Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1: Изучение содержания представлений как метод социально - психологических исследований 10
1.1. Создание программы эмпирического исследования и методологические проблемы социальной психологии 10
1.2. Философское обоснование подхода к изучению психологических явлений через представления о них л л
1.3. Интерсубъективность как аналог объективности 21
1.4. Правомерность объединения в одном исследовании позитивистских методов и интерпретации результатов с конструкционистских позиций
Резюме 35
ГЛАВА 2: Научные предствления о трудностях межличностного общения и их причинах 38-
2.1. Понимание общения и основные группы факторов, влияющих на него 38
2.2. Виды общения 41
2.3. К вопросу о принятии решения о наличии трудностей в общении 50
2.4. Факторы окружающей среды как причины трудностей в общении 56
2.5. Индивидуальные качества партнёров как причины трудностей в общении 56
2.6. Характеристики связи между коммуникантами как причины трудностей в общении 65
Резюме 70
ГЛАВА 3: Эмпирическое изучение феноменологии представлений о причинах трудностей в общении 72
3.1. Процедура исследования: «Частные взгляды» 73
3.2. Процедура исследования: «Экспертный анализ» 75
3.3. Составление обобщающего списка феноменов, связанных с трудностями в общении и его предварительная сортировка 77
3.4. Общее описание процедур кластерного анализа. Кластеризация списка феноменов общественной жизни и характеристик окружающей среды, способствующих возникновению трудностей в общении
3.5. Кластеризация списка качеств человека (первые три этапа) 83
3.6. Спорные вопросы, связанные с оценками мер сходства. Устойчивость результатов кластеризации
3.7. Кластеризация списка качеств человека (четвёртый и пятый этапы) 91
3.8. Заключительные этапы кластеризации качеств человека и обсуждение результатов 99
3.9. Кластеризация списка характеристик состояния человека 108
3.10. Кластеризация списка особенностей связи между коммуникантами 109
3.11. Кластеризация особенностей течения процесса общения 113
3.12. Классификация феноменов, отнесённых при предварительной сортировке к нескольким группам одновременно 114
Резюме 117
ГЛАВА 4: Меры негативного влияния различных факторов на общение в представлениях респондентов 119
4.1. Составление формализованной анкеты, пилотаж, формирование выборки, процедура опроса 119
4.2. Общая обработка данных опроса 122
4.3. Распределение показателей негативного влияния различных факторов на общение. Построение шкалы стенов 125
4.4. Удовлетворённость коммуникативной сферой и её связь с представлениями о негативном влиянии на общение различных факторов 129
4.5. Причины трудностей в межличностном общении в представлениях различных половозрастных групп 138
Резюме 143
Выводы 144
Заключение 146
Литература 149
Приложения 162
- Создание программы эмпирического исследования и методологические проблемы социальной психологии
- Понимание общения и основные группы факторов, влияющих на него
- Составление обобщающего списка феноменов, связанных с трудностями в общении и его предварительная сортировка
- Составление формализованной анкеты, пилотаж, формирование выборки, процедура опроса
Введение к работе
Вопрос о том, почему у человека возникают трудности в межличностном общении, сохраняет свою практическую и теоретическую значимость независимо от социального строя и господствующих в обществе ценностных приоритетов. Изучение влияния различных факторов на коммуникативный процесс было и остается важнейшей задачей социальной психологии. Этой теме посвящено ряд интересных работ [например, Цуканова, 1981; Залюбовская, 1984; Соловьёва, 1984; Куницына, 1985; Цуканова, 1985(1); Шкуратова, 1994; Бодалёв, 1996; Соколова-Бауш, 1999; Ковалёв, 2001; Лабунская, 1999; Горянина, 2002; Творогова, 2002 и другие]. Однако в силу многогранности исследуемого предмета нет достаточно полного и систематического описания феноменологии причин трудностей в общении, не выявлена их иерархия. Не установлена также связь между половозрастными характеристиками людей и тем, какое влияние на сферу их межличностного общения оказывают различные факторы (большинство исследований в отечественной социальной психологии проведено на узком контингенте испытуемых, чаще всего это школьники, учителя или студенты). Наша работа является попыткой заполнить существующий пробел в научном знании.
Многообразие и несогласованность воззрений на причины трудностей в общении приводит исследователей к осознанию необходимости интегративного подхода, который, во-первых, обеспечивал бы широкий охват различных граней социально-психологической реальности, а, во-вторых, позволял бы осуществлять контроль над неизбежным исследовательским субъективизмом. Такой подход может быть реализован через систематизацию (формализованную классификацию) научных и житейских представлений о причинах трудностей межличностного общения. Актуальность нашей работы определяется, в частности, необходимостью такой систематизации для последующего развития социальной психологии общения.
Цель работы - изучение содержания существующих в обществе представлений о причинах трудностей в межличностном общении. В том числе выявление особенностей этих представлений, связанных со степенью удовлетворённости человека общением и его половозрастной принадлежностью.
Методологическая основа работы была избрана, исходя из необходимости разделения вопросов о предмете исследования, допустимой интерпретации результатов и применяемых методах. Определение предмета и объекта осуществлялось на основании
положений, разработанных конструкционистски ориентированными авторами -К. Гергеном, Р. Харре, С. Московичи, А. Шюцем, П. Бергером, Т. Лукманом и другими. Мы опирались также на идеи Г.М.Андреевой и Е.В.Якимовой, чьи работы сделали возможным обращение к конструкционистской парадигме для отечественных социальных психологов.
Объектом исследования стали представления о причинах трудностей в общении. (Понятие «представление» употребляется нами в одном из обыденных смыслов этого слова - как знание, понимание чего-либо.)
Предметом исследования стало содержание представлений о причинах трудностей в общении, его внутренняя структура.
Задачи работы:
Обоснование методологического подхода, реализованного в работе, - на основании анализа зарубежной и отечественной социально-психологической литературы.
Анализ и обобщение научных представлений о возможных источниках трудностей в межличностном общении, отражённых отечественной социально-психологической литературе.
Выявление житейских представлений о возможных источниках трудностей в межличностном общении.
Классификация общего перечня феноменов, квалифицируемых как причины трудностей в общении, т.е. объединение их в классы с помощью экспертных оценок и формальной процедуры кластерного анализа. (Феноменом мы называем отражение в представлениях людей некоторого явления, которое может вызывать трудности в межличностном общении.)
5. Наименование и/или обобщённое описание получившихся классов, т.е.
выделение центральных феноменов, считающихся главными причинами трудностей в
общении.
6. Проведение формализованного опроса случайной выборки респондентов с целью
выявления представлений о мерах негативного влияния на общение выявленных
центральных феноменов.
7. Статистическое исследование полученных при решении 6-й задачи данных с
целью определения характера их распределения и выявления всевозможных
соотношений, т.е. попарное сравнение всех полученных показателей и выяснение
значимости сходств или различии между ними. В частности, сравнение показателей (степеней) негативного влияния различных центральных феноменов и показателей удовлетворённости общением, а также определение статистически значимых различий в представлениях разных половозрастных групп о причинах трудностей в общении.
Задачи 2-5 составили первую разведовательно-описательную часть исследования, а задачи 6 и 7 - вторую. По завершении первой части исследования были выделены центральные феномены, которые можно считать главными причинами коммуникативных проблем, и выдвинута гипотеза:
В представлениях респондентов можно выделить несколько отличных друг от друга независимых комплексов, связанных с социально-демографическими характеристиками их носителей. Каждый комплекс представлений характеризуется определённым сочетанием более существенных и менее существенных причин трудностей в общении.
Эта гипотеза не подтвердилась! Результаты многомерного анализа, напротив, показали, что можно выделить некоторое общее интерсубъективное мнение о причинах трудностей в общении, о существенности каждой из них. В связи с этим после проведения ориентировочного статистического исследования данных были высказаны две другие основные гипотезы:
1. Представления респондентов тяготеют к некоторому «общепринятому» мнению,
характеризующемуся определённым сочетанием более существенных и менее
существенных причин трудностей в общении. Количество людей, разделяющих то или
иное представление о существенности различных причин трудностей, значимо
уменьшается при удалении от общепринятого мнения.
2. Выделенные центральные феномены (т.е. классы феноменов) адекватно и
достаточно полно описывают феноменологическую картину явлений, негативно
влияющих на общение. Иными словами, любой не рассмотренный в исследовании
феномен, выступающий в качестве причины коммуникативных проблем, можно отнести
к одному или нескольким из выделенных нами классов.
В работе были выдвинуты также некоторые частные гипотезы.
Положения, выносимые на защиту, сформулированы, исходя из анализа совокупности научных и житейских представлений о причинах трудностей в общении.
1. Итоговое разбиение совокупности представлений об источниках коммуникативных проблем (полученное в результате проведения серии классификационных процедур), допускает содержательную психологическую
интерпретацию, т.е. выделение центральных феноменов, которые можно считать главными качественно отличными друг от друга причинами трудностей в межличностном общении. Центральные феномены достаточно полно отражают в себе всю совокупность факторов, негативно влияющих на общение, меры этого влияния можно указать в стенах. В представлениях опрошенных респондентов наибольшее негативное воздействие на межличностное общение оказывают «конфликты», а наименьшее - «весёлое настроение». Все возможные причины коммуникативных трудностей находятся в промежутке между двумя названными.
2. В обществе существует интерсубъективное единство представлений
(общепринятое мнение) по поводу существенных и несущественных причин
возникновения трудностей в общении. Значимые отличия от общей тенденции
наблюдаются лишь в отдельных довольно узких половозрастных группах: прежде всего,
это мужчины и женщины 18-22 лет, а также мужчины и женщины 31 - 35 лет.
3. Существует взаимосвязь между представлениями о причинах коммуникативных
трудностей и удовлетворённостью общением. Более удовлетворённые общением
респонденты, как правило, ниже оценивают негативное влияние ряда факторов.
Научная новизна исследования
1. Впервые в отечественной психологической науке поставлена и реализована цель
эмпирического изучения феноменологической картины явлений, связанных с
проблемами в общении, во всей их совокупности. Дано описание феноменологии
представлений о причинах коммуникативных проблем, претендующее на полноту.
2. Впервые проведено количественное сравнение мер негативного влияния на
общение различных факторов.
Теоретическая значимость исследования
1. Полученная эмпирическим путём структурная схема феноменологической
картины явлений, приводящих к трудностям в общении, может служить теоретической
моделью, базой для дальнейших исследований коммуникативных проблем.
Теоретическую значимость может иметь вывод о том, что в обществе существует единство мнений (подтверждённое статистически) по поводу негативного влияния тех или иных факторов на общение.
Важным для выявления возрастных и тендерных особенностей личности является раскрытие половозрастных различий в оценивании мер негативного влияния на общение
различных феноменов. (Этот результат получен при сравнении 14-ти половозрастных групп.)
4. Созданная и опробованная в работе исследовательская процедура (которую можно назвать «анализом феноменологического поля») позволяет описывать и структурировать феноменологическую картину любого социально-психологического явления. Особенно продуктивной она будет в тех областях знания, где нет единства теоретических воззрений.
Практическая значимость работы
1. В рамках работы были адаптированы к нуждам социально-психологических
исследований методы кластерного анализа, практика применения которых в этой области
знания до сих пор была неширока. Рассмотрены проблемы, связанные с выбором
адекватной поставленным целям кластер-процедуры, с психологической интерпретацией
её результатов. Этот опыт может быть использован в практике проведения социально-
психологических исследований.
2. В работе опробован способ классификации больших массивов данных,
основанный на экспертных оценках, затронуты проблемы устойчивости результатов
кластеризации, что также может быть использоваться в практике проведения социально-
психологических исследований.
3. Выявленные количественные соотношения между мерами негативного влияния
различных факторов на общение, свойственные общепринятому мнению, могли бы
найти применение в создании тестовых методик для измерения уровня адаптированности
человека в обществе. Такие методики можно было бы использовать при
психокоррекционной работе с людьми, испытывающими трудности в общении, а также
при подборе персонала на должности, предполагающие повышенную
коммуникабельность.
4. Для практической психологии могут оказаться полезными выявленные
половозрастные различия в представлениях о причинах проблем в общении.
Достоверность данных и обоснованность выводов, полученных в работе, достигается за счет чёткой структурной организации эмпирического исследования, строгого соблюдения процедурных правил, обеспечивающих контроль и верификацию данных.
Правомерность результатов первой части исследования, имеющих описательный характер, обеспечивается за счёт широты охвата представлений о причинах трудностей в
общении (рассмотрен список из 994-х неповторяющихся наименований таких причин, который был получен по результатам анализа социально-психологической литературы и неформализованных интервью) и способа организации классификационных процедур, позволяющего осуществлять психологическую интерпретацию промежуточных результатов.
Достоверность результатов второй части эмпирического исследования достигается за счёт применения проверенных методов организации опроса: многократного пилотажа, соблюдения правил определения объёма и формирования выборки и т.п.
В общей сложности в исследовании приняли участие 655 человек. Из них 48 и 380 составили две основные обследованные выборки, построенные с применением процедур, обеспечивающих случайность. С первой выборкой были проведены неформализованные интервью (разведовательно-описательная часть эмпирического исследования), со второй - анкетирование. Вторая выборка (случайная) была разбита на 14 половозрастных групп. Объём и способ формирования этой выборки позволяет на достаточном уровне значимости делать выводы об обществе в целом [Ядов, 1998]. Кроме того, в исследовании были задействованы 127 экспертов и 100 участников вспомогательных эмпирических процедур и пилотажа. Исследование проводилось в течение 1999 - 2002 годов.
Апробация работы. Содержание исследования докладывалось и
обсуждалось на заседании кафедры социальной психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова. Материалы диссертации использовались в научно-исследовательской работе и учебном процессе: в исследовании, посвященном социально-психологическим проблемам в образовании, представленном в докладе на международной конференции «Химическое образование и развитие общества» (Москва, 2000 г.); при чтении спецкурса «Психология общения» и при проведении занятий спецпрактикума по теме: «Кластерный анализ» для студентов факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова.
Структура диссертации. Диссертация включает в себя основной текст работы, состоящий из введения, четырёх глав, выводов, заключения и списка литературы, который содержит 282 наименования, из них 26 на английском языке, а также материалов 32-х приложений.
Создание программы эмпирического исследования и методологические проблемы социальной психологии
Изначально вопрос, который побудил нас приступить к исследованию, которое будет описано ниже, звучал так: «Какие факторы с наибольшей вероятностью приводят к возникновению проблем в общении?» Если бы ответ был найден, то это имело бы и теоретическое, и практическое значение, например, помогло бы быстрее и эффективнее решать проблемы, связанные с коммуникативной некомпетентностью. «Выявить, каковы психологические и социальные факторы, - отмечает Г.М. Андреева, - делающие адаптацию человека в современном мире успешной или, напротив, неуспешной, - значит оказать ему существенную практическую помощь для ориентации в нестабильном мире...» [Андреева, 2000, с. 8]. А понимание причин проблем в общении является существенной частью способности человека к адаптации.
Наши первые попытки организации исследовательской процедуры носили экспериментальный характер. Однако помимо обычных сложностей, присущих психологическим экспериментам, описанным, например, С. Милграмом [Милграм, 2001], Т.В.Корниловой [Корнилова, 2002] и В.Н.Дружининым [Дружинин, 2002], в процессе этого, выяснились две существенные проблемы.
Во-первых, был неясен перечень факторов, влияющих на общение (чтобы сравнивать степени негативного влияния на какой-либо процесс различных переменных, надо иметь список этих переменных). Перечень, выявленный при анализе соответствующей психологической литературы [например, Залюбовская, 1984; Куницына, 1985; Цуканова, 1985; Лисина, 1986; Алёшина, Петровская, 1989; Бороздина, 1999 и другие], оказался, с одной стороны, слишком большим, требующим дополнительной систематизации для того, чтобы выделить из него те или иные основополагающие факторы; а с другой - неполным. К проблеме описания и необходимости пополнения феноменологии социальной психологии настоятельно привлекал внимание С. Московичи [Московичи, 1995, с. 249]. В процессе нашей исследовательской работы мы убедились в актуальности требований, выдвигаемых французским учёным.
Во-вторых, мы на практике столкнулись с рядом проблем, на которые указывали критики экспериментального метода в социальной психологии [Gergen, 1978; МакГвайр, 1984; Тешфел, 1984; Bochner, 1985; McClure, 1991; Герген, 2003]: невозможностью контролировать внешние условия, трудностью моделировать реальные жизненные ситуации и т.д. Е.В. Якимова отмечала, что экспериментальный метод не всегда может быть адекватен «столь сложному явлению, как человеческая личность» [Якимова, 1993, с. 14]. Видимо, потому что дело касалось изучения явления, феноменология которого недостаточно описана, мы в нашем случае убедились в правомерности этого утверждения. Поэтому мы должны были либо сузить изначальный вопрос (что изменило бы смысл и предназначение нашей исследовательской работы), либо отказаться от эксперимента как метода исследования и искать другие пути.
Как отмечает Г.М. Андреева, в социальной психологии существуют два основных вида данных, это «либо данные об открытом поведении индивидов в группах, либо данные, характеризующие какие-то характеристики сознания этих индивидов» [Андреева, 2002 (2), с. 50-51]. Несмотря на дискуссию вокруг вопроса о правомерности использования двух этих видов данных, в исследовательской практике широко применяются оба подхода. «Признание в качестве полноправных данных и того, и другого родов, - указывает Г.М. Андреева, - требует признания и многообразия методов» [Андреева, 2002 (2), с. 51]. Таким образом, попытки изучения человека, постижения психологической реальности делаются как «извне» (наблюдение, эксперимент), так и «изнутри» (интервью, опросы, самоотчёты и проч.). Сбрасывать со счетов какой-либо из этих методов, отдавая однозначное предпочтение другому, было бы неразумно.
Однако проблема заключается в том, как относиться к данным, полученным этими двумя путями [Ионин, 1998]. Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо затронуть проблему методологической рефлексии в социальной психологии. Е.В.Якимова указывает, что «социопсихологический анализ знания предстаёт как полемическое противостояние двух парадигм - традиционалистской (позитивистской) и конструкционистской (герменевтической). К традиционалистской парадигме тяготеет социальный когнитивизм... Герменевтическая парадигма объединяет социальный конструкционизм, этогеническую... теорию, дискурсивную психологию» [Якимова, 1999, с. 6]. Первая парадигма наиболее ярко представлена в американской социальной психологии [Шихирев, 2000;Янчук, 2001; Андреева, 2002 (1); Андреева, 2002 (2)].
Хотя в рамках неопозитивистской парадигмы признаётся право на существование ментальных конструктов - на их изучение направлена когнитивная психология, - однако им отводится подчинённая, вторичная роль. Внимание психологов приковано к процессам «восприятия, дешифровки, хранения и воспроизведения информации, поступающей из внешнего мира» [Якимова, 1999, с. 7]. В то же время когнитивисты «пытаются - путём лабораторных экспериментов и компьютерного моделирования -получить «адекватную» картину самих когнитивных механизмов, т.е. их объективную копию» [Якимова, 1999, с. 9]. Как отмечает Р. Солсо, несмотря на наличие тех или иных изначальных интенций, можно считать, что процесс переработки информации «начинается с поступления внешних стимулов» [Солсо, 1996, с. 32]. Близость такого подхода к классической бихевиоральной модели очевидна. К. Герген указывает, что когнитивизм не является качественно новым скачком по сравнению с бихевиоризмом, поскольку ментальные образования считаются как бы зеркалом реальности, не влияющим на её содержание [Gergen, 1994].
То же самое можно сказать о разделах американской социальной психологии, связанных с изучением тех или иных аспектов знаний человека о мире. Одним из первоочередных вопросов, которые ставятся в рамках теории каузальной атрибуции, является выяснение степени соответствия реальных атрибуций нормативной модели. Последняя считается неким объективистским эталоном, которому противопоставляются субъективные мнения [Перспективы социальной психологии, 2001; Майерс, 2002]. Роль способов восприятия окружающей действительности, формирующих те или иные представления, прослеживается в американской психологии социального познания [Аронсон, 1998; Аронсон, Уилсон, Эйкерт, 2002], психологии социального влияния [Зимбардо, Ляйппе, 2000; Тернер, 2003]. Здесь некоторый воспринятый образ играет роль стимула в бихевиористском понимании, предназначение которого - изменить либо поведение, либо какие-то установки индивида, значение последних рассматривается также с позиции их способности так или иначе изменять поведение. Таким образом, идёт противопоставление субъекта и объекта, внутреннего и внешнего.
Понимание общения и основные группы факторов, влияющих на него
С позиций отечественных психологов, общение охватывает широкий круг межиндивидуальных процессов и явлений. Оно рассматривается не только как взаимодействие или обмен теми или иными сообщениями, информацией (вербальной, невербальной, эмоциональной и т.д.), но и как взаимовлияние, включённое в систему общественных связей. Отечественная традиция отлична от зарубежной, в которой общение сводится к более узкому понятию коммуникации, понимаемой как «процесс создания и передачи значимых сообщений», происходящий в определённых внешних условиях [Вердебер, Вердебер, 2003, с. 16]. В отечественной психологии к проблеме общения обращались многие авторы - Б.Г. Ананьев, Г.М. Андреева, А.А. Бодалёв, А.А. Леонтьев, Б.Ф. Ломов, В.Н. Мясищев, Б.Д. Парыгин, В.Н. Панфёров и другие [Лабунская, 1999]. Наш подход к пониманию общения основан, прежде всего, на позиции А.А. Леонтьева [Леонтьев, 1999] и Г.М. Андреевой [Андреева, 2002]. Эти авторы подчёркивают сложный многогранный характер общения и его включённость в структуру общественных взаимосвязей. «Общение, коммуникация есть не только и не столько взаимодействие людей в обществе, - пишет Леонтьев, - сколько - прежде всего! - взаимодействие людей как членов общества» [Леонтьев, 1999, с. 24-25]. Забегая вперёд, скажем, что данные нашего эмпирического исследования подтвердили справедливость того теоретического подхода, который А.А. Леонтьев построил на основании классиков марксизма. Не случайно, характеристики общественной жизни были выделены опрошенными экспертами в отдельный класс факторов, приводящих к трудностям в межличностном общении.
По возможности, полный обзор и классификация феноменов, способствующих возникновению этих трудностей, является первой задачей нашего исследования. Эта задача стоит бок о бок с пониманием того, от чего зависит общение, что оказывает на него воздействие, иными словами, с пониманием места общения в жизненном мире.
Обобщая приведённые в литературе выводы и рассуждения о причинах трудностей в общении [Обозов, 1979; Залюбовская, 1984; Крижанская, Третьяков, 1990; Бодалёв, Ковалёв, 1992; Лебедева, 1993; Бодалёв, 1996; Опалёв, 1996; Бороздина, 1999; Лабунская 1999 и другие], мы выделили три основные группы факторов, влияющих на коммуникативный процесс: разнообразные характеристики коммуникантов (в том числе интернализованные интерсубъективные значения); особенности связи между коммуникантами, особенности соотношения их свойств; внешние условия.
Чтобы состоялся акт межличностного общения, необходимо наличие, как минимум, двух субъектов и некой психологической взаимосвязи между ними. Всякое общение происходит в определенной внешней среде, к которой относится пространственная организация процесса, наличие или отсутствие технических средств связи и т.д.
Здесь мы должны сказать несколько слов о том, что возможность разделить явления на категории имеет естественные ограничения. Это, в первую очередь, касается психологических феноменов, в том числе, нашего случая. Наличие проблем в общении, как правило, не может быть детерминировано какой-либо одной причиной. Помимо того, существует множество возможностей компенсации неблагоприятных тенденций; психика человека - сложное многоплановое образование, позволяющая скорректировать недостатки в одной области преимуществами в другой [Шакуров, 1990]. Внешние и внутренние препятствия эффективному общению могут быть преодолены стремлением коммуникантов или одного из них к пониманию и конструктивности. Например, общение может быть вполне налаженным, несмотря на наличие стрессогенных факторов в окружающей среде. Процесс коммуникации зависит от многих детерминант. Его можно сравнить с физическим телом, которое движется под действием множества разнонаправленных сил. Уменьшение одной из них может быть компенсировано увеличением других, действующих в различных других направлениях. Поэтому, говоря о возможных причинах трудностей межличностного общения, мы должны учитывать их вероятностный характер.
Лишь с оглядкой на все эти оговорки можно выделять, например, какие-то характеристики человека, приводящие к коммуникативным проблемам. Кроме того, нужно помнить, что в общении принимают участие два субъекта. Потому важны не только сами по себе качества коммуникантов, но соотношение этих качеств между собой [Кольцова, Мартин, 1985; Дубровина, Данилова, Прихожан, 1999; Кричевский, Дубовская, 2001; Сидоренко, 2002 и др.]. Например, при общении энергичного, активного человека с медлительным и инертным оба партнёра могут расценивать качества друг друга как мешающие коммуникации. Первый может назвать в качестве источника коммуникативных проблем - вялость, а второй - неусидчивость. Когда мы говорим о связи между коммуникантами, мы имеем в виду, с одной стороны, некое побуждение партнёров к общению друг с другом, а, с другой, соотношение между психологическими характеристиками общающихся людей.
Составление обобщающего списка феноменов, связанных с трудностями в общении и его предварительная сортировка
На основе материалов Приложения 6 и данных, почерпнутых из литературы (Приложение 4) мы составили обобщающий список источников трудностей в общении. Этот список стал основной информационной базой для дальнейшей работы.
Составляя список, мы полагали, что различные факторы, действующие на процесс общения, являются независимыми (см. 2.3). Следуя этой логике, мы объединяли в едином перечне упомянутые в Приложении 6 внешние проявления коммуникативных проблем, причины и названия, поскольку эти деления, как было сказано выше, были условны и предназначены для того, чтобы дисциплинировать экспертов в процессе их рассуждений.
Некоторые формулировки из Приложения 6 мы упрощали и сокращали. Некоторые разбивали на отдельные пункты, исключая вводные и соединительные слова. Иногда приходилось заменять конкретные описания более универсальными высказываниями. Образные формулировки мы перефразировали. Например, «власть ящика» заменили на «распространённость и притягательность телевидения»; «желание уесть» на «желание обязательно доказать партнёру его неправоту» и т.п.
Слишком частные (намекающие на конкретные описанные в текстах Приложения 5 ситуации) названия проблем в общении мы не включили в перечень. Например, «слонизм», (Приложение 6: анализ интервью № 21), «феклистость» (Приложение 6: анализ интервью № 18) и другие. Также не включили в список чрезмерно обобщающие формулировки, бесполезные для содержательного анализа, такие как «нарушение общения», «неналаженное общение», «затруднения в поведении при общении», «неадекватное поведение», «психологическая дисгармония».
Список, сделанный на основании Приложения 6, мы объединили с данными, почерпнутыми из литературы (Приложение 4). В этом общем перечне оказалось довольно много идентичных или достаточно близких формулировок. Например, «эгоцентризм» и «центрированность на себе»; «временной дефицит» и «нехватка времени» и т.п. Группы содержательно схожих формулировок мы заменяли одной, однако не злоупотребляли этим, бережно относились к полученному материалу, полагая, что весь избыток «уйдёт» в процессе последующего кластерного анализа. В результате всех этих процедур мы получили перечень сопутствующих трудностям в общении феноменов, состоящий из 994 наименований.
В процессе дальнейшей обработки списка мы убрали превосходные степени; «недостаточное развитие» и «отсутствие» заменили на приставку «не-», если это позволяла стилистика; психологические термины заменили житейскими; совершили также ещё ряд мелких доработок. Полученный список после проведения его первичной классификации (об этом см. ниже) дан в Приложении 7.
Прежде, чем перейти к дальнейшему изложению, надо сказать несколько слов об ещё одной графе бланка - «последствия проблемы». Эта графа имела исключительно дисциплинирующее значение, т.к. мы не ставили перед собой задачи рассмотрения конкретных результатов коммуникативных трудностей. Однако нельзя не обратить попутно внимания на то, что эксперты отмечали не только отрицательные последствия, но и положительные. Например, «обогащение жизненного опыта», предполагаемое в перспективе «увеличение взаимопонимания» и другие. Это говорит о том, что мы не можем однозначно негативно оценивать сбои и трудности в общении. На возможность успеха при наличии тех или иных коммуникативных проблем было указано в 2.6.
Прежде, чем приступить к кластерному анализу полученного списка феноменов, мы разбили его на несколько групп, основываясь на теоретической схеме, приведённой в 2.1 на рис. 1. Провести эту сортировку нам помогли эксперты - психологи (5 человек). Реальный эмпирический материал, как и следовало ожидать, оказался несколько сложнее, чем ему предписывала быть теория. Вначале мы написали инструкцию, в которой просили экспертов разбить весь список на три группы: характеристики коммуникантов, характеристики внешней среды и характеристики связи между общающимися субъектами (в частности, особенности соотношения их качеств). Однако такая инструкция экспертам не очень понравилась, им было трудно по ней работать. Эксперты отметили, что внешние по отношению к коммуникантам условия состоят, как из характеристик окружающей обстановки (помещения, взаиморасположения людей, уровня шума и т.д.), так и из социальных особенностей, присущих обществу в целом. Психологические свойства общающихся личностей делятся, как минимум, на две подгруппы - устойчивые особенности характера (мировоззрения, поведения, воспитания) и характеристики состояния, присущие индивидам в данный момент...
Мы провели опрос пяти экспертов, расположив предварительно все элементы списка в случайном порядке, используя компьютерный генератор случайных чисел. Адекватность нашей инструкции исследуемому материалу подтвердилась тем, что седьмой вариант ответа встречался крайне редко.
Дальнейшая задача состояла в том, чтобы на основании мнений нескольких экспертов разбить список на группы. Мы причисляли фактор к какой-либо из 6 групп, если, по крайней мере, 4 эксперта однозначно отнесли данный феномен к этой группе, либо трое сделали это однозначно, а двое других сочли возможным отнести рассматриваемый феномен в ту, что первые трое, и ещё в какую-нибудь. Например, к третьей группе (устойчивых черт) мы причислили факторы со следующими выборами вариантов ответа: «3,3,3,3,3»; «3,3,3,3,3/5»; «3,3,3/4,3,3/6»; «3,3,3,4,3»; «3, 3,3/5, 3, 3/5» и т.п. Если же эксперты были менее единодушны в решении вопроса об отнесении какого-либо феномена к одной или другой группе, однако давали только два из возможных вариантов и не более, то мы помещали рассматриваемый феномен в обе группы одновременно. Например, мы одновременно причислили к 1-ой и 3-ой группам «жёсткие представления о предназначении мужчин и женщин» (3, 3, 3, 1, 1/3); к 1-ой и 4-й - «невыгодность искренности» (1, 4, 1,4, 1); к 3-ей и 6-ой «пропуск определённых фаз в общении...» (3,3,6,6,6). Ответы экспертов помещены в таблицах Приложения 7, каждая таблица этого приложения соответствует определённой группе.
Оказалось, что много феноменов эксперты сочли возможным отнести как к 3-ей, так и 4-ой группе. Чтобы не увеличивать чрезмерно объём материала, который впоследствии подвергался кластерному анализу, мы выделили для таких элементов отдельную промежуточную группу (Прил. 7, Табл. 6). В самостоятельную группу были отнесены также элементы, что причислялись экспертами то к 3-ей, то к 4-ой, то к 5-ой группам (Прил. 7; Табл. 7). В особую категорию были выделены такие феномены, по поводу которых у экспертов вообще не было никакого единодушия (Прил. 7; Табл. 9).
Составление формализованной анкеты, пилотаж, формирование выборки, процедура опроса
Составляя опросник, мы пользовались методическими рекомендациями, изложенными в социально-психологической и социологической литературе [Лекции по методике конкретных социальных исследований, 1972; Клигер, 1974; Методы социальной психологии, 1977; Чурилов, 1986; Алёшина, Данилин, Дубовская, 1989; Социологическое исследование..., 1991; Фролов, 1996].
Создание анкеты включало в себя три этапа пилотажа, на каждом из них в первоначальный проект вносились поправки. Вначале в качестве респондентов выступили 4 опытных интервьюера, регулярно проводящих опросы общественного мнения. Каждому из них было дано задание записывать на отдельном листе свои негативные впечатления о проекте опросника. Второй этап пилотажа представлял из себя опрос 28 студентов факультета психологии МГУ, которые также должны были в письменной форме ответить на вопрос, каким образом изменить анкету, чтобы она адекватно воспринималась людьми с низким уровнем образования. На последнем этапе в пилотаже приняло участие 9 человек со средним или неполным средним образованием -впоследствии рассматривались и учитывались впечатления интервьюера.
В результате анкета существенно видоизменилась по сравнению со своим первоначальным вариантом. В окончательном виде она приведена в Приложении 27.
Большинство формулировок мы упростили и сократили, однако составили пояснительную записку (Прил. 27), которая выдавалась респондентам вместе с анкетой. Пояснительную записку опрашиваемые не обязательно должны были прочитывать, они могли обращаться к ней в случае надобности или желания. Таким образом, мы учли тот факт, что «неудобные» респонденты делятся на две категории. К первой относятся те, которые стремятся всё сделать побыстрее, пугаются, когда видят много текста; ко второй - те, что, напротив, подолгу во всё вникают, разбираются и задают множество вопросов. Краткие формулировки пунктов анкеты и наличие пояснительной записки позволяет снизить негативные реакции на опрос всех «неудобных» респондентов.
Кроме решения стандартных задач, связанных с составлением опросника (создания адекватных и понятных формулировок вопросов, описание шкалы и т.д.), мы должны были решить некоторые проблемы, непосредственно относящиеся к нашему предмету.
Первая из них была связана с выбором уровня обобщения феноменов. Если вспомнить результаты иерархической кластеризации, изображённые, например, на рис. 5, 6 и 7, то становится понятной названная проблема - респондентов можно просить оценивать степень негативного влияния на общение первичных классов качеств человека (которых - 29); вторичных (которых - 22) или в целом - трёх категорий. Можно также выбрать некоторый промежуточный уровень, каким-либо образом наименовать или описать соответствующие ему группы феноменов, и проводить опрос, исходя из такого уровня обобщения. Мы выбрали именно последний вариант. В конечном итоге пунктами Таблицы 1 Анкеты (Прил. 27) стали наименования групп, что на рис. 5-8, 10 и 11 указаны стрелками, мы назвали их центральными феноменами. Эти наименования неоднократно редактировались в процессе пилотажа.
Ещё одна проблема касалась того, каким образом учитывать наличие различных видов общения (диктального и модального). В результате пилотажа мы пришли к практическому выводу о том, что легче всего респонденты воспринимают такие названия видов общения, как «деловое» и «личное», хотя необходимо пояснение того, что подразумевается под одним и другим словом. Кроме того, выяснилось, что опрашиваемые с трудом улавливали различия в воздействиях внешних факторов на два различных вида общения. Они задавали множество вопросов по этому поводу, либо давали одинаковые ответы для делового и для личного общения. Поэтому мы приняли решение, что меры негативного влияния на коммуникацию феноменов общественной жизни и характеристик окружающей среды опрашиваемые будут оценивать в целом. Надо сказать, что при рассмотрении внутренних психологических факторов респонденты с пониманием воспринимали разделение общения на два вида.
Третья проблема была связана со способами измерения удовлетворённости общением. Этот вопрос будет освящён позднее.
Существенным результатом пилотажа было изменение принципа проведения опроса - вначале мы предполагали организовать последний в виде формализованного интервью, но оказалось, что респонденты лучше ориентируются в поставленной им задаче, если видят перед собой бланк и сами его заполняют.
В завершении подготовительной работы мы постарались устранить эффект влияния на ответы последовательности задаваемых вопросов. Мы три раза случайным образом (пользуясь компьютерным генератором случайных чисел) переставили местами пункты Таблиц 1 и 2 Анкеты и создали четыре вида бланков, которые отличались друг от друга порядком следования феноменов (в одном из них сохранялась первоначальная последовательность, именно он приведён в Приложение 27). В соответствии с перестановками пунктов в анкете, мы изменяли их порядок в пояснительной записке. Впоследствии, по каждому из четырёх комплектов было опрошено примерно по 100 человек. По завершении опроса мы провели обратную перегруппировку, так, чтобы последовательность ответов была единой, как в Анкете, данной в Приложении 27.
Изучение интерсубъективного знания о количественных мерах чего-либо предполагает широкое обследование носителей этого знания. Поэтому при формировании выборки мы ориентировались на социологические принципы, изложенные, в частности, В.А. Ядовым [Ядов, 1998]. Этот автор отличается рефлексирующим подходом к формально-статистическим требованиям к выборке, подчёркивая необходимость соотношения последних с целями исследования и оправданностью трудозатрат на обеспечение репрезентативности. Определяя объём выборки, мы опирались на расчёты В.И. Паниотто, результаты которых приведены В.А. Ядовым.
