Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Вторичное значение и его место в семантической структуре слова 15
1.1 Структура лексического значения слова в современной лингвистике 15
1.2 Вторичное значение: его специфика и типы 30
Выводы по первой главе 45
Глава 2. Лексико-семантическая группа зоонимов в национальных корпусах 46
2.1 Определение состава лексико-семантической группы зоонимов с помощью семантического поиска в корпусе 46
2.2 Частота употребления зоонимов в материале национальных корпусов....58
2.3 Специфика соотношения «биологический вид» - «наименование» в лексико-семантической группе зоонимов 63
Выводы по второй главе 69
Глава 3. Вторичные значения зоонимов, реализованные в национальных корпусах 70
3.1 Идентификация употреблений зоонимов во вторичных значениях 70
3.2 Узуальные и окказиональные, свободные и связанные значения зоонимов 76
3.3. Классификация вторичных значений зоонимов с точки зрения области денотации 92
3.4. Частота реализации отдельных типов вторичных значений в Национальном корпусе русского языка 100
3.5 Соотношение корпусных и лексикографических данных о системе вторичных значений зоонимов 114
3.6 Национальная специфика вторичных значений зоонимов русского языка относительно английского языка 121
Выводы по третьей главе 135
Заключение 138
Список научной литературы 144
Список справочной литературы 166
Список источников исследования 168
Список принятых сокращений 168
Приложение 1 171
Приложение 2 199
- Структура лексического значения слова в современной лингвистике
- Определение состава лексико-семантической группы зоонимов с помощью семантического поиска в корпусе
- Идентификация употреблений зоонимов во вторичных значениях
Введение к работе
В настоящее время новые информационные технологии находят применение практически во всех сферах лингвистики - как теоретической, так и прикладной1. Активно осуществляется совершенствование компьютерных программ и проектов по работе с текстом, поиску и распознаванию информации". Одним из видов таких проектов, позволяющих как лингвисту, так и любому пользователю, заинтересованному в языке, получить доступ к огромным объемам данных в кратчайшие сроки, являются языковые корпуса.
Термин «корпус» часто используется и интерпретируется неправильно, сосуществуя и нередко сливаясь с такими понятиями, как «коллекция текстов», «полнотекстовая база данных», «электронный архив», «электронная библиотека» [Рыков 2003; Захаров 2005]. В широком смысле под корпусом понимается любая совокупность текстов, связанных одной характеристикой - авторством, жанром и т. д. [Клименко, Рыков 2000]. К числу корпусов относят и массивы данных, которые по существу являются тезаурусами, или метакорпусами [Wilks 2001]. В последнее время наблюдается тенденция рассматривать как корпус текстов и все информационное пространство сети Интернет [Захаров 2005; Renouf 2001; Kilgariff 2001; Hemming, Lassi; Powell].
Под корпусом текстов (КТ) в узком смысле понимают унифицированный, структурированный и размеченный массив языковых (речевых) данных в электронном виде [Захаров 2005]. Принятое в корпусной лингвистике определение корпуса основывается на четырех основных признаках: 1) расположение корпуса на машинном носителе, 2) стандартизованное представление словесного материала на этом носителе, 3) конечный размер, 4) репрезентативность как результат особой процедуры отбора [Рыков 2002; McEnery, Wilson 1999; Hemming, Lassi]. Наиболее значимым признаком является репрезентативность, которая, по сути, и отличает КТ в узком понима-
1 См. материалы международных конференций [Международная... 2004; Международная ... 2006; Между
народный ... 2001], научных конференций «Диалог» ().
2 См. материалы конференций [ICAME 2001; Международный... 2001] и др.
5 ний от любой другой совокупности текстов на машинном носителе [МсЕпегу, Wilson 1999; Клименко, Рыков 2001]. Для отграничения данного подмножества КТ от прочих используют термины «компьютерный корпус текстов» [Клименко, Рыков 2000; 2001], «представительный корпус текстов» [Кибрик, Брыкина2004].
Как подчеркивает В. В. Рыков, надежные результаты в любых исследованиях может дать только универсальный, или эталонный КТ [Рыков 2003]. К группе универсальных КТ относятся и национальные корпуса. Национальный корпус - это собрание текстов в электронной форме, представляющих данный язык на определенном этапе его существования [Подлес-ская]. На данный момент созданы корпуса большинства европейских языков3. В 2004 году в открытом доступе в сети Интернет появился Национальный корпус русского языка (далее - НКРЯ) - результат многолетней совместной работы множества лингвистов и специалистов в области программирования. Корпус все еще находится в процессе доработки: в его совершенствовании участвует большая группа лингвистов, объединенная в Ассоциацию «Национальный корпус русского языка» [Национальный...]4.
Основными сферами применения национального корпуса являются, во-первых, разработка и апробирование лингвистического программного обеспечения, и, во-вторых, научно-исследовательская- и академическая1 деятельность. Что касается использования национальных корпусов в качестве инструмента собственно лингвистического исследования, применение им находится практически во всех отраслях лингвистики [МсЕпегу, Wilson 1999; Lee 1999]. Как пишет В. Б. Касевич, корпус может служить основой для составления частотных словарей, источниковой базой для нормативных грамматик, словарей и справочных пособий, для решения проблем моделирования речевой деятельности и частных лингвистических задач [Касевич 2004].
3 См. [List...; Non-English...].
4 О проблемах совершенствования НКРЯ см. работы [Герд, Захаров 2004; Кустова, Ляшевская 2004; Касевич
2004; Кобрицов, Кустова 2006], и др.
Использование корпуса облегчает поиск материала, снижает трудоемкость, уменьшает затраты времени, обеспечивает высокую точность выборки и достоверность результатов исследования. Корпус, по сути, представляет собой продолжение картотек, с которыми всегда работали лингвисты, однако, по словам Н. Н. Леонтьевой, он позволяет выйти «от анализа отдельных "правильных" предложений ... в море реальных естественных текстов в машиночитаемом формате» [Леонтьева 2004]. Многие авторы, впрочем, приходят к выводу о том, что для получения достоверных результатов нужно комплементарное использование как корпусных данных, так и традиционных источников материала [Fillmore 2001; Kettemarm 2001; Newerkla 2005].
Данные корпуса, в отличие от данных словарей и грамматических справочников, подвергающихся фильтрации людьми с глубоким знанием языка и лингвистическим чутьем, дают представление не о стандарте языка, а обо всем разнообразии его индивидуального, диалектного и жанрового варьирования. Благодаря этому, изучение корпусных данных, пишет Г. Лоренц, позволяет менее жестко подходить к тому, что принято считать нарушением правил языковой нормы [Lorenz 2001]. Вообще, языковой корпус «кристаллизует проблемные области» в описании языка, являясь источником совершенствования теоретических подходов к нему [Копотев, Янда 2006: 151].
То, что в языковом корпусе представлены тексты разных жанров, также является его большим преимуществом как источника материала перед традиционно используемой исследователями совокупностью текстов художественной литературы. Последняя, по словам М. В. Всеволодовой, является «пусть самым совершенным - но только одним из функциональных стилей» [Всеволодова 2006: 131]. Национальный же корпус включает в себя образцы как художественной литературы, так и текстов других функциональных стилей, что дает возможность получить представление о современной речи во всем ее разнообразии. Особо следует подчеркнуть важность присутствия в материале корпуса текстов СМИ, которые в наше время, по верному замечанию В. И. Макарова, выполняют нормализующую функцию [Макаров 2001].
7 Основное преимущество корпусных исследований лексической семантики Т. МакЭнери и Э. Уилсон видят в возможности за короткое время проанализировать все употребления одной лексемы в массиве текстов величиной в несколько миллионов словоупотреблений и сделать подход к значению более объективным за счет учета вероятностной неопределенности и погрешности [McEnery, Wilson 1999]. Точность представления структуры значения той или иной единицы повышается и за счет наличия в поисковой системе корпуса функции перехода от минимального контекста к расширенному (целому абзацу). Это выгодно отличает работу с корпусом от работы с картотекой примеров: как признает в своей диссертационной работе О. А. Рыжки-на, узкий контекст не всегда оказывается достаточным для выявления^семан-тики лексической единицы, а макроконтекст не может быть отражен- на карточке [Рыжкина 1980: 10].
Несомненную практическую значимость указанные характеристики корпуса имеют и для лексикографии. По свидетельству Ю. Д. Апресяна, привлечение корпусных данных позволяет существенно расширить и обогатить доказательную и иллюстративную базу словаря [Апресян 2003: viii]. Применение корпусов текстов в лексикографии меняет и сущность словаря как такового: на смену традиционному словарю приходит электронный. В числе преимуществ корпусной лексикографии А. К. Гадомский называет снятие проблемы систематизации материала, открытый характер словника, представленность текстового материала разных жанров, совмещение фактов и ме-тафактов, максимальную приближенность к живому языку [Гадомский].
Наличие у большинства национальных корпусов в качестве их неотъемлемой части поисковой системы само по себе располагает исследователя к использованию количественных методов представления результатов. Программа поиска включает в себя инструменты, позволяющие быстро генерировать данные о частотности - как абсолютной, так и относительной - употребления слов в корпусе [Jones 2001]. Преимущество количественного подхода, как пишут Т. МакЭнери и Э. Уилсон, заключается в возможности экст-
8 раполировать результаты на более широкую популяцию, а также провести более четкое сравнение данных двух корпусов [McEnery, Wilson 1999].
Конечно, нельзя не согласиться с тем, что даже корпуса, признанные в качестве эталонов (Брауновский корпус, Британский национальный корпус) не лишены недостатков. Особого внимания ученых требуют такие проблемы, как обеспечение репрезентативности корпуса [Шаров 2004; Рыков 2002]; проблема метаразметки, или аннотации текстов [Апресян, Иомдин 2004; Леонтьева 2004; Кустова, Ляшевская 2004] и тесно связанные с ней проблемы снятия многозначности и разрешения омонимии [Кобрицов, Ляшевская 2005]. Разметка заключается в приписывании текстам и их компонентам специальных меток, описывающих лексические и грамматические характеристики элементов текста [Герд, Захаров 2004]. Трудности обусловлены тем, что процедура аннотации корпуса основана на семантическом словаре, в котором каждое значение слова представляется в виде набора параметров. Программа семантического разбора работает без учета контекста и приписывает слову признаки, относящиеся ко всем его значениям. Слова с семантической омонимией получают несколько альтернативных разборов, а если разметка накладывается на корпус с неснятой морфологической омонимией, процент ошибок многократно умножается [Кобрицов, Ляшевская 2005]. С осторожностью следует подходить и к вопросу объективности корпусных данных. Согласимся с О. Н. Ляшевской, которая, приводя слова С. Джонса о субъективности до-корпусной лингвистики, добавляет: отбор текстов для корпуса также не свободен от интуиции исследователя; даже результат статистического изучения данных зависит от степени дробности классов в выбранной исследователем классификации [Ляшевская 2005: 151-152].
В нашем исследовании в качестве источника материала использовался Национальный корпус русского языка. Корпус находится в процессе совершенствования, и не лишен всех упомянутых нами выше недостатков, но именно это делает осуществление исследований языковых явлений на базе НКРЯ еще более актуальным. В настоящее время отечественными учеными
9 безусловно признается тот факт, что без эталонного корпуса русского языка невозможно развитие лингвистической науки по целому ряду современных направлений. В связи с этим одной из задач первостепенной важности является апробация и дальнейшее совершенствование НКРЯ, верификация его соответствия требованиям, предъявляемым к национальным корпусам. Конкретные лингвистические исследования на базе НКРЯ, одним из которых и является настоящая работа, в числе прочих решают задачу проверки эффективности данного корпуса в качестве инструмента и источника материала. Поставленная задача может быть выполнена в полной мере только на основе сравнения с количественными и качественными данными другого корпуса. Нами для сравнительного анализа был выбран Британский Национальный Корпус (далее - БНК), признанный в качестве одного из наиболее приближенных к понятию эталонного корпуса.
Объектом нашего исследования стали лексемы, принадлежащие к лексико-семантической группе зоонимов (названий животных). Предметом рассмотрения являются вторичные значения лексем данной ЛСГ, реализованные в материале национальных корпусов. Мы употребляем термин «зоо-ним» как отличный от терминов «зоосемизм», «зооморфизм», «зоохаракте-ристика», «зооморфный образ». Под зоосемизмом подразумевается прямое номинативное значение зоонима [Литвин 1975:20]. К зоосемизмам относят не только собственно названия животных, но и любые другие слова, обозначающие признак или действие животного в первичном значении [Абакумова 1994]. Термин «зооморфизм» употребляется рядом ученых для обозначения внутрисловной метафоры, основанием которой является «свойство, наличествующее у животного (или приписываемое ему языковым сознанием) и представляемое как характеристика некоторого иного референта» [Литвин 2007: 141]. В число зооморфизмов включают вторичные значения не только зоонимов, но и других зоологических наименований. К ним относятся действия, признаки, части тела животных [Гудавичюс 1984]. Встречается и более узкое понимание термина: так, в диссертационной работе Чжэн Инкуй зоо-
10 морфизм определяется как отзоонимное именование человека [Чжэн 2001]. Зооморфным образом (зоо-образом) называют всю систему ассоциаций, связанную у носителей языка с представлением о данном животном в проекции на человека, в то время как под зоохарактеристикой понимается то переносное значение, которое фиксируется словарями в соответствующих статьях. Зоо-образ шире по смысловому объему, чем зоохарактеристика [Гутман, Литвин 1977: 151]. Термины «зооморфизм» и «зоохарактеристика» соотносимы лишь с частью материала нашего исследования — значений, образованных в результате метафорического переноса.
Возникновение значительной части единиц ЛСГ зоонимов относится к периоду зарождения трудовой деятельности. Результатом столь длительного функционирования лексем этой группы в языке является разветвленность их семантической структуры, тенденция к образованию большого количества вторичных значений - как свободных, так и фразеологически связанных. Широкое использование зоонимов для обозначения других явлений, отмечает С.Г. Ватлецов, связано с тем, что процесс именования объектов действительности при помощи зоонимов вызывает у реципиента активное эмоциональное сопереживание, в результате чего передаваемая информация надолго усваивается последним [Ватлецов 2001: 10]. Зоонимы принадлежат к пласту имен естественных реалий, обладающих идентифицирующими значениями. Как пишет Ы. Д. Арутюнова, этот пласт лексики «составляет основу образных средств языка — метафор и фразеологизмов. Идентифицирующие значения по природе своей дескриптивны, «портретны». Они будят воображение» [Арутюнова 1999: 23]. В связи с разветвленностью семантической структуры, высоким фразообразовательным потенциалом и усложненностью ассоциативных признаков, ЛСГ зоонимов представляет особый интерес для исследования в русле лингвосоциокультурологии [Николаева 1996: 98].
Естественно, что группа лексем, являющая собой столь интересный материал, неоднократно привлекала пристальное внимание лингвистов. Исследованием ЛСГ зоонимов занимались А.Й. Гудавичюс, Е.А. Гутман, И.А.
Курбанов, Ф.А. Литвин, Н.Д. Парак, М.И. Черемисина и др. Семантике названий животных (и, в частности, явлению зооморфии) в русском и английском языках посвящены диссертационные работы [Адаменко 1971; Ватлецов 2001; Войтик 1975; Клушин 1991; Константинова 1979; Миронова 2000; Огдонова 2000; Петрова 1983; Рыжкина 1980; Солнцева 2004; Чжэн 2001; Хабарова 2003; Хачатурова 1992].
Актуальность диссертации определяется, во-первых, тем, что все проведенные до сих пор исследования зоонимов русского и английского языков концентрировались на каком-либо одном типе употреблений зоонимов или производных от них. Е.А. Гутман, М.И. Черемисина [Гутман, Литвин 1977], Ф.А. Литвин [Литвин 1975, 2007], О.А. Рыжкина [Рыжкина 1980], С.Г. Ватлецов [Ватлецов 2001], И. Чжэн [Чжэн 2001], Н.А. Клушин [Клушин 1991] исследуют зооморфные наименования человека; И.В. Миронова — «зооцен-трические» обозначения человека и его действий [Миронова 2000]; В диссертационных работах О.Б. Абакумовой и Т.В. Новиковой рассматриваются соответственно глаголы,и прилагательные, производные от названий животных [Абакумова 1994; Новикова 1987]. В .'исследовании-Т. А. Константиновой ЛСГ зоонимов изучается в ономасиологическом аспекте [Константинова 1979], а в диссертации Н.В. Солнцевой - в этносемантическом аспекте [Солнцева 2004]. Целый ряд работ посвящен изучению фразеологических единиц с компонентом-зоонимом (анималистических ФЕ) ([Бабаскина; 2002; Григорьева 1985; Малафеева 1989; Козлова 1991; Завалишина 1998; Холман-ских 2000; Инчина 2002, Скитина 2007]). В диссертации О. Г. Хабаровой освещается взаимодействие лексического и фразеологического уровней в ранге оценочных коннотаций зоонимов [Хабарова2003]. Однако ни одно исследование до сих пор не включало в себя систематического изучения и> инвентаризации всех классов вторичных значений, в которых зоонимы употребляются в современном русском языке.
Во-вторых, актуальность данной работы связана с потребностью в расширении и корректировке лексикографической базы русского языка на
12 основе современных данных о семантике и с использованием новейших лин-гвокомпьютерных технологий. В исследованиях ЛСГ зоонимов, проводившихся до сих пор, в качестве материала привлекались результаты выборки из художественной литературы, из словарей, результаты анкетирования. Основу настоящей работы составили тексты национальных языковых корпусов -сравнительно нового явления в инструментарии лингвистики. Настоятельная необходимость применения корпусных данных при составлении словарей осознается в настоящее время как зарубежными, так и отечественными учеными. Привлечение в качестве источника материала таких обширных репрезентативных баз данных способствует повышению надежности, объективности, практической и теоретической ценности полученных результатов.
Наконец, актуальность настоящего исследования обусловливается, как уже говорилось выше, необходимостью апробации Национального корпуса русского языка, находящегося на данный момент в процессе совершенствования.
Цель работы - описать особенности использования зоонимов во вто
ричных значениях в современных русском и английском языках, используя
материал национальных языковых корпусов. >
Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
определить состав лексико-семантической группы зоонимов;
проанализировать данные об употребительности зоонимов и их вторичных значений в корпусах русского и английского языков;
выявить наиболее существенные признаки вторичных значений зоонимов и построить соответствующую классификацию;
изучить соотношение между системой вторичных значений зоонимов, реализуемых в материале НКРЯ, и системой значений, зарегистрированных в словарях;
сравнить набор вторичных значений зоонимов в русском и английском языках и выявить национальную специфику вторичных значений зоонимов русского языка;
13 6) проверить эффективность использования национального корпуса в качестве инструмента и источника материала семантического исследования.
В работе использовались методы корпусного анализа, метод компонентного анализа, метод контекстуального анализа, метод классификации, сопоставительный метод, количественный метод. Для выявления иерархической организации значений в семантической структуре зоонима привлекался метод диахронного анализа.
Научная новизна настоящей работы состоит в том, что:
семантика зоонимов в ней впервые изучена на материале национальных языковых корпусов;
рассмотрены все типы вторичных значений, в которых зоонимы употребляются в современном языке, - как образные, так и производно-номинативные, как свободные, так и фразеологически/лексически связанные;
предложена многомерная классификация вторичных значений зоонимов, синтезирующая имеющиеся в современном языкознании представления о природе лексического значения и структуре многозначности;
выделены основные параметры, позволяющие наиболее точно оценить место того или иного вторичного значения в структуре полисемантичного слова и установить степень лингвоспецифичности данного значения;
составлен полный перечень вторичных значений, в которых зоонимы употребляются в НКРЯ и БНК, и получены данные об их употребительности. Теоретическая значимость диссертации заключается в определении наиболее существенных классификационных признаков вторичного значения, в уточнении содержания терминов «лексико-семантическая группа», «вторичное значение», в разработке модели численного выражения степени национальной специфичности. Основные идеи и выводы исследования могут быть применены к единицам других лексико-семантических групп.
Практическая значимость исследования определяется тем, что его материалы могут быть использованы в лексикографии (как при составлении словарей на корпусной основе, так и для корректировки данных имеющихся
14 справочных изданий), при подготовке практических и лекционных курсов по лексикологии, стилистике, переводу, общему языкознанию, современному русскому языку, в практике преподавания английского языка и русского языка как иностранного. Результаты исследования также могут быть полезны ученым, занимающимся усовершенствованием Национального корпуса русского языка и другими разработками в области корпусной лингвистики.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава кафедры лингвистики и перевода Тульского государственного университета 2004, 2005 и 2006 гг. Основные положения диссертации представлены в 3 научных публикациях.
Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложения. В первой главе проводится обобщение современной теории лексического значения, обосновывается выбор терминологии, раскрывается специфика вторичного значения. Во второй главе описывается используемая методика определения состава центральной части ЛСГ зоонимов, доказывается обоснованность применения к зоонимам термина «лексико-семантическая группа» и анализируются данные по употребительности зоонимов в национальных корпусах русского и английского языков. Третья глава содержит классификацию вторичных значений в соответствии с выделенными параметрами и количественные данные по употребительности отдельных типов значений. В третьей главе приводятся и обсуждаются результаты сравнения полученной информации с лексикографическими данными и характеристика национальной специфики вторичных значений зоонимов русского языка по отношению к английскому языку. В заключении подводятся итоги исследования и формулируются выводы. Приложение включает в себя 2 таблицы, в которых представлены данные об употребительности зоонимов и их вторичных значений, а также списки значений, обнаруженных в текстах корпусов.
Структура лексического значения слова в современной лингвистике
Несмотря на то, что в последние десятилетия интерес исследователей в значительной мере сместился в сферу изучения семантики предложения и текста (результатом стали «текстоцентрические» (термин Э. М. Медниковой [Медникова 1974: 7]) семантико-синтаксические теории У. Вайнрайха [Wein-reich 1966], Дж. Катца [Катц 1970] и др.), слово по-прежнему выделяется в качестве «базовой» языковой единицы, семантика которой служит своеобразной точкой отсчета в рассмотрении значения [Беляевская 1987: 6].
Все существующие на сегодняшний день определения языкового значения сводятся к двум основным группам. В определениях первого типа значение рассматривается как отражательная сущность, в определениях второго типа- как реляционная сущность [Васильев 1990: 67-68].
Как реляционную сущность представляют значение сторонники знаковых теорий. В их понимании значение - это отношение двух сторон знака: звуковой оболочки и понятия, отображенного в сознании [Соссюр. 1999], имени и смысла [Ullmann 1962], знака и условий акта речи [Блумфилд 1968]. Знаковая теория значения в несколько ином виде представлена в так называемом семантическом треугольнике, предложенном Ч. Огденом и А. Ри-чардсом. Знак в этой теории представляет собой единство символа и референции. И то, и другое связано с референтом: слово обретает значение только тогда, когда оно используется [Ogden, Richards 1936: 9-10]. По мнению Ф. Р. Палмера, попытка дать определение значения посредством семантического треугольника приводит к логическому кругу [Palmer 1976: 27]. Идея о том, что слово вне предметной отнесенности не имеет значения, также вызывает сомнения: изолированному слову, как пишет Н. Н. Амосова, свойственна отнесенность к понятию о предмете, а отнесенность к предмету дана в нем как потенция [Амосова 1957: 155].
Л. Блумфилд подходит к определению значения с позиций бихевиоризма, определяя его как отношение знака к условиям акта речи [Блумфилд 1968: 142]. В работах других исследователей значение определяется как соотнесенность слова с определенным понятием [Гольцова 1996; Ковтун 1955: 65], однако такая точка зрения на сущность значения неоднократно подвергалась критике за односторонность и смешение языковых и внеязыковых категорий [Звегинцев 1957: 142; Кацнельсон 1965: 20; Беляевская 1987: 33].
Для отечественного языкознания более характерен подход к языковому значению как к психическому образованию, отражению, существующему в сознании носителя языка [Амосова 1957; Кацнельсон 1965; Виноградов 1977д; Никитин 1983; Литвин 1984; Арнольд 1986; Беляевская 1987; Васильев 1990]. К этой группе определений относится и данное А. И. Смирницким в его классической статье «Значение слова»: «Значение слова есть известное отображение предмета, явления или отношения в сознании..., входящее в структуру слова в качестве так называемого внутренней его стороны, по отношению к которой звучание слова выступает как материальная оболочка, необходимая для выражения значения и для сообщения его другим людям, но и для самого его возникновения, формирования, существования и развития» [Смирницкий 1955: 89].
Лексическое значение слова называют также вещественным значением слова. Оно может быть конкретным и абстрактным, общим (нарицательным) и единичным (собственным) [Кодухов 1979: 188]. Некоторые авторы подвергают сомнению целесообразность использования этого термина. Так, А. А. Киселева предлагает использовать термин «словесное значение» вместо термина «лексическое значение слова», который отклоняется по причине многозначности. По мнению А.А. Киселевой, предложенный ею термин помогает избежать противопоставления в содержании слова «лексического», отождествляемого с «понятийно-предметным», и «грамматического» значения [Киселева 1974: 66]. С нашей точки зрения, такая критика не вполне обоснована. Противопоставление в структуре содержания слова лексического и грамматического аспектов является данностью5, которая вполне закономерно должна быть отражена и в терминологии.
Словарное (языковое, системное) значение слова отличают от речевого (коммуникативного, функционального значения; актуального смысла) [Васильев 1990: 83; Солнцев 1971: 173-175; Финкельберг 1974: 300-301; Стернин 1997: 84]. Актуальный смысл формируется на базе системных значений единиц языка, но на основе ситуации в него также включаются коммуникативно значимые компоненты знаний о предмете [Васильев 1990: 90].
Определение состава лексико-семантической группы зоонимов с помощью семантического поиска в корпусе
Говоря о зоонимах как о лексико-семантической группе, следует уточнить содержание этого термина. Большинство современных исследователей признает факт системной организации лексики языка и возможность вычленения в ней группировок, элементы которых связаны общностью семантики. Однако принципы выделения таких группировок, их наименования и объем значительно различаются. В разных работах группы слов, связанных общностью значения, получали наименования подсистем, классов, множеств, пластов, совокупностей [Конецкая 1984: 28], синонимических рядов [Быстрова, Капатрук 1980: 75], микросистем [Левицкий 1988: 72], лексико-семантических группировок [Коду-хов 1979: 204], семантических групп [Ахманова 2004: 74] и т. д. При этом многие из используемых терминов пересекаются или используются как синонимы.
Широкое применение получила в системном исследовании лексики теория семантического поля (обзор работ, посвященных теории семантических полей, см. в [Васильев 1971]). А. М. Кузнецов отмечает, что термин «поле» часто используется недифференцированно наряду с такими терминами, как «парадигма» и «группа» (тематическая группа, лексико-семантическая группа) [Кузнецов 1998: 380]. Однако нам кажется оправданной позиция, согласно которой термин «семантическое поле» является наиболее общим из перечисленных [Степанов 1998: 438; Ахманова 2004: 334]. В нашем исследовании нам представляется целесообразным использование термина «лексико-семантическая группа» (далее - ЛСГ), получившего широкое распространение в отечественной лексикологии. Несмотря на относительную прозрачность данного термина, в работах разных ученых в него вкладывался разный смысл. Как отмечают авторы статьи [Быстрова, Капатрук 1980], одни исследователи рассматривают ЛСГ как разновидность семантических полей, другие включают обе группировки в состав более крупных объединений. Ф. П. Филин определяет ЛСГ как совокупность слов, имеющих близкие и идентичные значения с разными оттенками, дифференциальными признаками, объединенных в систему в результате действия законов и закономерностей языка [Филин 1982: 225]. Л. В. Быстрова, Н. Д. Капатрук, В. В. Левицкий к ЛСГ относят как группы, элементы которых объединены значениями какого-либо слова, так и группы, элементы которых объединены общим семантическим компонентом [Быстрова, Капатрук 1980: 75]. С точки зрения В. И. Кодухова, ЛСГ представляют собой разновидность лексико-семантических группировок (наряду с терминологическими группами, синонимическими рядами и антонимическими парами) [Кодухов 1979: 204-205]. В. В. Левицкий также рассматривает ЛСГ как один из видов «лексических микросистем» [Левицкий 1988: 72]. В нашей работе вслед за В. И. Кодуховым мы будем понимать ЛСГ как группу слов одной и той же части речи и одинаковой предметной направленности [Кодухов 1979: 204-205], более узкую, чем семантическое поле, но более широкую, чем, например, синонимический ряд. Этому определению соответствует выделяемая нами группа зоонимов, представленная именами существительными, означаемым которых является животное.
В связи с вопросом о выборе в качестве объекта изучения той или иной группы лексем, следует отметить распространенное в современной семантике представление о том, что не все типы значений и объектов, обладающих значением, заслуживают внимания исследователя; так, наблюдается установка на изучение только тех лексических групп, которые могут быть представлены как системы [Фрумкина 1983: 49; Слюсарева 1973]. На наш взгляд, однако, нужно согласиться с Р.Ф. Фрумкиной в том, что возможность системного описания материала применительно к конкретному объекту исследования можно оценить лишь апостериорно [Фрумкина 1983: 53]. В ходе исследования мы, помимо прочего, постараемся проверить наличие внутри выделяемой нами группы лексем системных связей. Такие связи подтвердили бы правомерность ее отнесения к числу лексико-семантических групп даже в более узком понимании термина, свойственном, например, Ф. П. Филину.
Идентификация употреблений зоонимов во вторичных значениях
Прежде чем начать описание полученных нами данных об употреблениях зоонимов во вторичных значениях в НКРЯ- и БНК, укажем на некоторые типы употреблений, которые следует от них дифференцировать и которые в дальнейшем не будут являться объектом нашего исследования.
Согласно данным этимологических словарей и толковых словарей, построенных по диахронному принципу, зоонимы подразделяются на три группы:
1. Лексемы, у которых значение «животное» первично. К данному типу относится большинство рассмотренных зоонимов.
2. Лексемы, у которых значение «животное» вторично. Появлению зоосемного ЛСВ у лексемы этого типа в языке могут предшествовать один или несколько не-зоосемных ЛСВ. Например: лексема гребешок впервые появилась как уменьшительное от гребень (ИЭС); первичное значение лексемы glutton -«gormandizer» (XIII век); значение «voracious animal, wolverine» появилось только в XVII веке (CODEE), и т.п. Исторически первый ЛСВ может являться устаревшим, но другие ЛСВ при этом представляют собой более раннее образование в языке, чем ЛСВ «животное» (например, у слова tumbler появлению значения «pigeon» (XVI в.) предшествуют «acrobat» (XIV в.) и «lurcher» (XV в.), однако первое значение является устаревшим (CODEE)).
3. Лексемы, у которых значение «животное» вторично, но первичное значение является устаревшим. Например: удав — первоначальное значение «удушение» (Шанский); gelding (первичное устаревшее значение - «eunuch») (NSOED; CODEE).
Значения лексем, составляющих вторую группу, в дальнейшем рассматриваться не будут, так как не являются вторичными значениями зоонимов16.
Что касается результатов запросов по лексемам первой и третьей групп, обнаруженные употребления этих лексем подразделяются на четыре категории: 1) ошибки идентификации при поиске (к ним относятся употребления омонимов искомого зоонима, а также употребления прочих лексем в искаженном написании, совпадающем по форме с искомым зоонимом: опечатки, графическое отображение индивидуальных особенностей речи); 2) употребления зоонима в первичном значении; 3) употребления зоонима в составе идиоматически переосмысленных сочетаний и сложных слов с полной утратой зоонимом номинативной самостоятельности; 4) употребления зоонима во вторичном значении.
Первая и вторая категории примеров исключаются из рассматриваемого в дальнейшем материала по определению, так как первая не имеет отношения к употреблениям зоонимов, а вторая - к употреблениям во вторичных значениях. Говоря о третьей категории, следует отметить, что при рассмотрении фразеологических единиц с компонентами-названиями животных мы исходили из возможности выделения в структуре ФЕ более мелких единиц, которые с помощью приема единичного перевода [Литвин 1984: 78] могут быть соотнесены с теми или иными компонентами значения ФЕ. Разделение ФЕ на такие единицы (но-минаторы [Никитин 1983: 9], фразеоглоссы [Зеленкина 2001: 64]), однако, возможно не в каждом случае. Компоненты фразеологизма, как показывает ряд исследований, должны рассматриваться дифференцированно: одни из них соотносятся по своим функциям с лексемами, другие - с морфемами, третьи с фонемами [Назарян 1987; Савицкий 1982; Зеленкина 2001]. Некоторые фразеологические единицы отличаются такой степенью семантической спаянности, что приближаются по статусу к сложным словам, а их компоненты - к морфемам. Крайняя степень этого процесса выражается в переходе единицы из разряда ФЕ в разряд сложных слов, с полной утратой ее компонентами номинативной самостоятельности. Разграничение фразеологизмов и сложных слов представляет собой особую проблему при сортировке материала английского языка, в котором функционально-семантическое единство сложного слова может быть не отражено графически (посредством слитного или дефисного написания).
