Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Предпосылки становления качественной методологии социологического исследования 29
1. Классическое социологическое исследование как нововременная форма научного знания 29
2. Анализ предпосылок становления качественной методологии 52
Глава 2. Основные черты качественной методологии 74
1. Понимание природы социального, способ познания и логическая стратегия получения знания 74
2. Проблема истины, критерии оценки качества результата, позиция исследователя в исследовательском процессе 88
2. Специфические особенности интервью в качественном исследовании 96
Глава 3. Направления и целевые задачи качественного социологического исследования 120
1. Анализ направлений качественных исследовательских практик. 120
2.Целевые задачи качественной методологии 135
Глава 4. Исследовательские стратегии качественного социологического исследования 149
1. Grounded theory («обоснованная теория») как исследовательская стратегия 149
2. Life story («история жизни») как исследовательская стратегия 167
3. Автоэтнография как исследовательская стратегия 178
Глава 5. Экзистенциальное измерение качественного социологического исследования 193
1. Анализ понятий «экзистенция « и «экзистенциал» 193
2. Экзистенциальный опыт социолога в поле качественного исследования 209
Глава 6. Опыт сочетания качественной и количественной методологий в одном исследовательском цикле: анализ процесса социально-экономической адаптации населения Самарской области 241
1 .Качественная и классическая методологии социологического исследования: возможность сочетания 241
2.0пыт последовательного сочетания классической и качественной методологий в исследовании социально-экономической адаптации населения 248
3. Опыт последовательного сочетания качественной и количественной методологий для анализа представленности смыслов свободы в индивидуальном сознании жителей области 277
Глава 7. Опыт реализации качественной методологии в автономном формате: описание отдельных граней социальной адаптации населения Самарской области КАвтоэтнография вторичной занятости как важнейшей адаптационной практики населения 296
2.Использование стратегии «история жизни» для описания переживания времени жителями области 3 24
Заключение 355
Список использованных источников и
литературы 365
- Классическое социологическое исследование как нововременная форма научного знания
- Проблема истины, критерии оценки качества результата, позиция исследователя в исследовательском процессе
- Анализ направлений качественных исследовательских практик.
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Сегодня, когда в России использование качественной методологии в социологии постепенно переходит из разряда экзотического в категорию повседневно реализуемого в социологической практике, возникает необходимость теоретического осмысления его познавательных и экзистенциальных возможностей. Строго говоря, союз «и», соединяющий разнородное, здесь не совсем уместен: познание, следуя М. Хайдеггеру, всегда экзистенциально. И все же такое несколько искусственное разделение имеет смысл: оно помогает обратить внимание на практически неисследованную сторону качественного исследования - область экзистенциального опыта социолога и изучаемых людей.
В самом деле, социологическая практика и мой личный исследовательский опыт показывают, что качественное- исследование-выступает не только областью производства знания, но и пространством осмысления социологом своих экзистенциальных проблем, практически значимых для него, полем поиска своей идентичности, определения себя в мире, источником глубинных личностных изменений1. Вместе с тем, сама эта возможность качественных исследовательских практик выступать полем экзистирования, и прежде всего фигура социолога в экзистенциальных координатах, сегодня в социологии и теоретически не осмыслены, и не изучены эмпирически.
Анализ познавательных возможностей качественного метода, а также опыта его реализации в «живых» исследованиях социальных явлений и процессов сегодня актуален по целому ряду обстоятельств. Прежде всего продолжается поиск новых познавательных средств в ситуации смены
парадигм социального знания, обусловленной кризисом классической методологии, начавшимся во второй половине XX века, но и сегодня определяющим современную познавательную ситуацию. В самом деле, резкое падение престижа науки в ее нововременной форме в XX веке с ее интенцией овладения миром и истолковывания его лишь как познавательного объекта, как бы лишенного собственной значительности; яростная критика нововременного Познающего Разума в социо-гуманитарных науках, изучающего человека как вещь, в субъект-объектном противостоянии, неудача универсальных наук об обществе, не сумевших выполнить свои теоретические и практические обещания - все это обусловило «сдвиг в философском климате», перелом в настроении исследователей, если говорить словами Ю. Хабермаса. В этой ситуации кризиса классической рациональности, по «лекалам» которой была выстроена и методология эмпирического познания в социологии, в полный рост встает проблема поиска иных познавательных средств, которые бы соответствовали этим новым представлениям о социо-гуманитарном знании.
Сегодня также становится все более понятно, что эти новые познавательные инструменты должны быть релевантны и иному характеру социальной ситуации по сравнению с цивилизацией Модерна (Проекта), в контексте которой создавалась классическая методология. В середине XX века на Западе, а сегодня и у нас, в России, складывается иная социальная жизнь, для которой характерны усиление культурной гетерогенности, плюрализма во всех сферах общества, множественность индивидуальных проектов, которые не складываются во что-то целое, транзитивность (хотя это содержательно разные транзитивности), в целом атмосфера «стихийного постмодернизма», по удачному выражению Н. Маньковской, с ее нестабильностью, непредсказуемостью, риском обратимости. Очевидно, что такая «лоскутная» социальная реальность нуждается в других, нежели
задаваемых классической методологией, познавательных средствах, способных «схватить» это многообразие, эту изменчивость и переходность.
Сегодня вполне осознается направленность поиска этих иных познавательных средств - возврат к «забытому человеку» социальных наук, по точному выражению А. Шюца, благодаря чему социология действительно может стать подлинно гуманитарным знанием. Вместе с тем, применительно к социологии конкретные контуры новых познавательных инструментов, реализующих эту цель, и в частности качественной методологии как одного из них, только «проклевываются», только намечаются. Главная проблема состоит в недостаточной теоретической осмысленности- качественной методологии в современной социологии, и прежде всего отсутствие теоретической рефлексии по поводу ее неоднородности, необходимости выделения направлений, а также как следствие непроясненность целевых задач, форм и языка результатов выделенных направлений. Недостаточность рефлексии этой грани методологии качественного исследования нередко ведет и к трудностям профессионального общения социологов: проекты качественного исследования, конструируемые ими, зачастую существенно различаются. Более того, эти различия «внутри» бывают столь серьезны, что в сочетании с их слабой теоретической осмысленностью дают благодатную почву для критики качественной методологии , способствуя тем самым закреплению маргинального положения качественных исследовательских практик в поле российской социологии.
Еще одно обстоятельство связано с социальными условиями бытования качественных исследовательских практик в российском социуме. Для отечественной социологии характерно явление, которое можно назвать методологическим смешением, когда «правила игры», соответствующие полю классического социологического исследования, неправомерно используются на методологически ином поле качественного исследования с принципиально другими правилами. Результат такого рода
методологической невнятицы известен: низкое качество исследования, производство квазифактов, дискредитация социологии в конечном итоге. Недавно прошедшая в СоцИсе и журнале «Неприкосновенный запас» дискуссия четко обозначили эту проблему методологической незрелости части нашего профессионального сообщества: социологи-эмпирики преимущественно не вписывают конкретные методы сбора и анализа информации в те или иные методологические координаты, предпочитая не видеть за методами ничего кроме правильной (или неправильной) техники их реализации в конкретном социологическом проекте1.
Определенным: препятствием для успешной реализации качественных исследовательских практик в российской социологи является и недостаточная методологическая рефлексия по поводу реального многообразия конкретных логик организации качественного исследования, множества «живых», реальных исследовательских стратегий. Стоит сказать, что некоторые из них, например, автоэтнография, вообще не осмыслены в российской социологии, в то время как другие, например, «grounded theory» только начинают осмысливаться. В отсутствии образцов
социологам, занимающимся эмпирическими исследованиями, приходится идти наощупь, что, конечно, чревато снижением качества качественного исследования, дискредитацией качественной методологии в целом.
Степень разработанности проблемы. Сегодня проблема становления качественного метода в социологии исследована весьма слабо. В западной социологии - это анализ К. Дензина и Н. Линкольна, предложивших свою периодизацию развития качественных исследовательских практик. В российской социологии эти вопросы так или иначе освещали В. Семенова, И. Дееятко, О. Маслова, Е. Ковалев, И. Штейнберг. Вместе с тем, ни российские, ни западные авторы практически не подвергают исследовательской рефлексии предпосылки возникновения качественного метода, акцентируя свое внимание лишь на событиях, маркируемых как «точки отсчета», начало становления метода.
Институционализация качественного метода самым тесным образом связана с осознанием спектра познавательных возможностей, методических граней классического социологического исследования, анализ которых представлен в работах Э. Ноель, В. Ядова, И. Дееятко, Ю. Толстовой, Г Саганенко, В. Андреенкова, В. Паниотто и других. Вместе с тем методологические особенности классического социологического исследования, видимо, в силу привычности, «естественности» для социологов в отечественной социологии преимущественного не проблематизируются, не подвергаются исследовательской рефлексии; исключение составляют лишь работы Г. Батыгина, В. Голофаста, Г. Татаровой. В то же время, и в этих работах методологические особенности классического исследования не вписываются в более широкий контекст, не рассматриваются как конкретная реализация научного знания в его нововременной форме, востребованного основателями социологии в интеллектуальной атмосфере сциентизма XIX века.
Следует сказать, что западная социологическая литература, посвященная качественным исследовательским практикам, преимущественно инструментально ориентирована, нацелена в большей степени на подробное описание конкретных исследовательских процедур, чем на анализ их методологических оснований. Тем не менее, отдельные идеи содержатся в работах западных исследователей: Н. Дензина, Д. Силвер.мена, К. Панч, К Рисс.ман, Л. Нъюмана, Дж.Габриу.ма, Дж.Холстейна.
В российской социологии, преимущественно представлен опыт использования качественных исследовательских практик в разных отраслях социологического знания, связанный с именами Е.Мещеркиной, М.Мааъпиевой, Е.Ковалева, И Штейнберга, В. Виноградского, И.Киблицкой, Е. Омелъченко, а также с именами исследователей Центра независимых социологических исследований (Санкт-Петербург): В. Воронкова, Е.Здравомысловой Б. Гладарева, О. Поченкова, И. Вышемирской и др. Попытки же анализа .методологических оснований качественных исследовательских практик крайне немногочисленны и представлены именами У7_ Ионина, Е. Ярской-Смирновой, /7. Романова, В. Семеновой. В российской социологии практически не подвергался рефлексии целый ряд важнейших элементов методологии: представление об истине, критерии качества исследования, позиция исследователя в исследовательском процессе.
Сегодня в литературе, западной и российской, представлены (правда, в разной степени) и некоторые идеи относительно специфических особенностей конкретных исследовательских стратегий качественного исследования. Отдельные стороны этнографии, как исследовательской стратегии, выступающей «прародительницей» автоэтнографии,
представлены в работах М. Хаммерсли, П. Аткинсона, К. Робсона, П. Романова, Е. Ярской-Смирновой, Важные идеи, касающиеся «истории жизни» как качественной исследовательской практики, а также опыт ее
использования в социологических исследованиях содержатся в работах Д. Берто, П. Бурдье, И.II. Рууса, Ж..П. Лльмодавара, В. Семеновой, Е. Мещеркиной, Е. Здравомыслоеой.
Вместе с тем, автоэтнография в отечественной социологии совсем не осмыслена. В западной же — автоэтнографическая исследовательская стратегия представлена преимущественно опытом использования в социологической практике и связана с именами американских социологов: А. Боннером, К .Эллис, С. Балтером, Б. Розенблюмом, Л. Клауфордом. Описание grounded theory как качественной исследовательской практики в западной социологии связано прежде всего с именами ее создателей Б. Глейзера и А. Страусса, в отечественной - с именем ее переводчика на русский язык - Т. Васильевой. Вместе с тем в российской социологии не представлен анализ этой исследовательской стратегии, не описаны проблемы, неминуемо возникающие при ее реализации в социологической практике, а также не подвергались рефлексии две ее версии, существующие сегодня в западной социологической практике.
Сегодня в западной и российской литературе различные виды интервью в качественном исследовании так или иначе осмысливаются в работах К. Риссман, Ф. Шютце, В. Донахъю, А.Крюгера, М. Дебас, Р. Мертона, М.Фиске и П. Кендалла.Е. Ярской-Смирновой, С.Белановского, О. Масловой, Н. Веселковой , хотя для исследовательской ситуации этого феномена характерны скорее методический разнобой в структурировании видов интервью, выделения критериев такого структурирования, а также методическая разноголосица в употреблении терминов. Наряду с этим, теоретической рефлексии практически не подвергался характер отношений между исследователем и информантом в процедуре качественного интервью - исключение составляет лишь публикации К. Панч и С. Квале в западной социологии и единственная публикация В. Журавлева — в российской.
Анализ экзистенциального потенциала качественного исследования, его возможность выступать полем экзистирования применительно к социологу практически не представлены в современной социологии: отсутствуют как теоретическое осмысление качественного исследования в экзистенциальных координатах, так и эмпирическое его изучение. Вместе с тем фигура социолога в полевом исследовании, правда, в иных ракурсах так или иначе осмысливалась западными антропологами М. Балмером, Р. Хоуманом, Б. Андерсоном, В. Гейме, Д. Паркиным, и социологами Шаффиром, П. Маголдой, Б. Уайтом, Г. Ли-Тревек, Ст. Линкогл, Г. Ланкшер, Г. Лезербай и др. В-российской социологии - этому посвящено единственное исследование О. Маслоеой.
Процесс социальной адаптации населения России к кардинально меняющейся действительности, применительно к которому в диссертации анализируются познавательные возможности качественной методологии, изучается в том или ином ракурсе значительным количеством российских исследователей. Среди них можно выделить Л. Корелъ, П. Кузнецова, А.Демина, Л.Беляеву, М Шабанову, Е. Авраамову, 71 Вершинину, П. Антипина, Г.Монусову, Е. Балабанову. Вместе с тем, структурно-функциональная теоретическая перспектива, связанная с именами Т. Парсонса, Р. Мертона, П. Штомпки, в недрах которой родилось и развивалось понятие «адаптация», и которая и сегодня востребована большинством исследователей, кажется не вполне адекватным теоретическим инструментом для схватывания персональной адаптации в эмпирическом анализе. Не изучались в отечественной социологии и условия, способствующие включенности населения в адаптационный процесс, его успешности.
Представлен в российской социологии и анализ конкретных адаптационных практик, осуществляемых, как в сфере общественного производства, так и в сфере домашнего хозяйства. Прежде всего, такого рода
анализ связан с именами В. Гимпельсона, В. Магуна, С.Барсуковой, Е. Варшавской, И. Доновой, С. Алашеевым и др.. Вместе с тем, эти адаптационные практики в отечественной социологии изучаются автономно друг от друга, что значительно упрощает реальную сложность изучаемых ситуаций, существенно удаляя концептуальную модель ситуации от ее действительного состояния.
Смыслы свободы, равно как и их представленность в сознании населения, описание которых в диссертации призвано продемонстрировать возможности сочетания качественной и классической методологией в одном исследовательском, цикле,, практически- на. изучались эмпирически в отечественной социологии: исключение составляют лишь работы М.Шабановой и А. Фенъко.
Вторичная занятость населения в постсоветский период изучалась в российской социологии Э. Клоповым, А.Темнгщким, Г. Бессокирной, Н.Арсентьевой, 3. Гдленковой, К Нгитханян, И. Поповой, Н. Седовой. Вместе с тем, в исследованиях, посвященных этой теме, акцент делается преимущественно на количественной стороне этой практики, в то. время как «человеческая» сторона этого способа приноровления к меняющейся социальной действительности остаются за бортом исследовательского интереса.
Переживание времени, описание которого призвано в диссертации продемонстрировать познавательный потенциал качественной методологии в ее автономном формате, практически не изучалось в отечественной социологии. Эмпирически до недавнего времени специфика человеческого времени, «времени человека» в терминах Н. Наумовой, изучалась психологией (Е. Головаха и А. Кроник), и лишь совсем недавно стала изучаться социологией: это исследования Н. Наумовой, И. М. Поповой, А. Давыдова, О. Лычковской, Е. Баш. Вместе с тем, практически все эти исследования сделаны в методологии классического исследования, не
дающей возможности коррекгного изучения переживания времени в феноменологическом смысле этого термина, то есть как спектра смыслов, которыми индивидуальное сознание наделяет время.
Указанные выше обстоятельства во-многом предопределили теоретико-методологический и методический характер диссертации, круг рассматриваемых в ней вопросов, объект, предмет, а также цель и задачи исследования.
Цель диссертации - анализ познавательного и экзистенциального потенциалов качественной методологии социологического исследования.
Предмет- исследования - предпосылки становления качественной-методологии, ее эпистемологическая составляющая, исследовательские стратегии, а также возможность качественного социологического исследования выступать источником экзистенциального опыта социолога.
Объект исследования - качественная методология в ее познавательном и экзистенциальном ракурсах.
В соответствии с поставленной целью в диссертации решались следующие основные.задачи:
1. Рассмотреть классическое социологическое исследование как нововременную форму научного знания, описать онтологическую и эпистемологическую составляющие методологии классического социологического исследования.
2. Выявить предпосылки становления качественной методологии, временной период ее возникновения.
3. Систематизировать методологические основания качественного социологического исследования, проанализировать основные эпистемологические идеалы и стандарты, разработать критерии структурирования видов интервью, концептуализировать характер отношений между исследователем и исследуемым в процедуре качественного интервью, в рамках методического эксперимента
обосновать проблему влияния ситуации интервью на содержание нарратива.
4. Выделить направления качественных исследовательских практик, описать цель, форма результата и язык каждого из них.
5. Описать специфику функций качественной методологии социологического исследования.
6. Проанализировать содержательные характеристики, специфичность важнейших исследовательских стратегий качественного исследования: grounded theory, история жизни, автоэтнография.
7. Рассмотреть качественное социологическое:. исследование как поле экзистирования, описать экзистенциальный опыт социолога в поле качественного исследования.
8. Концептуализировать проблему возможности сочетания качественной и-количественной методологии в одном исследовательском цикле; продемонстрировать различные логики последовательного их сочетания: на примере эмпирического изучения процесса социально-экономической адаптации населения Самарской области Показать возможности последовательного сочетания классической и качественной методологий для анализа уровня, успешности и условий включенности населения в адаптационный процесс. Обосновать особенности авторского методологического подхода к анализу меры и результативности адаптации, описать представленность типологических групп, различающихся степенью и успешностью адаптированности, в составе населения области (классический этап исследовательского цикла). Разработать мини-концепцию условий, способствующих успешной социально-экономической адаптации населения, как результат использования исследовательской стратегии grounded theory (качественный этап).
10. Продемонстрировать потенциал последовательного сочетания качественной и классической методологий на примере описания спектра смыслов свободы, а также уровня их распространенности в сознании разных социальных групп населения области.
11. Проанализировать возможности автономного использования качественной методологии, ее исследовательских стратегий для анализа вторичной занятости как ведущей адаптационной практики (стратегия автоэтнографии), а также для описания переживания времени населением области: критериев его структурирования, приоритетности прошлого, настоящего и будущего в сознании трех поколенческих групп (стратегия «история жизни»).
Теоретико-методологическая база исследования.. Методологической базой диссертации в ее целевой направленности на анализ познавательных возможностей качественной методологии социологического исследования во-первых, выступали те направления современной философии и методологии науки, в которых переосмысливается статус научного познания в XX веке. Они представлены- прежде всего именами Т. Куна,- И. Лакатоса, В. Куаина, X. Патнема и др. Для целей диссертационного исследования принципиальное значение имело общее для Т.Куна и И. Лакатоса представление о развитии науки как кардинальной смены ее облика, стандартов и идеалов научной рациональности. Большое значение имели и те работы в области философии, в которых рефлексии подвергается классическая рациональность. Прежде всего - это труды философов Нового времени: Р. Декарта, Ф. Бэкона, Дж. Локка, И. Ньютона, Г. Лейбница, Г.Галилея, а также работы современных философов науки Л.Лаудана, А. Макинтайра, П. Бриджмена, К. Поппера, М. Мамардашвили, В. Степина, М. Розова, В. Горохова.
Во-вторых, методологической базой диссертацииии была идущая еще от В. Дилътея и разделяемая Г. Зиммелем и М. Вебером традиция
принципиального деления всего комплекса наук на «науки о природе» и «науки о духе», обосновывающая специфику наук о духе как понимающих и понимание как специфическую методологию социальных, наук. Большое значение для диссертационного исследования имел опыт критического анализа научного типа знания в его нововременной форме, а также опыт поиска нового облика социо-гуманитарного познания вообще, и социологического в частности, представленный в западной философии и социологии именами Э.Гуссерля, Л/. Хайдеггера, М. Мерло-Понти, Ж. Ф. Лиотара, Ю.Хабер.маса, Н. Гадамера, М. Фуко, П. Рикера, Р.Рорти, З.Баумана, К, Гиртца, в российской - М Бахтина, В, Библера, М Мамардашвили, Л. Микеишной, Е. Мамчур, Л. Ионина, И. Козловой, Н.Смирновой, Ю. Качанова.
Особенно значим для целей диссертационного исследования был теоретический подход к обоснованию социальности, характерный для концепций антипозитивистской направленности, в различных его модификациях представленный в «понимающей социологии» (М Вебер), прагматизме (У. Джеймс, Дж. Дьюи( Ч. Пирс), феноменологической социологии (А. Шюц, У. Томас), символическом интеракционизме (Дж. Г. Mud, Г. Бламер). Большое значение для обоснования автоэтнографии в диссертации имело положение символического интеракционизма о том, что социальная жизнь - непрерывно творимый продукт повседневных взаимодействий людей друг с другом, с необходимостью включающий в себя и интеракцию с самим собой, производство самосознания. Нельзя не выделить и полезность для обоснования автоэтнографии этнометодологш Г. Гарфинкеля, с ее ориентированностью на анализ способов, приемов, с помощью которых люди организовывают свое повседневное взаимодействие.
Большое значение для разработки методологических оснований качественного социологического исследования в диссертации имели идеи А. Шюца, посвященные специфике познания в социальных науках и прежде
всего положение о жизненном мире изучаемых людей как «верховной» реальности, в контексте которого научное теоретизирование выступает как производство конструктов второго порядка. Не менее важны для обоснования критериев оценки результатов качественного исследования, представленного в диссертации, и постулаты А. Шюца, содержащие требования к научной теории, создавае мой социальными учеными.
Для анализа экзистенциального потенциала качественной методологии весьма полезны были идеи, основные понятия, разработанные в рамках философии жизни и экзистенциальной философии, представленные именами В. Дилътея, Ф. Ницше, С. Кьеркегора, М. Хайдеггера, К. Ясперса, М. Бубера, В. Бахтина, О. Больнова, Р. Моя. Так же актуальными для диссертации представляются идеи современных отечественных философов, так или иначе работающих в поле экзистенциальной онтологии: П. Гайденко, В. Губина, В. Конева, Т. Шитцовой, Ю. Розанова, В. Лехциера
Для эмпирического изучения социальной адаптации в постсоветской России, большое значение имел теоретический анализ социальной трансформации российского общества в постсоветский период, осуществленный Т. Заславской, Н.Наумовой, Р. Рыбкиной, Л. Косалс, а также анализ изменений в общественном сознании, порой парадоксальных, как следствие общественной трансформации, произведенный Ю. Левадой, Ж. Тощенко, М. Горшковым. Особое значение для обоснования авторского методологического подхода к эмпирическому изучению процесса социально-экономической адаптации имели идеи феноменологической социологии, и прежде всего идея У. Томаса об определении ситуации, в соответствии с которым осуществляется конкретное поведение, теоретическое видение процесса социальной адаптации, предложенное Л. Гордоном, а также идея типологического анализа как определенной методологии исследования, разработанная Г. Татаровой
Теоретической базой изучения переживания времени в диссертационном исследовании выступила давняя философская традиция изучения человеческого, субъективного времени, связанная прежде всего с западными мыслителями Аврелием Августином, А. Бергсоном, Э. Гуссерлем, А. Шюцем, М. Хайдеггером, а также именами русских философов Н. Бердяевым и С. Асколъдовым.
Эмпирическая база исследования. Диссертация основывается на социологических исследованиях, проведенных в Самарской области под руководством и при непосредственном участии автора в период с 1999г. по 2004г. Важнейшее из них—мониторинг социально-экономической адаптации населения по заказу администрации Самарской области в период 1999-2003 г.г. Мониторинг включал в себя 3 точечных исследования, осуществленных в рамках единой методологии и единого инструментария: {.Социально-экономическая адаптация населения Самарской области (1999 г.). Это исследование-включало в себя 2 последовательных этапа: классический и качественный. В рамках классического этапа объектом исследования выступало население области. Объем выборки составил 1162 чел. Выборка сформирована методом четырехступенчатого отбора. Метод сбора информации - полуформализованное интервью в жестком формате. В рамках качественного этапа объектом исследования выступали 2 полярные типологические группы, различающиеся уровнем и успешностью включенности в адаптационный процесс. Объем целевой выборки составил 60 человек, по 30 чел. в каждой типологической группе. Метод исследования — нарративное интервью. 2. Экономическая активность и адаптация домохозяйств к рыночным условиям (2001 - 2002 г. г). Объект исследования — население области, объем выборки - 1100 человек. Выборка сформирована методом четырехступенчатого отбора, метод исследования— полуформализованное интервью в жестком формате. 3. Динамика социально-экономической адаптации населения Самарской области к современным
условиям (2003 г.). Исследование включало в себя 2 этана: классический и качественный. В рамках классического этапа объектом исследования выступало население области, объем выборки -1200 человек, метод исследования - полуформализованное интервью в жестком формате. В рамках качественного этапа объектом исследования выступали, как и в исследовании 1999 г., 2 полярные типологические группы, различающиеся уровнем и успешностью адаптированности. Объем целевой выборки составил 60 человек, по 30 чел. в каждой типологической группе. Метод сбора информации - нарративное интервью.
Наряду с мониторингом эмпирическую базу диссертации составляют следующие исследования: 1. Анализ смыслов свободы в современном российском обществе (2001г.). Объектом исследования выступили три поколенческие группы, объем целевой выборки - 60 чел, по 20 в каждой выделенной группе. Методы сбора социологической информации - методика неоконченного предложения (анкетный опрос) и глубинное интервью.
2. Анализ влияния ситуации нарративного интервью на содержание нарратива (методический эксперимент, 2002 г.). Объект исследования — 8 человек (4 мужчин и 4 женщин,) и 2 интервьюера. Методы исследования - нарративное интервью, а также сравнительный анализ попарных текстов интервью, данных одним и тем же информантом 2-м разным интервьюерам.
3. Познавательные возможности автоэтнографического исследования (январь 2004г.). Объект исследования - сам исследователь. Метод сбора информации - лейтмотивное интервью с самой собой. 4. Экзистенциальный опыт социолога в поле качественного исследования (февраль-май 2004г). Объект исследования - социологи, имеющие опыт качественного социологического исследования. Объем целевой выборки - 25 человек. Метод сбора информации - свободное интервью. 5. Переживание времени жителями Самарской области (июнь-август 2004 г.). Объект исследования — 3 поколенческие группы: «детей» (18-30лет), «родителей» (40-55лет),
«прародителей» (старше 60 лет). Объем целевой выборки составил 36 человек, по 12 чел. в каждой поколенческой группе. Метод сбора социологической информации - нарративное интервью. Научная новизна работы заключается в следующем:
1. Представлена концептуализация классического социологического исследования как нововременной формы научного знания.
2. Выявлены две группы предпосылок становления качественной методологии социологического исследования.
3. Обоснованы критерии оценки результата качественного исследования, проанализирована позиция исследователя в исследовательском процессе.
4. Теоретически доказан особый характер субъект-субъектных отношений между исследователем и исследуемым субъектом в процедуре качественного интервью, не преследующего преобразовательных целей,
5. Средствами методического эксперимента осуществлен анализ- влияния- ситуации интервью на содержание нарратива, поставлена проблема нарративов-черновиков, принципиально не имеющих чистовиков, возникающая в процедуре нарративного интервью.
6. Выделены направления качественных исследовательских практик в соответствии с типообразующими признаками, описаны цели, формы результата и язык каждого из выделенных направлений.
7. Проанализирована исследовательская стратегия «grounded theory», проведен сравнительный анализ двух ее версий, существующих в западной социологической практике,
8. Представлен опыт использования grounded theory, позволивший разработать мини-концепцию условий, способствующих успешной включенности населения в процесс социально-экономической адаптации.
9. Обоснованы принципиальная возможность авто-этнографической исследовательской стратегии, проанализированы ее особенности, выделены критерии структурирования автоэтнографических практик, продемонстрирован опыт ее реализации для анализа вторичной занятости как ведущей адаптационной практики населения.
Ю.Теоретически осмыслена возможность качественного социологического исследования выступать полем экзистирования для социолога, описан экзистенциальный опыт социологов в процессе качественного исследования.
1. 11. Продемонстрирован опыт использования стратегии «история жизни» для описания переживания времени населением области, определена специфика приоритетности прошлого, настоящего и будущего как элементов индивидуального времени в сознании поколенческих групп населения. Основные положения диссертации, выносимые на защиту. Классическое социологическое исследование следует рассматривать как нововременную форму научного знания, критерии которого задают этому типу исследования его методологические ориентиры. Позиция исследователя здесь - позиция абстрактного субъекта познания, выступающего от лица безличного Разума, производящего монологическое знание-норму, непреложную для всех, и потому -знание-власть.
2. Становление качественной методологии связано с двумя группами предпосылок: глобального характера, связанного со сменой теоретических парадигм в XX веке и локального, связанного с осознанием социологическим сообществом ограниченности познавательного потенциала классического социологического исследования. В первую группу входят: резкое падение престижа науки в ее нововременной форме; неудача универсальных наук об обществе,
перелом в интеллектуальном климате, в контексте которого повышается интерес к антипозитивистским концепциям; кардинальное изменение характера самой социальной жизни. Во вторую группу включаются: неудовлетворенность социологов опытом использования математической статистики в социологии; осознание невозможности средствами классического исследования описать реальную целостность социального объекта и его изменчивость во времени; недовольство познавательными возможностями стандартизированного интервью и анкетного опроса.
3. Качественная методология нацелена не на производство истины как соответствия реальному положению делг- но на исследовательскую рефлексию опыта изучаемых людей или его простое воспроизводство. Критерием качества выступает глубина понимания как мера приближения исследовательской интерпретации к «повседневным теориям» информантов. Косвенный способ оценки глубины понимания — понятность результатов исследования самим информанталі имеет ограниченное применение: не может быть использован в рамках научного направления. Позиция исследователя в качественном исследовании - это положение одновременно внутри и вне изучаемого опыта, которое в сочетании с ориентацией на понимание предполагает возникновение у исследователя перфомативной установки, реализуемой в комммуникации с изучаемыми людьми, и предполагающей равенство участников коммуникации, благодаря чему знание получает диалоговый характер.
4. Качественная методология, декларируя диалоговый, субъект-субъектный характер отношений между исследователем и исследуемым, тем не менее в реальности процедуры интервью, не преследующего преобразовательных целей, не достигает их: создается особая форма субъект-субъектных отношений с сохранением объектной стороны.
5. Нарративное интервью как процесс конструирования информантом мира и самого себя «здесь и сейчас» предполагает возникновение нарративов- черновиков, принципиально не имеющих чистовиков, то есть единственно правильных повествований, что создает определенные трудности для исследователя.
6. Многообразие качественных исследований в соответствии с критериями методологической и социальной позиций исследователя может быть представлено четырьмя направлениями: 1.научное; 2.гуманистическое; 3. ситуационное; 4. постмодернистское (арт-направление). Каждое из них характеризуется своим сочетанием в готовом продукте исследования интерпретаций исследователя и изучаемых людей, своей формой и языком результата.
7. Grounded theory как исследовательская стратегия, представляя вариант научного направления качественных исследований, нацелена на производство теоретического знания, «вырастающего» из первичных данных, с помощью определенных логических процедур и операций. В западной социологической практике существуют 2 версии grounded theory - Б Глейзера и А. Страусса, отличающиеся мерой реализации ряда принципов качественной методологии. Версия А.Страусса, характеризующаяся «количественными» влечениями, может эффективно использоваться и начинающими социологами, в то время как «более качественная» версия Б. Глейзера рассчитана на преимущественное использование опытными социологами.
8. Мини-концепция условий, способствующих включению населения в адаптационный процесс, как результат использования grounded theory представляет собой иерархию трех групп: совокупности социальных условий (уровень и качество образования, устойчивость и разнообразие социальных связей, прошлый адаптивный опыт, наличие социального опыта в юности, связанного с востребованностью организаторских
качеств); совокупности личностных условий ("характер ценностных ориентации, и прежде всего место и смыслы ценностей материального благополучия, работы, семьи, а также наличие (или отсутствие) ценностей свободы, независимости); группы индивидуально-психологических условий (открытость новому, готовность к риску, умение найти положительные моменты даже в неблагоприятной ситуации, привычка к труду, умение постоять за себя). Приоритетной является группа личностных условий, и прежде всего место и смыслы работы в иерархии ценностных ориентации индивида.
9. Автоэтнография представляет собой такую исследовательскую стратегию, для которой характерно сочетание объекта и субъекта исследования в одном лице. Особенности ее состоят в: преимущественной ориентированности на познание культур разнообразных общностей через изучение дорефлексивного опыта исследователя; стремлении к детальной репрезентации его мыслей и чувств; использовании самонаблюдения. Возможность автоэтнографии доказывается теоретическими положениями символического интеракционизма, феноменологической социологии и этнометодологии. Автоэтнографические исследовательские практики могут быть типологизированы по двум основаниям: цель исследования с полюсами «простое описание» - «аналитическое описание»; уровень обобщения с полюсами «индивидуальный опыт исследователя» - «культура».
10. Качественное социологическое исследование, декларируя возвращение исследователя в познавательный процесс как эмпирического субъекта, в единстве его рациональной и эмоциональной ипостасей, принципиально может выступать и нередко выступает полем экзистирования для социолога, источником его экзистенциального опыта.
11. Презентизм как явление доминирования настоящего, выявленный как результат использования стратегии «история жизни», присутствует во
всех поколенческих группах, хотя и имеет различную структуру. В
группе «прародителей» он представлен «старческим», «анемическим»
и «экзистенциальным» видами; в группах «родителей» и «детей» преимущественно «аномическим». В то же время для группы «детей»
характерна и ориентация на настоящее, в котором присутствует близкое
будущее.
Практическая значимость работы. Анализ познавательных
возможностей качественной методологии, и прежде всего специфики
направлений, исследовательских стратегий, критериев оценки качества
результата имеет ярко выраженную практическую направленность, расширяя
представление о «правилах игры» на методологически разных полях
эмпирической социологии, о круге возможных исследовательских задач,
которые адекватно могут быть решены новыми познавательными
инструментами, предоставляя социологам тем самым своеобразные алгоритмы
эмпирического изучения тех или иных социальных проблем.
Теоретический и эмпирический анализ экзистенциального аспекта качественной методологии, осуществленный в диссертации, позволил понять значимость новой функции социологии - возможность выступать полем экзистирования для социолога, пространством самоопределения и решения его экзистенциальных проблем.
Теоретический и эмпирический анализ социально-экономической
адаптации населения Самарской области, предпринятый в диссертации с целью демонстрации познавательного потенциала качественной методологии, и прежде всего разработка мини-концепции условий, способствующих повышению включенности населения в адаптационные практики, увеличивают степень научного осмысления этого важнейшего в современной России процесса, создавая надежную информационную базу для принятия управленческих решений как на региональном, так и федеральном уровнях.
Вместе с тем, методологический подход и конкретная методика измерения меры включенности населения в социально-экономическую адаптацию, представленные в диссертации, могут быть полезны исследователям-эмпирикам, занимающимся этой проблематикой, а также могут быть использованы в качестве корректного инструмента сравнительных социологических исследований этого процесса в различных регионах страны.
Материалы диссертации могут найти дальнейшее применение в педагогической деятельности при разработке курсов лекций по методологии и методам социологического исследования, лабораторных практикумов по этой дисциплине для студентов, обучающихся по специальности «социология», «социальная- работа», «менеджмент», «государственное и муниципальное управление», а также при разработке спецкурсов для студентов этих специальностей по социальной трансформации в современной России.
Апробация работы. Важнейшие положения диссертационного исследования докладывались автором на 13 научных, научно-практических конференциях и конгрессах а) международного уровня: «18 ISB National Small Ferms Conference» (Paisly, ноябрь 1995 г., Великобритания); «Проблемы трансформационного процесса в бывших соц.странах» ( Яссы, Румыния, май 1997г.); «Трансформация социального пространства в посткоммунистических странах и новые подходы в социальных науках» ( Самара, сентябрь 1998г.); «Питирим Сорокин и социокультурные тенденции нашего времени» (Москва, февраль 1999г);. «Социология социальных трансформаций» (Нижний Новгород, октябрь 2002 г.); б) Всероссийского уровня: «Социально-трудовая сфера: динамика, качество человеческого потенциала, проблемы управления» (Самара, март 1998 г.); «Социально-трудовые отношения: состояние и тенденции развития в России» (Самара, апрель 1999 г.); «Общество и социология: новые реалии и новые идеи» (Санкт-Петербург, апрель 2000 г.); YIII Социологические Чтения «Социальное развитие России: тенденции,
перспективы, проекты» (Москва, январь-февраль 2001г.); «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы» (Москва, сентябрь 2003г.); XI Социологические Чтения « Новый век России: стратегия социального развития (Москва, январь-февраль 2004 г.); «XXI век: новые горизонты гуманитарных наук» (Самара, декабрь 2004 г.); XXII Социологические Чтения « Социальная жизнь России» (Руза, февраль 2005 г.)
Основные идеи и выводы диссертации апробированы в базовых лекционных курсах и спецкурсах, прочитанных автором в 1991- 2004г. г. для студентов-социологов Самарского государственного университета по дисциплинам «Методология и методы социологических исследований», «Качественный подход в социологическом- исследовании», « Социологическое обеспечение маркетинга», «Методы маркетинговых исследований», «Социально-психологические методы в социологии» и др.
Классическое социологическое исследование как нововременная форма научного знания
Становление качественной методологии, как известно, происходило в ситуации отталкивания от методологических оснований классического социологического исследования, их преодоления, если сами методологические основания рассматривать не в их узком инструментальном значении как совокупности знаний о процедурных особенностях исследования, но в широком: как знании о познавательных стандартах и идеалах исследования, вписывая их тем самым в фгшософские координаты . В этой исследовательской ситуации, на мой взгляд, уместен, анализ основных черт отого типа исследования, специфических особенностей его эпистемологических идеалов и норм: «сетки метода»[3, С.218], которую наука забрасывает в мир, чтобы «выудить» из него соответствующие явления в качестве объектов своего исследования. Вместе с тем необходим, на мой взгляд, и анализ онтологических представлений о природе социальной реальности, определяющих образ его предметной области, и представленных в социально-философских концепциях, являющихся «образцом» для классического социологического исследования, если воспользоваться подходом Дж. Ритцера к классификации парадигм социологического знания [4, С. 572].Термин «количественный» применительно к социологическому исследованию, представляя собой скорее метафору, чем строгое научное понятие (так же как и словосочетания «количественная методология», «количественный подход», «количественная парадигма») появился в 70-е годы XX века именно потому, что в это время социологическим сообществом начала осознаваться и анализироваться «особость», специфика иного, отличного от традиционного, так называемого «качественного» социологического исследования. На мой взгляд, в самом общем виде количественное {традиционное) социологическое исследование представляет собой такой его тип (и, соответственно, такую методологию исследования), в котором изучаемые социальные явления и процессы рассматриваются как внешние, противостоящие людям, и одновременно законченные, свершившиеся, а отправной точкой исследовательского поиска выступают теоретические гипотезы, которые в процессе эмпирического изучения верифицируются. При этом процедура верификации построена на использовании математики в качестве доказательства.
Философской колыбелью методологии классического социологического исследования был, как известно, позитивизм в его контовском классическом варианте, в рамках которого «позитивная» наука, выстроенная в традициях «классической рациональности» рассматривалась как самая совершенная форма человеческого познания - в противоположность теологическому (схоластическому) и философскому, понимаемому как умозрительное, оторванное от жизни знание. В самом термине «позитивный», как его понимали впервые использовавший это слово в своих трудах Сен-Симон и Огюст Конт, уже слышится это противопоставление. Огюст Конт подчеркивал несколько значений этого слова: реальное в противоположность химерическому; полезное в противоположность бесполезному; достоверное в противоположность сомнительному; точное в противоположность смутному; положительное в противоположность отрицательному [5, С. 110]. XX век внес свои коррективы в это радужное восприятие научного знания: стало ясно, что наука принесла человечеству не только повышение комфортности его существования, но и во многом поставила под угрозу саму жизнь комфортно устроившегося человека. Ощущение современного человека, на мой взгляд, точно передано 3. Бауманом: «Можно ли после Аушвица, ГУ Лага и Хиросимы и дальше сочинять хвалебные гимны в честь цивилизации и ее верных оруженосцев — науки и техники?» [6, С.75].
Новое научное знание об обществе, ориентированное на идеалы естественно-научногсг знания; предполагало реализацию по крайней мере двух фундаментальных предпосылок:
социальные явления с точки зрения любой аналитической задачи — качественное же, что И-природные явления;
цели и методы исследования, разрабатываемые в естественных науках, применимы и дляизучения социальных явлений.
Проблема истины, критерии оценки качества результата, позиция исследователя в исследовательском процессе
Качественная методология в отличие от классической нацелена не получение истины как соответствия истинному положению дел, но на воспроизводство и анализ истины опыта изучаемых людей. Вот как говорит об этом К. Риссман: « Когда люди рассказывают о своих жизнях, они иногда лгут, многое забывают, преувеличивают, путаются и неправильно понимают вещи. Тем не менее, они открывают истины. Данные истины не отражают прошлое таким, каким оно есть на самом деле, стремясь придерживаться стандартов объективности. Вместо этого они открывают нам истины нашего опыта. В отличие от истины в идеале научности истины личных нарративов и других документов, которые изучает социолог, не только закрыты для доказательства, но и не являются самоочевидными. Мы приходим к их пониманию только через интерпретацию-, обращая пристальное внимание на контексты, которые люди придают своему творению, и на мировоззрения, которые питают их» [10, С.21].
Истина опыта — это прежде всего темпоральный конструкт, а не раз и навсегда данное знание, которое должно соответствовать действительности. Именно поэтому она не нуждается в математической доказательности, а значит, и в измерении. Качественная социология - принципиально не измеряющее знание: измерение вообще, а числовые операции в частности, чужды социальному миру - «обыденные значения повседневной жизни, по существу, не обладают свойством измеримости. Их основное свойство — осмысленность» [20, С. 176]. Отвергая измерение, а вместе с ним и весь математический аппарат доказательства истин «на все времена», качественное исследование производит исследовательские версии, всегда частичные, всегда альтернативные истины. Они не претендуют на «истину в последней инстанции, на единственно верное знание, выступающее нормой: норма производится в тот момент, когда исследователь выступает от лица «всеобщего», в том числе «рациональности вообще». Здесь же, в качественном исследовании, знание производится конкретным исследователем со всеми его предпочтениями, пристрастиями, прошлым опытом, способностью к рефлексии и эмпатии одновременно.
П. Бурдье, думаю, совершенно прав, когда говорит, что «абсолютной точки зрения некоего ученого «atopos», как говорил Платон о Сократе, не имеющего места в социальном мире, атонического социолога (курсив мой — А.Г.) не существует, мы всегда можем определить для определенного социологического высказывания место, где и когда автор впервые произнес его» [21, С.48]. Более того, выработка множества интерпретаций и даже конфликт между ними «являются не недостатком или пороком, а достоинством понимания, образующего суть интерпретации» [22, С.22].
Вместе с тем такой герменевтический характер истины в качественном исследовании не снимает проблемы оценки качества качественного исследования. Одна из позиций по этому поводу состоит в том, что «хорошее» качественное исследование должно адекватно воспроизводить смыслы изучаемых людей, которыми они наделяют те или иные явления. Практически об этом же говорит и Ю Хабермас, рассуждая об объективности понимания, которое он рассматривает в контексте коммуникативного взаимодействия: «корректная интерпретация не просто истинна, подобно пропозиции, передающей существующее положение дел; скорее, следовало бы сказать, что корректное толкование совпадает со значением интерпретируемого, которым заняты интерпретаторы, соответствует ему, эксплицирует его» [9, С. 44]. Л. Ньюман вторит Хабермасу и даже предлагает использовать для оценки качества качественного исследования соответствующий критерий - «глубина понимания» [17, С.69]. Здесь глубина понимается как мера приближения результата исследования к тем смыслам, которые присутствуют в анализируемых документах, то есть к первичным интерпретациям изучаемых людей, к их определениям ситуации. Если исследовательскую версию представить как перевод текста первичного документа на другой язык — теории или исследовательского комментария, то здесь речь идет о верности перевода, о его соответствии оригиналу .
Следует сказать, что критерий «глубина понимания», существуя теоретически, фактически «не работает» в реальном исследовании: отсутствуют способы, средства, с помощью которых ее можно было бы оценить. В то же время сегодня уже есть ряд косвенных способов оценки результата качественного исследования. Необходимо заметить, что сегодня эти способы- представленье в литературе в самом общем_ виде, без учета разнообразия направлений качественных исследований и соответственно без анализа или хотя бы постановки тех проблем, которые возникают при их использовании..
Анализ направлений качественных исследовательских практик
Качественное социологическое исследование как тип, в отличие от монолита классического исследования, представлено в реальной практике значительным многообразием, по мнению некоторых исследователей - даже «мешаниной» [1, С.З], зачастую затрудняющей профессиональное общение социологов - качественников. Вместе с тем эта реальная пестрота исследований, позволившая английской исследовательнице К. Панч назвать сам термин «качественное исследование» зонтичным, «покрывающим» достаточно разнообразную область исследовательских практик [2], практически очень мало осмысливается в современной социологии. Следует сказать, что для большинства социологов, так или иначе рефлектирующих по поводу качественной методологии, проблема поиска различий в качественных исследовательских практиках вообще не стоит. С одной стороны, рефлексии подвергаются общие черты качественной методологии, что понятно: качественная социология еще отвоевывает свое «место под солнцем», пытаясь осмыслить свои познавательные возможности. С другой стороны, акцент делается на уникальности каждого конкретного качественного исследования, невозможности выделить общие логические элементы, характерные для совокупности исследований, позволяющие объединить их в одну группу и одновременно противопоставить другой, объединенной по этому же принципу. Лозунг такого «уникалистского» подхода - столько качественных социологии, сколько исследований. Справедливости ради надо сказать, что некоторые попытки теоретического осмысления реального многообразия качественных исследований и создания на этой основе их типологий все же представлены в литературе. Так, одна из распространенных и наиболее признаваемых социологическим сообществом - это типология, предложенная Дж. Крессуэлом [З, С.96] и вслед за ним В. Семеновой [4, C.80—101J. Говоря яыком типологического анализа [5], в качестве типообразующего признака здесь выступает тактика социологического исследования с ее акцентом на определенных методах сбора социологической информации, характерных для той или иной тактики. Еще одна- типология предложена, английскими исследователями Дж. Габриумомі и Дж. Хол стенном в их книге «Новый язык качественного метода» (The New Language of Qualitative Method) [1, G.5—14]1 Критерием для выделения типов здесь выступает «разговор» качественного метода (method; talk), где в терминологии авторов метод — это «особый способ ориентировки по отношению к миру ..., нечто близкое к парадигме Томаса Куна» [1, C.IX.] Английские социологи выделяют разные познавательные языки качественного социологического исследованияг понимая-термин «язык» в его Витгенштейновском смысле как «языковую игру». Применительно к эмпирической социологии это означает, что «то, как проводится социальное исследование, организует эмпирические контуры того, что исследуется» [1, С .X]. Познавательный язык здесь, таким образом, понимается как некая целостность процедуры и определенного фрагмента социальной реальности, задаваемого этой процедурой: «Наша стратегия понимания многоплановости качественного исследования состоит в рассмотрении каждого его варианта как предприятия, которое разрабатывает свой собственный язык, и в то же время проводится в его рамках» [1, с.5]. Габриум и Холстейн выделяют следующие познавательные языки качественного исследования : натурализм; этнометодология; эмоционализм; постмодернизм.
Основная идея натурализма, по мнению авторов, состоит в понимании социальной действительности так, как она есть на самом деле, в описании «того, что происходит само совой, естественным образом». Натурализм, таким образом, стремится к насыщенному описанию людей и их взаимодействия так, как они существуют и раскрываются, развертываются в своей естественной среде. Рабочая эпистемология такого способа познания заключается в том, что здесь изучается полная собственных смыслов действительность в непосредственной обстановке повседневной рутины. Социолог здесь должен приблизиться к источникам информации, «схватить» социальную действительность на «ее собственной территории».
Этнометодология, по мнению английских исследователей, делает акцент на тех формах социальной деятельности, посредством которых «повседневные акторы производят узнаваемые черты своих социальных миров». Там, где последователи натурализма уделяют внимание тому, что говорят его информанты, стремясь понять, что для них значат те или иные вещи, этнометодологи слушают происходящий естественным образом разговор, для. того, чтобы обнаружить, каким образом через разговор и взаимодействие создается значение социального порядка1. Обыденные явления, интересующие приверженца натурализма, отставлены здесь в сторону, для того, чтобы изучить процессы взаимодействия, посредством которых эти явления конструируются. Этнометодология специально настроена на коммуникативную деятельность, для нее «разговор есть машина по конструированию действительности» [1, С.42]. В этом смысле этнометодология - это «разговор о разговоре», который производится для того, чтобы понять, как, какими способами в коммуникации создается социальная действительность, которая здесь проблематизируется, «вырывается» из самоочевидности.
