Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Методологические проблемы использования эстетики в познании права 12
1. Методологические возможности эстетики в познании права 12
2. Эстетическое восприятие истории права 30
Глава II. Эстетические критерии оценки правовых явлений
1. Красота как критерий эстетической оценки права и правовых явлений 49
2. Гармония как эстетико-правовая категория 69
3. Роль эстетической оценки права и правовых явлений 86
Глава III. Эстетика формы выражения права
1. Эстетические характеристики языка права 105
2. Эстетика правовых символов 125
Заключение 149
Библиографический список 157
- Методологические возможности эстетики в познании права
- Эстетическое восприятие истории права
- Красота как критерий эстетической оценки права и правовых явлений
- Эстетические характеристики языка права
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Углубление представлений о праве и расширение познавательных возможностей юридической науки значимы на всех этапах правового развития. В настоящее время вряд ли можно прогнозировать появление каких-либо революционных теорий, которые радикально изменили бы существующие представления о праве, скорее возможен поиск необычных трактовок отдельных сторон права и правовых явлений, вычленение нюансов в результатах уже проведенных исследований. Таким оригинальным взглядом на право может выступить исследование его эстетического компонента. Итогом данного исследования должно стать формулирование основных наиболее общих положений, характеризующих место и роль эстетических качеств права, их отличительные черты, способность эстетической оценки выступать в качестве критерия правовых ценностей, особенности эстетико-юридического вкуса и эстетических потребностей юристов и др. Все это позволит выделить ранее не привлекавшую внимания исследователей грань права, акцентировать внимание на его эстетическом измерении.
Таким образом, очевидно, что использование эстетики как подхода к познанию права и ее категорий как средства оценки правовых явлений способствует обогащению метода юридической науки и расширению ее гносеологических возможностей.
Актуальность обращения к проблеме эстетического в праве обусловлена также необходимостью повышения уровня правосознания граждан России и роста авторитета права в обществе. В своей инаугурационной речи Президент РФ Д. А. Медведев отметил: «Особое внимание придаю фундаментальной роли права, на котором основывается и наше государство, и наше гражданское общество. Мы обязаны добиться истинного уважения к закону, преодолеть правовой нигилизм, который серьезно мешает современному развитию»1. Знание эстетических характеристик права и возможностей его эстетического воздействия на личность позволит более эффективно использовать различные формы и средства правового воспитания граждан для достижения высокого уровня их правовой культуры и преодоления отрицательно-пренебрежительного отношения к праву в обществе.
Существенным потенциалом эстетика права обладает и в формировании профессионального правосознания. Результаты исследования эстетического компонента в праве могут способствовать становлению юриста как всесторонне развитой творческой личности, обладающей развитым эстетическим вкусом, дополняющим арсенал логических средств, которые юрист использует в процессе профессиональной и научно-теоретической деятельности, и тем самым повысить эффективность правового регулирования в обществе.
Таким образом, есть все основания утверждать, что проблема, составляющая предмет настоящего исследования, является актуальной как в практическом, так и в научно-теоретическом плане, что подтверждается и степенью ее научной разработанности.
Степень научной разработанности темы. До настоящего времени право с позиций эстетики на монографическом уровне не анализировалось. Не подвергался исследованию эстетический компонент права и с позиций юридической науки в силу акцентирования внимания исследователей преимущественно на рациональной стороне права и недооценки возможностей эстетики в его понимании, познании, создании и реализации. Ввиду «неюридической природы» основные категории эстетики для анализа правовых явлений не использовались. Вопрос о возможности и необходимости введения в структуру метода правовой науки эстетики как инструмента познания права в юридической литературе не обсуждался и даже не ставился. Не рассматривалась также возможность использования эстетической оценки совершенства научных теорий в сфере права. Анализ источников свидетельствует, что, кроме статьи Р. фон Йеринга, написанной в 1883 г., специальных работ об эстетическом компоненте юриспруденции в настоящее время не существует.
Таким образом, эстетические основания права, а также гносеологические возможности эстетики в правопонимании и правопознании в отечествен ной юридической науке практически не изучены. В силу этого представляется возможным утверждать, что проблема, анализируемая в настоящей работе, в общей теории права и государства ставится и решается впервые.
Объектом исследования выступает сфера права во всем многообразии образующих ее явлений: законодательства, правового сознания, правовой науки и практики, правоотношений и др.
Предмет исследования - эстетический компонент права и правовых явлений.
Цель исследования заключается в создании теоретико-методологических предпосылок для формирования теории эстетики права.
Для достижения указанной цели предпринимается решение следующих исследовательских задач:
- обнаружение области эстетического в сфере права;
- оценка методологических возможностей использования эстетики в правопознании;
- рассмотрение гносеологического потенциала эстетического восприятия истории права;
-характеристика красоты как критерия эстетической оценки права и правовых явлений;
- анализ гармонии как эстетико-правовой категории;
- исследование роли эстетической оценки правовых явлений;
- выявление и описание эстетических характеристик языка права;
- раскрытие эстетики правовых символов.
Методологической основой исследования выступает диалектический материализм. Диссертант строил исследовательский процесс с учетом требований принципов историзма, объективности, всесторонности, комплексности и конкретности.
В работе широко используются общенаучные (анализ, синтез, аналогия, сравнение, индукция и дедукция) и частнонаучные методы исследования (сравнительно-правовой, социологический, логический).
Теоретической основой диссертации выступают философско-эстетические воззрения мыслителей античности, Нового времени (Аристотеля, Г. В. Ф. Гегеля, И. Канта, Дж. Локка, Платона) и современных философов-эстетиков (Т. Адорно, Ю. Борева, В. В. Бычкова, X. Г. Гадамера, А. Н. Илиади, М. С. Кагана, А. Ф. Лосева, X. Ортеги-и-Гассета, Л. Н. Столо-вича, В. П. Шестакова и др.), понимание эстетики науки выдающимися учеными XX в. (А. Пуанкаре, А. Эйнштейном и др.), взгляды крупных зарубежных юристов на эстетику в мире права (Г. Дж. Бермана, Р. фон Йеринга, X. Кетца, Ф. У. Мейтланда, О. Холмса, К. Цвайгерта), а также концепции и идеи видных отечественных теоретиков относительно природы и основных характеристик права, методов его исследования и эстетических свойств (С. С. Алексеева, М. И. Байтина, В. М. Баранова, Н. А. Власенко, Н. Н. Во-пленко, Г. К. Гинса, О. Э. Лейста, В. С. Нерсесянца, А. С. Пиголкина, Т. Н. Радько, В. М. Сырых, Ю. А. Тихомирова, А. И. Экимова и др.).
Эмпирической базой исследования являются памятники права, нормы действующего законодательства, публикации в периодической печати и материалы, размещенные на сайтах в сети Интернет, содержащие информацию об эстетическом компоненте права.
Научная новизна диссертационного исследования определяется, прежде всего, его предметом, а также тем, что в ней расширяются представления о праве и о методе юридической науки и раскрываются гносеологические возможности эстетики в процессах правопознания и правопонимания (правоосмысления); выявляются те правовые институты, правовые явления и отдельные стороны права в целом, которые могут быть оценены посредством эстетических категорий; вскрываются причины возникновения и сохранения до настоящего времени эстетических компонентов различных правовых явлений; показываются методологические и гносеологические возможности основных категорий эстетики; выявляются особенности и роль эстетической оценки правовых явлений; характеризуется эстетика формы объективации права: языка права и правовых символов.
Главный результат работы, детерминирующий ее новизну, заключается не только в определении места эстетического компонента в праве и той роли, которую он играет в познании права, но и в создании теоретико-методологических предпосылок для формирования теории эстетики права.
Обоснованность и достоверность полученных результатов обеспечиваются применением апробированных юридической наукой методов исследования, опорой на общепризнанные концептуальные положения современной науки и, прежде всего, общей теории и истории права и государства, а также широким кругом источников исследования.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Право в целом и отдельные правовые явления обладают эстетическими качествами, способными оказывать воздействие на субъектов права, являющихся одновременно субъектами эстетического отношения, обладающими эстетическим вкусом и потребностями. В свою очередь, субъекты права - юристы выступают творцами обладающих эстетической значимостью феноменов - правовых явлений. Таким образом, в праве, представляющем собой одну из областей общественного сознания и деятельности человека, даже при учете его специфики, имеют место эстетические отношения.
2. Эстетическое восприятие истории права представляет собой сложный комплексный процесс получения эстетических ощущений в ходе познания историко-правовых закономерностей, явлений и фактов, обусловленный рядом обстоятельств, а именно: а) наличием эстетических свойств у самой истории, то есть прошлого человечества; б) эстетическими способностями (потребностями, вкусом, чуткостью) ученого-историка, выступающего связующим звеном между объектом исторического познания и познающим субъектом; в) эстетическими способностями познающего историю права субъекта; г) особенностями истории права как науки: ее предметом и методом, оперированием подлинными событиями, способствующими возникновению эмоциональных переживаний, а также тем, что исторические обобще ния представляют собой своеобразный синтез теоретического и эстетического освоения мира.
3. Красота, признаваемая одним из главных свойств всей области эстетического, не тождественна прекрасному в узком смысле слова, поскольку подразумевает обращение к внешней, формальной, стороне явлений, хотя и не сводится к ней. В этом смысле категория «красота» может быть применима в первую очередь к догме права как наиболее устойчивому, действующему независимо от отношения к нему элементу объективного (позитивного) права, той форме, в которой отлиты фрагменты правовой материи, образующие социальное и политическое содержание права.
4. Аналитическая юриспруденция содержит строгие и точные данные математического порядка, поэтому красота элементов догмы права может быть соотнесена с красотой естественных наук и заключаться в доходчивости, компактности, простоте, ясности, завершенности и других качествах, способствующих восприятию, осознанию, исследованию и передаче заключенной в них информации. Вместе с тем в отличие от красоты естественных наук красота элементов догмы права обладает рядом особенностей: зависимостью от значимости социального и политического содержания права, пренебречь которой нельзя даже в пользу самой совершенной формы; ограниченностью эвристических функций; сложностью идентификации (восприятие такого рода красоты возможно только юристами - носителями профессионального правосознания).
5. Эстетический компонент гармонии права тесно связан с той ее стороной, которая отражает особенности права и юридической деятельности. Тем не менее, будучи сложным для вербальной передачи, он все же наличествует как относительно самостоятельный, представляя собой весьма существенный элемент сохранения стабильности правовой системы и эффективности действия права как социального регулятора, а также как важный фактор самореализации и идентификации человеческих, личностных качеств юристов в процессе их деятельности.
Конкретными проявлениями гармонии в праве выступают гармонизирующий общественные отношения характер юридической и научно-теоретической деятельности и ее результаты: юридические формы государственно-властных волеизъявлений, нормативно-правовые и правоприменительные акты, система права и в конечном итоге упорядоченность, гармоничность общественной жизни.
6. Эстетические свойства права и правовых явлений могут оцениваться посредством основных категорий эстетики: «прекрасное», «возвышенное», «трагическое» и «комическое». При этом следует учитывать специфику, предопределяемую особенностями права, его местом и ролью в системе социального регулирования. Оценка права через призму основных эстетических категорий выполняет ряд важных социальных функций различной направленности: с одной стороны, она способствует познанию правовых явлений, выявлению недостатков и пробелов в правовом регулировании, формированию правового мышления и тем самым встраивается в общую положительную оценку права, повышает его авторитет как явления культуры, средства достижения человеком свободы, обеспечения его индивидуального самовыражения.
С другой стороны, в ряде случаев эстетическая оценка правовых явлений может иметь и негативное значение, позволяя манипулировать людьми (пафос возвышенного) или оказывать воспитательное воздействие неприемлемыми для современного демократического общества средствами (страх, ужас).
7. Процесс юридизации как правовой специализации русского языка, не закончившийся до настоящего времени, обусловливает сохранение образности, использование изобразительно-выразительных средств, стремление к благозвучности, фидеизацию слова и другие свойства естественного русского языка. Язык права не является «одностилевым монолитом», наоборот, в нем четко прослеживаются различные градации художественности. Максимально приближен к художественному слову язык судебной риторики, минимально - язык законодательства, обладающий собственными канонами красоты. Дальнейшее развитие языка права нуждается в привлечении «элементов художест венности», под которыми в данном случае следует понимать чувство меры, юридико-художественный вкус, что позволит сохранить элементы, делающие язык более богатым (архаизмы, благозвучные слова и формулы, декларативный стиль изложения) в тех случаях, где это не наносит ущерба смыслу правовых предписаний и соответственно вреда правовому регулированию.
8. Правовые символы представляют собой глубокий и разноплановый феномен, объединяющий смысл и предметный образ и обладающий эстетической составляющей. Графическое, живописное, музыкальное или словесное выражение многих естественных и искусственных символов нередко граничит с художественными образами, а их создание - с художественной деятельностью. Эстетическая составляющая смыслового содержания правовых символов связана с их декодированием, требующим вживания, колоссальной духовной работы, сопровождаемой вербально трудно определимой радостью понимания, узнавания, родственной ощущениям, испытываемым художниками в процессе творчества и учеными во время научного открытия.
С эстетико-правовой точки зрения необходимость правовых символов обусловлена выполнением функций предоставления дополнительной информации о правовом регулировании, привлечения внимания субъектов права, предупреждения их о правовых последствиях, констатации юридической значимости действий. Кроме того, правовые символы обеспечивают преемственности правовых процедур, а также обеспечивают соответствие происходящего ожиданиям людей, усвоенным благодаря культурным, историческим и в ряде случаев религиозным стереотипам, то есть способствуют достижению гармонии и порядка. Сложность эстетического восприятия смысла правовых символов, особого ощущения постижения тайны логики развития права делает его доступным исключительно юристам: ученым и практикам - и диктует необходимость популяризации информации о них среди населения России.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Работа развивает положения общей теории права и государства, дополняя характеристики права, а также уточняя и конкретизируя учение о методе юридиче ской науки. Ряд выводов и предложений диссертанта может быть использован в научных исследованиях права, процессе правового воспитания граждан и профессиональной подготовки юристов. Отдельные положения могут оказаться полезными в правотворческой, интерпретационной и праворазъясни-тельной практике.
Кроме того, материалы исследования могут быть использованы в учебном процессе высших учебных заведений юридического профиля при проведении занятий по теории государства и права и профессиональной этике, а также написании курсовых и дипломных работ по данной тематике.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения и практические выводы диссертации: 1) обсуждались на заседаниях кафедры государственно-правовых дисциплин Владимирского юридического института Федеральной службы исполнения наказаний; 2) излагались на научно-практических конференциях и научно-методических семинарах; 3) используются в процессе проведения занятий с курсантами и слушателями во Владимирском юридическом институте Федеральной службы исполнения наказаний; 4) отражены в опубликованных работах автора.
Методологические возможности эстетики в познании права
Метод юридической науки - явление динамично развивающееся, сложное и многоплановое, включающее компоненты методологии других наук для приспособления их в своих целях. При выборе новых методов изучения государственно-правовых явлений исследователям приходится решать более общий вопрос о применимости этих методов. В результате одни из них ученые отклоняют, поскольку те не соответствуют определенным требованиям, а другие в силу ряда причин не вызывают у них интереса, хотя применение данных методов могло бы оказать существенную помощь в получении новых знаний. Полагаем, что последнее утверждение в полной мере относится к эстетике, которая в ряде случаев и при определенных условиях не только может, но и должна быть включена в методологический инструментарий ученых-юристов в качестве средства познания правовой действительности.
Приступая к исследованию проблемы о методологических возможностях эстетики в познании правовых явлений, следует иметь в виду, что в более широком ключе — как проблема роли эстетического в научном познании - она в той или иной мере рассматривалась почти всеми крупными учеными -основателями новых фундаментальных направлений в науке, начиная с античных философов и до наших дней: Л. А. Арцимовичем, С. И. Вавиловым, Н. Винером, Г. В. Ф. Гегелем, Б. В. Гнеденко, Дж. Локком, С. В. Ковалевской, А. Пуанкаре, К. А. Тимирязевым, А. Эйнштейном и др.
В настоящее время доказано, что в методологическом плане эстетическое в научном познании выполняет несколько функций: 1) познавательную (как и наука в целом, эстетическое сознание способно уловить всеобщую диалектическую связь явлений действительности, хотя и воспринимается она особым, характерным для эстетики, способом; 2) эвристическую, связанную с формализацией научных знаний; 3) функцию оптимизации процессов восприятия, осознания, математического и логического исследования вещей, поскольку простая высокоупорядоченная и компактная структура в технических науках (механизм, система управления) или простая, ясная, завершенная и имеющая единую основу теория в точных науках при прочих равных условиях лучше воспринимаются и осознаются, легче и точнее исследуются математически и логически, чем структура или теория, не удовлетворяющая этим критериям. Кроме того, вещи, отвечающие эстетическим критериям, имеют преимущество в отношении их фиксации и коммуникации, что делает возможным их более быстрое, глубокое и широкое распространение в обществе1.
Сигнально-информационный подход в психологических исследованиях в области эстетического в научном познании позволяет сделать вывод, что эстетические формы вещей влияют на волю, чувства и разум человека, перестраивая их и вводя в них новую организацию".
В целом приведенные данные убеждают в том, что эстетические понятия неотъемлемы от практики познания и необходимость применения эстетического подхода наряду с диалектическим, логическим и математическим филогенетически и онтогенетически становится присущей сознанию человека. О роли эстетического мышления в построении научных систем и осознании всех сторон построенного в специальной литературе в свое время образно и очень убедительно (исчерпывающе) высказался А. Эйнштейн: «Все здание научной истины можно возвести из камня и извести ее же собственных учений, расположенных в логическом порядке. Но чтобы осуществить такое построение и понять его, необходимы творческие способности художника»3.
Применимость даже к таким отдаленным от сферы прекрасного в общепринятом представлении наукам, как математика, физика и другим, методов эстетической науки делает нелогичным исключение права и различных правовых явлений из числа объектов эстетического отношения. Вместе с тем логика исследования требует детального обоснования положения о возможности использования методологического инструментария эстетики в познании правовых явлений. Для этого необходимо уточнить значение понятия «эстетика», употребляемого в рамках настоящего исследования, а также определить пределы возможного «вмешательства» ее методологии в сферу юридического, учитывая специфику последней.
Представления об эстетике, в настоящее время определяемой в наиболее общем смысле как наука о прекрасном, за длительный период развития этой отрасли знания претерпели значительные изменения. При этом один из чрезвычайно значимых для нас выводов, сделанных в результате усилий нескольких поколений отечественных специалистов в области эстетики, заключается в том, что эстетическое освоение мира наряду с теоретическим и практическим также выступает разновидностью освоения его человеком и предполагает особого рода эмоционально окрашенный подход ко всему, что вовлекается в сферу его опыта, при котором явления действительности непосредственно соотносятся с чувствами и стремлениями индивида. Эстетически освоить предмет или явление означает пережить его, насладиться им, испытать чувство любования, восхищения, благоговения, радости, то есть то, что принято обозначать термином «катарсис»1 и выступает непременным условием характеристики эмоции как эстетической.
При этом важно иметь в виду, что в настоящее время преобладает понимание эстетики не как существующего в действительности самостоятельного вида деятельности человека, а как характеристики определенной, важнейшей стороны любой деятельности. С этой точки зрения эстетическое сознание существует в каждом акте человеческой активности - будь то научное мышление, чувственное созерцание, производственная деятельность или да- же бытовая сфера. Человек оценивает с эстетических позиций любое свое проявление, каждое противостоящее ему объективное явление, словом, все, что только вовлекается в сферу его деятельности.
Эстетическое восприятие истории права
Согласно логике научного исследования эстетическая составляющая права не может быть адекватно исследована без обращения к истории права. Более того, на первый взгляд именно изучение возникновения, развития и функционирования государственно-правовых институтов, осуществляемое с применением частнонаучных методов истории, позволит наиболее зримо выявить узловые моменты, обусловливающие как единство правового и эстетического, так и их раздельность, самостоятельность. Вместе с тем следует иметь в виду, что вопрос об эстетическом восприятии истории права требует решения целого ряда тесно связанных друг с другом частных проблем методологического характера, некоторые из которых применительно к всеобщей истории попытался разрешить А. В. Гулыга1. Поскольку в целом мы солидаризируемся с позицией этого исследователя и полагаем, что сделанные им выводы и обобщения будут весьма полезными в качестве теоретической основы для решения аналогичных проблем в настоящей работе, позволим коротко в самом общем плане воспроизвести основные положения его работы. Итак, А. В. Гулыга справедливо полагает, что научное исследование, в том числе историческое, нельзя полностью изолировать от его художественной стороны, что обусловлено целым рядом обстоятельств. Во-первых, сама история, понимаемая как прошлое, выступающее в качестве объекта исторического исследования, имеет эстетическую структуру. Иными словами, эстетическое начало в историческом описании порождается самой действительностью. Так, Ф. Энгельс отмечал по этому поводу: «История - величайшая поэтесса. Творчество этой поэтессы, где трагедия переплетена с фарсом, где льются потоки подлинной крови, где нет вымышленных страстей, имеет свои особенности, свои категории, изучение которых с позиции общей эстетической теории весьма полезно для того, кто хочет понять прошлое, вязать его с настоящим и будущим»". Во-вторых, выдающиеся историки, как правило, являются и литературно одаренными личностями, благодаря чему их работы воспринимаются как произведения беллетристики. В качестве примера, ставшего в научной литературе по эстетике классическим, приводятся труды К. Маркса, который писал о себе: «Какие бы ни были недостатки в моих сочинениях, у них есть то достоинство, что они представляют собой художественное целое...». Наличие и «активация» художественной одаренности ученых-историков отчасти предопределены и методом истории, в котором важное место занимает реконструкция событий, возможная только при наличии у исследователя образного мышления, а оно, как известно, родственно эстетическому. В частности, И. Г. Дройзен и Л. Готшок определяют реконструкцию событий как акт творчества, близкий искусству3. Такт, инстинкт коллекционера, тонкое эстетическое чутье, то есть иррациональные начала, требуются от ученого и в процессе отбора фактов, поскольку это невозможно сделать логическими средствами. Эстетический компонент истории во многом предопределяется предметом изучения и особенностями этой науки. В истории кроме теоретической большое значение имеет описательная сторона, которая в основном и «отвечает» за ее эстетическое восприятие. Более того, поскольку история - наука, наряду с обобщением преследующая цели описания, фактический материал играет в ней особую роль. По меткому выражению А. В. Гулыги, «факты, эти отдельные элементы исторической реальности, - "воздух для ученого". Факты имеют самодовлеющее значение». Однако, как замечает автор, быть ненасытным в обнаружении все новых и новых сторон и деталей изучаемой им действительности, стремиться к наибольшей полноте охвата событий историка заставляют соображения не только и не столько теоретического и практического характера, сколько рас- смотрение исторических событий сквозь призму их ценностей для человека. Ценностное же отношение всегда эмоционально, носит положительный характер, обязательным его компонентом выступает своеобразное удовольствие, радость. Радость истории - это знание правды, осознание сопричастности всему человечеству, его прошлому и будущему. Дополнительную эмоциональную выразительность истории придает присущая только этой науке особенность — все ее персонажи не вымышлены, все их действия реальны, подлинны. «Подлинное», то есть «встреча с прошлым без посредников, жизнь и ее отражение, слитые воедино», может быть воспринято если и не как специфическая эстетическая категория , то как обстоятельство, обусловливающее эмоциональное переживание истории. Вывод о характере эмоций, переживаемых в процессе познания истории, вполне созвучен характеристике эстетического чувства как чувства приобщенности к гармонии, упорядоченности Вселенной, природному прекрасному, соизмеримости своих сущностных сил с грандиозностью мироздания3. Приведенные рассуждения убеждают в справедливости положения о том, что историческое обобщение «представляет собой своеобразный синтез теоретического и эстетического освоения мира»4, поэтому не случайно история как наука часто сравнивается (а то и уподобляется) с искусством. Так, в античном мире идея близости истории искусству олицетворялась с символическим образом музы истории Клио. Вольтер, В. Шекспир, А. С. Пушкин воплощали в своем творчестве живое единство этих двух сфер человеческой культуры, по мнению американского исследователя Л. Готшока, история является «отчасти наукой, отчасти искусством, отчасти философией».
Красота как критерий эстетической оценки права и правовых явлений
В исследованиях, посвященных эстетике различных сфер общественной жизни и областей научного знания: истории, философии, природоохранной эстетике, эстетике спорта и других, - прослеживается определенная логическая схема, которую в целом можно применить и для анализа эстетического компонента права.
Цепь последовательных операций, направленных на познание эстетических оснований права, состоит из следующих звеньев: 1) обоснование правомерности и целесообразности исследования эстетического компонента права (на этом этапе доказывается, что различные правовые явления и право в целом соответствуют эстетическим принципам); 2) выявление на конкретном материале эстетических качеств правовых явлений.
Вместе с тем выполнение только этих двух шагов вряд ли удовлетворит требования правовой науки, для которой важна не столько «эстетика права», то есть право сквозь призму эстетики, сколько «эстетика в праве», то есть определение роли, места и функций эстетических свойств правовых явлений как объектов эстетического отношения, а также значения восприятия их субъектами права, что необходимо для выполнения правом своей основной, генеральной функции - эффективного регулирования общественных отношений.
Поэтому указанные выше этапы работы, на наш взгляд, служат хотя и необходимыми, но все же подготовительными стадиями для третьего шага -установления места, роли и значения эстетических отношений в праве, соотношения и степени их стихийного или сознательного влияния на правовое регулирование; определения возможностей использования эстетического компонента права в целях повышения его авторитета и оптимизации регулятивного потенциала.
Полагаем, что важное значение для решения поставленной задачи будет иметь установление роли эстетической оценки правовых явлений. Для этого нам потребуется исследование их эстетических качеств, обозначаемых с помощью разработанного в эстетике понятийно-категориального аппарата. И уже только по результатам проведенного исследования можно будет сделать вывод о возможности эстетической оценки в праве и целесообразности ее применения в правовой науке. Начать исследование эстетических качеств права и корреспондирующих с ними категорий следует, на наш взгляд, с категории «красивое».
С древнейших времен и до наших дней главным свойством области эстетического признается красота, поэтому не случайно эстетику часто называют наукой о красоте. Именно в таком широком значении следует понимать упоминание о ней в известном высказывании Г. В. Ф. Гегеля: «Я убежден, что высший акт разума, охватывающий все идеи, есть акт эстетический и что истина и благо соединяются родственными узами лишь в красоте»1.
Согласно словарю «Эстетика» красота - это «одна из универсальных форм бытия мира в человеческом сознании, раскрывающая эстетический смысл явлений, их внешние и(или) внутренние качества, которые вызывают удовольствие, наслаждение, моральное удовлетворение»2. В такой трактовке красота очень близка другой фундаментальной категории эстетической науки - «прекрасное». Их часто используют как синонимы, хотя в строгом смысле слова красивое может не только не совпадать с прекрасным, но даже быть противоположным ему, поскольку возможно такое эстетически действенное прекрасное, которое не обладает внешней красотой.
В сфере эстетического прекрасное - это в большинстве случаев красивое, соответствующее эстетическому идеалу, в котором внешняя красота сочетается с внутренней, нравственной, красотой. Как правило, прекрасное относят к чувствам общественного человека, в то время как чувство красоты ближе к врожденным человеческим чувствам.
Таким образом, понятие «прекрасное» оказывается шире понятия «красивое», поскольку может включать в себя последнее, но не ограничиваться им и в большей степени, чем понятие «красивое», предполагает высокую общественную значимость (пользу).
Существенное различие между прекрасным и красивым заключается также в том, что красивое характеризует скорее внешнюю, формальную, сторону явления, в то время как прекрасное обозначает высшую степень красоты как во внешнем, так и во внутреннем выражении.
Для настоящего исследования принципиально важным является положение, согласно которому самостоятельность формальной красоты лишь относительна и не может быть полностью оторвана от содержания, а тем более противопоставлена ему. Она самостоятельна в том смысле, что может не совпадать с сущностью самих явлений, внешне выступающих как красивые, а ее противопоставление содержанию рождает бездушную красивость. Как отмечает А. В. Гулыга, формальные определения прекрасного фиксируются, в частности, в таких почти синонимических терминах, как «грациозное» и «изящное». Это чисто внешние признаки красоты, которые могут легко исчезнуть, превратиться в свою противоположность, если не будут подкреплены внутренними, содержательными, устоями.
Красота начинается с формы, но не сводится к ней: это - форма, взятая в единстве с содержанием. Существует множество определений красоты, но все они подразумевают это2.
Несмотря на абсолютную справедливость данного утверждения, необходимо подчеркнуть, что признание самостоятельности формы по отношению к содержанию позволяет объяснить вопрос о взаимосвязи этической и эстетической оценок различных социальных явлений, в том числе правовых. В данном случае мы разделяем позицию коллектива авторов работы «Этическое и эстетическое», которые, с одной стороны, констатируют тонкую, по их выражению, «интимную», связь эстетического и этического, выражающуюся в том, что нередко «благородство» и «красота» поступка кажутся вообще неразличимыми и единство нравственных и эстетических качеств поведения толкуется как их тождество, а с другой - указывают на имеющее место в действительности диалектическое единство, предполагающее и противоречие между образующими его сторонами. На этом основании следует различать нравственную и эстетическую стороны поступка, хотя бы таковое различие и представлялось обыденному сознанию ненужным педантизмом
Эстетические характеристики языка права
В отношении языка права, как и в отношении других правовых явлений, поиски эстетического компонента на первый взгляд представляются делом мало перспективным, поскольку существующие в настоящее время в отечественной и зарубежной науке представления относительно основных характеристик языка права в подавляющем большинстве исключают возможность наличия каких-либо признаков его общности с языком художественным. При этом язык права был и продолжает оставаться предметом научного интереса многих исследователей. Согласно научной классификации стилей в книжно-письменной речи стиль языка юридических отношений выделяют как самостоятельный и называют по-разному: официально-риторическим, деловым, официально-деловым, официально-документальным. Считается, что в отличие от функции общения, присущей разговорно-бытовому стилю, функции воздействия, выполняемой художественным и публицистическим стилем, официально-документальный стиль (вместе с научным) осуществляет функцию сообщения1, что предполагает его эмоциональную нейтральность. Наименование данного стиля официально-документальным ряду авторов представляется оправданным в силу следующих обстоятельств: официальным он называется, поскольку служит оформлению таких отношений между людьми, в которые они вступают не как частные лица, а как представители государства, должностные лица, работники учреждений, организаций, а документальным - поскольку оформляемые с его помощью письменные произведения выглядят как документы, имеющие правовое значение. Устно-разговорный вариант этого стиля соответственно можно было бы назвать официально-деловым. Самостоятельное существование такого стиля обусловлено наличием особой сферы бытия языка права (государственно-властной, управленческой, административной). Вместе с тем нельзя не признать, что данная сфера настолько обширна и тесно связана с другими областями жизнедеятельности человека и общества, что говорить о ее изолированности от них можно только с определенной долей условности. Более того, стремление к отысканию в любых проявлениях права эстетических компонентов заставляет акцентировать внимание именно на этом свойстве права, поэтому нам близка позиция Б. и Е. Врублевских, рассматривающих язык права не как одностилевои монолит, а выделяющих различные относительно самостоятельные виды юридического языка: язык законодательства и язык юристов, в свою очередь, разделяющийся на язык правовой доктрины, язык правоприменительной практики и юридический разговорный язык . Представляется, что каждый из них может рассматриваться как особый языковой феномен, имеющий свои особенности, отличающийся по лексикону и стилю и, следовательно, обладающий различной степенью приближения к теме настоящего исследования. Язык правовой доктрины, как правило, отличается большей сложностью, строгостью, употреблением специальной терминологии, в том числе латинской. Тем не менее определенный простор для использования изобразительно-выразительных средств языка с целью привлечения внимания читателей к проблемам, обсуждаемым авторами, есть. Более того, научное творчество предоставляет возможность и для самовыражения ученых, что находит отражение в литературном стиле. Художественная одаренность, помноженная на яркость, насыщенность чувств и мыслей, придает подлинную художественную значимость работам отечественных правоведов С. С. Алексеева, В. С. Нерсесянца, А. Э. Лейста, Д. А. Керимова, В. М. Баранова и др. Разговорный язык юристов отличается более свободным употреблением обыденных слов и выражений. Как известно, с точки зрения формирования обыденного и профессионального правосознания соблюдение требований правильности и красоты разговорного языка представляет чрезвычайную важность. Однако, к сожалению, в последнее время можно говорить скорее о его деградации, чем о повышении качественных характеристик. Наиболее строгие требования предъявляются к языку нормативно-правовых актов. Это объясняется тем, что законодательный текст не описывает события, факты, научные понятия, чувства и переживания людей, не характеризует отношение к определенным лицам, явлениям действительности; он не доказывает, не объясняет, не убеждает и не развлекает, а властно предписывает субъектам права определенное поведение, формулирует требования, общеобязательные предписания. А. С. Пиголкин достаточно четко отграничил язык законодательства от языка художественной литературы и обосновал существование отличий между ними . Обобщая изложенное автором, можно провести следующие параллели между языком художественной литературы и языком закона. Они не совпадают (различаются): а) по функциям: художественная литература призвана в первую очередь обеспечивать воздействие на эмоционально-эстетическое восприятие читате ля, а закон создается для его исполнения, воплощения в практику; б) направленности воздействия: язык художественного произведения воздействует на чувства и воображение читателей, в то время как язык закона - на разум и логику; в) эмоциональной нагрузке: язык художественной литературы экспрес сивен, а для языка закона характерна экспрессивная нейтральность текста. В законодательном тексте не употребляются слова в их переносном значении (тропы), омонимы, то есть слова, сходные по фонетике (созвучные), но раз личные по значению; г) средствам, используемым для оказания необходимого воздействия: в этом смысле писатель имеет гораздо более богатые возможности, поскольку в его распоряжении различные изобразительно-выразительные средства языка: метафоры, гиперболы, литоты (преуменьшения) и другие, что обеспечивает яркость, образность текста. Законодатель, наоборот, должен избегать всех риторических фигур и образных сравнений. Художественные средства изображения в принципе чужды языку нормативных актов, что делает его сравнительно скучным, бесцветным и однообразным. Государственная власть, говоря с народом языком законодательства, воплощает свои предписания в заранее установленных формах и оборотах, имеющих официальное и непререкаемое значение, выражающих не индивидуальную волю и субъективные устремления, а волю коллектива и требования всего общества;
