Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические основы изучения тендера в языкознании 13
1.1. Специфика перевода художественного текста и языковая личность переводчика 14
1.2. Категория «гендер» как объект лингвистических исследований 21
1.3. Тендер как социокультурный конструкт 31
1.4. Тендерные стереотипы как составляющие тендерного статуса языковой личности 37
1.5. Языковые особенности речевого поведения мужчин и женщин 50
Выводы по главе 1 62
ГЛАВА 2. Гендерные особенности перевода романов 64
2.1. Сравнительный анализ образных средств в романах в зависимости от тендерной принадлежности автора 64
2.2. Особенности передачи образных средств в переводе романов в зависимости от тендерной принадлежности переводчика 71
2.2.1. Перевод эпитетов, метафор и сравнений 89
2.2.2. Перевод отрывков, содержащих иронию 98
2.2.3. Перевод междометий 103
2.2.4. Перевод диминутивов 106
2.2.5. Перевод инвектив 111
2.2.6. Перевод прилагательных в превосходной степени 127
2.2.7. Перевод восклицательных и вопросительных предложений 130
Выводы по главе 2 134
Заключение 138
Библиографический список 141
Список источников 160
Список словарей
- Категория «гендер» как объект лингвистических исследований
- Тендерные стереотипы как составляющие тендерного статуса языковой личности
- Особенности передачи образных средств в переводе романов в зависимости от тендерной принадлежности переводчика
- Перевод прилагательных в превосходной степени
Введение к работе
Реферируемое диссертационное исследование посвяшено изучению проблем влияния тендерной принадлежности переводчика на перевод художественных произведений.
Актуальность проведенного диссертационного исследования продиктована необходимостью установления влияния личности переводчика, а именно, его тендерной принадлежности на выбор языковых средств при переводе художественных произведений с одного языка на другой. Категория «гендер» рассматривается в работе посредством сравнительного анализа переводов, выполненных мужчинами и женщинами с английского и немецкого языков на русский. «Гендерный» вопрос занимает одно из ведущих мест в лингвистических исследованиях, однако в переводоведении практически не изучался, например, недостаточно разработанными остаются вопросы, связанные с влиянием тендерной принадлежности переводчика на прагматику перевода, на сохранение стиля и прагматических установок оригинала. Вместе с тем, полученные в работе данные свидетельствуют о том, что тендерные исследования в переводоведении способствуют как дальнейшему развитию теории перевода, так и большей точности собственно переводов с одного языка на другой.
Объектом исследования выступают англоязычные и немецкоязычные художественные произведения и их переводы на русский язык, выполненные переводчиками с разным тендерным статусом (мужчинами и женщинами).
Предметом исследования являются характерные особенности женских и мужских переводов.
Цель настоящего исследования заключается в изучении влияния тендерной принадлежности переводчика на переводы художественных произведений, что позволяет осмыслить реализацию тендера как социокультурного феномена в переводоведении.
Исходя из цели исследования, были определены следующие задачи:
-
Рассмотреть понятие «гендер» как лингвистический феномен, обусловленный социолингвистическими и культурными факторами, а также современные принципы анализа этого явления в языкознании.
-
Разработать критерии для сравнительного анализа переводов, выполненных переводчиками мужчинами и женщинами.
-
Выявить и проанализировать характерные особенности перевода художественного произведения с учетом тендерной принадлежности переводчика.
Теоретической базой исследования стали: труды ло современной гендерологии как зарубежных авторов (С. Бовуар, С. Бем, Ш. Берн, О. Есперсен, Д. Камерон, Р. Лакофф, Дж. Катфорд, Д. Таннен, К. Уэст), так и отечественных (Н. Д. Арутюнова, Э. Н. Болтенко, Е. И. Горошко, В. И. Жельвис, А. А. Залевская, Е. А. Здравомыслова, Е. А. Земская, И. Н. Кавинкина, Ю. Н. Караулов, А. В. Кирилина, М. А. Китайгородская, Т. А. Клименкова, Е. С. Кубрякова, А. С. Мамонтов, Л. А. Нефёдова,
3 :
Т. М. Николаева, Л. Н. Пушкарев, Н. Л. Пушкарева, А. А. Розанова, Т. В. Рябова, М. В. Томская, И. И. Халеева и др.).
При проведении анализа переводов художественных произведений нами были использованы труды Л. С. Бархударова, А. А. Горбачевского, В. И. Карасика, В. Н. Комиссарова, Т. Б. Крючковой, Т. Р. Левицкой, Д. Майера, Я. И. Рецкера, А. Ф. Фёдорова, А, Д. Швейцера, Р. О. Якобсона и
др.
Материалом для настоящей работы послужили тексты и переводы современных англоязычных и немецкоязычных романов («Дьявол носит Прада» Л. Вайсбергер, «Волк и голубка» Е. Вудивисс, «Лето счастливых дураков» У. Данелла, «Воспоминания слуги Венеры» Д. Марлоу, «Всё самое лучшее» и «Одинокий орёл» Д. Стал, «Любовный архив» У. Фаес, «Дневник Бриджит Джонс» и «Бриджит Джонс: Грани разумного» X. Филдинг,; «Ты боишься темноты?» С. Шелдон, «Орлы и ангелы» Ж. Цеє). Общий объем проанализированных в работе англоязычных и немецкоязычных романов составляет 3170 страниц, а также 3786 страниц переводов.
Для достижения цели исследования и решения поставленных задач использовались следующие, методы: описательный метод, включающий приемы лингвистического наблюдения, сопоставления, систематизации и интерпретации выбранных единиц; сопоставительный метод, позволяющий выявить общие и специфические особенности рассматриваемых образных средств; прием количественной обработки экспериментальных данных.
Научная новизна данной диссертационной работы заключается в исследовании особенностей перевода художественных произведений с учетом тендерной принадлежности переводчика, в попытке обобщить влияние тендерного статуса переводчика на адекватность художественного перевода, на передачу авторской прагматики.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит вклад в изучение проблемы влияния тендерной принадлежности переводчика на процесс перевода. Полученные результаты исследования расширяют представление о роли тендерной принадлежности переводчика в процессе передачи прагматики автора оригинала, а также могут быть использованы в теории языка, тендерной лингвистике, ив освещении тендерных вопросов теории перевода, в частности, перевода художественных произведений.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использования полученных результатов в сопоставительном языкознании, тендерной лингвистике, в курсах по теории перевода, в обучении художественному переводу. Результаты работы имеют практическую значимость для переводчиков художественной литературы. Учет тендерной принадлежности переводчика при переводе способствует повышению качества перевода и более точной передаче прагматических установок автора.
На защиту выносятся следующие положении:
-
Социально и культурно обусловленная категория «гендер» имеет ключевое значение в переводоведении при рассмотрении проблемы сохранения прагматического потенциала текста.
-
Расхождения в использовании образных средств в мужском и женском языках проявляются в оригинале переводимых произведений в том смысле, что женская проза отличается большим разнообразием в использовании тропов, а также на морфологическом, лексическом и синтаксическом уровнях.
-
Мужчина-переводчик, сталкиваясь в тексте с типично женской лексикой и стилем, переводит его под влиянием своего тендерного статуса, что проявляется в некотором снижении авторской коннотации, эмоциональной окрашенности произведения и нарушении прагматики автора.
Диссертация прошла апробацию. Основные положения исследования обсуждались на заседаниях кафедры французского языка и межкультурной коммуникации государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Челябинский государственный университет», а также в докладах на Пятой международной научно-практической конференции «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2010), на Четвертой международной научно-практической конференции «Языковая система и социокультурный контекст в аспекте когнитивной лингвистики» (г. Чебоксары, 2010), на международной научно-практической конференции «Синергетическая лингвистика vs. Лингвистическая синергетика» (Пермь, 2010) и на Первой международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики иностранного языка делового и профессионального общения» (Магнитогорск, 2010). Основное содержание работы представлено в двенадцати публикациях, в том числе в двух статьях научного журнала «Вестник Челябинского государственного университета», входящего в список изданий, рекомендуемых ВАК Министерства образования и науки РФ.
Структура диссертации. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.
Категория «гендер» как объект лингвистических исследований
Художественный перевод (и поэтический, и прозаический) является особым видом искусства, которое во все времена признавалось плодом творчества. Уже в XVIII в. представители русской литературы, а также те, кто занимался переводами зарубежных произведений, осознавали, что самое губительное для творчества — это буквализм. Отсюда вытекает разграничение буквальной точности от художественной, которая позволяет читателю окунуться в атмосферу мысли и переживаний автора, представить общее настроение произведения, из которого вытекают его стилистические особенности. Считалось также, что художественная точность, в отличие от буквальной, не приукрашивает и не искажает замысел автора. А. С. Пушкин полагал, что русский язык настолько богат, что подстрочный перевод зарубежных произведений слово в слово недопустим. По мнению Б. Л. Пастернака, перевод должен быть воплощением жизни, а не просто «мертвым» изложением фактов [Пастернак 1991: 392]. Данное видение проблемы перевода характерно не только для восемнадцатого века, но и для двадцать первого.
Письменный художественный перевод - это разновидность двуязычной опосредованной коммуникации, которая используется для переноса литературного опыта одной культуры в другую. Таким образом, предназначение перевода в обществе заключается в обеспечении такой опосредованной двуязычной коммуникации, которая может приблизиться по своим возможностям к одноязычной коммуникации [Ананиашвили 1992: 15].
В итоге переводной текст (ПТ) должен ассоциироваться у его адресатов с оригинальным, исходным текстом, или другими словами «перевод должен восприниматься обществом как аналогичное произведение только на другом языке, словно копия исходного текста» [Ананиашвили 1992: 16]. Следовательно, в сознании читателей переводной текст равен оригиналу. Достичь этого свойства переводного текста можно путем снижения влияния личности создателя переводного текста - языковой личности переводчика — на продукт его деятельности. Описанное социальное предназначение перевода является фундаментальной основой переводческой деятельности и имеет силу для каждой языковой личности переводчика. Таким образом, языковая личность переводчика - способ описания человеческой деятельности, которая направлена на передачу текстового содержания, порожденного другой культурой и воплощенного в единицах иного языка, в контекст родной культуры и в единицы родного языка.
Создание переводного текста является самой высокой иерархической единицей мотивационного уровня каждой языковой личности переводчика. Она реализует себя в ряде частных целей, определяющих стратегию и тактику переводчика в процессе трансляции определенного текста, например, создание перевода, адаптированного к восприятию в новой эпохе, (в случае, если оригинал был написан в более ранний исторический период), или ознакомление читателя с произведениями литературного жанра, неизвестного данной культуре.
В то же время нельзя не согласиться с Л. К. Латышевым, который отмечает: «Сравнение перевода с одноязычной коммуникацией представляет собой лишь некий идеал, к которому может приближаться перевод, но который полностью недостижим» [Латышев 2003: 134].
На самом деле текст перевода никогда не станет равным оригинальному тексту (утверждая это, мы не учитываем, что переводной текст был создан из другого «строительного материала», на другом языке, что ведет к видоизменению исходного сообщения). Все дело в том, что, проходя сквозь призму мировоззрения переводчика, оригинальное произведение неизбежно подвергается ряду изменений на разных этапах процесса создания перевода.
Перевод - это особая область, имеющая свои правила, законы и особенности, и, тем не менее, у переводчиков гораздо больше сходств с писателями, чем различий. В процессе перевода переводчик, как и писатель, находится под постоянным влиянием жизненного опыта, своего социального статуса, базовых знаний и представлений об окружающих его предметах, явлениях и людях. Как и писатели, переводчики нуждаются в широком жизненном опыте, который бы постоянно пополнялся разными впечатлениями.
Язык писателя формируется с помощью наблюдений над языком своего народа; точно так же и язык переводчика складывается из представлений о родном литературном языке, характере нации, её менталитете, традициях и обычаях народа.
Л. С. Бархударов считает, что в переводе необходимо передать национальный колорит переводимого произведения, что достигается с помощью точного воспроизведения бытовых особенностей, жизненного уклада, обычаев, характерных для народа реалий, особенности речи персонажей, трудовой обстановки, особенностей пейзажа страны или края, с помощью передачи народных поверий с учетом осведомленности читателей [Бархударов 1972:6].
Каждый писатель, как и любой другой человек, по-своему видит мир, а значит, для описания своего видения он будет использовать определенные, подходящие для этого средства изображения. Переводчик при этом решает сложную задачу: передать смысл автора оригинала, при этом не потерять все стилистические особенности произведения. При этом, как правило, неизбежны некоторые потери, которые, тем не менее, в дальнейшем должны быть восполнены. Здесь можно обратиться к теории прагматики в переводе как отношению между знаком и человеком (точнее, человеческим коллективом), пользующимся данным знаком [Бархударов 1972: 6]. В ходе развития данной теории, в ней, среди прочих, выделились понятия «прагматика автора», то есть мысли, чувства, идеи и т.д., заложенные автором в текст художественного произведения, и «прагматика читателя», т.е. того, что он извлекает из читаемого текста. Прагматика читателя зависит от многих факторов, в том числе, от личных интеллектуальных и эмоциональных способностей проникнуть в суть произведения. Однако при чтении переводной литературы читатель почти полностью зависит от переводчика, его умения проникнуть в замысел автора и передать его средствами переводящего языка.
Идеальным представляется переводчик, который при всей своей индивидуальности слился с автором. Такое слияние происходит при постоянном поиске, при подключении находчивости, при вживании в образы героев и т.д. Здесь проходит тонкая грань между раскрытием своего творческого потенциала и своей индивидуальности и своеобразием, самобытностью автора. На наш взгляд, от переводчика требуются большие усилия, чтобы балансировать между двумя вариантами.
Рассмотрим данный процесс подробнее.
Как известно, стандартный процесс перевода включает в себя следующие этапы: 1) порождение и восприятие исходного текста; 2) порождение текста перевода. В связи с этим выделяются первичный и вторичный акты коммуникации. В процессе первичного акта отправитель порождает оригинальный текст, который позднее воспринимается получателем, то есть переводчиком, транслирующим получаемый текст на переводящем языке (это вторичный акт коммуникации). Таким образом, переводчик в рамках вторичной коммуникации осуществляет две фуніщии: функцию получателя исходного текста и отправителя текста перевода на переводящем языке; далее полученный текст будет восприниматься получателем текста перевода [Бреус 2008:71].
Однако согласно современной теории коммуникации, все искажения первоначального авторского замысла возможны, а иногда и закономерны, еще в процессе создания текста, а, значит, полностью «восстановить» авторский замысел в переводе, отталкиваясь от оригинального текста, невозможно. С. Б. Переслегин отмечает: «... чтобы передать информацию, ее необходимо перенести на материальный носитель — иначе говоря, закодировать... Превращаясь в текст, информация заведомо искажается. Чаще всего, она упрощается, что выражается обычно в ограничении толкований» [Переслегин 2000: 1]. Таким образом, искажения исходного замысла имеют место уже на этапе порождения исходного текста.
На следующем этапе, при восприятии исходного текста переводчиком исходный смысл снова искажается. Все дело в том, что заложенная в нем информация взаимодействует с информационным полем читателя. В этом заключается свойство перевода в качестве одного из типов человеческой коммуникации, состоящее в том, что смыслы, которые улавливает получатель, только частично вытекают из первоначальных намерений адресанта [Переслегин 2000: 2].
Итак, необходимым условием процесса перевода является понимание переводчиком исходного текста. Однако понимание это, несомненно, будет исходить из определённого опыта, культурного багажа и представлений переводчика об окружающей его среде. Полагаем, что конечный продукт (текст перевода) будет зависеть и от тендерной принадлежности переводчика.
Языковую личность можно изучать как цельный образ или «полноценное представление личности». Ю. Н. Караулов полагает, что её нужно изучать в совокупности с ее социальными ролями, профессиональными, возрастными и тендерными составляющими. Кроме того, необходимо учитывать все произведенные ею тексты (устные и письменные) — только в этом случае данное описание будет наиболее полным и возможным, включающим все виды единиц, которые составляют языковую личность в единство. Это комплексное исчерпывающее исследование должно включать в себя также анализ абсолютно всех текстов, произведенных языковой личностью от момента начала говорения
до самой смерти [Караулов 2009: 76]. В литературе по теории языковой личности описаны разные виды языковой личности (С. В. Серебрякова, Н. Д. Голев, Е. В. Иванцова, Т. В. Кочеткова). При этом автор концентрирует внимание на одном, конкретном типе «глобальной» языковой личности - в зависимости от цели исследования и его задач (языковая личность писателя, политика, королевы Виктории, переводчика). К примеру, при описании характерных черт женской языковой личности описанию поддаются ее отличительные черты в сравнении с мужской языковой личностью независимо от её индивидуальных особенностей. Изучение языковой личности автора литературного произведения может базироваться на элементах, отличающихся от стандартных для среднего носителя языка и составляющих неповторимость художественного стиля и мировоззрений автора.
Наша задача заключается в рассмотрении проблемы языковой личности в рамках теории перевода. Таким образом, в отличие от широкого понимания термина «языковая личность», языковая личность переводчика является одним из ее видов, которая всегда ограничена социальной функцией переводчика, а, следовательно, объем ее значения более узок [Бурукина 1999: 26]. г
Однако главным для нас представляется не реконструкция языковой личности некоторых переводчиков — индивидов, определенных исторических личностей, исполняющих в реальности, кроме роли переводчиков, другие социальные роли. Для нас важен лишь тот срез его «глобальной» личности, который находит своё отражение в «рожденных» им текстах с иностранных языков на русский.
Тендерные стереотипы как составляющие тендерного статуса языковой личности
Что касается языковедческих причин, которые способствовали возникновению и развитию критики языка феминистским направлением, то к ним относят, во-первых, рождение новых научных направлений в лингвистике в середине XX века — психолингвистики, социолингвистики, прагматики, теории коммуникации. Во-вторых, выход на первый план в лингвистике языковой личности говорящего человека, т.е. направление на антропоцентризм и решение проблем взаимосвязи языка с биосоциальными особенностями человека и в том числе с его полом. В-третьих, смена парадигм — переход от структурализма к прагматике; развитие методологической и научной базы, предполагающей развитие тендерных исследований в социально-гуманитарных науках [Абубикирова 1996: 124].
Одним из самых известных трудов в области изучения тендерных различий в языке стала работа Деборы Таннен «Ты меня просто не понимаешь. Женщины и мужчины в диалоге». Анализируя коммуникативные неудачи людей разного пола, автор объясняет их тем, что в процессе социализации к мужчинам и женщинам обществом предъявляются разные требования. Под влиянием вышеуказанных факторов у мужчин и женщин появляются разные мотивы речевого поведения и тактики общения. Например, речевое поведение женщин предполагает эмоциональность и неконфликтность, тогда как от мужчин общество ожидает сохранение высокого статуса в процессе общения. По мнению Д. Таннен, это ведет к образованию различий в целях общения и в понимании сказанного и услышанного. Мужчины и женщины по-разному интерпретируют одни и те же высказывания и руководствуются разными мотивациями, исходя из своего статуса. Оказание помощи, например, можно истолковать двумя разными способами: как демонстрацию превосходства над индивидом или как укрепление дружеских отношений. В предложенной Д. Таннен модели представлено много объяснений, интересных с точки зрения тендерной проблематики фактов, поэтому её труд очень популярен — он переведен на 30 языков [Таннен 1996: 10].
В нашей стране материалы о тендерных исследованиях как научном изложении идей феминизма и особом этапе развития науки и образования второй половины XX века впервые были опубликованы в журнале «Социологические исследования» №5 за 1992 год.
По мнению Н. Л. Пушкаревой, именно теория разграничения мужского и женского языков стала поводом для возникновения концепции гендерлектов — мужского и женского языков, а значит и двух культур - мужской и женской. Сторонники этой концепции предлагали ученым сосредоточить внимание не на «механизмах подавления и угнетения женщин через язык», а на неудачных коммуникативных актах, настигающих мужчин и женщин в смешанных группах [Пушкарева1998:77].
Как отмечает С. К. Табурова, в 1990-е годы существование особых мужского и женского языков с постоянными признаками было отвергнуто. Исследователи пришли к выводу о том, что необходимо изучать мужскую и женскую речь в конкретном контексте [Табурова 1999: 85]. А. Ю. Беляева полагает, что различия в мужской и женской речи не столь значительны, не проявляют себя в любом речевом акте и не свидетельствуют, что пол является определяющим фактором коммуникации, как это предполагалось на начальном этапе развития феминистской лингвистики [Беляева 2007: 1]. Было также установлено, что один и тот же человек в различных коммуникативных ситуациях выбирает различное речевое поведение. Данный феномен получил название «переключение кода».
В настоящее время исследование тендерных различий речевого поведения обоих полов играет не последнюю роль в языкознании, .а тендерные исследования в целом имеют уже другие цели и методы.
В новейших тендерных исследованиях доминирует мнение, что лингвистическая составляющая российской гендерологии находится на стадии формирования. На наш взгляд, это верно только отчасти, так как ряд вопросов, например, соотношение категории грамматического рода и экстралингвистической категории «пол» рассматривались в российской лингвистике в рамках других дисциплин, - морфологии, грамматики, лексикологии - еще до того, как на Западе сформировалась феминистская концепция языка и возник термин «гендер». Это не означает отсутствия внимания к феноменам языка, непосредственно или опосредованно связанным с полом. Корректнее было бы говорить не об отсутствии интереса к проблематике, а об отсутствии соответствующей дискурсивной практики. Выделение пола в качестве специального предмета обсуждения происходит все чаще в рамках отечественной лингвистики.
В основе изучения всех проявлений пола лежит, прежде всего, выделение понятий «мужественность» и «женственность». Зарубежные исследования вырастали из феминистской идеологии. Феминизм обратился к проблемам естественного языка с целью доказать наличие в нем следов патриархата, вскрыть дискриминирующие структуры языка, продемонстрировать его сексистский характер. Анализ речи мужчин и женщин преследовал цель обнаружить механизмы речевой дискриминации и влияние на них экстралингвистических факторов
Особенности передачи образных средств в переводе романов в зависимости от тендерной принадлежности переводчика
Несмотря на то, что художественный стиль имеет самое полное описание из всех остальных стилей, он менее всего изучен. Объяснить это можно тем, что художественный стиль не является статичным, он постоянно развивается творчески. Для отдельных жанров литературы, написанных в художественном стиле, характерны новизна и необычайная легкость выражения, что само по себе является залогом успешного распространения данной литературы среди большого круга читателей. Примером подобной литературы являются романы отечественных и зарубежных авторов-женщин. Роман, написанный женщиной, у критиков трактуется как произведение, сущность которого во всех его жанровых модификациях сводится к любовной истории со счастливым концом. По структурным и содержательным особенностям романы авторов-женщин подобны волшебной сказке. О. Б. Вайнштен считает, что в основе этого жанра лежит некая программа «беспроигрышной занимательности», превращающая роман в идеальный товар на рынке художественной литературы [Вайнштейн 1997: 305].
Согласно исследованиям, чтение романов для многих женщин — это, прежде всего, время, проведенное в свое удовольствие. Большинство читательниц считают романы серьезным жанром, с помощью которого они дополняют и проверяют сложившийся образ мира и правильный порядок вещей.
Несмотря на то, что в романах затрагивается весьма ограниченный круг тем (жизнь современной женщины в условиях большого города, одиночество, карьера, любовь), средства, используемые для раскрытия определенной тематики, безгранично разные. При этом отмечается, что авторы романов (женщины) стремятся к тому, чтобы выделиться из толпы и запомниться читателю чем-то особенным. Переводчику в таком случае необходимо помочь автору передать характерный колорит произведения, сохраняя при этом речевые особенности оригинала.
Как показало наше исследование, описанное в первом пункте настоящей главы, речь женщин-писательниц и мужчин отличается по следующим параметрам: эпитеты, метафоры, сравнения, инвективы, междометия, восклицательные и вопросительные предложения, нераспространенные предложения, диминутивы, абстрактные существительные и прилагательные в превосходной степени сравнения.
Достаточно сложно при переводе романов воспроизвести эмоциональную составляющую, так как подобные произведения наполнены переживаниями, чувствами, мыслями и эмоциями героев; они эмоционально нагружены, поэтому простое игнорирование этого момента приведет к разрушению установки автора оригинала [Загот 2005: 87].
Опишем традиционные способы перевода средств передачи эмоционально-чувственной информации, т.е. тех параметров, по которым, согласно нашему исследованию, отличаются мужская и женская авторская речь. Данное описание произведем с целью дальнейшего исследования того, насколько далеко переводчики с разной тендерной принадлежностью отходят от авторов в передаче тонкого, эмоционально насыщенного мира переживаний героев, а также насколько переводы одного и того же текста (романа) мужчиной и женщиной будут отличаться друг от друга, поскольку несмотря на необходимость сохранения образа оригинала в переводе, переводчик прежде всего, должен стремиться воспроизвести функцию приема, а не сам прием, и здесь может вмешаться тендерный фактор, различие в образном мышлении мужчин и женщин.
Для удачного перевода образного средства переводчику следует определить его семантическую структуру, то, какую информацию он в себе несет. Важную роль в теории перевода играет сравнение объема образной информации в подлиннике и переводе. Подобный анализ образной информации необходимо проводить на языковом уровне, при этом определяя и сравнивая объем и содержание информации, которые постоянно закреплены за словом. Большое значение в образном средстве имеют эстетическая информация и оценка. Находясь в контексте, образное средство приобретает новое значение, которое впоследствии становится одной из составляющих его семантической структуры. Как правило, в данном языке существует слово или выражение, с помощью которого можно истолковать образ. Если передача образа и его компенсация не возможны, то необходимо передать только понятийное содержание.
Вслед за Н. В. Складчиковой, нами были выделены четыре параметра адекватности перевода образных средств в плане содержания: a) параметр адекватности передачи семантической информации образом переводного языка (ПЯ); b) параметр адекватности передачи эмоционально-оценочной информации образом; c) параметр адекватности передачи экспрессивной информации; d) параметр адекватности передачи эстетической информации [Складчикова 2002: 6]. 1. В случае, когда смысловая основа образа в подлиннике передана точно, результатом является адекватный языковой образ на переводящем языке и его адекватное семантическое содержание, которое осуществляет функцию номинации образа. Данное положение можно проиллюстрировать теми примерами в переводе, когда ввиду невозможности сохранения метафорического образа, переводчик передает только семантический план содержания для выполнения лишь номинативной функции
Перевод прилагательных в превосходной степени
Как мы выяснили, одним из основных, самых распространенных и наиболее устойчивых тендерных стереотипов является представление о женщине, как о более эмоциональном, экспрессивном существе, что довольно сильно влияет на женскую речь. Большая эмоциональность и экспрессивность текста женских переводов достигается не только путем использования лексем с большим выражением эмоциональной окраски, но и, например, применением более экспрессивных лексических единиц, таких как метафоры, эпитеты и сравнения.
Что это, какая-то тактическая операция, которую они блестяще провернули? Подождали, пока жертва после беспокойной ночи погрузится в глубокий сон, а потом набросились на неё с ошеломляющим судьбоносным известием? ... Шэрон не сомневалась, что я не упущу такой возможности, что я взволнована ею до глубины души [Вайсбергер 2007: 34, перевод Т. Н. Шабаевой].
В данном отрывке автор из такого обыденного и ничем не примечательного явления, как устройство на работу делает волнующее и судьбоносное событие для героини, используя метафорические выражения «жертва после беспокойной ночи» и «взволнована ею до глубины души». Переводчица Т. Н. Шабаева усиливает возможный эффект от метафоры, добавляя эпитет («ошеломляющим») и фразеологизм («до глубины души»).
Only six months out of college, and my life was on the verge of bursting forward [Weisberger 2006: 30]. После университета прошло всего полгода, и вот уже в моей жизни грядут большие перемены [Вайсбергер 2007: 36, перевод М. Д. Малкова].
Напротив, перевод М. Д. Малкова более сдержан в отношении проявления эмоциональной составляющей текста. Англо-русский словарь В. К. Мюллера даёт следующее определение: «to burst forward» - толчок, разрыв, взрыв; «verge» — грань, предел. Очевидно, автор Л. Вайсбергер имела в виду, что скоро в жизни героини всё изменится коренным образом и, возможно, не в лучшую сторону (сами слова «взрыв» и «грань» не несут в себе положительного смысла).
/ don t think I can go on without you. You are my life, my reason to live, and now 1 have none. She wanted to curl up into a tiny ball. She wanted to disappear. She wanted to die [Way 2000: 47].
Ты был моей жизнью, единственной соломинкой, за которую я цеплялась, и вот теперь не осталось ничего. Хотелось стать маленькой и незаметной. Хотелось исчезнуть. Хотелось умереть [перевод Д. С. Ионовой].
В приведённом примере переводчица Д. С. Ионова усиливает метафору «you are my life, my reason to live», переводя её с помощью добавления «единственной соломинкой, за которую я цеплялась». На данном примере видно, как женский взгляд на мир проявляется в тексте.
And unlike most empty spaces that actually looked bigger with furniture, my room had shrunk to half its size [Weisberger 2006: 34]. Обычно, когда обставляешь мебелью пустое пространство, оно увеличивается в размерах - моя же комната съёжилась вдвое [Вайсбергер 2007: 40, перевод Т. Н. Шабаевой].
Данный перевод удачно отражает в себе прагматику автора - глагол «съежилась» передает ощущения от чрезмерно маленького пространства комнаты, предоставляя читателю возможность сравнить «огромное» здание Элиас Кларк, место работы героини, его мощь и силу с её жильем и жизнью в целом.
She spent ten years at the helm of French Runway before Elias transferred her to the number-one spot at American Runway, the ultimate achievement [Weisberger2006:40].
После того, как она провела десять лет у штурвала французского «Подиума», «Элиас» отправил её руководить американской версией журнала, что было уже потолком возможного продвижения [Вайсбергер 2007: 47, перевод Т. Н. Шабаевой].
В данном отрывке примечательным является то, как переводчица вносит свою метафору в перевод: выражение «the ultimate achievement» можно перевести, например, как «большое достижение», однако Т. Н. Шабаева вводит метафору «было уже потолком возможного продвижения».
Особый интерес представляют переводы отрывков, большую роль в которых играют сравнения.
Is that supposed to be funny? Is that your idea of having a sense of humor? her smile disappeared and she was leaning fonvard in her seat, looking like a hungry vulture that was impatiently circling its prey. I ve made it clear a dozen times already! [Weisberger 2006: 275]
«Вы думаете, это смешно? Это вы так хотите доказать, что у вас есть чувство юмора?», улыбка исчезла, она вся подалась вперед — точь-в-точь стервятник, описывающий последние круги над беззащитным цыпленком. «Я уже двадцать раз вам сказала об этом!» [Вайсбергер 2007: 293, перевод Т. Н. Шабаевой]. Сравним с переводом, выполненным переводчиком в ходе нашего эксперимента: «Это, что, смешно, по-вашему? Это вы так шутите?» - улыбка исчезла с её лица, и она наклонилась вперед — словно хищница, забившая в угол свою добычу. «Яже сто раз вам повторяла!» [перевод В. И. Якубина].
В своем переводе переводчик использует прием генерализации, трансформируя английское «vulture» в «хищницу», обобщая обозначаемое понятие. Поскольку в тексте речь идет о женщине (именно её сравнивают с хищной птицей), то вполне оправданным можно считать употребление в переводе существительного женского рода («хищница», вместо «стервятник»).
Как отмечает И. И. Халеева, женские варианты переводов обладают большей экспрессивностью, что проявляется в более свободном употреблении образных сравнений [Халеева 1999: 8]. Действительно, в полученных женских переводах можно отметить большую образность и экспрессивность. Переводчики упростили метафору, проявив таким образом скрытое сравнение. Однако такая прямолинейность делает текст более простым, даже наивным, выдавая неискусность переводчиков.
