Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Организационно-правовые основы становления и развития органов предварительного следствия на начальном этапе строительства Советского государства (октябрь 1917-1921 гг) 9
1.1 .Организация деятельности органов предварительного следствия в первые месяцы Советской власти 9
1.2. Организация предварительного следствия в период гражданской войны и иностранной военной интервенции 46
Глава II. Организационно-правовые основы развития следственного аппарата в период НЭПа (1922-1928 гг.) 72
2.1. Организация деятельности органов предварительного следствия в первые годы НЭПа 72
2.2. Организация предварительного следствия во второй половине 20-х гг 94
Глава III. Организация предварительного следствия в период складывания тоталитарного государственного режима (1929-1941 гг.) 114
3.1. Организационно-правовые основы деятельности органов предварительного следствия 1929-1935 гг 114
3.2. Организация деятельности органов предварительного следствия в Советском государстве после принятия Конституции 1936 г 134
Заключение 149
Список источников и использованной литературы
- .Организация деятельности органов предварительного следствия в первые месяцы Советской власти
- Организация деятельности органов предварительного следствия в первые годы НЭПа
- Организационно-правовые основы деятельности органов предварительного следствия 1929-1935 гг
Введение к работе
Сегодня с очевидностью назрела потребность на основе историко-правового
отечественного опыта преобразований судебно-правовой сферы, в том числе и организационно-правовых основ предварительного следствия, определить, а в ряде случаев переосмыслить, темпы, последовательность, достигнутые результаты и перспективы нынешней судебно-правовой реформы.
Проводимая вот уже 10 лет нынешняя реформа в сфере уголовной юстиции так и не дала значительных результатов.
Большую трудность и затяжной характер принял процесс принятия нового уголовно-процессуального кодекса. Однако и принятый УПК оставляет еще много вопросов, в том числе и в порядке организации расследования преступлений. Это понятно, потому как любой шаг в реорганизации уголовного правосудия затрагивает целый комплекс проблем, которые, как показывает исторический, опыт не всегда можно решить лишь путем принятия «хорошего» закона.
Именно в поиске адекватных мер и средств повышения эффективности уголовной юстиции и могут оказать неоценимую помощь всесторонние знания аналогичных попыток прошлого.
Представляется, что на сегодня особенно актуально изучение периода строительства и развития советского государства. Этот период на сегодняшний день оказался самым «пробельным» в плане исторической правды. Это обстоятельство требует признания, что всякий опыт, независимо от господствующих на том или ином историческом отрезке идеологических воззрений, не может быть отвергнут либо как сугубо отрицательный, либо как абсолютно «примерный». Отрицательный или положительный опыт, ошибки или успехи могут стать незаменимой основой для современного рационального решения задач реформирования предварительного следствия, оградить от ошибок и непродуманных шагов, наносящих вред правосудию.
Актуальность изучения организации предварительного следствия в 1917-1941 годах состоит еще и в том, что этот период характеризуется уникальными, социально-политическими, экономическими и иными обстоятельствами, зачастую носившими характер чрезвычайных, изменявшихся с калейдоскопической
4 быстротой. Такая особенность изучаемого периода позволяет с очевидностью проследить и рельефно показать, как тесно взаимосвязаны многочисленные факторы, определяющие характерные черты организации следственных органов и порядка производства предварительного следствия, и каким образом они влияют на способы и средства решения задач правосудия.
Таким образом, актуальность работы обуславливается тем, что именно в 1917-1941 гг. происходит активный поиск роли и места следственных подразделений в системе органов уголовной юстиции, и ведущие правоведы страны пытались дать ответ на вопрос, который сохраняет свою актуальность и сегодня.
Объектом исследования является следственный аппарат в системе органов уголовной юстиции советского государства в 1917-1941 гг.
Предметом исследования является становление, организация и деятельность органов предварительного следствия в системе органов уголовной юстиции в контексте федерального и ведомственного нормотворчества 1917-1941 гг.
Целью диссертационного исследования явилось комплексное историко-правовое изучение строительства, развития и функционирования в системе советского уголовного судопроизводства института предварительного следствия с 1917 по 1941 гг. на основе выявления системы взаимозависимых факторов, определяющих его характерные черты, тенденции развития и результаты деятельности.
Для достижения этой цели в диссертации решались следующие задачи:
на основе анализа законодательных источников, архивных материалов изучить систему государственных органов, осуществлявших расследование преступлений с 1917-1941 гг.;
изучить уголовно-процессуальное законодательство, регламентировавшее порядок расследования преступлений;
с учетом исследования практической деятельности следственных органов определить организационные и законодательные предпосылки качественных характеристик результатов следственной работы;
с учетом исследования правовых основ, организационных форм и практики реорганизации предварительного следствия определить возможности и пределы использования отечественного опыта в современных условиях.
Характер задач, поставленных в диссертационном исследовании, определил комплекс общих и частных научных методов исследования. Для достижения цели исследования использовались: диалектический метод познания, позволивший рассмотреть историко-правовые явления во всем многообразии их форм и во всей их противоречивости, а также структурно-функциональный, историко-правовой, сравнительно-правовой и системный методы.
Исследование базируется на широком круге правовых и научно-теоретических источников. Ядром правовой основы исследования стали Декреты и постановления Совета Народных Комиссаров, официальные циркуляры и разъяснения Прокуратуры СССР, Народного Комиссариата Юстиции РСФСР, другие подзаконные и ведомственные акты, содержащиеся в Собрании узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства, Материалах НКЮ РСФСР, Известиях ВЦИК.
Диссертант использовал архивные материалы, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации, Российском центре хранения и изучения документов новейшей истории.
Весьма полезными для всестороннего исследования предмета оказались автобиографическая и мемуарная литература политических деятелей начала XX века: А.Я. Вышинского, Ф.Э. Дзержинского, М.И. Калинина, Н.В. Крыленко, Д.И. Курского, В.И. Ленина, И.В. Сталина, Л.Д. Троцкого.
Осуществляя исследовательскую деятельность, автор опирался на теоретические труды российских правоведов: Н.В. Жогина, М.Н. Марченко, В.В. Оксамытного, Т.Н. Радько, А.С. Пиголкина, Р.Д. Рахунова, Н.А. Якубович, А. Аладжалова, Я.Л. Бермана, К.И. Болдескула, Я. Бранденбургского, С.А. Голунского, В.У. Громова, Д.С. Карева, М.В. Кожевникова, А.Ф. Кони, Н.О. Лаговиера, П.И. Люблинского, Н.Н. Полянского, В. А. Радус-Зеньковича, А.А. Сольца, М.С. Строговича, П.И. Стучки, П.И. Тарасова-Родионова, Е.Г. Ширвиндта, А.Я. Эстрина; историков: И.И. Минца, С.Ф. Платонова,
СМ. Соловьева, а также труды западноевропейских и американских ученых -К. Маркса, Н. Верта, Д. Боффа, Э. X. Карра, Р. Пайпса, П. Соломона и др.
Ценнейший материал по теме исследования содержится в трудах современных российских историков государства и права: А.Ф. Гончарова, A.M. Давидовича, А.С. Емелина, А.В. Иванченко, Г.С. Калинина, С. Кара-Мурзы, В.М. Клеандровой, В.Н. Кудрявцева, В.М. Курицына, B.C. Ломова, А.Я. Малыгина, А.Г.Мамонтова, Р.С. Мулукаева, Т.Е. Новицкой, И.Д. Перлова, Г.Е. Петухова, В.П. Портного, Е.А. Скрипилева, Ю.П. Титова, О.И. Чистякова, В.Н. Хаустова; советские и российские историки были представлены трудами: А.Т. Бажанова, Б.А. Галкина, Л.Н. Гусева, В.А. Стремовского, В. В. Шимановского, О. В. Хлевнюка и др.
Кроме этого были подвергнуты исследованию материалы, содержащиеся в статьях и публикациях периодической печати начала XX в. - «Административный вестник», «Вестник Советской Юстиции», «Еженедельник Советской Юстиции», «За социалистическую законность», «Право и жизнь», «Пролетарский суд», «Рабочий суд», «Революционная законность», «Революционное Право», «Революция права», «Советская юстиция», «Советское государство и право», «Советское право», «Социалистическая законность».
Научная новизна исследования непосредственно вытекает из своеобразия постановки проблемы и применяемых способов решения задач исследования.
Период становления Советского государства привлекал внимание историков государства и права. Однако обобщающих трудов по проблемам истории становления и развития советской системы предварительного следствия подготовлено не было.
В настоящее время очевиден рост интереса к исследуемому периоду со стороны историков-правоведов, что проявляется прежде всего в значительном количестве публикаций и монографий, посвященных становлению советской государственности. Есть труды, посвященные организации судов, прокуратуры, милиции, РСФСР, СССР, куда в организационном плане входили либо подчинялись органы предварительного следствия на определенных этапах своего развития. Однако до настоящего времени история развития предварительного следствия с организационно-функциональной точки зрения не исследовалась,
7 поэтому до сих пор остались открытыми вопросы наиболее оптимальных вариантов устройства следственных аппаратов.
Научная новизна исследования и состоит прежде всего в том, что автор попытался по-новому подойти к историко-правовому исследованию комплекса проблем становления следственных аппаратов в системе органов юстиции России (1917 - конец 30-х годов) и организации их деятельности.
Научная новизна исследования состоит также в том, что оригинальность постановки проблемы позволила осветить, систематизировать и включить в научный оборот ряд новых документов и других архивных материалов.
Наконец, научная новизна в концентрированном виде выражена в сделанных автором выводах о необходимости комплексного подхода в решении проблем реорганизации предварительного следствия, предполагающего учет конкретных финансовых возможностей государства, социально-политической ситуации, особенностей борьбы с преступностью, других факторов на каждом историческом этапе Советского государства.
Научно-практическая значимость диссертационного исследования вытекает из его актуальности и новизны и заключается в том, что идеи и положения диссертации способствуют развитию знаний о деятельности следственных аппаратов для совершенствования их современной работы по борьбе с преступностью.
Кроме того, материалы диссертационного исследования могут быть использованы в преподавании курса истории отечественного права и государства, других юридических и социально-политических дисциплин.
Апробация результатов исследования получила выражение в опубликованных автором научных работах. Эти результаты обсуждались и были одобрены на кафедре теории и истории права и государства Московской академии МВД России и использовались в этом учебном заведении в процессе преподавания. Рекомендации, содержащиеся в диссертации, получили апробацию в выступлениях автора: на конференции адъюнктов и соискателей МЮИ МВД России «Вопросы совершенствования правоохранительной деятельности органов внутренних дел в свете новой конституции Российской Федерации» (Москва, апрель 1998 г.); на научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава и
8 курсантов Московского юридического института МВД России» (Москва, октябрь 1999 г.); на научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава и курсантов Московской академии МВД, сотрудников ОВД и Центрального музея МВД России «Правоохранительные органы России: история и современность» (Москва, октябрь 2000 г.).
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, а также списка использованных источников и литературы.
Организация деятельности органов предварительного следствия в первые месяцы Советской власти
Как уже было отмечено, в Российской Федерации нет законодательного определения таких понятий как "честь", "достоинство" и "деловая репутация". С целью конкретизации, в том числе, этих понятий несколько лет назад был подготовлен проект специального закона о защите чести и достоинства в РФ, однако, он так и не был принят, канув в лету в бесконечных обсуждениях и дискуссиях.
Тем не менее, несмотря на незначительные различия в формулировках в среде юристов, специализирующихся на правовой охраны чести, достоинства и деловой репутации, все же существует консенсус относительно содержания этих понятий.
По мнению А.М.Эрделевского, известного специалиста в данной области правоотношений, "понятия чести, достоинства и деловой репутации могут быть определены следующим образом:
- честь - сопровождающееся положительной оценкой общества отражение качеств лица в общественном сознании;
- достоинство - сопровождающееся положительной оценкой лица отражение его качеств в собственном сознании;
- деловая репутация - сопровождающееся оценкой общества отражение деловых качеств лица в общественном сознании.
.. .Что же касается чести юридического лица, то представляется, что это понятие полностью охватывается понятием "деловая репутация", понимаемым в широком смысле, т.е. оценка обществом поведения юридического лица не только в гражданско-правовых, но и в любых других свойственных природе юридического лица отношениях"56.
В принципе, эти определения являются достаточно общепринятыми и, несмотря на разницу в формулировках, могут быть приняты за основу почти всеми юристами, работающими в данной сфере правоотношений.
Таким образом, несмотря на наличие законодательных определений, в том, что касается определения таких основополагающих для данной сферы правоотношений понятий как "честь, достоинство и деловая репутация" в среде юристов, занимающихся правовой защитой данных юридически значимых ценностей некая определенность все же есть.
Сложнее обстоит дело с определением понятия клеветы, которая является одним из наиболее распространенных посягательств на честь и достоинство человека...
На взгляд автора, наиболее тяжкой формой противоправного посягательства на честь и репутацию человека является диффамация.
Впрочем, данное понятие напрочь отсутствует в российской правовой системе, что, может быть, и правильно - на то у нас есть почти тождественное ему русское слово "клевета".
Проблема, однако, заключается в том, что в России клевета - более узкое понятие, нежели зарубежная диффамация, и в том виде, в котором оно сегодня у нас существует, понятие клеветы не вполне адекватно требованиям современной действительности.
В российском законодательстве оно определено в ст. 129 Уголовного кодекса РФ, которая понимает её как "распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию".
Можно поспорить с этим определением в той части, в которой речь идет об объектах этого противоправного посягательства, в качестве таковых законодатель называет помимо репутации честь и достоинство. Это спорный вопрос - то в какой мере клевета затрагивает достоинство и тем более честь человека, затрагивает ли вообще. Однако не будем ходить по кругу.
Обратим внимание, что речь идёт только о "заведомо" ложных сведениях, таким образом, мы имеем дело с умышленным посягательством на честь, достоинство и деловую репутацию, которое квалифицируется как уголовное преступление.
А вот в гражданском праве России понятие клеветы как таковое отсутствует, хотя существует институт гражданско-правовой защиты от распространения, причём не только умышленного, в отношении того или иного лица порочащих его сведений.
Именно в связи с отсутствием в них прямого умысла такие действия, по всем другим параметрам подходящие под уголовно-правовое определение клеветы, клеветой в строгом смысле этого юридического термина в России не считаются.
Поэтому автор считает необходимым рассмотрение вопроса о целесообразности более широкого понимания клеветы или же о введении в российскую правовую систему института диффамации. Для самого общего представления о природе и содержании данного института представляют интерес отдельные положения статьи А. Эрделев-ского "Диффамация":
Организация деятельности органов предварительного следствия в первые годы НЭПа
1921 г. принес окончательную победу советской власти. Советская республика получила передьппку и сумела перейти к разрешению основных задач хозяйственного строительства.
Отказ от политики военного коммунизма с ее сверхцентрализованной бестоварной экономикой, полным огосударствлением собственности, сводом государственных повинностей, переход к рыночной экономике и демократизации политической системы был единственно возможным путем выхода из глубокого экономического и политического кризиса 1921 года.
Переход к рыночной экономике требовал создания соответствующей инфраструктуры: упорядочение денежного обращения, создание рынка капитала и т.д. Но главное: рыночная экономика требовала радикального изменения правового регулирования, перехода от административно-приказных методов непосредственного управления экономикой из центра к гражданско-правовому регулированию. Необходима была отмена многочисленных повинностей, запретов и ограничений прав и свобод граждан, введенных в условиях военного коммунизма. Важно было не только провозгласить отсутствующие ранее гарантии, права и свободы, принять необходимые законы, но и создать соответствующий механизм их практической реализации, обеспечить режим законности в стране. Укрепление законности и гарантий прав граждан стали необходимым условием повышения производительности труда и подъема производства.
Укрепление режима законности в стране требовало повышения роли и авторитета закона как акта высшего органа государственной власти. С переходом к мирному социалистическому строительству значительно расширяются рамки правового регулирования, а законодательство становится основным методом проведения политики Коммунистической партии и Советского государства. Это вызвало потребность в повышении роли и авторитета высших представительных органов государственной власти - Всероссийских съездов Советов и ВЦИК. Этого же требовал принятый Коммунистической партией курс на расширение Советской демократии, "оживление" Советов.
Курс на повышение авторитета закона и его стабильности особенно ярко проявился в решениях XI съезда РКП(б), где рекомендовалось повысить роль ВЦИК. В докладе на IV Всероссийском съезде деятелей советской юстиции Д.Курский, говоря о задачах выработки нового законодательства, указывал:" Если мы будем только говорить о революционной законности, а законов не будет, то это будет весьма эффективное слово, но не больше. Необходимо иметь твердую и в достаточной степени разработанную систему норм, чтобы не только говорить о революционной законности, но и проводить ее в жизнь".1
25 августа 1921 г. ВЦИК принял декрет "Об усилении деятельности местных органов юстиции"2, в котором указывалось, что твердое установление Советского строя на всей территории РСФСР и переход к мирному строительству требуют, чтобы деятельность всех органов власти и должностных лиц была строго согласована с действующим законодательством, чтобы советскими органами и всем населением было твердо усвоено, что проведение в жизнь начал революционной законности - одна из самых насущных потребностей советской республики.
Решение о переходе к НЭПу было принято X съездом партии. Этот переход начался с замены продразверстки продовольственным налогом и с разрешения крестьянам свободно распоряжаться излишками продукции своего хозяйства и продавать их на рынке. Использование рыночных связей содействовало смычке города и деревни, промышленности и мелкотоварного крестьянского хозяйства, обеспечило экономическую базу союза рабочего класса и крестьянства.
Рабочий класс представлял собой основную опору советской власти, это и был класс господствующий, осуществляющий государственное руководство. Именно из его среды черпались кадры для руководства государственным аппаратом, судебными органами и т.д. Однако рабочий класс в России составлял сравнительно небольшой процент населения. Во время войны он понес большие потери на фронтах. Разруха, голод и застой в промышленности привели к тому, что в его среде начался процесс распыления и деклассирования. Задача приостановить распыление рабочего класса, укрепить его руководящую роль в обществе имела большое значение в связи с тем, что в 20-х годах сельское население составляло свыше 80% всего населения страны (116 млн. человек из 136,8 млн.).1
Разбросанность процессуальных правил в различных декретах, инструкциях и циркулярах затрудняла деятельность судов. Многие процессуальные вопросы вообще не регламентировались и решались судами по собственному усмотрению на основе революционного правосознания. Но дело не только в неудобстве использования многочисленных, подчас противоречивых декретов, и не только в пробелах в законодательстве, а в том, что с переходом к мирному социалистическому строительству, к НЭПу должен был несколько измениться сам характер судопроизводства.
Больше не было необходимости в упрощениях порядка судопроизводства, наблюдавшихся в условиях гражданской войны, в революционных и, особенно, в военно-революционных трибуналах.
Все эти обстоятельства настоятельно требовали кодификации уголовно-процессуального права.
То обстоятельство, что формировать советский государственный аппарат пришлось в чрезвычайных условиях гражданской войны и военного коммунизма, наложило на него свой определенный отпечаток и породило ряд нежелательных тенденций. На работе государственного аппарата весьма отрицательно сказьшался низкий общий уровень культуры и образования большинства его работников, а также стремление бесконтрольно распоряжаться на местах, не считаясь с политикой, с директивами и законами центральной Советской власти.
Организационно-правовые основы деятельности органов предварительного следствия 1929-1935 гг
К концу 20-х годов было восстановлено разрушенное войнами хозяйство, стабилизировалась социальная и демографическая ситуация, сложилась и укрепилась система государственных органов и учреждений, правопорядок. Вместе с тем выявились и стали быстро нарастать новые противоречия, которые уже в 1928-29 гг. воспринимались руководством государства и партии как угрожающие.
Во-первых, был достигнут лишь довоенный уровень восстановления народного хозяйства. Считая возможным построение социализма при условии его победы в развитых странах Европы, возникали надежды на экономическую и технологическую помощь Запада в порядке социалистического интернационализма. Но, как известно, вместо экономической помощи Советская Россия получила лишь экономическую блокаду, и, несмотря на то, что последняя была в основном к середине 20-х годов прорвана, политическая изоляция страны еще сохранялась.
Другим фактором явилось возникшее внутри страны нестабильное равновесие, быстро сдвигающееся к острому противостоянию в отношениях между городом и деревней, промышленностью и сельским хозяйством. Поправив свои дела в условиях НЭПа, получив землю и стабильный правопорядок, село оказалось в большой степени самодостаточным и не имеющим внутренних стимулов для интенсивного развития.
Индустриализация, которая в силу очевидной необходимости была начата с создания базовых отраслей тяжелой промышленности, не могла еще обеспечить рьшок нужными для села товарами. Продналог в натуре был в 1924 г. заменен на денежный. Возник заколдованный круг, выходом из которого было ускорение индустриализации. Это требовало увеличение притока из села продовольствия, продуктов экспорта и рабочей силы, соответственно, было нужно увеличить производство хлеба, повысить его товарность, создать на селе потребность в продукции тяжелой промышленности (машинах).
Существенно повлиял на планы реконструкции народного хозяйства в СССР начавшийся в 1929 г. мировой экономический кризис. Он обострил не только международную ситуацию, но и социальные противоречия внутри капиталистических держав. И.В. Сталин указывал в своем отчетном докладе на XVI съезде партии, что "буржуазия будет искать выход из экономического кризиса, с одной стороны, - в подавлении рабочего класса путем установления фашистской диктатуры, то есть диктатуры наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов капитализма, с другой стороны - в развязывании войны за передел колоний и сфер влияния за счет интересов слабо защищенных стран".
С приходом к власти в Германии фашистов в СССР общим ощущением стало ожидание неизбежной войны. Кроме того, в конце 20 - начале 30-х годов резко усилилась опасность агрессии на дальневосточных рубежах со стороны японских милитаристов. Нависала опасность войны на два фронта в условиях экономической и политической изоляции. Оказаться в такой войне означало поставить на карту само существование страны как независимого государства. Стране был необходим мощный воєнно- экономический потенциал.
Все эти соображения явились решающими при переходе в конце 1929 г. к курсу форсированной индустриализации.
С необходимостью ускорения индустриализации соглашались все: и народные массы, и партийные и государственные руководители. Но единства в выборе способа получения средств на ее проведение не было. Не имея, в отличие от России начала века, иностранных кредитов как важного источника средств, СССР мог вести индустриализацию лишь за счет внутренних ресурсов. Влиятельная группа (член Политбюро Н.И.Бухарин, председатель Совнаркома А.И.Рыков и председатель ВЦСПС М.П.Томский) отстаивала "щадящий" вариант постепенного накопления через продолжение НЭПа. В противовес ему сталинский курс был нацелен на скорейшую индустриализацию любой ценой, не считаясь ни с какими жертвами. Средства на проведение этой политики предлагалось взять за счет крестьянства, резкого снижения жизненного уровня населения и использования "дешевого " труда заключенных. Победила точка зрения Сталина, и в стране был взят курс на форсированную индустриализацию.
Наиболее важным источником проведения индустриализации являлось, безусловно, изъятие средств у крестьян. Однако осуществить изъятие "дани" с крестьянства оказалось не так просто, учитывая, что сельское хозяйство к концу 20-х годов было мелкотоварным. Необходима была радикальная модернизация сельского хозяйства. Теоретически для этого было два пути. Один - новый вариант "столыпинской реформы", поддержка набирающего силу кулака, перераспределение в его пользу ресурсов основной массы хозяйств середняков, расслоение села на крупных фермеров и пролетариат. Второй путь - ликвидация очагов капиталистического хозяйства (кулаков) и образование крупных механизированных коллективных хозяйств. Третий путь - постепенное развитие трудовых единоличных крестьянских хозяйств с их кооперацией в "естественном" темпе - по всем расчетам оказьшался слишком медленным. После срыва заготовок хлеба в 1927 г., когда пришлось пойти на чрезвычайные меры (твердые цены, закрытие рьшков и даже репрессии), и еще более катастрофической кампании хлебозаготовок 1928/1929 гг., вопрос должен был решаться срочно. Был взят курс на ликвидацию кулачества как класса на основе сплошной коллективизации, предусматривающий немедленное создание в деревне коллективных хозяйств, в которых обобществлялись как земля, рабочий и продуктивный скот, орудия производства, так и производственные процессы. Сталинский план форсированной индустриализации не учитывал ни интересы крестьянства, ни их мировосприятие, а потому мог быть навязан крестьянству только при помощи организованного государственного принуждения.
