Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОТНОШЕНИЙ ГОСУДАРСТВА И РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ
1.1. Отношения государства и религиозных объединений как объект социально-философского анализа: проблемы категориального аппарата
1.2. Методологические принципы типологизации и классификации отношений государства и религиозных объединений
ГЛАВА 2. ОТНОШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА И РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ
2.1. Модели государственно-конфессиональных отношений и вероисповедной политики в практике современной России
2.2. Состояние и тенденции развития государственно-конфессиональных отношений
ГЛАВА 3. РЕГИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ И ПРОБЛЕМЫ РЕЛИГИОЗНОЙ ДИНАМИКИ ВО ВЛАДИМИРСКОЙ ОБЛАСТИ
3.1. Специфика религиозной ситуации в регионе 118
3.2. Становление и развитие региональных моделей политики в сфере свободы совести
Заключение 167
Список использованной литературы 170
- Отношения государства и религиозных объединений как объект социально-философского анализа: проблемы категориального аппарата
- Модели государственно-конфессиональных отношений и вероисповедной политики в практике современной России
- Специфика религиозной ситуации в регионе
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Актуальность исследования обусловлена необходимостью социально-философского осмысления кардинальных перемен в сфере отношений государства и религиозного сообщества в современной России. Их причиной явились политические реформы конца XX - начала XXI веков, изменившие как систему государственного устройства страны, так и структуру управления.
Демократическое решение религиозного вопроса в начале 90-х годов прошлого века, выразившееся в юридическом закреплении либерально-демократической модели государственно-конфессиональных отношений, открыло перед гражданами Российской Федерации возможность свободного мировоззренческого и вероисповедного самоопределения. Был ликвидирован советский регулятивный механизм, обеспечивавший отношения государства и религиозных объединений, основанный на концепции «отмирания религии». В результате сложилась новая религиозная ситуация, принципиальная особенность которой состоит в том, что при сохранении светского типа государства его атеистическая форма была замена внеконфессиональной. Конституционно закрепленное дистанцирование государства от какого-либо регулирования деятельности религиозных объединений сопровождалось рядом негативных явлений, потребовавших социально-философского осмысления: усилением межконфессионального соперничества, расколом и дроблением традиционных российских конфессий, клерикализацией некоторых слоев общества и властных институтов, политизацией отдельных религиозных объединений.
В конце XX века в российской религиозной ситуации обозначилась тенденция на восстановление авторитета традиционных ценностей и организаций, сформировался феномен «проправославного консенсуса».
Массовый; рост интереса к религии* как социальному и- .культурному явлению;,переоценка ее исторической;и социальной роли,повлекли за собой, рост престижа; и влиятельности .религиозных объединений, уровня доверия к ним со стороны общества. На; всех государственной: уровнях власти: стали возникать, новые формы- взаимодействия; и. сотрудничества, в различных: сферах общественной жизнщ начались; процессы. учреждения органов по' взаимодействию с религиозными объединениями..Это позволяет обсуждать..и решать как^старые; так и;появляющиеся^новые сложности и противоречия в религиозной*жизни:современного>российского общества;
Отмеченные: общероссийские тенденции:,в,.полной мере: проявляются в
религиозных .процессах во Владимирской- области;, Историко-культурные
особенности! региона;связанные сукорененностью православных*традицийи
приоритетомv православия- дополняются, политикой; на- поддержание
культуры веротерпимости:: населения^, воспитания* уважения к
мировоззренческому выбору граждан в современном поликонфессиональном
обществе. .'''.' .' ./ ; :'
;Peaлии и'проблемы отношешшшосударства шрелигиозного:сообщества
как: одной: из :сфер социального: бьітияі.сегодня, выходят далеког за рамки
собственно* институционально-юридических аспектов, выявляя; свой
универсальный; . социокультурный характер, сопряженный с.
фундаментальными, мировоззренческими'.:, и ценностно-смысловыми ' вопросами.: Таким: образом; возникает методологическая необходимость их исследования і именно: на социально-философском: уровне: Многоплановый и полиатрибутивный анализ обозначенного социального феномена, позволяет не только обобщить опыт отдельных социальных наук: (социологии, религиоведения; психологии, культурологии; политологии и- др.), но . и создать целостную систему понимания сущности и базовых принципов взаимодействия;:ГОсударства;.,религии и общества в современных условиях.
Степень научной разработанности проблемы.
Рассматриваемая тема является предметом комплексного междисциплинарного исследования социальной философии, религиоведения, истории, правоведения, социологии, политологии, психологии, этнологии и культурологии, изучающих отношения государства, общества и религии в том или ином аспекте. В широком многообразии научной литературы, связанной с разработкой темы диссертации, следуя предметно-проблемному принципу, можно выделить следующие группы работ.
В социальной философии сложилась традиция исследования религии и религиозности, представленная трудами классиков: П. Бергера, Ы.А. Бердяева, А.Г. Булгакова, М. Вебера, Г.Ф. Гегеля, И.А. Ильина, И. Канта, Л.П. Карсавина, Т. Лукмана, Н. Лумана, Б. Рассела, П.А. Сорокина, С.Л. Франка, 3. Фрейда, Э. Фромма, К. Ясперса и др.
В рамках отечественного религиоведения значительный вклад в разработку методологии исследования отношений государства с религиозными объединениями внесли ведущие ученые: Е.И. Аринин, Ю.А. Бабинов, А.Ю. Григоренко, СИ. Иваненко, И.Я. Кантеров, А.А. Красиков, Л.Н. Митрохин, М.П. Мчедлов, М.П. Новиков, А.А. Нуруллаев, Ф.Г. Овсиенко, М.И.Одинцов, М.Г. Писманик, В.Н. Порус, Н.А. Трофимчук, Д.М. Угринович, М.О. Шахов, И.Н. Яблоков- и др. Среди зарубежных авторов, обращающихся к теоретико-методологическим аспектам государственно-конфессиональных отношений, можно выделить таких как: И. Барбур, А. Баркер, Р.Н. Белла, В. Джемс, Д. Дейвис, К. Дурэм, Г. Моран, Б. Паскаль, Э. Сьюэлл, С. Феррари, М. Элиаде и др.
Правовым аспектам государственно-конфессиональных отношений посвящены работы СП. Бокарева, С.А. Бурьянова, Н.В. Володиной, П.Н. Дозорцева, А.Г. Залужного, В.И. Королева, А.И. Кудрявцева, И.А Куннцына, СВ. Медведко, Р.А. Подопригоры, И.В. Понкина., А.Е. Пьянкова, В.В. Себенцова, СЮ. Симорота, и др. В публикациях Ф.М. Бурлацкого, А. М.
Верховского, К. Каневского, О.Р. Квирквелии, А.Г. Клочкова, Г.А. Крыловой, Л. Левинсона, Р.Н. Лункина, Е.Н. Мельниковой, А.В. Пчелинцева, В.В. Ряховского, Ю.В. Тихонравова, Г.Г. Черемных и др. предметом исследования являются проблемы соблюдения неотчуждаемого права человека на свободу совести.
С 90-х годов XX века результаты активно проводимых социологических исследований религиозных процессов стали находить отражение в исследованиях В.И. Гараджи, Ю.П. Зуева, К. Каариайнена, И.Г. Каргиной, С.Д. Лебедева, Ю.А. Левады, Р.А. Лопаткина, М.П. Мчедлова, В.Г. Пивоварова, Л.С. Рязановой, И.Н. Рындиной, Э.П. Филимонова, Д.Е. Фурмана, Е.С. Элбакян и др.
Соотношение религиозной и политической сфер в современной общественной жизни, их взаимовлияние, проблемы места религии в глобализующемся мире освещены в трудах Л.А. Андреевой, О.Ю. Васильевой, К.С. Гаджиева, СВ. Джораевой, В. Еленского, А.В. Журавского, В.И. Зоркальцева, А.Б. Зубова, А.А. Игнатенко, Г.С. Киселева, Н.А. Ковальского, А.Н. Красникова, Н.В. Кривельской, Т.А. Кудриной, А.И. Кырлежева, Е.М. Мирошниковой, Г.А. Михайлова, А. Морозова, А.С. Панарина, В.К. Пинкевича, Д.В. Поспеловского, Ю.А. Розенбаума, Е.Н. Салыгина, С.Г. Сафронова, Ю.А. Сибирцевой, Ж.Т. Тощенко, Т.А. Чумаченко, М.Л. Шевченко, А.В. Щипкова и др.
Большое количество диссертационных работ посвящено проблемам отношений государства и религиозных объединений в регионах, например, исследования Н.С. Волкова, Г.А. Выдриной, СИ. Ильинского, В.В. Кулакова, Л.Г. Рагозиной, Е.С Сусловой, С.С. Черняк и др. Во Владимирской области региональный аспект этих отношений является предметом научного анализа в работах Е.И. Аринина, Н.С. Андреева, Т.А. Ионовой, В.Н. Константинова, А.В. Маковецкого, П.Е. Матвеева, С.Н. Минина, О.А. Семеновой, А.С.
Тимощука, А.К. Тихонова, А.В. Торопова, Е.А. Плеханова, И.Н. Федотовой и др.
Таким образом, в каждом из предметных блоков вопросы отношений государства и религиозных объединений получили достаточно широкое научное освещение. Вместе с тем, современный уровень методологических исследований требует уточнения и обоснования категориального аппарата, применяемого при анализе социальной действительности, в результате специального комплексного изучения проблематики. Кроме того, проведенный обзор научно-исследовательской литературы свидетельствует об отсутствии специальных монографий и диссертационных работ, в которых отношения государства и религиозного сообщества постсоветского периода являлись бы предметом социально-философского анализа.
Цель работы - разработка и социально-философское обоснование оптимальной модели государственно-конфессиональных отношений на основе исследования динамики и современного состояния отношений государства и религиозных объединении.
Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:
. выявить особенности социально-философского категориального аппарата, применяемого для анализа отношений государства и религиозных объединений; > исследовать методологические основания типологизации и классификации отношений государства и религиозных объединений на основе приоритета конституционных прав человека; . осуществить анализ моделей вероисповедной политики в постсоветской
России; . выявить основные модели государственно-конфессиональных отношений постсоветского периода, определить пути их гармонизации;
. рассмотреть социально-философские аспекты состояния и проблем религиозного сообщества Владимирской области в постсоветский период;
. описать перспективную модель региональной политики органов власти и местного самоуправления Владимирской области в сфере свободы совести.
Объектом исследования выступают отношения государства и
религиозных объединений в России.
Предметом исследования являются социально-философские аспекты
отношений органов власти, местного самоуправления и религиозного
сообщества Владимирской-области в 90-е годы XX и начале XXI веков. Научная новизна диссертационной работы:
. Обоснована дифференциация двух понятий: «модель отношений государства и религиозных объединений» и «модель политики государства в сфере свободы-совести и вероисповедания», как общего и частного, что позволило провести классификацию и социально-философский анализ многообразных видов взаимосвязей государства и религиозных сообществ на основе выбранных типологических (сущностных) признаков, а также использовать при описании религиозной ситуации постсоветского периода.
Сформулировано определение понятия «модель отношений государства и религиозных объединений» как абстрактно-символической, системы, избирательно и целенаправленно описывающей место и роль религии в обществе в контексте институциональных взаимосвязей граждан, государства, религиозных объединений и других субъектов отношений по уровню, глубине, характеру, формам и иным значимым критериям.
. Установлено, что легитимированная в постсоветский период либерально-демократическая модель государственно-конфессиональных отношений, реализовывалась соответственно в двух моделях вероисповедной политики: днстанктивной и регулятивной.
. Выявлены тенденции развития государственно-конфессиональных отношений, развивающихся от диалога, к сотрудничеству и к высшей ступени взаимодействия, характеризующей развитое демократическое общество, — социальному партнерству, что дает возможность прогнозировать перспективы развития отношений государства и религиозных объединений.
Выделены семь основных аспектов субъектных связей по степени включенности человека в социально-религиозные отношения (двигаясь от наиболее общих социальных условий к индивидуально-мировоззренческим) и пути их гармонизации.
. Осуществлен многофакторный анализ состояния и основных іенденций развития государственно-конфессиональных отношений в субъекте Российской Федерации (Владимирской области постсоветского периода). На защиту выносятся следующие основные положения и выводы:
1. Под «моделью отношений государства и религиозных
объединений» следует понимать абстрактно-символическую систему,
избирательно и целенаправленно описывающую место и роль религии в
обществе в контексте институциональных взаимосвязей государства,
религиозных образований, других субъектов отношений по уровню,
глубине, характеру, формам и иным значимым критериям.
2. В результате «перестройки» в рамках советской модели отношений
государства и религиозных объединений начала развиваться
ликвидационная тенденция (1990 — 1993 гг.) в вероисповедной политике,
способствовавшая легитимизации либерально-демократической модели
(1993 — по н/в) государственно-конфессиональных отношений,
реализовавшейся последовательно в двух моделях государственной
политики в сфере свободы совести: «дистанктивной» (1993 — 1997 гг.) и
«регулятивной» (1997 — по н/в).
Основными социальными проблемами современной религиозной жизни являются противоречия, вытекающие из несоответствия между юридически закрепленной либерально-демократической моделью государственно-конфессиональных отношений и вероисповедной политикой, подверженной влиянию «проправославного консенсуса».
Специфика функционирования религии во Владимирской области состоит в исторически обусловленной укорененности православных традиций в регионе, сохранении культуры веротерпимости у населения в условиях современной поликонфессиональности и роста миграционных потоков, сочетаемых с достаточно высоким уровнем потенциальной конфликтогенности в сфере этноконфессиональных отношений.
5. Работа Совета по вопросам религиозных и национальных
объединений при администрации Владимирской области, созданного с целью
координации деятельности органов власти и общественности по реализации
прав граждан на свободу совести, показала эффективность данной
институциональной формы регулятивного механизма, позволяющего
реализовывать региональную вероисповедную политику в рамках
либерально-демократической модели отношений государства и религиозных
объединений в России.
Методологическая и теоретическая основа исследования обусловлена целью и задачами диссертации, особенностями анализируемого материала. Основу исследования составляет междисциплинарный системный подход, рассматривающий отношения государства, верующих и религиозных объединений через призму семи аспектов (измерений), позволяющих синтезировать на основе конституционно утвержденного приоритета прав граждан на свободу совести и вероисповедания исторические, социологические, культурологические, политологические и юридические методы рассмотрения проблемы. Важное значение имеют аксиологический (ценности прав человека и толерантности) и праксиологический
(практически-преобразующий) подходы к проблемам взаимодействия религиозных объединений и светского государства. Решение задач исследования обеспечивается использованием следующих методов: социально-философского анализа применяемых понятий «религия», «религиозность», «религиозное объединение», «светское государство», позволяющего выявить логическую и контекстуальную нагрузку этих понятий, их структуру и взаимосвязь; историко-философского анализа, позволяющего проследить генезис и эволюцию исследуемых социальных явлений, развитие их роли на объективно-событийном и мировоззренческом уровнях; сравнительного анализа, позволяющего сопоставить явления разных . социально-исторических и мировоззренческих уровней; герменевтического анализа источников.
Теоретической: базой данного исследования явились работы российских и зарубежных философов, социологов, религиоведов, социальных антропологов, , политологов, эмпирической - материалы российских и региональных социологических исследовании.
Теоретическая и практическая значимость исследования.
Теоретическая значимость работы определяется его актуальностью, научной новизной и выводами прикладного характера. Данная диссертационная работа является специальным исследованием, посвященным отношениям государства и религиозных объединений в постсоветский период. Расширяя имеющиеся научные представления относительно- методологических возможностей концепций социального статуса религии (П. Бергера, Н. Лумана)^ позволяет по-новому взглянуть на проблему региональных отношений государственных органов власти, местного самоуправления и. религиозного сообщества. Полученные результаты могут быть применимы в исследовании проблем социальной философии и религиоведения.
Практическая значимость работы состоит в возможности
использования ее результатов в воспитательной, просветительской и
образовательной деятельности для разработки и чтения лекций по курсам
философии, социальной философии, религиоведению, государственно-
церковным отношениям и политологии; при организации социологической
практики и подготовке дипломных проектов студентов ВлГУ
специальностей «Религиоведение» и «Социология»; при издании учебных
пособий, методических рекомендаций для специалистов по работе с
общественными объединениями и религиозными организациями; при
организации социологических исследований по мониторингу проблем
межконфессиональных отношений; разработке системы интерактивного
общения, включающей веб-страницу "Этно-конфессиональное
взаимодействие" на официальном сайте администрации области; в ходе организации и проведения научно-практических конференций, «круглых столов», семинаров для руководителей религиозных и национальных объединений, представителей органов местного самоуправления и государственной власти; для обоснования способов дальнейшего совершенствования региональной модели вероисповедной политики и деятельности Совета по вопросам религиозных и национальных объединений при администрации Владимирской области; при определении основных механизмов и принципов принятия управленческих решений, способствующих гармоническому развитию этноконфессиональной сферы.
Апробация диссертационного исследования. Результаты
исследования изложены соискателем в 15 научных публикациях общим объемом 8,4 п.л., в том числе в двух реферируемых журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных результатов докторских (кандидатских) диссертаций.
Основные положения диссертации излагались в выступлениях и обсуждались в ходе научных дискуссий на международных, всероссийских и
межрегиональных научных конференциях: «Толерантность в религии и культуре» (г. Владимир, ВлГУ, 2002); «Религия и наука» (г. Владимир, ВлГУ, 2003); «О совершенствовании и развитии государственно-церковных отношений» (г. Москва, РАГС, 2004); «Наука и религия в диалоге» (г. Владимир, ВлГУ, 2004); «Государственно-конфессиональные отношения в регионах России: опыт социального партнерства и профилактики религиозно-политического экстремизма» (г. Москва, Министерство регионального развития, 2008) и др.
Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав (по два параграфа каждая), заключения, списка использованной литературы и приложений.
Отношения государства и религиозных объединений как объект социально-философского анализа: проблемы категориального аппарата
В данном параграфе исследуются различные подходы к пониманию категорий, с помощью которых конституируется смысл понятия «отношения государства и религиозных объединений». На основе сравнительного анализа категориальных систем, функционирующих в российской социально-философской традиции исследования религии, обосновывается наиболее соответствующая современным реалиям система базовых категорий, обуславливающих понимание, описание, интерпретацию, дискурс и т.д. в области теории и практики отношений государства и религиозных объединений.
Исследование отношений государства и религиозных объединений в современной России является крайне актуальным, поскольку в отечественной литературе последних десятилетий сложилось значительное разнообразие систем понятий, которыми авторы (философы, теологи, религиоведы, правозащитники, социологи, педагоги, журналисты и т.п.) пытаются описать происходящие процессы. Крайними полюсами данных интерпретаций можно назвать, с одной стороны, скандальные проекты ультрарадикальных фундаменталистских сил типа «православной революции» Народной национальной партии России1, «современной священной инквизиции» Союза православных хоругвеносцев2, «Святая Русь», «Русский путь», требующих преимущественного статуса Русской Православной церкви Московского Патриархата3 и, с другой, «строгий конституционализм» правозащитников, опирающийся на Конституцию РФ, Конвенции, Резолюции и Доклады ООН по правам человека, подписанные Россией, где рекомендуется использовать достаточно объективные и широкие определения религии, не допускающие дискриминации по отношению к каким бы то ни было религиозным течениям, где отклоняются «как устаревшие и неоправданно узкие критерии религиозности, основанные на понятиях одной конфессиональной традиции».4 В действительности такой строгий «юридизм» сам проблематичен, поскольку право исповедовать те или иные религиозные представления самым неразрывным образом связано с множеством других, столь же значимых прав - пример «АУМ Синрике» здесь достаточно показателен.
Именно анализ разнообразия терминов (соответствующих понятий, концептуальных положений), характеризующих государственно-конфессиональные отношения в связи с реальными проблемами их осуществления необходим потому, что отечественная наука и само государство, как впрочем и мировая наука, поскольку, например, США, Германия, Великобритания, Франция или Италия (существенно различны в данном отношении при признании некоторых универсальных норм, регламентированных международным правом) еще не определились по вопросу «единственно оптимальной и легитимной федеральной модели отношений государства и религиозных объединений».5
В этой связи сегодня можно говорить о системе прямых и обратных связей между теорией (набором терминов, понятий и концепций) и реальной
3политической практикой; когда : сами понятия, периодически переосмысливаются именно в свете реальных событий; М .Ш Мчедлов отмечает, что, «понятие - это средство общения, аккумуляция знаний,,и без этого инструмента:.познания не может быть диалога в научном сообществе, да и вообще: невозможно осмысление исследуемой: реальности:... Понятия: всевремя развиваются, фактически; исподволь,.изменяя в той илишнойїмере свое содержание»;, однако;. «априори; можно; сказать, что: сколько-нибудь полного совпадения, тождественного; толкования основных понятий у различно мировоззренчески ориентированных, ученых не удается достичь».6 Поэтому встает.задача:«выработать, если не- более или менее; однозначное толкование; понятий;, то хотя; бы четкое понимание: ихі содержательных компонентов».7 Собственно, методологические вопросы :«имеют шанс; быть плодотворно рассмотрены, лишь В; тесной: связи с практикой;; которая существуетна ; сегодняшний деньу ві связи с; теми- дискуссиями; которые ведутся ныне вокруг реальных явлений ипроцессов».8
Понятия, таким, образом, с одной? стороны, вообще: не являются неким «вечным1, набором готовых; истин», с которыми, жизнь, должна только «принудительно согласовываться», но, с другой; оншобладают определенной самостоятельностью и устойчивостью; не.являясь подобием.идеологического «новояза», описанного Дж. руэллом: в знаменитой антиутопии; «1.984», непосредственно меняющегося вследствие «нового- политического курса» и очередного «переписыванияшстории»..
Ультрарадикалы., верят, , что понятийный: аппарат, их пафосных. и. претенциозных проектов может стать тем единственным: «нормативным языком», который будут изучать, следующие: поколения- отечественных, и; зарубежных аналитиков: Россия ..уже была страной, где. социальные отношения, выгодные одной группе, разработанная ею идеологическая схема («целостная система понятий») и ее переработки (в «диалектической связи с жизнью», как писали тогда), были единственным «категориальным аппаратом», в терминах которого вообще можно было что-либо писать о реальности (другие категориальные системы можно было только «критиковать»). Именно социальная философия призвана разоблачать различные мифы, аналогичные отмеченным выше радикальным проектам, чреватым ростом социальной напряженности, нарастанием межконфессиональных конфликтов и очередными потрясениями.
Модели государственно-конфессиональных отношений и вероисповедной политики в практике современной России
В настоящем параграфе диссертант анализирует концепции описательного, дескриптивного характера, рассматривающие эмпирические данные в исторической ретроспективе отношений государства и религиозных объединений России, изучает имеющиеся классификации этих отношений, делая основной акцент на социально-философских аспектах моделей государственной политики в сфере свободы совести постсоветского периода.
В целом в основе всех моделей лежит определение степени взаимного участия государства, граждан и религиозных объединений в системе институциональных отношений. Научный анализ данных взаимосвязей должен учитывать то, что они базируются, как на концептуальных принципах отношения властных институтов к сфере свободы совести и вероисповедания, так и на динамичных процессах мировоззренческого самоопределения и формирования религиозной идентичности, протекающих в обществе.
Выше мы уже отмечали, что существует две принципиальных перспективных модели, представляющих будущее (т.е. идеальное, желаемое, истинное, прекрасное и справедливое) состояние общества: монорелигиозное («Истинная Церковь будущего») и мультимировоззренческое (сосуществование индивидов разной мировоззренческой и религиозной идентичности). Существует множество символических знаковых систем (текстов), выражающих позиции субкультурных групп, каждая из которых, так или иначе, претендует на господство в государстве. Возможности субкультур нельзя недооценивать, поскольку сто лет назад партии большевиков в России, как и национал-социалистов в Германии были только небольшими субкультурными группами, которые, однако, смогли в короткие сроки превратить эти страны в центры новых всемирных и «вечных» тоталитарных империй XX века, хотя и не надолго. Задача социально-философского исследования состоит в необходимости научно рассмотреть разные субкультуры и их символические языки, используемые ими понятийные системы для прогноза и критики имеющихся и возможных в перспективе форм отношения государства и религиозных объединений, предотвращения межконфессиональных конфликтов и столкновений.
Исторически в России существовало множество конкретных моделей и форм отношений государства и религиозных объединений. М.И. Одинцов146 выделяет: традиционную самодержавную модель с опорой на Православную Церковь; внеконфессионалъную (аконфессиональную) модель, которой следовало в первые месяцы своего правления Временное правительство; модель культурного сотрудничества, предложенную Временным правительством позднее; советскую модель. За XX столетие, по его мнению, «последовательно сменились в рамках концепций «христианского» и «светского» государства три модели государственной политики в отношении религии, церкви и верующих, соответствующие формам правления: монархии, буржуазной и советской республикам - и имевшие различный идеологический вектор: православный, вероисповедный плюрализм и атеистический. В 80 - 90-х годах происходит формирование новой модели церковной политики современного российского государства, однако до настоящего времени процесс этот не завершен.147
Т.А. Кудрина и В.К. Пинкевич детально описывая вероисповедные реформы в России в начале XX века, определяют период 1905 - 1906 гг. как принципиальный переход от феодальной к буржуазной модели государственно-конфессиональных отношений. А. А. Мишучков149 различает три модели: цезарепапизм; атеистическая модель; современная гуманистическая модель сотрудничества. А.В. Логинов150 предлагает следующие модели: клерикальную; либеральную; атеистическую и современную протекционистскую. При этом «клерикальной» модели, существовавшей на территории Российского государства наиболее длительное время (с X по XX вв.), по его мнению, соответствуют три периода: древний, патриарший и синодальный.
А.Ю. Григоренко считает, что для истории России на протяжении многих столетий вплоть до февраля 1917 г. характерен тоталитарный тип взаимоотношений государства и церкви. Российское государство, «выстраивая свои отношения с Православной Церковью, рассматривало последнюю, с одной стороны, как учреждение, выполняющее определенные административно-хозяйственные функции, а с другой - видело в церкви хранителя веры, инструмент идеологического влияния на общество».ы По мнению Е.Н. Салыгина: «Россия никогда не была теократическим государством. Лишь в отдельные исторические периоды духовная иерархия добивалась кратковременного политического лидерства, при котором, однако, особое положение духовенства не доходило до политического господства и примата церковного права перед светским... Россию с момента принятия ею христианства вплоть до 1917 года можно назвать государством с теократическими тенденциями». СП. Бокарев определяет в государственно-церковных отношениях России XX века такие модели как: православную, атеистическую, вероисповедный плюрализм.153 Н.А. Кривова, исследуя трансформацию государственно-церковных отношений в 1922 -1925 гг., отмечает смену модели христианского государства светской.ж А.И. Кудрявцев155 термином «советская модель государственной политики в отношении религии, церкви и верующих» наделяет исторический период с октября 1917 по 1990 гг., тогда как М.В. Шкаровский выделяет целых 10 периодов только собственно «советской государственной политики» по отношению к религиозным организациям (1917 - 1920, 1921 - 1928, 1929 -1938, 1939 - 1943, 1943 - 1948, 1948 - 1953, 1953 - 1958, 1958 - 1964, 1965 -1988, 1988 - 1991), которые «во многом совпадают с переломными этапами в истории государства и общества...поскольку церковная политика всякий раз по-своему отражает внутреннюю политику властных структур в целом; со своей стороны, и Церковь никогда не отделяла себя от интересов общества», отмечая при этом, что «курс правительства в определенной степени менялся и внутри выделенных временных промежутков» и «до сих пор в историографии отсутствует достаточно разработанная аргументация смены курса религиозной политики».
Специфика религиозной ситуации в регионе
Осмыслению отношений государства и религиозных объединений посвящены труды многих ведущих отечественных и зарубежных философов. Очевидно, что такой анализ всей полноты и многообразия высказанных в истории России и всего мира концепций не под силу одному исследователю. Остановимся лишь на некоторых из них, представляющих интерес в контексте заявленной темы.
Подчеркнем, что диссертант исходит из научного положения П. Бергера, в соответствии с которым диалектические отношения между религией и обществом «противятся любому доктринерскому подходу, будь то "материализм" или "идеализм"... Религиозные "идеи", даже весьма сложные для понимания, ведут к эмпирически наблюдаемым изменениям в социальной структуре... эмпирически наблюдаемые структурные изменения воздействуют на уровне религиозного- сознания и формирования понятий. Только диалектическое понимание этих соотношений позволяет избежать искажений односторонне "идеалистической" или "материалистической" интерпретации. Это диалектическое понимание будет настаивать на укорененности всякого сознания, религиозного и иного, в мире повседневной практики, однако ему следует остерегаться интерпретировать эту укорененность в терминах механической причинности».328
Можно отметить, что «проправославный консенсус» имеет влияние на выстраивание модели государственно-конфессиональных отношений для Владимирской области, что связано с историей региона. Область до начала XX века являлась традиционно моноэтнической и мононациональной. Так, по данным первой Всероссийской переписи населения 1897 года во Владимирской губернии проживало 1515691 жителей. Почти все население Владимирской губернии по национальному составу являлось ,русским - 99,74% и по вероисповеданию православным - 97,22%.329 В 1905 г. во Владимирской губернии на 840 жителей приходился один храм, тогда как в Московской - на 1200 человек, в Воронежской - на 2500 жителей.330
Другие религиозные объединения тоже присутствовали в социокультурном пространстве Владимирской земли. Например, вполне устойчивыми и имеющими свою «нишу» в духовной жизни региона являлись религиозные группы старообрядцев, мусульман, евангельских христиан баптистов. Около 140 лет назад в Меленковском районе появилась первая группа христиан адвентистов седьмого дня.
В советское время «исторически привилегированное- положение Владимирского края было предопределено тем, что власти особо выделяли идею о собирательной роли российских земель, и Владимиро-Суздальское княжество считали фундаментом Московского княжества, Российской Империи и, следовательно, СССР».331
С начала 90-х годов отмечался рост общественного интереса к религии. Согласно данным уполномоченного Совета по делам религий по Владимирской области на 01.01.1990 г. насчитывалось всего 80 религиозных организаций, то в государственном реестре управления юстиции на 01.07.1997 г. (до принятия Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях») было зарегистрировано уже 263.
В течение последних 10-12 лет произошло институциональное укрепление практически всех действующих в области конфессий. Это относится к православию, исламу и таким направлениям протестантизма как евангельские христиане - баптисты, пятидесятники, адвентисты. Число общин растет, образовались их региональные структуры, отлаживается и стабилизируется их внутренняя религиозная жизнь, развивается социальное служение.
В настоящее время регион представляет собой поликонфессиональную среду, где достаточно активно функционирует около двух десятков конфессий. По состоянию на 01.01.2009 г. (приложение 1) в ведомственном реестре Управления Министерства юстиции РФ по Владимирской области зарегистрированы 354 религиозных организации, принадлежащие к 16 конфессиям. Удельное количество религиозных организаций в общем числе зарегистрированных составляет: Русская Православная Церковь (Московского Патриархата) - 77,4%, Российская Православная Автономная Церковь - 4,3%; Церковь Адвентистов Седьмого Дня - 3,4%; Евангельские Христиане-Баптисты - 2,7%, Христиане веры евангельской (пятидесятники) - 2,3%; Русская Православная Старообрядческая Церковь - 1,7%; евангельские христиане - 1,4%; иудаизм, ислам, Христиане веры евангельской, Свидетели Иеговы - по 0,6%; римско-католическая Церковь, армянская апостольская Церковь, евангелическо-лютеранская Церковь, Общество сознания Кришны (Вайшнавы) - по 0,3%.
Результаты социологических опросов, в ходе которых исследовались особенности самоидентификации респондентов, дают несколько иную картину. Так, в 2004 году на вопрос: «Последователем какой религии Вы являетесь?» 51% опрошенных назвали себя православными, 18,4% - просто христианами (такой ответ чаще свойственен протестантам), 0,6% - протестантами, 3% католиками, 1,7% - мусульманами, 8,9% - имеют индивидуальные религиозные взгляды. Около 15% респондентов не считают себя религиозными людьми.332
Таким образом, современное массовое общественное сознание региона отдает предпочтение православию. Поэтому вполне закономерен широкий масштаб деятельности Владимиро-Суздальской епархии Русской Православной Церкви (Московского Патриархата), которая в 2004 году отметила 790 - летие со времени своего самостоятельного существования и 260 — летие восстановления ее в качестве отдельной церковно-территориальной единицы. Разделяя епархии по степени значимости на социально-политической карте РПЦ в 90-х годах по четырем типам («яркие», «заметные», «рядовые», «тихие»), С.Г. Сафронов отнес Владимирскую епархию к категории заметных.333
