Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Формирование отечественных судебных органов и принципов судопроизводства в первые годы советской власти 21
1.1. Ликвидация судебных учреждений царской России и искоренение принципов буржуазного судопроизводства в 1917 - 1918 гг 21
1.2. Организационные и правовые проблемы создания судебной системы РСФСР и ее деятельность в условиях гражданской войны 38
Глава II. Развитие судебной системы и принципов судопроизводства в условиях новой экономической политики 57
2.1. Законодательное оформление социалистических принципов судоустройства в ходе правовой реформы 1921 - 1923 гг 57
2.2. Основные проблемы организации и функционирования советской судебной системы в условиях новой экономической политики (нэп) 77
Глава III. Завершение формирования советской судебной системы и принципов судопроизводства СССР на рубеже 20-х - 30-х годов 130
3.1. Историко-правовые дискуссии по основным принципам судоустройства и судопроизводства и их значение 130
3.2. Законодательное закрепление советских принципов организации суда и судопроизводства в СССР середины
30-х годов 149
Заключение 185
Библиографический список использованной литературы 192
Приложения 206
- Ликвидация судебных учреждений царской России и искоренение принципов буржуазного судопроизводства в 1917 - 1918 гг
- Организационные и правовые проблемы создания судебной системы РСФСР и ее деятельность в условиях гражданской войны
- Законодательное оформление социалистических принципов судоустройства в ходе правовой реформы 1921 - 1923 гг
- Историко-правовые дискуссии по основным принципам судоустройства и судопроизводства и их значение
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования. В условиях, переживаемых Россией глубочайших преобразований в области государственного строительства и права, объективно возрастает значение исторических знаний, умелого использования опыта прошлого. Это тем более важно, так как Россия в настоящее время находится на рубеже перелома истории, близкому по духу времени начала XX века. Поэтому, в Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию от 4 апреля 2001 года отмечается символическая близость к прошлой эпохе: «Не будет ни революций, ни контрреволюций». Актуально это еще и потому, что определенные политические круги в России стремятся под видом реформы сломать существующую судебную систему и дискредитировать правоохранительные органы страны.
Данное обстоятельство делает особо значимым исторический отрезок времени 1917 - 1936 гг., когда пришедшие к власти крайне радикальные революционно-настроенные силы сломали сложившуюся в России систему судебных органов и принципы судопроизводства, а затем вынуждены были возвращаться к ним путем многочисленных проб и ошибок. В этой связи избранная тема диссертации имеет важное значение для современности. Ее актуальность определяется следующими положениями:
1. Исследование процесса развития суда, судоустройства и судопроизводства прошлого имеет огромное значение для современной России и для ее будущего. Известный отечественный историк С. М. Соловьев в конце XIX века призывал «не делить, не дробить русскую историю на отдельные части, периоды, но соединять их, следить преимущественно за связью явлений, за непосредственным преемством форм... - вот обязанность историка в настоящее время».2 Изучение процесса становления советского суда и
формирования принципов судопроизводства в 1917 - 1936 гг. поможет процессу накопления знаний о судоустройстве, как самостоятельной отрасли российского права.
2. Проблема судоустройства и судопроизводства является одной из ключевых проблем современных реформаторских преобразований в России. В упоминавшемся Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию было признано, что отечественная судебная система отстает от жизни, мало помогает на практике проведению экономических преобразований, многие законы «дублируют друг друга, но в целом ряде случаев так и не решают поставленных задач, поскольку приняты под давлением узких групповых или ведомственных интересов».1 Вполне очевидно, что в настоящее время, без использования опыта прошлого, современный исследователь и законодатель просто не в состоянии справиться с грандиозными задачами нынешней судебной реформы.
3. Современные реформаторы первоначально отбрасывали советский опыт государственного строительства и проигнорировали очевидные положительные его стороны. Их попытка переустройства России по западноевропейскому образцу оказалась во многом неудачной именно из-за её отрыва от российских национально-государственных обычаев и традиций. Выход из положения может быть найден в обращении к отечественной истории государства и права. Не случайно Президент России В. В. Путин призвал «сохранить традиционные отрасли, опасно «размытые» в последние
годы», и высказался за введение во всех субъектах Российской Федерации
- з судов присяжных заседателей.
4. Недостаточной изученностью данной проблемы современными юристами-исследователями. Несмотря на большое значение вопросов становления советского суда и формирования принципов судопроизводства
РСФСР и СССР в 1917 - 1936 гг., они до настоящего времени исследованы далеко не полностью.
Степень разработанности темы исследования. В целом, процесс насильственного слома большевиками государственно-правового устройства Российской Империи в 1917 г. и строительства ими государства диктатуры пролетариата, вплоть до принятия Конституции СССР 1936 г., в научной и публицистической литературе нашел свое определенное отражение.
В советское время методологической основой разработки историками-правоведами данной проблемы служили произведения В. И. Ленина. В этих произведениях давались революционная критика царского суда и принципов его работы, а также обосновывались необходимость создания классового пролетарского суда, его зависимость от социалистического государства, принципов судопроизводства в условиях диктатуры пролетариата и перерастания ее в коммунистическое самоуправление.1 Считалось, что произведения В. И. Ленина, а также К. Маркса и Ф. Энгельса являются, бесспорно, научными и подлежащими воплощению в жизнь, в том числе в области государства и права. Вместе с тем, являясь теоретической базой для разработки советских законов, эти работы не содержали, да и не могли содержать исторического анализа проводимых преобразований.
В целях исторической объективности представленной эпохи важное значение имеют произведения близких соратников В. И. Ленина, которым пришлось конкретизировать указания своего руководителя по вопросам государства и права и претворять их в жизнь. В этом плане особый научно- исторический интерес представляют работы Н. В. Крыленко, Д. И. Курского, Е. Б. Пашуканиса, И. В. Сталина, П.И. Стучки, Л. Д. Троцкого
и других.1 В них анализируются проблемы слома старого правового механизма России и зарождение нового социалистического строя. Считая ленинские указания, безусловно, правильными, авторы - непосредственные свидетели и участники проводимых преобразований - рассматривали свою деятельность как имеющую всемирно-историческое значение и не подлежащую какой-либо критике.
Произведения соратников В. И. Ленина и руководителей Советского государства, безусловно, представляют историческую ценность в вопросах характеристики элементов становления советского суда, однако о принципах судопроизводства большинство из них даже не упоминают. В определенной мере эти недостатки устранялись в научных разработках исследователей советского государства и права.
Разносторонний анализ проблемы развития государства и права СССР был проведен В. М. Кожевниковым, В. Н. Ивановым,
Ю. В. Тодоровским, И. П. Голяковым, Ф. Г. Тарасенко, А. Ф. Клейманом и рядом других авторов.2 Произведения этих ученых не только содержат анализ марксистско-ленинских основ развития советского государства и права, но и раскрывают основные вехи реализации этих основ на примере судостроительства в РСФСР и СССР. В то же время авторы, следуя советской
традиции, не осмелились подвергнуть критике некоторые, не выдержавшие проверкой временем, указания классиков марксизма-ленинизма. Существенным недостатком их трудов является и то, что они не ставили и не решали задачи анализа принципов судопроизводства, а лишь упоминали о них в своих работах. Указанные «пробелы» характерны и для научных трудов М. А. Чельцова, М. С. Строговича, П. Г. Мишулина, Б. В. Шейдлина и ряда других авторов, исследовавших историю советского права и процесса.1 К сожалению, не устранили указанного «пробела» и авторы некоторых диссертационных работ. В общем плане, процесс организации и деятельности советского суда 1917 - 1936 гг. рассматривался в нескольких кандидатских диссертациях. Так, И. А. Ушаков посвятил работу исследованию суда в первый период советской власти (с октября 1917 г. по июль 1918 г.). Анализируя краткий исторический отрезок времени, известный как «триумфальное шествие советской власти», автор тенденциозно характеризует его полным торжеством ленинской гениальной политики в области государственного строительства, закрепленного революционным
правосознанием масс.
Более подробный анализ организации и деятельности советских судебных органов за 40 лет советской власти содержится в диссертации Ф. Г. Тарасенко.3 Вместе с тем, автор основное внимание уделяет анализу развития советского суда после принятия Конституции СССР 1936 г., что не позволило ему в должной мере исследовать судебную реформу в годы новой экономической политики и другие важные этапы развития советского судоустройства более раннего периода.
На наш взгляд, наиболее глубокое научное исследование судебных органов в СССР проведено в кандидатской диссертации И. Л. Лезова.1 Данная работа отличается более широким и достаточно полным использованием научной литературы, включая архивные документы, высоким уровнем критичности, обоснованностью выводов, анализом проблем советского суда и его развития в 1917 - 1940 гг. В то же время автор не ставил перед собой, следовательно, и не решал целевые задачи развития принципов судопроизводства в период 1917 - 1940 гг.
По существу, единственной научной работой, в которой рассматривались бы принципы судоустройства и судопроизводства РСФСР и СССР, является кандидатская диссертация В.В. Кривоногова.2 В заслугу автору можно поставить попытку определения принципов судоустройства, судопроизводства и уголовного процесса и их развития в годы гражданской войны и новой экономической политики. Наряду с этим, автор, завершая свое исследование концом первого десятилетия советской власти, оставляет без внимания целый пласт этой проблемы на рубеже 20-х и 30-х годов. В связи с этим, В. В. Кривоногое не анализирует данный период развития советского суда, из-за чего выводы и аргументация о принципах судоустройства в его работе выглядят не завершенными. В полной мере интересной работе В. В. Кривоногова присущ и другой недостаток советского времени — неадекватное восхваление ленинской гениальности и отсутствие какой-либо серьезной критики в деятельности судебных органов. Более того, следуя установленным в тот период времени идеологическим предписаниям, автор диссертации замалчивает «сталинский период» развития СССР, ограничившись во введении фразой, что в 30-е годы в Советском Союзе процветал культ личности Сталина, и научная мысль была им задавлена. Таким образом, несмотря на многообразие имеющейся научной литературы и диссертационных материалов, схожих по тематике, ее авторы исследовали лишь основные вехи развития советского суда, без достаточного критического анализа организации деятельности отечественных судов, фактически не затрагивая вопросы формирования принципов судопроизводства в исследуемый период. Указанные обстоятельства и проведенный сравнительный анализ имеющихся в наличии литературы и архивных источников, предопределили выбор темы настоящего исследования, ее содержание и направленность.
Объектом исследования являются исторические и организационно-правовые отношения, связанные с состоянием судебной системы России к началу 1917 г. и в последующий период, вплоть до принятия Конституции СССР 1936 г.
Предметом исследования выступают историко-правовые проблемы становления органов отечественного суда, формирования принципов судопроизводства и их реализации в РСФСР и СССР на протяжении первых двадцати лет советской власти.
В хронологические рамки исследования входит период с 1917 по 1936 гг., то есть время с момента крушения государственного строя и права старой России, связанного с приходом к власти партии большевиков, и до восстановления основных структур судебной системы и принципов ее деятельности, определенных Конституцией СССР 1936 г. Автор предлагает рассмотреть его в виде трех самостоятельных этапов:
- первый этап (с октябрьского вооруженного восстания 7 ноября 1917 г. до введения новой экономической политики в марте 1921 г.). В это время пришедшие к власти большевики сломали государственный механизм старой России, ликвидировали ее судебную систему и отменили все существовавшие источники права, бросив страну в правовую «бездну». Параллельно ими делались попытки в организации новой судебно-правовой системы. Однако в условиях гражданской войны основными судебными органами явились
трибуналы, а при вынесении приговоров судьи в основном руководствовались революционным правосознанием;
- второй этап (с марта 1921 г., с введением новой экономической политики, по 1928 г.). В данный отрезок времени в стране проводится правовая реформа, и восстанавливаются некоторые звенья упраздненной в 1917 г. судебной системы на новых, социалистических принципах. Образование в декабре 1922 г. Союза Советских Социалистических Республик, а затем -проведение административной реформы (районирование) стало основой для продолжения реформы советской судебной системы и принципов ее деятельности;
- третий этап (на рубеже 20-х - 30-х годов, исторически совпадающий с первой и второй пятилетками, в ходе которых в СССР в основных чертах был построен социализм). В это время в Советском Союзе проходят историко-правовые споры и дискуссии по вопросам судоустройства и развития права, оформляются новые судебные структуры и принципы их деятельности. Закрепленные Конституцией СССР 1936 г. советские принципы судопроизводства действовали, с небольшими изменениями, вплоть до 1991 года. Развитие советских принципов организации суда и судопроизводства в Конституциях 1918,1924 и 1936 гг. показано автором в Приложении № 1.
Основная цель диссертационной работы заключается в комплексном исследовании теоретических, исторических и организационно-правовых проблем, отражающих процесс становления советского суда и формирования социалистических принципов судопроизводства в 1917 - 1936 гг., в раскрытии основных этапов формирования судебных органов. Указанная цель предопределила круг конкретных задач исследования:
- рассмотреть и проанализировать исторический опыт судебной реформы XIX века и судебной системы царской России к началу XX века;
- рассмотреть и охарактеризовать взгляды классиков марксизма- ленинизма на государство, судебные органы и право, и их реализацию в первые годы нахождения большевиков у власти, а также в период гражданской войны;
- показать объективные причины несостоятельности ожидаемых надежд лидеров новой власти на эффективность народных судов, основанных на революционном правосознании судей;
- раскрыть основное содержание дискуссионного поиска новой организации судов, принципов судопроизводства и этапов их осуществления в условиях новой экономической политики и первых пятилеток;
- уточнить отдельные понятия и провести сравнительный анализ основных форм принципов организации суда и судопроизводства РСФСР и СССР в период 1917 - 1936 гг.;
- сформулировать общие выводы и предложить практические рекомендации по использованию исторического наследия в современной судебной реформе России.
Методологическая база и методы, использованные в исследовании Методологическую основу данного исследования составляют фундаментальные положения философии, социологии, теории государства и права, уголовного права, процесса и криминологии, общефилософские принципы диалектического и системно-структурного подходов к исследованию исторических и социальных явлений.
Исследование проводилось с учетом отечественного опыта, в ходе которого были изучены и проанализированы основополагающие правовые акты в области государства и права, а также деятельность судов по реорганизации судопроизводства в Российской Федерации в обозначенный период.
В работе применялся междисциплинарный подход и историко-сравнительный метод исследования в области различных гуманитарных отраслей знаний, а также использовался контент-анализ исследуемых материалов и документов.
Правовую основу диссертационной работы составляют Конституции РСФСР и СССР, законодательные и ведомственные нормативные акты, регламентирующие деятельность органов суда и судопроизводства.
Эмпирическую базу исследования составляют результаты применения разнообразных методов сбора, анализа и обработки различных материалов в области формирования отечественных судебных органов и принципов судопроизводства России. Полученную информацию автор дополнил результатами собственных исследований. Им изучены и проанализированы различные массивы историко-архивных и юридических документов, основу которых составляют:
1. Произведения В. И. Ленина по вопросам организации судов и судопроизводства, служившие методологической основой для деятельности высших органов власти в РСФСР и СССР, в частности, подготовленные им ряд важнейших юридических документов, включая «Декреты о суде», «О создании ВЧК» и многих других.
2. Произведения видных соратников В. И. Ленина - руководителей советского государства, которым было поручено осуществлять партийные установки в области организации суда и судопроизводства. Это труды Н. В. Крыленко, Д. И. Курского, Е. Б. Пашуканиса, П. И. Стучки и других.
3. Опубликованные нормативные акты советского государства. К ним относятся: советские Конституции 1918, 1924 и 1936 гг., Декреты о суде № 1, 2, 3, Постановления Съездов Советов, ВЦИК и его Президиума, Совета Народных Комиссаров и других высших органов советской власти, материалы сборников «Декреты Советской власти», состоящих из 12 томов, изданных в 1957 - 1986 гг. Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и Институтом истории Академии Наук СССР, выборочная часть документов, вошедших в фундаментальное одиннадцатитомное издание «Свода законов СССР», опубликованное в 1980 - 1986 гг., Собрание узаконений РСФСР (СУ) и ряда других.
4. Ведомственные Постановления, Циркуляры и Резолюции коллегии НКЮ РСФСР и Пленума Верховного Суда РСФСР и СССР, публикуемые в ведомственных изданиях и периодической печати. Данные документы позволили проследить процесс практического осуществления принципов
организации советского суда и судопроизводства, выявить активную руководящую роль Наркоматов юстиции и Верховных судов РСФСР и СССР.
5. Материалы периодической печати. Издававшиеся в исследуемый период газеты, журналы, различные справочные материалы, материалы съездов деятелей юриспруденции и дискуссий по проблемам права, хроники с мест и обзоры судебной практики, законопроекты и законы местных органов власти. В работе автором были использованы материалы более тридцати центральных и местных периодических изданий, опубликованных в период 1917 - 1936 гг.
6. Архивные материалы. В архивных фондах анализировались уникальные исторические документы - протоколы Всероссийских и местных Съездов деятелей советской юстиции, отчеты местных Советов, комиссаров и отделов юстиции губернских советов, народных судей, протоколы заседаний коллегий НКЮ РСФСР и СССР, а также письменные отчеты НКЮ Съездам Советов и Совнаркому РСФСР. Факты, изложенные в этих документах, отличались высоким уровнем точности и достоверности.
Основная масса архивных документов по теме диссертации исследовалась автором в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). К нему относятся Фонды 353 (Народного комиссариата юстиции РСФСР), 393 (Народного комиссариата Внутренних Дел), 428 (Верховного Суда РСФСР), 9492 (Народного комиссариата юстиции СССР). Ряд документов по исследуемой проблеме автор изучал по материалам архивов Министерства юстиции Российской Федерации. Кроме документальных материалов автор диссертационного исследования опирался в своей работе на изданные в разные годы фундаментальные научные труды классиков истории отечественного государства и права.
Научная новизна диссертации заключается, прежде всего, в том, что в ней впервые в отечественной историографии на основе системного комплексного подхода осуществлено исследование теоретических, историко-архивных, организационно-правовых сторон в сфере деятельности органов суда и судопроизводства на рубеже 20-х - 30-х годов XX века. Ранее в такой
постановке указанные вопросы в научной и специальной литературе не рассматривались. В процессе реализации основной цели и связанных с ней исследовательских задач, в диссертации были получены следующие, имеющие научную новизну, результаты:
- уточнены отдельные понятия основных форм и принципов организации суда и судопроизводства России и СССР 20-х - 30-х годов XX века, а также предложена их классификация;
- выявлены исторические особенности и черты судебной реформы XIX века и судебной системы царской России начала XX века;
- на основе выявления общих, основных и специфических признаков судебной системы РСФСР и СССР, раскрыты правовая сущность и основное содержание процессов становления, формирования и развития организационно-правовых институтов отечественных судов, а также принципов судопроизводства на рубеже 20-х - 30-х годов;
- выделены и раскрыты основные этапы построения судебной системы РСФСР и СССР в период 1917-1936 гг.;
- представлен и раскрыт организационно-правовой механизм подготовки исторических законодательных актов по проблемам судопроизводства и судоустройства в ходе изучения и анализа правовой реформы периода 20-х -30-х годов XX века;
- на основе глубокого изучения историко-архивных и правовых материалов предложен авторский взгляд на состояние судебной системы России прошлого века, который может быть полезным для выработки и реализации современных форм и методов проведения судебной реформы в Российской Федерации.
Положения, выносимые на защиту:
1. Судебная система царской России к началу XX века являлась одной из самых прогрессивных в мире. Положительными признавались принципы организации суда: отделение его от администрации, всесословность, равенство всех перед судом, прокурорский надзор, выборность мировых судей и
присяжных заседателей, гласность и открытость процесса. Судам предоставлялось право толковать законы при выборе меры наказания преступника и применять свободную оценку доказательств.
2. Пришедшие к власти в России в октябре 1917 г. большевики руководствовались в своей деятельности идеологическими установками классиков марксизма-ленинизма. Эти установки были направлены на слом старого буржуазного государства, включая его правоохранительные органы и систему судов. Взамен этого в обозримом будущем предполагалось отмирание государства, что и было зафиксировано в Ст. 9 Конституции РСФСР 1918 г. В силу этого обстоятельства первая советская Конституция не содержала даже упоминания о судебных органах, однако неоднократно подчеркивала решимость установленной в стране диктатуры пролетариата и намерения расправиться со свергнутыми эксплуататорскими классами. К моменту совершения октябрьской революции 1917 г. марксистская разработка права находилась в зачаточном состоянии, и на практике большевики вынуждены были руководствоваться юридической школой кадетского лидера Л. И. Петражицкого, разрабатывавшего «теорию интуитивного права».
3. Руководствуясь марксистско-ленинскими идеями о государстве и праве, в частности, Декретами о суде № 1, 2 и 3, большевики разрушили судебную систему России и запретили новому составу судов пользоваться ее законодательством. Взамен этого было объявлено о создании народных судов, судьи которых в отсутствие нового законодательства должны были руководствоваться революционной совестью и революционным правосознанием. Однако данная установка новой власти оказалась несостоятельной. Революционное правосознание судей давало простор для судебного произвола. Условия гражданской войны усугубили катастрофическое положение еще молодой судебной организации страны, поэтому к концу 1918 г. она, фактически, превратилась в сеть революционных трибуналов. Острие санкций трибуналов направлялось не столько против
уголовных элементов, сколько против граждан, не во всем согласных с советской властью.
4. Политика «военного коммунизма» исчерпала себя к концу гражданской войны, и в марте 1921 г. X съезд партии большевиков был вынужден ввести новую экономическую политику (нэп). По оценке В.И. Ленина, нэп означала компромисс революционных властей с сохраняющимися в России буржуазными элементами, временную уступку этим элементам и сотрудничество с ними ради восстановления экономики страны.
Новые экономические условия потребовали проведения в Советской России судебной реформы 1922 г. Основными итогами реформирования советского суда стало резкое сокращение сети трибуналов и создание многозвенной судебной системы, реорганизация системы подготовки судебных кадров. Реформирование судебных органов было продолжено в связи с образованием СССР. Поворот большевистского руководства в сторону профессионального многозвенного суда был закреплен в Конституции 1924 г., в которой отсутствовали утверждения о грядущем отмирании государства, а глава VII была специально посвящена Положению о Верховном Суде СССР.
5. Российская судебная реформа 20-х годов сопровождалась принятием гражданского, уголовного, гражданско-процессуального и уголовно-процессуального кодексов, а также ряда других законодательных актов, положивших начало возврата к ранее устоявшимся в России принципам судопроизводства.
6. К середине 30-х годов, параллельно с государственными органами власти страны, поэтапно были сформированы система судебных органов и принципы судопроизводства, которые по абсолютному большинству признаков повторили контуры судебной системы и принципов деятельности старой России, отвергнутые большевиками после октября 1917 г.
7. Принципы организации суда и судопроизводства в России носят объективный характер и, чаще всего, не зависят от воли или желания отдельных политических лидеров, партий или групп реформаторов.
Теоретическая и практическая значимость настоящего
исследования заключается в том, что, на основе применения положений теории и истории государства и права, в диссертации получены научные результаты и практические выводы, дополняющие, уточняющие, либо конкретизирующие соответствующие теоретические положения
фундаментальной исторической науки и практики по становлению, формированию и развитию судебных органов и принципов судопроизводства молодого российского государства периода 20-х - 30-х годов XX века.
Многие проблемы, затронутые в работе, ранее либо не подвергались всестороннему комплексному анализу, либо требовали переосмысления, применительно к новым тенденциям и условиям развития судебных органов в современной России.
Сформулированные теоретические положения и практические выводы, полученные автором, способствуют расширению и углублению имеющихся в современной исторической науке представлений о различных подходах к раскрытию уникальных событий прошлого в деле организации судов, судопроизводства и их принципов в РСФСР и СССР в исследуемый период.
Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что представленные в нем выводы, обобщения, предложения и рекомендации могут быть использованы в процессе подготовки различных законодательных актов при проведении судебной реформы в Российской Федерации, в учебно-методическом процессе обучения студентов и учащихся юридических образовательных учреждений, а также в научно-исследовательской работе специалистов в области права и государства.
Обоснованность и достоверность результатов работы определяется принятой методологией и методикой исследования, всесторонним и комплексным подходом к анализу сложных социально-исторических и политико-правовых явлений и процессов, к которым относятся организация и функционирование судебной системы России в период 20-х - 30-х годов XX века.
В целом, проведенное исследование основывается на фундаментальных трудах ученых классиков в области теории, истории государства и права, социального управления, социологии, уголовного права, процесса и криминологии, на глубоком исследовании уникальных историко-архивных и правовых документов, характеризующих исследуемую эпоху. Достоверность полученных научных результатов подтверждается широким спектром собранного эмпирического материала.
Апробация и внедрение результатов исследования нашли свое отражение в научных статьях и учебно-методических материалах (всего по теме исследования опубликовано четыре статьи и три учебно-методических пособия общим объемом 8,2 п.л.).
Основные научные результаты работы докладывались и обсуждались на научно-практических конференциях, посвященных совершенствованию законодательства и проведению судебной реформы в Российской Федерации, проходивших в 2004 и 2005 гг. в Российской правовой академии и в Международном юридическом институте Министерства юстиции Российской Федерации.
Материалы настоящего исследования, а также собранный и обобщенный автором материал, использовался в практической деятельности при подготовке отдельных законотворческих актов в области судоустройства и судопроизводства Московской городской Думы, а также внедрен в учебный процесс юридических вузов и учебно-образовательных учреждениях по курсам учебных дисциплин: «История государства и права России», «Правоохранительные и судебные органы Российской Федерации», а также «Теоретические основы истории управления в правоохранительной сфере» в Академии права и управления, во Владимирском юридическом институте Министерства юстиции Российской Федерации, в Российской академии адвокатуры, в Юридическом институте управления и аудита и в Академии управления МВД России.
Основные положения диссертации были отражены автором в семи научных публикациях общим объемом 8,2 п.л.:
1. Алакпаров К. А. К вопросу о законодательном оформлении организации судов и судопроизводства в 1917 - 1936 гг. (историко-правовой аспект)//Материалы научно-практической конференции «Совершенствование законодательства Российской Федерации», Российская правовая академия Минюста России. - М., 2004. С.74 - 86. -0,5 п.л., (в печати).
2. Алакпаров К. А. О проблемах законодательства и реализации социалистических принципов судоустройства в ходе правовой реформы 1921 - 1923 гг.//Материалы научно-практической конференции «Закон и право», Российская академия адвокатуры. - М, 2004. С.67 - 73. - 0,3 п.л., (в печати).
3. Алакпаров К. А. Исторические фонды Государственного Архива Российской Федерации - основа для организации и проведения конкретного социолого-исторического исследования.//Материалы научно-практической конференции «Право и творчество», Юридический институт управления и аудита, - М., 2005. С.95 - 99. - 0,2 п.л., (в печати).
4. Алакпаров К. А. Особенности становления отечественного суда и формирование принципов судоустройства на рубеже 20-х - 30-х годов XX века: Учебное пособие. — Юридический институт управления и аудита, - М, 2004. 97с. -4,1 п.л.
5. Мулукаев Р. С, Алакпаров К. А. Формирования отечественных судебных органов и принципов судопроизводства в первые годы советской власти (1917 - 1920 гг.): Учебное пособие. - М, НИИ ФСИН России, 2005. 32 с. - 1,3 п.л., (в соавторстве; соавторство не разделялось).
6. Мулукаев Р. С, Алакпаров К. А. Основные принципы отечественного судоустройства и судопроизводства и их значение на рубеже 20-х - 30-х годов: Учебное пособие. - М., НИИ ФСИН России, 2005. 32 с. - 1,2 п.л., (в соавторстве; соавторство не разделялось).
7. Алакпаров К. А. Историко-правовые аспекты организации и функционирования судебной системы РСФСР в период новой экономической политики//Сб.науч.тр.адъюнктов и соискателей., НИИ ФСИН России, 2005. - №1. - С. 142 - 154. - 0,6 п.л.
Структура и объем диссертации
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения,
библиографического списка использованной литературы и приложений.
Ликвидация судебных учреждений царской России и искоренение принципов буржуазного судопроизводства в 1917 - 1918 гг
Существовавшая в Российской империи к началу XX в. система суда и судопроизводства была установлена в ходе судебной реформы 1864 г. При ее подготовке правительство в течение нескольких лет изучало организацию судебной власти в различных странах мира, старалось учесть все заслуживающие внимания детали, творчески применить их к условиям и традициям России. 20 ноября 1864 г. Александром II были утверждены четыре основополагающих документа (Учреждения судебных установлений; Устав уголовного судопроизводства; Устав гражданского судопроизводства и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями), которые определили принципы организации российского суда и судопроизводства.
Судебные уставы устанавливали стройную систему организации судов России. Вся система объединялась Правительствующим Сенатом и состояла из двух почти самостоятельных ветвей (подсистем): общих судов и мировых судов. В статье 2 Учреждения судебных установлений отмечалось, что «судебная власть духовных, военных, коммерческих, крестьянских и инородческих судов определяется особыми для них постановлениями».
Административное деление России на уезды, губернии и генерал-губернаторства не совпадало по территории с судебным делением. Уезды и города делились на участки мировых судей. Судебные округа, объединявшие несколько уездов, не всегда совпадали с территориями губерний, а округа судебных палат, объединявшие несколько губерний - с рамками генерал-губернаторств. Так, в 1900 г. в России было 8 генерал-губернаторств и 14 судебных палат, 93 губернии и два приравненных к ним города (Москва и Санкт-Петербург), в которых размещались 106 окружных судов.
Такой принцип территориальной организации судебных органов затруднял вмешательство в их работу руководства уездной, губернской или генерал-губернаторской администрации.
Все российские суды имели в своей внутренней структуре по две инстанции. Для мировых судов высшей инстанцией был съезд мировых судей округа. Для окружных судов по гражданским делам и незначительным уголовным преступлениям высшей ступенью были судебные палаты генерал-губернаторства. Для уголовных дел, рассматриваемых с участием присяжных заседателей, а также для дел по государственным преступлениям, рассматриваемых судебными палатами, второй инстанцией был Сенат. При этом решение суда второй инстанции было окончательным и дальнейшему обжалованию не подлежало.
Значительной гарантией независимости суда стал принцип независимости судей, закрепленный в статье 243 Учреждения судебных установлений. Согласно этой статье, председатели и члены окружных судов и судебных палат не могли быть уволены или переведены в другое место без их согласия или приговора суда. Все постоянные, профессиональные члены окружного суда и судебной палаты (их именовали коронными судьями) назначались Императором по представлению Министра юстиции.
Для сравнения с качественной характеристикой советских судей важно подчеркнуть профессиональный уровень судейского состава царской России: для назначения на должность члена окружного суда необходимо было иметь высшее юридическое образование и стаж работы в суде или прокуратуре не менее трех лет, а в звании присяжного поверенного (адвоката) - 10 лет. Для замещения более высоких судейских должностей стаж профессиональной деятельности увеличивался.
Окружные суды имели одно или несколько отделений, рассматривавших гражданские и уголовные дела. При этом все гражданские и значительную часть уголовных дел разбирали коронные судьи. Для рассмотрения дел о преступлениях, за которые могло быть назначено наказание в виде лишения прав состояния, как особенных, связанных с принадлежностью к привилегированным сословиям, так и всех прав (имущественных, семейных и др.), привлекались присяжные заседатели. Как правило, лишение прав состояния определялось различными видами наказаний: каторжные работы, телесные наказания, ссылка и другими. Таким образом, суд присяжных являлся не самостоятельным учреждением, а особым присутствием окружного суда.
При введении института присяжных заседателей правительство тщательно изучало опыт их работы в Англии, Франции, Германии, Швейцарии и Сардинии. На основе уголовно-процессуальных кодексов этих стран был выработан свой оригинальный подход к проблеме присяжных, который значительно обогатил мировую правовую культуру. Известный немецкий юрист К. Миттермайер, сравнивая проект Устава уголовного судопроизводства с законодательством стран Западной Европы, писал, что «он стоит выше даже многих новейших законодательных работ», при этом, в нем «несравненно менее заметна подражаемость предписаниям французского законодательства... напротив того, он гораздо больше держится английского образца, хотя и с этой стороны далек от слепого подражания».
В связи с актуальностью для современной судебной реформы, отметим требования к присяжным заседателям в царской России. Согласно Ст. 81-85 Учреждения судебных установлений, присяжными заседателями могли быть только мужчины в возрасте от 25 до 70 лет, русские подданные. Для них устанавливался ценз оседлости - два года, и имущественный ценз. Не могли быть присяжными заседателями лица, состоявшие под судом и следствием, слепые, глухие, умалишенные, объявленные несостоятельными должниками, впавшие в крайнюю бедность, домашняя прислуга. Кроме того, не подлежали включению в списки присяжных заседателей священнослужители и монашествующие лица, а также лица, занимавшие генеральские должности (первые 4 класса по Табелю о рангах), работники суда и прокуратуры, чиновники полиции, военнослужащие, учителя и некоторые другие.
Все соответствующие требованиям лица включались в общие списки присяжных заседателей, на основе которых специальная комиссия отбирала и публиковала в газетах очередные списки лиц, подлежащих призыву в суд в течение будущего года. Никто не мог быть призван в качестве присяжного чаще одного раза в два года.
Для участия в сессиях окружного суда приглашения присяжным рассылались председателем суда. К открытию сессии в суд приглашались 30 присяжных заседателей. Обвинение и защита имели право без всякой мотивировки отвести по 6 присяжных. Из оставшихся путем жеребьевки отбирались 12 основных и 2 запасных заседателей, которые участвовали в рассмотрении дела.
В зале заседаний присяжные располагались отдельно от состава коронных судей. Они имели право осмотра вещественных доказательств и могли задавать вопросы допрашиваемым лицам через председателя суда. Присяжным запрещалось во время судебного заседания общаться, с кем бы то ни было, кроме членов суда. По окончании прений сторон им вручался вопросный лист для вынесения вердикта, состоящего в ответах на поставленные судом вопросы, после чего присяжные заседатели удалялись в совещательную комнату.
Организационные и правовые проблемы создания судебной системы РСФСР и ее деятельность в условиях гражданской войны
К моменту октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, которое привело к власти партию большевиков, старая судебная система России была сильно деформирована. В марте-апреле 1917 г. по распоряжению Временного правительства были уволены все заместители Министра внутренних дел, четыре генерал-губернатора, двадцать семь губернаторов, все вице-губернаторы, градоначальники и их помощники. Из четырнадцати центральных управлений МВД были ликвидированы десять. Штаб центрального корпуса жандармов был распущен, а его сотрудники - отданы под суд. В Сенате были упразднены Верховный уголовный суд, Высший дисциплинарный суды и Особое присутствие Сената, а также военно-полевые суды на фронтах. Все это парализовало деятельность правоохранительных органов. Сверх этого, часть судейских кадров и работников прокуратуры находились под следствием Особых совещаний, созданных при Министерстве юстиции. В августе 1917 г. Временное правительство провело амнистию уголовных преступников, и те развернули террор против честных судейских чиновников. Это обстоятельство объясняет, почему правительству В. И. Ленина удалось сравнительно легко «добить» деформированную Временным правительством судебную систему России. Осуществляя этот процесс, большевики делали попытку создания своего, революционного суда. В первые годы советской власти эта задача решалась в два этапа: в процессе так называемого «мирного шествия идей Октября» и в годы ожесточенной гражданской войны. На первом этапе (до июня 1918 г.) осуществлялись первые шаги по созданию основных органов новой власти, в том числе ее судебной системы. Первые общие ориентиры будущей судебной системы были изложены В. И. Лениным в Декрете о суде № 1. Они заключались в следующем: 1. На место мировых судей предполагалось создание местных народных судов в лице постоянного местного судьи и двух очередных заседателей. Декрет обещал, что судьи и заседатели будут избираться гражданами, а до назначения таковых выборов - временно Советами различных уровней. 2. В компетенции местных судов находятся незначительные дела (гражданские иски ценой до 3 тыс. руб., и уголовные дела, грозящие обвиняемому лишением свободы на срок до двух лет). Приговоры местных судов окончательные и обжалованию в апелляционном порядке не подлежали. Допускалась лишь кассационная жалоба, которую мог рассмотреть съезд местных судей. Но конкретных указаний о порядке созыва и задачах такого съезда не содержалось. 3. Предварительное следствие по уголовным делам возлагалось на местного судью. Обвинителями и защитниками могли выступать «все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами». 4. Предусматривались некие третейские суды по спорным гражданским и уголовным делам, однако порядок их работы должен был определяться «особым декретом». 5. Для борьбы с противниками революции предусматривалось создание революционных трибуналов в составе одного председателя и шести очередных заседателей. Таким образом, Декрет о суде № 1 нельзя назвать даже декларацией о намерениях большевиков в области судопроизводства. В нем определялась деятельность местных судов и трибуналов. Но даже здесь имелась масса вопросов: кто будет рассматривать крупные гражданские и уголовные дела; каким образом будет созываться съезд судей; чем должны руководствоваться судьи при вынесении приговора. Элементы ясности в возникшую неразбериху были внесены 15 февраля 1918г. Декретом о суде № 2. Он предусматривал: 1. Учреждение окружных судов в городах и уездах. Такие суды должны были состоять из трех членов суда и четырех очередных заседателей. Заседатели участвовали не только в констатации факта совершения преступления, но и определяли меру наказания преступника. 2. Создание при местных Советах следственных комиссий, а также коллегий правозаступников, которые совмещали в себе функции обвинителя и защитника на суде. 3. Ограничение права подачи кассационной жалобы лишь в случаях, когда приговор суда был «явно несправедлив». При этом жалоба поступала на рассмотрение того же суда, чьи действия пытался оспорить осужденный. Таким образом, Декрет о суде № 2 являл собой факт некоторого отступления властей от чрезмерно радикального отрицания всех элементов старой судебной системы. Появлялось второе звено судебной власти -окружные суды, причем округ включал в себя территорию нескольких уездов. Наметился возврат к обвинителю и защитнику на судебном процессе. Кроме этого, провозглашался принцип устности процесса и ведение процесса на местном языке. Однако было бы неправильным преувеличивать созидательное значение Декретов о суде № 1 и № 2. На местах, в РСФСР, они воспринимались скорее как пожелание центра, чем как руководство к действию. На практике, судебная система страны к весне 1918г. представляла собой более сложное переплетение различных компонентов. В центре России, в основном, в Петрограде и в Москве, создавались элементы судебной системы, намеченной декретами советской власти о суде. Воспоминания многих участников революционных событий в России свидетельствуют о том, что на местах ленинские декреты не рассматривались как обязательные для исполнения. Так, Ю. С. Токарев, председатель Рязанского Совета, писал, что Декрет о суде № 1 был воспринят его коллегами как имеющий рекомендательное предназначение и поэтому совершенно не реализовывался. Вместе с тем, со временем, на рязанской земле стали возникать местные суды, создаваемые по типу мировых судов. Раньше всего местные суды возникли в Петрограде в январе 1918 г. При этом, местные органы советской власти грубо вмешивались в работу судов, нередко даже отменяли вынесенные ими приговоры. Так, например, постановлением Совета из «Крестов» были освобождены все приговоренные к лишению свободы, чтобы «поставить этих павших людей на ноги, вселить в них сознание мерзости преступлений и необходимости труда». Понятно, что такие действия органов власти не способствовали повышению авторитета первых и еще немногочисленных местных судов. Вдали от Москвы и Петрограда местные Советы и Военно-революционные комитеты брали на себя судебные функции и непосредственно рассматривали гражданские и уголовные дела. Такая практика широко применялась в Самарской, Костромской, Воронежской, Тульской и многих других губерниях. В сельской местности функции суда брал на себя сход жителей. Так, например, в марте 1918 г. сельский сход села Гремячего Воронежского уезда совершил суд над группой воров, совершивших кражу личного имущества крестьян. Сход единогласно приговорил всех воров к смертной казни «до истребления, как негодных для населения».3 В данном случае самоуправство населения имеет незаконный характер. Но в условиях развала судебной системы страны крестьяне судили уголовных преступников по народным обычаям. Далее, почти во всех губерниях России до весны 1918 г. сохранялись старые суды, юридически упраздненные ленинскими декретами. Это объясняется тем, что народ привык к таким судам, с уважением относился к работавшим в них профессиональным юристам, к объективному характеру рассмотрения дел. Не препятствовали работе таких судов и местные Советы, тем более что безвластие конца 1917 и начала 1918 гг. вызвало дикий разгул преступности. Дело дошло до того, что в некоторых местах люди начали силой ликвидировать советские суды и восстанавливать старые судебные органы. Газета «Русские ведомости» сообщала весной 1918 г., что Тверской окружной суд 23 февраля принял решение не подчиняться контролирующему его большевистскому комиссару и работать по старым законам.1 Подобные же сообщения поступали в Наркомат юстиции из Новгородской губернии, где мировые суды существовали до мая 1918 г. До весны 1918 г. сохранялись старые суды с адвокатами, прокурорами и профессиональными следователями в Ставрополе, Омске, Тобольске и ряде других крупных городов. Вместе с тем, во многих местах население вынуждено было создавать свои собственные революционные суды и свои кодификации местного права. Так, например, произошло на сельском сходе села Лубны Лебедянского уезда Тамбовской губернии, который в январе 1918 г. принял «Уложение о наказаниях». В нем, в частности, говорилось: «Если кто кого ударит, то потерпевший должен ударить обидчика 10 раз». Существовали в местном «Уложении» и другие статьи, предусматривавшие наказание по принципу «талиона». Характерно, что в день принятия «Уложения» местный сельский революционный суд приговорил двух пойманных воров к смерти. Одному из них разбили голову, а труп выбросили на дорогу.
Законодательное оформление социалистических принципов судоустройства в ходе правовой реформы 1921 - 1923 гг
К концу гражданской войны советская республика оказалась в условиях тяжелейшего системного кризиса. Мировой революции, на которую так надеялись большевики, не произошло. Внутри страны в начале 1921 г. вспыхнули восстания рабочих (Кронштадтский мятеж) и крестьян (Антоновщина) с лозунгами «За Советы, но без коммунистов». По оценке В. И. Ленина, создалась смертельно опасная для победившей революции обстановка. Чтобы сохранить власть, лидеры большевиков должны были искать новые политические решения. В обстановке крайней разрухи и голода следовало отказаться от продразверстки, налаживать производственные отношения, вводить отмененные ленинскими декретами деньги и хозрасчет, заботиться о сохранении государства и разработке нового законодательства. Полоса глубочайших преобразований в советской России началась с введения новой экономической политики (нэп). Продолжилась она образованием СССР и завершилась в конце 20-х годов районированием страны. Все эти преобразования напрямую касались проблем переустройства судебной системы России и принципов ее деятельности. Закрепила этот процесс постепенного возвращения страны к общепринятым нормам государственно-правовых отношений Конституция СССР 1936 г. Новая экономическая политика была введена большевиками в марте 1921 г. на X съезде партии по предложению В. И. Ленина. Это дает основание большинству исследователей объявлять вождя революции творцом нэпа, заявлять, будто именно в хозяйственной деятельности заключались его главные цели, а политика «военного коммунизма» была, якобы, временной, вызванной чрезвычайными обстоятельствами гражданской войны. По мнению автора, в этих утверждениях кроется глубокая ошибка, мешающая объективному анализу обстоятельств и скрывающая подлинные причины острых партийных противоречий начала 20-х годов, в том числе - по вопросам права и судоустройства. Изданная в 1996 г. книга А. Г. Латышева «Рассекреченный Ленин» убедительно показывает, что вождь партии до последнего сопротивлялся отмене «военного коммунизма». Даже в докладе на X съезде РКП(б) 8 марта 1921 г. он заклинал: «Свобода торговли, даже если она в начале не связана с белогвардейцами, как был связан Кронштадт, все-таки неминуемо приведет к этой белогвардейщине, к победе капитала, к полной его реставрации. И, повторяю, эту политическую опасность мы должны сознавать ясно». В.И. Ленин рассматривал нэп как продолжение беспощадной классовой борьбы в России, как тактический прием партии большевиков. Через семь месяцев после X съезда партии в речи «Новая экономическая политика и задачи политпросветов» он утешал аудиторию: «Не удалась лобовая атака, пойдем в обход, будем действовать осадой и сапой».2 В письме Г. Я. Сокольникову -наркому финансов, В.И. Ленин требовал строжайшего контроля над создаваемыми трестами и предприятиями, при котором «должны быть привлекаемы к суду и караться в составе всех членов правления длительным лишением свободы (может быть, с применением по истечении срока условного освобождения), конфискацией всего имущества и т. д.» Эти установки были положены в основу создаваемых в годы нэп уголовного и гражданского кодексов. Были у В. И. Ленина и прямые указания судам и органам ВЧК. Так, в письме Л. Б. Каменеву он разъяснял: «Величайшая ошибка думать, что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору экономическому... Монополия есть вежливое предупреждение: милые мои, придет момент, я вас за это буду вешать». Взгляды В. И. Ленина поддерживали его ближайшие соратники, возглавлявшие НКЮ, органы суда и трибуналы. Их разделяли рядовые коммунисты, работавшие судьями и заседателями. Обостренность классового сознания была настолько высокой, что слово «соглашатели», характеризовавшее людей, искавших соглашения с классовым противником, стало презрительной кличкой. В партийных и государственных документах провозглашалась и настойчиво проводилась в жизнь идея диктатуры пролетариата, ее жизненной необходимости. В переплетении объективной необходимости новой экономической политики и стремления всеми доступными средствами сдержать развитие вызванных нэпом товарно-денежных отношений и заключалась вся сложность обстановки в России начала 20-х годов. Декрет ВЦИК от 21 марта 1921 г. «О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом» придал юридическую силу решению X съезда партии о замене продразверстки продналогом. В свою очередь это повлекло за собой разрешение торговли, введение советских денежных знаков, допуск частника к средствам производства и товарообмена. Все это потребовало серьезной правовой реформы, суть которой заключалась в следующем: 1. Утверждение в стране принципа законности, при котором главным источником права становилось бы не революционное правосознание судей, а законодательные акты. 2. Создание сети правоохранительных органов, имеющих функцию не только защиты социалистического государства, но и прав его граждан. Попутчиками государства в деле экспроприации имущества граждан выступали уголовные элементы, действовавшие под лозунгом «Грабь награбленное». Этому в первые годы советской власти способствовало и уголовное право страны, которое до весны 1918 г. считало главным признаком уголовного преступления не уголовное, а политическое деяние. Не совсем четким было определение преступления и в принятых в декабре 1919 г. «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР», обобщавших более двух лет практический опыт советских судов по борьбе с преступностью. Этот документ квалифицировал преступление как «нарушение порядка общественных отношений, охраняемых уголовным правом, действие или бездействие, опасное для системы общественных отношений». Имея перед собой в виде руководящего документа такой источник права и, исходя из своего классового правосознания, советские судьи очень часто прощали уголовные преступления выходцам из пролетарских слоев населения, беспощадно карая представителей бывших эксплуататорских классов. Фактически, государство до мая 1921 г. не определяло своего отношения к хищениям имущества, отдавая своих граждан на произвол уголовных элементов. В июне 1921 г. курс советской власти на борьбу с воровством был закреплен совместным декретом ВЦИК и СНК «О мерах по борьбе с хищениями с государственных складов».1 Этот документ предусматривал жестокие меры наказания преступников, включая смертную казнь. Примечательно, что усиливающееся внимание государства к проблемам корыстной преступности впервые не содержало и намека на снисхождение к классовой принадлежности уголовных элементов. Более того, осенью 1921 г. советское правительство приняло ряд декретов об амнистии, по которым прощению подлежали даже участники гражданской войны из числа взятых в плен рядовых белогвардейских формирований.
Историко-правовые дискуссии по основным принципам судоустройства и судопроизводства и их значение
Политика государства, ведущая к сворачиванию преобразования нэпа, заставила многих юристов искать обоснование новых правовых норм и принципов судопроизводства. Ведущие советские правоведы считали, что отказ от принципов новой экономической политики есть реконструкция марксистских правовых идей, возвращение к восприятию закона как дополнение к классовому правосознанию судьи.
По вопросу о реорганизации правовой системы в целом и утверждении новых принципов судопроизводства в конце 20-х начале 30-х годов началась дискуссия среди ведущих советских юристов. Начало дискуссии было положено еще в 1922 г., на IV Всероссийском съезде работников юстиции. Наиболее значительные вопросы, затронутые в ходе дискуссии, сводились к следующему: сущность нового этапа в развитии права, определение новых принципов судопроизводства, необходимость сохранения принципа состязательности в суде, жизненность института государства и государственных органов, значение принципа законности в деятельности судов. Период конца 20-х начала 30-х годов ведущие советские юристы оценивали как совершенно новый этап в развитии права. Новые правовые отношения, возникавшие в государстве, оценивались юристами неоднозначно. Находившиеся у руководства Наркомата юстиции, Верховного суда СССР и прокуратуры, ближайшие соратники В. И. Ленина были категорически против возвращения старых норм, прав, принципов организации суда и судопроизводства. Так, Н. В. Крыленко доказывал, что в конце 20-х годов начался третий период правового развития государства: «После периода бури и натиска... (1917 - 1922 гг.), после периода создания кодексов... (1922 - 1927 гг.), мы вступаем в третий период, период основной проработки и проверки начал этих кодексов с точки зрения их действительного соответствия принципам марксистского понимания права и задачам практического строительства социализма». Н. В. Крыленко, наиболее авторитетный член коллегии Наркомюста, считал, что конкретные преобразования правовой системы должны сводиться к следующим шагам. По его мнению, прежде всего, было необходимо освободить судей от нормативно-правового материала, который связывал их деятельность. Далее он выступал за постепенное возвращение к интуитивному пониманию права: «Фетишизм буквы, способный родить только мертвечину, ... должен быть изжит полностью!»
Таким образом, в понимании Н. В. Крыленко, судебная система, построенная в 1922 г., воспринималась юристом как временное средство для достижения конкретных целей, которое могло и должно быть отброшено при достижении цели. Целью же для Н. В. Крыленко было возвращение к классовым принципам права, к пониманию закона как дополнение к революционному сознанию судью.
Нарком юстиции Д. И. Курский так же полагал, что история советского права к началу 30-х годов прошла три этапа: «неписаное» право военного коммунизма, кодексы времен новой экономической политики, и, наконец, право периода отказа от нэпа, в котором не должно быть отдано место кодексам. Таким образом, сущность нового этапа в развитии права Курский понимал как период отказа от неписаных правовых норм, и возвращении к революционному «неписаному» праву.
Участники дискуссии, сторонники принципа «неписаного» права, подтверждали свою точку зрения следующими аргументами. Установленные государством формальные нормы права, четко определяющие позиции участников правоотношений, юристы, сторонники возвращения к революционному правосудию, понимали как необходимый элемент «буржуазного» права, несовместимы с советским правосудием. Участники дискуссии ссылались на протоколы судейских собраний 1918 г., в которых говорилось, что правосудие должно быть освобождено от норм закона. Также участники дискуссии полагали, что судьями должны становиться «рабочие от станка, не искушенные в юридических тонкостях».1 Именно люди, не обремененные юридическими знаниями, по мнению данных участников дискуссии, могут судить с позиции революционного права, а не формального соблюдения законодательства.
Следовательно, в дискуссии рубежа 20-х - 30-х годов по вопросу о сущности нового этапа в развитии права наметилась позиция возвращения к нормам так называемого интуитивного права Л.И. Петражицкого. На наш взгляд, исследователь Ю. Хаски несправедливо оценивает данную позицию как попытку «возвращения к нигилизму времен гражданской войны».2 Оценка этой позиции как «нигилизма» неуместна, если вспомнить, что данные юристы не отрицали необходимость правовых норм, а настаивали на создании нового права, с опорой на революционное сознание масс, права, в котором как участники правоотношений, так и представители закона будут едины в понимании того, что разрешено революционными нормами, и того, что противоречит им. Таким образом, эта позиция в корне противоречит сущности нигилизма, где вообще отрицается необходимость права. В понимании сторонников этой позиции, писаное право существенно сужает применение революционного правосознания.
