Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Идейно-теоретические основы внешней политики США 13
1. Истоки «политического идеализма» и «политического реализма» 14
2. Прагматизм и морально-этические нормы в политической мысли США периода «холодной войны» 20
3. Опыт проведения политики защиты прав человека администрацией Д. Картера 29
4. «Политический идеализм» на службе «реалистов» в годы администрации Р. Рейгана и Д. Буша-старшего 37
Глава II. «Гуманитарный интервенционизм» как инструмент строительства нового миропорядка в 1990-е гг 42
1. Развитие концептуальных основ и практика внешней политики США в начале 1990-е гг 42
2. Гуманитарная катастрофа в Югославии и выдвижение «доктрины Клинтона» 5 0
3. Полемика вокруг «гуманитарных вмешательств» и события 1999 г. в Косово в освещении политологии США 68
Глава III. Приход к власти администрации Д. Буша и коррекция политики «гуманитарных вмешательств» 81
1. Проблема «вызовов» интересам безопасности США и «гуманитарного интервенционизма» в предвыборной кампании демократов 81
2. Аналитики республиканской партии США о политике гуманитарных вмешательств: эволюция взглядов 96
Заключение 107
Пр ил оже ни я 113
Список литературы 116
- Прагматизм и морально-этические нормы в политической мысли США периода «холодной войны»
- Развитие концептуальных основ и практика внешней политики США в начале 1990-е гг
- Полемика вокруг «гуманитарных вмешательств» и события 1999 г. в Косово в освещении политологии США
- Проблема «вызовов» интересам безопасности США и «гуманитарного интервенционизма» в предвыборной кампании демократов
Введение к работе
Роль, которую США играют в современном мире, определяет особую актуальность изучения концептуальных основ политики, проводимой Вашингтоном на международной арене.
Бесспорно, что каждая новая администрация, утверждающаяся в Вашингтоне после президентских выборов, стремится сформулировать новые доктрины, отражающие текущие, меняющиеся реальности мирового развития, интересы тех групп давления и слоев избирателей, которые поддержали очередного кандидата на пост президента.
В то же время, между выдвигающимися, сменяющимися администрациями концепциями, как правило, сохраняется преемственность. Она отражает геополитические интересы долгосрочного порядка, признающиеся обществом в качестве национальных, сложившиеся в среде политико-академической элиты идейно-теоретические стереотипы.
Доктрина «гуманитарного интервенционизма» была выдвинута в годы пребывания у власти администрации У. Клинтона (1993-2001), иногда ее называют «доктриной Клинтона». Она обосновывала понижение порога применения военной силы, предполагая допустимость ее использования при проведении миротворческих, гуманитарных операций, а также для установления и поддержки демократических режимов в третьих странах, то есть в ситуациях, не связанных с непосредственной угрозой национальной безопасности США.
Практика применения этой доктрины в Сомали, на Гаити, на территории бывшей Югославии вызвала осуждение американской политики во многих странах, в том числе и многими политологами самих США, а также союзных им стран. С особенно резкой критикой
внешней политики администрации демократов выступали республиканцы, что в определенной мере содействовало их победе на выборах 2000 г.
С приходом к власти администрации Дж. Буша-младшего вопрос проведения новых «миротворческих акций» с использованием военной силы первоначально не ставился. Тем не менее, новая администрация не пошла на вывод войск США с территории бывшей Югославии.
После событий 11 сентября 2001 г., атаки террористов на центр Международной торговли в Нью-Йорке, а также здание Пентагона в Вашингтоне, основной целью внешней политики США была провозглашена борьба с международным терроризмом. Это, однако, не означало, что идеи гуманитарного интервенционизма были полностью сняты с повестки дня. Завершение контртеррористической операции в Афганистане, разгром основных сил движения «Аль-Каэда» и падение правительства талибов, заставили правящие круги США задаться вопросом о политическом будущем Афганистана. Ответ на него был дан в духе доктрины «гуманитарного интервенционизма»: в Вашингтоне возникли надежды на возможность, под контролем международных миротворческих сил, приобщить Афганистан к демократии.
Таким образом, хотя официально администрация республиканцев и не выражала приверженности «гуманитарному интервенционизму», и на словах, первоначально, даже дистанцировалась от него, на деле эта доктрина осталась в силе, что придает особую значимость изучению ее истоков и содержания.
Степень научной разработанности темы
Наиболее подробно в научной литературе рассмотрены конкретные действия США, связанные с осуществлением
гуманитарных вмешательств. Особое место среди этих исследований занимает ряд фундаментальных трудов английских историков, посвященных мировому развитию в XX веке, в частности Д. Гренвилла и П. Кальвокоресси,1 где рассматривается политика США в отношении Гаити в 1993-1994 гг., американское вмешательство в Боснии. Конкретно-исторический материал, касающийся осуществления США гуманитарных вмешательств приводится также в ежегодниках СИПРИ (Стокгольмского международного института исследования проблем мира)2, а также в ежегодниках ИМЭМО РАН «Год планеты». Наиболее полным исследованием такого рода следует признать работу группы экспертов Центра военно-стратегических исследований Генерального штаба вооруженных сил Российской Федерации, посвященную опыту миротворчества на Балканах.4
В то же время, авторы этих и иных аналогичных работ в основном обращаются к конкретно-историческим и международно-правовым аспектам «гуманитарного интервенционизма», не затрагивая их политологических аспектов, не ставя их в контекст концептуального обоснования политики США. Определенным исключением выступают работы Н.В. Загладина, однако их автор не рассматривал «гуманитарный интервенционизм» специально, лишь косвенно затрагивая связанные с ним проблемы осуществления
См. Гренвилл Д., История XX века: люди, события, факты, М., 1999; П. Кальвокоресси. «Мировая политика после 1945 года», М, 2000.
2 См. Ежегодник СИПРИ 1999, 2000 «Вооружение, разоружение и
международная безопасность», М., 2000, 2001.
3 См. «Год планеты. Политика. Экономика. Бизнес. Банки. Образование». М,
1994, 1995, 1998,2001.
См. Морозов Ю.В., Глушков В.В., Шаравин А.А. Балканы сегодня и завтра: международные аспекты миротворчества. М., 2001.
внешней и военной политики США.5 Более подробно к этой теме применительно к американской политике в Западном полушарии обращался В.П. Сударев, зам. Директора Института Латинской Америки РАН.6
Наиболее серьезную попытку осмысления политики «гуманитарного интервенционизма» предпринял В.А. Гусейнов, директор Института стратегических исследований и анализа.7 Однако, в опубликованной им в журнале «Вестник аналитики» статье лишь приводятся разные, в том числе и весьма спорные, оценки этой политики и ее истоков. В основном, «гуманитарный интервенционизм» связывался с операцией США против Сербии в 1999 г.,8 хотя в действительности соответствующие доктрины и политика оформились значительно раньше.
До событий в Сербии 1999 г. многие отечественные американисты нередко игнорировали возрастающую склонность правящих кругов США к применению военной силы в гуманитарных целях.9 Вероятно, это связано с определенной идеализацией политики США, свойственной первым годам развития России по пути демократии. Впоследствии, однако, отечественная американистика стала более реалистично рассматривать внешнюю политику США.
5 См. Загладин Н.В. США: общество, власть, политика. М., 2001; Н. Загладин.
США: общественно-политическое развитие на рубеже веков. МэиМО, № 5, 2001;
Н. Загладин. «Новый мировой беспорядок» и внешняя политика России. МЭиМО,
№ 1, 2000.
6 См. Сударев В.П. Взаимозависимость и конфликт интересов. США и Латинская
Америка (вторая половина XX века). М., 2000.
См. Гусейнов В. Гуманитарная интервенция как элемент нового миропорядка? -Вестник аналитики, № 3, 2001.
8 Типичным примером такого рода исследования выступает труд «Косово: международные аспекты кризиса (М.,1999), подготовленный Московским центром фонда Карнеги.
В частности, отечественный ученый А.И. Уткин в монографии «Американская стратегия для XXI века», опубликованной в 2000 г. об этом даже не упоминает, хотя ко времени публикации его работы концепция «гуманитарного интервенционизма» уже полностью сформировалась.
Так, в институте США и Канады РАН (ИСКРАН) был подготовлен ряд аналитических докладов, весьма критически оценивающих политику США и НАТО.10
В журнале «США - Канада: экономика, политика, культура» был опубликован ряд статей, содержащих глубокий анализ политики США в последние годы. Примером такого рода трудов могут служить работы зам. директора ИСКР АН В. А. Кременю ка, и директора ИСКР АН СМ. Рогова.11
Большое значение для осмысления и освещения концептуальных основ внешней и военной политики США имели уже ставшие классическими работы ведущих американских политологов -А. Бурстина, Г. Киссинджера, Л. Харца, А. Шлезингера-мл.12
В американской политологии одной из первых работ, в которой вопросы отношений между странами демократии и авторитарными режимами рассматривались применительно к новым условиям -периоду после завершения «холодной войны» и перехода к новому миропорядку - был труд Б. Рассета, декана факультета политологии Йельского университета.13 Он был первым из политологов США, теоретически обосновавшим «гуманитарный интервенционизм».
См. Ермолаев М.М., Мазинг В.А., Кризис в Косово: причины и интересы. Научный доклад ИСКР АН, М, 1999; Жинкина И.Ю. Понятие «война» в американской стратегии национальной безопасности. Научный доклад ИСКРАН, М., 2001; Смирнов П.Е. Новая стратегическая концепция НАТО. Научный доклад ИСКРАН, М., 1999.
11 См. Кременюк В.А. Внешняя политика США на рубеже веков. США - Канада: экономика, политика, культура, № 5, 2000; Кременюк В.А. Новая мировая ситуация и ее влияние на политику США. Там же, № 5, 2001; Рогов СМ. 11 сентября 2001 года: реакция США. Там же, №11, 2001. 12Бурстин Д. Американцы: демократический опыт. М, 1993; Киссинджер Г. Дипломатия, М., 1997; Шлезингер А. Циклы американской истории. М., 1992; Харц Л. Либеральная традиция в Америке. М., 1993.
Russet В. Controlling the Sword. The Democratic Governance on National Security. Cambridge (Mass.), 1990.
Далее большую ценность для анализа сути полемики между его приверженцами и противниками в академическом сообществе США представили материалы ведущих аналитических центров двух ведущих политических партий США: Института прогрессивной политики, работающего в интересах демократов (в том числе его Интернет - издания "Blueprint") и Фонда наследия (Heritage Foundation), выполняющего заказы республиканской партии.
Как показывают эти публикации, если республиканские аналитики в основном негативно относились к идее «гуманитарного интервенционизма», то политологи, ассоциирующие себя с демократами, отнюдь не были едины в оценке его перспектив и целесообразности с точки зрения интересов США.14
Большое значение для освещения проблемы «гуманитарных интервенций» имели выступления ведущих политических деятелей США (особенно, президента У. Клинтона), аналитические материалы ЦРУ и Пентагона, намечающие ориентиры развития внешней и
См. Diamond L. Promoting real Democracy.// Blueprint: Ideas for a New Century. Winter 2000. Internet, . Executive Summary. Building the Bridge: 10 Big Ideas to Transform America. W. Marshall, ed., Foreword by Vice-President Al. Gore. Afterword by Sen. J. Liberman. Jan. 1997, s\p; Feulner E.J. What are America's Vital Interests? //The Heritage Foundation Lectures, Washington, N 557, February 6, 1996; Fisher R. Time to Heed the Cox Commission Wake-Up Call.The Heritage Foundation Executive Memorandum, N 602, June 3, 1999. Marshall W. Democratic Realism: The Third Way. //Blueprint: Ideas for a New Century. Winter 2000. Internet, . M.J. Penn. People to Government: Stay Engaged. Blueprint: The Ideas for a New Century, Winter 2000, s/p; Phillips В., Anderson J. Lessons from war in Kosovo.// The Heritage Foundation Backgrounder, Washington, N 1311, July 22, 1999. Spencer J. Assessing the Intelligence Communitiy's Report on the Missile Threat.// The Heritage Foundation Backgrounder, Washington, N 1329, Sept. 29, 1999; Spring B. Will Clinton Pay the Price for America to Remain a Global Power? //The Heritage Foundation Backgrounder, Washington, N 1083, May 16, 1996; Spring B. Why the Administration Stockpile Stewardship Plan Will Harm the U.S. Nuclear Deterrent. /The Heritage Foundation Backgrounder, N 1337, Oct. 7, 1999; Quayle D. The Duty to Lead: America's National Security Imperative.// The Heritage Foundation Lectures, Washington, N 630, January 21, 1999 и другие работы.
оборонной политики Соединенных Штатов,15 а также материалы Интернета и текущей прессы, раскрывающие цели политики администрации Д. Буша-младшего в отношении «гуманитарных вмешательств».
Объектом исследования являются воззрения и концепции, доминировавшие во внешнеполитической мысли США 1990-х гг., выявление их влияния на стереотипы мышления правящей элиты Соединенных Штатов в начале XXI века.
Предметом исследования выступает анализ доктрины «гуманитарного интервенционизма», разработанной политологией США, а также связанные с опытом ее применения дискуссии среди высшей академико-политической элиты Соединенных Штатов.
Цели исследования состоят в том, чтобы рассмотреть идейно-теоретические истоки внешней политики США 1990-х гг., сформулированные в «доктрине Клинтона», проследить эволюцию доктринальных установок демократов и республиканцев в связи с предвыборной кампанией 2000 г., выделить основные принципы
Berger S. American Power: Hegemony, Isolationism or Engagement. The White House, Office of the Press Secretary, October 21, 1999. Chairman National Intelligence Council, Remarks to the Smithsonian Associates 1 February 2000, "The CIA in New World Order: Intelligence Challenges Through 2015. Internet, publications/publ.html
Clinton W. Address of President before the National Convention of Veterans of Foreign Wars and the 86lh Meeting of the Ladies Auxiliary, White House, Washington, August 16, 1999. Foreign Missile Developments and the Ballistic Missile Threat to the United States through 2015.National Intelligence Council, Wash., Sept. 1999, s/p. Gannon J.C., Chairman National Intelligence Council, Remarks to the Smithsonian Associates 1 February 2000, "The CIA in New World Order: Intelligence Challenges Through 2015. Internet, . Joint Vision, 2010. Washington, 1996 Joint Vision Implementation Masterplan, Washington, 1998. A National Security Strategy of Engagement and Enlargement, Washington, February 1996
Tenet G.I., Director of Central Intelligence. Statement Before the Senate Select Committee on Intelligence on Worldwide Threat in 2000: Global Realities of Our National Security, 2 February 2000. Internet, .
подхода администрации Д. Буша-младшего к реальностям мирового развития.
Задачи исследования состоят в следующем.
Во-первых, в выявлении истоков доктрины «гуманитарного интервенционизма», ее связи с традициями политической мысли США и анализе ее идейно-теоретического обоснования.
Во-вторых, в освещении дискуссий, возникших в американской политологии после применения доктрины «гуманитарного интервенционизма» на практике, в частности, на территории бывшей Югославии.
В-третьих, в анализе влияния «доктрины Клинтона» на эволюцию идейно-теоретических установок политологии США начала XXI века.
Методологические основы исследования включали применение конкретно-исторического анализа, позволившего рассматривать эволюцию идейно-теоретических воззрений политологии США в контексте соответствующей исторической реальности, в связи с задачами, решаемыми правящими кругами этой страны на международной арене.
Далее, использовались методы сравнительного
(компаративного) исследования концепций американской политологии, позволяющие сопоставлять воззрения теоретиков различных школ и направлений политической мысли США, делая акцент на их отношении к доктрине «гуманитарного интервенционизма».
Большое значение имели методы системного подхода, позволяющие раскрыть внутреннюю логику развития политической мысли США, связь изучаемых концепций с соответствующими исследованиями в области геополитики и геоэкономики.
Научная новизна исследования определяется широким кругом источников, исследований политологов США, многие из которых впервые анализируются в отечественной науке, и позволяют прийти к следующим научным выводам.
1.Концепция «гуманитарного интервенционизма» является органичным продолжением и развитием либеральной политической мысли США в новых условиях, она синтезирует воззрения школ «политического идеализма» и «политического реализма» периода «холодной войны». Концепция «гуманитарного интервенционизма» получила серьезное, хотя и не бесспорное, научное обоснование, она отразила новые реальности мира «после холодной войны», особое положение США в структуре нового миропорядка. Как доктрина, взятая на вооружение администрацией У. Клинтона, «гуманитарный интервенционизм» стал идейным оружием обоснования военных вмешательств в дела третьих стран.
2.По сути своей, доктрина «гуманитарного интервенционизма» строилась, с одной стороны, на популярном у многих политологов США тезисе, что утверждение демократии в мировом масштабе - это лишь вопрос времени. С другой стороны, на допущении, что «подталкивание» этого процесса всеми средствами, в том числе и военными, отвечает интересам США. С этой точки зрения, доктрина «гуманитарного интервенционизма» выступала своего рода «зеркальным отражением» советской концепции «пролетарского интернационализма», с помощью которой Советский Союз в годы «холодной войны» обосновывал свою особую миссию на мировой арене.
3.Попытки претворения в жизнь доктрины «гуманитарного интервенционизма» в 1990-е гг. принесли крайне неоднозначные для Соединенных Штатов результаты, привели к осложнению отношений
США с их союзниками по НАТО. В итоге в США, особенно с приближением выборов 2000 г. обострились дискуссии о том, насколько политика, основанная на этой доктрине, отвечает национальным интересам страны.
4. Администрация Дж. Буша-младшего официально не дистанцировалась от концепции «гуманитарного интервенционизма», хотя разработки аналитиков, близких к правящим кругам, давали основания полагать, что ее влияние на практическую политику может уменьшиться. Однако, после событий 11 сентября 2001 г. идеи «гуманитарного интервенционизма» вновь начали обсуждаться в политико-академической элите США, что сопровождалось углублением дискуссий о тенденциях и закономерностях мирового политического развития, роли в нем Соединенных Штатов.
Практическая значимость диссертационного исследования определяется тем влиянием, которое концепция «гуманитарного интервенционизма» американской политологии оказывает на современную внешнеполитическую и военно-политическую стратегию США. Изучение взглядов ее сторонников имеет большое значение для понимания тенденций развития политической мысли Соединенных Штатов, доктринальных установок правящих кругов этой страны. Материалы и выводы диссертационного исследования могут представить интерес для государственных ведомств, занимающихся разработкой российско-американских отношений, а также найти практическое применение при подготовке специалистов в области международных отношений и американистики в высших учебных заведениях.
Апробация работы - материалы диссертации нашли свое отражение в ряде публикаций автора. Основные положения
диссертационного исследования были обсуждены на заседании кафедры политологии и социологии МГПУ.
Прагматизм и морально-этические нормы в политической мысли США периода «холодной войны»
После второй мировой войны перед правящей элитой США вновь встала проблема выбора: возвращение к политике изоляционизма или принятие на себя роли организатора нового миропорядка.
По мнению американского историка и политолога Д. Бурстина, переломным в выборе активной роли на международной арене был период выдвижения «доктрины Трумэна» 12 марта 1947 года. «Доктрина Трумэна, - писал Бурстин, - как отправная точка американской внешней политики могла сравниться с заявлением президента Монро сто лет назад и с выступлениями президента Вильсона перед первой мировой войной и некоторым образом сочетала поставленные ими задачи. Доктрина Монро - о недопустимости иностранного вмешательства во внутренние дела народов Нового Света - теперь должна была распространиться на весь мир; американцы были готовы использовать свое могущество и богатство, чтобы спасти мир для демократии».
При этом моральные императивы - защита христианских ценностей, принципов либеральной демократии от отрицающего их коммунизма - вновь совпали со вполне конкретными интересами защиты системы мирового свободного рынка, где доминировали США, обеспечения геополитических позиций Соединенных Штатов.
В условиях «холодной войны» США превратились в лидирующую державу мира, которая втянулась в десятки конфликтных ситуаций, связанных как с советско-американским противостоянием, так и с распадом колониальных империй. Соединенные Штаты приняли на себя союзнические обязательства, в том числе и перед режимами, весьма далекими от демократии, в частности в Южной Корее и Южном Вьетнаме. Это потребовало существенного пересмотра представлений о принципах и приоритетах внешней политики.
Сторонники «идеалистического» подхода конца 1940-х -1950-х гг. (в тот период к ним относились Т. Кук, М. Мус, Д. Перкинс, В.М. Дин, Ф. Джессап, Ф. Танненбаум, У. Эллиот) рассматривали внешнюю политику в категориях «крестового похода» Америки против врагов демократии. Этот подход предполагал видение мира в «черно-белых» тонах, не различал нюансов, исключал возможности диалога с теми странами, которые считались потенциальным противником. За основу при определении целей США на международной арене принимался нормативный идеал, представление о том, какой облик мира в наибольшей мере соответствует сложившимся в Вашингтоне критериям идеального миропорядка. Наиболее радикальные «идеалисты» считали вполне рациональным выбором применение ядерного оружия против СССР и его союзников в локальных конфликтах, в частности в период войны в Корее29. Воззрения «идеалистов» не давали исчерпывающих ответов на потребности политической практики. Более того, многие «идеалисты» подвергали критике те действия правящих кругов, которые диктовались геополитическими реальностями, но не укладывались в жесткую схему восприятия «холодной войны» как противостояния стран демократии и недемократических государств. Как писал Р. Уолтон, который в 1950-е гг. работал корреспондентом «Голоса Америки» при ООН, «...Я отнюдь не утверждаю, что у США отсутствовали законные основания тревожиться о судьбе народов, оказавшихся за железным занавесом. Но, ощущая возмущение и даже гнев по поводу того, что русские делали в Восточной Европе в послевоенные годы, нельзя не отметить лицемерие в выражении Америкой своих озабоченностей. Если кто-то выражает тревогу по поводу отсутствия свободы в Восточной Европе, то разве не должен он занимать такую же позицию по отношению к Греции, Ирану? Репрессивные режимы в коммунистических странах осуждались, но в антикоммунистических государствах считались приемлемыми».
Развитие концептуальных основ и практика внешней политики США в начале 1990-е гг
Наиболее весомый вклад в теоретическую разработку основ концепции «гуманитарного интервенционизма» внес американский политолог Б. Рассет, декан факультета политических наук Иельского университета. В 1990 г. он опубликовал работу «Контролируя оружие. Демократический контроль в вопросах национальной безопасности». Она представляла итог длительной программы исследований, основные выводы которой состояли в следующем.
1) Демократии реже прибегают к насилию на междунароной арене, чем авторитарные и тоталитарные режимы, политика демократических государств более предсказуема.
Этот вывод обосновывался тем, что в условиях демократии над внешней и оборонной политикой осуществляется контроль со стороны гражданского общества, основные военные программы, политические инициативы обсуждаются с высокой степенью гласности, что позволяет лучше взвешивать и оценивать негативные последствия применения военной силы. Политические лидеры ответственны перед избирателями, что побуждает их воздерживаться от таких действий на международной арене, которые могут привести к жертвам и потерям.
Кроме того, как отмечал Рассет, в основе демократической политической культуры лежит принцип политического компромисса (в частности, принятия противоборствующими партиями и группами интересов общих «правил игры», подразумевающих, что они действуют в рамках единого, основанного на конституционных нормах правового поля). В силу этого, при возникновении международных конфликтов демократии также склонны прибегать к компромиссам, а не насилию.
2) Демократии вступают в войны, но при этом они никогда не воюют друг с другом.
В обоснование этого вывода Рассет приводит статистические данные о крупных конфликтах (более 1 тыс. жертв) за период 1945-1989 гг., из которых следует, что наиболее конфликтными были отношения внутри группы развивающихся стран (19 крупных войн), группами демократических и развивающихся стран (7 крупных войн), внутри группы социалистических стран (3 крупные войны). В то же время, внутри группы развитых стран демократии (к ним Рассет причисляет все страны ОЭСР) не произошло ни одного военного столкновения.
3) Если весь мир станет демократическим (по расчетам Рассета, основанным на изменении числа «свободных», «частично свободных» и «не свободных» стран за 1970-1980-е гг. тенденция к этому является превалирующей),62 то была бы реализована идея Канта о «вечном мире». Однако пока в мире существуют авторитарные режимы, то, по мнению американского политолога, сохраняется высокая вероятность войн не только между ними, но и между «не свободными» странами и демократиями. При этом, как отмечал Рассет, инициатива их развязывания может принадлежать и демократиям. Он писал: «Ожидается, что авторитарные режимы будут прибегать к внешней агрессии, если у них будет соответствующая мощь и возможности. По этой причине, демократии должны проявлять бдительность по отношению к ним, и даже могут иногда оказаться перед необходимостью начать против них упреждающую военную операцию (курсив автора), мотивированную оборонительными целями.
В то время как войны между демократическими странами маловероятны и едва ли будут восприняты общественностью как оправданные, можно ожидать, что их войны против недемократических государств возможны и в силу причины, изложенной выше, они будут рассматриваться как правомерные. Таким образом, международная система, включающая как демократические, так и авторитарные государства включит зоны мира (между демократиями) и зоны войны или «сдерживания» между демократическими и авторитарными странами». На характер выводов и суждений Б. Рассета в какой-то мере повлияло то, что его работа писалась в период обострения международного конфликта вокруг отношений Ирака и Кувейта. Тем не менее, сделанные им выводы о том, что интересам США отвечает увеличение числа стран демократии, как более стабильных и предсказуемых партнеров на международной арене, о допустимости «упреждающих» военных операций против недемократических государств, оказали большое влияние на мышление американской политико-академической элиты.
Одна из первых конкретных акций в духе «гуманитарного интвервенционизма», хотя этот термин тогда еще не использовался, была операция в Сомали, начатая по решению Совета Безопасности ООН в 1992 г., еще при республиканской администрации Д. Буша-старшего.
В этой африканской стране сложилась ситуация, которая характеризуется термином «гуманитарная катастрофа». Распад центральной власти, гражданская война между лидерами крупнейших кланов, засуха, голод и эпидемии повергли страну в хаос. Поставляемая ООН гуманитарная помощь разворовывалась или уничтожалась. В этих условиях Совет Безопасности ООН принял решение о направлении в Сомали международного миротворческого контингента с целью охраны гуманитарных конвоев. Ему не предоставлялось права вмешиваться во внутригосударственный конфликт и разоружать противоборствующие стороны.
Полемика вокруг «гуманитарных вмешательств» и события 1999 г. в Косово в освещении политологии США
Наиболее острые споры по проблемам «гуманитарного интервенционизма» возникли в период и после вмешательства США и их союзников по НАТО во внутренние дела Югославии из-за проблемы Косово.
В этой автономной области, входившей в состав Сербии, большинство населения составляли мусульмане-албанцы, многим из которых издавна были свойственны сепаратистские настроения, стремления к сближению с Албанией. Эти настроения значительно усилились после 1988 г., когда были приняты поправки к конституции Сербии, значительно урезавшие права автономий. В Косово прошли демонстрации протеста, ряд местных политических партий объединились в Демократическую лигу, первоначально выступавшую под лозунгом автономии. Стали выдвигаться требования придания Косово статуса федеративной республики в рамках Югославии.
Кризис в СФРЮ сказался и на положении в Косово. Здесь все чаще стали выдвигаться требования выхода из состава Югославии и объединения всех земель, населенных албанцами. Началось формирование Освободительной армии Косово (OAK), получавшей оружие из соседней Албании. С весны 1998 г. в Косово развернулись боевые действия между боевиками OAK и полицейскими формированиями Сербии, на территорию края были введены ее регулярные воинские части.
В ходе боевых действий сербские силы постепенно расширяли свой контроль над территорией края, оттесняя боевиков в горные районы. В то же время поддержка OAK значительной частью населения, помощь ей из-за рубежа, затрудняли восстановление контроля над Косово. Большой проблемой для Сербии стала кампания, развернутая средствами массовой информации стран НАТО, прежде всего США, о массовых репрессиях против албанцев в Косово, убийствах местных жителей сербами, «этнических чистках», вызвавших массовую волну беженцев из края в соседние государства - Македонию, Черногорию, Албанию. В конечном счете эта кампания привела к выдвижению против сербского лидера, С. Милошевича, обвинений в совершении преступлений против человечества, его привлечению к Международному суду в Гааге в 2001 году.
Возникла крайне сложная, с точки зрения международного права, ситуация. С одной стороны, Сербия имела право защищать свою территориальную целостность и суверенитет. С другой, международное право признавало право наций на самоопределение, констатировало недопустимость ущемления прав этнических и религиозных меньшинств, геноцида. В этих условиях Совет Безопасности ООН не смог определить четкой линии международного сообщества в отношении внутрисербского конфликта. Инициатива оказалась в руках НАТО и США, которые начали выдвигать Сербии ультимативные требования о прекращении репрессий в Косово.
Под давлением НАТО, сопровождавшимся угрозами применения военной силы, Сербия пошла на перемирие в октябре 1998 г., однако оно было использовано OAK для захвата утерянных позиций, пополнения сил. В декабре 1998 г.-марте 1999 г. переговоры, которые шли в Рамбуйе (Франция) продолжились, они шли под аккомпанемент продолжающихся военных действий. Как отмечалось во многих аналитических материалах, Сербия была готова к существенным уступкам, что позволяло найти мирный выход из конфликта, достичь договоренности о вводе миротворческих сил в Косово. Однако США занимали нетерпимую позицию в отношении Сербии. Она, в основном, отражала убежденность администрации У. Клинтона в том, что режим С. Милошевича в Сербии является недемократическим, и конфликт вокруг Косово создает повод для его свержения.88 При этом Россия, формально являвшаяся членом контактной группы, была фактически отстранена от участия в диалоге.
24 марта 1999 г. НАТО начала военные действия против республики Югославия (в основном, Сербии) с целью принудить ее к прекращению военных действий в Косово. Эта операция, получившая название «Союзническая сила», продолжалась 11 недель и проводилась преимущественно вооруженными силами США.89 Уже в результате первого этапа операции была уничтожена нефтяная промышленность Сербии, разрушено 50% производства боеприпасов, 70% авиапромышленности, 40% танковой и автомобильной промышленности, все мосты через Дунай, выведено из строя 70% автомобильных и железных дорог, разрушена система ПВО Сербии.90 В итоге военных действий НАТО против Сербии было убито около 2 тыс. чел., ранено 7 тыс., 750 тыс. сербов (в том числе, живших в Косово) покинули свою Родину, 2,5 млн. человек остались без минимальных условий для нормальной жизни.91
Проблема «вызовов» интересам безопасности США и «гуманитарного интервенционизма» в предвыборной кампании демократов
Платформа демократической партии к выборам 2000 года не внесла каких-либо принципиально новых черт в понимание ее лидерами приоритетов внешней политики. Главный акцент делался на особой роли США в формировании нового миропорядка.
Подчеркивалось, что в условиях роста глобальной взаимозависимости народов и государств «США имеют возможность и несут ответственность за то, чтобы придать глобализации такие формы, которые будут соответствовать потребностям и ценностям народа Америки».
Как разъяснял Д. Ганнон, председатель национального совета США по разведке, новые отношения между народами и государствами, обусловленные глобализацией, могут создать новую международную среду менее конфликтного типа. "Взаимозависимая глобальная экономика будет содействовать росту политической стабильности в мире. Национальные интересы США в возрастающей степени будут определяться нашей зависимостью от глобальных связей, которые обеспечат безграничный приток экономической, политической и технической информации, так же, как и людей, товаров и капитала - что я и имею в виду, говоря о "глобализации", - отмечал Ганнон.
В платформе подчеркивалось, что США стремятся осуществлять лидерство в защите демократических ценностей в мировом масштабе, решении глобальных проблем современности, в том числе в борьбе с ухудшением экологической ситуации, распространением эпидемий, ростом международной торговли наркотиками, угрозой терроризма, риском распространения оружия массового поражения.
Действительно, к 2000 г. в правящих кругах США стало все шире признаваться, что политика «гуманитарного интервенционизма» сопряжена с определенным риском, хотя на прямое признание того, что она дестабилизирует положение в мировом сообществе, американские политологи так и не решились.
Между тем, страны, ставшие объектами «гуманитарных интервенций», отнюдь не стали оазисами мира и спокойствия. Это наглядно показывало положение на территории бывшей Югославии, где сохраняется опасность новых конфликтов. Как справедливо отмечал отечественный исследователь А. Фененко, крайне нестабильным остается положение в Боснии и Герцеговине, ставшей конфедерацией трех общин (мусульманской, хорватской и сербской), между которыми сохраняются напряженные отношения. Весьма далека от решения проблема Косово: статус края остается неопределенным. Руководство Сербии после ухода с поста лидера СРЮ С. Милошевича отнюдь не готово признать законность требований косовских сепаратистов о создании самостоятельного государства. Показательно, что Вашингтон, проявляя симпатии к албанцам, официально никогда не поддерживал этих их требований, поскольку такой шаг американской дипломатии вызвал бы массовый подъем сепаратистских движений повсюду в мире, в том числе и во многих государствах НАТО, где есть крупные общины этнических меньшинств.
Попытки миротворцев разоружить албанских боевиков привели к ряду вооруженных столкновений между ними и силами НАТО. Уже возникла и дала о себе знать проблема албанского меньшинства в Македонии.105
Гуманитарные интервенции, выбор объектов которых определяется, прежде всего, конъюнктурными интересами правящей элиты США, внесли элемент непредсказуемости в международные отношения. В той степени, в которой лидеры стран, не обладавшие ядерным оружием, сознавали, что их государства могут стать объектом «гуманитарных вмешательств» без каких-либо гарантий защиты от ООН и других международных организаций, у них возникли стремления создать собственные силы «сдерживания», способные помешать США прибегнуть к силе в одностороннем порядке. Это создавало угрозу распространения оружия массового поражения.
Похожие диссертации на Концепция "гуманитарного интервенционизма" в политической мысли США 1990-х годов
