Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Политико-правовая характеристика инакомыслия в России «просвещенного» абсолютизма
1.1. Государственная идеология и инакомыслие: понятие и концепция взаимоотношений в XVIII в 14
1.2. Виды и формы выражения инакомыслия 48
1.3. Общественно-политические взгляды инакомыслящих (Радищев, Новиков, Фонвизин, Щербатов, Десницкий) 80
Глава 2. Государственный репрессивный механизм и его реализация при подавления инакомыслия
2.1. Административно-уголовные меры борьбы с инакомыслием и их процессуальное закрепление 110
2.2. Статус органов политического сыска и следственно-судебная деятельность по преследованию инакомыслия 138
2.3. Уголовно-политический процесс над Радищевым как наиболее характерном представителе инакомыслия в годы правления Екатерины II. 165
Заключение 187
Список использованной литературы 193
- Государственная идеология и инакомыслие: понятие и концепция взаимоотношений в XVIII в
- Общественно-политические взгляды инакомыслящих (Радищев, Новиков, Фонвизин, Щербатов, Десницкий)
- Административно-уголовные меры борьбы с инакомыслием и их процессуальное закрепление
- Уголовно-политический процесс над Радищевым как наиболее характерном представителе инакомыслия в годы правления Екатерины II.
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. В общественно-политической истории России годы правления Екатерины II в. характерны прежде всего тем, что заметно повысилась (после петровской эпохи) интенсивность преобразований в государственной сфере. Екатериной II Просвещения, что нашло отражение, например в ее известном Наказе уложенной комиссии. В этом смысле её правление нередко называют эпохой просвещенного абсолютизма. В долгое царствование Екатерины II был проведён курс реформ в социально-политической жизни России, направленный на её модернизацию и укрепивший государственную власть в стране. В частности, законодательная деятельность императрицы отвечала духу времени, новым европейским веяниям и идеям, которые принесла с собой в XVIII в. новая эпоха. Вместе с тем годы правления императрицы наполнены весьма противоречивыми событиями и процессами. «Золотой век русского дворянства» был одновременно веком пугачёвщины и укрепления крепостничества, а «Наказ» и Уложенная комиссия, сформированная из представителей разных сословий, сопрягались с гонениями оппонентов политической власти. Так, одобрительно отзываясь о многих либеральных идеях в переписке в Вольтером, Дидро и другими мыслителями, императрица не допускала их распространения в России. Официальная государственная идеология российского абсолютизма при Екатерине II оставалась прежней. Однако своеобразная «оттепель», возникшая как следствие развития образования, науки, издательского дела, а также влияние буржуазных революций в Западной Европе привели к генерации представителей достаточно высоких сословий, которые стали публично высказывать политико-идеологические соображения, не во всем согласные с государственной идеологией, критиковать (как правило, косвенно, зачастую посредством сатиры) существующие порядки. Возникло определенное противостояние между властью и этими представителями (Новиков, Радищев, Фонвизин и др.), которых в совокупности есть основания считать первыми инакомыслящими в России. В этом контексте указанные и другие противо-
речия пока не нашли достаточного освещения в историко-правовой литературе. В частности, неисследованным является вопрос о причинах возникновения инакомыслия, видах и формах его проявления. Требует дополнительного изучения политико-правовые взгляды первых инакомыслящих, учитывая, что они прямо не призывали к революции и, более того, большинство из них не считали нужным менять монархический строй, однако одновременно они выражали идеи, связанные, как правило, с необходимостью более справедливых социальных отношений, изменения законодательства в сторону расширения прав и свобод человека. В связи с развитием инакомыслия стали меняться и способы борьбы государства с этим явлением, при этом действия инакомыслящих расценивались как преступления против государства (таковым было квалифицировано, например, издание Радищевым книги Путешествие из Петербурга в Москву). Соответственно требует дополнительного осмысления деятельность государственного карательного механизма по борьбе с такого рода государственными преступлениями в контексте противостояния официальной государственной идеологии и инакомыслия, имея в виду, что такого рода противостояние впервые стало приобретать формы, которые уже значительно позже станут именоваться феноменом диссидентства. Историко-правовой анализ заявленной проблематики требует также уточнения ряд теоретических позиций, имеющих неоднозначное толкование, в частности, это касается понятия и содержания, таких категорий, как государственная идеология и инакомыслие. В указанных историко-правовых аспектах данная проблематика на диссертационном уровне еще не исследовалось.
Степень разработанности темы. Отдельные стороны проблематики, связанной с борьбой абсолютизма с государственными преступлениями в годы правления Екатерины II, к которым относилось и инакомыслие, были предметом исследования в работах различных авторов и разных эпох - как периода Империи, так и советского и современного периодов. Различные аспекты затрагивались в работах таких ученых, как Анисимов Е.В., Голикова Н.Б., Баршев Я.И., Бернер А.Ф., Богоявленский С, Бобровский П.О., Брикнер А.Г., Веретенников В.И., Голиков И.И., Есипов Г. В., Владимирский-Буданов
М.Ф., Кистяковский А.Ф., Сергеевский Н.Д., Сергеевич В.И., Дмитриев Ф.М., Беляев И.Д., Бобровский П.О., Виленский В.Б., Линовский В.А., Фой-ницкий И.Я., Чебышев-Дмитриев А. О., Семевский М.И., Сокольский В.В., Эйдельман Н.Я., Самойлов В.И., Плугин В., Петрухинцев Н.Н., Павленко Н.И., Овчинников Р.В., Лурье Ф.М., Кургатников А.В., Корсаков Д.А., Каменский А.Б., Зуев А.С., Миненко Н.А., Ефремова Н.Н., Ерошкин Н.П., Голубев А.А., Власов Г.И., Гончаров Н.Ф. и др. Однако авторы исследований изучали, как правило, только отдельные вопросы уголовно-политического процесса, оставляя вне поля зрения сущность и формы противостояния официальной государственной идеологии и инакомыслия. Кроме того, не подвергалась историко-правовому анализу взаимосвязь материального и процессуального права, системы следственных и судебных органов и другие аспекты уголовного судопроизводства по политическим делам, связанных с инакомыслием в екатерининскую эпоху. Соответственно специальных и обобщающих историко-правовых исследований об инакомыслие в период правления Екатерины II и деятельности органов государственной власти по его подавлению в современной юридической литературе до сих пор не было.
Объект и предмет диссертационного исследования. Объектом исследования является процесс возникновения и развития инакомыслия в годы правления Екатерины II и деятельность государства по его подавлению Предмет исследования составляют политико-правовые взгляды Радищева, Новикова и других инакомыслящих последней трети XVIII в., законодательные акты уголовно-процессуального характера, правоприменительные акты, касающиеся уголовно-политической сферы, решения органов политического сыска по конкретным делам в отношении инакомыслящих, практика проведения отдельных следственных действий, порядка вынесения и исполнение приговоров, а также научные труды по этой теме.
Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают в своей основе российскую историю периода 1762-1796 гг., то есть годы правления Екатерины II. Вместе с тем в работе затрагиваются отдельные аспекты развития истоков инакомыслия и практики государственного кара-
тельного аппарата по его подавлению и в более ранний период XVIII в., что необходимо для лучшего понимания закономерностей рассматриваемых общественно-политических отношений и учитывая, что основные законодательные акты, регулирующие уголовно-политический процесс, были выработаны в первой половине XVIII в.
Цель и задачи исследования. Основная цель диссертационного исследования заключается в комплексном изучении особенностей возникновения и развития инакомыслия в годы правления Екатерины II и деятельности государства по его подавлению и получении на основе этого приращения исто-рико-правовых знаний, позволяющих более эффективно использовать опыт взаимоотношений власти и оппозиции в современной России.
Для реализации этой цели поставлены следующие исследовательские задачи:
раскрыть политико-правовую характеристику инакомыслия в России «просвещенного» абсолютизма;
утончить понятия государственной идеологии и инакомыслия, выявить концепцию их взаимоотношений в XVIII в.;
исследовать виды и формы выражения инакомыслия;
проанализировать общественно-политические взгляды инакомыслящих (Радищев, Новиков, Фонвизин, Щербатов, Десницкий);
дать характеристику государственному репрессивному механизму и показать особенности его реализация при подавления инакомыслия;
изучить административно-уголовные меры борьбы с инакомыслием и их процессуальное закрепление;
- исследовать статус органов политического сыска и следственно-
судебную деятельность по преследованию инакомыслия;
- исследовать уголовно-политический процесс над Радищевым как наи
более характерном представителе инакомыслия в годы правления
ЕкатериныП.
Методология исследования основывается на методах материалистической диалектики, историзма и системности научного анализа, являющиеся
общепринятыми в историко-правовом исследовании. Характер диссертационного исследования обусловил также применение таких методов, как статистический, сравнительно-правовой, анализа и синтеза и др. В процессе исследовательской работы диссертантом использовались результаты исследований, содержащиеся в научных трудах дореволюционных, советских и современных авторов. Автором использовались материалы архивов, а также ряд литературных и публицистических работ, где в той или иной мере находила отражения исследуемая проблематика. Нормативно-правовой базой диссертационного исследования послужили законы и другие правовые акты, которые регламентировали различные аспекты издательской деятельности, позволившей инакомыслящим донести свои идеи до общества, а также правовые акты, регламентирующие ответственность за совершение государственных преступлений, включая издание «крамольных» книг, за что в своей основе инакомыслящие подвергались юридической ответственности.
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые осуществлено монографическое комплексное научное историко-правовое исследование особенностей возникновения и развития инакомыслия в годы правления Екатерины II и деятельности государства по его подавлению. В работе с историко-теоретических позиций уточняются понятия официальной государственной идеологии и инакомыслия. Раскрываются причины появления и основные тенденции развития инакомыслия в рассматриваемый период. Классифицируются виды и формы инакомыслия в годы правления Екатерины П. Обобщаются политико-правовые взгляды инакомыслящих с точки зрения их противостояния государственной идеологии (абсолютизму) того времени. Дается оценка позиции власти по отношению к инакомыслящим и их опубликованным работам и показывается ее трансформация этой позиции. Раскрывается содержание уголовного судопроизводства по политическим делам, включая исследование норм как материального, так и процессуального права, структурного развития основных карательных органов политического сыска, особенностей производства отдельных следственных действий, содержания и исполнения приговоров по государственным преступлениям.
Автором проанализирован ряд правовых актов, которые еще не были предметом научного исследования с точки зрения выявления закономерностей развития уголовно-процессуальных процедур при совершении преступлений против государственной власти. В работе показана роль Екатерины II в реализации конкретных уголовно-политических дел. Диссертант выявляет за-данность многих уголовно-политических процессов в рассматриваемый период в угоду верховной власти.
В результате проведенного исследования разработаны следующие основные положения, выносимые автором на защиту:
1. Понятие «государственная идеология» вошло в оборот со второй половины XIX в., при этом ее наличие является объективным явлением, поскольку власть в любом государстве в своей деятельности руководствуется вполне определенными принципами, отражающимися в принимаемых государством решениях, нормативно-правовых актах, в которых очерчиваются контуры государственной идеологии. В демократических государствах официальной идеологии в рамках политической конкуренции противостоит легальная оппозиция. В России же длительное время имел место характерный для авторитарно-тоталитарных государств институт инакомыслия - выражение иных, помимо официальных, точек зрения в части развития общественно-политических отношений, а также критика существующих порядков, влекшие за собой применение репрессивных мер. Инакомыслие как общественно-политическое явление в современном его понимании сформировалось в период правления Екатерины II (завершающая треть XVIII в.), когда появились интеллектуалы, как правило, выходцы из высокосословных слоев, распространявшие в обществе сочинения, в которых подвергалась критике деятельность государственной власти. И тогда же сформировалась и действовала вплоть до распада СССР концепция взаимодействия государственной идеологии и инакомыслия, заключавшаяся в том, что власть нетерпимо относилась к инакомыслящим и расценивала распространение иной общественно-политической идеологии как преступление.
Инакомыслие в завершающей части XVIII в. подразделялось на следующие основные виды: публицистика (включая сатиру); художественная литература; сочинения научного характера, то есть основной критерий классификации заключался в литературных жанрах. При этом следует иметь в виду, что указанные виды нередко взаимопереплетались, поскольку тогда четкого их разделения не существовало. Помимо этого в качестве разновидности инакомыслия в некоторой степени можно считать бытовые разговоры, в которых их участники обсуждали политические вопросы. Формы выражения инакомыслия также не отличались многообразием (печатание отдельных книг; печатание статей и иных трудов в журналистской периодике). Митинги, листовки, «самиздат», которые также ассоциируются с инакомыслящими, появятся в России значительно позже. Именно в книгах и журналах инакомыслящие помещали свои воззрения, используя различные литературные жанры. В этой связи достаточно отчетливо проявляется ситуация, при которой появление инакомыслия корреспондирует с развитием в России печатного дела.
Проявление инакомыслия в рассматриваемый период истории России в целом не представляло собой радикального противопоставления позиций инакомыслящих официальной государственной идеологии. В значительной степени это объяснялось тем, что инакомыслящие в силу социального происхождения несли в себе психологию «нормального» социального неравенства. На определенном этапе своей жизни их мировоззрение стало корректироваться, и они свои взгляды, расходящиеся с государственной идеологией, стали распространять в обществе. Это была преимущественно критика существующего общественно-политического и социально-экономического положения в стране по отдельным проблемам с акцентом на несправедливость с косвенным возложением вины за имевшиеся недостатки на правящую элиту, причем персонально Екатерину II прямо не критиковали.
Екатерина II в силу своих личностных качеств в первые годы царствования позволяла развиваться инакомыслию, но позже, особенно после пугачевского восстания, она поменяет свою позицию практически на противо-
положную. Как представляется, это объясняется прежде всего тем, что ей, по статусу абсолютному монарху, на определенном этапе пришлось делать выбор - либо сохранение и укрепление абсолютистской власти со всеми вытекающими привилегиями, либо следование западноевропейскому либерализму, которому она питала определенные симпатии — совмещения быть не могло по определению по причине совершено разных, конфликтующих общественно-политических концепций. И выбор был сделан, причем вполне ожидаемый, учитывая сложившиеся самодержавные отношения в России.
Общественно-политические взгляды представителей инакомыслия в годы правления Екатерины II отличались как по глубине их обоснования, так и по способам выражения. Наиболее радикально был настроен А.Н. Радищев, полагавший, что абсолютистский строй себя изжил и должен быть заменен республикой. Радищев выступал и как теоретик, и как публицист, резко критикуя существующее положение в России. На формирование его взглядов значительное влияние оказали французские либеральные мыслители, и прежде всего Руссо. В работах Радищева императрица обнаружила призыв к бунту, посягательство на ее власть, чем и объясняется чрезвычайно жесткая репрессия в отношении Радищева. В отличие от Радищева, Новиков делал акцент на журналистско-литературной деятельности, и также подвергал критике, в основном в сатирической, иносказательной форме действующие в России порядки, причем настолько сильно, что был репрессирован в уголовном порядке. При этом по своим взглядам он не был противником монархии, но ратовал за равенство людей. Другие инакомыслящие (Фонвизин, Щербатов, Десницкий и др.) были более умеренные в своей критике, но всех их объединяли идеи, предусматривающие ограничение «самовластия» в рамках монархической формы правления, укрепление представительной составляющей во властеотношениях, наличие естественных прав людей, обеспечение справедливости в содержании законов и отправлении правосудия.
В годы правления Екатерины II, как и ранее, власть вела активную и жесткую борьбу против посягательств на существующий политический строй. Инакомыслие представляло собой часть таких посягательств. Соответ-
ственно власть предпринимала ряд шагов по противодействию инакомыслию. В числе административных мер борьбы с инакомыслием на первом месте была цензура - к тому времени она уже функционировала, хотя и не была закреплена законодательно на системном уровне. В уголовно-правовом порядке действия инакомыслящих квалифицировались как государственные преступления, причем применялись нормы актов, начиная с Соборного уложения 1649 г.
Политическим сыском и предварительным следствием по делам инакомыслящих занималась Тайная экспедиция, которая действовала под личным и непосредственным контролем Екатерины II, и в этом она сохраняла подход своих предшественников. Органам политического сыска был придан особый статус в системе органов государственной власти, делавший их деятельность фактически бесконтрольной. По особо важным политическим делам судопроизводство осуществлялось по тщательно продуманной процедуре, которая нормативно так и не была закреплена. При этом в состав специально учреждаемых для этого сначала следственных комиссий, а затем судейских коллегий подбирались лично монархом исключительно преданные ему чиновники. Само следствие и суд велись по заданным направлениям, и исход дел был ясен заранее, хотя приговор мог отличаться от намеченного, но не существенно. Оставаясь один на один (институт адвокатуры еще не появился) со следователями Тайной экспедиции, обвиняемые инакомыслящие, несмотря на отмену пыток, неизменно признавали свою вину, каялись и просили о милосердии, что свидетельствует о традиционном в России страхе перед тайной полицией.
Во время рассмотрения дела Радищева в Палате уголовного суда и в Сенате ему не был задан ни один вопрос по сути обвинения, связанного с «крамольным» содержанием его книги «Путешествие из Петербурга в Москву», соответственно в приговоре и определении не было упомянуто ни одного фрагмента книги, а материалы предварительного следствия не были переданы в суд, который фактически расследовал дело с нуля, сосредоточив все внимание на поиске сообщников и выяснении адресатов распространенных
экземпляров книги. Возникает вопрос: на основании чего суд сделал вывод о криминальном характере содержания самой книги, если об этом не было никакого обсуждения, а признание Радищева носило общий характер? Ответ кроется в кратком указе Екатерины II о предании Радищева суду Палаты уголовного суда от 13 июля 1790 г., в котором Радищев без какого-либо обоснования уже был объявлен преступником, при этом конкретных обвинений не содержалось. Такой ход императрицей был сделан не случайно - ей не хотелось в принципе выносить на публичное обсуждение негативные факты российской действительности, описанные Радищевым в очень резкой форме и с явным намеком на ответственность за них самой императрицы, то есть могло получиться обсуждение политического строя, и резонанс мог быть серьезным, а вместе с ним могли появиться предпосылки расшатывания политических устоев. Такая позиция свидетельствует о том, что власть стала всерьез опасаться инакомыслия, причем настолько, что были отвергнуты закрепленные в законе элементарные принципы правосудия, а инакомыслящий Радищев на основе только личного мнения императрицы был приговорен первоначально к смертной казни с последующей ее заменой ссылкой.
Теоретическое значение исследования. Результаты диссертационного исследования позволяют существенно расширить знания об истории российской общественно-политической мысли, российского права в целом и уголовного судопроизводства в частности. Теоретические положения, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут представить определенный научный интерес в изучении истории взаимоотношений власти и оппозиции, а также при исследовании развития форм судопроизводственной деятельности в нашей стране.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что собранный и обобщенный историко-правовой материал может быть использован в учебном процессе при изучении историко-правовых дисциплин, а также соответствующих разделов ряда других правовых дисциплин (история политических и правовых учений, уголовный процесс и др.). Он представит также интерес для законодателя при совершенствовании политической системы в России.
Апробация результатов исследования. Наиболее важные результаты диссертационного исследования нашли отражение в авторских публикациях. Научные, педагогические работники, работники правоохранительных органов, общественных организаций могли ознакомиться с основными положениями диссертации на научно-практических конференциях в Краснодаре, Уфе, Ростове-на-Дону, Ставрополе, в работе которых участвовал диссертант.
Структура диссертации определена характером и объемом научного исследования и включает в себя введение, две главы, объединяющие шесть параграфов, заключение и библиографический список.
Государственная идеология и инакомыслие: понятие и концепция взаимоотношений в XVIII в
Говоря об инакомыслии в период расцвета российской абсолютной монархии, имевшего место в XVIII в., следует предварительно отметить, что из самого термина «инакомыслия» следует, что речь идет об отличительном признаке от некоего основного явления. При этом само слово «инакомыслие» вошло в оборот в советской истории, когда в годы хрущевской «оттепели» (1953-1964 гг.) сформировалось и до начала 1980-х гг. проявляло активность диссидентство как политическая форма протестного движения в СССР1, то есть, как видно, инакомыслие связывается с политической составляющей общественных отношений. Еще один важный признак инакомыслия заключается в том, что инакомыслие предполагает наличие и обнародование взглядов, отличающихся от официальной государственной идеологии, а также ее публичной критикой. Так, в СССР официальной была коммунистическая идеология2, которая находила закрепление в ст. 6 Конституции СССР 1977 г.3 Диссиденты высказывали и распространяли иные позиции по этому (политическому) аспекту, критиковали советскую действительность, что составляло объект правонарушения (вплоть до преступного деяния), и соответственно за инакомыслие наступала юридическая ответственность.
Такое состояние российского общества наблюдалось на протяжении нескольких столетий, и особенно оно было характерно для периода монархического абсолютизма (XVIII век), а также для СССР с единственной правящей партией (ВКП (б)-КПСС). В этом контексте важно отметить, что инакомыслие характерно, как правило, для авторитарно-тоталитарных государств, где правящая элита не приемлет открытой полемики по различным проблемам властеотношений, не терпит публичной критики в свой адрес и административно-командными методами навязывает обществу единственную политическую платформу4, что позволяет ей беспрепятственно удерживать властные рычаги. В условиях тоталитарной политической системы роль государства и особенно его аппарата становится, по сути дела, всеобъемлющей. Неограниченное вмешательство государства в экономическую жизнь общества, господство государственной идеологии, командно-административных методов руководства, фактический контроль государства над личностью делают общество закрытым, изолированным от внешнего мира, а человека превращают в обезличенный придаток, винтик системы. Государство, характеризующееся раздутым государственно-бюрократическим аппаратом и чрезмерной «заурегулированностью» различных сфер общественной жизни, сковывает свободу и творческую инициативу личности, фактически устраняя ее из политической жизни5. В странах же с относительной развитой демократией (в Новое время - Западная Европа, а позже и страны других континентов) такого явления, как инакомыслие, в общем случае не было и нет, поскольку критика правящей элиты является обычным методом деятельности оппозиционных политических структур, и в рамках провозглашенных принципов политического плюрализма открыто высказываются самые разные точки зрения.
После распада СССР в России также на конституционном уровне были провозглашены политические свободы, и инакомыслия в том понимании, в котором оно возникло в советское время, то есть пресекаемой властью критики государственной (официальной) идеологии и практической деятельности, теперь нет. Конечно, «инакомыслием», строго говоря, можно назвать политические позиции оппозиционных партий, например, КПРФ, ЛДПР, но эти позиции высказываются открыто и, разумеется, юридической ответственности за это нет. Между тем термин «инакомыслие» исторически сложился таким образом, что он сопряжен с репрессивной деятельностью власти по отношению к инакомыслящим, и именно этот фактор (репрессии за распространение неофициальной идеологии) является основным, не позволяющим говорить об «инакомыслии» в демократическом обществе ввиду отсутствия репрессий, и в котором уместней, очевидно, такие термины, как «плюрализм», «идеологическое многообразие» и др.
И в этом смысле в качестве подтверждения можно заметить, что действующая Конституция РФ 1993 г. закрепляет принцип идеологического многообразия как одну из основ конституционного строя страны. Этот принцип прежде всего исключает возможность существования в России государственной как обязательной идеологии. «Никакая идеология, - сказано в Конституции (ст. 13), - не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Тем самым в Российской Федерации должно быть обеспечено идеологическое многообразие, признанное государством6. Многообразие в сфере идеологии позволяет каждому человеку, группам людей, их объединениям свободно развивать свои научные теории и воззрения, распространять и защищать их с помощью всех допускаемых Конституцией средств, активно способствовать их опубликованию путем разработки программных документов, законопроектов и т.д.
Однако отсутствие государственной как обязательной идеологии не означает, что органы государственной власти действуют независимо от каких-либо идеологических взглядов и находятся вне идеологической борьбы в обществе. Совершенно очевидно, что это не соответствует действительности. Общество и государство не могут существовать без идеологии. Чтобы развиваться, они должны иметь концепцию развития, которая и является выбором определенных идеологических установок. Эти установки находят отражение в конституции и других законах. Идеологическая функция - одна из важнейших функций государства. Объектом ее воздействия являются не только правосознание граждан, но и другие формы общественного сознания. Идеологическая деятельность государства помогает аккумулировать общенациональные интересы и реализовывать их в политике государства, способствует мобилизации материальных, финансовых и людских ресурсов для их использования в социально значимых целях7. Наличие четко сформулированной на научной основе государственной идеологии необходимо для обеспечения стабильности правовой системы, единообразной логики правотворчества, правоприменения и толкования права. Если идеология в государстве неявная и постоянно меняющаяся, то и в праве появляются внутренние противоречия, нелогичность, а также снижается уровень уважения права обществом, развивается правовой нигилизм и пр.8 Однако из изложенного не ясно, как понимать сущность государственной идеологии.
Общественно-политические взгляды инакомыслящих (Радищев, Новиков, Фонвизин, Щербатов, Десницкий)
Свои общественно-политические взгляды А. Н. Радищев изложил в публицистических, литературных трудах, а также в проектах тех документов, в разработке которых он принимал участие. Среди них как ранние работы «Житие Федора Ушакова» (1773 г.), ода «Вольность» (1781-1783 гг.), «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790 г.), так и работы, написанные после ссылки - «О праве подсудимых отводить судей выбирать себе защитника», «О ценах за людей убиенных», «О законоположении», «Проект для разделении уложения Российского», «Проект Гражданского Уложения», «Проект всемилостивейшей грамоты, Русскому народу жалуемой», «Рассуждения члена Государственного Совета, графа Воронцова, о непродаже людей без земли» и др. Примечательно, что часть взглядов, за распространение которых он был осужден как инакомыслящий, позже, после ссылки, уже не составляли причину применения к нему репрессивных мер. В целом Радищев принадлежал к наиболее радикальному крылу европейского просветительства. Еще в- годы обучения в Лейпцигском университете, куда он был послан вместе с другими русскими студентами изучать юриспруденцию, Радищев познакомился с работами Монтескье, Мабли, Руссо130. Особенно сильное впечатление произвела на него книга французского философа-материалиста Гельвеция «Об уме».
Своеобразие общественной позиции Радищева состояло в том, что он сумел связать просветительство с политическим строем России и ее социальной системой - с самодержавием и крепостным правом, и выступил, как обычно утверждалось в советской литературе, с призывом к их ниспровержению131. Однако, на наш взгляд, в отношении «ниспровержения» следует относиться более осторожно, поскольку прямых ниспровергающих призывов у Радищева не было. Другое дело, что его критика российской действительности, оценки власть имущих, вольнолюбивые рассуждения содержали в совокупности вектор, направленный на необходимость изменения существующего строя - самодержавия, абсолютизма, имея в виду ценности европейских буржуазных революций.
Свои взгляды Радищев в наиболее концентрированном виде изложил в замечательной по глубине и смелости книге «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790 г.). Книга сразу же была замечена властями. Один из ее экземпляров попал в руки Екатерины II, которая тут же написала, что «сочинитель наполнен и заражен французским заблуждением, ищет ... все возможное к умалению почтения власти ... к приведению народа в негодование противу начальников и начальства» . Здесь конфликт инакомыслия и официальной государственной идеологии был выдержан вполне зримо.
Если иметь в виду общую концепцию взглядов Радищева, то она выражается в следующем. Термин «самодержавие» Радищев употребляет в смысле сосредоточения неограниченной власти в руках монарха, и в этом смысле, как видно, он вполне современен. Радищев рассматривает самодержавие как состояние, «наипротивнейшее человеческому естеству». В отличие от Ш. Монтескье, различавшего просвещенную монархию и деспотию, Радищев ставил знак равенства между всеми вариантами монархической организации власти. В «Путешествии из Петербурга в Москву» он вложил свои мысли в монолог одной из героинь-странницы, где, в частности, указывалось, что царь есть «первейший в обществе убийца, первейший разбойник, первейший предатель» . Радищев не верил в возможность появления на троне просвещенного монарха: «Просвещенных монархов нет и не будет. Истина страшна для него, и он всеми силами стремится скрыть от народа правду». Радищев критикует и бюрократический аппарат, на который опирается монарх, отмечая необразованность, развращенность и продажность чиновников, окружающих трон. Он обращает внимание на особенность российского управления - наличие самостоятельной бюрократии, у которой отсутствует связь и с монархом, и с народом134. С этих позиций Радищев критикует современное ему крепостное право и показывает его теоретическую и практическую несостоятельность. Крепостное право, по его оценке, представляет собой нарушение естественных законов, кроме того, оно и экономически несостоятельно, так как подневольный труд непроизводителен; с ним связано и нравственное падение народа, причем как крепостников (бесчеловечие, жестокость, бессердечие и т.п.), так и крепостных (унижение, порабощение, разорение). Россия богата, но ее труженики лишены всего необходимого, и такое состояние является безнравственным. Радищев обращает внимание на отсутствие в законах юридического статуса крепостного крестьянина. «Крестьянин в законе мертв», но по естественному праву он остается свободным человеком, имеющим право на счастье и самозащиту, и «он будет свободным, если вос-хощет». Радищев неоднократно подчеркивал, что злом является именно крепостное право, а не лица, его осуществляющие, и замена «злого» помещика на «доброго» ничего изменить не может. Противопоставление естественного права существующим государственным законам привело Радищева к революционным выводам. «Из мучительства неминуемо рождается вольность-предрекал он,- а мучительство достигло в России крайнего предела». Свободы следует ожидать не от «добрых помещиков», а от непомерной тяжести порабощения, которая вынуждает народ искать пути своего освобождения.
Административно-уголовные меры борьбы с инакомыслием и их процессуальное закрепление
Абсолютистская власть, как отмечалось выше, активно боролась с инакомыслием, поскольку распространение отличных от официальной государственной идеологии взглядов неминуемо вело к ослаблению самовластия, и учитывая, если иметь в виду последнюю четверть XVIII в., что Европа уже была охвачена революционными преобразованиями. Меры противодействия инакомыслию разделялись, если использовать современную терминологию, на меры административного характера и меры уголовного характера - в зависимости от тяжести правонарушения, которое выражалось либо в распространении «крамольных» идей, либо в критике верховной власти.
Если иметь в виду меры административного характера, то следует назвать прежде всего действие упомянутого выше института цензуры. В этой связи следует заметить, что особенностью рассматриваемого периода является то, что наряду с развитием журналистики и книгоиздательского дела этот институт довольно активно развивался и быстро укреплялся. Целенаправленно, хотя еще не системно, цензура организуется еще при Петре I, который, как известно, стал создателем первой русской печатной газеты «Ведомости» (1702-1728 гг.). Газета проходила определённую цензуру, о чём свидетельствует архив, где сохранились не только отдельные страницы рукописей, но и целые произведения, не появившиеся в газете, а также неопубликованный 24-й номер «Ведомостей». Само содержание газеты говорит о том, что многие ее публикации могли быть напечатаны только с разрешения царя. Например, сообщение о том, сколько отлито пушек и сколько на это нужно меди. Обычно это информация является большой тайной. А также многие материалы проходили непосредственно через Петра, например, письма по 909 слов . Подобная практика продолжалась и в последующие годы.
Екатерина II начала свою цензурную политику с совершенствования уже сложившейся структуры цензуры. В 1763 г. подписывается Указ «О воздержании каждому себя от непристойных званий, толкований и рассуждений», предполагавший усилить надзор за ввозимой литературой и конфисковать ненадлежащую литературу, а Сенату предлагалось принять решение, на что расходовать деньги, получаемые от конфискаций. Указ 1763 г. фактически предлагает первую организацию цензуры в государстве: в Санкт-Петербурге - Академия наук, в Москве - университет, в регионах - училища, а где их нет - градоначальники . Вместе с тем этот указ еще не носил системного характера. Однако по мере развития издательского дела необходимость в соответствующем цензурном законодательстве становилась для власти все насущнее. Это проявилось, в частности, при решении вопроса о дозволении И.М. Гартунгу начать в России типографское дело. Ранее об этом уже шла речь. Здесь в связи с вопросом о цензуре заметим, что Гартунг изложил условия, на которых желал получить привилегию на собственную типографию204: мастер хотел создать частное предприятие под особым покровительством высшей власти (о чем должен был свидетельствовать титул «императорского придворного типографщика и словолитца»), ему должна была быть предоставлена монополия на производство шрифтов для казенных типографий, а также освобождение от налогов и повинностей. Кроме того, он рассчитывал бесплатно получить от государства дом на Васильевском острове для обустройства своего предприятия.
Однако большинство требований словолитца были отвергнуты Сенатом, который слушал его вопрос 19 января 1771 г. Тогда же был подготовлен текст будущего сенатского указа, датированного 1 марта. В результате И.М. Гартунгу было дозволено организовать «вольную» типографию «для печатания на иностранных языках книг и других сочинений», а при ней словолитную мастерскую для изготовления шрифтов. При этом Гартунгу позволялось «печатать на собственном своем или чужом иждивении книги и прочие сочинения на всех иностранных языках, кроме российского; однако ж такие, кои непредосудительны ни христианским законам, ни правительству, ниже добронравию (выделено нами - авт.)» . Как видно, правительство сразу определяет для издателя пределы вольности в «вольной» типографии. В Указе «О вольном книгопечатании» 1783 г., так же, как и для Гартунга, определялись пределы «вольности»: «В сих типографиях печатать книги на российском и иностранном языках, не исключая и восточных, с наблюдением однако ж, чтоб ничего в них противного законам божиим и гражданским не было, чего ради от Управы благочиния отдаваемые в печать книги свидетельствовать, и ежели что в них противное сему нашему предписанию явится, запрещать; а в случае самовластного напечатывания таковых соблазнительных книг, не только книги конфисковать, но и о виновных в подобном самовольном издании недозволенных книг сообщать куда надлежит, да-бы оные за преступления законов наказаны были» . Куда следует - это, конечно, органы политического сыска.
В дальнейшем эти запретительные нормы (среди других) будут использованы для репрессий инакомыслящих того времени, и прежде всего Н.И. Новикова и А.Н. Радищева. Возвращаясь к Указу «О воздержании каждому себя от непристойных званий, толкований и рассуждений» (1763 г.), следует заметить, что в нем недвумысленно содержалась угроза писателям, «кои не о добре общем и спокойствии помышляют, но ласкаются дерзостно своими истолкованиями не только гражданским правам и правительству и нашим издаваемым уставам, но и самим божественным узаконениям». Как иронично пишет А.О. Гейдельберг, «в переводе на советский язык это значит: полная свобода слова, только не пороча советский общественный и государственный строй. И известно, что при такой свободе какой-нибудь мещанин Андрей Крылов был бит кнутами в Ярославле в 1768-м году за хранение крамольной литературы. А вместе с тем сатира тогда была!
Уголовно-политический процесс над Радищевым как наиболее характерном представителе инакомыслия в годы правления Екатерины II.
Уголовно-политический процесс над А.Н. Радищевым - инакомыслящим времен Екатерины II являлся характерным для понимания сущности взаимоотношений между носителями официальной государственной идеологии (в лице прежде всего самой императрицы, а также представителей аристократических кругов) и инакомыслия. Это дело показывает, что абсолютистская власть, осуществляя определенные позитивные шаги в части некоторой модернизации российского общества (развитие науки, образования, появление «человеколюбивых» нормативно-правовых актов324), вместе с тем категорически не принимала публичных идей, рассуждений и тем более практических шагов, связанных с возможным изменением укрепившейся сословной системы в целом и системы властеотношений в частности. Об этом свидетельствует то, что сам факт появления всего одной лишь книги («Путешествие из Петербурга в Москву») и частичного ее распространения вызвал у Екатерины II неподдельный испуг — она с карандашом в руках, бросив все дела, прочитала ее «от доски до доски», сделав по ходу многочисленные комментарии, которые, как будет показано ниже, станут общим планом для репрессивных органов в отношении автора, который тут же был объявлен преступником. И в дальнейшем Екатерина II контролировала и направляла ход всего дела Радищева.
Как отмечалось выше, органом политического сыска в то время являлась Тайная экспедиция. Она на первом этапе и занялась Радищевым, проведя предварительное расследование. Затем в соответствии с действующим тогда дело рассматривалось в Петербургской палате уголовного суда (мы использует терминологию материалов дела Радищева), которая вынесла смертный приговор (при этом материалы предварительного следствия в суд переданы не были, и в этом заключается одна из особенностей данного процесса, о которой речь пойдет ниже). Этот приговор далее был рассмотрен в Сенате, где был смягчен (вместо смертной казни — ссылка). В связи с одним юридическим упущением (непринципиальным, о нем ниже мы упомянем) дело рассмотрел Непременный (государственный) совет, не нашедший причин изменять приговор, и, наконец, сама Екатерина II, за которой было последнее слово, санкционировала наказание в виде ссылки. Это было полноценное уголовно-политическое дело - с арестом подозреваемого, допросами его и свидетелей, очными ставками, вещественными доказательствами, довольно объемной официальной перепиской.
Причина возбуждения дела - содержание книги Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Об этом сочинении Екатерина II узнала в июне 1790 г. И тут же, еще не донца прочитав, она дает поручение графу А.А. Безбородке, чтобы тот, в свою очередь, предписал графу А.Р. Воронцову расспросить Радищева - в неофициальной обстановке, и граф, в частности, пишет: «Ея императорское величество, сведав о вышедшей недавно книге под заглавием Путешествие из Петербурга в Москву, оную читать изволила и, нашед ея исполненную разными дерзостными выражениями, влекущими за собой разврат, неповиновение власти и многие в обществе расстройства, указала изследовать о сочинителе сей книги. Между тем достиг к ея величеству слух, что оная сочинена г. коллежским советником Радищевым» . Императрица поручала задать Радищеву конкретные вопросы, в частности, «была ли книга представлена на ценсуру Управы благочиния» и другие - так, что Воронцов, бывший с Радищевым в достаточно близких отношениях, должен был выступить едва не в роли неофициального следователя.
Однако, вероятно, прочитав книгу до конца, и решив, что дело слишком серьезное, чтобы его решать «за кулисами», Екатерина II меняет свое решение и отзывает указанное выше поручение, давая одновременно указание начать официальное расследование. При этом следователю («обер-секретарю») Тайной экспедиции не пришлось ломать голову над политической оценкой (а вслед за ней и юридической) творения Радищева - вектор для следствия был определен Екатериной II в ее замечаниях на книгу Ради-щева . Первым делом она обращает внимание на формальную сторону дела и не может поверить, что издание прошло необходимое цензурное разрешение: «Книга печатана в 1790 без подписи и без видимаго дозволения в начале; но в конце сказано: с дозволения Управы благочиния. Сие, вероятно, ложь, либо оплошность. Намерение сей книги на каждом листе видно; сочинитель оной наполнен и заражен французскими заблуждениями, ищет всячески и выищивает все возможное к умалению почтения к власти и властем, к приведению народа в негодование против начальников и начальств»328 (в этой связи Н.И. Павленко замечает, что книга Радищева, будь она издана до Французской революции, вряд ли вызвала такой интерес императрицы329). Таковой была общеконцептуальная оценка произведения, которая останется неизменной и единственной, и станет основной для всех последующих процессуальных решений, включая вынесения приговора в отношении Радищева.
Далее в ее развитие следовали комментарии по отдельным сюжетам «Путешествия из Петербурга в Москву» с подробным указанием номеров страниц, к которым относятся комментарии. В частности, Екатерина II пишет: «268 ... 277 написаны для приведении в омерзении помещиков тех, кои пашны отымают у крестьян: сочинитель их казнит, тут же достается и правлении. 278 ... 288 о уничтожении придворных чинов; тут царем достается крупно и кончится сими словами: како власть со свободою сочетать должно на взаимную пользу (здесь и далее выделено нами - авт.). Сие думать можно, что целит на французской развратный пример. Сие тем более вероятно становится, что сочинитель везде ищет случай придраться к царю и власти». 289 ... 305 содержит опорочивании цензуре книг, и тут довольно смело и поносительно говорится о власти и правительстве, которыя сочинителем, как видно, ненавидимы. На стр. 349 кончится сими словами, свободы не от советов ожидать, должно (очинников), но от самой тяжести порабощения, то есть надежду полагает на бунт от мужиков ... С 350 до 369 содержит, по случие будто стихотворчеству, ода, совершено и явно и ясьно бунтовской, где царям грозится плахою. Кромелев пример приведен с похвалою. Сии страницы суть криминального намерения, совершено бунтовские»330. Как видно, политическая позиция Екатерины II предельно ясная.
