Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основания изучения геронтологического насилия 35
1.1. Характеристика исходных категорий исследования 35
1.2. Анализ подходов к изучению феномена геронтологического насилия в западной и отечественной научной традиции 69
Выводы по первой главе 98
Глава 2. Социально-исторический анализ динамики отношения к пожилым людям 101
2.1. Социально-историческая реконструкция геронтологического насилия 101
2.2. Геронтологическое насилие в структуре внутрисемейного взаимодействия 132
Выводы по второй главе 163
Глава 3. Социальные основания геронтологического насилия в современном российском обществе 165
3.1. Интерпретивный анализ факторов, обусловливающих геронтологическое насилие 165
3.2. Социальные характеристики участников ситуации геронтологического насилия 195
Выводы по третьей главе 221
Глава 4. Современные направления и способы предотвращения геронтологического насилия 224
4.1. Социологическая рефлексия опыта в сфере предупреждения геронтологического насилия 224
4.2. Направления социальных стратегий превенции геронтологического насилия в современной России 246
Выводы по четвертой главе 283
Заключение 285
Список использованной литературы 294
Приложения 348
- Анализ подходов к изучению феномена геронтологического насилия в западной и отечественной научной традиции
- Геронтологическое насилие в структуре внутрисемейного взаимодействия
- Социальные характеристики участников ситуации геронтологического насилия
- Направления социальных стратегий превенции геронтологического насилия в современной России
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена интенсивным развитием процесса постарения современного российского общества, детерминирующего появление множества новых проблем в жизни старшего поколения и общества в целом. По данным Росстата, в Российской Федерации насчитывается более 30 млн. человек старше трудоспособного возраста, составляющих пятую часть населения страны. В период до 2016 года прогнозируется устойчивое увеличение численности пожилых людей (границей перехода в группу пожилых, согласно решению комитета экспертов ВОЗ, является возраст 60 лет) в возрастной структуре населения страны. В настоящее время Россия переживает период радикальных преобразований всех сфер жизнедеятельности общества, негативные последствия которых сказались на всех слоях населения и, в первую очередь, на самых уязвимых - представителях старшего поколения. Реальность современной жизни, насыщенной конфликтно-кризисными условиями и экстремальными ситуациями, поставила вопрос об изучении приемлемых форм социального взаимодействия между пожилым поколением и обществом.
Кризис, начавшийся в середине 1980-х и захвативший девяностые годы вместе с крушением советской государственно-политической системы, затронул все общественные институты. В ситуации резкого падения уровня жизни населения, роста безработицы, бедности, отставания заработной платы от цен потребительского рынка впервые в постсоветское время произошел резкий рост различного рода насильственных действий, в том числе и в отношении пожилой части населения. В контекст научной и практической актуальности в условиях современного кризиса попадает острая потребность в переоценке существующего положения вещей в геронтологическом секторе социальной жизни и в более рельефном представлении социального статуса пожилого населения. В связи с этим актуализируются исследования социальных различий, легитимных практик взаимоотношений, новых конфликтов в геронтологическом секторе. В нашей стране до середины 90-х годов XX столетия проблема насилия в отношении людей пожилого возраста практически не была представлена в научном дискурсе. Это обусловлено тем, что данная тема долгое время считалась "бытовой" и "незначительной". Кроме того, профессиональные интересы специалистов в области старения были сосредоточены главным образом на биологических и медицинских аспектах: механизмах старения, физиологических особенностях человеческого организма в пожилом возрасте, факторах долголетия и способах продления жизни. Пожилые рассматривались как маргинальная группа, им посвящались немногочисленные публикации. В научной литературе встречается и в наши дни описание старости как зоны своеобразного ослабления бытия. Важно отметить, что медицина играла в этом процессе ключевую роль, артикулируя отрицательные стороны старости как жизненного этапа. В рамках медицинского дискурса старость предстала как болезнь, состояние риска, требующее постоянного медицинского контроля. В настоящее время телесно ориентированное содержание старости осмысливается в категориях владения и господства, актуализируются проблемы заботы о здоровье тела, сохранении его целостности и обеспечении его долголетия.
Отсутствие официального социологического и статистического учета жертв насилия среди лиц пожилого возраста затрудняет осмысление данной проблемы. Тем не менее исследования, проведенные в ряде западных стран, свидетельствуют, в частности, о том, что факты насилия по отношению к рассматриваемой категории лиц имеют тенденцию роста. Как правило, ученые связывают в целом этот факт с увеличением доли пожилой части народонаселения планеты в условиях демографического мирового кризиса.
Проблематика геронтологического насилия является комплексной и междисциплинарной и привлекает внимание специалистов разных областей знания: социологов, философов, социальных психологов, медиков. Однако данная проблема относится к малоизученным вопросам в современной социологии, она до сих пор по-настоящему не вошла в обиход отечественной науки. Практически отсутствует объективная и достоверная информация о проявлениях геронтологического насилия. Соответственно актуализировано исследование источников и механизмов воспроизводства насилия в отношении представителей старшей возрастной группы, основных социально-демографических факторов, определяющих риск их попадания в число жертв насилия, а также рефлексия опыта профилактики и противодействия геронтологическому насилию.
Степень разработанности проблемы связана с ростом интереса социологов к социальным проблемам лиц пожилого возраста. В связи с междисциплинарным характером указанной темы и ее спецификой необходимо выделить два основных направления научных исследований: работы, посвященные исследованию феномена насилия и инициирующих его факторов, и исследования социальных аспектов жизнедеятельности представителей третьего возраста.
Важная роль в теоретическом анализе данного феномена принадлежит исследовательским работам, рассматривающим проблему насилия в качестве глобальной, анализирующим социально-политические источники основных разновидностей насилия (И. Галтунг, Р. Дарендорф, К. Райт, А. Здравомыслов, Л. Ко-зер, Ю. Растов), фокусирующим внимание на факторах, обусловливающих насильственные действия (Э. Дюркгейм, Дж. Мид, Т. Парсонс, К. Поппер, М. Фуко, И. Ильин, А. Швейцер).
Анализ насилия в сопряжении с темой власти представлен в работах М. Вебера, Ч. Миллса, Э. Тоффлера, А. Гусейнова, Р. Даля, Н. Лумана. Осмысление насилия в социально-экономическом контексте современного российского общества осуществляется в работах В. Горынина, В. Денисова, Г. Киреева, Н. Китаєва, И. Липатова, Г. Перервы. Значительный вклад в анализ механизмов воспроизводства насилия внесли Д. Беккер, П. Бергер и Т. Лукман, А. Шюц.
В отечественной социологии рефлексии подвергались различные формы насилия: военное насилие (О. Бельков, Л. Бурганова, В. Витюк и С. Эфиров, Н. Головин, В. Ксенофонтов, А. Левинсон, И. Образцов, В. Серебрянников, А. Фролов); терроризм (И. Дементьев, Н. Лазарев, В. Лунеев, И. Морозов, О. Хлобустов, Р. Яновский); криминальные формы насилия (А. Баимбетов, Я. Гилинский, А. Ратинов); семейное насилие (С. Абельцев, Л. Алексеева, В. Закирова, Т. Сидоренкова).
Глубокие традиции имеют научные исследования проблемы геронтологического насилия за рубежом. Среди них можно отметить работы Д. Вандемеера,
Р. Вульфа, M. Гудкина, Р. Вульфа и К. Пиллемера, М. Нолана, Р. Патона, Р. Ху-бера и Ф. Неттинга, М. Сенгстока и Д. Лианга, С. Стейнметца, М. Стонза и Д. Питтмана, С. Томиты, Д. Шпрея и С. Маттеуса, К. Штейна, С. Филлипсона.
Концептуально важными для исследования являются работы, затрагивающие отдельные аспекты насилия: методологические основания исследования насилия, содержательный анализ ключевых понятий (Л. Буев, В. Бочаров, Д. Галтунг, В. Губин, А. Гусейнов, В. Денисов, Дмитриев, Ю. Емельянов, И. Ильин, Г. Козырев, А. Кугай, В. Проданов, А. Шлегаль); различные виды насилия (О. Бессчетнова, О. Бойко, А. Гусейнов, И. Залысин, М. Писклакова, Т. Сидоренкова); систематизация зарубежного и российского опыта исследования практик насилия в семье и систем превенции насильственных актов (Р. Берк, Г. Варгас, X. Вильфинг, Э. Гондолф, Т. Забелина и Н. Шведова, Е. Ис-раелян, Э. Карюхин, В. Кондратов, О. Краснова, А. Лысова, Н. Машинская, Дж. Робертсон, Е. Сиротин, Д. Шестаков); конструирование насилия посредством языка, средств массовой информации (А. Ахиезер, Н. Брушлинская, Д. Галтунг, Л. Шестакова, С. Хассен).
Внимание ученых фокусируется главным образом на исследовании насилия в отношении женщин и детей (М. Адамушкина, Л. Ананиан, А. Антонов, С. Век-ленко и А. Волкова, И. Горшкова и И. Шурыгина, Г. Карелова, Т. Клименкова, С. Кочеткова, Н. Малярова, Н. Новинская).
Специальных социологических исследований по вопросу геронтологиче-ского насилия немного, в основном они фрагментарно представлены в русле анализа более общих направлений: практики социальной эксклюзии по возрастному признаку (Ч. Гора, Ф. Бородкин, М. Вольф, И. Божидар, М. Елютина, И. Левченко, Д. Мохов, Н. Тихонова, Н. Чернина, Дж. Хобкарфт); насилие в семье (Т. Вахмянина, В. Кондратов); проблема геронтологической стереотипи-зации (Е. Альдахина, К. Виктор, В. Доброхлеб, М. Елютина, О. Краснова, Т. Смиронова, К. Томас, П. Томпсон, Н. Щукина, Э. Чеканова).
Полноценный анализ геронтологического насилия возможен на основе современных работ в области социогеронтологии В. Альперовича, М. Елютиной, О. Красновой, Е. Молевича, Г. Парахонской, Т. Сухобской и Н. Божко, О. Тукум-цева и О. Юсоповой, Е. Холостовой, Н. Щукиной, рассмотрения проекции концептуальных подходов на данную проблематику.
В последние годы интенсифицируются социогеронтологические исследования в плане как эмпирических, так и концептуальных поисков, расширяется ареал исследовательской проблематики: социальное неравенство в возрастном аспекте (М. Елютина, Э. Чеканова, Т. Черненко); социально-экономические последствия постарения населения, затрагивающие сферу межпоколенных трансфертов (Л. Санкова, А. Смолькин, Н. Шахматова); геронтологическая идентичность (М. Елютина, О. Краснова); инфрасфера свободного времени представителей людей пожилого возраста, досуговые практики (О. Артемова, О. Белоконь, Е. Бред-нева, В. Доброхлеб, Т. Козлова, Г. Колик, Н. Литвинова и А. Кузьмин, В. Патрушев, А. Попова, Л. Сухова); социально-экономические, психологические, правовые, этические аспекты социальной политики в отношении пожилых людей (Н. Большакова, Э. Карюхин, И. Липский, Г. Миннигалеева, С. Максимова, Е. Хо-
лостова); труд и профессиональная карьера в поздний период жизни, состояние перехода к статусу пенсионера по возрасту, статус работающих пенсионеров, особенности профессиональной подготовки и переподготовки пожилых (Н. Бексаева, Н. Большакова, Э. Карюхин, Т. Смирнова); использование потенциала представителей третьего возраста, социальных сетей в позднем возрасте, коммуникативно-информационных ресурсов (Э. Чеканова, И. Трифонова, Н. Щукина).
Важными для авторского анализа оказались работы А. Дыскина и М. Сонина, А. Писарева, 3. Саралиевой, С. Спасибенко, в которых обсуждаются экономические, политические, правовые, демографические аспекты жизнедеятельности представителей людей пожилого возраста, труды представителей саратовской школы социальных геронтологов: М. Елютиной, Н. Гегедюш, Т. Смирновой,
A. Смолькина, Т. Темаева, Э. Чекановой, Т. Черненко, акцентирующие широкий
круг теоретических и практических проблем старшей возрастной группы - вопро
сы карьеры в позднем возрасте, конкурентоспособности, дискриминации в сфере
труда, вопросы образования, предпринимательства, реабилитации пожилых за
ключенных, безопасности пожилого человека.
Тема исследования неразрывно связана с теориями стратификации, социальной дифференциацией, социальным неравенством, классическими идеями происхождения и сущности социальных институтов и социального порядка М. Вебера, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, П. Сорокина, методологическими основаниями анализа институционализации социальной политики Т. Парсонса, Р. Дарендорфа, Н. Лумана. Особую методологическую ценность представляют работы А. Артю-хова, В. Ильина, 3. Саралиевой, Е. Смирновой, С. Ярошенко, в которых обсуждаются вопросы социальной стратификации и социального статуса различных групп населения. Методологический и теоретический контур анализа данной проблемы задают труды российских социологов Л. Беляевой, Е. Охотского, Ж. То-щенко, В. Щербины, рассматривающие особенности социально-экономических трансформаций современного российского общества.
Проблемы социального обслуживания, реализации государственной социальной политики, образовательные и превентивные программы, направленные на снятие различных напряженностей в жизни лиц пожилого возраста, индивидуальная вариативность проектирования своей жизнедеятельности в позднем возрасте разрабатываются Л. Гусляковой, В. Жуковым, С. Максимовой.
Интересными представляются работы, посвященные динамике содержания межпоколенных взаимодействий в терминах "конфликт", "кризис", "разрыв" поколений (Ш. Айзенштадт, Г. Бахметова, М. Вдовина, М. Глотов, К. Лоренц, К. Мангейм, Г. Маркузе, С. Спасибенко, Л. Фойер, 3. Фрейд, М. Пинженина,
B. Чупров, Н. Шахматова); теории "конфликта поколений" (Ж. Мандель,
И. Кемпер, И. Кон, X. Ортега-и-Гассет, связанная с проблемами межпоколен
ной коммуникации (С. Чернецкая).
Сравнительный анализ работ отечественных и зарубежных авторов свидетельствует о том, что конструирование эффективной системы превентивных действий в отношении геронтологического насилия до сих пор затруднено в силу неразработанности соответствующего терминологического аппарата, концептуальных подходов. Отсутствуют работы, посвященные обоснованию интегрального
взгляда на механизмы воспроизводства данного явления, наблюдается дефицит информации о различных формах проявления геронтологического насилия, о социально-демографических характеристиках акторов геронтологического насилия.
Методологическую и теоретическую основу диссертации составляют фундаментальные теоретические положения объединительной парадигмы П. Бурдье, Э. Гидденса, П. Штомпки, позволяющие понять взаимообусловленность структурных условий и социальных действий, предпринимаемых активными агентами. В работе нашли отражение традиции исследования проблем насилия (Г. Гегель, Э. Дюркгейм, И. Ильин, Дж. Мид, Т. Парсонс, К. Поппер), теоретические положения теории аномии (Дж. Гвост, Э. Дюркгейм), социальной дезинтеграции, социального неравенства (М. Вебер, Э. Гидденс, Т. Парсонс, К. Поппер), теоретические основания теории конфликта (И. Галтунг, Р. Дарендорф, Г. Зиммель).
Исходные установки диссертационного исследования во многом формировались под влиянием социогеронтологических теорий, выполненных в контексте структурализма, социального конструктивизма, феноменологического направления, в научных традициях символического интеракционизма (Дж. Мак-колла, Дж. Мид, Дж. Симоне, Т. Шибутани), тендерного подхода (У. Генри,
A. Игли и В. Вуд, Э. Камминг, М. Рили, Л. Торнстам), современных социоге
ронтологических подходов отечественных ученых (В. Альперович, М. Елюти
на, Е. Молевич, Г. Парахонская, Н. Щукина).
На контекст диссертационной работы оказали влияние идеи отечественных и зарубежных ученых, разрабатывающих проблемы насилия в семье, которые можно разделить на несколько групп в зависимости от рассматриваемой проблематики: влияние социальных изменений на трансформацию института семьи в обществе (С. Голод, Т. Гурко, Ш. Шоисматуллоев); тенденции изменения социального содержания института семьи (А. Антонов, А. Винокурова, А. Вишневский,
B. Медков, А. Синельников); исследование адаптационных практик семьи, кон
фликтов, их превенции (М. Вдовина, И. Горшкова, А. Ершов, М. Кукушкин,
И. Шурыгина).
Микросоциологическая парадигма символического интеракционизма (Дж. Мид), сфокусированная на социальных взаимодействиях в конкретных ситуациях, является важной при исследовании внутрисемейных межпоколенче-ских практик взаимодействия. В работе нашли отражение идеи историко-культурного направления исследования межпоколенных взаимоотношений (С. Спасибенко, А. Толстых), комплексного подхода к процессу старения и активизации старости (Б. Ананьев, М. Елютина).
Автор опирается на труды саратовских ученых, исследующих проблемы насилия и его предупреждения, а также социальной работы с проблемными семьями: Е. Антоновой, О. Башкатова, О.Бойко, П. Романова, Е. Ярской-Смирновой.
Операционализация основных понятий и процедура эмпирического исследования разрабатывались в соответствии с принципами социологического исследования, представленными в работах Г. Батыгина, И. Девятко, В. Ядова.
Цель исследования заключается в конструировании концептуальной модели геронтологического насилия и разработки на ее основе социальных стратегий превенции.
Для реализации поставленной цели сформулированы следующие задачи:
разработать понятийный аппарат исследования посредством социологических процедур интерпретации и операционализации;
выявить продуктивные теоретико-методологические подходы к осмыслению геронтологического насилия;
эксплицировать вариативность возрастного порядка в различных социокультурных контекстах;
разработать авторскую типологию геронтологического насилия;
выделить факторы, обусловливающие внутрисемейное насилие в отношении пожилого человека;
представить социальные портреты насильника и его жертвы;
эксплицировать поле проблем, связанных с пролонгированной ситуацией предоставления помощи пожилому человеку в контексте внутрисемейных взаимодействий;
осуществить сравнительный анализ зарубежного и отечественного опыта в сфере предупреждения геронтологического насилия;
- осуществить социологическую презентацию направлений превенции ге
ронтологического насилия на современном этапе развития российского общества.
Объект исследования - геронтологическое насилие как явление социальной жизни.
Предметом исследования являются механизм воспроизводства, виды и формы проявления геронтологического насилия в условиях качественной трансформации современного российского общества.
Основная гипотеза исследования. На данный момент превентивные меры в отношении геронтологического насилия в условиях отсутствия теоретической объяснительной модели носят фрагментарный, противоречивый характер, поэтому для систематизации направлений превенции геронтологического насилия необходимо концептуальное обоснование и определение причин, условий, механизмов воспроизводства данного социального явления.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составляют законодательные и нормативные акты федеральных и региональных органов власти (Конституция Российской Федерации, Федеральный закон от 2 августа 1995 г. № 122-ФЗ "О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов", Постановление Министерства труда и социального развития Российской Федерации № 36 от 08.07. 97 "Об утверждении примерного положения о Центре социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов", Уголовный кодекс РФ, Закон "О профилактике правонарушений в Саратовской области"), а также международно-правовые акты (Копенгагенская декларация о социальном развитии, Пекинская Декларация, Европейская социальная хартия, Европейская конвенция о защите прав и основных свобод человека, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Модельное законодательство о насилии в семье, Всеобщая декларации прав человека, Принципы ООН в отношении пожилых людей). В ходе исследования проведен вторичный анализ данных статистики и результатов исследований: "Национальный доклад о геронто-логическом насилии в Испании", 2008, N=2401; "Национальный центр социологи-
ческих исследований в Великобритании: исследование геронтологического насилия", 2007, N=2100; О. Тевлюкова "Насилие как феномен социальной организации: опыт теоретико-методологического анализа", 2005, N=420; Н. Болдмаа "Социально-историческая обусловленность повседневного насилия в семье (на примерах российских и монгольских семей", 2004, N=150). Авторская эмпирическая база представлена:
данными анкетного опроса людей пожилого возраста, который проводился на базе Центров социального обслуживания населения (ЦСОН) Саратовской области в два этапа. На первом этапе в качестве критериев целевой выборки выполнялся 10% отбор из 48 ЦСОН по территориальному признаку, на втором этапе проводился 100% сплошной опрос лиц пожилого возраста от 60 лет и старше, находящихся на обслуживании в пяти ЦСОН и имеющих ограниченные способности к самообслуживанию. Объем выборки составил N=3718 человек, что обеспечило высокую точность и репрезентативность полученных результатов. Статистическая обработка полученных эмпирических данных осуществлялась с использованием пакета программ SPSS for Windows (2005-2008);
данными глубинного интервью социальных работников ЦСОН г. Саратова и г. Маркса (N=27 человек), с целью выявления узлов внутрисемейной напряженности (2005-2008);
данными контент-анализа четырех наименований высокорейтинговой периодики с пошаговой выборкой: региональных - "Саратовские вести", "Саратовский Арбат" и федеральных газет - "Комсомольская правда", "Труд". Всего проанализировано 8080 выпусков и 356 релевантных цели исследования проблемно-аналитических публикаций за десятилетний период - с 1998 по 2008 год. Единицей анализа в исследовании выступали элементы содержания, служащие индикатором проблематики геронтологического насилия, единицами счета были выбраны частота появления и интенсивность высказывания.
Научная новизна исследования состоит в следующем:
в авторской интерпретации проанализированы и систематизированы основ
ные подходы к изучению геронтологического насилия в зарубежных и отечест
венных исследованиях, по-новому осуществлена их критическая рефлексия и
предложена интегративная объяснительная модель геронтологического насилия;
проведен анализ содержания понятия "геронтологическое насилие", дано его авторское операциональное определение;
получена новая социологическая информация о влиянии различных факто
ров внутрисемейного взаимодействия на геронтологическое насилие, о механизме
демпфирования последствия проявления геронтологического насилия;
разработана авторская типология геронтологического насилия, позволяющая конкретизировать превентивные меры;
произведены с авторских позиций социально-историческая реконструкция геронтологического насилия, дана авторская интерпретация социальных перспектив позднего возраста в контексте "возрастного порядка", различной выраженности социального контраста между возрастными группами, осуществлено субстанциальное сравнение разных моделей отношения к пожилым людям;
осуществлен с авторских позиций анализ ситуации пролонгированного пре-
доставления помощи пожилому человеку, выявлены ресурсосберегающие практики в контексте внутрисемейного взаимодействия;
впервые проанализирован зарубежный и отечественный опыт в сфере предупреждения геронтологического насилия, выделены инвариантные содержательные компоненты системы превентивных действий;
получена новая эмпирическая информация, благодаря которой в научный оборот включаются данные, позволяющие описать социальные портреты обидчика и его жертвы;
предложены основные траектории превенции геронтологического насилия, адекватные текущему моменту, раскрыта социальная значимость каждой из них;
разработаны практические рекомендации по превенции геронтологического насилия, адресованные семьям, предоставляющим пролонгированную помощь пожилому человеку, с учетом российской специфики, что отличает диссертационное исследование от зарубежных и отечественных научных исследований.
В результате проведенного исследования разработаны следующие положения, которые выносятся на защиту:
-
Насилие проявляется как на мезо- и микроуровнях, включая отношения в семье, так и на макроуровне в формате внутренней и внешней политики государства. Применение насилия имеет серьезные разрушительные последствия, вплоть до физического уничтожения объекта. Содержание понятия "геронтоло-гическое насилие" включает два аспекта: 1) насилие в отношении пожилых людей и 2) насилие со стороны пожилых людей. Фокусирование внимания на первом аспекте позволяет определить геронтологическое насилие как противоправное действие и действие, расходящееся с общепринятыми социокультурными нормами, социальными образцами поведения в отношении пожилых людей, результатом которых является нанесение им физического, экономического, психологического вреда, ограничивающего пожилых людей в выборе и возможностях приемлемого уровня жизни.
-
Различные социогеронтологические конструкты, выполненные в контексте структурализма, социального конструктивизма, феноменологического, тендерного подхода, позволяют поместить геронтологическое насилие в различные смысловые пространства: а) пространство аномалии; б) пространство зависимости; в) пространство разъединения; г) пространство стигматизации; д) пространство тендерных различий; е) пространство модернизации. Интегративное объяснение феномена геронтологического насилия возможно посредством объединительной парадигмы П. Бурдье, Э. Гидденса, П. Штомпки, позволяющей выделить как прямое насилие, заключающееся в непосредственном преднамеренном применении физической силы или власти в отношении пожилого человека, имеющее принудительный характер, так и структурное насилие, связанное с созданием определенных условий (структуры), ущемляющих потребности и интересы пожилых людей.
-
Вариативность моделей отношения к пожилым людям определяется сложившимися культурными и экономическими традициями, религиозными воззрениями: преданность и сыновняя почтительность (старики пользуются уважением как наиболее богатые личным опытом люди, посредники между живыми и умершими и мастера церемоний), геронтицид (уничтожение беспомощных ста-
риков как бесполезных потребителей скудных средств для существования), пар-рицид (умерщвление родителей, убийство ближайших пожилых родственников), геронтократия, обесценивание старости, инфантилизация и чрезмерная защита, когда под видом любви лишают пожилых людей возможности принимать важные для семьи решения и автономизируют их жизнь. Субстанциональное сравнение разных моделей отношения к пожилым людям предполагает не только сопоставление различных форм, но и анализ их наполнения, что предоставляет возможность лучшего понимания динамики межпоколенных взаимодействий.
-
Социологическая рефлексия различных вариантов типологии насилия фиксирует наличие определенных оснований: по форме проявления - латентные и демонстративные; по частоте проявления (случайные и устойчивые); по типу нарушения норм (мораль, право, традиции, этикет); по субъектам - родственники, соседи, посторонние, представители сферы обслуживания; по разряду условий проживания - отдельно проживающие или живущие в семье. По характеру воздействия в структуре внутрисемейного взаимодействия насилие типологизирова-но на физическое (13,6%), эмоционально-психологическое (46,6%), финансово-экономическое (20,7%), сексуальное насилие (0,05%), злоупотребление медикаментозными средствами (0,02%), отсутствие ухода или пренебрежительное отношение к лицам пожилого возраста, оттеснение их от ресурсов (19,1%).
-
Возникновение геронтологического насилия в семье связано с синерге-тическим эффектом, характеризующим увеличение многофакторных причин, провоцирующих насилие: 1) закрытость проблемы геронтологического насилия перед обществом; 2) патриархально-авторитарные тендерные стереотипы (мужчины традиционно воспринимаются, прежде всего, как обязанные содержать семью, следовательно, их насильственные действия в отношении других членов семьи входят в число дозволенных; 3) лояльность к насильственным действиям по отношению к лицам пожилого возраста, когда насильственные действия в отношении пожилых людей не рассматриваются как преступление; 4) наличие различных мифов, укоренившихся в общественном сознании, которые "оправдывают" применение насилия (миф о старческом слабоумии, миф о недопустимости выносить "сор из избы", миф об обязательной пролонгированной помощи со стороны родителей, миф об отсутствии разнообразных потребностей в пожилом возрасте, сведение их к витальным потребностям); 5) материальная зависимость пожилых людей как от государства, так и от членов семьи или, наоборот, вследствие чего обостряются жилищные и финансовые проблемы; 6) алкогольная и наркотическая зависимости, в результате которых происходит геронтологическое насилие; 7) статус пожилого человека, не имеющего достаточных финансовых и материальных средств, выброшенного из социетального образа жизни; 8) нарушение межпоколенной трансляции норм, ценностей и представлений о жизни; 9) низкий социальный статус профессий, ориентированных на оказание услуг пожилым людям, их дефицит и низкое качество; 10) наличие физических, психических, моральных осложнений во время обслуживания пожилых людей; 11) транзитные социально-психологические феномены: семейная тайна, идеологическая траектория, зависть, стыд.
-
Одним из основных источников геронтологического насилия выступают
практики ухода за пожилым человеком, когда речь идет о длительном экспоненциальном процессе оказания помощи. Практики ухода предполагают определенный настрой участников взаимодействия, преодоления внешних предубеждений, внутренних установок, признание суверенитета личности в частной жизни, осознание границ дозволенного. Нередко практики взаимодействия лицом к лицу представляют собой контекст для проявлений негативного опыта. Проникновение в скрытые стороны жизни, интенсивный контакт могут вызывать дезорганизацию поведения участников взаимодействия, стрессовые состояния, взрывные эффекты. В таких условиях актуализируются задачи концентрации внимания на взаимных интересах, на использовании определенных ресурсосберегающих практик. Это позволит противостоять силам, создающим порочный круг, в котором потери одного участника ситуации предоставления помощи не отражают "приобретения" другого, а являются причиной дальнейших потерь первого.
-
В качестве жертв геронтологического насилия выступают люди старше 70 лет. Среди них доминируют пожилые женщины, проживающие как в семейных условиях, так и одинокие, имеющие ослабленное здоровье, требующие медицинского ухода, помощи и поддержки в ежедневных бытовых делах (66,9%). Им присущи многочисленные эмоционально-психологические проблемы в общении с другими людьми, они испытывают трудности с самозащитой, умением отстоять себя, с определением своих личностных границ, ролевых установок. Социальный портрет обидчика включает следующие характеристики: доминируют лица со средним образованием; обидчиками выступают чаще всего ближайшие родственники, соседи, большей частью злоупотребляющие алкоголем и наркотическими средствами. Во многих случаях обидчик материально зависим от своей жертвы, нередко не имеет работы или вообще не хочет работать. Насильники оказались занятыми в различных сферах труда, имеют длительные неприязненные отношения, переходящие в трудноразрешаемые конфликтные ситуации в ходе совместной жизни с жертвой геронтологического насилия. В качестве мотивов геронтологического насилия могут выступать следующие: отсутствие денежных средств, решение жилищного вопроса, паразитический образ жизни, злоупотребление алкоголем, наркотическими средствами; наличие различного рода психических отклонений.
-
В настоящее время многие страны уже создали либо создают вариативные модели превенции геронтологического насилия на правительственном, исследовательском и общественном уровнях. Зарубежный опыт превенции геронтологического насилия фиксирует векторизированную систему превентивных действий: развитие законодательной базы; становление новых типов организаций; развитие нового типа профессиональной деятельности; новых стратегий. Инвариантами деятельности в области превенции геронтологического насилия выступают следующие моменты: привлечение внимания широкой общественности к данной проблеме, разработка мер, программ и услуг, организация научных исследований, обеспечение образовательной деятельности и тренингов, направленных на предупреждение геронтологического насилия.
-
В качестве основных направлений превенции геронтологического насилия, адекватных текущему моменту, помимо обеспечения достойного уровня жизни
представителям геронтологической группы, включающего не только материальное обеспечение на уровне стандартов современного развития, но и возможности развития человека, реализацию в различных сферах жизнедеятельности, выступают следующие: социально-правовое направление, связанное с разработкой законодательно-правовой базы; просветительско-информационное направление находит отражение в распространении информации о геронтологическом насилии посредством создания веб-сайтов, справочников, проведения рекламных компаний, создания образовательных программ, подготовки и обучения специалистов, актуализации данной тематики в учебных заведениях в рамках существующих курсов и дисциплин; консультационно-реабилитационное направление включает вопросы, касающиеся предоставления квалифицированной медицинской, финансовой, социальной помощи; модернизации института супервизорства; поддержки перемещенного населения, особенно пожилых беженцев. Эффективная превенция геронтологического насилия базируется на объединении ресурсов всех секторов общества в сочетании их с возможностями средств массовой информации.
10. Конститутивным признаком предупредительных действий в отношении геронтологического насилия является их адресованность. Одним из значимых адресатов по результатам авторского исследования выступают семьи, предоставляющие пролонгированный уход за пожилым человеком. Учет апперцептивного фона ситуации геронтологического насилия в данном случае позволяет конкретизировать превентивные меры и представить их в качестве следующих положений: во-первых, создание необходимой правовой базы, стимулирующей деятельность членов семьи в направлении помощи и поддержки пожилого человека; во-вторых, разработка и реализация определенных преференций для семей, оказывающих помощь пожилым людям (создание схем сохранения рабочего места, предоставление оплаченного отпуска одному из членов семьи, льготное кредитование); в-третьих, предоставление инновационных геронто-технологий (практики сохранения здоровья, оптимизации лекарственной терапии для пожилых людей с сочетанной патологией, разъяснение по эффективности и побочным действиям лекарственных средств, профилактические мероприятия по неотложным состояниям); в-четвертых, социально-психологические консультации с целью снятия нервно-психологического напряжения; в-пятых, обучающие программы для лиц, предоставляющих уход; повышение квалификации уровня персонала, вовлеченного в геронтологический уход.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Проведенное исследование открывает новое геронтологическое направление в социологии предупреждения насилия, расширяя перспективу социологического анализа социальных проблем представителей третьего возраста. В практической сфере результаты исследования приобретают статус методологических принципов объяснения причин, факторов, механизмов воспроизводства социального насилия. Положения диссертации способствуют обоснованию способов построения интегративной системы превенции социального насилия в современном российском обществе, позволяют осуществить критический, сбалансированный анализ состояния геронтологического сектора, инициируют принятие мер по формированию социального согласия, идеологии толерантно-
сти и ненасилия, создание правового государства и гражданского общества, свободного от насилия.
Содержащиеся в работе теоретические положения и практические рекомендации могут быть использованы для совершенствования образовательных программ в области социологии, социальной геронтологии, девиантологии, социальной антропологии, социальной политики, социальной работы, предоставляя новые возможности разработки, методологической рефлексии и углубления содержания учебных курсов.
Материалы проведенного исследования могут применяться с целью совершенствования образовательных программ в области социологии, социальной политики, социальной работы, предоставляя новые возможности разработки, методологической рефлексии и углубления содержания учебных курсов. Научные результаты, полученные автором, привлекаются при изучении социологии, социальной работы, социальной педагогики студентами социологического факультета Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.
Достоверность и обоснованность результатов исследования определяются доказательностью и непротиворечивостью теоретических положений, согласованностью теоретических и эмпирических социологических методов, корректным выбором способов интерпретации полученных эмпирических данных, сочетанием качественной и количественной стратегии исследования и вторичного анализа данных исследований социальных процессов в современном образовательном пространстве. Результаты исследований автора и основные выводы сопоставлены с известными исследовательскими данными зарубежных и отечественных ученых по проблемам геронтологического насилия.
Апробация работы. Замысел работы, ее промежуточные итоги и конечные результаты исследования обсуждались на кафедре социологии Саратовского государственного технического университета (СГТУ). Основные положения диссертационного исследования отражены в материалах докладов и выступлениях на научных конференциях: международных: III Всероссийском социологическом конгрессе (Москва, 2008), VI Европейском Конгрессе Международной ассоциации геронтологии и гериатрии (Санкт-Петербург, 2007), "Социальное расслоение, власть и гражданское общество в современной России" (Саратов, 2004), и региональных: "Некоторые проблемы социально-политического развития современного российского общества" (Саратов, 2009), "Коммуникация в современной парадигме социального и гуманитарного знания" (Москва, 2008), "Социальная политика на региональном уровне: взаимодействие власти и общественности" (Саратов, 2008), "Информационное поле современной России: практики и эффекты" (Казань, 2006), "Социологические методы в современной исследовательской практике" (Москва, 2006), "Реформирование высшего образования в России на современном этапе" (Саратов, 2004), "Современные коммуникативные практики" (Саратов, 2004), "Пожилой человек. Качество жизни" (Саратов, 2004), "Современное российское общество. Власть экспертизы" (Саратов, 2003), "Современные проблемы и тенденции развития коммерции в регионе" (Саратов, 2002), "Региональная торговля и подготовка коммерсантов: история и современность" (Саратов, 2001).
Основные положения диссертационного исследования отражены в 48 публикациях автора общим объемом 43,3 п.л., в том числе 11 статьях в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Структура работы. Данная работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.
Анализ подходов к изучению феномена геронтологического насилия в западной и отечественной научной традиции
Прежде чем производить анализ подходов к изучению явления геронтологического насилия в западной и отечественной литературе, необходимо, на наш взгляд, акцентировать внимание на самом вопросе старения, где выделяются три основных направления: а) изучение старения как процесса в его биологическом и психологическом измерениях; б) институциональный подход, акцентирующий проблемы социоэкономического статуса и социальных ролей лиц пожилого возраста и в) историко-культурологический анализ, сопоставление различных представлений о старости с учетом социокультурного контекста. Учитывая последнее, данное явление можно изучать с позиции: а) социологического объективизма, который предлагает рассматривать общество как целостность (социальную систему), а насилие - как элемент ее структуры (Д. Беккер, Й. Галтунг, Р. Даль, Н. Луман); б) субъективистского подхода, который акцентирует внимание на интерпретации человеческого поведения, мотивов деятельности личности и 3) объединительной парадигмы П. Бурдье, Э. Гидденса, П. Штомпки, позволяющей рассмотреть данный феномен на всех срезах социального бытия, учитывать взаимосвязь факторов и субъективных явлений, представить его и как форму общественных отношений, форму принуждения, и как определенные условия (структуры), ущемляющие потребности и интересы пожилых людей.
Последнее дает нам возможность применить различные концепции, объясняющие рассматриваемое социальное явление в западной и отечественной традиции, в рамках которых развиваются различные социогеронтологические теории. Как утверждает М. Елютина, данные теории пытаются осмыслить социальный статус людей пожилого возраста, место, занимаемое ими в социальной структуре общества, взаимоотношения с другими возрастными когортами, социальные проблемы1 и в конечном итоге в определенной степени дать объяснение причин возникновения геронтологического насилия. Геронтосоциологами выделяются следующие основные концепции, в рамках которых осуществляется теоретическое осмысление геронтологического насилия: теория разобществления, теория активности, теория развития и непрерывности жизненного пути, теория возрастной стратификации, теория субкультуры, теория модернизации, теория наименований, теория маргинальное, ситуационная теория, теории социального обмена, теория "зависимости", теория символического интеракционизма, теория аверсивности, феминистская теория. 1) Теория разобществления, называемая таюке теорией освобождения. Представителями данной теории Е. Каммингом и В. Генри1 на основе исследования 275 жителей Канзас-Сити в возрасте от 50 до 90 лет была высказана точка зрения, связанная с тем, что в процессе старения люди пожилого возраста постепенно отчуждаются от тех, кто по возрастной классификации занимает младшие возрастные страты.
Это связано с тем, по мнению авторов, что уменьшающиеся психологические и биологические возможности людей позднего возраста неизбежно влекут за собой разрыв отношений с людьми, находящимися на пике активности и занимающими центральные позиции в обществе, вытеснение представителей третьего возраста на периферию общественной жизни. Происходит дистанцирование одного поколения от другого, что выражается на уменьшении социальных контактов представителей старшей возрастной группы с другими возрастными когортами. По мнении Е. Камминга, сокращение жизненного пространства основывается на факте, что по мере старения пожилые постоянно взаимодействуют со все меньшим количеством людей и исполняют меньше социальных ролей. Усиление индивидуальности означает, что в оставшихся ролях пожилые люди в гораздо меньшей степени ограничены правилами и ожиданиями. Принятие этих изменений, даже подчинение им происходит, когда полный здоровья пожилой человек активно освобождается от ролей и отношений и все больше обращается к внутреннему миру, уходит от контактов с другими, как будто готовится к смерти. Заметим, некоторые лица пожилого возраста в такой ситуации могут ощутить себя свободными от необходимости трудиться и в дальнейшем участвовать в жизни общества, что позволяет более молодым и энергичным принять на себя ставшие вакантными роли и функции . В этом случае, когда человек свободен от обязанностей перед обществом, по мысли С. Максимовой, он остается в плену своих потребностей и внутреннего долга перед самим собой. Исходя из такой точки зрения, пожилым и старым людям приписывают интровертированность, самоуглубление, эгоизм2.
Другим же, которые могли бы продолжить свою трудовую деятельность, суждено ощутить на себе социальное давление в виде практики выхода на пенсию независимо от их желания на тот момент, когда они еще способны успешно и эффективно трудиться. Такое принуждение к новому социальному статусу в отношении пожилых людей, по мысли М. Елютиной и Э. Чекановой3, может часто проявляться в ослабленной форме, хотя оно направлено не против самого факта продолжения профессиональной деятельности представителями третьего возраста, а в гораздо большей степени против определенных лиц — будь то в форме негативных суждений или неприятных замечаний, касающихся снижения темпа работы, сокращения ее объема, ослабления способностей к усвоению новых знаний, навыков, приемов, технологий4, что может вызывать неприятные эмоциональные, психологические последствия. Принуждение в данном случае не ставит целью запретить, сделать невозможным сам факт профессиональной деятельности, но оказывается психологическим барьером, который может стать непреодолимым для многих пожилых людей. Благодушное, орнаментальное поведение некоторых должностных лиц не исключает скрытый антигеронтологический контекст, содержащий микроскопические сюжеты, драматические для пожилых людей, несущие на себе скрытые действия насилия по отношению к лицам пожилого возраста.
Геронтологическое насилие в структуре внутрисемейного взаимодействия
К семье как специфическому социальному институту приковывается внимание и научный интерес со стороны социологов уже длительное время. Утвердившийся исторический взгляд на брак и семью рассматривается на основании двух точек зрения. Для первой характерно обращение к исследованию прошлого семьи. Вторая основана на изучении семьи в различных социальных условиях. В настоящее время в социологии известны три теоретических подхода к изучению семьи: универсально-функциональный, структуральный и интеракционистский.
В центре внимания первого подхода находится научная полемика, связанная с семьей как особой организацией, выполняющей определенные социальные функции, рассматриваемые как действия, необходимые для дальнейшего продолжения существования общества. Здесь заостряется внимание на универсальности и соотношении между функциями членов семьи, влиянии социально-экономических изменений, происходящих в тот или иной исторический период, изучаются различные механизмы социального контроля.
Структуральный подход основывается на понимании идеи первичности и стабильности семейных статусов и ролей и возможности изменений в их содержании, а значит их смены. Напряженность в семье, а вместе с ней конфликтные ситуации могут быть объяснены с позиции данного подхода неэффективностью семейной организации и неспособностью семьи подчинить себе нравственную позицию своих членов.
Для интеракционистского подхода основной задачей является изучение проблемы внутрисемейной солидарности, приспособления всех членов к семье, распределения между собой социально-бытовых функций, а особенно взаимной адаптации мужа и жены в вопросах умелого использования финансовых средств, добросовестного исполнения всякого рода хозяйственной деятельности по дому. В сферу данного подхода также входит изучение проблем, связанных с поддержанием как внутреннего морального климата (эмоционально-психологические отношения) внутри семьи, так и между семьей и посторонними и различными социальными структурами.
Анализируя современные исследования семьи в возрастной перспективе, хотелось бы отметить, что исследовательский интерес сосредоточен главным образом на молодых семьях, анализируются различные формы проявления семейного насилия по отношению к детям и женщинам. Научный дискурс либо "обходит" семьи с пожилыми членами, либо выводит вопросы ухода за пожилыми людьми в центр внимания.
Семья как малая группа в пожилом возрасте становится уникальным местом удовлетворения фундаментальных человеческих потребностей, сферой, которой нередко ограничена жизнь пожилого человека, где имеют место как кооперативные, так и конфликтные стратегии. Последнее обусловлено тем, что в условиях глобального демографического кризиса и социальной транзиции российского общества прошлый опыт и социокультурные ценности старшего поколения не могут больше в полной мере быть использованы в новых социальных условиях, когда происходит процесс возрастания и углубления межпоколенных разногласий2.
К теме, посвященной "конфликту", "кризису" или "разрыву" поколений, "межпоколенной коммуникации", обращали многие исследователи. Особо актуальными в исследовании данной проблематики являются теория "конфликта поколений" (Ш. Айзенштадт , М. Вдовина, К. Лоренц , Ж. Мандель , Г. Маркузе , М. Пинженина, Л. Фойер , 3. Фрейд, С. Чернецкая9).
Как отмечал И. Кон. первые теории этого рода имели глобальный характер10. А. Фойер утверждал, что "история всех до сих пор существовавших обществ есть история борьбы между поколениями" , добавляя, что "конфликт" поколений основывается на изначальных чертах человеческой природы и является, может быть, даже более важной движущей силой истории, чем классовая борьба .
В начале XX века к исследованию проблемы поколений обратился X. Ортега-и-Гассет13. Он признавал важность разработки и использования категории "поколение", писал о неизбежности и необходимости конфликта поколений, а также типизировал поколения по их роли в истории и по степени реализованное внутреннего предназначения.
Как показывает практика, пожилой человек во время необходимых для жизни контактов с лицами других групп населения может столкнуться с рядом конфликтных ситуаций, в результате которых он может ощутить на себе пренебрежительное отношение, негативные эмоции. Так, например, идея классической книги С. де Бовуар "Наступление старости" заключается в том, что наихудший спутник старения - не приобретение болезней, а обращение на себя "нечеловеческих" взглядов других людей. Эти взгляды (и действия) людей нестарых подразумевают, что пожилые непривлекательны, бесполезны и т.п.
Так, И. Хансиварова в своей статье "Старики такие же люди, только старенькие", используя социологический опрос среди студентов одного из нижегородских вузов, которым было предложено ответить на вопрос: "Какие эпитеты вы бы использовали по отношению к лицам пожилого возраста?", приводит следующие данные. Из 150 респондентов 21 назвали их как "жадные", 18 - "болтливые", 15 - "маразматические", 13 - "вонючие", 10 — "глупые", столько же - "недовольные". В этой же статье И. Хансиварова отмечает отношение представителей молодого поколения к той же самой категории лиц с точки зрения тендерного подхода. Среди юношей негативную оценку дали лицам пожилого возраста мужского пола 45%, женского пола — 51%, тогда как 47% девушек отрицательно относятся к лицам мужского пола пожилого возраста, к лицам женского пола этого же возраста - 26%.
Социальные характеристики участников ситуации геронтологического насилия
Несколько попыток классификации геронтологического насилия были предприняты в ряде исследований Р. Вольфа в 1988 г., Н. Джордано и Дж. Джордано в 1984 г. и Т. Хайдлом в 1989 г.1 Позже в 1992 г., семинар по геронтологическому насилию (рассматриваемому в терминах "плохое обращение" и "жестокое обращение"), проведенный в ЮАР, обозначил различие между плохим обращением (это словесные оскорбления, отсутствие заботы - в том числе намеренное, финансовая эксплуатация и "залечивание") и жестоким обращением (включая физическое, психологическое и сексуальное насилие и кражу имуществаО . Была осуществлена также попытка классифицировать жестокое обращение по отношению к лицам пожилого возраста в развивающейся стране: классификация строится по западной модели, но в нее привносятся дополнительные факторы, важные для коренного населения: Физическое плохое обращение - это избиение и рукоприкладство. Эмоциональное и вербальное насилие - это дискриминация по возрасту, оскорбления и обидные слова, клевета, запугивание, ложные обвинения, психологическая боль и страдание. Финансовое плохое обращение - это вымогательство и контроль над пенсионными деньгами, кражи имущества, принуждение заботиться о внуках. Сексуальное жестокое обращение - это инцест (кровосмешение), изнасилование и другие виды сексуального принуждения.
Отсутствие заботы - это потеря уважения к пожилым и престарелым, лишение любви и отсутствие интереса к благополучию пожилого человека. Обвинение в колдовстве - бесчестие и остракизм. Жестокое обращение в учреждениях - негуманное обращение, от которого пожилые страдают в больницах и пенсионных службах, а также отсутствие внимания со стороны правительства1. Например, Национальный центр по проблемам геронтологического насилия (The National Center on Elder Abuse) определил семь типов данного вида насилия: физический (physical abuse), сексуальный (sexual abuse), эмоциональный (emotional abuse), финансовый (financial exploitation), пренебрежение (neglect), предоставленность самому (самой) себе (abandonment) и самопренебрежение (self-neglect). При этом центр дал следующие дефиниции вышеуказанным формам: физическое геронтологическое насилие - это "использование физической силы, применение которой может быть нанесением физического ущерба, физической боли, в результате чего происходит ухудшение здоровья"; сексуальное геронтологическое насилие - это "сексуальный контакт в любой форме без согласия с лицом пожилого возраста"; эмоциональное геронтологическое насилие - это "причинение страданий, боли или горя посредством вербальных или невербальных действий"; финансовая или материальная эксплуатация - это "незаконное или неправильное (неуместное) использование сбережений, активов лиц пожилого возраста"; пренебрежение - это "отказ или небрежность в выполнении своих обязанностей перед лицом пожилого возраста"; предоставление самому себе - это "оставление лица пожилого возраста опекуном или другим лицом, который принял на себя ответственность по обеспечению ухода за этим человеком"; самопренебрежение - это "такая поведенческая деятельность пожилого человека, которая создает угрозу его здоровью и безопасности" . Другие ученые, например, М. Годкин и Р. Вульф, рассматривая отдельно каждый из типов данного вида насилия, предлагают следующие определения. Под физическим геронтологическим насилием они понимают "нанесение физической боли или причинение телесного вреда посредством шлепков, ушибов, сексуальных приставаний, порезов, прижиганий какими-либо предметами или насильственная физическая изоляция". Психологическое геронтологическое насилие определяется как "нанесение душевных страданий, полученных в результате унижений, угроз, ругательств, обращения с пожилыми, как с детьми". Активная форма геронтологического пренебрежения состоит в частичном или полном отказе выполнять обязанности ухода за пожилыми, например, несвоевременное обеспечение продовольствием или оказание услуг медицинской помощи". Наконец, пассивная форма пренебрежения заключается в несознательной и непреднамеренной попытке нанести физические или эмоциональные страдания лицам пожилого возраста"2. Исследование, о котором пойдет далее речь, направлено на выявление типов геронтологического насилия в Саратовском регионе. Как мы указывали ранее, такое исследование проводилось на базе пяти Центров социального обслуживания г. Саратова и области. Центры социального обслуживания населения (ЦСОН), в которых проходило наше исследование, были созданы в конце восьмидесятых - начале девяностых годов прошлого столетия. В первые годы многие из них назывались "Центры Милосердия", которые функционировали при администрациях районов города с целью распределения материальной помощи (в основном гуманитарной) наиболее нуждающимся лицам. Позже повсюду в России произошло реформирование системы центров милосердия, поэтому с конца 1993 года они стали реорганизовываться в Центры социального обслуживания населения.
Структура новых организаций стала состоять из двух подразделений - отделения социальной помощи на дому и отделения срочной социальной помощи. В результате реорганизации ЦСОН перестали входить в районные структуры города и стали непосредственно подчиняться Министерству труда и социального развития Саратовской области. Структура деятельности ЦСОН как государственных учреждений определяется нормативным документом, принятым Министерством труда и социального развития Российской Федерации. Данный документ содержит общие направления деятельности всех структурных подразделений центров такого типа. В нем прописаны ряд обязанностей, среди которых работникам ЦСОН следует: а) выявлять и ставить на учет граждан, нуждающихся в социальных услугах; б) оказывать социальную, бытовую, медицинскую, психологическую, консультативную помощь; в) содействовать активизации возможностей самореализации потребностей у граждан, обслуживаемых центром; г) осуществлять принцип преемственности в предоставлении различных форм и видов социальной помощи; д) обеспечивать права и преимущества, установленные действующим законодательством обслуживаемым гражданам. Работа отделения специализированной медицинской помощи на дому состоит в оказании доврачебной медицинской помощи людям, страдающим тяжелыми заболеваниями и утратившим способность к самообслуживанию. А в отделении срочной помощи его работникам следует оказывать экстренную помощь разового характера гражданам, оказавшимся в любой кризисной ситуации. Важным фактором является то, что в отделении могут находиться люди, чей доход ниже прожиточного минимума. По мере поступления спонсорских (гуманитарных) средств им оказывается помощь. Для того чтобы клиента поставили на учет, занесли в картотеку, ему предлагается предоставить ряд справок и документов. После этого сотрудники отделения осуществляют материально-бытовое обследование и составляют акт по результатам обследования. Работа отделения дневного пребывания заключается в организации досуга пожилых граждан. На учете в отделении "социальной помощи семье и детям" состоят малообеспеченные и многодетные семьи; семьи, потерявшие кормильца; семьи с детьми-инвалидами; семьи группы риска.
Направления социальных стратегий превенции геронтологического насилия в современной России
В России практически отсутствует опыт превентивной работы в отношении геронтологического насилия, структура превентивной работы недостаточно разработана и адаптирована к российским условиям. Это может быть объяснено рядом факторов: а) существует явный дефицит научных разработок, эмпирических исследований, позволяющих получить информацию о распространении этого явления, мотивах и причинах геронтологического насилия, о реальной "работе" факторов, которые либо препятствуют, либо способствуют его распространению; б) разноплановая информация по данной проблематике (медицинская статистика, статистика МВД). А исследования, проведенные исследовательскими центрами в разных регионах РФ, как правило, касаются других видов девиантного поведения (наркомании, алкоголизма), содержат данные, лишь косвенно относящиеся к теме диссертационного исследования. В этой связи назрела острая необходимость создания единой концепции превентивных мер, направленных на защиту людей пожилого возраста от насилия. Изучение международного и отечественного опыта по превенции геронтологического насилия, предоставило нам возможность определить и создать целостную систему направлений, связанных с опережающим, предупреждающим и предотвращающим характером борьбы с этим социальным злом. В качестве основных направлений превенции геронтологического насилия, адекватных текущему моменту, помимо обеспечения достойного уровня жизни представителям геронтологической группы, включающего не только материальное обеспечение на уровне стандартов современного развития, но и возможности развития человека, реализацию в различных сферах жизнедеятельности, выступают следующие: а) социально-правовое, б) просветительско-информационное, в) консультационно-реабилитационное направления (Приложение 17). Эти направления могут быть конкретизированы в авторской концепции превенции геронтологического насилия, рекомендуемой особенно тем семьям, где предоставляется длительная пролонгированная помощь людям пожилого возраста. Данное положение дел продиктовано полученными результатами исследования, показывающие, что именно в таких семьях наиболее часто встречаются случаи геронтологического насилия. При разработке данной концепции, мы опирались на основные принципы социальной политики в отношении людей пожилого возраста, которые заключаются в следующих положениях: 1. Принцип усиления значимости геронтологического этапа жизненного пути человека. Этот принцип, с точки зрения социальных функций и в плане пребывания в пространстве предельных смыслов, делает недопустимыми меры, искусственно консервирующие отжившие или отживающие геронтологические стереотипы. Поэтому, принимая точку зрения М. Елютиной2, признать старость, обладающей своими достоинствами и преимуществами, как равноценность ее с другими этапами жизненного пути. 2. Принцип опоры на собственные силы, провозглашающий несовместимость геронтологической политики с социальным, а тем более государственным, патернализмом.
В этом смысле в отношении людей пожилого возраста необходимо руководствовать не только опекающими стратегиями, но и широко практиковать стимулирующие стратегии, смысл которых заключаются в следующем: а) заблаговременная забота о своей приближающейся старости (наличие финансовых и материальных средств, достаточных для приемлемого поддержания уровня жизни на этом этапе жизни, всестороннее страхование); б) организация и развитие различного рода добровольных практик межпоколенных взаимодействий (практики работы с детьми, подростками, практики взаимопомощи). 3. Принцип дифференцированности социальной политики, предполагающий учет гетерогенности пожилого человека, характеризующие его с точки зрения ведения образа жизни, семейного положения, степени трудоспособности, социально-экономического статуса, возраста, здоровья. 4. Принцип геронтологической профилизации специалистов, работающих с пожилыми людьми, - медицинских работников, преподавателей, социальных работников, профессионалов в рекреационной среде, сфере досуга. Здесь при оказании помощи особое внимание уделять группам наиболее старшего возраста, а также людям с ослабленным здоровьем. 5. Принцип расширения поведенческого выбора, предоставление целого реестра альтернативных возможностей. Речь идет о вариативности пенсионного порога, о различных интеграционных практиках в противовес практики исключения по возрасту в предпенсионный и в пенсионный период. 6. Принцип социальной защищенности пожилого человека, предполагающий достойные условия его или ее существования: материальную обеспеченность, жилищные условия, правовую защиту, организацию свободного времени. 7. Принцип интеракционной структуры; учет сети контактов, связей, коммуникаций, присущих геронтологической группе, типичных для нее взаимно ориентированных действий. Здесь характерно усиление индентификации с людьми того же поколения, возраста. Совместные действия могут быть конвенциональными, символическими, лингвистическими, реализуемые в различных объединениях пожилых людей (клубы по интересам, досуговые, спортивно-оздоровительные и миротворческие самодеятельные объединения, группы нетрадиционной религиозности, социальной взаимопомощи. 8.
Принцип регионализации геронтологической политики, призванной учитывать разнообразие социально-демократических факторов, исторические, национальные и культурные особенности территории. Применив принципы, необходимые для создания единой концепции превенции геронтологического насилия, основанной на направлениях для выявления и предотвращения этого социального явления в области социальной защиты людей пожилого возраста от этого социального явления, мы можем определить, с одной стороны, пути, средства, способы, стратегию противодействия данному виду насилия в целом, включая весь комплекс мероприятий, направленных на предотвращение, а возможно, и на искоренение различных проявлений геронтологического насилия, а с другой, - наметить ряд мер, связанных с повышением уровня осведомленности всего населения. В этой связи отметим, что предложенная нами концепция не даст эффективных результатов, если не будет полного взаимодействия всех социальных институтов, принимающих участие в ее выполнении. К ним мы, прежде всего, относим институт социального обеспечения, институт охраны здоровья, институциональные формы информации и связи с общественностью, институт государственных и негосударственных учреждений органов социального обслуживания, институт местного самоуправления, образовательные институты, институт правоохранительных органов.
