Содержание к диссертации
Введение
Глава. Теоретико-методологическое обоснование проблемы исследования . -19-54 стр.
1.1 Теории элит и определение элиты, как объекта социологического исследования . -19-35
1.2 Теории элит в трудах российских мыслителей и ученых. - 36-54 стр.
Глава. Российская элита периода реформ и ее социальные функции . - 55-94 стр.
2.1 Российская элита и ее роль в реформах 90-х годов прошлого века . - 55 81 стр.
2.2 Штрихи к социальному портрету высокостатусных групп «переходного периода». - 82-94 стр.
Глава. Кубанская сельская элита - опыт и перспективы . - 95-152 стр.
3.1 Казачья и горская элита (знать). -95-108 стр.
3.2 Партийно-хозяйственный актив: от выдвиженцев к номенклатуре . -109-132 стр.
3.3 Сельская производственная элита Кубани постсоветского периода. - 133-152 стр.
Заключение. — 153-156 стр.
Список использованной литературы — 157- 162 стр.
- Теории элит и определение элиты, как объекта социологического исследования
- Российская элита и ее роль в реформах 90-х годов прошлого века
- Штрихи к социальному портрету высокостатусных групп «переходного периода».
- Партийно-хозяйственный актив: от выдвиженцев к номенклатуре
Введение к работе
Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования. Одной из наиболее важных
«
характеристик успеха в обществе является социальная стабильность отдельно взятого индивида, которая обеспечивается принадлежностью к высокостатусной социальной группе. Структура этой общественной элиты и процессы ее формирования, функционирования и ротации, в настоящее время представляют особый интерес для отечественных исследователей. Процесс ее формирования в современной России еще не завершен, но общие черты этой социальной страты вполне четко определены, и они позволяют судить о ее составе, потенциале и перспективах. Центральная проблема, возникающая при проведении такого рода исследований, состоит в отсутствии единого подхода к дефиниции элиты. На этот счет, до сих пор существуют разные точки зрения, и если попытаться их сгруппировать, то можно выявить два основных подхода — ценностный (или меритократический) и функциональный (или альтиметрический). Сторонники первого объясняют существование элиты «превосходством» одних людей над другими (прежде всего это касается интеллекта и нравственных качеств) и объявляют элиту общества — «аристократией духа». Сторонники второго подхода связывают существование элиты с исключительной важностью самих функций управления в обществе, что детерминирует исключительность роли людей, выполняющих эти функции. Оба эти подхода страдают существенными пороками, но исследователи чаще отдают предпочтение функциональному, чем ценностному и это вполне логично. Сложно всерьез говорить о том, что нынешняя элита (как отечественная, так и мировая) действительно является «аристократией духа» и элитой заслуг перед обществом. Таким образом, принадлежность к элите в значительной мере обусловлена функциональными, должностными обязанностями людей, занятых в
управлении различными сферами общественной жизни, с поправкой на возможности неформального или теневого влияния на процесс принятия решений. Однако нас в гораздо большей степени будет интересовать не формальная, а скорее содержательная сторона вопроса, прежде всего о месте и роли элиты в социальной структуре общества, о том, определяет ли она социальный процесс, является ли внеклассовой социальной группой или же это верхушка господствующего класса, осуществляющего государственное руководство во имя поддержания социально-политической системы, ставящей этот класс в привилегированное положение. В этом смысле, наиболее актуальной стартовой позицией для исследования в данном направлении является изучение элитных социальных страт в процессе их формирования и видоизменения, наряду с созданием социального портрета типичного представителя современной российской элиты.
Повышение интереса к генезису и морфологии элитных структур в последнее время не случайно. Они — «локомотив общества» и, естественно, что их роль в обществе возрастает именно в периоды преобразований в социально-экономической структуре общества. Степень закрытости элит, принципы их формирования, интенсивность и направленность мобильности — ответы на эти вопросы помогают зафиксировать фазу происходящих в обществе процессов. Для России, где большинство преобразований производилось «сверху», политика правящей элиты до сих пор остается решающим фактором и влияет как на внутреннюю ситуацию в стране, так и ее положение в мире. О влиянии российской элиты на выбор пути социально-экономического развития для всего общества, можно судить по результатам последнего десятилетия. Реформы, провозглашенные как курс на демократию и модернизацию отечественной экономики, на деле обернулись победой постсоветской бюрократии над идеологией эгалитаризма и многолетним системным кризисом в обществе. Растущая концентрация экономических и политических ресурсов в руках
узкой группировки, слабо связанной с национальными интересами страны,
привела к трансформации системы в «анклавный капитализм», при
котором на экономической карте России существует лишь несколько зон
относительного благополучия, тогда как основной массив страны и
населения погружен в бедность. Разложение государственного аппарата и
его ориентация на обслуживание крупных финансово-промышленных
групп, вызвали невиданный рост коррупции и колоссальное углубление
разрыва между бедными и богатыми. Группа сверхкрупных бизнесменов,
сконцентрировавших в своих руках контроль над ключевыми
экономическими, административными и информационными ресурсами, на
деле не отвечает двум главным требованиям, предъявляемым к элите: они
пренебрегают национально-государственной и социальной
ответственностью. Этот кризис правящего класса подрывает доверие граждан к власти в целом и ставит под вопрос саму возможность достижения общественного согласия в современном российском социуме, без которого кажется сомнительной и перспектива стабильного развития страны в целом. Таким образом, проблема качества отечественной элиты и совершенствования механизма ее рекрутирования, обретают в настоящее время лимитирующее значение в преодолении последствий системного кризиса в российском обществе. А изучение нынешних высокостатусных групп, существующих в социокультурном пространстве современной России, является необходимым условием для разрешения данных проблем. Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод об актуальности темы настоящего исследования.
Степень научной разработанности проблемы. Термин элита (от фр. - лучшее, избранное) был широко введен в общественные науки итальянским социологом и экономистом Вильфредо Парето (1848-1923) при формировании теории социального равновесия в 1916 году. Согласно Парето, для любого общества характерно неравное распределение материальных и моральных ценностей, возможное потому, что, в конечном
счете, меньшинство управляет большинством, прибегая к двум типам средств: силе и хитрости. Этот парафраз знаменитого противопоставления Макиавелли львов и лис, переносится на политические элиты, которые делятся на семейство львов, отдающих предпочтение насилию и семейство лис, тяготеющих к изворотливости. По мнению Парето, в идеале править должны «львы», которые могут внушать массам, что они «лисы».
Самой адекватной стартовой позицией для исследования элиты является классическая концепция властной элиты Р. Миллса, изложенная в его одноименной книге1. Он определяет членов элиты как людей, чьи позиции позволяют им подняться над окружающими и принимать решения со значимыми последствиями. Такое институциональное понимание элиты предоставляет солидную базу для эмпирической идентификации. Группы элиты в этой связи различаются следующие: политическая (как управляющая, так и находящаяся в оппозиции), экономическая и военная. Особое место и растущее значение в информационном обществе получают элита масс-медия и академическая (научная).
Как необходимый элемент социальной структуры общества, элита часто противопоставляется массам или «внеэлитным группам», причем отношению «элита-массы» иногда придается фундаментальное значение. Так, по мнению У. Корнхаузера и Дж. Рекса, именно тип связи определяет тип общества.
Согласно определению Дж. Сартори, термин «элита», выражая идею «достойный избрания», указывает тем самым на целостную референтную группу. Иными словами, совокупность качеств, присущих элите, составляет ценностный образ, на который ориентируются как сами представители элиты, так и другие члены общества.
Существуют различные теории элиты, которые отличаются друг от друга по способу обоснования. В биологических теориях (Р. Уильяме, Э.Богардус) акцент делается на биологическо-генетических признаках,
лежащих в основе разделения людей на выдающихся и рядовых, активных
и пассивных;
в психологических теориях (Г. Джильберт, Б.Скиннер) - на
психологических качествах, обусловливающих исключительность одних и
заурядность других;
в психоаналитических (З.Фрейд, Э.Эриксон) - на способности
сублимировать сексуальную энергию и стремление к власти или
покорности;
в социально-психологических (Э.Фромм, Г.Лассуэл)
- на признании различных типов характера, детерминированными как
психологическими особенностями каждого человека, так и социальными
факторами его жизни;
в технократических (Дж. Бренхэм, Дж. Гэлбрейт) - на организаторских
функциях людей, управляющих производством и занимающих особое
положение в «техноструктуре» благодаря своим техническим навыкам;
в наукократических (Д. Белл и др.) — на рассмотрении фактора научного
знания и роли, ученых в современном мире как ведущей силы,
предопределяющей и социальный прогресс «постиндустриального
общества».
Современные подходы в мировой элитологии представлены работами Э. Гидденса, Р. Лейна, В. Милановски, Р. Патнема, Дж. Сартори, Э. Салеймана, С. Элдерсвелда, Г. Эндрувайта и др.
Нельзя также обойти вниманием эволюцию взглядов отечественных мыслителей, которая предоставляет большой материал в области элитологии. По мнению российских авторов, в разделении общества на управляющих и управляемых участвуют две движущие силы: божественная воля и «естественный закон», т. е. общественные отношения, основанные на высоких нравственных нормах. В различные исторические
1 К. Райт Мияпс. Властвующая элита. М. 1956.
периоды их количество (одна или две) и характер взаимосвязи варьируются. Можно выделить три таких периода:
Это разделение рассматривается исключительно как акт божественного творения: конец XVII — начало XVIII вв. В качестве основателя подобного подхода к общественному разделению еще в XI в. выступил Киевский митрополит Илларион в «Слове о законе и благодати». По Иллариону христианская вера является опорой единовластия, а разделение общества на управляющих и управляемых - дело рук божьих, поэтому подчинение верховной власти должно быть добровольным и сознательным. Этот подход имел продолжение в теории: «Москва - Третий Рим» монаха Филофея (конец XV — начало XVI вв.) и сводился к обожествлению верховной власти1.
Разделение идет по-прежнему от Бога, но уже через «естественный закон», причем, все чаще эти две силы действуют параллельно - XVIII в. — век Просвещения. Согласно взглядам Татищева В. Н., разделение общества соответствует и «мудрости гражданской, естеству», и заповеди господней2. Примерно в это же время Феофан Прокопович сформулировал теорию происхождения верховной власти в результате столкновения людской злобы и «естественного закона», идущего свыше, который эта власть и защищает3.
3. На первое место выходит «естественный закон». Божественное же
участие в этом процессе теперь уже или полностью отсутствует или уходит
на второй план: конец XVIII в. — начало XIX в. У Пестеля П. И. (1793-
1826гг.), одного из лидеров декабристского движения, в «Русской правде»
сказано, что общественное разделение носит «естественный» характер и
происходит исключительно «от природы человеческой», а Бог в нем
участия не принимает вообще4. По Аксакову К. С. (1817-1860гг.) Бог также
1 Азаркин H. Н., Левченко В. Н., Мартышин О. В. История политических учений. М. 1994. С. 122.
2 Татищев В. П. Собр. Ст. т. 1. История российская. 4.1. М. 1994. С. 359.
' Феофан Прокопович. Слово о власти и чести царской. Соч. М. 1961.
4 Пестель П. И. Русская правда // Антология мировой философии. Т. 4. М. 1972. С. 60.
не участвует в разделении, а «естественный закон» выливается в волю русского народа, который отдает власть в обмен на нравственную свободу духовной жизни1. Бердяев Н. А. (1874- 1948гг.) считал, что Бог принимает второстепенное участие в общественном разделении, формируя аристократический тип личности, без которой невозможно осуществлять правление меньшинства, происходящее согласно объективному социологическому закону2.
Значительное место в русской элитологии уделяется разработке идеи циркуляции элит, которая берет начало еще от предложения князя Курбского по введению выходцев из низов в царский совет, чтобы таким образом учитывать «глас народа». У Ключевского учение о циркуляции элит вырастает из учения о сословиях, обладающих различным соотношением прав и обязанностей3. Так как политические элиты, основанные на сословных привилегиях, не могут выражать интересы всего общества, социальный прогресс должен и дальше идти по следующей цепочке: власть старших - власть сословий - власть капитала — власть знаний. При этом изменяется лишь форма разделения на управляющих и управляемых, а содержание остается неизменным. В теории «головастиков» Сорокина П. А. (1889-1968гг.), особое внимание уделяется роли «прирожденных» правителей из низших классов, которых правящая верхушка намеренно изолирует от власти4. В результате возникает напряжение в обществе, которое разрешается открытым конфликтом, приводящим к временной отмене барьеров для свободной циркуляции элиты. Когда «головастики» смешиваются с остатками прежней элиты, в обществе наступает период стабилизации, вплоть до разложения новой элиты. Потом все повторяется сначала, но если в обществе недостаточно «головастиков», то оно впадает в глубокую депрессию. Более детально
1 Ранние славянофилы. Вып. 4. Историко-литературная библиотека. М. 1910.
2 Бердяев Н. А. Философия неравенства. М. 1990.
3 Ключевской В. О. Курс русской истории. Т. 6.
4 Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М. 1992.
принципы функционирования политической элиты в обществе рассматривает М. Я. Острогорский (1854-1919гг.), известный как основатель учения о политических партиях. Он сумел подвергнуть глубокому анализу «партийную демократию» по мере ее бюрократизации и формирования «кокуса», как механизма, позволяющего небольшому числу людей контролировать и направлять поведение масс1. Затем внутри «кокуса» образуется еще более узкий «интимный кружок», под управлением генсека, который концентрирует всю власть. На следующем этапе в составе партийной элиты выделяются активисты из ближайшего окружения генсека - «кнуты», осуществляющие поддержку «генеральной линии партии» и окружающие партийную власть ореолом святости. При этом, «мнение большинства» на деле формируется «кокусом», а инакомыслие — сурово преследуется. Таким образом, закладываются основы двойной морали: для «кокуса» и для всех остальных граждан. В итоге, основная масса населения вытесняется из политической жизни и становится объектом манипуляции со стороны «кокуса». Однако, следует подчеркнуть, что элита не является категорией одной только политики. В современном обществе существует столько элит, сколько есть областей социальной жизни и положение их как высшего сословия или касты, может закрепляться самым различным образом. В связи с этим, требует особого анализа связь типов элит с типами социальной структуры, чем в немалой степени определяются особенности структурных характеристик элит и их функционирования.
Согласно подходу, предлагаемому В. В. Радаевым и О. И. Шкаратаном, любое конкретное общество состоит из комбинаций различных стратификационных систем и множества переходных форм, поэтому предпочтительнее говорить об «идеальных типах» даже тогда, когда используются элементы традиционной терминологии. Для описания
Острогорский М. Я. Демократия и политические партии. Т. 1. М. 1927. Радаев В. В., Шкаратан О. И. Социальная стратификация. M. 1995.
любого социального организма и представленных в нем элит могут быть использованы девять типов стратификационных систем:
- физико-генетическая (дифференциация социальных групп по социально-демографическим признакам);
рабовладельческая (военно-юридическое принуждение определяет социальное неравенство);
кастовая (в основе разделения лежит религиозный порядок и ритуал);
сословная (дифференциация на основе различий в юридических правах и обязательствах перед государством);
этократическая (принадлежность к социальной группе определяется положением во властно-государственной иерархии);
социально-профессиональная (группы делятся по содержанию и условиям своего труда);
классовая (различия между группами связаны с характером и размером собственности на средства производства и производимый продукт);
культурно-символическая (дифференциация возникает из различий доступа к социально значимой информации и способности быть носителем сакрального знания);
культурно-нормативный (разделение основано на уважении и
престиже, возникающих вследствие образа жизни и норм поведения,
которым следует данный человек или группа).
* Приведенные стратификационные системы представляют не более, чем
идеальные типы. Существует великое множество примеров взаимного
переплетения стратификационных систем, связанных с различиями в
механизмах формирования и функционирования элит. Достаточно редко
встречаются в чистом виде и две основные системы рекрутирования элит:
Щ гильдий, преобладающая тоталитарных государствах и антрепренерская — в
странах демократического образца.
Следует отметить, что разработка категории элиты в российских исследованиях стартовала в начале 1990-х годов (если не считать работ Г. К. Ашина, опубликованных значительно раньше) и получила наиболее выраженное развитие в середине 1990-х годов, когда стало очевидным, что проблема формирования новой постсоветской политической элиты приобрела общесоциологический статус. Характер трансформации советской элиты в «новую» и дальнейшее становление российской элиты были подвергнуты серьезному анализу, что нашло отражение в работах Е. Аврамовой, М. Афанасьева, Г. Ашина, А. Галкина, О. Гаман-Голутвиной, В. Гельмана, И. Дискина, Л. Дробижевой, Н. Ершовой, Т. Заславской, Ю. Красина, О. Крыштановской, Н. Лапиной, А. Магомедова, В. Мохова, Е. Охотского, А. Понеделкова, Б. Пугачева и др.
Однако, до сих пор, попытки современных, прагматически ориентированных элитистов, разобраться в определении категории элиты, даже сузив ее содержание до рамок «политической элиты», не дали должных результатов. Достичь консенсуса не удалось. Скорее наоборот, стремление выработать некий универсальный подход к определению самого понятия «элита» привел к противоборству разных концепций. Присущие этой категории расплывчатость и неясность становятся главной трудностью, особенно когда возникает вопрос об эмпирической интерпретации понятия. В предлагаемых дефинициях элиты можно встретить определения: правящие, властные демократические, институциональные, субъектные или управленческие, причем в каждом из этих определений будет своя «истина», обусловленная задачами анализа. Тем не менее, ученые не отказываются от мысли рассматривать элиту, прежде всего как носителей власти и такое ее понимание представляется более перспективным для исследования, так как ограничивает круг фигур, входящих в нее. Одновременно, подобный подход вынуждает пользоваться функциональным определением элиты. Достоинством подхода является стремление представить элиту как действующего субъекта, благодаря чему
она и достигает преимущественного положения в обществе. Таким образом, тезис о том, что элиты - не просто те, кто обладают богатством, аристократическим происхождением или потенциалом власти, а те, кто являются действующими субъектами, оказывающими прямое или косвенное влияние на принятие важнейших решений, за счет чего и занимают соответствующее положение в обществе, представляется наиболее продуктивным шагом на пути к наиболее адекватному определению категории элиты в современном обществе. Данное определение предполагает интеграцию институциональных и поведенческих (субъектных) направлений в изучении элиты, которое и может вывести исследователей элит из «ловушки» многообразия определений. Базовым признаком выступает властный потенциал элиты, ее способность принимать или влиять на принятие важных стратегических решений, с одной стороны, с другой — ее деятельностный ресурс, близость к центрам принятия решений и способность совершать конкретные политические действия по управлению обществом, государством, регионом. В то же время «статичные» характеристики элиты меритократического плана, социальные качества элит практически не берутся в расчет.
По мнению диссертанта, интегративный подход при изучении элитных социальных групп, открывает большие возможности для анализа их воздействия на социокультурное пространство России и ее регионов. Исключительная важность функций управления, во всем их многообразии, для российского общества, требует проведения дополнительных исследований в этом направлении. Кризис правящего класса может быть преодолен только в результате продуманной кадровой политики, которая немыслима без точной и современной научной информации о состоянии кадровой базы.
Цель и задачи исследования. Главной целью исследования является анализ современного состояния элитных социальных групп в российском
социокультурном пространстве, степени их воздействия на это пространство и создание социального портрета типичного представителя региональной элиты постсоветского периода (на примере Кубани).
Данная цель предполагает последовательное разрешение следующих
задач:
Рассмотреть теоретико-методологические проблемы исследования высокостатусных социальных групп.
Разобрать исторические типы политических элит и их связь с типами социальной структуры общества.
Провести анализ различных теорий элит в трудах классических зарубежных авторов и отечественных ученых, вплоть до последних публикаций.
Проанализировать социальные функции российской элиты в реформах, в 90-е годы прошлого века.
Составить примерный социальный портрет типичного представителя постсоветской элиты России «переходного периода» на основании данных ВЦИОМ.
Проследить основные этапы формирования и видоизменения сельской элиты Кубани за последние 200 лет, определить ее социальные функции и степень влияния на социокультурное пространство региона.
Составить на основании эмпирического материала примерный социальный портрет типичного представителя сельской производственной элиты современной Кубани.
* 8) На основании проведенного исследования, сделать выводы о
месте, роли и функциях элиты в отечественной истории и современном российском обществе.
9) Определить возможные перспективы для высокостатусных
социальных групп и общества в целом на примере Кубани.
* Объектом исследования выступает отечественная элита в ее
историческом развитии.
Предметом исследования является отечественная элита как социокультурный феномен и ее роль в социокультурном пространстве России и ее регионов (на примере Кубани).
Теоретико-методологической основой диссертации стали труды отечественных и зарубежных социологов, культурологов, политологов и философов: В. Парето, Р. Миллса, Р. Михельса, Г. Моска, М. Острогорского, Н. Бердяева, П. Сорокина, Г. Ашина, Т. Заславской, О. Крыштановской, А. Понеделкова, В. Радаева и О. Шкаратана, а также научные публикации в специализированных журналах - Д. Лэйна, А. Крэстевой, Л. Бабаевой, Б. Головачева, Р. Рывкиной и др. Кроме того, в работе проводится анализ доктринальных предпосылок российского элитаризма (М. Сперанский, Б. Чичерин, И. Ильин), способствующих комплексному пониманию проблем отечественной элитологии.
В качестве источников исследования послужили: научная литература, посвященная теоретическим и историческим аспектам обоснования природы элит, закономерностям их формирования и циркуляции в обществе; архивные документы из истории кубанской элиты (казачьей и советской); данные социологических опросов, в том числе и проведенных при участии диссертанта в сельских районах Краснодарского края и на базе Кубанского государственного аграрного университета, среди руководителей и главных специалистов, коллективных агропредприятий Кубани.
Методами предлагаемого исследования послужили: анализ научной
С# литературы, посвященной рассматриваемой проблематике, анализ данных
общероссийских социологических опросов и ежегодных статистических
отчетов, метод опроса (анкетирование - 1000 человек, интервью - 158
человек), моделирование желательного типа руководителя, метод
исторического и логического анализа и синтеза, а также сравнительный
# анализ архивных документов, заключающих в себе исторические
особенности формирования и циркуляции кубанской сельской элиты.
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
Указаны основные штрихи социального портрета типичного представителя кубанской сельской элиты «переходного периода».
Дано обоснование правомерности использования термина «сельская производственная элита», в качестве особой социальной страты сельского региона России.
Доказывается высокая степень влияния сельской производственной элиты на социокультурное пространство сельского региона, на примере Краснодарского края.
Обозначены тенденции, к усилению воздействия сельской производственной элиты Кубани на социокультурное пространство края в экономическом, политическом и моральном отношении, что связано с распадом централизованной вертикали власти в отечественном АПК. Основные тезисы, выносимые на защиту:
Для социокультурного пространства России на протяжении многих веков ее истории, был характерен моноцентризм, что неизбежно сказывалось на социальной структуре, принимающей форму жесткой иерархии на безальтернативной основе, когда разделение общества на элиту и массу воспринималось, как результат действия «божественной воли» или/и «естественного закона» т. е. было частью единого, неизменного миропорядка.
В 90-е годы прошлого века при проведении экономических реформ в России отсутствие альтернативы существующей элите в итоге обернулось
системным кризисом, охватившим все сферы общественной жизни т. к.
советская элита - номенклатурная бюрократия возглавила процесс по своей же замене.
3. На Кубани, где вопрос о власти всегда был равнозначен вопросу о
контроле над земельными ресурсами, в советский период была
ф сформирована сельская производственная элита, которая, фактически,
представляла на селе все три ветви власти, т. к. ее представители сами
ставили задачи перед своими коллективами, сами следили за их выполнением и сами интерпретировали результаты.
4. После распада централизованной вертикали власти в АПК края, сельская производственная элита Кубани еще более усилила свое влияние на социокультурное пространство сельских районов, оставаясь в глазах населения последним гарантом стабильности в местных сообществах, в перспективе, она может стать наследственной и обрести черты замкнутой социальной страты.
Теоретическая значимость работы состоит в получении ряда выводов о месте и роли отечественной элиты в современном российском обществе, выполняемых ей социальных функциях и специфике ее трансформации, отраженных в научных публикациях и выступлениях в ходе научных конференций краевого и общероссийского масштаба.
Практическая значимость результатов диссертационного исследования
определяется важностью полученных теоретических и эмпирических
данных, позволяющих более полно судить о роли, месте и современном
состоянии отечественных региональных элит, их значении в едином
социокультурном пространстве России и ближайших исторических
перспективах. Данные, полученные в результате исследования, могут быть
использованы при проектировании социокультурного развития Кубани и
других регионов России. На их основании была также разработана
программа спецкурса для студентов КГАУ на тему: «Сельская
производственная элита Кубани». Кроме того, был подготовлен курс
Ф лекций для чтения на факультете повышения квалификации руководителей
и специалистов АПК края: «Кадровая политика в постсоветском АПК и ее роль для российского сельского социума».
Апробация работы. Основные положения диссертационной работы
докладывались на проблемных научно-практических семинарах и
# ежегодных всероссийских конференциях по социологии села и
крестьяноведению, проходящих на базе кафедры социологии и
культурологии КГАУ, а также, на всероссийской культурологической конференции молодых ученых, на базе Российского института культурологии в г. Москва. Результаты диссертационного исследования отражены в трех публикациях, общим объемом 2 печатных листа.
Теории элит и определение элиты, как объекта социологического исследования
Термин элита (от фр.-лучшее, избранное) был широко введен в общественные науки итальянским социологом и экономистом Вильфредо Парето (1848-1923) при формировании теории социального равновесия в 1916 году. С тех пор понятие элиты прочно вошло в лексикон, несмотря на возражения многих представителей социально-политической мысли. Например, против употребления этого термина неоднократно высказывались марксисты, так как если он обозначает господствующий класс, то не несет никакого нового содержания и, значит, не нужен; если же с его помощь и классовая дифференциация общества подменяется дихотомическим делением элита -масса, то он ненаучен. С другой стороны возражения против этого термина раздаются и среди сторонников политического плюрализма, полагающих, что термин «элита» неприменим по отношению к современным демократическим политсистемам. Есть и чисто терминологические возражения, касающиеся того, что неправильно применять термин «элита», этимология которого не допускает сомнений, что имеются в виду самые лучшие люди общества, по отношению к власть предержащим, среди которых мы чаще видим людей циничных, жестоких и неразборчивых в средствах достижения власти.
Но хотя эти возражения имеют основания, они не настолько принципиальны, так как в основном касаются формы употребления термина. Гораздо плодотворнее дискуссия не терминологическая, а содержательная, прежде всего о месте и роли элиты в социальной структуре общества, о том, определяет ли она социальный процесс, является ли внеклассовой социальной группой или же это верхушка господствующего класса, осуществляющего государственное руководство во имя поддержания социально-политической системы, ставящей этот класс в привилегированное положение.
У Парето существует два определения элиты: широкое, охватывающее всю общественную элиту, и узкое, прилагаемое к правящей элите. Согласно широкому определению, в элиту в качестве составной части входит небольшое число тех индивидов, каждый из которых преуспел в своей области деятельности, и достиг профессиональной иерархии. «Допустим, что во всех областях деятельности каждый индивид получает индекс своих способностей, приблизительно так, как ставят оценки на экзаменах по разным предметам в школе. Дадим, например, тому, кто превосходно делает свое дело, индекс 10. А тому, чьи успехи сводятся к наличию единственного клиента — индекс 1, так, чтобы можно было поставить 0 кретину... Таким образом, мы составили класс тех, у кого самые высокие индексы в их сфере деятельности, и назовем их элитой. Для цели, которой мы задаемся, равным образом подошло бы другое название или даже простая буква алфавита»1. Следовательно, эта дефиниция, согласно правилу паретовского метода, объективна и нейтральна. Не нужно искать глубокого метафизического или морального смысла понятия элиты, речь идет об объективно постигаемой социальной категории. Нет необходимости задаваться вопросом о том, подлинна или поддельна элита и кто имеет право быть в ней представленными. Элиту составляют те, кто достоин хороших оценок в конкурсе жизни или вытянул счастливые номера в лотерее «общественной» жизни.
Парето практически не пользуется широким определением, цель которого сводится лишь к введению узкого определения правящей элиты, объединяющей небольшой круг тех преуспевающих индивидов, которые выполняют политические и общественные руководящие функции.
Общества отличаются природой своих элит, и особенно правящих Для любого общества характерно неравное распределение материальных и моральных ценностей, возможное потому, что, в конечном счете, меньшинство управляет большинством, прибегая к двум типам средств: силе и хитрости. Масса поддается руководству со стороны элиты, потому, что последняя располагает силой или ей удается убедить большинство, т.е. более или менее постоянно вводить его в заблуждение. Законное правительство - то, которому удается внушить управляемым, будто их интересы, долг или честь требуют послушания меньшинству. Различие двух средств управления - силы и хитрости - это парафраз знаменитого противопоставления Макиавелли львов и лис. Политические элиты, естественно, подразделяются на два семейства, одно из которых заслуживает быть названным семейством львов, так как оно отдает явное предпочтение насилию, другое — семейством лис, поскольку оно тяготеет к изворотливости.
По Парето, наиболее важное историческое явление - это жизнь и смерть правящего меньшинства, элиты, или — аристократий. Согласно знаменитой формуле Парето: «История — кладбище аристократий» . Общественная история, это история преемственности привилегированных меньшинств, которые формируются, борются, достигают власти, пользуются ею и приходят в упадок, чтобы быть замененными другими меньшинствами. «Этот феномен новых элит, которые в ходе непрерывной циркуляции возникают из нижних слоев общества, достигают высших слоев, расцветают, а затем приходят в упадок, разрушаются и исчезают, представляет собой одно из следствий истории, которое необходимо учитывать для понимания великих исторических движений»1. Причины гибели аристократий, анализируемые Парето, следующие: 1.
Российская элита и ее роль в реформах 90-х годов прошлого века
В 1993 году ВЦИОМ осуществил исследование, целью которого являлось изучение положения, нормативно-ценностных ориентации, культурного и инновационного потенциалов высокостатусных групп -представителей как советской номенклатуры, так и новой российской элиты, т.е. людей, занимающих командные, ключевые позиции, принимающих важные решения и оказывающих влияние в различных сферах общественной жизни1.
В ходе исследования проведены 1812 интервью с деятелями госуправления, науки и культуры. Опрос проходил в 19 регионах Российской Федерации. В основу выборки положены официальные источники, прежде всего справочник (ранее секретный) «Номенклатура ЦК КПСС», содержащий перечень более чем 11000 должностей в партийном, государственном, экономическом и внешнеполитическом управленческих аппаратах, руководящих постов в разного рода общественных организациях (творческих союзах и т.п.), а также справочники Академии наук СССР, «Депутаты ВС СССР» кроме того, использовались данные Госкомстата о крупнейших промышленных предприятиях России, списки спецэкспортеров МВЭС, ряда банков, товарно-сырьевых и фондовых бирж.
При построении выборки были выделены следующие страты. Для старой элиты: партийные руководители; государственное управление (министры, их заместители, члены коллегий); массовые организации (руководители ВЛКСМ, профсоюзов, депутаты союзного уровня); экономическая сфера (директора наиболее крупных заводов); средства массовой информации, культура, наука, образование (должности, вошедшие в номенклатуру ЦК КПСС, академики и членкоры АН СССР); международная служба (должности номенклатуры). Для новой элиты: аппарат президента и правительства, государственное управление; лидеры общественных фондов, профсоюзов, политических партий, депутаты; государственная экономика; бизнес-элита (менеджеры больших предприятий, изначально созданные как частные); СМИ, культура, наука, образование (академики РАН, главные редакторы и члены редколлегий общенациональных газет, директора крупных НИИ). Элиту международной службы опросить не удалось, поскольку работающие дипломаты находятся за границей. Интервью брались сотрудниками ВЦИОМ на рабочих местах респондентов или по домашним адресам.
Основные социально-демографические характеристики высокостатусных групп. Представители и старой и новой элит в подавляющем большинстве - мужчины, их доля в выборке 94%. (Понятно, это не позволяет говорить, что приток женщин в элитные группы увеличился.) Лица, относившиеся к советским элитным группам, старше - разница в возрасте 9 летб средний год рождения -1934 ( в новых элитах - 1944). Размер семьи опрошенных невысок: 85% имеют семью до 4 человек. В основном это двухпоколенная семья с одним или двумя детьми.
Новая элита в большей мере состоит из горожан по рождению. Зато родительские семьи респондентов, входящих в старую элиту, меняли место жительства чаще. Направление мобильности - более крупный населенный пункт.
Образование. Уровень образования охваченных опросом очень высок - только 3% не окончили вуз, 21% получили научную степень. Различий в образовательном уровне между представителями старой и новой элит статистические процедуры не фиксируют, хотя число «остепененных» в рядах первых несколько выше. По преимуществу изучались технические дисциплины в качестве основной специальности (28%), далее следуют экономика (18%), гуманитарные (12%) и естественные (9%) науки. Доля получивших «партийное образование» невысока: марксизм-ленинизм штудировали около 9%. Правда, цифра существенно зависит от элитной групп, к которой принадлежит респондент - она колеблется от 21% в старте партийных чиновников до 4% среди составляющих культурную научную элиту.
Большинство респондентов (83%) закончили учебу до вступления в номенклатурную должность. От остальных утверждение в высокостатусной позиции потребовало продолжения образования. Особенно это коснулось страты партийных руководителей различного ранга — каждый третий обрел высшее образование (в том числе не первое), уже заняв ответственный пост. Причем сказанное справедливо и для новых партийных деятелей -тут процент приобщившихся к соответствующему образованию после попадания в высокостатусную категорию достигает 28. Менее всего затронута «постноменклатурным образованием» страта культурной, научной элиты, как старая, так и новая - почти 5%.
Немаловажный аспект образования — освоение иностранных языков. Для советской элиты, бывшей частью закрытого общества, владение ими не было актуальной проблемой. Несанкционированные контакты (любые — от бесед до чтения зарубежных газет) не поощрялись, а санкционированные обеспечивались официальными переводчиками, часто «филологами в штатском». Информационное обеспечение предполагало широкую сеть референтов, поставляющих «отфильтрованные» и «готовые к употреблению» сведения из зарубежных источников. Для современной же элиты, живущей в условиях растущей открытости, владение иностранным языком становится все более необходимым. Наибольшей потребностью в нем (и отчасти возможностью его изучения) располагали в прежние времена ( да и сейчас) работники науки. Культуры и образования. Крайне важно знание иностранного языка для бизнесменов, деятельность которых в значительной мере связана с мировой экономикой.
Опрошенных изъясняются, пусть порой и слабо, на каком-нибудь языке, кроме русского. Это отличает элиту от населения страны в целом (лишь 28% россиян владеют хотя бы немного языком народа другого государства). Все дипломаты, естественно знают, как минимум один иностранный язык. Среди прочих элитных групп первенство держат нынешние работники науки, культуры, средств массовой информации - 91%. Далее идут те, кто работал в этих областях в советское время - 89%, на третьем месте - занятые в бизнесе (83%). Менее всех с иностранными языками знакомы партийная элита и представители советского государственного управления- 55 % и 53% соответственно.
Свое дело. Развитие частного предпринимательства основной путь к формированию новых социальных групп в обществе. Поскольку доля тех, кто имеет собственное дело, пока невелика, опрос был построен таким образом, чтобы обязательно охватить элиту российского бизнеса.
Штрихи к социальному портрету высокостатусных групп «переходного периода».
Кубанской региональной элиты по мере её развития и видоизменения с одной стороны упрощается сравнительно небольшим периодом ее существования (с 1792 года, от переселения запорожских казаков на Кубань), а с другой, усложнено крайней неоднородностью состава этой самой элиты и дефицитом данных о ней. Краеведческие очерки по истории Кубани, которые являются базовым материалом для исследований по данной теме, дают лишь общее представление о составе, функционировании и генезисе казачьей верхушки или старшины изначально выбранной самодержавием на роль местной элиты. Впоследствии это было узаконено в 1794 году документом «Порядок общей пользы», согласно которому, казачья элита получила лучшие кубанские земли в зависимости от статуса казаков в Черноморском войске, а после Указов от 13.11.1802 г. и 14.11.1845 г. казачьи офицеры получили право стать потомственными дворянами1. Наряду с этим получили дворянство и признание своих земельных прав представители горской знати, лояльные к России.
Таким образом, Кубанская элита изначально не была однородной и основные критерии принадлежности к ней - это служба в офицерском составе российской армии (казачье войско являлось ее частью) и владение значительными наделами земли -главной ценности в то время. Это легко объяснимо, учитывая военизированное устройство всей Российской империи, а также ту цель, ради которой, собственно и производилось переселение казаков на новые земли. Они были призваны охранять границы империи от турок и их сторонников из числа местных народов, обеспечить выход России к Черному морю и постепенно колонизировать новые территории Кавказа, в целях их скорейшего присоединения к империи. При переселении казаки полностью сохранили войсковую структуру власти, которая являлась одновременно военной, гражданской и судебной. Кошевой атаман (с 1800 года - войсковой атаман), осуществлял все функции государственной власти, обладая фактически правами диктатора. Любопытно, что лишь первый черноморский атаман Захарий Чепига был избран казачьей радой при помощи открытого голосования, а затем, начиная с Антона Головатого, атаманы назначались из Петербурга указами. В станицах властью обладали куренные атаманы, которые избирались казачьим сходом и управляли при помощи старшин и урядников. Число куреней постоянно росло, как в результате естественного прироста казачьего населения, так и благодаря беглым крестьянам из центральной России, чему, фактически, потворствовало самодержавие. Сохранилось письмо к Павлу I, от писаря Черноморского казачьего войска, а впоследствии атамана Котляревского за 1799 год, где он просит не чинить преград беглым, желающим поселиться на Кубани. На это прошение император дал положительный ответ и до самого 1833 года беглые крестьяне беспрепятственно принимались в казачье войско. Некоторые из них или их потомки смогли занять высокое социальное положение на Кубани и войти в состав местной элиты. Показательны в этом отношении судьбы переселенцев из Крыма, обладающих большим опытом в ведении сельского хозяйства, в частности, в овцеводстве. Из их среды вышли такие Макеевы, Николаенко и другие, известные далеко за пределами Кубани. Была также и особая категория кубанских землевладельцев из представителей аристократии Российской империи, получивших от самодержавной власти крупные наделы на вновь обретенной территории. Например: князья Голицын, Юсупов и великий князь Михаил Николаевич. Многие из них так никогда так и не посетили свои имения, предпочитая продавать их или сдавать в аренду кубанским помещикам, не оказав существенного влияния на развитие края. Таким образом, процесс формирования и становления Кубанской элиты, напрямую связан с процессом переселения россиян на новые земли и началом их взаимодействия с коренным населением, т.е. с горцами. Чтобы проследить основные этапы этого переселения, обратимся к историческим фактам.
Переселялись на Кубань по морю и сухопутью. В августе 1792г. на Тамань на гребных судах по Черному морю прибыли казаки полковника Саввы Белого. Кошевой атаман Захарий Чепига привел казаков, их семьи сухопутьем в Ейское укрепление. На следующий, 1793 год, на новые земли привел черноморских казаков Антон Головатый. Всего на Кубань переселилось 17 тысяч запорожцев1.
Запорожская Сечь, как известно, была разрушена по приказу Екатерины II. Однако, через несколько лет война с Турцией вынудила правительство создать из остатков "войско верных казаков". Позже казаки-запорожцы за верную службу получили имя - "Черноморцы", а весь кош - по месту размещения между Бугом и Днестром - "Черноморское казачье войско". Кубанская земля, на которой размещалось войско в 1792-1793гг., стала называться Черноморией. Площадь ее - 2855966 десятин .
Партийно-хозяйственный актив: от выдвиженцев к номенклатуре
До февральской революции 1917 года административное устройство Кубанской области отличалось от обычной губернии Российской империи. Область делилась на 7 отделов во главе с назначаемыми атаманами, отделы подразделялись на 11 полковых округов. Земств не было, вместо них существовало станичное самоуправление в лице станичного сбора, атамана, суда и станичного правления. Во главе области стоял Наказной Атаман (он же Начальник области), объединявший в своих руках гражданскую и военную власть и подчинявшийся царскому наместнику на Кавказе. Города области имели самоуправление в виде городских дум и управ. В городах была полиция, отдельная от казачьих частей.
Кубанская область занимала площадь 88 тыс. кв.км. По данным Центрального Статистического Комитета на 1 января 1915 года на Кубани проживало 2803900 чел. в сельской местности, 247300 чел. в городах, 1,5 млн. чел. составляли казаки. Основным занятием населения было сельское хозяйство, при этом имелось до 8 тыс. промышленных предприятий, в основном по переработке сельхозпродукции. Императорская казна ежегодно имела свыше 100 млн. золотых рублей доходов только в виде взносов из кассы Кубанского Войска .
Исторически Кубанская область имела весьма пестрый состав населения. Оно состояло из трех основных социальных групп: казаков, горцев и иногородних. К 1917 году на Кубани количественно преобладали иногородние, казаки были второй по численности группой. Само по себе кубанское казачество было неоднородным. По происхождению и по месту расселения казаки делились на черноморцев и линейцев. Черноморцы были потомками выходцев из Запорожской Сечи и получили свое название после переселения на Кубань в 1787 году при образовании из них Черноморского войска. Они заселили в основном северную и центральную части Кубани, представлявшие из себя плодородную равнину, удобную для ведения сельского хозяйства.
Линейцы были потомками донских казаков и части Екатеринославского казачьего войска. Они были переселены на Кубань в конце XVII - начале XIX века. Свое название они получили от места расселения - пограничных линий по реке Кубань и ее притокам, отделявшим казаков от живших издавна в этих местах горских народов. В этой части края было значительно меньше плодородной земли; и линейцы всегда ощущали малоземелье. В 1860 году черноморцы и линейцы были объединены в единое Кубанское казачье войско. К 1917 году казачеству принадлежало % всех земель на Кубани. Земельный пай казака составлял в среднем по области 7,6 десятины удобной земли или 14,4 десятины на двор2. 4 В отличие от казаков, лица невойскового сословия, или иногородние, считались пришлым населением. В рассматриваемый нами период они делились на три группы: «коренные», т.е. имеющие собственную землю, «имеющие оседлость», т.е. такие, которые пахотной земли не имели, а владели только лишь небольшой усадьбой с постройками, «не имеющие оседлости» или «некоренные», т.е. те, кто не имел собственной земли или усадьбы. Больше всего было иногородних 2-й категории - 46,1% из всего числа иногородних, а меньше всего было коренных -22,1%3. Такое положение неизбежно порождало между казаками и иногородними противоречия, которые в период революции только обострились. Казаки стремились сохранить свои привилегии, а иногородние — добиться правового и экономического равенства1. Советская власть в лице партии большевиков изначально видела свою социальную базу на Кубани в иногородних 4Ь и небезосновательно. Тем не менее, среди политических партий наибольшее число сторонников на Кубани и в Черноморье имели эсеры, социал-демократы и кадеты. Большевистские организации края оставались немногочисленными и к весне 1917г. насчитывали всего 150 человек, в том числе 90 в Екатеринодаре1. Советская власть окончательно пришла на Кубань лишь в 1920 году после военной победы над Добровольческой армией Деникина. Большевики, опираясь на иногородних, сразу же провели в крае продразверстку и конфискацию крупных помещичьих имений. Первый опыт созданий коллективных хозяйств на Кубани - коммун и артелей, также относится к этому периоду.
