Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНАЯ РЕГУЛЯЦИЯ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ 23
1.1. Социальная регуляция как предмет социально-философского исследования 23
1.2. Методология социально-философского исследования взаимодействия рационального и иррационального в системе социальной регуляции 55
ГЛАВА 2. СОЗНАНИЕ И СОЦИАЛЬНАЯ РЕГУЛЯЦИЯ 88
2.1. Социально-регулятивная функция сознания: взаимодействие рационального и иррационального 90
2.2. Рациональные и иррациональные способы социальной регуляции 108
2.3. Сознательность и стихийность как проявления рационального и иррационального в социальной регуляции 134
ГЛАВА 3. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ОСНОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ РЕГУЛЯЦИИ 177
3.1. Теоретические проблемы изучения социокультурных оснований социальной регуляции 178
3.2. Социокультурный подход к изучению рационального и иррационального в системе социальной регуляции 204
3.3. Институциональные формы социальной регуляции; социокультурное
содержание рационального и иррационального 226
ГЛАВА 4. РАЦИОНАЛЬНОЕ И ИРРАЦИОНАЛЬНОЕ В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНОЙ РЕГУЛЯЦИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА 248
4.1. Особенности возникновения и действия рационального и иррационального в социальной регуляции трансформирующегося российского общества 248
4.2. Взаимодействие элиты и масс в российском социокультурном пространстве рациональные и иррациональные аспекты 273
4.3. Идеологии и утопии как источники рационального и иррационального в системе социальной регуляции российского общества 297
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 330
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 336
- Социальная регуляция как предмет социально-философского исследования
- Социально-регулятивная функция сознания: взаимодействие рационального и иррационального
- Теоретические проблемы изучения социокультурных оснований социальной регуляции
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Социальная регуляция вырастает на основе органического единства общества как социальной целостности, которая господствует над своими частями, развивающимися и объединяющимися в единую систему. Целостность общества как системы зависит от социальных связей и отношений, социальных коммуникаций между ее отдельными частями, обеспечиваемых посредством социальной регуляции.
Проблема социальной регуляции в единстве рационального и иррационального является одной из актуальных задач социально-философского исследования. Назначение социальной регуляции состоит в упорядочении социальных функций воспроизводства и изменения, обеспечении бесперебойного функционирования всех подсистем общества на основе определенных социокультурных условий и регулирующей роли сознания субъектов социального действия - индивидов, групп, общества в целом. В социальной регуляции действуют как системные силы, ориентированные на установление определенного внутреннего порядка в соответствии с рационально определенными целями и нормами, так и антисистемные, действия которых ведут к хаотическому состоянию и разрушению достигнутого порядка, поэтому они алогичны с точки зрения системных элементов, иррациональны.
В социальной регуляции рациональное не существует без иррационального и, наоборот, иррациональное не может проявлять себя вне связи с рациональным, также как системный порядок устанавливается определенной организацией и регуляцией элементов системы во взаимодействии с беспорядком и хаосом внутреннего и внешнего характера. Рациональное в социальной регуляции - это доступные разумному восприятию и логически непротиворечивые феномены сознания и поведения людей, а также их результаты как социальные процессы и явления. Иррациональное же выходит за пределы разумного понимания, проявляясь в виде эмоциональных намерений и действий индивидов и
4 социальных групп, а также непредвиденных результатов социальных изменений.
Рациональными в социальной регуляции являются действия, процессы и результаты, соответствующие правилам, нормам, установлениям, которые способствуют достижению согласия и взаимопонимания между индивидами, росту рационального содержания в регуляции социальных отношений. Иррациональные компоненты социальной регуляции возникают в результате преднамеренных и незапланированных социальных действий, вытекающих из поведения и сознания субъектов социального действия и ведущих к разрушению существующего социального порядка, что является для подавляющего большинства людей непонятным, стихийно возникшим и бессознательно действующим, не укладывающимся в привычные стереотипы восприятия и мышления, существующие конструкции социальной действительности. Поэтому ни рациональное (порядок) в социальной регуляции не может существовать без поддерживающего его иррационального (хаоса), ни иррациональное (хаос) без порождающего его рационального (порядка). Рациональное как замысел, действие социальной регуляции может послужить началом иррационального в социуме и, наоборот, иррациональное создает начало роста рационального.
Актуальность изучения социальной регуляции в единстве действий и проявлений рационального и иррационального усиливается трансформационными процессами в российском обществе, связанными с переходом от административного к рыночному и правовому регулированию, где индивидуальные и групповые интересы и потребности приобретают ведущий характер и выходят на первый план. Возрастание свободы предпринимательской и иной деятельности приводит к росту значения внутренних стимулов и мотивов жизнедеятельности, а роль внешних факторов регуляции и организации снижается. Это, в свою очередь, приводит к тому, что социальная регуляция на уровне самоорганизации и саморегуляции отдельного индивида и группы приобретает решающие позиции в общей структуре регулятивных процессов. Социальная регуляция «снизу» играет не меньшую роль в жизни общества, чем ее официально ус-
5 тановленные структуры. В настоящее время наметилась тенденция рассредоточения многих функций центральных элементов системы социальной регуляции и передачи их региональным, локальным элементам при усилении активности в самоорганизационной и саморегулятивной деятельности индивидов и социальных групп. В этих условиях основной потенциал социальной регуляции, ее «нерв», находится в социокультурных основаниях и неформальных институциональных нормах и правилах, изменить которые быстрым наскоком не представляется возможным. Все это повышает интенсивность флуктуации рационального и иррационального в социальной регуляции, побуждая к изучению этих процессов и построению модели, включающей как организацию и регуляцию субъектно-объектного взаимодействия, так и самоорганизацию и саморегуляцию субъектно-субъектного отношения.
Степень научной разработанности темы. Предпосылки анализа рациональных оснований социальной регуляции были заложены в античной философии Сократом, Платоном, Аристотелем, начавших поиск регулярных, устойчивых, повторяющихся связей, законов, по которым живут люди. В этом рациональное отличие античной философии от иррационального, мифологического сознания, регулировавшего жизнь людей посредством представлений о воле богов как скрытой, непредсказуемой, переменчивой, иррациональной силе. Поэтому философия выступила как рациональная регуляция свободной человеческой деятельности, бросив рациональный, философский вызов слепой иррациональности и бездушной необходимости.
Наибольшего внимания эта проблема удостоилась в работах философов французского Просвещения, осознавших необходимость реформирования общества на разумных основаниях и знании человеческой природы. Рациональный свет науки, культуры и знания должен был, согласно идеям Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро, К. Гельвеция, П. Гольбаха, вытеснить иррационализм социальных порядков, основанных на темноте и невежестве людей, и, таким образом, в корне преобразовать, изменить жизнь человека и человечества. Место иррационально-абсолютистской власти в системе социальной регуляции должна занять
рациональная регуляция власти «просвещённой», выражающей потребности и интересы различных социальных групп.
Линию выявления роли рационального в регуляции общественных отношений, продолжили Г. Гегель, О. Конт, Г. Спенсер, К, Маркс. Они обнаружили, что общество в своём развитии проходит определённые этапы, которым соответствуют социально-исторические типы социальной регуляции, характеризующиеся степенью «разумности» их действия по отношению к людям, его составляющим. Социальная регуляция предстает как процесс преодоления действия в ней иррациональных сил и рационального установления социального порядка.
Однако, наряду с рационалистическим подходом к проблеме регуляции общественных отношений и поведения людей, существовала и противоположная позиция их рассмотрения, нашедшая воплощение в философском иррационализме Шопенгауэра и Ницше1. Согласно этому течению, основополагающим социально-регулирующим началом является воля к жизни или воля к власти, что определяет деятельность и поведение людей, превращая социально-исторический процесс в действие и движение неразумных, иррационально-стихийных сил.
«Антипрогрессистскую» направленность в разработку проблемы социальной регуляции внесли Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, представив общество как саморегулирующуюся целостность, испытывающую флук-туационные изменения и колебания под влиянием различных регулирующих факторов духов но-культуры ого содержания. Этот подход, принижающий возможности реализации рационально выдвинутой идеи общественного прогресса, послужил основой работ К. Поппера, И. Валлерстайна, П. Штомпки, которые отрицают положительное значение регулирующего влияния рационально уста-
Шопеыгауэр А. Мир как воля и представление / Пер. с нем.; Мн., 1998; Ницше Ф. Воля к власти; Посмертные афоризмы: Сборник/Пер. с нем.; -Мн., 1999..
новленных целей общественных изменений и считают рациональное лишь средством, способствующим этим изменениям .
В работах М. Вебера, П. Сорокина, Т.' Парсонса заложена теоретическая база изучения социальной регуляции как социокультурной системы, регулирующей жизнедеятельность индивидов социальными условиями и создаваемой культурой2. М. Вебер социальное действие рассматривал как регулируемое Методически-рационально и вводит понятие целерационального действия, которое не только выступает в качестве «идеального типа», помогающего осмыслить социальное действие, но и является его идеальным регулятором в виде цели, к которой стремится общество. П. Сорокин обосновал существование сверхиндивидуальной социокультурной реальности, оказывающей регулирующее действие посредством системы значений, а также ввел понятие социокультурной матрицы, регулирующей социальные взаимодействия, главными элементами которой выступают личность, общество и культура. Т. Парсонс связывал специфику социального действия с существованием символических механизмов социальной регуляции - языка и ценностей, осуществлением индивидуального действия на основе общепринятых норм и ценностей, наличием определенной доли иррациональности и независимости от условий среды и в то же время зависимости от субъективных «определений ситуации». Тем самым социальная регуляция, по Парсонсу, проявляется в том, что личность специализируется на выполнении функции целедостижения, социальная система интегрирует действия множества индивидов, а культура содержит образцы этих действий, принципы выбора целей, ценности, верования, знания как «смыслы» действий, а также символические средства для передачи этих смыслов.
Подпер К.Р. Открытое общество и его враги. Т.1 и Т.2 , М, 1992; Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб., 2001; Штомтса П. Социология социальных изменений. - М., 1996.
" Вебер М. Избранные произведения / Пер. с нем. М., 1990; Вебер М. История хозяйства. Город / Пер. с нем. М., 2001; Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.. 1992; Парсонс Т. Система современных обществ / Пер. с англ. М., 1997; Парсонс Т. Функциональная теория изменения / Американская социологическая мысль: Тексты. М, 1994.
В отечественной социальной философии проблему социальной регуляции затрагивают Г.В. Атаманчук, О.Г. Дробницкий, Л.Я. Дятченко, В.Г. Игнатов, В.Н. Иванов, В.И. Патрушев, А.И. Пригожий, Е.Я. Режабек, Г.В. Франчук, Р.Д. Хунагов, ГЛ. Щедровицкий, В.А. Ядов и др1. Они рассматривают социальную регуляцию как применение и использование различных социальных технологий при управлении общественными процессами, определяют ее в качестве составной части социального управления в процессе урегулирования общественных проблем. В работах указанных авторов намечены общие контуры изучения социальной регуляции, ее специфики и значения как социокультурного образования, влияющего посредством институциональной организации на сознание и поведение индивидов.
Регулирующая роль сознания на личностном и общественном уровне получила освещение в работах Е.А. Алексеевой, М.М. Бахтина, В.М. Быченкова, А.А. Давыдова, В.Ф. Дружинина, А.Г. Здравомыслова, Е.В. Золотухиной-Аболиной, В.А. Кутырева, В.А. Лекторского, Н.С. Мудрагей, Н.Н. Моисеева, Т.П. Матяпг, Ф.М. Неганова, Ж.Т. Тощенко2. В работах этих ученых затрагива-
Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. Курс лекций. М. 1997; Теория государственного управления. Курс лекций / Г.В. Атаманчук. - 2 изд., доп. М., 2004; Дробницкий О.Г. Моральная философия: Избр. Труды. М., 2002; Социальные технологии. Толковый словарь / Под ред. Л.Я. Дятченко, В.Н. Иванова и др. Изд. 2-е, доп. Москва-Белгород., 1995; Игнатов В.Г. Становление государственного и муниципального управления. Ростов-на-Дону, 1998; Иванов В.Н. Социальные технологии в современном мире. М., 1996; Социальный менеджмент: Учеб. пос. / Под ред. В.Н. Иванова и В.И. Патрушева. М., 2001; Пригожий А.И. Современная социология организаций. Учебник. М., 1995; Режабек Е.Я. Организмиче-ская концепция общественной жизни: Приобретение самостоятельности обосооляющимися элементами органической системы. Ростов-на-Дону, 1994; Франчук В.И. Основы общей теории социального управления. М., 2000; Хунагов Р.Д. Проблема рациональности в политике и управлении. М., 1995: Щедровицкий ГЛ. Избранные труды. М, 1995; Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Самара, 1995.
Алексеева Е.А. Рациональность и сознание: историко-теоретический очерк проблемы обоснования рациональности. Минск. 1991; Башляр Г. Новый рационализм. М, 1987; Бахтин М.М. Человек в мире слова. М., 1995; Быченков В.М. Торжество Минервы: к критике социального разума.- Калуга, 1992: Давыдов А.А. Модульный анализ и конструирование социума. М., 1994; Дружинин В.Ф. Рационализм и иррационализм - Pro et contra //Вестник Рос. филос. об-ва. 2001. № 2: Здравомыслов А.Г. Принципы рациональности в современной социологической теории: гносеологические и культурологические основания //Социологические исследования, 1990. № 12; Золотухина-Аболина Е.В. Рациональное и ценностное. Ростов-на-Дону, 1998; Кутырёв В.А. Разум против человека: философия выживания в эпоху постмодернизация. М., 1999; Лекторский В.А. Рациональность, критицизм и принцип либерализма //Вопросы философии. 1995. № 10: Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное. М., 1985; Моисеев Н.Н. Современный рационализм. М., 1995; Матяш Т.П. Сознание как целостность и рефлексия. Ростов-на-Дону, 1988; Неганов Ф.М. Рациональное и иррациональное: человек и бытие. Уфа., 1996; Тощенко Ж.Т. Метаморфозы общественного сознания: методологические основы социологического анализа // Социологические исследования. 2001. №6.
9 ются проблемы соотношения в регулятивных процессах рационально-логических и эмоционально-ценностных компонентов, изучается действие рационального и иррационального как феноменов сознания и поведения, исследуются проблемы интерсубъективности, а также роль монологического и диалогического сознания в социальной регуляции.
Важное теоретическое значение в этой связи приобретают работы, исследующие изменения социальной регуляции в процессе трансформации российского общества, а также реальные проблемы формирования социальных регуляторов, адекватных рыночной экономике. Этим вопросам уделяют внимание А.С. Ахиезер, Ю.Г, Волков, В.Е, Давидович, К.М. Кантор, В .-В. Кемеров, Н.В. Клягин, Б.Г. Капустин, И.М. Клямкин, Н.И. Лапин, В.М. Межуев, К.Х. Момджян, М.В. Рац, А.Н. Самарин, С.А. Экштут1. В научных трудах перечисленных авторов обстоятельно исследовано действие ценностных регуляти-вов, выяснено их регулирующее значение в ходе социальных изменений, показана роль рационализации в социально-регулятивных процессах.
В изменяющихся социальных и культурных условиях меняется соответственно и система социальной регуляции, что требует ее новой концепции. Сегодня уже недостаточно рассматривать проблемы социальной регуляции в рамках упорядочивающей деятельности субъектно-объектного отношения. Изме-
Ахиезер А.С. Социокультурная динамика России. Методологический аспект //Политические исследования. 1991. № 5; Бергер П. Капиталистическая революция (50 тезисов о процветании, равенстве и свободе): Пер. с англ. М., 1994; Верч Дж. Голос разума. Социокультурный подход к опосредствеиному действию. М., 1996; Волков Ю.Г. Идеология и гуманистическое будущее России. Санкт-Петербург-Ростов-на-Дону, 1999; Давидович В.Е. «На переломе времён» (Философские размышления - вольные и взволнованные) //Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2000. № 1; Кантор К.М. История против прогресса. Опыт культурно-исторической генетики. М., 1992; Кемеров В.В. Введение в социальную философию. Уч. пособие. М.„ 1996; Клягин Н.В. От доистории к истории. Па-леосоциология и социальная философия. М., 1992; Капустин Б.Г., Клямкин И.М. Либеральные ценности в сознании россиян //Политические исследования. 1994. К& I; Лапин Н.И. Модернизация базовых ценностей россиян // Социологические исследования, 1996. № 5; Межуев В.М. О национальной идее //Вопросы философии. 1997. № 12; Момджян КХ Введение в социальную философию. М., 1997; Рац М.В. К концепции открытого общества в современной России //Вопросы философии. 1999. №. 2; Самарин А.Н. На пути к открытому обществу //Вопросы философии. 1999. Ш 6; Экштут С.А. Сослагательное наклонение в истории: воплощение несбывшегося. Опыт историософского осмысления //Вопросы философии. 2000. №8.
10 нившиеся условия требуют активной деятельности субъектов социального
действия на основе их самоорганизации и саморегуляции, поэтому социальная регуляция подвержена влиянию социокультурных норм неинституционального характера и неформального содержания, проникающих в институциональную организацию и усиливающих иррациональные факторы, которые сосуществуют с рациональными компонентами, что отражается на сознании и поведении людей. Настоятельным требованием современности является изменение представления о социальной регуляции, связанной прежде всего с институциональной организацией и регуляцией. Проблемная ситуация заключается в том, что в XXI в. «доминирует потребность в понимании общества (социальности), выводимом из взаимодействия между людьми»'. Следовательно, необходимо также новое понимание социальной регуляции, вырастающей из рационального, понимающего взаимодействия между людьми, а не стоящей над ними, что во многом ее иррационализирует, делает непонятной и иррационально-чуждой регулирующей силой.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является социально-философское осмысление социальной регуляции общества в единстве рациональных и иррациональных компонентов. Для достижения обозначенной цели поставлены следующие задачи:
выяснить сущность социальной регуляции в единстве рациональных и иррациональных факторов, которая представляет необходимое условие существования и изменения общества;
разработать новую теоретико-методологическую модель социальной регуляции, основанную на органическом единстве и взаимодействии ее составных частей, включающих и сочетающих внутреннюю самоорганизацию с культурно-нормативной саморегуляцией индивидов и внешнюю организацию с институционально-государственной регуляцией;
установить значение и роль сознания как основного системообразующе-
Философия и интеграция современного социально-гуманитарного знания (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 2004. № 7. С. б.
го фактора социальной регуляции, обусловливающего появление в ней сложного и противоречивого взаимодействия рационального и иррационального;
рассмотреть рациональные и иррациональные способы социальной регуляции в социальных коммуникациях субъектно-объектного отношения и субъектно-субъектного взаимодействия нормативно-ценностного характера;
обосновать необходимость применения различных технологий социальной коммуникации для изменения соотношения сознательного и стихийного в социальной регуляции как проявлений рационального и иррационального;
выявить значение теоретических предпосылок анализа социокультурных оснований социальной регуляции для понимания специфики социальных условий существования человека в определенной культуре;
определить содержание социокультурного подхода к анализу рациональных и иррациональных характеристик социальной регуляции как процесса разрешения противоречий социального и культурного воспроизводства;
дать анализ изменению влияния социокультурного содержания рационального и иррационального в институциональных формах социальной регуляции;
выяснить основные тенденции изменения соотношения рационального и иррационального в системе социальной регуляции российского общества на этапе его трансформации в рыночно-регулируемое и проникновения в институционально-ценностную и культурно-нормативную структуру элементов модернистского содержания;
изучить процесс взаимодействия элиты и масс в системе социальной регуляции российского общества, определяемый флуктуациями рационального и иррационального;
исследовать значение и роль идеологий и утопий как источников рациональных и иррациональных тенденций в социальной регуляции российского общества.
Объектом исследования является социальная регуляция общества.
12 Предметом исследования выступает социальная регуляция общества в
аспекте взаимодействия рационального и иррационального, культурно-нормативной саморегуляции и внешней регуляции институционально -государственного характера.
Теоретико-методологическая основа исследования. Методологическая основа диссертационного исследования представлена основными принципами социальной философии как метанауки, которая использует и обобщает данные разных наук, осуществляя тем самым их взаимодействие в процессе создания общей теории социальной регуляции. Прежде всего это принцип холизма, который связан с целостным рассмотрением предмета исследования в его системной определенности. Принцип объективизма позволил адекватно представить систему социальной регуляции во взаимодействии рациональных и иррациональных компонентов, где последние играют все более значительную роль. И, наконец, принцип историзма позволил рассмотреть систему социальной регуляции в изменении путем сравнения ее различных этапов, что особенно важно в условиях смены социокультурной парадигмы, когда происходит смена элит, способов их взаимодействия с массами, основанных на жесткой привязанности к властной иерархии, а линейная структура общества, эффективная в предыдущие времена, утрачивает свое значение в качестве регулятора и именно социокультурные различия становятся структурообразующим фактором общества как регулирующей системы.
В диссертации применены принципы аналитической социальной философии, предметом которой являются результаты различных научных исследований и их философская интерпретация во взаимосвязи с явлениями социальной реальности. В данном отношении использовались различные теории предметного содержания. При определении социальной регуляции в качестве предмета социально-философского анализа нашли применение основные методологические положения теорий самоорганизации (синергетики), индустриального и постиндустриального общества. В процессе изучения социально-регулятивной функции сознания как противоречивого единства рационального и иррацио-
13 нального были использованы идеи социально-феноменологического содержания и характера. В исследовании рациональных и иррациональных способов социальной регуляции важное методологическое значение имеют идеи «технократического» и «критического» рационализма. В ходе рассмотрения вопроса о сознательности и стихийности как проявлениях рационального и иррационального в социальной регуляции использовались идеи концепции нелогического действия В. Парето, делавшего упор на иррациональное, а также положения социальной философии экзистенциального содержания Н.А. Бердяева и X. Ортеги-и-Гассета.
При анализе социокультурных оснований социальной регуляции методологическое значение имеют положения социокультурного подхода, рассматривающего противоречивое единство социальности и культуры. В методологическом плане нашли применение положения институциональной теории Т. Веб-лена, теории социального обмена Д. Хоманса и П. Блау, идеи неоинституцио-нализма Д. Норта и концепции практик П. Бурдье.
В диссертации были использованы системный, социокультурный и структурно-функциональный методы.
Системный метод использовался при изучении социальной регуляции как целостного общественного явления. Социокультурный метод применялся в ходе выяснения социальных и культурных предпосылок и источников возникновения рационального и иррационального в системе социальной регуляции, а структурно-функциональный метод использовался при определении их конкретных форм проявления в сознании и поведении людей.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
1) разработана новая методология изучения социальной регуляции обще
ства как взаимодействия рациональных и иррациональных факторов, опреде
ляемых единством культурно-нормативной саморегуляции и внешней регуля
ции институционально-государственного характера;
2) проблема социальной регуляции обозначена в единстве рациональных
14 и иррациональных факторов сознания, социокультурной среды и поведения
людей как достижение социальной упорядоченности, слаженности действий в
социальных коммуникациях;
разработаны новые подходы, направленные на выяснение условий рационального разрешения противоречий социального и культурного, нахождения срединной позиции и диалога рационального и иррационального в системе социальной регуляции;
впервые при исследовании рефлективно-регулирующей роли сознания в единстве рационального и иррационального субъектно-объектного взаимодействия использованы классическая и неклассическая парадигмы рациональности с применением позиций монологического рационализма и диалогового субъектно- субъектного отношения в социально-феноменологической интерпретации;
разработана авторская концепция социальной регуляции как системы, состоящей, во-первых, из организационно оформленных и институционализированных регулятивов, во-вторых, из неинституциональной самоорганизации и саморегуляции, социальное значение которой проявляется в регулирующем действии социокультурных норм неформального характера;
процесс совершенствования социальной регуляции представлен в русле рационализации социальных отношений, движения от общества закрытого, авторитарного типа к открытому обществу на основе его самоорганизации и саморегуляции как свободы конвенционального выбора общественного состояния, а не от иррационально-волевого принуждения к рационально установленной свободе общества;
выявлена необходимость изменения взаимовлияния сознательного и стихийного в проявлениях рационального и иррационального во взаимодействии общества и личности, элиты и масс, власти и граждан на основе рационального выбора и гибкого использования технологий социальной коммуникации, внедрения оптимальных норм поведения;
установлено, что не существует жесткой зависимости в социальной ре-
15 гуляции между рациональными замыслами и действиями (социальными технологиями), ведущими к гарантированному рациональному итогу общественных изменений, а иррациональное начало может обусловить как рациональные, так и иррациональные результаты, поэтому взаимосвязи рационального и иррационального находятся в состоянии: а) противостояния, б) совпадения и соподчинения, в) взаимообусловленности и использования одним элементом другого;
9) установлена связь между проявлениями рационального и иррацио
нального в социокультурном содержании и институциональных формах соци
альной регуляции России, где регулятивные нормы, с одной стороны, стимули
руют, а с другой - ограничивают деятельность;
обоснована необходимость усиления гуманистического содержания социальной политики в российском обществе, повышения уровня жизни и снижения регулирующей роли культуры бедности, роста общей культуры и образованности как главных условий повышения эффективности социальной регуляции и снижения в ней доли иррационально-стихийных процессов;
показана специфика социальной регуляции в современном российском трансформирующемся обществе, в котором одновременно играют значительную роль как рациональные, так и иррациональные компоненты, представленные в идеологиях и социальных утопиях, что позволяет использовать самый разнообразный набор социальных технологий, в том числе манипулятивного характера.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Социальная регуляция - система, упорядочивающая процессы воспроизводства и изменения общества на основе социокультурной самоорганизации и неинституциональной саморегуляции индивидов, социальных групп и общностей во взаимосвязи с институциональной организацией и внешне-регулятивной деятельностью элиты в отношении масс. В системе социальной регуляции постоянно присутствуют рациональные и иррациональные факторы. Рациональное в социальной регуляции связано с действиями, поведением, социальными процессами, доступными разумному пониманию в качестве логиче-
ски непротиворечивых и соответствующих общепринятым нормам. Иррациональное возникает в результате влияния внешней среды и внутреннего хаотического состояния социальной системы, действующего как коллективное бессознательное и ведущего к социально-противоречивым результатам общественных изменений, что отражается на сознании и поведении индивидов.
2. Система социальной регуляции как условие и результат социокультур
ной деятельности проявляет себя в:
а) социокультурной самоорганизации неинституционального характера
(саморегуляция индивидов и социальных групп, стихийные социальные про
цессы, включающие элементы иррационального содержания);
б) социокультурно организованных институциональных формах, контро
лируемых сознанием на формальном уровне рациональной организации и свя
занных с неформальной самоорганизацией индивидуально-регулирующего ха
рактера;
в) функционировании взаимодействующих элементов на основе внутрен
ней самоорганизации с культурно-нормативной саморегуляцией и внешней ор
ганизацией институционально-государственной регуляции, когда кумуляция
регулирующих функций центра дополняется их коммуникацией на местах, а
императивно-регулирующие функции власти сочетаются с потребностно-
нормативной саморегуляцией индивидов и социальных групп.
3. Действие системы социальной регуляции обусловлено наличием созна
ния, включающего как рациональные, так и иррациональные факторы и компо
ненты, регулирующие деятельность и поведение индивидов, социальных групп,
сообществ людей на различных уровнях социальной организации и регуляции.
Рациональное и иррациональное как феномены сознания и поведения в соци
альной практике индивидов постоянно меняются местами, интенсифицируясь в
условиях социокультурного кризиса, когда рушатся прежние рациональные ус
тои общества и привычная система ценностей. Сбои в системе социальной ре
гуляции возникают в условиях идеологического господства и доведения до аб
сурда монологического рационализма с его отрывом на практике от первона-
17 чального логического содержания и рационального замысла. Противовесом отрыва рационального от действительности и превращения его в иррациональное является процесс дополнения его регулирующего действия в субъектно-
объектных отношениях социальной регуляции диалогическим рационализмом межсубъектных социальных коммуникаций. Сознание является духовным инструментом социальной регуляции в деятельности элиты и выполняет роль духовного коммуникатора между ее субъектами в саморегуляции.
4. Соотношение рационального и иррационального в социальной регуля
ции различно и зависит от следующих социокультурных факторов:
а) наличия определенных ценностей и норм культуры на различных эта
пах социальных изменений;
б) преобладания в обществе стихийных или сознательных, спонтанных
или планируемых социальных процессов, обусловленных рациональной спо
собностью и умением решать превентивно противоречия, возникающие между
обществом и культурой;
в) способности социума находить и использовать саморегуляцию и регу
ляцию, стихийное и сознательное, организованное и неорганизованное, спон
танное и планируемое при сочетании регуляции центра и регионов, использо
вании инициированного порыва «снизу» и рационального императива «свер
ху».
5. Взаимозависимость рациональных и иррациональных составляющих
социальной регуляции проявляется в следующем:
а) социокультурные факторы, связанные со стабильностью общественной
системы, духовным ростом и повышением жизненного уровня населения, спо
собствуют усилению саморегулятивных форм жизнедеятельности, повышению
содержания рационального в социально-регулятивной функции сознания, вы
теснению иррационально-стихийного в сфере социальной регуляции;
б) социокультурные условия и возможности возникновения регулятивов
иррационального характера появляются при ослаблении регулирующих функ
ций общества и их передаче на индивидуально-личностный уровень сознания
18 без соответствующего культурного роста людей, когда регулирующее влияние
общества воспринимается как иррационально-стихийная воля коллективного бессознательного;
в) возникновение иррациональных форм сознания и поведения масс связано с практикой использования социальной рациональности в социокультурной деятельности и политическом поведении элиты, скрывающей за манипуля-тивными технологиями социальных коммуникаций свои истинные цели и замыслы, и, наоборот, приверженность элиты открытости, честности, предрасположенности к диалогу и нахождению рационального выхода из возникающих социальных проблем способствует созданию обширного поля действия рационального в социальной регуляции.
Смена системы социальной регуляции обусловлена появлением новой элиты, которая занимает верхние места социальной иерархии и определяет основные тенденции социальной организации и регуляции общества, предоставляя массам относительно широкие возможности реализации саморегулятивной жизнедеятельности или ограничивая ее жесткими регулятивными регламента-циями. Социальный порядок не следует автоматически из рациональных положений социального устройства, провозглашаемых элитой, а достигается ею на основе силы, мощи и способности рационального предвидения. Показателем способности элиты осуществлять рационально регулятивные процессы является ее умение использовать как манипулятивные технологии социальных коммуникаций, так и конвенциональные способы, добиваясь реализации поставленных целей.
Социокультурное содержание социальной регуляции определяет способы ее реализации в единстве социальных условий и культуры. Степень присутствия и величины флуктуации рациональных и иррациональных элементов в системе социальной регуляции зависят от глубины противоречия между культурой и социальными отношениями. Функциональное предназначение системы социальной регуляции состоит в постоянном поиске и нахождении приемлемого способа разрешения социокультурного противоречия. Возникающая напря-
19 женность между социальным и культурным служит своего рода генератором
системы социальной регуляции, проявляясь в сознании и поведении людей. Эффективна система социальной регуляции, способная решать социокультурные противоречия рационально, обеспечивая социально-интегративные процессы и не ввергая общество, культуру, сознание индивидов в состояние раскола, распада и дезинтеграции.
Социальная регуляция невозможна без институализации ее социокультурных оснований посредством закрепления в социальных институтах формальным и неформальным образом культурных норм, ценностей, образцов поведения. Их изменения ведут к преобразованиям соответствующих практик, перемены в которых трансформируют функционально-регулятивную деятельность институтов. Противоречия между формальным и неформальным социокультурным содержанием социальных институтов служат базой для существования иррациональных факторов и тенденций. Социокультурные причины провала институциональных преобразований социальной регуляции заключаются в том, что они касаются лишь поверхностных формальных правил. Новые рациональные правила не затрагивают неформальные ограничения и накладываются на старую социокультурную основу, вызывая сопротивление и отторжение широких масс населения.
Специфика действия рационального и иррационального в социальной регуляции российского общества связана с преобладанием значения организационных форм регулирования социальных процессов над самоорганизационными, что обусловлено наличием социокультурного противоречия в виде раскола элементов традиционной и либеральной цивилизации, проявляясь в противостоянии центра и регионов, народа и власти, элиты и масс. Совершенствование организационной и деловой культуры в системе социальной регуляции генерирует стремление побыстрее привить на российскую социокультурную почву элементы западной институциональной матрицы. Их внедрение способствует возникновению иррациональных социальных процессов, обусловленных формированием институциональных ловушек как неэффективных, но стабиль-
20 ных норм, регулирующих экономическую и социальную сферу по извращенной
схеме. Этим затрудняется передача социально-регулирующих функций института государства в неинституциональные формы регулирования. Предпосылки саморегулируемой деятельности возникают при активном участии государства на основе оказания материальной помощи социально неполноценным слоям и создания достойных социальных условий функционирования экономики и бизнеса.
В социальной регуляции российского общества соотношение рацио-нальных и иррациональных факторов определяется тем, что элита испытывает регулирующее влияние либерально-модернистских ценностей и стандартов поведения, а массы остаются под влиянием традиционных норм. Элита все более становится закрытой для проникновения в нее нижних и средних слоев. В социальных коммуникациях используется не рациональный диалог, а иррацио-нально-манипулятивные технологии. Императивно-интегративные методы социальной регуляции являются преобладающими, а недостаточность структур гражданского общества создает возможности самовластия элиты. Отчуждение от власти способствует появлению иррациональных социальных процессов и феноменов сознания, препятствуя конвенциональным технологиям социальной регуляции. Главным иррационально-образующим фактором в системе социальной регуляции является бедность населения и соответствующая ей культура. Культура бедности выступает иррациональным потенциалом социальной регуляции, способствующим различным формам девиантного поведения. Повышение уровня жизни, приобщение к знаниям и новейшим информационным технологиям становится одним из главных условий рационализации социальной регуляции.
Идеологии и социальные утопии оказывают регулирующее воздействие на сознание и поведение людей в различных общественных сферах на основе вырабатываемых ценностных и нормативных ориентиров. В них содержится как рациональный, так и иррациональный компоненты социальной регуляции. Рациональное содержание представлено определенными идеями об об-
21 щепринятых схемах человеческой жизнедеятельности. Иррациональное вырастает в определенных общественных ситуациях как ложное идеологическое и утопическое сознание заинтересованных в нем общественных групп. Реально это проявляется в феноменах идеологем и утопизма, метаморфозах сознания как превращенных формах его духовно-идеологического регулятивного влияния в системе социальной регуляции.
Научно-практическая значимость диссертационного исследования заключается в следующем:
а) отдельные положения и материалы диссертации могут служить мето
дологической базой для дальнейших теоретических исследований проблем со
циальной регуляции;
б) выводы, полученные в работе, могут быть использованы в процессе
рационализации и реформирования сферы социальной регуляции, проведения
социально-экономических реформ российского общества;
в) материалы диссертационного исследования могут применяться для
улучшения функционирования учреждений и организаций институционально-
государственного регулирования;
г) разработанный в диссертации подход к исследованию социальной ре
гуляции в единстве рациональных и иррациональных факторов, проявляющих
ся в саморегуляции и регуляции внутреннего и внешнего характера, может
быть применен для теоретического осмысления и практической коррекции хода
реформ российского общества;
д) результаты исследования могут применяться в преподавательской, на
учно-методологической работе, для совершенствования курсов лекций и семи
нарских занятий по социальной философии, социологии, политологии, кон
фликтологии.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были представлены на II Всероссийском социологическом конгрессе 2003 г. и IV Российском философском конгрессе 2005 г. Результаты работы докладывались и обсуждались на международных, региональных, межву-
22 зовских научных конференциях, а также на кафедре социологии, политологии и
права Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей
гуманитарных и социальных наук Ростовского государственного университета.
Содержание диссертации отражено в 35 научных публикациях общим объемом
более 30 п. л.
Материалы диссертации обсуждались и использовались в учебном процессе на кафедре социологии и психологии, а также кафедре юриспруденции Южно-Российского государственного технического университета (Новочеркасского политехнического института), на кафедре философии Новочеркасской государственной мелиоративной академии, что отражено в опубликованных методических пособиях общим объемом более 40 п. л.
Структура работы включает в себя введение, четыре главы, состоящие из одиннадцати параграфов, заключение и библиографический список.
Социальная регуляция как предмет социально-философского исследования
Различные аспекты существования общества как саморазвивающейся и саморегулирующейся системы находятся в центре внимания научного исследования. Однако ряд вопросов, связанных с состоянием и перспективами изменения современного общества, еще не получил должного отражения и соответствующей проработки в философско-социологической литературе. К числу их принадлежит проблема системности социальной регуляции в единстве действия и проявления ее рациональных и иррациональных факторов.
В то же время, было бы неправильным считать, что проблема социальной регуляции вообще не затрагивается в научной литературе. В различных социальных науках имеется достаточно широкий спектр научных разработок где она в том или ином аспекте упоминается, но не рассматривается в своей органической целостности и единстве, будучи представленной фундаментально обоснованной научной концепцией. Наиболее явные попытки выработать свое видение социальной регуляции можно проследить в культурологии, юриспруденции, этике, психологии, социологии. Так, например, социология организаций рассматривает социальную регуляцию важной составной частью управления, которое состоит из: 1) целевого воздействия на объект через приказ, задание, стимулирование, координацию и т.д.; 2) организационного порядка, понимаемого как система норм и правил поведения в организации, внешне заданных по отношению к работнику; 3) самоорганизации, понимаемой как спонтанное регулирование (курсив мой - А.Б.). «Таким образом, - делает из этого вывод А.И. Пригожий, - в социальных системах (группах, организациях, регионах и т.д.) действуют три основных типа социальных регуляторов»1. Согласно этому выводу, регулирование происходит не только уровне самоорганизации, понимаемой как спонтанное регулирование, но и тесно связано с двумя составляющими частями управления - целевым воздействием на его объект и организационным порядком, представленным в качестве системы норм и правил поведения, то есть тем самым фактически утверждается, что регулирование и есть управление.
С учетом этого, следует принять во внимание и другую позицию , авторы которой сущностным признаком управления признают целеполаганне, сознательное воздействие субъекта управления на управляющую систему, а управление считают целенаправленным организационным воздействием материального, технологического, экономического, административного, идеологического характера на объект, смысл которого - упорядочение, регулирование состояния объекта управления. «Однако, - отмечается далее в вышеупомянутом источнике, - упорядочение, характерное для процессов организации и самоорганизации в живой и неживой природе, неправильно сводить к управлению и на этой основе полагать, что управление свойственно как социальному, так и биологическому и иным уровням развития материи. В природе, скажем, в жизни пчел и муравьев, нет управления, но есть инстинктивная регуляция и саморегуляция, т.е. проходят процессы самоорганизации»3. Итак, согласно приведенной точке зрения на соотношение управления и регуляции, до появления человеческого общества, в природе не было управления, а были процессы регуляции и саморегуляции. С появлением человеческого общества возникает и управление с це-леполагающим, сознательным воздействием на объект, смысл которого в упорядочении, регулировании. Для данной точки зрения характерно то, что во-первых, управление определяется как упорядочение, регулирование, во-вторых, процессы регуляции и саморегуляции являются атрибутом лишь живой природы, а управление возникает исторически позже регулирования и становится как бы частью регулирования, то есть из этого следует, что понятие «регулирование» следует понимать как более широкое по отношению к понятию «управление».
Думается, что вряд ли можно согласится с тем, что регулирование присуще лишь живой природе, не распространяясь на природу в целом. И основанием для такого возражения может служить прежде всего «приоритет законов природы над всеми другими законами (общественными, гуманитарными и т.п.)»1. Поэтому со всей уверенностью можно утверждать, что социум, общество, человек являются частью природы и составляющими ноосферного образования, регулирование жизнедеятельности которого протекает в рамках действия законов природы, и его основным векторным проявлением выступает движение, изменение в сторону ноосферной упорядоченности, связанной с деятельностью человека. В этой взаимосвязи и взаимозависимости регуляция природная и социальная соотносятся, а изменения в обществе коррелируются с ритмами природы, так «эволюцией биосферы и ноосферы движут прежде всего потоки информации, энергии, вещества, направляемые и регулируемые всей системой этих сфер»2. Важную роль в этой системе регуляции играет ноосфер-ный человек, являющийся определяющим элементом ноосферы, на основе которого формируется ноосферная духовность и ноосферная личность.
Социально-регулятивная функция сознания: взаимодействие рационального и иррационального
Категории рационального и иррационального являются наиболее сложными в философии. Они связаны с самыми различными сферами индивидуально-общественной жизнедеятельности человека, поэтому с использованием рационального и иррационального изучается его сознание, эмоции, инстинкты, а также поведение личности в отношениях с другими людьми и обществом в целом. С позиций проблемы рационального и иррационального происходит толкование природы разума, его места и роли в социальном устройстве мира, возможностей разумного отношения человека и человечества к природному миру, установления справедливого социального порядка на основе регулирующей роли разума или ее отрицания, утверждая в качестве основы бытия разгул темных, бессознательных, иррациональных сил, не поддающихся разумному социальному контролю.
Следует прежде всего отметить, что «категории рационального и иррационального имеют своим объектом исключительно феномены человеческого сознания и человеческой деятельности, а не являются отражением тех или иных явлений объективного мира»1. Рациональное в гносеологическом плане выступает как-логически обоснованное, теоретически осознанное, систематизированное знание предмета, а в онтологическом значении - это предмет, явление, действие, в основании бытия которых лежит закон, формообразование, правило, порядок, целесообразность . Как видим, данная категория вполне связана с анализом процессов регулирования, приведения в определенный порядок социального взаимодействия между людьми, формирования и установления определенных правил социального действия, придания ему закономерной целесообразности с помощью сознательно поставленных целей, то есть рациональное в социальном плане характеризует процесс достижения и поддержания определенного социального порядка, в основе которого лежит социально-регулирующая функция сознания, выражающая достигнутый баланс общественных и личных потребностей. Поэтому существующий на такой основе социальный порядок прозрачен и понимаем, он выражен рациональными средствами и поддерживается понимаемыми социальными действиями как субъектов, так и объектов социальной регуляции, а регулирующие действия передаются и воспринимаются на основе рационального принятия их смысла большинством населения.
Что касается иррационального, то, во-первых, оно может быть рационализировано, то есть могут существовать объекты познания в социальной философии как социальные процессы неизвестного, непознанного характера и неподдающиеся регулированию и управлению, но в принципе они могут быть познаны, изучены, поставлены под контроль и превращены таким образом в рационально организуемые и управляемые. Например, социальный порядок связан с рациональным, познанным, установленным отношением между его сущностями, с рациональным уяснением закономерностей существующего порядка, а социальный хаос связан с иррациональными, то есть еще непознанными, нерационализированными его явлениями, ждущими своего объяснения, рационализации и данном случае субъект социального познания стоит перед проблемой, которая является для него иррациональной, но постепенно он объясняет, рационализирует ее и то, что прежде было иррациональным, становится рациональным, объясненным, логически и понятийно выраженным, познанным объектом, В нашей философской литературе такое иррациональное называют еще нерациональным, заменив приставку «ир» на «не»1.
Во-вторых, другая тенденция понимания иррационального связана прежде всего с философским наследием Артура Шопенгауэра и представлена в его абсолютном значении как то, что никогда и никем не может быть познано и объяснено. Именно под действие слепых сил подпадает все содержание процессов и явлений общественной жизни. В ее иррациональном потоке «каждый индивидуум, каждый человеческий облик и жизненный путь - только лишнее быстротечное сновидение бесконечного духа природы, вечной воли к жизни, -лишний мимолетный образ, который дух, играя, набрасывает на своем бесконечном свитке - пространстве и времени, сохраняя его нетронутым в течение сравнительно ничтожного срока, а затем стирая, чтобы дать место новым образом. Тем не менее - и именно в этом заключается страшная сторона жизни — за каждый из этих мимолетных образов, за каждую из этих нелепых причуд вся воля к жизни, во всей своей напряженности, должна платить многочисленными, глубокими страданиями и напоследок горькой смертью, которая долго угрожа-ет и наконец приходит» .
Теоретические проблемы изучения социокультурных оснований социальной регуляции
Существует постоянное взаимодействие, притяжение и отталкивание, взаимопроникновение, дополнение в действии социокультурных и институциональных факторов формирования «поля социального напряжения» социальной регуляции. Причем, социокультурная составляющая имеет важное значение прежде всего для личностного регулирования, общественной самоорганизации, выступающей основой саморегуляции индивидов и их сообществ, а институциональный фактор носит преобладающий характер в регуляции сообществ, их организации на уровне всего общества и затем уже индивидуумов как членов общественных организаций и объединений, всего общества в целом.
Устанавливая приоритет социокультурных оснований в регулировании личностного поведения людей, имеющего важное значение в саморегуляции общественных систем и выявляя значение институциональных основ в социальной регуляции общества, возникающей на основе его организации, не следует вместе с тем жестко связывать их с социальной регуляцией только личности или общества в целом. -Например, мы можем говорить о регулирующей роли такого института как государство с его жесткой организацией, определенным порядком и установлениями, играющими важную, первостепенную роль в существовании и жизнедеятельности общества, но в то же время и отдельный индивид не может жить без государства в современных условиях, без его регулирующей роли, да и само государство не существует без определенных идей, целей, установок ценностного характера, имеющих социокультурное содержание. И если в институте государства плохи дела, то обнажаются его социокультурные основания, наблюдается упадок ценностей, растет преступность, моральная деградация населения, рост различных отклонений в поведении людей.
Понятие «социокультурное» сегодня является наиболее часто употребляемым в социально-философском дискурсе. Однако это ставит вопрос о границах его научного применения, так как зачастую при помощи данного понятия делается попытка дать характеристику всего многообразия общественных процессов и тем самым, по мнению Ж.Т. Тощенко, стираются грани «между научным знанием и любым нарративом (социокультурным разговором об обществе)»1. Частота использования представления о социокультурных явлениях и процессах «свидетельствует об определенном сдвиге в ракурсе рассмотрения общественных явлений, об усилении внимания к культуре, о возрастающем интересе к соотношению между культурой и формами отношений людей, ведет к отказу от упрощенного рассмотрения общества как всего лишь совокупности общественных отношений. Возрастает интерес к «стыку» между отношениями людей и культурой, к его превращению в фокус объяснения, понимания общественной жизни вообще» . Процесс активного использования данного понятия сопряжен с интенсивным его методологическим осмыслением и теоретическим обоснованием в тесной связи с самыми различными понятиями социальной философии, культурологии, истории, экономической теории и других наук3. В то же время «следует подчеркнуть: социокультурное не является неким собирательным термином, объединяющим все социальные и культурные феномены. Социокультурное - понятие, отражающее целостность «социальной совокупности», спаянной воедино миром культуры, который не существует актуально вне своего живого носителя - человека»4.
Важное методологическое значение для анализа социокультурных и институциональных оснований социальной регуляции имеют труды М. Вебера, П. Сорокина, Т. Парсонса. Согласно Веберу, социокультурное выступает как действие, несущее определенный социальный и культурный смысл и испытывающее при этом регулирующее воздействие этого смысла. Поэтому смысл социокультурного определяется у Вебера через понятие социального действия, которое «может быть ориентировано на прошедшее, настоящее или ожидаемое в
будущем поведение других»1. По Веберу, не все типы действия являются «социальными» в принятом здесь смысле. «Внешнее действие не может быть названо социальным, в том случае, если оно ориентировано на поведение вещных объектов. Внутреннее отношение носит социальный характер лишь в том случае, если оно ориентировано на поведение других»". То есть «не все типы взаимоотношения людей носят социальный характер; социально только то действие, которое по своему смыслу ориентировано на поведение других» . Вебер не считает социальным действием чисто подражательное действие, совершаемое индивидом под влиянием толпы, массы людей и выделяет наряду с такими его необходимыми признаками не только наличие субъективного смысла и «ориентации на других», но и существование осмысленной «ориентации», связанной с различной степени рациональным осознанием субъективного смысла и направленности «ориентации на других» социального действия, то есть социальное действие будет иметь место если в нем присутствует осознанный смысл.
В зависимости от его наличия Вебер выделяет четыре вида социального действия, которое может быть: 1) целерацгюналъным; 2) ценностно-рациональным; 3) аффективным; 4) традиционным . Заметим, что Вебер прежде всего рассматривает социальное действие многих людей, а не только отдельного индивида, анализируя при этом коллективное действие по модели индивидуального путем выявления субъективно подразумеваемого смысла действий составляющих коллектив индивидов и их взаимных установок друг на друга, а также на «третьих лиц в будущем».
Названные типы социального действия располагаются соответственно нарастания в них рациональности. Закономерно то, что чем больше рационального содержания в социальном действии, тем в более высокой степени социальным оно является. Поэтому два последних типа социального действия - аффективное и традиционное - не могут принадлежать к таковым, так как в них отсутствует осознанный, рациональный смысл. И в этой связи Вебер пишет, что «чисто традиционное действие, подобно чисто реактивному подражанию, находится на самой границе, а часто даже за пределом того, что может быть названо «осмысленно» ориентированным действием. Ведь часто это только автоматическая реакция на привычное раздражение в направлении некогда усвоенной установки» . Согласно этому, только лишь ценностно-рациональное и целераци-нальное могут быть отнесены к социальным действиям в веберовском понимании как содержащие рациональное.
