Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I Историко-правовые, теоретико-нормативные основы правовой инфильтрации нормативных правовых актов
1. Теоретические и нормативные основания правовой инфильтрации 14
2. Историко-правовые основы становления и развития положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, актов Европейского Суда по правам человека 29
ГЛАВА II Правовая инфильтрация основных прав, гарантируемых конвенцией о защите прав человека и основных свобод, в правовую систему Российской Федерации
1. Правовая инфильтрация норм о защите личных прав и свобод человека 76
2. Правовая инфильтрация норм о защите политических прав и свобод человека 128
3. Правовая инфильтрация норм о защите социальных и экономических прав и свобод человека 148
ГЛАВА III Правовая инфильтрация решений европейского суда по правам человека в российскую правовую систему
1. Роль решений и постановлений Европейского Суда по правам человека в практике его деятельности 171
2. Правовая инфильтрация прецедентов Европейского Суда по правам человека в российскую судебную практику 184
Заключение 197
Список использованных источников и литературы
- Историко-правовые основы становления и развития положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, актов Европейского Суда по правам человека
- Правовая инфильтрация норм о защите политических прав и свобод человека
- Правовая инфильтрация норм о защите социальных и экономических прав и свобод человека
- Правовая инфильтрация прецедентов Европейского Суда по правам человека в российскую судебную практику
Историко-правовые основы становления и развития положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, актов Европейского Суда по правам человека
Количество государств-участников Конвенции, принятой 4 ноября 1950 года, возрастает, что обусловлено общими задачами правовых систем европейских государств, связанными с обеспечением прав человека, а также зо тем, что ЕСПЧ успешно работает уже более пятидесяти лет. Для России его юрисдикция стала обязательной только немногим более шестнадцати лет назад, когда 30 марта 1998 года был принят Федеральный закон № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» .
Для того, чтобы Россия могла соответствовать высоким требованиям, предъявляемым к ней Конвенцией и эффективно участвовать в деятельности ЕСПЧ, избежать увеличения проигрышных дел, необходимо привести законодательство в соответствие с требованиями законодательства Совета Европы, то есть осуществить его инфильтрацию в национальную правовую систему. В этих целях нужно проанализировать как положительный, так и отрицательный опыт других стран-участниц Конвенции, а также ознакомиться с историей создания и становления Конвенции и ЕСПЧ. Совет Европы — одна из наиболее известных, авторитетных и представительных организаций континента. Она была создана в 1949 году, когда народы Европы стремились к более тесному сотрудничеству.
С 7 по 10 мая 1948 года в Гааге был проведен Конгресс Европы, работа которого была организована в рамках Комиссии по политическим вопросам, Комиссии по экономическим вопросам и Комиссии по культурным вопросам . Уже тогда появилась идея создания Суда, когда представители многих организаций, выступающих за европейскую интеграцию, провозгласили, что Хартия прав человека должна гарантировать свободу мысли, собраний и выражения убеждений, а также право образовывать политическую оппозицию, а Суд полномочен рассматривать жалобы на нарушения этого соглашения и в случае необходимости применять необходимые санкции47. В 1949 году в Лондоне была созвана дипломатическая конференция с участием десяти государств (Франция, Великобритания, Бельгия, Голландия, Люксембург, Ирландия, Италия, Дания, Норвегия и Швеция). Швейцария отклонила приглашение принять участие в конференции. Итогом работы стало подписание 5 мая 1949 года Устава Совета Европы48. Тогда же было решено принять в Совет Европы Исландию, Грецию и Турцию.
Смысл создания Совета Европы был сформулирован в пункте «а» ст. 1 Устава: «Целью Совета Европы является достижение большего единства между его членами во имя защиты и осуществления идеалов и принципов, являющихся их общим достоянием, и содействие их экономическому и социальному прогрессу». Можно сказать, что цель носила двойной характер: более тесное сотрудничество его членов для воплощения в жизнь либеральных положений, а также помощь развитию их экономической и социальной сфер49. Ужасы Второй мировой войны убедили многих в жизненной необходимости международного сотрудничества для того, чтобы не допустить новых конфликтов и создать условия для совместной плодотворной работы государств. Первоочередной задачей основателей стало создание организации демократических стран, признающих принципы верховенства права и соблюдения прав человека на своей территории. Это нашло отражение в ст. 3 Устава Совета Европы. Новизна заключалась в требовании к каждому кандидату признать указанные принципы в качестве обязательного условия вступления в Совет Европы. И по сей день наблюдается тенденция к тому, что признанию этих принципов придаётся решающее значение при определении международной легитимности.
Правовая инфильтрация норм о защите политических прав и свобод человека
Указанный вывод был основан на положении ст. 20 Конституции РФ, согласно которой смертная казнь впредь до ее отмены могла устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Исходя из взаимосвязи ст. 20 со ст.ст. 18, 19 и 46 Конституции РФ, Конституционный Суд РФ признал названный порядок рассмотрения дел особой уголовно-процессуальной гарантией судебной защиты права на жизнь, подлежащей предоставлению на равных основаниях каждому обвиняемому по таким делам независимо от их территориальной подсудности, и, соответственно, - в отсутствие судов присяжных в ряде субъектов Российской Федерации -сформулировал запрет применения исключительной меры наказания на всей территории Российской Федерации. Иное искажало бы предназначение особых судебных гарантий права на жизнь, не говоря уже о существенном нарушении равенства в его судебной защите.
Постановление Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1999 г. № 3-П сыграло значительную роль в фактическом решении вопроса об отмене смертной казни в России. Дискуссии об обязательности ее запрета для России не стихали на политической арене, среди представителей законодательной власти, в правоприменительных инстанциях. Как справедливо отмечает судья Конституционного Суда Российской Федерации (в отставке) Т.Г. Морщакова: «Судебная практика судов общей юрисдикции фактически демонстрировала, что она не в состоянии ориентироваться на входящие в правовую систему России международно-правовые нормы как непосредственно действующие, несмотря на то, что их приоритет прямо установлен Конституцией Российской Федерации»151.
Когда в 1999 г. уже почти истек срок для ратификации Россией Протокола № 6, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 " по-прежнему формулировалось указание судам о том, что смертная казнь может применяться. В 2003 г. Пленум Верховного Суда РФ вновь настаивал на обязанности судов следовать лишь вступившим в силу для России нормам международных договоров. Только Постановление Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1999 г. № 3-П, исключив применение смертной казни, сняло эту проблему как для других судов, так и для российских политиков более чем на десять лет. При этом Президент РФ Указом от 3 июня 1999 г. отменил исполнение всех уже вынесенных смертных приговоров в стране.
Учитывая сложившиеся традиции, отражающиеся в указаниях высшего судебного органа страны, не приходится удивляться тому, что Верховный Суд РФ обратился в Конституционный Суд РФ в качестве заявителя только по вопросу о возможности возобновления применения смертной казни в Российской Федерации после 1 января 2010 года, то есть с момента появления судов присяжных на всей территории Российской Федерации, и ходатайствовал лишь о разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 г. № 3-П. Такая постановка вопроса по-прежнему отражала сомнение в необходимости для России следовать ее международным обязательствам, хотя Верховный Суд РФ сослался в своем обращении на известные нормы не только Протокола № 6, но и Венской конвенции о праве международных договоров, прямо запрещающей неисполнение международного договора (в период до его ратификации), если государство не заявит о своем отказе стать его участником.
Конституция Российской Федерации предусматривает правомочие Верховного Суда РФ на обращение к конституционному правосудию в разных процедурах, в том числе в порядке абстрактного нормоконтроля, позволяющее в данной ситуации поставить перед Конституционным Судом РФ вопрос о конституционности самого уголовного закона, сохранившего смертную казнь в качестве меры наказания и после присоединения России к документам Совета Европы. Однако эти возможности в области обеспечения конституционности действующего уголовного законодательства и очищения его от предписаний о смертной казни не были использованы высшей судебной инстанцией.
Вместе с тем, Россия не выполнила обязательства перед Советом Европы в этой области, не приняв закона об обмене смертной казни. На отношение российских парламентариев к этому вопросу оказывает влияние всё ухудшающаяся криминогенная обстановка в стране, а также, вызванная, этим не популярность у населения идеи об отмене исключительной меры наказания.
Однако к 2010 г. возможность рассматривать дела с участием присяжных заседателей появилась во всех субъектах Российской Федерации. В этой связи Верховный Суд РФ подал ходатайство в Конституционный Суд РФ о разъяснении п. 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1999 г. № 3-П. Вновь, как и в 1999 г., Конституционный Суд РФ в своем Определении от 19 ноября 2009 г. № 1344-О-Р взял на себя от лица государства ответственность за выполнение Россией ее международных обязательств по запрету смертной казни . Как указывает Т.Г. Морщакова: «Смертная казнь теперь должна исчезнуть из российского общественно-политического и уголовно-правового ландшафта даже номинально: бессмысленно сохранение в уголовном законе положений, которые не действуют и не могут, согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, вновь "ожить"»
Тем не менее, как бы ни были значимы политические последствия этого решения, в первую очередь, однако, нужно проанализировать его правовую суть. Конституция РФ, инфильтрировав положения Конвенции, признавая право на жизнь в качестве основного неотчуждаемого и принадлежащего каждому от рождения, изначально программировала отмену, а не сохранение смертной казни, которая допускалась лишь как временная исключительная мера «впредь до ее отмены» (ч. 2 ст. 20 Конституции РФ), то есть на ограниченный переходный период.
Законодатель, реализуя свои полномочия в области рассчитанного на переходный период правового регулирования, как следует из ранее сформулированных правовых позиций Конституционного Суда РФ155, не свободен в решении о продлении действия временных ограничений, допускаемых на основе самих конституционных предписаний. Пределы переходного периода диктуются объективными обстоятельствами правового развития и не могут произвольно расширяться.
Правовая инфильтрация норм о защите социальных и экономических прав и свобод человека
В этой связи нельзя обойти вниманием нарушение ст. 11 Конвенции в деле «Кузнецов против России». Эта жалоба касалась участников разрешенного пикета из 3-х человек перед зданием областного суда с целью добиться отставки его председателя. Однако через 3 недели по инициативе заместителя председателя этого суда был составлен рапорт об административном правонарушении. В постановлении мирового судьи указывалось на то, что был нарушен общественный порядок и что заявленная цель пикета не соответствовала его реальному содержанию. С пикетчиков взыскали 1000 рублей штрафа, а Европейский Суд назначил им компенсацию 1500 евро.
Ещё одно важное правомочие, которое непременно нужно упомянуть среди политических, - это свобода выражения своего мнения, которую гарантирует ст. 10 Конвенции. Свобода выражения мнения является одной из основ демократии и важнейшей предпосылкой реализации других прав и свобод человека. В соответствии со ст. 10 Конвенции, содержание свободы выражения мнения включает свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи. В качестве условия, определяющего реальность его осуществления, названо невмешательство государственных органов в этот процесс и его независимость от государственных границ. Вместе с тем устанавливается возможность введения со стороны государства лицензирования радио-вещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. В ч. 2 ст. 10 Конвенции предусмотрена возможность ограничения указанных свобод. Речь фактически идет о различных видах контроля со стороны государства в данной области. Достаточно четко устанавливается, что свобода выражения мнения и свобода информации в обществе не могут быть абсолютными и связаны с определенными обязанностями и ответственностью. Они сопряжены с формальностями, условиями, ограничениями или штрафными санкциями, установленными государством, необходимыми в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, защиты здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. Важным условием, указанным в п. 2 ст. 10 Конвенции, является то, что все возможные ограничения определяются только законом.
Законодательному регулированию свободы выражения своего мнения и свободе информации, их реальным гарантиям стало уделяться пристальное внимание в России фактически лишь в начале 1990-х годов. Они были закреплены в ст. 29 Конституции РФ 1993 года. В соответствии с ней каждому гарантируется свобода мысли и слова, не допускается пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается.
По сравнению со ст. 10 Конвенции, ст. 29 Конституции РФ более широко трактует свободу выражения своего мнения и свободу информации. В ней фактически речь идет о нескольких взаимосвязанных свободах - свободе выражения своих мнений, мыслей, идей, убеждений, свободе слова, свободе информации. Свобода слова выступает как одна из форм выражения свободы мысли, мнений, идей, убеждений. Ст. 29 Конституции РФ не расходится с Конвенцией, а в определенной степени расширяет и раскрывает содержание свободы выражения мнения, свободы информации.
П. 3 ст. 29 гарантирует свободу мысли и слова. Это означает невмешательство государства в формирование мнений и убеждений человека, его защиту от иного вмешательства, недопустимость идеологического диктата, насилия, контроля над личностью. Государство гарантирует беспрепятственное выражение мнения и убеждения по самым различным вопросам общественной жизни путем устного или письменного слова самыми различными средствами.
В п. 2 ст. 29 Конституции РФ в общем виде определены правовые барьеры против злоупотребления свободой выражения мнения, свободой слова, свободой информации. Не допускается пропаганда или агитация, возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещена пропаганда социального, расового, национального, религиозного, языкового превосходства.
Наряду с гарантией свободы мысли, мнений, идей, убеждений в пункте 3 статьи 29 Конституции установлена и такая гарантия, как недопустимость принуждения к их выражению или отказу от них. Таким образом, охраняется внутренний мир человека, охраняется право изменения убеждений без какого-либо воздействия.
Пункт 4 статьи 29 Конституции РФ закрепляет свободу информации. Это означает право каждого на свободу поиска, получения, передачи, производства, распространения информации любыми законными способами. Свобода информации теснейшим образом связана со свободой выражения мнений и свободой слова. Право на свободу информации требует соблюдения определенных ограничений, связанных с государственной тайной. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом.
Правовая инфильтрация прецедентов Европейского Суда по правам человека в российскую судебную практику
В последние годы проблема взаимодействия международною и внутригосударственного права стала актуальной, прежде всего, в связи со стремлением всех стран соответствовать весьма высоким мировым стандартам в области обеспечения и защиты прав человека и, как следствие, в построении демократического, правового государства. В силу этого введение в национальное право государств новых правовых институтов должно учитывать, в первую очередь, правовой опыт тех стран, в которых данные правовые институты уже успешно функционируют. Это необходимо, чтобы избежать негативных последствий такого нововведения. Изучение правового опыта государств, имеющих опыт правовой инфильтрации, позволяет по совершать тех ошибок, которые были сделаны этими государствами в прошлом.
Для того, чтобы эстрагированные в результате правовой инфильтрации правовые нормы эффективно работали в национальном праве государства, необходимо создание условий для их адаптации во внутригосударственном праве. В данном случае правовая инфильтрация представляется весьма приемлемой, поскольку дает возможность государствам использовать в своем национальном праве не целиком правовую норму, а только ее часть.
При инфильтрации норм международного права в право внутригосударственное механизм правовой инфильтрации представляет собой организационно-правовые способы и приемы, обеспечиваемые компетентными государственными органами по выполнению положений норм международного права с учетом особенностей национального законодательства, направленные на реализацию нормативных предписаний, вытекающих из положений международно-правовых актов. Общеизвестным в теории государства и права, международном праве является положение о том, что основным способом осуществления правової ! инфильтрации в процессе взаимодействия международного и внутригосударственного права является имплемеытация.
Российская Федерация, стремясь восстановить свое ведущее положение в современном мире, постоянно совершенствует правовую систему и идет по пути правовой инфильтрации норм, содержащихся в международных актах (договорах, конвенциях, декларациях). Являясь членом Совета Европы, Российская Федерация закрепляет европейские стандарты по правам человека в своем внутригосударственном праве, поскольку в современном мире права человека становятся формально-юридическим источником правовой нормы.
Проведение в данной работе комплексного анализа правовой инфильтрации норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и решений Европейского Суда по правам человека в правовую систему Российской Федерации позволило сделать следующие основные теоретические и практические выводы.
1. Для того, чтобы нормы международного права оказывали регулирующее воздействие на поведение субъектов внутригосударственного права, со стороны государства необходимо специальное санкционирование действия правил, содержащихся в источниках международного права, за исключением норм международного права, имеющих прямое действие. Конвенция может быть причислена к данному исключению. Правовая инфильтрация Конвенции в российскую правовую систему -это положительный фактор формирования государственности и совершенствования правовой системы.
2. Конвенция, Протоколы к ней, а также постановления и решения ЕСПЧ, вынесенные в отношении России и других государств, являются ориентиром для развития отечественного законодательства и правоприменительной практики. Положения Конвенции и правовые позиции Европейского Суда по правам человека обязательно должны учитываться при осуществлении своих полномочий федеральными органами государственной власти, органами власти субъектов Федерации, муниципальных образований.
3. В качестве первостепенных задач, выполнение которых позволит Российской Федерации значительно сократить число поданных против России жалоб, а также в значительной мере усовершенствовать как законодательную тельную, так и правоприменительную практику, следует выделить следующие аспекты.
Во-первых, для приведения правоприменительной практики России в соответствие с европейскими стандартами защиты прав человека важно учитывать не только постановления ЕСГТЧ, вынесенные против Российской Федерации, но и прецедентные решения, вынесенные против других государств-участников Конвенции. Это следование этим принципам позволит решать проблемы гипотетических заявителей на национальном уровне, чтобы их права не нарушались и у них не возникало необходимости обращаться в Европейский Суд.
Во-вторых, для того чтобы россияне - и законодатели, и судьи, и прокуроры, и простые граждане смогли пользоваться постановлениями и правовыми позициями Европейского Суда, право Совета Европы должно стать им лингвистически доступно. Решения ЕСПЧ выложены на его официальном сайте только на английском либо французском языках, которыми на должном уровне владеют далеко не все жители России. Сегодня не все акты Совета Европы и Европейского Суда переведены на русский язык, а адекватность имеющихся переводов аутентичным текстам не всегда максимальна. Таким образом, правовая инфильтрация решений Европейского суда связана с проблемой их официального перевода с английского и французского языков. В этой связи представляется правильным вернуться к подготовке проекта федерального закона «О порядке опубликования в Российской Федерации решений Европейского Суда по правам человека».
