Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Патернализм как социологическая категория 21
1.1. Патернализм в контексте бытования гуманитарного знания 21
1.2. Социологическая интерпретация патернализма 32
1.3. Изучение патернализма в эмпирических исследованиях 45
1.4. Константные и варьируемые характеристики патернализма 57
1.5. Исторические типы патернализма 71
Глава 2. Генезис, содержание и формы современного патернализма 89
2.1. Характеристика современного этапа российской модернизации 89
2.2. Культурная традиция патернализма .' 103
2.3. Социокультурные условия возникновения и воспроизводства патернализма в современном обществе 119
2.4. Особенности современного патернализма: интерпретация основных конструктов, формы принятия ролей 136
Глава 3. Содержание патернализма в публичных общественных институтах 151
3.1. Патернализм в производственных институтах 151
3.2. Патернализм в политических институтах 182
3.3. Патернализм в образовательных институтах 210
3.4. Социальные функции патернализма в современном обществе 232
Заключение 246
Библиографический список использованной литературы 253
Приложения 276
- Патернализм в контексте бытования гуманитарного знания
- Характеристика современного этапа российской модернизации
- Патернализм в производственных институтах
Введение к работе
Темой предлагаемого диссертационного исследования является патернализм как социальное явление современного российского общества.
Актуальность данной темы с точки зрения социального знания можно определить как необходимость уточнения ключевых аспектов общественной теории, изучающей современное общество. Российское общество в настоящий
# момент характеризуется изменением институциональной структуры. Происхо
дит отмирание, уход в прошлое прежних моделей социального взаимодействия.
На смену им приходят новые. Это может совершаться как в рамках создания
инновационных моделей или заимствования уже готовых образцов, так и ново
го развертывания старых культурных форм.
^ Такое изменение затрагивает все сферы жизни общества, происходит ко-
ренная трансформация. Модификации в разных сферах взаимосвязаны, переплетены, зачастую конфликтны. Возникает известная «зыбкость» социального мира, позиции индивидов внутри общества неустойчивы. Нет проверенных, легитимных каналов переноса старых жизненных позиций в современную ситуа-
* цию. Открытым также остается вопрос о скрепах, поддерживающих существо
вание и функционирование старых институтов в новой общественной реально
сти.
Патернализм представляет собой неотъемлемый компонент модернизирующейся системы социальных институтов, он выступает в роли каркаса, подалі держивающего институциональную конструкцию общества. Если игнорировать современный характер этого феномена, то теория процесса трансформации в этом случае остается неполной.
С другой стороны, необходимость концептуального анализа российского общества особенно остро ощущается в отечественной социологии. Институт науки, наравне с другими институтами в переходный период, претерпе-
вает значительные изменения. Г.Е. Зборовский для обозначения наихудших черт современной социологии в России предлагает термин социологический провинциализм, обозначая им «концептуальное и технологическое отставание социологии и социологов (научных коллективов) от передовых достижений науки», «удовлетворенность собственным творчеством независимо от того, знакомо ли с ним социологическое сообщество или нет»1. Предвестники кризиса отечественной социологии могут быть обнаружены в формировании предпринимательского стиля исследований, сильнейшей зависимости тематик, методик и результатов социологических изысканий от источников их финансирования, сведении социологических исследований к опросам общественного мнения, неравенстве доступа «центра» и «регионов» к зарубежным и отечественным финансовым организациям, спонсирующим научную деятельность, разрушении профессиональной научной сети контактов между социологами. Результатом становится не только добровольная изоляция от любого рода научной информации извне, но и отказ от попыток выстраивания обобщенных теоретических моделей изучаемого социума, создания фундаментальных теорий общества. В этом смысле особенно актуальным становится использование методологических подходов, позволяющих консолидировать разрозненные исследовательские техники и фрагментарные результаты. Этим требованиям отвечает институциональный подход, примененный в настоящей работе.
Тема патернализма актуальна и для российского общества, как никогда нуждающегося в регулировании, управлении общественными отношениями. Существует определенная необходимость в информации социального типа. Такая информация должна быть достоверной и полной, - только в этом случае возможна рационализация процесса трансформации. Как отмечает А. Турен, перед социологом стоит задача раскрытия обществу его действий и конфликтов, раскрытия акторам связей, в которые они вовлечены, выявления социаль-
' Зборовский Г,Е. История социологии: классический и современный этапы. Екатеринбург, 2003. С. 834, 835.
ных отношений, скрытых господствующим классом, государством, которые и становятся объектом современной социологии1.
Патернализм как устоявшееся социальное явление - продукт традиционного общества, согласованный с его основными характеристиками (жесткая ие-
рархичность, значимость личных связей, аскриптивность и т.д.). Социальной
наукой он рассматривается чаще всего именно в этом качестве. Отчасти поэтому патернализм, присутствуя в современном социуме, исчезает из теоретических концепций индустриального общества. Расхождение между построенными социальными моделями и реальным обществом неизбежно - таковы «издерж-, ки» моделирования. Однако оно, по возможности, должно принимать во внимание все важные, значимые параметры и характеристики объекта. В-противном случае построенная модель будет бесполезной с прикладной точки зрения и неполной с теоретической. Особенно остро потребность общества в полной системе критериев и показателей, по которым его деятельность могла бы быть
# подвергнута независимому анализу с точки зрения интересов всего общества,
ощущается в периоды его изменения. Выработка подобных критериев должна
включать в себя практические и теоретические исследования аспектов жизни
общества со стороны таких научных дисциплин, как социальная психология,
экономика, менеджмент и, в первую очередь, социология.
# Объектом исследования выступает российское общество в процессе со
временной трансформации. Предмет исследования - патернализм как совре
менный институт, встроенный в систему общественных отношений.
Степень разработанности проблемы. Термин «патернализм» применяется в различных областях социального знания, в том числе и в теоретических, Ф ив нарративных исследованиях в самых различных смыслах. В этой связи уместно обратиться к энциклопедиям (См. Приложение 1). В Российском энциклопедическом словаре патернализм ассоциируется с опекой старшего по отношению к младшим, осуществляемой как отдельными индивидами, так и целыми странами. Обозначается и особый случай применения термина для характери-
' См. Touraine A. Production de la societe. P., 1973.
стики трудовых отношений - здесь он означает дополнительные льготы и выплаты работникам. В энциклопедии «Британика» патернализм описывается в политических терминах как система, при которой управляющие должны удовлетворять потребности управляемых и контролировать их поведение. В популярном Вэбстерском словаре патернализм определяется как «способ управления страной, подобный отеческому попечению над детьми»1.
Приведенных определений достаточно для того, чтобы показать, насколько широким и разнообразным является понимание данного термина даже в энциклопедических изданиях, которые по своему жанру тяготеют к однозначности. Его смысловое наполнение включает и наиболее общие взаимоотношения между сложными составными субъектами, как, например, государство, и частные случаи властных и производственных взаимоотношений, и непосредственные межличностные, частные взаимодействия. Такой разброс значений может быть объяснен тем, что авторы энциклопедий при составлении словарной статьи «патернализм» опираются на концепты, сформулированные в разных научных областях гуманитарного знания, в разных научных дисциплинах.
Попытаемся прояснить концептуальное использование термина «патернализм». Для этого обозначим основные подходы к его трактовке и исследованию.
Целостное и определенное понимание патернализма присутствует в философии. Философское направление в изучении патернализма апеллирует к большой европейской традиции: И. Канту, В. фон Гумбольдту, Дж. Миллю и др. Главными сюжетами в работах современных теоретиков патернализма Дж. Дворкина, Дж. Фейнберга, С. Ли, Р. Картер и др. остаются возможность соединения патернализма как принуждения и свободной воли индивида, границы допустимого вмешательства в личную жизнь иных лиц, условия совмещения государственного патернализма с демократическим режимом2. Для последовате-
' Websters New World Dictionary. Prentice Hall, N.Y. London, Toronto, Sydney, Tokyo, Singapore, 1992. P. 646.
2 Dworkin G. Paternalism II Morality and the Law, ed. Richard Wasserstrom. Belmont, CA, 1971; Lee S. On the Justification of Paternalism II Social Theory and Practice. An International and Interdisciplinary Journal of Social Philosophy. 1981. Vol. 7. №2; Feinberg J. Legal Paternalism II Canadian Journal of Philosophy. 1971. №1; Carter R,
лей Дж. Ст. Милля патернализм - зло, поскольку ограничивает личную свободу индивида. Он морально оправдан только в том случае, если обращен к детям, или душевнобольным. Заметим, что такое понимание термина «патернализм», не выходит за рамки философского дискурса. И, как можно судить по доступной литературе, оно не оказывает значительного воздействия на социологические взгляды.
Особая трактовка термина свойственна исторической науке, в рамках которой, заметим, он впервые возник. Патернализм в исторической науке обозначает специфический тип властных отношений, устанавливаемых добровольным и договорным путем внутри государства между его жителями, имеющими разные правовые статусы. Т. Моммзен, Э. Гиббон, связывают патернализм с некоторым типом гражданских отношений между римскими pater familia и clients1, жизнь которых в общине зависела от личного покровительства одного из граждан. Ф. де Куланж, Н.П. Павлов-Сильванский, СМ. Соловьев рассматривают существование схожих феноменов (патронат, заклад, коммендация) в феодальном обществе. Заложенная ими традиция продолжена в исследовании патернализма в николаевской России, проведенном Т.Ф. Ермоленко. Историко-культурологические работы А.Я. Гуревича, Ж. Дюби, Ж. Ле Гоффа, Ф. Арьеса создают канву для реконструкции патернализма в разные периоды средневековья.
В зарубежной социологической науке перемещение темы патернализма с периферии научного знания в фокус активного изучения происходит в середине 60-х гг. XX века. Концептуальный и прикладной анализ явления представлен в работе С.Н. Айзенштадта и Л. Ронигера, определивших его как форму ритуализированных личных отношений. Его основная миссия - поддерживать механизмы социального контроля и смягчать напряженность и конфликты в раско-
Justifying Paternalism II Canadian Journal of Philosophy. 1977. № 7; La Selva S.V. 'A Single Truth': Mill on Harm, Paternalism and Good Samaritanism II Political Studies. 1988. Vol. XXXVI. №3.
' Clients - люди, не являющиеся свободными гражданами и не менее зависимые, чем рабы (от cluere -подвластный или colente - почитающий). См. Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М., 1983. С. 155-157.
лотых обществах . Источником для возникновения таких отношений является недостаток доверия в межличностных контактах. Этой теории присуще некоторое внутреннее противоречие: рассматривая патернализм как современный общесоциальный феномен, они, тем не менее, ограничивают область его проявления странами третьего мира. Заметим, что и другие ученые склонны исследовать патернализм на периферии современного западного общества2. Исключением является сборник статей под редакцией Л. Мида, посвященный эмпирическому анализу патернализма в разных социальных структурах современной Америки^.
В зарубежных работах ведущими являются две темы. Первая (П.Акерс, А. Грин, Д. Блэк, С. Чанг, Б. Домански, Д. Маклилланд, Л.М. Мид, X. Ньюби, И. Радавич, У. Эрнст) представляет патернализм как менеджерскую стратегию, понимаемую в духе «фордизма» с акцентом на социальных практиках (вмешательство в личную непроизводственную жизнь, стремление выстроить ее по заранее заданному фабрикантом образцу, политика заработной платы, планирование и обеспечение жизни территориального сообщества). Вторая (3. Бауман, Б. Арици, Л. Бразт, Дж. Фокс, М. Гласе, Л. Грациано, Р. Холм, Л. Ронигер, М. Смайли, Дж. Вилсон) рассматривает патернализм как форму социально-политической организации сообщества, противостоящую демократии и идеям гражданского общества. Здесь исследователями подчеркивается конвенциональный характер патернализма, он выступает как особый вид договорного обмена ресурсами, основанного на сотрудничестве и подчинении сторон.
Для отечественных обществоведов тема патернализма остается маргинальной. Можно говорить о том, что термин «патернализм» в российской со-
1 Eisenstadt S.N., Roniger L. Patron, clients and friends. Interpersonal relations and the structure of trust in so
ciety. Cambridge, 1999. P. 9.
2 См. напр.: Ackers P.. Greene A., Black J. Lost Narratives? From Paternalism to Team-working in a Lock
Manufacturing Firm. II Aston Business School Research Paper. 2000. Jan. Arici B. The
State and Civil Society in Central Asia II Journal of International Affairs. June-August 1997. Vol. 11. № 2. P. 1-15,
Chang S.K. Managerial Attitudes and Leadership Power in U.S. Companies in Taiwan, R.O.C. II International Journal
of Comparative Sociology. 1987. Vol. XXVIII. № 1-2. P. 14-29, Fox J. The Difficult Transition from Clientelism to
Citizenship: Lessons from Mexico II World Politics. 1994. Vol. 46. № 2. P. 151-184, Kingston P. Patrons, Clients and
Civil Society: A Case Study of Environmental Politics in Postwar Lebanon II Arab Studies Quarterly. Vol. 22. N. 4.
Fall, 2000. P. 1-18, Marantzidis N., Mavrommatis G. Political Clientelism and Social Exclusion. The Case of Gypsies
in the Greek Town of Sofades. II International Sociology. 1999. December. Vol. 14 (4). P. 443-456.
3 The New Paternalism: Supervisory Approaches to Poverty / ed. by Lawrence M. Mead. Washington, 1997.
циальной науке имеет статус скорее служебный или метафорический, но не концептуальный. Отметим, что на соображения российских обществоведов о патернализме, и соответственно, его оценку сильное влияние оказывает советская научная традиция, для которой патернализм - это явление западного буржуазного общества, один из способов манипуляции работниками на производстве в соответствии с теми практиками, которые были некогда испытаны и представлены Г. Фордом. В современной литературе советскому представлению о патернализме придано расширительное толкование.
В рамках становящейся российской политической науки «отеческие» черты государственного правления признаются необходимыми атрибутами власти в разделенном социуме (М.А. Акимова, Е.В. Гильбо, В.Н. Борисов и др.). Для исследователей, придерживающихся подобных взглядов, патернализм представляет собой, прежде всего, традицию, сложившуюся в русской культуре, особый код поведения, выработанный отечественной историей: «Истоки и специфику неформальных связей следует искать в нашей традиционной тяге к семейственности и комюнотарности (термин Н.А. Бердяева), в общинном патернализме и его «пережитках» .
В российских социальных науках наметились, однако, и новые подходы к изучению патернализма, для которых свойственны и научная строгость, и стремление избавить термин от оценочных коннотаций. Имеются в виду, в первую очередь, исследования М.Н. Афанасьева «Клиентелизм и российская государственность» и П.В. Романова «Формальные организации и неформальные отношения: кейс-стади практик управления в современной России» .
М.Афанасьев рассматривает патернализм в процессах политической модернизации, определяя его как властные отношения, выстроенные по особой модели «господство-солидарность» и основанные на договоре. Эти отношения являются, по его мнению, особым типом культурно стандартизированного взаи-
' Российская повседневность и политическая культура: проблемы обновления // Полис. 1996. №4. С. 62.
2 См. Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность: Исследование клиентарных отношений, их роли в эволюции и упадке прошлых форм российской государственности, их влияния на политические институты и деятельность властвующих групп в современной России. М., 2000. Романов П.В. Формальные организации и неформальные отношения: кейс-стади практик управления в современной России. Саратов, 2000.
взаимодействия индивидов и подвержены эволюционным изменениям: они формализуются, рационализируются, включаются в рыночную культуру. Вместе с тем, автор, обнаружив сильное распространение патернализма в полити-ческом поле России, склонен приписывать подобные отношения, прежде всего, слабо адаптированным к изменившейся ситуации членам общества.
П.Романова патернализм интересует также в прикладном аспекте - как заимствованная из советской эпохи модель вертикальных взаимоотношений на современных предприятиях. Для анализа феномена им избрана методология понимающей социологии. Автор отмечает подобие актуальной формы патерна-
# лизма и патриархальных общинных отношений. Романов допускает появление новых практик внутри патерналистский модели (и обнаруживает их в своем исследовании), однако, редакция смысловых структур патернализма в рамках прелагаемой им теории невозможна.
Заметим, что разработанные М.Афанасьевым и П.Романовым теории со-
_ временного российского патернализма остались не замеченными большинством
российских обществоведов. Можно с известной уверенностью предположить, что концептуального оформления патерналистских сюжетов в отечественной социальной науке не произошло. Кроме того, оба исследования ограничены пределами социальных сфер - политической и производственной - и не могут
^ претендовать на метатеоретическии статус.
Изучение патернализма как современного явления требует, помимо специализированных исследований, обращения к более широкому контексту его существования, к анализу актуального состояния российского общества. Можно выделить несколько направлений, тематизирующих исследовательский ин-
Ф терес. Динамика социальной структуры российского общества является объектом внимания О.И. Щкаратана, Т.Ю. Сидориной, М.А. Слюсарянского, Г.Г. Дилигенского. Проблема новых форм общественного сознания рассматривается в работах Ю.А. Левады, В.Н. Стегния, Р.В. Рыбкиной, Л.А. Гордона, М.А. Шабановой. Разработка теории модернизации в приложении ее к отечественным реалиям представлена в трудах А.А. Ахиезера, В.В. Козловского,
В. Красильщикова, Э.А. Орловой, В. Хороса, О.Л. Лейбовича, В.В. Алексеева, И.В. Побережникова. Особое внимание следует обратить на исследования отдельных институциональных изменений, проводимые В.В. Волковым, Т.И. Заславской, Г.Е. Зборовским, В.В. Радаевым, СП. Парамоновой, Е.С Шайдаро-вой, К.А.Антипьевым, О.В. Крыштановской. Значимыми для изучения современного патернализма являются исследования неофициальных управленческих отношений на предприятиях, условий и традиций советского попечительства работников, представленные в работах СЮ. Алашеева, В.А. Борисова и И.М. Козиной, И.В. Доновой и В.Т. Веденеевой, В.Е. Гимпельсона, В.Г. Желез-кина, О.В. Перепелкина, В.В. Радаева, В.В. Керова, Ю.Е. Плинера, О.А. Соболевой и А.В. Корсакова, П.В. Романова, А.Л. Темницкого, В. Розановой, Л.А. Булавки.
Таким образом, состояние современной социологической теории, наличие разнообразных специализированных исследований темы патернализма и степень изученности проблем современной трансформации российского общества являются достаточным основанием для изучения патернализма как общесоциального феномена в его актуальной форме, и для оформления итога в виде единой теории.
Методология исследования. Методологической ориентацией исследования выступает институциональный подход в двух его формах: традиционной (Т. Веблен, Дж. Коммонс, У. Митчелл) и неоинституциональной (Р. Коуз, Д. Норт, О. Уильямсон, в социологии - Н. Флигстин, У. Бейкер, У. Пауэлл, Н. Биггарт, Э. Гидденс). Взгляды представителей указанных школ на природу и сущность социальных институтов принципиально разнятся. Это относится и к определению содержания патернализма.
Патернализм с традиционной институциональной точки зрения выступает как совокупность ролей (или даже разрозненные роли), механическим образом перемещенные из семейной сферы в иные области социальной деятельности. При таком представлении патернализм становится подчиненной, зависимой,
несамостоятельной структурой, служащей для достижения целей больших социальных институтов.
В неоинституционализме патернализм может быть описан как особый вид социального института, сконструированный акторами, нуждающимися в отношениях взаимной зависимости, попечительства и попечения. Его особое свойство заключается в том, что в современном обществе он не создает собственных проблемных полей, а замещает некоторые (или даже все) правила, аутентичные этим полям. Чтобы акцентировать эту способность патернализма, для его обозначения в данной работе применяется термин «субститут».
Субститут - это специфический вид социальных институтов, отличительной чертой которого является его бытование внутри других институтов. Так, отцовство можно считать субститутом семейного института.
Теоретическое противостояние двух позиций не распространяется на предлагаемые ими техники изучения социальной реальности. В рамках традиционного подхода осуществляется макроанализ - изучение больших социальных конструкций, или организаций, объединяющих разрозненных индивидов в сообщества. Неоинституционалисты анализу подвергают низовые, индивидуальные практики по созданию рамок, организующих их текущую повседневную деятельность в группе, сообществе. Поэтому слияние двух подходов позволяет дополнить изучение трансформации организационных структур современного общества исследованием влияния этих изменений на модели индивидуальных и групповых связей и коммуникаций между членами сообщества. С другой стороны, изучение повседневных групповых и индивидуальных практик (неформальных и формальных правил) становится вписанным в более широкий социальный контекст.
Институциональных подход, в отличие от структурно-функционального, значительно более гибок в том смысле, что позволяет изучить изменения явления во времени, обратиться к анализу его прошлых состояний с тем, чтобы проследить генезис и динамику социального явления. Вместе с тем, институциональный подход располагает развернутой системой понятий, позволяющей
описать роль и место явления в координатах данного общества, обозначить его функциональные пределы и дисфункциональные черты.
Институционализм соединен с некоторой общей концепцией социального развития, то есть соотносит явление с тенденциями и перспективами данного общества, выявляет степень его участия в них.
Культурно-историческое направление нового институционализма (М. Аболафия, В. Зелизер) не чуждо рассмотрению широких контекстов индивидуальной активности - привычек, традиций, культурных навыков. Изучению подвергаются совокупности значений, смыслов, культурно-нормативных схем,
.Щ) которые помогают индивидам оценивать и переоценивать ресурсы, сценарии действия, вырабатываемые идентичности, привязанные к конкретным ситуациям и временным контекстам. В качестве одной из процедур этот подход включает в себя социокультурный анализ, или изучение социальной реальности через призму индивидуальных и групповых социальных технологий, принятых
^ч норм, выстроенных моделей поведения, согласуемых как с актуальной ситуа-цией, так и с культурной традицией.
Кроме указанных преимуществ, следует отметить еще одно: данный подход позволяет провести системный анализ современного российского общества, объективные изменения в котором носят преимущественно макросоциальный
^ характер, но социокультурные конструкты сохраняют свою способность влиять на развитие событий, или даже определять его вектор. Тем самым мы получаем возможность вычленить содержание микросоциальных процессов, происходящих в различных сферах общества не редуцируя их целиком к масштабным событиям общества, но и не отрывая от всего контекста изменений.
ц< Практическая основа исследования. Названные теоретические и эмпи-
рические работы, хотя и позволяют констатировать наличие патернализма в современном российском обществе, поднять проблематику его взаимодействия с демократическими и рыночными институтами, однако недостаточны для того, чтобы понять условия и специфику его существования. Остается открытым вопрос о воспроизводстве патернализма в разных частях общества и его влиянии
на другие институты и социальные процессы. Поэтому актуально проведение эмпирических исследований, дающих новый фактологический материал для дальнейшего анализа.
Основным эмпирическим источником для изучения патернализма в производственных институтах является социологическое исследование «Управленческая ситуация на КН», проведенное весной 2001 г. на предприятии нефтедобывающей отрасли с участием иностранного капитала. Общее число работников предприятия на момент обследования по данным отдела кадров - 390 человек. В обследовании участвовали рядовые работники и менеджеры (низшего, среднего и высшего уровней) в пропорциональном соответствии этих групп в коллективе предприятия. Всего было опрошено 210 человек.
Инструментарий исследования был представлен опросной анкетой для интервьюера. Она включает в себя четыре блока: личностный, поведенческий, оценочный и прожективный. Методом социологического опроса было выбрано стандартизированное индивидуальное интервью. Интервьюер проводит беседу с одним респондентом, в течение которой заносит ответы своего собеседника на стандартизированный бланк. Достоинством данного метода является увеличение правдивости ответов при доверительном контакте интервьюера и респондента. Кроме того, интервью позволяет отмечать реакции респондента (вербальные и невербальные), выходящие за рамки стандартного опросника, но имеющие непосредственное отношение к объекту исследования и помогающие расшифровке ответов. Количество времени, затрачиваемого на одно интервью, находилось в оптимальном интервале и составило 30-40 минут.
В свою очередь, основой и предпосылкой исследования «Управленческая ситуация на КН» явилось изучение социальной ситуации на названном предприятии, проведенное годом раньше - весной 2000 г. Объем выборки в пропорциональном соответствии с организационно-функциональным, профессиональным и тендерным распределением составил 204 человека. В качестве дополнительного метода исследования был использован экспертный опрос со стандар-
тизированным инструментарием. В данном случае экспертами выступали руководители предприятия. Всего было опрошено 12 экспертов.
Также в работе привлекаются данные серии социологических исследований, проведенных в 1997, 2000, весной и осенью 2001 гг. на одном из крупных промышленных предприятий г. Перми акционерного типа под общим названием «Социальная и управленческая ситуация на КК». Руководитель проекта -д.и.н., проф. О.Л. Лейбович. В общей сложности во всех подразделениях предприятия занято около 4000 работников. Выборка - квотная в соответствии с организационной структурой предприятия, квалификационным и тендерным составом, объем выборочной совокупности на разных этапах варьировал от 396 до 417 человек. Исследование проводилось методом анкетного опроса. Инструментарий дополнялся новыми блоками, основные блоки оставались неизменными.
Для изучения патернализма в политических институтах были использованы данные проекта «Избиратель Прикамья» и материалы исследования «Власть и бизнес в Пермской области: взаимовлияние и взаимодействие». Исследовательский проект «Избиратель Прикамья» представляет собой цикл электоральных социологических исследований, проведенных среди жителей г. Перми в целом и отдельных избирательных округов каф. культурологии ПГТУ, под общим руководством д.и.н. О.Л. Лейбовича в 1991-2003 гг. В данной работе для анализа используются данные 16 исследований, полученные в ходе массовых опросов избирателей в 2000-2001 гг., из них 5 - общегородских и 11 - по отдельным избирательным округам. Отдельные исследования проводились серийным методом (соблюдались состав и численность выборочной совокупности, дублировались вопросы). Основными темами для опросов становились, как правило, избирательные кампании различных кандидатов.
Методика исследования - телефонное и квартирное стандартизированное интервью. Принцип формирования выборки - квотная по демографическим параметрам, пропорциональная по месту проживания респондентов. Демографические квоты для всех исследований устанавливались в соответствии с данны-
ми текущего статистического учета по Пермской области по состоянию на 1 января 2000 г. Объем выборки варьировал в зависимости от размера генеральной совокупности и целей исследования в пределах от N = 306 до N = 613.
Социологическое исследование под общим названием «Власть и бизнес в Пермской области: взаимовлияние и взаимодействие» было проведено с участием автора. Метод исследования - экспертный опрос. Экспертами выступали жители г. Перми, занимающие значимые позиции в областной и городской политике, бизнесе, СМИ. Всего было опрошено 13 экспертов. Время полевых работ - 6-19 мая 2003 г. Методика исследования - неформализованное интервью с записью беседы на диктофон и последующей текстовой расшифровкой. Длительность интервью варьировала в пределах 30-60 минут.
Анализ патернализма в образовательных институтах стал возможен благодаря применению двух «мягких» методов социологического исследования. Ими стали включенное наблюдение моделей повседневного поведения участников образовательного процесса в вузе (на примере Пермского Государственного технического университета) автора и ряд нестандартизированных интервью с участниками образовательного процесса (школьники, родители, учителя, студенты, преподаватели). Полученная таким образом информация подвергалась дальнейшей интерпретации с целью выявления латентных смыслов.
Данные социологических опросов были подвергнуты статистической обработке с использованием программы SPSS 11.0. Расшифровки интервью экспертного опроса анализировались с помощью типологизации и последующей интерпретации.
Цель исследования следует из общей актуальности темы. Сформулировать ее можно так: представить патернализм как институт в процессе модернизации (трансформации) современного российского общества. Данная цель может быть операционально расписана через конкретные исследовательские задачи, соответствующие этапам проделанной работы:
категориальное уточнение термина, установление связи с другими понятиями гуманитарной науки;
социологическая интерпретация патернализма;
~ - определение современного патернализма как субститута - социально-
го института особого вида;
эмпирическая операционализация термина;
выделение основных неизменных и вариативных характеристик патернализма;
- описание современных трактовок и форм принятия патерналистских
Ф ролей и построения отношений;
определение культурных источников патернализма в современной России;
выяснение социокультурных условий возникновения и воспроизводства патернализма;
Ф - описание и анализ проявлений патернализма в основных публичных
сферах общества (производственной, политической, образовательной);
- определение социальных функций патернализма в современном обще
стве;
- установление связи патернализма с другими социальными института
ми ;
ми (социальным порядком).
Научная новизна исследования. В ходе исследования получены результаты, имеющие значимость для социологии социальных процессов, социальной структуры и социальных институтов, а именно:
- Проведен анализ патернализма как социального субститута, выделены
Ф его исторические формы, уточнено его современное социокультурное
содержание;
Разработаны и апробированы системы показателей, позволяющих эмпирическими методами исследовать современный патернализм;
Выявлены возможности, достоинства и недостатки различных исследовательских процедур для эмпирического изучения патернализма;
Уточнен понятийный аппарат для дальнейшей разработки темы современного патернализма;
Введен в научный оборот обширный эмпирический материал, отражающий новые социальные факты;
Раскрыты специфические особенности функционирования политических, производственных и образовательных институтов в меняющемся обществе.
Положения, выносимые на защиту
Патернализм в современном обществе представляет собой субститут, дополняющий деятельность больших институтов в процессе социальной трансформации.
Этот субститут в настоящее время существует в дискретной форме, что позволяет ему встраиваться в другие общественные механизмы. Принимая навязываемые ему большими социальными институтами форму, патернализм сохраняет неизменными свои организующие смыслы.
Практическая значимость работы определяется целями, методами и результатами исследования. Изложенные в диссертации положения могут быть использованы для:
управления социальными процессами современного российского общества (трудовыми, протестными, политического участия, образовательными и т.п.);
эмпирических исследований феномена современного патернализма на основе предложенных и апробированных методологических оснований, техник исследования и инструментария;
построения теоретических моделей изменения институциональной структуры в трансформирующемся обществе;
применения в преподавательской работе в таких учебных курсах, как общая теория социологии, социология реформ, социология социальных изменений, а также социология труда, политическая социология и социология образования.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования были представлены в ходе выступлений на двадцати трех научных и научно-практических конференциях городского, регионально-
^ го, всероссийского и европейского уровня в 1999-2004 гг., проводимых гумани-
тарным факультетом ПГТУ, кафедрой культурологии ПГТУ, Центром элитист-ских исследований (Пермь), кафедрой политических наук ПТУ, пермским отделением правозащитного центра «Мемориал», ТюмГУ и РОС (Тюмень), МГИ-МО(У) и РАПН (Москва), МВСШЭН (Москва), РГГУ (Москва), СПбГУ (Санкт-Петербург), Институтом истории РАН (Элиста), American University - Central
ф$> Asia (Бишкек); на научно-практических и методологических семинарах, организованных Посольством Швеции в Москве, Институтом «Открытое Общество», Шведским Институтом Фонда «Холокост» (место проведения - Пермь); Институтом Политических Исследований, Философским факультетом МГУ им. М.В. Ломоносова, Институтом «Открытое общество», Фондом Ф. Науманна
^ (Форос); кафедрой культурологии ПГТУ. Четыре доклада были представлены в
сети Интернет для обсуждения на образовательном портале «Аудиториум» (ИОО, Минобразования РФ). Результаты исследования отражены в тридцати трех научных публикациях (13 тезисах, 18 статьях, 2 коллективных монографиях). Научная активность в подготовке диссертации отмечена Минобразования
""' РФ (лауреат конкурса «Самый активный молодой ученый России - 2002» в номинации «Самый активный молодой дипломированный специалист», проводимом Институтом «Открытое общество» и «Информационно-образовательным порталом ; грант ИОО Фонд содействии, 2002, № HJA202).
Работа состоит из трех глав, введения и заключения. В приложении со-
ф держится список литературы из 255 наименований, программа и инструмента-
рий социологических исследований, цитаты, аналитические таблицы, пояснения, не вошедшие в основной текст.
Патернализм в контексте бытования гуманитарного знания
Изучение литературы, посвященной патернализму в целом, или некоторым его аспектам, выявило широкий веер подходов, множественность коннотаций, несходство определений.
Это явление не случайно. Было бы поверхностным объяснять его новизной концепций патернализма, их специфическим маргинальным бытованием в больших парадигмах, хотя и этот момент нельзя сбрасывать со счетов. Основатели современного социального знания не включали патернализм в систему основных категорий. Как представляется, некоторую неопределенность, «усколь-заемость» патернализма, его размытость можно объяснить, только приняв во внимание сочетание общих тенденций существования гуманитарного знания, особых механизмов включения в него прежде не санкционированных авторитетами категорий и характерных черт самого патернализма как специфичного социального явления.
Многозначность терминов - характерная черта гуманитарного знания. Общество как целостный феномен, а также его составные элементы являются объектом анализа целого ряда наук и дисциплин, обозначенных как социальные, а именно: философии, истории, права, экономики, политических и антропологических наук, социологии, которые рассматривают человеческую деятельность в ее генезисе, развертывании и последствиях. Типична ситуация, когда социальное явление попадает в поле зрения сразу нескольких общественных наук: и философии, и специальных дисциплин. Каждая из них выстраивает собственную модель этого явления при помощи присущего данной науке понятийного аппарата, исследовательских процедур и методик. Социальное явление в таком случае приобретает множественность значений в зависимости от той сети мыслительных координат, в которую оно помещено исследователем
Разнообразие исследовательских практик является продуктом разделения труда в научной среде. Оно повторяет состояние, присущее иным областям общественной деятельности, некогда замеченное Э. Дюркгеймом: «в высших обществах обязанность состоит не в том, чтобы расширять нашу деятельность, но чтобы концентрировать и специализировать ее. Мы должны ограничить свой горизонт, выбрать определенное занятие и отдаться ему целиком, вместо того, чтобы делать из своего существа какое-то законченное, совершенное произве 0) дение искусства, которое получает всю свою ценность из самого себя..., эта специализация должна быть подвинута тем далее, чем высшего вида общество — и ей нельзя поставить другого предела»1.
Следует обратить внимание и на иной аспект этого процесса, зафиксированный 3. Бауманом: «разделение труда между учеными соответственно струк турирует мир, в котором мы живем»2.
Иными словами, дифференциация научного социального знания оказывает воздействие на все общественные практики. Картина мира, созданная гуманитариями, выступающими в роли экспертов, ретранслируется иными участниками общественной деятельности, ориентируя их поведение и тематизируя со W держание повседневности. Вот как П. Бергер и Т. Лукман описывают результат этого процесса: «Я полагаю реальность повседневной жизни как упорядоченную реальность. Ее феномены уже систематизированы в образцах, которые кажутся независимыми от моего понимания и которые налагаются на него. Реальность повседневной жизни оказывается уже объективированной, т.е. кон ституированной порядком объектов, которые были обозначены как объекты до
моего появления на сцене» . Явление становится «социологическим», «экономическим», «политическим» и т.д., после помещения его исследователями в поле отдельной науки.
Дифференциация социального знания проявляется в разнообразии теоретических моделей, зачастую различающихся не только уровнем абстракции и смещенными пропорциями, но и принципиально расходящимися методологическими подходами. Поэтому мы получаем неоднозначные, а иногда и прямо противоположные результаты исследований. Продукты научного знания более чем не однородны, - они зачастую противоречивы.
Можно согласиться с тем, что интерес к тому или иному социальному явлению, факту, процессу определяется, прежде всего, социальной практикой. Логика развития научных парадигм придает этому интересу соответствующее оформление. Выбор тем диктуется научной школой, получившей возможность распределения грантов. Получение гранта зависит также от похожести позиций ученых, выраженной в употреблении соответствующего сленга. Как отмечает Т. Шефф, «...принадлежность [ученого-заявителя - Н.Ш.] к банде и клану и здесь играет свою роль. Искусный кандидат формулирует заявку таким образом, чтобы безошибочно подать сигналы, указывающие на свою принадлежность к той или иной банде и клану. Если вы член психоаналитической банды, то в вашей заявке будет часто цитироваться Фрейд. Это беспроигрышная тактика, если вам заранее известно, что все члены комиссии являются членами одной банды»1.
Все эти рассуждения относятся к социальным явлениям, хорошо известным науке. Когда же общество обнаруживает, или продуцирует новые социальные формы, выстраивает или открывает социальные институты, не имеющие аналогов в прошлом, такая ситуация оказывает воздействие на весь спектр социальных наук. В условиях повышенного интереса к определенному социальному явлению в научной общественности относительно него формируются противоположные мнения. На одном полюсе наблюдается не оправданное ни практикой, ни логикой научного исследования преувеличенное представление о
1 См. Scheff Т. J. Academic Gangs// Crime, Law, and Social Change. 1995. Vol. 23. P. 160. значимости социального явления. На другом, - полное отрицание важности его как объекта изучения или даже сомнения в его существовании.
Такое социальное явление трудно для исследования, прежде всего потому, что оно - именно в силу своей новизны - не помещается в системе сложив-шихся в рамках общественной науки категорий. И здесь приходится осуществлять одну из сложнейших исследовательских процедур: или дополнять признанные значения терминов (понятий) новым содержанием, или вводить новые понятия, которые могут быть заимствованы из смежных научных дисциплин, или сконструированы вновь, или, наконец, взяты из языка улицы. При этом яв- ф; но недостаточно просто соотнести слово с обозначаемым им предметом (референтом1 этого слова). Простое соотнесение с референтом позволяет использовать новое слово по аналогии, то есть в верных соотношениях, правильных связях и уместных условиях, но не добавляет знаний о самом предмете. Узнать новое о явлении возможно, если сопоставить его с другими, поставить в некий
Характеристика современного этапа российской модернизации
Современное российское общество находится на этапе трансформации. Суть этой трансформации заключается в переходе к иным, капиталистическим формам хозяйствования, легитимированным правовым государством. Для описания и анализа процессов перехода России и стран Восточной Европы к рыночной организации экономики и демократическим политическим институтам обществоведы активно применяют теорию трансформации (модернизации).
Теория модернизации указывает на идеальное состояние общества, приводя в качестве эталона для менее развитых стран современные западные демократические общества. Воплощение модернистского проекта в реальность означает существенные изменения в политической, экономической и социальной сферах или даже кардинальную реорганизацию этих сфер для приведения их в соответствие с рыночными (капиталистическими) и демократическими принципами. Как доказывает Л.Г. Ионин, эти изменения взаимосвязаны; и не всегда позитивное изменение в одной сфере оборачивается таковым для другой1.
Классические теории модернизации рассматривают развитие страны как результат простого переноса или копирования западных моделей, товаров и технологий. Д. Макклилланд утверждал, что становлению современного предпринимательства и модернизации способствовало внесение западных ценностей, ориентирующих на достижение целей («achievement motivation»)". А. Инкелесс полагал, что «модернизированному» человеку присущи такие «западные» черты, как ориентация на мобильность, использование долговременного планирования, гражданская активность1. Однако другие теоретики стали уделять внимание и специфическому взаимодействию и взаимовлиянию западных и национальных культурных норм. К первым относится, прежде всего, экономическая рациональность, ко вторым -старые традиции, воспроизводимые в модернизирующемся обществе. Как отмечают В. Алексеев и И. Побережников, «углублению понимания взаимодействия традиции и modernity способствовало признание того факта, что традиционная культурная система содержит различные аспекты или измерения, которые разным образом реагируют на новации»".
Современные социальные теоретики в анализе изменений1 общественной жизни уделяют внимание не только изменениям формальных, правовых рамок функционирования общества, но и соотношению этих изменений с существующими неформальными нормами. «Даже если мы имеем "корректное" понимание экономики и (более или менее) "корректную" теорию ее функционирования, политика в нашем распоряжении - очень грубый инструмент. Она состоит в изменении только формальных правил, тогда как экономическая деятельность - это смесь формальных правил, неофициальных норм и рамок, выбираемых спонтанно. Изменение только формальных правил произведет желаемые результаты только тогда, когда неформальные нормы будут дополнять измененные правила...»3. Д. Норт добавляет далее, что трудность преобразований России, в отличие от Чешской республики, состоит именно в этой попытке изменения экономической и социальной ситуации только грубыми политическими действиями4.
Модернизированное общество - общество капиталистическое. Понятие «капитализм» в данном случае означает ситуацию, при которой экономические потребности общества или какой-либо группы удовлетворяются преимущественно за счет капиталистического предпринимательства, то есть экономической деятельности, ориентированной на рынок и имеющей своей целью извлечение прибыли в результате торгового обмена.
П. Бергер при анализе взаимосвязи капитализма и общества в современном мире вводит концепцию «экономической культуры». Эта концепция оказывается полезной тогда, когда вопрос касается экономических институтов и их взаимосвязи с другими компонентами общества. Он считает, что «...экономические институты существуют не в вакууме, а в контексте социальных и политических структур, культурных форм и, безусловно, в структуре самосознания: в системах ценностей, идей, верований. Всякая экономическая культура ... обычно состоит из ряда элементов, увязанных вместе-в эмпирическую целостность»1. Модернизация, по П. Бергеру, сопровождается переходом от веры в предопределенность судьбы к сознательному выбору в повседневных делах.
Для анализа переходного состояния российского общества уместно также обратиться к марксистской парадигме, рассматривающей становление капиталистических отношений. Современное состояние российской экономики вполне соответствует выделенному К. Марксом периоду первоначального накопления капитала. Раскрывая его содержание, в терминах автора тайну, Маркс писал: «...процесс, создающий капиталистическое отношение, не может быть ничем иным, как процессом отделения рабочего от собственности на условия его труда, - процессом, который превращает, с одной стороны, общественные средства производства и жизненные средства в капитал, с другой стороны, -непосредственных производителей в наемных рабочих. Следовательно, так называемое первоначальное накопление есть ни что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства»2. Основным результатом этого процесса является разрушение феодальной или крепостной зависимости и массовое высвобождение рабочей силы, становящейся товаром. Бергер П. Капиталистическая революция (50 тезисов о процветании, равенстве и свободе). М., 1994. С.31.
2 Маркс К. Капитал. ТЛ.Гл. 24. Так называемое первоначальное накопление // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т. 23. С. 727.
Однако, если основой первоначального накопления, описанного Марксом, была «жепропрнацпн земли у сельскохозяйственного производителя, крестьянина»1, то современное накопление осуществляется на иной материал ь ной базе. Источником первоначального капитала в России является государст венная промышленность, существующая в полуразрушенном состоянии. Приэтом, как утверждает Я. Ростовский, «Исходной политической причиной макроэкономической нестабильности в посткоммунистических странах следует признать демократизацию. Отсюда проистекают и все остальные политические проблемы, способствовавшие росту инфляции и статистически измеряемому падению# объема производства. Когда в результате демократизации страх рассеялся, сло мался фундаментальный механизм, на котором базировалась вся экономическая система, — выполнение приказов сверху»". В таких условиях только рыночные механизмы смогли заставить экономику функционировать. О.И. Шкаратан считает формирование социальных групп собственников Л наиболее радикальным процессом переходного периода. Технократическая элита, организовав «номенклатурную приватизацию», стала ядром формирую щейся крупной буржуазии. Главным достижением директората автор считает право на приобретение крупных пакетов акций своих предприятий по закрытой подписке (а в предельном случае — на полное владение всем пакетом). Но, как отмечает О.И. Шкаратан, «директорат не смог существенно увеличить свой па кет акций и превратиться в подлинного хозяина национальной экономики»3, за то сильно возросла доля в собственности у «неофитов коммерции и бизнеса», возглавляющих коммерческие банки, страховые компании и т.п. По мнению М.А. Слюсарянского, «Приватизация и есть тот социальный процесс, который Ф радикальным образом преобразует сложившиеся линии социальной дифферен циации» стратификации российского общества в переходный к рынку период. ПГТУ. Пермь, 1995
С. 4. Речь идет о новом варианте «огораживания», при котором коллективная, «народная» собственность становится частной. Работники предприятий участвуют в процессе приобретения собственности слабо, вместе с тем, они «освобождаются» от системы «пожизненной занятости»1 и занимают свободные места на рынках рабочей силы. Л. Гордон упоминает об этом процессе в связи с возможностью уменьшения социальных фобий, страха нового путем разъяснения, «превращения непонятного в понятное». Но, как он резюмирует ниже, снижение доли «недовольных» в обществе связано скорее- со сменой поколений, чем со сменой убеждений и ценностей внутри одного поколения. Автор говорит о таких масштабных культурных изменениях, которые не могут быть освоены в рамках одного поколения.
Патернализм в производственных институтах
Обследованное предприятие, далее в тексте обозначаемое как КН, является совместной российско-американской компанией, расположенной на территории Пермской области. По роду своей деятельности оно относится к нефтедобывающим. Численность наемных работников позволяет говорить о среднем размере предприятия.
Предприятие КН имеет следующую организационную структуру: три цеха под порядковыми номерами и Дирекция предприятия. И цеха, и дирекция имеют собственные подразделения (бригады, отделы). Каждый цех возглавляется начальником, имеющим одного заместителя. Число бригад в каждом цехе разное - от 3 до 7. Во главе предприятия стоит генеральный директор. Заметим, что начальники подразделений состоят в родственной связи с генеральным директором предприятия. У предприятия имеется территориальная специфика. Бригады первого и второго цехов локализованы в собственном пространстве, бригады цеха 3 нахо дятся в основном на территории цехов 1 и 2. Дирекция территориально дистан цирована от цехов и находится в поселке городского типа. Как показало социо ф логическое исследование, проведенное в 2000 г., отдаленность эта не только территориальная, но и социокультурная. Состав работников предприятия, по данным текущего учета отдела кад ров, приведен в таблице 1 Приложения 5. На предприятии занято около 400 че ловек, среди них 3/4 составляют рабочие, около 1/8 - специалисты, менее 1/10 руководители. Труд большинства рабочих оплачивается согласно их разряду, вне разрядов, по окладу работают менее 1/7 рабочих. Размеры заработной платы (по оценкам экспертов) варьируются у рабо чих - от 5 до 7 тыс. руб.; у руководителей отделов, заместителей начальников цехов - 10-15 тыс. руб.; у высшего руководства — до 30-50 тыс. руб. Остальные данные приводятся по результатам опроса работников пред приятия (Приложение 6, Табл. 1-5). Всего в ходе исследования было опрошено 210 человек. Рассмотрим основные параметры выборочной совокупности. Соотношение мужчин и женщин в выборке -4:1 отражает реальное со отношение тендерных групп на предприятии. Всего в исследовании приняли ф участие 160 мужчин и 46 женщин. На предприятии КН по данным опроса работают люди в возрасте от 20-ти до 60-ти лет. При этом возраст основной массы опрошенных колеблется в интервале от 21 до 50 лет. Работники в возрасте 31-40 лет составляют 2/5 от общего числа. По цехам картина выглядит следующим образом: в цехе 3 больше, чем в других подразделениях, работников в возрасте 31-40 лет и практически нет старше; цех 2 также лидирует в интервале 31-40; наиболее выровнены возрастные группы в цехе 1, работники в возрасте 21 - 40 лет составляют большинство в Дирекции. Системных возрастных различий между управленцами и подчиненными нет.
Данные об экономическом статусе работников предприятия были получены косвенным образом - через структуру денежных расходов за предшествовавший период. На основе групп приобретенных товаров/услуг был сконструированы три группы: «высокий», «средний» и «низкий» экономический статусы. Естественно, экономическое расслоение среди работников одного предприятия не может быть очень большим, поэтому в действительности обозначенные позиции являются скорее вариацией одного или двух статусов (высшего среднего и среднего среднего).
По данным опроса, почти половина работников предприятия имеют относительно высокий экономический статус, по 1/5 - средний и низкий. У одной десятой работников по существующим данным определить экономический статус оказалось невозможным. Среди работников Дирекции больше, чем в цехах тех, кто имеет средний экономический статус. В цехах наблюдается большая поляризация - группа работников со средним экономическим статусом составляет 10-15 %, увеличена доля работников с низким уровнем. Любопытно, что распределения групп управленцев и подчиненных по экономическим статусам одинаково. Статус выше у тех работников, кто социализировался в областном центре, либо имеет высшее образование, либо работает на предприятии больше 5 лет.
Большинство работников предприятия являются выпускниками школ рабочих поселков, - их почти 2/3. Доля работников, обучавшихся в городских школах, составляет около одной шестой. Причем работников этой группы больше всего в дирекции. Работников, обучавшихся на средней ступени образования в школах поселка, больше всего во втором и третьем цехах (их доля колеблется в пределах 4/5 от всех работников цеха). Среди управленцев меньше, чем в целом по предприятию, доля выпускников школ рабочих поселков (около 50 %) и соответственно выше доля тех, кто провел свое детство в городе или райцентре (24 и 20 %). Среди подчиненных выпускники поселковых школ составляют 68 %, городских -15%.
Около половины работников имеют среднее специальное образование, по оценке экспертов, достаточное для выполнения необходимых трудовых опера-ций. Одна пятая часть получила общее среднее образование, немного больше одной четвертой - высшее. По цехам ситуация выглядит следующим образом: наибольший удельный вес работников со средним образованием - в цехе 3, со средним специальным - в первом цехе. В Дирекции число работников с высшим уровнем образования в 2 раза больше, чем в целом по предприятию, и составляет 54 %. Среди управленцев доля работников с высшим образованием почти в 5 раз больше, чем среди подчиненных (63 и 13 % соответственно). В числе первой группы практически нет тех, кто остановился на среднем общем образовании, выпускников техникумов составляет около 1/3. Приблизительно половина подчиненных имеет среднее специальное образование, 1/4 - общее среднее.
Таким образом, представляется корректным деление всего коллектива предприятия на «управленцев» и «подчиненных». Предложенное деление не совпадает с традиционной градацией на руководителей, ИТР, служащих и рабочих. Как показало исследование КН 2000 г., разница в ответах на вопросы анкеты наблюдалась, прежде всего, между работниками, участвующими в управлении и находящимися под воздействием этого управления.
Конечно, можно считать, что в управлении тем или иным образом участвуют все работники предприятия, поэтому было введено рабочее определение «управленцев» и «подчиненных». Итак, «управленцы» - это те работники предприятия, которые выполняют управленческие функции на постоянной и оплачиваемой основе (руководители цехов, отделов, бригад и иных подразделений предприятия). «Подчиненные» - работники предприятия, чья работа не Предусматривает административного управления другими работниками.
Такое деление обосновывается и основными социальными характеристиками выделенных групп. Управленцы, в основном, прошли первичную социализацию в урбанизированной общности (областной центр или промышленный город), имеют в целом более высокий уровень образования и экономический статус, чем их подчиненные.
