Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социальные процессы как объект регионального управления 18
1.1. Сущность структурно-функционального подхода к описанию социальных процессов 24
1.2 Региональное управление на уровне социальной реальности 43
1.3 Региональное управление как процесс и механизмы его саморегуляции 59
1.4. Внутренние и внешние социальные процессы в регионе 72
Выводы 85
Глава 2. Концептуальные основы моделирования социальных процессов в регионе 87
2.1. Применение структурно-функционального анализа как методологии моделирования регионального управления 92
2.2. Анализ "жизненного мира" и "анализ систем": выявление латентных функций 103
2.3. Моделирование социетальной системы 121
2.4. Моделирование сложных систем в условиях нестабильности 134
Выводы 154
Глава 3. Модели управления социальными процессами в регионе 156
3.1. Региональное управление в контексте исторического процесса: циклическая макромодель 159
3.2 Информационная парадигма и управление социальными процессами 170
3.3. Информационно-математическая модель на уровне региона 195
3.4. Модели обеспечения устойчивого развития 204
3.5. Понятие стационарных состояний эмпирической системы и их статистическое описание 221
Выводы 245
Глава 4. Механизмы реализации вариативных моделей в системе управления социальными процессами региона 248
4.1. Социологический анализ потенциальной эффективности моделирования 248
4.2. Конструирование виртуального полигона апробации механизма реализации моделей 279
4.3. Практика применения моделирования 294
4.4 Исследование общественного мнения как фактор технологизации управления 30?
Заключение 326
Литература 338
- Сущность структурно-функционального подхода к описанию социальных процессов
- Применение структурно-функционального анализа как методологии моделирования регионального управления
- Региональное управление в контексте исторического процесса: циклическая макромодель
- Социологический анализ потенциальной эффективности моделирования
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Настоящий период российской истории характеризуется, на наш взгляд, столкновением и кумулятивным взаимодействием во времени и пространстве двух векторов социальных изменений. Первый вектор, имеющий глобальный характер, обусловлен появлением в конце XX века новой технологической парадигмы на основе более мощных и гибких информационных технологий. Второй вектор определяется рыночными реформами, проводившимися в России на протяжении последнего десятилетия XX века.
Воздействие первого вектора привело к зарождению предпосылок перехода мировой цивилизации на новую траекторию развития - сетевое общество. Мануэль Кастельс утверждал, что возникла новая культура: «культура реальной виртуальности. ...Электронные коммуникации суть необходимые инструменты выражения в новой культуре, а доминантные функции и ценности общества организованы в потоках информации» [82, С.214]. Сетевое общество, как и любая другая социальная структура, не лишено противоречий, социальных конфликтов и вызовов со стороны традиционных форм общественной организации. Эти вызовы порождены характеристиками сетевого общества и, таким образом, резко отличаются от вызовов традиционного общества. Для сетевого общества в отношениях власти и управления ключевым звеном становится доступность и оперативность информации. Технологизация информационного обмена в процессе управления подразумевает моделирование, а создание формализованных моделей управления социальными процессами представляется необходимым ответом на вызовы современности.
Воздействие второго вектора привело к глубокой трансформации структурных связей в управлении. Сломав старую систему и избавившись от ряда недостатков плановой экономики, реформы породили новые проблемы, вызванные, в частности, разрывами макро-, мезо- и микроуровней информационных потоков. Более того, наблюдается различие в подходах и оценках самого понятия «эффективное управление» в зависимости от целей и задач различных уровней власти. Развитие рыночных отношений в России обусловило пересмотр методологических основ моделирования социальных процессов, призванных обеспечить научную базу для принятия решений в условиях действия жестких законов рынка. Следовательно, исходные предпосылки моделирования должны быть направлены на разработку долговременной стратегии социального и экономического развития и возможных альтернатив их реализации в сетевой структуре, а также учитывать оперативные, тактические шансы и возможности, возникающие в ситуации неопределенности рыночной среды.
В последнее время приходится слышать возражения против возможности моделирования управления социальными процессами в условиях нестабильности, «синергетического» характера современной кризисной ситуации в России. В этом плане модель «внешняя», описательная, действительно не имеет особого смысла. Совершенно иной характер имеют модели, описывающие социальную систему с точки зрения структурных уровней и процессов. Такие модели работают на уровне внутренних системных механизмов, объясняющих возможность существования социума. Таким образом, необходимость разработки новых концепций моделирования и, следовательно, актуальность данного диссертационного исследования обусловлена следующими обстоятельствами.
Во-первых, в современном сложном, постоянно меняющемся мире управление, которое не опирается на модели, обречено на ошибки. Моделирование даёт управленцу возможность апробировать сложную, неструктурированную или слабоструктурированную ситуацию, не экспериментируя на людях. При этом исходной точкой моделирования является совокупность структурных взаимосвязей, которые рассматриваются как некоторая целостность.
Во-вторых, следует учесть, что за годы реформ развитие регионов России неоднократно подвергалось сильнейшим деформациям. Процессы дезинтеграции проявились как реакция на рыночное реформирование. Усиление дифференциации в стратегических позициях регионов имеет как объективный, так и субъективный характер, наблюдается различная степень влияния преобразований на регионы. Вследствие этого уровни связности, адекватности, ясности, оптимальности и информативности в управлении регионом имеют сегодня характер стратегических параметров, позволяющих оценить эффективность управления на практике.
В-третьих, необходимость разработки новых концепций с использованием методов информационно-математического моделирования обусловлена недостаточной степенью научной разработанности этой проблемы. Данное обстоятельство связано, скорее всего, с тем, что такие науки, как социология, управление, математика, информатика имеют различные, хотя и пересекающиеся предметные области изучения.
В-четвёртых, до сих пор продуктивно не решена проблема взаимодействия новых субъектов управления и новых информационных технологий. Между уровнями управления существуют, прежде всего, понятийные и концептуальные противоречия. Суть этих противоречий заключается в многозначности интерпретаций одних и тех же понятий и их взаимообусловленностей лицами, принимающими решения, и лицами, конструирующими данные решения на операциональном уровне. Кроме того, отсутствует научно обоснованная система
отбора репрезентативных фактуальных данных, необходимых для ввода и обработки информации с целью адекватного отображения ключевых параметров развития региона.
В-пятых, современное общество, построенное на базе многочисленных потоков капитала, информации, технологий, организационного воздействия и пр., имеет собственные социальные эффекты, основанные на информационных технологиях, глубина воздействия которых есть функция проникания информации в социальную структуру. Вследствие этого весьма актуальной становится задача реконструирования схем социального взаимодействия на основе изучения пространства потоков информационной эпохи, на решение которой и направлено данное диссертационного исследование.
Степень научной разработанности проблемы. Научная традиция моделирования в области социального управления проистекает из функционализма Г. Спенсера, которому принадлежит заслуга выделения общих эволюционных принципов описания изменений социальных структур, позволяющих исследовать различные системы управления в обществе. Идеи Г. Спенсера нашли развитие в концепции Э. Дюркгейма, рассматривающей общество в контексте функциональных взаимообусловленных связей, детерминированных разделением труда.
Социальное управление, рассматриваемое с позиций субъектно-ориентированных концепций (М. Вебер, Г. Зиммель, В. Парето, Л. Уорд, Г. Тард, Ф. Теннис, У. Томас и др.), ассоциируется с социальными действиями, субъектом которых являются акторы. Парадигмы теории действия и теории систем имеют особое значение в концепции Т. Парсонса, развившей и обобщившей идеи Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, Ф. Тенниса и М. Вебера в системной социальной теории.
Моделирование социально-управленческих процессов исследовано в работах по кибернетике (Н. Винер), синергетике (И. Пригожий), прикладной теории систем (Дж ван Гиг). Следует подчеркнуть, что большинство попыток построения математических моделей в социологии основывались на идеях именно данных теорий.
Общая теория социального с точки зрения перспектив и возможностей моделирования получила дальнейшее развитие в концепции социального действия Ю. Хабермаса, который стремился символически переструктуривать объектную область социальной науки.
Особняком от данной научной традиции стоит математико-социологическая теория В. Парето, в которой общество представлено как система уравнений, служащая для того, чтобы найти оптимум. Согласно В. Парето существует так
называемое состояние равновесия, при котором ни один индивид не может получить больше благ, не причинив при этом вреда другим, и о социальной системе он говорил именно в этом смысле. Логические экспликации идей В. Парето приводятся во всех современных работах по теории эффективного управления.
Теория предельной полезности К. Менгера, исследуя социальные явления как результат рационального поведения индивидуумов, положила начало современным экономико-математическим подходам, где фиксируются управляющие и управляемые параметры в терминах предельных величин. Представителями этого направления в социологии являются лидеры структурно-функционального анализа Р. Мертон и Т. Парсонс и экономисты социологического направления Р. Саймон и Дж. Форрестер. Объекты управления рассматриваются ими как системы с присущими им признаками и функциями, источниками случайных факторов считаются воздействия внешней среды, а источником нечёткости - рассмотрение человека внутри модели. П. Бергер и Г. Лукман развивали идеи социального прогнозирования и социального конструирования.
Существенную роль в становлении науки об эффективном социальном управлении сыграла школа социального планирования и прогнозирования в СССР. Так, следуя традициям функционализма, В. Г. Афанасьев подразделял управление по функциям прогнозирования и планирования, организации и координации, регулирования, учёта и контроля. Большой вклад в развитие теории прогнозирования внёс также И. В. Бестужев-Лада, разработавший теорию нормативного социального прогнозирования.
Благодаря исследованиям А.. Г. Здравомыслова, Т. Л Саати, Ч. Смола, Е. И. Степанова, С. В. Соколова, Дж. Кули, Л. Козера, Ю. А. Фролова, Ю. Ф. Ярова дальнейшее развитие получили такие науки, как конфликтология и регионология, сочетание парадигм которых активно используется автором в данной диссертации.
Системный анализ в социологическом контексте на региональном уровне нашел развитие в работах А. А. Богданова, В. И. Бутова, Ю. Н. Гладкия, А. Г. Гранберга, А. А. Денисова, В. И. Игнатова, М. Месаровича, С. Оптнера, В. И. Паниотто, Ю. И. Перегудова, С. А. Суспицына, Р. 3. Хасьминского, Р. И. Шнипера и других авторов.
Опираясь на труды классиков социологии, сформировалась школа российской социологии управления, развиваемая в работах О. М. Барбакова, Г. С. Батыгина, 3. Т. Голенковой, Н. И. Дряхлова, Т. И. Заславской, Ю. Д. Красовского, А. И. Кравченко, Н. И. Лапина, В. А. Мансурова, Ж. Т. Тощенко и других авторов. Проблемы, связанные с формализацией и анализом результатов социологических исследований, исследованы в трудах В. Осипова, О. И. Шкаратана, В. А. Ядова.
Проблемы надежности, репрезентативности выборки и обоснованности выводов, сделанных на основе эмпирических данных, исследовались в работах Б. 3. Докторова, В. И. Герчикова, В. И. Паниотто, С. С. Паповяна, Г. Г. Татаровой. Работы В. Г. Андриенкова, Э. П. Андреева, Ю. Н. Толстовой, Г. И. Саганенко, В. Ф. Устинова и других пропагандировали и разъясняли принципы применения математических методов в социологии. Вопросами применения моделей в исследовании социальных процессов занимались также М. Вартовский, А. А. Давыдов, В. В. Келле, Н. Н. Моисеев, А. Д. Мышкис, Ю. М. Плотинский, Ф. С. Роберте, Т. Л. Саати, Н. П. Тихомиров, М. О. Шкаратан, В. А. Шведковский и многие другие исследователи.
Проблемы устойчивого, стабильного развития современного российского общества изучали Н. Аитов, В. Бобров, И. Дискин, В. Левашов, В. Покосов, Р. Рывкина, А. Саркисян, В. Скитович, В. Турченко, А. Урсул, А. Шаров, Р. Яновский. Ими были выявлены сущность, признаки и особенности устойчивого развития российского общества. В работах А. А. Мелкумова, Н. П. Кононковой, В. Е. Чиркина основное внимание обращено на негативные последствия асимметричного регионального развития территорий. Характеристику перспектив перехода к более зрелому состоянию общества дают представители концепций социологии позднего модерна (Э. Гидденс) и социальных теорий постмодернизма (Дж. Гэлбрейт, П. Друкер, О. Тоффлер, А. Турен).
Влияние социальных изменений на современное состояние регионального социума изучаются автором данного научного исследования в контексте трудов отечественных и зарубежных ученых-философов, социологов, психологов: П. Бергера, Н. Бердяева, О. Богатыревой, П. Бурдье, В. И. Вернадского, Т. Заславской, В. Е. Кемерова, Н. Лумана, Л. Н. Москвичева, А. И. Пригожина, Н. Смелзера, Ч. Тарлтона, С. С. Фролова, П. Штомпки.
Анализ социологической, управленческой и экономической литературы, практика социологических исследований показали, что моделирование с точки зрения его теоретико-методологических оснований, возможностей и границ применения, а также анализа факторов, оказывающих влияние на эффективность управления регионом, механизмов поиска новых возможностей, стратегий оценки и повышения эффективности на современном этапе развития общества раскрыто фрагментарно, либо в контексте рассмотрения других тем.
Проблема диссертационного исследования
Существующая в настоящее время структура информационного обеспечения властных функций на региональном уровне вступает в конфликт с современной объективной ситуацией. Фундаментальным свойством современной ситуации
*
#
является множественность интересов и распределенность целевых функций региональных рыночных субъектов (акторов), что приводит к противоречиям между «системным» и «жизненным» уровнями управления. Осмысление реальных противоречий приводит к осознанию необходимости пересмотра концептуальных основ и методологических принципов моделирования как социального феномена.
Исходя из актуальности темы, степени ее изученности, постановки проблемы, определены объект и предмет исследования, его цель и задачи.
Объект исследования: система управления в регионе (на примере Тюменской области).
Предмет исследования: моделирование как социальный феномен в системе управления.
Цель исследования: разработка методологии «информационно-математического» моделирования управления социальными процессами в регионе.
Задачи исследования:
Определение сущности, научного содержания, структуры функционального описания социальных процессов.
Выделение структурных уровней управления социальными процессами в регионе по различным основаниям.
Формирование системы теоретических, институциональных и исторических условий существования социума, характеризуемого многоуровневой структурой.
Концептуализация основ моделирования как социального феномена в системе управления.
5. Уточнение сущности, основных трактовок и методологических оснований
феномена «устойчивости» как категории социологии управления.
Анализ проблемы устойчивого развития с позиций сетевого подхода.
Моделирование управления как сети социальных взаимодействий.
Создание концептуальной схемы поэтапного моделирования на основе совокупности мягких (гибких) моделей управления.
Реконструирование схем социальных взаимодействий в пространстве информационных потоков.
Проверка положений концептуальной модели на эмпирическом уровне.
Выявление социальных факторов, детерминирующих механизмы реализации моделей.
Методологическую и теоретическую основу исследования составили социологические, философские, исторические труды отечественных и зарубежных ученых, обосновавших наиболее общие закономерности социальных процессов, их
историческую обусловленность, региональную специфику, зависимость от внешних и внутренних факторов.
Автор руководствовался социологическими и философскими концепциями исследования социальной динамики, теории модерна, теории равновесия, теории информационного общества, системного анализа, конфликтологии, теории устойчивого развития общества.
На основе необходимого взаимодополнения в исследовании используются различные методологические подходы к пониманию и моделированию социального управления в регионе: структурно-функциональный, системный, исторический, математический, информационный.
Для методологии исследования большое значение имеют концепция социальной системы Т. Парсонса, ставшая источником современной общей теории систем, а также теория явных и латентных функций Р. Мертона. В работе используется модельное понимание мотивации социального действия Ю. Хабермаса, посредством которого приписываются рационально преследуемые цели наблюдаемого поведения, что позволяет считать социальную науку в определенной степени естественной наукой о социальном действии и одновременно наукой о духе и культуре.
Эмпирическая база исследования состоит из двух блоков.
Статистические данные, включающие информацию органов статистики РФ по социально-экономическому развитию и результаты единовременных специальных исследований; данные Тюменского областного комитета государственной статистики; статистических сборников и обзоров по странам ОБСЕ, США, Канады, Германии, Франции и Японии.
Данные социологических обследований, проведенных автором в 1999-2002 гг., как по проекту автора, так и в составе исследовательских групп. Первое исследование - экспертный опрос в режиме интервью: формализованного и неформализованного (186 экспертов). Второе исследование проведено по программе «Региональные конфликты» в 2002-2003 гг. в составе исследовательской группы с объемом выборки 1241 чел. Данные социологических исследований, предоставленных автору исследовательскими группами в регионах РФ и ИС РАН.
В работе использовались методы теоретические и эмпирические: теоретический анализ, синтез, научное обобщение, аналогия, прогнозирование, наблюдения, интервью, анализ документов, сравнительный анализ научных источников и
документальной законодательной базы по региональному управлению, практик применения методов и моделей управления социальными процессами.
Научная новизна диссертационного исследования
В диссертационном исследовании выделены статические и динамические уровни описания региона на основе применения структурно-функционального подхода. Управление в регионе рассмотрено с позиций динамического анализа в виде системы социальных взаимодействий, что позволило теоретически обосновать методики моделирования управления как социального процесса.
Сформированы логические схемы, позволяющие концептуализировать субъектно-объектные взаимодействия в системе регионального управления. Проведена систематизация структурных уровней регионального управления по основаниям различной природы, выделены структуры первого и второго рода на системном и жизнемировом основаниях.
Разработана концепция моделирования управления на основе применения экстремально-функциональных принципов в социологии.
Проведен теоретический и модельный анализ условий устойчивого развития социетальной системы на основе разработанной математический модели.
Предложено проводить выявление границ «конуса равновесия» при конструировании мезоуровневых моделей управления. «Конус равновесия» определяет устойчивость социального процесса в пространстве рассматриваемых факторов, по отношению к его границам различают состояния феноменов, внутренних и внешних по отношению к системе, а процессы разделяются на функциональные и структурные.
В качестве концептуальных основ моделирования как социального феномена в системе управления имплицитно рассмотрен синтез структурно-функционального анализа, теории устойчивости, общей теории систем и конфликтной теории, операционализированный в динамическом социологическом анализе систем управления.
Предложена методика управления социальными процессами, опирающаяся на моделирование внутренних связей системы, обеспечивающих устойчивость регионального развития. Регион рассмотрен как самоорганизующаяся система, что позволяет моделировать управление в регионе на основе принципа гомеостазиса. Региональное управление рассмотрено как искусственная по отношению к социуму функция, а границы конуса равновесия суть те, которые обращены к личности и культуре.
В связи с тем, что регион как мезоуровень по определению не может быть обречён на ликвидацию, введено новое понятие оптимума управления на уровне региона: поддержание системы на уровне, соответствующем минимуму интеграции в структуре первого рода при максимуме адаптации в структуре второго рода. Минимум интеграции в структуре первого рода обеспечивает необходимое для сохранения данной структуры разнообразие (экономическое, политическое, организационное и пр.), максимум адаптации в структуре второго рода подразумевает адаптацию социальной структуры к происходящим в данной системе процессам (уровень конфликтности, уровень качества жизни и пр.).
Разработана концептуальная модель поэтапного моделирования функционирования системы регионального управления с использованием гибких (мягких) технологий, адекватных синергетическому характеру усложнения социальных процессов в сетевом обществе.
Управление социальными процессами рассмотрено в контексте информационной парадигмы сетевого общества. Обосновано, что в таком обществе старые критерии управления (централизация - децентрализация) теряют смысл, уступая логике сетевых отношений.
На основе результатов эмпирических исследований установлено, что наблюдаемое противоречие отношений между пространством потоков и территориальной организацией приводит к структурному раздвоению, которое создает угрозу нарушения устойчивости существующей социальной пространственной организации.
Установлено, что в настоящий момент происходит новое разделение на «центр» и «периферию», однако не столько в территориальном, сколько в информационном аспекте. Информатизация как таковая усугубляет социальную конфликтную структуру, поскольку доступность знаний и информации напрямую связана со стратификационной структурой общества.
Теоретическая значимость работы обусловлена ее научной новизной и заключается:
- в экспликации известных и в разработке новых методологических предпосылок
моделирования систем управления;
в создании целостной концепции моделирования;
в обосновании применения экстремальных принципов в социологии для анализа регионального управления;
в разработке критериев поддержания границ конуса равновесия социальных систем и социальных процессов как основы моделирования в системе управления;
- во введении понятия точечно-стохастического равновесия в системе управления, социальных рисков, которые играют роль ограничителей при рассмотрении целевых функций управления.
Практическая значимость состоит:
в методологическом значении работы для региональных исследований по
проблемам социального управления, прогнозирования развития региона;
в возможности применения теоретических разработок автора и результатов эмпирических социологических исследований в управлении регионом;
в возможности использования выводов исследования в сфере социально-экономических, социально-политических отношений и управления в регионе;
в том, что результаты, полученные в ходе исследования, могут быть использованы в разработке учебных курсов «Социология управления», «Теория принятия управленческих решений», «Математические методы и модели в управлении», «Исследование систем управления». Автор диссертационной работы использует полученные результаты в учебном процессе.
Выявленные в ходе исследования факты и закономерности, касающиеся оценок социально-экономического состояния и перспектив развития региона, взаимоотношений центра и периферии, общественного мнения об уровне управления, были учтены и использованы при разработке управленческой стратегии и тактики администрации Тюменской области.
Основные положения, выносимые на защиту
Зарождение предпосылок перехода мировой цивилизации на новую траекторию - «сетевое» общество привело к необходимости изучения социальных эффектов информационных технологий. Одним из таких социальных эффектов является трансформация моделей и функций регионального управления как особой формы организации социальных взаимодействий. Пространственное региональное деление, трансформируясь от географического к социально-экономическому, далее через функциональное все в большей степени смещается к информационному. Управленческие взаимодействия находят более четкое выражение через коммуникационные технологии, а управление на региональном уровне претерпевает качественные изменения, подчиняясь сетевой логике, согласно которой доминирующими становятся интересы тех групп и общностей, максимально реализовавших свои преимущества в новой коммуникационной структуре.
Российские реалии на современном этапе характеризуются многовариантностью моделей управления и принципов деления на меж- и внутрирегиональные образования. Такого рода «полиструктурность» влечёт за
собой множество связей в сетевой по своей природе организации. Множественность форм представления и многовариантность интерпретаций моделей регионального управления есть следствие процесса усложнения, который присущ всем сторонам жизнедеятельности современного общества, его полиструктурности, являющейся системной характеристикой современного социума. Организационные структуры, образуемые в системной составляющей социума, в целях дальнейшего анализа и моделирования названы структурами первого рода.
Усложнение связей в сетевом обществе вызывает усиление синергетического характера процесса управления. Данный процесс уже не может быть описан в привычных техниках и логиках, поскольку усложняется не только количественно, но и качественно, накапливая единственный в мировой цивилизации ресурс, не имеющий ограничений - информацию. Новая геометрия власти, подразумевающая увеличение количества коммуникативных взаимодействий при реализации властных функций, создает пространство, в котором старые критерии управления (централизация - децентрализация) практически теряют свой смысл, уступая логике сетевых отношений. Структура, образующую сеть коммуникативных взаимодействий акторов регионального управления, названа структурой второго рода.
На региональном уровне эффективное управление подразумевает управление социальными процессами как устойчивой совокупности, характеризующейся взаимозависимостью частей и многоуровневостью структур первого рода. Эффективное управление в контексте сетевой логики в первую очередь опирается на поддержание баланса интересов в структуре второго рода.
Социальные системы (например, регион) имеют «конус равновесия», внутри которого осуществляется нормальное функционирование. Под нормальным функционированием мы понимаем такое, при котором социальные процессы находятся в состоянии устойчивых колебаний, не выходящих за пределы некоторых границ. Наличие границ означает существование различий между состояниями социальных феноменов и феноменов, внешних по отношению к системе. Выявление границ конуса равновесия производится как при конструировании моделей управления, так и в процессе оптимизации управления. Функциональным с организационной точки зрения будет управление, поддерживающее равновесие структуры первого рода. С позиций «жизнемировой» составляющей функциональным будет управление, поддерживающее равновесие структуры второго рода. Границы конуса равновесия структуры второго рода обращены к личности и культурным системам. Процесс структурного изменения,
направленный на разрушение границ, противоположен уравновешиванию, которое направлено на сохранение границ. Выявление границ конуса равновесия позволяет в итоге сформировать управляющие параметры модели управления в регионе.
Региональное управление в структуре первого рода есть «искусственная» по отношению к структуре второго рода функция, направленная на повышение адаптации подсистем социума, поскольку социальное управление общностью рассматривается как средство реализации властных функций субъектом управления в целевом воздействии на параметры объекта.
Опираясь на качественно-количественный принцип, выделяются уровни управления: формальный (административно-организационный, нормативный), соответствующий структуре первого рода, и неформальный (социокультурный, определяющий фундаментальные ценности и нормы), соответствующий структуре второго рода. Формальный уровень суть «система», которая поддается моделированию в количественном выражении на основе процедур измерения; неформальный - это жизнемировой уровень. Моделирование управления на данном уровне предполагает нечеткие функции, которые описываются на основе взаимодействия элементов социальных сетей, соответствующих социокультурным ценностям и фундаментальным нормам поведения социальных групп.
Моделирование регионального управления как переход от его содержания к структуре и функциям представляется слабоструктурированной проблемой, которую следует решать адекватными средствами на каждом из уровней. Модель является средством диагностики состояния региона как системы, измерения равновесия, а также параметров сохранения границ. Внедрение модели в социальное управление позволяет провести реконструирование схем социальных взаимодействий в пространстве информационных потоков.
Регион как самообеспечивающаяся система проявляет гомеостазические тенденции, обладает стабильными наборами необходимых для воспроизводства реквизитов, обнаруживает взаимозависимые части, что позволяет выстроить концептуальную модель регионального управления. В пределах своих границ самоорганизующиеся системы производят собственные структуры, создают базовые элементы, которые в свою очередь интерпретируются как системы. Процессы, протекающие в самоорганизующихся системах, суть взаимодействия, которые подразделяются на структурные и функциональные, макро- мезо- и микропроцессы.
В технологическом аспекте информационно-математическая модель управления социальными процессами в регионе основывается на фазах и циклах регионального воспроизводственного процесса. Регион как система
взаимообусловленных процессов является неотъемлемой частью единой системы производительных сил и производственных отношений и характеризуется прямыми и обратными социально-производственными, социально-экономическими, ресурсными, научно-техническими, управленческими и информационными связями. В регионе осуществляются полные циклы воспроизводства населения, трудовых и иных ресурсов, описание которых подразумевает создание единого социолого-информационного пространства. Гармоничное, устойчивое развитие региона является необходимой целью регионального управления, однако из-за внешних воздействий, внутренних ограничений, противоречий интересов и целей акторов это состояние может наблюдаться лишь в ограниченный промежуток времени. Гармонично идеальное состояние региона может быть достигнуто через согласование интересов и достижение компромиссно приемлемого состояния региональной системы как единственного паллиатива между реальным и идеальным.
11. Обоснованные методики управления социальными процессами в контексте внутренних связей системы погружены в пространство субъективных и объективных свойств, комплексно описывающих всю систему социально-экономических отношений в регионе и межуровневые связи. При этом единство социологической и экономической составляющей интегральной оценки качества жизни позволяет перейти к понятию устойчивости регионального развития. Исследование на устойчивость регионального развития предполагает встраивание в модель управления конфликтной парадигмы. При рассмотрении региона как территориальной организации очевидно, что стремления членов организации к интеграции могут находиться в противоречии с любыми попытками изменить или повлиять на их системы понимания в целях достижения согласованности. Системы понимания определяются на основе социологического исследования в структуре управления, причём такое исследование должно проводиться как на системном, так и на жизнемировом уровнях.
12.Слабоструктурируемый характер структуры второго рода приводит к необходимости создания системы мягких (гибких) моделей, имеющих последовательный характер. Модель подразделяется на структурные уровни по возрастанию сложности описываемого процесса таким образом, что последующий уровень основывается на результатах предыдущего уровня с добавлением необходимой на данном этапе внешней по отношению к модели информации. Социальный аспект учитывается посредством встраивания в модель результатов экспертных опросов, специальных социологических исследований, изучения общественного мнения населения.
13. Результаты проведённых социологических исследований позволили сделать следующий вывод. Пространство информационных потоков не занимает всю область социальных взаимодействий: подавляющее большинство людей воспринимают свое пространство как территориальное. Это означает, что возникает расслоение между пространством потоков и территориальной организацией. В российских регионах такое расслоение тем сильнее, чем больше разрывы по разным уровням социальной стратификационной структуры. Отсюда следует структурное раздвоение между двумя пространственными логиками, которое создает угрозу разрушения коммуникационных каналов. Ослабевают связи между территориями (регионами), поскольку они все менее способны пользоваться общими культурными кодами. Акторы, находящиеся на разных уровнях социальной структуры, также становятся менее связанными между собой, что может привести к деформации связей между разными измерениями социального пространства. Возникает угроза нарушения связности сетей, в результате которого может пострадать устойчивость существующей социальной пространственной организации. Опрос экспертов, проведенный нами, продемонстрировал наличие расширяющихся разрывов во властных и информационных потоках, как по горизонтали, так и по вертикали. Реализация информационно-математического подхода, встроенного в систему социального управления, позволяет создавать социолого-информационное пространство, служащее связующим звеном между двумя формами социальной пространственной организации.
Апробация исследования и внедрение результатов в практику
Ход и результаты исследования на различных его этапах обсуждались в Тюменском государственном нефтегазовом университете, Тюменском государственном университете, в Тюменском международном институте мировой экономики, управления и права, Центре конфликтологии ИС Рос АН, на региональных, российских, международных конференциях. Материалы и выводы исследования использовались при разработке перспективных и текущих планов развития Тюменской области, при формировании прогноза потребности в кадрах Тюменской области.
Основные результаты исследования опубликованы в трёх монографиях, учебном пособии, статьях, материалах международных и региональных научных конференций и симпозиумов: «Совершенствование подготовки специалистов в условиях рыночной экономики» (Тюмень, 1995); «Социально-экономическое развитие Тюменского региона» (Тюмень, 1996); «Проблемы образования, научно-технического развития и экономики Уральского региона» (Березники, 1996); «Актуальные проблемы гуманитарных наук и их информационное обеспечение»
(Харьков, 1997); «Интеграция экономики в систему мирохозяйственных связей» (Санкт-Петербург, 1997); «Математические методы и компьютеры в экономике» (Пенза, 1999); «Математические методы и информационные технологии в экономике» (Пенза, 2000); «Студент и научно-технический прогресс» (Тюмень, 2000); «Роль предпринимательства в возрождении экономики России» (Санкт-Петербург, 2000); «Проблемы и пути обеспечения экономического роста Тюменской области в начале XXI века» (Тюмень, 2000); «Повышение качества подготовки специалистов: проблемы и решения» (Тюмень, 2001); «Математические методы и информационные технологии в экономике» (Пенза, 2001); «Глобализация, федерализм и региональное развитие» (Тюмень, 2001); «Гэллаповские чтения» (Тюмень, 2002); «Толерантность и экстремизм в современной России» (Тюмень, 2002).
Структура диссертации. Диссертация состоит из четырёх глав, введения, заключения, пяти приложений и списка использованной литературы.
Сущность структурно-функционального подхода к описанию социальных процессов
Методология функционального описания социальных процессов вообще и в региональном контексте в частности позволяет, на взгляд автора, найти и определить те функции, направленность которых помогает служить потребностям целого, выйти на те детерминационные (причинностные) процессы, которые включают в себя первичный отбор из бесконечного многообразия возможных социальных структур только некоторых их типов.
Более того, методология позволяет определить параметры устойчивости этих структур, подвергшихся отбору во времени, что также можно объяснить потребностями и/или состоянием равновесия целого: те социальные структуры, которые в итоге соответствуют потребностям и/или поддерживают равновесие в процессе отбора, имеют «преимущество» перед всеми остальными структурами.
Изменение содержания термина социальное имеет давнюю социологическую историю и до сих пор вызывает споры среди ученых. По справедливому замечанию Ж. Т. Тощенко, «социология как наука должна ответить на вопрос о своих исходных началах», при этом не должна допускаться «путаница, когда социальное отождествляется с общественным» [193, с. 7]. Так, к примеру, понятие «социальной сферы» и доныне (в равной мере как понятия «социальное развитие», «социальные отношения») рассматривается как грань экономического, политического или духовного или как синоним понятия «общественное» [193, с. 55].
Наш подход к установлению содержания термина «социальное» связан в первую очередь с переосмыслением с современных позиций истории и теории социологии, и в целом опирается на концепции структурного функционализма в терминах таких социологов мирового уровня, как Э. Дюркгейм, Т. Парсонс, Р. Мертон, Ю. Хабермас, Н. Луман и других. В этот же ряд мы относим и М. Вебера, хотя до сих пор в социологической традиции этот крупнейший ученый почему-то не считается приверженцем структурно-функционального анализа, хотя на самом деле М. Вебер, как мы доказываем ниже, напрямую пользовался функциональным методом в разработанной им «понимающей социологии».
Категория «социум», которая используется в диссертации, конкретизирует концептуальное содержание социального и социальной жизни. Социум есть конкретно-историческая форма социальной жизни или социального существования людей, локализованная в пространстве и времени.
П. Бурдье писал, что «..социология должна действовать, исходя из того, что человеческие существа являются в одно и то же время биологическими индивидами, и социальными агентами, конституированными как таковые в отношении и через отношение с социальным пространством, точнее, с полями» [25, с.35]. Принципиальное отличие, на взгляд П.Бурдье, и взаимосвязь естественного и искусственного в формировании социума состоит в том, что социум по сути своей является «искусственным» (как конкретно-историческая форма), а по происхождению «естественным» (или, биосоциальным) образованием.
Соотношение как «естественных» - спонтанных и «искусственных» -рациональных компонентов, так и идеальных и реальных факторов изменяется по мере развития исторических способов совместного существования людей. Следовательно, создание «модели» социальной реальности было бы утопией. Однако, «искусственные» компоненты, или, как их обычно называют, рациональные состояния и процессы имеет право быть описаны в терминах формальных конструкций. Рациональное (целенаправленное и осмысленное) поведение, диктуемое требованиями целесообразности, выгоды, необходимости целедостижения и преследующее всеобщие интересы людей при помощи адекватных средств оказывается, формализуемо и, следовательно, в определённой мере предсказуемо.
Описанное выше состояние социума существует на двух уровнях - идеальном и реальном. Под объективной реальностью будем понимать вид общественной практики, а под социальной идеальностью — формы общественного сознания людей.
Состояния социальной реальности отражают пределы, достигнутые в ее развитии на определенном этапе. Эти состояния включают в себя совокупность всех необходимых и достаточных условий (факторов) для функционирования и развития социальных субъектов и (или) социальных общностей в данный момент времени и в данном месте. В отличие от состояний, социальные процессы представляют собой динамическое выражение социальной реальности. Они характеризуют социальную действительность в ее динамике, движении и развитии.
В этом смысле вся социальная реальность выступает как целостный и универсальный социальный процесс, охватывающий собой всю её совокупность.
В самом общем виде процесс можно рассматривать как определенную временную связь состояний какого-либо объекта или явления или как переход его из одного состояния в другое. Однако онтология понятия социальный процесс требует более глубокого рассмотрения.
Рассмотрим, как понимали категории социальное, процесс, социальный процесс, социальная система классики социологии, такие как Э. Дюркгейм, А.Р. Радклифф-Браун, М. Вебер, Т. Парсонс, Р. Мертон, Ю. Хабермас, Н. Луман, чтобы в результате представить собственную реконструкцию категориального поля управления социальными процессами, объединяющего исходные социологические понятия.
Исходная предпосылка функционального объяснения «социального» сводилась в структурно-функциональном анализе к тому, что общество, или социальный мир, рассматривались с системной точки зрения. Рассматривая социальный мир как систему, классики социологии полагали, что этот мир состоит из взаимосвязанных частей; анализ этих взаимосвязанных частей заключался, по их мнению, в изучении того, как эти части удовлетворяют требования системного целого, поддерживают нормальное состояние, или равновесие, системы. Используя подход, при котором части системы влияют на деятельность целого, функционализм придавал теории социологии единую концептуальную перспективу. Разрабатывая концепцию моделирования в системе управления, автор этого диссертационного исследования принимает точку зрения функционального объяснения социального.
Реконструируя исходные допущения относительно понимания общества, остановимся на классических определениях. Э. Дюркгейм под социальным понимал обеспечение минимального единства мира людей посредством принятых ими ценностей и норм, что выражалось в понятии социальной интеграции [64]. Общество понималось как система, имеющая свои потребности, удовлетворение которых необходимо для его выживания. Возможность решения проблем управления обеспечивала господствующая форма социальной интеграции; при ее отсутствии возникала опасность для идентичности общества. При создании возможностей новых решений общество подвергается угрозе быть кардинальным образом преобразованным, или революционизированным.
Применение структурно-функционального анализа как методологии моделирования регионального управления
Такие выдающиеся социологи, как Толкотт Парсонс и Роберт Мертон обозначили сферу применения функционалистской перспективы понятия социального.
Т. Парсонс рассматривает социальные подсистемы как составную часть более общей системы действия, другими составляющими которой являются культурные подсистемы, личностные подсистемы и поведенческие организмы, — абстракции, аналитически вычленяемые из реального потока социального взаимодействия.
Автор данного диссертационного исследования обращает внимание на то, что именно Т. Парсонс обнаружил приверженность к употреблению в высшей степени абстрактных понятий, способных обеспечить ясное представление содержания категории социального и дать широкий круг понятий, обозначающих точность и полноту большинству социальных явлений. Предложенные им такие понятия, как институционализация, модельные переменные культуры, личности, общества, кибернетической иерархии контроля, механизмы социального контроля и социализации, функциональные императивы адаптации, целедостижения, интеграции, латентности и мнооие другие — все они подтверждают абстрактный характер употребляемых понятий социальной сферы. Предложенная же им социологическая методология как образования, так и использования понятий весьма продуктивна и одновременно прагматична, и, на наш взгляд, все еще может быть взята на вооружение для разработки новых социологических концепций.
Различение подсистем действия Т. Парсонса - культурных, личностных, поведенческих организмов и социальных - носит функциональный характер. Оно проводится на основе четырех первичных функций, присущих любым системам действия, - воспроизводства образца, интеграции, целедостижения и адаптации.
Если в социальных системах на первом месте стоят проблемы социального взаимодействия, то культурные системы складываются вокруг комплексов символических значений — кодов, на основе которых они структурируются, особых сочетаний символов, в них используемых, условий их использования, сохранения и изменения как частей систем действия. За культурной системой закрепилась в основном функция сохранения и воспроизводства образца, равно как и творческого его преобразования. Личности индивида отводится главным образом функция достижения целей. Личностная система — это главный исполнитель процессов действия и, значит, воплощения культурных принципов и предписаний. На уровне вознаграждения, в смысле мотивации, главной целью действия является обеспечение личных потребностей или удовлетворенность личности. Поведенческий организм трактуется как адаптивная подсистема, как сосредоточение основных возможностей человека, на которые опираются другие системы. В нем содержатся условия, с которыми должно сообразовываться действие, и основные механизмы взаимодействия с физической средой, в частности механизм получения и обработки информации в центральной нервной системе и механизм двигательной реакции на требования физической среды.
Первоначально Т. Парсонс постулировал только один реквизит социального -как то, что необходимо для минимальной интеграции. Позднее этому постулату предстояло распространиться еще на три дополнительных функциональных реквизита — адаптации, целедостижения и латентности. Концептуализация этих четырех системных реквизитов — адаптации, целедостижения, интеграции и латентности — основывалась на допущении о том, что если весь данный реквизит отсутствует, то «выживание» системы находится под угрозой.
Кроме того, эти реквизиты, по Т. Парсонсу, особенно полезны при изучении сложных эмпирических систем, так как именно для них можно более точно определить критерии, необходимые для их выживания. В таком случае с помощью этих критериев можно отделить более существенные социальные процессы в этих системах от менее существенных, обеспечивая тем самым более глубокое объяснение понятию социальное.
В целом же его социальную систему образуют институционализированные наборы ролей или, в других терминах, - устойчивые модели взаимодействий. Когда социальная система велика и состоит из многих взаимосвязанных институтов, тогда эти институты обычно рассматриваются в качестве подсистем. Общество в целом определяется как одна большая система, состоящую из взаимосвязанных институтов. Социальная система по Т. Парсонсу ограничена рамками культурных образцов и определяет систему личности.
Одним из важнейших свойств социальной системы Т. Парсонс считал то, что она обладает поведением. Сложные системы — организмы, личности и общества -обладают способностью накапливать и передавать информацию и в них возникают процессы управления и самоорганизации. Такая система, подвергнувшись разрушительному воздействию, способна возвращать себе равновесие. Именно эти свойства - восстановление равновесия и самоорганизация, стали для Т. Парсонса наиболее важным в социальной системе. Главное - понять не то, какие воздействия выводят из равновесия общество, не только то, как разлаживается связь отдельных элементов и подсистем между собой, а именно то, как система устраняет результаты этих нежелательных вмешательств в процесс ее функционирования, как она умудряется «выживать» в этих сложных обстоятельствах. Как возникают те силы, которые эти результаты устраняют, и до какого предела социальная система сохраняет свою способность к самовосстановлению - эти открытия Т. Парсонса при анализе содержания «социальный» представляет для нас наибольший интерес.
Рассматривая вклад Т..Парсонса в содержание социального, необходимо не упускать из виду взаимосвязь между начальным его представлением о социальной жизни, и предложенной им стратегии концептуализации этого представления. Из этой взаимосвязи и возникла его знаменитая «общая теория действия», которая в итоге осталась концептуально неотделимой от аналитической основы, изложенной в его «Структуре социального действия» [136].
Т. Парсонс использовал два термина: социальный (social) и социетальный (societal). Если первый относится к общественным явлениям без уточнения уровня их рассмотрения (социальное действие, социальная функция семьи, социальная организация религии и т.п.), то второй употребляется им исключительно в тех случаях, когда речь идет о характеристиках, понятиях и процессах, относящихся к уровню общества в целом, к макроуровню. Что касается английского «community», несущего у Т. Парсонса двойную нагрузку — от Gemeinschaft Ф. Тенниса и от «органической солидарности» Э. Дюркгейма, оно переводится как «сообщество», а в некоторых более частных случаях — как «община», «коммуна», «общность».
Структура социальных систем анализируется Т. Парсонсом путем применения четырех типов независимых переменных: ценностей, норм, коллективов и ролей. Ценности занимают ведущее место в том, что касается исполнения социальными системами функции по сохранению и воспроизводству образца, ибо они суть не что иное, как представления о желаемом типе социальной системы, которые регулируют процессы принятия субъектами действия определенных обязательств. Нормы, основная функция которых — интегрировать социальные системы, конкретны и специализированы применительно к отдельным социальным функциям и типам социальных ситуаций. Они не только включают элементы ценностной системы, конкретизированные применительно к соответствующим уровням в структуре социальной системы, но и содержат конкретные способы ориентации для действия в функциональных и ситуационных условиях.
Региональное управление в контексте исторического процесса: циклическая макромодель
То, что в истории последовательно сменяют друг друга периоды консерватизма и либерализма утверждали многие социологи. Шлезингер- старший насчитал шесть фаз либерализма для США XIX-XX вв., Шлезингер-младший связывал указанные циклы с явлениями самоорганизации [214, С.46-49]. Социолог Э. Скрепанти считает, что квазирегулярность и периодичность, наблюдаемая в четырёх кондратьевских циклах, связана с последовательной сменой поколений и элит. На наш взгляд, проблему нужно рассматривать немного шире. В природе и истории существует, зарождается и умирает множество различных самостоятельных циклов. Они взаимодействуют, постепенно сменяя друг с друга. Недаром практически каждое исследование цикличности приводит к установлению новых периодичностей. Исследования Чижевского позволили наглядно продемонстрировать одновременное колебательное изменение состояния социума, человека и окружающих их природной и космических сред. Великий русский учёный Л.Гумилёв в своих исследованиях ввёл понятие этногенеза и провёл подробный анализ социокультурной цикличности в мировой истории [51, С.26, 52, С.73]. Связь между теорией циклов и сравнительным регионоведением в рамках экономики и экономической географии достаточно успешно разработывалась современными западными (С.Роберт, М.Фридман, А.Куклински и др.) и отечественными авторами (Е.Афанасьевский, С.В.Смирнягин, и др.).
Исследование цикличностей в истории России занимает заметное место в работах историков, социологов, экономистов и философов современности. Например, в монографии [224] приводится подробное изложение теории циклов, излагаются взгляды автора на прогнозные возможности теории. Особое внимание уделяется исследованию технологических [там же, С. 112], культурных и экономических циклов [там же, С.114-119], организационно-производственных и управленческих циклов [там же, С. 136-145].
Классификацию богатой палитры экономических циклов в литературе проводят по различным основаниям: по типу, по сфере действия, по длительности, по уровню и масштабам действия. Показывается, что развитие экономики полициклично. Циклы разной длительности накладываются друг на друга, образуя сложный рисунок экономической динамики. Очевидны сезонные циклы в течение года, многие исследователи, выделяют краткосрочные (3-4 года) циклы (циклы Китчина), которые довольно четко проявляются в обновлении моделей машин, движении товарных запасов, показателях торговли. В наибольшей мере изучены среднесрочные экономические циклы, материальной основой которых служит периодическая смена поколений техники [90, С. 131, 224, С. 314].
В последние полвека достаточно подробно исследованы долгосрочные и сверхдолгосрочные циклы разной длительности: 20-25 лет в обновлении основных фондов (циклы Кузнеца); полувековые большие циклы конъюнктуры (циклы Кондратьева), связанные с волнами базисных инноваций, обновлением пассивной части основных фондов, формированием новых отраслей, многовековые, циви-лизационные. В течение последних двух десятилетий механизм длинных волн в экономической динамике изучен достаточно основательно, был предметом ряда международных конференций, организованным Международным институтом прикладных системных исследований, Международным фондом Н.Д. Кондратьева и другими научными организациями.
Все эти циклы по вертикали оказывают воздействие друг на друга, их можно представить в виде своеобразной многослойной матрешки - или, точнее, многоуровневой пирамиды, так что экономика более высокого уровня выступает как надсистема по отношению к составляющим ее элементам, а те в свою очередь -как надсистема к своим составным частям; в целом это образует общую сложную ритмику общеэкономических циклов. Заметим, что фазы циклов каждого уровня отличаются своеобразием, они не копируют ритм общей динамики и требуют самостоятельного изучения.
Представляют интерес управленческие циклы в России как составная часть экономической динамики. В.Т. Рязанов исследовал периоды реформ-контреформ в России, увязав их с повышательными и понижательными волнами Кондратьевских циклов. Он выделил за два столетия пять волн реформ: конец 80-х годов XVIII в. - 1810-1817 гг. (реформы Александра I, проекты реформ Сперанского, проекты освобождения крестьянства); 1844-1851 - 1870-1875 гг. (крестьянская и другие реформы Александра II); 1890-1895 - 1914-1920 гг. (реформы Витте и Столыпина, НЭП); середина-конец 40-х годов - конец 1960-х годов (денежная реформа 1947г., реформы Маленкова, Хрущевская оттепель, реформы Косыгина); начало-середина 1980-х - конец 1990-х годов - попытка реформ Андропова, "перестройка", "шоковая терапия". Вслед за каждой волной реформ, синхронизированных с повышательной волной цикла Кондратьева, шел период контрреформ, совпадающих с понижательной волной цикла. Вывод: активная часть реформ, так же как фаза контрреформ, продолжается примерно 15-20 лет, сменяясь затем противоположной тенденцией. Через такую смену фаз цикла обнаруживается чередование фазизменчивости и стабильности. Здесь действует в известном смысле психологический закон, гласящий, что ни одно поколение людей, каким бы радикальным оно ни было, не может всю жизнь заниматься "революционным разрушением"... С неизбежностью наступает усталость и стремление к стабилизации жизни. В свою очередь, неподвижность и застойность общества, продолжающиеся те же 20-25 лет, вызывают все больше неприятия, рождая потребность в переменах [224,С. 53]. Для анализа изменений, которые произошли за полторы тысячи лет в структуре Российского государства, воспользуемся циклической макромоделью, рассмотрим основные тенденции сверхдолгосрочных структурных циклов, связанных со сменой форм самоуправления. Напомним, что цифры носят условный, экспертный характер.
В разных исторических условиях самоуправленческие начала российского общества выражались в тех или иных формах, среди которых наиболее заметными и устойчивыми являются: вечевая демократия Древней Руси; слободское самоуправление; крестьянское общинное самоуправление XVI-XIX вв.; казачье войсковое самоуправление; земское и городское самоуправление второй половины XIX в; органы самоуправления (Советы) России середины XX в., которые и возьмём в качестве базовых циклов.
Периоды смены различных тенденций в истории российского государства можно описывать в соответствии с теорией волн Кондратьева [91], но не с постоянными частотой и амплитудой. Достаточно хорошо просматривается тенденция роста частоты колебаний при уменьшении амплитуды, что в перспективе приводит к установлению процесса. Период колебаний с каждым циклом увеличивается на 40 лет (240, 200, 160 лет). На наш взгляд, теория постоянных в своём периоде циклов противоречит основным физическим законам -закону сохранения энергии, ограниченности пространственных и иных ресурсов. Процесс становления Российского федерализма, также как и любой другой процесс от периода нестабильности со временем переходит к установлению, но не через уменьшение частоты, а, наоборот, через увеличение.
Социологический анализ потенциальной эффективности моделирования
Моделирование невозможно без персонификации уровневой структуры, определения места и роли субъектов управления в изучаемой структуре. Уровень неопределённости при принятии решений считается неизвестным. Предполагается, что степень неопределённости прямо пропорциональна структурному уровню в системе региональной организации. Суть информационно- математического моделирования, как уже отмечалось выше, заключается в замене изучаемого социального объекта (процесса) адекватной математической моделью и последующем исследовании свойств этой модели с помощью либо аналитических методов, либо вычислительных экспериментов. При построении информационно-математических моделей в первую очередь определяется набор объективных параметров, характеризующих происходящие в регионе процессы, изложенный в третьей главе работы.
Здесь мы присоединяемся к точке зрения Никласа Лумана на власть, истину и деньги как средство коммуникации. «Теория средств коммуникации в качестве основания теории власти обладает тем преимуществом, что открывает возможность сравнения власти с коммуникативными средствами иных видов, например с истиной или деньгами. Такая постановка вопроса служит, следовательно, не только прояснению феномена власти, но одновременно и более широкому компаративистскому интересу и обмену теоретическими подходами, существующими в различных областях коммуникативных средств. Отсюда следует, что теория власти включает в себя также, помимо прочего, необходимость обзора форм влияния, рассматриваемых вне рамок ограниченной концепции власти. Такой подход помогает избежать часто наблюдаемой перегруженности понятия власти признаками процесса влияния, понимаемого слишком широко и неопределенно» [106, СП].
На Рис.4.1 показан циклический алгоритм, описывающий последовательные приближения при составлении информационно-математических моделей управления социальными процессами. При этом последовательные приближения строятся на основе последовательного анализа структурных элементов системы.
Изучение моделей обязательно должно предваряться, и, в дальнейшем непрерывно проверяться так называемыми «субъективными» показателями. Измерение «субъективной» составляющей оказывается необходимым этапом при переходе к формальной модели социальных явлений (процессов), что, например, и было показано автором при составлении модели измерения категории «качество жизни» (см. п.2.3).
Прямое применение теоретико-вероятностных методов считаем нежелательным, поскольку природа социальных факторов имеет принципиально отличающуюся от стохастической природу.
Изучение социальной среды, в которой реализуется управление, на которую оно влияет и, которое в свою очередь, оказывает на него взаимообратное воздействие, означает поиск ответов на вопросы о том, каковы характеристики гражданского общества и способы влияния последнего на властно-управленческую деятельность. Фактически решается проблема соотношения публичной власти, государственной администрации и гражданского общества, т.е. взаимодействия политических институтов при реализации государственного управления. Специфика социальной структуры гражданского общества состоит, прежде всего, в том, что она является «вторичной структурой», производной от способа соединения социально -структурных элементов жизненного и системного миров социума. Атрибутивной же характеристикой данной структуры выступает конвенциональность, т.е. способность устанавливать согласованные формы взаимодействия автономных субъектов, исключающие средства насилия и прямого давления. Уровень неопределённости во взаимодействии различных структурных элементов социума оказывается выше, чем на институциональном уровне. Какова степень внутренней неопределённости институциональной составляющей социального управления, и какова неопределенность во взаимодействии жизненной и системной составляющей социума? От ответа на эти вопросы напрямую зависит выбор методов и способов моделирования социального управления столь сложного объекта, как региональное социальное управление.
Всё это и определило необходимость проведения экспертного опроса индивидов субъектов регионального управления. Только после этого учитываются как объективная социальная реальность, сложившаяся в системе регионального управления, так и субъективное оценочное мнение экспертов со всех уровней управления регионом.
Таким образом, в данном исследовании был предложен механизм концептуализации субъект-объектных отношений в системе регионального управления. 1. На первом этапе производится концептуальное исследование структурных уровней социального управления и факторов, которые могут описывать систему регионального управления с различной степенью достоверности. Степень достоверности структуризации системы и факторного поля на данном этапе считаем неизвестным. Исследуются типы социальные процессов и пространство информативных факторов, описывающих регион. Рассматривается: устойчивые, стабильные, кризисные состояния; внутренние и внешние процессы (с точки зрения социальной структуры); социально- политические, социально-экономические, природные и культурные факторы. Включение указанных факторов сопровождается оценкой степени управляемости по каждому фактору, что определяет набор моделей, адекватно отображающих социальную реальность; взаимодействие соответствующих подсистем региона. 2. На втором этапе происходит формирование групп экспертов, репрезентативно представляющих систему управления регионом по основному набору признаков, при этом признаки подразделяются на управленческо административные и статусные. К управленческо-административным отнесём: субъект управления; уровень и форма управления, степень потенциальной информированности. К статусным отнесём: должность, стаж, возраст, пол, тип образования. 3. На третьем этапе производится разработка опросного листа эксперта и анкет, создаётся методологический инструментарий. Проводятся социологические исследования с различными группами экспертов. 4. На четвёртом этапе производится обработка и анализ результатов исследования. Отбираются модели наиболее адекватные объективным параметрам и субъектному полю. Полученные количественные характеристики вводятся в модели, описанные на втором этапе исследования. 5. На пятом этапе проводится мониторинг общественного мнения и обработка его результатов с применением известных социологических пакетов. 6. На заключительном этапе проводится анализ статистической социально -экономический и социологической информации (макро-, мезо - и микро- уровня) и интегрирование её в систему имитации в целях диагностики и прогнозирования направления развития социальных процессов в регионе.
Похожие диссертации на Моделирование в системе управления социальными процессами (Региональный аспект)
