Формальные и неформальные взаимодействия субъектов управления малыми производственными предприятиями Кривенков Александр Юрьевич

Содержание к диссертации

Введение

1 . Теоретико-методологические аспекты исследования субъектно-объектных взаимодействий в управлении малыми промышленными предприятиями 9

1.1. Субъектно-объектные взаимодействия в социальном управлении малыми производственными предприятиями 9

1.2. Ретроспективный анализ опыта управления и организационной культуры традиционных хозяйственных форм в России 29

2. Институциональные и неформальные воздействия в управлении малыми производственными предприятиями 45

2.1. Исследование управляющего воздействия институциональных факторов (государственной поддержки) на развитие малых производственных предприятий 45

2.2. Влияние управляющих воздействий неформальной экономики на развитие малых производственных предприятий 77

3 . Комплекс субъектно-объектных взаимодействий в управлении малыми производственными предприятиями. 103

3.1 .Особенности управляющего воздействия внешней среды. 103

3.2. Внутрифирменные взаимодействия в малых производственных предприятиях 117

Заключение 144

Литература 147

• Субъектно-объектные взаимодействия в социальном управлении малыми производственными предприятиями
• Ретроспективный анализ опыта управления и организационной культуры традиционных хозяйственных форм в России
• Исследование управляющего воздействия институциональных факторов (государственной поддержки) на развитие малых производственных предприятий
• Влияние управляющих воздействий неформальной экономики на развитие малых производственных предприятий

Введение к работе

Малый бизнес в современной России обладает феноменологическими уникальными чертами. Маловероятно, что в подобных социально-экономических условиях западноевропейские и американские малые предприятия, смогли бы не только эффективно работать, но и вообще существовать. В условиях системного кризиса экономики России, который прежде всего связан с резким падением промышленного производства, успешное функционирование отдельных малых производственных предприятий вызывает закономерный интерес исследователей.

Современное состояние сектора малого производственного предпринимательства можно охарактеризовать как сложное. За последние пять лет численность малых производственных предприятий сократилась на 14,6 тысяч, количество занятых в сфере малого производственного предпринимательства уменьшилось на 385 тысяч человек, стоимость продукции малых производственных предприятий снизилась с 1,1 до 0,8% от общей величины ВВП. Однако без поступательного развития малого производственного предпринимательства нельзя говорить об эффективном развитии малого бизнеса в целом. Смещение активности малых предприятий в сферу обращения не позволит выполнить основные социальные задачи малого предпринимательства: создание дополнительных рабочих мест, сокращение уровня безработицы, формирование активного предпринимательского слоя.

Воздействия факторов внешней среды для всех предприятий малого бизнеса в целом являются неблагоприятными, поэтому можно предположить, что нормальное функционирование малых производственных предприятий будет обусловлено адекватными управленческими ответами на эти воздействия.

Актуальность данного диссертационного исследования заключается в том, что до сих пор нет научного обоснования управленческих ответов на неблагоприятные воздействия внешней среды, и это во многом способствует

развитию негативных тенденций в сфере малого производственного предпринимательства, например, частичному уходу малых производственных предприятий в неформальный сектор.

Учитывая значение малых предприятий для современной экономики страны, актуальным представляется комплексное исследование субъектно-объектных институциональных, внутренних, неформальных взаимодействий, определяющих вектор развития малых производственных предприятий в современных социально-экономических условиях. Построение на основе результатов исследований модели субъектно-объектных взаимодействий может стать базой для разработки хозяйственного механизма государственной поддержки малых производственных предприятий.

В теории и методологии исследования управления социальными системами существуют различные школы, подходы и направления. Для американских и западноевропейских социологов они являются традиционными. В современной российской социологии малый бизнес чаще всего исследуется как социальная система уровня всей страны или крупного региона, но при этом недостаточно изучена совокупность взаимосвязей внутри предприятий как целостных социотехнических систем. Между тем, эти взаимодействия могут оказывать существенное, а иногда и решающее влияние на перспективы существования и развития малых предприятий.

Степень исследованности темы в социологической и экономической науке можно считать значительной. Общие аспекты социальных взаимодействий в управлении нашли отражение в трудах Э. Дюркгейма, К. Маркса, У. Томаса, Ф. Тэйлора, А. Файоля, Э. Мэйо, Ф. Ротлисбергера, Т. Парсонса, А. Маслоу, Ф. Херцберга, Д. Макгрегора, К. Левина, Р. Дарендорфа, Р. Мер-тона, Л. Козера, Л. Альтюссера, Ю. Хабермаса, Н. Лумана, Э. Морено, А.И. Пригожина, И.Г. Кнорринга, В.И. Франчука, В.Г. Афанасьева, В.Н. Иванова.

Для ретроспективного анализа опыта управления традиционными хозяйственными формами в России большое значение имели работы русских и

советских историков, экономистов, социологов - М.М. Громыко, Л.Е. Череп-нина, С.Г. Струмилина, А.А. Николаева, О.А. Платонова, Н.А. Балюк, М.Л. Белоножко.

При исследовании нравственных и этических основ предпринимательства, социальной ответственности бизнеса диссертант опирался на произведения философов и социологов: МВебера, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, К.Г. Барбаковой, Т.Б.Коваль, В.И. Бакштановского, Н.Д. Зотова-Матвеева. Исследования субъектно-объектных взаимодействий в неформальном социально-экономическом поле получили развитие в работах Э. Де Сото, А. Портеса, X. Ломница, Ч. Барнарда, К. Харта, Дж. Гершуни, Т. Шанина, Т.И. Заславской, Р.В. Рыбкиной, Л.Я. Косалса, С.Ю.Барсуковой, В.В. Радаева, А.Ю. Чепуренко.

Основы понимания социальных статусно-ролевых функций руководителя заложены в работах М.Вебера, Р. Лайкерта, П. Дракера, П.А. Сорокина, З.Т. Голенковой, А.Н. Силина, М.А. Шибаевой, Л.Е. Душацкого, Г.П. Бес-сокирной, Л.А. Беляевой, О.М. Барбакова.

Специфика субъектно-объектных и субъектно-субъектных взаимодействий на предприятиях малого бизнеса раскрыта в работах И.М, Клямкина, Л.М. Тимофеева, Т.Г. Долгопятовой., А.Л. Темницкого, В.И. Патрушева, В.Х. Беленького, В.В. Алексеева.

Объектом исследования являются малые производственные предприятия, то есть предприятия, производящие продукцию и оказывающие услуги производственного характера, функционирующие одновременно в институциональном и неформальном секторах экономики.

Предмет исследования - комплекс внешних и внутренних субъектно-объектных взаимодействий в управлении малыми производственными предприятиями.

Цель исследования - разработка модели субъектно-объектных взаимодействий российских малых производственных предприятий и механизма их

институциональной поддержки, выявление и систематизация важнейших управленческих воздействий, определяющих успешное функционирование малых производственных предприятий в современных социально-экономических условиях.

Для решения указанной цели были сформулированы следующие задачи:

1. Выяснить генезис социального управления, его специфику применительно к особенностям развития малого бизнеса в России.

2. Проанализировать традиционные формы организации труда в России с целью определения тех аспектов управляющих воздействий, которые играют важную роль в управлении современными малыми производственными предприятиями.

3. Оценить степень воздействия структурно-институциональных факторов внешней среды на управление малыми производственными предприятиями на основе интерпретации результатов исследований автора и других социологов.

4. Выявить значимость влияния факторов неформальной экономики на управление малыми производственными предприятиями.

5. Разработать методику исследования субъектно-объектных и субъектно-субъектных взаимодействий в управлении малыми производственными предприятиями.

6. Раскрыть особенности внешних и внутренних субъектно-объектных взаимодействий, выявить те из них, которые оказывают наибольшее влияние на успешное управление малыми производственными предприятиями

7. Построить модель оптимизации управляющих воздействий внешней среды для частичной интеграции малых производственных предприятий в институциональную экономику.

Рабочими научными гипотезами исследования являются:

8. Успешное управление малыми производственными предприятиями во многом базируется на традиционном многовековом историческом опыте организации и управления малыми хозяйственными формами, сложившемся в России.

9. Проводимая государственная политика поддержки малого бизнеса неэффективна, так как оценивает только институциональную составляющую малого бизнеса. Необходима ее переориентация с экономической оценки деятельности малого бизнеса на социальную.

3. Успешное управление предприятием основывается на многоаспектных
субъектно-объектных и субъектно-субъектных взаимодействиях, по
строенных на коллективистских ориентациях и взаимном экономиче
ском адаптационном поведении руководителей и работников.
Постановка и доказательство рабочих гипотез выполнялись посредст
вом классифицирования, агрегирования, интерпретации результатов иссле
дований в выводы.

Методологической базой исследований явились основные теоретические положения и категории социологической науки, труды российских и зарубежных ученых в области малого предпринимательства. В исследовании применялись методы системного, исторического, ситуационного анализа, теория управления проектами, теория экспертных систем, а также монографические, статистические аналитические методы, математико-статистическая обработка результатов.

Информационной базой диссертационного исследования явились статистические материалы, нормативные акты, документальные источники.

Эмпирическую базу исследований составили статистическая информация по развитию малого бизнеса в России, материалы вторичного анализа социологических исследований 1998 -2003 гг., по аналогичной проблематике, материалы социологических исследований автора 2004 - 2006 гг., материалы научных конференций, периодической печати, правовые акты, посвя-

гценные данной проблеме.

Научная новизна работы состоит в следующем:

10. Систематизированы внешние и внутренние управленческие факторы, определяющие комплекс субъектно-объектных и субъектно-субъектных взаимодействий в управлении малыми производственными предприятиями.

11. Определены степень и характер управляющего воздействия неформальной экономики на деятельность малых производственных предприятий, выявлены объективные причины их ухода в «теневой» сектор.

12. Выявлено мнение руководителей малых производственных предприятий о влиянии формальных и неформальных взаимодействий в системе социального управления этими предприятиями.

13. Разработан инструментарий социологических исследований, позволяющий определить степень влияния институциональных и личностных субъектно-объектных взаимодействий на управление предприятиями.

14. Разработана модель субъектно-объектных взаимодействий предприятий малого бизнеса и механизм интеграции малых производственных предприятий из теневого сектора в институциональную сферу

Практическая значимость работы состоит в том, что предложенный механизм государственной поддержки позволит стимулировать развитие малого производственного предпринимательства на федеральном и региональном уровне и может быть использован для разработки региональных программ возрождения и развития малых предприятий местной промышленности.

1. Теоретические и методологические аспекты исследований

субъектно-объектных взаимодействий в управлении

малыми промышленными предприятиями

1.1 Субъектно-объектные взаимодействия в социальном управлении малыми производственными предприятиями

Для изучения широкого спектра субъектно-объектных социальных взаимодействий на предприятиях малого бизнеса диссертанту представляется целесообразным определить используемые в процессе многомерного анализа операциональные аналитические категории и специфицировать понятийный аппарат исследований.

Во-первых, необходимо определить сущность социального управления, как комплекса субъектно-объектных взаимодействий, его аутентичность, выявить его важнейшие отличия от теории менеджмента, определить векторы его влияния на изучаемые социальные взаимодействия. В этой связи диссертант считает актуальным упомянуть мнение одного из ведущих специалистов в области теории социального управления В.Н.Иванова о том, что предметом изучения этой науки является именно теория и методология взаимодействия экономических, юридических, политических и других аспектов управления [105, с.8]

Необходимость социального управления обусловлена, прежде всего, фактом разделения труда в группах людей, а также необходимостью его кооперации. Следовательно, как совместный труд людей составляет основу всякого человеческого общества, так и управление является необходимым элементом общего труда, существования и развития общества.

Ключевое понятие управления — воздействие. Оно осуществляется в технических и биологических системах. В контексте исследования диссер-

танту представляется необходимым выявить такое воздействие, которое осуществляется в социальных системах и может быть понято как воздействие субъекта управления на объект управления с целью перевода его в новое желательное состояние.

Во-вторых, важно понять, где проходит грань между системным подходом (системной теорией) в анализе субъектно-объектных взаимодействий и другими видами анализа. По мнению диссертанта, несмотря на универсализм, системная теория не всегда позволяет объяснить некоторые социальные процессы внутри изучаемых объектов, которые часто обуславливают качественные изменения самого объекта. Концепция эволюции систем также не в полной мере раскрывает социальную динамику изучаемых объектов, так как они подвержены значительным воздействиям локальных специфических внешних и внутренних факторов. Следовательно, наряду с применением системной теории в исследовании социальных взаимодействий, диссертант считает необходимым применение других видов анализа: исторического, социально-психологического, статистического.

В-третьих, существенным аспектом является изучение малого бизнеса как социально-экономического феномена, на существование и развитие которого оказывают влияние не только и не столько существующие социально-экономические и правовые институты, сколько взаимодействия, характерные для неформальной экономики. Естественный баланс между элементами неформальной и институциональной экономик определяет значительную адаптивность малого бизнеса к изменяющимся внешним условиям.

Вышеописанный аспект определяет значимость разработки особой методологии исследований, представляющей собой комплексное сочетание различных социологических методов (количественных и качественных), и корректной интерпретации полученных результатов.

Понятие «управление» применяется ко многим объектам, совершенно различным по своему генезису, связанным как с вещами (неживой приро-

дой), так и с биологическими и социальными системами. Управление такими искусственными социальными организациями как предприятия предполагает управление технологическими процессами (вещами) и людьми. Отсюда следует, что предприятие с одной стороны, - это социотехническая система со свойственными ей «парсонсовскими» аналитическими категориями: главными руководящими и контролирующими образцами, внутренней интеграцией, ориентацией на достижение целей в отношении к окружающей среде, адаптацией к набору условий окружающей среды, а с другой - совокупность иерархических, коммуникативных, пространственных субъектно-объектных и субъектно-субъектных взаимодействий, результирующая которых должна быть направлена на достижение определенных целей.

В западной социологии социальное управление рассматривается с разных позиций:

15. Социальная система с выраженной структурой и взаимосвязями (Т. Парсонс, Р.Мертон, Ч. Барнард и др.) [92,108 ]

16. Деятельность, направленная на разрешение социальных конфликтов (К. Маркс, Р. Дарендорф, Л. Козер) [48, 88 ]

17. Подготовка и реализация рациональных решений (М. Вебер, Г. Саймон) [34]

18. Социотехнический механизм с дифференцированной специализацией и формализацией (Ф. Тэйлор, А. Файоль) [148 ]

19. Процесс, в котором определяющим фактором являются человеческие отношения (Э, Мэйо) [196 ]

По мнению диссертанта, несмотря на многие принципиальные различия в подходах к понятию «социальное управление» все перечисленные исследователи в той или иной мере выделяют его ключевую закономерность, обуславливающую законы и принципы управления: наличие устойчивого равновесия между субъектом и объектом управления, способность субъекта управления адекватно реагировать на изменения внутренней и внешней сре-

ды. Серьезные отклонения от равновесия между субъектом и объектом управления могут стать причиной кризиса управления. Диссертант считает, что возможность кризиса управления является перманентной в связи с динамичностью внутренней и внешней среды объекта управления, наличием множества труднопрогнозируемых факторов, определяющих её* изменения.

Успех управления зависит от того, насколько точно субъект управления (руководитель) будет предвидеть эти изменения, которые в свою очередь также могут быть субъектами управления.

При этом современный период развития общества в целом характеризуется усилением фактора субъективности, сочетающего коллективный интеллект общества, социальных организаций и отдельных индивидов. Когда направления действий всех субъектов управления совпадают, можно говорить как раз об эффективных управленческих решениях (адекватных ответах на перемены во внутренней и внешней среде), в противном случае имеет место кризисное состояние системы управления. Усиление роли субъективности (субъектно-субъектных взаимодействий) некоторые исследователи (Рад-ченко, Иванов) склонны формализовать в теорию искусства социального управления. [128, с.43]

В традиционной теории управления и системном анализе (Парсонс, Мертон, фон Берталанфи) понятия "объект управления" и "субъект управления" являются основополагающими. Как правило, они трактуются соответственно как управляемая и управляющая подсистемы, связанные информационным взаимодействием. Но на практике, управляющая подсистема (например, государство) является органичной частью управляемой подсистемы (общества) и не может существовать вне этой системы.

Таким образом, использование традиционного системного анализа корректно только в тех случаях, когда совокупность взаимосвязанных элементов является искусственной, то есть, создана людьми для достижения определенных целей. По определению В.И. Франчука, такая совокупность представляет

собой организационную (социотехническую) систему, "осуществляющую сложную деятельность, направленную на удовлетворение определенной социальной потребности (или решение определенной социальной пробле-мы)."[162, с.16] Следовательно, малое предприятие представляет собой типичный пример организационной системы, а малый бизнес (как часть экономики) в целом таковой не является.

Поэтому целесообразно в рамках системного анализа к объекту управления относить не малый бизнес в целом, а некоторую "совокупность людей и социальных субъектов, административно подчиняющихся объекту управления, в качестве которого рассматривается отдельное лицо или группа лиц (управляющий орган).[162, с.35] В контексте данного исследования диссертанту близка позиция А. Этциони, который как раз и синтезирует концепцию эволюции обезличенных систем и совокупность субъектно-объектных взаимодействий в управлении. Следует заметить, что А. Этциони строит свою модель управления на концепции коммунитарного общества с учетом господствующей в западном обществе утилитарной этики. [181, с.347] В данном исследовании диссертант пытается внести поправки в его концепцию, принимая во внимание многообразие социокультурных факторов, присущих российской практике управления малыми предприятиями.

По мнению Д.Г.Горина, которое диссертант в целом разделяет, сущность социального управления выражена в двух важнейших аспектах: "во-первых, управление как характеристика динамики обезличенных и формализованных социальных систем, во-вторых, управление как социальный процесс совокупности отношений между людьми, которые хотя и встроены в иерархию статусов, но тем не менее привносят важный фактор случайности, индивидуальной неповторимости и субъективного понимания, определяемого личностно-психологическими, социокультурно-ментальными и цивилиза-ционными особенностями"[45, с.32].

Диссертант считает, что важнейшая функция социального управления

реализуется посредством включения в управленческую деятельность наиболее одаренных людей на разных уровнях системы управления.

По мнению К.Маркса, необходимость управления обусловлена процессом разделения труда на умственный и физический, что, в свою очередь приводит к дифференциации управленческой и исполнительной деятельности. [88, с.56]

Социальное управление как феномен, неразрывно связано с устойчивыми общественными структурами, которые в течение определенного времени могут передавать из поколения в поколение образцы организационной культуры. Этими структурами являются социальные организации, преобразующие социальное управление из бессознательной деятельности в общественный институт. В.Н.Иванов считает социальное управление продуктом социальных организаций. [105 , с. 10]

В контексте данного диссертационного исследования такими социальными организациями являются малые производственные предприятия.

Сущность субъектно-объектных взаимодействий в социальном управлении весьма точно раскрыта одним из основоположников теории социального управления в нашей стране В.Г.Афанасьевым. По его мнению, человек является субъектом управленческой деятельности, и хотя всякая человеческая деятельность субъективна, она в то же время и объективна, так как управленческое воздействие направлено на какой-либо объект. А объект -это то, с чем человек взаимодействует, что противостоит субъекту в его деятельности, что преобразуется человеком в процессе этой деятельности. [6, с.46]

Многоаспектность управленческой практики определяется способом реализации целей и функций управления, подготовки и практического осуществления управленческих решений. По мнению В.Н.Иванова, управленческая практика базируется на совокупности выработанных историческим опытом, научным познанием и талантом людей навыков, умений, способов,

средств, целесообразных поступков и действий человека в сфере управления. [105, сЛ4]

Важнейший аспект управленческой практики заключается в её интеллектуальном характере, так как в процессе выработки, принятия и практической реализации управленческих решений могут изменяться состояние и течение общественных процессов, а в конечном счете - сознание и поведение людей.

Второй аспект управленческой практики - информационный. Практика управления основана на поиске, отборе, переработке и анализе социальной информации, которая определяет целесообразность управленческой деятельности.

Третий аспект управленческой практики состоит в том, что она представляет собой сложнейшее социально-психологическое явление с ярко выраженной доминантой воли. Людям, осуществляющим руководство приходиться совершать большое количество мыслительных и волевых действий, связанных с анализом, оценкой, решениями, подчинением и исполнением, командованием и контролем. Для управленческой практики присущи такие компоненты как напряжение воли, груз ответственности, дисциплинированность, подчинение самовыражения целям и задачам управления.

Без этих компонентов, влияние управляющих воздействий на сознание и поведение людей в социальных организациях будет малоэффективным.

Диссертант придерживается мнения о том, что социальное управление и менеджмент не являются тождественными понятиями. Социальное управление процесс более сложный и многомерный, он проявляется в симбиозе "социальных фактов" (Э.Дюркгейм)[52, с.281] и "искусственных образцов организационной культуры" (В.И. Франчук), то есть естественных и искусственных социальных взаимодействий. При этом само предприятие как объект управления наряду со многими факторами внешней среды является искусственным образцом организационной культуры. Закрепление и передача образ-

цов организационной культуры, по мнению диссертанта, происходит в рамках так называемой иерархической, пространственной, коммуникативной или информационной диффузии нововведений. Некоторые исследователи (В.И. Франчук) различают три типа закрепления: неформальный (естественный), формальный (официальный) и смешанный. На практике преобладает смешанный тип [162, с.22]. В то же время С.С.Фролов считает, что "искусственная организация представляет собой систему связей и социальных ролей, создаваемую в соответствии с определенным планом, для достижения определенных целей, характеризуется жесткостью внутренних связей, устойчивостью по отношению к внешним воздействиям, строгим закреплением ролевых функций за каждым статусом, занимаемым членом организации."[163, с.45]. Но применительно к данному исследованию, нельзя согласиться с утверждением С.С.Фролова о том, что "искусственные организации характеризуются принципиальной безличностью статусов, заключающейся в том, что существование каждого статуса и соответствующие ролевые требования не зависят от занимающей его личности"[163, с.59]. По мнению диссертанта, в социальной системе малого бизнеса, являющейся феноменологической, а значит уникальной, ментальные и гуманитарные особенности личности часто "размывают" жесткие ролевые функции, поэтому статусы не подвержены обезличиванию. Более того, можно говорить о качественном (структурном и функциональном) изменении статуса с изменением ролевых функций. Вторая ошибка С.С.Фролова, на взгляд диссертанта состоит в том, что он провозглашает жесткую формализацию управления в искусственных организациях. В проведенных исследованиях диссертант пытается доказать, что по отношению к малым производственным предприятиям это утверждение имеет мало оснований.

В процессе управленческой деятельности субъекты управления, органы управления, управляющие и каждый человек вступают в управленческие отношения, которые можно разделить на две части: связанные с целеполага-

ниєм, анализом информации, постановкой задач и организацией их достижения.

Управленческие отношения отличаются исключительной сложностью, представляя собой единство объективного и субъективного, и реализуются в деятельности субъектов управления.

В системе социального управления малыми производственными предприятиями структура таких отношений достаточно многогранна. В контексте данного исследования только во внутрифирменных взаимодействиях можно определить отношения централизма и самостоятельности, субординации и координации, ответственности, соревнования и др. Они подразделяются на вертикальные и горизонтальные, формальные и неформальные. В процессе деятельности, которая реализуется в организационных отношениях, осуществляется взаимодействие с коллективами людей, имеет место специализация по определенным предметам, содержанию и видам работ, что требует кооперации в целях комплексной реализации компетенции органа управления и в целом реализации функций управления. Формальное построение органа по подразделениям и должностям создает лишь внешнюю логическую схему для организационной деятельности, которая каждый раз, с учетом свойств конкретных людей, должна быть соотнесена с неформальной (отношения между людьми и социальными группами). По мнению В.Н. Иванова, недооценка неформальных отношений в управленческой практике, опора руководителей только на собственную волю или близкое окружение приводит к потере потенциала управления, снижает его эффективность. Помимо отношений субординации типа «руководители — подчиненные» существуют отношения координации, или отношения между находящимися на одном иерархическом уровне членами организации, направленными на взаимное согласование действий, исходя из совместных задач руководства или исполнения. [105,с.29]

Анализируя дальше систему управления, необходимо выделить сле-

дующие ее компоненты. Помимо объекта и субъекта управления организационных и управленческих отношений и соответствующих видов деятельности, в нее входят функции управления, под которыми понимают конкретные направления деятельности. Функции управления можно классифицировать по их общим значениям, разделяя их на функции целевые и организационные. Назначение целевых функций состоит в направленности к определенной цели системы, которая может охватывать разные уровни социальной организации. Поскольку суть управления состоит в достижении цели, целевые функции являются не только необходимым, но и определяющим элементом как управленческой деятельности, так и всей системы управления, ее становления и развития.

Процесс целеполагания является определяющим условием эффективности всей системы управления. Содержание существующей системы управления функционально организуется (самоорганизуется) именно для достижения определенных целей. Целеполагание всегда выполняет элемент прогнозирования — предвидения состояний, изменений, которые ожидаются в результате развития данной социальной системы.

Формальным механизм управления является только на начальном этапе деятельности предприятия. Это период регистрации фирмы, разработки устава, должностных инструкций, набора сотрудников. На этом этапе еще не сформирована естественная организационная культура, так как неформальные лидеры и самоуправление еще не появились. Однако через некоторое время указанные атрибуты неформального механизма управления неизбежно возникают, что приводит к конфликту легитимного и нелегитимного управления. По мнению диссертанта, ошибкой многих руководителей малых предприятий является применение для легитимации управления методов западного «менеджеризма» (увольнения неформальных лидеров, ротации кадров и т.д.). Другим ошибочным путем является стремление руководителя регламентировать процесс самоуправления, который всегда является естествен-

ным и, следовательно, никакой регламентации не подлежит. Диссертант считает, что руководитель должен использовать естественную организационную культуру наряду с формальными методами для более эффективного управления. В достижении разумного баланса между этими методами и состоит искусство управления.

Таким образом, понимание диссертантом принципиальных различий между менеджментом и социальным управлением состоит в том, что в первом случае учитываются в основном взаимодействия внутри предприятия как социотехнической системы (в технологической, формальной и неформальной подсистемах), а во втором - вся совокупность внешних и внутренних управляющих воздействий. Кроме того, по мнению диссертанта, на исследуемых малых производственных предприятиях имеет место приоритет социальных целей над производственно-технологическими и экономическими. То есть конечная цель управления - это повышение качества жизни как руководителей, так и работников предприятия, их благосостояния, совершенствование образа жизни. Диссертанту представляется очевидным, что такой приоритет продиктован сменой парадигмы общественного развития : от наращивания или сокращения объемов производства к развитию всей хозяйственной жизни для повышения качества жизни людей.

В исследовании влияния субъектно-объектных взаимодействий на управление малыми производственными предприятиями, по мнению диссертанта, особый интерес представляют такие аспекты как влияние внешней среды, характер управляющего воздействия на социальные группы, внутри-групповые взаимодействия, организационные изменения.

Адаптивность малых предприятий к внешним факторам оказывает значительное влияние на динамику их развития и достижение целей, но её роль, по мнению диссертанта, не является определяющей. Коммуникации с внешней средой могут быть многообразными: технологическими, экономическими, политическими, социальными. Социальная структура также восприни-

мает свои важнейшие компоненты из внешней среды, поэтому структурные формы не меньше, чем технология, зависят от внешней среды. Восприятие образцов организационной культуры происходит, как считает А.Дж.Тойнби посредством ответа (адаптации) предприятия на вызовы внешней среды [152, с.668].

Важной компонентой воздействия и адаптивности является специфика структуры внешней среды. Однако абсолютизация этого фактора по отношению к малым производственным предприятиям вероятно также неверна, как и недооценка. В контексте данного исследования, необходимо провести ранжирование по степени влияния факторов внешней среды на достижение предприятием своих целей. Модель системы взаимодействий объекта управления и внешней среды обычно строится относительно такой операциональной категории как уровень. Разработка модели внешних управляющих воздействий была осуществлена Ф. Эмери и Э. Тристом в известной работе «Социотехнические системы». С учетом специфических особенностей, характерных для российских малых производственных предприятий, диссертант разделяет их концепцию модели взаимодействий с внешней средой.

Ф. Эмери и Э. Трист выделяют 4 уровня по интенсивности управляющего воздействия внешней среды:

1. Ближний уровень предприятия - это компоненты внешней среды, которые оказывают наибольшее воздействие на деятельность предприятия, частично входят в структурные единицы предприятия, участвуют в протекающих в нем процессах. Это владельцы собственности предприятия, его акционеры, инвесторы и т.д. Эти структурные единицы могут как находиться в непосредственном окружении, так и участвовать в деятельности предприятии в качестве его сотрудников (в том числе руководителей), что в значительной степени усложняет анализ взаимозависимости и влияния этих единиц на управление предприятием. Очень часто ближний уровень предприятия является важнейшим в

коммуникациях со структурными единицами других уровней внешней среды.

2. Рыночный уровень обеспечивает баланс предприятия с внешней средой. На этом уровне происходят трансакции ресурсов "вход-выход". В качестве составляющих рыночного уровня выступают банки, партнеры (поставщики и заказчики), вспомогательные части рыночной среды (аналитические центры, юридические консультации, рекламные агентства, PR-агентства, консультационные фирмы, учебные центры), конкуренты, потребители.

3. Институциональный уровень включает в себя такие компоненты внешней среды, которые могут оказывать воздействие на различные сферы деятельности предприятия неэкономическими методами: прямое принуждение, контроль, давление, нерыночную поддержку. К ним относятся следующие структурные единицы: контролирующие и властные (законодательные и исполнительные) структуры, общественные движения, средства массовой информации, органы правопорядка и т.д.

4. Общий, или фоновый, уровень состоит из следующих компонентов: технические достижения и инновации, уровень развития науки и образования, действующая система социальных ценностей, культурные доминанты, потребительские возможности, отношение общества к правовым нормам, развитие коммуникаций в обществе [187, с.35].

Все уровни внешней среды связаны между собой системой формальных и неформальных коммуникаций: постоянных, с помощью которых осуществляется бесперебойный обмен ресурсами между предприятиями и внешней средой, и спорадических кратковременных. Поэтому, основная задача управляющих малыми производственными предприятиями состоит в сглаживании воздействий внешней среды на входе и выходе социотехниче-ской системы. Малое промышленное предприятие будет жизнеспособным только в случае адаптации к вызовам внешней среды. По мнению диссертан-

та, Ф. Эмери и Э. Трист, также как и Р. Бламберг [183] несколько идеализируют модель субъектно-объектных взаимодействий, концентрируя их в институциональной сфере. Однако функционирование малых предприятий обусловлено также серьезным влиянием управляющих воздействий неформальной экономики. Диссертант считает, что применительно к малым российским предприятиям, эти управляющие воздействия во многом определяют адаптивность предприятия к неблагоприятным институциональным факторам.

Значимым аспектом социального управления малыми предприятиями, применительно к данному исследованию, являются взаимодействия между руководством предприятия и социальными группами работников, взаимодействия внутри социальных групп.

Позиция диссертанта заключается в том, эффективность управления малыми предприятиями в высокой степени зависит от характера воздействия руководства на сложившиеся социальные группы, а также от специфики субъектно-субъектных взаимодействий внутри самих групп. По определению ПЛ.Сорокина «социальная группа - это форма взаимодействия индивидов, объединенных каким-либо общим признаком» [144].

Малые предприятия характеризуются ограниченным количеством социальных групп. Правильное регулирование групповых взаимодействий со стороны руководства в процессе управления может ускорить достижение поставленных целей. Психологические и социометрические эксперименты М.Шерифа[199] и Дж. Морено [96], проведенные ими в малых группах, подтвердили высокую степень влияния группового мнения для достижения консенсуса, хотя часто ошибочного.

Следовательно, совместная деятельность в группе может оказать формирующее влияние на манеру поведения отдельных работников. Необходимость быть частью группы ведет к соотнесению собственных целей и надежд с групповыми, что может изменить поведение отдельных членов

группы. Диссертант считает, что эффективное управление малым предприятием предполагает способность улавливать резонирующие и диссонирующие цели групп по отношению к целям предприятия.

Исследования экономического поведения работников, проведенные диссертантом, показывают, что обычное количество социальных групп в малом предприятии относительно невелико (от одной до десятка), поэтому групповая деятельность в рамках предприятия является важным условием для достижения организационных целей предприятия.

С.С.Фролов, как и многие западные исследователи организаций (Джексон, Хоманс, Минцберг) считает, что:

1. По всей видимости, группы обеспечивают человеку психологический «дом».

2. Группа в целом дает лучшие идеи, хотя порождает меньше идей, чем отдельные члены группы. Однако идеи группы отличаются лучшей проработкой, всесторонней оценкой, большей степенью ответственности за них.

3. Группа принимает более рискованные решения, чем отдельные, члены группы.." [163, с.124]

На практике этот посыл часто не подтверждается из-за принципиальной несопоставимости западных и отечественных образцов организационной культуры, реализуемых руководством в деятельности малых предприятий. Ограниченное количество групп в малых предприятиях не означает отсутствие своих и чужих групп для отдельного индивида. Результаты диссертационных исследований автора показывают, что на производственных и малых строительных предприятиях самоидентификация по иерархии "работяги -начальство" проводится первыми достаточно четко. С другой стороны, руководство малых промышленных предприятий редко идентифицирует себя как «элиту», а рабочих как «управляемое большинство». Группы могут дифференцироваться и по другим принципам: демографическим, этнико-

национальным, квалификационным.

Хотторнские эксперименты Э. Мэйо и Ф- Ротлисбергера на заводе «Вестерн Электрик» показали, что зачастую фактор группового воздействия оказывает большее влияние на поведение членов группы, чем фактор материального стимулирования [196]. Идентичные выводы сделаны А.Л. Тем-ницким в его исследовании социокультурных факторов трудового поведения промышленных рабочих.[150, с.41] Таким образом, группы на предприятии создают и используют собственные образцы неформальных связей и социальных норм, что обусловливает специфическое социальное поведение. В малых предприятиях, где существует одна или несколько социальных групп, внутригрупповые взаимоотношения работников, могут оказать важнейшее влияние на эффективность управления.

Нарушение групповых норм часто оборачивается для виновника презрением, остракизмом, бойкотом, что зачастую может повлечь его уход из неформальной группы и даже увольнение с предприятия.

Важнейшее значение для раскрытия системных взаимосвязей между формированием и функционированием групп на предприятиях, поведением их членов и процессом управления предприятием имели работы Р. Лайкерта. В его моделях отражены факторы взаимовлияния групповых взаимодействий и общих управляющих процессов: организационной культуры, власти, технологий и других компонентов управления. Процессы, происходящие в группах, оказывают значительное влияние на действия управляющих, структуру предприятия, инновационные и технологические изменения, культуру управления. Значимым звеном межгрупповых взаимодействий являются люди, одновременно входящие в состав нескольких групп (по Лайкерту - «связующие иглы»). Благодаря ним, взаимодействия приобретают не только контагиозный (горизонтальный), но и иерархический (вертикальный) характер. [193, с.119]. В контексте данного диссертационного исследования, в малых промышленных предприятиях такими "связными" являются мастера, брига-

диры или прорабы. По мнению Т.П.Галкиной, структуры с вертикальным одновременным членством позволяют развивать процессы коммуникации, координации деятельности групп, подготовки и принятия совместных решений. Особенно часто структуры такого рода используются при «партисипа-тивном» стиле управления, т.е. стиле, при котором допускается участие подчиненных в принятии управленческих решений [38].

Группы могут формироваться в результате заранее спланированных действий руководства предприятия как некоторая часть формальной структуры. Но иногда возникают неформальные структуры предприятия как следствие непланируемых социальных процессов. В связи с этим важно определить природу и особенности функционирования формальных и неформальных групп.

Характерным признаком формальной группы является, по мнению Р.Мертона то, что каждая роль процедур и процессов работы должна быть соответствующим образом регламентирована руководством. Статусы и роли в этом случае могут быть конкретизированы в форме должностных и функциональных обязанностей, потенциальных поощрений и наказаний.[198, с.231] Таким образом, работник «локализуется» в рамках достаточно жесткого статусно-ролевого пространства, а группы осуществляют формальные функции, такие, как выполнение конкретных работ, генерирование идей, поддержание связей и т.д., что содействует достижению целей предприятия.

Диссертант считает необходимым заметить, что жесткая иерархия формальных ролей и статусов в большей степени свойственна крупным и средним предприятиям, на малых производственных предприятиях статусно-ролевая формализация социальных групп часто обусловлена внутрифирменными неформальными взаимодействиями. На малых производственных предприятиях влияние неформальных групп на деятельность объекта управления представляется диссертанту более существенным. Неформальные группы основаны преимущественно на межличностных отношениях, удовле-

творении (или неудовлетворении) психологических и социальных потребностей, не связанных с формальными целями и задачами, то есть, ориентированы на первичные групповые отношения. В таких группах развивается взаимозависимость, ее члены постоянно оказывают влияние на поведение друг друга и способствуют удовлетворению личных потребностей, например в общении, в других социальных мотивациях, которые отсутствуют в чисто рабочих ситуациях, особенно в условиях малых производственных предприятий.

Членство в неформальной группе может быть прекращено через формальную структуру, в частности путем перевода работника в другую, пространственно удаленную часть предприятия или перехода по вертикали на другой управленческий уровень. В некоторых случаях неформальная группа может одновременно быть формальной или частью формальной группы. Члены неформальной группы обычно выдвигают собственного лидера, который имеет неформальную власть только в пределах данной группы. Как правило, неформальный лидер отражает установки и ценности членов группы, помогает разрешать конфликты, ведет группу к достижению целей, устанавливает связи вне группы и использует их, что способствует адаптации группы в условиях предприятия. Неформальный лидер часто меняется в зависимости от ситуации. В некоторых случаях неформальный лидер одновременно выполняет функции формального лидера. Такая ситуация типична именно для малых предприятий, поскольку неформальный лидер, получивший формальный статус, сохраняет свой авторитет, совмещая формальные и неформальные методы воздействия на членов группы.

Диссертант считает важным отметить, что на успешных малых предприятиях неформальные группы, как правило, поддерживаются руководством предприятия. Эта поддержка часто приводит к формированию «семейной» группы, включающей несколько естественных групп. Такую организованную группу можно рассматривать как социальную организацию, все

члены которой связаны общими целями. Аналогичные примеры поддержки руководством неформальных групп приводят видные представители теории социальных систем в управлении Г. Саймон и Дж. Марч в своей работе «Организации». [194].

По мнению П.В.Романова, все группы оказывают давление на своих членов, чтобы заставить их соответствовать нормам группы, к которым относятся: нормы поведения, одежда, речь, производительность труда, отношение к технике безопасности, производству, сверхурочной работе, целям предприятия, руководству и т.п. Это способствует «социализации» членов групп в предприятии. [132]

Диссертант разделяет концепцию Дж. Хоманса, объясняющую причины формирования и процесс развития формальных и неформальных групп:

Во-первых, работники осознают, что без кооперации с коллегами в процессе труда цели предприятия не будут достигнуты.

Во-вторых, важны такие факторы общения, как моральная поддержка и понимание со стороны товарищей по работе.

В-третьих, происходит институционализация индивида, в которой он нуждается для защиты своих интересов и потребностей.

В-четвертых, работники заинтересованы в общении и проведении свободного времени в кругу сослуживцев, что может быть реализовано только в пределах социальной группы.[192, с.209]

Диссертант согласен с исследователями социальных систем (Парсонс, Тойнби, Марч, Саймон, фон Берталанфи, Лайкерт) в том, что механизм формирования групп складывается из воздействия совокупности факторов внешней среды на социальную систему внутри предприятия. По сути - это воздействие неких формальных и неформальных факторов внешней среды на взаимодействия между работниками предприятия, вызывающие возникновение чувств и эмоций у людей по отношению друг к другу и окружающей среде. Действия, взаимодействия и чувства взаимозависимы: чем больше

члены группы общаются друг с другом, тем больше шансов на возникновение позитивных чувств, а чем сильнее позитивные чувства, тем наиболее вероятно повышение уровня взаимодействий. Эти позитивные чувства, не зависящие от внешней среды, и формируют неформальную организацию, развивают ее нормы и установки. В свою очередь, эти нормы и установки оказывают влияние на изменение факторов внешней среды.

В результате анализа различных управленческих концепций и подходов применительно к данному исследованию диссертант считает возможным сделать следующие выводы:

4. Воздействие в системе социального управления является ключевым понятием. Оно является осознанным и поэтому может трактоваться как воздействие субъекта управления на объект с целью перевода объекта в желаемое для субъекта состояние. Основным элементом управления является целеполагание.

5. В контексте данного исследования можно сделать вывод о том, что управление малыми производственными предприятиями в большей степени базируется на теории социального управления, нежели на теории менеджмента, так как основной миссией управленцев видится повышение качества жизни не только руководителей, но и работников. Причины приоритета социальных целей над экономическими проанализированы диссертантом в главах 2 и 3.

6. В процессе осуществления управленческой деятельности создаются особого рода управленческие отношения. Они имеют свою сложную внутреннюю структуру. В управлении малыми производственными предприятиями управленческие взаимодействия складываются из субъектно-объектных взаимодействий (воздействие внешней среды -предприятие, воздействия руководитель - предприятие и руководитель - работники), а также субъектно-субъектных взаимодействий, образующихся из субъектно-объектных (ответ руководителей на воздейст-

вия внешней среды или внутрифирменные управленческие воздействия).

1.2« Ретроспективный анализ опыта управленческой и организационной культуры традиционных хозяйственных форм в России

Безусловно, управленческая деятельность преобразует различные стороны деятельности предприятия. Не стоит оспаривать мнение большинства исследователей и теоретиков управления о том, что реализация на практике концепции управления состоит в достижении предприятием определенных целей. Практика деятельности людей в рамках предприятия показала, что наиболее оптимальным способом реализации достижения целей является создание в рамках предприятия специального органа, который реализует управленческое воздействие и непосредственно не включен в процесс производства продукта, а находится как бы над ним.

Однако системная (процессорная) схема управления механистична, она замыкает все управленческие действия в одной точке - центре принятия управленческих решений. По мнению исследователей систем (Парсонс, Лу-ман, Фролов), руководитель предприятия должен решить следующие задачи:

найти пути воздействия на процессор, чтобы изменить его состояние для осуществления целей предприятия;

сохранить жизнеспособность отдельных подразделений предприятия, а также всей предприятия как целостной системы;

воздействовать на саму систему управления в целях повышения ее эффективности и совершенствования управленческих коммуникаций;

отсекать все ненужные и вредные для предприятия или ее подразделений воздействия со стороны внешней среды или со стороны подразделений предприятия.[163]

Для исследуемых диссертантом малых предприятий в большей степени характерен подход Р. Лайкерта, когда руководители в управленческой практике концентрируют свое внимание на проблемах своих подчиненных, в том числе на проблемах непроизводственных, видят свою задачу в оказании подчиненным действенной помощи. В свою очередь и подчиненные воспринимают руководителя как своего старшего товарища и наставника, солидаризируясь с ним против неблагоприятных управляющих воздействий.

Процессорная схема управления объясняет многие виды субъектно-объектных взаимодействий руководителя и внешней среды, но для понимания системы внутренних взаимодействий в контексте данного диссертационного исследования целесообразно обратиться к анализу исторического опыта особенностей организационной и управленческой культуры в традиционных хозяйственных формах, существовавших в России.

Для России такими особенностями на взгляд диссертанта являются объективно необходимый для выживания и развития предприятия трудовой коллективизм (который базируется на взаимопомощи и самоуправлении), а также своеобразная, отличная от западной этики успеха, этика труда, основанная прежде всего на ценностях православной духовности. При этом не следует недооценивать и влияние привнесенных элементов других управленческих концепций, которые, несколько видоизменившись, прижились в российской экономической практике.

Диссертантом для оценки влияния организационной культуры традиционных хозяйственных форм в России на управление современными малыми производственными предприятиями были проанализированы некоторые исторические аспекты деятельности общин, артелей, кооперативов. Именно эти хозяйственные формы, по мнению диссертанта, являются предтечей современных малых производственных предприятий.

Дня традиционных хозяйственных форм и малых промышленных предприятий современной России характерны следующие общие черты:

7. Трудовой коллективизм и взаимопомощь работников

8. Высокая степень участия работников в организации труда и решении технологических проблем, а иногда и в управлении предприятием

9. Более справедливое по сравнению с другими секторами и отраслями распределение полученных доходов

10. Высокая сплоченность рабочих и руководства успешных предприятий в решении поставленных перед ними социально-экономических задач. Автор считает, что особенности географического и геополитического

положения России (огромная территория, неблагоприятные климатические условия, богатые, но труднодоступные ресурсы) обусловили необходимость коллективного труда. Изначально таким проявлением коллективного труда была крестьянская община (мир, общество) - духовное и общественно-производственное объединение крестьян на началах самоуправления, самоорганизации, взаимопомощи и совместного владения землей. Об экономической сущности общины достаточно точно сказал А.И.Герцен: «Экономический принцип общины,— полная противоположность знаменитому положению Мальтуса: она предоставляет каждому без исключения место за своим столом. Земля принадлежит общине, а не отдельным ее членам; последние же обладают неотъемлемым правом иметь столько земли, сколько ее имеет каждый другой член той же общины»[39,С259]. Одна или несколько деревень составляли мир, сельское общество обязательно со своим демократическим собранием — сходом — и своим выборным управлением — старостой, десятским, сотским. По свидетельству известного советского историка Л.И. Черепнина, на сходах демократическим путем обсуждались дела по общинному владению землей, раскладу податей, приселению новых членов общины, проведению выборов, вопросы пользования лесом, строительства плотин, сдачи в аренду рыболовных угодий и общественных мельниц, отлучки и удаления из общины, пополнения общественных запасов на случай стихийных бедствий и неурожаев [173, с.309]. Наряду с самоуправлением, краеугольным

основанием общины служила общественная взаимопомощь и взаимоподдержка. М.М.Громыко выделяет такие древние формы совместного труда, как помочи, капустки, супрядки и др. Прежде всего посредством помочей выполнялись работы, необходимые для всего общества (хотя и не все общественные работы считались помочами). Строились мирские мельницы, школы, общественные магазины, склады, амбары, ремонтировались дороги. Возводились церкви, часовни, колокольни, церковные ограды, рубились дома для священников. Помочами осуществлялись заготовки дров для церквей, сельских больниц, а также для нетрудоспособных членов общины, вдов и сирот. Помочами же строились дома погорельцам, распахивались ноля сельчанам, у которых пала лошадь или у кого мужчины были в рекрутах [46, с.94]. Самой распространенной формой помочей было выполнение срочного этапа работ у отдельного хозяина. Такие помочи часто проводились в воскресенье или в праздник и заканчивались угощением. За многие столетия существования самоуправляемых волостных и простых общин (в отдельных случаях состоявших только из одного селения) навык к самоуправлению и взаимопомощи стал национальной чертой и общественной потребностью русских крестьян, с которыми центральной власти и отдельным феодалам приходилось считаться. Так, например, М. Семевский отмечает, что вотчинники и помещики, с одной стороны, вынуждены были считаться со сложившейся за многие столетия этой формой крестьянской жизни, а с другой стороны, сохранение обыкновенной общины им было выгодно организационно. Община с помощью круговой поруки выплачивала все повинности и организовывала выполнение барщинных работ. Таким образом, помещик имел готовую организацию труда, производства и распределения, а крестьянин продолжал существовать в привычных ему формах общественного самоуправления. [140, с. 19] Пока земли и угодий было много в крестьянской общине, переделы не производились. Но в XVII-XVIII веках в связи с ростом населения, пришлось регулярно осуществлять между членами общины передел земли.

С.Г.Струмилин в «Очерках экономической истории России» утверждает, что земля и все другие крестьянские угодья (покосы, луга, леса) раздавались крестьянам поровну. «Сначала все угодья делили на равные куски по качеству и степени удаленности от селения — хорошие, средние и плохие. Потом каждый крестьянин, согласно жребию, получал по куску угодий каждого качества и удаленности от селения. Раздел земли в общине носил ярко выраженный трудовой характер. Земля принадлежит только тому, кто может ее обрабо-тать.»[147, с.132] При всех расчетах с государством и помещиком крестьяне учитывали стариков, неспособных работать, инвалидов и вдов. Для них либо делались послабления, либо они вообще не платили повинностей, которые за них вносила община, перекладывая тяготу на плечи тех, кто был способен работать. Для бедняков устраивали запасные участки, из которых им выделяли землю без обязанности вносить общинные повинности. Из этого же запасного участка выделялось поле для общего посева, жатва и уборка его осуществлялись совместно всеми крестьянами, а хлеб шел в общее гумно. Из мирского хлеба оказывалась помощь старикам, сиротам, остальное же продавалось для уплаты государственных податей. По свидетельству ММ.Громыко, из хлеба, собранного миром из общественной запашки, "общество назначает месячину за службу мужей солдаткам с их детьми, буде родственники держать его откажутся, также престарелым и одиноким, пережившим свои семейства, дабы оные не скитались по миру" [46, с.95]. Крестьянская община была одной из главных стабилизирующих основ русской жизни. О необходимости ее сохранения говорили лучшие умы России. "Общинное крестьянское землевладение, господствующее в России, - писал Д. И. Менделеев, -заключает в себе начала, могущие в будущем иметь большое экономическое значение, так как общинники могут, при известных условиях, вести крупное хозяйство, допускающее множество улучшений, а потому я считаю весьма важным сохранение крестьянской общины, которая со временем, когда образование и накопление капиталов прибудут, может тем же общинным началом

воспользоваться для устройства (особенно для зимнего периода) своих заводов и фабрик. Вообще, в общинном и артельном началах, свойственных нашему народу, я вижу зародыш возможности правильного решения в будущем многих из тех задач, которые предстоят на пути при развитии промышленности и должны затруднять те страны, в которых индивидуализму отдано окончательное предпочтение, так как, по моему мнению, после известного периода предварительного роста скорее и легче совершать все крупные улучшения, исходя из исторически крепкого общинного начала, чем идя от развитого индивидуализма к началу общественному"[90_} с.326]. Диссертант разделяет точку зрения русских и советских историков о том, что директивный курс на разрушение общины, принятый российским правительством в 1906 году, стал первым решительным шагом в сторону революции, так как разрушал основной оплот устойчивой крестьянской жизни. Столыпинская реформа разорвала связь времен, перечеркнула вековую крестьянскую традицию. После нее община в уже агонизирующем состоянии просуществовала до конца 1920-30-х годов, когда была официально ликвидирована при введении советской колхозной системы. Другой важнейшей формой организации труда в России была артель — добровольный союз (товарищество) равноправных работников, решавший производственные и хозяйственные задачи на основе самоуправления, взаимопомощи и взаимовыручки. Объединение людей в артель не только не ограничивало духа самостоятельности и предприимчивости каждого артельщика, а, напротив, поощряло его. По мнению О.А. Платонова, артель позволяла сочетать склонность русского человека к самостоятельному и даже обособленному труду с коллективными усилиями. Артель была анти-капиталистична по своей сути - попытки эксплуатации одних членов артели другими жестко пресекались. Для реализации распорядительной функции артельщики назначали одного из своих товарищей, а иногда выполняли ее по очереди. При этом доход распределялся по труду, а не уравнительно. Важнейшей особенностью артели была круговая порука, каждый отвечал за ос-

тальных, а все вместе - за каждого работника. Общинные и артельные формы народной жизни и хозяйствования тесно переплетались между собой. Известны случаи, когда целые общины организовывали артель. Таким образом, артельная система была не классовой, а общечеловеческой, а собственно артель - союзом личностей. В артели человек должен был проявить свои лучшие способности, а не просто приложить труд. Самоуправляемый характер артели был не в примитивном равенстве, а в равном праве для всех выразить свои способности вне зависимости от социального положения. [116, с.274]

В то же время артель имела выраженную организационную культуру. Самоуправляемость артели вовсе не означала, что у нее нет начальника. Руководители артели, кроме атаманов, назывались еще старостами и большаками. Артель нередко предоставляет своему руководителю широкие права (если она ему доверяет), но и при всех обстоятельствах осуществляет за ним контроль, которого практически не избегнешь. Многие ученые, в частности исследователь артели М. Слобожанин, отмечают нравственный характер артелей, развитие которых объяснялось не столько погоней за прибылью, наживой, сколько более высокими духовно-нравственными соображениями взаимопомощи, взаимоподдержки, справедливости в распределении благ, извечной склонностью к самоуправлению и трудовой демократии. Широкое развитие артели объясняется соответствием артельных форм жизни народному духу, "соответствием основных начал нравственности и справедливости, заложенных в артели, духу народа и тем непосредственным участием народных масс в артельном строительстве, которое сделало артели действительно русскими, бытовыми, чисто народными союзными организациями"^ 16, с.280]. Артельный характер жизни, выросший из общинных начал, принимал самые разнообразные формы и названия — складничество, братства, ватаги, дружины, товарищества и собственно артели. Строительные плотничьи артели являлись классическим образцом деятельности русской артели. Все члены плотничьей артели были равноправны, но по степени искусства разбивались

на три группы и получали свой заработок в зависимости от принадлежности к каждой из них. Меньше всего зарабатывали ученики, пока не получали должной квалификации. Для этого артель приставляла к ним опытного наставника. Мелкие артели часто не выбирали старосту (не было необходимости). Зато в крупных артелях, особенно работавших в городах, выбирали даже двух старост. Один отвечал за хозяйство артели. Другой руководил работами, координировал их. Старосты, выполняя свои руководящие функции, не освобождались и от общей работы, выполняя ее наравне с другими артельщиками. Чаще всего плотничьи старосты за свою руководящую работу специальной платы не получали, а только в конце работы им могли по решению артели выделить небольшую премию — "на сапоги". Необходимо упомянуть о том, что практически все плотины, каналы и железные дороги в дореволюционный период были сооружены трудом строительных артелей. Огромный вклад в развитие российского промышленного производства внесли артели старообрядцев. Старообрядцы, продолжая сохранять трудовые традиции и идеалы Древней Руси, также внесли огромный вклад в развитие промышленных промыслов на артельной основе. Г.С. Струмилин подтверждает, что старообрядческие предприятия строились на артельных началах и скреплялись круговой порукой. В свои артели они старались привлекать единоверцев; административные должности принадлежали также им; во главе предприятий стояли самые заслуженные старообрядцы, выбившиеся из низов, обладавшие сильным природным умом. Большая часть ткацких мануфактур в Москве (Морозов, Абрикосов) принадлежала старообрядцам. Старообрядческие артели занимались производством фарфора, кирпича, кустарно-ремесленными промыслами. Таким образом, фабричное производство отлично уживалось с артельной организацией труда. Очень часто российские ремесленники объединялись в артели для совместного пользования сооружениями, орудиями труда, кузницами и другими техническими средствами.[147, с.142]. Общая точка зрения историков (Струмилин, Слобожанин, Платонов) заключается в

том, что ни один из русских царей не был противником деятельности артелей, а некоторые, например, Петр I и Екатерина II поддерживали артельный уклад. Так, князь Вяземский в 1763 году организовал на Ижевском и Боткинском заводе внутреннее самоуправление приписных крестьян таким образом, что в процессе труда учитывались их общинные и артельные представления. Крестьяне ежегодно с общего согласия выбирали сотника, выборного, старост и писчиков. Заводская контора на основании протоколов о выборах могла требовать от выборных исполнения своих распоряжений. В компетенции выборных был арбитраж конфликтов, назначение работников на определенные виды работ по требованию руководства, надзор за качеством выполнения работ. Фактически крестьянам давалось полное самоуправление. Так в случае разногласий между выборными, конфликт решали все крестьяне на общем сходе. Екатерина II инициировала организацию в артели даже рабочих из беглых крестьян и беспаспортных. О.А. Платонов цитирует соответствующий Указ царицы о том, что всех их (беглых крестьян) следует "разделить на десятки и к каждому десятку выбрать десятника, к пятидесяти - пятидесятника, а ко всем - одного выборного, опоручить их кругом, а буде из них по десяткам или порознь будут в состоянии поставить порук и не из между себя, а из посторонних людей, мещан или крестьян... людей надежных, то и сих поручительства принять"[116, с.276] Широкое развитие артельных форм организации труда и управления в промышленности обусловил подъем металлургической индустрии в конце 18 - начале 19 веков, при этом 50 % произведенного металла экспортировалось. Русский историк И.Г.Прыжов показывает, что на уральских металлургических заводах практиковались договорные отношения между артелями и администрацией заводов. Члены артели получали все необходимые материалы от администрации завода по установленным ценам, производили по своему усмотрению (но под наблюдением заводского мастера) оговоренные объемы работ, а за них получали плату через выборных доверенных. Заработок делился между членами артели

соразмерно количеству и качеству их труда. Артели, работавшие на российских заводах, выбирали из своего состава старост, старшин и других выборных, а также нередко и писарей для ведения общих дел. По обычаю заводские артели могли решать вопрос наказания своих членов. Виновные в лености, нерадении, небрежности, недобросовестности, пьянстве наказывались своими же товарищами весьма сурово, вплоть до изгнания из артели и наказания розгами.[121, с.176-177] Начиная с 60-х годов 19 века, широкое развитие получили артели золотодобытчиков на сибирских золотых промыслах. Необходимо отметить то, что существовали они в 30-е (сталинские) годы, и успешно работают по сей день. В обязанности артельных старост входила забота о нуждах артели, распределение работ, сдача золота, отношения с государственной администрацией приисков. Артели арендовали неблагополучные предприятия, например, солеваренные и металлургические заводы. К сожалению, для них часто центральная государственная власть, как и сегодня, не оказывала реального содействия (не предоставляла кредиты, препятствовала в перевозке продукции, а иногда негласно бойкотировала продукцию артелей). Государство ставило артели в равные условия с крупными монополистическими предприятиями, заранее обрекая их продукцию на неконкурентоспособность. Местные земства, напротив, оказывали артелям действенную финансово-кредитную поддержку, в том числе и для модернизации основных фондов арендуемых предприятий. Развитие артельной формы организации труда предопределило возникновение кредитных товариществ и кооперативов. Русский экономист А.А. Николаев в своем фундаментальном исследовании «Теория и практика кооперативного движения» (1919) отмечает, что некоторые кредитные товарищества и кооперативы были весьма крупными производственными предприятиями. Так, в производстве сельскохозяйственных машин ведущее место принадлежало Благовещенскому кредитному товариществу (веялки) и Саранскому кредитному товариществу (молотилки).

В 1910 г. в России существовало свыше 9 тысяч кредитных товариществ (помимо ссудо-сберегательных, которых было 3486), свыше 8 тысяч потребительских обществ и лавок, свыше 4 тысяч крестьянских обществ и товариществ, насчитывалось свыше 10 миллионов членов кооперативов, что вместе с их семьями составляло около 50 миллионов человек. [100, с.178]. Важнейшей вехой развития артельной формой организации труда стало быстрое развитие маслоделия в Западной Сибири. Общий объем экспорта сибирского сливочного масла в 1910 г. составил 52 миллиона рублей, что в два раза превысило объем производства в сибирской золотодобывающей промышленности. Несмотря на паразитизм датских и английских посреднических фирм, многие маслодельные артели разбогатели и получили возможность диверсифицировать свою деятельность (открывали потребительские лавки, склады молочного оборудования, сельскохозяйственных машин и инвентаря, семян и удобрений). Постепенно на базе артелей возникали универсальные производственные, снабженческие и сбытовые кооперативы. Деятельность артелей основывалась на договорах, подписанных всеми участниками, каждый из которых отвечал по обязательствам артелей всем своим имуществом. Артельное движение в России противостояло капитализму и стяжательству, олицетворяя собой трудовой коллективизм и самоуправление. Стоит отметить, что артели могли организовываться людьми для удовлетворения духовных потребностей (религиозных, умственных, развлекательных). Существовали и артели правового характера (для поддержания уровня заработной платы, обеспечения благоприятных условий труда) - предтеча рабочих профессиональных союзов. Автор считает возможным отметить, что не совсем корректно воспринимать артель лишь как правовую и организационную форму предприятия, упуская более важный аспект артели как формы организации труда и производства, управления и самоуправления. Посредством артели, русский народ не только стремился к улучшению своего материального положения, но и к равноправию, уважению себя и других, дружбе и

братству. Как продолжение артельной формы организации труда, широкое развитие в России получило кооперативное движение. К 1917 году кооперация по свидетельству А.А.Николаева объединяла 24 млн. человек, что с учетом их семей составляло около половины населения страны.[100, с. 180] Перегибы новой власти в значительной мере ослабили кооперативное движение, однако после перехода к НЭПу кооперация по некоторым производственным показателям превзошла дореволюционный уровень. Даже после свертывания НЭПа, в период сплошной коллективизации, действовали сельскохозяйственные потребительские кооперативы, а также рыбацкие, охотничьи и золотопромысловые артели. Ликвидированы же кооперативы и артели были в конце 50-х годов уже при Н.С.Хрущеве путем передачи всего их имущества предприятиям местной промышленности. Отличительной чертой русского кооперативного движения от западного было не только получение дохода, но и забота о членах кооператива. На взгляд диссертанта, современные исследователи (Л.Е.Фаин) ошибочно полагают, что кооперативное движение возникает вместе с рыночной экономикой.[158] В России кооперативное движение было лишь продолжением традиционных общинной и артельной форм организации труда. «Кооперативы» же, которые возникли в период перестройки, по большей части занимались перекачкой в кооперативный сектор (вернее в «теневой») дешевых государственных ресурсов. Как только эта их роль была исчерпана, многие кооперативы прекратили свое существование. Особые субъектно-субъектные взаимодействия в общинах, артелях и кооперативах в течение столетий сформировали свою уникальную управленческую практику, которая не вписываются в «прокрустово ложе» западных управленческих концепций. Управленческие практики основаны не на жестком администрировании управленческого процесса, а на коллективной ответственности за исход дела и взаимопомощи, при полном равноправии всех работников и высоком уровне производственного самоуправления. Даже в советский период, попытка внедрения на крупных индустриальных предпри-

ятиях научной организации труда, с явным уклоном в сторону «научного менеджмента» Тейлора-Файоля не смогла подавить коллективистские ориентации рабочих. В 50-е-60-е годы прошлого века рядом ученых (Гвишиани, Пригожий, Наумов), были предприняты попытки «подстроить» американский менеджмент под задачи социализма. Однако несовместимость существующей социалистической экономической модели и основных принципов «менеджеризма» обрекли эти усилия на провал.

Вторым важнейшим аспектом, влияющим на управленческие практики, безусловно, является своеобразная этика труда и хозяйства, сложившаяся под влиянием православия. В России краеугольным камнем всей культуры, в том числе и хозяйственной, являются православные ценности. Традиционный русский «экономический человек» по выражению С.Н.Булгакова воспитан в духе православия, которое возвысило любой труд, как умственный, так и физический.[29, с.26]. Православие в отличие от католических и протестантских схоластов не создавало своей политэкономии, оно старалось держаться на расстоянии от социально-экономических проблем, но никогда не устранялось от них. В противовес протестантизму (этика которого отражена в одноименной работе М.Вебера) считающему, что любовь к Богу проявляется в профессиональной деятельности человека, [34] православие в большей степени сосредотачивается на абсолютном и вечном. При этом любой труд направлен не только на создание материального благополучия, но и является средством для воспитания души и восхождения к богу. По мнению Т.Б. Коваль в православии восстанавливается своеобразное соотношение духа и плоти, заботы о пище духовной и пище материальной [76, с.59] . Для православия неприемлемо выставление своекорыстия или личного интереса как основного побуждения к труду. Внутренняя, исходящая из сердца и сокрытая в сердце мотивация труда, неизмеримая внешними средствами духовная жизнь в конечном счете и определяют ценность труда в православии. Полезность труда, таким образом, измеряется, прежде всего, его «душепо-

лезностью». По мнению Н.Н. Бердяева из этого следует, «что труд, превращенный в религиозное служение, совершаемый ради любви к Богу и ближнему, направленный на раскрытие данного Богом таланта, на совершенствование и воспитание души, признается в христианстве, безусловно, благим трудом, угодным Богу деланием человека на Земле. Напротив, труд, целью которого является только самоутверждение, самодостаточный труд ради труда, труд, являющийся средством удовлетворения разного рода страстей, гордыни, тщеславия, жажды власти, самопревозношения и пр., признается в православии суетным, лишенным смысла, а иногда и просто пагубным для души.»[24, с.25].

Диссертант придерживается следующей точки зрения: этические принципы русских предпринимателей, широко применявшиеся ими в своих управленческих практиках, доказывают, что духовно-нравственные мотивы как правило преобладали над мотивами материального благополучия. Это не значит, что все успешные русские предприниматели были и являются верующими, скорее этические принципы, детерминированные православием, проявляются в имманентной (подсознательной) форме. Даже фактор прогресса интерпретировался западными и отечественными предпринимателями по-разному. С.Н.Булгаков считает, что для западных предпринимателей -прогресс - это инструмент для дальнейшего обогащения, а для русских -возможность преобразования бытия путем самоотверженного труда. [29, с. 167] В то же время нельзя забывать о противоречивости русского характера, также в немалой степени влиявшего и влияющего на современных владельцев и руководителей предприятий. К положительным его чертам обычно относят следующие:

11. Русский предприниматель соразмеряет цели и возможность их достижения, то есть обладает в делах определенным чувством меры

12. Умеет ранжировать цели и задачи, концентрируется на ближайших и важнейших из них

3. Быстро и качественно принимает решение в изменяющейся ситуации

4. Трезвость и стойкость характера, упорство в достижении цели

5. Имеет хорошие волевые качества, поддерживающие бодрость, не дающие самообольщаться в период успеха [91, с. 122] Отрицательными чертами русской ментальносте, по мнению А.П.

Огурцова принято считать:

1. Мечтательность

2. Максимализм и радикализм

3. Отсутствие размеренности в работе

4. Учение на собственных ошибках

5. Излишнее стремление к равенству

6. Терпимость и смирение к отрицательным сторонам общественной жизни

7. Разгульная удаль, беспечность и бесшабашность, проявляющиеся в расточительстве и пьянстве

8. Неприятие закона как императива хозяйственной жизни [103] Ретроспективный анализ опыта организационной культуры и практики

управления традиционных российских хозяйственных форм позволяет диссертанту прийти к следующим выводам:

9. Обусловленный природно-климатическими, историческими и религиозными факторами трудовой коллективизм привел к формированию таких уникальных и аутентичных форм организации труда как община, артель, кооператив (в его российском варианте).

10. Высокая степень самоуправления, равноправия (но не «уравниловки»), взаимопомощи, групповой сплоченности и в то же время нетерпимое отношение к нарушителям сложившихся коллективных норм соответствуют русскому пониманию труда и принципам православной этики.

11. Несмотря на то, что государство относилось к традиционным формам организации труда по-разному, они доказали свою устойчивость и

адаптивность к разным типам политических систем и социально-экономических формаций: существовали и действовали при монархическом правлении (со времен Екатерины II до Николая II), при Ленине, Сталине и Брежневе. В настоящее время такие хозяйственные формы как артель и кооператив успешно адаптируются к сложной системе многоукладной экономики переходного периода. Этот факт иллюстрирует их огромный потенциал и возможность использования сложившихся управленческих и трудовых традиций (с учетом специфики социально-экономических процессов, присущих современному обществу) в развитии малых промышленных предприятий, что подробно будет проанализировано диссертантом в главе 3 диссертационного исследования.

2. Институциональные и неформальные аспекты управления малыми производственными предприятиями

2.1. Исследование управляющего воздействия институциональных факторов (государственной поддержки) на развитие малых производственных предприятий

Развитие малого предпринимательства реального сектора является важнейшим индикатором поступательного экономического развития государства. Уровень развития малых производственных предприятий демонстрирует предпринимательскую активность населения, очерчивает перспективные тенденции развития бизнеса в целом. Однако в России в последние годы в секторе малого промышленного предпринимательства наблюдается определенный застой. Сокращается численность малых промышленных предприятий и занятость в сфере малого производственного предпринимательства (см. табл. 2.1. и 2.2.).

Таблица 2.1. Динамика малых предприятий в тыс. единиц по отраслям

экономики (на основе данных Госкомстата РФ)

Таблица 2.2 Поотраслевое распределение численности занятых в малых предприятиях в тыс.человек (на основе данных Госкомстата РФ)

В Российской Федерации в последние годы сложилась разветвленная государственная и общественная система поддержки малого бизнеса, которая должна была оказывать поддержку малым промышленным фирмам в стадии их образования и становления, а также услуги, которые в силу их дороговизны малые предприятия не могли самостоятельно приобретать на рынке (юридические, маркетинговые, бухгалтерские, консалтинговые). Важной функцией органов поддержки малого бизнеса является функция финансового стимулирования развития малого предприятия, включающие кредитование, залогово-гарантийную поддержку, финансовый лизинг, а, также имущественную поддержку. Развита и общественная система поддержки малого бизнеса. Образованы такие известные общественные организации как «Российская ассоциация развития и поддержки малого предпринимательства», «Общественно-политическое движение развития предпринимательства», при неформальной поддержке администрации президента России создано «Объединение предпринимательских организаций России». В структуре Министерства по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства дейст-

вует департамент по развитию и поддержке малого предпринимательства. Более чем в семидесяти регионах Российской федерации образованы департаменты поддержки малого предпринимательства или отделы в экономических департаментах региональных администраций. При правительстве РФ сформирован «Общественный совет предпринимателей». На основе существующей инфраструктуры на федеральном и региональном уровнях принимаются соответствующие программы поддержки малого бизнеса. Однако государственными органами были допущены существенные просчеты в государственной политике в отношении малого бизнеса. Одной из причин этих просчетов является узко-системный подход к оценке параметров управляемой системы. По мнению А.Ю. Чепуренко, ни одна из четырех федеральных программ развития малого бизнеса не содержит комплекса конкретных мероприятий по вовлечению населения в малый бизнес, хотя поддержка государством потенциальных предпринимателей могла бы дать существенный импульс развитию социально ориентированной экономики в России.

До сих пор отсутствует общенациональная система учета индивидуальных предпринимателей, хотя эта категория может включать не только самозанятых, но и фирмы с несколькими десятками и даже сотнями наемных работников. Все исследования и оценки состояния сектора малого бизнеса включают, как правило, параметры уже функционирующих малых предприятий. В то же время не оценивается предпринимательский потенциал, хотя в целом отношение населения к малому бизнесу положительное или скорее положительное (81,8 %).[171, с.36] Причем это отношение не зависит от различия в уровне дохода, формы собственности малого предприятия. Наиболее значимы колебания в поддержке малого бизнеса в зависимости от социально-профессионального статуса. Так, среди разнорабочих и подсобных рабочих позитивно воспринимают малый бизнес только 2/3 опрошенных, а среди самих предпринимателей и самозанятых доля поддержки превышает 90%. По оценке Российского независимого института социальных и национальных

проблем, если обеспечить эффективную институциональную поддержку для вовлечения населения в малый бизнес, то количество малых предприятий составило бы не 8 единиц на тысячу человек населения, а порядка 25. Учитывая привлечение наемных работников (в среднем 3-5 человек) можно было бы обеспечить существенный прирост рабочих мест, а, значит частично решить проблему занятости трудоспособного населения[134, с,257].Результаты экспертного опроса предпринимателей трех регионов, проведенного диссертантом, показывают, что важнейшими источниками мобилизуемых финансовых средств являются отнюдь не банковские кредиты, а личные деньги, семейные сбережения или средства друзей (см. табл. 2.3.).

Таблица 2.3.

Источники средств для создания малых промышленных

предприятий

В то же время велика доля неформального кредитования для обслуживания оборотов предприятия, часто на беспроцентной основе. Важнейшими препятствиями для развития малого бизнеса малые предприниматели считают нехватку финансовых средств, давление проверяющих организаций, от-

сутствие необходимых связей в органах власти. По результатам экспертных опросов, проведенных аналитиками Российского независимого института социальных и национальных проблем, были выявлены важнейшие управляющие воздействия государственных институтов на развитие малого бизнеса. По мнению экспертов, важнейшим фактором является позиция местных властей, что в принципе объяснимо, т. к. малый бизнес представляет собой локальное явление. На втором и третьем месте, соответственно, роль федерального законодательства и политика федерального центра в отношении малого бизнеса. Четвертым фактором является непосильное налоговое бремя. Треть экспертов заметила, что местные власти мешают развитию малого предпринимательства. Таким образом, налицо следующая аномалия: уровень власти, который по определению должен способствовать развитию малого бизнеса, на самом деле, препятствует этому развитию. [134 с.260].

Эксперты не считают важным наличие связей в государственных органах власти, что противоречит мнению опрошенных предпринимателей. Аналитики Национального Института Системных Исследований Проблем Предпринимательства считают, что ключевыми препятствиями для развития малого предпринимательства являются как внешние барьеры (неразвитость правовой системы, слабая защищенность предпринимателя, неопределенность макроэкономической ситуации, неадекватность финансовой инфраструктуры, исторически сложившийся монополизм на многих рынках), так и внутренние (низкий уровень предпринимательской культуры, наследие старой структуры и содержание экономического образования). [70, с.123] Хотя эти данные относятся к концу XX века, но телефонные интервью с предпринимателями, взятые диссертантом в апреле 2007 года показали, что современная ситуация в целом совпадает с результатами исследований 1998 года.

Важнейшими управляющими воздействиями на деятельность малого бизнеса в целом должны были стать Федеральные программы государственной поддержки малого бизнеса.

За период с 1994 года по настоящее время было разработано четыре Федеральных программы государственной поддержки малого предпринимательства, ни одна из которых не реализована полностью.

В первой «Федеральной программе государственной поддержки малого предпринимательства на 1994-1995 гг.» была осуществлена попытка создать предпосылки с целью формирования необходимой для функционирования субъектов малого бизнеса среды. Федеральной программой предусматривалось выделение следующих магистральных направлений государственной поддержки малого предпринимательства, осуществляемых на федеральном уровне:

формирование нормативно-правовой базы поддержки малого предпринимательства;

совершенствование системы финансовой поддержки малого предпринимательства;

создание системы информационного обеспечения малого предпринимательства;

содействие внешнеэкономической деятельности субъектов малого предпринимательства;

подготовка, переподготовка и повышение квалификации кадров, специализирующихся в области малого предпринимательства;

производственно-технологическая поддержка малого предпринимательства;

мероприятия по государственной поддержке малого предприниматель
ства в регионах Российской Федерации с долевым участием Фонда
поддержки предпринимательства и развития конкуренции.
Ключевым моментом программы стала подпрограмма нормативно-
правовой поддержки, ориентированная на принятие необходимых законода
тельных актов. Большинство предусмотренных этой подпрограммой доку
ментов было подготовлено и принято, в их числе — закон РФ от 6 июня 1995

г. «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации».

Разработчики программы рассчитывали, что для её выполнения понадобится 210 млрд. руб. однако на финансирование предусмотренных мер было фактически выделено всего 20-25 млрд. рублей, а сама программа была одобрена практически к концу срока ее реализации. В итоге большинство мероприятий программы осуществить не удалось. [70]

«Вторая федеральная программа государственной поддержки малого предпринимательства» на 1996-1997 гг. разрабатывалась в период, когда появились первые признаки приближающегося оздоровления экономики и снижения инфляции. Задачи программы были ориентированы, прежде всего, на создание правовых, экономических и организационных условий; целенаправленное формирование системы государственной поддержки малого предпринимательства; создание новых рабочих мест, открытие и поддержка малых предприятий в производственной, инновационной и социальной сферах для обеспечения рынка товарами и услугами; поддержание деловой и инвестиционной активности, развитие конкуренции на рынке товаров и услуг; инициирование финансово- кредитных и инвестиционных механизмов, поиск новых источников финансирования предпринимательской деятельности, прежде всего за счет собственных возможностей эффективно развивающихся малых предприятий; широкое распространение типовых элементов инфраструктуры, созданных в рамках программных разработок в 1994-1995 годах.

Для отработки новых элементов инфраструктуры и механизмов поддержки малого бизнеса была поставлена задача подготовить концепцию обществ взаимного кредитования, страхования субъектов малого предпринимательства в государственных инвестиционных программах. Сочетание мер прямой и косвенной поддержки должно было способствовать формированию необходимого стартового капитала для вновь создаваемых малых предприятий и преодолению негативной тенденции ухода малого биз-

неса от налогообложения. Для повышения эффективности использования

кредитных ресурсов намечалось формирование механизма предоставления государственных гарантий по целевым кредитам и инвестиционным кредитам, выдаваемым кредитно-финансовыми учреждениями малым предприятиям.

Для финансирования программы в 1996г. государством предусматривалось выделить 883 млрд. руб., из которых 707 млрд. должны были составить средства от приватизации объектов, находящихся в федеральной собственности. Финансирование региональных инвестиционных программ и проектов было в основном ориентировано на средства субъектов РФ, в т.ч. на внутренние резервы развивающихся финансовых институтов: фондов, компаний, банков и самих малых предприятий. Кроме того, намечалось привлечение средств международных финансовых организаций, а также финансовых ресурсов по линии технической помощи.

Однако, нечеткая согласованность действий исполнителей, организационные просчеты, нарушения при финансировании мероприятий программы, влияние ряда негативных факторов и недостаток ресурсов фактически позволили выполнить программу 1996-1997 тт. только наполовину. По оценкам экспертов Национального Института системных исследований проблем предпринимательства из 81 намеченного мероприятия полностью было выполнено 53%, частично выполнено 25% и не выполнено - 22% мероприятий. [70]

Разработка «Третьей Федеральной программы государственной поддержки малого предпринимательства на 1998-1999 гг.» осуществлялась в условиях, когда поддержка малого бизнеса была определена как один из базовых элементов институциональных преобразований в программе правительства РФ на 1997-2000 гг. «Структурная перестройка и экономический рост», имелись благоприятные возможности для выработки новых подходов к государственной политике в этой области.

Цель программы формулировалась как создание благоприятных условий для устойчивой деятельности малых предприятий путем совершенствования нормативно-правовой базы, развития инфраструктуры поддержки, освоения новых форм и механизмов финансовой поддержки малого предпринимательства. Для реализации этой цели планировалось решить следующие задачи: преодоление административных барьеров, максимальная легализация деятельности малого предпринимательства, ускорение освоения новых кре-дитно-инвестиционных механизмов, создание региональных центров поддержки предпринимательства, развитие международного сотрудничества и экспортного ориентирования малых предприятий, укрепление социального статуса, повышение престижа и обеспечение безопасности предпринимателей.

Запланированный объем средств на реализацию программы в 1998 году составлял 100 млн. рублей из федерального бюджета; средства Фонда Содействия малому предпринимательству в научно-технической сфере на поддержку развития инновационной инфраструктуры и инвестирование научно-технических проектов - 20 млн. рублей в 1998 году и 25 млн. рублей - в 1999 году; средства Государственного фонда занятости населения Российской Федерации на мероприятия содействия развитию самозанятости и поддержки предпринимательских инициатив безработных и незанятых граждан - 80 млн. рублей в 1998 году; средства Федерального Фонда Поддержки Малого Предпринимательства -14 млн. рублей в 1998 году и 16 млн. рублей - в 1999 году. [102, С. 11-12]. С учетом развития системы поддержки малого предпринимательства и преемственности по отношению к ранее выполнявшимся программам основной целью Федеральной программы на 2000-2001 гг. было обеспечение благоприятных условий для развития малого предпринимательства на основе повышения качества и эффективности мер государственной поддержки на федеральном уровне.

«Четвёртая федеральная программа государственной поддержки малого предпринимательства на 2000 - 2001 гг.» также не была реализована в полной мере, так как выделенных финансовых ресурсов (90 млн.руб,) оказалось явно недостаточно для осуществления запланированных мероприятий. [102,с.12].

Пятая и шестая программы государственной поддержки малого бизнеса остались на стадии проектов, так как Правительство РФ не смогло изыскать в федеральном бюджете средств на их реализацию. Между тем проект Федеральной программы на 2003 - 2005 гг. содержал ряд важнейших мероприятий по стимулированию развития малого предпринимательства : практическую реализацию механизмов кредитно-финансовой, гарантийной и залоговой поддержки малых предприятий, а также обеспечение благоприятных условий для развития малых предприятий производственного и наукоемкого сектора. [159, с.4]

Чтобы оценить степень управленческого воздействия федеральных программ государственной поддержки малого бизнеса на объект управления (малые производственные предприятия), диссертантом был проведен экспертный опрос в трех крупных индустриальных регионах Российской Федерации: Московской и Тюменской областях, Удмуртской Республике. Выбор регионов был обусловлен экономико-географическими и историческими факторами. Московская область находится по количеству малых производственных предприятий на 1000 человек на уровне чуть выше общероссийского и их количество увеличивается (в 2005 г. на 7% по сравнению с 2004 г.). В Тюменской области количество таких предприятий на 1000 человек чуть ниже общероссийского уровня и остается относительно постоянным. Удмуртия - депрессивный старопромышленный регион, количество малых производственных предприятий на 1000 человек равно 10, что соответствует среднему по РФ, но с явной тенденцией к снижению (в 2005 г. - 5% к 2004 г.). В исследуемых регионах наряду с федеральными программами поддержки малого

бизнеса регулярно разрабатываются аналогичные региональные программы содействия малому предпринимательству. Диссертант в процессе исследования отметил также факт наличия соответствующей инфраструктуры поддержки малого бизнеса (фондов поддержки, учебно-методических центров, технопарков). Экспертами выступили владельцы, руководители и заместители 76 действующих малых производственных предприятий. (Московская область - 34, Удмуртская республика - 25, Тюменская область - 17) Это количество предприятий соответствует примерно 1,8 % от общего числа зарегистрированных в данных регионах малых производственных предприятий. Однако с учетом соотношения действующих и недействующих предприятий, которое по данным налоговых органов составляет 1 к 2, указанное число экспертов будет близко к представительной выборке. Общее количество опрошенных экспертов составило 188 человек (Подмосковье - 81, Удмуртия - 63, Тюменская область - 44).

Социальный портрет экспертов можно охарактеризовать следующими показателями: (см. табл. 2.4. и 2.5.)

Таблица 2.4. Возрастные группы экспертов

Таблица 2*5. Образовательный уровень экспертов

Как видно из представленных данных, большую часть экспертов составили предприниматели «оптимального возраста» (30-40 лет), с очень высоким образовательным уровнем. Высшее образование имеют более 90 % экспертов, причем большая часть - высшее техническое. Эти данные вполне сопоставимы с западноевропейским опытом (72% руководителей предприятий имеют высшее техническое образование).

Среди самих представителей малого бизнеса существует большой разброс во мнениях относительно того, обеспечивает ли реализация Федеральных программ поддержки предпринимательства рост числа малых предприятий. По результатам авторского исследования, этот ответ поддержали только 11%о опрошенных предпринимателей Удмуртии, 27,5% - Тюменской области, а в Подмосковье - 45%.

Значительная часть представителей малого бизнеса не берется оценивать влияние Федеральных программ (то есть, оно для них не очевидно), а другая часть не видит связи между Федеральными программами и ситуацией в сфере малого бизнеса. Таким образом, Федеральные программы поддержки выступают для них как нечто удаленное, недостаточно известное и существующее само по себе.

Негативно воспринимается влияние Федеральных программ поддержки малого бизнеса предпринимателями из Удмуртии и Тюменской области. 52,7% удмуртских респондентов связывают с этими программами сокращение численности малых предприятий. Близка к оценкам удмуртских предпринимателей позиция тюменцев - 44,0%) видят сокращение численности малых предприятий как следствие действия Федеральных программ. Примерно так же, в целом, оценили опрошенные предприниматели влияние Федеральных программ поддержки малого бизнеса на результативность деятельности субъектов малого предпринимательства.

Общее отношение субъектов малого бизнеса к реализуемой государством поддержке, как недостаточно действенной, находит косвенное выражение в относительно низкой активности их обращений к структурам, осуществляющим поддержку предпринимательства.

В ходе настоящего исследования проводилось выявление того, к каким организациям инфраструктуры поддержки малого бизнеса обращаются наиболее часто предприниматели. Предложенный в анкете перечень содержал 15 наименований организаций, предоставляющих различные услуги малым предприятиям. Респондентам предлагалось отметить, услугами каких организаций инфраструктуры поддержки малого и среднего бизнеса они пользовались хоть однажды. Прежде всего, выявилось, что в организации инфраструктуры поддержки обращались далеко не все респонденты. Большая часть опрошенных предпринимателей (52,8% по всей выборке) ни разу не обращалась в перечисленные организации. В то же время значительная часть (47,2%) хотя бы один раз пользовалась услугами этих структур. Полученные в ходе опроса данные показали, что по степени своей востребованности все перечисленные структуры разбиваются на четыре группы.

В первую группу по посещаемости вошли учебно-деловые центры для предпринимателей, а также выставочные центры. В них обращались, соответственно, 29,8% и 28,5% ответивших респондентов из всей выборки.

Во второй группе присутствуют различные консалтинговые структуры (20,8% ответивших по всей выборке), бизнес-центры (15,4%) и организации, осуществляющие микрокредитование (15,4%).

Третью группу, наиболее многочисленную, составили такие структуры, как региональные информационно-аналитические центры (11,2% ответивших по всей выборке в целом), региональные фонды поддержки предпринимательства (10,6%), центры поддержки предпринимательства (9,3%), лизинговые компании (9,0%), технопарки (7,4%»), инвестиционные фонды (5,1%), региональные агентства поддержки предпринимательства (4,8%).

Четвертая группа, получившая самые низкие оценки частоты востребованности, включает: центры ремесел и народных промыслов (2,2% по всей выборке), инновационно-технологические центры (1,6%), общества взаимного страхования малых предприятий (1,3%), бизнес-инкубаторы (1,0%), В то же время, реальный уровень этой востребованности, судя по материалам исследования, является очень низким, поскольку чуть меньше половины всех опрошенных предпринимателей (49,2%) не смогли указать ни одной организации, услугами которой они пользовались. В этой ситуации даже самые популярные и «раскрученные» учебно-деловые центры реально охватывают своими услугами весьма незначительную часть бизнесменов. Если исходить из результатов настоящего опроса - это 15,6% всех предпринимателей. Таким образом, можно констатировать, что внешняя среда малого бизнеса в виде инфраструктуры поддержки предпринимательства, в итоге реализации четырех Федеральных программ поддержки, находится все еще в стадии формирования.

Финансово-кредитная поддержка малого бизнеса является одним из основных направлений государственной поддержки, поскольку низкая доступность финансовых ресурсов признана одной из ключевых проблем в деятельности малых предприятий. Сложившийся к настоящему времени механизм оказания финансовой поддержки таков, что преимущественное право на

ее получение предоставляется субъектам малого бизнеса, производственный профиль которых отвечает определенным требованиям. Например, основное направление деятельности данного предприятия должно соответствовать одному из приоритетных для данного региона видов деятельности, либо на момент подачи заявки на финансовую поддержку предприниматель должен производить работы по выполнению местного заказа, либо участвовать в реализации территориальной или отраслевой программы социально-экономического развития.

Финансирование субъектов малого бизнеса осуществляется на конкурсной основе под конкретные инвестиционные проекты или бизнес-планы, представляемые на экспертизу в соответствующий уполномоченный орган. Дня того, чтобы оценить, в каких масштабах реализуется в настоящее время финансово-кредитная поддержка малого бизнеса и насколько она результативна для предпринимателей, в ходе проведенного опроса респондентам был задан целый ряд вопросов, касающихся практики получения ими финансово-кредитной поддержки.

Данные обследования в трех регионах показали, что для получения финансовой поддержки в региональную или местную администрацию (или в фонд поддержки предпринимательства) со своим бизнес-проектом обращались немногие из опрошенных предпринимателей (всего 6,8% от всей выборки). Наибольшее количество обращавшихся - в Московской области (9,0%), наименьшее в Тюменской (4,4%). Основной причиной этого, по мнению опрошенных, было то, что сами предприниматели не верят в реальность получения такой поддержки (рис.1).

Другое 3% '

Не 'тал, чга 3rs> возможна

Не нуждаюсь а

государственной поддержке

Не 8&р*о а

Oi)bK:Ctf8HOCT.

""" рассмотрения заявок

14%

И;: UeptO її

реальность

фактического

получения

аодяержкя

55%

Ряс.1 Мнение экспертов о возможности получения государственной

финансовой поддержки

Наиболее значительная группа предпринимателей (42,4% от всех представлявших свои, проекты) покй находится в состоянии неопределенности, так как у каждого ж них проект был оценен положительно, но пока не полу-чт финансовой поддержки. Вторую по численности групіту составили предприниматели, получившие отказ. Проект был отклонен как не являющийся приоритетным для региона у 21,4% предпринимателей, обратившихся за такой, поддержкой.

Предприниматели, имеющие положительный опыт взаимодействия со структурами, поддержки малого бизнеса и административными структурами в регионе и на местном уровне, - то есть, те, у кого проект был оценен положительно и получил финансовую поддержку, - составили 14,7% от всех, обращавшихся за финансовой поддержкой своих бизнес-проектов. В Тюменской области и Удмуртии таких предпринимателей около четверти. (24,7% и 23,8%, соответственно). Проект был отклонен без объяснения причин у 14,3% предпринимателей, обращавшихся :5а финансовой поддержкой своих

бизнес-проектов. Наибольшее число немотивированных отказов отмечалось в Удмуртии (40,7%).

Структуры поддержки малого бизнеса возвратили проект на доработку 9,2% предпринимателям, пытавшимся получить финансовую поддержку. В Подмосковье процент возвращенных на доработку проектов особенно высок - 25,0% от всех обратившихся за финансовой поддержкой. Предприниматели, которые не обращались со своим бизнес-проектом за финансовой поддержкой в административные структуры и структуры поддержки малого бизнеса, по-разному объясняли причину своего решения. Не верят в реальность фактического получения финансовой поддержки 55% опрошенных. Не знали, что это возможно, 16% ответивших. Как показал опрос, 14% предпринимателей не обращались за финансовой поддержкой, потому что не верят в объективность рассмотрения заявок. Наибольшей доля предпринимателей, не имеющих доверия к процедуре рассмотрения и оценки бизнес-проектов, оказалась в Подмосковье (20,0%), а наименьшей - в Удмуртии (11,8%).

Низкая информированность предпринимателей об условиях и процедуре предоставления государственной поддержки проектов - это широко известный факт. Это обстоятельство является серьезным тормозом для эффективной реализации любого направления такой поддержки.

Полученные в ходе опроса данные подтверждают, что предоставление гарантий под кредиты малым предприятиям остается по-прежнему актуальным направлением поддержки предпринимательства.

Федеральные программы государственной поддержки малого бизнеса с самого начала были ориентированы на создание необходимой для малого бизнеса инфраструктуры, в том числе обеспечивающей финансово-кредитную поддержку. В качестве одного из элементов этой инфраструктуры рассматривались гарантийные фонды (или иные структуры), предоставляющие гарантии под коммерческие кредиты малым предприятиям. Соответствующие пункты присутствовали в большинстве региональных программ

поддержки предпринимательства, однако они не всегда выполнялись. Наиболее типичное объяснение, которого обычно придерживаются представители органов власти, - это отсутствие необходимых финансовых средств у регионов. Мнения же предпринимателей склоняются к тому, что все уровни власти просто не очень заинтересованы в развитии малого бизнеса.

Это общее восприятие ситуации совпадает с достаточно низкой оценкой предпринимателями качества одного из конкретных направлений государственной поддержки - финансово-кредитной, в части предоставления гарантий под кредиты.

Средняя оценка этого направления, выставленная опрошенными предпринимателями, составила 4 балла по десятибалльной шкале. По мнению респондентов из Удмуртии, уровень качества этого вида поддержки на их территории заслуживает даже более низкой оценки, поэтому средняя по этому региону составила 2 балла. В то же время, разброс оценок достаточно велик практически по всем регионам. В Подмосковье он максимален и составил от 1 до 10 баллов. В Тюменской области - самый незначительный, составил от 1 до 5 баллов. Такая величина разброса в оценках свидетельствует, скорее всего, о том, что предоставление гарантий под кредиты существует пока в виде отдельных эпизодов, а общая для территории система предоставления гарантий, доступная большинству предпринимателей, пока не сформирована.

Об этом же свидетельствуют и данные о количестве затруднившихся в оценке качества такого направления поддержки, как предоставления гарантий под кредиты, на их территории. Из 188 человек, принявших участие в анкетировании, только 76, то есть 40,5%, смогли дать какую-либо оценку нынешнему состоянию государственной поддержки малого бизнеса в части предоставления гарантий под кредиты. Больше половины респондентов -59,5% - не смогли сказать ничего определенного.

Абсолютное большинство обратившихся за получением гарантий под коммерческий кредит (84,5%) пребывают в состоянии неопределенности, затрудняясь ответить на вопрос «каковы были результаты?». Остальные разделились на три приблизительно равные группы. Первую группу (5,0%) составляют предприниматели, которые получили гарантии. Вторую (5,0%) -предприниматели, которым гарантии обещаны, но пока не получившие их. Третьей группе (5,9%) в гарантиях было отказано.

Общий вывод по итогам анализа материалов исследования, состоит в том, что к настоящему времени результативность такого основного направления государственной поддержки, как финансово-кредитная, находится на весьма низком уровне. Это прямо относится к ее основным видам, фигурирующим не в одной Федеральной программе государственной поддержки предпринимательства. Пока для предпринимателей является практически недоступной как прямая финансовая поддержка, так и предоставление государственных гарантий под коммерческие кредиты. Эта ситуация является общей, с небольшими различиями, практически для всех обследованных регионов.

Законодательная поддержка малого бизнеса со стороны государства заключается в создании такой нормативно-правовой базы, которая, регулируя деятельность малых предприятий на всех этапах его жизненного цикла, обеспечивала бы при этом наиболее благоприятные возможности для развития этого сектора экономики.

К сожалению, в настоящее время российский малый бизнес не располагает самостоятельной законодательной и нормативной базой, учитывающей специфику условий деятельности субъектов малого предпринимательства, особенности его взаимоотношений с различными хозяйствующими субъектами и органами власти и управления, несмотря на то, что, по оценкам специалистов, деятельность субъектов малого бизнеса только на федеральном

уровне регулируется несколькими тысячами правовых актов, включая ведомственные нормативные правовые акты.

Как следствие, при регулировании сектора малого предпринимательства возникают многочисленные административные барьеры на этапах регистрации, лицензирования, контроля деятельности малых предприятий и др.

Наиболее важным, с правовой точки зрения, для эффективной реализации государственной политики в сфере поддержки предпринимательства является Федеральный закон «О государственной поддержке малого и среднего предпринимательства в России». Принятый в 1995 году, он до сих пор играет исключительную роль в правовом регулировании взаимоотношений между государством и малым бизнесом, хотя и имеет свои недостатки. О необходимости совершенствования этого закона, принятия новой его редакции говорят специалисты, фиксирующие несогласованность с действующей нормативной правовой базой, а также желающие укрепить правовую основу для решения серьезных проблем в практической деятельности по государственной поддержке малых предприятий. Респонденты, знакомые с этим законодательным актом, в подавляющем большинстве (98%) заявили, что закон нуждается в изменениях. Характерными можно считать результаты опроса, проведенного диссертантом относительно участия руководителей малых производственных предприятий в формировании нормативно-правовой базы поддержки малого бизнеса. 96% предпринимателей не участвует в этом процессе, но более половины из них не прочь принять участие в разработке документов, регламентирующих государственную и муниципальную поддержку малых предприятий. (Рис.2)

q 3 НЄТч но

хотели бы

т 2 нет, и не

0,0 10,0 2G,0 30_;0 40,0 50,0 60,0 70,0

Рис/2. Участие предпринимателей-экспертов в формировании нормативно-правовой базы поддержки малого бизнеса

Поскольку содержание поправок и изменений должно позволить решить многочисленные проблемы в осуществлений государственной поддержки субъектов малого бизнеса, обеспечить рост ее эффективности, а самое главное, удовлетворить реальные запросы и ожидания¹ предпринимателей, существенным является вопрос о том, кто должен быть автором этих, поправок, кто сможет реализовать в данном случае интересы предпринимателей.

В ходе исследований выяснилось мнение представителей малого бизнеса отдельных регионов относительно поставленных вопросов.

На вопрос о том, кто должен разработать юридически грамотные формулировки поправок к Закону ?Ф «О государственной, поддержке малого предпринимательства в РФ» в интересах предпринимателей, респонденты достаточно единодушно ответили; профессиональные правоведы и юристы. С этой точкой, зрения согласилось 0,3% опрошенных, За. профессионалов

выступили практически все представители Подмосковья (90,0%). Другие регионы продемонстрировали отсутствие различий.

Большой потенциал самих предпринимателей в законодательном нормотворчестве признан в результате опроса вторым по значимости. Так ответили 63,2% всех опрошенных предпринимателей. Наибольшее количество согласных с этой точкой зрения оказалось среди предпринимателей и менеджеров Подмосковья. Удмуртские и тюменские респонденты поддержали этот вариант с меньшим воодушевлением, соответственно 56,3% и 52%.

С тем, что формулировки поправок к Закону должны разрабатывать сотрудники Федерального Фонда поддержки предпринимательства, согласились только 17,4% предпринимателей, участвовавших в опросе. Лидерами среди них оказались предприниматели Удмуртской республики (24,7%). Минимальное количество согласных с этой точкой зрения оказалось в Тюменской области 11,6%.

Отдать приоритет в разработке поправок к Закону депутатам Госдумы согласны лишь 16,4% предпринимателей. Наибольшее доверие вызывают депутаты у предпринимателей из Тюменской области, где почти половина опрошенных 46,2% считают, что именно они должны заниматься поправками к Закону. Совершенно иная картина в Московской области, где только 5,0% поддержали эту идею.

Предложение передать разработку поправок к Закону РФ «О государственной поддержке малого предпринимательства в РФ» государственным служащим из Министерства по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства (МАП России) поддержали только 9,0% предпринимателей. Среди регионов наиболее положительно к нему отнеслись эксперты Московской области, отдавшие в поддержку 15,3% голосов.

Таким образом, опрос подтвердил, что потребность в изменениях законодательной базы малого бизнеса, и, в частности, Закона РФ «О государственной поддержке малого предпринимательства в РФ», очень высока и осоз-

нана представителями малого бизнеса. Острота проблемы для предпринимателей проявляется настолько, что они выражают готовность участвовать в ее решении, занимаясь непосредственной разработкой поправок и даже финансированием необходимых работ.

Предоставление возможности малым предприятиям участвовать в выполнении государственных заказов рассматривается в качестве одного из направлений поддержки малого предпринимательства и является одним из механизмов поддержки малых предприятий путем развития локальных рынков товаров и услуг. Поскольку специфика деятельности малых предприятий, в частности, масштабы применяемых средств производства и финансовых ресурсов, узкая специализация деятельности, упрощенная схема сбыта произведенной продукции и т.д., обуславливают преимущественную ориентацию малых предприятий на локальные рынки, качество этих локальных рынков в значительной степени формирует внешнюю среду малого предпринимательства.

Для субъектов малого бизнеса участие в выполнении государственных и муниципальных заказов является важным фактором обеспечения гарантий сбыта продукции, расширения доступа к источникам приобретения ресурсов, новым технологиям, информации о конъюнктуре рынка. Таким образом, привлечение к выполнению заказов государственных и муниципальных органов власти и управления способствует устойчивости малых производственных предприятий, дает гарантию некоторой стабильности, создает определенные условия для развития и потому является чрезвычайно привлекательным для предпринимателей.

Сами по себе государственные заказы со стороны федеральных, региональных органов власти, являясь инструментом поддержки отдельных малых предприятий, могут отрицательно влиять на состояние локальных рынков, поскольку неотработанность механизмов размещения заказов фактически приводит к усилению монополизма, дискриминации отдельных хозяйствую-

щих субъектов, нарушению конкурентной среды и, кроме того, к различным злоупотреблениям.

Одним из способов преодоления возможных негативных последствий и ухудшения ситуации в этом секторе локальных рынков является последовательное совершенствование процедур и правил размещения госзаказов, внедрение конкурентных начал в процесс организации закупок при одновременном расширении круга потенциальных поставщиков - субъектов малого бизнеса.

В программах поддержки предпринимательства, разрабатываемых на федеральном и региональном уровнях, вопросы совершенствования механизмов предоставления государственных заказов присутствуют в обязательном порядке. На сегодняшний день в общем и целом сформировался механизм конкурсного размещения госзаказов, который в качестве своего основного элемента включает открытые торги (открытый конкурс), которые ориентированы на максимальное расширение круга возможных участников. Порядок конкурса предусматривает обязательную публикацию в средствах массовой информации подробных разъяснений об условиях торгов и результатах их проведения.

Сама идея конкурсного отбора требует соблюдения таких принципов, как гласность, открытость информации, равный доступ к информации, справедливость процедуры отбора и др. Для этого четко регламентируются права и обязанности заказчиков (органов исполнительной власти соответствующего уровня или юридических лиц, которым передана часть полномочий по размещению заказа), сроки предоставления и содержание документов, необходимых для участия в конкурсе. Устанавливается запрет на действия заказчиков, которые могут необоснованно ограничить конкуренцию при размещении закупок.

В этой связи представляется интересным выяснить, насколько результативным является выработанный механизм, насколько доступны в настоящее время предпринимателям государственные и муниципальные заказы.

Большинство опрошенных предпринимателей ни разу не получали государственные и муниципальные заказы. (90,2 %). В Удмуртской республике этот вариант выбрали 100% опрошенных, а в Подмосковье - 80%..

Регулярно получает госзаказы 5% опрошенных, еще столько же получали заказы один или несколько раз.

Полученные эмпирические данные позволяют говорить о том, что такое направление господдержки, как предоставление госзаказов малым предприятиям, не является в настоящее время достаточно результативным. Прежде всего потому, что подавляющая часть малых предприятий, судя по опросам, все-таки фактически не получает возможности работать на этой части локальных рынков. Но главное заключается в том, что в реализации самого механизма предоставления госзаказов, как это следует из ответов, имеются серьезные недостатки, связанные с тем, что нарушается один из основополагающих принципов конкурсного размещения заказов - открытость н гласность информации. Следствием этого, неизбежно станет нарушение конкуренции и определенная монополизация рынка, давление на предпринимателей в различных формах (ценовой, условия сделок и т.д.), ущемление их прав и определенная криминализация, что в долгосрочной перспективе не способствует формированию цивилизованного рынка и полноценного сектора малого бизнеса в регионах.

Диссертантом был проведен опрос, касающийся мнения руководителей малых производственных предприятий и их заместителей относительно возможности победы в конкурсных торгах на заключение государственных и муниципальных контрактов на общерыночных конкурентных условиях.

Таблица 2.6.

Экспертная оценка возможности получения государственных и муниципальных заказов на общерыночных конкурсных условиях

По результатам опроса можно сделать вывод о том, что большие шансы на получение государственных и муниципальных заказов имеют малые производственные предприятия с большей численностью работников, а также предприятия, возникшие на базе госсектора.

Трудности доступа к разного рода ресурсам, характерные для малого бизнеса, могут отчасти преодолеваться в процессе установления делового взаимодействия с различными хозяйствующими субъектами, в том числе с крупными промышленными предприятиями. Включение малых предприятий

в систему связей крупного бизнеса и в решение проблем реструктуризации промышленных предприятий рассматривается в качестве важного элемента государственной политики поддержки предпринимательства. Реализация этого направления не только позволяет предоставить поддержку субъектам малого бизнеса, но и использовать позитивные возможности малого бизнеса в обеспечении структурных сдвигов в производстве, активизации промышленной политики и в переводе промышленных предприятий на современные условия хозяйствования. Именно такую цель преследует включение этого направления в программы государственной поддержки предпринимательства и так была сформулирована основная задача в докладе Министерства экономики еще в 1998 году по теме «Стратегия и механизмы поддержки развития малых предприятий в ходе реструктуризации отраслей».

В указанный период было разработано и представлено на федеральном уровне несколько основных схем возможного взаимодействия малых предприятий с крупным производством, определены наиболее перспективные механизмы этого взаимодействия, которые должны были реально внедряться в процессе государственной поддержки малого бизнеса. К таким схемам можно отнести создание, гибких организационных структур предприятий с использованием механизмов лизинга, франчайзинга, выкупа и аренды оборудования, венчурное финансирование, научно-техническое сотрудничество, интеграция и партнерство в процессе совместного производства и выполнения подрядных работ, выполнения госзаказов.

Участникам опроса был задан вопрос «Имеет ли Ваше малое предприятие кооперационные связи с крупными промышленными предприятиями?». Больше половины опрошенных предпринимателей (72% по всей выборке) показали, что их предприятия имеют деловые контакты с крупными предприятиями. На постоянство кооперационных связей указывает более трети респондентов (35%), а в большей степени - удмуртские предприниматели -(48%).

Эпизодические взаимодействия с крупными предприятиями осуществляют 37%, а особенно часто подмосковные предприниматели (51,%).

Значительная часть респондентов (28%) не имеет деловых отношений с крупным бизнесом. Максимальное количество выбравших такой ответ приходится на Тюменскую область.(34%), минимальное - на Удмуртскую республику (18%).

Приведенные данные говорят о том, что в данном направлении господдержки есть определенные достижения, связанные со значительной вовлеченностью малых предприятий в деловое взаимодействие с крупным бизнесом. Дальнейшая отработка наиболее эффективных схем такого взаимодействия и поддержка со стороны властных структур способны оказать реальную помощь предпринимателям в обеспечении большей стабильности и росте возможностей для развития бизнеса.

Совершенствование системы учета и отчетности для субъектов малого бизнеса является достаточно больной темой, поскольку нестабильность норм и правил учета и отчетности уже стали притчей во языцех. Основой для всех изменений стал Закон РФ «Об упрощенной системе налогообложения, учета и отчетности для субъектов малого предпринимательства». Именно этот закон определил правила применения данной системы и предоставил субъектам малого бизнеса самим определять ту систему отчетности, которой они будут пользоваться. В то же время Федеральный Закон предоставил субъектам РФ достаточно широкие полномочия по регулированию деятельности субъектов малого предпринимательства, выбравших упрощенную систему налогообложения на своей территории, разрешив им самостоятельно определять наиболее существенные параметры системы, такие, как объект налогообложения единым налогом, ставки единого налога в части платежей, зачисляемых в бюджет субъекта РФ, льготы по уплате единого налога, порядок определения единого налога в зависимости от вида деятельности и др. Таким образом, конечная результативность принятия данного Закона и мер, направ-

ленных на упрощение системы учета и отчетности малых предприятий, существенно зависят от тех нормативных правовых актов, которые принимаются в этой сфере субъектами РФ.

В ходе настоящего исследования решалась задача выявления мнения предпринимателей о том, как изменилась для них система учета и отчетности за последнее время, стала ли она для них проще или принесла усложнения.

Среди опрошенных предпринимателей преобладает мнение, что система учета и отчетности упростилась. Так думают 46% респондентов по всей выборке, однако тех, кто заметил значительное упрощение только 9%.

Если обобщенно посмотреть на ситуацию с изменениями системы учета и отчетности в последнее время, то она, безусловно, различается в отдельных регионах. В позиции подмосковных предпринимателей оценка «практически не изменилась» была преобладающей (62%). В Удмуртии мнения разделились (38% - за упрощение, 32% - за усложнение). 25% - считают, что система учета и отчетности практически не изменилась.

Меры Федеральных программ поддержки предпринимательства в РФ, направленные на повышение социальной защищенности и безопасности предпринимателей, являются остро необходимыми на этапе становления сектора малого бизнеса, отсутствия цивилизованных рыночных отношений, повышенной криминализации этого сектора экономики, экономической и личной незащищенностью предпринимателей.

Содействие большей социальной защищенности и безопасности на федеральном уровне может быть реализовано, в первую очередь, за счет разработки нормативно-правовой базы, регламентирующей достаточно большую группу вполне определившихся к настоящему времени причин предпринимательского риска. Это риски коммерческого характера, некоммерческого, связанного с социально-политической нестабильностью, личного и семейного характера, связанного с незащищенностью жизни и здоровья предпринимателей и членов их семей, и т.д. определенная работа в этом отношении дела-

ется и соответствующие меры включаются в различные программы, в том числе, в программы поддержки.

Однако следует признать, что главная причина повышенного предпринимательского риска при этом не устраняется. Как показывают специальные исследования диссертанта, общая причина многих рисков связана с теневым и полутеневым характером предпринимательской деятельности в России, масштабы которой достаточно велики. По данным аналитиков «серый» бизнес встречается практически на каждом малом предприятии. Это является естественной реакцией неокрепшего предпринимательства на жесткие финансовые ограничения, налоговый пресс, чрезмерный контроль со стороны государства, произвол чиновников. Полный или частичный уход в теневую экономику, или «серый» бизнес объективно повышает все виды предпринимательских рисков. Поэтому, несмотря на то, что специальная работа по повышению защищенности предпринимателей, в том числе социальной, и их безопасности, проводится и должна проводиться, вряд ли стоит рассчитывать на существенные сдвиги только за счет этих мер.

Предпринимателям было предложено ответить на вопрос «как изменился в последнее время уровень социальной защищенности и безопасности предпринимателей?».

В ответе на этот вопрос мнения предпринимателей оказались едиными - «практически не изменился». Так считают большинство предпринимателей по всей выборке - 65%, причем практически без региональных различий. Если же рассматривать варианты изменений, то, в целом, больше предпринимателей зафиксировали снижение уровня защищенности, чем его повышение ( соответственно, 21% и 9% по всей выборке). Больше всего почувствовали значительное снижение уровня защищенности предприниматели Удмуртской республики. (28% против 21% в среднем по выборке). Таким образом, несмотря на то, что определенный сдвиг за последнее время в этой сфере все-таки наметился в связи с общей стабилизацией социально-политической си-

туации и постепенным формированием более цивилизованных форм взаимодействия хозяйствующих субъектов и их контрагентов, в реальном восприятии ситуации самими предпринимателями практически ничего не изменилось, что еще раз подтверждает мысль о решающей, в этом смысле, роли создания основных благоприятных для бизнеса организационно-экономических условий.

При определении факторов, негативно повлиявших на эффективность государственной поддержки малого предпринимательства в период 1998-2006 года, предприниматели на первое место поставили системный кризис экономики России. Так считает 73,6% всех респондентов. Причем наибольшее число предпринимателей, придерживающихся этой точки зрения находится в Московской области (83,5%), а наименьшее - в Тюменской (68,0%).

Важным негативным фактором опрошенные считают политику государства в отношении субъектов малого бизнеса (62%). Наибольшее количество предпринимателей, посчитавших этот фактор существенным, в Тюменской области (71,0%) и Подмосковье (64,0%). Значительно меньшее количество предпринимателей выделили этот фактор в Удмуртии (51%)

Практически такое же количество предпринимателей (58%) посчитали значимым фактором, негативно влияющим на государственную поддержку малого бизнеса, политическую нестабильность в России. Так считает 71% предпринимателей в Подмосковье, 63% - в Удмуртии и только 40 % в Тюменской области.

Незаинтересованность властей в развитии предпринимательства считают важным фактором 54,0% предпринимателей. Причем наибольшее значение ему придают в Подмосковье (69%) и Удмуртии (64,0%), а наименьшее - в Тюменской области (всего 39%).

Значимым для поддержки предпринимательства фактором, влияющим на нее негативно, 39 % предпринимателей посчитали криминализацию эко-

номики. Больше половины предпринимателей придерживаются этой точки зрения в Удмуртии (59%), наименьшее - в Тюменской области (24,0%)

Коррумпированность чиновников в качестве значимого фактора отмечена 34% предпринимателей (в Подмосковье так считает около половины респондентов (48,0%), а в Удмуртской республике - всего 17 %).

Фактор экономической коррупции как значимый отметили 33% опрошенных. Особенно много отметивших его в Удмуртии - около половины опрошенных (46%) и в Московской области (38%).

Еще 30% предпринимателей указали на рост административных барьеров и бюрократизацию экономики. Наибольшее количество отметивших этот фактор - в Подмосковье (49,0%), но в Удмуртии и Тюменской области такая точка зрения не превалирует (19% и 22% соответственно).

Неразработанность нормативно-правовой базы предпринимательства в качестве сдерживающего фактора рассматривают 24% предпринимателей. Так, в Тюменской области его выделили 42% предпринимателей, а в Подмосковье - всего 12%.

Далее следует низкое качество федеральных и региональных программ поддержки предпринимательства - 21% по всей выборке. Более критичны в отношении программ поддержки предприниматели из Подмосковья 31%, а менее - представители Тюменской области (22,2%).

Результаты исследования подтверждают наличие серьезных проблем во взаимодействии государственных и общественных институтов с субъектами малого предпринимательства. Резервы будущего сотрудничества очевидны, но тем более интересен феномен успеха ряда субъектов малого предпринимательства, действующих и развивающихся в сложных институциональных условиях внешней среды.

2.2. Влияние управляющих воздействий неформальной экономики на развитие малых производственных предприятий

В целом управляющие воздействия государственных общественных институтов на развитие малого предпринимательства в настоящий момент являются не такими значительными, как это показывают экспертные опросы государственных служащих и чиновников. Более важными для малых производственных предприятий являются управляющие воздействия неформального характера. Причем это относится как к внешним управляющим воздействиям, так и к организационной культуре управления. Неформальные управленческие воздействия представляют собой свидетельство динамичного характера предпринимательской активности населения. По мнению американского экономиста-антрополога Кейта Харта «...Люди опять берут в свои руки ту хозяйственную власть, которую централизованные структуры пытались у них отнять.»[167, с.71]. Перуанский экономист Эрнандо Де Сото определяет неформальную экономику, как результат реакции населения на негибкую политику государства.[145, с.17] Некоторые исследователи (Гроссман, Фельдбрюгге, Ломниц) включают в понятие неформального сектора такие действия хозяйственных агентов, которые не вписываются в установленные институциональные правила или лишены институциональной защиты, или же виды деятельности, которые связаны с получением дохода, но регулируются не государством, а социальной средой. С позиции институционально-экономической теории удачная классификация предложена Э.Фейджем. Он выделяет четыре формы неформальной экономики:

12. Нелегальная экономика, включающая производство и распределение запрещенных законом продуктов и услуг. К ней относятся такие виды деятельности как торговля наркотиками, проституция, нелегальная организация азартных игр.

13. Недекларируемая экономика, то есть действия, которые предполагают

обход или уклонение от установленных налоговых правил. В упрощенном виде ее можно измерить объемом доходов, о которых следует заявить в налоговые органы, но которые остаются незаявленными.

3. Нерегистрируемая экономика. Деятельность, которая не соблюдает требований к отчетности, установленных государственными статистическими органами и измеряется объемом доходов, который должен учитываться в системе национальных счетов, но остается неучтенным.

4. Неформальная экономика. Хозяйственные действия, которые направлены на избежание издержек, связанных с соблюдением закона и административных правил по поводу отношений собственности, коммерческого лицензирования, трудовых договоров, гражданских правонарушений, финансового кредитования и систем социального обеспечения и не подпадают под их защиту. [185, с.31]

На российских малых производственных предприятиях, даже официально зарегистрированных, могут одновременно существовать несколько видов неформальной экономики по классификации Фейджа, хотя имеет место важное разграничение между неформальными и незаконными видами деятельности. Нелегальное предприятие предполагает продажу и производство товаров, которые определены, как запрещенные, а неформальное предприятие производит и продает товары, разрешенные законом. В российской практике малые производственные предприятия могут выпускать одну и ту же продукцию, как для институционального сектора экономики, так и для неформального. Хотя сами малые производственные предприятия, как хозяйствующие субъекты, относятся к формальному сектору, они широко применяют неформальные методы производства в целях собственного выживания и дальнейшего развития. Применение неформальных методов, как правило позволяет малым предприятиям увеличить управленческую гибкость, снизить трудовые затраты, а также мобилизовать свои связи в социальных сетях.

Алехандро Портес выделяет несколько парадоксов, свойственных не-

формальной экономике:

1. Эффективность функционирования неформального сектора зависит от социальных связей. В управленческой практике важнейшее значение имеет взаимное доверие. В ситуациях неформальных трансакций товаров и услуг доверие является единственным средством против мошенничества. Доверие порождается общей идентичностью участников неформальных трансакций и схожими ценностными ориентациями. Поэтому в случае мошенничества нарушитель может быть исключен из ключевых социальных сетей. И это может оказаться более серьезной и эффективной санкцией, чем все прочие. [115, с.316]. Г. Гроссман считает, что подобный механизм лежал в основе «блата», обеспечивавшего успешное функционирование неформальных операций в бывшем Советском Союзе. [190] По определению, неформальная хозяйственная деятельность обходит существующие законы и регулирующие государственные структуры. В условиях современной российской действительности, например, в производстве алкогольной продукции применяется модель неформальной экономики, которая была реализована в бывшей советской Грузии. Для организации подпольного производства, отмечает Ф.Фельдбрюгге, «цеховики» исправно выполняли невысокие официальные нормы производства, но допускали при этом высокий уровень технологических потерь. Во время высокой активизации неофициального производства объявлялось, что на производственных линиях ведутся ремонтно-профилактические работы. В тоже время, для выполнения официальных заданий использовались некондиционные запчасти и сырье, что позволяло направлять больше сырья в подпольное производство. Эта система могла поддерживаться только при помощи социальных сетей, скрепленных общей культурой и историческим опытом. Доверие являлось ключевым элементом функционирования этой системы, а слово человека - его поручительством. [186, С.123]

2. Парадокс государственного контроля. По мнению Де Сото, любое государство становится хищническим (меркантилистским), и государствен-

ные чиновники вымогают ресурсы из общества. [145, С.183] Однако некоторые исследователи говорят о «маркетизации» государства. Это означает, что чиновники фактически работают на сторонних предпринимателей, которые покупают их услуги с целью получения привилегированного доступа к ограниченным государственным ресурсам. В этих условиях предпринимательство заключается лишь в присвоении некоей ренты, а не в получении прибыли в результате инвестирования и развития. Показательно, что в развитых странах производство и торговля всегда были предметом более или менее жесткого регулирования. Наиболее ярким примером, по мнению П. Эванса, можно считать организацию государственного регулирования в Японии. В японском государстве чиновники поднимаются по длинной бюрократической карьерной лестнице, при этом в большинстве своем, действуют согласно правилам и установленным нормам. Поэтому индивиды достигают максимизации полезности посредством подчинения бюрократическим правилам, а, не путем использования возможностей, предоставляемых неформальной экономикой.^, с.25] Однако парадокс неформальной экономики заключается в том, что именно попытки государства избавиться от нее путем насаждения правил и контроля, создают еще более благоприятные условия для возникновения неформальных видов деятельности. По мнению Ломница, «степень формальности и неспособность формальной системы удовлетворить социе-тальные потребности, ведет к возникновению неформальных решений. Если формальная система справляется с производством и распределением товаров и услуг, необходимых всем членам общества, неформальные решения не будут столь нужны и, следовательно, столь распространены...» [18, с.67]. Однако очевидно, что развитие неформальной экономики не происходит в тех странах, где высокое развитие получила система социального обеспечения. В частности, даже в период спада неформальная экономика не развивалась в странах Северо-Восточной Европы и Великобритании. В Соединенных Штатах существует значительный сектор неформальной экономики. Наиболее ак-

тивную роль здесь играют иммигранты. Малые и крупные фирмы в равной мере заинтересованы в обходе дорогостоящих правил трудового регулирования, снижения трудовых издержек. Неформальные предприниматели предлагают множество неформальных схем занятости. Таким образом, с одной стороны, минимизация государственного контроля ведет к отсталости, хаосу и олигократии, а его максимизация провоцирует сопротивление и увеличивает возможности извлечения неформальных доходов в обход нормальных правил. [115, с.317]

З.Еще один парадокс неформальной экономики, утверждает Портес, состоит в том, что чем более надежным аппаратом контроля за соблюдением институциональных правил располагает государство, тем больше вероятность того, что этот аппарат не сможет зафиксировать истинные масштабы неформальных видов деятельности и, следовательно, не сможет разработать соответствующую государственную политику. По оценкам ряда исследователей (Барсукова, Долгопятова) [ 19,99], в России, в сфере малого бизнеса 60 % хозяйственной деятельности осуществляется вне рамок государственного регулирования, поэтому официальные структуры не могут оценить реальные масштабы развития малого бизнеса, и, следовательно, разработать государственные программы его поддержки. [115, с.317]

С учетом специфики российской экономической жизни, парадоксы неформальной экономики по Портесу не кажутся автору институционально непреодолимыми. Возможные направления интеграции «теневого сектора» в институциональную экономику предложен Э.Де Сото в его работе «Иной путь». Он вряд ли подходит для России в своем первоначальном варианте, так как российская хозяйственная жизнь имеет множество отличий от хозяйственной жизни Перу. Однако некоторые ее положения с учетом российских особенностей могут быть реализованы государством:

1. Интеграция легальных и теневых предприятий на общей правовой основе

2. Децентрализация управления малым бизнесом

3. Упрощение функционирования правовых институтов

4. Дерегулирование - рост ответственности и возможностей для субъектов малого бизнеса и сужение их для государства (демеркантилизация)

5. Демократизация законотворчества для малого бизнеса [145, с.271]

В ответ на жесткие финансовые ограничения, нестабильность законодательства и регулирования, чрезмерный контроль государственных органов и произвол чиновников при отсутствии действенных механизмов правовой защиты предпринимательства малый бизнес избирает такую стратегию адаптации, как уход в неформальную экономику. Имеются формы полного ухода — работа предпринимателей без регистрации и расчетного счета. Наряду с теми, кто подобным образом обеспечивает самозанятость, к этим формам тяготеет полукриминальный и криминальный бизнес.

Особое место в переходной экономике занимают формы частичного ухода в «серый» бизнес — сокрытие части результатов деятельности зарегистрированных фирм от государственного учета и контроля путем выполнения работ, услуг без документального оформления договорами, счетами и иными установленными способами. По объемам подобных работ можно достаточно обоснованно судить о масштабах теневого оборота в малом бизнесе. Результаты, проведенных диссертантом экспертного опроса и интервью с предпринимателями свидетельствуют о том, что работа без документального оформления с использованием наличных расчетов — самый распространенный способ получения неучтенного дохода. На малых производственных предприятиях достаточно проблематично использовать только наличные расчеты, поэтому предприниматели часто используют схемы по «обналичиванию» и «обезналичиванию» денег.

Диссертант для оценки управляющего влияния факторов неформальной экономики на деятельность малых производственных предприятий в 2004 и 2005 годах провел экспертный опрос, фактически используя ту же вы-

борку, что и для экспертного опроса по оценке степени управляющего воздействия Федеральных программ поддержки малого предпринимательства. С учётом специфики экспертного опроса, анкеты гарантировали анонимность респондентов, в них также было предусмотрена возможность не указывать название предприятия. В ходе исследования руководители 74 производственных малых предприятий и их заместители оценили наличие на их предприятии и примерную долю произведенных товаров, выполненных работ, оказанных услуг без документального оформления. Наличие «теневой» продукции, работ, услуг подтвердили 98% опрошенных. Экспертные оценки предпринимателей по средней доле теневого оборота приведены в таблице.

Таблица 2.7. Экспертные оценки средней доли «теневого» оборота малых

производственных предприятий

В 2004 г. доля «серого» оборота в реальном секторе малого бизнеса превысила 1/3. В течение нескольких лет малые производственные предприятия все шире прибегали к стратегии ухода в «тень». Но в последнее время легальный малый бизнес достиг пределов в ее использовании при том, что стираются отклонения между предприятиями, различающимися по видам деятельности, размерам, истории возникновения.

Так, в Подмосковье и Удмуртии в 2004-2005 гг. доля «серого» оборота превысила 38% при явных региональных различиях: предприниматели благополучного Подмосковья дали оценку в 36,2%, а депрессивной Удмуртии — в 40,6%. Из числа ответивших считали, что малый бизнес в реальном секторе укрывает от учета более половины оборота, почти 37% руководителей и заместителей. Подмосковный опрос установил 36% - ную долю, руководителей и заместителей, считающих, что в «тени» находится более половины оборота. Лидерами по уходу в «тень» были предприятия, специализирующиеся на ремонте оборудования в Подмосковье -54%, в Удмуртии - 62%, в Тюменской области - 42%.

В ходе всех опросов не выявилось каких-либо существенных отличий в использовании этой адаптационной стратегии на начинающих малых производственных предприятиях (в отличие от «зрелых»).

Диссертант предполагает, что высокий уровень неформальной деятельности во многом предопределен сложностью налоговой системы, тяжелым налоговым бременем. Кроме того, неформальная экономика имеет исторические корни: еще совсем недавно частнопредпринимательская деятельность была запрещена, что не могло не повлиять на социально-культурную обстановку в предпринимательстве. Наличие неформальной экономики предопределено ещё и тем, что для осуществления неформальных взаимодействий (взаимоотношения с чиновниками, инвесторами, арендодателями, банками, криминальными «крышами») малые производст-

венные предприятия должны иметь неконтролируемые официальными органами средства. Подобные скрытые затраты — не только причина, но и следствие неформальной деятельности. Необходимость обслуживания неформальных трансакций ведет к их росту и наоборот.

Скрытые издержки стали важным направлением распределения валового дохода малого бизнеса. Так, в ходе исследований 2003-2004 г. по аналогии с теневым оборотом были получены экспертные оценки доли неформальных затрат в общих затратах малых производственных предприятий. В результате была выявлена доля неформальных затрат, которая составила 32%. Как и следовало ожидать, на новых малых производственных предприятиях оценки более высокие, чем на предприятиях, образованных в результате приватизации государственной собственности.. Неформальные затраты связаны не только с поддержкой теневого оборота, но и с оплатой неформальных услуг по созданию бизнеса, облегчающих доступ к необходимым ресурсам.

По результатам опросов лишь 6% руководителей и заместителей не согласились с утверждением, что предприятия вынуждены идти на неформальные затраты при взаимодействии с конкретными представителями исполнительных структур. Одна из сфер, где наблюдаются неформальные затраты, — лицензирование. Усложненность процедур лицензирования, активность местных властей в соответствующем нормотворчестве создают основу для поборов. Характерно, что по данным подмосковного опроса теневые предприятия реже посещаются представителями различных контролирующих служб (санэпидемстанции, пожарного надзора, налоговой инспекции), однако при этом им заметно чаще наносят визиты представители местных органов власти. Возможно, в этом проявляется определенная «специализация» представителей контрольных и властных структур при взаимодействии с малым бизнесом. Симптоматичным также представляется, что по данным мониторинга частного бизнеса теневые предприятия почти в 1,7 раза чаще в

том или ином виде оказываются объектом государственной поддержки, чем малые производственные предприятия с теневым оборотом менее 25%.

Особое значение для величины теневого оборота в малом бизнесе реального сектора имеет структура собственности. Многие проблемы развития малого бизнеса в России, неадекватность его поведения задачам рыночных реформ исторически обусловлены формированием его в значительной части в результате реорганизации (приватизации, распада) крупных государственных предприятий, причем при этом произошел перенос на новые малые производственные предприятия особого менталитета, характерного для крупных советских предприятий. Распределение собственности в создаваемых малых промышленных предприятиях было связано больше со степенью участия руководства крупных компаний. Кроме того, само по себе создание малых фирм при крупных государственных предприятиях было зачастую вызвано реализацией схемы теневого оборота, «перекачки» средств в личные доходы руководителей. По данным опроса предпринимателей в Тюменской области и Удмуртии, 18% предприятий с теневым оборотом свыше половины объема выполняемых ими работ возникло в результате организационных преобразований государственных предприятий, тогда как среди малых производственных предприятий с уровнем теневого оборота менее ¹А, доля фирм с подобной историей создания — в два раза меньше.

В связи с высокой динамичностью процессов создания и «бросания» малых промышленных фирм происходит интенсивная передача через их персонал накопленного «опыта» по ведению теневой деятельности в данном секторе. Вместе с тем ряд обстоятельств ограничивает масштабы неконтролируемого оборота в малом бизнесе. Во-первых, это издержки, связанные с нарушением закона и угрозой уголовного наказания. Во-вторых, упомянутый рост скрытых затрат на обслуживание теневого оборота. Здесь барьером также выступает угроза перехода из «серого» бизнеса под полный контроль криминальных структур. В-третьих, факторы, работающие на создание репу-

тации действующего предприятия, что имеет значение для доступа к банковским кредитам, при контактах с потенциальным источником поддержки (фонды предпринимательства, международные и российские программы), О том, что дает адаптация с помощью теневого оборота, свидетельствует сопоставление малых промышленных предприятий, различающихся по основным показателям деятельности. При разном уровне «серого» бизнеса ощутимых различий в оценках экономического положения малых предприятий, в уровнях заработной платы на них не наблюдалось. Однако выявилось, что для малых производственных предприятий, руководители которых ставят и реализуют в их деятельности разные цели, степень вовлеченности в «серый» бизнес неодинакова.

Так, лидировала по уровню теневого оборота небольшая (всего 5%) группа малых предприятий, цель руководства которых — максимизация текущих прибылей, что говорит и о роли субъективных причин в выборе способа адаптации. В этой группе уровень теневого оборота достигал почти 38%. По малым предприятиям, ориентированным либо на выживание, либо на развитие и расширение деятельности, получены оценки в 34%, при этом руководители, цель которых состояла в закреплении и упрочении позиций их малых предприятий, оценили теневой оборот на уровне 30%.

В рамках подмосковного опроса, однако, оказалось, что малые предприятия, находящиеся в плохом экономическом положении, имеют в среднем более высокую оценку теневого оборота (48% против 34%). При этом малые предприятия, испытывающие высокую конкуренцию на рынках, оценили «серый» бизнес на уровне 45%». Там же, где конкуренция характеризовалась предпринимателями как средняя или низкая, доля теневого оборота не достигала и 34%. Аналогично, в Московской области и Удмуртии на малых производственных предприятиях руководители которых оценивали теневой оборот, как превышающий половину их деятельности, более 85% респондентов указали на рост конкуренции, тогда как среди прочих малых предприятий —

75%.

Таким образом, частичный уход в теневую экономику как адаптационная стратегия дает малым производственным предприятиям временные конкурентные преимущества. Эта стратегия помогает выживать испытывающим затруднения малым производственным предприятиям. В то же время она снижает барьеры развития малых индустриальных предприятий, обеспечивая их финансовыми средствами, облегчая через неформальные расходы доступ к другим ресурсам.

Диверсификация деятельности — одна из характерных черт малого бизнеса в реальном секторе, обеспечивающая его высокую мобильность и адаптивность к рыночной конъюнктуре. В то же время диверсификация в условиях усложненных процедур официальной ликвидации предприятий и нерациональной структуры собственности, сформировавшейся в ходе массовой приватизации, становится также и фактором, обусловливающим расширение масштабов теневого оборота. Теневая деятельность позволяет малому бизнесу «перекачивать» средства в новые, более эффективные сферы, сформировать стартовый капитал, поэтому в качестве приоритетных задач диверсификацию деятельности выделяют около 52% руководителей теневых предприятий по сравнению с 17% руководителей малых предприятий с теневым оборотом менее 1/4.

При ориентации на существенные объемы теневых поступлений предприятия вынуждены при сбыте продукции в основном рассчитывать на прямые поставки под заказ — дополнительные элементы в сбытовой цепочке, по-видимому, как снижают ее надежность с точки зрения получения средств, так и повышают риск ее обнаружения контролирующими органами. Наличие неформальных договоренностей при сбыте снижает важность таких легальных рыночных инструментов его стимулирования, как оказание дополнительных услуг и реклама. В ходе исследования было установлено, что оказание дополнительных услуг считают одним из основных направлений повы-

шения конкурентоспособности предприятия и его продукции 41% руководителей и их заместителей в малых промышленных предприятиях с уровнем теневого оборота менее 1/4 и только 5% руководителей теневых предприятий. Аналогичные пропорции отмечены и в отношении использования рекламы — 42% против 9%. Теневые предприятия в большей мере используют такую схему стимулирования сбыта, как проведение периодических распродаж. С одной стороны, это позволяет ускорить оборот незарегистрированных партий товаров и снизить риск обнаружения нарушений, а с другой — создает основу для применения более «утонченных» способов формирования теневых поступлений благодаря динамичной системе скидок.

Закономерно, что среди проблем, связанных с поставками, теневые предприятия реального сектора чаще выделяют необходимость их оплаты наличными, а также частый пересмотр финансовых условий поставок. Было установлено, что 27% руководителей теневых предприятий упоминают каждую из этих проблем, тогда как среди респондентов, представляющих малые предприятия с уровнем теневого оборота менее 1/4 — 10% (применительно к проблеме пересмотра финансовых условий поставок) и 19% (в отношении необходимости оплаты поставок наличными). В значительной мере осуществление теневой деятельности базируется на неучтенных поставках. Основной способ их обеспечить — оплата наличными, а более частый пересмотр финансовых условий — следствие отсутствия официальных (соответствующих реальным условиям поставок) контрактов при планировании и совершении сделок.

Специфика поведения малых предприятий на товарном и ресурсном рынках накладывает соответствующий отпечаток на структуру их расчетов с покупателями и поставщиками. Для малого бизнеса характерен высокий уровень расчетов наличными. Это является его реакцией на нестабильность законодательства, низкий уровень договорной дисциплины, недостаточное качество банковского обслуживания. Во многих случаях оплата поставок на-

личными связана не столько с желанием малых промышленных предприятий обеспечить приток неучтенных денежных средств, сколько с требованиями поставщиков, которые традиционно рассматривают малый бизнес как высокорискованного клиента. В наибольшей мере, данная причина характерна для предприятий с ^сформировавшейся (или неустойчивой) системой связей с поставщиками, из-за чего последние испытывают повышенное недоверие к таким предприятиям. 52% руководителей предприятий с теневым оборотом менее 1/4 оценивают систему хозяйственных связей своего предприятия как сформировавшуюся, тогда как руководители теневых предприятий указывают на это в два раза реже. Кроме того, именно предприятия с теневым оборотом менее 25% наиболее высоко оценивают устойчивость связей с поставщиками и потребителями, тогда как теневые предприятия отводят им третье место.

Взаимоотношения теневых предприятий с поставщиками характеризуются повышенной конфликтностью. По данным, полученным в 2004 г., претензии к поставщикам в качестве наиболее частого предмета споров выделили 23% руководителей предприятий с теневым оборотом менее 1/4, а руководители теневых предприятий называли эту причину в полтора раза чаще. При высоком уровне теневого оборота заметно возрастает роль фактора «крыши» (криминальной или чиновничьей) в разрешении конфликтов. Как на преимущественный метод их урегулирования на обращение к посредничеству третьих структур указал каждый пятый руководитель предприятий с теневым оборотом свыше половины от общего объема выполненных работ и только каждый десятый респондент, представляющий малые промышленные предприятия с теневым оборотом менее 25%.

Теневой оборот, безусловно, является для малого бизнеса реального сектора средством снижения уровня налогообложения и повышения доходности. Одним из основных факторов, препятствующих решению задач предприятия, считают тяжелое налоговое бремя 21% руководителей малых про-

мышленных предприятий с теневым оборотом менее 1/4 и лишь 8% руководителей теневых предприятий. Однако теневой оборот — средство не только радикального сокращения налогооблагаемой базы, но и адаптации малого бизнеса к существующим условиям привлечения заемных ресурсов.

В значительной мере теневой оборот малых промышленных предприятий — это реакция на их дискриминацию банковской системой, несоответствие длительности процедуры принятия решений о выделении кредитов банками присущей малому бизнесу высокой оперативности. Даже в благополучном Подмосковье с относительно развитой банковской инфраструктурой 43% опрошенных полагают, что банки избегают предоставления кредитов малым предприятиям, в Удмуртии так считают 65% респондентов. Альтернативой банковскому кредиту для малого бизнеса выступает частный кредит. По данным опроса руководителей малых предприятий в Удмуртии и Тюменской области, лишь 26% малых производственных предприятий с теневым оборотом менее 1/4 получало кредит от небанковской структуры, тогда как среди руководителей теневых предприятий на это указали 62% опрошенных. Понятно, что обслуживание неформальных кредитов малыми предприятиями предполагает наличие неучтенных денежных поступлений, следовательно уровень неформальных затрат в среднем на 5-10 пунктов выше по сравнению с предприятиями, не использующими подобные кредиты, что, вероятно, связано с необходимостью теневых выплат «неофициальных» процентов.

Теневая деятельность обусловливает специфику использования малыми промышленными предприятиями финансовых ресурсов. Широко распространено мнение, что теневой оборот в малом бизнесе — способ аккумулирования средств для инвестиций..Такая связь в определенной мере прослеживается, но при этом нельзя сделать однозначный вывод о более высоком уровне инвестиционной активности теневых предприятий в рамках существующего бизнеса, скорее речь может идти об инвестициях в новый бизнес, а также в инфраструктуру существующего бизнеса. Например, опрос показал,

что как на одно из основных направлений вложений средств на покупку оборудования указали 79% опрошенных руководителей теневых предприятий, в то время как среди руководителей малых предприятий с теневым оборотом менее Уа, это направление выделили 83% респондентов, а это значит, что для теневых предприятий характерны меньшие инвестиционные расходы.

С другой стороны, теневым предприятиям присуща более высокая организационная активность. Так, по данным мониторинга частного сектора, на наличие потребности в создании дочерних организаций указали 78% руководителей теневых предприятий и только 64% руководителей малых предприятий реального сектора с теневым оборотом менее 1/4 общего объема работ. В существенной мере, теневая деятельность в малом бизнесе — средство повышения доходов занятых, а иногда и способ повышения доходов отдельных сотрудников. Последнее было наиболее характерным для начального этапа рыночных реформ в России, когда и реакция окружающих на высокие заработки, и система налогообложения превышения фонда заработной платы создавали предпосылки для стремления снизить официальную заработную плату и ограничить ее дифференциацию в рамках отдельной фирмы. Фактически политика теневых предприятий была ориентирована в основном на потребление, а не на расширение активов предприятия. Сегодня ситуация несколько изменилась, и теневой оборот стал играть заметно меньшую роль в прямом повышении доходов занятых. Как показал мониторинг развития частного сектора, приоритетной задачей поддержание стабильных доходов занятых назвали 40% руководителей малых промышленных предприятий с теневым оборотом менее 1/4 общего объема выполненных работ, тогда как руководители теневых предприятий эту задачу выделяли в два раза реже.

Результаты исследований диссертанта показывают, что малый производственный бизнес характеризуется более высокими расходами на приобретение транспорта и на ремонт помещений. Это также способствует более высокому уровню теневых расходов (и, как следствие, большим масштабам те-

невого оборота). Теневой оборот весьма развит в строительной сфере, поэтому малые строительные предприятия, ремонтирующие помещения, вынуждены производить оплату наличными, зачастую ремонтные работы осуществляются на основе личных договоренностей с физическими лицами. Так, по данным подмосковного опроса, 54% предприятий с уровнем теневого оборота свыше половины объема выполненных работ, вкладывают средства в ремонт помещений, тогда как среди предприятий с теневым оборотом, не превышающим 1/4 — только 39%. Что касается приобретения транспорта, то оформление таких покупок на юридическое лицо более обременительно в финансовом и организационном аспектах, поэтому многие малые производственные предприятия оформляют автомобили на своих сотрудников.

В целом на малых промышленных предприятиях грань между личным имуществом сотрудников и собственностью фирмы довольно размыта. В условиях нестабильности экономического положения малых производственных предприятий неотъемлемой частью политики многих руководителей становится формирование материальных активов предприятия, в том числе как элемента личного имущества ее ключевых сотрудников. Как правило, эти сотрудники составляют «команду» и выступают в качестве учредителей при создании новой фирмы в случае краха существующей.

Интерпретация результатов исследований позволяет сделать следующие выводы:

1. Частичный уход в неформальную экономику в существующих некомфортных условиях внешней среды является единственно возможным вариантом для выживания и развития малого производственного предприятия.

2. Неформальные управляющие воздействия внешней среды формируют специфическую организационную культуру предприятия и предполагают особые внутрифирменные управленческие практики.

Наряду с управляющими воздействиями внешней среды, важнейшим

аспектом развития малых производственных предприятий являются неформальные управленческие практики. Поэтому важно понять их генезис, типологию, основные тенденции развития.

Неформальная экономика на протяжении многих лет имеет определенную ценностную приемлемость в российской управленческой практике. Стабильные на протяжении многих лет ценностные основы экономического поведения руководителей сформировали несколько подходов в отношении неформальной экономической деятельности. Первый подход можно назвать природно-климатическим. Основоположник этого подхода Л.Н.Гумилев считает мировоззренческой основой русского этноса коллективизм, который продиктован особенностями природно-климатического характера (большой площадью территории России, суровостью климата). Эти особенности среды обитания делают коллективный труд объективно необходимым. [47, с. 143] Поэтому ценностные установки русских являются коллективистскими. Второй подход русских к хозяйственной деятельности опирается на роль религии (связь хозяйственной практики с православием). Православие определило направленность ценностных установок в следующих направлениях: специфическое отношение к труду, нацеленность на взаимопомощь, призыв к смирению, поэтому неформальные управленческие практики, обусловленные православной этикой, получили серьезный импульс для широкого развития. Т.Б.Коваль считает, что несоблюдение закона не возводилось в ранг преступления, а неформальные правила экономической жизни бурно развивались, так как основывались на нравственных нормах. Православное учение основывалось на смирении, поэтому духовные ценности занимали важное место в хозяйственной деятельности русских [76, с.50]. Третий подход, по мнению диссертанта, можно определить, как метаморфизацию социально- исторического опыта. В истории России государство выступало не как субъект инсти-туционализации, а как создатель принципиально новых форм общественного устройства. Таким образом, общинные коллективистские ценностные уста-

новки русских насильственным путем пытались изменить. Поэтому государственная власть всегда противопоставлялась власти традиций. Неформальные экономические практики позволяли отгородить естественную общинную культуру от вмешательства чуждых ей образцов. Очевидно, что с этим связано постоянное стремление русских к неформальной экономической и хозяйственной деятельности. Неформальные экономические практики существовали в России с древнерусских времен, и государство всегда пыталось бороться с ними. Но даже во времена СССР, когда осуществлялся строгий директивный контроль над экономической деятельностью, существовали серьезные сообщества, занимающиеся неформальными экономическими практиками. События последних лет только усилили ориентации населения на участие в неформальной экономике. СЮ. Барсукова видит три основных причины этого движения:

3. Полукриминальные действия государственной власти усилили возможность самооправдания нелегальных действий

4. Падение жизненного уровня стимулировало развитие неформальной экономики

5. Механизм государственного регулирования является недостаточно проработанным, а рыночные отношения еще не развиты. [19, с. 18]

В неформальном экономическом поле большое количество трансакций осуществляется при помощи личных контактов, основанных на взаимном доверии. Результаты проведенных исследований свидетельствуют о том, что все исследуемые малые производственные предприятия осуществляли действия неформального характера. Чаще всего они выражались в использовании неучтенных наличных средств и материально-технических ценностей (90%), а также в искусственном занижении налоговой базы.(80%). При этом все опрошенные уверены в том, что налоговые органы знают или догадываются об их противоправных действиях, но закрывают на это глаза. Малый бизнес очень часто, в рамках одного предприятия, сочетает, как формальные, так и

неформальные экономические практики. Это обуславливает особые управленческие подходы, которые трудно идентифицировать, как патерналистские или социально-партнерские. На взгляд диссертанта в данном случае имеет место особый вид управленческого воздействия, который можно назвать коммунитаризмом (трудовым коллективизмом). Этот управленческий подход основан на коллективистских ценностных установках русских. Неблагоприятные факторы институциональной среды обусловили объективную необходимость руководства малых предприятий при внешнем соблюдении ее правил осуществлять неформальные управленческие действия. Сложный комплекс исследованных институциональных и неформальных управляющих внешних и внутренних воздействий позволил диссертанту сделать вывод о том, что коллективистские установки в современных малых производственных предприятиях имеют много общих черт с теми элементами организационной культуры, которые существовали в традиционных российских хозяйственных организациях: общинах, артелях, кооперативах. Исследуемые малые производственные предприятия выполняют функцию созидания в отличие малых предприятий в сфере торговли и посреднических услуг. Поэтому такие элементы как групповая взаимопомощь, высокая степень самоуправления, большая справедливость в распределении полученных доходов формирует своеобразную этику труда и управления, отличную от этических принципов присущих торговым и посредническим малым предприятиям. При этом диссертант учитывает влияние таких факторов как развитие производительных сил, научно-технический прогресс, особенности воздействия элементов организационной культуры социалистической экономической формации и переходного периода.

По результатам проведенного опроса работников двадцати трех малых предприятий, такой мотив труда, как возможность общения с людьми, занимал второе место после заработка. Около восьмидесяти процентов опрашиваемых были удовлетворены взаимоотношениями с товарищами по ра-

боте. В свою очередь, очень высок процент респондентов, которые уверены в получении от коллег по работе помощи в трудных житейских ситуациях. На исследуемых малых предприятиях очень велико количество работников, удовлетворенных взаимоотношениями с руководством (89,3 %). Диссертант считает, что именно в рамках традиционных коллективистских установок, рабочие и руководители солидаризируются против неблагоприятных управляющих воздействий внешней среды. Неформальные отношения с руководством являются важнейшим фактором благополучного положения рабочих на предприятии. На малых предприятиях преобладают коллективистские установки на использование рабочего времени. 61% опрошенных испытывает моральную ответственность, как за использование своего рабочего времени, так и за использование времени товарищей по работе. Очевидно, что тип менеджера-индивидуалиста, который зиждется только на рациональных принципах полезности, не вписывается в систему коллективистских ценностных установок русских рабочих. Следовательно, специфическая организационная культура свойственная малым российским предприятиям, предполагает существование особого типа руководителя, имеющего собственную управленческую идеологию. Гипотетически неформальные коммунитарные управленческие практики могут складываться под влиянием следующих важнейших факторов. Первое - фактор враждебного окружения (вызовы внешней среды). Второе - степень концентрации власти. Однако коллективистские установки управленческой практики не означают ориентации на социальное партнерство с рабочими. Предприниматели, добившиеся успеха, в основном сочетают жесткий стиль руководства с заботой о благосостоянии своих работников. Общинные коллективистские установки часто проявляются в политике найма рабочей силы, когда предпочтение отдается «своим» или рекомендованным «своими» работникам. Впрочем, по результатам исследований автора 58% руководителей производят набор сотрудников на основе обезличенного квалификационного отбора. По мнению В.Алексеева в российских управленче-

ских практиках преобладают патерналистские установки. Он определяет их характерные черты следующим образом:

6. Выраженная иерархичность отношений

7. Единоличное^ решений «хозяина»

8. Лояльность подчиненных

9. Бдительный контроль «хозяина» за действиями подчиненных, но при необходимости возложение на себя части их функций

10. Коллективная ответственность за провалы

11. Поддержание «хозяином» единства организации через личное влияние.

12. Забота и опека подчиненных путем участия в решении их внерабочих проблем. [3, с.85-103]

В целом, соглашаясь с присутствием некоторых установок в исследуемых малых производственных предприятиях, необходимо заметить, что патернализму не свойственна коллективная ответственность за провалы. Не выявлена и такая характерная черта патернализма как полная зависимость подчиненных от «хозяина». На многих исследованных предприятиях работники имеют право сами принимать решения в конкретных ситуациях, особенно связанных с организацией труда. Для малых промышленных предприятий также совершенно нехарактерна четкая иерархия отношений. «Хозяева» успешных малых производственных предприятий, как правило, держатся с рабочими достаточно демократично, не опускаясь впрочем, до панибратства. Подобные отношения существовали в традиционных русских артелях. «Рыночные» реформы 90-х годов только в очередной раз «метаморфизировали» существующие управленческие практики, привнеся в них элементы, свойственные западным институциональным экономическим отношениям. Сущность же управленческих подходов в успешных малых предприятиях осталась неизменной - коммунитарной.

Некоторые исследователи (Душацкий) находят причины неформально-

го подхода к управлению в «недостаточной степени цивилизованности бизнеса» в России. [51, с.92]. По мнению других (Бабаева, Лапина 1997) неформальные управленческие практики продиктованы неопределенными моральными установками участвующих в малом бизнесе субъектов.[7] Более того, они считают, что преобладает тип управленца, изначально отвергавший ценности прежней социальной системы, то есть психологический тип с авантюристическими наклонностями.

Исходя из вышесказанного, делается вывод о том, что люди, прошедшие обучение менеджменту по западным стандартам, не могут адаптироваться к существующей в России агрессивной социально-экономической среде.

Диссертант придерживается собственной точки зрения: основные принципы западного технократического менеджмента в чистом виде неприменимы в России, так как в коммунитарных управленческих практиках руководители в большей степени обращаются к социокультурным и ментальным аспектам управления. В то же время руководители успешных малых предприятий прекрасно адаптируются к существующей среде, вне зависимости от уровня знания западного менеджмента. Это предположение было подтверждено результатами авторских исследований личностных качеств руководителей малых производственных предприятий Тюменской и Московской областей и Удмуртской республики, интерпретация результатов которых показала, что коллективистские установки в руководстве предприятиями занимают важнейшее место. Так в блоке личностных профессиональных качеств руководителя респонденты (руководители двадцати трех малых производственных предприятий и их заместители) на первое место поставили именно умение создать сплоченный коллектив. На втором месте - умение работать с людьми и только на четвертом умение осуществлять контроль (одна из функций научного менеджмента). Остальные функции научного менеджмента (организация, мотивация, планирование) соответственно на пятом, седь-

мом и девятом местах. Анализ результатов исследований позволяет сделать вывод о коллективистских ценностных ориентациях руководителей предприятий. Примечательно и то, что ни один из руководителей предприятий и их заместителей не имеет специализированного высшего образования (менеджмент, маркетинг), хотя 85% опрошенных имеют высшее образование, а 82% из них высшее техническое образование. В связи с этим, можно вспомнить слова П.Дракера о том, что «менеджмент никогда не будет точной наукой». «Менеджмент, другими словами, является скорее практикой, чем наукой или профессией, хотя и содержит элементы того или другого». [50, с.285]. Слова Дракера подтверждаются результатами исследования автора, так как на третье место опрошенные поставили «умение принять решение в сложной ситуации». Это говорит о серьезном влиянии творческих и созидательных аспектов деятельности руководителей на эффективность управления предприятием. В российских социально-экономических условиях творчество и созидание руководителя прежде всего проявляется в создании коллектива единомышленников, способного решать определенные управленческие задачи. Таким образом, и работники малых производственных предприятий переходят в категорию субъектов управления, что подтверждает мнение К.Г.Барбаковой и О.МБарбакова о том, что по мере развития организации возникает переход субъектно-объектных отношений в субъектно-субъектные [15, С.9-14 ]. СМ. Вайншток справедливо отмечает, что человеческий фактор реализуется «в условиях современной информационной цивилизации только при активизации всех слагаемых человеческого потенциала, когда субъектно-объектное взаимодействие переходит в субъектно-субъектное»[33]. Однако, он отмечает только две формы взаимодействия: директивно-командный стиль руководства и социальное партнерство. По нашему мнению, на исследуемых малых производственных предприятиях в большей степени имеют место коммунитарные (коллективистские взаимодействия). Результаты исследований статусно-ролевых функций руководителей малых производст-

венных предприятий и их заместителей это подтверждают. Так в разделе «Цели и задачи предприятия» на первое место респонденты ставят выживание предприятия, на второе - обеспечение достойного существования работников. Такие факторы как «максимизация прибыли» и «личное обогащение» занимают предпоследнее и последнее 6 и 7 места. Анализ результатов исследований позволяет сделать важнейший вывод о том, социальная роль малых предприятий, в частности производственных, более значима, чем экономическая. Следовательно, для страны и общества в большей степени важны социальные последствия развития малого бизнеса, нежели экономические индикаторы, показывающие развитие только институционального сектора («верхушку айсберга»), но не учитывающие неформальные трансакции товаров и услуг. В этой ситуации основными направлениями государственной политики в отношении малого производственного предпринимательства представляются целесообразными следующие:

13. Создание новых рабочих мест и обеспечение занятости населения

14. Сохранение и развитие традиционных управленческих, организационных и трудовых ценностей

15. Подготовка управленческих и особенно трудовых резервов для малых производственных предприятий

16. Минимальное экономическое и директивное регулирование деятельности малых предприятий со стороны государства

Перспективность вышеуказанных направлений государственного регулирования малого бизнеса подтверждается как статистическими данными, так и исследованиями, проведенными известными социологическими институтами. На малых производственных предприятиях, исследованных диссертантом, средний возраст производственного персонала составляет 39,7 лет. Так, на предприятиях швейной промышленности средний возраст работающих швей составляет 41,2 года. При этом квалификация работников остается высокой. На малых предприятиях нефтяного машиностроения 23% рабочих

имеют высшее образование, 46% - среднее техническое, на малых предприятиях швейной промышленности 47% работниц имеют высшее образование, 32% - среднее техническое. Средний стаж работников на исследованных малых машиностроительных предприятиях составил 19 лет, а на швейных -22,4 года. Неблагоприятные тенденции последних полутора десятилетий, связанные с развалом системы профессионально-технического образования, заставляют руководителей малых предприятий задуматься о том, кто же придет на смену ветеранам. Особенно остро стоит проблема подготовки рабочих-станочников. По данным из официальных статистических источников, в 2001 году в РФ было выпущено всего 2300 токарей и фрезеровщиков, тогда как в 1983 году в РСФСР было подготовлено 132000 специалистов аналогичных специальностей.[133]

В целом положение малых производственных предприятий в России, можно охарактеризовать как достаточно сложное. Но преемственность коллективистских управленческих практик, может стать той основой, на которой в будущем будет построена деятельность малых предприятий реального сектора российской экономики.

Субъектно-объектные взаимодействия в социальном управлении малыми производственными предприятиями

Для изучения широкого спектра субъектно-объектных социальных взаимодействий на предприятиях малого бизнеса диссертанту представляется целесообразным определить используемые в процессе многомерного анализа операциональные аналитические категории и специфицировать понятийный аппарат исследований.

Во-первых, необходимо определить сущность социального управления, как комплекса субъектно-объектных взаимодействий, его аутентичность, выявить его важнейшие отличия от теории менеджмента, определить векторы его влияния на изучаемые социальные взаимодействия. В этой связи диссертант считает актуальным упомянуть мнение одного из ведущих специалистов в области теории социального управления В.Н.Иванова о том, что предметом изучения этой науки является именно теория и методология взаимодействия экономических, юридических, политических и других аспектов управления [105, с.8]

Необходимость социального управления обусловлена, прежде всего, фактом разделения труда в группах людей, а также необходимостью его кооперации. Следовательно, как совместный труд людей составляет основу всякого человеческого общества, так и управление является необходимым элементом общего труда, существования и развития общества.

Ключевое понятие управления — воздействие. Оно осуществляется в технических и биологических системах. В контексте исследования диссертанту представляется необходимым выявить такое воздействие, которое осуществляется в социальных системах и может быть понято как воздействие субъекта управления на объект управления с целью перевода его в новое желательное состояние.

Во-вторых, важно понять, где проходит грань между системным подходом (системной теорией) в анализе субъектно-объектных взаимодействий и другими видами анализа. По мнению диссертанта, несмотря на универсализм, системная теория не всегда позволяет объяснить некоторые социальные процессы внутри изучаемых объектов, которые часто обуславливают качественные изменения самого объекта. Концепция эволюции систем также не в полной мере раскрывает социальную динамику изучаемых объектов, так как они подвержены значительным воздействиям локальных специфических внешних и внутренних факторов. Следовательно, наряду с применением системной теории в исследовании социальных взаимодействий, диссертант считает необходимым применение других видов анализа: исторического, социально-психологического, статистического.

В-третьих, существенным аспектом является изучение малого бизнеса как социально-экономического феномена, на существование и развитие которого оказывают влияние не только и не столько существующие социально-экономические и правовые институты, сколько взаимодействия, характерные для неформальной экономики. Естественный баланс между элементами неформальной и институциональной экономик определяет значительную адаптивность малого бизнеса к изменяющимся внешним условиям.

Вышеописанный аспект определяет значимость разработки особой методологии исследований, представляющей собой комплексное сочетание различных социологических методов (количественных и качественных), и корректной интерпретации полученных результатов.

Понятие «управление» применяется ко многим объектам, совершенно различным по своему генезису, связанным как с вещами (неживой природой), так и с биологическими и социальными системами. Управление такими искусственными социальными организациями как предприятия предполагает управление технологическими процессами (вещами) и людьми. Отсюда следует, что предприятие с одной стороны, - это социотехническая система со свойственными ей «парсонсовскими» аналитическими категориями: главными руководящими и контролирующими образцами, внутренней интеграцией, ориентацией на достижение целей в отношении к окружающей среде, адаптацией к набору условий окружающей среды, а с другой - совокупность иерархических, коммуникативных, пространственных субъектно-объектных и субъектно-субъектных взаимодействий, результирующая которых должна быть направлена на достижение определенных целей.

В западной социологии социальное управление рассматривается с разных позиций: 1. Социальная система с выраженной структурой и взаимосвязями (Т. Парсонс, Р.Мертон, Ч. Барнард и др.) [92,108 ] 2. Деятельность, направленная на разрешение социальных конфликтов (К. Маркс, Р. Дарендорф, Л. Козер) [48, 88 ] 3. Подготовка и реализация рациональных решений (М. Вебер, Г. Саймон) [34] 4. Социотехнический механизм с дифференцированной специализацией и формализацией (Ф. Тэйлор, А. Файоль) [148 ] 5. Процесс, в котором определяющим фактором являются человеческие отношения (Э, Мэйо) [196 ]

По мнению диссертанта, несмотря на многие принципиальные различия в подходах к понятию «социальное управление» все перечисленные исследователи в той или иной мере выделяют его ключевую закономерность, обуславливающую законы и принципы управления: наличие устойчивого равновесия между субъектом и объектом управления, способность субъекта управления адекватно реагировать на изменения внутренней и внешней среды. Серьезные отклонения от равновесия между субъектом и объектом управления могут стать причиной кризиса управления. Диссертант считает, что возможность кризиса управления является перманентной в связи с динамичностью внутренней и внешней среды объекта управления, наличием множества труднопрогнозируемых факторов, определяющих её изменения.

Успех управления зависит от того, насколько точно субъект управления (руководитель) будет предвидеть эти изменения, которые в свою очередь также могут быть субъектами управления.

Ретроспективный анализ опыта управления и организационной культуры традиционных хозяйственных форм в России

Безусловно, управленческая деятельность преобразует различные стороны деятельности предприятия. Не стоит оспаривать мнение большинства исследователей и теоретиков управления о том, что реализация на практике концепции управления состоит в достижении предприятием определенных целей. Практика деятельности людей в рамках предприятия показала, что наиболее оптимальным способом реализации достижения целей является создание в рамках предприятия специального органа, который реализует управленческое воздействие и непосредственно не включен в процесс производства продукта, а находится как бы над ним.

Однако системная (процессорная) схема управления механистична, она замыкает все управленческие действия в одной точке - центре принятия управленческих решений. По мнению исследователей систем (Парсонс, Лу-ман, Фролов), руководитель предприятия должен решить следующие задачи: найти пути воздействия на процессор, чтобы изменить его состояние для осуществления целей предприятия; сохранить жизнеспособность отдельных подразделений предприятия, а также всей предприятия как целостной системы; воздействовать на саму систему управления в целях повышения ее эффективности и совершенствования управленческих коммуникаций; отсекать все ненужные и вредные для предприятия или ее подразделений воздействия со стороны внешней среды или со стороны подразделений предприятия.[163]

Для исследуемых диссертантом малых предприятий в большей степени характерен подход Р. Лайкерта, когда руководители в управленческой практике концентрируют свое внимание на проблемах своих подчиненных, в том числе на проблемах непроизводственных, видят свою задачу в оказании подчиненным действенной помощи. В свою очередь и подчиненные воспринимают руководителя как своего старшего товарища и наставника, солидаризируясь с ним против неблагоприятных управляющих воздействий.

Процессорная схема управления объясняет многие виды субъектно-объектных взаимодействий руководителя и внешней среды, но для понимания системы внутренних взаимодействий в контексте данного диссертационного исследования целесообразно обратиться к анализу исторического опыта особенностей организационной и управленческой культуры в традиционных хозяйственных формах, существовавших в России.

Для России такими особенностями на взгляд диссертанта являются объективно необходимый для выживания и развития предприятия трудовой коллективизм (который базируется на взаимопомощи и самоуправлении), а также своеобразная, отличная от западной этики успеха, этика труда, основанная прежде всего на ценностях православной духовности. При этом не следует недооценивать и влияние привнесенных элементов других управленческих концепций, которые, несколько видоизменившись, прижились в российской экономической практике.

Диссертантом для оценки влияния организационной культуры традиционных хозяйственных форм в России на управление современными малыми производственными предприятиями были проанализированы некоторые исторические аспекты деятельности общин, артелей, кооперативов. Именно эти хозяйственные формы, по мнению диссертанта, являются предтечей современных малых производственных предприятий.

Дня традиционных хозяйственных форм и малых промышленных предприятий современной России характерны следующие общие черты: 1. Трудовой коллективизм и взаимопомощь работников 2. Высокая степень участия работников в организации труда и решении технологических проблем, а иногда и в управлении предприятием 3. Более справедливое по сравнению с другими секторами и отраслями распределение полученных доходов

4. Высокая сплоченность рабочих и руководства успешных предприятий в решении поставленных перед ними социально-экономических задач. Автор считает, что особенности географического и геополитического положения России (огромная территория, неблагоприятные климатические условия, богатые, но труднодоступные ресурсы) обусловили необходимость коллективного труда. Изначально таким проявлением коллективного труда была крестьянская община (мир, общество) - духовное и общественно-производственное объединение крестьян на началах самоуправления, самоорганизации, взаимопомощи и совместного владения землей. Об экономической сущности общины достаточно точно сказал А.И.Герцен: «Экономический принцип общины,— полная противоположность знаменитому положению Мальтуса: она предоставляет каждому без исключения место за своим столом. Земля принадлежит общине, а не отдельным ее членам; последние же обладают неотъемлемым правом иметь столько земли, сколько ее имеет каждый другой член той же общины»[39,С259]. Одна или несколько деревень составляли мир, сельское общество обязательно со своим демократическим собранием — сходом — и своим выборным управлением — старостой, десятским, сотским. По свидетельству известного советского историка Л.И. Черепнина, на сходах демократическим путем обсуждались дела по общинному владению землей, раскладу податей, приселению новых членов общины, проведению выборов, вопросы пользования лесом, строительства плотин, сдачи в аренду рыболовных угодий и общественных мельниц, отлучки и удаления из общины, пополнения общественных запасов на случай стихийных бедствий и неурожаев [173, с.309].

Исследование управляющего воздействия институциональных факторов (государственной поддержки) на развитие малых производственных предприятий

Развитие малого предпринимательства реального сектора является важнейшим индикатором поступательного экономического развития государства. Уровень развития малых производственных предприятий демонстрирует предпринимательскую активность населения, очерчивает перспективные тенденции развития бизнеса в целом. Однако в России в последние годы в секторе малого промышленного предпринимательства наблюдается определенный застой. Сокращается численность малых промышленных предприятий и занятость в сфере малого производственного предпринимательства (см. табл. 2.1. и 2.2.).

В Российской Федерации в последние годы сложилась разветвленная государственная и общественная система поддержки малого бизнеса, которая должна была оказывать поддержку малым промышленным фирмам в стадии их образования и становления, а также услуги, которые в силу их дороговизны малые предприятия не могли самостоятельно приобретать на рынке (юридические, маркетинговые, бухгалтерские, консалтинговые). Важной функцией органов поддержки малого бизнеса является функция финансового стимулирования развития малого предприятия, включающие кредитование, залогово-гарантийную поддержку, финансовый лизинг, а, также имущественную поддержку. Развита и общественная система поддержки малого бизнеса. Образованы такие известные общественные организации как «Российская ассоциация развития и поддержки малого предпринимательства», «Общественно-политическое движение развития предпринимательства», при неформальной поддержке администрации президента России создано «Объединение предпринимательских организаций России». В структуре Министерства по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства действует департамент по развитию и поддержке малого предпринимательства. Более чем в семидесяти регионах Российской федерации образованы департаменты поддержки малого предпринимательства или отделы в экономических департаментах региональных администраций. При правительстве РФ сформирован «Общественный совет предпринимателей». На основе существующей инфраструктуры на федеральном и региональном уровнях принимаются соответствующие программы поддержки малого бизнеса. Однако государственными органами были допущены существенные просчеты в государственной политике в отношении малого бизнеса. Одной из причин этих просчетов является узко-системный подход к оценке параметров управляемой системы. По мнению А.Ю. Чепуренко, ни одна из четырех федеральных программ развития малого бизнеса не содержит комплекса конкретных мероприятий по вовлечению населения в малый бизнес, хотя поддержка государством потенциальных предпринимателей могла бы дать существенный импульс развитию социально ориентированной экономики в России.

До сих пор отсутствует общенациональная система учета индивидуальных предпринимателей, хотя эта категория может включать не только самозанятых, но и фирмы с несколькими десятками и даже сотнями наемных работников. Все исследования и оценки состояния сектора малого бизнеса включают, как правило, параметры уже функционирующих малых предприятий. В то же время не оценивается предпринимательский потенциал, хотя в целом отношение населения к малому бизнесу положительное или скорее положительное (81,8 %).[171, с.36] Причем это отношение не зависит от различия в уровне дохода, формы собственности малого предприятия. Наиболее значимы колебания в поддержке малого бизнеса в зависимости от социально-профессионального статуса. Так, среди разнорабочих и подсобных рабочих позитивно воспринимают малый бизнес только 2/3 опрошенных, а среди самих предпринимателей и самозанятых доля поддержки превышает 90%.

Влияние управляющих воздействий неформальной экономики на развитие малых производственных предприятий

В целом управляющие воздействия государственных общественных институтов на развитие малого предпринимательства в настоящий момент являются не такими значительными, как это показывают экспертные опросы государственных служащих и чиновников. Более важными для малых производственных предприятий являются управляющие воздействия неформального характера. Причем это относится как к внешним управляющим воздействиям, так и к организационной культуре управления. Неформальные управленческие воздействия представляют собой свидетельство динамичного характера предпринимательской активности населения. По мнению американского экономиста-антрополога Кейта Харта «...Люди опять берут в свои руки ту хозяйственную власть, которую централизованные структуры пытались у них отнять.»[167, с.71]. Перуанский экономист Эрнандо Де Сото определяет неформальную экономику, как результат реакции населения на негибкую политику государства.[145, с.17] Некоторые исследователи (Гроссман, Фельдбрюгге, Ломниц) включают в понятие неформального сектора такие действия хозяйственных агентов, которые не вписываются в установленные институциональные правила или лишены институциональной защиты, или же виды деятельности, которые связаны с получением дохода, но регулируются не государством, а социальной средой. С позиции институционально-экономической теории удачная классификация предложена Э.Фейджем. Он выделяет четыре формы неформальной экономики:

1. Нелегальная экономика, включающая производство и распределение запрещенных законом продуктов и услуг. К ней относятся такие виды деятельности как торговля наркотиками, проституция, нелегальная организация азартных игр.

2. Недекларируемая экономика, то есть действия, которые предполагают обход или уклонение от установленных налоговых правил. В упрощенном виде ее можно измерить объемом доходов, о которых следует заявить в налоговые органы, но которые остаются незаявленными.

3. Нерегистрируемая экономика. Деятельность, которая не соблюдает требований к отчетности, установленных государственными статистическими органами и измеряется объемом доходов, который должен учитываться в системе национальных счетов, но остается неучтенным.

4. Неформальная экономика. Хозяйственные действия, которые направлены на избежание издержек, связанных с соблюдением закона и административных правил по поводу отношений собственности, коммерческого лицензирования, трудовых договоров, гражданских правонарушений, финансового кредитования и систем социального обеспечения и не подпадают под их защиту. [185, с.31]

На российских малых производственных предприятиях, даже официально зарегистрированных, могут одновременно существовать несколько видов неформальной экономики по классификации Фейджа, хотя имеет место важное разграничение между неформальными и незаконными видами деятельности. Нелегальное предприятие предполагает продажу и производство товаров, которые определены, как запрещенные, а неформальное предприятие производит и продает товары, разрешенные законом. В российской практике малые производственные предприятия могут выпускать одну и ту же продукцию, как для институционального сектора экономики, так и для неформального. Хотя сами малые производственные предприятия, как хозяйствующие субъекты, относятся к формальному сектору, они широко применяют неформальные методы производства в целях собственного выживания и дальнейшего развития. Применение неформальных методов, как правило позволяет малым предприятиям увеличить управленческую гибкость, снизить трудовые затраты, а также мобилизовать свои связи в социальных сетях.

Алехандро Портес выделяет несколько парадоксов, свойственных неформальной экономике:

1. Эффективность функционирования неформального сектора зависит от социальных связей. В управленческой практике важнейшее значение имеет взаимное доверие. В ситуациях неформальных трансакций товаров и услуг доверие является единственным средством против мошенничества. Доверие порождается общей идентичностью участников неформальных трансакций и схожими ценностными ориентациями. Поэтому в случае мошенничества нарушитель может быть исключен из ключевых социальных сетей. И это может оказаться более серьезной и эффективной санкцией, чем все прочие. [115, с.316]. Г. Гроссман считает, что подобный механизм лежал в основе «блата», обеспечивавшего успешное функционирование неформальных операций в бывшем Советском Союзе. [190] По определению, неформальная хозяйственная деятельность обходит существующие законы и регулирующие государственные структуры. В условиях современной российской действительности, например, в производстве алкогольной продукции применяется модель неформальной экономики, которая была реализована в бывшей советской Грузии. Для организации подпольного производства, отмечает Ф.Фельдбрюгге, «цеховики» исправно выполняли невысокие официальные нормы производства, но допускали при этом высокий уровень технологических потерь. Во время высокой активизации неофициального производства объявлялось, что на производственных линиях ведутся ремонтно-профилактические работы. В тоже время, для выполнения официальных заданий использовались некондиционные запчасти и сырье, что позволяло направлять больше сырья в подпольное производство. Эта система могла поддерживаться только при помощи социальных сетей, скрепленных общей культурой и историческим опытом. Доверие являлось ключевым элементом функционирования этой системы, а слово человека - его поручительством. [186, С.123]

Похожие диссертации на Формальные и неформальные взаимодействия субъектов управления малыми производственными предприятиями

Взаимодействие крупного промышленного предприятия и местной власти в управлении социальным развитием городаКовальжина Лариса Сергеевна

Управление взаимодействием субъектов системы непрерывного образования в Российской ФедерацииМягких Ирина Евгеньевна

Содержание и основные формы соучастия работников в управлении предприятием : анализ отечественного и зарубежного опытаБетеева Оксана Георгиевна

Мониторинг и изменение организационной культуры в управлении предприятием Карташев Сергей Александрович

Инновационная культура в управлении промышленными предприятиями Буйко Владимир Викторович

Особенности неформальных отношений в управлении малыми предприятиямиЧуева Екатерина Владимировна

Антистрессовое управление персоналом предприятия железнодорожного транспорта в контексте организационной культурыСеменов Юрий Григорьевич

Социальное управление женскими предприятиями в средних и малых городах Московского регионаЛитвинова Людмила Владимировна

Роль градообразующего предприятия в управлении социальной сферой малого северного города Лагно Ольга Иосифовна

Социальная ответственность в управлении экологически ориентированным предприятиемСенькина, Ирина Анатольевна