. «Стиль жизни» подчеркивает, если не прямо, то намеком на некую особенность поведения, внешние черты индивидуальности или эксклюзивности его обладателя. Быть стильным - достоинство немногих. Впрочем, для серьезных людей, а к ним относится большинство социологов, это достоинство сомнительное - яркая оболочка над нравственной пустотой. «Стилизация, — говорил некогда Вебер, — это форма, лишенная содержания». И с ним согласны множество людей, не читавших Вебера.
Между тем, проблематика стиля жизни в социологии имеет достаточно продолжительную историю. Его «первооткрывателем» часто называет того же Макса Вебера. Однако параллельно с ним над схожими проблемами трудились и другие, не менее именитые социологи, в том числе Георг Зиммель и Торстейн Веблен. В данном параграфе мы обратимся к их работам, постараемся раскрыть их взгляды на стиль жизни и на проблемы, связанные с ним.
Обращение классиков социологической мысли к такому понятию, как стиль жизни, неслучайно. Прежде всего, это обусловлено социально-экономическими и политическими процессами, начавшимся в первой половине XIX века, и бурно развивавшимся по обе стороны Атлантики. Рушилась сложившаяся в течение многих веков социальная структура общества, нарастала социальная мобильность, появлялись новые свободы и права, увеличивалась урбанизация, расширялся доступ к знаниям, информации. С другой стороны, революционные открытия в науке, прорыв в промышленных и коммуникационных технологиях вели к существенным изменениям в самом жизненном укладе людей. Все это привело к существенным переменам в обществе, что требовало глубокого осмысления, понимания от социологов.
В начале XX века взаимоотношения между большими социальными группами продолжали рассматриваться социологами преимущественно в рамках теории классов Карла Маркса, в основу которой были положены факторы экономического неравенства. Обладание собственностью, финансовым капиталом делило общество на два антагонистически настроенных класса собственников и несобственников.
Макс Вебер предложил альтернативную теорию стратификации общества, основанную на множественности источников социальной иерархии. Он ввел в социологический анализ социального неравенства три параметра: собственность, власть и престиж; каждый из которых образует свое автономное измерение стратификации. Различия в собственности порождают экономические классы; различия, имеющие отношения к власти, порождают политические партии, а престижные различия дают статусные группировки, или страты. Таким образом, социолог разграничил понятия социального класса и социального статуса.
Термин «класс» Вебер относит к любой группе людей, которая возникает в некой «классовой ситуации», определяемой как типичные шансы получения прибавочного продукта или, иначе говоря, специфические жизненные шансы. «Классовая ситуация» определяется, во-первых, наличием или отсутствием собственности, во-вторых, видом собственности: промышленное производство, сельское хозяйство, предоставляемые услуги, недвижимость. «Классовая ситуация» есть, по существу, «рыночная ситуация», следовательно «класс» - это понятие, в большей степени применяемое для экономической дифференциации общества.
Вторым измерителем социальной стратификации является «статус» - положительная или отрицательная оценка почета/престижа, получаемая индивидом или группой. Определение социального статуса выходит за рамки экономических отношений, учитывает традиции, нормы, обычаи и т.п.
Статусные группы стремятся к созданию собственных субкультур, включающих наборы черт, принципов, навыков поведения, реализующихся в соответствующем стиле жизни, на основе которого воздаются почести на уровне общества в целом. Для нас это положение Вебера является ключевым, поскольку свидетельствует о «стратификации по «статусным группам», основанной на конвенциональных стилях жизни»26.
Таким образом, по Веберу: «Решающая роль "стиля жизни" в статусных "почестях" означает, что статусные группы выступают специфическими носителями всякого рода условностей. В какой бы форме это ни выражалось, все "стилизации" жизни либо проистекают из статусных групп, либо поддерживаются ими»27. Стиль жизни выступает в роли инструмента, приписывающего индивиду некий социальный статус, обозначающий его причастность к группе. Так, человеку, желающему быть причисленным к определенному кругу людей, необходимо для этого демонстрировать ожидаемый специфический стиль жизни, то есть разделять ее субкультуру.
Связанные с этим стилем ожидания, представляют собой, как пишет классик, «ограничения "социального" общения», т.е. общение, неподчиненное экономическим целям. Подобные ограничения могут предписывать заключение брака только в рамках своего статусного круга или накладывать условный запрет на выполнение различного рода труда. Однако «членство» в статусной группе подразумевает и немало преимуществ, например, открывает доступ к высокооплачиваемой работе, выгодному браку, жилью в престижном районе, редким, эксклюзивными товарам и т.п.
Добавим, что именно почесть или престиж группы являются предметами конкуренции в новом индустриальном обществе, в то время как сами статусные группы выступают в роли агентов конкуренции. В борьбе за социальный престиж статусные группы стремятся монополизировать материальные и идеальные товары или возможности. Именно узурпированные социальные ресурсы определяют «статусную ситуацию» группы, и ее возможности в конкурентной борьбе.
Стиль жизни в неомарксистской социологии.
Классики социологии, в том числе Макс Вебер, исследуя социальное неравенство, лишь обозначили ряд теоретических моментов проблематики стиля жизни, не дав ни развернутой методологии, ни операционализированного инструментария. Возможно, именно поэтому введенная ими категория «стиль жизни» не получила в последующие годы той известности и широты применения в социологических исследованиях, какие достались, например, таким разработкам Вебера, как «социальное действие», «идеальный тип», «рациональное действие» и многое другое. В итоге, стиль жизни долгое время оставался маргинальной темой до тех пор, пока к его изучению не приступил П. Бурдье. В его трудах эта тема также не является центральной, тем не менее, новый взгляд на структуру общества, им представленный, позволил иначе интерпретировать стиль жизни, придав этому речевому обороту категориальное значение.
Пьер Бурдье известен как один из основателей и самых ярких представителей генетического структурализма (конструктивистского структурализма) сформировавшегося в конце 60-х и 70-х годах прошлого века. Центральное место в данном направлении социологии отводится теоретическому и эмпирическому конструированию социологического объекта, в ходе которого пересекаются две исторически противоборствующие методологии: объективизм и субъективизм. Две самодостаточные традиции социологического анализа, берущие начало в классических работах Э. Дюркгейма, К. Маркса, Г. Спенсера, с одной стороны, и трудах М. Вебера, Г. Зиммеля, А. Шютца, с другой, стали основой оригинальной методологии, дополняя и усиливая позиции друг друга.
Как известно, позитивная социология априори провозглашает доминирование социального целого (общество) над частью (индивид). Исходя из приведенного основополагающего тезиса, объективизм, как более широкая версия позитивизма, состоит в констатации объективного, т.е. в независимости от воли и сознания индивида, существования социальных феноменов, в несводимости их к характеристикам индивидуального сознания. Отсюда и повышенное внимание социологов-позитивистов к проблемам социальных структур, иерархий, институтов и систем. На практике это воплощается в стремлении открыть социальные законы в виде эмпирических функций, организующих различные виды человеческой деятельности. Именно это стремление становится одним из наиболее часто критикуемых моментов позитивистского эмпиризма. Проблема заключается в том, что необходимость измерения и подсчета или описания навязывается исследователям еще до того, как они сконструировали объект, что приводит к утверждению, с помощью технических методов статистики, понятий здравого смысла и спорных социологических операций.
Ядром субъективной или понимающей социологии, в различных своих современных модификациях (феноменологии, символического интеракционизма и т.д.), является, введенное Вебером, понятие «субъективного смысла социального действия», которое и становится отправной точкой конструкции социального. Анализу подвергаются, по сути, те же социальные явления, что и в объективизме: структуры и институты, однако, здесь их существование и функционирование напрямую зависит от идей и мнений, убеждений, представлений, т.е. культуры членов общества. Задачей социологов-субъективистов, как пишет Л.Г. Ионин, становится понять, «почему нормальный человек воспринимает эти явления как объективные, хотя на самом деле они объективны и принудительны лишь в той мере, в какой люди в них верят и поддерживают эту веру своими действиями» . Так, например, феноменология представляет собой проект познания универсальных структур, посредством которых феномены даны сознанию, в виде типических конструктов повседневного мышления, детерминирующих социальное поведение.
Итак, генетический структурализм объединяет две логики социологического анализа: объективистскую, воспринимающую социальные процессы как объективную данность; и субъективистскую, идущую от индивидуально осмысленных детерминант человеческих действий. В чем же секрет успешного объединения двух различных методологий? Бурдье раскрывает его следующим образом: «Нужно лишь избегать реализма структуры, к которому неизбежно приводит объективизм - необходимый момент разрыва с первичным опытом и построением объективных связей, -когда он гипостазирует эти связи, рассматривая их как уже установленные реалии вне индивидуальной или групповой истории, но вместе с тем нужно стараться не впасть и в субъективизм, не способный учитывать нужды социального мира. Для этого следует вернуться к практике диалектическому месту opus operatum и modus operandi - объективированным и инкорпорированным продуктам практической истории, структурам и габитусам»53. В приводимой цитате Бурдье провозглашает" принцип социологического релятивизма, в соответствие с которым социальные явления становятся результатом взаимодействия объективных (внешних) и субъективных (внутренних, индивидуальных) условий, находящихся в диалектическом равновесии, порождая и воспроизводясь в социальной активности индивидов, именуемой «практикой».
Методологические основания акционистской концепции стиля жизни.
Прежде чем высказать свои представления о проблематике стиля жизни и представить собственную концепцию, полагаем необходимым обозначить замысел нашего исследования. Теоретические разработки, имеющие отношение к стилю жизни, представленные выше, сосредотачивали внимание на двух моментах, во-первых, на роли стиля жизни в функционировании классовой структуры общества и, во-вторых, на стиле жизни, как инструменте идентификации личности, реализуемой, главным образом, посредством потребления. Оба подхода обладают определенными преимуществами, однако, на наш взгляд, они не способны ответить на вопрос: почему в однотипной ситуации люди со схожими социальными, экономическими и культурными показателями поступают различным образом. Мы исходим из гипотезы о том, что повседневные практики индивидов обладают единой интенцией, определяющей стиль жизни. Последний, в конечном счете, выполняет регулирующую функцию по отношению к разнообразным социальным практикам. Отсюда и цель, разрабатываемой концепции: создание теоретического конструкта стиля жизни, позволяющего на эмпирическом (прикладном) уровне интерпретировать социальные практики индивидов.
Для социолога процесс создания концепта начинается с заявления о своих теоретических позиций относительно, пожалуй, ключевого вопроса социологии, заключающегося в определении меры свободы человека, его поведения, жизнедеятельности от влияния различных общественных структур: норм, правил, традиций, институтов и т.п. По сути, речь идет о выборе одной из двух философских традициях: номинализма и реализма, поскольку в рамках этих двух противоположных направлений формируются различные определения основных социологических категорий, различные схемы теоретического анализа социума и процессов, происходящих в нем и т.п. Данный случай не исключение. Необходимо четко обозначить теоретический базис концепции стиля жизни, выбранный в соответствии с прикладными задачами.
Итак, мы намерены представить повседневные практики, совершаемые индивидами, как проявление их жизненного стиля. Подчеркнем, нас интересуют именно индивидуальные практики, поскольку мы изначально отказываемся от рассмотрения стиля жизни как атрибута социальных групп, существующих реально или сформированных исследователями на основе показателей социального статуса, и принимаем противоположное суждение, подразумевающее социальные группировки путем агрегирования индивидов по показателям жизненных стилей. Подобная позиция подразумевает отказ от детерминирующего воздействия групповых отношений, а также обуславливает особый взгляд на взаимодействие различного рода социальных структур и индивидов. Таким образом, акцентирование внимания на социальном действии, сопряженное с их априорной V интенционалыюй зависимостью, склоняет наш выбор в пользу методологического индивидуализма и, шире, акционизма, в качестве парадигмального основания концепции.
Акционизм как отдельное направление социологии, получил наибольшее признание и развитие во французской социологии благодаря работам Раймонда Будона и Франсуа Буррико148. В отечественной же социологии эта парадигма не применяется ни на теоретическом, ни на прикладном уровнях. Поэтому считаем необходимым на страницах диссертации раскрыть основные постулаты этой молодой, но достаточно популярной в европейской социологии парадигмы.
Поиск идейных истоков современных социологических теорий - дело не простое. Сегодня сложно найти концепцию, написанную в рамках строго определенной парадигмы. Как правило, беря в качестве методологического основания одну парадигму, социологи дополняют свои собственные разработки элементами иных теорий, часто противоположных. В итоге, социологические теории, на первый взгляд относящиеся к различным философским традициям, оказываются гораздо ближе друг к другу, нежели работы собратьев по цеху. Это ситуация отражается, прежде всего, в научном аппарате, когда в одни и тем же категории вкладываются различные смыслы. Попытки производства классификаций современной социологии часто терпят неудачу, подвергаются критике. Акционизм, как парадигма, не исключение. Уже на этапе определения его родоначальников и идеологов, и, что еще более важно, в самих наименованиях парадигмы обнаруживаются существенные расхождения, которые постараемся выявить в ходе дальнейших рассуждений.
В основе акционистской парадигмы лежат три методологических принципа, главный из которых - это принцип методологического индивидуализма. Для определения методологического индивидуализма его, прежде всего, следует отличать от методологического холизма, наиболее ярким представителем которого является Маркс, а также от онтологического холизма, например, Дюркгейма и Малиновского. В социологии Маркса методологический холизм отразился в представлениях о том, что общественная система считается формой организации, целостность которой обнаруживается силой и принуждением в бесконечном процессе изменений. Для Дюркгейма же социальный строй представляет собой интегративную систему, регулируемую нормативным консенсусом.
