Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Типологические особенности сопоставляемых языков 9
Глава II. Аналитические формы кумыкского глагола 21
Глава III. Аналитические формы английского глагола 75
Глава IV. Сопоставительный анализ аналитических форм английского и кумыкского глаголов 116
Заключение 128
Литература 134
- Типологические особенности сопоставляемых языков
- Аналитические формы кумыкского глагола
- Аналитические формы английского глагола
- Сопоставительный анализ аналитических форм английского и кумыкского глаголов
Введение к работе
Объект исследования - аналитические видовременные формы кумыкского и английского глаголов. В последнее время значительно возрос интерес языковедов к сопоставительным исследованиям разносистемных языков. Исследования такого рода вносят определенный вклад в теорию языка, поскольку они позволяют установить общие и отличительные свойства языков, привлекаемых к анализу с применением к ним одинакового подхода и метода. В этом, прежде всего, заинтересована? конфронтативная лингвистика. Кроме того, сопоставительные работы, выполненные на материале двух или более языков, принадлежащих к разным семьям, служат основой »для выявления и систематизации интерференции, возникающих при обучении иностранному языку, причем, независимо от того, какой аспект избран для изучения и описания. Методика преподавания неродного языка может стать более эффективной при условии разработанности проблемы интерференции и контактирования изучаемого языка с родным. Данная диссертация посвящена одной из таких проблем: сопоставительно-типологическому изучению аналитических форм видовременной системы английского и кумыкского глаголов.
Актуальность исследования определяется тем, что сопоставительная морфология разносистемных языков и, в частности аналитические формы видовременной системы глаголов: (их развитие и реальное функционирование), не имеют еще достаточно четкого систематического описания. Исследование аналитических форм английского глагола получило определенное освещение в трудах отечественных англистов. Исследование аналитических форм кумыкского глагола, к сожалению, очень отстает от общего развития языкознания. Поэтому для кумыковедов проблема сопоставления с другими языками именно тех грамматических морфологических категорий, на которых базируются соответствующие грамматические оппозиции, является одной из актуальнейших проблем сопоставительного языкознания.
Сопоставительные исследования в области морфологии, на наш взгляд, до сих пор ограничивались анализом содержательной стороны морфологических отношений. План содержания, как правило, доминировал. Опираясь на современный научный метод теории познания, рассматривающий любое языковое явление в единстве формы и содержания, мы в своей работе исследуем и план выражения грамматических морфологических оппозиций, то есть анализируем их реальное функционирование в устной речи. В этом заключается научная новизна данной работы. Новое заключается еще и в том, что, сопоставляя разносистемные языки и выявляя, общие и различительные черты, необходимо довести их изучение до такого уровня совершенства, чтобы уже созданные, выработанные приемы и системы категорий стали действующими, рабочими. Новизна избранного нами исследования состоит еще ив сознательном обосновании возможности диалектического единства коллигации и коллокации. Многочисленные исследования доказывают, что диалектическое единство коллигации и коллокации является основой построения речи. Изучение этого единства является проникновением в сущность речи.
Мы рассматриваем действительность речеу потребления,
действительность реальной, живой, современной речи, которая нам* дана современной художественной литературой, современными научными текстами и т. д. Сопоставляя эти реальности, через выход в экстралингвистическую действительность мы конкретизируем, углубляем и проверяем знания, привлекая фактический материал письменной и устной речи. Исследование устной и письменной форм речи неотделимо от единства морфосинтаксических и лексико-фразеологических связей. И этот новый и очень важный фактор, анализируемый в работе, определяет теоретическую значимость диссертации.
Наряду с исследованием сопоставительной морфологии и морфонологии, данная работа внесет также определенный вклад в развитие
4 прикладной лингвистики, в частности, в теорию и практику перевода.
Следуя в нашей работе основным идеям, выдвинутым А. И. Смирницким, хотелось бы отметить, что отправной точкой является аналитическая грамматическая форма, данная в нашем языковом материале. В составе этих грамматических форм выделяются категориальные формы и уже на основе оппозиции последних устанавливается соответствующая грамматическая категория. Главным здесь является вопрос не только о реальном строении грамматических форм и средствах их образования, но и о результатах их применения: что происходит, когда эти средства с той или иной степенью регулярности функционируют в устной речи?
Практическое значение работы заключается; в том, что ее результаты направлены на улучшение уровня обучения английскому языку учащихся-кумыков, с привлечением родного языка, так как именно последний в большей степени остается основой при изучении иностранных языков.* Диссертация может быть использована при чтении лекций; составлении учебников и учебных пособий по сопоставительной грамматике.
Недостаточная исследованность темы, отсутствие целостного синхронно-диахронного представления об аналитических видовременных, формах кумыкского глагола в сопоставлении с английским затрудняют реализацию основной цели диссертации.
Цель и задачи исследования. Основная цель исследования -обнаружение аналогий и качественных различий в кумыкском и английском языках, отличающихся генеалогически, ареально и типологически:
Поставленная цель определила задачи исследования:
определить типологические особенности сопоставляемых языков;
описать существующую в языках оппозицию «синтез - анализ»;
провести сопоставительное исследование аналитических форм глаголов английского и кумыкского языков на материале видовременной системы активного залога изъявительного наклонения;
- проанализировать функционирование аналитических форм
английского и кумыкского глаголов на функционально-семантическом и морфонологическом уровнях.
Основным методом исследования является сопоставительно-типологический метод. При необходимости применяются также приемы компонентного анализа, описательный метод, метод морфонологического анализа. Для достижения цели диссертации и решения поставленных задач использовалась комплексная методика, основанная на контекстуальном и функциональном анализе.
На защиту выносятся следующие основные положения:
аналитические формы английского и кумыкского глаголов структурно раздельно оформлены и семантически целостны;
аналитические формы глаголов сопоставляемых языков функционируют в оппозиции с формами синтетическими;
аналитические формы английского и* кумыкского глаголов отличаются степенью устойчивости их компонентов;
при функционировании в устной речи на стыке компонентов аналитических форм обоих сопоставляемых языков происходят различного рода морфонологические явления.
Основным материалом нашего исследования явились произведения художественной литературы английских, американских и кумыкских авторов XIX-XX вв. общим объёмом свыше 2800 страниц. В работе использовались также различные словари; учебники, учебные и методические пособия.
Методологической основой настоящей работы являются труды
отечественных и зарубежных лингвистов, посвященные изучению
аналитических видовременных форм глагола, в первую очередь классиков
отечественной филологии И. П: Ивановой, А. И. Смирницкого,
А. В. Бондарко, А. Н. Кононова, Н. К. Дмитриева и др. Работа опирается на сравнительный и сравнительно-исторический, описательный методы,
классифицирующие принципы, наиболее соответствующие целям и задачам исследования.
Для изучения избранной нами проблемы целесообразно объективно проанализировать современное состояние науки в области морфологии и морфонологии категориальных форм видовременной системы глагола. Анализ этого вопроса показывает, что видовременная система? является важнейшим основным стержнем исследований- в области морфологии, так как существование речи, как письменной, так и устной, без вида и времени просто немыслимо.
Известно, что вопрос о морфонологии до сих пор не получил достаточно четкого разъяснения, исследования и описания; При обращении к работе Н. X. Ольмесова «Морфонология кумыкского языка» становится ясно, что в этой; области знания сделан большой^ шаг вперед. В* данной работе автор дает детальный систематический анализ того, что представляют собой те реальные языковые единицы, при помощи которых реализуется онтология;, то есть реальное существование рассматриваемых грамматических категорий. Ученый исходит из того, что для морфонологии главным предметом изучения является специфическое функционирование тех или иных фонем в составе морфологической единицы.
Исследование морфонологического выражения грамматических форм тесно связано с изучением живой речи. Большой интерес в связи с этим вопросом представляет исследование, проведенное О. В. Александровой. Говоря о значении изучения живой речи, она утверждает, что, «изучая живую речь, следует отметить, что ее арсенал средств (принимая во внимание; и і экстралингвистические) не только богаче, ее письменного аналога, но они* имеют специфический* характер. Поэтому, изучая эти средства; следует не упускать из виду те различия, которые характерны для языковой (ингерентной) экспрессивности и речевой (адгерентной)» (Александрова 1984: 8). Важно отметить, что экспрессивность живой речи выполняет определенную роль в морфонологическом выражении категориальных форм.
7 Она реализуется с помощью таких просодических средств, как ритм, темп,
пауза, ударение, интонация, порядок слов и т. п.
Небезынтересно привести здесь утверждение Л. В.: Минаевой о том, что «исходя из положений речеведческого подхода к исследованию языка, мы должны подчеркнуть,, что просодия, обладая семиологической релевантностью, входит в систему языка, и, следовательно, является неотъемлемой' частью любой языковой единицы и именно так функционирует на разных уровнях языка» (Минаева 1986: 19). Рассматривая слово с точки зрения единства плана содержания и плана выражения, автор прослеживает те варианты слова, которые были проанализированы на материале письменной формы языка, и приходит к выводу, что часть из них относится исключительно к плану выражения, а другая часть - только к плану содержания..
Каждый- язык на протяжении истории отрабатывает и закрепляет в своеобразных формах свои категориальные значения, составляющие промежуточную область между мыслительным и формально-языковым. В основе морфонологического анализа; лежит реальное функционирование соответствующих языковых единиц,. в соотнесении тех или иных фонем в составе данной морфологической! единицы с реальной, живой речью. Известно, что любое исследование языковых фактов ни в коем случае не может быть отделено от изучения первичной, звуковой их формы. В последнее время; все больше внимания уделяется исследованию реального функционирования речи, как в нашей;стране, так и за рубежом. При этом большой 5 акцент делается на звучащую форму речи, что диктуется насущными задачами современного языкознания. Важность исследования устной формы речи можно пояснить следующим языковым фактом: традиционно в высказываниях типа/ shall go, she will go формы shall';/ will go считаются на письме формами будущего времени. В звучащей речи наравне с полными [f Igou], [wilgouj используется редуцированная форма [Igou]. Но они функционируют в речи по-разному. Форма [Igou] считается аналитической формой будущего времени, в то
8 время как [fee IgouJ, [wilgou] функционируют как модальные конструкции. Такое
утверждение считается пока спорным и требует дальнейшего исследования.
Определенный вклад в изучение оттенков значения, обнаруживаемых у глаголов shall и will в сочетании с инфинитивом в современном английском языке внесла Т. А. Комова. В своих работах исследователь рассматривает данный вопрос через призму теории о словосочетаниях. Аналитическая форма будущего времени является частью исследований морфонологии аналитических форм вообще. Следовательно, проблема сочетания shall/will + инфинитив рассматривается Т. А. Комовой на основе диалектики двух направлений: с одной стороны, в результате тесной связи между компонентами данного сочетания происходит фузия вспомогательного глагола и инфинитива аналитической формы будущего времени; с другой стороны, два отдельных слова, выражая одну сложную идею, выступают как модальное словосочетание. Детальное рассмотрение данного вопроса найдет свое развитие в соответствующей части настоящей работы.
Апробация работы. Основные результаты диссертации были представлены в виде докладов на ежегодных научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава Дагестанского государственного университета, Союза молодых ученых Дагестана (ДНЦ РАН), а также в 5-ти публикациях автора.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, 4-х глав, заключения и списка использованной литературы.
9 Г л а в а I*
ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ СОПОСТАВЛЯЕМЫХ
ЯЗЫКОВ
Типология как особый раздел науки о языке зародилась в начале XIX века и имеет большую историю, представляя собой закономерное дополнение к: фундаментальному направлению европейской; теоретической^ лингвистики — сравнительно-историческому языкознанию. Следует отметить, что і типологическое исследование и описание языков основывается на том; общем положении, согласно которому в основе любого естественного языка лежит одна и та же «логическая схема» или; одна и та же: «аморфная субстанция», реализующаяся по-разному в различных языках.
Одной из характерных черт языкознания последних десятилетий является перемещение проблем* типологии* языков в центр внимания теоретической и; прикладной лингвистики. Объяснить это можно более глубоким, уровнем осознания того факта, что с одной? стороны, «исчерпывающее описание данного языка; в целом как некоего варианта, не позволяет ограничиться исследованием этого языка изнутри», а наоборот, требует выхода за пределы; данного языка, сопоставления: его с; другими: языковыми системами, а с другой' стороны, актуальность типологического исследования конкретных языков является необходимым* условием? углубления общей теории языка и решения ряда прикладных задач.
Любое сопоставление языков основано на их сравнении, а в основе сравнительного:метода лежит установление тождественных, с определенной-точки зрения, элементов в обоих сравниваемых объектах. Соотношение тех и > других определяет степень сходства сравниваемых целых. В типологических исследованиях дается? сравнение структурных явлений разных языков независимо от их генетической принадлежности, и это позволяет выделить общие языковые категории, получающие реализацию в? структуре языков разных семей.
10 Группировка языков, на базе какого-либо одного признака выявляет
типологическую особенность соответствующих языков. В нашей работе
типологическим признаком' сопоставляемых языков (английского и
кумыкского) выступает форма выражения грамматического значения
морфологических категорий видовременной системы. Известно, что для
разработки общих принципов типологической инвентаризации языковых
систем типологический признак должен изучаться самостоятельно в каждом
сопоставляемом: языке в; отдельности с последующим сопоставлением
полученных данных, так как только в результате тщательного анализа
языкового явления можно сделать определенные выводы о системе данного
языка.
Исследуемые нами языки принадлежат к разным семьям. По генеалогической классификации английский язык относится: к западногерманской группе индоевропейской языковой семьи, а кумыкский -к кыпчакской группе тюркских языков. Каждый из этих языков характеризуется различными грамматическими структурами: по морфологической классификации, впервые разработанной А.Шлегелем, а затем В. Гумбольдтом, английский язык относят к так называемым флективным языкам, а кумыкский - к агглютинативным.
Флективные языки — это «языки, обладающие флективными словоизменениями, при которых грамматическое окончание может являться выражением нескольких категориальных форм» (Ахманова 1966: 424). Эти языки характеризуются внутренней и внешней флексией. Внутренняя флексия, или чередование, имеющая грамматическое значение, используется, хотя и в разной степени, в различных флективных языках. Ср., напр., русск. «избегать» (несоверш. вид) - «избежать» (соверш. вид) - корневая морфема выступает в форме «бег» - «беж»; т. е. характеризуется чередованием согласных г — ж... англ. foot нога - feet ноги (корневая морфема характеризуется чередованием и - /)... В одних языках внутренняя флексия, или чередование, обычно сопровождается и различием в аффиксах, как в
русском языке, в других - может служить и единственным средством передачи различных грамматических изменений, различных форм словоизменения и словообразования, как в английском... (Кузнецов 1954: 19).
Внутренняя флексия в английском языке встречается, в основном, в системе существительных и глаголов. Например, образование множественного числа, существительных, как man — men, foot - feet, и форм прошедшего времени глаголов run - ran, begin — began: Это свидетельствует об остаточных явлениях древнеанглийского периода в системе современного английского языка. Для кумыкского языка внутренняя флексия нетипична.
«Внешняя флексия — это выражение грамматических категорий при помощи окончания или словоизменительных аффиксов» (Буранов 1983: 172). Например:
work— worked, play —plays.
В отличие от аффиксов агглютинативных языков, во флективных языках один: и тот же аффикс имеет несколько грамматических значений, например, морфема s может выражать множественное число существительных:- birds, 3-е лицо настоящего времени; изъявительного наклонения - she speaks, а также оформлять притяжательный падеж — sister's book.
Английский; язык относят еще к группе аналитических языков, где важную роль играют служебные слова; предлоги и порядок слов, например: «I just got here, Mother. This is the first vocation I've had in years, and I'm not going to just pack everything and come home», said the girl. «I couldn't travel now anyway. I so sunburned I can hardly move». (J. D. Salinger, 30)
Из этого примера видно, что целое высказывание строится с помощью аналитических форм, в состав которых входят вспомогательные глаголы,, модальные глаголы, предлоги, частицы. В связи с этим английский язык часто называют аналитико-флективным (Будагов 1965: 237). О высокой степени аналитичности английского языка говорит еще и тот факт, что одна глагольная основа может иметь более 50 аналитических форм. Например:
12 am/is/are/was/were working;
am/is/are/was/were worked;
have/has/had worked;
have/has/had been working;
have/has /had been worked;
am/is/are/was/were being worked;
shall/will/should/would work;
shall/will/should/would be working;
shall/will/should/would be worked;
shall/will/should/would have worked;
shall/will/should/would have been worked;
to have worked;
to be working;
to have been working;
to be worked;
to have been worked;
to be being worked;
having/being worked;
having been worked; в то время как всего 4 формы парадигматической структуры английского глагола to work являются синтетическими {work, works, worked, working). В процессе развития типологическая структура английского языка очень изменилась, приобретая структурные элементы языков агглютинативного строя.
Агглютинативные языки - это те, для которых «характерна агглютинация, то есть механическое присоединение к неизменяемым основам или корням стандартных однозначных аффиксов» (Ахманова 1966: 31).
Кумыкский язык, являясь агглютинативным языком, характеризуется легкой членимостью слова на морфемы, последовательностью присоединения различных стандартных аффиксов, и каждый из этих
13 аффиксов имеет одно грамматическое значение. Для наглядности приведем
пример: кумыкское слово чечеклерим, где чечек является корнем, -лер—
аффиксом только множественного числа и -им — аффиксом только категории
принадлежности (притяжательности). В результате присоединения к основе
различных аффиксов корень не меняется.
В каждом языке можно найти почти все способы выражения грамматических категорий. Например, в русском языке наряду с флексией существуют частицы (предлоги, союзы и частицы в узком смысле слова) и агглютинативные аффиксы (например, глагольные приставки). Рискованно было бы категорически утверждать, что в языках какой-то группы совершенно невозможен тот или иной способ. Однако в большинстве языков какой-то один способ является преобладающим (Яхонтов 1965: 69).
Сопоставление степени аналитичности кумыкского и английского языков выявило преобладание аналитического способа в английском языке.-Приведем следующую статистику.
Парадигма грамматических категорий времени основного залога в изъявительном наклонении кумыкского глагола ишлеме «работать» состоит из 6 синтетических и 17 сложновербальных форм. В английском языке из 28* грамматических форм только 4 составляют синтетическую форму в парадигме категории времени и временной отнесённости активного залога изъявительного наклонения глагола to work. Следовательно, в процентном отношении в сравниваемых парадигмах глаголов to work — ишлеме
в английском языке:
аналитических форм - 87 %,
синтетических форм - 13 %;
в кумыкском языке:
аналитических форм - 74 %,
синтетических форм - 26 %.
Сопоставление системы словоформ в английском и кумыкском языках показывает, насколько сложными являются действительные соотношения
14 между морфологическими системами разных языков и, что самое главное,
между реальными структурами: форм в тех языках, которые являются
предметом нашего исследования.
Таким образом, исследование структуры словоформ, то есть структуры корней, семантической нагруженности аффиксов, особенностей соотношения в каждом отдельном случае между содержанием и формой того или другого аффикса, «стандартности» или «нестандартности» форм, то есть ее грамматической продуктивности, грамматического характера или- ее своеобразных лексико-грамматических свойств, а также рассмотрение степени слияния? аффикса с морфемой имеет большое значение для исследования оппозиции синтез - анализ в сопоставляемых языках.
Термины «синтез» И; «анализ», являясь противоположными: по значению, широко употребляются в лингвистике. По определению О. С. Ахмановой, синтез — это «объединение элементов (отдельных более-мелких единиц) в более крупные (глобальные) единицы» (Ахманова 1966: 41), а отсюда синтетическая форма — это «форма словоизменения в? собственном смысле, т. е. слияние (фузия) основы и аффиксальных элементов в цельнооформленную словоформу» (Ахманова 1966: 41). Анализа трактуется как «разложение сложного языкового целого на составляющие его элементы» (Ахманова 1966: 43), а аналитическая: форма определяется как, «идиоматическое соединение вспомогательного и полнозначного слова, функционирующее в качестве эквивалента грамматической формы последнего» (Ахманова 1966: 45); Синтетическая и аналитическая формы находятся* в оппозиции по способу выражения грамматического значения слова, но их объединяет общий ряд морфологических средств, то есть функционально обе формы выполняют одно назначение. Оппозиционный характер синтетической и аналитической форм проявляется соответственно флективным или агглютинативным строением и сочетанием сложных компонентов. В синтетической форме имеет место «соединение» — синтез, то есть грамматическое значение передается путем соединения к основе
15 слова различных аффиксов (или окончаний). Флексия и агглютинация
сближаются как сходные по способу образования? в составе синтетической
формы, в то время как при; образовании аналитической формы происходит
«разъединение» - анализ. Здесь грамматическое значение передается путем
сложения двух компонентов: основного с реальным лексическим значением
и вспомогательного, находящегося в дистантном положении от основного.
И. И. Мещанинов, как и многие другие лингвисты, зарубежные и отечественные, сводит, грамматический характер аналитической формы к служебной функции вспомогательного глагола, находящейся, по его мнению, в прямой зависимости от степени утраты вспомогательным глаголом его исходного лексического значения — он трактует; вспомогательный глагол как морфему, имеющую исключительно грамматический характер. Основным признаком при выделении вспомогательного глагола он считает частичную или: полную утрату этим глаголом его лексического значения; и возможность, обозначения им грамматического значения. Назначением вспомогательных глаголов И: И. Мещанинов считает выражение чисто синтаксических: отношений, и в то же времяіон выделяет их как морфемы,.предназначенные для обозначения вида, времени и модальности,- — как морфемы, которые в і рассматриваемых им языках, в частности в русском и тюркских, выражают грамматические значения слова (Мещанинов 1982 :.158,161).
В действительности же, как на это указывали в свое время А. А. Потебня, и особенно Ф. Ф. Фортунатов, грамматическое значение в подобных случаях не является содержанием только вспомогательного глагола: функция вспомогательного* глагола связана, как они писали, с нейтрализацией грамматического значения той формы, при которой: этот глагол стоит. (Потебня 1968: 261; Фортунатов 1956: 178). Именно этот факт и позволяет выделить аналитическую форму и отграничить ее от свободного словосочетания полнозначного слова со служебным.
Отметим свою солидарность со взглядами М. М. Гухман, считающей неправомерным выделение вспомогательного глагола как морфемы в отрыве от
содержания составных элементов того аналитического образования, в которое он входит. М: М. Гухман уделяет большое внимание тому качественному преобразованию, которому подвергаются при образовании аналитической формы как вспомогательный, так и полнозначный глаголы. Она подчеркивает, что вспомогательный глагол, сочетаясь с полнозначным, изменяет грамматическое значение формы последнего. Однако М. М. Гухман не.выделяет аналитическую форму в качестве самостоятельной»единицы, как это вытекает из учения. А.А. Потебни и Ф.Ф. Фортунатова; -— она рассматривает эту форму как неотъемлемый составной элемент конструкции, включающей в себя также и глагольную основу — носитель лексического содержания конструкции, поэтому образование: в целом и названо ею глагольной аналитической конструкцией (Гухман 1955: 323—349).
Основная цель исследования М; М. Гухман заключается в том, чтобьь доказать, что вспомогательный глагол, вопреки; утверждению; многих? виднейших германистов; выполняет служебную функцию не сам, по себе, а лишь в сочетании с определенной формой типовой основы и поэтому НЄ; может быть морфологически вычленен. Реальные отношения между составными элементами; в целом ряде аналитических конструкций,, связанных с обозначением временных и модальных отношений і (например,- в перфекте), таковы; что здесь могут быть выделены только два значащих, элемента: типовая основа глагола слабого спряжения как носитель лексического содержания и остаток, являющийся носителем только грамматического значения основы.
В языке не может появиться служебное слово, абсолютно не связанное ни с одним из прежних значений данного слова: служебное значение слова, как и его лексические значения, не бывают немотивированными; (если, конечно, слово не является иноязычным по происхождению). В качестве служебных слов во всех языках используется лишь определенный тип полнозначных слов, само содержание которых связано со служебным значением — например, некоторые переходные глаголы, которые реализуют свое содержание
17 благодаря регулярному сочетанию с определенным значением
ограниченного круга слов. Здесь нужно иметь в виду то обстоятельство, что
уточнение грамматических значений полнозначного слова может
осуществляться путем сочетания двух полнозначных слов, полностью не
реализующих свое значение в этом сочетании. Свободных словосочетаний,
в которых полностью реализовались бы все значения их компонентов, как
правило, не бывает — подобно тому, как почти; не бывает абсолютно
моносемантичных слов (сама природа слова' такова, что оно расположено к
полисемантизму). Свободное словосочетание так или иначе лишает слово
возможности реализовать многие его значения. Грамматическое значение
может быть выражено к тому же в единичном устойчивом словосочетании,
компонент которого может быть отрешенным от своего исходного
лексического значения, как это убедительно показал еще Ф.Ф. Фортунатов,
сопоставляя грамматические категории в языках, принадлежащих к различным!
языковым семьям (Фортунатов 1956:136 —181).
Таким образом, семантический подход не обеспечивает надежного; критерия для определения аналитических глагольных форм: он представляет широкую возможность субъективизму при установлении* степени утраты вспомогательным глаголом его исходного лексического значения.
Из всех направлений, которые существуют в трактовке. аналитических форм глагола, наиболее приемлемым и плодотворным для решения вопроса о критериях для выделения этих форм является то, которое идет от Ф.Ф. Фортунатова.
Принципиально важным для* решения вопроса об аналитических глагольных формах многих языков, в том числе и тюркских, является также его анализ структурных признаков вспомогательного глагола, употребленного в качестве связки. Фортунатов подчеркнул исключительно синтаксический характер содержания, обнаруживаемого связкой, и четко отграничил связку от
18 грамматически частичного слова,* входящего в состав сложных форм
(Фортунатов 1956:170, 178,185).
Весь положительный опыт выделения и трактовки аналитических форм глагола тюркских языков и изучение существующих традиций рассмотрения этих форм и в языках других семей, в особенности традиции, идущей от Ф. Ф. Фортунатова, позволяют дать следующее определение аналитическим формам глагола* применительно к материалу тюркских языков: аналитические формы глагола представляют собой нечленимый синтез формы полнозначного глагола и определенного служебного слова, скрепленный* грамматическим значением, которое, во-первых, не представлено ни в; одном из: объединяемых структурных элементов и возникает только в пределах данного их сочетания; во-вторых, является устойчивым: и общим для всех логически возможных случаев применения данного- сочетания: — следовательно, безотносительным к лексическому содержанию основы, при которой это сочетание употребляется; в-третьих, составляет стилистический, вариант значения другой формы или самостоятельную, ничем не: заменимую смысловую единицу в грамматической системе глагола (Юлдашев 1977: 25-26).
Исследование научной литературы продемонстрировало также то, что, за редким исключением, аналитические формы глагола изучены очень мало ив связи с этим они нередко получали противоречивое толкование даже на материале одного и того же языка. Поэтому необходимо прежде всего уточнить состав форм, подлежащих дальнейшему изучению. Осознавая невозможность рассмотрения такого множества форм в рамках одного исследования, мы нашли целесообразным ограничиться изучением форм, представленных по меньшей мере в двух языках. Наибольшие разногласия в определении грамматической сущности и места в грамматической системе связаны с аналитическими формами, имеющими то или иное отношение к видообразованию.
19 Большой вклад в развитие теории аналитических форм в отечественной
лингвистике внес А; И; Смирницкий, чьи идеи положены в основу
настоящего исследования. В своей книге «Морфология английского языка»
он утверждает, что наличие простых синтетических, несоставных форм в ТОЙ;
же грамматической категории, в какую входит данная аналитическая форма,
является; существенным признаком* функционирования; их в качестве
категориальных форм, конституирующих грамматическую категорию
(Смирницкий 1959: 69). Далее он приводит сравнение аналитических форм с
фразеологическими единицами и подчеркивает, что фразеологическая;
единица функционирует как эквивалент слова, а аналитическая форма —
параллельно с синтетической формой. Здесь сходство между
фразеологической единицей и аналитической; формой выражено внешне, их
Типологические особенности сопоставляемых языков
Типология как особый раздел науки о языке зародилась в начале XIX века и имеет большую историю, представляя собой закономерное дополнение к: фундаментальному направлению европейской; теоретической лингвистики — сравнительно-историческому языкознанию. Следует отметить, что і типологическое исследование и описание языков основывается на том; общем положении, согласно которому в основе любого естественного языка лежит одна и та же «логическая схема» или; одна и та же: «аморфная субстанция», реализующаяся по-разному в различных языках. Одной из характерных черт языкознания последних десятилетий является перемещение проблем типологии языков в центр внимания теоретической и; прикладной лингвистики. Объяснить это можно более глубоким, уровнем осознания того факта, что с одной? стороны, «исчерпывающее описание данного языка; в целом как некоего варианта, не позволяет ограничиться исследованием этого языка изнутри», а наоборот, требует выхода за пределы; данного языка, сопоставления: его с; другими: языковыми системами, а с другой стороны, актуальность типологического исследования конкретных языков является необходимым условием? углубления общей теории языка и решения ряда прикладных задач. Любое сопоставление языков основано на их сравнении, а в основе сравнительного:метода лежит установление тождественных, с определенной-точки зрения, элементов в обоих сравниваемых объектах. Соотношение тех и других определяет степень сходства сравниваемых целых. В типологических исследованиях дается? сравнение структурных явлений разных языков независимо от их генетической принадлежности, и это позволяет выделить общие языковые категории, получающие реализацию в? структуре языков разных семей. Группировка языков, на базе какого-либо одного признака выявляет типологическую особенность соответствующих языков. В нашей работе типологическим признаком сопоставляемых языков (английского и кумыкского) выступает форма выражения грамматического значения морфологических категорий видовременной системы. Известно, что для разработки общих принципов типологической инвентаризации языковых систем типологический признак должен изучаться самостоятельно в каждом сопоставляемом: языке в; отдельности с последующим сопоставлением полученных данных, так как только в результате тщательного анализа языкового явления можно сделать определенные выводы о системе данного языка. Исследуемые нами языки принадлежат к разным семьям. По генеалогической классификации английский язык относится: к западногерманской группе индоевропейской языковой семьи, а кумыкский -к кыпчакской группе тюркских языков. Каждый из этих языков характеризуется различными грамматическими структурами: по морфологической классификации, впервые разработанной А.Шлегелем, а затем В. Гумбольдтом, английский язык относят к так называемым флективным языкам, а кумыкский - к агглютинативным. Флективные языки — это «языки, обладающие флективными словоизменениями, при которых грамматическое окончание может являться выражением нескольких категориальных форм» (Ахманова 1966: 424). Эти языки характеризуются внутренней и внешней флексией. Внутренняя флексия, или чередование, имеющая грамматическое значение, используется, хотя и в разной степени, в различных флективных языках. Ср., напр., русск. «избегать» (несоверш. вид) - «избежать» (соверш. вид) - корневая морфема выступает в форме «бег» - «беж»; т. е. характеризуется чередованием согласных г — ж... англ. foot нога - feet ноги (корневая морфема характеризуется чередованием и - /)... В одних языках внутренняя флексия, или чередование, обычно сопровождается и различием в аффиксах, как в русском языке, в других - может служить и единственным средством передачи различных грамматических изменений, различных форм словоизменения и словообразования, как в английском... (Кузнецов 1954: 19). Внутренняя флексия в английском языке встречается, в основном, в системе существительных и глаголов. Например, образование множественного числа, существительных, как man — men, foot - feet, и форм прошедшего времени глаголов run - ran, begin — began: Это свидетельствует об остаточных явлениях древнеанглийского периода в системе современного английского языка. Для кумыкского языка внутренняя флексия нетипична. «Внешняя флексия — это выражение грамматических категорий при помощи окончания или словоизменительных аффиксов» (Буранов 1983: 172). Например: work— worked, play —plays. В отличие от аффиксов агглютинативных языков, во флективных языках один: и тот же аффикс имеет несколько грамматических значений, например, морфема s может выражать множественное число существительных:- birds, 3-е лицо настоящего времени; изъявительного наклонения - she speaks, а также оформлять притяжательный падеж — sister s book. Английский; язык относят еще к группе аналитических языков, где важную роль играют служебные слова; предлоги и порядок слов, например: «I just got here, Mother. This is the first vocation I ve had in years, and I m not going to just pack everything and come home», said the girl. «I couldn t travel now anyway. I so sunburned I can hardly move». (J. D. Salinger, 30)
Аналитические формы кумыкского глагола
В системе частей речи глагол занимает особо важное место, которое определяется следующими основными факторами: 1) семантическим и категориальным богатством глагольных форм, позволяющим им составлять значительную часть морфологии вообще; 2) ролью глагола в структуре основной языковой единицы-предложения: глагол является специализированной формой выражения главного признака предложения -предикативности. В морфологическом плане грамматические категории глагола по степени их универсальности делятся на две группы: 1) категории, свойственные только глаголу: переходность/непереходность, залог, аспектуальность, наклонение, время, отрицательная форма на; -ма, -ме. Это собственно глагольные категории; 2) категории, свойственные глаголу и другим частям речи: категории лица, числа, склонения и принадлежности. По степени охвата форм глагольные категории делятся также на две группы: 1) грамматические категории, охватывающие все глагольные формы: переходность/непереходность и залог. Залог среди других глагольных категорий занимает особое место, ибо является основным дифференциальным признаком глагола в системе частей речи. Переходность-непереходность и залог являются? главными показателями семантического признака глагола - его процессуальное. Залог можно принять за признак, при помощи которого проверяется глагольность слова. Например, слово асмакъ в переходном значении — кимни, пени асмакъ! «кого, что повесить?» — и в составе залоговой парадигмы асмакъ «повесить», асылмакъ «повеситься», асдырмакъ «заставить повесить», будет глаголом (именем действия), при отсутствии же указанных условий слово асмакъ является именем существительным в значении «виселица»; 2) грамматические категории, охватывающие только часть глагольных форм: наклонение, время, лицо, число (личные формы); отрицательная форма на -ма, -ме, склонение и принадлежность (причастия и имена действия). По отношению к категории лица различаются два типа глагольных форм: 1) личные формы глагола, которые в свою очередь имеют два типа: а) формы, соотнесенные лишь с определенным лицом и числом (формы повелительного и желательного наклонений); б) формы, имеющие полную парадигму, т. е. спрягающиеся по всем трем лицам (формы условного, сослагательного и изъявительного наклонений); 2) к неличным формам глагола, относятся глаголы, к которым не присоединяются форманты, показывающие субъект действия, т. е. личные аффиксы. Субъект действия неличных форм обозначается местоимениями-подлежащими или личной формой конечного глагольного или именного сказуемого, к которому относится неличная форма: Мен гелгенде, о гетди «Когда я пришел, он ушел»; Гелген кьонакъман «(Я) (есть) прибывший гость». К неличным формам глагола относятся причастия, имена действия, деепричастия, инфинитивы. Современный кумыкский язык характеризуется многообразием аналитических видовременных форм глагола во всех наклонениях. Семантической основой повелительного наклонения является выражение грамматического значения повеления, приказания. Это основное значение повелительного наклонения может в письменном и устном контексте варьировать от повеления и побуждения к действию до просьбы, сравните, например: ал\ «бери!», ал чы\ «бери!», ал чы! «бери-ка!», а: л «бери, пожалуйста». Грамматической основой повелительного наклонения является нулевая форма, она же является формой 2 л. ед. числа. Форма 2 л. ед. числа повелительного наклонения совпадает с начальной формой глагола, от которой образуются все остальные глагольные формы. С точки зрения видовременной характеристики данная форма реализует разовые действия. 1 л. ед. числа повелительного наклонения по логическим основаниям отсутствует. То же следует сказать и о форме 1 л. мн. числа. Второе и третье лицо повелительного наклонения образуется по следующей схеме: 2 л. ед. числа не имеет своих показателей и совпадает с основой глагола: ал «бери», бер «отдай». 2 л. мн. числа образуется от начальной формы глагола при помощи личного афф. -агъыз, -игиз, -угъуз, -югюз; -гъыз, -гиз, -гъуз, -гюз: алыгъыз «берите», беригиз «отдайте», къоюгъуз «оставьте», юрюгюз «идите». 3 л. ед. и мн. числа образуется при помощи афф. -сын, -син, -сун, -сюн, который является нейтральным по отношению к числу. Во мн. числе после афф. -сын может быть присоединен аффикс мн. числа -лар: Олар алсын//алсынлар «Пусть они возьмут»; Олар берсин//берсинлер «Пусть они отдадут».
Аналитические формы английского глагола
В настоящей работе мы не станем отдельно рассматривать видовременные формы английского глагола, поскольку данный вопрос достаточно исследован в научных трудах как отечественных, так и. зарубежных лингвистов. На наш взгляд, детального изучения в рамках данного диссертационного исследования заслуживают следующие глагольные категории: вид, время, временная отнесенность, наклонение. КАТЕГОРИЯ ВРЕМЕННОЙ ОТНЕСЕННОСТИ Категория временной отнесенности образуется противопоставлением перфектных и неперфектных форм (табл.). Личные формы Неличные формы Asks- has asked То ask— to have asked Asked- had asked To be asking- to have been asking Is asking — has been asking To be asked - to have been asked Was asking- had been asking Asking- having asked Маркированным членом оппозиции является перфект, который характеризуется с формальной стороны показателем have + причастие II а со стороны содержания - значением соотнесения выражаемого им действия с каким-то определенным последующим моментом времени. Иначе говоря, перфектная форма обозначает действие, протекавшее в период, предшествующий какому-либо моменту времени и соотнесенный с этим моментом. Таким образом, значение перфектной формы может быть охарактеризовано как 1) предшествование; 2) соотнесенность. Момент времени, которому предшествует действие, обозначенное перфектной формой, выявляется из контекста. Таким моментом может быть какое-либо другое действие, следующее за первым и обозначенное неперфектной глагольной формой (Не knew where Haviland lived, but had never been there), или же временная точка, обозначенная обстоятельственным словом или словосочетанием (By 6 o clock he had already finished his work) или же вся описываемая в речи ситуация («I am very glad to have seen you again, Mr. Vidler». He shook hands with her, bade her good night and went out). Подчеркнем еще раз, что сама перфектная форма как таковая обозначает в основном предшествование действия; чему конкретно действие предшествует, уточняется из контекста. Немаркированный член оппозиции? - неперфектная форма - характеризуется отсутствием специального формального показателя и отрицательным: показателем со стороны содержания — действие, обозначенное этой формой, не соотнесено с каким-либо другим действием или моментом времени. Место перфекта в системе глагола вызывает наибольшее количество споров среди; англистов. В работах как зарубежных, так и отечественных исследователей формы перфекта трактовались или как формы времени» (Г. Суит, Г. Поутсма, Дж. Керм, Ні Ф. Иртеньева, М.А.Ганшина, Н. М. Василевская) или как формы вида (О. Есперсен, Б. Чарльстон). Позднее Г. Н; Воронцова и Б. А. Ильиш указали на видовое содержание перфекта: Б. А. Ильиш сформулировал его основное грамматическое значение как значение результативного вида; Г. Н. Воронцова - как значение ретроспективного вида. И. П. Иванова рассматривает перфект как видовременную форму в соответствии со своей концепцией, согласно которой в английском языке никакие видовые формы не существует вне сочетания с временным значением.
Идея выделения в системе английских временных форм (Tenses) особой категории, отличной по своему грамматическому содержанию и от категории Ї времени и от категории вида, принадлежит А. И. Смирницкому. А. И: Смирницкий исходит из того, что совокупность грамматических категорий языка является определенной системой, члены которой выделяются на основании противопоставления взаимоисключающих рядов форм. Отсюда он естественным образом приходит к выводу о невозможности сосуществования в одной грамматической форме двух значений одной грамматической: категории, например, одновременно значения прошедшего времени и времени предшествования у формы прошедшего перфекта А. И; Смирницкий показал, что значение временной отнесенности есть основное значение перфекта,, отличное от значений; времени и вида и противопоставляющее перфектные формы неперфектным». Грамматическая категория временной отнесенности, впервые выделенная А. И. Смирницким, находит все большую поддержку среди і исследователей, которые, признавая её по существу, называют по разному: the category of order; the category of retrospective coordination (Blokh 1983:, 166,), the category of correlation and posteriority, the Perfect (Ilyish 1971: 90). He все лингвисты, однако, признают необходимость выделения категории временной отнесенности; И. П. Иванова считает, что значение предшествования, являющееся основным значением перфекта, вытекает из другого — законченности; завершенности; действия, являющегося видовым значением. Все видовременные формы можно рассматривать, по мнению И.П.Ивановой,, как формы временной отнесенности, «однако это не помогает выявлению их специфики» (Иванова; 1981:62).
Сопоставительный анализ аналитических форм английского и кумыкского глаголов
Н. К. Дмитриев, рассматривая виды кумыкского глагола, заметил, что тюркские виды более разнообразны по значению, но менее сформированы. Такого положения как в русском языке, когда видовое понятие проходит сквозь все содержание глагола (по всем наклонениям и временам), кумыкский язык не знает (Дмитриев 1940: 140). Как нам представляется, современный кумыкский язык дает богатый и разнообразный материал для дальнейшей разработки проблемы вида в тюркских языках. В данной работе на материале современного кумыкского языка предпринята попытка изложить свою точку зрения относительно обсуждаемой проблемы и сопоставить видовременные аналитические формы кумыкского» языка с; английскими. На основании достижений общей и тюркской аспектологии (см. работы А. В. Бондарко, Ю. С. Маслова, М. А. Щелякина, Б.А.Серебренникова, Д. М. Насилова, Н; Э. Гаджиахмедова) в настоящей работе различаются две разновидности аспектуальных значений: 1) собственно аспектные значения (Aspekt) и 2) значения способов глагольного действия (Aktionsart) как соотносительных, но содержательно разных языковых явлений, представленных в современном кумыкском языке различающимися грамматическими средствами (Гаджиахмедов 2000: 195). Опираясь на теоретическое положение о родстве видовых и акционсартовых значений; рационально обозначать и те, и другие одним общим термином «аспектуальные» и рассматривать совокупность сложновербальных конструкций, имеющих аспектные и акционсартовые значения, в качестве категории аспектуальности (Гузев 1990: 132-133). Основанием для выделения категории вида в современном кумыкском языке служит противопоставление морфологических форм по аспектуальному признаку. Категория аспекта в исследуемом языке имеет диаграмматическую мотивацию: глагольные формы с нулевым аспектным показателем противопоставляются словоформам с грамматическим показателем тур-. Говоря о плане выражения, можно - констатировать, что эта категория имеет единый универсальный способ передачи различий: глаголов по виду (аспекту). Вспомогательный глагол тур- выполняет видообразующую функцию. Формы аспекта, образованные посредством тур-, обозначают длительное (или многократное) действие, тогда как формы без показателя тур- сигнализируют точечность (или однократность) действия: алдым «я взял» -альт турдум «я брал», гелер «он придет» — гелип турар «он будет приходить» и т. д. Стержневой глагол может иметь не только форму деепричастия-ьш, но и форму на-я: айтдым «я сказал» - айта турдум «я говорил», билдирежек «он сообщит» — билдире туражакъ «будет сообщать» и т. п. Оттенки значения, передаваемые этими формами, незначительны. На наш взгляд, в форме на -ып больше представлен оттенок кратности и интенсивности действия, чем в сложновербальных конструкциях, оформленных показателем -от. Аспектуальная оппозиция «точечность (разовость). - длительность (континуативность)» представлена во всей морфологической системе кумыкского глагола, то есть имеет «тотальное распространение». Противопоставление отмеченного грамматического значения реализуется прежде всего в разного рода парных корреляциях, образуемых глаголами, противоположными по виду, но тождественными по лексическим значениям. Таким образом, категория аспекта в современном кумыкском языке относится к числу грамматических категорий, имеющих универсальный; характер, и обслуживает всю глагольную систему исследуемого языка. Последовательность и регулярность образования длительного/многократного аспекта от точечного (однократного) аспекта дают достаточное структурно-грамматическое основание для рассмотрения тех и других в качестве форм одного глагола. Аспектуальные значения взаимодействуют с широким кругом смежных и более отдаленных категорий. Не говоря уже о постоянно отмечаемых и широко известных апектуально-темпоральных связях, а также связях аспектуальности с временной локализованностью и таксисом, отметим существование семантических комплексов, включающих элементы аспектуальности. Поскольку категориальным признаком количественного аспекта в кумыкском и английском языках в нашем понимании является длительность, очень важно правильное понимание особенностей языкового значения длительности. В интерпретации языкового значения длительности мьг опираемся на теоретические установки, разработанные А. В. Бондарко. Особенность языкового значения длительности заключается в» следующем: если так или иначе передается длительность действия, то она чаще: интерпретируется не как кратковременность, мгновенность, «недлительность», а как некоторая «положительная характеристика», то есть как длительность за пределами кратковременности, мгновенности (Бондарко; 1987: 100). Разумеется, каждое реальное действие занимает определенный? период (отрезок) времени, то есть характеризуется той или иной объективной длительностью. Однако в языковом отражении характера протеканияі действий во; времени возможно отвлечение от реальной временной протяженности действия. Возможна такая языковая семантическая интерпретация аспектуальных признаков, при которой действие представляется безотносительно к его длительности. Самый смысл высказывания; может предполагать существенность других аспектуальных признаков и несущественность, неактуальность признака реальной длительности (Бондарко 1987: 105-106). Так, например; функционирование формы настоящего-будущего времени в предложении Бет жиге бёлюнмей «Пять не делится на два без остатка» не сводится к определенному периоду времени. В подобных высказываниях вопрос о периоде продолжения времени даже не может быть поставлен.
Похожие диссертации на Аналитические видовременные формы глагола в кумыкском и английском языках
