Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Законы общественных наук как основание научного предвидения 16
1. Закон как философская категория. Своеобразие законов общества 16
2. Специфика отражения общественной жизни законами общественных наук 37
3. Гносеологические функции законов общественных наук 51
ГЛАВА П. Реализация предсказательной функции законов общественных наук в практической деятельности людей 61
1. Особенности проявления предсказательной функции у различных типов законов общественных наук 61
2. Субординация законов общественных наук по их предсказательной функции 83
3. Возрастание роли субъективного фактора в реализации общественных законов 94
Заключение
Библиографический список 121
- Закон как философская категория. Своеобразие законов общества
- Гносеологические функции законов общественных наук
- Особенности проявления предсказательной функции у различных типов законов общественных наук
- Субординация законов общественных наук по их предсказательной функции
Введение к работе
Проблемы научного предвидения, социального прогнозирования, их теоретическое исследование и практическое осуществление не теряют своей актуальности. Наоборот, эти проблемы приобрели еще большую актуальность, поскольку продолжается активный анализ происшедшего в XX веке, оценка смысла и значения всего того, что прогнозировалось навстречу новому тысячелетию, что осуществилось, а что нет и по каким причинам. Идет оценка уроков прошлого, и вновь делаются многочисленные попытки определить пути развития социальных явлений и процессов, общества в целом в XXI веке.
История убедительно свидетельствует - человеческое стремление заглянуть вперед, в завтрашний день, в будущее с особой силой проявляется в переломные эпохи, в период ломки устоявшегося типа государственного устройства, хозяйственного механизма, привычных норм и ценностей человеческого общежития.
Российское общество, как и все человечество, переживает серьезный системный кризис. В результате известных событий Россия оказалась отброшенной далеко назад. Во всех сферах жизнедеятельности очевидны предельно-критические показатели, выход за которые угрожает самому существованию России и ее народу.1 «Распад государства, резкое ухудшение жизни огромных масс, криминализация почти всех сфер жизни, идейный вакуум, ставший фоном для невообразимого по масштабу
1. Осипов Г.В. «Россия: национальная идея и социальная стратегия», Приложение I. // Вопросы философии, № 10, 1997 г., с.10-12. ограбления страны и создания особого паразитического слоя, не имеющего исторического аналога ни по безумной роскоши, ни по убожеству духа, но задающего тон всей жизни общества - все это неминуемо связалось в сознании миллионов людей с объявленной «сверху» демократией, превратило демократию в символ разложения, предательства и распутства. Перед мерзостью настоящего поблекло даже воспоминание о чудовищном прошлом...; ностальгия по тоталитарным порядкам стала значимым политическим фактором...»1. Таких резких, но справедливых высказываний о нынешнем обществе, «к которому никто не стремился и которого никто не хотел», более чем достаточно. Однако, по своим ресурсам Россия - все еще остается одной из богатейших стран мира и она, безусловно, в состоянии обеспечить выживание и удовлетворение элементарных потребностей своего населения, но для этого, а тем более для выхода из кризиса, требуется серьезнейшая корректировка курса реформирования российского общества и российской государственности, осознание разрушительных последствий непродуманных действий, четкого видения ближайшего и отдаленного будущего, отвечающего национальным интересам России.
В эти же переломные периоды, и это хорошо видно на примере российской действительности, здоровый интерес к будущему, научный поиск решения проблем сопровождается мутной волной увлечения всякого рода мистикой. Наряду с научными авторитетами приобретают популярность откровенные шарлатаны, ловко использующие неопределенность ситуации, удачно играющие на людской растерянности и доверчивости.
1. На пути к открытому обществу. Идеи Карла Поппера и современная Россия. М., Российское философское общество, 1998, с.38.
Люди легко верят тому, что говорится о будущем и достаточно быстро забывают промахи прорицателей. Неоднократно предпринимаемые проверки на истинность их пророчеств давали ничтожный процент «попаданий в цель», которые можно без труда объяснить простой случайностью.
Если говорить о сегодняшней науке в целом, то ее предсказательные способности оказались слишком завышенными. Всегда считалось, что задача науки не только в изучении той или иной сферы действительности, описание, объяснение характерных для этой сферы явлений, но и предсказание их будущего состояния и развития, предупреждение общества о надвигающихся событиях, трудностях, предложение вариантов их решения. Общественный престиж ученых возможно оказался подорванным потому, что эти задачи не были решены, не удалось предвидеть кризисные явления и облегчить их последствия, возможно и по этой причине, в частности, нарастают антисциентистские настроения.
В истории науки оправдавшихся прогнозов не так уж много и они всегда являлись предметом особой гордости любой науки.
Все сказанное конечно же в полной мере относится и к обществоведению и перед ним в первую очередь стоит необходимость поиска новых, более эффективных методов для объяснения социальных реалий и их будущего состояния. Необходимо исследование как отдельных общественных проблем, так и перспектив развития общества в целом. Без обозначенных ориентиров, идеалов и целей невозможно решать задачи управления общественными процессами.
Есть мнение, а может быть вообще невозможно предвидеть будущее? Например, известный американский социолог С.Липсет говорит: «Социальная наука может оказать помощь в наших текущих делах, в анализе существующих отношений, но она бессильна проникнуть в будущее, которое остается неисследованным морем, ждущим дерзких первопроходцев»1. «Социальным агностицизмом» назвал свою точку зрения на данную проблему русский философ С.Н. Булгаков: «Что касается предсказания на будущее, то честное ignoramus мы предпочитаем социальному знахарству и шарлатанству. Завеса будущего непроницаема».2 А вот мнение нашего современника, известного философа И.Т. Фролова: «Мне не увидеть того, что будет в России через десятилетия, хотя я когда-то занимался «проекциями в будущее». Теперь я вижу, как глубоко заблуждался здесь и как виноват в том, что кому-то внушал ненужные иллюзии и надежды. Я теперь вообще не верю в способность человека предвидеть будущее, а потому воздерживаюсь от всякого рода прогнозов».3
Здесь важно оговориться, что предвидение будущего общественных явлений и процессов может быть научным и вненаучным. Если принять эту оговорку, то не отрицают возможность предвидения будущего ни представители сциентизма (феноменология, позитивизм, прагматизм, критический реализм и др.), ни представители антисциентизма (персонализм, экзистенциализм и др.), ни представители других философских направлений современности, так или иначе не
С.Липсет «Predicting the feture of Post - Industrial Society: Can we do it? -In: The Third Century. America as a Past - Industrial Society. Hoover Institution Press, Stundford, California», 1979, p.35.
Булгаков С.Н. «Капитализм и земледелие». СПб., 1900, т.2, с.458
3. Загадка жизни и тайна человека: поиски и заблуждения (Беседа с академиком И.Т. Фроловым). // Вопросы философии, № 8, 1999, с.57. вписывающихся в дилемму сциентизма и антисциентизма (герменевтика, постмодернизм и др.)
Дискуссионным является не вопрос можно или нельзя предвидеть будущее, а что и каким образом поддается научному предвидению и прогнозированию.
Во многом реалистичными оказались оценки тенденций развития общественных процессов, системы международных отношений, расстановки мировых сил, положение в странах Восточной Европы и в бывшем СССР таких признанных авторитетов в области западной футурологии как Р.Аллан, Р.Пайпс, К.Уайнбергер, Ю.Ростоу, Д.Белл, Г.Канн, О.Тоффлер и др.1
1. Имеются, в частности, в виду доклады Римскому клубу Д. Медоуза «Пределы роста» (1972), М.Месаровича и Э.Пестеля «Человечество на поворотном пункте» (1974), Д.Габора «За пределами века расточительства» (1978), Э.Ласло «Человек для человечества» (1979), М.Гренье «Третий мир: три четверти мира» (1980), Б.Гаврилишина «Маршруты, ведущие в будущее» (1980), Р.Вайцзекера (2001). Первый доклад самого Римского клуба А.Кинга и Б.Шнайдера «Первая глобальная революция» (1989) и др., работы Г.Канна «Год 2000» (1967), Д.Белла «The Cultural Contradutions of Capitalism» (1976), сборник под его редакцией «Навстречу 2000 году» (1968), О.Тоффлера «Футурошок» (1970) и его же «The Third Wave» (1980), Д.Медоуза «The Dynamics of Irowth in a Finite Warld» (1974), А.Печчеи «Die Zucunft in unserer Hand» (1982), Д.Нэсбитта, П.Эбурдина «Что нас ждет в 90-е годы: Мегатенденции: Год 2000. Десять новых направлений на 90-е годы» (1992), К.Юнга «Современность и будущее» (1992) и др.
Сохраняют научную ценность многие положения, содержащиеся в работах И.В. Бестужева-Лады, A.M. Гендина, В.Г. Виноградова, В.А. Лисичкина, В.Н. Готта, И.Т. Фролова, Н.Н. Моисеева и других авторов, которые анализировали проблемы теории научного предвидения, методологии и методики социального прогнозирования, касались как отдельных, так и общих проблем будущего состояния российского общества, перспектив развития локальных и мировых цивилизаций.
1.Работы И.В. Бестужева-Лады «Окно в будущее. Современные проблемы социальной прогностики» (1970), его же «Социальное прогнозирование, особенности и проблемы» (1976), его же «Рабочая книга по прогнозированию» (1982), его же «Мир нашего завтра» (1986), его же «Теоретико-методологические проблемы социального прогнозирования и социального программирования в условиях ускорения НТП» (1986), В.А.Лисичкина «Теория и практика прогностики» (1972), А.М.Гендина «Предвидение и цель в развитии общества» (1970), его же «Вопросы методологии и методики социального прогнозирования» (1983), его же «Понятие социального будущего и его методологическое значение для прогнозирования» (1986), под его редакцией «Методологические аспекты социального прогнозирования» (1981), его же «Предмет и основные функции социальной прогностики» (1985), его же «Методологические вопросы общественно-исторического предвидения» (1986), И,Т.Фролова «Перспективы человека: опыт комплексной постановки проблемы, дискуссии, обобщения» (1983), И.М.Савельевой «Альтернативный мир: модели и идеалы» (1990), Ф.И.Гиренка «Кризис современной цивилизации: Выбор путей» (1992), Н.Н. Моисеева «Судьба цивилизации. Путь Разума» (1998) и др.
Следует отметить, что разработкой отдельных проблем, имеющих прямое отношение к научному предвидению будущего, успешно занимались иркутские философы
Сегодня подвергается серьезному осмыслению история философской и социологической мысли, происходит переоценка отечественных и зарубежных идей и концепций связанных с предвидением будущего, предпринимаются попытки найти решение этих проблем с помощью синтеза методов естественных наук, на передний план выдвигаются исследования в области методологии и методики научного предвидения и прогнозирования социальных явлений и процессов, не снимается с повестки дня разработка теории научного предвидения. A.M. Гендин в своем фундаментальном труде «Предвидение и цель в развитии общества» отмечая успехи, связанные с разработкой конкретных методик прогнозирования, констатировал: основы теории научного предвидения, методологии социального прогнозирования находятся в зародышевом состоянии.2
1. Например, Б.А.Кислов «О функциях оценки в научном прогнозе» (1986), А.С.Алексеев и А.Н. Трухин «Экстраполяция в научном предвидении» (1986), В.П.Моисеев «К вопросу о принципах предсказательных возможностей теоретического знания» (1981), Е.В. Щербаков «Философско-методологические принципы и социально- политическая сущность современной буржуазной футурологии» (1983), А.Д. Сирин «Специфика законов общества и их роль в регулировании общественных процессов» (1979) и др.
2. Гендин A.M. «Предвидение и цель в развитии общества», Красноярск, 1970, с.5-6.
На отсутствие научной теории для познания будущего сетует один из ведущих футурологов Запада О.Тоффлер и призывает к ее созданию: «...мы подобно экипажу корабля, застигнутому штормом и пытающемуся плыть между опасными рифами без компаса и карты. В культуре сражающих друг друга специализаций, утонувшей в море отрывочных данных и изощренного анализа, синтез не просто полезен: он жизненно необходим» '.
Эти оценки остаются справедливыми и сегодня, несмотря на все расширяющийся круг литературы, посвященной научному предвидению, многие, и в первую очередь философские по своему характеру вопросы, связанные с онтологическими проблемами становления будущего, гносеологией и логикой его предвидения, нуждаются в тщательном научном исследовании.
Необходимость поиска практических возможностей рационального решения проблем общественного развития, научного предвидения общественных явлений и процессов, практических действий по достижению желаемого будущего и предотвращению нежелаемого, организации и управлению деятельностью людей в этих целях невозможно без серьезного анализа законов общества и их отражения в языке науки.
Эти поиски становятся бессмысленными, если принять точку зрения тех философов, которые ставят под сомнение реальность законов общества, а, следовательно, и необходимость их исследования.
Одни пытаются снять проблему законов как субъективистскую, объявить общественные законы продуктом договоренности, другие предлагают вместо общественных законов рассматривать лишь общественные тенденции, третьи выводят проблему закона из сферы
1. Toffler О «The Third Wave», N-Y, 1980, p. 18. философского познания в сферу идеологии, отвечающей интересам тех или иных социальных групп.
В дискуссию философов имеются или нет общесоциологические законы включаются историки, экономисты, представители других общественных наук, имеющих отношение к менее общим законам, которые отличаются своим локально-определенным и специфическим общественным содержанием.
В диссертации не ставится задача доказательства наличия объективных законов, которые признавались практически на всех этапах истории философской мысли. Проблема обоснования объективных законов общества была и остается одной из фундаментальных проблем философии и науки, которая требует дальнейшего теоретического исследования с учетом феноменологического, социо-технологического, аксиологического и других подходов к этой проблеме.
Научная новизна работы заключается в анализе и обобщении ) имеющихся в литературе высказываний относительно законов общественных наук и их гносеологических функций, в выделении из их числа предсказательной функции, ее особенностей у различных типов законов общественных наук, рассмотрении ее в качестве основания для классификации законов. Фактически в научной литературе специальных
1. Отдельные положения дискуссии на эту тему содержатся, например, в работе Н.С. Розова «Возможность теоретической истории: ответ на вызов Карла Поппера». // Вопросы философии, № 12, 1995, с.55-69 и других авторов подборки «Философия Карла Поппера». // Вопросы философии, № 12, 1995, с.35-87, а также дискуссии «Спор о диалектике». // Вопросы философии», № 1, 1995, с.118-183, а также в работе Н.Н. Моисеева «Судьба цивилизации. Путь Разума», М., Изд. МНЭПУ, 1998. работ в такой постановке вопроса нет, хотя проблемы общественных законов, предвидения на их основе включаются в защищаемые диссертации. Например, в 2000 году была защищена кандидатская диссертация на тему: «Стихийное и сознательное в реализации законов общества» М.Г. Курбанова, выполненная в Санкт-Петербургском университете и докторская диссертация на тему: «Предвиденное и непредвиденное в прогностических теориях» Рачкова В.П., выполненная в Институте Философии РАН.
В настоящей диссертации предпринимается попытка обосновать следующие положения:
У законов общества нет гносеологических функций, они имеются у законов общественных наук, отражающих имманентные законы общества.
Набор и порядок гносеологических функций законов общественных наук зависят от решения тех или иных познавательных задач.
Предсказательная функция законов общественных наук выступает в качестве главенствующей при решении задач, связанных с научным предвидением будущего состояния общественных явлений и процессов.
Предсказательная функция законов общественных наук может являться в качестве основания для классификации законов общественных наук.
Объектом настоящего диссертационного исследования являются общественные явления и процессы, подчиняющиеся законам общественного развития. Предметом работы выступают гносеологические функции законов общественных наук, из числа которых главное внимание уделено их предсказательной функции, а целью работы является анализ особенностей ее проявления у различных типов законов общественных наук.
Сформулированные проблемы заставили уточнить статус закона как философской категории, специфику отражения объективных законов в языке науки, определить спектр гносеологических функций законов общественных наук, обосновать в качестве главенствующей функции законов общественных наук их предсказательную функцию в целях решения задач, связанных с научным предвидением, показать особенности предсказательной функции у различных типов законов общественных наук, классифицировать законы общественных наук по их предсказательной функции.
Тема и составляющие ее вопросы потребовали уточнения ряда установок и принципов, которые определили, в конечном счете, общую методологию настоящей работы. Речь идет об общенаучных методах исследования, признания объективных законов общества, возможности их научного познания, вторичности законов общественных наук, обладающих рядом гносеологических функций, которых не может быть у имманентных законов бытия, возможности развертывания теоретического знания на основе сформулированных законов, принципа детерминизма, неразрывной связи будущего с настоящим и прошлым, принципа «опережающего отражения» и др.
В настоящей диссертации предпринимается попытка рассмотреть главным образом теоретико-методологические вопросы предвидения будущего социальных явлений и процессов, а также отразить гносеологический аспект проблемы, выделив для анализа из всего спектра гносеологических функций законов общественных наук их предсказательную функцию.
Специальное рассмотрение предсказательной функции законов общественных наук, думается, позволит обобщить различные суждения, имеющиеся в философской литературе относительно гносеологических функций законов науки, более четко определить круг подобных функций применительно к законам общественных наук, уточнить статус научного предвидения, что позволит расширить возможности практического использования законов общественных наук для решения задач управления развитием общественных процессов.
Вечная потребность в предвидении будущего и обостренный интерес к поиску путей выхода из сложного положения, в котором оказалось общество, подчеркивают актуальность исследуемой темы.
И когда особенно трудно, возрастает потребность заглянуть в завтрашний день, хотя строить научные прогнозы и планировать модернизационные перемены в такой ситуации крайне затруднено. «Философствование не может спасти мир, но в своих попытках искать ответ на вызов в единстве поисков истины и нравственного долга она постоянно работает над поиском пути этого спасения во все более сложном и трудном мире».1
Как отметил Н.Н. Моисеев: «Я обычно избегаю обсуждать дальние перспективы общественного развития - наши возможности предвидения крайне незначительны... но людям трудно жить без некоторой, пусть даже утопической, парадигмы будущего. И она возникает естественным путем, как бы сама по себе».
Ахиезер А.С. Об особенностях современного философствования. // Вопросы философии, № 12, 1995, с. 18.
Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Путь Разума. М.,Изд. МНЭПУ, 1998, с. 93.
Начало нового тысячелетия выдвигает дополнительные стимулы для того, чтобы заглянуть в будущее, использовать научные знания о прошлом и настоящем для научного анализа развивающихся общественных явлений и процессов, их состояния в будущем.
Следует особо подчеркнуть то обстоятельство, что комплекс проблем, связанных с методологией научного предвидения чрезвычайно широк и может быть успешно решен лишь общими усилиями многих исследователей, представителей различных научных дисциплин.
Закон как философская категория. Своеобразие законов общества
Возрастание масштабов научной деятельности, рост объема и изменение содержания научного знания, нарастающий объем литературы, анализирующей науку как феномен в целом, так и ее отдельной проблематики, в том числе и взаимоотношений философии науки и самой науки, усиление интеграционных процессов в науке и т.д. вынуждают вновь и вновь обращаться к основным проблемам науки, к анализу природы и функций общенаучных понятий, среди которых категория закона продолжает оставаться в центре внимания исследований.
Известно, что в европейской истории философии впервые у древних греков возникает понятие номоса, юридического закона, равного для всех свободных частновладельцев, которые затем переносятся на весь космос. Древние греки хорошо знали «законы» и «нормы» жизни общества и, как правило, знания о них, об обществе в целом, опрокидывали на природу, считая, что и она обязана подчиняться этим «законам» и «нормам».
Согласно Анаксогору, из чего возникают вещи, в то они и переходят, «погибая по необходимости», «несут наказание» и «получают возмездие» за «несправедливость, согласно порядку времени». «Вещи уничтожаются в те же самые элементы, из которых они возникли согласно предназначению: они выплачивают (элементам) законную компенсацию ущерба в установленный срок времени». В знаменитых фрагментах Гераклита есть и такой: «Солнце не перейдет своей меры, иначе его бы настигли Эринии, помощницы Правды».1 Солнце движется по строго определенному пути, подчиняясь определенному закону, сказали бы мы, переведя на современный язык полуфилософскую, полумифологическую мысль Гераклита.
У древнегреческих философов часто встречается понятие «логос», которое в дословном переводе означает «слово». У Гераклита логос звучит в смысле «разум», «закон». Логос Гераклита существует вечно, как вечно существует космос, не созданный никем из богов и людей. Познать логос -это значит познать природу и общество. «Тем, кто желает говорить умно, должно укрепить себя этим для всех общим, как город, законом и много крепче. Ведь все человеческие законы питаются одним божественным, который простирает свою власть, насколько желает, всему довлеет и над всем одерживает верх».2
То что у древних греков понятие закона носит юридический оттенок, по-видимому вовсе не случайно, поскольку между объективными законами природы и общества и юридическими законами действительно имеется много общего, совпадающих черт и характеристик, в том числе их объективность по содержанию и субъективность по форме выражения, и, конечно же, между ними имеются существенные различия. Юридические законы начинают действовать с момента принятия специального акта, в котором оговаривается срок их действия, и специальным же актом прекращают свое существование, чего никак нельзя сказать об объективных законах действительности.
Поэтому вовсе не случайно и вполне справедливо исследователи древнегреческого периода развития философии и науки отмечают, что юридическая терминология становится основой для формирования концептуального аппарата - «фисики» и «фисиологии», названных так позднее Аристотелем.
Однако, созерцательный и в целом статичный характер древнегреческой философии и науки не привел к открытию и формулировке законов.
А.Н. Чанышев в своем «Курсе лекций по древней философии» подчеркивает: «Если для античности сущность - это неподвижная форма, то для науки нового времени сущность - это закон изменения явлений, устойчивое в явлениях, в процессах... в этом - основной порок античной науки, ее донаучность», 2 и далее продолжает: «...в известном смысле слова совершенно верно констатируется, что античность не открыла ни одного закона природы, если не считать основного закона гидростатики Архимеда».
Суть этого закона, как известно, выражается следующим образом: На всякое тело, погружаемое в жидкость, действует выталкивающая сила, направленная вверх и равная весу вытесненной им жидкости.
Думается, важно привести эту формулировку закона, поскольку так или почти так формулируются и другие законы, иногда еще короче, если иметь в виду математическую формулу его выражения, или намного длиннее, но на языке логики практически любой закон может быть выражен в форме \/ (х) (Р (х) Q ( )) Эта форма выступает в качестве необходимого, но недостаточного условия записи закона. Вопрос о логической форме закона остается все еще нерешенной проблемой.
Что касается общественных наук, то применение логических форм, математизации, формализации их положений и выводов все еще находится на достаточно низком уровне. С одной стороны, здесь намного выше опасность превратить объект исследования в предмет, а затем сам предмет рассматривать в качестве объекта, но уже лишенного связи с объективной реальностью, а, с другой, чрезвычайная сложность общественных явлений и процессов, неизмеримо большое количество влияющих на них факторов, делает невозможным на нынешнем уровне развития общественных наук успешно применять математический аппарат, формализацию в процессе научного анализа общественных явлений и процессов и с их помощью формулировать то или иное научное предвидение их будущего состояния. Так, применение математических расчетов с использованием лозунга «чем больше учтем, тем лучше» продемонстрировало оторванность выводов, содержащихся, например, в докладах Римскому клубу от реальности, полученные результаты просто нельзя было разумно интерпретировать.
Гносеологические функции законов общественных наук
Следует оговориться относительно понятия «функция». Понятия «функция», «функциональная связь» - основные понятия современной математики, с помощью которых формулируются отношения между взаимосвязанными переменными величинами.
Из математических категорий «функция» и «функциональная связь» давно превратились в общенаучные понятия. Поскольку существует теснейшая взаимосвязь между компонентами, составляющими научную теорию, постольку, в известном смысле можно их отношения назвать функциональными. Сложившуюся научную теорию можно представить в виде сформировавшейся структуры, где каждый элемент в этой целостной системе выполняет свои функции. Определенную функциональную нагрузку несет главный компонент научной теории - закон. Из всего многообразия функций, выполняемых законами общественных наук, следует прежде всего выделить следующие их гносеологические функции: 1) обобщающую; 2) описательную; 3) объяснительную; 4) ограничительную; 5) предсказательную; 6) эвристическую. Такой порядок перечисления и количество функций основывается на том, какие познавательные задачи и в каком объеме решаются. Функции закона часто не выступают в сколько-нибудь явном виде, вовсе не лежат, так сказать, на поверхности. Открытый и сформулированный в общественной науке закон можно сравнить с айсбергом, формулировка закона будет принадлежать его видимой части. Многое, что с ней связано, скрыто от глаз. Хотя все перечисленные функции имеют место, в той или иной формулировке закона отдельные из них могут лишь предполагаться, другие могут проявляться более явно. Формулировка закона, упрощаясь, влечет за собой усложнение всего того, что можно назвать «комментариями закона». Очевидно это относится ко всем компонентам научной теории. Упрощение любого компонента ведет к усложнению научной теории в целом. Это закономерность развития науки наших дней. Л.Б.Баженов приводит слова А.Эйнштейна на этот счет: «Чем проще и фундаментальнее становятся наши допущения, тем сложнее математическое орудие нашего рассуждения; путь от теории к наблюдению становится длиннее, тоньше и сложнее. Хотя это и звучит парадоксально, но мы можем сказать: современная физика проще, чем старая физика, и поэтому она кажется более трудной и запутанной»1 «Уравнения новой теории с формальной точки зрения сложнее, но их предпосылки, с точки зрения основных принципов, гораздо проще».2
Законы, сводя многообразие явлений к существенным отношениям, упрощают знания, придают им рациональную форму, удобную для их сохранения и передачи. Теория включает в свой состав научные законы различных уровней. Различия между законами науки, в частности, можно провести по степени выраженности той или иной их функции.
Между перечисленными гносеологическими функциями закона трудно провести отчетливую грань. Анализ каждой из функций закона в отдельности предполагает синтез полученных результатов. Хорошо известно, что часто результат нельзя получить, пока соответствующее понятия не будет вычленено из ряда других, не будет уточнено, не рассмотрено в «чистом» виде.
Обобщающая функция закона общественных наук может быть выявлена, если мы обратимся к тому, как формулируется закон в процессе познания. Так согласно Ф.Энгельсу, «...всякое действительное, исчерпывающее познание заключается лишь в том, что мы в мыслях поднимаем единичное из единичности в особенность, а из этой последней во всеобщность, заключается в том, что мы находим и констатируем бесконечное в конечном, вечное - в преходящем. Но форма всеобщности -есть форма внутренней завершенности и тем самым бесконечности; она есть соединение многих конечных вещей в бесконечное. Форма всеобщности в природе - это закон»1
Законы науки отвлекаются от бесконечного множества связей, имеющих место в любом процессе. В них отражено то общее, характеризующее это множество. На этапе субъективации многообразие объективных связей путем идеализации превращаются в связь человеческих понятий, мыслей. Подобная идеализация объективных связей сознательно искажает их, создает ситуации в реальной действительности невыполнимые. Усиливает одни связи, не берет во внимание другие. Может показаться, что здесь царит полный произвол активного субъекта. Этот произвол может действительно иметь место в том случае, если берутся конкретные явления и их связи. Но произвол этот отсутствует, когда берется процесс во всем многообразии его связей. Обнаружить общее, не прибегая к идеализации, невозможно, так как «чистой» общности нет. Общее, как таковое, - феномен разума. Идеализация - одно из средств его становления.
Для открытия закона, как и для становления науки в целом, важны три момента: способность к абстрагированию, идеализации и вербальному выражению полученных в ходе познавательной деятельности знаний. Эти моменты связаны с огрублением действительности в ходе абстрагирования, отвлечения от несущественных, случайных и т.п. связей и отношений, которых в обществе бесконечное множество, со стремлением ограничить число явлений той сферы действительности, которая схватывается законом, сводя их к определенной идеальной ситуации, отвлекаясь опять же от несущественных отклонений, лишая или наделяя исследуемые явления чертами и свойствами, которых могут быть или не быть в реальности, и еще раз огрубляя и упрощая действительную картину словесной формулировкой закона.
Знание, представленное в законах науки, достигает высокой степени обобщения, конкретности и расчлененности. В действительности происходит то усиление, то ослабление тех или иных связей, исчезают одни и на их месте появляются другие связи. Последовательный детерминизм видит всегда причинную обусловленность меняющихся связей. Взаимозависимость и субординация причинных связей как раз и находит свое выражение в законах науки.
Обобщающая функция закона науки выступает в виде фиксации общих объективно существующих связей явлений. При этом надо отметить, в процессе обобщения, идеализации, абстрагирования не происохдит механического «отбрасывания» всех других связей, а их сохранение в снятом виде. Однако, когда закон фиксируется в языке науки, они лишь подразумеваются.
В законе, выражающем определяющую роль экономики по отношению к политике, фиксируются именно такие общие связи между экономикой и политикой. По отношению к этим связям менее общими оказываются связи, фиксирующие обратную зависимость экономики от политики.
Описательная функция закона общественных наук (она может быть названа демонстративной или иллюстративной) представляет из себя как бы зеркальное отражение в законах науки объективных связей. Она тесно связана с обобщающей функцией. Закон описывает не отдельный факт или общественное явление, а то общее, что свойственно множеству этих фактов и явлений.
Согласно закону стоимости, обмен товаров производится в соответствии с их стоимостью. Но, как показывает практика, в результате изменения спроса и предложения, цены товаров в большинстве случает отклоняются от их стоимости в большую или меньшую сторону. Цены лишь в среднем, в тенденции соответствуют стоимости товаров. Применительно к отдельным явлениям этот закон как бы «не работает», отдельное явление выступает как будто исключением из правила. Однако в целом закон стоимости схватывает действительное положение дел.
Закон общественных наук описывает не все, что угодно, а лишь общее, характерное для группы, множества, совокупности, системы явлений. На стадии субъективации в человеческой голове (а лучше - в общественном сознании) находят свое отражение все связи без исключения. Когда закон фиксируется в языке науки, свое описание находят лишь связи определенные, сохраняющие в себе в снятом виде все многообразие действительных связей.
Обобщающая и описательная функции свойственны вообще любому человеческому понятию. В отличие от последующих гносеологических функций, обобщающая и описательная функции характерны для ранней стадии становления человеческого сознания. Донаучное познание явлений главным образом ставило задачу обобщения и описания явлений. Поэтому практически нельзя отличить по форме донаучное и научное обобщение и описание. Причем, надо подчеркнуть, что научное объяснение и описание относится к прошлому состоянию явлений и процессов, тогда как объяснительная и другие функции законов ориентированы главным образом на будущее. Видимо собственно наука возникает на стадии научного объяснения, то есть когда человеческие знания начинают выполнять объяснительную и последующие функции.
Объяснительная функция закона общественных наук проявляется в предельном совпадении закона науки с законами действительности.
Закон объясняет потому, что дает сущностное отражение действительности, причем, надо иметь в виду, что объяснительная функция закона в каждом конкретном случает по разному проявляется в зависимости от того, какие конкретные цели преследует объяснение.
Закон в процессе научного объяснения проявляет два взаимно исключающих свойства. С одной стороны, свойства строгого канона, правила действия, с другой стороны, - свойство гибкости, способности применяться к самым разнообразным обстоятельствам. Но эти свойства закон проявляет лишь в движении мысли, в процессе объяснения. Как только объяснение закончилось, закон вновь приобретает свой первоначальный вид строгого и неизменного правила.
Особенности проявления предсказательной функции у различных типов законов общественных наук
Всякое серьезное изучение общественных явлений, как правило, имеет выход в будущее. Оно не только констатирует наличное положение дел, но и вскрывает тенденции, показывает перспективы дальнейшего развития, дает практические рекомендации для практического воздействия на них.
Можно вести речь о религиозно-мифологических представлениях о будущем, об утопических картинах мира, о разных направлениях западной футурологии, о становлении прогностики и о научном предвидении будущего.
Научное предвидение представляет собой процесс, складывающийся из ряда взаимосвязанных этапов и развивающийся вместе и на основе изменения прогнозируемого объекта. Что касается категориального аппарата, различий в терминологии, то можно увязнуть в бесплодной схоластике, определяя тонкости многочисленных понятий, относящихся к будущему: «предвидение», «прогнозирование», «предвосхищение», «предугадывание», «предсказание», «пророчество», «прорицание», «предуказание» и т.д. и т.п. Важно отметить устоявшийся в литературе общий момент: понятие «предвидение» гораздо шире понятия «прогнозирование», которое выступает специфической формой конкретизации предвидения.
Широко употребляемый термин «футурология» достаточно емко отражает проблематику, относящуюся к будущему. Предубеждение к этому термину существовало, поскольку предпринимались настойчивые попытки называть его только радом с термином «буржуазная», отвергая научность футурологии точно также, как это было с генетикой или кибернетикой. Этот термин ничем не хуже, например, «геологии», «филологии», «биологии», «антропологии» и т.д.
Термин «прогностика», одним из авторов которого был И.В. Бестужев - Лада, существует в литературе с середины 60-х годов. A.M. Гендин считает, что предметом прогностики «является не постижение будущего, а исследование закономерностей самого процесса предвидения, разработка общих принципов и методов прогнозирования».1
A.M. Гендин приводит данные опроса, проведенного среди членов всемирной Ассоциации по исследованию будущего, которые считают, что можно говорить о существовании более чем 20 терминах, относящихся к сфере исследования будущего, среди которых «футурология» и «прогностика» оказались далеко не на первых местах. На первых двух местах оказались методологически нейтральные термины: «изучение будущего» (future studies) и «исследование будущего» (futures research).
Исследование будущего в отличие от гадания, предсказания, пророчества и т.п. - это самое обычное научное исследование, проводимое по всем законам любого научного исследования, только направленное на
изучение не прошлого или наблюдаемых явлений и процессов, а их перспектив. Продуктом исследования при этом будет вывод о вероятном или возможном состоянии изучаемых явлений и процессов в будущем.
Предсказательная функция у различных законов может по-разному реализовываться. В одних случаях научное предвидение является логическим следствием из законов общественных наук, то есть предсказательная функция законов реализуется непосредственно. В других случаях предсказательная функция законов реализуется опосредованно, при осмыслении других компонентов научной теории, анализе особенностей развития общественных явлений. Законы общественных наук выполняют свою предсказательную функцию в рамках теории, во всей системе научного знания. В основании предвидения может находиться целая система законов, не одна теория, а целый ряд теорий, основание предвидения может включать в себя дополнительные гипотезы.
Важно отметить, что закон всегда лежит в основании научного предвидения, хотя оно и не во всей своей полноте может на нем основываться. Вряд ли стоит соглашаться, например, с положениями, что лишь в частном случае научное предвидение может основываться на законе. Другие основания (гипотеза, принцип и т.д.) делают предвидение вненаучным. Так, например, А.С. Алексеев и А.Н. Трухин считают, что общий методологический базис прогнозирования составляют принципы: необходимость, адекватность, относительная автономность, альтернативность. И далее рассматривают каждый из принципов в отдельности, выделяя четыре этапа прогнозирования — аналитический, исследовательский (поисковый), программное (нормативное) прогнозирование и организационный. Если исследуются перспективы какого-либо явления или процесса путем условного продолжения их нынешнего состояния в будущее, то такой прогноз носит название поискового. Если же ставить задачу ограничения возможного пути развития тех или иных процессов, избрать систему заранее заданных критериев их развития и т.д., то прогноз будет нормативным. Выделяются также прогнозы аналитические и так называемые прогнозы-предостережения.
Вот один из примеров следующего рассуждения: имеется основание предвидения - «на небе тучи», «нет ветра» и собственно предсказание -«из туч, которые сейчас застлали небо, пойдет дождь».
Показательность данного примера в том, что здесь явно ограничивается набор возможных предсказаний. Конечно, тучи на небе и отсутствие ветра могут не гарантировать дождя. Вполне возможно, что пойдет не дождь, а град или снег. Если предвидение не сбывается, это вовсе не означает, что фальсифицируется закон. Чаще всего оказывается недостаточной его научная интерпретация, формулировка и т.д. Истинность предвидения в первую очередь зависит от истинного отражения многообразия условий действия совокупности законов. Пример этот показателен и в том смысле, что здесь с очевидностью констатируется отличие природных законов от общественных, связанных с человеческой деятельностью. Вряд ли кто будет оспаривать тот факт, что человек в недалеком будущем своей деятельностью при наличии
указанных в примере условий сможет вызвать дождь, град, снег или вообще предотвратить и то, и другое, и третье.
Субординация законов общественных наук по их предсказательной функции
Одним из условий успешного познания законов, механизма из действия, их использования в практической деятельности людей выступает систематизация законов, их классификация по определенным основаниям.
При всей условности, относительности классификации законов имеет смысл и практическую ценность. Причем, ценность классификации зависит от тех классификационных принципов, которые положены в их основании. Будет справедливым отметить, что ни одна классификация законов не является безупречной, но по мере развития научного знания об общественных законах будут, несомненно, выработаны более четкие критерии их классификации.
Классификация законов, также как и классификация категорий предполагает необходимость выбора правильного критерия отражения действительности в их ранжировке.
В зависимости от различных познавательных задач можно по разному классифицировать законы. Не касаясь вопроса об изменении и развитии законов общества, следует отметить, что законы общественных наук в процессе творческого воспроизведения действительности не остаются в одном и том же виде, в котором их фиксирует и формулирует наука. В языке науки происходит приближение к формулировке закона, сама формулировка закона, выход за ее пределы, то есть, когда формулировка обрастает слишком большим количеством оговорок. От законоподобного суждения к первичной формулировке закона, к дополнениям и уточнениям этой формулировки и до фиксации исключений, возможных отклонений от закона - закон науки, взятый в каждый отдельный момент, с различной силой проявляет те или иные свои функции.
В зависимости от того, какая познавательная задача стоит в каждом конкретном случае, надо описать, объяснить какое-либо явление или группу явлений или предсказать их состояние в будущем, используется тот или иной момент закона.
Нет описательных, объяснительных или предсказательных законов, а есть большая или меньшая степень выраженности в них соответственно той или иной функции. Поэтому и при описании, объяснении или предсказании может использоваться одна и та же группа законов, но их расположение (иерархия и субординация) всякий раз может быть различной. Нет классификации законов в основании которой была бы положена их предсказательная функция. Думается, что для решения задач, связанных с научным предвидением, имеет смысл классифицировать законы общественных наук по этому признаку.
Практическая польза от такой классификации заключалась бы в том, что она, во-первых, позволила бы дать более четкую классификацию различных прогнозов, а, во-вторых, явилась бы своеобразным критерием самих законов общественных наук.
Конечно, расположение законов по предсказательной функции может прямо или опосредовано базироваться на признании и использовании других, более широких оснований, имеющих выход в саму действительность.
В работах многих авторов предлагаются все новые и новые критерии группировки законов именно по тем основаниям, которые имеют выход в саму действительность. Уже к названным законам природы, общества, мышления, то есть классификации законов по сфере их действия, законы могут классифицироваться по времени действия, по степени общности, по уровню и характеру их проявления, по роли в той или иной системе связей, по особенностям детерминации, по формам движения на различных уровнях организации материального мира, подразделение законов на законы существования, функционирования объектов и законы развития, на динамические и статистические, на фундаментальные и нефундаментальные, на причинные и непричинные и т.д. Классифицируются как имманентные законы, так и их отражения в законах науки. Уходит в сторону вопрос, можно или нельзя классифицировать законы по тому или иному основанию, а встает вопрос, для чего они так или иначе классифицируются?
Классификация по предсказательной функции законов бессмысленна без опоры на такие основания.
В многоступенчатой классификации законов их систематизация по предсказательной функции является как бы вторичной, производной от самых общих систем законов, здесь классифицируются даже не сами законы, а их отражение в науке.
Так, если разграничить законы на общие и всеобщие и частные (специфические), которые имеют принципиальное значение для философии и науки, то их анализ приводит к выводу, что чем шире, чем большую сферу охватывает закон, тем менее четко выражена его предсказательная функция, а, следовательно, менее конкретным будет научное предвидение на их основе. Чем уже будет сфера, охватываемая законом, тем с большей силой проявляется его предсказательная функция, конкретнее и детализированнее будет научное предвидение.
Чаще всего предвидение базируется на основании ряда законов, различающихся по степени общности. В этих случаях вступает в силу взаимодействие и взаимовлияние законов друг на друга таким образом, в каком находится взаимодействие и взаимовлияние целого и части. По видимому, неверно рассматривать общий закон как целое, а специфический как его часть, но при использовании группы законов в качестве основы научного предвидения эта группа может образовываться таким образом, что более общий закон группы выступает как целое, а остальные как его часть. Более общий закон усиливает свои предсказательные функции за счет поляризации законов, входящих в группу, на основе которой делается научное предвидение. Здесь имеет место результирующая предсказательная функция группы законов, отличающаяся как от предсказательной функции общего закона, так и тех законов, которые входят в группу. На основе группы законов становится возможным не только предвидение тенденции, но и отдельных, наиболее значительных событий, фактов.
Следует еще раз подчеркнуть, что универсальные или общесоциологические законы должны быть конкретизированы в (локальных) законах среднего уровня, которые не только различны для разных сообществ, но и могут меняться со временем для каждого отдельного сообщества, а их уровень определяется широтой (в общем системном смысле) своих рамок выполнимости. В таком случае сама жизнь сообщества по некоторым локальным законам может приводить к выходу за указанные рамки и попаданию в «зону действия» новых локальных законов.
