Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Принуждение как философско-правовая категория: концепции прошлого и настоящего 13
1.1 Принуждение в философско-правовой тематике софистов и Платона ...13
1.2 Принуждение в философии права И. Канта 26
1.3 Принуждение в философии права Ф.В.И. Шеллинга .35
1.4 Принуждение в философии права Г.В.Ф. Гегеля 42
1.5 Принуждение в философии права А. Шопенгауэра 54
1.6 Система основных понятий 64
1.7 Дефиниции психического и физического понуждения 71
1.8 Определение принуждения и его соотношение с правом 79
Глава 2. Природа силы права 92
2.1 Соотношение силы и права 92
2.2 Принудительность как фактор различения права с моралью и нравами 100
2.3 Принуждение и реализация субъективного права 107
2.4 Принудительные основания объективного права 116
2.5 Сила нормы права 127
2.6 Принуждение как следствие естественного и нормативного факта 142
2.7 Влияние норм договора и нормативных актов на формирование воли субъекта права 146
2.8 Принуждение как неотъемлемый факт правонарушения 156
Глава 3. Институт ограничения силы и реализация государственного принуждения 159
3.1 Общие положения об институте ограничения силы 159
3.2 Талион как феномен ограничения силы 167
3.3 Нормативное закрепление института ограничение силы 170
3.4 Реализация идеи ограничения силы 177
3.5 Принуждение как фактор образования государства 184
3.6 Об оправдании силы государства и силы позитивного права .190
3.7 Разделение властей как способ реализации института ограничения силы 193
Заключение 203
Библиографический список использованной литературы 205
Примечания 220
- Принуждение в философско-правовой тематике софистов и Платона
- Соотношение силы и права
- Общие положения об институте ограничения силы
Введение к работе
Аотуагаьгаооть темьп исследшагаши На современном этапе развития Российского государства, при всех недостатках правовой системы усиливается внимание к праву и, соответственно, увеличивается его роль в общественной жизни. Эффективность осуществляемых в стране преобразований, связанных с формированием гражданского общества и становлением правового государства, во многом зависит от того, насколько совершенно действующее законодательство, насколько соответствует оно гуманным принципам права. Поэтому, сегодня, крайне важно познать принудительные основания права, чтобы должным образом определить место принуждения в современном обществе и его связь с правом. Принуждение как феномен социальной жизни не устраним, и от его роли в формировании правовых, государственных и общественных институтов зависит уровень демократичности, социальной справедливости, гражданской свободы и формального равенства в обществе. Преодоление последствий тоталитаризма, которому свойственна подмена права внеэкономическим принуждением и диктатом государственной воли, требует научного переосмысления рассматриваемой категории.
Тема принуждения как формы санкционирования права не является новой для теории права. Она, так или иначе, встречается в любой правовой концепции, от самых древних философов права до новейших исследователей. На основе категории "принуждение" были построены некоторые концепции права, и, напротив, существовали такие, которые полностью исключали принуждение из феномена права. Радикализм в отношении принуждения в праве прослеживается как стабильная тенденция развития философии права, что объясняется отсутствием стабильной академической дефиниции принуждения. Эту категорию каждый правовед использует как бы по наитию, считая ее, уже определенной до него, или употребляет обыденное представление. Но анализ наиболее известных теоретических концепций права, позволяет понять, что у каждого философа права за понятием "принуждение" стоит нечто свое. Поэтому, существенная роль в систематизации научных концепций принадлежит герменевтическому методу толкования юридического текста. Обоснование возможности его применения в философии и философии права сделано П„ Ризсером1.
Актуальность темы заключается еще и в том, что исследование поддерживает Дух Права, так как показывает его непреходящее значение дм человеческой цивилизации и доказывает, что обязательность права санкционируется не только материальным принуждением, то есть государственной силой, но и идейными ценностями, присущими самому тграву
Предмет шаучшюпо исовдошшШо Предметом исследования является феномен принуждения. Все категории, которые появляются вместе с ним, необходимы в методологическом плане, чтобы способствовать определению принуждения. Так, одной из ведущих помогающих категорий выступает свободная воля, поскольку она является целью и средством принуждения (субъект - объектом), а следовательно критерием определения правомерности принуждения. Следует подчеркнуть, что не свобода, а воля - настоящий критерий принуждения. При исследовании свободы как объекта принуждения, нужно было бы, сосредоточится на утилитарном вопросе - государственное принуждение, которое ограничивает внешнюю свободу индивида, например, через наказание или смертную казнь. В этом случае, принуждение являлось бы в узком смысле как материальное или внешнее принуждение, которое вправе применять только государство, и которое постоянно встречает сопротивление. О таком пишут: "Внешнее принуждение, всегда вызывает психологическое противодействие, которое снижает производительность труда или делает людей неспособными к решению задач, требующих ума, инициативы и ответственности... Когда эмоции и чувственные потребности человека подавляются, когда, сверх того, угрожают его существованию, нормальной реакцией человека становится враждебность"2.
Враждебность, или чувство неправды творимой с индивидом это то, что объединяет внешнее принуждение, как частность, с родовым понятием, то есть принуждением вообще. Внешнее принуждение, существующее как вид, например, административное, возможно вывести из отраслевого права. Утилитарное определение административного принуждения предполагает, что это "метод психического или физического воздействия на сознание и поведение людей, применяемый в сфере государственного управления в целях привлечения виновных лиц к административной ответственности, пресечения и предупреждения административных правонарушений"3.
Утилитарное, или узкое понятие принуждение, применимое только к какой либо из отраслей права достаточно часто служит предметом юридического исследования. Только за последнее десятилетие в России было сделано несколько работ по принуждению. К ним относятся следующие работы: Евлампиев B.C. Правовые и криминологические проблемы принудительного лечения осужденных-наркоманов, Сарсенов К.М. Государственное принуждение и его реализация в деятельности органов внутренних дел, Макарейко Н.В. государственное принуждение как средство обеспечения общественного порядка, Жумагулов М.О. Применение мер административно-правового принуждения государственной автомобильной инспекцией, Цок олова О. И. Применение органами предварительного следствия и дознания мер процессуального принуждения под судебным контролем, Шамансуров А.А. Принудительное лечение хронических алкоголиков в лечебно-трудовом профилактории и правовые вопросы освобождения.
Отечественные правоведы давно и результативно занимались проблемой принуждения в праве, и она была, пожалуй, одной из тех, которая решалась согласием. Была выработана догма: материальное (внешнее) принуждение - не есть безусловный атрибут права. Это и так, и не так одновременно. Дело в том, что внешнее принуждение часто рассматривалось как единственно возможное в реальном мире. Мы считаем необходимым, выйти за рамки подобного понимания принуждения. Следует соотнести его со свободной волей человека, и рассматривать как покушение на дух, а уже потом на плоть. Только после этого можно решить задачи диссертационной работы.
Исследование пронизывается насквозь одной идеей - познать принуждение в его соотношении с правом, поэтому все способствующие изучению предмета диссертации категории рассматриваются тщательно. Поскольку принуждение -это всегда результат применения силы, постольку решается одна из задач диссертации - познается феномен силы, как проявление реального движения человеческой воли. Оговоримся, что избегаем изучать волю и силу с позиций демонологии, того воззрения, которое, по словам К. Ясперса, "с непосредственной убежденностью видит бытие во власти действующих, формообразующих сил - созидающих и разрушающих, в демонах -благожелательных и злых, во власти многих богов..."4.
При изучении силы и воли, предпочтение отдается психологическим и фшюсофско-правовьш методам. Только так можно постичь психологическую суть человека как субъекта права. А именно человеческая душа является вместилищем воли и источником сил. О допустимости сопряжения психологии и права свидетельствуют опыты теории эмоционализма Л. Петражицкого и правовой концепции И. Ильина. Последний выработал даже специальный , термин для обозначения правоведов, исследующих право с помощью [ психологии- "правовед-психолог". •
Несмотря на то, что воля как категория научная не поддается точному определению, нам следует иметь относительно четкое представление о ней, поскольку через воздействие на волю определяли принуждение античные мудрецы и немецкие классики. Той же позиции будем держаться и мы. Можно определить качества воли или дать частичное определение. Попытки многих ученых определить волю терпели фиаско. Но это не значит, что воли нет, более того, это не значит, что воли нет для позитивного права; ее следует познать, независимо от того истинна она или ложна. По этому поводу У. Джемс сказал так: "Желание, хотение, воля суть состояния сознания, хорошо знакомые всякому, но не поддающиеся какому-либо определению"5. Каждый способен представить себе, что такое воля и ощутить ее движение (или присутствие), но не определить. Б. Спиноза пошел по пути признакового определения воли. Он писал, что "воля есть утверждение того, что нечто хорошо и в отрицании этого..."6. Б. Спиноза рассматривал волю вместе с человеческой душой, которую называл мыслящей вещью, "откуда следует, что благодаря своей природе и рассматриваемая сама по себе она может товершить нечто, именно мыслить, т. е. утверждать и отрицать". Это позволило ему заключить, что "мысли определяются или вещами вне души, или только душой; ибо сама она есть субстанция, из мыслящей сущности которой могут и должны следовать многае действа мысли. Те мыслительные действия, которые признают своей единственной причиной человеческую душу, называются хотениями (volitates). Человеческая же душа, поскольку она считается достаточной причиной для возбуждения таких действий, называется волей"1.
Это чрезвычайно широкое определение, которое позволяет понимать под волей любой феномен сознания, соответствующий указанным признакам.
Как не странно, но обыденное представление воли несколько сродни теоретическому, хотя расширяет понятие. Так, Вл. Даль определял волю следующим образом: "данный человеку произвол действия; свобода, простор в поступках; отсутствие неволи, насилования, принуждения; власть или сила, нравственная мочь, право, могущество; желание, стремление, хотение, похоть, хоть, вожделение правильная половина человеческого духа и т.д."8.
В философии права человеческая воля понимается немного уже, чем в обыденном мировоззрении, но все же замыкается на внутреннем состоянии индивида. А "чистая" юриспруденция, ограничивается понятием воли как свободным хотением; на этом основываются все построения типа "порок воли", "волеизъявление" и другие.
Мы будем придерживаться мнения, что воля это источник силы человека, побуждающий его к действию и мысли, что воля свободна, и является субъектом и объектом принуждения.
Щель и задачи иаучшюго мееледовжинюо Цель диссертации состоит в том, чтобы обосновать философско-правовое определение принуждения и дать комплексную характеристику принудительных оснований права.
Для реализации указанной цели работы и досконального изучения предмета исследования решаются следующие задачи:
систематизация лучших научных концепции, рассматривавших принуждение в соотношении с правом, государством, обществом и индивидом (человеком);
- определение категории принуждение и соотношений "принуждение и право", "принуждение и государство", "принуждение и общество", "принуждение и человек";
- определение феномена силы, как проявления реального движения человеческой воли, и соотношения права и силы;
- характеристика принудительности, как фактора различения права с моралью и нравами;
- определение места принуждения в процессе реализации субъективного и объективного права;
- определение принудительности нормы права и нормы договора, а также естественного и нормативного факта;
- характеристика принуждения как неотъемлемого факта правонарушения;
- исследование умеренности и ответственной морали как социальных институтов, сдерживающих силу и, соответственно, принуждение;
исследование талиона как первого признака правового мононормирования человеческого общежития, других примеров нормативного закрепления института ограничения силы;
- исследование формы реализации идеи ограничения силы в государстве;
- определение принуждения как фактора образования государства;
- определение соотношения силы государства и силы позитивного права;
- определение роли идеи ограничения силы в формировании системы разделения властей.
Методологической осиоиой иеследоюгашш является методологический плюрализм, допустимость использования которого в правоведении обосновали Ильин, Лабанд и Еллинек9. Он позволяет сочетать все классические методы юридической науки:
- системный анализ философских и общетеоретических научных категорий, в особенности "принуждение", "насилие", "сила", "воля", "свобода";
- формально-юридический и логический анализ правовых институтов и правовых норм;
- историко-правовой анализ отражения в праве и государстве, изучаемых категорий;
- герменевтический анализ правового материала;
- методика сравнительного правоведения.
Теоретическую ©отоіу исоедоіаиияі составили труды классиков философии права. В диссертации, в качестве первоисточников использованы работы "Государство" и "Законы" Платона, "Критика практического разума" Канта, "Новая дедукция естественного права" и "Система трансцендентальной философии" Шеллинга, "Философская пропедевтика" и "Основания естественного права и науки о государстве. Основы философии права" Гегеля, "Мир как воля и представление" Шопенгауэра. Внимание уделяется и комментаторской литературе, но не такое значительное как первоисточникам, потому что ни один из прежних комментаторов целенаправленно темой принуждения в учениях классиков немецкой философии права и Платона не занимался.
При изучении феномена силы права учтен вклад отечественных дореволюционных правоведов Н.Н. Алексеева, П.Г. Виноградова, Б..П. Вышеславцева, В.М. Гессена, И.А. Ильина, Б.А. Кистяковского, Н.М.
Коркунова, С.А. Муромцева, П.И. Новгородцева, Л.И. Петражицкого, B.C. Соловьева, Е.Н. Трубецкого, Н.И. Палиенко, В.М. Хвостова, Б.Н. Чичерина, Г.Ф. Шершеневича, А.С. Ященко и других.
Невозможно должным образом решить научную проблему принуждения в праве без обращения к исследованиям современных теоретиков отечественного правоведения, таких как С.С. Алексеев, М.И. Байтин, Д.Н. Бахрах, В.В. Борисов, СЮ. Брагинский, А.Б. Венгеров, В.В. Витрянский, Н.В. Витрук, О.С. Иоффе, В.Б. Исаков, С.А. Комаров, О.Э. Лейст, А.В. Малько, Г.Н. Манов, М.Н. Марченко, Н.И. Матузов, А.В. Мицкевич, А.А. Мишин, B.C. Нерсесянц, И.Б. Новицкий, Н.В. Рабинович, Е.А. Суханов, В.В. Оксамытный, В.А. Томсинов, Ю.А. Тихомиров, P.O. Халфина, З.М. Черниловский и другие.
Признавая важное значение психологии в изучении принудительных оснований права, и особенно при определении соотношения принуждения и человека, мы обращаемся к источникам не только юридическим, но и психолого-социальной направленности. Поэтому были использованы труды Л.И. Петражицкого, 3. Фрейда, Э. Фромма, К. Юнга и других.
Особо следует заметить, что для диссертационного исследования непреходящее значение имели первоисточники права. А поскольку мы постоянно оперируем материалом из римского права, постольку необходимо обращаемся к памятникам римского права - Законам XII таблиц, Дигестам, трудам классических юристов, и работам виднейших романистов.
Научшаш шшизша исследшашшшо Данная работа представляет собой опыт общетеоретического комплексного анализа важнейшей философско-правовой категории - принуждение. По этой теме до последнего времени не было ни одной диссертационной или монографической работы. И в таком методологическом ракурсе, в котором принуждение представлено нами, категория не рассматривалась.
Научная новизна диссертации определяется, в какой то степени, актуальностью темы, которая, основывается на лучших правоведческих традициях, но открывает новое направление в исследовании теории права.
В диссертации не только систематизируются научные представления о принуждении в праве, но четко прослеживается эволюция методических чем ПОДХОДОВ. ИрМ рассмотрении правошх коицепщй более последовательно, прежде, выдержан принцип Веб ЭТО ПОЗВОЛИЛО выр&бот&тъ самостоятельное понятие принуждения, основываясь на которое, предпринимается попытка обнаружить истинную природу принудительности права и его феноменов, что приводит ж различению принципиальной силы права и материальной, поддержанной государством.
Вероятно спорным, но наиболее важным концептуальным моментом темы является положение о существовании и одновременно долженствовании идеи и института ограничения силы. Причем институт составляется из предписаний государства, как, впрочем, и самого факта существования государства, а идея ограничения силы заложена в сущности права.
Положения, выносимые на защиту в полной мере отражают новизну исследования.
1. Философско-правовые концепции софистов, Платона, Канта, Шеллинга, Гегеля и Шопенгауэра позволили приблизиться к истинному пониманию категории "принуждения" в праве. Это объясняется тем, что главными оценочными критериями были сделаны человеческая воля и справедливость. Шеллингу и Гегелю удалось четко разделить принудительное воздействие на физическое (внешнее) и психическое (внутреннее), и утвердить аксиому, что принуждение всегда морально, то есть проходит через человеческую душу.
2. Принуждение должно определяться как результат противоправного заставленим, стесняющего внешнюю свободу человека, который закрепляет несправедливое применение силы и изменяет состояние формального равенства. Процесс принуждения следует определить как снятие самостоятельности индивидуальной воли.
3. Естественному праву чуждо принуждение. Только трансформация права в позитивное, позволяет достичь положительного соотношения принуждения и права. Легитимное, ограниченное принуждение "по праву" является непременным условием осуществления гражданской свободы, не противоречит справедливости и поддерживает состояние формального равенства. Поэтому ценностное наполнение принудительного воздействия права и государства крайне важно для того, чтобы принуждение не трансформировалось в насилие.
4. Соотношение права и принуждения определяется так. В праве заложен только потенциал принуждения, исходящий из правил, которые необходимо исполнить ввиду их этической ценности для регулирования общественных отношений. Если эти правила исполняются благодаря самопонуждению и самопринуждению, то воля субъекта права остается свободной от материального, то есть внешнего воздействия государства. Если потенциал принуждения права реализуется за счет внешней материальной силы, а такой силой является материальная организация - государство, принуждение исходящее из права следует считать привнесенным, субсидированным. Таким образом, принудительное воздействие права имеет двойную природу -естественную и субсидированную. Если естественная принудительность права основывается на принципиальной силе правовых положений, то субсидированная сила дается праву государственной организацией как материальная защита и унифицирует восприятие предписаний субъектами
5. Государство и общество организуют аппарат целенаправленного, психического понуждения, которое укрепляет и исправляет духовное этическое самозаставление человека. Любой правовой стимул и любое ограничение следует рассматривать как факты психического понуждения. Человек с устоявшейся традицией самопонуждения реагирует на стимулы и ограничения положительно, и, оправдывает необходимую принудительность институтов, соответствующих принципам права - справедливости, свободе и равенству. Давление правовых законов на сознание и свободную волю индивида со зрелым правосознанием ощущается с легкостью собственного решения.
6. Право содержит в себе идею ограничить и сбалансировать все социальные силы. Нормативное закрепление ограничения каких-либо социальных сил формирует институт ограничения силы. Одной из целей развертывания указанной идеи является государство. Оно само представляет часть института ограничения силы, поскольку является балансиром для предупреждения доминирования других социальных сил. Наиболее четко идея ограничения силы в государстве проявляется в феномене разделения властей. Государство силой своих институтов принудительно проводит в жизнь правовые предписания, чем воспитывает индивидов к позитивному восприятию права. Только формирование зрелого правосознания способно привести к тому, чтобы человек мог без внешнего (государственного) принуждения органично ВПИТЫВатъ В себя право И руководствоваться им в своих поступках. Поэтому, в этом смысле, государство есть окольный путь к праву или научение человека гражданской свободе.
Научшши и ппрактичесоя зиачшмость исовдоіашпШо Диссертация намечает новое направление дальнейшего исследования принудительных оснований права и концепции идеи и института ограничения силы. Последняя может быть положена в основание разработки критериев оценки действующего позитивного права и государственных институтов, на предмет их соответствия принципам социальной справедливости, гражданской свободы и формального равенства.
Основные положения диссертационного исследования могут быть использованы в общетеоретических и отраслевых научных исследованиях, связанных с изучением не только принудительных оснований права, но и всего ряда тем теории права и государства, истории права и государства.
Кроме того, научными выводами можно пользоваться в ходе учебной и воспитательной работы со студентами при разработке курсов лекций, подготовке учебно-методических пособий по теории права и государства.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Композиция работы предполагает четкое соответствие частей основным задачам. Поэтому, можно условно определить первую главу как гносеологическую часть диссертации, постигающую способы исследования принуждения в праве; вторую главу как онтологическую часть, поскольку она определяет сущее принудительности права; третью главу как аксиологическую часть исследования, определяющую ценность принуждения в правовых и государственных институтах.
Принуждение в философско-правовой тематике софистов и Платона
Философия права развивалась в рамках разных направлений теоретического мировоззрения. На наш взгляд лучшие образцы ее представлены в идеалистической философии древности и немецкой классической философии. Это объясняется тем пристальным вниманием, которое эти школы уделяли вопросу свободной воли - центральному вопросу философии права. В свою очередь воля - это критерий определения принуждения. Мы обязаны изучить опыт предшествующей теории права, чтобы надлежащим образом изложить свои мысли. Первыми, рассмотревшими принуждение, как правовую категорию были греческие учители мудрости - софисты. Им наследовал Платон, который, однако, создал свою концепцию принуждения в праве; её можно назвать теорией государственной или общественной тотальности. По меткому замечанию А.Н. Уайтхеда, вся европейская философия представляет собой ряд примечаний к Платону. Это справедливо и по отношению к философии права. Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель, Шопенгауэр во многом трактовали те идеи, которые впервые выразил Платон. Удивительно легко и в тоже время академично использовали философско-правовые концепции русские правоведы, к опыту которых мы постоянно будем обращаться.
Обзору концепций названных выше философов посвящается первая часть нашего исследования.
Расцвет софистской философии пришелся на V-IV вв. до н.э. Среди софистов были выдающиеся мыслители, оцененные не только современниками, но и потомками. Или, напротив, недостаточно оценены были некоторые мысли таких мудрецов как, например, Ликофрон - действительный автор идеи о том, что государство это результат общественного договора. Софистов нельзя считать последовательными создателями этической концепции, однако, некоторые их идеи о государстве и праве были восприняты философией права и развиты.
Существенным объяснением того, почему мы начинаем рассматривать проблему принуждения именно с софистов является то, что только они стали видеть в правовых феноменах силу. До этого традицией теоретического мировоззрения было противопоставление их, а под силой понимался источник только природного принуждения. Так, "справедливость у Гесиода, как и у Гомера, противопоставляется силе и насилию"10. Софисты наделили силу признаком социальности, до того она могла быть исключительно естественно-природного происхождения.
Тема принуждения не являлась центральной темой науки о мудрости, но и не исключена из круга ее интересов. Категория "принуждение" обычно рассматривалась софистами как форма насилия, то есть как материальное принуждение. Существовал четко отмеченный резон для изучения софистами насилия в отношении человека, в том числе со стороны государства и законов. Это происходило из-за общей психологичности концепций учителей мудрости и основного принципа их философии. Он был сформулирован Протагором (ок. 481-411 гг. до н.э.). Платон передает его так: "Мера всех вещей - человек, существующих, что они существуют, а несуществующих, что они не существуют" (Платой, Тезтет, 12, а)» Таким образом, софисты обратились к изучению человеческой субъективности как мере мира. От Протагора идет традиция софистов считать государство и законы "мудрыми изобретениями", то есть искусственными созданиями. Рассмотрение здесь философско-правовых взглядов Протагора, более развернуто, нежели других софистов, необходимо только для того, чтобы показать относительно общий ход мысли философов этой школы, так как Протагора можно считать систематизатором ученой мудрости.
Платон приписывает Протагору миф о создании Эпиметеем и Прометеем "смертных родов". Центральный вопрос этого мифа - уравновешивание сил. Эпиметей выпросил у Прометея позволения самому распределить способности, подобающие каждому роду. "При этом одним он дал силу без быстроты, других же, более слабых, наделил быстротою; одних он вооружил, других же, сделав безоружными, измыслил какое-нибудь иное средство во спасение...", "и так, распределяя всё остальное, он всех уравнивал" (Платой,, Мротагор, 320, с) Все это он измыслил из осторожности, чтобы не исчез ни один род, вследствие взаимного истребления.
Соотношение силы и права
Перед определением соотношения права и силы нужно уяснить метод. Так, можно выделить два глобальных способа рассмотрения права: нормативный и философский; последний включает все существующие методики, и, отнюдь, не отрицает нормативизма. Нормативное же правопонимание отвергает рассмотрение права на основе политического, социального, исторического и психологического анализов. И если философы права признают ценность нормативного рассмотрения права, то нормативисты отвергают ценность любого ненормативного подхода к праву, в том числе и методологического плюрализма. Нормативное или "юридическое" понятие права исключает возможность сближения права и силы. Так, Ильин пишет, что "понятие права и другие юридические понятия не должны определяться здесь через признак силы; для юриста в полном смысле этого слова право есть норма и суждение и не есть ни в коем отношении сила"1. Само понятие социальной силы не является понятием юридической сферы, это категория философии, психологии, истории, социологии и, наконец, политики. Только перемещение понятия права в философский ряд позволяет сравнить силу и право. Причем, сила будет выступать понятием родовым, а право видовым. Напротив, все попытки втиснуть в юридический ряд понятие силы обречены на провал. Поэтому мы не сможем в рамках чистой юридической теории рассмотреть силу, не являющуюся юридическим понятием, вкупе с правом, которое является таковым. В этом проявляется одновременно и "аристократическое" достоинство и недостатки нормативизма. Эта теория не позволяет, скажем, "вводить в юридическое определение права признак "принуждения", если только под этим не разуметь просто неизменную наличность санкционирующей нормы (тогда восстанут возражения индуктивного характера)"2. Нормативизм не позволяет обязательство правовой нормы рассматривать как силу и даже об этической силе права не может быть речи. Только комплексное рассмотрение права, с точки зрения "правоведа-психолога" (термин Ильина), позволяет совместить понятие права и силы и избежать формалистического схематизма юридического подхода к праву.
Интересы методологии действительно требуют разностороннего понимания права, которое предполагает аксиологический, онтологический и гносеологический анализ изучаемого объекта. В свою очередь, юридический позитивизм хорош для практикующих законников, которые должны опираться в своей деятельности на букву закона. Это позволяет избежать самоуправства, и, в ряде случаев, ошибок. Однако это не значит, что вопрос стоит так - "или... или...". На самом деле юридическое рассмотрение права не полностью отрицает комплексное изучение права. Поэтому даже юристы, придерживаясь на практике юридической теории, могут и должны оценивать право как социальный, философский и антропологический феномен.
Комплексное изучение права предполагает, что право рассматривается как реально действующая сила. Феномены силы и права должны сближаться исторически и генетически, как это делал, например, Л. Гумплович. Более того, даже норма права в этом аспекте станет силой, а сила - нормой права, как это предполагал И. Ильин. Право возможно будет рассматривать и как "выражение воли", вслед за Меркелем, что обращает право в причинно-определяющую силу. Близкое к предыдущему, рассмотрение права как "защищенного интереса" (Р. Иеринг) или "разграничение интересов" (Н.М. Коркунов) при комплексном правопознании допустимо, и право приобретет реальное значение силы, так как оно результат психической силы и, следовательно, сама сила. И, наконец, широкое рассмотрение права позволит ввести в его определение признак психического принуждения. Принуждение, в этом аспекте, нужно будет рассматривать как момент реального воплощения или реального действия права. В свою очередь право необходимо будет рассматривать не только как совокупность норм, но и как объект психического переживания. Поэтому обязательность нормы права это принудительное конкретное воздействие на человеческую волю, а не просто формальная юридическая обязательность, которая реальна даже в отсутствии субъекта права, то есть объекта воздействия.
Чтобы окончательно "выставить нули", по выражению физиков, нужно не только определить методы изучения предмета, но и изучить опыт предыдущих учений. А затем уже перейти к собственному рассмотрению права, силы и их соотношения.
Проблема соотношения права и силы волновала правоведов всегда. С удивительной точностью Иван Ильин охарактеризовал актуальность этой темы, назвав проблему соотношения права и силы "проклятой"3. Во-первых, Ильин указывал на значимость проблемы для истории политических учений. Во-вторых, ученый справедливо подчеркивал, что если рассмотреть "только те учения, которые так или иначе сближали силу и право, то перед нами развернется длинный ряд воззрений, нередко совершенно разнородных в целом и по существу"4. Развитие идеи сближающей право и силу, можно в том или ином варианте проследить в философско-правовых учениях разных времен.
Софисты признавали, что законы действуют как сила.
Макиавелли в своих теоретических разработках придал силе статус правовой нормы. Кроме того он видел в государстве - силу необходимую для сдерживания побуждений своих сограждан. Государство вправе использовать все доступные средства, игнорируя существующие законы, и нормы морали, применяя и насилие тоже.
Монархомахи (Дюплесси-Морне, Буше, Бьюкенен, Альтузий, Мариана, Суарец, Ланге Гюбер) считали право силой, позволяющей монарху удерживать власть, принуждая граждан к покорству.
Т. Гоббс связывал право с природой государства; это позволило ему сделать вывод, что право необходимо для поддержания гражданского мира с помощью сильной государственной власти.
Б. Спиноза - "самый чистый философ" по выражению Ницше, понимал под правом "законы или правила, согласно которым все совершается, т.е. самую мощь природы, природную, естественную силу.
К.-Л. Галлер считал, что право - воля сильного. Поэтому, Галлер полагал, что государство не основывается на договоре, как о том думал Руссо, а исходит из власти сильнейшего. Только религия может ограничить эту силу.
Общие положения об институте ограничения силы
Эта часть работы посвящена системному изложению концепции института ограничения силы, примеров его положительной реализации, соотнесению института с правовой идеей ограничения принудительной силы. По сути эта часть работы представляет собой аксиологический анализ принудительной силы государства.
В качестве вступления приведем несколько публично неизвестных булгаковских строк. "Слушай, Иешуа Га-Ноцри, ты, кажется, себя убил сегодня... Слушай, можно вылечить от мигрени, я понимаю: в Египте учат и не таким вещам. Но ты сделай сейчас другую вещь, покажи, как ты выберешься из петли, потому что, сколько бы я ни тянул тебя за ноги из нее - такого идиота - я не сумею этого сделать, потому что объем моей власти ограничен. Ограничен, как все на свете. Ограничен - истерически кричал Пилат14. В оригинале "Мастера и Маргариты" этих слов нет.
Первой социальной материализовавшейся формой идеи ограничения силы является умеренность. Античность дает нам более яркие примеры оправдания умеренности. Достаточно вспомнить Солона и его знаменитое - "все в меру".
Весьма наглядным образчиком того, как умеренность приобретает одно из ведущих мест в этической концепции, может служить трансформация взглядов Платона. Сравнение более раннего диалога "Государство" с более поздним (зрелым) "Законы" позволяет проследить эволюцию платоновской мысли. В "Государстве" иерархия добродетелей представлена так: мудрость, мужество, рассудительность, справедливость. В "Законах" первое место по прежнему занимает мудрость, но за ней уже следует умеренность, затем справедливость и последнее - мужество. Если рассматривать "мужество" у Платона как основной источник физической силы, окажется, что именно физической силе следует уступать во всем трем другим добродетелям. Умеренность же оказывается вторым по значимости качеством, позволяющим помимо прочего знать меру в применении силы.
Теоретическое выражение идеи ограничения силы, или самоумеренности индивидов можно встретить в философско-правовых работах И.Г. Фихте. Он пишет, что "каждый член общества так должен ограничивать свою собственную внешнюю свободу благодаря внутренней, чтобы все другие рядом с ним могли быть также внешне свободными"2. Почти постоянно термины, определяющие теоретические и практические воплощения идеи ограничения силы, перемешиваются. Поэтому, то что в работе одного философа может быть названо как ограничение свободы, у другого это будет определено как ограничение сил и т.д.
Умеренность является философской и достаточно пространной категорией в которую закладывается различное содержание в зависимости от взглядов ученых. Кроме того эта категория правовая, так как определяет меру духовного самопонуждения и самопринуждения зрелого правосознания. Одной из форм умеренности является ответственная мораль, определенная К.Ц. Лоренцом, как средство сдерживания агрессии. Последняя должна рассматриваться как катализатор человеческой силы, поэтому именно против нее направлена ответственная мораль. По определению, "агрессия - это инстинкт борьбы, направленный против собратьев по виду, у животных и у человека"3. Выплески агрессии в отношения людей принимают самые различные формы, и субсидируются предметами внешнего мира. Возникает риторический вопрос -что могло произойти, когда человек впервые взял в руки камень? Ответ на него поможет определить механизм реализации агрессии. "Вполне вероятно, нечто подобное тому, что можно наблюдать у детей в возрасте двух-трех лет, а иногда и старше: никакой инстинктивный или моральный запрет не удержит их от того, чтобы изо всей силы бить друг друга по голове тяжелыми предметами, которые они едва могут поднять. Вероятно, первооткрыватель камня так же мало колебался, стукнуть ли своего товарища, который его только что разозлил"4.
Похожие диссертации на Принуждение и право
