Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические аспекты влияния политических реформ на модели электорального поведения россиян 13
1. Типологнзация периодов становления новой российской государственности 13
2. Теоретические аспекты изменения электорального поведения россиян в контексте смены типов политической культуры в России периода трансформации ...30
3. Характер воздействия смен типов политического лидерства на электоральное поведение россиян 36
Глава II. Проблема обусловленности электорального поведения российских избирателей процессами социальной трансформации 44
1. Теоретические аспекты применимости зарубежных теорий электорального поведения в России 44
2. Роль социодемографических факторов в изменении электорального поведения россиян в период становления партийной системы в России 49
3. Характер изменения социальной структуры российского общества и связь этого процесса с электоральным поведением россиян 60
Глава III. Средства массовой коммуникации и электоральное поведение российских избирателей 72
1. Степень и сущность воздействия средств массовой коммуникации на электоральное поведение различных групп избирателей 72
2. Типологнзация периодов развитая российских СМИ: смена парадигмы влияния на общественное мнение 89
3. Характер влияния политической рекламы, паблик рилейшнз и пропаганды на электоральный выбор российских избирателей 95
Заключение 106
Список литературы 115
- Типологнзация периодов становления новой российской государственности
- Теоретические аспекты изменения электорального поведения россиян в контексте смены типов политической культуры в России периода трансформации
- Теоретические аспекты применимости зарубежных теорий электорального поведения в России
- Степень и сущность воздействия средств массовой коммуникации на электоральное поведение различных групп избирателей
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Качественные изменения электорального поведения граждан России в период формирования новой государственности во многом обусловлены сцеплением и наложением разнонаправленных внутри- и внешнеполитических факторов, что существенно повышает актуальность теоретико-политологического осмысления этого процесса. Кроме того, от теоретической «оснастки» политической аналитики электорального поведения во многом зависит эффективность формирования многопартийной системы и минимизация политических рисков в условиях нарастающей стратегической нестабильности и наступающего глобального кризиса - финансового, экономического и цивилизационного.
Научная и практическая значимость проблемы наиболее полно открывается, когда объектом исследования становится социокультурный, историко-политический и геостратегический контекст происходящих изменений. После распада Советского Союза и начала широкомасштабных реформ процесс трансформации структуры российского общества протекал быстро, болезненно и хаотично, но в строго «заданном» направлении, что позволило А.С.Панарину определить его как «загадочную встречу спонтанного хаоса, связанного с ослаблением прежних цивилизованных синтезов, со стратегическим заказчиком на управляемый хаос».1 В результате этой «встречи» качественно изменялись не только образ России в глазах мирового сообщества, но и ее самопредставление - формы гражданской и социальной самоидентификации, устоявшиеся модели электорального поведения.
1 Панарин А.С. Стратегическая нестабильность XXI века. М., 2003. С. 49 Среди наиболее значимых работ по этой проблеме следует также отметить: Рамоне И. Геополитика хаоса. М., 2001; Неклесса А.И. Управляемый хаос // Рабочие материалы комиссии по социокультурным проблемам глобализации РАН. М.: РАН, 2003.
В глобальном масштабе эти инверсии привели к крушению сложившейся после окончания Второй мировой войны биполярной геополитической системы и сокращению объема международных обязательств России. Все это не могло не отразиться на тонусе общественного мнения и избирательных предпочтениях в самой России: сужение возможностей развития и тупиковый характер предлагаемых властными элитами альтернатив превращали избирательный процесс в «выбор меньшего зла». При этом следует учитывать этический и аксиологический аспекты проблемы: в результате таких выборов «меньшее зло становится большим злом, ибо оно добровольно избрано». Положение усугублялось по мере того, как Россия перемещалась из узкого круга мировых финансовых, ресурсных и силовых доноров в число крупнейших реципиентов-получателей помощи от государств Запада, утрачивая свои позиции в мировом разделении труда. При этом внутри страны динамично формировались новые социальные страты на фоне углубления социального расслоения и диспропорций между регионами, деструктивных изменений в социально-профессиональной структуре общества.
К середине 2000-х годов процессы социального «брожения» в России в целом завершились, что актуализировало прогностический аспект теоретического исследования электорального поведения. По мере того, как стабилизировалась и обретала определенную политико-правовую цельность социальная структура, на повестку дня вставали совершенно новые проблемы, требующие соединения теоретико-методологического и праксиологического подходов. Среди этих проблем особую актуальность приобрели недостаточная вертикальная мобильность, излишняя жесткость и консервативность сформировавшихся страт. Процесс расширения «среднего класса» замедлился во многом из-за того, что шансов перейти из одной
2 Расторгуев В.Н. Национальная и политическая идентичность: полномочия власти и власть народа // Трибуна русской мысли. М., 2007. №8.
страты в другую у россиян стало существенно меньше по сравнению с 1990-ми годами.
Процессы социальной трансформации теснейшим образом связаны с политическими процессами в стране и, в частности, с электоральным поведением российских граждан. Радикальные экономические реформы в рекордные сроки «обвалили» прежнюю социальную структуру общества и создали социальную базу для формирования новых общественно-политических движений и партий самого разного толка. Обилие партий в России 1990-х годов было не случайным явлением. Перемены в социальной структуре общества сопровождались поочередным усилением одних культурных архетипов и ослаблением других. В этом смысле история сделала круг; уйдя в 1990-е годы от советской культурно-политической модели, которая в своих базовых архетипических чертах унаследовала некоторые характерные особенности Российской империи, страна прошла через период анархической вольницы, а затем, в 2000-х годах, вновь вернулась к державнической политико-культурной модели. Следствием смены культурных кодов стали изменения в поведении избирателей: в 2000-х годах на популярность среди населения могут рассчитывать только последовательные «государственники», а либералы оказались в электоральном «гетто». Значительно вырос авторитет государства и его главы. Таким образом, изучение процессов социальной трансформации российского общества, процессов перехода от одного типа политической культуры к другому позволяют глубже понять особенности и мотивацию электорального поведения российских избирателей, а также предсказать в основных чертах его последующее развитие.
Степень научной разработанности темы и характеристика источников. Проблема социальной стратификации начала активно разрабатываться в середине XIX века. Одна из первых стратификационных моделей, оказавших огромное влияние на ход истории, принадлежит К.Марксу, разделившему современное ему общество на эксплуататоров и
эксплуатируемых (в зависимости от отношения к средствам производства). В XX веке важную роль в исследовании социальной структуры общества, выработке моделей социальной стратификации, разработке новых методологических подходов сыграли работы М.Вебера, П.Сорокина, Т.Парсонса, Э.Гидденса, П.Бурдье, Р.Мертона. Среди отечественных исследователей проблемы социальной стратификации российского общества отметим работы З.Т.Голенковой., Т.И.Заславской, В.В.Радаева, Н.Е.Тихоновой, М.Тарусина, О.И.Шкаратана4 и ряда других авторов. Исследованию электорального поведения российских избирателей посвящено множество научных и публицистических статей, книг. В частности, отметим работы М.Афанасьева, Е.Будилова, Ю.В.Гудина, Д.Шевченко и других.5 Обилие фактологического материала открывает широкое поле для анализа данной проблематики.
3 Бурдье П. Социология политики. М. 1993., Вебер М. Класс, статус и партия //
Социальная стратификация. Вып. 1. - М., 1992., Вебер М. Основные понятия
стратификации // СоцИС, 1994, № 5. Гидденс Э. Стратификация и классовая
структура. // Социологические исследования. 1992. № 9., Мертон Р. Социальная
теория и социальная структура. М. 2006., Сорокин П. Социальная стратификация
и мобильность // Человек, цивилизация, общество. М.: 1992. Сорокин П. Система
социологии. М. 1993.,Giddens A. Capitalism and Modern Social Theory. An Analysis of
the writings of Marx, Durkheim and Max Weber. Cambridge : Cambridge University
Press. 1971, Giddens A. The Class Structure of the Advanced Societies. London :
Hutchinson. 1973.
4 Голенкова З.Т. Трансформация и социальное неравенство // Социально-
экономические проблемы трансформации российского общества. Тюмень, 1998.,
Заславская Т.И. Современное российское общество: Социальный механизм
трансформации. М. 2004., Заславская Т.И., Громова Р.Г. К вопросу о "среднем
классе" российского общества // Мир России. 1998. № 4., Заславская Т.И.
Трансформация российского общества как предмет мониторинга // Экономические
и социальные перемены. М., 1993., Радаев В.В. Социальная стратификация, или
как подходить к проблемам социального расслоения // Российский экономический
журнал. 1994. № 11., Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация.
М.1995., Реальная Россия. М. 2006. (под ред. М.Тарусина), Тихонова Н.Е.
Социальная стратификация в современной России: опыт эмпирического анализа.
М. 2007., Руткевич М.Н. Трансформация социальной структуры российского
общества // СоцИС, 1997, № 7.
5 Афанасьев М.Н. Поведение избирателей и электоральная политика в России. //
Полис, 1995, №3, Тавокин Е.В. Социологические прогнозы электорального
поведения. // Социс, 1996, 7, с.15-20., Будилова Е., Гордон П., Терехин А.
Электораты ведущих партий и движений на выборах 1995 г. // Мониторинг
общественного мнения: экономические и социальные перемены, 1996, №2,
Гудина Ю.В. Активность российских избирателей: теоретические модели и
Электоральное поведение тесно связано с проблемой политического лидерства. Большой вклад в изучение феномена лидерства внесли М.Вебер (автор классической типологии лидерства), Ж.Блондель, У.Липпман6 и другие. Среди отечественных исследователей отметим работы В.Н.Амелина, Е.М.Егоровой, Е.Б.Шестопал7 и других.
Теоретико-политологический анализ электоральных процессов был бы неполным без изучения воздействия средств массовой информации на общественное мнение. Одним из первых этапов в изучении поведения и настроений больших масс людей были так называемые «теории толпы». Среди наиболее известных ученых, исследовавших массовую психологию,
назовем Г.Лебона, Г.Тарда, З.Фрейда, С.Московичи . С развитием средств массовой информации возникла потребность в более пристальном изучении феномена коммуникации в обществе. Американский исследователь Г.Лассуэлл предложил ставшую классической структурную модель коммуникации. У.Липпман ввел одно из ключевых понятий в массовой коммуникации - понятие «стереотипа». П.Лазарсфельду10 принадлежит
практика. // Полис, 2003, №1., Д.Шевченко. Поведение избирателей в России: основные подходы. // Политическая наука. Выборы в посткоммунистических обществах. Пробл.-темат. сб. ИНИОН РАН, 2000, №3.
6 Блондель Ж. Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу. М.
1992., Вебер М. Избранные произведения. М. 1990., Lippman W. The Public
Philosophy. Transaction Publishers. 1992.
7 Амелин В. H. Социология политики. М. 1992., Амелин В.Н., Левчик Д.А.,
Устименко СВ. Воюют надписи. Имидж кандидата и способы его актуализации. М.
1995., Шестопал Е.Б. Психология политики. М. 1989., Образы российской власти:
от Ельцина до Путина. // Под ред. Е.Б.Шестопал. М. 2008., Политиками не
рождаются: как стать и остаться эффективным политическим лидером. В 2 т. /
Под ред. Егоровой-Гантман Е.М. 1993.
8 Лебон Г. Психология народов и масс. СПб. 1986., Московичи С. Век толп. М.
1996., Тард Г. Психология толп. М. 1999., Фрейд 3. Массовая психология и анализ
человеческого «Я».// Избр. Кн. 1. М. 1990.
9 Lasswell Н. The Structure and Function of Communicftion in Society/ The Prosess and
Effects of Mass Communication. Chicago. 1971.
Ю Lasarsfeld, P.F., Berelson, В., Gaudet, H. The Peoples Choice. How the Voter Makes up his Mind in a Presidential Campaign. N.Y., London: Columbia univ. press, 1944 (1948, 1968)., Lasarsfeld, P.F. Public Opinion and the Classical Traditions. II Public Opinion Quarterly. 1957. V. 21. N 1.
авторство термина «лидер общественного мнения» и двухступенчатая модель коммуникации.
Из отечественных авторов, исследовавших механизмы формирования и изменения общественного мнения, следует отметить работы Л.Г.Бызова, Д.П.Гавры, М.К.Горшкова, М.Н.Руткевича, Д.А.Потайпеко, Р.А.Сафарова.11
В исследование проблематики современных СМК значительный вклад внесли работы канадского социолога М.Маклюэна . Но если Маклюэн мифологизировал и идеализировал роль СМК в современном мире, то такие исследователи, как' Э.Фромм, М.Паренти и ряд других отмечали негативную роль СМК в формировании у людей ложных стереотипов, лишении их способности самостоятельно мыслить и т.д. Отметим также работы Дж.Блумера, Д.Грэбер, Дж.Макдональда, Д.МакКуэйла, П.Винтерхофф-Шпурка, Р.Харриса. 14
Среди отечественных авторов, исследующих проблематику СМК. заслуживают внимания работы Андрющенко Е.П., Анохиной Н.В., Богомоловой Н.Н., Брандэс М.Э., Дмитриева А.В., Задорина И.В., Засурского Я.Н., Вартановой Е.Л., Тощенко Ж.Т.
Вызов Л.Г. Основные идеологические течения в массовом сознании современной России. // Мониторинг общественного мнения. №4. 2006., Гавра Д.П. Общественное мнение как социологическая категория и социальный институт. СПб.1995., Горшков М.К. Общественное мнение. М., 1988., Руткевич М.Н. Социология, власть, общественное мнение // Социально-политический журнал. 1993. № 7., Потайпеко Д. А. Правосознание как особое общественное явление. Мн. 1970., Сафаров Р.А. Общественное мнение и государственное управление. М. 1975.
12 Маклюэн М. Понимая медиа. М. 2007.
13 Фромм Э. Иметь или быть? М. 1990., Parenty М. Make-Believe Media: The Politics
of Entertainment. N.Y. 1992.
14 Graber D. Mass Media and American Politics. 4-th ed. CQ Press., Blumer J.G.,
McQuail D., Television in Politics, Its Uses and Influence. Chicago, 1969., MacDonald
J.F. One Nation Under Television. New York: Panteon Books. 1990., Винтерхофф-
Шпурк П. Медиапсихология. Харьков. 2007., Харрис Р. Психология массовых
коммуникаций. М. 2001.
15Андрющенко Е.П., Дмитриев А.В., Тощенко Ж.Т. Опросы и выборы 1995 года (опыт социологического анализа). // Социс. 1996. №6., Анохина Н.В., Брандэс М.Э.. Роль СМК в избирательном процессе. // Политическая наука. Выборы в посткоммунистических обществах. Пробл.-темат. сб. ИНИОН РАН. М. 2000, №3., Богомолова Н. Н. Массовая коммуникация и общение. М.1988, Задорин И. В. Средства массовой информации и политические предпочтения россиян в период
Для понимания специфических особенностей поведения российского электората необходимо рассматривать электоральные процессы сквозь призму российской политической культуры. Концепция политической культуры связана с именами американских исследователей Г.Алмонда и С.Вербы16. Из российских авторов отметим работы Э.Баталова, Е.И.Башкировой, Н.И. Лапина, Ю.Пивоварова.
Однако анализ степени научной разработанности темы настоящей работы показал, что теоретические аспекты взаимосвязи между процессами социальной трансформации и изменениями электорального поведения российских избирателей пока не нашли достаточно полного отражения в научной литературе.
Объект, предмет, цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является выявление взаимосвязей между изменениями электорального поведения россиян и изменениями в социальной структуре общества с учетом исторического, социокультурного и геополитического контекста. Для достижения поставленной цели потребовалось решить ряд задач:
Изучить в динамике процессы трансформации российского общества в
рассматриваемый период с точки зрения их влияния на электоральное
поведение россиян;
избирательной кампании 1999 года. // Российские СМК в избирательных кампаниях 1999-2000 годов. М. 2000., Дмитриев А., Тощенко Ж. Социологический опрос и политика. // Социс, 1994, №5. Система средств массовой информации.// Под ред. Засурского Я.Н.. М. 2001., Средства массовой информации постсоветской России. // Засурский Я.Н., Вартанова Е.Л., Засурский И.И. и др. //Под ред. Засурского Я.Н.. М. 2002.
16 Almond G., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five
Nations. Princeton, 1963.
17 Баталов Э. Политическая культура России сквозь призму civic culture. Pro et
Contra. Лето 2002., Башкирова Е.И. Трансформация ценностей российского
общества. // Полис. 2000. №6., Пивоваров Ю. Русская политическая традиция и
современность. М. 2006., Лапин Н.И. Модернизация базовых ценностей россиян. //
Социс, 1996, №5.
Описать и классифицировать теории и модели политического лидерства в России, наиболее востребованные за последние 15 лет, и их связь с электоральным поведением граждан;
Исследовать модели политической культуры, механизмы их распространения и теоретического обоснования, характерные для периода радикальных реформ и эпохи стабилизации с учетом того влияния, которые они оказывают на электоральное поведение;
Исследовать степень воздействия СМК на электоральное поведение россиян в разные периоды современной истории.
Объектом исследования является российское общество, рассматриваемое в историческом промежутке с 1993 по 2008 годы.
Предметом исследования является взаимосвязь и взаимовлияние трансформации социальной структуры общества и электорального поведения избирателей в России 1993-2008 гг., а также воздействие конкурирующих политических доктрин и теорий на этот процесс.
Теоретико-методологические основы исследования.
Методологической основой данной работы являются структурно-функциональный и институциональный подходы. Преимущество этих подходов состоит в объективности и системности рассмотрения социальных явлений. В работе также применялись методы культурологического и сравнительного анализа, позволившие выявить различия между периодами в развитии страны в рассматриваемый отрезок времени. Автор пользовался такими методами исследования, как вторичный анализ различных источников, наблюдение, контент-анализ текстовой и визуальной политической аналитики и рекламы.
Эмпирическая база работы. Данная работа опирается на ряд социологических исследований, проводившихся в 2003-2008 гг. Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) под руководством автора.
Научная новизна работы. Научная новизна диссертации состоит в обосновании и содержательной характеристике внутренней взаимосвязи между изменениями в социальной структуре и электоральном поведении российского общества в 1993-2008 гг. В работе:
исследован характер влияния процессов социальной трансформации российского общества на электоральное поведение российских избирателей на протяжении рассматриваемого периода;
показано, что синхронизация процессов социальной и политической трансформации является характерной чертой российской политической культуры;
выявлена зависимость эффективности воздействия средств массовой коммуникации на поведенческие установки избирателей от моделей политической культуры, принимаемых на вооружение правящим классом;
установлен циклический характер смены моделей политической культуры в российском обществе, которая тесно связана с процессами социальной трансформации.
Научно-теоретическая и практическая значимость диссертации.
Проведенный в работе анализ позволяет осмыслить некоторые актуальные политические и социальные процессы, происходившие в России с 1993 по 2008 гг., и более эффективно использовать теоретический инструментарий в процессе исследования взаимовлияния политических и социальных процессов в обществе. Отдельные разработки могут быть использованы при чтении базовых и междисциплинарных курсов по политологии, политической философии, политической социологии, истории социально-политических учений, а также спецкурсов, посвященных проблемам социально-политической трансформации российского общества.
Апробация работы. Результаты диссертационного исследования обсуждались на нескольких международных, всероссийских и
межрегиональных научных семинарах и конференциях, в том числе: на семинаре Института современного развития «Развитие российской модели
1 Я.
демократии» (июль 2008 г., г.Москва), на II конференции «Эмпирические исследования гражданского общества»19 (сентябрь 2008 г., г.Москва), III конференции «Власть-наука-образование-бизнес» (сентябрь 2008 г., г.Тобольск), конференции Центра социально-консервативной политики «Условия многополярного мира» (октябрь 2008 г., г.Москва), III Региональном конгрессе неправительственных организаций Совета Европы (декабрь 2008 г., г.Пенза). Отдельные элементы работы изложены в 6 публикациях, в том числе статья по теме диссертации в журнале «Социальная политика и социология» (2008 г., № 3). Диссертация обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании кафедры теоретической политологии философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих по три параграфа, заключения и списка литературы.
18 Демократия: развитие по российской модели. М., Институт современного
развития, 2008.
19 Эмпирические исследования гражданского общества. Сборник материалов
общественных слушаний. М., Общественная палата РФ, 2008. С.136-138.
Типологнзация периодов становления новой российской государственности
Институт выборов возродился в нашей стране в период «перестройки». До этого формально процедура голосования существовала, но в условиях доминирования в стране одной партии не соблюдался главный принцип выборов - соревновательность. Поэтому выборы в СССР доперестроечного периода носили характер плебисцита - народ как бы подтверждал право руководящей партии и ее представителей осуществлять власть. Оставим в стороне вопрос о том, насколько честно проводились советские выборы. Это предмет специального исследования для историков.
Ситуация изменилась во время «перестройки». Советские люди впервые за многие десятилетия получили возможность выбирать из целого ряда альтернатив. Выборы народных депутатов, выборы президента РСФСР положили начало новой эре в российской истории. Граждане страны стали избирателями, начали формироваться новые политические партии и движения. В свою очередь электорат стал дробиться на различные сегменты, для каждого из которых были характерны свои особенности электорального поведения, ментальности, социо-демографические характеристики и т.д.
Предметом исследования автора является эволюция электорального поведения россиян в период обретения новой российской государственности. Наша гипотеза состоит в том, что изменения в электоральном поведении российских избирателей нужно рассматривать в связи с изменениями в социальной структуре общества (за последние пятнадцать лет в этой сфере произошли поистине революционные перемены). В свою очередь, изменения в социальной структуре общества и поведении электората повлияли на политическую конфигурацию страны.
Отсчет новой российской государственности нужно вести с момента принятия в 1993 году новой Конституции. Краткий период между развалом
Советского Союза, провозглашением независимости России и 1993 годом следует рассматривать как переходный этап в становлении нового российского государства.
По Конституции 1993 года в России была провозглашена суперпрезидентская республика. Однако, несмотря на широкие полномочия президента Бориса Ельцина, ему не удалось воспользоваться преимуществами новой Конституции. Период президентства Ельцина с 1993 по 1999 год был отмечен целой чередой политических и экономических кризисов, политический режим отличала крайняя нестабильность и слабость.
С приходом к власти нового президента Владимира Путина ситуация стала меняться. Несмотря на то, что Конституция 1993 года осталась неприкосновенной, проведенные Путиным политические реформы позволили стабилизировать ситуацию в стране и встать на путь экономического роста.
Таким образом, в процессе становления новой российской государственности следует выделить два этапа: 1. Период президентства Ельцина с 1993 по 1999 год. 2. Период президентства Путина с 1999 по 2008 год.
Различать эти два периода необходимо, поскольку смена политической конфигурации в стране после прихода к власти Владимира Путина оказала существенное влияние на электоральные процессы в России.
Конечно, периодизация российской истории - вопрос спорный. Для этого можно выбирать различные основания. Например, А.Яковлев считал, что основная проблема России заключается в том, что она «находится в состоянии давнего противоборства двух основных тенденций - либерализма и авторитаризма, определяющих на самом деле будущее России»20. Это довольно распространенный в отечественное науке подход - делить этапы российской истории на либеральные и авторитарные. В свою очередь либерализм увязывается с западничеством, а авторитаризм - с почвенничеством.
В рамках цивилизационного подхода российской истории есть несколько подходов. В одном случае Россия рассматривается, как единая цивилизация, но имеющая «субцивилизации»: Киевская Русь, Московская Русь, имперская Россия. Советский период некоторые склонны выделять в отдельный тип цивилизации21. Л.Гумилев22 рассматривал Россию в качестве евразийской цивилизации, сложившейся под влиянием татаро-монголов.
Однако, в рамках данной работы, мы исследуем достаточно короткий исторический промежуток. Поэтому подходы, применимые к большим историческим отрезкам времени оказываются непродуктивными. В современной западной литературе применительно к современной истории России была распространена концепция «демократического транзита»23, однако и она малоприменима, поскольку, по сути дела, тоже является цивилизационной моделью. В рамках «транзита» Россия должна была осуществить переход от советской системы (советской или русской цивилизации) к системе, выстроенной по западному образцу (западной цивилизации). В этом смысле «транзит» не удался, поэтому данный подход также малопродуктивен для целей данной работы.
С нашей точки зрения, периодизация основанная на привязке к лидеру страны, является наиболее уместной. Это связано с тем, что отличительной чертой российской политической истории является высокая степень персонификации власти. Смена лидера в России (и в СССР) всегда была сменой эпох. Изменения затрагивали (в той иной степени) политическую, экономическую, культурную сферы. Поэтому периодизация по данному основанию позволяет проанализировать комплексно те перемены, которые происходили в различных сферах общественной жизни после смены лидера.
Отметим несколько отличий между ельцинским и путинским периодами, отразившимися на электоральном поведении избирателей.
Во-первых, в ельцинский период политические процессы были отмечены высоким уровнем соревновательности. Ельцинской администрации долгое время не удавалось создать популярную «партию власти», опираясь на которую можно было бы проводить в жизнь политику реформ. Приходу же Путина к власти предшествовала победа на парламентских выборах 1999 года «партии власти» «Единство». В дальнейшем на базе «Единства» и «Отечества» была создана партия «Единая Россия», которой удалось стать главной партией страны, вытеснив на обочину политического процесса другие партии.
Во-вторых, в ельцинский период российская партийная система только формировалась, а граждане лишь начинали привыкать к процедуре выборов. Поэтому общественное мнение было аморфным, а политические предпочтения неустоявшимися. Исследователь политических партий М.Дюверже отмечал, что одной из функций партий является то, что они стабилизируют индивидуальные мнения, придают им ясное выражение, обогащают и развивают их. Без партий «мнение изменчиво, зыбко, неустойчиво; выборы в странах с молодой демократией, где партии еще прочно не укоренились, характеризуются значительными колебаниями от одного голосования к другому, что ослабляет режим. Партии ведут к кристаллизации общественного мнения; они дают скелет этому бесформенному, желеобразному образованию»24.
К моменту прихода к власти Путина граждане России уже имели богатый опыт участия в выборах, электораты основных партий были уже устоявшимися. Политические реформы Путина были направлены на модификацию партийной и избирательной систем России с целью укрепления стабильности в обществе.
Теоретические аспекты изменения электорального поведения россиян в контексте смены типов политической культуры в России периода трансформации
Политические реформы, проведенные Владимиром Путиным, оказали большое влияние на электоральное поведение избирателей. Для комплексного анализа влияния реформ на политическое поведение электората, необходимо подразделить реформы и их следствия по следующим основаниям: Реформы законодательной и исполнительной власти и их влияние на политический выбор избирателей, Реформы избирательного законодательства и их влияние на поведение избирателей; Изменение взаимоотношений между СМИ и государством и влияние этого процесса на электоральное поведение россиян, Взаимосвязь политических реформ и смены модели политической культуры. Наш тезис заключается в том, что смена политического режима, произошедшая после прихода к власти Владимира Путина, повлекла за собой изменения в электоральном поведении российских избирателей. Политические реформы Путина можно подразделить на несколько крупных блоков: реформа федеративных отношений; реформа партийной системы и связанная с этим реформа избирательного законодательства; пересмотр отношений государства и крупного бизнеса; пересмотр взаимоотношений государства и СМИ.
Осуществление перечисленных выше реформ в комплексе оказало существенное влияние на поведение электората
Политические реформы Путина осуществлялись на фоне их почти единодушной поддержки в обществе. Это было связано с тем, что реформы Путина были не только чисто технической корректировкой политической системы. Их главная особенность состоит в том, что они опирались на исконно российские архетипы, что и обеспечило им поддержку общества, а Путину высокий рейтинг. В каком-то смысле был реализован рецепт, сформулированный консервативным французским мыслителем Г.Лебоном: «Все, что можно требовать от правительства, - это то, чтобы оно было выразителем чувств и идей народа,
управлять которым оно призвано» . Реформы Путина - это своего рода «культурная контрреволюция», осуществленная вторым президентом России в ответ на сформировавшийся к тому времени общественный запрос на возвращение к традиционным для России формам и образу власти.
Для темы нашей работы несущественны административные последствия политических реформ Путина. Для нас важнее мифологический аспект этих реформ. Как указывал К. Леви-Строс40, в мифе всегда наличествует биполярная оппозиция. С этой точки зрения следует рассматривать и эффект путинских реформ.
Прежде всего, рассмотрим биполярную оппозицию «центр-регионы». Накануне прихода Путина к власти Центр был существенно ослаблен, его авторитет был крайне низок, в то время, как руководители регионов обладали большой властью на местах, а ряд из них играл не последнюю роль и на федеральной арене. Центр и Периферия находились в состоянии антагонизма и конкуренции, что в русской политической культуре воспринимается как признак анархии (здесь важно обратить внимание на культурный фактор. Скажем, в США довольно большая по российским меркам автономность штатов не рассматривается американцами, как признак анархии и не отражается на авторитете федеральной власти).
Сильная региональная власть и слабый центр - такое сочетание для России оказалось крайне непродуктивным. Это связано с тем, что на протяжении ряда столетий в России формировался архетип сильной, централизованной власти. Сам Путин тоже отмечал этот факт: «Россия с самого начала создавалась как суперцентрализованное государство. Это заложено в ее генетическом коде, в традициях, в менталитете людей»41. Здесь все же надо уточнить, что «суперцентрализованному госдударству» предшествовал период раздробленности, что и позволило, в частности, татаро-монголам захватить контроль над Русью. Традиции централизованного супергосударства и соответствующей политической культуры берут начало от эпохи Московского царства и достигают апогея при Петре I, создавшем Российскую империю. Советский Союз стал продолжением имперского проекта, но на других основаниях легитимности, с другой идеологией и экономическим порядком. Сохранилась и культурная преемственность между Российской империей и СССР. «Некоторые элементы советской культуры были превращенной формой традиционной культуры, адаптированной к условиям XX века - подобно тому, как сам Советский Союз был адекватной условиям времени формой существования Российской империи»42.
Архетип сильного, централизованного государства при Ельцине был существенно подорван, что привело к падению авторитета как самого Ельцина, так и института президентства и государства в целом. Путину довольно легко удалось справиться с «региональной фрондой» в значительной мере потому, что он опирался на веками существовавший архетип и его действия признавались большинством населения легитимными. Иными словами, в глазах избирателей он имел право ограничить власть губернаторов. Это был шаг на пути укрепления авторитета государства. Путин удовлетворял созревший в обществе запрос на восстановление сильного государства. При этом конкурентов у него не было, поскольку правом усиливать государство за счет ограничения прав других политических субъектов в глазах населения обладает только высшее лицо в иерархии власти. Раньше это был царь, теперь - президент.
Укрепление авторитета центральной власти за счет региональной, вопреки опасениям многих комментаторов, было встречено одобрением со стороны большинства. Каким бы ни был популярным региональный руководитель, при наличии сильной центральной власти он непременно становится фигурой второго плана.
На практике реформа отношений Центр-Регионы привела к тому, что губернаторы отказались от модели противостояния Центру и выстроились в четкую иерархическую систему. Запрет региональных партий закрыл для руководителей субъектов федерации последнюю возможность для создания подконтрольных им партий с целью политического торга с Центром. Губернаторы стали вступать в партию «Единая Россия», которая стала олицетворением идеи усиления государства на партийном поле и начала быстро вытеснять с него более мелкие партии.
В идеологическом плане усиление федерального центра означало, что теперь все свои надежды избиратели стали связывать не с региональным начальником, а федеральной властью, партийным представителем которой является «Единая Россия». Характерный для 2000-х годов рост патерналистских настроений в обществе совпал с возрождением авторитета центральной власти и появлением на политическом поле сильной партии, в которой были объединены практически все руководители регионов. Последнее имело большой символический смысл - региональные «князья», вступая в «Единую Россию», как бы признавали свою вторичность по отношению к Центру.
Реформа партийной системы и связанная с ней реформа избирательного законодательства была направлена, прежде всего, на укрупнение партий. В этом политическом проекте также важна культурная составляющая. Достаточно изучить прессу девяностых годов, чтобы убедиться в том, что многопартийность в России даже в политических кругах, не говоря уже о массовом сознании, ассоциировалась с «балаганом». Связано это все с тем же архетипом сильной, централизованной власти. Такая власть предполагает наличие единой, сильной воли и отсутствие политической конкуренции и политической дискуссии. Многопартийность разрушала этот архетип, ослабляя авторитет государства. Переход к так называемой «крупнопартийной системе» был вполне адекватен общественному запросу.
Теоретические аспекты применимости зарубежных теорий электорального поведения в России
Одним из самых сложных объектов исследования, в рамках темы данной работы, является анализ мотивов голосования, причин, определяющих выбор избирателя. Ответ на вопрос под воздействием каких факторов избиратель осуществляет свой политический выбор имеет не только теоретическое, но и практическое значение, поскольку позволяет прогнозировать поведение избирателей, планировать стратегию избирательной кампании и т.д.
Одним из первых исследователей этой проблемы был П.Лазарсфельд, который в 40-50 гг. прошлого века провел ряд исследований и сформулировал т.н. «социологическую» гипотезу политического выбора. Было установлено, что выбор избирателя определяется принадлежностью к тем или иным социальным группам52. Лазарсфельд и его коллеги, в частности, установили социо-демографические характеристики избирателей Демократической и Республиканской партий. Исследователи также пришли к выводу о незначительном влиянии избирательной кампании на политический выбор.
Развитием работ Лазасфельда стала концепция Э.Кемпбелла, выдвинувшего «социопсихологическую» гипотезу электорального выбора53. Кемпбелл установил действие механизма «партийной идентификации». Суть его в том, что избиратель ассоциирует себя не с конкретной социальной группой, а с партией. Понятие «партийной идентификации» прочно вошло в научный обиход и является одним из важнейших инструментов анализа политических предпочтений избирателей.
Экстраполяция модели потребительского поведения в область политики породила гипотезу «рационального выбора» избирателей. Здесь подход такой же, как и в экономической теории - избиратель (потребитель) голосует за ту партию, которая сулит ему больше выгод. Иными словами голосование рассматривается в качестве аналога процесса совершения покупки, в ходе которого избиратель-потребитель взвешивает выгоды и издержки, связанные с приобретением того или иного товара (голосованием за партию или политика). Среди сторонников теории рационального выбора можно выделить работы А.Даунса, М.Фиорины54. В частности, Фиорина считал, что существует корреляция между положением в экономике и электоральным поведением. Если при данном правительстве людям жилось лучше, то они проголосуют за него и впредь.
Ряд исследователей полагает, что избирательная кампания может оказать решающее воздействие на выбор избирателей. Это сторонники «коммуникационной» гипотезы политического выбора55.
Все вышеназванные гипотезы были выдвинутыми учеными стран с развитыми демократическим традициями, сложившимися партийными предпочтениями. Для обществ, переживающих революционные трансформации, в частности для России, некоторые исходные посылки данных гипотез оказываются неверны. Например, в начале 90-х годов рассуждать о партийной идентификации было преждевременно, поскольку партии только складывались. Не работала в тот период и «социологическая» гипотеза по причине того, что российское общество переживало революционные изменения в своей социальной структуре и новые социальные группы находились еще в стадии становления.
Однако это вовсе не означает, что рассмотренные подходы неприменимы к российской практике. Следует лишь избегать абсолютизации какого-то одного подхода. В динамично меняющейся политической и социальной реальности России на разных этапах ее развития были оправданы различные подходы к анализу электорального поведения российских избирателей.
Так, например, выборы в Государственную Думу 1993 года принесли неожиданную победу ЛДПР. Исследователи сходятся во мнении, что решающую роль в выборе избирателей сыграла предвыборная кампания партии и харизматичная личность ее лидера - Владимира Жириновского. В данном случае применима коммуникационная гипотеза электорального выбора. В период радикальной смены социальной структуры общества, политического строя, разрушения старой идеологии и попыток привить обществу новую возрастает эмоциональная восприимчивость избирателей. В тот период у российских избирателей еще был небогатый опыт участия в выборах, многопартийность еще воспринималась как новинка, феномен партийной идентификации еще не оформился, новые социальные группы еще только складывалась. В этих условиях яркая и эффектная кампания Жириновского достигла своей цели, повлияв на выбор значительного числа избирателей.
Показательно, что тогдашняя «партия власти» «Выбор России» делала ставку на рациональный выбор избирателя, избрав слоган: «Сделай разумный выбор». Но расчет на рациональность оказался неверным по целому ряду причин.
Во-первых, реформы Е.Гайдара, возглавлявшего «Выбор России», не принесли выгод основной массе российских граждан, а, наоборот, были связаны для них с очень высокими издержками. Социальная цена «шоковой терапии» оказалась непомерно высокой. Поэтому, даже если бы избиратели руководствовались соображениями выгоды, то с их стороны было бы «разумным выбором» не голосовать за «Выбор России».
Во-вторых, выборы 1993 года проходили после октябрьских событий, политическая обстановка в стране была очень напряженной, с расстрелом Белого дома рассеялись многие демократические иллюзии. В таких условиях возрастает роль эмоциональных факторов при голосовании, а рациональность отступает на второй план.
Практика показывает, что к рациональному выбору склонны избиратели в стабильных обществах, когда отсутствуют серьезные угрозы личной безопасности, социально-экономическая ситуация благополучна и т.д. Эта гипотеза подтверждается и на примере России. В период второго срока президентства Владимира Путина, характеризуемый социально-экономической стабильностью и отсутствием серьезных угроз для общества, значительно возросла рациональность избирателей. Можно со значительной долей уверенности утверждать, что голосуя за «Единую Россию» на парламентских выборах, за Дмитрия Медведева на президентских выборах 2008 года избиратели делали осознанный, рациональный выбор. Стилистика кампаний 2007 и 2008 годов подтверждает этот тезис. Так, думские выборы строились на противопоставлении «ужасных 90-х» и путинской стабильности. Умышленно нагнеталась угроза «либерально-олигархического реванша» в лице таких партий как СПС, движения «Другая Россия» и т.д. Граждане страны были поставлены перед выбором между продолжением курсом на стабильность (что означало голосование за «Единую Россию») и возвратом в недавнее прошлое -нестабильность, анархию, беспредел олигархов и т.д. Избиратели повели себя вполне рационально, проголосовав за партию, которая сулила им наибольшие выгоды, т.е. за «Единую Россию». Голосование за Дмитрия Медведева в марте 2008 года также носило рациональный характер. Основными конкурентами Медведева были политики, олицетворяющие собой бурные и неспокойные 90-ые годы - Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский. Снова была воспроизведена бинарная оппозиция «стабильность - нестабильность». Избиратели проголосовали за стабильность, т.к. Д.Медведев олицетворял собой продолжение курса В.Путина.
Может быть плодотворным и комбинированный подход к объяснению мотивов голосования избирателей. Так, выборы 1996 года можно объяснить как с позиций «социологического» подхода, так и с позиций коммуникационного. Первый подход плодотворен в том плане, что позволяет провести водораздел между социальными группами, голосовавшим за Б.Ельцина и Г.Зюганова. Избиратели молодого и среднего возраста, с высоким уровнем образования, приспособившиеся к рыночным условиям, голосовали за Ельцина. Представители старшего поколения, жители сел и малых городов с низким уровнем образования отдали предпочтение Зюганову.
Степень и сущность воздействия средств массовой коммуникации на электоральное поведение различных групп избирателей
Теме воздействия средств массовой коммуникации на избирателей и, шире, на население страны в целом посвящено огромное количество научных работ. Однако следует отметить, что эта проблема, как, наверное, никакая другая является обширным полем для разного рода околонаучного мифотворчества. Демонизация СМИ и их роли в формировании общественного сознания представляет серьезную проблему, часто затрудняющую работу исследователей.
Во многом это связано с тем, что измерить степень влияния СМИ на поведение людей количественными методами можно, в лучшем случае, весьма приблизительно. Известный американский бизнесмен Джон Ванамейкер как-то сказал: «Я знаю, что половина моих рекламных денег расходуется впустую. Вот только не могу взять в толк, какая именно»97. Ведь заглянуть в «черный ящик подсознания» людей, которым адресовано то или иное сообщение, передаваемое через СМИ, пока никому не удавалось. Кроме того, СМИ ориентированы на массовую аудиторию, что исключает индивидуальный подход к каждому адресату, точечное воздействие на его сознание.
Если даже в коммерческой рекламе воздействие информационных сообщений на покупателей не удается достаточно точно замерить, то при анализе политических процессов оценка в них роли СМИ является еще более проблематичной. Процессы, происходящие в массовом сознании по поводу политических событий и общей ситуации в стране, очень сложны. На них влияет масса различных факторов, начиная от регулярности выплаты пенсий и заканчивая принятием нового гимна страны. Поэтому вычленить и строго очертить область воздействия СМИ на сознание граждан практически невозможно. Можно лишь в общих чертах наметить основные тенденции развития общественного мнения, падение или возрастание интереса аудитории к информации, сообщаемой СМИ, замерить общий уровень политической активности и т.д.
Эта неопределенность в оценках влияния СМИ на общественное сознание является благодатным полем для мифологизации роли СМИ в политических процессах.
Драматизация роли СМИ в политике представляет не только чисто теоретическую, исследовательскую проблему. Она может иметь и вполне ощутимые последствия в реальной жизни. В России 90-х годов именно это и произошло. В то время новая российская государственность, партийная система только начинали формироваться. Место СМИ в новой системе власти архитекторы новой России представляли себе крайне смутно. Институты власти еще не успели окрепнуть, в то время как информационные технологии развивались стремительно. Поэтому в 90-ые годы прошлого века развитие СМИ и, шире, информационных технологий значительно опережало развитие политических институтов России. СМИ, можно сказать, «забежали вперед», оторвавшись от политических реалий страны. Вместо того, чтобы занять место посредника между обществом и властью СМИ стремились сами стать властью. «В начале 1990-х годов СМИ для многих журналистов в России были «четвертой властью» - эта концепция ставила если не все, то, по крайней мере, ведущие СМИ, прежде всего московские, на один уровень с другими ветвями формирующейся российской власти - исполнительной, судебной и законодательной. В результате представление о СМИ как о политическом инструменте оставалось в России нормой»98. Например, владелец холдинга «Медиа-МОСТ» В.Гусинский не скрывал, что хочет видеть президентом России Г.Явлинского, и принадлежавший Гусинскому телеканал НТВ предоставлял в распоряжение Явлинского все свои возможности. Частота появления Явлинского на канале НТВ была очень высокой. Кроме того, сюжеты о Явлинском, как правило, сопровождались позитивными комментариями. Однако даже такая медиактивность не способствовала превращению Григория Явлинского в общенационального лидера.
Этот пример наглядно свидетельствует о том, что представление о всесилии СМИ не соответствует реальности.
Мифологизация роли СМИ в политических процессах приводит не только к чрезмерному преувеличению их роли, но чревата и другой крайностью -преуменьшением роли СМИ в политике или отрицанием этой роли в принципе.
Например, основываясь на опыте думских выборов 1995 года, социологи Е.Андрющенко, А.Дмитриев и Ж.Тощенко посчитали количество телевизионного рекламного времени, использованного каждой партией, и, сравнив его с результатами на выборах, пришли к выводу, что телевидение почти не повлияло на выбор избирателей. Данные они свели в следующую таблицу:
Однако эти данные подталкивают совсем к другим выводам. КПРФ, «Аграрная партия» и «Партия самоуправления трудящихся» действительно почти не использовали телеэфир и это не помешало им получить высокие проценты. Связано это с тем, что у перечисленных трех партий был на тот момент традиционный и хорошо отмобилизованный работой на местах электорат, который не нуждался в дополнительном медийном стимулировании. Шансы же коммунистов или аграриев заполучить в свое распоряжение электораты других партий были ничтожны. КПРФ, аграрии и «Партия самоуправления трудящихся» практически исчерпали всю левую электоральную нишу. Для того, чтобы завоевать симпатии избирателей других партий или колеблющихся им пришлось бы приложить очень большие усилия в медийном пространстве. Но у них не было для этого возможностей. Поэтому они предпочли не распылять усилия и сосредоточились на работе со своими сторонниками.
В то же время, идеологизированный электорат, с жесткой системой ценностей и целостной мировоззренческой картиной, каковым являлся на тот момент левый электорат, демонстрирует устойчивость к медийному воздействию. Коммунисты, аграрии и «самоуправленцы» могли не бояться, что усилия официальной пропаганды серьезно скажутся на позиции их сторонников.
Что касается созданных незадолго до выборов двух «партий власти» -«Нашего дом - Россия» и «Блока Ивана Рыбкина», - то они, в силу обстоятельств, не имели «ядерного электората» и нуждались в активной медийной поддержке.
Обе партии получили почти одинаковое время на телевидении, но конечный результат заметно отличался. Это связано с тем, что И.Рыбкину тогдашний президент России Б.Ельцин поручил направить свои усилия на привлечение левого электората - вотчину коммунистов и аграриев. Но ввиду жесткой идеологизированности этого электората, он тяжело поддавался медийной обработке. К тому же команда И.Рыбкина очень неэффективно использовала эфирное время, заполнив его бессодержательными роликами. И.Рыбкин так и не смог найти «мессидж», который привлек бы левых.
В противоположность И.Рыбкину, В.Черномырдин сумел найти «мессидж», который привлек на его сторону часть колеблющихся избирателей. Этим «мессиджем» стала «стабильность». На фоне политической и экономической неразберихи в стране лозунг «стабильности» был востребован. Другое дело, что большинство населения связывало с образом премьер-министра В.Черномырдина не стабильность, а задержки с выплатами зарплат и пенсий, снижение жизненного уровня и т.д. Тем не менее, благодаря грамотной рекламной кампании в СМИ НДР удалось набрать около 10%, что в тех условиях для «партии власти» было неплохо.
