Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Инвариантное содержание западного юридического фрейма 20
1.1. Противоречивость юридического фрейма 20
1.2. Структура юридического фрейма 42
1.3. Социальная стабильность как фактор функционирования юридического фрейма ,. 74
Глава 2. Западный юридический фрейм в русском социокультурном пространстве 99
2.1. Социально-экономические условия институционализации правовой деятельности в традиционном российском обществе 102
2.2. Культурно-исторические детерминанты трансформации юридического фрейма в России 128
Глава 3. Юридического фрейма в контексте российской модернизации XX в 160
3.1. Юридический фрейм эпохи советской модернизации 161
3.2. Диссидентская критика как попытка переструктурирования юридического фрейма 184
3.3. Морально-политический синкретизм как архетип российского юридического фрейма 198
Заключение 217
Список литературы 222
Приложение
- Противоречивость юридического фрейма
- Структура юридического фрейма
- Социально-экономические условия институционализации правовой деятельности в традиционном российском обществе
- Юридический фрейм эпохи советской модернизации
Введение к работе
Актуальность темы. Но протяжении последнего полустолетия в российском обществе устойчиво фиксируется доминирование в профессиональных ориентациях молодежи установки на получение юридической профессии. Конкурс в вузы на юридические факультеты в России начиная с 60-х гг., всегда был высок, но особенно возросла популярность этой профессии с середины 80-х гг. Этому способствовала не только демократизация общества, которая вызвала резкое повышение статуса права и правовых специальностей, но и постепенная коммерциализация профессионального образования, что привело к значительному расширению числа вузов, готовящих юристов.
Сохраняющаяся структура профессиональных предпочтений российской молодежи выступила основанием для подготовки федерального закона № 68-ФЗ, снимающего «50-процентное ограничение на прием платных студентов в государственные вузы для обучения по самым престижным специальностям: управление, экономика, юриспруденция»2.
Очевидно, что желание многих молодых россиян стать юристами созвучно с неоднократными декларациями различных российских политических и общественных деятелей о развитии России по пути построения гражданского общества и правового государства. Существует и обратная сторона популярности юридической профессии: резкий рост криминогенности социальной среды. Переход российского общества на принципы рыночной экономики вызвал бурный рост предпринимательской активности. Достаточно широкий круг россиян стали вести рискованную хозяйственную деятельность, успешность которой не гарантируется в рыночных условиях. Нововведения в социально-экономической и политической жизни России обернулись массой правовых конфликтов, породили активную законотворческую деятельность, вызывали к жизни ряд теневых и откровенно делинквентных практик1. Поэтому, отмечая рост значимости профессии юриста в нашем обществе, говоря о постоянном увеличении рядов юридической корпорации, следует уточнять, что данные количественные и качественные сдвиги, на первый взгляд, весьма позитивного характера скрывают за собой множество негативных явлений и процессов.
Важнейший постулат правового государства - «разрешено все, что не запрещено законом», - стимулирует активный поиск «теневых» схем деловой активности, особенно при наличии постоянно растущего (и, следовательно, все менее способного к обнаружению и изживанию внутренних противоречий) объема формальных правил. Известный отечественный социолог В.В. Радаев замечает: «...на активный инновационный поиск обходных путей весьма оперативно бросаются лучшие интеллектуальные силы. Возникают специальные отряды специалистов (юристов, экономистов, бухгалтеров), которые обеспечивают подобные трансформации -придумывают новые обходные управленческие схемы» . В этой ситуации для экономически активного предпринимателя ценность грамотного юриста резко возрастает, что также объясняет популярность юридической профессии на рынке образовательных услуг. Президент Всероссийского фонда образования, доктор педагогических и философских наук С.Комков указывает глубинную причину популярности юридической профессии: «Грамотный юрист в сегодняшнем непростом мире может сделать намного больше любого другого специалиста. При помощи манипуляций законами можно в мгновение ока несказанно обогатиться. А если эти манипуляции производятся на уровне законодательного собрания, то можно вообще получить огромные богатства, фактически не приложив к этому ни малейшего труда. Сегодня очень часто и много говорят об итогах приватизации. Но, оказывается, ни одного олигарха, прихватившего приличный кусок общенародной собственности, привлечь к уголовной ответственности нельзя. Потому что «все по закону». Законы же, по которым фактически производился грабеж народного достояния, писались российскими законодателями под присмотром американских и английских консультантов»5.
Для периодов бурных социальных трансформаций, когда возникают новые экономические возможности, характерно отставание практика правового регулирования экономических отношений. Т.И. Заславская, описывая рыночное реформирование российского общества подчеркивает их неравномерный характер: «...три базовых, системообразующих макроинститута общества - экономика, политика и право - подверглись преобразованиям в неодинаковой степени, неодновременно и с разным успехом. Причем в самом удручающем положении оказалось право. В результате сложилась парадоксальная ситуация, когда внедрение новых прав нередко происходит в неправовом социальном пространстве, ставшем за годы реформ для большинства россиян более реальным, чем правовое»1.
Ускорение законотворческого процесса, повышение престижа юридических специальностей вследствие растущей потребности общества в услугах юристов, правовая активность вовсе не гарантирует роста ориентации акторов на безусловное следование легальным правилам игры.
Создание формальных правил социальной игры входит в компетенцию достаточно узкой социальной группы - политической элиты. Очевидно, что предлагаемые ею от имени государства правила игры могут отвечать, противоречить, или только частично совпадать с интересами различных социальных акторов. Эта ситуация вызывает активное участием в расширении и переопределении правовых норм специалистов в области формального правового нормотворчества (адвокатов, судей, юрисконсультов и пр.) и тех, кто в своей повседневной практике способствует (например, присяжные заседатели, специалисты по управлению персоналом, делопроизводители и др.).
К этим группам, оперирующим законом, не корректно применять понятие «юристы»: они не обязательно прошли профессиональную юридическую подготовку и не обязательно официально занимаются контролем и поддержанием правовых норм. Но самой своей деятельностью они влияют на функционирование правовой сферы, связаны с законом. Для определения этих групп можно использовать в качестве рабочего понятие -«законники» или «люди закона». Впервые это понятие было введено С.К. Цатуровой, которая столкнулась с проблемой обозначения этих профессиональных групп при анализе деятельности членов Парижского Парламента и верховного суда средневековой Франции. При этом, исследовательница отмечает: «... термин «seigneurs es lois» переводится в отечественной литературе по-разному: сеньоры от закона, в законе, по закону. Однако все эти словосочетания имеют в русском языке дополнительный, часто негативный смысл, хотя и точнее соответствуют французскому эквиваленту».7 Личные знания и влияние «законников» нередко провоцируют их обладателей на неформальное использование своего профессионального капитала.
Таким образом, в ходе социальных практик постоянно имеет место расхождение (а часто, и противоречие) установленных позитивных правил взаимодействия и реальных стратегий поведения акторов. Эта ситуация обусловила постановку проблемы выявления и анализа юридического фрейма как сложившейся реальной системы восприятия взаимодействующих субъектов, и интерпретация ими самой ситуации и друг друга.
Актуальность правовой сферы для всех слоев российского общества обуславливает внимание к «людям закона» и, как следствие, появление огромного пласта повседневных, художественно осмысленных знаний о них, находящихся в общественной памяти. В этом знании велика роль исторической составляющей. Исторически сложившиеся стереотипы выявляются при помощи структурно-исторического анализа, и позволяют вскрыть важные элементы юридического фрейма, определяющие функционирование правовой сферы современного общества. Обозначенные позиции объясняют значение выделенной темы анализа для практики оптимизации функционирования правовой сферы российского общества.
Степень научной разработанности проблемы. Структуры восприятия мира выступали предметом наблюдения и воссоздания для писателей XIX-XX вв. В теоретическом аспекте эти вопросы обсуждались и анализировались в работах историков, культурологов и антропологов. В социологии данная проблематика стала разрабатываться во второй половине XX века в связи с развитием направления социологии повседневности, Однако специальные социологические исследования, посвещенные вычленению юридического фрейма, пока отсутствуют. Вместе с тем, накоплен значительный объем исследований, в той или иной степени затрагивающих эту проблему. В частности, различные аспекты истории и современного состояния западной традиции права исследуются во множестве работ. Фундаментальный труд Г.Дж. Бермана раскрывает сакральные факторы ее возникновения, оказавшие определяющее влияние на восприятие «людей закона» представителями всего остального общества, равно как и на идентичность самих «людей закона». Монография С.К. Цатуровой дает представление о функционировании верховного суда средневековой Франции - Парижского Парламента - на одном из переломных моментов ее истории (разгар Столетней войны), высветившем ряд важных характеристик статуса «человека закона» в периоды обостряющейся социальной нестабильности. Помимо этого, работа С.К. Цатуровой содержит глубокий анализ механизмов формирования «воображаемой общности юристов» -профессиональной солидарности всех лиц, связанных с осуществлением правовой функции в обществе, что позволило изучить влияние данной корпоративности на юридический фрейм.
Многие ключевые моменты цивилизации, породившей западную традицию права и соответствующий ей юридический фрейм, получили свое наиболее полное развитие в средневековой Франции. Поэтому социокультурный контекст ряда структурных элементов данного фрейма нашел отражение в классическом исследовании А.де Токвиля
Богатый материал для изучения базовой структуры юридического фрейма «на практике» содержится в работах М.Блока10, Е.В.Васьковского11, П.Гиро12, Р.Кларка13, Г.Л.Курбатова14, М.Молло15, Прокопия Кесарийского16, П.Ю.Уварова17, Ж.Фавра18, Ж.Фавье19, А.А.Чекаловой20, Ю.Чернера21.
Важной теоретической предпосылкой изучения юридического фрейма русского общества стало макросоциальное исследование специфики России как социума с минимальным объемом прибавочного продукта, принадлежащее Л.В.Милову . Восприятие/отношение к «людям закона» в дореформенном российском обществе реконструировалось на основе работ А.Ф.Кони23, Ст.Рассадина24, Т.Шанина25.
Пореформенная трансформация русского юридического фрейма нашла отражение в работах Гр.Джаншиева \ В.Ф.Домбровскогсг , П.А.Зайончковского28, М.Д.Кельмановича29, А.Ф.Кони30, А.А.Корнилова1 , Д.Невядомского32, Т.Шанина. Роль А.Ф.Кони в формировании русского її юридического фрейма воссоздается на базе монографии С.Высоцкого .
Исследование восприятия/отношения к «людям закона» в периоды социальных кризисов рассматривалось в работах Кристофера Лэша , К.Маркса, Ф.Энгельса35, В.И.Ленина36, а также в небольшой, но методологически значимой статьи О.Никифорова .
Большие трудности вызывает анализ юридического фрейма в советский период. Эта проблема практически не анализируется в отечественной науке, хотя так или иначе ее аспекты затрагиваются при обосновании актуализации восприятия/отношения общества к «людям закона» в трудах Т.И.Заславской38, А.Н.Олейника39, В.В.Радаева , Л.Туроу41.
Обозначенный пласт исследований позволяет поставить проблему выявление базовых элементов юридического фрейма как инварианта для современного общества и проанализировать его специфическое наполнение в контексте развития российского общества. Объектом исследования выступает взаимодействие представителей закона («людей закона») и всего остального общества в процессе правовой регуляции социальных отношений.
Предметом исследования является анализ структуры юридического фрейма как инварианта, его генезис и специфическое содержание в российской социокультурном пространстве.
Цель и задачи исследования. Целью диссертации выступает выявление и анализ культурно-исторической специфики юридического фрейма, сложившегося в общественном сознании российского общества. Она достигается при помощи исследования следующих задач:
раскрыть сущностные характеристики юридического фрейма;
проанализировать структуру юридического фрейма, сформировавшегося в европейской культурной традиции как инварриант;
У проанализировать условия эффективного функционирования юридического фрейма
выявить условия, модифицирующие содержание западного юридического фрейма;
определить специфику проявления юридического фрейма при его внесении в российскую социокультурную среду;
выявить содержание юридического фрейма, сформированного в эпоху советской модернизации;
проанализировать критику юридического фрейма советской модернизации как попытку восстановления западного инварианта на российской почве;
проанализировать устойчивые элементы юридического фрейма, сформировавшиеся в российской культуре в ходе буржуазной и советской модернизации.
Теоретико-методологические основания исследования составили ключевые теоретические положения работ И.Гофмана, М.Вебера, П.Бурдье,
М.Фуко. В частности понятие фрейма берется в трактовке И.Гофмана , который определял его как модель восприятия/отношения к действительности без учета социокультурных характеристик субъектов взаимодействия. Влияние данного фактора на организацию повседневного опыта индивидов, т.е. на специфику используемых ими фреймов, анализируется в диссертации на основе понятий габитус и дискурс. Первое понятие активно используется в различных работах П.Бурдье43, а второе является одним их основных для творчества М.Фуко44.
Изучение «юридического фрейма» как одного из важных элементов организации повседневного опыта в современных обществах предполагает обращение к положениям «понимающей социологии» М.Вебера. Функция фрейма, сводящаяся к «объяснению конкретной ситуации социального взаимодействия» и к нахождению адекватной реакции на нее, очевидно, не может быть выполнена без обращения актора к субъективному смыслу действия противоположной стороны.
Потребность в проведении структурно-исторического анализа • «юридического фрейма» обусловила применение методов структурно -функционального анализа. В то же время показ трансформации «юридического фрейма» в ходе исторического развития западного общества, равно как и общества российского, предполагает обращение к методологии социально-экономического детерминизма (К.Маркс). Для концептуального осмысления деятельности «людей закона» сталинского периода в контексте модернизационной трансформации советского общества важную роль сыграла трактовка инициации В.Я.Проппом45.
Подход к дискурсу о «людях закона» как системной целостности, в своем развитии не только зависящей от макросоциальных процессов, но и определяемой напряжением между элементами дискурсивной системы; поиск следов воздействия этих внешних и внутренних факторов на структуру исследуемого дискурса стали возможны благодаря методам «археологии знания».
Эмпирической базой, на основании которой выстраивается анализ, являются выдающиеся произведения мировой литературы, в которых художественными методами исследуется осмысление структурирование действительности с позиции правового ее регулирования. Писатели в зависимости от силы своего дарования проводили глубокий анализ структуры юридического фрейма и всесторонне оценивали его различные аспекты. Так, западный юридический фрейм выявлялся с помощью анализа социологических сюжетов произведений О. де Бальзака46, Э.С.Гарднера, Ч.Диккенса47, Х.Ли48, Ф.Рабле49, В.Скотта50, М.де Сервантеса31, Г.Фильдинга , У.Фолкнера , В.Шекспира , С.Шелдона". Проблематики правового сознания российского общества рассматривалась на основе анализа художественных произведений Н.В.Гоголя56, А.С.Пушкина57, А.В.Сухово-Кобылина38, Л.Н.Толстова39, И.С.Тургенева60.
Негативный вариант юридического фрейма, существовавшего в советском обществе (антисталинский юридический фрейм) воссоздается на основе текстов Ю.И.Домбровского61, В.Ф.Зимы62, И.3олотусского°\ А.И.Солженицына64. Позитивный вариант юридического фрейма, возникшего в советском модернизирующемся обществе и просуществовавшего, с определенными изменениями, до последних лет реконструирован на основе текстов бр. Вайнеров , А.И.Ваксберга , А.Я.Вышинского67, С.Г.Кара-Мурзы68, В.В.Кожинова69, Ю.И.Мухина70, А.Н.Рыбакова71, С.Н.Семанова72.
Корректировка обоих, крайне идеологизированных вариантов юридического фрейма советской эпохи осуществлялась на основе данных, представленных в работах В.С.Бушина 3, М.Н.Гернета74., В.Н.Земскова, В.С.Лельчука75.
Научная новизна исследования. Принципиально новым является предложенный подход к исследованию правовой культуры общества посредством анализа способов структурирования восприятия социальных коллизий, подверженных правовому регулированию.
В содержательном плане научная новизна исследования заключается в следующем:
введено понятие юридического фрейма, которое позволяет детализировать понятийный аппарат концепции правовой культуры общества, а также вскрыто сущностная характеристика юридического
фрейма - амбивалентность интерпретации юристами социально-правовых коллизий;
выделена инвариантная структура юридического фрейма, которая объясняет расхождение в интепретации ситуации профессиональных юристов и сторон-участников правовой коллизии, а также возникновение отношений отчуждения рядовых индивидов от представителей закона; выделены социальные условия функционирования юридического фрейма, важнейшими из которых являются стабильность социетальной сферы и политического порядка, определенный уровень экономического богатства общества, позволяющий сформироваться специализированной профессиональной группе юристов, обеспечивающих закрепление и поддержание этого порядка в правовых нормах определены условия модификации содержания западного юридического фрейма, главным из которых выступает недостаточный уровень в обществе прибавочного продукта; это причина не позволяет институционализироваться юристам как особой профессиональной корпорации, четко отслеживающей реализацию формально-правовых механизмов регулирования социальных отношений, что приводит к участию юристов в разрешении коллизий не формальными способами; проанализирована специфика российского юридического фрейма на начальном этапе его формирования, которая проявляется в отклонении от правовых ценностей западного фрейма массовых слоев общества, ориентации представителей закона на достижение собственных интересов, слабый контроль поддержания норм корпоративной этики;
определено содержание российского юридического фрейма, вызванного сжатым периодом модернизационных преобразований традиционного общества (первая половина XX в.), которое выражено во введении в право моральных принципов («коллективного судьи», «коллективной ответственности», «прогрессивного наказания») и вызвало доминирование социокультурной компетенции над правовой; выявлена предметность общественной критики российского юридического фрейма периода модернизации, направленная на его переформатирование на основе западных правовых ценностей, и показана неэффективность этих усилий, которая объясняется использованием при критике техники манипуляции общественным сознанием; выделены архетипичное ядро российского юридического фрейма, базовой характеристикой которого является совмещение моральной и правовой компонентов, а также доминирование коллективной ответственности над индивидуальной;
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Категория юридического фрейма представляет собой круг понятий, используемых для структурирования многообразной реальности, которая подвержена правому регулированию, и подведения специфической ситуации под абстрактно-всеобщую норму. Сущностью юридического фрейма является его многозначность, которая проявляется в непредсказуемости выбора юристами стратегии разрешения конкретной правовой коллизии.
2. Структура юридического фрейма в качестве инварианта включает в себя следующие элементы: готовность/отказ индивида разрешать ситуацию средствами правового регулирования с участием представителей закона, восприятие сторонами-участниками правовой коллизии друг друга и представителей закона; восприятие участниками коллизии и юристами способов разрешения ситуации с позиции дилеммы закона и справедливости. Такая структура юридического фрейма объясняет несовпадение ожиданий, адресуемых участвующими сторонами юристам и установок самих юристов: стороны-участники ориентированы на реконструкцию и учет социального контекста проблемы, которые предполагают субъективную интерпретацию, а юристы ориентированы на формально-правовую трактовку ситуации, которая снижает их субъективную ответственность за результаты разрешения коллизии.
3, Формирование западного юридического фрейма происходит в условиях стабильно функционирования общества, конституирования профессионального слоя юристов (и более широкого слоя «людей закона», например присяжных заседателей, мировых судей, которые осуществляют отправление закона), организованных как корпоративное сообщество, опирающихся на силу власти и выступающих основными интепретагорами ее воли. Ситуация системного социального кризиса, разрушающего институциональный порядок, приводит к дискредитации корпорации юристов, а также временной и частичной их заменой непрофессионалами, которые кажутся более способными, к адекватному разрешению правовых коллизий благодаря высокой социокультурной компетентности в изменяющейся среде. Стабилизация социального порядка приводит к укреплению и обновлению корпорации юристов, демонстрируя архетипичность юридического фрейма для западного общества.
4. Западный юридический фрейм модифицируется при переносе в иную социокультурную среду. В частности, его модификацию вызвал перенос в российское общество второй половины XIX в., которое представляло собой тип социума с минимальным объемом прибавочного продукта. Эти социально-экономические условия в значительной степени определили слабость и фрагментарность формально-правовой регуляции социальных процессов, отсутствие развитого профессионального слоя юристов и преимущественное разрешение правовых коллизий не формализованными способами.
5. Проведение судебной реформы во второй половине XIX в. в России вызвало культурно-правовой эффект, модифицирующий инвариантную структуру западного юридического фрейма, что проявилось в следующих элементах: а) неприятие на массовом уровне формы судебного разбирательства как публичного действа, разрушающего обособленный мир личности; б) использование юристами правового формализма, заложенного в законе, в пользу более экономически состоятельной стороны в целях достижения личных интересов; в) ориентация юристов на реализацию субъективных интересов (финансовых или карьерных) затормозило формирование их профессиональной корпорации и корпоративной этики. Данные искажения юридического фрейма определили периферийный статус юристов как социально-профессиональной группы в обществе и обусловили возврат массовых слоев российского общества к неформальным способам разрешения правовых коллизий.
6. В юридический фрейм в эпоху советской модернизации были включены следующие принципы: рассмотрение любого правового нарушения в политическом контексте; придание индивиду личной ответственности за все события, которые происходят "в обществе; при одновременном наделении общества статусом «коллективного судьи»; введение принципа «прогрессивного наказания»; чем выше социально-политический статус правонарушителя - тем тяжелее его наказание при прочих равных условиях. Данные принципы определили трансформацию юридического фрейма по двум направлениям: разрушение монополии профессионалов в сфере правового регулирования и доминирование при этом социокультурной компетенции (чувства справедливостью) над профессионально-правовой (юридическим знанием).
7. Российский юридический фрейм периода модернизации был подвергнут художественно-критическому анализу в рамках дискредитации советского модернизационного проекта со стороны диссидентов. Эта критика была направлена на переформатирование юридического фрейма, в частности: а) переопределение ситуации, которая рассматривалась в советский период как правовая в качестве той, которая находится вне рамок права; б) показ чрезмерного превышения наказания над тяжестью правонарушений; в) моральная оправданность любых деяний, направленных против советского государственного строя. Предметом критики выступили базовые правовые идеологемы советского общества (власть народа, защищенность личности, справедливость законов). Но при этом широко использовались приемы манипуляции общественным сознанием: намеренное отсечение части объективной информации, изъятие событий из широкого социально-исторического контекста, смешение объективной информации и ее оценочной интерпретации, эмоциональность и иррациональность подачи информации. Использование манипулятивных техник не способствовало утверждению в обществе инварианта западного юридического фрейма, поскольку закрепляло в изменившейся социальной ситуации недоверие к праву и корпорации юристов.
8. Сравнительный анализ юридического фрейма, модифицировавшегося на разных этапах исторического развития российского общества, позволяет выделить его устойчивые (архетипичные) элементы. К ним можно отнести: принцип прогрессивного наказания; принцип тотальной социальной ответственности всех членов общества за социальные изменения; переоценка правовой компетенции рядовых представителей общества; сохранение ожиданий населения от юристов не только профессиональной компетентности, но и высокой степени моральной ответственности.
Практическая значимость работы определяется потребностью осмысления социокультурных факторов, влияющих на формирование правовой культуры общества, которая определяется структурами повседневного опыта восприятия социальной реальности, определение того или иного ее сегмента в качестве правовой реальности. Результаты анализа могут быть использованы, например, в комитетах по делам молодежи в органах административного управления при концептуализации направлений работы с молодежью и, в частности, формирования правовой культуры. Результаты диссертации окажутся полезным для преподавателей курсов граждановедения и литературы в общеобразовательной школе, поскольку позволяют использовать представленный материал для формирования аксеологической составляющей правового сознания.
Результаты данной работы могут быть использованы для развития соответствующих направлений в современном социологическом знании: социологии культуры, социологии правав, социологии повседневности; а также в учебном процессе при разработке лекционных курсов и спецкурсов по социологии права.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на совместном заседании кафедры социальных коммуникаций и технологий и кафедры социологии и политологии РГПУ, а также на региональных научных конференциях. Результаты исследования опубликованы в научных работах, общим объемом в п.л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав (включающих 8 параграфов), заключения, списка литературы и приложения, в котором представлены материалы, подвергнутые интент-анализу. Объем текста диссертации - машинописных страниц.
Противоречивость юридического фрейма
Известный американский представитель понимающей социологии, И.Гофман замечает: «.. .оказываясь в какой бы то ни было ситуации, люди всегда задаются вопросом: «Что здесь происходит?»76. От адекватного ответа на него, как считает Гофман, зависит очень многое, хотя и существует сильное искушение воспринимать повседневные мелочи как акты свободного волеизъявления: «В основе концепций социального конструктивизма лежит «теория Томаса»: «Если ситуация определяется как реальная, то она реальна по своим последствиям». Гофман последовательно разрушает миф о повседневности как мире свободно действующей личности и развертывает противоположное, реалистическое, понимание ситуации: «Попробуйте определить ситуацию неверно, и она определит вас». Такова формула, которую можно назвать «теоремой Гофмана». Проблема, следовательно, заключается в анализе структурной организации повседневного опыта»77.
Очевидно, что этот вопрос приобретает непреходящую значимость в трансформационные периоды истории, которые сопряжены с быстрыми изменениями социальной реальности. Стабилизация новых сфер социальной жизни, открывшихся в связи с трансформациями, происходит посредством административной силы правового творчества узаконивающего общественные перемены, определяющие нормы их поддержания и регулирования. Но и в этой ситуации возможность разного толкования той или иной социальной коллизии скрывает борьбу разнонаправленных интересов - частных, профессиональных, общественных, политических. От того, как общество определяет ситуацию, которая требует обращения к юристам, зависит предсказуемость социальных и индивидуальных практик, вектор и темпы общественного развития. В этой связи представляется полезным обратиться к рассмотрению понятия фрейма й, в частности, юридического фрейма, как регулятора любой социальной ситуации.
Понятие фрейма «... обозначает широкий круг понятий, связанных со структурированием реальности, в широком смысле это «форма»... По М.Минскому, фрейм - это структура знаний для представления стереотипной ситуации» . Ирвинг Гофман в своем толковании фрейма опирается на определение англо-американского биолога, антрополога, философа Грегори Бейтсона: «Фрейм - это формальное определение ситуации, которое создается, «во-первых, в соответствии с принципами социальной организации событий и, во-вторых, в зависимости от субъективной вовлеченности в них» 9. Иначе говоря, фрейм представляет собой шаблон для понимания ситуации с приложением инструкций по поведению в ней в зависимости от интересов актора: «По всей вероятности, факт «определения ситуации» можно обнаружить почти во всех случаях жизни, но создают это определение, как правило, не участники ситуации, хотя в обществе имеется немало поводов для такого предположения. Обычно люди правильно оценивают, чем должна являться для них ситуация, и действуют соответствующим образом. Верно, что мы сами активно участвуем в упорядочении нашей жизни, но, однажды установив порядок, мы часто продолжаем его механически поддерживать, как будто он существовал вечно» . Итак, фрейм - это определение ситуации и руководство к действию в ней.
Возможность разного толкования той или иной правовой коллизии скрывает борьбу разнонаправленных интересов - частных, профессиональных, общественных, политических. От того, как «правовую ситуацию» определяют не-юристы, зависит предсказуемость социальных и индивидуальных практик в разных сферах социальной жизни, вектор и темпы общественного развития, не говоря уже об уровне сердечно-сосудистых заболеваний и заболеваний нервной системы - этих бичей современного человечества. От определения «правовой ситуации» юристом, в свою очередь, зависит, катализатором каких -легитимных, теневых или откровенно криминальных - процессов в жизни общества станут его профессиональная компетентность и властные ресурсы. Поэтому будет полезно обратиться к рассмотрению понятия юридического фрейма как регулятора социальной жизни в правовой сфере общества,
Юридический фрейм - это видно из самого понятия - может изучаться как с юридической, так и с социокультурной точек зрения. Юридический подход к данному фрейму близок к стратегии исследования фреймовой проблематики И.Гофманом:
«Мое внимание сосредоточено не на структуре социальной жизни, а на структуре индивидуального опыта. Лично я полагаю общество первичным во всех отношениях, а любое участие в нем индивидов - вторичным, поэтому в данной работе рассматриваются исключительно объекты второго порядка... Развиваемый здесь подход не улавливает разницы между благополучными и обездоленными классами и, можно сказать, отвлекает внимание от подобных вопросов»81.
Заявленная исследовательская позиция Гофмана совпадает с «юридическим подходом» к юридическому фрейму: по большому счету, этот подход сводится к рекомендациям «специалиста» (юристов, «законников» или делинквентов, хорошо знакомых с правовыми нормами), как вести себя с представителями Закона/Государства, имеющими свою долю в монополии на легитимное насилие. Гофмана интересует абстрактная структура организации повседневного опыта. Благодаря тому, что он исследует модели взаимодействия, а не структуру социальной жизни, Гофман находит иллюстрации для них в разных сферах социального бытия.
Структура юридического фрейма
Юридический фрейм, наличный в современных обществах, сформировался в экономическом пространстве Нового времени. Именно юристы во многом определяют величину трансакционных издержек, то есть издержек, связанных с обменом и защитой правомочий118. К таким издержкам относятся, в частности, издержки заключения контракта («отражают затраты на юридическое или нелегальное оформление сделки»), издержки мониторинга и предупреждения оппортунизма («касаются затрат на контроль за соблюдением условий сделки и предотвращения оппортунизма, т.е. уклонения. от этих условий»), издержки спецификации и защиты прав собственности («расходы на содержание судов, арбитража, затраты времени и ресурсов, необходимых для восстановления нарушенных в ходе выполнения контракта прав, а также потери от плохой спецификации прав собственности и ненадежной защиты»), издержки защиты от третьих лиц («включают затраты на защиту от претензий третьих лиц (государства, мафии и т.д.) на часть полезного эффекта, получаемого в результате сделки») .
При этом ни для одного агента рынка не является секретом тот факт, что влияние юристов на величину трансакционных издержек в каждом конкретном случае может носить качественно разный характер:
«Мы постоянно сталкиваемся с тем, что многие формальные правила не соблюдаются участниками рынка. И дело видимо не только в том, что закон или формальное предписание более низкого уровня не выполнимы в полном объеме. Хотя зачастую это, действительно, так, правила сплошь и рядом «повисают», не соответствуя сложившимся практикам, прямо противореча друг другу. Нередко издержки их соблюдения оказываются слишком высокими или даже запредельными. Однако существует и более фундаментальное обстоятельство, связанное с восприятием формальных правил участниками рынка и определением их реального статуса. Оно состоит в следующем: закон не воспринимается как абсолютно непреложное правило, обязательное для точного исполнения, т.е. не воспринимаются в своем изначальном понятии. Причем такое отношение к закону сформировано не только у участников рынка, обязанных его соблюдать, но и у тех, кто вырабатывает формальные правила и контролирует их соблюдение.,. Закон не исполняется не только потому, что он несовершенен, но и потому, что его дозволено не исполнять».
Эти слова описывают явление, имеющее универсальное значение, а сама тенденция властно захватывает экономическое пространство всех стран, которые встали на путь экономических преобразований по западному образцу. Итак, в границах юридического фрейма уживаются как уверенность в необходимости «людей закона» для функционирования современных обществ, так и не меньшая уверенность в факультативном характере большинства юридических (формальных) правил для общества в целом или для себя лично, Нетрудно заметить, что в этом отношении юридический фрейм сильно напоминает фрейм религиозный или, точнее, церковный. В вопросах веры и принадлежности к общине верующих мы встречаем ту же убеждешюсть в их благотворности вообще и ту же необязательность в следовании религиозным императивам всегда и везде, здесь и сейчас.
Это сходство генетически объясняется происхождением западной традиции права из событий Папской революции XI в.:
«Это была революция против подчинения духовенства императорам, королям и феодальным баронам, за утверждение римской церкви как независимого, корпоративного политического и юридического образования под эгидой папства. Церковь, которую теперь впервые стали воспринимать прежде всего как сообщество священников, учила, что церковная иерархия будет трудиться ради спасения мирян и улучшения мира и что можно добиться такого улучшения через церковное и светское право... Церковь... осуществляла громадную юрисдикцию. В ходе осуществления своих полномочий церковь.. .разработала первую сложную систему канонического права... Бог был Богом закона. «Бог сам - закон». Так говорит Саксонское зерцало, первый германский свод права, написанный около 11220 г. «Бог сам - закон, и потому закон дорог ему» - это прямое выражение философии Папской революции. Такое возвышение права мы вновь и вновь встречаем в это время во всех странах Европы и во всех европейских городах» .
Религиозные корни западной традиции права объясняют благоговение перед юристами, уважение к их статусу, высокий престиж их занятий. В то же время правовые преобразования Папской революции имели ярко выраженный экономический и политический аспекты:
«Правовая юрисдикция церкви ограничивалась так называемыми духовными делами. Тем не менее, дела эти охватывали громадную сферу отношений. Они включали все дела, касающиеся церковной собственности, а церковь владела третью всей земли в Европе; они включали все преступления, совершенные мирянами против собственности и служителей церкви, равно как и другие виды совершаемых мирянами преступлений. Это были идеологические преступления, такие, как ересь и богохульство, а также половые преступления и многие другие. К духовным делам относились и правовые вопросы брачно-семейных отношений, завещаний, всех клятвенных договоров, то есть таких, где стороны приносили религиозную клятву выполнить договор, и масса прочих дел» .
Социально-экономические условия институционализации правовой деятельности в традиционном российском обществе
При обсуждении проблемы генезиса западного юридического фрейма неоднократно отмечалось, что прослойка влиятельных «людей закона», воображаемая общность юристов с ее правами, привилегиями, обязанностями в области регулирования социальных практик вырастает из потребностей бурного экономического роста, переживаемого Западной Европой на рубеже двух тысячелетий.
Роль юристов, «людей закона», в социальной жизни Западной Европы оценивалась исходя из выявление социальной потребности в ней. Если юридический фрейм несет в себе огромный заряд критической информации и негативных эмоций в отношении юристов, а их социальный капитал продолжает непрерывно расти, следовательно, потребность общества в них значительно сильнее привходящего частного недовольства. Такая потребность коренилась в экономическом подъеме второго феодального периода (по определению М.Блока). Двор, клан, община обеспокоены были, прежде всего, защитой своей чести, мстя за ее поругание не вызовами в суд и не присылкой своего адвоката, а огнем и мечом. Для предотвращения кровавых разборок существовала система штрафов - фиксированной платы в качестве компенсации за ту или иную обиду. Усложнение экономической, социальной, политической жизни вызвало виртуозные юридические практики, предназначенные для ее регулирования и дальнейшего развития.
Могла ли породить российская действительность столь же обильный, могущественный и многоопытный класс «людей закона», какой породила экономическая революция второго феодального периода?
Очевидно, развитие человеческих сообществ на Западе и Востоке Европы на рубеже I-II тыс. и далее характеризуется различными темпами. Этому можно привести множество объяснений. Но один из факторов, определяющее влияния которого редко отрицается - фактор природный (география, ландшафт, почвы, климат и пр.). В системном виде влияние этого фактора для экономического развития России было изложено признанным современным российским историком Л.В. Миловым. Он отмечал, что «...важнейшей особенностью сельского хозяйства большей частью Российского государства всегда был необычайно короткий для земледельческих обществ рабочий сезон. Он длился с половины апреля до половины сентября.., не отличаясь при этом сколько-нибудь солидной суммой накопленных температур. В то же время на Западе Европы на полях не работали лишь декабрь и январь. Это не бросающееся в глаза в суете повседневной жизни различие носит между тем фундаментальный характер, поскольку столь серьезная разница производственных условий и, следовательно, открывшихся для человека возможностей в удовлетворении потребностей радикальным образом влияла на экономическое, политическое, культурное развитие Запада и Востока Европы.
На западе Европы это обстоятельство обусловило на заре цивилизации интенсивный процесс трансформации общины как формы производственного сотрудничества коллектива индивидов в общину лишь как социальную организацию мелких земельных собственников-земледельцев. Раннее упрочение индивидуального крестьянского хозяйства стимулировало раннее появление частной собственности на землю, активное вовлечение земли в сферу купли-продажи, появление возможности концентрации земельной собственности, формирование крупной феодальной земельной собственности.
Результатом подобной эволюции было становление своеобразного типа государственности, которому практически не были свойственны хозяйственно-экономические функции. Роль такого государства даже в создании так называемых всеобщих условий производства всегда была минимальной. При подобном типе эволюции центр тяжести развития всегда был как бы «внизу»: в крестьянском хозяйстве, в хозяйстве горожанина-ремесленника и купца. Феодальной сеньории и городской коммуне была свойственна максимальная активность их административной, социальной и социокультурной функции.
В конечном счете именно отсюда проистекало удивительное богатство и разнообразие форм индивидуальной деятельности, бурное развитие культуры, искусства, сравнительно раннее развитие науки. Нет необходимости упоминать о фундаментальном основании этих процессов: быстром и широком развитии ремесла и торговли, раннем формировании капитализма и т.д.
Разумеется, мы, выделяя лишь основную тенденцию подобного типа развития, не должны забывать и о конфликтности ситуаций, возникавших в разное время в сложном переплетении национальных, конфессиональных и политических интересов групп, сословий, слоев и народов»
Национальные, конфессиональные и прочие интересы различных общностей в границах западной цивилизации имели экономическую подоплеку в «быстром и широком развитии ремесла и торговли, раннем формировании капитализма и т.д.». Очевидно, что богатство и разнообразие форм индивидуальной деятельности должно было приводить различных акторов к столкновениям друг с другом. В ходе этих столкновений борьба могла причудливо переплетаться с национальными и религиозными мотивами (крестовые походы, религиозные войны и т.д.). В любом случае величина ставок при обилии силовых центров (плюрализм юрисдикции) побуждала акторов активно использовать виртуозов юридических формулировок, могущих обеспечить победу права конкретного индивида при сохранении общего социального порядка, выгодного для всех. Плата за труд «людям закона» была в конечном счете платой за сохранение данного взаимовыгодного институционального космоса - платить «было чем» и «было за что».
Юридический фрейм эпохи советской модернизации
Для адекватного восприятия/отношения к «людям закона» сталинской эпохи нужно не только знать описания индивидуальных страданий их жертв, но и разбираться в советской повседневности того времени, обладать определенной социокультурной информированностью в отношении тотальной реальности 30-50-х гг. В противном случае неизбежны существенные искажения в восприятии проблемы.
Рассматриваемая эпоха характеризуется необходимостью аккумулирования и жесткого контроля за всеми имеющимися в обществе ресурсами. Этот подход рассматривался единственно возможным для обеспечения формирования достаточного уровня благосостояния населения. Сжатые сроки модернизации, затем тяжелые военные и послевоенные условия актуализировали проблему контроля за повседневными практиками полуголодного населения. Интериоризация (освоение) сталинского юридического фрейма имеет косвенное отношение к перечням фактов «преступлений сталинизма», к свидетельствам очевидцев, к сравнительному анализу альтернативы сталинской политике в голодающей разрушенной послевоенной Советской России.
Помимо социокультурной интерпретации объектов служебной деятельности сталинских «людей закона», необходимо взглянуть через «социокультурные линзы» и на саму сталинскую юстицию в этой конкретной исторической ситуации. Скажем сперва очевидные вещи. Чрезмерная жесткость противодействия сталинской юстиции незначительным хозяйственным преступлениям - результат восприятия «сталинской» действительности 30-50-х гт. глазами советских граждан т.н. эпохи застоя. Базовой социокультурной чертой этого поколения, давшего основных читателей антисталинской литературы и распространителей ее идей в массах, является их проживание в течение длительного времени и, что самое главное, с раннего детства, в условиях жестко организованного и стабильного общества.
В годы индустриализации, Великой Отечественной войны и тяжелого послевоенного периода советская (сталинская) юстиция столкнулась с несколькими валами молекулярной преступности, незначительной по мнению граждан стабильного социума, с точки зрения составляющих ее делинквентных актов. Между тем молекулярная преступность - это повседневная преступность кризисного периода, рожденная не эффективностью институтов, регулирующих социальные процессы. В условиях кризиса резко возрастает преступная мотивация (в силу сбоя механизмов жизнеобеспечения). Рост масштабов и интенсивности преступной мотивации при сохранении прежних механизмов реагирования на нее приводит к росту в геометрической прогрессии числа криминогенных ситуаций по поводам, не вызывающим криминал в стабильном обществе.
Мерой, направленной на пресечение массовой повседневной преступности в СССР, стал Указ от 4 июня 1947 г. Он был нацелен на предотвращение хищения государственной и колхозной собственности. Статистика ГУЛАГа отразила тот факт, что действие указов, направленных на защиту различных форм собственности, сразу же после их введения, в самом деле, привело к существенному пополнению тюремно-лагерного сообщества подростками и женщинами. В повседневной речи российского общества с тех пор остались выражения «пять колосков» или «сиротский мешок»316 за которые расхитители привлекались к жесткой административной ответственности. Ситуацию с «пятью колосками» проясняет некоторые социологические комменитарии: «Рассмотрим подробнее некоторые особенности исполнения уголовного наказания в 1946-1947 гг. Июньские указы 1947 г. напомнили деревне, что весь произведенный колхозами и совхозами хлеб являлся государственным достоянием, и безжалостно карали за малейшее проявление прав на него со стороны производителей. Закон о пяти колосках заставлял ловчить, изворачиваться, обманывать, чтобы хоть что-то оставить для людей и хозяйства. Многие председатели колхозов, директора совхозов, районные и областные руководители за утайку зерна и выдачу его на трудодни привлекались к суду.. В Костромской области председатели колхозов Толокнин и Барышев в августе-октябре 1946 г. тайно вывозили зерно в Кострому для продажи на колхозном рынке
