Содержание к диссертации
Введение
Глава 1
1 «Предварительные размышления»: роман «Изида» 11
2 Ранняя драматургия 31
Глава 2
1 «Сотворение Бономе» (новелла «Клер Ленуар») 54
2 Опыт «социальной драмы»: «Бунт», «Освобождение», «Новый Свет» 81
Глава 3
1 Идейно-художественное своеобразие сборника «Жестокие рассказы» 108
2 Жанровое своеобразие романа «Будущая Ева» 130
3 Драма итогов: «Аксель» 153
Заключение 171
Библиография 176
- «Предварительные размышления»: роман «Изида»
- «Сотворение Бономе» (новелла «Клер Ленуар»)
- Идейно-художественное своеобразие сборника «Жестокие рассказы»
- Драма итогов: «Аксель»
«Предварительные размышления»: роман «Изида»
Ответы на многие вопросы, возникающие при изучении творческого пути Вилье, нужно искать в его биографии. Граф Жан-Мари-Матиас-Филигш-Опост Вилье де Лиль-Адан родился 7 ноября 1838 года в Сен-Бриек, в Бретани. Его род, столь же древний, как и королевский, известен с 1067г. Представители этого рода были известными маршалами и епископами, один из них - героический защитник Родоса и основатель Мальтийского ордена. Воспоминания о былой славе и фамильной гордости не раз заставляли Вилье совершать безрассудные поступки. Так, например, он написал королеве Виктории письмо с требованием возвратить ему остров Мальту. Позднее, поддавшись на розыгрыш одного из своих приятелей, выдвинул свою кандидатуру на греческий престол, а неудачу воспринял как результат затеянных против него интриг. Еще об одной истории любят вспоминать биографы Вилье: судебный процесс с драматургом, который изобразил маршала Вилье де Лиль-Адана трусом и предателем. Ни насмешки, ни язвительные замечания не останавливали Вилье, жившего в мире фантазий и химер. Нищий поэт громко заявлял о своем знатном происхождении и, подобно средневековому рыцарю, был готов шпагой защищать свою фамильную честь.
Именно трагедия семьи во многом определила отношение Вилье и к современной Франции, и к окружающей действительности: в прошлом - величие и богатство, в настоящем - нужда и унижение. Это несоответствие порождало презрение к современности и романтизацию прошлого. Жизнь самого Вилье складывается как будто по принципу романтического двоемирия: ощущая разлад с действительностью, он силой своего воображения создал поистине волшебный мир, в котором чувствовал себя могущественным властелином. Исследователи порой затрудняются отличить подлинные факты его биографии от легенд и мифов, придуманных его друзьями и им самим, известным мастером мистификаций. "Он был ясновидцем, его тусклые глаза созерцали ослепительные зрелища. Он прошел через жизнь, как лунатик, не видя того, что мы видим, и видя то, что нам не дано видеть. Из банального сна жизни он сумел сотворить для себя вечно новый экстаз,"- писал А.Франс. [247;171] Огромное влияние на формирование личности Вилье оказал отец писателя, маркиз Жозеф Вилье де Лиль-Адан, основавший Общество Вилье де Лиль-Адан, которое должно было вернуть разграбленное во время революции имущество семьи. Всю свою жизнь он провел в бесполезных поисках клада. Последние средства семьи были потрачены на осуществление химерических планов маркиза. Он скончался, уверенный, что оставляет сыну огромное состояние. Уже с детства писатель, должно быть, понимал несостоятельность начинаний маркиза, которые привели к разделу имущества супругов Вилье. Однако мечта о возвращении утраченного положения заставляла его самого строить совершенно фантастические планы на будущее. В письмах Вилье часто звучит уверенность в том, что он вскоре станет обладателем значительной суммы. Всю жизнь он строил планы выгодной женитьбы, хотя ни один из них не был осуществлен. "Вилье не замечал своей бедности, которая заслонялась от него мечтой о золоте,"- писал МВолошин. [239;27] Однако грезы не могли полностью заслонить от него реальность - внешний мир предстает в его поздних произведениях во всем своем безобразии. С самыми причудливыми картинами, нарисованными безудержной фантазией писателя, соседствует беспощадное изображение уродливых явлений действительности. Но мечта о сокровищах будет преследовать Вилье всю жизнь. Лучшие герои его произведений - проекция самого писателя: это молодые люди, принадлежащие к старинному аристократическому роду, наделенные всеми достоинствами и предназначенные для великого будущего - Вильгельм Стралли ("Изида"), лорд Эвальд ("Будущая Ева"), Аксель Ауэрсперг ("Аксель") и др.
Опост воспитывался двумя женщинами - матерью и ее теткой, м-ль Керину, которая поддерживала родных в их тяжелом материальном положении. Обе души не чаяли в мальчике. Будучи уверены, что его ждет блестящее будущее, они восторженно приняли его первые литературные опыты. Несмотря на беспорядочное образование, полученное в Бретани, Вилье отличала широта кругозора, прекрасное знание французской и немецкой литературы.
"Поистине его появление было необыкновенным. Гений! - мы так поняли его,"- писал о появлении Вилье в Париже Стефан Малларме. [255;1,Х] В 1857 году семья писателя переселяется в столицу. Без состояния, никому не известный, он явился в столицу с целью покорить ее. Слава великого писателя - вот о чем он мечтал. Вилье был восторженно встречен в литературных кафе и салонах, постоянным посетителем которых он стал. "Это был, возможно, единственный человек из нашего поколения, в ком была искра гения",- писал о нем Катюлл Мендес. [252;60] Ему предсказывали блестящее будущее. Действительно, очень скоро он стал известен в литературных кругах. Бодлер удостоил его дружбы, Леконт де Лиль допустил его в свое окружение, он стал частым гостем в доме Теофиля Готье. Очень высоко отзывались о нем Банвиль и Дюма-сын.
Первый литературный опыт Вилье - сборник "Первые стихотворения" ("Premieres poesies") (1859) бьш встречен очень сдержанно. Стихотворения имеют во многом подражательский характер, хотя в них угадывается несомненный талант юного поэта. Среди восторженных откликов можно привести слова поэта Жозефвна Сулари, который предлагал своему молодому собрату не отчаиваться и не прислушиваться к суровому приговору критики: "Не слушайте их и особенно не старайтесь стареть, чтобы угодить им. Подумайте хорошенько, что строгость стиля и формы приобретаются только ценой взросления и потери этой "блистательной пены", которую называют "иллюзией юности". В девятнадцать лет вы хороший поэт, в двадцать пять вы непременно будете великим поэтом." [55; 1,38] Однако Вилье счел приговор окончательным и попытался уничтожить весь тираж. Уже в этих стихах угадывается основная тема его дальнейшего творчества - утрата веры и безнадежный поиск идеала. Но вместе с тем узнаются и популярные в 30-е годы мотивы, безудержные страсти, устарелая экзотика. Все это было хорошо знакомо читателю, воспитанному на романтической поэзии. Сам Вилье позже назовет свой сборник "стихами юнца", не заслуживающими никакого внимания. Он давно уже вынашивал идею создать серьезный метафизический роман, и в "Первых стихотворениях" есть намеки на будущее произведение. В письмах к Бодлеру Вилье упоминает о работе над ним, обещая прислать на суд Мэтра свою прозу, "менее юношескую, чем стихи!". [55; 1,45] Об этом произведении молодой писатель отзывается с большим энтузиазмом, будучи уверен, что оно сможет снискать похвалу и высокую оценку Бодлера: "Вы не поверите, что это я". [55;1,47]
Речь шла о романе "Изида" который задумывался Вилье как начало серии философских романов. Вслед за первым томом, появившимся в 1862 году, с небольшим интервалом должны были выйти в свет шесть следующих. Однако этот замысел так и не был осуществлен. "Предварительные размышления", как определил сам Вилье, остаются единственным материалом, позволяющим судить о грандиозности замысла, основных темах и мотивах этой серии, ее главных героях и интриге. Все дальнейшее творчество писателя можно рассматривать как развитие заявленных в "Изиде" тем. Переселение душ и критика прогресса, стремление к единству любви и власти и - социальное неравенство, философия идеализма и судьба избранной личности в реальном мире - вот основные линии, начерченные в первом романе писателя и раскрытые в последующем творчестве. В романе угадываются герои "Акселя" и "Будущей Евы", интрига "Морганы", мотивы многих "Жестоких рассказов". Не случайно в незавершенном романе видели "драгоценный резерв тем и идей" для дальнейшего творчества Вилье. [252;1,1055] Взгляд на произведение через призму всего творчества писателя позволяет на уровне гипотезы представить дальнейшее развитие событий, о которых рассказывается в "предварительных размышлениях". Нельзя не согласиться с мнением французских исследователей: "Фрагмент, каков он есть, - чарующий, так как он обладает привлекательностью необъяснимой красоты. Он похож на руины, которые привлекательнее с их загадками, чем неповрежденный памятник". [252;1,1051]
Вилье точно указывает дату и место действия - 1788 год, Флоренция, то есть канун революции в Неаполе. Опираясь на исторические труды Коллетта, де Трегэна, Куоко, Ботга, Вилье достаточно свободен в смешении исторических фактов и вымысла. Интрига романа в следующем. Молодой граф Стралли д Антас, только что приехавший из Германии во Флоренцию, узнает о таинственной Тулии Фабриана, которой он будет вскоре представлен. Герцогиня Фабриана возлагает на юношу большие надежды: в ее планах - завоевание неаполитанского трона. Но герои лишь дважды встречаются в романе: впервые в присутствии Форсиани, старого дипломата, покровительствующего юноше, во второй раз - наедине. При этом Туллия не посвящает д Антаса в свои планы. Этой встречей и заканчивается роман, в котором Вилье пытался соединить историю, любовную интригу и философию. Трудно однозначно определить жанр романа, действие которого, по определению Нери, "развивается в словах и мыслях трех героев": Туллии Фабриана, графа д Антаса и князя Форсиани. [253 ;78] Социально-политический или любовный - определения, которые не могут исчерпать всего содержания романа, как, впрочем, и определение "философский", данное самим Вилье. Замыслы писателя были действительно грандиозны. В предисловии к "Изиде" он сам так определил значение задуманного: "Это коллективная формула серии философских романов; это X проблемы и идеала, это великое неизвестное." [56; 119]
«Сотворение Бономе» (новелла «Клер Ленуар»)
В середине 60-х годов Вилье уже хорошо известен в литературных кругах. Он сделался постоянным посетителем салонов Нины де Виллар и Ксавье де Рикардо, вскоре возглавил Литературное общество, в которое входили ТТотье, Л. де Лиль, Т. де Банвиль, Ж.М. Эредиа, Ш.Бодлер и К.Мендес. Общество предполагало провести курс современной эстетики, включающий и поэзию. На вечерах для трехсот слушателей читались стихотворения великих поэтов и произведения собственного сочинения. Предполагалось, что деньги, полученные от прибыли, пойдут на издание журнала, в котором будут публиковать свои произведения организаторы. Этой идее не суждено было осуществиться, но в 1867 году совместно с Арманом Гузьеном Вилье основал журнал "Литературно-художественное обозрение ("Revue des lettres et des arts ), который просуществовал до марта 1868 года и печатал произведения самых видных авторов современности. С предложением опубликовать на страницах журнала любую статью, отрывки из книги "Идеи и сенсации" Вилье обратился к братьям Гонкур, обещая "неплохую компанию": Леконт де Лиль, Флобер, де Банвиль, Вагнер, Эредиа. Сам Вилье здесь начал публикацию своей повести "Клер Ленуар". Вообще, с журналистской деятельностью Вилье не порвет до конца жизни, хотя часто это будет сотрудничество с эфемерными изданиями, журналами-однодневками
Формирование новой творческой манеры Вилье складывалось во многом под влиянием французского поэта, автора "Цветов зла" - Шарля Бодлера, знакомство с которым состоялось еще в салоне Понтависа де Гессея. Встреча с Бодлером произвела тогда на юного писателя огромное впечатление: "Самый мощный и единственный из безнадежных мыслителей этого презренного века! он потрясает, он живет, он видит! -писал о Бодлере Вилье, отправивший на суд поэта свой сборник "Первые стихи." [55; 1,45] Вилье просил у поэта разрешения написать о нем этюд. Неизвестно, получил ли он согласие, но замысел этот не был осуществлен. Восторгаясь "по-королевски прекрасными и величественными" стихами Бодлера, он признается, что более всего его привлекает "жгучая насмешка над презренным веком." [55; 1,56] Скептицизм Бодлера наложил глубокий отпечаток на впечатлительного юношу. Жестокая ирония и чувство собственного превосходства, презрительное отношение к окружающему миру и стремление противоречить условностям были не чужды и самому Вилье, что и определило новые тенденции в его творчестве. В своем письме к Стефану Малларме в сентябре 1866 года писатель сообщает о работе над новой повестью, имея в виду "Клер Ленуар". Здесь же Вилье излагает новую эстетическую программу: "Факт, что я сделаю из буржуа ...то, что Вольтер сделал из "клерикалов", Руссо из дворян, а Мольер из врачей. Кажется, у меня есть способность к гротеску. Мне говорят, что в сравнении со мной Домье им рабски угождает. И естественно, я делаю вид, что люблю их и возношу до небес, убивая их..." Вилье ставит перед собой задачу "заставить подскочить буржуа от ярости и удивления". [5 5; 1,99] По сути дела, Вилье здесь определяет тональность большинства "Жестоких рассказов", в которых будет осмеяна психология и жизненные ценности современного хозяина жизни - буржуа. Несколько позже, намереваясь выпускать литературный журнал, Вилье просит Малларме о сотрудничестве, излагая направление этого издания: "...нужно будет свести с ума читателя, и мы возлагаем на вас все наши надежды, чтобы достичь этого результата. Какой триумф, если мы сумеем отправить в Биссетр (сумасшедший дом - Д.А.) какого-нибудь подписчика. Положительно, Малларме, это было бы вершиной Искусства, это было бы возвышенно! - и нас бы не забыли!...я льщу себя надеждой найти наконец дорогу к его сердцу, к буржуа! я его воплотил, чтобы изводить его более уверенно и более свободно." [55;1,113] Воплощением этих замыслов станет знаменитый герой Вилье - Трибюла Бономе -образ гротескный, в котором заключена едкая сатира на ограниченный мир современников, узость их взглядов, банальность их оценок, их самодовольство. Повесть написана в форме мемуаров доктора Трибюла Бономе, "члена многих академий, профессора психологии", космополита, на визитной карточке которого значится: "доктор Трибюла Бономе. Европа". [54;2,148] Но это отнюдь не праздные записки - свои воспоминания Трибюла мыслит как выполнение высокого долга: "заставить думать". Отметим, что именно эти слова были девизом "Литературно-художественного обозрения". Герой чувствует не просто свою причастность к окружающей действительности, но ощущает себя выразителем момента: "В себе одном я воплощаю лицо века, в котором мне принадлежит роль АРХЕТИПА" (разрядка автора - Д. А.). [54;2,148]
В 1867 году переработанная новелла будет включена в сборник "Трибюла Бономе", куда войдут еще четыре рассказа о главном герое, его афоризмы и анекдоты. Все эти годы Трибюла Бономе оставался для своего создателя символом агрессивного невежества, пошлости и ограниченности. Фабула "Клер Ленуар" проста и вместе с тем совершенно необычна. Доктор Трибюла Бономе, от лица которого ведется повествование, отправляется погостить к супругам Ленуар. Между ними завязывается сложная и длительная дискуссия по разного рода вопросам. Спустя двенадцать дней умирает Цезарь Ленуар благодаря "лечению" своего ученого коллеги. Через год Бономе встречается с вдовой, которая тоже при смерти. Когда несчастная умирает, ученый с помощью офтальмоскопа исследует глубины ее глаза, где видит страшную картину: чернокожий дикарь держит в руке отрезанную голову. В убийце он узнает черты Цезаря Ленуара, а его жертва -лейтенант Клифтон, возлюбленный Клер, с которым Бономе познакомился во время морского путешествия. На этой кульминационной ноте произведение заканчивается, автор оставляет героя, повергнутого в ужас.
Фабула этого фантастического произведения вполне могла быть навеяна прочитанной им статьей об опыте английского фотографа: обследуя глазницы убитого быка, он обнаружил зафиксированное изображение последней картины, которая была перед его взором. Экспериментатор предлагал использовать этот метод в криминалистике -если в течение двадцати четырех часов обследовать зрачки жертвы, в них будет обнаружено отражение убийцы. [54;2,1129] Аналогичную статью в новелле читает Бономе в случайно подобранной газете на пути к дому Ленуар. Возможно именно эта статья стала толчком для создания произведения.
Французский романтизм характеризуется "посюсторонностью" - незначительной долей фантастического, ирреального, [137;24] представленного отдельными произведниями Ш. Нодье, Т.Готье, Ж. де Нерваля, СБальзака. Появление фантастического в литературе Франции объясняется данью моде [232] или влиянием немецкой и английской литературы. [137] Вообще, у романтиков фантастика всегда смыкается с сатирой или становится формой философского иносказания. [214; 15] В 60-е годы появляются первые романы Ж. Верна, которые, бесспорно, были известны Вилье. Писатель, названный основоположником научно-фантастического жанра, соединил в своих романах авантюрную фабулу с научной фантастикой с целью популяризации знаний. В своих произведениях он говорил только о том, что было уже открыто и доказано, отрицая явления сверхъестественные. И если возможно говорить о влиянии ЖВерна на Вилье, то сразу надо и подчеркнуть различие. Мистицизм Вилье и философское начало обязаны своему появлению в творчестве Вилье другим источникам. Рассказ о Трибюла Бономе, испытавший влияние ЖВерна, в свою очередь мог стать источником для появления "Братьев Кип" французского фантаста. [118;386] Фантастика Вилье тесно связана с традициями XVIII века - прежде всего с творчеством Вольтера и Свифта, в произведениях которых философия опирается на научные знания: "Их фантастика основана на научных представлениях века, столкновении мнений, философском осмыслении и оценке достигнутого." [134;113] Однако сам Вилье указывает писателя, непосредственно повлиявшего на замысел повести. В том же письме к Стефану Малларме Вилье сообщает, что "Клер Ленуар" -это повесть "в духе Эдгара По." [55;1,99] Позже он даже сравнит ее с одним из рассказов американского новеллиста: "...вы прочтете одну вещь, которая наделала уже некоторый шум среди нас... и эта вещь более зловещая, чем "Черный кот"! ЭЛо..." [55;1;113] Таким образом, сам Вилье признавал влияние Э.По на формирование новой манеры. В повести "Клер Ленуар" действительно можно обнаружить и сюжетные заимствования, и аналогии с произведениями американского писателя. Так, мысль о переселении душ могла быть навеяна рассказом "Метценгерштейн", в котором душа умершего переселяется в коня, изображенного на гобелене, чтобы отомстить обидчику. На создание образа дикаря-отгисора повлиял, как принято считать, рассказ американского новеллиста "Повесть о приключениях Артура Гордона Пима", в котором говорится о странствиях героя в Тихом океане. Одно из его приключений повествует о диком племени, захватившем обманом корабль и уничтожившем весь экипаж. Однако, думается, аналогии здесь слишком натянутые. У Вилье образ дикаря возникает вполне закономерно, а не под чьим-либо внешним влиянием. Сам Цезарь признавался, что чувствует себя иногда под властью диких инстинктов. А Клер, узнав в чертах туземца своего мужа, воскликнет: "Значит, он в самом деле был хамовым отродьем, если так посмертно реализовался?" [12;180] Отмечая влияние Э.По, следует не выискивать сюжетные аналогии, которые, бесспорно, есть, а попытаться выявить, что нового появилось в творчестве Вилье под влиянием американского новеллиста.
Прежде всего сама идея обратиться к жанру рассказа возникает после знакомства с творчеством По. Напомним, что юного писателя, пытавшего судьбу в поэзии ("Первые стихотворения") и в эпосе (незаконченный роман "Изида"), более всего влекла драматургия. Но с этих пор новелла станет неотъемлемой частью творчества Вилье, а сам он будет признан блистательным рассказчиком, создателем "психологических" или "страшных" рассказов.
Идейно-художественное своеобразие сборника «Жестокие рассказы»
Девятнадцатое столетие единодушно признано "золотым веком" новеллы во Франции. "Век мэтров", - так отозвался об этой эпохе один из исследователей. Мериме и Мопассан - две вершины в развитии французской новеллы, писатели, чье творчество определило дальнейшее- азвжие жанра.Но богатство французской новеллы XIX века не исчерпывается этими двумя именами. Нодье, Стендаль, Виньи, Готье, де Нерваль, Вилье де Лиль-Адан, Франс, Доде, Флобер и многие другие, несомненно, внесли значительный вклад в развитие жанра.
Прежде всего нужно остановиться на значении понятий "conte" и "nouvelle". Эти два термина до XIX века были четко разграничены. Писатели использовали определение "conte" для обозначения фантастических рассказов, "nouvelle" -реалистических, правдивых. Но в XIX веке, когда авторы уделяют большое внимание слову рассказчика, а подавляющее большинство новелл - это новеллы рассказанные, стали шире употреблять глаголы "conter" и "raconter". Герой, из уст которого мы слышим рассказ, называется рассказчиком или повествователем. Подобное словоупотребление приводит совершенно естественно к тому, что "conte" становится термином для обозначения новеллы. В то же время и "nouvelle" используется писателями для определения фантастических рассказов. Таким образом, писатели XIX века вносят определенную путаницу в терминологию, используя оба понятия для обозначения малого повествовательного жанра. [224;56] Это важно отметить, так как отсутствие строгой терминологии в XIX веке позволяет не проводить четкую грань между "conte" и "nouvelle", то есть между рассказом и новеллой. Хотя писатели и помнят, что "conte" повествует об исключительном, странном, a "nouvelle" о самом обыденном и привычном, употребление этих двух терминов было достаточно произвольным до конца века. Новелла популярна на протяжении всего девятнадцатого столетия. Продолжая традиции галантной и исторической новеллы в начале века, она вскоре становится излюбленным жанром романтиков, к нему охотно обращаются и писатели-реалисты. Все величайшие поэты и писатели отдали дань этому жанру: А.Дюма "Современные новеллы" (1826), В.Гюго "Клод Ге" (1834), "Последний день приговоренного" (1832), А. де Виньи "Неволя и величие военного" (1835), а также новеллы Т. Готье (1845), А.Мюссе (1848), Нодье (1832-1840), Ж. Санд (1869), "Итальянские хроники" Стендаля и др.
Не теряет своей популярности новелла и в последней трети XIX века, когда в недрах позднего реализма зреют будущие литературные течения "конца века". В эти десятилетия выходят сборники Э.Золя "Сказки Нинон" (1864), "Новые сказки Нинон" (1874), А. Доде "Рассказы по понедельникам" (1873), Г.Флобера "Три рассказа" (1877), Барбе д Орвийи "Дьявольские повести" (1874), Эркмана-Шатриана "Рассказы с берегов Рейна" (1864), О.Вилье де Лиль-Адана "Жестокие рассказы" (1883), А.Франса "Перламутровый ларец" (1892), "Колодезь святой Клары" (1895), ЛБлуа "Неприятные истории" (1894), "Семь жен Синей бороды" (1909) и др.
Несомненно, большинство названных новелл входит в число лучших произведений французской литературы. Каждый из этих писателей, обращаясь к жанру новеллы, продемонстрировал богатство и многообразие художественных средств, которыми она обладает. Безудержные страсти и драма человеческих отношений, исключительные события и обыденная жизнь, сверхъестественные явления и социальные конфликты - все становится предметом изображения новеллы. Писатели XIX стремятся в малом жанре показать все самое значительное, раскрыть жизнь в самых ее существенных проявлениях, обобщить и проанализировать наиболее типичные ее детали. Обогащение новеллы описательными элементами, углубление приемов психологической характеристики, тяготение к современному материалу - те основные черты, которые определяют развитие новеллы этой эпохи.
Начало семидесятых годов ознаменовалось важнейшими историческими событиями: становление и падение Парижской Коммуны, франко-прусская война, господство третьей республики. Все эти социальные потрясения определили темы и характер новелл десятилетия. Героическое сопротивление защитников Коммуны, истинный и ложный патриотизм, проявленный в годы войны, противоречия современного общественного устройства, этой "республики без республиканцев", наконец, человеческая натура оказываются предметом изображения новеллистики конца века.
Сверхъестественное и фантастическое занимает в новеллах этого периода очень незначительное место. Отказываясь от фантастики в чистом виде, писатели обращаются к реальной действительности, отыскивая в ней исключительные характеры и обстоятельства. Не случайно Е. Мелетинский увидел в новеллах Мопассана "скрытый демонизм обыденного". [155;168] Не только тематическое многообразие характеризует новеллистику этого периода. Есть новеллы, близкие к зарисовкам и очеркам, и новеллы, тяготеющие к повести. Если для первых характерна лаконичность и сконцентрированность, для других - медленное развитие интриги и многочисленные описания. Новелла в этот период тесно связана с физиологическим очерком, в котором главенствующее место занимает не сюжет, а картина быта и нравов. При этом обличительная направленность и памфлетная заостренность подобных произведений выводит их за рамки простого нраво- и бытописательства.
Уже в семидесятые годы наметились тенденции, которые получат развитие позже и будут определены как мировоззрение и эстетика fin de siecle. Ощущение катастрофичности мира, бессилия личности перед вопросами бытия порождало недоверие к научному объяснению жизни, разрушало веру в разумное начало в человеке. Иллюстрацией могут послужить слова Барбе д Орвийи, который в своем предисловии к "Дьявольским повестям" заявляет: "Дьявольские повести не имеют отношения к чертовщине: это просто дьявольски подлинные истории эпохи прогресса и столь восхитительной, столь божественной цивилизации..." [4;5] Именно эта эпоха во всей своей неприглядности предстает на страницах рассказов Вилье де Лиль-Адана.
"Жестокие рассказы" (1883) - первая книга новелл Вилье. Сам писатель очень иронично относился к рассказу как к жанру, до сих пор мечтая завоевать сцену. Но именно новелла принесла ему славу, сделав известным широкому кругу читателей -теперь самые популярные издания оставляли ему свои колонки. "Принцем рассказчиков" он был назван современниками. Первый опыт Вилье в этом жанре -большая новелла "Клер Ленуар", которая скорее тяготеет к повести. Отличительная особенность рассказов, входящих в сборник - лаконичность, сконцентрированность вокруг одного события. Над сборником Вилье работал более пятнадцати лет, хотя большая часть рассказов была написана в семидесятые годы, и к 1877 году книга сложилась как целое. Несомненно, такой временной разрыв наложил отпечаток, а потому проблема художественной целостности и смыслового единства представляется наиболее актуальной при изучении "Жестоких рассказов".
Располагая новеллы в сборнике, автор не придерживается хронологической последовательности, чередуя произведения лирического плана с произведениями острой сатирической направленности. "Два существенно непохожих писателя соединились в нем - романтик и иронист", - заметил о нем Реми де Гурмон. [242;36] В действительности это лишь кажущееся противоречие: две грани таланта составляют нерасторжимое единство как творчества писателя в целом, так и сборника "Жестокие рассказы". Книга действительно представляет собой соединение весьма разных по содержанию, стилю и тональности произведений: научно-фантастические соседствуют с лирическими рассказами, близкими к стихотворениям в прозе, сатирические - со "страшными". Вилье вновь мастерски соединяет здесь сатиру и философию, поэзию и фантастику. Однако эта разнородность объясняется в контексте всего сборника. Писатель долго колебался, выбирая название циклу - "Философские истории", "Мрачные истории", "Таинственные истории", но окончательный выбор пал на заголовок "Жестокие рассказы", более всего передающий смысл и тональность книги. Каждая новелла, представляя отдельный самостоятельный рассказ, является частью целого, подтверждением основной идеи, которой проникнута книга. Вслед за Бодлером, страстным почитателем которого он был и чье влияние в этом сборнике особенно заметно, Вилье мог бы произнести: "В эту жестокую книгу я вложил ВСЕ МОЕ СЕРДЦЕ, ВСЮ МОЮ НЕЖНОСТЬ, ВСЮ МОЮ ВЕРУ (вывернутую), ВСЮ МОЮ НЕНАВИСТЬ". (ДА. - разрядка автора) [6;235]
Драма итогов: «Аксель»
Драма "Аксель"над которой Вилье работал около 20 лет, стала итогом его философских и художественных исканий. "Все в этой драме помечено печатью величия. Вилье старался соперничать с великими произведениями человеческого ума, желая подняться на вершину мысли и поэзии, которую он видел в операх Вагнера, драмах Гюго, "Гамлете" Шекспира и "Фаусте" Гете." [255;XXXVII] Вместе с тем в пьесе нашли отражение и юношеское увлечение Вилье философией Гегеля и немецкими романтиками, и интерес к драме 20-30-х годов, и страстное поклонение перед творчеством Бодлера и Вагнера. Сюжет драмы - это путь самопознания двух главных героев - последних представителей старинных родов - Акселя Ауэрсперга и Евы-Сары-Эммануилы де Моперс. Они проходят испытания религией и магией, богатством и властью, чтобы вместе преодолеть последнее искушение - любовь. Судьба трагедии воплощена в образе Мастера Януса, много веков назад выбравшего два старинных рода, чтобы последние их потомки Сара и Аксель проделали долгий путь в поисках Абсолюта. Вместе с тем в пьесе ему дана роль скромного и загадочного наставника, чье учение является одним из искушений Акселя. Такой драматургический ход доказывает добровольность выбора героев.
Работу над драмой Вилье начал около 1869 года и продолжал ее вплоть до самой смерти. М. Волошин сравнивал произведения Вилье с готическим собором столь же грандиозным и величественным и так же незавершенным. [239;13] Известно, что первая часть "Мир религиозный" была написана в 1869 году и прочитана перед Вагнером. Вилье хотел показать композитору, что в своем творчестве он теперь полностью обратился к миру идеальному. Однако творение Вилье было встречено без всякого энтузиазма: Вагнер остался недоволен сюжетом и напыщенностью речи. В печати эта часть появилась в 1872 году в журнале "Литературно-художественное Возрождение", созданном под покровительством В.Гюго. Его основатели ставили перед собой задачу возродить французскую литературу, опираясь прежде всего на творчество поэтов-парнасцев. Читателям было объявлено, что это начало грандиозной драмы Вилье де Лиль-Адана, которая будет им предложена в следующих номерах. Но вместе три части появятся только 1885-86 годах в журнале "Молодая Франция". В это же время, вновь обратившись к своему произведению, Вилье добавляет еще одну часть - "Мир трагический". Таким образом трилогия становится тетралогией, каждая часть которой - преодоление героями соблазнов на пути к Абсолюту. Но работа над драмой продолжается вплоть до самой смерти. Полностью она будет опубликована лишь в 1890 году благодаря усилиям Малларме и Гюисманса.
Действие первой части тетралогии "Мир религиозный" происходит в женском монастыре святой Аполлодоры, на побережье старой французской Фландрии. В эту рождественскую ночь воспитанница монастыря Ева-Сара-Эммануила де Моперс должна принять монашеское пострижение. Никакие истязания не могли обуздать этот гордый и своенравный характер: "Эта девушка, как сталь: она сгибается до самой сердцевины и после этого выпрямляется или ломается. У нее душа мечей," -говорит о ней настоятельница. [12;153] Эта часть - пример искусного драматического построения: на сцене героиня находится с первой минуты действия, но не произносит ни слова. Отрицая человеческие страсти и человеческий разум, Архидиакон предлагает спокойствие, даруемое верой в Бога. Однако на его вопрос: "Принимаешь ли ты свет, надежду и жизнь?" молчавшая до сих пор Сара отвечает "Нет". Именно к этому слову устремлено драматическое движение в этой части. Архидиакон пытается заточить ее в склепе, однако Сара, вооружившись секирой, вынуждает его самого спуститься в гробницу и убегает.
Вторая часть "Мир трагический" открывается описанием замка Ауэрспергов, построенного в раннем средневековье. Владелец замка - молодой Аксель Ауэрсперг, жизнь которого окружена тайной. Скрывшись от всего света в своем замке, он погрузился в изучение старинных манускриптов под руководством своего учителя Мастера Януса. В замок приезжает родственник Акселя Командор Каспар Ауэрсперг, узнавший о несметных сокровищах, спрятанных в тайниках замка. Он пытается изменить образ жизни Акселя - представить его при дворе, втянуть в бурную светскую жизнь, заставить его вкусить всех удовольствий, предлагаемых земным существованием. Однако юноша не только отвергает предложение Командора, но, вызвав его на поединок, убивает.
Третья часть "Мир оккультный" - это предложение Мастера Януса Акселю через отречение от всех земных желаний достичь полноты знания и власти. Но Аксель, до сих пор полностью отдававшийся изучению наук, теперь отвергает их, предпочитая жизнь, ибо, убив Каспара, он унаследовал его страсти. А потому на вопрос: " Принимаешь ли ты свет, надежду и жизнь?" Аксель, как и Сара, отвечает: "Нет".
В четвертой части герои встречаются в фамильном склепе Ауэрспергов, куда ведомая таинственным руководителем, в поисках сокровищ добралась Сара. Здесь герои, охваченные любовью, переживут мгновения наивысшего экстаза - в мечтах они перенесутся в самые удивительные страны и города. Но пережив эти минуты блаженства, они откажутся от жизни, ибо никогда реальность не предложит им то упоительное счастье, которое они познали в своем воображении. Осуществлению своих мечтаний герои предпочтут самоубийство.
Таково в общих чертах содержание тетралогии. Вилье не раз вносил изменения в трагедию. Прежде всего это связано с идеей христианства. Не будучи последовательным католиком, он не принимал власти догмы, сопротивляясь всякому насилию над своим сознанием, а потому образы Архидиакона и Аббатиссы принимают несколько зловещие черты, их цель - покорить эту гордую девушку, наделенную "даром ужасным - даром Понимания". Страстное желание завладеть наследством Сары делает героев еще более отталкивающими. Образ священника-иезуита, жестокого и властного, появится в новелле "Пытка надеждой", которая переводится и как "Великий Инквизитор". Единственное сказанное Сарой "нет" становится мощным противодействием силе, пытавшейся подчинить себе душу и сознание героини. Этим тонким драматическим приемом Вилье предугадывает эстетику символистского театра. Эта тенденция к "молчанию письма" усиливает воздействие художественного произведения. По замечанию Ролана Барта, "молчание превращается в некое однородное поэтическое время, оно врезает языковые слои и заставляет ощутить отдельное слово, но не как фрагмент криптограммы, а как истину, заключенную в смерти и в свободе." [69;342]
М. Волошин увидел в образе Архидиакона влияние Ф.М.Достоевского, его "Легенды о Великом Инквизиторе". Аналогии, приведенные им, весьма любопытны. Роман "Братья Карамазовы" не был еще переведен, но "Легенда" в чьем-то переложении была опубликована в "Ревю Бланш". В своем письме к В.-Э.Мишле Вилье говорит о ней и даже сообщает о своей импровизации на эту тему. [55;2,133] Однако ни один французский исследователь не упоминает ни этого рассказа, ни влияния Достоевского вообще на творчество Вилье. Но сходство трактовок не обязательно объясняется непосредственным влиянием. В небольшой по объему речи Архидиакона действительно можно найти основные положения монолога Великого Инквизитора. Центральная проблема у Достоевского - это проблема свободы и свободного выбора. Христос, считает Великий Инквизитор, возложил на человека непосильное бремя, от которого его избавила инквизиция. Счастье людей в отсутствии выбора, в наличии указующей и направляющей силы, в данном случае представленной Церковью: "О никогда, никогда без нас они не накормят себя! Убедятся тоже, что не могут быть никогда и свободными, потому что малосильны, порочны, ничтожны и бунтовщики," - читаем мы у Достоевского. [28;30] "Наша Справедливость и наше Право не зависят от законов человечества. Это мы для их спасения в сознании их братоубийственном в самой своей сущности, основали и зажгли эти правящие идеи," - словно бы вторит Великому Инквизитору Архидиакон [12; 164]
Лживой реальности, обманчивым соблазнам мира священник противопоставляет "грезу о Боге". "Мир смотрит на нас, как на безумцев, которые обольщены призраками до того, что свою жизнь жертвуют для детской грезы, ради имени какого-то выдуманного бога. Но кто из людей, когда наступит его час, не признает, что жизнь свою он расточил в горьких, никогда не осуществленных мечтах, в суетах, его не удовлетворивших, в непрерывных разочарованиях, которые и не существовали в действительности, а только в его душе? А тогда по какому праву мир будет смотреть на нас с высоты, если даже сознательно угодно предпочесть великую грезу о Боге смертным лжам земли," - говорит Архидиакон. [12; 159] Центральная тема творчества Вилье - мечта, заменяющая реальность, представлена здесь в аспекте католичества: "Иллюзия за Иллюзию!"
