Содержание к диссертации
Введение
Глава I Теоретико-методологические основы исследования церкви как социального института и организации 16
1.1. Социальная природа религии: теоретико-методологические конструкты исследования 16
1.2. Религия как социальный институт и организация 42
1.3. Генезис и организационная структура Русской Православной Церкви 59
Выводы к главе I 79
Глава II Взаимодействие церкви и государства: проблема становления и развития социального партнерства 81
2.1. Церковь и государство: динамика взаимодействия социальных агентов 82
2.2. Становление социального партнерства в отношениях Церкви и государства 96
2.3. Функционально-организационные факторы взаимодействия Церкви и института образования: тенденции и перспективы развития 120
Выводы к главе II 150
Заключение 151
Литература 155
Приложения 169
- Социальная природа религии: теоретико-методологические конструкты исследования
- Генезис и организационная структура Русской Православной Церкви
- Церковь и государство: динамика взаимодействия социальных агентов
- Функционально-организационные факторы взаимодействия Церкви и института образования: тенденции и перспективы развития
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Религия - явление сложное, неоднозначное по своему воздействию и социальным последствиям для развития общества. Как один из важнейших социальных институтов, оказавший огромное влияние на ход его цивилизационного развития, она интегрирована в различные сферы жизнедеятельности социального организма. По-видимому, трудно обнаружить такой народ, который не имел бы веры и религии. В различные периоды своего развития все политические, социальные и культурные институты общества, так или иначе, опирались на религиозные идеи и верования, а иногда и погибали вместе с ними.
В России наиболее влиятельной религиозной конфессией всегда было православие, а Русская Православная Церковь (РПЦ) занимала традиционно важное место в российском государстве, за исключением советского периода. Особой ролью православия в российском обществе и определяется акцентирование на ней внимания в данной работе. На протяжении длительного времени РПЦ имела статус государственной религии, и в настоящее время большинство членов российского общества используют православие как важнейший компонент национально-государственной идентичности. Трансформационные изменения, произошедшие в России после 1990 г., показали, что роль и статус РПЦ в обществе и в реализации социальной политики претерпели значительные изменения. На современном этапе развития государственно-церковных отношений в России можно наблюдать явное сближение позиций РПЦ и власти в области социальной политики, образовательной и культурных сферах. Церковь активно участвует в благотворительной и миссионерской деятельности, укрепляет и расширяет свою материальную базу, развивает международные связи с другими религиозными организациями. Резко возросло число приходов и церквей, воскресных школ и духовных учебных заведений, активизировались миссионерская и издательская деятельность.
Усиление позиций Церкви, включающее существенный рост ее социально-политического влияния, стало одним из значимых факторов общественного развития последнего десятилетия. Социологические опросы последних лет свидетельствуют, что Церковь, наряду с армией, занимает первые строчки в рейтинге доверия к социальным институтам со стороны гражданского общества. И это вполне объяснимо, поскольку в условиях трансформации социально-экономической жизни российского общества стабилизирующая функция Церкви приобретает особую значимость.
В отличие от религии, для церкви всегда характерна определенная политическая позиция, эффективность которой определяется характером ее взаимоотношениями с государством. Необходимость использования социологического подхода к анализу взаимодействия государства и Церкви обусловлена существенным усилением роли последней в условиях трансформации современного российского общества; качественно новым характером и особенностями функционирования религии в российском обществе; усилением значимости взаимовлияния социальных организаций в условиях демократизации российского общества. Взаимодействие Церкви и власти самым непосредственным образом сказываются на реализации социальной политики государства, что влияет на протекание социальных процессов в современном российском обществе и является, в свою очередь, предметом социологического анализа.
Религия, являясь, одной стороны, социально детерминированным явлением, с другой – оказывает на социальную среду значительное функциональное воздействие. Следовательно, актуальность научного осмысления процессов, происходящих в религиозной среде, обусловлена необходимостью понимания сути социальных, идеологических и политических процессов, происходящих в современном российском обществе, а также построения прогнозов социальных последствий происходящих изменений. Чтобы иметь возможность выстраивать эффективную социальную политику в отношении Церкви, необходимо ясно представлять ее роль и место в системе церковно-государственных взаимоотношений. А эта проблема не может быть решена без систематических социологических исследований российской действительности, учитывающих опыт мирового религиоведения.
Степень научной разработанности проблемы. Тема диссертации имеет междисциплинарный характер. Поэтому, в зависимости от аспекта проведенного исследования, все источники можно условно разделить на несколько групп.
Первую группу источников составляют классические научные труды по социологии религии, авторы которых анализируют специфику и роль религии в обществе. В работах Э.Дюркгейма, М. Вебера, Б. Малиновского, А. Радклиффа-Брауна, Р. Мертона, Т. Парсонса религия выступает как специфический предмет исследования, обладающий сложной структурой.
В работах представителей функционалистского направления (Э.Дюргейм, Б.Малиновский, А.Радклиффа-Браун и др.) религия рассматривается как основа социального порядка, выполняющая интегративную функцию, в то время как в трудах М.Вебера религия предстает как одна из частей социального процесса, как фактор социального изменения, а не как основа стабильности. В отличие от М.Вебера, Р.Белла использует эволюционистскую типологию религий, связывая их со стадиями развития общества.
Роль религии в современном мире, мировая религиозная ситуация нашли свое отражение в работах Т.Парсонса, Р.Мертона, П.А.Сорокина, предложивших неэволюционистский взгляд на развитие религий.
Вторую группу источников составляют отечественные исследования по социологии религии. В России попытки осмыслить социальную роль религии, прежде всего православия, связаны с обсуждением специфики путей социального и культурного развития страны. Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков и братья Трубецкие, полемизируя с либеральной социологией и марксизмом, связывали социальное обновление страны с РПЦ.
В русской либеральной социологии анализ религии был мало востребован, хотя концепция П.Н.Милюкова, включающая в число основных параметров социальной эволюции развитие религии и церкви, представляет определенный научный интерес.
В период существования советского государства религиозная тема, а уж тем более деятельность Русской Православной Церкви, находилась на периферии проблемного поля гуманитарной мысли. Лишь в 90-е годы, благодаря радикальным изменениям в политике государства, религиозная тема оказалась востребованной российским научным сообществом и становится одной из ключевых тем современной социологической мысли. Это нашло свое отражение в публикациях В.Г.Угриновича и И. Н. Яблокова, где с различных позиций осмыслены общая логика религиозного процесса, его компоненты и факторы.
Большую ценность в методологическом и историко-социологическом плане для изучения данной проблемы имеют труды В.И.Гараджи, разрабатывавшего теоретический аспект социологии религии. Значительный вклад в разработку социологических проблем религии внесли научные труды известных социологов, философов и религиоведов В.И. Добренькова, Д.Е. Мануйловой, Л.Н.Митрохина, М.П. Мчедлова, А.А. Радугина, И.Н. Яблокова, и др. Так, согласно мнению М.П.Мчедлова, А.А.Наруллаева и Э.С.Элбакян, тенденции развития религиозной ситуации в стране включают в себя, с одной стороны, стабилизацию уровня религиозности населения, с другой – усиление межконфессиональных конфликтов и деструктивных этнических движений.
Богатый эмпирический материал собран и проанализирован в коллективных работах под редакцией М.Г. Писманика, В.Г. Угриновича, И.Н. Яблокова.
Третья группа источников посвящена изучению РПЦ как социального института и организации и представлена фундаментальными исследованиями Я.Б.Гофмана, М.Е.Добрускина, Д.Б.Крылова, С.П.Мельгунова и др. Социальная структура и причины изменения внутрицерковных идеологических установок стали предметом анализа в работах Н.А.Митрохина. Несомненный интерес вызывает труд М.И.Одинцова «Государство и церковь в России: XX век», в котором автор обстоятельно исследовал этапы развития церковно-государственных отношений и сформулировал основные возможные тенденции их развития.
Достойное место среди исследований, посвященных истории развития института религии в России, занимает работа С. Сафронова «Русская Православная Церковь в конце ХХ в.: территориальный аспект», которая представляет собой сжатое изложение материала по важнейшим аспектам деятельности РПЦ как социального, политического и экономического института.
Четвертая группа источников посвящена проблемам церковно-государственного взаимодействия в области образования и социальной работы. В последние годы был опубликован ряд статей, монографий, зачастую носящих дискуссионный характер и посвящённых отдельным проблемам церковно-государственного взаимодействия. Среди них особенно заслуживают внимание, прежде всего, исследования Т.П. Беловой, Е.А.Большакова, Е.О.Беликовой, Я.В.Грусман, Е.А.Колякиной, С.Д. Лебедева, И.В. Метлик, Н.Н. Реутова, В.П. Шевцова, и др.
Взаимодействие двух направлений в современном православии – традиционализма и фундаментализма – стало предметом анализа в работе А.В.Полонского «Православная церковь и общество в посткоммунистической России». Автор убежден, что без возвращения к традиции, основой которой является церковь, невозможно существование историко-культурного самосознания народа.
Проблемы взаимодействия Церкви и государства в области образования были проанализированы в процессе широкой общественной дискуссии 2002 г. на страницах журналов в статьях А. Адамского, В. Вигилянского, А. Журавского, Д. Лескина, Е. Комарова, Н.А. Митрохина, С.Н. Радтонова и др.
Тем не менее, признавая глубину и тщательность анализа данной проблемы в современных отечественных исследованиях, заметим, что эти работы не дают целостного представления об особенностях межинституциональных взаимодействий Церкви и государства в период социальной трансформации современного российского общества. Даже в работах, специально посвящённых церковно-государственному взаимодействию, вопрос об их организационном взаимодействии в контексте социологического подхода практически не акцентируется. Все это в целом и обусловило определение цели, задач, объекта и предмета исследования.
Цель диссертационного исследования – на основе выявления сущности и специфики взаимодействия государства и Церкви сформулировать его основные проблемы и определить возможные способы их регулирования.
Реализация поставленной цели осуществляется путем поэтапного решения следующих исследовательских задач:
выявить и проанализировать теоретико-методологические конструкты основных подходов к исследованию социальной природы религии, исследовать критерии её определения и основные характеристики;
изучить социальный институт религии как устойчивый комплекс формальных и неформальных правил, принципов, норм, установок, специфика функционирования которого определяется потребностью общества в священном;
охарактеризовать социальный институт Церкви как социальную организацию, выявить ее сущностную структуру и социальные функции;
рассмотреть динамику развития государственно-церковных отношений в историко-социологическом контексте;
исследовать диалектику взаимосвязи Церкви и государственных организаций в условиях трансформации современного российского общества, выявить реализуемые ими на практике модели взаимоотношений;
выявить функционально-организационные факторы взаимодействия Церкви и института образования, рассмотреть сценарии дальнейшего развития церковно-государственного взаимодействия, основываясь на анализе социальных и поведенческих характеристик субъектов взаимодействия.
Объектом диссертационного исследования выступает система межинституциональных взаимодействий в современном российском обществе.
Предметом диссертационного исследования являются особенности межинституциональных взаимодействий Церкви и государства в период социальной трансформации российского общества.
Теоретико-методологической основой диссертационной работы являются основополагающие положения классической и современной социологии, раскрывающие сущность социального взаимодействия и его особенностей в условиях трансформирующего общества, а также теории социального действия М.Вебера, структурного функционализма Т.Парсонса, Р.Мертона. Автором были использованы работы ведущих отечественных социологов (М.П.Мчедлов, В.И.Гараджа, И.М.Яблоков и др.), исследующих религию и государственно-церковное взаимодействие в современном российском обществе.
Поставленные в работе цель и задачи определили выбор следующих методов исследования: структурно-функционального, сравнительного, научного обобщения и принципа историзма.
Эмпирическая база диссертационной работы. Исследование проводилось на основе сочетания теоретических и эмпирических социологических методов и приемов. В диссертации использованы контент-анализ периодической печати, включенные наблюдения автора; данные государственной статистики, результаты вторичного анализа социологических исследований, проведенных различными социологическими службами (ФОМ, ВЦИОМ, НИИКСИ, ИСПИ РАН РФ, РНИС и др.), центрами социологических исследований г. Санкт-Петербурга, Москвы, а также данные собственного социологического исследования, проведенного автором среди учащейся молодежи г. Шахты Ростовской области. Общее количество опрошенных составило 550 человек. Исследование было проведено автором в декабре 2010 г. и январе 2011 г.
Научная новизна исследования определяется совокупностью полученных результатов, раскрывающих характер, содержание и особенности процессов взаимодействия социальных структур и организаций государства и Церкви.
Содержательно приращение научного знания состоит в следующем:
1. Выявлены и проанализированы теоретико-методологические конструкты основных подходов к исследованию социальной природы религии, конкретизировано понятие религии как социального явления, описаны ее социальные характеристики в контексте функционалистской и институциональной теорий, конфликтологической и конфессиональной концепциях религии.
2. Конкретизировано понятие религии как социального института; показано усиление значимости функции идентификации института религии на общем фоне ослабления его сакральной и интегративной функций.
3.Предложено определение Церкви как социальной организации, выявлены изменения в ее социальной структуре, состоящие в значительном омоложении состава верующих, росте уровня образованности и среднего достатка прихожан, внесены причины ее внутреннего организационного кризиса.
4. Основываясь на анализе социальных практик Церкви в условиях трансформации современного российского общества, определена специфика взаимодействия государства и Церкви как социального партнерства, состоящего в их совместных усилиях использовать религиозный потенциал в целях воспитания молодежи, обеспечения авторитета власти в виде духовной легитимизации и получения Церковью поддержки со стороны государства.
5. Выявлены основные проблемы современных государственно-церковных взаимоотношений, состоящие в отсутствии их целостной государственной концепции, несоответствии российского законодательства положениям Конституции о светском характере государства, отсутствии квалифицированных и религиозно-образованных кадров для ведения религиозно ориентированных предметов в светских учебных заведениях; сформулированы и обоснованы основные направления совершенствования церковно-государственных отношений в области социальной защиты социально незащищенных слоев населения, патриотического и нравственного воспитания молодежи.
6. Проанализированы функционально-организационные факторы взаимодействия Церкви и образования, сформулированы пути повышения эффективности их взаимодействия, установлена зависимость положительного социально-когнитивного восприятия религии учащимися светской школы от введения в школьную программу предмета «Основы православной культуры».
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Содержательное отличие исходных теоретико-методологических конструктов, лежащих в основе основных социологических концепций религии, приводит к различным акцентам при объяснении ее социальной природы. Если при функциональном подходе основным методологическим конструктом выступает понятие «интегративность», то веберовская теория религии использует понятие «социальное изменение», в то время как конфликтологический подход и конфессиональная теория объяснения религии опираются на конструкты «социальный конфликт» и «священное» соответственно.
2. В качестве социального института религия придает устойчивость существованию общества, интегрируя его на основе общегосударственных интересов, что особенно востребовано в период его трансформации. Однако в современном мультикультуральном обществе интегративная и сакральная функции института религии в условиях все возрастающего религиозного плюрализма в обществе постепенно ослабевают, в то время как ее идентификационная функция, под влиянием процессов глобализации и необходимости сохранения культурной идентичности в рамках уже существующих цивилизационных трендов, актуализируется.
3. Церковь как социальная организация представляет собой целевую социальную группу, ориентированную на обеспечение связи общества с «сакральным», и обладающую авторитарным централизованным иерархическим правлением, общими основными положениями вероучения, наличием иерархии и устойчивым распределением социально-профессиональных ролей клира и прихожан.
В условиях трансформации российского общества возрастает влияние мировоззренческой функции Церкви, что связано с усилением ее политического влияния в обществе и изменением социальной структуры, состоящее в значительном омоложении состава верующих и клира, ростом их уровня образованности и среднего достатка прихожан. Однако дальнейшему росту влияния Церкви препятствует ее внутренний организационный кризис, вызванный постепенной заменой внутрицерковной идеологической установки фундаменталистского тренда на идеологию «молодой церкви», что не позволяет ей адекватно реагировать на вызовы времени.
4. Изменения социально–политической идеологемы российского государства в постперестроечный период инициировали повышение эффективности взаимодействия Церкви и государства, что обусловлено радикальным изменением церковной политики государства в постперестроечный период; значительным омоложением и увеличением численного состава клира и прихожан с высшим образованием; поиском Церковью поддержки у государства для борьбы с деструктивными культами и иными конфессиями за сохранение своей паствы; укреплением ее позиций в информационном телекоммуникационном пространстве.
На современном этапе взаимодействие государственной власти и Церкви характеризуется как социальное партнерство в области социальной политики, реализуемое на основе соглашений между Церковью и государственными организациями. Механизм их сближения включает в себя три основных структурных элемента: использование властью элементов «православной религиозности» при конструирование своего имиджа; артикулирование в социально-политических и религиозных дискурсах роли православия как авторитета в вопросах духовности и хранителя «традиционных» моральных и нравственных ценностей; неспособность Церкви как социального института обходиться без государственной поддержки.
5. Развитие церковно-государственных отношений проблематизируется попытками государства включить церковь в систему механизмов легитимации власти, что дает негативный эффект идеологизации религии. Осложняет взаимодействие Церкви и государства также отсутствие целостной концепции государственно-конфессиональных отношений, несоответствие российского законодательства положениям Конституции РФ о светском характере российского государства, недостаточное участие церкви в конкретной практической деятельности в социальной области, отсутствие квалифицированных и религиозно-образованных кадров. Поэтому для формирования оптимального взаимодействия Церкви и государства необходимо создание современной концепции церковно-государственных отношений, повышение эффективности социальной работы Церкви, совершенствование правовой основы их взаимодействия, замена регистрационной системы отношений между Церковью и органами власти на согласительную систему, подтвержденную договорами.
Несмотря на вышеперечисленные проблемы, в рамках государственной политики можно прогнозировать дальнейшее развитие церковно-государственных отношений в области социальной защиты, патриотического и нравственного воспитания молодежи.
6. Для современного этапа взаимодействия Церкви и института образования характерно проникновение религиозного содержания в светское образовательное знание на основе принципов мировоззренческого плюрализма, историзма, толерантности и целесообразности,. Их организационное взаимодействие, механизм которого обладает такими характеристиками как интегративность и социальное партнерство, направлено на создание единого социокультурного пространства в решении задач по воспитанию молодежи с позиции православной культуры и духовных отечественных традиций.
Социальным основанием интеграции светского и религиозного образования в современном российском обществе может выступать светская конфессионально-ориентированная модель религиоведческого образования. Введение в школьную программу в рамках этой модели предмета «Основы православной культуры» оказывает положительное влияние на социально-когнитивное восприятие религии учащимися светской школы.
Поиск форм оптимального взаимодействия РПЦ и института образования невозможен без определения границ допустимого влияния религии на образовательный процесс в светских учебных заведениях. В этой связи функциональная интеграция может рассматриваться как одно из направлений институционального взаимодействия государства и Церкви.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что сформулированные в диссертации положения и выводы расширяют научные представления о месте и роли Церкви как социального института и организации в системе церковно-государственных взаимодействий и могут быть использованы для решения теоретических и практических задач социально-экономического и политического реформирования российского общества, при формировании государственной религиозной политики. Диссертация представляет интерес при подготовке и чтении лекций для студентов и аспирантов социологических специальностей, в частности, при разработке курсов по общей социологии и социологии религии.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования были представлены в виде докладов и сообщений автора, получивших положительную оценку на ежегодных научно-теоретических конференциях, проводимых в «Южно-Российском государственном техническом университете (Новочеркасском политехническом институте)» (2009-2011), а также в 5 публикациях, в том числе в 2 публикациях в изданиях из перечня ВАК Минобрнауки России, общим объёмом 3,75 п.л. Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на заседании кафедры «Гуманитарные и социальные науки» Шахтинского института (филиала) ЮРГТУ(НПИ).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, шести параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы.
Социальная природа религии: теоретико-методологические конструкты исследования
Религию как социальный феномен начинают изучать приблизительно с середины XIX века. Благодаря тем процессам, начало которым положила эпоха Просвещения и буржуазных революций, в обществе пробуждается интерес к вопросам о социальной обусловленности религии и ее роли в жизни общества. В первой половине XIX в. исследованием религии начинают заниматься лингвисты, антропологи, историки культуры, этнографы, иными словами, ученые, представляющие различные области конкретного знания. С этого времени философский и социологический анализ религии проводится уже с учетом их результатов.
Для современных исследований религии характерным является размывание границы между собственно социологическими, культурно-антропологическими и социально-антропологическими интерпретациями. В большинстве своем в исследовательской среде выделяют четыре подхода к анализу социальной природы религии: функциональный, институциональный, конфликтологический и конфессиональный. В соответствии с первым религия рассматривается в качестве инструмента санкционирования определенных общественных отношений, рациональных относительно интересов общества как целого. Согласно второму - как совокупность институциализированных практик (ритуальных, конфессиональных, организационных). В рамках третьего она выступает орудием господства одних социальных групп над другими. Соответственно четвертому, религия предстает не столько как социальное явление, сколько как «встреча человека со священным», имеющая «трансцендентное содержание».
Первые два из этих подходов, оставаясь на почве институционализма, тем не менее, отличаются по акцентам в анализе религии, используя различные теоретико-методологические конструкты.
В рамках функционального подхода (Э.Дюркгейм) религия рассматривается в качестве «коллективного представления», что позволяет ей выполнять функцию сплочения общества, установления связи индивида со своим социальным целым. С этой точки зрения религия - это совокупность убеждений и ритуальных действий, связанных с областью сакрального, объединяющих людей в некое социальное целое .
Институциональный подход основывается на идеях М. Вебера, определявшего религию как последовательную совокупность реакций человека на т.н. экзистенциальные проблемы его бытия (рождение, болезни, смерть и т.д.), как мотивационный комплекс убеждений относительно конечных вопросов о смысле жизни и основанных на этих убеждениях ориентаций в области общественной практики, влияющих на общественное устройство и социальные изменения. На наш взгляд, оба эти подхода, в сущности, не противоречат, а дополняют друг друга, вскрывая все возможное многообразие религиозного в социальном мире. Остановимся на этом подробнее.
Согласно функциональному подходу, религия предстает как необходимый компонент общества, обеспечивающий единство людей в социальной жизни и дающий чувство идентичности. Основным теоретико-методологическим конструктом этого направления выступает понятие «интегративность» («солидарность»). В рамках функционального подхода начало разработки социальной проблематики религии обычно связывают с творчеством О.Конта и Г.Спенсера. Социологические концепции этих авторов содержат ряд положений, оказавших существенное влияние на методологию западной социологии религии. Оба ученых рассматривали общество как “организованное тело”, сравнивая его с организмом животных. Согласно этому воззрению, отдельные общественные явления служат усилению этой организованности, что дает основания Конту и Спенсеру считать религию способом достижения “интеграции”, “объединения” И пр. Свойственная обществу религиозная связь, считают авторы, так же нормальна, как состояние здоровья для человеческого организма.
Заметим, что, если для Г.Спенсера характерна убежденность в необходимости существования хоть «какой-нибудь религии», то в работах О.Конта, придавшему ряду социальных отношений статус «религиозных», критерий выделения явлений религии, по существу, исчезает. В целом, можно сказать, что теории О.Конта и Г.Спенсера рассматривали религию как необходимый элемент общества, обеспечивающий единство людей в социальной жизни и дающий чувство идентичности.
На наш взгляд, более содержательна позиция по этому вопросу французского социолога Э.Дюркгейма, в работах которого религия также анализируется в рамках функционального подхода, однако автор обнаруживает более интересные интуиции в этом вопросе, чем предыдущие исследователи. В частности, Э.Дюркгейм утверждает, что религия является основой единства общества, фактором социальной интеграции , однако далее его рассуждения позволяют не просто констатировать несомненную значимость ее в процессе развития общества, но и сформулировать теорию, способной продуцировать все последующие социологические образы религии.
Интерес к религии как социальному феномену проявился у Э.Дюркгейма с самого начала его научной деятельности. Уже в первой своей работе «Исследования в области социальной науки» (1886) он утверждал, что религия, в отличие от права, предписывает не только определенные поступки, но и чувства, и мысли Смена одних религиозных форм другими происходит в результате неспособности первых обеспечить социальное равновесие. Религия, утверждает Э.Дюркгейм, вечна, поскольку тождественна любой вере. «Чего нельзя предвидеть и что одно будущее сможет решить - это конкретная форма, в которой эта вера символизируется»3. Такова, в целом, трактовка религии в этой работе. Заметим, что общие выводы, сделанные автором на основе анализа большого этнографического материала, в дальнейшем не претерпели существенных изменений.
В фундаментальном труде «Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии» (1912) Э.Дюркгейм уже более тщательно и подробно разворачивает свою аргументацию на основе этнографических исследований жизни коренного населения Австралии, «классической страны тотемизма», предпринятые А. Хауиттом, Б. Спенсером, Ф. Гилленом и К. Штреловым.
Концепция религии Э.Дюркгейма связана с идей коллективного сознания и рассматривает религию как систему институционализированных норм, верований и ценностей, разделяемых всеми членами общества . Исследователь исходит из того факта, что религия является структурным элементом любого общества и представляет собой универсальный социальный феномен. В отличие от О.Конта Э.Дюркгейм считает, что всякая религия несет в себе элемент истины, она будит социальное чувство, культивирует коллективные представления.
Исходный тезис Э. Дюркгейма не совсем обычен для современной социологии: для анализа религии как социального феномена в качестве исходного и достаточного материала рассматриваются ее ранние формы. Обоснование этому принципу он находит в том, что в «примитивных» обществах религия существует в «чистом» виде, без последующих «второстепенных» наслоений, что облегчает ее исследование. Для Я.Б.Гофмана данный факт является свидетельством “выведения теории Дюркгейма из более общего упрощенческого эволюционизма спенсеровского толка в типологии обществ, согласно которому «общества суть не что иное как различные комбинации одного и того же первичного общества»2"3. Ряд зарубежных исследователей, однако, отрицает наличие спенсеровского эволюционизма в теории Дюркгейма, утверждая, что «он знал, что структуры, унаследованные от простых обществ, могут выполнять совершенно иные функции в более сложных обществах» .
С нашей точки зрения, здесь не следует видеть ни развитие принципов эволюционизма, ни репродуцирование классического историзма XVIII столетия. В данном случае, Э. Дюркгейм поступает, скорее, не как историк или биолог, а как экономист, обнаруживающий первичный логический элемент, при помощи которого будет конструироваться весь описываемый процесс. Для автора таким элементом выступает «тотем» как носитель сакрального, способный маркировать зону перехода из одного пространства в другое.
Возражая против представления о теории Дюркгейма как концепции, основанной на идеях эволюционизма, мы, однако, разделяем позицию А.Б.Гофмана относительно уязвимости основного методологического принципа автора. По-видимому, следует признать, что «игнорирование качественного своеобразия развитых социальных систем сыграло роковую роль» для исследования Дюркгейма, поскольку сущностные особенности религии можно понять только в контексте ее функционирования в более развитых общественно-экономических формациях.
Генезис и организационная структура Русской Православной Церкви
Церковь как организация выступают одной из форм существования социального института религии. В социологии можно выделить несколько подходов к описанию организаций. Так, некоторые из исследователей акцент ставят на искусственности этого образования, создаваемого для достижения определенных, четко осознаваемых целей. В частности, Ч. Барнард подчеркивает, что организация является «результатом совместной кооперативной деятельности людей, которая отличается от других социальных групп предсказуемостью, сознательностью, и целенаправленностью» .
Об этом же пишет А. Стинчкомб, для которого организация есть «система устойчивых социальных отношений, сознательно формируемых с ясно выраженной и непрерывной устремленностью к достижению некоторых специфических целей и задач» . Его позицию разделяет А. Этциони, подчеркивающий момент сознательного членства в организации, что позволяет отличить ее от больших социальных групп и социальных категорий. в основу другого подхода при анализе организаций легло описание ее структурных характеристик (Г. Саймон, Д. Марч, П. Блау, У. Скотт и др.). В частности, наличие формальной структуры для организации подчеркивали американские социологи П. Блау и У. Скотт .
О формализации, закрытости и иерархичности как важнейших качествах организационных форм писал в свое время еще М.Вебер, согласно которому «организацией называется совокупность социальных отношений - закрытых либо с ограниченным доступом извне, в которой регулирование осуществляется особой группой людей: руководителем и, возможно, административным аппаратом, обладающими обычно представительской властью» .
В отечественной социологии, несмотря на обстоятельства идеологического характера, советские ученые создали ряд нетривиальных концепций (В.Г. Подмарков, О.И. Шкаратан, А.И. Пригожий, Б.З. Мильнер, Д.А. Поспелов, В.В. Щербина и др.), рассматривающих функционирование организации в рамках естественной системной модели. Используя при этом социотехнический подход, они разграничивали формальную и неформальную подсистемы регуляции, выделяя целевую функцию организации и указывая на формализацию отношений как ее важнейший признак .
Не останавливаясь подробно на всех возможных формулировках организации в отечественной социологии , мы используем в качестве базового в нашем исследовании следующее: организация в общесоциологическом смысле есть «объединение людей, совместно реализующих цели программы и действующих на основе определенных норм и правил»3.
Процессы функционирования социального института религии и ее организации не тождественны. Различие прослеживается на уровне структуры и функционально-целевой нагрузки институтов и организаций. Церковь, в отличие от института религии, может исполнять многие прикладные функции, которые обусловлены процессами деятельности клира, в то время как функционирование социального института религии обусловлено необходимостью реализации целей больших социальных групп людей, важных для всего общества задач.
Церковь является одной из основных форм религиозной организации и представляет собой объединение верующих, придерживающихся одного вероисповедания. Это крупномасштабная, дифференцированная и разветвленная религиозная организация, осуществляющая религиозную деятельность, считающая себя единственно легитимной и находящаяся в позитивных отношениях с обществом. Она характеризуется авторитарным централизованным иерархическим правлением, общими основными положениями религиозного вероучения и культовых обрядов. Церковь обладает четко определенной системой норм религиозной морали, канонического права, ценностей и санкций.
В качестве основных характеристик Церкви исследователями называются: тотальность, экслюзивность, территориальный принцип построения, который полное значение получил с конца III столетия; внутреннее разделение функций и образование иерархии; правила, регулирующие «акт приема», появления новых членов; своя юрисдикция и нормы, регулирующие отношения с внешним миром. Последний момент очень важен: входя в христианскую общину, индивид не выключается из всей совокупности существующих общественных отношений, т.е. той социальной жизни, которой живут не члены христианской общины. Тем самым возникает определенная двойственность положения христианина, обязанного проявлять двойную лояльность — к гражданским обязанностям и религиозным. Эта двойная лояльность всегда таит в себе возможность конфликта, противоречия, в основе которых — притязания церкви как религиозной организации на эксклюзивность и тотальность.
Наконец, церковь обладает бюрократической организацией, поскольку ее руководство является специально подготовленным профессиональным духовенством. В качестве демонстрационного примера сошлемся на случай из истории церкви, когда в ранней христианской церкви обсуждался вопрос о том, что может ли согрешивший, но потом покаявшийся священник совершать таинства. Решение этой проблемы было бюрократическим, поскольку церковь признала, что для совершения таинств достаточно наличие самого сана.
Для церковной организации характерно наличие двух основных социальных групп: миряне (рядовые члены церкви) и клир (священники, служители церкви). Клир представляет собой особую статусную группу, которая обеспечивает отправление религиозного культа и контролирует деятельность местной религиозной общины. Священнослужители высшей иерархии (патриархи, митрополиты и др.) осуществляют управленческую деятельность в церковной организации. Заметим, однако, что далеко не все религиозные организации признают организационный иерархический принцип. В частности, баптисты полагают, что каждый верующий способен совершать таинства, поэтому нет необходимости их делить на мирян и клир.
Процесс развития религиозной организации церкви всегда был предметом особого внимания религиоведов и социологов. Среди отечественных ученых этот вопрос подробно анализируется в работах В.И.Гараджи, И.Н.Яблокова, Д.М.Угриновича и др .
Исследователями религии выделяется несколько наиболее значимых моментов в формировании Церкви как религиозной организации.
Первый этап формирования Церкви как религиозной организации связан с процессом «рутизинации харизмы» (М.Вебер) и формированием иерархии.
Для религиозной организации христианской церкви начальным звеном ее формирования стала группа христиан, порвавшая с иудаизмом и воспринявшая структуру античного объединения. Важно то, что при этом группа отказалась от организационного принципа по национальной принадлежности. Первоначальная община или, согласно М.Веберу, харизматическая группа, состояла из Учителя и его учеников, и ее можно охарактеризовать как «религиозное братство» (М.Вебер), основывающееся на идеи «союза» (которая всегда характерна для любой организации). Эта группа объединялась благодаря харизматической силе ее лидера, поэтому в ней отсутствовала служебная иерархия и организационная структура. Кроме того, принадлежность к ранней религиозной общине является результатом свободного выбора индивида. И это вполне объяснимо, поскольку для ранней религиозной общины характерна спонтанность проявления веры, которая не нуждается в организационных формах.
Дальнейший процесс изменения харизматической группы после смерти лидера был назван М.Вебером «рутинизацией харизмы». Начало этому процессу было положено миссионерской деятельностью апостолов, которая в дальнейшем сменилась активным служением епископов. Еще до царствования Константина в христианстве были заложены основы его организационно-бюрократичеекой структуры, а уже к началу второго века н.э. христианские общины обладали собственной устойчивой организаций с четко пропиеанными служебными ролями.
Со следующим этапом в организационном развитии церкви связано формирование традиции, включающей в себя конфессионализацию и догматизацию. В это время, когда напряжение веры у ее приверженцев ослабевает, возникает необходимость в организационной форме религии, позволяющей зафиксировать ее основные постулаты в строго определенных понятиях, доступных для понимания массам верующих.
Церковь и государство: динамика взаимодействия социальных агентов
Черты институциональной самостоятельности русской церкви наиболее убедительно выступают в домонгольскую и монгольскую эпохи русской истории, но по разным причинам. В Киевской Руси церковный институт еще долго рассматривался как канал «импорта цивилизации» из Византии. И в организационном отношении церковь быстро образовала структуру, более зрелую и упорядоченную, чем молодое русское государство. Татаро-монгольская Русь, как справедливо отмечают не только евразийцы (Н. Трубецкой, Л. Гумелев), но и Г. Федотов, была эпохой расцвета христианской церкви: и в силу политики благоприятствования религии, исповедуемой монголо-татарами, и в силу высокого религиозного подъема русского народа, охватившего страну в этот период.
В удельную эпоху Русская Православная Церковь, сохраняя единое властное начало, выступала основной национальной объединяющей силой. Так как Киевский митрополит в течение продолжительного времени назначался извне Константинополем, церковь долго оставалась величиной, относительно независимой от политической борьбы за власть, и могла играть посредническую роль, пытаясь утихомиривать участвующие в ней стороны . Слово епископов имело значительный вес, прежде всего, среди просвещенной прослойки общества, и церковная власть обладала реальным инструментарием нравственного контроля над княжеской властью. Посредническая и представительская роли настолько тесно слились с функцией иерархов, что это стало одним из основных их государственных служений. Об этом свидетельствует А.В. Карташов: «Духовные лица стали у князей самыми обычными послами, как во внутренних междукняжеских сношениях, так и во всяких других случаях. Страницы летописей переполнены множеством указаний на эту роль епископов и священников» . В целом, представители духовной власти быстро интегрировались в структуры княжеской власти, занимая постоянное положение сотрудников князей в их государственной деятельности, в княжеских советах и боярских думах. Как правило, высшее лицо духовенства в уделах, а тем более в киевской метрополии, занимало второе после князя место в иерархии чести. В Новгороде, не так сильно пострадавшем от борьбы князей и татаро-монгольского ига, епископ еще долго считался высшим представителем власти .
Внутренний авторитет церкви опирался не только на постепенное укоренение христианства в народе, но и на активное участие церкви в организации государственной жизни, прежде всего, в городах. Церковь, компенсировав слабое развитие на Руси государственных понятий, несла с собой более зрелое государственное мышление. Светская власть еще долго не сознавала ясно границ своей компетенции и поступалась в пользу церкви некоторыми своими правами, руководствуясь лишь экономическими соображениями. Смешение в княжеской практике частного права с публичным вело к передаче в руки церкви некоторых отраслей общественной деятельности, подобно тому, как ей передавались на содержание земли, села, озера. В то же время, русские иерархи не были включены так широко в государственную жизнь, как в византийской империи. А.В. Карташов пишет: «В византийской империи епископы...привыкли... быть в подведомых им округах как бы высшими, поставленными от императора, контролерами над всеми действиями местной администрации и суда, уполномоченными противодействовать всяким несправедливостям и обидам. Русская действительность не представляла благоприятных условий для применения этой привилегии...»
Церковь приняла на себя функции судебной власти, которая распространялась не только на клириков, но и нередко включала гражданские процессы, семейные споры . Судебная деятельность служила одной из важнейших бюджетных статей церкви. Лишь в правление Петра I судебная власть в обществе полностью перешла в руки гражданских властей.
Несмотря на подобные завоевания в институциональной области, с самого начала установился порядок доминирования светской власти над духовной, который менялся в ту ли иную сторону в зависимости от политической силы княжеской власти. «Князья в противоречие с каноническими правилами имели право выбирать епископов, позволяли себе, невзирая на суд, но даже и вопреки решению суда, низвергать епископов» . Андрей Боголюбский, имевший тенденцию к самовластью, дважды изгонял епископов из Владимира без всякого церковного суда4. Впрочем, на прямое нарушение канонов князья шли редко и неохотно, в особенности, касательно поставления митрополита5.
Московский период выдвинул новую концепцию взаимоотношения государства и церкви, связанную во многом с идеями видного церковного деятеля Иосифа Волоцкого, реализованную целым рядом его последователей на митрополичьей кафедре6. Деятельность Иосифа определялась двумя задачами: усилением Церкви и усилением монархической власти. Концепцию симфонии между церковью и государством он толковал настолько широко, что снимал границу между церковным и государственным правом, объединял в едином понятии власти духовное и светское правительство. Благодаря трудам Иосифа Волоцкого и его сподвижников в XV в. происходит возвышение роли Церкви, ее общественный и экономический рост, усвоение государством своей охранительной функции в деле хранения чистоты веры и борьбы с ересями.
Такая политика значительное время имела эффект для упрочения внешнего положения церкви, прежде всего, социального положения. Еще долго между главой государственной власти и главой духовной власти соблюдался некий паритет, так что в отсутствие царя митрополиты и патриархи брали на себя государственную власть и получали царский титул «Великий государь».
За этим внешне прочным институциональным положением церкви не стояло, однако, никаких социальных гарантий, помимо доброй воли светской власти. Добровольно передав царю верховную священную власть, церковь лишалась автономии по отношению к самодержавной власти. «Московская» концепция симфонии властей, узаконенная установлением Патриаршества при Федоре Ивановиче (т.е. при Борисе Годунове) как последний идеологический акт уже завершившейся эпохи, была с самого начала обречена на смерть, как только рядом с сильным царем появится такой же сильный и независимый патриарх, каким оказался в XVII в. патриарх Никон . Еще до Петра I установился новый порядок, который Петр не менял вплоть до 1718 г., до принятия Духовного регламента. Государство приняло управление Церковью на себя, включая самые важные организационные и церковно-политические решения. Церковь потеряла свой критический голос, ограничив себя вопросами догматики и культа.
Оборотная сторона и цена московского «возвышения» церкви проявляется в эпоху секуляризации в XVIII в. Принятие Духовного регламента 1718 г., церковная реформа, могла рассматриваться как переворот со стороны царя как высочайшего авторитета церкви, в обязанность которого входило хранение и исполнение церковных канонов и традиций. Царь, стоявший «над» церковью и государством, решительно отождествил себя с одним из этих начал - государством. Конструктивный замысел Духовного регламента был скорее конъюнктурный: ликвидируя возможность конкуренции власти, которая нервировала светскую власть и вела скорее ко злу церкви, чем ко благу, добиться внутренней автономии церковного управления. Этот замысел вполне осуществился при жизни Петра, когда учрежденный Синод был политической структурой, равной по значению Сенату. Истинные институциональные механизмы этого управления заработали, однако, позднее, когда на первый план выдвинулся представитель царя, Обер-прокурор, а сам Синод редуцировался до совета епископов. В эпоху Екатерины I и Анны Иоанновны развернулись невиданные прежде преследования духовенства на основании критерия политической лояльности.
Власть и влияние в церкви теперь определяются не внутри церкви, а через отношение к центру власти, государству. Церковь становится частью государственной иерархии, одним из влиятельнейших ведомств. Институциональные черты автономной церкви, описанные языком канонического права, переводятся на язык государственного права. Духовенство и вся жизнь церкви подвергается государственной регламентации. Клир стал рассматриваться как чин, сословие в государстве. Была проведена перепись, упорядочено налогообложение, очерчен круг прав и обязанностей, установлен контроль над деятельностью клира. К этому периоду относится и принятие синодального постановления, предписывавшего священнику нарушать право исповеди и доносить государству о преступных замыслах, узнанных на исповеди. Государство, исходя из собственного интереса, начинает навязывать церкви сервильные функции: как полиции благонадежности, центра просвещения и т.д. Государственные представления переносятся и на внутреннюю жизнь церкви: почти мобилизационный и репрессивный характер носило перепрофилирование монашества, сокрашение монастырей. Были запрещены новые пострижения, открытие новых монастырей, превращение их в богадельни . Началась самая бесцветная пора жизни РПЦ (Флоровский). При Екатерине II была окончательно завершена секуляризация церковных земель и имущества. Практически утратил свое общественное значение церковный суд, из ведения которого были изъяты не только вопросы, касавшиеся гражданских отношений, но и вопросы о преступлениях против веры.
Функционально-организационные факторы взаимодействия Церкви и института образования: тенденции и перспективы развития
Одним из приоритетных направлений в церковно-государственных отношениях в современной России является образовательная сфера. И это вполне объяснимо. В условиях острой демографической ситуации, отсутствия внятной государственной идеологии и широкого распространения девиантного поведения среди молодежи, мы стоим не только перед задачей улучшения морального климата, но и перед вопросом национального выживания. Сохранение нравственности в обществе, патриотическое и гражданское воспитание является одним из приоритетных направлений сотрудничества религиозных организаций и государства, поскольку религиозные традиции во все времена были важным носителем и генератором общечеловеческих ценностей . В этой связи в стране активно развивается процесс проникновения религиозного содержания в светское образовательное знание, а деятельности религиозных организаций - в организационные вопросы образовательного процесса.
Однако усиление влияния РПЦ в образовательной сфере инициирует ряд серьезных социальных проблем, одной из которых является поиск форм оптимального взаимодействия религиозного и светского образования, выявление границ допустимого влияния религии на образовательный процесс в светских учебных заведениях. В этом отношении функциональная интеграция является одним из основных направлений такого взаимодействия, которое реализуется на основе сотрудничества светских и конфессиональных организаций и основывается не на их организационном единстве, а на функциональной взаимосвязанности дифференцированных частей.
Для интеграционного взаимодействия характерно «отсутствие содержательного тождества составных частей развивающейся целостности, поглощения или подчинения системой нового» .
Как замечает В.Н.Фомин, анализ компонентов содержания интеграции возможен в двух ракурсах: статистическом и динамическом . В интересах анализа мы сосредоточимся на рассмотрении интеграции как процесса с акцентом на выявлении субъектно-объектных отношений, детерминант и принципов социального взаимодействия, механизмов и целей процесса. Эвристический потенциал данного подхода содержится в регулирующем управленческом воздействии.
Ряд специалистов рассматривают развитие интеграции в образовательной сфере как необходимое условие ее оптимизации. В частности, И.В. Метлик определяет процесс интеграции конфессионально-ориентированного образования в светскую школьную систему следующим образом: «Включение знаний о религии в учебно-воспитательную деятельность современной российской светской школы представляет собой объективный социально-педагогический процесс восполнения целостности содержания образования в российских государственных и муниципальных учреждениях в отношении знаний о религии как типе мировоззрения личности и сфере национальной и мировой культуры»о.
Мы полагаем, что социальным основанием интеграции светского и религиозного образования в современном российском обществе может выступить светская конфессионально-ориентированная модель религиоведческого образования, которая включает в себя элементы светского и религиозного содержания образовательного знания. В данном случае термин «конфессионально-ориентированное образование» употребляется как обобщенное понятие, указывающее на включение религиозного компонента в образовательную деятельность учреждений государственной системы образования и предполагающее углубленное изучение культуры конкретной религии .
Все большее число россиян считает, что образование необходимо выстраивать на ценностях русской культуры и православия, способных возродить Россию в новых исторических обстоятельствах. Для РПЦ возможность участвовать в образовательном процессе - жизненно важный вопрос, поскольку именно молодое поколение своим участием или неучастием в церковной жизни предопределяет дальнейшую судьбу РПЦ. Однако без помощи государства с этой проблемой РПЦ не справиться. Именно за счет его средств и возможностей Церковь рассчитывает получить молодых прихожан, которые в дальнейшем приведут своих детей в храм и тем самым продолжат прерванную "безбожниками" традицию. В свое время ректор Православного Свято-Тихоновского богословского института (ПСТБИ), заместитель председателя Учебного комитета Московской Патриархии протоиерей В. Воробьев высказался по этому вопросу следующим образом: и мы радуемся каждому вновь открытому храму, но нужно понять и то, что некому будет ходить в отреставрированные храмы, если мы упустим молодое поколение. А эта ошибка совершается на наших глазах. Лишенная кадров, материально-технических условий и финансовых возможностей. Церковь способна лишь ползти в образе крохотной черепашки вслед за уходящим поездом современной образовательной системы"2.
Однако так было далеко не всегда. На протяжении многих столетий образование было неотъемлемым делом Церкви. В течение трех веков, с XVII по XIX вв., в России создавалась государственная система образования - безусловно, религиозная по сути, которая дала мощный импульс духовно-нравственному и культурному расцвету Российского государства.
Изначально все школы в Российском государстве были церковными, но и с появлением светских учебных заведений народное образование обеспечивалось сетью церковно-приходских школ. Первой в России высшей школой была Славяно-греко-латинская академия, основанная в 1686 г. греческими учеными братьями-монахами Иоаникием и Софронием Лихудами. Академия стала первым научным центром и положила начало высшему образованию в стране. Является общеизвестным тот факт, что христианство как мировоззрение и Церковь как институт явились колыбелью современной светской науки и образования, которые лишь со временем стали развиваться независимо от богословия.
Тем не менее, и сегодня опыт развитых стран свидетельствует о том, что система религиозного образования повсеместно является областью социального партнерства государства и культурообразующих конфессий. Нормой является государственное финансирование теологических программ, при этом контроль над содержанием образования и квалификацией преподавателей относится к сфере ответственности культурообразующей религии. Таков опыт Великобритании, Германии, Франции, Австрии, Италии, Испании, Греции, Польши, Чехии, Болгарии, Эстонии и других европейских стран. То же справедливо для исламской теологии в Турции, Бахрейне, Ливии, Сирии, Египте, Саудовской Аравии.
В России радикальное усиление взаимодействия светского образования и РПЦ началась во времена перестройки, когда в 1999 г. был заключен договор о сотрудничестве Министерства образования и РПЦ. В целях осуществления сотрудничества был создан постоянно действующий Координационный Совет по взаимодействию Министерства образования РФ и РПЦ, призванный согласовывать их совместные действия по духовно-нравственному воспитанию учащихся.
Важнейшим результатом работы Координационного совета было введение стандарта по специальности «Теология».
Анализ механизма взаимодействия РПЦ и системы образования включает в себя рассмотрение принципов взаимодействия, его базовых условий, форм и направлений, что позволит нам в дальнейшем сформулировать организационно-функциональные факторы взаимовлияния Церкви и института образования.
В целом характер интегративного взаимодействия РПЦ и образования можно определить как социальное партнерство, целью которого выступает создание единого социокультурного пространства в решении задач по воспитанию молодежи с позиции православной культуры и духовных отечественных традиций. В процессе достижения цели субъектами взаимодействия решаются такие задачи как: объединение церковных и государственных ресурсов в воспитании молодежи на традиционных для России культурных ценностях в рамках существуюшей нормативно-правовой базы; подготовка педагогических работников религиозных дисциплин; создание системы взаимодействия и государственных и негосударственных образовательных учреждений на базе проведения совместных методических, культурных, спортивных и других мероприятий и др.
