Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Идеология революционного народничества: от возникновения к кризису (конец 60-х - начало 70-х гг. XIX в.) 16
1.1. Истоки и предпосылки радикальных тенденций в российском общественном движении 16
1.2. Политическая концепция П.Л. Лаврова и ее влияние на формирование идеологии российского революционного народничества второй половины XIX века 26
1.3. Революционный анархизм М.А. Бакунина и экстремистское течение в российском освободительном движении 52
Глава 2. Идеологический и организационный кризис российского народничества последней трети XIX века 122
2.1. Теория русского якобинства П.Н. Ткачева в революционном движении России 70-80-х гг. XIX века 122
2.2. Процесс радикализации российского народничества последней трети XIX века: теория и практика 164
Заключение 174
Примечания 178
Библиография
- Истоки и предпосылки радикальных тенденций в российском общественном движении
- Политическая концепция П.Л. Лаврова и ее влияние на формирование идеологии российского революционного народничества второй половины XIX века
- Теория русского якобинства П.Н. Ткачева в революционном движении России 70-80-х гг. XIX века
- Процесс радикализации российского народничества последней трети XIX века: теория и практика
Введение к работе
Развитие идей левого радикализма в России было обусловлено особенностями исторического, экономического, социально-политического характера, спецификой развития государственности и религиозного сознания. Леворадикальные идеи в России второй половины XIX в. имели глубокие истоки, особенно в сферах социального мироощущения, мышления и поведения. Политическое развитие страны также создавало условия возникновения и распространения леворадикальных идей. Усиление роли государства, сопровождающееся политизацией всех сфер общества происходило в Европе и в России разными путями. В силу развития буржуазных отношений и традиций, на Западе происходили процессы либерализации, развивались идеология и менталитет конституционализма, порядка законности, что в итоге способствовало превращению государства в инструмент регулирования социальных отношений, баланса интересов различных социальных групп. Здесь формируется идеология реформизма, традиция эволюционализма, постепенности. В России государство выступало в первую очередь в роли карательного органа, выразителя и проводника интересов правящих слоев. Модернизация в России осуществлялась исключительно «сверху», путем административного регулирования, нацеленного на решение внешних, а не внутренних проблем. При такой «форсированной» модернизации темпы перемен в различных сферах общества зачастую не соответствовали друг другу, а сами перемены были разнонаправленными, что усиливало дисбаланс, структурные диспропорции, нестабильность социально-политической системы. Отсталость, по сравнению со странами Западной Европы, технико-экономической, политической сфер, вынужденное ускорение, догоняющее развитие создавали своеобразную социокультурную среду, провоцировали попытки перескочить через определенные этапы общественного развития, решить все проблемы сразу, интенсифицировали нетерпение и нетерпеливость. Для российского общества было характерно ценностное разъединение в виде перманентного внутрикультурного конфликта, когда представители разных слоев общества, представленные антогонистичными друг другу субкультурами, тяготеют к разным путям общественно-политического развития, что усугубляет напряженность, дезориентацию и противоречивость интересов членов общества. Глубина и радикальность реформ увеличивали вероятность их незавершенности, что порождало в обще-
стве перманентную переходную ситуацию, усугубляло разобщенность и способствовало появлению альтернативных радикальных политических ориентиров.
Радикализация как сложный процесс, происходящий в различных сферах общественной жизни, имеет основным содержанием демонстрацию или пропаганду решительных коренных мер или крайних взглядов в разрешении различных вопросов и проблем в жизни общества в политической социальной и духовной области. Исследование радикализма как определенной формы и тенденции общественно-политической идеологии обязательно предполагает семантический, смысловой анализ термина, обозначающего это явление. Под понятием «радикализм» в словаре бр. Гранат понимается «коренной образ мыслей или действия» (от лат «radix», корень), при этом подчеркивается неопределенность самого термина.1 Другое определение этого понятия представлено в словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, которые выделяли разные аспекты существования радикализма (политический, церковный, религиозный, философский). Политический радикализм в их понимании - «принцип или направление», обозначающий «стремление доводить политическое или иное мнение до его конечных логических и практических выводов, не мирясь ни на каких компромиссах».2 В современном прочтении радикализм трактуется как решительное бескомпромиссное осуществление намерений, стремление к коренному изменению существующего положения в том или ином деле.3 Характерно, что в одном из определений последнего времени радикализм выступает как «социально-политические идеи и действия, направленные на решительное изменение существующих институтов», причем подчеркивается, что они проявляются в «кризисные, переходные исторические периоды».4 Как правило, в определениях радикализма, данных в научной литературе советского периода, присутствует акцент на его «буржуазном происхождении», что является своего рода «данью» доминирующей в то время идеологии, нетерпимой к любым проявлением общественно-политической мысли, за исключением мировоззрения победившего пролетариата.5
Особенностью левого радикализма, в отличие от других крайних форм политической деятельности является отношение его сторонников к проблеме равенства, общественным изменениям, методам политических действий. Леворадикалы объявляют себя сторонниками социального равенства, радикальных общественных изменений, преимущественно насильственных методов политической борьбы, защитниками наи-
более обездоленных слоев общества (трудящихся масс). Они отвергают все формально-демократические средства политической деятельности, используют ультрареволюционные идеи, критикуют социальное неравенство, подавление личности, эксплуатацию и бюрократизацию общества. Устранить все эти явления они готовы любыми средствами, вплоть до вооруженной и террористической борьбы. Характерным признаком леворадикального мышления выступает крайний революционаризм - недооценка эволюционных факторов социального прогресса, а также неразделенность права и морали, что создает почву для крайностей и произвола. С правовым нигилизмом тесно связан нравственный нигилизм, основным принципом которого является доминирование силы над правом, что выразилось для многих представителей революционного лагеря в России второй половины XIX века в преимуществе интересов «революционной целесообразности» над общечеловеческими.6
Радикальные политические тенденции, проявляясь в различных формах, сигнализируют о тех или иных недостатках общественного развития в стране. Это позволяет получать властям информацию о степени неблагополучия общественно-политической среды, корректировать политический курс, ориентироваться на решение наиболее насущных проблем. Таким образом, протест, способствуя выходу накопившегося недовольства, объективно ставит вопрос о необходимости снятия общественного напряжения, сигнализирует о возможности более масштабных деструктивных действий. В качестве метода решения актуальных задач политический радикализм может частично ускорить общественное развитие отдельной страны путем решительных действий, что бывает необходимо до определенного предела, особенно в ситуации, когда проблемы интенсифицируются быстрее, чем решаются. Но позитивный аспект радикализма релятивен. Во второй половине XIX в. в Западной Европе политический радикализм стал терять свое значение, в России же он являлся одним из ведущих направлений политической мысли долгий период времени, став, по сути, важнейшей политико-культурной традицией. Радикализм на данном этапе проявлялся в первую очередь, в социалистической идеологии, через требования переустройства основных институтов российского общества, самодержавная власть которого опиралась на отжившие и тормозящие развитие страны устои. В таких условиях, во многом усложненных развитием капиталистических отношений, роль носителя радикальных идей
взяла на себя социалистическая идеология, посягнувшая на коренные устои российского общества.
Левый радикализм второй половины XIX в. проявляется в полной мере в пореформенную эпоху. Он выступил как способ решения множества острых задач, стоящих перед тогдашней Россией. Среди них можно отметить, в первую очередь, одну из главных проблем, связанных с неудачами модернизации российского общества - сохранение феодально-самодержавного абсолютизма, существование которого сильно затрудняло продвижение страны в социально-экономическом и политическом отношении. Другой немаловажной причиной появления революционного радикализма было то, что реформа 1861 г. не решила многие задачи, волнующие общество, и, прежде всего вопрос о земле. Еще одним фактором, опосредованно послужившим упрочнению радикальной тенденции в общественном движении России второй половины XIX в., было отсутствие либеральных традиций и слабость либеральной части общества, перед лицом двух непримиримых политических врагов - революционных радикалов и царизма. Обращение к истории появления и распространения российского революционного радикализма видится нам необходимым условием познания современных идеологических явлений в политике.
Большое значение для выяснения сущности политического радикализма имеет понимание терминов «террор» и «терроризм», которые имеют, в свою очередь, целый ряд значений. Как отметили современные отечественные исследователи, «единого определения сущности «террора» пока нет. Его еще предстоит ввести». В своем исследовании мы затрагиваем такое явление как терроризм (террор), с точки зрения возможности его применения и направленности на осуществление социальной революции в рамках складывания и деятельности революционного движения российского действенного народничества 60-х - начала 80-х гг. XIX в. Наиболее адекватным раскрытием термина «терроризм», как нам кажется, является одно из современных объяснений «политического терроризма»: это «террористические действия разного рода, имеющие целью оказать влияние на политических лидеров, власти или проводимую ими политику, вынудить те или иные политические действия или властные решения. В отдельных случаях политический терроризм направлен на устранение неугодных политических лидеров».9 Помимо применения террористических методов борьбы с царским правительством отдельных российских революционных деятелей и подполь-
ных организации в рассматриваемый период, мы также остановимся на отношении к террористическим средствам ведения борьбы ряда теоретиков народнического движения, так как это имеет непосредственное отношение к проблеме радикализации народнической идеологии в целом.
Радикализм политической идеологии имеет большое значение в плане изменения ценностных установок того или иного политического движения, партии или организации. Примером общественно-политического движения в России второй половины XIX в., испытавшего на себе всю полноту процесса радикализации, стало революционное народничество в лице его ведущих представителей.
Актуальность исследования. Революционное народничество второй половины XIX в. повлияло на развитие политических и экономических отношений в стране, на формирование различных концепций и идей дальнейшего развития России. Леворадикальная идеология, представленная в отечественной истории рядом крупных мыслителей, вызывает большой интерес уже по той причине, что теории данного направления оказали непосредственное влияние на революционные события в России 1917 г. Революция, в свою очередь, явилась одним из самых серьезных и значительных событий XX в. В результате чего в нашей стране леворадикальная политическая теория, практически, стала доминирующей перманентной идеей для почти всего XX в. В наше время, вероятно, следует по-новому оценить значение, роль и весь спектр идеоло-го-политических воззрений российских революционеров рассматриваемого периода, поскольку большинство исследований, особенно в России, обращались к изучению политических концепций отдельных представителей народничества, рассматривая их теории с определенных идеологических позиций. После долгого периода построения коммунизма в нашей стране был совершен поворот с рельс социализма к рыночным отношениям и многоукладной экономике. При смене политического курса последовал отказ от многих «славных революционных традиций». Но наряду с полезным историческим опытом социалистического прошлого, мы забываем о некоторых аспектах возникновения отечественного социализма, в частности, о радикальных тенденциях, которые четко отразились в теории и практике многих идеологов народничества и их последователей. Только учитывая все положительные и негативные моменты исторического развития, мы сможем избежать непоправимых ошибок в построении бу-
дущего нашей страны. Особенно актуально это сейчас, в связи с поиском нужной концепции становления и развития по-настоящему демократического общества.
Научная новизна работы состоит в том, что до сегодняшнего дня, несмотря на определенную степень изученности темы, в отечественной исследовательской литературе не было проведено системного рассмотрения взглядов основных идеологов русского революционного народничества второй половины XIX в. с позиции рассмотрения усиления радикальных тенденций. В современных исследованиях в основном представлены попытки историко-биографического, описательного характера, где практически не учитывался контекст соотношения взаимовлияний одного революционного идеолога на другого в плане радикальных теорий. Многие из привлеченных документов были изданы только в конце 90-х гг. XX вв., что позволяет говорить об относительно новой их интерпретации в нашем исследовании. Научная новизна диссертации, таким образом, заключается в проведении комплексного историко-политологического анализа формирования радикальной идеологии российского революционного народничества в конце 60-х - 80-е гг. XIX в., что в целом впервые является предметом специального рассмотрения в научной исследовательской литературе и реализуется в настоящей работе в следующих элементах новизны:
проанализированы предпосылки образования революционной идеологии русского народнического движения с точки зрения наличия в них идей радикальной направленности;
раскрыта сущность трактовки основных проблем теории революции (движущие силы, роль крестьянской общины, характер и методы борьбы, отношение к террору и т.п.) ведущими идеологами действенного народничества;
проведен сравнительный анализ политических доктрин крупнейших теоретиков революционного движения в России второй половины XIX в. с целью выяснения их связи и отношения с радикализмом;
выявлены теоретико-организационные причины, повлиявшие на трансформацию убеждений представителей российского народничества последней трети XIX в.;
определена особая роль некоторых идеологов революционного движения
(С.Нечаев, П. Ткачев) в развитии процесса радикализации идеологии и деятельности
русских революционеров конца 60-х - 80-е гг. XIX в.;
высказано отношение к ряду дискуссионных оценок некоторых политических идей и явлений рассматриваемого периода (крайний революционаризм А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского; феномен «нечаевщины»; идеологический кризис народнической теории 70-х гг. XIX в.; отношение представителей разных направлений революционного народничества к террору и др.);
обоснованы выводы о причинах, условиях и факторах развития и распространения радикальной идеологии в российском действенном народничестве последней трети XIX в.
Процесс формирования идеологии революционного народничества в связи с постоянным присутствием радикального элемента в его составе был сложным и противоречивым. На протяжении 60-70-х гг. XIX в. революционно-демократическая идеология сохраняла вполне определенное единство, обусловленное специфическим содержанием движения, представительством интересов крестьянских масс в условиях складывания капитализма в России.10 Но по мере выдвижения новых проблем социально-экономического развития общества и накопления сложного опыта демократического движения существенно видоизменялось и мировоззрение российских революционеров. Обращаясь к изучению идеологических воззрений революционного движения России данного периода, следует иметь в виду ряд важнейших особенностей: во-первых, теоретиками революционного народничества не было создано единой программы движения; во-вторых, система народнических взглядов содержала противоречивые элементы по ряду принципиальных идейных и тактических вопросов; в-третьих, для их политических концепций была характерна относительная подвижность, которая обуславливала особую остроту программно-теоретических разногласий движения, имевшую продолжение в непростом и напряженном поиске средств и путей осуществления революции в России. Отсюда же и характерные перепады революционной мысли - от надежд на крестьянское восстание и теории пропагандизма до известных преувеличений возможностей «революционного меньшинства» и ставок на террор.11 В связи со сложностью развития революционного движения в России на различных этапах его истории доминирующим влиянием пользовались теории разных идеологов народничества, у которых при несомненном сходстве их концепций мы можем найти и глубокие различия по ряду тактических и идеологических положений.
Это также порождает некоторую сложность при выявлении вклада того или иного мыслителя в разработку и в изменение характера народнических воззрений.12
Одной из проблем российского революционного движения народничества является кризис его идеологии, порожденный в первую очередь радикальными тенденциями, которые можно обнаружить в целом ряде произведений крупных теоретиков и мыслителей революционного лагеря, где эти тенденции, а также процесс их возникновения и эволюция достаточно четко прослеживаются.
Хронологические рамки данной работы - конец 40-х - 80-е гг.ХІХ в. - обусловлены конкретными историческими обстоятельствами предпосылок появления и распространения экстремистских идей в русском революционного движении данного периода. Верхняя временная граница объясняется появлением первых печатных работ политического содержания, оказавших влияние на формирование идеологии революционного движения в России; нижняя - логично исходит из прекращения деятельности более - менее значительных народнических организаций, что было вызвано идейно-организационным кризисом народничества, обусловленным распространением радикальной идеологии и террористической практикой борьбы.
Проблема русского революционного движения и его радикализации была заявлена еще в конце XIX в. Среди исследователей этого вопроса были сами революцион-
1 'ї
ные идеологи (П.Л. Лавров ), которые смотрели на эти процессы изнутри, с позиции непосредственных участников происходящих событий. Вопросами существования русского революционного движения данного периода занимались исследователи начала XX в. Р.В. Иванов-Разумник,14 П.Н. Милюков,15 А.А. Кизеветтер,16 А.А. Корнилов,17 В.Я. Богучарский,18 А. Тун19 и др. Эти работы в основном носили общий характер и по существу не были основаны на документах. При этом проблема радикализации революционного движения оставалась за рамками данных исследований.
В связи с событиями революции 1917 г. изучение данного вопроса было поставлено в зависимость от решений советской власти, которая вскоре резко ограничила возможности исследований истоков революционной идеологии в России, предложив свою версию истории, где не было места проблеме изучения радикальных тенденций российского народничества. Работы данного периода в основном отражают позицию доминирующей идеологии советской эпохи по этому вопросу (А.Б. Гамбаров, Ем. Ярославский, Ш.М. Левин).20 Исключениями явились, например, труды Б.П. Козьми-
на, который довольно обстоятельно и одним из первых в стране обратился к проблеме революционного движения, и в частности к некоторым аспектам радикализма.21 К подобным исследователям можно отнести более позднюю по времени издания работу Н.Я. Эйдельмана, в которой прослеживается самостоятельная оценка деятельности А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского, не совпадающая с общепринятой точкой зрения.22 Попытки рассмотреть вопросы истории революционного движения в России под собственным углом зрения, минуя официальную позицию по тому или иному вопросу, рассматривались как отход от основных принципов марксистской теории.
В 60-80-е гг. XX в. отмечается определенное оживление дискуссий по вопросу генезиса народнической идеологии в общем движении революционных сил. В это время выходит в свет ряд исследований, ставших уже «классическими», публикуются материалы о революционном движении второй половины XIX в. (Б.С. Итенберг, А.А. Галактионов, П.Ф. Никандров, Э.С. Виленская, В.А. Твардовская, Н.А. Троицкий, Е.Л. Рудницкая и др.). Среди этих изданий особо следует выделить сборник документов «Революционное народничество 70-х гг. XIX в.»,24 в котором собран уникальный материал, включающий программные документы многих народнических организаций и кружков, действовавших в России и за ее пределами; впервые публикуются тексты воззваний, прокламаций, листовок, которые помогают понять эволюцию народнической идеологии и выявить наиболее характерные черты движения российского действенного народничества.
Зарубежная историография, в известном смысле лишенная идеологических рамок, была более свободна в изложении своих взглядов на историю русского революционного движения. Достаточно глубокому анализу, благодаря относительной доступности ценных источников и материалов, были подвергнуты истоки русского радикального революционного направления в народничестве в исследованиях Т. Андерсена, Э.Л. Уикса, Р. Пайпса, И.Берлина, Н.А. Бердяева и др. По большей части иностранные ученые и эмигранты издавали работы, которые шли в разрез со сложившейся в исторической советской науке точки зрения на радикалов в революционном движении и на корни большевизма. Особенно много полемики вызывала фигура СТ. Нечаева, чья деятельность преподносилась в отечественных работах второй половины XX в. односторонне, как случайное исключение в ряду борьбы с царизмом не имею-
щих моральных отклонений «пламенных революционеров» (А.И. Володин, Ю.Ф. Ка-рякин, В.Г. Хорос и др.).26
В эпоху перестройки в нашей стране появляются работы, имеющие важную научную значимость в изучении революционного движения народничества в целом, количество которых особенно увеличивается, начиная с 90-х гг. XX в., когда появилась возможность заниматься проблемами радикальных тенденций в революционном движении России. Не придерживаясь единой точки зрения, исследователи пытаются рассмотреть проблемы революционного радикализма, полагаясь на собственное видение проблемы. В числе работ, посвященньк этой проблематике, в последние годы были изданы как документальные публикации, так и собственно исследования. В первую очередь необходимо отметить сборник «Революционный радикализм в России: Век девятнадцатый», в котором были опубликованы документы и материалы, касающиеся проблемы революционной публицистики второй половины XIX в., при этом некоторые из документов впервые вводятся в научный оборот.28 Особый интерес среди аналитических материалов вызывает работа Ф.М. Лурье, полностью посвященная жизни и деятельности С. Нечаева, которого традиционно относят к одним из самых ярких представителей революционного радикализма в России. Не менее значимой в ходе рассмотрения проблемы развития революционных идей стала монография О.В. Буд-ницкого, посвященная генезису и идеологии российского революционного террора второй половины XIX - начала XX вв.30 Кроме того, следует отметить работу Е.Г. Плимака, И. К. Пантина «Драма российских реформ и революций», в которой, наряду с рассуждениями о смене и противоборстве реформистских и революционных тенден-ций, особое место уделено проблемам истоков народнического движения России. Таким образом, многолетняя история изучения общественного движения второй половины XIX в. в России оставила большое количество научного материала источниковедческого, историографического и мемуарно-публицистического характера, что обусловило возможность появления различных, зачастую диаметрально противоположных точек зрения по тому или иному вопросу.
В своей работе мы опирались, прежде всего, на опубликованные документы и материалы, что связано с тем, что большая часть значимых в становлении идеологии ре-волюционного народничества произведений уже введена в научный оборот. Источниками нашей работы послужили непосредственно сочинения самих революционных
идеологов (А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского, П.Л. Лаврова, М.А. Бакунина,
"47 1Й
П.Н. Ткачева, С.Г. Нечаева ). В качестве оценочно-сопоставительного материала привлекались некоторые произведения русских и зарубежных политических публицистов (Д.А. Добролюбова,39 П.А. Кропоткина,40 Л.А. Тихомирова,41 Н.П. Огарева,42 Г.В. Плеханова,43 В.И. Ленина,44 К. Маркса, Ф. Энгельса 45 и др.). Исследуемые нами работы представлены в первую очередь в собраниях сочинений, а также в виде отдельных авторских статей и брошюр, опубликованных в зарубежной или нелегальной российской прессе. Кроме того, интересующие нас материалы содержатся в программных документах и прокламациях ряда революционных организаций и групп второй половины XIX в.46, которые демонстрируют их приверженность к радикальной или умеренной идеологии, а также смену и эволюцию политических взглядов разных направлений. Для вьиснения некоторых исторических аллюзий и восприятия общественным мнением событий, связанных с действиями революционного подполья в стране, мы привлекали произведения художественной литературы некоторых писателей и критиков - современников тех событий (Ф.М. Достоевский, Н.К. Михайловский).47 В изучении поставленной проблематики немаловажное значение имеют отдельные материалы изданий периодической печати второй половины XIX - начала XX вв.,48 а также в современных периодических изданиях, посвященных общественно-политическим и гуманитарным проблемам.49 В отдельную группу можно выделить произведения мемуарного и эпистолярного характера50, созданные участниками революционных организаций и кружков внутри России и за ее пределами, среди которых немало документальных подтверждений или, наоборот, опровержений радикальности того или иного революционного деятеля, что представляет немалую значимость для нашего исследования.
Целью нашей работы является попытка проследить соотношение «революционности» и «радикальности» в идеологии отдельных выдающихся представителей революционного движения России середины - второй половины XIX в. Мы попытались вьивить основные моменты возникновения, развития или стагнации экстремистских идей, показать вызревание их элементов в теориях того или иного народнического идеолога; определить воздействие этих процессов на других теоретиков данного движения и на последующие тенденции, возникшие внутри различных направлений теоретической мысли российского действенного народничества. Данные положения по-
могут определить те направления идеологии, которые получат дальнейшее развитие в революционной среде на рубеже XIX - XX в.
Достижение обозначенной цели потребовало решения следующих исследовательских задач: 1) рассмотреть генезис революционных идей в российском освободительном движении середины - второй половины XIX в., оказавших влияние на складывание идеологии революционного народничества; ^выявить социально-исторические предпосылки развития радикализма у отдельных идеологов российского действенно- го народничества; 3) проследить усиление радикальных тенденций в различных направлениях революционного народничества (бакунисты, пропагандисты, заговорщики); 4) сопоставить политические концепции разных представителей революционного движения в России в их взаимовлиянии, взаимодействии и соперничестве; $) проанализировать основы понимания российскими леворадикальными теоретиками различных аспектов проблем революции, ее методов и тактики; 6) раскрыть сущностные характеристики причин и факторов радикализации российского народничества второй половины XIX в.; 7) указать причины и обстоятельства, помешавшие общественно-политическому движению России в лице его крупнейших идеологов воспрепятствовать появлению и распространению радикальных идей.
Методологической основой исследования послужили:
конкретно-исторический подход, общие методы реконструкции, сравнительного и комплексного анализа, позволившие в специфическом материале, освещающем процесс становления и развития радикальных тенденций в российском революционном народничестве во второй половине XIX в. найти и выделить ряд теоретических и политико-практических проблем, своеобразно вписывающихся в контекст развития общественно-политического движения России данного периода;
социокультурный подход, при котором процесс радикализации революционного народничества понимается как сложный и противоречивый феномен, имеющий мировоззренческий, культурно-исторический, социально-психологический и другие аспекты, связанные единством некоторых общих принципов;
теоретические обобщения и выводы, содержащиеся в трудах ряда отечественных исследователей, посвященных изучению проблем общественно-политического дви-
жения России второй половины XIX в. и в том числе аспектам идеологического кризиса народнических революционных теорий, что имеет тесную обратную связь с процессом радикализации, - О.В. Будницкого, Э.С. Виленской, Б.С. Итенберга, Б.П. Козьмина, В.А. Малинина, Н.М. Пирумовой, Е.Л. Рудницкой и др.;
обобщающие работы по политической истории России второй половины XIX в., истории российского революционного народничества;
Практическая значимость работы заключается в использовании результатов исследования в изучении российского революционного народничества второй половины XIX в. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в общих и специальных курсах по истории политической мысли в России XIX в.; в исследованиях, посвященных социально-политическим взглядам отдельных идеологов общественно-революционного движения России второй половины XIX в., и рассматривающих феномен русского революционного радикализма в целом.
Апробация. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры международных политических процессов философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Основные положения диссертационного исследования обсуждались в рамках семинаров кафедры истории, политологии и социологии Сыктывкарского госуниверситета, на 14 Коми республиканской молодежной конференции (Сыктывкар, 2000); конференциях «Проблемы материальной и духовной культуры России и зарубежных стран» (Сыктывкар, 1997, 2001), «Февральских чтениях» Сыктывкарского университета (2000, 2001, 2002, 2003 гг.). По теме диссертации опубликовано пять работ.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний и библиографии.
Истоки и предпосылки радикальных тенденций в российском общественном движении
Формирование идеологии революционного народничества - процесс сложный и противоречивый. Одним из его родоначальников был А.И. Герцен (1812 - 1870), заложивший основы революционно-демократического мировоззрения пореформенной эпохи. Ему принадлежит основная заслуга в деле развития русской революционной мысли второй половины. XIX в. Теоретиками революционного народничества 60 - 70 - х гг. XIX в. не было создано единой программы движения: система народнических взглядов содержала противоречивые элементы по ряду принципиальных идейных и тактических вопросов. Соответственно, различается и оценка тех или иных крупных деятелей общественного движения в России середины - второй половины XIX в. в различные периоды существования зарубежной и отечественной историографии.1 Будучи сторонником западной демократии и парламента в конце 40-х гг. XIX в., Герцен переоценивает свои прежние позиции и приходит к убеждению о первоочередности введения «социальной» республики, а не «политической» в результате того, что, по его мнению, итогами революций в Европе 1848 - 1849 гг. воспользовались не народ-ные массы, а монархисты и буржуазия. Для Герцена характерно противопоставление Западной Европы и России. Мыслитель проводит водораздел между положением Западной Европы и России, которая в «некоторых вопросах» потому «дальше от Европы и свободнее ее, что так отстала от нее». Давая пояснение высказанному тезису, Герцен замечает: «Либералы (европейские - А.К.) боятся потерять свободу - у нас ее нет; они боятся правительственного вмешательства в промышленность - правительство у нас и так мешается во все; они боятся утраты личных прав - нам их еще надобно приобретать». Таким образом, Герцен выводит три признака, отличающие западноевропейское и российское общественное развитие. По его словам, успех дела социализма в России связан не с буржуазией и пролетариатом, как на Западе, а с общинным устройством отношений в крестьянском миру. Герцен замечает: «На нашем поле есть громоотвод - общинное владение землею!». Таким образом, критикуя западноевропейскую политическую реальность и одновременно выступая против российского абсолютизма, Герцен приходит к теории так называемого «русского крестьянского социализма», которая сама по себе и в отдельных компонентах послужила основанием для составления и развития революционного народнического движения в России. Этот подход оказал огромное влияние на дальнейшие политические теории, которые опирались на наличие факта существования в России крестьянской общины. Последнее служило залогом успеха развития социалистических отношений, в силу того, что крестьяне, составляющие к тому времени большинство населения страны, в таком случае оказывались изначально внутренне готовы к социалистическому строю. Мыслитель приходит к выводу, что Европа, породившая идеи социализма, в настоящее время далека от него. Россия, по сравнению с европейскими странами, является во многом отсталой, но у нее есть неоспоримое преимущество - общинный строй крестьянского мира. Революция в Европе принесет разрушение и смерть политическим институтам современного западного общества. В одной из своих работ он дает определение русского социализма, четко указывая на неразрывную связь этого явления со спецификой отношений внутри крестьянской общины: «Мы русским социализмом называем тот социализм, который идет от земли и крестьянского быта, от общинного владения и общинного управления, и идет вместе с работничьей артелью навстречу той экономической справедливости, к которой стремится социализм вообще и которую подтверждает наука».4
У России особая роль в деле развития социализма - существование общинных начал в русской деревне является залогом успешного развития социалистических основ общества. Сама община нуждается в серьезном реформировании, так как она является пережитком старых отношений.5 Вступление России на путь социализма связано для мыслителя, в первую очередь, с идеями освобождения страны от крепостничества и самодержавия. Революция в России будет крестьянской и не будет связана с идеалами западной политической традиции, но русская революция, как и существование общины, в ряде работ признаются Герценом важными фактами не только для самой России, но и для Европы в целом. Решению этих задач была посвящена деятельность Герцена как основателя Вольной русской типографии и издателя ряда общественно-политических изданий, самым известным из которых был «Колокол» (1857 - 1867)7. В «Колоколе» Герцен печатал произведения представителей разных политических направлений (от монархистов до революционных радикалов), но сам он никогда не выступал за радикальный путь развития революции в России.8 Учение о социалистических корнях в русской общине не имеет никакого отношения к экстремистской революционной теории, а, скорее, базируется на философско-экономических идеальных представлениях о крестьянской России. Сам мыслитель во многих дальнейших работах скорее, наоборот, осуждал подобные тенденции в революционном движении и в России, и в эмигрантских кругах.
Это подтверждается характером его взаимоотношений с представителями радикальной идеологии (Бакунин, Нечаев и др.) и позицией, которую он занимал весь период своей публицистической деятельности, особенно во время событий восстания в Польше 1863 г., выстрела Д. Каракозова 1866 г., выхода радикальной листовки «Молодой России» 1862 г., нечаевско-бакунинской кампании 1869 г. Герцен неоднократно выступал против проявления революционного радикализма в теории и на практике и стремился уберечь российское общество от кровавого пути течения будущей революции. Рассматривая вклад Герцена в развитие революционной теории и отмечая его антирадикализм, необходимо подчеркнуть, что его социалистическое учение основывалось на принципах просветительства и гуманизма при резком неприятии мыслителем экстремизма и революционного авантюризма, что наиболее ярко проявляется в его статьях, имеющих литературную направленность. А.И. Герцен говорит о пренебрежении моральными принципами среди революционной разночинной молодежи, в чем он видел угрозу будущему социалистическому развитию страны. Неоднократно выступая в печати, он призывал молодое поколение русских революционеров и представителей «старой революционной школы», увлекшихся радикальными идеями, вернуться на путь «мирной революции», постепенного реформирования общества, категорически критикуя «входящий в моду» терроризм.10 В деле поиска революционной теории Герцен принадлежал к тем политическим деятелям, которые обладали чувством ответственности, признавая революцию крайним средством выхода из кризисной ситуации, сложившейся, по его мнению, в России, в связи с неудачными реформами 60-х гг.; разрешение проблем и противоречий он видел, прежде всего, в мирном пути их решения. Можно сказать, что А.И. Герцен в течение всей своей общественно-литературной деятельности развивал идеи «русского социализма». В целом, он сохранил веру в русскую крестьянскую общину как первоначальную форму жизни, при которой стремление к личной свободе согласовывалось бы с необходимостью коллективной деятельности и ответственностью. На пути изменения общества он признавал лишь постепенность и терпение, постоянное преобразование, но не насилие и террор.
Политическая концепция П.Л. Лаврова и ее влияние на формирование идеологии российского революционного народничества второй половины XIX века
Среди идеологов русского народничества 70-х гг. XIX. в., эпохи, так называемого «действенного народничества», необходимо отметить значение и особую роль П.Л. Лаврова (1823 - 1900). Он был представителем «классического» народничества, в его теории нашли продолжение идеи основателей и вдохновителей революционного направления пореформенной идеологии - Герцена и Чернышевского. Как отмечали некоторые исследователи, еще в предреформенное время П.Л. Лавров принял активное участие в общественной деятельности, сблизился с Н.Г. Чернышевским (1859 г.), был вместе с ним одним из учредителей «Общества для помощи нуждающимся литераторам и ученым».36
В поисках ведущего идеолога действенного народничества ряд зарубежных авторов напрямую обращается к П.Л. Лаврову. Так, С. Утехин заявлял, что все народники 70-х гг. «придерживались в той или иной мере социальной философии Лаврова, которого можно, поэтому, считать подлинным отцом народничества». Журнал «Вперед!», по его мнению, «в течение нескольких лет был главным органом русского народниче-ского движения». О значительном влиянии идей П.Л. Лаврова на характер революционного движения в России писали также Ф. Уолкер и А. Кимбелл , хотя последний считал, что Лавров рано уехал из России и потому является «представителем европейского социализма». По своеобразному определению Т. Андерсона, Лавров был прежде всего ученым, а не политическим деятелем и революционером, но «подчеркнув роль личности и указав на ту большую цену, которую заплатило большинство ради создания цивилизации меньшинства, он затронул чувствительные струны кающихся дворян и сформировал кредо для народников 1870-х гг., желавших вернуть долг народу».40 То есть ведущая роль Лаврова в российском народническом течении определялась его заслугой теоретического обоснования дворянского покаяния. Ф.Помпер, рассуждая о «общепринятой генеалогии» народничества, говорит о том, что Лавров «стал интеллектуальным лидером - властителем дум для 1870-х гг.».
В отечественной историографии в первой трети XX в. преобладала несколько иная оценка места и роли Лавров в истории революционного движения. Позднее в работах В.Ф. Антонова43, А.П. Казакова44, А.И. Демиденко45, В.В. Богатова46, М.Г. Седова47 и других исследователей подчеркивается значение теоретической и практической деятельности П.Л. Лаврова, но нет утверждения о том, что он является «отцом народничества». Хотя иногда и встречается некоторое преувеличение его роли. Так, Б.С. Итенберг пишет, что «с середины 1850-х годов до самой смерти Лавров находился в гуще революционных событий, происходящих на родине».48 Как справедливо замечает В.А. Малинин, это вряд ли могло быть, если большую часть жизни Лавров провел в эмиграции.
Следует отметить, что П.Л. Лавров вел активную и широкую издательскую деятельность, находился в связях с общественностью России; его журнал «Вперед!» в 1873 - 1877 гг. (и одноименная газета (1875 - 1876)) на протяжении 4-х лет выходили регулярно, издания привлекли много талантливых сотрудников. Это доказывает, по мнению И.С. Вахрушева, что П.Л. Лавров «был блестящим организатором практики революционного издательского дела». С другой стороны, сам Лавров оценивал свой вклад следующим образом: не «Вперед!» пробудил революционное движение, так как «ни одно издание, ни одна частная группа людей не может вызвать историческое движение - «Вперед!» был в ряду других изданий, других веяний времени и побуждений, возникавших рядом с ним, одним из эпизодов этого движения, одним из проявлений исторически возникшей потребности». В немалой степени значение П.Л. Лаврова для революционной идеологии и практики связано с учением о «хождении в народ». Данное теоретическое построение во многом инспирировало активизацию революционно-народнической деятельности, хотя подобный лозунг был выдвинут А.И. Герценом еще в начале 60-х гг. XIX в.52, но, как справедливо отметил Ленин, «расцветом действенного народничества было «хождение в народ» (в крестьянство) революционеров 70-х гг.».53
К началу 70-х гг. XIX в. происходит кристаллизация народнической доктрины, и важность этого рубежа как времени оформления специфического народнического мировоззрения признают Т. Андерсон, Ф. Помпер, С. Утехин54 и ряд отечественных специалистов. Процесс становления революционно-народнических взглядов связан, помимо влияния ряда других работ, с выходом в свет «Исторических писем» П.Л. Лаврова. Говоря о влиянии «Исторических писем», Ф. Помпер высказывает мысль о том, что они давали теоретическое обоснование повышению активности демократической интеллигенции, по-новому разрешали проблемы соотношения между наукой и нравственностью, причинностью и свободой выбора.56
Сами участники народнического движения нередко опровергали влияние на них идеологов-эмигрантов, мотивируя это самостоятельностью своих взглядов и тем, что основные произведения таких деятелей как М.А. Бакунин или П.Л. Лавров появились в России незадолго до начала арестов в конце 1873 - 1874 гг.57 Например Л.Г. Дейч, известный участник «хождения в народ» в своей книге приводит высказывание своего единомышленника - «чайковца» Д. Клеменца, сделанное им в 1875 г.: «Не Лавров создавал петербургскую и московскую молодежь», напротив, «молодежь создала Лаврова» и «не он - ей, а она - ему крикнула «Вперед!». Но в том же кружке «чай-ковцев» создается в начале 1871 г. рукописная «Программа для кружков самообразования и практической деятельности». Как отмечает В.Н. Гинев, она разрабатывалась явно под влиянием «Исторических писем» Лаврова.59 Исследователь приводит убеди- тельные доказательства: «Мы принимаем, - заявляли авторы программы, - формулу прогресса Миртова, или Лаврова: «Цель прогрессивного движения общества заключается в развитии личности в физическом, умственном и нравственном отношениях». Поскольку в современной России нет для этого условий, то борьбу за прогресс следует начинать с пропаганды в образованных слоях общества, а потом подготовленным соответствующим образом интеллигентам надлежит действовать среди рабочего и сельского населения, развивая его сознание, готовя пропагандистов уже из народной среды».
«Действенное народничество» возникло как продолжение исканий мыслителей 60-х гт. Герцен, Чернышевский, Добролюбов воспитали в социалистическом духе целое поколение последователей. Можно сказать, что социализм открывал радикальному сознанию в России определенную перспективу. Но до 70-х гг. XIX в. он был, скорее, фактом общественной мысли, чем фактом практической деятельности. Чтобы стать фактом общественной борьбы, социализм должен был быть сформирован как практический нравственный принцип, как формула непосредственного действия передовой интеллигенции.
Теория русского якобинства П.Н. Ткачева в революционном движении России 70-80-х гг. XIX века
Среди активных деятелей революционного народничества следует назвать П.Н. Ткачева (1844 - 1886), который являлся одним из ведущих теоретиков, стоящих у истоков и разработавших идеологическую основу так называемого «заговорщического» направления в народничестве. П.Н. Ткачев вступил на поприще литературно-публицистической полемики в то время, когда многие идеологи народничества также пытались переосмыслит события, происходящие в стране. Отмена крепостного права и другие реформы этого времени рассматривались ими в контексте общественного развития страны, каждый крупный мыслитель стремился представить свой вариант будущего страны с точки зрения своего вектора революционно-народнической деятельности.1 Ткачев был известен, прежде всего, как талантливый журналист, который не только являлся короткий период сотрудником журнала «Вперед!» и редактором революционного издания «Набат»(1875 - 1879 гг. - журнал; 1881 г. - газета), издаваемого им после эмиграции из России в декабре 1873 г., но и постоянным автором в легальной прессе в России («Русское слово», «Дело», «Время», «Эпоха»).3
О деятельности П.Н. Ткачева дореволюционная отечественная историография высказывалась лаконично, выказывая, в целом, отрицательное отношение к его взглядам со стороны других народнических фракций и подчеркивая незначительность влияния его якобинства на ход революционного процесса в России.4 Большинство современных исследователей в России и за рубежом считают П.Н.Ткачева крупной фигурой в революционном отечественном пореформенном движении, существуют различные оценки его деятельности, касающиеся в основном его роли в народническом движении, отношения к марксизму, а также наличия каких-либо связей между ткачевской теорией и большевизмом. Зарубежная историография рассматривает Ткачева в противоположность Лаврову и Бакунину ведущим теоретиком интеллигентской революционности, который считал, что народ в России, крестьянские массы не имеют подлинной революционности, в силу отсутствия у них сознания и понимания революционных задач. Главной революционной силой мыслитель считал «революционное меньшинство», то есть разночинную интеллигенцию. Многие западные публицисты акцентируют внимание на том, что Ткачев был первым русским марксистом, а также что именно его концепция оказала решающее влияние на становление идеологии «Народной воли» и через нее на партию большевиков.6
В то же время несостоятельность сведения народовольческих идей к бланкистским установкам Ткачева отмечают не только некоторые зарубежные7, но и отечественные историки. Хотя, безусловно, в зарубежной историографии вопроса, присутствует определенный политический интерес эпохи противостояния двух мировых политических систем и иногда чрезмерное увлечение обличительной критикой, что переходит часто в одностороннее видение материала. Но значительное внимание «буржуазных идеологов» к фигуре Ткачева, на наш взгляд, нельзя свести только к стремлению представителей западной науки «сфальсифицировать» историю России путем «надуманных теорий», возводящих ленинское учение о политической борьбе к тка-чевской концепции. Мнение отечественных исследователей о деятельности П.Н. Ткачева не отличается строгой однозначностью. В то же время нельзя отрицать, что точка зрения отечественной науки вплоть до последнего времени, исключая отдельные публикации в стране и за рубежом,9 также отмечена тенденциозностью, особенно, в частности, это касается вопроса о следовании ленинской оценке народничества вообще и деятельности Ткачева.
Критическая оценка народничества представлена в работах В.И. Ленина: «Мы освободились от иллюзий анархизма и народнического социализма, от пренебрежения к политике, от веры в самобытное развитие России, от убеждения, что народ готов к революции, от теории захвата власти и единоборства с самодержавием геройской интеллигенции».10 Отношение Ленина к ткачевскому направлению в народничестве наиболее удачно, как нам кажется, выражено в следующем высказывании: «бланкизм состоял в том, что он стремился к захвату власти, опираясь на меньшинство. У нас совсем другое».11 В другой работе Ленин уточняет, что именно отличает практику большевиков от последователей Ткачева: «восстание, чтобы быть успешным, должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс».12 Известно, что, начав борьбу за интересы пролетариата (передового класса), большевики вскоре установили в стране однопартийную диктатуру тоталитарного режима. Ленин как бы «не отрицал определенной преемственности известного родства марксизма и народничества в России, но всегда отмечал элемент диалектического отрицания, развития, преодоления».13
Сходство ленинских идей и концепции Ткачева было отмечено и в работах Д. Харди, которая указывала на то, что советская пресса также обратила внимание на связи идейных позиций Ленина и Ткачева. По ее словам, «сходство ленинской тактики и предлагаемого П.Н. Ткачевым пути было отмечено в ранней советской прессе».14 В то время ей были отмечены следующие точки соприкосновения идей двух революционных мыслителей: 1) строго дисциплинированная, конспиративная партия; 2) вооруженный захват власти; 3) «суровая диктатура».15 Это замечание служит хорошей иллюстрацией к мнению Ленина о том, что Ткачев «несомненно, был ближе других к нашей точке зрения».16 Показательно и другое высказывание по поводу Ткачева, приписываемое Ленину: «Он был в свое время большим революционером, настоящим якобинцем, оказавшим большое влияние на некоторую наиболее активную часть «Народной воли».17
Нередко в ряде положений концепции Ткачева видят соответствия с большевист-ской теорией : учение о революционном меньшинстве и его исключительной роли в революции; значение тезиса «централизация власти и децентрализация функций», в деле построения революционной партии; важность террористических методов; оправдание и дальнейшее обоснование практики Нечаева.19 «Набат» проповедовал необходимость признания создания революционного государства, создать новый государственный механизм, в то время, когда в общественном движении в России имела широкое хождение анархистская теория, отрицавшая значение и государства и политической власти. Идеи Ткачева о революционной диктатуре тогда разделяли немногие революционеры, по причинам негативного впечатления от нечаевского процесса, вскрывшего неприглядность практического воплощения «революционной диктатуры» и «генеральства» в революционной среде. Однако, через некоторое время, уже в эпоху «Народной воли», отношение ко многим идеям Ткачева, как о приносящих вред революционному народничеству, переменилось. Особенно это касалось некоторых его последних статей, где им была развернута программа поддержки терроризма как средства политической борьбы с самодержавием.
Процесс радикализации российского народничества последней трети XIX века: теория и практика
Революционное народничество как целостное самостоятельное общественно-политическое течение приняло устойчивые характерные черты в начале второй половины XIX в. Несмотря на различные внешние влияния и на существенные идеологические разногласия по поводу революционной стратегии внутри разных течений народничества, существовавших одновременно или последовательно сменявших друг друга, это движение на протяжении второй половины XIX в., весь деятельный период своего существования, руководствовалось общими теоретическими принципами изменения существующего строя в России революционным путем. Толчком к формированию общественно-политической доктрины революционного народничества послужили сначала отмена крепостного права 1861 года, а затем последующие за ней реформы 1863-1874 гт. в административной, финансовой, судебной, военной и образовательной областях, это оказало значительное влияние на процесс капиталистического развития России, когда остро встал вопрос модернизации всех сфер жизнедеятельности и самого уклада жизни российского общества.
Помимо традиционного деления народников на три больших направления, можно попытаться проследить другую устойчивую тенденцию, четко выделяющуюся в народническом движении с момента его становления. Она выразилась в идеологическом противостоянии двух диаметрально противоположных концепций развития революционного движения в России, которые условно можно обозначить как умеренно-реформистскую и радикальную. В связи с этим можно попытаться выделить определенную хронологию, отражающую постепенное возобладание радикальной теории. На заре становления народничества показательно в этом смысле возникновение таких организаций как «Земля и Воля» (формировалась с лета 1861 г. по осень 1862 г. и просуществовала до 1864 г.) - в ее состав входили А.А. и Н.А.Серно-Соловьевичи, А.А.Слепцов, Н.Н. Обручев, «Молодая Россия» (декабрь 1861 - май 1862 гг.) - П.Э. Аргиропуло, П.Г. Зайчневский,96 «Ишутинский кружок» (1863-1866 гг.) - Н.А. Ишу-тин, Д.В. Каракозов, П. Николаев, И. Худяков.97 Все эти организации стояли за освобождение российского общества и народа от царизма, но к методам и тактике достижения этой цели каждая имела свое отношение. «Землевольцы» - стояли на принципах традиционного классического умеренного народничества, в том смысле, каким оно воспринималось и преподносилось с момента его возникновения «отцами-основателями» - А.И. Герценом, П.Л. Лавровым и другими - до идеологического кризиса народничества второй половины 70-х гг. Представители ортодоксального народничества выступали за пропаганду и агитацию революционных идей среди крестьянского населения, не прибегая к крайним методам в виде террора. Члены «Молодой России» признавали террористические методы устрашения властей, намереваясь убийствами царских чиновников создать обстановку страха среди высших эшелонов власти, что должно, по их мнению, ускорить начало революции в стране. «Ишутин-цы» первоначально пытались организовать разного рода производственно-бытовые артели, руководствуясь идеями Н.Г. Чернышевского, но вскоре желание более активной политической деятельности привели их к созданию в рамках своей организации в 1865 г. террористической группы «Ад», а в 1866 г. выстрела Д.В. Каракозова в царя Александра И. Таким образом, можно отметить, что на первоначальном этапе существования этих народнических организаций обе из рассматриваемых концепций существовали в движении с переменным успехом, без явного доминирования одной над другой (1861-1866/67 гг.).
Ситуация во многом повторяется в 1869 - первой половине 1870-х гг., но в этот период уже заметно усиливается радикальное течение, хотя оно не занимает лидирующей позиции. Умеренно-традиционное народничество здесь может быть представлено такими организациями как «Большое общество пропаганды (кружок чай-ковцев)» (1871-1874 гг.) - П.А. Кропоткин, М.А. Натансон, СВ. Перовская, В.Н. Фиг-нер и другие , и кружок А.В. Долгушина, которые придерживались методов революционнои пропаганды среди крестьянских масс и отвергали терроризм как средство революционной борьбы. В тот же период в 1869 г. возникает, просуществовавшая реально менее года «Народная расправа», которая была, по сути, первой в России последовательной террористической организации, ее организатор С.Г. Нечаев и его соратники и последователи являлись сторонниками заговора и политического террора. В нечаевском «Катехизисе революционера» отразился весь нигилизм, самые негативные и аморальные черты народничества, которые в дальнейшем повлияли на усиление процесса радикализации революционного движения. Следует отметить, что «кружок чайковцев» организовался на платформе классического пропагандизма, в том числе, и в знак протеста против действий организации Нечаева, и неоднократно осуждал его революционные методы и сам «террористический манифест». Но после краха надежд на крестьянское восстание народники вынуждены были теоретически осмыслить причины неудач традиционных средств агитации и найти другое решение задач революционной борьбы. Одновременно шел поиск новых практических мер осуществления своих идей. Поэтому, несмотря на внешнее отрицание «нечаевщины», фактически, идеи его «Катехизиса» сыграли значительную роль в радикализации идеологии народничества. С одной стороны, для этого этапа был характерен подъем «хождения в народ» - пик его пришелся на 1873-1874 гг., что можно расценить, как последнюю попытку опереться на традиционно привычные средства революционной борьбы, а с другой - неудачи этого «хождения» подорвали не только веру в «революционность» крестьянства у большинства революционеров, но и существенно увеличили число сторонников радикальных действий. Движение народников в 70-х гг. XIX в. сильно пострадало и уменьшилось благодаря правительственным репресси-ям.101
