Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-правовое обоснование возможности использования института судебного прецедента в романо-германской правовой системе 13
1.1 Трактовка юридической силы судебного решения с позиции сравнительного правоведения 13
1.2. Роль судебного решения в правовой системе «правление профессионального права» 17
1.3. Связующая сила судебного, решения и реализация принципа равенства всех перед законом и судом в рациональной правовой системе 26
Глава 2. Роль института прецедента в романо-германской правовой системе на современном этапе .51
2.1. Оценка степени использования прецедента в зависимости от институциональных факторов, характеризующих правовую систему 55
2.2. Институт прецедента в правовой системе германии 71
2.3. Особенности действия института прецедента в правовой системе постсоциалистического общества (на примере Польши) 92
2.4. Учет продуктивных моментов западноевропейского опыта для оценки перспективы использования судебного прецедента в правовой системе России 104
Глава 3. Институт прецедента в российской правовой системе 111
3.1. Об отношении к прецедентам в правовой системе российской империи 112
3.2. Советская правовая система и судебный прецедент 123
3.3. Задействование института прецедента в россии на современном этапе 135
Глава 4. Конституционный суд российской федерации: прецедентное значение его решений 169
4.1. Влияние конституционного правосудия на законодательную базу 169
4.2. Проблема взаимодействия норм и принципов в решениях конституционного суда 174
4.3. Правовые позиции конституционного суда: признаки и теоретико-правовое осмысление их юридической природы 179 Заключение 193
Список использованной литературы и нормативно-
Правовых актов 198
Приложение к диссертации 205
- Трактовка юридической силы судебного решения с позиции сравнительного правоведения
- Оценка степени использования прецедента в зависимости от институциональных факторов, характеризующих правовую систему
- Особенности действия института прецедента в правовой системе постсоциалистического общества (на примере Польши)
- Об отношении к прецедентам в правовой системе российской империи
Введение к работе
Актуальность темы исследования. На пороге XXI века становление и развитие в Российской Федерации (далее РФ) гражданского общества и формирование правовой демократической государственности выдвинули среди жизненно важных для страны направлений совершенствования правовой системы две проблемы:
— обеспечение надлежащих условий и гарантий для реализации прав и свобод человека и гражданина,
— создание юридических механизмов, призванных сохранять единство правовой системы Российской Федерации.
Судебная власть должна исполнить значительную роль в решении этих проблем, поскольку Конституция РФ предусматривает обязанность государства обеспечить соблюдение прав и свобод граждан посредством правосудия, а согласно концепции судебной реформы в России одним из направлений осуществления судебной власти является разрешение споров о праве и устранение юридических неопределенностей в единой правовой системе Федерации.
Между тем комплексный анализ многообразных данных социологических исследований, обобщения судебной практики, экспертного опроса судей показывает, что эффективность деятельности суда в этих важных сферах правовой политики не может удовлетворять потребности граждан и государства. Исследования, проведенные Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве России с целью определить формы совершенствования функционирования судов, выявили организационные и психологические причины, тормозящие осуществление судом как справедливой «беспробельной» защиты прав граждан во всех однородных юридических конфликтах, так и обеспечения единства федеративной правовой системы. Такими причинами являются:
1. недостаточная развитость системы судебных органов, их перегруженность и медлительность разбирательства во многих случаях (в 1999 году на 17 тыс. судей пришлось 5 млн. гражданских дел, 1375 тыс. уголовных дел и 1850 тыс. административных дел, что превысило в четыре раза нагрузку среднеевропейского судьи);
2. высокий размер судебной пошлины;
3. неисполнение решений судов и их бессилие в отстаивании своих решений в спорах с органами исполнительной власти;
4. определенная зависимость некоторых судей от местных органов исполнительной власти, от благосклонности которых зависит финансовое обеспечение судов;
5. фактическая незащищенность судей от давления мафиозных групп при вынесении ими единоличных решений;
6. в некоторых случаях психологическая неготовность судей воспринимать приоритетность принципа судебной защиты прав граждан (судьи, участвующие в социологическом исследовании, поставили судебную защиту прав граждан лишь на четвертое место).
О дополнительных «болевых» точках в организации судебной равной и адекватной «беспробельной» правовой защиты в единой правовой системе Федерации свидетельствуют данные, приведенные Председателем Верховного Суда РФ В.М. Лебедевым на VI совещании председателей высших судов европейских стран по актуальной теме «Роль высших судов в обеспечении единообразного правоприменения» (Варшава, 11-12 октября 2000 года). В соответствии с ними серьезной проблемой стало несовершенство системы государственного управления, прежде всего институциональных структур, призванных обеспечить однородность правового пространства. За последние три года российские суды рассмотрели более четырех тысяч дел по искам о несоответствии законов субъектов Федерации федеральному законодательству, причем в 80% случаев суд констатировал их несоответствие федеральному законодательству и удовлетворил иски. Кроме того, сказывается недостаток реально действующих механизмов, призванных усилить значение юридических форм защиты прав и свобод граждан и повысить эффективность действия законов в условиях трансформируемого гражданского общества России, когда усложняется характер и структура социальных отношений. Принятие Думой необходимых по Конституции федеральных законов тормозится как из-за отсутствия средств в бюджете страны для их реализации, так и существующей конфликтностью интересов фракций Думы, что делает некоторые законодательные положения расплывчатыми или определенными для узкого интереса социальных групп.
С учетом вышеназванных проблемных условий, в которых судебная власть в России осуществляет возложенную на нее Конституцией обязанность рассматривать и разрешать гражданские, административные и уголовные дела при неуклонном соблюдении требований закона и установленного им порядка, обеспечивать законность, обоснованность, справедливость и общеобязательность судебных решений, а также единообразное, равное и «беспробельное» правоприменение, представляется оправданным исследование вопроса о таком полномочии судов, позволяющем проводить в жизнь решения судебной власти, как связующая сила судебного решения для последующего рассмотрения аналогичных дел. Данное полномочие усиливает гарантию реализации в правовой системе РФ принципа «все равны перед законом и судом; каждый имеет право на доступ в суд и на равную и адекватную судебную процедуру», не нарушая при этом принципа «судьи независимы и подчиняются только закону». Законное придание судебному решению, по крайней мере, высших судов достаточно высокой степени связующей силы, задействование таким образом механизма судебного прецедента может стать полезным инструментом в решении актуальных проблем правовой системы РФ.
Все вышеизложенное и обусловило выбор темы данного диссертационного исследования.
Цель и задачи исследования. Цель диссертации состоит в комплексном монографическом исследовании правовой основы связующей силы судебного решения для разрешения аналогичных дел; теоретическом обосновании возможности использования судебного прецедента в романо-германской правовой системе; обобщении опыта задействования института прецедента в национальных правовых системах Германии, Франции, Италии, Бельгии, Испании, Финляндии, Норвегии и Польши; анализе правовых институциональных условий в правовой системе для использования института прецедента с целью решения актуальных проблем совершенствования правовой системы России; предложении возможных путей законодательного установления процедур и границ действия прецедента в российской правовой системе.
Соответственно в работе решались следующие задачи:
— обоснование с позиций сравнительного правоведения того факта, что юридическая сила судебного решения является наряду с установлениями закона средством возведения романо-германской правовой системы на уровень целостной регулятивной системы;
— выяснение совокупности условий отнесения правовой системы России к типу систем «правления профессионального права» и характеристика роли судебного решения в такой системе;
— определение сути и значения связующей силы судебного решения в свете теории рационализации правового знания;
— сравнительный анализ логической структуры процесса принятия судом решения в романо-германской и англо-саксонской правовых системах;
— формулирование понятия судебный прецедент в рациональной правовой системе с позиции системной методологии, теории источников права, конституционной законности;
— обобщение современного опыта использования института прецедента в национальных правовых системах западноевропейских стран с целью выделения полезных для учета при совершенствовании правовой системы России моментов;
— рассмотрение исторических традиций использования судебных решений высших судов в правовых системах Императорской России -СССР - Российской Федерации для обеспечения единообразия судопроизводства, а также анализ доктринальных подходов к институту прецедента российских и советских ученых юристов;
— исследование правовой основы и институциональных факторов правовой системы РФ, создающих условия для использования института прецедента с целью решения актуальных проблем совершенствования российской судебной системы;
— изучение правовых особенностей характера деятельности и юридической силы решений Конституционного Суда с точки зрения их прецедентного значения;
— внесение на основе проведенного исследования предложений по возможным путям законодательного урегулирования границ и областей использования прецедентов высших судов РФ с целью усиления превентивной роли права; равной защиты прав и свобод граждан; исполнимости решений судов; ликвидации пробелов в праве; более адекватного реагирования судебной власти на меняющиеся жизненные обстоятельства при статичности писаного права; для эффективного устранения коллизий правовых норм; укрепления федеративных устоев государства.
Научная новизна. Диссертация представляет собой комплексное монографическое исследование, посвященное проблеме возможности и целесообразности признания в российской правовой доктрине института судебного прецедента и его использования для обеспечения конституционных принципов равного, всеобъемлющего, единообразного и согласованного правосудия. Его научная новизна определяется поставленными выше задачами и целями, сосредоточением внимания на наиболее важных и актуальных сторонах избранной темы с учетом происходящих в российском обществе преобразований и тенденций развития европейской юридической культуры. В диссертации предпринята попытка осмысления с позиций современных правовых теорий сущности и роли судебного решения в правовой системе демократического общества, возможности повышения роли судебной власти в решении проблем совершенствования российской правовой системы при задействовании института прецедента. Центральное место в работе занимают обоснование универсальности связующей силы судебного решения в романо-германской и англо-саксонской правовых системах, учет продуктивных моментов опыта правовых систем западноевропейских стран для оценки перспективы использования судебного прецедента в правовой системе России, а также целесообразности создания процедурно-урегулированного прецедентного механизма в правовой системе Российской Федерации. При этом:
— на основе обобщения российских и зарубежных теоретико-правовых разработок, нормативного материала и данных российской и западноевропейской юридической практики предпринята попытка обосновать теоретико-правовую возможность и актуальную целесообразность признания и продуктивного использования механизма судебного прецедента для решения проблем совершенствования правовой системы Российской Федерации;
— в соответствии с современным развитием правовых теорий судебный прецедент рассматривается как присущая всем типам правовых систем логико-юридическая модель - аналог, которую с разной степенью обязательности суд использует для вынесения справедливых решений по однородным делам;
— анализируется суть и связующая сила судебного решения, логическая структура процесса его принятия, значение судебного прецедента для реализации принципа равенства всех перед законом и судом;
— на основе обобщения опыта правоприменения в современных кодифицированных европейских правовых системах выявлена тенденция использования в них наиболее продуктивных характеристик института прецедента, выделены характерные области и пределы задействования судебного прецедента в романо-германской правовой системе;
— исследованы историческая традиция роли решений высших российских судов в обеспечении единообразия правоприменения, наличие в правовой системе России юридической основы и институциональных предпосылок для признания внедрения института судебного прецедента;
— рассмотрены преимущества, которые может дать задействование механизма судебного прецедента для решения проблем совершенствования правовой системы России;
— высказываются предложения по законодательному урегулированию границ и областей использования прецедентных решений высших судов РФ путем предусмотрения контроля над ними со стороны Конституционного Суда и законодательной ветви власти, а также установления процедуры преодоления таких прецедентов низшими судами.
Все эти положения выносятся на защиту.
Научное и практическое значение выполненной работы определяется тем, что проведено комплексное, системное исследование фундаментальной проблемы общей теории государства и права, результаты которого непосредственно связаны с решением актуальных проблем юридической практики. Содержащиеся в диссертации теоретические обобщения и выводы могут быть использованы для развития российской правовой доктрины, учтены при разработке российского законодательства, в частности, Закона о Верховном Суде РФ, применены для подготовки раздела об использовании института судебного прецедента в курсе общей теории государства и права, а также для дальнейшей работы над исследуемой проблемой. Вместе с тем, теоретические положения и предложения, выдвигаемые в работе, призваны способствовать повышению роли судебной власти в обеспечении конституционных принципов равного, единообразного, всеобъемлющего- и согласованного правосудия, в укреплении федеральной целостности России.
Методологическая и теоретическая основы исследования. Работа строится на положениях общих методов познания (диалектический, исторический, логический анализ, синтез), а также частно-научных методов: системно-структурного, сравнительного, социологического, статистического, функционального и др,
Теоретической основой диссертации являются теории сравнительного правоведения, правовой системы рационализации правового знания, создания систем искусственного интеллекта в области права, ситуационной нормы. Учтены также теоретические наработки по понятиям судебное усмотрение, правоположение, прецедент толкования, аналогия в праве.
При исследовании использована дореволюционная юридическая литература (Г.П. Вербловский, Е.С. Васьковский, A.M. Гуляев, Д.Д. Гримм, Ю.С. Гамборов, А.Д. Градовский, Г.В. Демченко Я.Г. Есипович, Е. Коркунов); современная правовая литература (С.С. Алексеев, И.Ю. Богдановская, С.Н. Братусь, Н.И. Брагинский, А.Б. Венгеров, Н.В. Витрук, СИ. Вильнянский, Г.А. Гаджиев, В.М. Жуйков, С.А. Иванов В.П., Кашепов, К.И. Комиссаров, Э. Колоколова, Р.З. Лившиц, В.М. Лебедев, Е. Мартынчик, Т.Г. Морщакова, А.В. Наумов, И.Л. Петрухин, СВ. Поленина, В.Н. Синюков, В.М. Савицкий, В.А. Туманов, Т.Я. Хабриева, Б.С Эбзеев); зарубежные научные источники ( С. Бревер, Ф. Виаклер, Р. Гольдман, А. Гудхарт, Р. Давид, Э. Лентовски, У. Матти, Н. Маккормик, М. Райнштейн, Р. Сакко, Э. Шлюхтер, Р. Циммерман, С. Франковски, Р. Фикенчер, Г. Эссер).
Нормативную основу работы составили Конституция РФ, федеральные конституционные и федеральные законы РФ, законодательство Российской Империи, советское законодательство, а также нормативные акты ФРГ и Польши (Конституции, Законы о Конституционном и высших судах, процессуальные Кодексы).
При написании работы были использованы также данные юридической практики, социологические и публицистические материалы, отражающие общественное мнение.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения и выводы диссертации докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры теории государства и права Московской государственной юридической академии, получили отражение в публикациях автора по теме работы, в сообщениях на научно-практических конференциях: "Современное состояние российского законодательства и его систематизация" (г. Тула. 1998 г.); "Проблемы правовой ответственности государства" (г. Белгород. 1999 г.).
Структура диссертации продиктована логикой исследования и включает введение, четыре главы, объединяющих 13 параграфов, библиографию и приложение - типовую схему для анализа применяемости института прецедента в правовой системе, имеющей кодифицированную систему права.
Трактовка юридической силы судебного решения с позиции сравнительного правоведения
Для исследования правового уклада России как целостного самостоятельного явления современная теория права использует категорию «правовая система»1. Введение понятия правовая система преследовало цель сконцентрировать внимание исследователей права на проблемах его бытия, абстрагируясь от сущности этого явления2.
Бытие права есть интегральная характеристика, утверждающая его целостность через существование . Основываясь на этом утверждении, следует согласиться с мнением Кухарука Т. В., что «как явление правовой действительности правовая система есть упорядоченное целое, в рамках которого правовые явления закономерно связаны между собой и проявляют в этой связи не случайные, а необходимые связи. Будучи стороной правовой жизни, она предстает как внутренне организованная, динамичная целостность, состоящая из процессов и действий, ведущих к образованию и совершенствованию правовых явлений и взаимосвязей между ними»4, (курсив наш - А. Д.)
С точки зрения концепции правовой системы важным аспектом в решении вопроса о юридической силе судебного решения является не прямое сравнение уровня его нормативности с общеобязательностью норм, исходящих от законодательной власти, а выявление внутрисистемных связей, позволяющих судебным решениям быть относительно самостоятельными юридическими явлениями, выражающими специфическую разновидность бытия права. В этом плане представляется справедливым вывод Т.Г. Морщаковой о том, что положения Федерального Конституционного Закона «О Конституционном Суде РФ», согласно которым любая норма оценивается Конституционным Судом в том смысле, который придается ей судебной практикой, «позволяют признать норму неконституционной, если она допускает неконституционную интерпретацию судами общей юрисдикции» .
Некоторые российские юристы высказывают мнение, что оценку юридической роли судебного решения в правовой системе Российской Федерации (далее РФ) требуется проводить с позиции соотношения законодательства и судебной деятельности, правотворчества и правоприменения6. Такая классификация задает типологию системы РФ следующими характеристиками: 1) не признанием правотворческой функции за судебными органами, 2) отрицанием решения суда как формы источника права, 3) отстаиванием принципиального превосходства писанной формы над мнением и убеждением суда7. Однако, в современной правовой теории предлагается новый подход к классификации правовых систем, так как в настоящее время при изучении правовых явлений требуется учитывать интеграционные процессы в развитии демократических государств. Ошибочность позиции отрицания определенной степени нормативности вынесенного судебного решения при рассмотрении судом вновь возникших однородных юридических ситуаций показывают данные сравнительного правоведения.
Итальянский правовед-компаративист Р. Сакко в статье «Правовые форманты: динамический подход к сравнительному правоведению» исследовал вопрос: «Являются ли в романо-германской правовой системе формально определенные правила, содержащиеся в статьях закона, единственным средством возведения всей системы правовых феноменов на уровень целостной регулятивной системы?»8
Проведя анализ установлений законов, правоположений, выработанных судебной практикой и правовой доктриной в праве Италии, Германии, Франции и Бельгии, ученый приходит к следующим выводам:
1. В праве страны может не существовать видимой гармонии между установлениями законов и правовыми выводами, выработанными судебной деятельностью9.
2. Если даже по определенным юридическим вопросам установления законов некоторых стран совпадают, то правоположения, выработанные судом каждой страны для разрешения таких правовых ситуаций, могут быть различны10. Рассмотрим более подробно аргументацию ученого. Профессор Р.Сакко начинает сравнительный анализ с исследования вопроса о степени связующей силы судебного решения в правовой системе Италии. Статья 39 Конституции Италии гласит, что должным образом зарегистрированные профессиональные союзы могут заключать коллективные трудовые соглашения, которые имеют обязывающий эффект для каждого его члена. Итальянское законодательство никогда не определяло механизм такой регистрации, и, следовательно, коллективные трудовые соглашения не имеют обязывающего эффекта. Позиция суда, как отмечает автор, однозначно связана с определением обязывающего эффекта такого соглашения. Юрист, занимающийся сравнительным правоведением, будет в затруднении выделить в рассматриваемом случае единственное правовое правило для решения проблемы и должен будет учитывать позицию суда для определения правового результата в разрешении нового аналогичного дела11.
Оценка степени использования прецедента в зависимости от институциональных факторов, характеризующих правовую систему
В каждой правовой системе организация судов оказывает влияние на природу и использование прецедента. Она определяет, какие суды могут создавать прецеденты, как прецеденты создаются и что под прецедентами понимается, а также как прецеденты используются судами и практикующими юристами. Рассмотрим зависимость содержания и силы прецедента от структуры судебной системы, а именно, местом различных видов судов в ней и функциями верховных и других судов.
Иерархия судов является достаточно общей организационной чертой для большинства современных правовых систем. Фундаментальная модель включает три уровня судов: суды первой инстанции, апелляционные суды и верховный суд. В действительности судебные системы стран имеют различия по композиции судов, их роли, функциям и организации судов. Однако использование указанной трехуровневой концептуальной модели оптимально для анализа задействования института судебного прецедента в той или иной правовой системе.
I. Вертикальное действие прецедента. Иерархическая структура судебной системы означает, что, во-первых, наибольшей судебной властью обладают суды, находящиеся на высшем уровне системы, и, во-вторых, определенная степень субординации характерна для судов нижних уровней. Иерархический принцип объясняет некоторые важные черты, так называемого, вертикального измерения прецедентов, согласно которому нижние суды следуют решениям высших судов. Прецеденты верховных судов, стоящих на вершине иерархической пирамиды судебной системы, наиболее важные и имеют наивысшую силу. Решения таких судов обладают наибольшей связующей силой еще и потому, что являются судами последней инстанции. Путем решений по апелляционным обращениям верховные суды обладают способностью «навязывать» свое собственное мнение нижестоящим судам.
Апелляционные суды являются судами низшей инстанции по отношению к верховным судам, но вышестоящими по отношению к судам первой инстанции. Апелляционные суды следуют решениям верховных судов, однако, их собственные решения могут служить прецедентами для низших судов. Более того, в некоторых правовых системах, где верховные суды определяют дела для своего рассмотрения, решения апелляционных судов являются окончательными.
П. Горизонтальное действие прецедента. Иерархическая структура судебной системы также показывает, какие суды размещаются на одном уровне судебной пирамиды. Это важно для определения того, насколько суд определенного уровня должен следовать своим собственным решениям и связан ли он решениями других судов того же уровня (горизонтальное измерение прецедента). Согласно исследованию группы «ZiF» в большинстве проанализированных правовых систем прецедент другого суда того же уровня может быть использован, но только в функциях подкрепления обоснования решения или иллюстративной.
Принципиальное значение имеет вопрос о следовании судом своим же прецедентам. В странах с кодифицированной системой права суды, включая и верховные, считают себя не связанными своими прецедентами, хотя фактически следуют им, так как постоянство и последовательность суда в своих решениях необходима для определенности и единообразия правоприменения в правовой системе.
III. Институт прецедента в компактных и диверсифицированных судебных системах. Компактные системы включают только обычные суды общей юрисдикции по всем видам дел, вытекающих из гражданских, уголовных, административных, предпринимательских, трудовых и налоговых правоотношений. К таким системам относятся, например, суды ЕС и Норвегии.
Диверсифицированные системы структурируются по вертикали на несколько юрисдикции. Наиболее частое разделение диверсифицированных систем на гражданские, уголовные и административные юрисдикции. К таким относятся судебные системы Франции, Италии, Финляндии, Швеции и Польши. В них автономная административная судебная система, как правило, организуется из судов двух инстанций и верховного административного суда. В ФРГ система более сложная, имеет пять ветвей судов (гражданский, уголовный, административный, налоговый, трудовой и по социальным вопросам). Каждая автономная ветвь состоит из двух четырех уровней судов и возглавляется своим верховным судом.
Вертикальное деление внутри судебной системы важно для действия института прецедента, поскольку каждая юрисдикция имеет свой массив прецедентов, главным образом представленный в решениях верховных судов. Решение верховного суда одной юрисдикции не считается прецедентом в полном объеме для судов других юрисдикции, но может цитироваться и на него можно ссылаться.
В некоторых странах, например, во Франции имеются суды специальной юрисдикции, занимающиеся узкоспециализированными делами (например, лизинг, аренда земли). Такие суды обычно включают судебных заседателей из контингента лиц, вовлеченных в соответствующие специализированные общественные отношения. Решения вышеупомянутых судов имеют прецедентный характер, однако сила таких прецедентов распространяется только на выделенную сферу общественных отношений.
IV. Внешние и иллюстрирующие прецеденты. Решения иностранных судов являются внешними для национальной правовой системы и не являются в ней прецедентами. Они, однако, могут учитываться и цитироваться судом и потому иметь некоторую силу. В западноевропейских странах внешние прецеденты иностранных судов цитируются часто, а скандинавские суды даже используют, так называемые «региональные прецеденты», приближающиеся по силе к национальным. В европейских правовых системах растет также важность ссылок на прецеденты Европейского суда и в случаях, когда они не имеют прямого связующего действия.
Прецедент может быть внешним, если он идет от суда другой юрисдикции той же судебной системы. Например, решения административных судов могут цитироваться гражданскими судами и наоборот. Внешним является также прецедент суда той же юрисдикции, но не стоящего выше суда, который его цитирует. В таких случаях прецедент исполняет только иллюстративную функцию, но его роль может быть значительной, если он произведен судом, юрисдикция которого охватывает дела по объективно трудным для оценки вопросам, например, правовые вопросы в области науки и культуры.
V. Важной особенностью структуры судебной системы является наличие специального Конституционного суда. Такой суд исключительно занимается конституционными вопросами и может быть задействован различными субъектами права в соответствии со специфическими особенностями судебной системы. Как правило, решения конституционных судов имеют связующую силу. Такие решения обычно считаются предписывающими и иногда обязательными прецедентами для обычных судов, рассматривающих аналогичные дела. Материалы исследования группы «ZiF»noKa3biBaioT, что прецеденты конституционных судов становятся все более важными для деятельности обычных судов, поскольку круг общественных отношений, требующих конституционной интерпретации постоянно расширяется.
Особенности действия института прецедента в правовой системе постсоциалистического общества (на примере Польши)
В Польше в период социализма в теории права было разработано два подхода к определению юридической природы судебного прецедента. По концепции Ф. Врублевского, «прецедент» - это решение суда, которое нормативно и фактически оказывает влияние на последующие решения. Я. Земьбинский выделял два значения понятия «прецедент»: 1) как признание некоторой социальной нормы в качестве юридической в процессе принятия решения государственным органом; 2) как законодательное оформление решения суда без ссылки на правовой источник, по этой причине оно является, с юридической точки зрения, общей и абстрактной нормой, еще точно не сформулированной.
После начала в 1989 году общественных демократических преобразований нормативное содержание понятия «прецедент» было определено в пункте 3 статьи 479 Гражданского процессуального кодекса, согласно установлениям которого «дело, связанное с экономическими конфликтами возможно выносить на рассмотрение специальной палаты из трех судей, если это требует прецедентный характер разрешаемого судом вопроса». В комментариях к Кодексу подчеркивается, что «прецедентный характер дела означает, что рассматриваемая судом юридическая ситуация требует разрешения проблемы, еще не проясненной предыдущими судебными решениями, и по данной причине будет оказывать влияние на рассмотрение последующих однородных дел».
Попытки задействовать институт прецедента для достижения единообразия судебных решений были осуществлены еще в социалистической Польше (как в других социалистических странах) путем использования методов управления судами за рамками обычного судебного процесса. Наиболее эффективным инструментом такого воздействия, по примеру СССР, стали руководящие указания Пленума Верховного Суда Польши по организации судебной практики. Согласно Закону о Верховном Суде Польши 1962 года такие руководящие указания должны были обеспечить корректное применение закона и единообразие судебных решений. Однако эти указания вырабатывались не в привязке к конкретному делу, а содержали обобщенные правовые правила и связывали все суды как юридические нормы. Эти указания признавались в качестве «законодательных решений». В законодательстве социалистической Польши прямо указывалось, что несоответствие решения директивам Верховного Суда может служить основанием для отмены такого решения. Для объективности проведения анализа требуется отметить, что в СССР законодательно это положение не было установлено, хотя некоторые российские правоведы пытались обосновать необходимость этого закрепления94.
Начавшиеся в 1989 году демократические преобразования гражданского общества Польши потребовали кардинальных изменений в правовой системе. Конституционное закрепление принципа разделения властей сделало возможным создание самостоятельной судебной власти. Формирование иерархической судебной системы, выделение административной юрисдикции, создание Конституционного Трибунала позволили развить институт судебной защиты прав и свобод граждан. Конституционные положения о судебной проверке нормативных актов на соответствие Конституции и о прямом действии норм Конституции, по мнению польских правоведов, являются конституционным обоснованием действия института прецедента в правовой системе Польши. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что из Конституции Польши устранено понятие «руководящие разъяснения» Пленума, присутствовала в законе о Верховном Суде Польши 1962 года. В современной польской правовой доктрине такое юридическое явление получило определение «административного вмешательства в судебную практику», которое несовместимо с принципом независимости судей в правовой системе «правления профессионального права».
В настоящее время, хотя принцип обязательного следования решениям высших судов не признается в Польше, а судебные решения формально не считаются источником права, фактически многие решения высших судов действуют аналогично прецедентам, имеющим условно-обязательную степень связующей силы. Наибольшую степень связанности имеют следующие категории решений:
1. Резолюции Конституционного Трибунала по интерпретации законов. Такие решения публикуются наравне с законами в официальных государственных изданиях.
2. Резолюции Верховного Суда и Высшего Административного Суда, утверждающие критерии интерпретации правовых норм, которые вызвали сомнение в практике или привели к дивергенции в судебной практике (абстрактные резолюции), или вводящие правовые принципы, разрешающие правовые проблемы, связанные с серьезными сомнениями в определенном деле (конкретные резолюции). Такие резолюции принимаются по запросам президента, Верховного Суда, министра юстиции, омбудсмана, судов более низкой юрисдикции. Резолюции, принятые, по меньшей мере, одной палатой Верховного Суда, автоматически приобретают статус правовых принципов. Хотя формально эти принципы не имеют обязательной силы, принятие их путем авторитетной специальной процедуры предполагает следование им.
Об отношении к прецедентам в правовой системе российской империи
Проблема судебного прецедента небезразлична для российской правовой системы. Традиция признавать определенную степень связующей силы за решениями высших судебных инстанций прослеживается на протяжении всей истории российского общества.
Законодательство Российской Империи (ст.9 Указа 1711 года «Об учреждении Правительствующего Сената», ст. 64 и ст. 6 5 первого Свода Основных законов, ст.69 Свода законов Российской Империи 1835 года, Уставы гражданского и уголовного судопроизводства 1864 года), требуя единообразия и устойчивости в практике судов, налагало на судей обязанность считаться с прежними решениями верховного судебного органа -Правительствующего Сената, устанавливающими и разъясняющими смысл законов. Однако юридическая природа связующей силы решений Сената менялась в зависимости от того, была ли судебная, законодательная и административная власть отделены друг от друга, предоставлялась ли судам свобода толкования законов.
Сенат как высший государственный орган был утвержден в 1711 году взамен ранее существовавшей Боярской думы и являлся главным проводником реформ Петра. Согласно именному Указу Его Величества 1714 года, если сепаратные указы Сената «даны в образец» с законом или касаются «дел, о которых в Уложении не помянуто», то использовать такие Сенатские установления для разрешения последующих однородных дел не запрещалось, а даже требовалось. В императорском Указе от 10 августа 1766 года сила «прежних примерных дел», разрешенных Сенатом, не только признавалась имеющей общее значение, но и была объяснена требованием «чтобы одного содержания дела двумя видами решаемы быть не могли» .
Практика судов полностью подтверждала юридическую силу приведенных установлений Указов. Разрешая частные дела, Сенат неоднократно предписывал публиковать свои определения («объявляется во всенародное известие»), требовал и впредь во всех случаях руководствоваться ими («следует, руководствуясь оным указом, наблюдать»), привлекал к ответу за невнимание к сепаратным указам и за неисполнение предписанных в них правил. На протяжении всего XVIII века роль указов Сената в развитии права была велика и значительная часть таких актов вошла в состав Полного Собрания Законов Российской Империи. Из истории права известно, что некоторые правовые институты были созданы указами Сената, например, правила ответственности малолетних преступников100.
В XVIII веке законодательство императорской России уделяло значительное внимание правовому закреплению связующей силы сенатских решений по следующей причине. Согласно господствующей в правовой доктрине Империи теории формальных доказательств, не допускающей судейского усмотрения, суды низших инстанций обязаны были применять законы буквально и обращаться в Сенат за указаниями во всех случаях неясности закона. Очевидно, при таком подходе вопрос о связующей силе судебного решения в правовой системе Российской Империи следует рассматривать применительно к решениям Сената.
В соответствии с установлениями статьи 69 Свода законов Российской Империи «судебные решения дел частных могут быть приводимы в пояснении в докладах». Правовая доктрина рассматривала данное правовое положение как закрепление процессуального права суда. Это право, как подчеркивалось доктриной, есть право публичное, и потому осуществление его составляет вместе с тем и обязанность суда. «Суд не только может, но и обязан считаться с собственными прецедентами, обязан принимать их во внимание при рассмотрении однородных случаев всякий раз, когда встречается необходимость в пояснении сомнительного дела», - писал русский правовед Г.В. Демченко, комментируя положение статьи 69 Свода законов Российской Империи101. Исходя из такого понимания смысла статьи 69, решения Сената, следует полагать, имели безусловно обязательную силу, если служили поводом для издания указа, который посылался к «действительному исполнению» по данному делу, и задавали обязательную связанность, если публиковались «к сведению и руководству» при разрешении иных подобных дел. Статья 67 Основ законодательства Российской Империи закрепляла, что состоявшийся по частному делу сенатский указ может получить общее значение, если в нем будет указано, что он распространяется в подобных случаях и на будущее время и притом если он будет надлежащим порядком опубликован. Порядок публикации сенатских указов был установлен в Указе об учреждении Сената (ст.318)102.
Рассмотрим связующую силу таких «пояснительных» или «примерных» прецедентов. Согласно статье 198 Указа об учреждении Сената и статье 361 Законов гражданского судопроизводства Российской Империи отход Сената от установленного им прецедента отнимал у нового решения его исполнительную силу: основанный на нем указ признавался недействительным, а само решение подлежало «пересмотру с Высочайшего дозволения». Как отмечал Г.В. Демченко, ввиду такой санкции сила прецедента «выписанного на пример» превращается в невысказанное, но вполне определенное требование следования ему. Влияние такого прецедента по своим последствиям оценивается так же, как и действие законодательной нормы. «Примерное» решение Сената обращается в сущности в обязательный прецедент, - заключал ученый
Все сказанное выше позволяет сделать вывод, что с XVIII века в правовой системе императорской России связующая сила судебного решения выполняла функцию обеспечения государственного управления системой судов для единообразного применения законов.
Судебная реформа 1864 года заложила основы западноевропейского судопроизводства в правовой системе императорской России. Согласно концепции реформы в деятельности судов провозглашалась, с одной стороны, свобода внутреннего судейского убеждения и строгая подчиненность закону - с другой. Одновременно вводился кассационный пересмотр дел как средство для осуществления принципа единообразия в судебной практике. Высшей кассационной инстанцией, по замыслу составителей Судебных Уставов, стали кассационные департаменты, образованные в составе Сената для осуществления высшего надзора в порядке управления и исполнения. Как отмечал Г.В. Демченко, «идея кассационного суда, ныне составляющая общее достояние всех законодательств, в каждой отдельной стране получает свое особенное выражение: французский Cour de cassation с его полузаконодательным характером отнюдь не может быть назван русским
