Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основания исследования тендерного конфликта
1.1. Концепции социального конфликта в социальной философии.
1.2. Система понятий социально-философской концепции гендерного конфликта.
1.3. Неравенство как сущность тендерного конфликтогенеза
Глава 2. Тендерный конфликт и социокультурные изменения: исторические формы и логика взаимодействия
2.1. Конфликт как проблема формирования тендерной культуры и социальная форма историчности.
2.2. Тендерные противоречия в процессе ресоциализации патриархальной культуры и социализации женщин.
2.3. Структурно-функциональная роль насилия в конструировании тендерной конфликтности.
2.4. Роль демократической культуры в проявлении особенностей современного тендерного конфликта
Глава 3. Тендерный конфликт в современном российском обществе: направленность социального процесса
3.1. Проявление тендерного конфликта в российской ментальности.
3.2. Тендерный конфликт в условиях политической трансформации российского общества.
3.3. Женское движение и институциализация тендерного конфликта.
Заключение 296
Список использованных источников и литературы 305
- Концепции социального конфликта в социальной философии.
- Конфликт как проблема формирования тендерной культуры и социальная форма историчности.
- Проявление тендерного конфликта в российской ментальности.
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Природное различие женщины и мужчины, осмысленное в мировой философии и как одна из фундаментальных основ жизни в ее беспрестанном течении и вечном возвращении (Ф. Ницше), и как непременная часть жизненного мира — значимой для человека и непосредственно данной ему реальности (Э. Гуссерль), — это расщепление идеи человека и всеобщее расщепление мира (инь-ян) по мере развития человеческих цивилизаций все в большей мере переходит из сферы чистого философского размышления в сферу социально-философского анализа. Этот сдвиг теснейшим образом связан с самим развитием социальной философии в XX — начале XXI века, изменением представлений о характере соотношения теоретико-методологического пласта социальных наук, эмпирическими обобщениями и собственно философским осмыслением всей совокупности данных социологии, социальной психологии, социальной антропологии, других наук о человеке и обществе. Но, разумеется, в основе внимания к проблеме «женщина-мужчина» лежит колоссальное изменение положения женщины в современном мире, которое не может далее осознаваться с позиций, характерных для философии и социальной науки прошлых эпох. Поскольку расцвет позитивизма приходится на времена, когда женский вопрос обсуждался в крайне примитивной форме и захватывал ограниченный круг и проблем, и социальных участников — деятелей (акторов, но для женщин в этой системе оценки нет специального термина), то с этой философской линией, нашедшей выражение в ранней социологии, трудно соединить современное представление по проблеме «женщина-мужчина», хотя сегодня ни одна парадигмальная конструкция философского и социально-научного знания не обойдет этой проблемной области.
Конец XX века выдвинул тендерный вопрос в качестве одного из особо актуальных для всего развития человечества и, в частности, для общественных изменений в условиях нарастающей глобализации мировой экономики, усложнения социальных связей, нарастания негативных признаков формирования «общества риска». Само понятие тендера вошло в современный категориальный аппарат социальной философии в последние десятилетия, и это вполне соответствует той потребности, которая возникла в обществознании в связи с интерпретацией факторов социокультурного развития, столь стремительного именно в последние десятилетия. Понимание тендера как системы отношений между мужчинами и женщинами, включающей идеи, неформальные и формальные правила и нормы, определенные в соответствии с местом, целями и положением полов в обществе, «институты, поведение и социальные взаимодействия, которые предписываются в соответствии с полом», определенного набора «тендерных контрактов», широко представлено в современной социально-философской и социологической исследовательской практике. В философском осмыслении тендера уже достаточно давно установился подход, в рамках которого придается особое значение социокультурной характеристике тендера или тендерной характеристике социокультурных явлений и процессов, а в ряде случаев и специальному выделению в качестве объекта рассуждения и исследования тендерной культуры (А. Турен, М. Мид, К. Леви-Стросс и др.). Предметом философского и научного дискурса стал и конфликтологический аспект тендера, поскольку осознание тендерных различий не является результатом созерцания общественного устройства, а возникает как последствие борьбы с одной их форм социального неравенства — борьбы, получающей свое внешнее выражение в различных общественных движениях в основном феминистской направленности.
Из обозначившихся в социальных теориях подходов к тендерной проблематике (тендерный контракт, тендерная система, феминистская перспектива, теория половых ролей, тендерные репрезентации и т. д.) в ключе социальной философии для исследования современного этапа социокультурного развития особо значимым, а возможно, и наиболее существенным следует признать конфликтологический подход. Это вытекает как из устоявшегося представления о роли конфликта в становлении новых общественных смы слов и форм их проявления, так и из задачи отразить современное состояние тендерных различий в цивилизации европейско-американского типа (а значит — хотя бы и с оговорками — российской цивилизационной системы), которые перестали воспроизводиться по традиционным моделям (во всяком случае, в ядре цивилизации). Характеризовать такие различия в понятиях взаимодействия полов или даже тендерного противоречия, видимо, уже недостаточно.
Конфликтологический подход к анализу тендерных различий предполагает сравнительный социокультурный анализ. Это связано с тем, что, во-первых, сложившийся на Западе понятийный аппарат не представляется достаточно адекватным реалиям российского общества и не может быть некритически заимствован. Во-вторых, развитие тендерных противоречий в России показывает нередуцируемую социокультурную специфику, главный вектор которой еще только определяется. В-третьих, исторические условия, изменившие содержание тендерных отношений в XX веке, привели к конфликту старых культурных норм (присущих традиционному, патриархальному обществу) и новых, что привело, по мнению исследователей в области культурной и социальной антропологии, к такому феномену, как культурный шок. Выход женщин из приватной культурной среды во внешнюю, традиционно связываемой с мужским началом, привело к изменению норм, ценностей, моделей, образцов поведения как мужчин, так и женщин.
В этом смысле тендерный конфликт является социокультурным феноменом общественного развития. Именно в конфликте обнаруживается конкретный социокультурный способ выражения тендерных противоречий в современном мире. Возникает реальная социальная проблема и одновременно проблема социально-философского исследования, выражаемая тремя вопросами: 1) может ли современное взаимодействие полов интерпретироваться с достаточными основаниями как социокультурный конфликт? 2) выступает ли тендерный конфликт фактором социокультурного развития? 3) в социокультурных изменениях последних десятилетий в России обнаруживаются ли следы нарастания или, напротив, преодоления тендерного конфликта? Каждый из этих трех вопросов может ставиться, если разрешен предыдущий. Это предметное поле социально-философского размышления и исследования. При этом все три вопроса не являются рутинными и не могут быть ни поставлены, ни адекватно разрешены без специального изучения обширного пространства социальных отношений и культурных форм, что делает проблематику исследования актуальной в теоретико-методологическом аспекте.
В аспекте социокультурной реальности актуальна та сторона поставленных вопросов, которая связана с проблемой управления социальными конфликтами. Она стала фундаментальной для каждого общества, которому присуща как высокая степень согласованности взаимодействия составляющих его частей, так и социальные изменения и конфликты. Социально-политическая трансформация российского общества происходит в форме обострения противоречий, выражающихся во всеохватывающем структурном конфликте, ведущем к потере устойчивости и перспективы устойчивого развития. Начало XXI века, ассоциируемое с кризисами, масштабными террористическими актами и силовыми операциями, свидетельствует о том, что усложнились технологические, экономические и социальные системы. Это приводит к тому, что они приобретают собственные, незапланированные и неконтролируемые человеком способы существования. Другим важнейшим фактором современной жизни является глобализация, определяющая универсальное распространение однородных культурных образцов, создание единой глобальной системы ориентации общественной жизни, чему противостоит встречный процесс культурной локализации, нередко возрождающий в общественном создании и социальной практике традиционные, а то и архаичные конфликтные конструкции, в том числе и в сфере тендерных отношений.
Актуализация проблематики тендерных отношений с позиции конфликтологического подхода обнаруживается и на уровне осмысления сущности тендерного конфликта, и в аспекте конкретно-исторического преломления этих сущностных характеристик в социокультурном пространстве со временного российского общества, для которого свойствен высокий динамизм социальных изменений. В этом отношении справедливо утверждение об актуальности темы диссертационного исследования в теоретико-методологическом и в практически прикладном отношениях.
Степень научной разработанности проблемы. Междисциплинарный и комплексный характер проблемы тендерного конфликта обусловил обращение к его исследованию (в различных аспектах, в различном понятийном выражении) представителей всего спектра гуманитарных наук (социологии, политологии, культурологии, психологии, педагогики, антропологии, этнологии и т. д.). В то же время по генезису и современному состоянию тендерная проблематика продолжает сохранять своим ядром социально-философское познание действительности.
Исходные параметры гендерологического знания, каковым оно формировалось в европейской культурной традиции, закладываются в античности в период преодоления матриархата и потому не просто принижают роль женщины в обществе (как это будет характерно для последующих эпох), но буквально отторгают ее даже в ее природных функциях (миф рождения Афины из головы Зевса и т. д.). Тендер у Платона несет на себе явные следы этой эпохальной переходности в общественном устройстве, что уже как философская традиция (мотивы диалога «Пир») закрепляются в неоплатонизме, оказавшем огромное влияние на мировоззрение Ренессанса и Нового времени. В ином аспекте тендерная тема звучит в христианстве и сформировавшихся под ее влиянием философских парадигмах, но опять-таки в ценностно-нормативных рамках патриархата. Данное обстоятельство нельзя не учитывать при анализе социально-философских размышлений и исследований проблем социального пола, где нередки снисходительность к женщине (например, у Ф. Ницше) либо в целом презрительное отношение к ней (например, у Э. Дюркгейма). В известном смысле брешь в традиционном отсутствии проблемы половой специфики в анализе социальных аспектов человеческого по ведения пробивает фрейдизм, и в философской литературе достаточно определенной становится постановка проблемы тендера лишь в XX веке.
В социально-философском ключе XX век придал тендерной проблематике немалое число парадигмальных контекстов: от социал-дарвинизма начала века до структурного функционализма, экзистенциализма, неомарксизма, неофрейдизма середины столетия и социокультурных теорий, социальной феноменологии, постструктурализма и постмодернизма, теорий конфликта 1960-1990-х годов. В изучение этой проблематики внесли немалый вклад К. Ясперс, А. Тойнби, М. Хайдеггер, Н. Смелзер, Э. Фромм, Ю. Хабермас, И. Менегетти и др. В отечественной науке, длительное время развивавшейся в лоне марксизма (иногда как дань репрессивной идеологизации советского общества) тендерная тематика в малой степени связана с философским размышлением, но имеет черты философских обобщений в рамках специализированного научного знания, что нашло отражение в трудах Л. С. Выготского, М. М. Бахтина, А. Ф. Лосева, исследователей нашего времени (И. С. Кон, Л. Г. Ионин, В. В. Журавлев и др.). Выявление тендерных различий в этих трудах велось в той или иной степени с учетом конфликтологических подходов, но им не придавалось значение методологического ключа.
Обращение к исследованиям социальных конфликтов показывает, что конфликт обычно рассматривается как закономерное и целесообразное явление социальной жизни, источник и стимул социально-исторического изменения и развития. Придается значение процессам зарождения и эволюции конфликтных противоречий и ситуаций, формированию напряженности в конфликтном взаимодействии, направленности конфликтов в сторону конструктивного или деструктивного изменения, разработке на этой основе возможных (с учетом социокультурного и политического контекста) управленческих решений. Для исследования тендерной проблематики немалое значение имеют конфликтологические аспекты трудов К. Маркса и Ф. Энгельса, М. Вебера, Г. Зиммеля, Р. Парка, Т. Парсонс.а, Р. Мертона, Л. Козера, Р. Дарендорфа, А. Турена, Ч. Р. Миллса, П. Штомпки и др., взгляды т. н. новых институцио налистов и преджде всего П. Бурдье и Э. Гидденса, изучение социальных конфликтов, проведенное российскими учеными Л. А. Гордоном, А. Г. Здра-вомысловым, Т. С. Сулимовой и др. В то же время конфликтологические исследования, если прямо не посвящены тендеру, затрагивают тендерный аспект в самой незначительной степени.
Тендерные исследования в социальных науках получили импульс к развитию в XX веке. Дифференциацию социальных ролей женщин и мужчин, обусловленную социальными, культурными и психологическими факторами, изучали С. де Бовуар, Ш. Ортнер, Г. Рабин, А. Рич, Р. Уигер и др. Важным результатом этих исследований стал вывод, что тендер не является монолитной категорией и выступает как система, создающая различия в положении женщин и мужчин в обществе через отношения власти и подчинения (С. Лорбер, С. Фарелл и др.). Уже на первом этапе осмысления этой проблематики сформировалась теория культурного феминизма (Дж. Адаме, Ш. П. Гил-ман, Ф. Уиллард, М. Фулер) — одна из первых концепций, которая имела своим следствием развитие многообразных феминистских теорий. К настоящему времени на макросоциальном уровне обобщения сформировалось несколько таких теорий (М. Джонсон, К. Б. Уорд и др.), в том числе и основанных на аналитической теории конфликта (Дж. Чафетс). Параллельно развиваются микросоциальные теории тендера, и прежде всего связанные с символическим интеракционизмом (И. Гофман, М. Диган, М. Хилл) и этнометодо-логией (С. Фенстермэйкер, К. Уэст, Д. Циммерман). Соединение макро- и микросоциальных теорий обнаруживается в работах Дж. Бернард, Д. Э. Смит, П. X. Коллинз и др.
В России работы по тендерной тематике стали появляться в начале 1990-х годов (С. Айвазова, О. Воронина, Т. Забелина, Е. Здравомыслова, Г. Силласте, Е. Никонорова, А. Темкина и др.) Определенное распространение получает в России теория социального конструирования тендера, в основе которой лежит концепция социального конструирования реальности П. Бергера и Т. Лукмана и теория гендерой социализации (теория половых ролей), представленная в работах Р. Бейлса, М. Комаровски, Т. Парсонса.
В работах российских исследователей, использующих тендерный подход в качестве исследовательской методологии, в последнее время все более определенно выдвигается задача теоретического осмысления сложившейся в России гендерной культуры (О. М. Вовченко, Л. А. Гусейнова, О. А. Зраво-мыслова-Стоюнина, Л. Г. Ионин, Q. А. Хасбулатова, С. Н. Щеглова и др.). Уже существует опыт исследований ее феноменологии, исторических традиций и биографической реконструкции построения гендерной идентичности, патриархатной и феминистской картин мира в структуре современного массового сознания; гендерной специфики образов права, тендерных представлений и стереотипов, существующих в сознании жителей российских городов и конструируемых средствами массовой информации. Сама постановка вопроса в таком ключе свидетельствует не только о расширении спектра тендерных исследований в России, но, прежде всего, о стремлении выйти на новый уровень теоретического осмысления социальности.
Как в зарубежных, так и в российских исследованиях тендерная проблематика в немалой степени связывается с феминистскими движениями. В этом отношении для исследования тендерного конфликта существенное значение имеет разработка теорий общественных движений, в которую заметный вклад внесли предшественники современной политической социологии (Л. фон Штайн, Р. Парк, Р. Михельс и др.), представители классовых теорий, в том числе классики марксизма, родоначальники социальной психологии масс (Г. Лебон, Г. Тард и др.) и исторической социологии (М. Вебер, В. Зомбарт, Т. Гайгер, Г. Зиммель, Н. Элиас, Ю. Хабермас и др.). Общественные движения изучались и в рамках структурно-функциональной парадигмы (Т. Парсонс, Н. Смелзер), с позиций системного подхода (Н. Луман), в аспекте их связи с социальными конфликтами А. Турен, Ш. Эйзенштадт). Молодежные движения изучены представителями научной школы Московского гуманитарного университета (И. М. Ильинский, Е. Е. Леванов, В. Ф. Левиче Ф ва, В. А. Луков, В. П. Мошняга, В. Ц. Худавердян и др.). Для исследования тендерных аспектов общественных движений работы этих ученых дают основательные ориентиры.
В целом в мировой и отечественной литературе в области социальной философии, социологии, социальной антропологии, других гуманитарных наук представлено многообразие тем и подходов, имеющих своим ядром тендерную составляющую. В то же время проблема взаимодействия мужчин и женщин в конкретной социокультурной среде в конфликтном дискурсе до сих пор не была представлена в имеющейся научной литературе. Это относится и к осмыслению ситуации в России. Объяснение этому состоит в том, что в России тендерная тематика относительно новая научная область, развивающаяся лишь в последние десятилетия, а также в том, что проблема социального неравенства в тендерном аспекте стала приобретать в значительной степени политический характер.
Эти обстоятельства определили выбор темы диссертации и тот аспект, в котором в ней рассматривается тендерная проблематика.
Цель исследования заключается в выявлении сущностных сторон тендерного конфликта как фактора социокультурного развития.
Поставленная цель предполагает решение следующих исследовательских задач:
• проанализировать социально-философские основания исследования тендерного конфликта;
• построить систему понятий социально-философской концепции тендерного конфликта;
• выявить сущность тендерного конфликтогенеза;
• осмыслить исторические формы и логику взаимодействия тендерного конфликта и социокультурных изменений;
• изучить проявления тендерного конфликта в российской ментальности;
• проанализировать тендерный конфликт в условиях политической трансформации российского общества;
• рассмотреть формы институционализации тендерного конфликта в современной России;
• предложить концептуальные подходы к созданию модели тендерной стратегии для современных российских условий.
Объектом исследования • является тендерный конфликт как специфический социокультурный феномен.
Предмет исследования — сущность тендерного конфликта как фактора социокультурного развития.
Теоретико-методологическая база исследования основывается на диалектическом методе познания общественных явлений и процессов в сочетании с системным подходом. Трактовка социальных конфликтов опирается на ряд методологических идей, сформировавшихся в рамках философии жизни в творчестве Г. Зиммеля (конфликт не рассматривается лишь как фаза социокультурной жизни, а является постоянной характеристикой взаимодействия потока жизни с создаваемыми им социокультурными формами; конфликт, проходя сквозь всю историю культуры, зачастую остается неявным; конфликты имеют значение не только в виду перспективы их разрешения). В конфликтологическом ключе исследования учитываются как ресурсная, так и ценностная теории социального конфликта. Диссертант придерживается подхода Р. Даррендорфа относительно смены базового социального конфликта во второй половине XX века. В теоретико-методологическом плане важное значение для проведенного исследования имеет концепция социального конфликта в трудах А. Г. Здравомыслова.
Научная новизна исследования сосредоточена в основных положениях диссертации, выносимых на защиту. Эти положения таковы:
1. Выдвинута концепция гендерного конфликта как фактора социокультурных изменений, которая включает:
а) трактовку гендерного конфликта как такого типа социальной связи, который основывается на природной дихотомии человека — симметрии мужского и женского начал, нарушаемой в социокультурных практиках ут верждением социального неравенства людей на основании половой принадлежности, и состоит в противодействии таким практикам в явных и неявных формах, но принципиально не может быть разрешен доминированием одного из начал;
б) рассмотрение тендерного конфликта в качестве движущей силы социокультурного развития, результатом чего становятся 1) постоянно происходящее общественное перераспределение и/или переосмысление социальных статусов и ролей для разрешения конфликта; 2) формирование специфических социокультурных общностей на базе определенных социальных ценностей и установок; 3) развитие специфических социокультурных феноменов — мужской и женской культур, вступающих в диалог и борьбу;
в) положение о динамике перехода тендерного конфликта из сферы жизненного мира в сферу социокультурной организации общества на уровне социальных структур: статусно-ролевые структуры обществ как социокультурных образований становятся и трансформируются под влиянием тендерного конфликта как феномена повседневности, в результате чего закрепляются, воспроизводятся, обновляются и демонтируются ценности и нормы социального порядка, практики социального управления. Этим затрагивают не частности, а существо социокультурных изменений.
2. Сконструирована система понятий социально-философской концепции тендерного конфликта. Понятия, существенные для концепции, объединены в две группы. Для первой из этих групп родовым является понятие «тендер», который определен как система социальных связей, существенная сторона которых — реализация в разнообразных жизненных ситуациях установившихся в данном обществе правил поведения в соответствии с полом, вытекающих из социально одобряемых статусно-ролевых и ценностно-нормативных конструкций, осваиваемых индивидом в процессе социализации и закрепляемых его идентичностью с одним из полов. В первую группу понятий отнесены: тендерный жизненный мир; тендерное конструирование реальности; тендерные социальные практики; тендерные статусы и роли;
тендерные ценности, нормы, установки; тендерные институты; тендерная идентичность; тендерная субъектность. Вторая группа понятий объединена вокруг родового понятия «социальный конфликт», который трактуется как социальная связь, обусловленная двумя видами ресурсного дефицита: первый (позиционный) означает невозможность одновременного исполнения одной роли или функции двумя субъектами, что ставит их в отношение состязательности; второй (связанный с дефицитом источников) возникает при ограниченности каких-либо ценностей, так что два субъекта единовременно не могут удовлетворить свои притязания в полной мере. К понятиям этой группы отнесены: тендерное неравенство; ситуация тендерного конфликта; тендерная активность; тендерная солидарность; тендерный рессентимент; тендерное движение.
3. Показано, что разрешение тендерного конфликта на каждом из этапов его развития не означает трансформации социального порядка по пути к однообразию, однонаправленности, установлению «зеркального» общества. В этой связи развито теоретическое положение о явных и латентных характеристиках тендерного конфликта. Показано, что обостренность противоречия, выявляемая как конфликт, может трансформировать противоречие и не только не проявлять его сущность, но и подменять ее феноменами ложного сознания.
4. Выявлены философские основания вывода о том, что тендерный конфликт в современных условиях является социальной формой историчности, самопроизводства общества, так как предполагает разные культурные ориентации. Выступая как фактор изменения важнейших аспектов общественного устройства, тендерный конфликт затрагивает характер использования главных культурных ресурсов — производства, знаний, этических правил.
Путем социокультурного анализа определено, что наряду с мужской культурой и историей появляется новая женская культура и история. В этом понимании тендерный конфликт выступает как противоборство двух куль тур: репрессивной мужской и нерепрессивной женской. Проблема репрессивности/нерепрессивности раскрывается через построение идеальных типов мужской и женской культур и не является эмпирическим обобщением.
6. Доказано, что тендерный конфликт через категории доминирования и власти является одним из базовых оснований социальной стратификации. Ключевым в определении тендерных противоречий является не столько разница в статусах, ролях и иных аспектах взаимодействия мужчин и женщин, сколько в уровне господства и подчинения, утверждаемых в конкретном историческом обществе посредством тендерных ролей и отношений. Современное состояние тендерных противоречий подтверждает легитимность и институционализацию тендерного конфликта. Институционализация предполагает признание конфликтного характера взаимодействия субъектов тендерного конфликта, наличие определенных правил и процедур для поиска возможных решений по его регулированию, отраженных в правовых и конституционных нормах, санкциях и процедурах. В качестве важнейшего условия институционализации тендерного конфликта выступает появление женских и других общественных движений и организаций, цель которых — трансформация иной культурной модели в социальную практику через изменение отношений социального господства и развитие конструктивного диалога.
7. Дана трактовка качественных изменений во взаимодействии тендерных общностей в современных российских условиях, обозначенных через новые формы социального неравенства. Современным содержанием тендерного конфликта, его объектами становятся ресурсы и контроль над ними. Власть, право на принятие решений, являясь механизмом контроля над ресурсами, сама становится объектом тендерного конфликта.
8. Разработана авторская модель тендерной стратегии государственной политики, которая определяется как соотношение тендерных факторов, позволяющих достичь мужчинам и женщинам равных прав, контроля над ресурсами, возможностей для участия в принятии решений и в общественной жизни. Главным приоритетным фактором в определении этого соотношения является практическая реализация принципа социальной справедливости и равных жизненных шансов.
Теоретическая и практическая значимость полученных результатов. Теоретические подходы, предложенные диссертантом, могут служить основой дальнейших исследований рассмотренных проблем. Отдельные положения работы могут оказаться полезными для консультирования в области тендерных отношений и формирования тендерной стратегии государственной политики. Анализ особенностей тендерного конфликтного взаимодействия в современном российском обществе может быть использован как одна из версий формирования тендерной идеологии российской государственности.
Данное исследование включено в процесс трансформации общественного сознания в области тендерного взаимодействия. Такая трансформация может повлиять на развитие демократических процессов, связанных с формированием общественных институтов и движений, ведущих к институцио-нализации равенства мужчин и женщин. Предлагаемая автором модель регулирования тендерных конфликтов предполагает возможность реализации различных социальных интересов, структурировании их в конкретном политическом пространстве.
Ввиду отсутствия в российском обществоведении системного исследования по указанной проблематике диссертация в значительной мере восполняет пробел в научной и учебной литературе, а также может стать основой образовательных курсов в высших учебных заведениях.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования были изложены автором в монографиях «Тендерный конфликт в социокультурном пространстве» (М., 2003. 20 п. л.), «Тендерный конфликт в политическом измерении» (М., 2004. 17 п. л.), «Деятельность региональных органов власти и местного самоуправления по регулированию социальных конфликтов» (Москва — Н. Новгород, 1998. 8,6 п.л.), «Женщина и мужчина на пути к устойчивому развитию: Опыт тендерного подхода» (М, 1997. 10,3 п. л. - в соавторстве), а также в брошюрах, коллективных работах, статьях общим объемом более 60 п. л. По проблематике исследования автор осуществляет руководство аспирантами МГУ, ГУ-ВШЭ.
Основные идеи и положения диссертационного исследования были представлены и обсуждены на международных и всероссийских конференциях, на заседаниях секции конфликтологии РАН.
Материалы диссертации апробировались в ходе чтения лекций в курсах «Конфликтология», «Политическая конфликтология», а также вошли в содержание спецкурса «Гендерный конфликт в политическом измерении», прочитанного для студентов факультета прикладной политологии ГУ-ВШЭ (2003-2004 уч. г.), вошли в программу курса, утвержденного Национальным фондом подготовки кадров в рамках программы «Совершенствование преподавания социально-экономических дисциплин в вузах» Инновационного проекта развития образования (НФПК).
Ряд положений диссертационного исследования обсуждались в Институте Восточной Англии (Норидж, 1997), Институте Внешних Исследований Внутренней Безопасности (Париж, 1998), Центре по регулированию конфликтов (Белфаст, 1998), Университете Рабле (Тур, Франция, 1998). Основные положения и практические выводы диссертационного исследования были представлены автором во время его участия в качестве эксперта ЕЭС в проекте «Деятельность региональных органов государственной власти и местного самоуправления по регулированию социальных конфликтов», при проведении конфликтного мониторинга в Дагестане, Северной Осетии, в Коми-Пермяцком округе» (TASIS, 1996). Выводы диссертации использовались при подготовке аналитических записок для администраций Республики Карелия и Архангельской области по итогам участия в социологических исследованиях (1996-2002 гг.).
Диссертация обсуждена на заседании кафедры Московской гуманитарного университета.
Структура диссертации. Работа состоит из Введения, трех глав, включающих десять параграфов, Заключения и Списка использованной литературы.
Концепции социального конфликта в социальной философии.
Исследование социального конфликта с позиций современных социальных наук возможно вести в нескольких направлениях, что вытекает из установившихся границ между науками, тенденций развития каждой из них. В этом отношении представляется не рутинной задачей осмыслить концепции социального конфликта с позиций социальной философии. Не рутинной — в том аспекте, что социально-философский дискурс наших дней существенно отличается от того, который имел место в прошлом (отдаленном и не столь отдаленном). Нельзя успешно двигаться в поле сформировавшихся за полтора века социально-конфликтологических концепций, если не учитывать, что место социальной философии, ее предмет, ее связь с другой философской проблематикой, как и связь с направлениями и школами в ряде социальных наук, менялись, обогащались, уточнялись.
В философии XIX века проблематика социальной философии не обнаруживается в числе основных проблем философского дискурса и находится на периферии прояснения таких фундаментальных категорий, как онтология и гносеология, позже — аксиология, философская антропология, этика. Социальное знание в то же время начинает отделяться от философского, но достаточно долго развивается в лоне философских школ. Для XIX века было бы очень спорным попытаться отделить социальную философию от становящейся социологии и психологии, и не случайно сегодня говорят о социологии К. Маркса, имея в виду ее теоретико-методологическое ядро — исторический материализм, или о социологии Г. Спенсера, хотя она составляет специальную часть его позитивистской философской теории. Отделение социальных наук от философии, их борьба за четко очерченные по объекту, предмету и методу территории в конце XIX — начале XX века привели к снижению уровня теоретико-методологического мышления в отношении социальных объектов, к явлениям параллельного дискурса, нередко осуществлявшихся в одних и тех же интеллектуальных сообществах. Немаловажно, что в это время закладываются основания как научной социологии, так и современных социально-философских концепций, и мы наблюдаем замечательный процесс становления новых и обновления старых парадигм, а также процесс внедрения социально-философского знания в крупные социологические концепции в качестве их (концепций) теоретико-методологического этажа (прежде всего в творчестве Г. Зиммеля, М. Вебера, Э. Дюркгейма, П. Сорокина). Это иная комбинация теоретических знаний, нежели та, которая была присуща контовским временам, когда имел место философско-научный синкретизм. Но лишь в выдающихся работах выдающихся мыслителей эта тенденция дала образцы синтеза социальной философии и социологии, основная же линия шла по пути освобождения от общих философских вопросов и сосредоточении внимания на эмпирическом обосновании исследований. Лишь в послевоенный период и особенно с конца 60-х годов XX века можно видеть новый поворот к социальной философии, точнее — к социально-философскому дискурсу внутри социальных наук как необходимой части последних, а не как некой философской надстройки над специальными исследованиями. В этом отношении, во-первых, проявилась тенденция к развитию социально-философского знания с опорой на реальные явления и процессы и с задачей осмысливать все многообразие социальной действительности: социальная философия стала много ближе и по своему предмету, и по своему языку к тому, что окружает человека в нашем мире; во-вторых, социальная философия сосредоточилась на проблемах, которые в эмпирической части исследования носят междисциплинарный характер и нуждаются в обобщениях, снимающих обособленность гуманитарных наук.
Это изменение в дискурсе социальной философии необходимо учитывать при анализе теорий социального конфликта. Очевидно, что включение или невключение в анализ точек зрения Г. Зиммеля или П. Сорокина, Р. Дарендорфа или Л. Козера и т. д. не может строиться на том, что кого-то из них принято относить к социологам, кого-то — к политологам, кого-то — к культурологам. И разве что о Зиммеле (из перечисленных имен) достаточно часто говорят и как о философе в собственном смысле слова. Мы при рассмотрении концепций социального конфликта, каковыми они сложились в современной социальной философии, не исходим из принятой маркировки тех или иных теоретиков, а учитываем ту сторону их научного творчества, которая в трактовке социального конфликта связана с осмыслением закономерных связей в обществе в их исторически сложившихся формах, с выявлением логики социальных процессов.
Проблема управления социальными конфликтами является фундаментальной для каждого общества. Любому обществу присуща весьма высокая степень согласованности взаимодействия составляющих его частей, причем во всех аспектах и направлениях. Вместе с тем, любому обществу присущи социальные изменения и конфликты. Эти достаточно общие положения вполне применимы к тендерному конфликту, который является одним из видов социального конфликта, отражающий определенный тип общественных отношений. В данном случае это важно для нас, поскольку нашей сверхзадачей является доказать, что для социально-философского осмысления тендера эффективно может быть применен конфликтологический подход.
До недавнего времени российское обществоведение, опираясь на линейный подход к развитию, рассматривало конфликты в контексте деструктивности как дестабилизирующие общество. Отрицанием социальных конфликтов закреплялось понимание устойчивости, линейности, непрерывности социально-экономических процессов. Характерной чертой данного подхода к развитию общества было деление противоречий на антагонистические и неантагонистические. При этом социальные конфликты рассматривались, прежде всего и в основном, как следствие антагонистических противоречий, характерных для капиталистического общества. В этом контексте конфликты изучались односторонне — как свидетельство невозможности дальнейшего стабильного и устойчивого развития общественных систем. Анализировались в основном негативные, разрушительные итоги социальных конфликтов. В то же время нормативная, прогнозирующая, интеграционная функции социальных конфликтов, ведущих к структурным изменениям, позволяющих обществу увидеть имеющиеся альтернативы развития и перехода в новое качество, практически не исследовались. Сегодня ситуация заметно изменилась, и в российском обществоведении в последние два десятилетия сформировалась конфликтология как относительно самостоятельная научная дисциплина, предметом которой является «изучение природы, причин, механизмов конфликтов в обществе, разработка путей их предотвращения и разрешения»1. Все же в ее институционализации проявилась скорее практическая потребность, чем стремление к философским обобщениям. В этом отношении сохраняет актуальность задача рассмотреть социально-философские подходы к социальным конфликтам как теоретико-методологическую предпосылку для дальнейшей разработки теоретической концепции тендерного конфликта.
Конфликт как проблема формирования тендерной культуры и социальная форма историчности.
История и культура человечества до последнего времени рассматривалась исключительно как проявление мужской субъективности в рамках традиционной культуры. За мужчинами было закреплено право на внешнюю деятельность, на освоение мира и господство над ним, а за женщинами — право на рождение и воспитание детей, обустройство дома. Женщина была лишена собственной культуры и историчности. Лишь в последнее время женская история медленно и постепенно обретает право на существование. Как отмечают исследователи, наступивший XXI век называют веком равноправия женщин, временем вызревания новой нерепрессивной культуры.112 В этом понимании тендерный конфликт проявляет себя как кросскультурный, ибо его содержание предполагает столкновение двух культур: мужской и женской. Это становится возможным во многом в связи с легитимностью конфликтного взаимодействия мужчин и женщин как исторической формы социальности. В этом смысле тендерный конфликт в современных условиях «не означает ни противоречия, ни бунта, он является социальной формой историчности, самопроизводства общества, так как предполагает разные культурные ориентации».
Это происходит потому, что тендерный конфликт выступает как фактор изменения важнейших аспектов общественного устройства, затрагивающий характер «использования главных культурных ресурсов — производства, знаний, этических правил».
Потребность в свободе творить историю — индивидуальную или коллективную — не является перманентным свойством человеческого духа. Только в периоды острейших кризисов и вызванной ими предельной неудовлетворенности собой и своей судьбой актуализируется потребность выйти за границы своего «Я» или своей (нынешней) культуры. Это ситуация «предельной черты» выносит наше сознание «на грань различных культур, в точку встречи двух исторических форм сознания, способных отстранять друг друга... Решая «последние вопросы бытия», человек включает в свое самосознание... сознание человека другой культуры, абсолютно вненаходи-мого, иного, с иными смыслами бытия и мышления. И только в таком запредельно ином для этой культуры взгляде на мое собственное бытие и на мое сознание возможно действительно коренное перерешение моей судьбы».115
Историки, изучающие тендерную проблематику, исходят из представления о комплексной социокультурной детерминации различий и иереархии полов и анализируют их воспроизводство в историческом контексте. Реализация возможностей, которые открывает тендерный анализ, возможна с учетом тех методов исследования, которые апробированы в практике исторической и философской наук.
В методологическом аспекте в контексте данной проблемы представляют несомненный интерес работы О. Шпенглера и Г. Зиммеля, содержащие два различных подхода к анализу таких феноменов как идентификация культуры с историчностью и конфликт культур.
В работе «Закат Европы» О. Шпенглер пишет: «Мужчина, — делает историю... Мужская история — политическая и социальная: она сознательнее, свободнее, подвижнее. Она уходит глубоко назад в истоки животного мира и в ходе жизни высоких культур принимает свой высокий символический и всемирно-исторический облик»116. Женская история, по мнению О. Шпенглера, лишена историчности, т.к. лишена культуры. Женская история неизменна. Приобрести свою историю она может через политику завоевания мужчины, «через которого она может стать матерью детей, а значит — историей, судьбой, будущим». Именно в этом смысле «в мужчине и женщине тот и другой вид истории борются за власть». Женская культура лишена историчности еще и потому, что она ограничена лишь частной сферой. Мужская история, ее право на абсолютное доминирование определяется О. Шпенглером тем, что «во всех сколько-нибудь значительных положениях она проявляется в виде конфликта долга, который существует лишь для мужчины, но не для женщины, и который не преодолевается, но лишь неизменно углубляется в ходе развития высокой культуры».118 Этот двойственный смысл направленного времени находит свое высшее отражение в идеях государства и семьи. О. Шпенглер, отмечая изменения, происходящие во взаимодействии мужчин и женщин в начале XX в. и связанные с эмансипацией женщин, решительно отрицает позитивность происходящего. Отход женщины от главного своего предназначения — быть матерью, — появление ибсеновского брака — высшей духовной общности, в которой обе стороны свободны, — по мнению автора «Заката Европы», ведет цивилизацию «в стадию чудовищного обезлюдения». Попытки женщин приобрести историчность, культуру, — бесплодны: «Когда в сознании возникают жизненные вопросы вообще, оказывается под вопросом сама жизнь», — пишет О.Шпенглер.
Данный подход к взаимодействию мужчин и женщин слишком субъективен, чтобы соответствовать тем реальным изменениям, которые уже определились в обществе и которые отмечал и сам О.Шпенглер. Он ошибочен уже в определении условий, влияющих на изменения в тендерном взаимодействии, которые автор понимал не как ситуацию развития историчности в многообразной культуре нации, а однозначно, как влияние интеллигенции, освободившей людей от растительного давления крови, желающей продолжиться».
В отличие от О. Шпенглера в своих работах, и, прежде всего, в «Женской культуре» Г. Зиммель трактует культурную эволюцию как бесконечный результат возрастания ценного содержания жизни, порождающего новые культурные формы, которые, окостеневая, становятся тормозом дальнейшего развития. При этом замена старых форм новыми происходит в результате конфликта. Следуя логике своего рассуждения, Г. Зиммель отмечает, что взаимодействие мужчин и женщин — это не только синтез и объединение, но и антитеза, поэтому нельзя представить существование только мужских ценностей и норм без ценностей и норм женских. При этом «как с точки зрения действительности, так и с точки зрения ценности оба понятия вполне самостоятельны по отношению друг к другу» .
История возникновения и развития общества привела к тому, что объективная мужская культура стала в реальности общечеловеческой.
Проявление тендерного конфликта в российской ментальности
На содержание и формы проявления социальных конфликтов оказывает влияние менталитет общества, национальный характер народа, традиции поведения в кризисных и конфликтных ситуациях, долговременные исторические условия существования конкретного народа, прежде всего, географические, демографические и геополитические.
Особенности развития тендерного конфликта детерминированы специфическими характеристиками мужчины и женщины, отраженными в их менталитете. В отечественной философской и культурологической литературе понятие «ментальности» рассматривается как некая интегральная характеристика людей, живущих в конкретной культуре, позволяющая описать своеобразие видения этими людьми окружающего мира и объяснить специфику их реагирования на него.175
В данной теме менталитет рассматривается в контексте коллективного, через присвоение мужчинами и женщинами специфических для мужской и женской культуры способов восприятия и особенностей образа мыслей, выражающихся в специфических для данных социальных групп формах поведения и видах деятельности. Следует отметить, что под категорией «коллективная ментальность» в данном случае подразумевается несводимость менталитетов мужской и женской групп в единое целое. Понятие «коллективная ментальность» описывает именно специфику отражения внешнего мира, обуславливающую особенности способов реагирования не конкретных мужчин и женщин, а больших групп людей, взаимодействие которых детерминировано всем ходом человеческого развития. Такой подход позволяет типо-логизировать тендерные конфликты и выявить зоны наибольшей конфликтной напряженности, складывающейся между мужчинами и женщинами в условиях гигантской социально-экономической трансформации, происходящей в России, которая кардинальным образом меняет сознание и поведение людей.
В большинстве отечественных социологических исследований по тендерной проблематике отмечается, что, несмотря на приверженность и мужчин, и женщин ценностям традиционного общества, в последние годы наметились тенденции, позволяющие говорить об определенных изменениях в мужской и женской ментальностях.
Эти тенденции заключены в том, что конфликтность, напряженность все в большей степени отражают характер гендерного взаимодействия. Как показывают социологические исследования, на первый взгляд, ценностные различия в системах ценностей выглядят достаточно сходными. Набор первых по распространенности ценностей и их порядок в иерархии у мужчин и женщин был близок уже в 1993 г., а в 1995 г. вообще совпал. Однако это вовсе не означает полной идентичности ценностных структур мужчин и женщин. Ранговые места ценностей могут быть у мужчин и женщин одинаковы, но процент разделяющих эти ценности мужчин и женщин, как правило, разнится, и зачастую эта разница достаточно информативна.
Значимых различий в выборе ценностей мужчинами и женщинами немного, но различия эти весьма показательны. Так, мужчины значимо чаще женщин выбирают в качестве ценности «свободу», а женщины значимо чаще мужчин — «милосердие», «семью» и «здоровье». Приведенные факты как нельзя лучше иллюстрируют разницу между мужской и женской ментальностями. Не расходятся со стереотипными представлениями о мужчинах и женщинах также и статистически не значимые различия в их предпочтениях. Было выявлено, что мужчины чаще женщин выбирают «законность», «порядок», «профессионализм», «успех», «достаток» и ряд других «мужских» ценностей, в то время как женщины чаще мужчин выбирают «мир», «духовность», «любовь», «дом», «согласие» и другие типично «женские» ценно-сти.176
Этими данными коррелируют и результаты исследования Г.Силласте, полученные на выборке женщин из шести экономических регионов России и показавшие повышение для женщин в период с 1990 по 1994 г. ценности «семья». Г.Силласте называет это явление «гендерным эффектом» и связывает его с попыткой женщин «...защитить — под натиском пропаганды аморальности и бездуховности — традиционные нравственные и моральные ценности, символом которых для них является «семья». 7
Кроме того, женщины оказали решающее влияние на исключение в 1995 г. «труда» из 15 наиболее часто выбираемых населением ценностей. В 1995 г. труд как ценность стал выбираться реже и мужчинами и женщинами. Но если у мужчин, даже статистически значимо снизившись, «труд» все же остался в пределах 15 ведущих ценностей, то женщины, ранее выбиравшие труд даже чаще, чем мужчины, теперь «опустили» его на 25 место в полной иерархии.
