Феномен социальной перспективы в современной социологии :Методологические основания социального прогноза и управления Сивиринов Борис Сергеевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ПЕРСПЕКТИВЫ 22

1. Социальная перспектива и время. От линейного восприятия времени к осмыслению социальной перспективы 22

2. Темпоральная характеристика социальной перспективы и ее модусное выражение 37

3. Социальная перспектива как новая интерпретация социальной реальности 57

Глава 2. СТРОЕНИЕ И ДИНАМИКА СОЦИАЛЬНОЙ ПЕРСПЕКТИВЫ 91

1. Целостность социальной перспективы: общество, история, социальные системы 91

2. Социальные системы и «социальная перспектива»: природа и динамика 105

3. «Процесс» и детерминация «социальной перспективы», как потенциала социальных изменений 137

Глава 3. АКТИВНОЕ ОБЩЕСТВО И «СОЦИАЛЬНАЯ ПЕРСПЕКТИВА» 169

1. Социальная теория и социальная практика — осмысление и конструирование социальной реальности 169

2. Человеческое измерение социальной перспективы 187

3. Социокультурные и управленческие детерминанты-императивы современного общества: нравственность, демократия, технологический детерминизм 220

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 236

ЛИТЕРАТУРА : 247

• Социальная перспектива и время. От линейного восприятия времени к осмыслению социальной перспективы
• Целостность социальной перспективы: общество, история, социальные системы
• Социальная теория и социальная практика — осмысление и конструирование социальной реальности

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Эффективное социальное управление требует глубокого и адекватного понимания как общества в целом, так и характеристик локальных процессов во всех основных его сферах. Практика социального управления связана с общеуправленческими операциями сбора, анализа и прогноза социальной информации. Каждый активный участник управления должен достаточно реалистично и квалифицированно относиться к пониманию фундаментальных оснований общественного развития, роли и места человеческой активности в обществе.

Современное общество стоит перед проблемой стабильного развития и выживания в будущем. Какова перспектива развития общества в целом? Насколько верны общие и частные прогнозы? Какие управленческие решения необходимо принимать исходя из предложенных прогнозов? Актуальность диссертации заключается в том, что ответы на эти вопросы должны даваться не только на уровне эмпирических социальных и управленческих исследований, но и на уровне фундаментальной науки. Актуальность данного исследования определяется сложностью задач социального управления и прогноза, с которой сталкиваются работники системы управления на всех уровнях управленческой иерархии в условиях проводимых в России реформ, и необходимостью глубокой научной разработки методологических оснований управления, которые могли бы стать эффективным инструментарием социальной практики. Актуальность и конструктивная ценность разработки общетеоретической социологической базы связана также с задачей эффективной обработки, анализа и обобщения данных эмпирической социологии и социальной статистики. Значительная часть социологических исследований, дающих богатый эмпирический материал, нуждается в соответствующей теоретико-методологической базе.

Каждая из теоретических моделей социальной реальности представляет собой вариант интерпретации общества, раскрывающий какую-либо его часть или аспект. Поэтому важна и актуальна любая попытка обогатить отечествен ную теоретическую социологию новыми идеями и концепциями, а освоение российскими социологами опыта современной зарубежной теоретической социологии способствует появлению оригинальных социологических теорий, оказывающих влияние на отечественную и мировую социологию.

В современной литературе в рамках теоретической социологии опубликовано немного работ, дающих методологическую разработку целостной модели общества и механизмов его развития. Поэтому стала актуальной потребность в понятиях, которые обогатили бы категориальный ряд, представляющий многоплановый феномен общества. Введение в научный оборот понятия «социальная перспектива» в форме категории теоретической социологии обогащает этот категориальный ряд, способствует развитию социологической мысли и эффективной социальной практики в России XXI в.

Таким образом, актуальность темы исследования определяется потребностью современного общества в предвидении и прогнозе как необходимых управленческих операциях, современными задачами социального управления и социальной аналитики, охватывающими весь спектр временных, пространственных и активных параметров общества в условиях динамичных изменений в России, а также потребностью в теоретической базе анализа и обобщения данных эмпирической социологии и социальной статистики. Актуальность диссертационного исследования обусловлена необходимостью осуществления новых подходов в социологических исследованиях, развивающих отечественную теоретическую социологию и обогащающих ее новыми идеями и концепциями.

Степень научной разработанности проблемы. Понятие «социальная перспектива» отлично от понятий теоретической социологии: «социальная реальность», «социальное пространство», «социальное время». Содержание этого понятия значительно шире, чем у вышеназванных категорий, которые, однако, необходимы для разработки понятия «социальная перспектива».

Следует отметить, что в социологической и социально-философской литературе встречается выражение «социальная перспектива» в качестве синонима слов «будущее», «прогноз» (И. В. Бестужев-Лада, В. И. Ковалев, В. В. Лях, ( А. С. Панарин, Н. П. Полищук, О. Н. Соболь). Однако в подобных работах от сутствует исследование феномена социальной перспективы как категории.

Постановка проблемы восприятия и понимания социальной перспективы как феномена восходит к классической проблеме теоретической социологии — интерпретации социальной реальности. В классических и некоторых современных работах социальная реальность трактуется либо в субъективистском, либо в объективистском вариантах, не представляя собой целостное содержание феномена «социальная перспектива» (П. Бергер, Э. Дюркгейм, Т. Лукман, К. Ман- ,р нгейм, Т. Парсонс, А. Уайтхед).

Кроме того, в отечественной социологической литературе весьма редко встречаются исследования, разрабатывающие целостную и многомерную теоретическую конструкцию общества на метапарадигмальном уровне. К ним относятся прежде всего работы С. И. Григорьева, С. Г. Кирдиной, Д. Д. Невирко, В. Г. Немировского. В частности, универсумная парадигма В. Г. Немировского и предлагаемая методология социальной перспективы позволяет не только лучше понять общество в его целостности, но и предложить теоретическую ба-зу для разработки социальной практики и социальных технологий.

Феномен социальной перспективы включает социальное время как один из компонентов, определяющих ее динамические характеристики. Поэтому при разработке концепции социальной перспективы существенное значение имеют работы, посвященные понятиям «время» и «социальное время» (Э. Бергсон, Э. Гуссерль, А. А. Давыдов, Г. Е. Зборовский, М. В. Ильин, В. Н. Костюк,

А. П. Левич, И. Пригожий, И. Стенгерс, Н. Н. Трубников, М. Хайдеггер, О. Шпенглер).

Следует отметить зарождение подходов к исследованию социального времени, близких к феноменологическому в работах Аристотеля, Августина Аврелия, Э. Гуссерля.

В отечественной литературе социальное время не рассматривается в качестве феноменологического факта, как явление, существующее в социальной практике в сугубо условно-конвенциональной форме.

Существует проблема трактовки всеобщности и универсальности этого феномена. Время — явление всеобщее, но в динамике, ритмике и изменении всеохватывающего пространства оно по-разному проявляет себя на локальных, конкретных уровнях. Имеются работы, исследующие проблему локального, системного и функционального времени в природно-естественных системах (В. Н. Костюк, А. П. Левин), но отсутствуют фундаментальные разработки социального системного и системно-функционального времени с учетом их модусной представленности в рамках целостной социологической концепции.

Феномен социальной перспективы обладает системно-пространственными характеристиками. В этой связи следует отметить работы, посвященные исследованию социальных систем (В. Г. Афанасьев, И. В. Блауберг, Э. Г. Ви-нограй, В. В. Карташев, С. А. Кузьмин, Е. В. Могилевский, Е. И. Морозов, Е. Я. Режабек, Ю. М. Резник, Е. В. Ушакова, Э. Г. Юдин).

Феноменологический подход при анализе социальных систем в отечественной социологической литературе представлен небольшим числом работ, рассматривающих общие аспекты социальной феноменологии (Д. Г. Горин,. В. П. Култыгин, М. О. Мнацаканян, Е. Д. Руткевич, Н. М. Смирнова).

Больший опыт в анализе общества на основе феноменологической парадигмы имеют зарубежные социологи. Основополагающими здесь являются работы А. Шюца. Интересную попытку развития феноменологической парадигмы в социологии осуществляют П. Бергер, Т. Лукман, Г. Ромбах, Г. Шпигельберг.

Элементы феноменологического подхода при разработке теории социальных систем имеются в работах Н. Лумана, который активно использует метапа-радигмальный принцип в трактовке социальных систем.

Большинство исследований не отражает социально-релевантной, целостной синхронно-диахронной связи самих социальных и естественно-природных систем на концептуальном уровне. Близко к пониманию данной проблемы подошел польский социолог П. Штомпка.

Механизм социальной детерминации часто трактуется в объективистско-позитивистском аспекте. Перспективными в исследовании социальной каузаль ности, на наш взгляд, являются неклассические подходы, раскрывающие социально-генетические, функционально-циклические механизмы развития социальных систем (С. И. Григорьев, А. И. Субетто, Ю. В. Яковец).

Фактор активности человека и общества — неотъемлемый элемент феномена социальной перспективы. Существенным вкладом в развитие теории активного общества являются работы Джеймса Коулмэна (James Coleman), А. Турена и А. Этциони. В современной отечественной литературе работы, посвященные данной проблеме, затрагивают широкий диапазон направлений: от социальной активности личности, социальной рациональности до механизмов самоорганизации общества (Е. А. Ануфриев, В. X. Беленький, М. Я. Бобров, С. И. Григорьев, И. Ф. Девятко, В. В. Желтов, С. А. Кравченко, В. А. Лекторский, Н. Н. Моисеев, А. С. Панарин, Ю. М. Резник, А. А. Сазонов, Н. М. Смирнова, Ж. Т. Тощенко, И. В. Фотиева, В. И. Франчук, И. В. Фролов, А. С. Шаров, В. С. Швырев и др.).

Значительное число работ посвящено проблемам активного воздействия на общество, связанного с сущностными свойствами человека. Особое направление представляет концепция жизненных сил человека (С. И. Григорьев), исследующая активное взаимодействие жизненных сил человека и жизненного пространства. Определение места, возможностей и пределов этой активности в рамках единого, целостного поля социальной перспективы — задача дальнейших исследований.

Таким образом, до настоящего времени в теоретической социологии отсутствовали исследования собственно феномена социальной перспективы. В рамках общей социологии и социальной философии исследуются важные аспекты и элементы социальной реальности. Общие методологические, концептуальные парадигмальные и метапарадигмальные основы дескриптивной и прескриптивной социологии открывают широкое пространство для развития российской теоретической социологии, новых теорий и открытий, позволяющих не только глубоко исследовать общество, но и активно влиять на социальные изменения.

Объект исследования

Современное теоретическое осмысление феномена социальной перспективы в социологии.

Предмет исследования

Особенности современной социологии феномена социальной перспективы как теоретического и методологического основания социального прогнозирования и стратегий управления.

Цель исследования

Целью исследования является разработка концепции феномена «социальная перспектива» как методологического основания социального прогноза и управления.

Задачи исследования

1. Проанализировать становление понятия «социальная перспектива».

2. Репрезентировать феномен «социальная перспектива» как единое социальное поле с временными, пространственными и активными характеристиками в качестве методологического основания социального анализа, прогноза и управления.

3. Исследовать темпорально-модусные характеристики социальной перспективы.

4. Провести феноменологический анализ социальной перспективы. Выявить характер связи человека, феномена социального времени и феномена социальной перспективы.

5. Дать социально-пространственную (системную) характеристику социальной перспективы, ее строения и динамики на основе целостного подхода к анализу общества, отдельных социальных целостностей и системных механизмов их взаимодействия.

6. Исследовать активные компоненты «социальной перспективы» (теоретико-рефлексивный — в соотношении с социальной практикой и человеческий — в соотношении социально-антропологических свойств и их влияния на социальные изменения), а также выявить их возможности и пределы активного вмешательства в развитие общества.

7. Проанализировать основные социокультурные детерминанты и их базовую роль в формировании поля социальной перспективы и вектора человече-ской истории.

Гипотезы:

а) феномен социальной перспективы представляет собой социальное поле, в котором выражены единство и функциональная взаимосвязь темпоральных, пространственных и активных характеристик общества; щ б) темпоральная характеристика социальной перспективы предполагает

существование эффекта системно-функциональной социальной экстемпораль-ности и, в свою очередь, возможность перехода социальных состояний из функционального социального настоящего в функциональное социальное прошлое и наоборот;

в) «социальное будущее» является относительно самостоятельным социокультурным феноменом квазиреальной формы, выполняющим важные мотивирующие и социально-нравственные функции;

г) человек, в совокупности его качеств, является константой общества, определяющей как его нынешнее состояние, так и перспективу будущего общества, его возможности и пределы;

д) социальная рациональность — это свойство активности социальных систем, их функций на макросоциальном уровне, а не только свойство индиви т дуально-личностного проявления;

е) базовыми социокультурными детерминантами-императивами социальной перспективы общества являются созданные людьми и обществом институты и процессы, которые в своей позитивной функции обеспечивают позитивное будущее (нравственность, социально-управленческий механизм, производственно-технологический потенциал.

Теоретико-методологические основы исследования. Методологические основы исследования составляют феноменологический и системный подходы, технологический детерминизм.

Теоретическую основу исследования составляют концепция жизненного мира Э. Гуссерля и А. Шюца, учение об идеальных типах М. Вебера, теория социальных систем Н. Лумана, концепция хабитуса П. Бурдье, теория структурами Э. Гидденса, концепция общественного эволюционизма Н. Н. Моисеева, концепция социального парадокса Ж. Т. Тощенко, концепция жизненных сил человека С. И. Григорьева, социогенетическая концепция А. И. Субетто и уни-версумная парадигма В. Г. Немировского.

Методы исследования: компаративистский метод, метод типологизации, классификации, трансцендентальный метод И. Канта, антропологическое направление в социологии.

Источниковую базу исследования составили труды классиков зарубежной и отечественной социологии, работы современных авторов, связанные с отдельным аспектом феномена социальной перспективы в теоретической социологии, социальной философии, теории социального управления, социальной психологии.

Научная новизна диссертационного исследования

• Дана разработка концепции феномена «социальной перспективы» как единого социального поля, присущего любому социальному образованию и обладающего временными, пространственными и активными характеристиками и представляющего собой методологическое основание социального анализа, прогноза и управления.

• Доказана связь категорий «социальная перспектива» с социологической категорией «социальная реальность».

• В рамках феномена социальной перспективы открыто явление «социальной интерференции» как результата взаимодействия множества социальных перспектив и требующей такого же «поли-перспективного» подхода в управленческой практике.

• Проанализировано и уточнено содержание понятия «социальное время», темпорально-модусная характеристика «социальной перспективы» и на этой основе — понятий, характеризующих три модуса социального времени.

Доказывается возможность функционального междумодусного перехода социальных состояний общества и отдельных общественных образований и процессов, (из настоящего в прошлое состояние, из будущего в прошлое и т. п.).

• Исследован феномен социальной квазиреальности как объект социологической теории и социальной практики.

• Исследован пространственный аспект социальной перспективы, ее строения и динамики в феноменологическом ключе.

• Предложен авторский вариант понимания социальных систем, в контексте теории социальной перспективы, их природы, динамики и взаимодействия.

• Исследован феномен целостности социальной перспективы как всеобщее свойство социальных явлений на макро-, мезо- и микросоциальном уровне.

• Определяется понятие «социум», позволяющее уточнить социологические подходы к анализу, диагностике и практике социального управления.

• В рамках анализа активных компонентов социальной перспективы социологическое знание определяется как важное звено в механизме обратной связи всего процесса социального управления.

• Впервые исследован феномен «социальное будущее» в качестве относительно самостоятельного социокультурного феномена, как социальная квазиреальность, а также исследованы его социальные истоки («генераторы»), функции и роль как активного компонента социальной перспективы и ее нравственного мотива.

• Определяется содержание понятия человеческого измерения социальной перспективы, в котором человек представлен как активная константа общества, еще до конца не реализованная, но определяющая в существующей пока форме его структуры, и не только возможности, но и, в конечном счете, пределы и ограничения в развитии общества.

• Автор исследует социальную рациональность и характеризует ее как свойство активности социальных систем, проявляющееся не только как личностно-индивидуальное качество, но и как качество мезо- и макросоциаль-ных систем. Иррациональность и рациональность являются неотъемлемыми

компонентами социальной перспективы.

• Выделяются базовые социокультурные и управленческие детерминанты-императивы (не отдельно — детерминанты и императивы, а вместе), обусловливающие и обеспечивающие позитивный потенциал социальной перспективы.

• Нравственность, социально-управленческое содержание демократии, производственно-технологические системы определены как базовые, функционально значимые социальные «артефакты», в которых проявляется характеристика активного начала человека и общества.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Феномен социальной перспективы— это единое, многомерное, динамическое поле социальной потенциальности, в единстве функциональной взаимосвязи темпоральных, пространственных и активных характеристик общественных образований, исследуя которое можно эффективно осуществлять социальное управление и социальный прогноз. Феномен социальной перспективы — это такая реальность, которая включает в себя единство комплексного, многоаспектного многообразия объективных и субъективных реальностей. Феноменологическая социальная реальность является составным элементом социальной перспективы.

Социальный субъект и объект в универсуме каждой социальной перспективы взаимообусловлены не только механизмом их внутреннего взаимодействия, но и структурой пространства перспектив социального мира. Функции социального субъекта и объекта одинаково принадлежат полю социальной перспективы на любом масштабном уровне, поэтому они одинаково функционально значимы в функционировании и динамике социальной перспективы. Существует динамический баланс в соотношении роли субъекта и объекта в социальной перспективе в зависимости от обстоятельств.

Социальная перспектива — это реальность в единстве прошлого, настоящего и будущего, ее целостной направленности и потенциальной динамике. Феномен социальной перспективы присущ не только микромасштабности социальной реальности отдельного человека, но и социальным целостностям мезо- и макромасштабности. Центром локальной социальной перспективы может быть социальный институт, организация, регион, государство, правительство, отдельная организация. Структура центра социальной перспективы включает в себя материально-физические и организационно-управленческие ресурсы, психику, сознание, ценности, потребности, интересы, нормы, намерения. Связи взаимодействия социальной перспективы могут быть прямыми, опосредованными, косвенными.

Теоретический конструкт феномена социальной перспективы позволяет конструировать не упрощенные модели социальной реальности, а создавать объемную, многомерную систему, динамическое «сетевое», «тканое» пространство неравносильных и неравноценных связей.

2. Феномен социальной квазиреальности представлен различными видами квазиреальностей. Наряду с мифологической, идеологической и виртуальной квазиреальностями существуют, например, административная, муниципальная, политическая и много других социальных квазиреальностей. Социальная квазиреальность обусловлена процессом социальной интерференции в поле «социальной перспективы». Социальная интерференция как результат пересечения реальных, базисных процессов и связей взаимодействия социальных образований, отдельных актов человеческого сознания инициирует интерфе- рентный образ поля социальной перспективы. В социальной жизни люди часто видят лишь доступные восприятию интерферентные образы поля социальных взаимодействий, событий и процессов и реагируют только на них. Необходимо учитывать все пространство интерференции социальных перспектив разной масштабности (если требуется — вплоть до глобальной), вовлеченных в каузально-детерминистское поле функционирования любого социального объекта.

Квазиреальность «будущее» является тем социальным квазипространством, которое формируется в сознании людей в рамках вышеперечисленных механизмов. Квазиреальность «будущее» выступает как мотивационное поле и вектор социальной деятельности субъекта.

3. Социальное время является феноменом, воплощающим динамиче ские характеристики социальной перспективы, и является феноменологическим фактом, отражающим неразрывное единство субъекта и объекта, как явление, существующее в социальной практике в условно-конвенциональной форме, но порождаемое контактом сознания и объективного мира.

Предлагается разрешение модусного парадокса социального времени (прошлого уже нет, настоящее неуловимо, будущего еще нет) с помощью экзистенциально-феноменологической интерпретации, а также с помощью системно-функциональной трактовки каждого модуса. Согласно системно-функциональной трактовке, человек и общество обладают свойством относительной социальной экстемпоральности, т. е. возможностью перехода социальных состояний из системно-функционального социального настоящего в системно-функциональное социальное прошлое и наоборот, не только в индивидуальном и общественном сознании, но и в социальной практике. Это позволяет признать факт принципиальной возможности социально-исторической обратимости в системно-функциональном смысле (не в бытийно-онтологическом), что имеет конкретно практическое значение в управлении обществом, при планировании и прогнозировании общественного развития.

4. Пространственный аспект социальной перспективы, ее строения и динамики представляет собой системную квазиреальность феноменологического свойства.

Феномен целостности социальной перспективы представлен как всеобщее социально-системное явление, существующее на макро-, мезо- и микросоциальном уровне. Всякая целостность феноменологична и существует в двух аспектах. Первый означает, что она складывается как результат акта человеческого сознания, стремящегося зафиксировать объекты и процессы окружающего мира в форме целого, благодаря абстрагирующей и интегрирующей функции сознания. Второй аспект — онтологический — связан с формированием социальных цело-стностей как результата инструментальной человеческой практики.

Феномен целостности социальной перспективы отражен в авторской трактовке понятия «социума», как целостностного единства социальных и естественно-природных систем, что очень важно при анализе, диагностике и практике социального управления. Управленческая и социоинженерная деятельность призвана учитывать социоприродное единство социальной перспективы и в проектных разработках любого содержания обеспечивать сбалансированное, непротиворечивое взаимодействие всех основных компонентов социума. Критерий естественности социальных целостностеи в конечном счете основывается на социально-природных характеристиках человека. По данному показателю можно судить, насколько социальные процессы соответствуют социоприродной среде, социальным и биопсихологическим константам, потребностям и алгоритмам человеческого поведения. Наличие этого соответствия обеспечивает способность социальных систем к позитивной самоорганизации и адаптации.

5. Социальное взаимодействие, как отношения между людьми, индивидами, составляет важную сторону общества. Социальная реальность не исчерпывается ни межиндивидуальным, ни межгрупповым взаимодействием. Социальное взаимодействие проявляется еще и как целостное или элементное взаимовлияние социальных систем на мезо- и макросоциальном уровнях.

6. Активными компонентами социальной перспективы являются социальное знание и человек с его характеристиками и свойствами. Существенной стороной социальной практики является социальное управление. Сложность и полиморфизм социальных процессов требует соблюдения принципа полиморфизма и полидисциплинарности как в теории, так и в управленческой практике. Социологическая теория является важным звеном в общей цепи механизма обратной связи управления, обеспечивающим не только качество социальной и социально значимой информации, но и в значительной степени определяющим научную, аналитическую составляющую в обосновании и обеспечении адекватности принятых решений. Социология обладает потенциалом активной организующе-синтезирующей функции в общем процессе социального управления. Необходимость синтеза организующей функции социологической теории и практики социального управления обусловливается социальным содержанием управленческого результата.

7. В понятии «человеческое измерение социальной перспективы» человек в его единстве социо-, биопсихоприродных свойств мыслится как активная константа общества, определяющая его структуры и (в существующей пока форме) не только возможности, но и в конечном счете пределы и ограничения в развитии общества. Человеческое измерение социальной перспективы сопряжено с пониманием человека как ее центральной детерминанты, определившей и определяющей основные ключевые характеристики общества.

В данном случае человек сам есть то социоприродное пространство, которое уже своим наличным бытием задает пространственно-временные и качественные параметры общества. «Жизненные силы человека» наряду с позитивными характеристиками и возможностями включают в себя слабости и ограничения человека как его составную часть. Учет этих двух важных сторон человеческой реальности обеспечивает возможность конструктивного социологического подхода к учету в деятельности человека как позитивных, так и негативных сторон.

8. Социальная рациональность— это функция активности как отдельного человека, так и общественных образований по отношению к социальной реальности. Социальная рациональность — это проявление рефлексивной деятельности не только индивидов, но и социальных целостностей. Поэтому социальная рациональность выступает как свойство активности социальных систем на мезо- и макросоциальном уровне.

Рациональность индивида как социального субъекта четко проявляется на микросоциальном уровне в рамках доступного пространства воздействий. В универсуме-континууме социальной перспективы индивид имеет статус активного центра. На мезо- и макроуровнях субъектность как способность оказывать существенное воздействие на социальные системы строго в соответствии с поставленными целями снижается и часто полностью исчезает, и человек утрачивает статус субъекта воздействия.

Критерием социальной рациональности как показателя активности человека и общества, в конечном счете (по результату), является способность к воспроизводству систем организма человека и систем общества в адекватных изменениям «социума» формах.

Социальная рациональность как компонент социальной перспективы существует в двух формах: объектной и субъектной. В содержательном аспекте социальная рациональность в позитивной функции может сознательно развиваться, в конечном счете, в субъектной форме на индивидуально-личностном, микросоциальном уровне.

Новый тип социальной рациональности преобразует антропо-нооцент-ристскую схему и вписывается в полицентризм пересекающихся дискурсов феноменологического сектора в пространстве социальной перспективы.

9. Базовыми социокультурными и управленческими детерминантами-императивами, обусловливающими и обеспечивающими потенциал социальной перспективы, являются нравственный, социально-управленческий, производственно-технологический. Они являются функционально значимыми социальными артефактами, формами, в которых проявляется характеристика активного начала человека и общества.

Рациональность является неотъемлемым компонентом нравственной практики, когда осознается и принимается необходимость, а следовательно, ценность того или иного поведения. Разум не противостоит функционально морали, а предполагает осознание как необходимый элемент этических нормативов в социальном поведении.

Человек с его ограничениями разума не может стать рациональным в той степени, которая позволила бы ему «отказаться» от морали.

Все существовавшие и существующие системы моральных норм и принципов эффективно функционируют в масштабах всего общества только тогда, когда они имеют трансцендентную базу, т. е. освящены и свято воспринимаются обществом. Религиозная мораль является примером достаточно эффективно действующих норм и принципов на протяжении тысячелетий истории.

Вторым базовым «детерминантой-императивом», без которого не может быть обеспечена социальная перспектива, является социально-управленческий механизм демократии, относительно наилучшим образом способный обеспечить функционирование общества. Демократия в любом случае сохраняет свою сущность, заключающуюся в исполнении прежде всего регулятивно-управленческих функций. Управленческий аспект демократии проявляется в развитом механизме обратной связи, обеспечивающем более эффективное социальное взаимодействие. Демократия на сегодняшний день — единственная технология социального управления, способная сформировать наиболее эффективный и относительно устойчивый комплекс обратной связи в макросоциаль-ном масштабе, обеспечивая когнитивно-информационную составляющую обратной связи. Таким образом, демократия выступает в качестве технологии управления эффективным и сбалансированным, в масштабах всего общества, распределением материальных и культурных благ.

Техника — один из неотъемлемых детерминирующих факторов развития общества в рамках целостности социальной перспективы. Техника — это реальное средство, способствующее решению проблем общества. Техника детерминирует появление новых структур общества и порождает социальные изменения.

Социальный феномен техники как социальный «детерминанта-импе-ратив» выходит за рамки вопроса о том, что первично в развитии общества — человек или сама техника. Изначально, социально-генетически, человек первичен в качестве демиурга техники. Однако фенотип развития общества формируется на агентнои равнозначи мости человека и техники как в ее развитии, так и в ее функционировании. Техника — важная составляющая социальной перспективы.

Теоретическая и практическая значимость работы

Теоретическая значимость исследования состоит:

— в том, что теория социальной перспективы вносит вклад в совершенствование методологических основ социологических исследований и стимулирует дальнейшее развитие отечественной теоретической социологии;

— в разработке концепции феномена «социальной перспективы» и ее категориального ряда;

— в обосновании важности феноменологического подхода в социологических исследованиях: феноменологический анализ как этап исследовательского процесса позволяет реалистично оценить ограниченные когнитивные возможности исследователя;

— в идее применимости теоретической модели «феномена социальной перспективы» к исследованиям во всех сферах общества (социальной, экономической, политической, культурной);

— в анализе человека как основной генетической константы, детерминирующей формы и содержание социальных изменений;

— в расширении методологических подходов в анализе пространственных параметров общества: социальных систем и их процессуальных и детерми-национных свойств;

— в распространении понятия социального взаимодействия на процесс взаимодействия мезо- и макросоциальных систем;

— в рассмотрении социальной рациональности в качестве функции, присущей как отдельному человеку, так и общественным образованиям.

Практическая значимость исследования заключается в возможности применения теоретических результатов в практике социального прогноза и управления.

Выводы и результаты исследования могут быть использованы в социальной аналитике и практике, в системе государственного и. муниципального управления в сфере политической деятельности.

В том числе теоретическая модель феномена социальной перспективы может быть использована при разработке методов анализа, планирования и прогнозирования социальных процессов.

Метод выявления поля социальной перспективы любого социального объекта позволяет учитывать возможно больший спектр его внутреннего и внешнего взаимодействия и на этой основе давать более полную оценку состояния всего объекта, его динамики и его элементов в процедурах планирования и прогнозирования.

Вывод о динамическом балансе социального субъекта и объективных факторов социальной перспективы позволяет не допускать в управлении ошибки абсолютизации, как роли человека, так и объективных факторов общества в текущих социальных процессах и принимать более верные управленческие решения.

Разработанная автором концепция модусов социального времени позволяет определять степень системно-функциональной развитости процессов и объектов общества, фиксировать «остановку» социального времени в настоящем (обеспечивая стабильное настоящее состояние), «воссоздание» прошлых или формирование «будущих» состояний социальных систем, ставить практические задачи управления согласованием функциональных модусных времен в системах и комплексах общества.

Положения и идеи теории социальной перспективы могут быть использованы в преподавании курсов: «Общая социология», «Теоретическая социология», «Теория социального управления», «Социальное прогнозирование», «Социология управления»; при разработке спецкурса «Теория социальной перспективы».

Апробация результатов исследования

Основные идеи положения диссертационного исследования были представлены в докладе на Всероссийской междисциплинарной научно-практической конференции «Проблема выживания человечества» (Томск. 1994), обсуждены и опубликованы в материалах Первого всероссийского социологического конгресса «Общество и социология: новые реалии и новые идеи» (Санкт-Петербург. 2000), Третьего российского философского конгресса (Ростов-на-Дону. 2002); на межрегиональной конференции «Социология в Сибири: состояние и перспективы развития» (Новосибирск. 2002); представлены на «круглом столе» журнала «Социологические исследования» (Москва-Барнаул. 2002); Втором всероссийском социологическом конгрессе «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы» (Москва. 2003); в сборнике материалов, опубликованных к VI конференции Европейской социологической ассоциации (Russian Sociology About Russian Society. Papers prepared by Russian sociologists to the ESA VI Conference) (Moscow. 2003).

По теме диссертации опубликовано 25 научных работ общим объемом 32,3 п. л., в том числе 3 монографии.

Статья «Социальная рациональность как компонент социальной перспективы» (Социологические исследования. — 2003.— № 4) признана редколлегией и редакцией журнала «Социологические исследования» одной из лучших публикаций 2003 г. в номинации «Новые подходы в социологических исследованиях» и отмечена дипломом.

Социальная перспектива и время. От линейного восприятия времени к осмыслению социальной перспективы

Поскольку время — понятие комплексное, оно тесно сопряжено с понятиями «прошедшее», «настоящее», «будущее», «социальное или историческое время»1. В дальнейшем мы попытаемся показать их соотношение. При этом следует отметить, что в данном случае представляет интерес не столько трактовка времени, сколько переход от восприятия линейного времени к восприятию времени как явления с более богатым содержанием, отраженным в феномене социальной перспективы. Если само социальное время возникает вместе с появлением общества, то понятие, а точнее, осознание социального времени формируется значительно позже. В начале же человеческой истории восприятие времени жизни общества строилось на традиции устной передачи информации о событиях прошлого и настоящего. Но именно потому, что человеческая память весьма ограниченна, историческое прошлое было обречено на не слишком далекую ретроспективу. Даже самые важные события через два поколения обычно погружались во мрак забвения. Древние сохраняли свою историческую память о прошлом в различных формах. Но преобладание устных форм приводило к тому, что историческое время из-за отмеченных свойств человеческой памяти сокращалось, а эпическое и мифологическое время утрачивало четко очерченные рамки. Чувство времени как непрерывного и протяженного процесса отсутствовало. Еще в античности время рассматривалось как нечто скрытое, проявляющее себя лишь в деятельности или состоянии людей. При таком восприятии время выступало как «точечный», эпизодический феномен, в котором качественные характеристики событий и состояний играли определяющую роль. Именно поэтому время древних не имеет четко выраженной метрики и тем более упорядоченной последовательности, что хорошо видно в темпоральной неопределенности мифов и вообще мифологического мышления.

Отечественный исследователь Н. Н. Трубников показывает, как формировались представления о времени вообще и об историческом времени в частности у разных народов. Разумеется, представления о времени как о времени жизни индивида, земледельческой деятельности, смене времен года и т. п. были практически всегда. Социальное же время как время жизни социальных образований, а также историческое время как время жизни всего человеческого общества осваивалось постепенно. Это освоение произошло тогда, когда мыслители прошлого стали воспринимать общество как целое, как результат культурной взаимосвязи поколений, независимой от жизненной перспективы индивида. Теперь социальное, историческое время — это жизнь общества, понимаемая как что-то «сверхличное», «социально-надындивидуальное».

Особенностью этого восприятия, например у Гесиода, является то, что социальное, историческое время оказывается ступенчато деградирующим от прошлого «золотого» века к веку «железному». Здесь, на наш взгляд, еще прослеживается аналогия не только с жизнью человека (молодость, зрелость, старость), но и с историей известных в прошлом обществ, претерпевших рождение, взлет и упадок (как, например, Древний Египет). Таким образом, историческое время выступает здесь как время отдельных обществ, народов, цивилизаций, а не как время человечества. И лишь в философии Нового времени, на заре буржуазной эпохи мы видим понимание исторического времени как движения изменяющегося человечества.

Идея социального времени в разных своих вариантах естественным образом могла возникнуть лишь на основе общего понимания времени. Разумеется, в философских концепциях древности, как уже отмечалось, не могло быть сколько-нибудь целостного понимания социального времени как глобального явления и тем более — социальной перспективы. Поэтому отдельные мысли и положения по поводу общественных процессов прямо вытекали из понимания временных процессов в окружающем мире вообще. Например, онтологическое обоснование времени мы встречаем еще у Аристотеля, причем философ, наблю-дая связь движения и времени, все-таки отделял одно от другого . Он писал, что движение тела существует «только в нем самом или там, где случится быть самому изменяющемуся и движущемуся, время же равномерно везде и при всем»3. Но уже тогда Аристотель гениально предвосхитил идею перспективы бытия как непрерывности, диалектической связи прошлого, настоящего и будущего. Прошлое и будущее у него связаны через настоящее («теперь»). «Время непрерывно через "теперь", и разъединяется "теперь"»4. И наконец, еще одна гениальная догадка, которая весьма актуальна для современной науки, ставящей вопрос об объективности времени. Признав время «мерой», Аристотель делает вывод о зависимости этой «меры», устанавливаемой человеком, от самого человека. «Будет ли в отсутствие души существовать время или нет? Ведь если не может существовать считающее, не может быть и считаемого, ясно, следовательно, и числа, так как число есть или сочтенное, или считаемое. Если же по природе ничто не способно считать, кроме души и разума души, то без души не может существовать время»5. Античность знаменует собой попытки рассматривать время как последовательность состояний природы и общества в рамках внешне определенных циклов. По Платону, время— «изменчивый образ вечности», существующей вместе со временем. В пределах социальной жизни время лишено своего собственного общественного смысла, так как общество подчинено в своем развитии универсальному космическому закону круговорота (цикла), в котором события происходят по раз и навсегда заведенному порядку.

Целостность социальной перспективы: общество, история, социальные системы

Топология общества, представленная его пространственными проявлениями, отдельными целостными организационными образованиями и институтами, обозначается такими понятиями, как «социальные структуры», «социальные системы». Оперируя ими, почти каждый социолог стремится подходить к любому обществу или социальной системе с позиций собственной концепции социальной организации, собственного видения исследуемых социальных систем. Так, например, социальная структура всегда представлена в той или иной степени как иллюзия теоретического сознания социолога, до тех пор пока мы не поставим задачу сравнения этой иллюзии с объективностью рассматриваемого социального явления129.

Через призму системной теории ощутимо просматривается проблема определения феноменологического и онтологического статуса социальных систем. Социологи все больше убеждаются в том, что сомнения в абсолютной адекватности восприятия людьми социальной реальности имеют более чем веские основания. Отсюда возникает проблема согласования и совмещения субъективной формы восприятия социальной реальности с требованиями объективности и «контроли руемой верификации», предъявляемыми к социологии как науке. Как писал А. Шюц, глубоко понимавший суть обозначенной проблемы, «действительно, самый серьезный вопрос, на который методология общественных наук должна дать ответ, состоит в следующем: как возможно сформировать объективные понятия и объективно верифицируемую теорию субъективно значащих структур?»130.

Именно феноменологическая социология в меру своих парадигмальных возможностей позволила по-иному взглянуть на пространство социальной реальности. Феноменологический подход оказался более реалистичным, так как в его рамках социальный мир понимается как смысловой мир, в котором люди воспринимают и действуют исходя из социально-субъективной значимости на основе предопределенного круга значений131.

Феноменологическая социология базируется на том, что социальная реальность конструируется субъектом на основе смыслов и значений, заданных обществом или конкретной социальной средой, в которой формировалось сознание субъекта. «Упорядоченности, — пишет Г. Ромбах, — конструируются не отдельным субъектом, а вытекают из истории народа и времени»132.

Социальные системы являются элементами пространственной топологии социальной перспективы, поэтому было бы тривиальным и ошибочным рассматривать только их в качестве статического потенциала будущих социальных изменений. Суть нашего подхода в том, что таким потенциалом является социальная перспектива, включающая не только синхронно-диахронную связь социальных и социоприродных систем, но и их адаптационное социальное взаимодействие. Адаптивный механизм органических («живых»), аутопойе-тических социальных систем проявляется в их целостной реакции на отдельные, частные элементы и аспекты окружающей среды. Этот механизм проявляет себя и на метасоциальном уровне — в виде целостной реакции всего поля социальной перспективы.

Целостность социальных систем вообще и социальной перспективы как феномена в частности — важная проблема социальной эпистемологии. Следует заметить, что «целостность» трактуется нами в двух аспектах: феноменологическом, поскольку все феномены восприятия целостны как акты нашего сознания, стремящегося зафиксировать объекты и процессы в целостной форме благодаря своей абстрагирующей, интегрирующей функции, и онтологическом, который создает немало трудностей для его словесной интерпретации. Так как мы имеем дело с онтологическим изменением социального объекта, нужно иметь в виду, что всякая социальная целостность находится в состоянии непрерывного перехода и изменения. Как справедливо замечает В. И. Игнатьев, «рассмотренная исторически, система является становящимся целым, т. е. понимается как становящаяся система» . К сожалению, наше сознание не способно охватить эту неуловимую онтологию перехода, и мы вынуждены предпринимать лишь попытки описания и учета живой онтологии при построении картины социальной реальности. Онтологически целостность уместно интерпретировать как процесс, основанный на универсальном принципе интеграции, в силу которого каждое явление в его актуальном состоянии побуждает к формированию его целостного восприятия. Целостность здесь выступает не столько как проявление дискретности реального мира, сколько как фиксация момента, «снимок» неразрывного и непрерывного бытия социопространственных структур. В данной работе феномен целостности рассматривается как присущий всем уровням социальной масштабности в диахронии (целостность мо-дусно-временнбго континуума) и синхронии (целостность социальных образований, с которыми мы имеем дело, т. е. которые включаются в круг нашего существования). Таким образом, отличительной особенностью концепта социальной перспективы является то, что с его помощью становится возможным более отчетливо представить континуальность и непрерывность изменений социальных систем.

В синхронном аспекте социальная перспектива может быть представлена в форме топологической тотальности общества и среды, а также в виде отдельной социальной системы в ее единстве с окружающей социоприродной средой. В связи с этим и понятие «социум», которое в социальных науках, как правило, не разграничивается с понятием «общество» и не несет собственной смысловой нагрузки, приобретает более богатое содержание. Можно сказать, что понятие «социум» подчеркивает момент не просто тотальности и целостности, но взаимодействия человека, общества и природы, включая в себя все «социально значимые» (Э. Дюркгейм) естественно-природные объекты и процессы.

Человеку свойственно целостное сознание как пространственных, так и временных аспектов жизни. Однако чаще всего это редуцированное, порой упрощенное, а порой и фрагментарное, разорванное восприятие. Для феномена социальной перспективы такой синхронный взгляд на «поле» социального пространства играет существенную роль, так как он позволяет нам увидеть общество и отдельные его элементы не только как целостный организм, но и как момент тотальности социального универсума, являющийся моментом связи прошлого, настоящего и будущего социальной перспективы.

Социальная теория и социальная практика — осмысление и конструирование социальной реальности

Один из основных тезисов концепции «социальной перспективы» заключается в том, что активность человека и общества в формировании «социальной перспективы» носит опосредованный характер. Любое текущее состояние «социальной перспективы» каждого социального объекта есть абсолютная объективность, в том смысле, что она в конечном счете не зависима от сознания и целенаправленной деятельности людей. Это означает, что это состояние не столько определяется деятельностью людей, сколько просто связано с этой деятельностью, несущей прежде всего функциональную необходимую нагрузку в процессе возникновения того или иного состояния социального объекта, его «социальной перспективы». Значение социальной активности человека и общества как «целерациональной деятельности» при этом нисколько не умаляется. Наоборот, роль целерациональной деятельности настолько велика, что от нее зависят формы, динамика и конструктивный характер общественных изменений в социальной перспективе. Важным здесь как для социальной теории, так и для социальной практики является взвешенное понимание роли и места человеческой активности в общественных процессах, имея в виду комплекс пределов и ограничений, присущий человеку как агенту «целерациональной деятельности». Человек, являясь субъектом социального действия по отношению к элементам социальной перспективы, не только должен объяснять, исследовать социальную реальность, что так любят делать социологи, но и изменять доступные ему секторы поля социальной перспективы, предлагать способы, методы и технологии этих изменений. «Центральным звеном в системе тотальной неклассичности, — пишет А. Субетто, — выступает новый человеко-центризм бытия, в котором человек начинает нести ответственность за динамику социоприродной гармонии, берет на себя ответственность за управление этой динамикой. "Управление" как императив, а более точно сказать, "управляемость" эволюцией бытия в форме управляемой социоприродной эволюции, становится доминирующей характеристикой неклассичности, противостоящей нынешней стихийной форме бытия...»248

Существенной стороной социальной практики является социальное управление. Если рассматривать процесс социального управления в контексте механизма обратной связи, то социологическая теория является важнейшим звеном в общей цепи этого механизма, так как она обеспечивает не просто поступление социальной и социально значимой информации, но и в значительной степени определяет научную, аналитическую составляющую в обосновании и обеспечении адекватности принятых решений. Управленческий цикл: социальное воздействие — получение информации о результатах этого воздействия — новое воздействие на социальный объект на основе полученной информации — отражает общий механизм необходимого взаимодействия социальной теории и социальной практики.

Однако следует подчеркнуть, что в этом механизме наблюдается существенный недостаток, а именно в цикле «социальная практика — социальная теория — социальная практика» социальная теория, как правило, представлена в рудиментированном виде, т. е. теоретико-аналитический аспект в анализе поступающей социальной информации часто ограничен одной или двумя научными дисциплинами (например, экономическим и политическим инструментарием), в то время как сами социальные объекты и проблемы представляют собой полиморфные феномены. Активность человека и общества по отношению к социальным процессам объективно связана с их полиморфизмом. Отсюда возникает проблема достаточности социологии как науки в анализе и исследовании социальных явлений. Практика мость использования знания, а также методов и способов исследования, полученных в области других наук. Еще Питирим Сорокин обратил внимание на то, что принципы и понятия естественных наук не могут не быть применимыми к изучению социокультурных феноменов, однако они всегда, как универсальные и гомологичные будут функционировать параллельно, сохраняя, тем не менее, глубокие различия. «Это означает, что адекватное познание социокультурных явлений требует собственного набора основных принципов, специально приспособленных к специфике природы социокультурных явлений, и поэтому отличных от соответствующих понятий естественных наук249.

Выдвигая идею «интегралистской социологии», П. Сорокин показал, что «социокультурная реальность» существует в трех различных аспектах: эмпирическом или сенсорном, рациональном или логическом, и сверхчувственном, металогическом, или трансцендентном250.

Требуют ли перечисленные аспекты обращения к наукам, обеспечивающим исследование всех перечисленных аспектов «социокультурной реальности»? Безусловно, да. Поддержку подобного взгляда можно встретить и у современных российских социологов251.

Следует подчеркнуть, что вышеизложенное не предполагает подмену социологии другими науками, а лишь активное использование этих наук с их понятийным аппаратом в социологических исследованиях полиморфных объектов общества. Современная социология, таким образом, объективно выступает в качестве синтезирующего знания и стремится стать синтезирующим фактором социальной практики. «Моей целью, — пишет Дж. Александер, — было воссоздать новый теоретический синтез, в котором действия и порядок, культура и социальная структура могут быть взаимосвязаны неявными, но систематически воспроизводящимися способами .