Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление религиозных структур мусульман в Поволжье и их роль в политической жизни общества 24
1.1. Ислам в Поволжье: распространение и основные формы функционирования в X - XVI вв 24
1.2. Положение мусульман и формирование религиозной политики Российской империи 53
Глава 2. Оренбургское Магометанское Духовное собрание: становление, деятельность и участие в формировании государственно-исламских отношений . 75
2.1. Первые шаги Духовного управления мусульман во вхождении в политическую жизнь России 75
2.2. Муфтият в конце XIX в.: внутренние проблемы и адаптация к изменяющимся реалиям российской действительности . 94
2.3. Деятельность Духовного собрания в политических условиях начала XX в. 125
Заключение 142
Список использованных источников и литературы 150
1. Источники 150
2. Литература 155
Список сокращений 175
- Ислам в Поволжье: распространение и основные формы функционирования в X - XVI вв
- Положение мусульман и формирование религиозной политики Российской империи
- Первые шаги Духовного управления мусульман во вхождении в политическую жизнь России
- Муфтият в конце XIX в.: внутренние проблемы и адаптация к изменяющимся реалиям российской действительности
Введение к работе
Ислам как мировая религия оказал огромное влияние на исторические судьбы многих народов, в значительной мере определив их культурную самобытность, в том числе и татарского народа. Возрождение национального самосознания татар в конце XX века способствовало росту научных исследований, посвященных различным проблемам религиозной сферы. Особое место занимает роль религии в политической жизни общества. В современных условиях перед отечественной наукой поставлены новые задачи и возникли новые перспективы в освещении этих важнейших для духовной и общественно-политической жизни вопросов, что обусловлено определенным состоянием российского общества, которое находится в поиске новых путей дальнейшего развития. Обращение к данной теме сопряжено с возрастающим интересом в российском обществе к влиянию официальных мусульманских структур на общественно-политическую жизнь общества и значением проблемы социокультурного взаимодействия народов России в изучении и осмыслении политической и культурной истории России и края.
Наиболее актуальным в этих условиях является вопрос объективного освещения политической истории мусульманского общества и религиозно-правовых институтов. Для этого необходимо более глубокое и основательное изучение проблем, связанных с деятельностью различных органов управления мусульманской общиной. В последние 70 лет исследования в данной области по идеологическим соображениям были ограничены. Практически после 1917 года по истории религиозной структуры мусульман Поволжья и Оренбургского Магометанского Духовного собрания (в дальнейшем ОМДС, Муфтият, Духовное собрание или управление) вплоть до начала 1990 г. не было собственно объективных научных исследований.
Вначале 1990-х гг., в условиях демократизации развитие межконфессиональных отношений российского общества стало актуальным. Появилось большое количество работ, в которых были предприняты попытки
4 исследования особенностей исторического развития российских мусульман в условиях многоконфессионального государства. Но несмотря на значительные успехи в области изучения исторического пути мусульман России, который наметился за последние десять лет, еще многие аспекты данной темы остались вне поля зрения исследователей.
Особый интерес представляет изучение деятельности Оренбургского Магометанского Духовного собрания, как единственной управленческой структуры мусульман Европейской части России в XVIII - XX вв., что способствует более глубокому осмыслению эволюции религиозно-правовых и общественно-политических институтов Российской империи. Возникновению данной структуры предшествовал многовековой исторический опыт татар в области строительства религиозной системы государства.
Проблема изученности развития религиозной структуры мусульман тесно связана не столько с недостаточным вниманием к ней, сколько с ее комплексным характером. Контакты различных типов культур, эволюция развития политической культуры России были в центре интеллектуальных дебатов XIX века, отраженных в споре западников и славянофилов. Появление этих идейных направлений в 30-40-е годы XIX века свидетельствовало о социокультурных коллизиях модернизирующегося общества «В нашу эпоху (XIX в. - прим. авт.) нет более острой темы и для познания, и для жизни, чем тема о культуре и цивилизации, об их различии и взаимоотношении».1
Изучение истории становления и функционирования религиозной структуры мусульман Поволжья можно условно разделить на пять периодов: 1) последняя треть XIX в. - 1917 г.; 2) 1918 - 1920 гг.; 3) 1930 - 1950 гг.; 4) 1960 -1980 гг.; 5) 1990 - начало XXI в..
Исследование проблемы формирования религиозной структуры мусульман начинается во второй половине XIX в.. Оно связано с работой востоковедов Казанского университета. Одним из первых, кто обратил внимание на особенности религиозной структуры мусульман Поволжья, был Карл Фукс.1 В
Бердяев Н.А. Смысл истории. - М., 1990. - С. 162.
5 «Известиях Общества археологии, истории и этнографии» при Казанском университете публиковались статьи и материалы о быте татар. Другой исследователь, уделявший значительное место этой проблеме - Е. Малов, рассматривает статистические материалы по строительству татарских мечетей.2 Общество естествоиспытателей, основанное в 1869 г. при Казанском университете организовало этнографические и антропологические экспедиции, а результаты их исследований обобщались и выходили в издаваемом университетом «Вестнике». Ш.Марджани практически впервые, из татарских учёных довольно подробно исследовал историю возникновения и деятельность ОМДС. Большой научный интерес представляет его работа «Мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Болгар» (Источники по истории Казани и Булгара),3 где он, дает оценку работе этого учреждения, рассматривает место и роль муфтията в жизни татар-мусульман Поволжья. Необходимо отметить, что Ш.Марджани зачастую слишком критически оценивает деятельность ОМДС, возможно, в этом свою роль сыграли его субъективные взгляды.
Статьи Каюма Насыри, где отражены многие страницы истории, культуры татарского народа являются ценным материалом по изучению истории религиозной структуры мусульман края.4 Из других дореволюционных публикаций особо следует выделить брошюру, подготовленную к столетию ОМДС секретарем муфтията М.И.Уметбаевым,5 где впервые были опубликованы полные биографии всех муфтиев и список членов собрания, раскрыты в общих чертах история создания ОМДС, приведены документы, регламентирующие его деятельность. Большой вклад в изучение религиозной структуры мусульман Поволжья и Приуралья внесли также и православные миссионеры, которые в процессе выработки новых методов христианизации,
1 Фукс К.Ф. Казанские татары в статическом и этнографическом отношениях. Казань, 1844
2 Малов Евфимий. О татарских мечетях в России // Эхо веков № 3/4, 1997
3 Мэржани Ш. Мостэфад эл-ахбар фи ахвали Казан вэ Болгар. - Казан, 1898
- 1900.
4 Каюм Насыри. Избранные произведения. - Казань, 1977.
-* Уметбаев М.И. Отчет, посвященный столетнему юбилею Оренбургского Магометанского Духовного собрания.- Уфа, 1897.
много внимания обращали и проблемам общественно-политической жизни татар.1 Правда, при этом нужно иметь в виду состояние исторической науки XIX в., которое во многом определило описательный характер публикаций по данной теме.
Кардинальные изменения в общественной жизни татар в начале XX века ознаменовали новый этап в исследованиях проблем религиозной структуры мусульман Поволжья. Среди наиболее значимых сочинений этого периода необходимо указать на труды известного татарского богослова Р. Фахретдинова, который знал религиозную структуру изнутри. За годы работы в ОМДС Р.Фахретдинов систематизировал его архивы. В своём био-библиографическом труде "Асар", он приводит биографии муфтиев. При этом он, как и Ш. Марджани, в целом критически оценивает их деятельность.2 Несмотря на то, что работе присущи некоторые субъективные оценки деятельности различных религиозных деятелей, она является ценным источником для изучения истории ОМДС и принципов его функционирования.
После октябрьской революции в оценке истории религиозных отношений в России исследователи исходили из принципов господствующей идеологии, что, в конечном счете, привело к исчезновению серьёзных религиоведческих исследований. Правда, ещё в 1920-е гг. появлялись труды с богатыми фактическими материалами. Среди них можно назвать работы Дж. Валиди, Г. Губайдуллина, X. Атласи, А. Аршаруни, X. Габидуллина и М.Г. Худякова.
М.Г. Худяков, например, рассматривает религиозную структуру Казанского ханства, которая накануне падения государства имела довольно разветвлённую систему.3 О развитии мусульманской идеологии и религиозных структур пишет в своей работе Дж. Валидов,4 при этом довольно подробно останавливается на характеристике мусульманского духовенства, и по сути дела, определяет его
1 Рыбаков С.Г. Устройство и нужды управления духовными делами мусульман в России. -
Петроград, 1917. Коблов Я.Д. О магометанских муллах: религиозно-бытовой очерк. - Казань,
1907. Алексей (Епископ). Воинствующий Ислам. - М, 1914.
Фахреддинов Р. Асар. - Казань, 1892.
Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. - Казань, 1923.
Джамалютдин Валидов. Очерки образованности и литературы татар. - Казань, 1923.
7 роль в организации системы религиозного образования. Особого внимания заслуживает книга А. Аршаруни и X. Габидуллина «Очерки пантюркизма и панисламизма в России», где основное внимание уделяется идеологическим аспектам, на фоне которого развивалась религиозная структура мусульман в начале XX в..1 Также можно выделить исследование Л.Климовича «Ислам в царской России»2, которое рассматривает развитие ислама и его религиозных институтов на территории России. Следуя влиянию официальной идеологии Л.Климович определяет ОМДС и всё духовенство как агентуру русского военно-феодального империализма. Эта оценка по сути дела выражала позицию советских идеологических инстанций.
В 30-е гг. XX в. наступает период политического давления под предлогом борьбы с «национализмами». В стороне от поля изучения оставались проблемы этнической идентичности и сознания, межэтнических отношений. С утверждением практики идеологического управления наукой история народов схематизируется, из сферы анализа выпадают целые «неудобные» периоды, табуируется тема этноконфессиональных отношений и особенностей этнических общностей России.
Правда, нужно признать, что некоторые традиции академического востоковедения сохранились. Об этом свидетельствуют труды В.В. Бартольда, Е.Э. Бертельса, И.Ю. Крачковского и др.3
Самостоятельным этапом развития историографии являются, по существу, 1960-80-е годы, когда начинают разворачиваться исследования общественной мысли народов Поволжья. Эти работы не затрагивают проблемы существования религиозно-правовой системы мусульман. Общественно-политическое движение российских мусульман рассматривается с точки зрения пргорессивности. Выходят работы М.Х.Гайнуллина, Р.И.Нафигова,
1 Аршаруни А., Габидуллин X. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. - М, 1931.
Климович Л.И. Ислам в царской России. - М, 1936.
Бартольд В.В. Сочинения . Т. 1 - 9. М., 1963 - 1977. Бертельс Е.Э. Избранные труды: Суфизм и суфийская литература. - М., 1965. Крачковский И.Ю. Избранные труды. - М. - Л., 1955.
8 М.Х.Хасанова, Я.Г.Абдуллина, СМ. Михайловой и др.1
Роль ислама в истории татарского народа рассмотрена в книге З.А.Ишмухаметова «Социальная роль и эволюция ислама в Татарии».1 Исследование посвящено роли религии в системе общественных отношений татарского народа. Работа представляет значительный интерес, поскольку в ней использовано большое количество источников. Но в связи с тем, что автор ставил своей целью осветить основные аспекты реакционной роли ислама в истории татарского народа, не сложно определить характер идеологической заданности исследования.
Я.Г.Абдуллин, один из первых татарстанских исследователей, кто обратил внимание на религиозный фактор в истории развития общественной мысли татар и заявил о феномене просветительства среди мусульман края. Он исследовал философский аспект проблемы религиозного просветительства у татар. В своей книге «Татарская просветительская мысль»2 Я.Г.Абдуллин впервые в советский заявил о прогрессивной природе религиозно-философской мысли российских мусульман. По его мнению, татарское просветительское движение конца XIX в. сыграло ведущую роль в развитии татарской нации, а само просветительство возглавлялось мусульманским духовенством. Автор утверждает, что просветители, «не отвергая религию в целом, развенчивают принципы, опираясь на которые мусульманское богословие обосновывало догматы веры и боролось против всяких проявлений новизны и вольнодумства».4 На наш взгляд «просветительство», которое автор оценил как прогрессивное и позитивное явление, оказало серьезное влияние на исторические процессы XVIII - XX вв., способствовало адаптации
1 Нафигов Р.И. формирование и развитие передовой татарской общественно-политической
мысли (Очерк истории 1895-1917 гг.). - Казань, 1968; Ишмухаметов З.А. Социальная роль и
эволюция Ислама в Татарии. - Казань, 1979; Абдуллин Я.Г. Татарская просветительская
мысль. - Казань, 1976.; Михайлова СМ. Казанский университет в духовной культуре народов
Востока России. - Казань, 1991.
2 Ишмухаметов З.А. Указ. соч.
* Абдуллин Я.Г. Указ. соч. 4 Там же - С.73.
9 мусульманского общества России к современным условиям и учитывать требования новой техногенной цивилизации.
А.Х.Халиков первым из исследователей предпринял изыскания по истории Волжской Булгарии, в котором активно использовал последние данные археологии. В своих работах он обратил внимание на возможность более раннего принятие булгарами ислама.1
В последнее десятилетие учёные нашей страны приступили к более обстоятельному изучению истории развития ислама и религиозных институтов в Поволжье и России. Большинство современных отечественных исламоведов рассматривали религию в рамках изучения развития общественной мысли. Тем не менее, эти работы косвенно касаются развития структур управления мусульманами в России.
В рамках изучения истории татарской общественной мысли заслуживает особого внимания исследование P.M. Амирханова, который в книге «Татарская социально-философская мысль средневековья»2, показал, в частности, влияние ислама на развитие общественной мысли татарского народа в X - XVI вв.. На основе литературных источников автор впервые дал развернутую характеристику роли ислама в истории культуры эпохи средневековья. Его исследование важно также для раскрытия правового аспекта деятельности религиозных институтов.
Российский исламовед Р.Г. Ланда анализировал развитие ислама на территории России,3 функционирование религиозных структур, которые рассматриваются им в контексте этноконфессиональных взаимоотношений различных народов. Правда, нужно признать, что ограниченность использованных источников автору не дают возможности делать глубокие выводы по этой проблеме. Р.Г. Ланда не использовал в своей работе источники
* Халиков А.Х. Монголы, татары, Золотая Орда и Булгария. - Казань. 1994. Халиков А.Х. Ислам и урбанизм в Волжской Булгарии// Биляр - столица домонгольской Булгарии (сборник
статей) - Казань, 1991.
Амирханов P.M. Татарское социально-философская мысль средневековья. - Казань, 1993.
Ланда Р.Г. Ислам в царской России. - М, 1995. - С.1.
10 на языке мусульманских народов.
Большой вклад в изучение данной проблемы внес Д.Д. Азаматов, его книга «Оренбургское Магометанское Духовное собрание в конце XVIII - XIX вв.»,1 является первым обобщающим исследованием по истории этого религиозного учреждения. В ней на основе широкого круга архивных и опубликованных источников изучены предпосылки создания, структура и деятельность Оренбургского магометанского Духовного собрания на рубеже двух столетий. Впервые составлены биографии муфтиев, выявлены основные принципы, характеризующие деятельность мусульманского приходского духовенства. В работе использованы неопубликованные архивные материалы, касающиеся деятельности этого учреждения, впервые предложена периодизация основных этапов функционирования Духовного собрания с момента учреждения до середины XIX в..
Интересным и заслуживающим внимания является исследование А.Б.Юнусовой «Ислам в Башкортостане», где религиозная структура мусульман показана в контексте истории башкирского народа. На наш взгляд, А.Б.Юнусова продолжает оценивать ОМДС в качестве проводника царской политики на Востоке. А.Б.Юнусова пишет: «очевидны его чиновничье-жандармские функции, выполняемые в процессе подчинения мусульманских народов Башкирии, Казахстана, в регулировании государственно-исламских отношений».2 Несмотря на это, автор достаточно объективен в оценке роли религиозных институтов. А.Б.Юнусова отмечает, что «наличие Оренбургского духовного собрания подтверждало официальный статус ислама и мусульман в многонациональной России, право мусульманских народов - татар и башкир - на сложившийся под влиянием ислама собственный образ жизни».3
Исследование Р.М.Мухаметшина «Ислам в общественно-политической
1 Азаматов Д.Д. Оренбургское Магометанское Духовное собрание в конце XVIII-XIX вв. -
Уфа, 1996.
2 Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане. - Уфа, 1999. - С. 47.
3 Там же. - С. 48.
жизни Татарстана в начале XX в.» посвящено рассмотрению роли общественно-политического движения и роли религиозного фактора в жизни татарского общества, что дает возможность выявить влияние социально-политического фактора на деятельность ОМДС. Небезынтересным является также и то, что автор считает религиозную структуру как важный элемент политической системы государства.1
Тема роли ислама в политической жизни татар затронута в монографии Ф.М.Султанова «Татарское национальное движение: история и современность» (Казань, 2000). Автор раскрывает историческую роль религии в становлении татарского общества. Ф.М. Султанов анализирует роль этноконфессионального самосознания народа в общественно-политической жизни.
Д.М.Исхаков при рассмотрении проблем становления татарской нации дает анализ развития национальных общественных институтов в Российской империи, отмечая при этом, что татарское духовенство «после создания "Духовного собрания" в г. Оренбурге, получило лидирующее положение внутри мусульманской уммы России, особенно среди мусульман Волго-Уральского региона».2 Таким образом по мнению Д.М.Исхакова, ОМДС внесло свою лепту в нациестроительство татар. При этом Д.М.Исхаков отмечает: «Организованная политическая активность начала проявляться среди волго-уральских татар только в конце XIX в.».
Роль тюркизма в развитии общественной и религиозной мысли татар-мусульман исследовал Р.Ф.Мухамметдинов.3
А.Ю. Хабутдинов в монографии «Миллет Оренбургского Магометанского Духовного собрания в конце XVIII - XIX веках»4 попытался раскрыть причины
* Мухаметшин P.M. Ислам в татарской общественной мысли начала XX века - Казань, 1999.
Исхаков Д.М. Проблемы становления и трансформации татарской нации. - Казань, 1997. -с.70 - 75.
Мухаметдинов Р.Ф. Эволюция тюркизма. - Казань, 1995.
Хабутдинов А.Ю. Миллет Оренбургского Магометанского Духовного собрания XVIII -XIX веках. - Казань, 2000.
12 возникновения и развития общественно-политического движения татар в начале XX века. В работе очень много спорных моментов, которые требуют дальнейшего исследования и уточнения.
Так, по мнению А.Ю. Хабутдинова, после создания в г. Уфе муфтията возникает понятие «миллят» - нация. В отличие от Исламской нации (уммы), охватывающей всех мусульман мира, «миллят» по его мнению, включал в себя всех мусульман округа Духовного собрания.1 А.Ю.Хабутдинов считает, что в наших условиях возможно применение понятия «миллят», которое использовалось в Османской империи, где этим термином называлась культурно-национальная автономия, предоставлявшаяся султанами некоторым немусульманским народам. «Миллят», которое в татарском языке соответствует понятию этноса, по мнению А.Ю.Хабутдинова, появляется с образованием ОМДС в XVIIIb., и он связывает появление татарской нации с изменениями в национальной политике российского самодержавия. Это мнение впервые было высказано И.Гаспринским, который, учитывая пример Османской империи, стремился к автономии мусульман в Российской империи. В России вплоть до 1917г. принадлежность человека к определенной этнической группе определялась его религиозными убеждениями. Понятие «миллят», принятое в татарской историографии, появляется намного позже - в начале ХХв. - в результате развития новых социально-экономических отношений в татарском обществе,2 когда получают широкое распространение идеи модернизации мусульманского сообщества.3
Одной из последних работ по истории распространения ислама в Поволжье и зарождения религиозных институтов является исследование казанского ученого Г.М. Давлетшина. Проанализировав религиозную структуру Волжской Булгарии, он делает вывод, что она в своей основе испытала различные
1 Хабутдинов А.Ю. Татарское общественно-политическое движение в досоветский период:
1900-1918 гг. Ч. 2. - Казань, 1997. - С. 3.
2 Ланда Р.Г. Ислам в истории России. - М, 1995. - С. 149 - 150.
3 Жантиев Д.Р. Традиция и модернизация на арабском востоке: реформы в сирийских
провинциях Османской империи в конце XVIII - начале XX века. - М, 1998. - С.141.
13 этноконфессиональные влияния.1 Г.М. Давлетшин на основе археологических исследований отмечает раннее и глубокое культурное влияние ислама на общественно-политическую жизнь народов Поволжья.
Определенный интерес к проблемам развития татарского общества в России появился в последнее время у западных исследователей. За рубежом проблемой религиозных отношений в России занимаются исследователи США, Голландии, Германии, Франции, Японии и Турции. Известный ориенталист А.Бенигсен довольно чётко обозначил место мусульманских народов в истории России. Он отметил, что «Мусульманские народы России, несмотря на все превратности, через которые прошла эта страна, всегда оставались членами Дар уль-Ислама».2
Стефан Дюдуаньон в своих исследованиях рассматривает сущность кадимизма в татарском обществе. На его взгляд, после создания ОМДС «сохранение исламской юридической традиции в рамках авторитарного государства, щадящем островки местного самоуправления инородцев, долгое время многим казались самым прочным оплотом защиты характерных особенностей мусульманского общества».3
Микаэль Кемпер в своей работе «Sufis und Gelehrte in Tatarien imd Baschkirien, 1789 - 1889 Der islamische Diskurs unter missischer Herrschaft» (Суфии и учёные в Татарии и Башкирии, 1789 - 1889 гг. Исламская дискуссия под российским господством)4 раскрывает роль суфизма в религиозной жизни мусульман Поволжья и Приуралья. В этом исследовании он подробно рассматривает и многие аспекты возникновения, развития и функционирования ОМДС. Микаэль Кемпер стремится расскрыть истоки теологических
1 Давлетшин Г.М. Волжская Булгария: духовная культура. - Казань, 1990.
2 Александр Бенигсен. Мусульмане в СССР.// Панорама-форум. № 2. 1995. - С.81.
* Стефан А. Дюдуаньон. Кадимизм: элементы социологии мусульманского традиционализма в татарском мире и в Мавераннахре (конец XVIII - нач. XX вв.)// «Ислам в татарском мире: история и слвременность (Материалы международного симпозиума, Казань 29 апреля -1 мая 1996 г.)» - Казань, 1997. - С. 60.
4 Michael Kemper. Sufis und Gelehrte in Tatarien und Baschkirien, 1789 - 1889 Der islamische Diskurs unter nissischer Herrschaft. - Berlin, 1998.
14 разногласий между религиозными реформаторами и традиционалистами. Он отмечает что муфтии имели собственную позицию в теологической полемике учёных. Например Мухаммеджан Хусаинов «был неудовлетворен качеством получаемых знаний в татарских медресе» и обратился к Российскому правительству с предложением реформировать систему образования у татар.1 Это произошло в то время, когда «много сельских мулл, суфиев и проповедников оставались оппозицией к Муфтияту и отклоняли любое сотрудничество с русским господством.».2 Тем не менее, «в то время как Мухаммеджан рассматривал Муфтият как инструмент власти, он не показывал никакого интереса в религиозных делах, Абдуссалям Габдрахимов, напротив, уделял больше внимания религиозным делам и образованию, что имело значение для мусульман».3 М.Кемпер в своей работе уточняет: «Муфтий А.Габдрахимов поддерживал обучение мусульман в университете, указывая, на то, что он был последователем муфтия Мухаммеджана и стремился к тому, чтобы мусульмане не выпали из русского научного прогресса. В отличие от Мухаммеджана, который только стремился к национальному университету-медресе, Абдуссалям убеждал всех в необходимости прогресса, участвуя в исламской теологической полемике; вследствие этого он был понятен мусульманским ученым».4 Тем самым, по мнению М.Кемпера, муфтии, назначенные российским правительством, не просто были участниками теологического спора, но в немалой степени сами способствовали развитию мусульманской теологии в Поволжье. Это связано, по мнению М.Кемпера, с тем, что муфтият стремился создать собственный научный религиозный центр в Поволжье и тем самым защитить политические интересы российских мусульман прежде всего собственно в России.5
1 Michael Kemper. Sufis und Gelehrte... - S. 61.
Там же - S. 66.
Там же - S. 72.
4 Там же - S. 79.
-> Михаэль Кемпер. Между Бухарой и Средней Волгой: Столкновение Абд ан-Насра ал-Курсави с улемами традиционалистами. // Мир ислама. № 1/2, 1999. - С. 168.
Монография Алена Франка «Islamic Historiography and «Bulgar» Identity among the Tatars and Bashkirs of Russia»1 (Исламская историография и распространение имени «булгар» среди татар и башкир России) посвящена выявлению роли ученых Волго-Уральского региона в формировании и распространения этнонима «Булгар» среди мусульман Поволжья. В данном контексте рассмотрена им и деятельность ОМДС. Он отмечает, что «Пугачёвское восстание, несомненно, ускорило продолжающуюся политику, по привлечению уляма (учёных - прим. Н.Г.) в Российскую имперскую систему, и эта стратегия в итоге завершилась далеко идущими и последующими реформами 1780-х, которые были реализованы Бароном Осипом Игельстромом, назначенного Екатериной II в 1785 г. генерал - губернатором».2
Американский историк Девин Де Виз в своей работе «Islamization and Native Religion in the Golden Horde Baba Tukles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition» (Исламизация и традиционная религия в Золотой Орде: Баба Тюклес и переход к Исламу в исторических и эпических традициях)3 рассмотрел проблему исламизации Золотой Орды. Автор на основе наиболее популярного источника по исламизации Золотой Орды доказывает широкую распространённость и сильное влияние суфизма в государстве. На основе анализа нового источника эта работа дает возможность более полно оценить роль булгар и других тюркских племен в распространении ислама среди правящей верхушки Золотой Орды.
Мелек Узъетгин рассмотрел источники, проливающие свет на религиозную ситуацию в Казанском ханстве, тем самым указав на структуру духовного управления государства.4 Исследователь отмечает недостаток письменных
1 Alien Frank. Islamic Historiography and 'Bulgar' Identity among the Tatars and Bashkirs of Russia.
- Leiden; Boston, Koln, 1998.
Alien Frank. Islamic Historiography and 'Bulgar' Identity... - S. 34.
Devin De Weese. Islamization and Native Religion in the Golden Horde: Baba Tukles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition. - Pennsylvania, 1994.
A. Melek Ozyetgin. Altin ordu, Kirim ve Kazan sahasina ait yarlik ve bitiklerin dil ve uslup incelemesi. Ataturk kultur, dil ve tarih yuksek kurumu. - Ankara. 1996.
источников по истории Казанского ханства он считает, что «со времени могущественного и сильного государства при Ибрагим хане сохранилось несколько тархан-ярлыков»,1/которых отражена политическая и религиозная структура государства.
Исследование Ахмет Канлыдаре затрагивает проблему религиозного преобразования в татарском обществе. По мнению А. Канлыдаре, «Муфтият и ее официальные муллы учили умму необходимости подчинения российскому самодержцу. При цитировании Корана и слов пророка они всегда проповедовали необходимость подчинения российскому правительству.»2 На наш взгляд, этот тезис спорен, так как официальное мусульманское духовенство в силу своей зависимости от российской государственной системы, действовало в рамках административной системы. Об этом далее пишет и сам А.Канлыдаре: «Уляма (мусульманские учёные) России на рубеже двадцатого столетия состояли в ранге муфтия, наиба, казн, мударриса, ахунда, хатыйпа, муаллима, имама и муадзина».3
Наджип Хаблеметоглу в своей работе рассматривает общественно-политическую жизнь российских мусульман и роль ОМДС в этом процессе. Н. Хаблиметоглу отмечает роль ОМДС, сыгравшую во время политических событий 1905 - 1907 гг., происходивших в России он пишет, что в это время, накануне принятия «закона о свободе вероисповеданий», «муфтий был благосклонно принят графом Витте».4
Исследование Исмаил Тюркоглу посвящено Ризаэтдину Фахретдинову -одному из выдающихся деятелей российских мусульман начала XX века, который после 1921 г. стал муфтием. В своём исследовании И.Тюркоглу рассматривает отношение Р.Фахретдинова ко всем муфтиям и собственно к самому институту. По мнению И. Тюркоглу, Р.Фахретдинов находился под
* A. Melek Ozyetgin. Altin ordu, Kirim ve Kazan sahasina... - С 10.
2 Ahmet Kanlidere. Reform within Islam the tajdid and jadid movement among the Kazan tatars
(1809-1917) conciliation or conflict? - Istanbul, 1997. - B. 21.
3 Там же. - В. 20.
4 Dr. Necip Hablemitoglu. Carlik Rusyasi'nda Turk kongreleri (1905-1917). - Ankara, 1997. - C.49.
17 сильным влиянием Ш.Марджани.1 Изучив материалы, касающиеся творчества Р.Фахретдинова мы считаем, что действительно Ш.Марджани являлся для него авторитетом.
Богатый материал по истории развития религиозно-правовых и социально-политических институтов мусульман Поволжья содержится в диссертационных работах.2 Особо хотелось бы отметить работы по этноконфессиональной политике в России, показывающие исторический фон, на катором происходило становление и развитие религиозной структуры мусульман в условиях иноконфессионального законодательства.3
Влиянию российской законодательной базы на развитие татарского общества посвящена кандидатская диссертация А. Ногманова.4 По мнению А. Ногманова на изменение законодательства Российской империи большое влияние оказал внутриполитический фактор.5
Однако специального исследования роли религиозно-правовых и общественно-политических институтов мусульман Волго-Камья в XVIII-XX вв. не предпринималось. Недостаточно исследованными остаются такие стороны религиозного и общественно-политического развития в Поволжье, как особенности правовой культуры мусульман края.
1 Dr. Ismail Turkoglu. Rusya Turkleri arasindaki yenilesme hareketinin onculerinden Rizaeddin
Fahreddin (1858-1936) - Istanbul, 2000.
2 Коршунова O.H. социокультурное взаимодействие этнических общностей Поволжья и
Приуралья в XVIII-XIX веках как проблема историко-политического изучения: Автореферат
дис... д.и.н. - Казань, 2002; Мухаметшин P.M. Ислам в общественно-политической жизни
татар: врзрождение и функционирование традиций в XX веке: Автореферат дис...д.п.н.-М.,
2000 и др.
3 Муфтахутдинова Д.Ш. Эволюция политики русского государства по отношению к
мусульманам Поволжья и Приуралья (вт.пол. XVI-нач-ХХвв.): Автореферат дис.к.и.н. -
Казань, 1999; Берсон М.С. Культурная жизнь Казани 1880-х годов в освещении "Волжского
вестника": Дис.к.и.н. - Казань, 1982. и др.
^ Ногманов А.И. Российское законодательство второй половины XVI-XVIII вв. как источник по истории татарского населения Среднего Поволжья и Приуралья. Канд. дисс. - Казань. 1994.
* Ногманов А.И. Государственно-исламские отношения.// Ислам и мусульманская культура в Среднем Поволжье. Очерки. - Казань, 2002. - С.ПО.; Ногманов А.И. Татары Среднего Поволжья и Приуралья в российском законодательстве второй половины XVI - XVIII вв. -Казань, 2002 - С. 189.
Для полного и объективного анализа роли религиозных институтов мусульман, в том числе и ОМДС в истории духовной культуры татарского народа в данной работе использован комплексный метод. Для определения роли и места крупных религиозных деятелей в истории мусульманской общины был использован также метод исторической антропологии, что дало возможность раскрыть роль личностного фактора в исторических процессах. В исследовании были использованы сравнительно-исторический, системный и проблемно-аналитический методы. Метод исторической феноменологии, который также был применен в данной работе, дает возможность рассмотреть историческое прошлое через призму представлений людей, являющихся современниками анализируемых событий.
Методология данного исследования базируется на постулате самобытности социокультурного облика России как цивилизационной системы с историческим опытом конфессионально ориентированной империи, основанной на этноконфессиональном многообразии. Синтетический, комплексный характер исследования требует использования различных методов: историко-политической ретроспекции, типологического, системного, историко-религиоведческого, конкретно-исторического, культурологического анализа, который дополняется этнографическим анализом. Изучение религиозной структуры на основе проблемно-хронологического принципа позволяет с помощью указанных методов определить специфику его развития на конкретно-исторических этапах. Цели и задачи исследования предполагают обращение к методам изучения социально-психологической среды по материалам публицистических и статистических данных.
Хронологические рамки исследования охватывают период с конца XVIII -до начала XX вв. Одновременно в диссертации уделяется значительное внимание формированию религиозной структуры мусульман в Поволжье, основы которой были заложены одновременно с распространением ислама в регионе. Процесс структурирования религиозных институтов тесно связан с формированием государственности в Поволжье. После падения Казанского
19 ханства в связи с идеологической борьбой христианства против ислама прервалась последовательность формирования мусульманской религиозной структуры. Тем не менее, межконфессиональные отношения Российской империи привели государственные власти к выводу о необходимости учёта мнения и интересов иноверцев. В 1788 г. после создания ОМДС российские власти признали de jure ислам, что возродило процессы связанные с развитием религиозной структуры мусульман Поволжья. Поэтому как особый период мы выделили период деятельности ОМДС конец XVIII - начало XX вв.
Хронологически основная часть диссертации охватывает события последней трети XVIII - начало XX вв., когда начинается реформирование законодательства России и происходят кардинальные социальные изменения, которые изменили систему общественных взаимоотношений. Рассматриваемые хронологические рамки основной части работы можно разделить на два основных периода деятельности ОМДС в Российской империи. Рубежом является 1865 г., когда муфтием назначается Салимгарая Тефкелева, совпал с кардинальными изменениями общественно-политической жизни российского общества, которые коснулись и деятельности ОМДС.
Объектом исследования является становление и развитие религиозной структуры мусульман как общественно-политического института во второй половине XVIII - начале XX вв.
Предметом исследования стала политика Российской империи в этноконфессиональной сфере, деятельность Духовного управления мусульман (ОМДС) и общественно-политическое движение мусульман в начале XX века.
Целью исследования является всестороннее изучение эволюции этноконфессиональной политики Московского государства и Российской империи, процесса становления религиозных институтов мусульман Среднего Поволжья, создание, функционирование и участие ОМДС в общественно-политической и духовной жизни татарского общества в конце XVIII - начале XX вв.. Для достижения данной цели необходимо рассмотреть основные этапы становления и функционирования института мусульманского духовенства,
20 которые были обусловлены объективными историческими процессами. Этой цели отвечают поставленные в работе задачи:
проанализировать особенности религиозного мировоззрения татарского народа и выявить основные формы религиозно-правовых институтов мусульман в Поволжье;
определить основные тенденции развития государственно-исламских отношений в России XVIII - начала XX вв., обозначить роль и место ОМДС в этом процессе;
выявить основные направления деятельности ОМДС;
раскрыть механизм взаимоотношения Духовного собрания с татарским духовенством и рядовыми мусульманами с одной стороны, с политическими институтами России - с другой.
Основные источники можно сгруппировать по нескольким направлениям. К первой группе относятся научные публикации по теме истории становления и развития религиозно-правовых и общественно-политических институтов у мусульман Поволжья. Сюда входят концептуальные, историко-политические, историко-культурные работы и статьи. В целях поиска истоков становления мусульманских религиозно-правовых институтов важно было привлечь результаты археологических исследований и сочинения средневековых авторов. Дореволюционные исследования религиозной структуры и общественно-политической жизни мусульман в основном описывают и анализируют этнографические особенности народа. Важным источником по теме является публицистика. Более полному исследованию и анализу собранных материалов способствует изучение мусульманской догматики. Сюда входят не только священные тексты (Коран и Сунна), но и основные работы по мусульманскому законодательству и вероучению (Фикх, Акыйда и Философия). Важным источником являются также работы суфиев, которые определили отношение братства к политической власти. Источниковую базу составили:
1) архивные материалы фондов Научного архива Республики Татарстан
21 (НА РТ): 199-го (Казанское Губернское Жандармское Управление), Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (ЦГИА РБ): 295-го (Оренбургское Магометанское Духовное Собрание), Хранилище отдела редких книг и рукописей Института языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан (ХИЯЛИ АНТ): неописанный фонд № 38, отдела редких книг и рукописей научной библиотеки Казанского Государственного университета (ОРРК НБ КГУ) и отдела рукописного фонда Национальной библиотеки Республики Татарстан (НБ РТ), Научный архив Уфимского научного центра Российской Академии наук (НА УНЦ РАН): 22-го (Материалы Р.Фахретдинова), Российского государственного исторического архива (РГИА): 821-го (Департамент Духовных дел и иностранных исповеданий), а также опубликованные источники.
труды татарских общественно-политических деятелей, духовных и политических лидеров, православных миссионеров и мусульманского духовенства.
материалы русских и татарских дореволюционных периодических изданий начала XX в., в том числе журналы «Маглюмати Махкама-и Шаргия Оренбургия», «Шура», «Анг» и газет «Юлдыз», «Казанские ведомости».
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней рассматривается роль ОМДС в общественно-политической и духовной жизни татарского народа конца XVIII - начала XX вв., и поднимаются проблемы становления и функционирования религиозной структуры мусульман Поволжья и Приуралья.
В работе проведено всестороннее исследование политики Российского государства в этноконфессиональной сфере в контексте общественно-политической жизни мусульман Поволжья и Приуралья и развития их религиозных институтов.
Новизна исследования заключается и в рассмотрении формирования эволюции религиозной политики Российской империи развития их религиозных институтов, через личностный фактор и призму представлений участников
анализируемых событий, в выявлении феномена развития религиозной структуры мусульман в рамках этноконфессиональной политики Российской империи. Это стало возможным на базе привлечения значительного количества разнохарактерных источников, а также анализа специальной литературы.
Обращение к сравнительным методам социокультурного анализа, междисциплинарные методы позволяют объединить арсенал истории, этнологии, политологии, юриспруденции и других областей применительно к изучению народов Поволжья и Приуралья. Исходные параметры исследования базируются на постулате поликонфессиональности России. Этнокультурные истоки страны восходят к слиянию тюркского и византийского наследий. В конфессионально ориентированную империю входили различные этноконфессиональные общности, она явилась многовековым симбиозом социокультурных компонентов.
Структура работы базируется на проблемно-хронологическом принципе. Начиная с исторической ретроспекции формирования и развития религиозной структуры мусульман Поволжья и Приуралья, мы отдельно выделяем развитие ОМДС как системы в рамках неисламского государства.
Практическая значимость данного исследования сопряжена с возрастающим интересом российского общества к влиянию официальных мусульманских структур на общественно-политическую жизнь общества и значением проблемы социокультурного взаимодействия народов России в изучении и осмыслении политической и культурной истории России и края. Его материалы и выводы могут быть использованы в научной разработке проблем развития этноконфесииональных отношений в крае. Ряд проблем, проанализированных в диссертации, может найти отражение в преподавании курсов по отечественной истории, истории РТ, истории культуры России и народов края, республик Поволжья и Приуралья.
Материалы диссертации могут использоваться для составления изданий научно-популярного характера, подготовки спецкурсов по проблемам религиоведения, этнологии, истории политической и правовой культуры
23 народов России.
Материалы и выводы работы могут способствовать информативному обеспечению в процессе подготовки решений и проектов по развитию национально-культурной автономии народов России.
Апробация основных положений и выводов работы предприняты в докладах и статьях, опубликованных в различных научных сборниках и журналах.
Ислам в Поволжье: распространение и основные формы функционирования в X - XVI вв
Опираясь на различные источники, начиная с конца VII в. можно наблюдать поэтапное распространение ислама на территории России. Постепенная, длившаяся столетие исламизация, безусловно, отложила определённый отпечаток на формирование религиозных структур среди предков татар.
Формирование мусульманского общества в Среднем Поволжье начинается с появлением на этой территории булгарских племен в VIII-IX вв.1 Они до принятия ислама исповедовали в массе своей тенгрианство,2 которое большинством исследователей именуется шаманизмом. Племенная религия тюрок - тенгрианство, по своему типу относилась к генотеизму - переходной стадии от политеизма к монотеизму. Тенгрианство сохраняло многое из языческих традиций. В то же время имелось верховное божество (Тенгре), которое управляло всем миром, но для Тенгре необходимы так называемые помощники или посредники, которые связывали мир людей с Богом. В тенгрианстве мир схематически был отображен в «Древе жизни», где помимо верховного Тенгре имелись восемь пар божеств, которые противоположны друг другу.3 Таким образом, в тенгрианстве бытие разделено и «по горизонтали», и «по вертикали», что характерно для многих культур, где присутствует «Древо жизни».4
В этой религиозной системе богом является сам Тенгре, который не имеет пары и находится на вершине «древа». Его знак - солнце, символ центра мира, поэтому символами этого божества являются различные солярные знаки, «древо жизни» - представляет собой своеобразный инструмент, через который поддерживается жизнь на земле.1 Иногда Тенгре изображался в виде антропоморфного существа, украшенного солярными знаками, либо в виде самого солярного знака.2 В принципе он обладал аналогичными свойствами, что и Аллах в исламе, но отсутствие жестких регламентирующих норм позволяло различным тюркским племенам отождествлять верховное божество либо с небом, либо с солнцем или огнем, что, в свою очередь, приводило к размежеванию племен, отсутствию социальной структуры.
У ислама и тенгрианства есть схожие моменты в представлениях о строении бытия, например, в Коране Аллах также разделил небо на семь уровней: «... обратился к небу и устроил его из семи небес» (2: 29 [27]).3 Возможно схожесть религий в таком вопросе, позволила булгарам воспринять новую религию как собственную, но уже систематизированную и более доступную простым людям, которым легче воспринимать строгий ритуал, нежели абстрактные теологические рассуждения.
Согласно утверждению Е.А. Халиковой, в начале X в. наблюдается устойчивое распространение мусульманского погребального обряда, что дает веские основания считать, что ислам среди булгар начал распространятся в конце VIII в. - начале IX в.4 Процесс исламизации среди булгарских племен протекал достаточно быстро, чему, скорее всего и способствовало имевшееся ранее распространённое тенгрианство.5
Согласно мнению некоторых исследователей, булгары уже задолго до прихода на территорию Среднего Поволжья были знакомы с монотеизмом.6 В свою очередь, это сыграло определенную роль в формировании религиозного мировоззрения булгарских племен и позволило в дальнейшем безболезненно принять наиболее последовательную в отстаивании единобожия религию, каковым являлся ислам.
Быстрое распространение ислама объясняется тем, что общество во всех отношениях было уже готово принять новую религию. Принятие булгарами ханафитской религиозно-правовой школы,1 которая учитывала местные народные традиции, также способствовала быстрой исламизации населения. Основатель этой школы Имам А зам Абу Ханифа (699-767) заявлял, что люди не могут объективно судить о степени религиозности человека, таким правом обладает только Аллах.2 Однако согласно эпизоду, описанному Ибн Фадланом, булгары угрожали язычникам, например: «И послал к ним (суварам) царь булгар и сказал: "Воистину, Аллах могучий и великий даровал мне Ислам и верховную власть повелителя правоверных и я - раб его [Аллаха], и это - дело, которое он возложил на меня, и кто будет мне противиться, того я поражу мечом».3 Далее говорится о том, что племена, испугавшись намерений Алмуша, подчинились ему, но нет ни единого слова о том, что булгары предприняли какие-либо карательные действия в отношении сувар. Есть множество подтверждений о сохранении в Поволжье толерантного отношения местных племен, принявших ислам, к иноверцам.4 Ислам был принят не просто как атрибут государственности, а стал следствием того, что большинство населения страны успело принять мусульманскую религию задолго до приезда посольства халифа Аль-Муктадира (908-932 гг.).1 Религиозные традиции булгарских племен, которые не противоречили мусульманским принципам, продолжали существовать в Поволжье и после официального принятия ислама.2
Наряду с народными традициями булгарских племен существовали традиции местных финно-угорских народов, оказавших сильное влияние на духовную культуру первых. Эти племена, как и некоторые тюркские племена, обожествляли природу и поклонялись различным богам.3 Башкиры, по словам Ибн Фадлана, поклонялись различным живым существам, у каждого племени был свой тотем.4 Условия существования местных народов выработали у них свое собственное отношение к окружающей среде, у них не было необходимости в образовании государства и выработке единой религии, которая могла сплотить местные племена. Картина изменилась с приходом тюркских племен. Г.М.Давлетшин отмечает: «С приходом булгар в Среднее Поволжье и Прикамье прежние их верования соединились и обогатились мифами местных финно-угорских племен».5 Это, по его мнению, и определило некоторые совпадения в мифологических представлениях местных и булгарских племен.
Положение мусульман и формирование религиозной политики Российской империи
Москва, прекрасно осведомленная о степени религиозного самосознания казанцев, рассчитывала с помощью оружия насадить здесь православие, чтобы тем самым укрепить свои восточные границы и создать плацдарм для дальнейшего продвижения на восток. После покорения Казани практически всё мужское население города было уничтожено. Город завоеватели спалили дотла, оставшиеся татары, не желавшие принимать православие топились в реке. Несмотря на усилия миссионеров мусульмане стремились сохранить свою веру. Это отмечали все православные миссионеры, в один голос заявляя, что «Татарская вера, как зовут у нас магометанство, твердо выдерживала все напоры на нее христианской миссии, поступившись русской вере, только самым малым числом своих исповедников».1 Тем не менее христианизация татар имела определенные успехи, появляются крещеные татары (татары кряшены). Как утверждает православный миссионер П.Знаменский «Ислам тогда еще не был так силен между татарами, переживавшими еще период двоеверия, борьбы с магометанством старых языческих верований».2
Высшее звено мусульманского духовенства в результате завоевания Казанского ханства потеряло свое привилегированное положение в государстве. Ислам становится преследуемой религией. Религиозная структура сохранилась только на местах в рамках махалли. Методы христианизации вызвали волну сопротивления у мусульман.3 Ислам стал консолидирующей силой. Для общества, где религиозное самосознание является определяющим элементом, вероисповедание стало основой самоидентификации. У казанцев выросла степень религиозного самосознания. Поэтому мусульманское духовенство встает во главе освободительного движения татар.4
После завоевания Казанского ханства Москва проводила по отношению к мусульманам Поволжья и их культуре достаточно жесткую политику,1 целью которой была ассимиляция местных народов и их полное подчинение государству.2 Согласно Львовской летописи «многих князей, мурз, казаков и сторных князей; и воеводы их велели всех побити; и арские люди и побережные переймали сами и многих татар, которые не прямили государю, да иных сами побивали, а иных к воеводам приводили, да сами резали их и побивали перед воеводами; и побили их тою осению 1560 именных людей, князя да мурзу да сотного князя да лутчего казака».3
По мнению А.И.Ногманова, ситуация изменилась с принятием Соборного Уложения (29 января 1649 г.).4 В этом документе было регламентировано отношение государства к мусульманам. Соборном Уложении 1649г. в связи с изменениями стремилось предотвратить влияние мусульман на христиан. Прежде всего речь шла о старокрещенных татарах: «А будет кого бусурман какими нибудь мерами насильством или обманом русскаго человека к своей бусурманской вере принудит, и по своей бусурманской вере обрежет, а сыщется про то допряма, и того бусурмана по сыску казнить, зжечь огнем безо всякого милосердия».5 Поэтому, на наш взгляд Соборное Уложение узаконило экспансию и определило дальнейшую политику государства по отношению к мусульманам. Политику колонизации и христианизации можно разделить на четыре основных этапа. Первый с 1552 по 1649 г., второй с 1649 по 1788 г. включительно, третий с 1788 г. до второй половины XIX в. и последний со второй половины XIX в. по 1917 год.
О первом этапе насильственной христианизации ярко свидетельствуют целый ряд документов. Евфимий Малов ссылаясь на летопись, отмечает, что «Иоанн Грозный, овладев Казанью (1552 год), повелел очистить улицы от трупов и освятить св. водою. Татарския мечети внутри города были истреблены, а на их месте положено было основание церквам христианским.».1
В 1555 г. выделена самостоятельная Казанская епархия во главе с епископом Гурием. В 1593 г. царь Федор Иоаннович обнародовал указ, в котором говорилось, что «Мечети же татарские все пометати и татарам мечети однолично не ставити и конечно татарские извести».2 Российское правительство путем экономического давления пыталось заставить татарское дворянство принять православие: «Низовых городов у мурз и у татар, у мурзинских и у татарских жен, и вдов, и у недорослей, и у девок поместих и вотчины с крестьяны и с бобылей отписать на Себя Великаго Государя, для чего ведомо Ему Великому Государю учинилось, мурзы и татарове в поместьях своих и в вотчинах крестьянам чинят много налоги и обиды, и принуждают их к своей басурманской веры и чинят осквернение и описным крестьяном всякия изделья делать на себя, и мурз и татар ни в чем не слушать и податей не платить».3
Лишая татарских дворян крестьян, российское правительство вынуждало их принимать православие: «а буде на помещиков и вотчинников всякие изделия делали и подати платили, и те изделия делать и подати платить на Великого Государя; а мурзам и татаром сказать, что изпомещены они будут, а вместо тех взятых поместей и вотчин по разсмотрению иноверцами ж Темниковскою и Кадомскою мордвою и о том Его Великаго Государя указ будет впередь. А будет которые мурзы и татарове похотят в православную христианскую веру креститься и тех крестить, и отписным крестьяном за ними быть по-прежнему, да им же давать жалованье поместным и безпоместным мурзам по десяти Рублев, женам их по пяти рублев, детем их против матерей в полы, татаром по пяти рублев, женам их по два рубли с полтиною, детям их против матерей в полы да и мордве сказать, чтоб они, поискав благочестивыя христианския веры греческаго закона, крестились все, а как они крестятся и им во всяких податях дано будет льготы на шесть лет».1 Более того, российские власти в законодательстве не оставили возможности для дворян сохранить традиционную веру: «а буде они креститься не хотят и им сказать, что они отданы будут в поместья и в вотчины некрещенным мурзам и татаром, так будет стануть приходить и крещение просить и иных вер иноземцы, и тех по тому ж крестить и давать льготы по указу».2 Эти документы ярко свидетельствуют об оказанном на татар-мусульман религиозном давлении.
Попытки православных миссионеров не были настолько успешными, насколько рассчитывали организаторы данной политики, но все же были достигнуты определённые результаты. Часть татар влилось в сословие служилого дворянства Российской империи.3 Служилые татары получили во владение земли, о чём докладывал в 1570 г. московский посланник в Османской империи Новосильцев султану Селиму: «Царь Саин-Булат, господствует в Касимове, царевич Кайбула - в Юрьеве, Ибак - в Сурожике, князья Ногайские -в Романове: все они свободно и торжественно славят Магомета в своих мечетях: ибо у нас всякий иноземец живет в своей Вере».4 Татарские мурзы приняли участие в Земском Соборе 1613 г., где на престол был избран Михаил Романов.
Начиная с конца XVI века, несмотря на запреты, даже в татарской слободе Казани идёт строительство мечетей.5 В основном они строятся в отдалении от крупных городов.
Первые шаги Духовного управления мусульман во вхождении в политическую жизнь России
Деятельность ОМДС, его эффективность и активность во многом зависела от личности председателя. Анализ работы этой организации через деятельность муфтиев, дает возможность выявить его основные направления и одновременно подчеркнуть роль личности в этом процессе. На это впервые обратил внимание Шихабетдин Марджани.
Первый муфтий Мухамеджан Хусаинов1 занимал должность председателя муфтията с 1788 г. по 1824 год, он был автором проекта создания ОМДС и приложил немало усилий для его реализации.213 августа 1790 г. Сенат разрешил Муфтию купить «у Башкирцов на законном основании землю, когда и нисшей степени духовные сим правом пользуются».3 К этому можно добавить, что Именным указом от 26 января 1793 г. муфтию позволили «покупать порозжие земли у Башкирцов».4 Российское правительство высоко оценило деятельность муфтия Хусаинова ещё при создании Духовно управления.
При формировании ОМДС учитывалась специфика работы с мусульманами. Примером этому служит Именной указ «Об оставлении Пятничного дня, для духовного в Уфе, Магометанского Собрания, свободным от присутствия», который вышел 15 июня 1792 г.5 Параллельно с организацией ОМДС в Волго-Уральском регионе российское правительство опробовало новые методы во внешней политике. После присоединения территории Крымского ханства 23 января 1794 г. вышел указ о создании Таврического магометанского духовного правления.1
Во время организации ОМДС отсутствовали регламентирующие документы. Первым шагом на пути систематизации деятельности духовного управления стал Сенатский указ от 17 августа 1793 г. «О выборе Мулл в учрежденное в Уфе Духовное Правление Магометанского закона через три года».2 Сам муфтий вёл активную деятельность особенно по восстановлению разрушенных культовых зданий. Такая активность не осталась незамеченной самодержавием. 14 декабря 1801 г. Сенат подтвердил коллегиальность в принятии решений управлением, в случае разногласий дела решались простым большинством.3
Правительство для централизации системы руководства неправославным духовенством 25 июля 1810 г. создало особое управление по духовным делам: «... дела Духовенства разных других исповеданий, ныне разсеянные по разным Департаментам, требуют совокупности. В сем уважении к числу Министерств вышеозначенных присоединяется Главное Управление духовных дел разных исповеданий...».4 Это учреждение подчинялось Министерству Внутренних дел (1802-1917).5
В 1817 г., Александр I издает указ об образовании Министерства духовных дел и народного просвещения, которое ограничивало в правах муфтия: «Во втором столе ведаются дела Магометанской и других вер, по которым входят следующие предметы: 1) Определение и увольнение Муфтиев, и дела по жалобам на них. 2) Дела о духовных Магометанских Правлениях и их Членах, по представлениям Муфтиев, или Гражданского Начальства. 3) Дела особенной важности о Муллах и других духовных лицах. 4) Дела о духовных имуществах. 5) О мечетях и других подобных заведениях; сведения о их числе. 6) Собрание полных сведений по сей части».1 Хотя в 152 параграфе сказано: «Магометанские Муфтии избираются по прежнему Магометанами, и кандидаты представляются к Высочайшему утверждению через Министра»,2 новое учреждение должно было способствовать усилению регламентации духовных дел мусульман.
Первый муфтий М.Хусаинов не выступал за отмену государственного финансирования. Он предлагал только расширить круг вопросов, рассматриваемых в муфтияте. Компетенция ОМДС определялась государством и заключалась в приёме экзаменов у желающих получить должность муллы. В дальнейшем круг обязанностей муфтията значительно вырос, помимо приема экзаменов здесь стали разбираться и семейно-брачные отношения и имущественные споры у мусульман.3
По свидетельству Ш. Марджани, Мухаметджан Хусаинов получил прекрасное образование в Бухаре.4 По мнению Михаеля Кемпера первый муфтий уделял особое внимание получению татарами религиозного образования.5 После возвращения на родину он участвовал в привлечении казахов и киргизов в российское подданство, за что получил ряд привилегий со стороны правительства. В результате М.Хусаинов получает назначение на новую должность в качестве муфтия - председателя Духовного управления, где он имел практически всю полноту власти.
Ш. Марджани также утверждает, что к концу правления Хусаинова у него возникают разногласия с кадиями, и в дела муфтията вмешивается прокурор.6 Заместители муфтия - кадии стремились расширить правовое поле своих должностей, и критиковали Хусаинова за то, что он принимал решения, не советуясь с ними. Тем не менее члены собрания и большая часть духовенства признавали в нем высокообразованного человека и влиятельного общественного государственного деятеля. Как государственный служащий, муфтий М.Хусаинов служил государственным интересам Российской империи, но при этом старался защищать общественно-политические интересы российских мусульман.1
В 1792 г. председатель ОМДС становится членом Санкт-Петербургского экономического общества. Основная деятельность Духовного управления носила административный характер. Но несмотря на это, муфтий, для расширения функциональных возможностей ОМДС, стремился максимально использовать своё положение. На наш взгляд, за годы своей работы муфтий Хусаинов преуспел в этой роли. Доказательством этого служит его проект реорганизации мусульманского образования.2
Муфтият в конце XIX в.: внутренние проблемы и адаптация к изменяющимся реалиям российской действительности
Во второй половине XIX в. политическая обстановка в России определялась утверждением новых экономических отношений. В результате развития буржуазных отношений в России и либерализации политики по отношению к мусульманам Поволжья, появляется национальная буржуазия, накапливается капитал, растет число образованных людей, возникает прослойка светской интеллигенции, намечаются пути социального и национального прогресса.1 Развитию производства способствует промышленный переворот. В 1861 г. с отменой крепостного права появляются условия для ускоренного развития экономики страны, что повлияло на формирование прослойки татарских предпринимателей и, соответственно, новой идеологии - модернизма, религиозного реформаторства. В условиях антиисламских акцентов политики эта идеология выполняла охранительные функции.2
В целом позиции ОМДС были усилены, поэтому после смерти Габдульвахида Сулейманова перед русским самодержавием стала проблема в выборе кандидата на пост муфтия. Правительству не было выгодным усиление позиций мусульман, и оно старалось подобрать более исполнительного и менее инициативного преемника. Поэтому после смерти Сулейманова, как старший по чину, его обязанности исполнял Максютов с 4 августа 1862 г.3 В 1865 г. высочайшим указом муфтием назначается Салимгарай Тевкелев.
В связи с переменами в Российском обществе меняется и политика правительства по отношению к официальному мусульманскому духовенству. Если первые три муфтия - Мухаметжан Хусаинов, Габдессалям Габдрахимов и Габдулвахид Сулейманов - являлись представителями духовного сословия, которые активно были задействованы в российской политике по отношению к Средней Азии и Кавказу, то теперь главы Духовного Собрания занимались проблемами, которые касались, прежде всего, Волго-Уральского региона. Если раньше решающая роль при подборе кандидатур принадлежала оренбургскому генерал-губернатору, то теперь к вопросу выбора муфтия подключился Департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел. Этот Департамент в 1865г. назначил нового муфтия Салимгарая Тевкелева. Как пишет Д.Д.Азаматов: «Если при назначении Салимгарая Тевкелева оренбургский генерал-губернатор А.П. Безак сыграл еще существенную роль, то назначение Мухаммедьяра Султанова в 1886 г. проходило без участия местной администрации».1
Изменения в отношениях к мусульманскому духовенству были связаны с социально-экономическими изменениями в мусульманском обществе. Мусульманские предприниматели начинают реально конкурировать с русскими, чем беспокоят российское правительство. Конкуренция на рынке требовало новой идеологии, которая стала бы идеологическим обоснованием новых стремлений мусульман.
Идеология модернизма была поддержана частью мусульманского духовенства, так как отвечала требованиям развития общества. По мнению Р.Г.Ланды, бывшая татарская знать ещё при первых Романовых начинает заниматься предпринимательством.2 Бывшие землевладельцы, потеряв в 1715 г. окончательно землю и крестьян,3 постепенно становятся купцами. Параллельно с торговлей татарские предпринимательские слои с конца XVIIIB. начинают развивать промышленность. Переход аграрной России в XIX в. к промышленному производству отразился на развитии бытовой культуры татарского населения, которое до этого не было знакомо с достижениями европейской цивилизации. Религиозная замкнутость российских мусульман в узких региональных рамках Поволжья являлась преградой для дальнейшего развития культуры татарского народа. Появляется объективная необходимость в реформировании национального образования.
Идеологом преобразований стал Ш. Марджани, который, по мнению А.Н.Юзеева поставил перед собой цель: преобразовать, реформировать сознание мусульман в духе Нового времени.1 Как отмечает Р.М.Амирханов: «Ш.Марджани, отстаивая в своих философских сочинениях идею иджтихада, права каждого поколения на творческие поиски истины, в борьбе с традиционалистами призывает единоверцев взять на вооружение идеи Ислама, стимулирующие национальный и социальный прогресс».2 Деятельность просветителей была направлена на изменение устоявшихся взглядов. Большинство мулл не было готово к восприятию прогрессивных идей, так как считали, что всё созданное немусульманами, могло уничтожить Ислам и, следовательно, татар как этнос. Они считали, что прогресс и распространение новых идей могло привести к разрушению традиционного мусульманского общества.
Противники прогресса в дальнейшем станут оплотом кадимистского движения среди татар. Только в 80-е г. XIX столетия просветительство среди татар приобретает популярность. Развитию прогресса способствовали как взгляды религиозных модернизаторов Г.Утыз-Имэни, Г.Курсави, Ш.Марджани, так и деятельность идеолога джадидизма И.Гаспралы и др.3
Суфизм наряду с модернизмом в конце XIX в. не только не потерял своего влияния в Волго-Уральском регионе, но даже в какой-то мере усилился. Более того, взгляды суфиев оказали влияние на развитие религиозного реформаторства и просветительства. Некоторые из них стремились через просветительскую деятельность проявить суфизм в реалиях нового времени.
