Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические основы исследования
1.1. Основные подходы к исследованию текста в современной лингвистике 10
1.2. Художественный текст: система категорий 17
1.3. Информативность как текстообразующая категория 27
1.4. Категория информативности и концепт: система корреляций 38
1.5. Зооним как индикатор текстовой категории информативности и как концепт 43
ГЛАВА II. Текстообразующии потенциал концепта-зоонима «кот»
2.1. Концепт-зооним «кот» в тендерном аспекте 51
2.2. Двойственность концепта-зоонима «кот» 57
2.3. Концепт-зооним «кот» как элемент культурного кода 61
2.3.1. Репрезентация концепта-зоонима «кот» в фольклорных текстах 64
2.3.2. Репрезентация концепта-зоонима «кот» во фразеологии 72
2.3.3. Репрезентация концепта-зоонима «кот» в метафоре 81
2.3.4. Репрезентация концепта-зоонима «кот» в символе 95
2.4. Синтагматика и парадигматика средств репрезентации: текстообразую-щий потенциал 99
2.5. Текстовая категория информативности и концепт-зооним «кот» в процессе текстообразования 109
ГЛАВА III. Концепт-зооним «кот» как средство актуализации различных видов текстовой информации
3.1. Средства репрезентации и актуализации в содержательно-фактуальной информации 125
3.2. Средства репрезентации и актуализации в содержательно-концептуальной информации 139
3.3. Средства репрезентации и актуализации в содержательно-подтекстовои информации 147
Заключение 169
Библиография
- Информативность как текстообразующая категория
- Зооним как индикатор текстовой категории информативности и как концепт
- Репрезентация концепта-зоонима «кот» в фольклорных текстах
- Средства репрезентации и актуализации в содержательно-концептуальной информации
Введение к работе
Актуальность исследования определяется общенаучным интересом к проблеме изучения текста, а также отсутствием работ по исследованию зоонимов как важных текстообразующих элементов. Концепт-зооним “кот” представлен как комплекс языковых средств объективации и как способ реализации категории информативности с использованием элементов культурного кода. Современные художественные тексты подтверждают интерес к зоониму “кот”, что выражается как его прямым участием в персоносфере, так и использованием отдельных языковых элементов, отсылающих к данной единице. Исследование показывает возможность тесного взаимодействия зооморфных и антропоморфных элементов в языковом плане, выразителем которого выступает концепт-зооним “кот”.
Объектом исследования являются зоонимы, представленные в русской художественной литературе.
Предмет исследования – текстообразующий потенциал концепта-зоонима “кот” в русскоязычных художественных текстах.
Материалом для исследования послужили русскоязычные художественные тексты XX и XXI веков. Исследование проведено на основе произведений М. А. Булгакова, Ф. К. Сологуба, Т. Н. Толстой, В. В. Кунина и др., а также современных писателей-фантастов. Картотека примеров содержит около 3500 единиц.
Цель диссертационной работы – исследовать текстообразующий потенциал концепта-зоонима “кот” на основе различных видов текстовой информации.
Цель исследования определила конкретные задачи.
Задачи настоящего исследования:
1. определить систему корреляций концепта-зоонима “кот” и текстовой категории информативности;
2. систематизировать средства объективации и репрезентации концепта-зоонима “кот” в русскоязычных текстах;
3. показать специфику концепта-зоонима “кот” как актуализатора разных видов текстовой информации;
4. выявить текстообразующий потенциал концепта-зоонима “кот”.
Методологическая база исследования. Основанием диссертационного исследования послужил диалектико-материалистический метод познания.
Общенаучная методологическая основа работы строится на принципах системности, антропоцентризма и детерминизма.
Частнонаучные предпосылки – теоретические исследования художественного текста в трудах Ю. М. Лотмана, М. М. Бахтина, Р. Барта (1978), И. Р. Гальперина (1977, 2005), Л. Г. Бабенко, Ю. Б. Борева (1997), а также исследования по когнитивной лингвистике и теории концепта В. Г. Воркачева (2002, 2003), З. Д. Поповой и И. А. Стернина (2002, 2007), Ю. С. Степанова (1997, 1998), Н. Н. Болдырева (2002), В. В. Красных (2001, 2003).
В работе используются различные методы исследования: описательно-аналитический метод, элементы дистрибутивного метода, общий филологический метод интерпретации текста. Когнитивный характер исследования текстовой категории информативности посредством концепта предопределил комплексное применение данных методов в процессе исследования.
Научная новизна заключается в том, что в работе впервые выявлен текстообразующий потенциал концепта-зоонима “кот” с учётом актуализации различных видов информации; систематизированы средства репрезентации и объективации данного концепта в художественных текстах русской литературы. Впервые концепт-зооним “кот” рассматривается не только как элемент русского культурного кода, но и как способ актуализации текстовой категории информативности с учетом интертекстуальности и прецедентности, разработана классификация языковых средств объективации концепта-зоонима “кот” по уровням языка и видам информации.
Теоретическая значимость заключается в пополнении списка концептов русского культурного пространства посредством зоонимов. Зооним “кот” исследован как художественный концепт, являющийся частью одноименного концепта культуры. Определена специфика концепта-зоонима “кот”, заключенная в неоднозначности мифологического толкования, функционировании гендерных инвариантов, наличии двойственного денотата, вхождении в состав концепта собственно русских и интеркультурных компонентов. В работе систематизируются способы объективации концепта-зоонима “кот”, определяется его текстообразующий потенциал. Устанавливается корреляция языковых средств и различных видов информации, что значимо для исследования текстообразующего потенциала различных единиц русского языка.
Практическая ценность. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курсов «Современный русский язык», «Стилистика русского языка», элективных курсов, посвященных лингвокультурологии, интертекстуальности, прецедентности, лингвистике текста.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Концепт и категория информативности обладают системой корреляций, что позволяет выявить их общие и диффренциальные признаки. В качестве коррелятивных устанавливаются следующие признаки: по функции в тексте, по отношению к другим элементам и категориям текста, по способу и средству репрезентации. По данным критериям концепт-зооним и категория информативности в художественном тексте обладают общими признаками: непервичностью, участием в организации вертикальных и горизонтальных текстовых связей, способностью к эксплицитной и имплицитной репрезентации. Дифференциальными признаками концепта является способность выступать в качестве индикатора категории информативности и актуализатора текстовой информации.
2. Зооним “кот” объективируется по трем основным параметрам: по базовому денотату, по модели метафоризации, по наличию культурно обусловленных элементов (способу культурного кодирования). Концепту-зоониму “кот” свойственно явление оппозиции, возникающее в результате дуализма денотата концепта. Он может быть репрезентирован посредством элементов культурного кода: фразеологического единства, метафоры, мифологемы, символа, каждый из которых реализуется с помощью определённых языковых средств.
Средства объективации и репрезентации концепта-зоонима “кот” образуют единую систему, учитывающую его признаки: по уровням языка, по базовому денотату, модели метафоризации, наличию культурно-обусловленных элементов, по видам информации.
По культурно-обусловленным элементам средства объективации концепта представлены как собственно-русские и интеркультурные. Собственно русские: уменьшительно-ласкательные суффиксы, человеческие имена, широкое использование паремий и фразеологических единиц. Интеркультурные: метаморфозы, иноязычные элементы.
3. Концепт-зооним “кот” выступает в качестве актуализатора разных видов текстовой информации: содержательно-фактуальной, содержательно-концептуальной, содержательно-подтекстовой. Концепт-зооним обладает тесными связями с интертекстом, подтекстом, надтекстом (текстом культуры). Концепт-зооним является модификацией мифологемы и рассматривается как единство-универсум, заключающее эксплицитные и имплицитные способы объективации.
4. Текстообразующий потенциал концепта-зоонима “кот” определяется способностью маркировать и актуализировать различные виды текстовой информации, а также способностью средств репрезентации данного концепта обеспечивать реализацию интертекстуальности, принадлежностью к прецедентным феноменам, включением в узуальные для русского языка метафорические, символические парадигмы. Текстообразующий потенциал данного концепта зависит от интенций как адресата, так и адресанта; обусловлен системой пресуппозиций и уровнем коммуникативной и собственно лингвистической компетентности носителя русского языка.
Апробация материалов диссертации. Основные теоретические положения настоящего исследования получили апробацию на III Международной научно-практической конференции «Язык. Дискурс. Текст» (Педагогический институт Южный федеральный университет (далее – ПИ ЮФУ), Ростов-на-Дону, 2007), IV Международной научно-практической конференции «Язык. Дискурс. Текст» (ПИ ЮФУ, Ростов-на-Дону, 2009), V Международной научно-практической конференции «Язык. Дискурс. Текст» (ПИ ЮФУ, Ростов-на-Дону, 2010); Международной интернет-конференции, посвященной 85-летию Донского государственного технического университета) «Язык, наука и техника в современном межкультурном пространстве» (ДГТУ, Ростов-на-Дону, 2010). В целом по теме исследования опубликовано 8 работ, в том числе 2 в журналах, рекомендованных ВАК РФ.
Структура работы. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Библиографический список включает 217 наименований работ по исследуемой теме.
Информативность как текстообразующая категория
Среди актуальных проблем современного русского языка изучение текста и текстовых категорий занимает одну из ведущих позиций в языкознании. Различные толкования термина «текст» свидетельствуют о многозначности расшифровки понятия и множественности научных точек зрения.
До возникновения интереса к тексту и его категориям объектом лингвистических исследований являлись меньшие по объему элементы сообщения. Работы в области изучения отдельных предложений и сложных синтаксических целых (далее - ССЦ) свидетельствуют, что последовательность элементов в сообщении обладает набором определённых, признаков, подтверждающих цельность и связность всего высказывания. К изучению данных признаков невозможно было применять принципы, действующие в отношении предложения или ССЦ. В частности, в лингвистике открылась «проблема дополнительной информации» [Гальперин 1974, с. 120], так называемого макросинтаксиса, которая не могла быть исследована на основании учения о предложении.
Усиленное внимание к изучению текста в отечественной лингвистике отразилось в работах З.Я.Тураевой, И.Р.Гальперина, Т.М.Николаевой, О.И.Москальской, Е.А.Реферовской и др. [Тураева 1979, 1986; Гальперин 1974, 1982, 2009; Николаева 1978; Москальская 1982; Реферовская 1983 и др.]. Исследования показали, что анализ текста вызывает значительный пласт вопросов, демонстрирующий сложную организацию данной единицы синтаксиса.
Функционирование языковых единиц рассматривалось на уровне текстовой реализации, учеными были предложены перечни текстовых категорий, описание текстов по типам. К исследованию текста стали проявлять интерес различные гуманитарные науки, например психология, этнолингвистика, культурология, социальная психология.
Такой междисциплинарный подход к тексту был обусловлен необходимостью изучить посредством текста язык как «цельное средство коммуникации» [Тураева 1986, с. 5]. Коммуникативное понимание текста объясняло важность междисциплинарного участия различных наук в его исследовании. Изучение прагматической функции текста требовало применения методов психологии, культурологии, лингвостилистики и иных отраслей знания. Намерение автора, оформленное в текст, стало рассматриваться как цельный акт коммуникации, отмеченный уникальностью.
М.М. Бахтин, подчёркивая, что «за каждым текстом стоит система языка», справедливо указывал на неповторимость каждого текста, скрывающую его замысел [Бахтин 1986, с. 299]. Сходной точки зрения придерживалась З.Я. Тураева, отмечавшая, что «текст есть единство системного и индивидуального» [Тураева 1986, с. 12]. Под системностью исследователь подразумевала использование определенных моделей, взятых из языка. Индивидуальность текста характеризовалась как «результат бесконечной вариативности материальной формы, несущей художественный образ» [Тураева 1986, с. 12].
Сегодня существует множество разнообразных определений текста. Отсутствие единой трактовки и выявление всё новых признаков текста говорят как о наличии различных научных взглядов на этот вопрос, так и о развитии интереса к данной единице.
На современном этапе развития научной мысли становится очевидным, что сущность и свойства текста интересуют не только ученых-лингвистов, рассматривающих данный феномен как лингвистическое явление, языковое выражение ментальных сущностей, но и философов, историков, психологов, а также исследователей, изучающих синтез языкового образования и экстралингвистических факторов. Нельзя не согласиться с В.П. Беляниным, охарактеризовавшим текст как «форму существования культуры, продукт определенной исторической эпохи, отражение психической жизни индивида» [Беля-нин 1988, с. 6].
Вслед за Н.С. Валгиной отметим, что определения текста варьируются в зависимости от поставленных задач исследования, от того, на стыке каких наук оно будет проведено. Понятие текста может быть сформулировано с психолого-прагматической позиции, рассмотрено как продукт речевой организации, в качестве информационного единства и т.д. Но различные научные взгляды сходятся в том, что текст является динамической единицей, обладающей определенной цельностью в отношении структурного, информационного и коммуникативного уровней [Валгина 1998].
В.Г. Адмони определяет текст как «в высшей степени многообразную, исторически и функционально изменчивую единицу социальной коммуникативно-когнитивной практики» [Адмони 1985, с. 68], подчеркивая, что особенности создания, функционирования и развития текста не могут быть изучены исключительно лингвистикой.
В современном понимании мира как семиотического образования текст рассматривается в двух интерпретациях: как лингвистический феномен и как феномен культуры. В широком понимании текст - всякое жизненное явление, доступное «прочтению» и интерпретации. Развитие семиотической мысли позволило относить к текстам продукты невербального происхождения. Следует отметить, что на расширение понятия «текст» значительное влияние оказала теория постструктурализма, предполагающая отказ от текста как замкнутой структуры, но понимающая его как гипертекст, имеющий множество кодов и ссылок.
Текст в узком понимании рассматривается как лингвистический феномен, который представляет последовательность грамматически и по смыслу оформленных предложений.
Зооним как индикатор текстовой категории информативности и как концепт
Лексический, семантический и фразеологический уровни языка воссоздают в языке результаты «правил», закрепленных в когнитивном пространстве реципиентов. Концепт-зооним «кошка», на наш взгляд, стоит исследовать не как отдельный концепт, но как инвариант. Во-первых, род животного в конкретном тексте может не иметь идеологического значения (функции кота-персонажа ограничиваются эпизодическими). Во-вторых, имена собственные часто не соотносятся с родом животного. Например, имена собственные котов, выраженные лексемами женского рода, несут в себе значение общего рода в контекстуальном окружении лексем мужского грамматического рода: Мурка, не гляди, там сыч /На подушке вышит.../Мурка, серый, не мурлычь,/ Бабушка услышит... (Ахматова, «Мурка, не гляди, там сыч...»). В-третьих, животные признаки широко репрезентированы в художественных текстах у обоих полов.
Анализируемый материал позволяет сделать следующие выводы: — произведения, в которых персонажами выступают оба инварианта, семантическое деление происходит по уровню: сильный / слабый, разумный / фривольный, главный / второстепенный (Кунин, «Интеркыся»; Куликова, «Кошачий патруль»); - аналитической способностью наделяются зачастую особи мужского пола (Кунин, «Интеркыся»; Покровский, «Кот»; Бояшов, «Путь Мури»); - психологические контакты с человеком обнаруживаются в большей степени у котов; - проявления родовых признаков на уровне метафоризации показали, что при характеристике персонажей женского пола исследуемый концепт реализует сему фальши, искусственного поведения; персонажей мужского пола - сему довольства, превосходства, ярко выраженной индивидуальности как естественных форм поведения.
Исходя из менталитета носителей языка, можно сделать вывод, что образ женщины представлен в русской культуре чаще как интеллектуально заниженный, вторичный, этот факт фиксируется в языковом выражении, в том числе в метафоризации образа. Кроме того, кошка, как персоналия, сравниваемая с женщиной, упоминается значительно реже по сравнению с мужской особью; в текстах, отграничивающих тендерные варианты, употребляется чаще в описаниях фривольных ситуаций.
Убедившись, что загадочность ее зеленоватых глаз — явление чисто оптическое, я решил, что знаю про нее все, и моя привязанность разбивалась легкіт презрением, которого я почти не скрывал, считая, что она его не заметит. Но вскоре я почувствовал, что она тяготится замкнутостью нашей жизни, становится нервной и обидчивой (Пелевин, «Ника»). О сходстве женского поведения с поведением кошки говорят не только тексты русской литературы. Значительное место сравнительной характеристики двух существ - Кошки и Женщины уделялось много внимания на протяжении развития мировой культуры и литературы.
В представлении русского национального сознания Кошка и Женщина , неотъемлемо ассоциируются с домом, уютом. Лексема «кошка» неизбежно сопутствует Женскому антропоморфному началу, информируя о душевно-романтическом, нравственно-поведенческом единстве. Обращение к «кошачьей» тематике в отечественной литературе достаточно часто встречается в произведениях авторов-женщин (Н. Тэффи «Кошки», Т.Толстая «Кысь», Л.Петрушевская «Счастливые кошки», Г.Куликова «Кошачий патруль», Л.Улицкая «Зверь»).
Отметим, что материал диссертационного исследования включает оба тендерных варианта, подчеркивая тем самым необходимость всестороннего изучения концепта и включение в анализ как можно большего количества сем. При этом сделаем выбор в пользу родового варианта «кот», так как он является наиболее частотным в исследуемых источниках.
Отличительным свойством исследуемого концепта-зоонима является его двойственность, проявляющаяся в нескольких аспектах, а именно: неоднозначное восприятие самого животного — денотата концепта, двойственность самого денотата, обусловленная метафоризацией, возможность концепта-зоонима «кот» выступать в качестве репрезентантов других лингвокультур-ных единиц.
Как перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера [Залевская 2001] концепт-зооним «кот» двойственным восприятием. Наличие положительных и отрицательных характеристик данного животного отразилось в фольклоре и художественной литературе. Предписанная связь кота с нечистой силой дала основание авторам использовать зооним в качестве синонима «дьявольщины», «бесовщины». Зооним часто используется в сюжетах при параллельном описании аффективного поведения персонажей. То есть, на уровне художественного текста происходит отождествление неразрешимой или трудноразрешимой жизненной ситуации с физическим присутствием персонажа-кота. Перцепция как социальное явление находит сильную реакцию в отношении зоонима «кот» как домашнего животного, которое находится в тесном контакте с человеком. Динамичность концепта, на наш взгляд, сосредоточена в двух моментах. Во-первых, концепт невозможно представить как замкнутый перечень. Во-вторых, как ментальное образование, он каждый раз будет проявляться по-новому, как в сознании, так и в языковой объективации.
Репрезентация концепта-зоонима «кот» в фольклорных текстах
В романах социально-философского содержания аномалистическая презентация кота в сапогах становится своего рода качеством сумасшествия, будучи символической оболочкой проявления алогизма и безумия, грёзой, обращением в параллельный (сказочный, небывалый) мир: Кот вырастал до страшных размеров, стучал сапогами и прикидывался рыжим рослым усачом (Сологуб, «Мелкий бес»). — Штаны коту не полагаются, мессир, — с большим достоинством отвечал кот, —уж не прикажете ли вы мне надеть и сапоги? Кот в сапогах бывает только в сказках, мессир (Булгаков, «Мастер и Маргарита»).
Говоря о прецедентных текстах, полагаем необходимым обратиться к историческому наследию метаморфоз. Искусство превращения, многочисленно описываемое в художественных текстах, в достаточно яркой степени отражает категория информативности в ключе концепта-зоонима «кот». Фактор метаморфизма концепта-зоонима ведёт своё развитие из фольклора, где превращение человека в животное и наоборот являлось элементом волшебной сказки. В современных художественных текстах метаморфизмы характеризуют так называемые «дьяволиады», произведения, в которых происходят превращения, интерпретирующие беспокойство, тревогу, помешательство, влияние потусторонних миров. Так, кот Бегемот имел опыт двойственного превращения: метафоричного (посетитель универмага) и абсолютного (в конце произведения).
Метаморфизм современных художественных текстов, привнесенный фольклорной традицией, не только символичен, но и является хронолого-литературным объяснением антропозооморфизма как языкового явления.
Текстовая категория информативности и концепт-зооним «кот» в процессе текстообразования
Проанализировав элементы культурного кода, в которых функционирует концепт-зооним «кот», считаем необходимым рассмотреть языковые уровни репрезентации концепта. Актуализация текстовой информации происходит по на различных этапах объективации концепта. Рассмотрим фонетический, лексический, морфологический языковые уровни.
Фонетический уровень языка содержит в себе возможность категории информативности выражать себя при помощи звуков и обращает внимание на звуковое представление информации. В отношении фонетических средств выражения категории информативности при помощи концепта-зоонима «кот» необходимо отметить такие возможности репрезентации, как: метафорическое звучание животных (превалирующие звуки лексем-репрезентантов), звучание животных (собственно акустика), междометия-волюнтативы, фонетическое оформление ядерных элементов концепта. На фонетическом уровне категория информативности в ключе обозначенного концепта-зоонима проявляет себя следующим образом. Клички животных, представленные в художественной литературе, как правило, содержат звуки, созвучные звукотипу-приманке, с помощью которого человек подзывает, либо отталкивает животное: кис-кис, кысь-кысь, брысь. Обратим внимание на имена зооморфных персонажей. Все они содержат звук [с] [с"]: Бася, Кыся, Мерседес, а также окказиональные имена-названия Жмусь и кысь. Фонетическое оформление данных имен является некоторой отсылкой, символизирующей присутствие животного. Лексемы-сигналы, посылаемые человеком для того, чтобы позвать животное, могут служить выбором имени: Но на это неумелое «Кыся! Кыся!» хозяина того грузовика я побежал без малейшего опасения. Что-то в нём мне было симпатично. Даже то, как он монотонно и беспомощно кричал это своё безграмотное «Кыся! Кыся!..» (Кунин, «Интеркыся»). Так в сочетании фонетического и стилистического уровней художественно представлено появление имени персонажа. Информативно оно будет указывать на разговорную первооснову и упоминание междометной лексемы. Фонетически подобные клички животных сближаются с междометием подзывания кота «кис-кис» и его отпугивания «брысь».
В речевой характеристике персонажа-зооморфа достаточно часто присутствуют лексемы, созвучные междометиям и звукоподражаниям: Может быть, я был чуточку порасчетливее и похитрее. Но это во мне уже было, конечно, от моих предков — Тигров, Пантер, Леопардов, Ягуаров там разных ... от Рысей, на худой конец (Кунин, «Интеркыся»). Вибрирующий звук [р] имитирует негромкое урчание кота и нередко используется автором в речи персонажа — Кота —для достижения лучшего чувственного восприятия. Употребление сонорного [р] воссоздаёт «звучание» кота. Частый повтор данного звука в описании персонажа свидетельствует о намерении автора передать его животную суть, в том числе метафорически.
Тесное взаимодействие морфологического и фонетического уровней могут вывести на «стилистику» употребления звукотипов. С их помощью реципиент может угадать характер действующего лица, почувствовать его манеру и звук исполнения. Выберите ваше любгтое обольщение, — промурлыкала она (Набоков, «Лолита»). Промурлыкала — протяжное действие, в данном семантическом обнаружении чем-то схожее с лексемой «пролепетала». Фривольность и некоторый трепет скрывает лексема в синтаксическом контексте. Роль контекстуального окружения велика для информативных модификаций слова. Иногда автор прибегает к фонетической игре, получая имя персонажа от его первичного звукоподражания, междометного обращения либо звукообраза (звукосимвола). Таковым, на наш взгляд, можно назвать образ кысь из одноименного произведения. В единстве акустического выражения и неосязаемости зрения предстает персонаж, имеющий некоторое сходство с котом. Не описав главный персонаж по внешним параметрам, Т.Толстая наделила его множественностью акциональных признаков и звуковой оболочкой, похожей на вой ветра, стон человека и крик зверя одновременно: В тех лесах, старые люди сказывают, живет кысь. Сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жалобно: кы-ысь! кы-ысь! — а видеть её никто не может (Толстая, «Кысь»). Звуковая полнота образа замещает нам зрительное впечатление от персонажа.
Средства репрезентации и актуализации в содержательно-концептуальной информации
Подтекстуальное прочтение тесным образом связано с элементами культурного кода, главным образом, с метафорическим и символическим изображением. Концепт-зооним «кот» часто призван изображать человеческую особь; презентация зооморфного образа позволяет вывести на передний план превалирующие животные качества, имеющиеся у человека, либо подчеркнуть его животную суть. В лице кота Мартына из романа В.Кунина «Ин-теркыся», представлен «резидент» низшего класса, эмигрант, хулиган и бродяга, некоторое повторение своего хозяина, и, вместе с тем, темное «отпадение» от него. Персонаж-зооним в лице кота Мартына демонстрирует умение приспосабливаться к жизненным коллизиям, находить выгодный поворот в своих недостатках, быть предельно социальным: И рассказал мне Рудольф, что в торговом порту есть один Кот — без имени, который всё и всех знает, крутит свои дела, как хочет, но в лапу берёт со страшной силой, а без этого даже усом не шевельнёт (Кунин, «Интеркыся»). Подтекст необходимо отграничивать от интертекста, когда отчетливо проступают связи нескольких текстов и отсылки на прототипические тексты.
Внутри интертекстуальной теории ученые предлагают выделять маркированную или немаркированную интертектуальность [Смиренский (эл. ресурс)]. Первая предполагает интенцию автора по отношению к читательскому восприятию, а также безошибочное угадывание читателем намерений автора в отношении употребления тех или иных элементов, служащих отсылкой к другим текстам.
Необходимо отметить ошибочность такого мнения, при котором под-текстовая информация рассматривается как материально невыраженная: Подтекст получает языковое выражение посредством элементов языка — стилистических и других приемов. Его проявление может происходить ассоциативно: символически, в образах, посредством сравнения, оксюморонного употребления, использования «чужого» слова. «Информативность текста — это степень его смысловой и содержательной новизны для читателя, которая заключена в теме и в авторской концепции, системе авторских оценок предмета мысли», - отмечает Н.С. Валгина [Валгина 1998].
Способность дешифровать художественную информацию связана с умением читателя выделить содержательную глубину, понять намерение автора, установить дополнительные смыслы, выводимые из информативной представленности текста. Подтекст можно обозначить как семантическую реставрацию текста при помощи ментально-языковых приемов. Лингвисты относят подтекст к области парадигматики текста, такому его прочтению, когда «к непосредственно воспринимаемой информации, заключенной в поверхностной структуре объекта, приплюсовывается и иная, скрытая, исходящая из модели данного объекта, информация» [Звегинцев 1976, с. 298].
Концепт-зооним «кот» в художественном тексте сопровождает такое отличительное явление, как метаморфозы. К одной из функций употребления метаморфоз следует отнести возможность реализации подтекста. Метаморфозы, участником которых выступает персонаж-кот, подтекстуально представлены как события, вскрывающие безумие, «бесовщину» персонажа-человека. Здесь можно вспомнить персонажи М.Булгакова («Мастер и Маргарита», «Дьяволиада»), Л. Петрушевской («Счастливые кошки»).
Закрепившиеся как художественный прием в русской литературе, метаморфозы восходят к одноименному произведению Овидия, а, значит, смоделированы по подобию чужой культуры.
Участие в метаморфозах персонажа-зооморфа подтверждает не только двойственное толкование природы кошки как спутницы дьявола, присущее славянским мифам, но и европеизированное (в том числе и в значении — инородное) восприятие самого лингвокультурного феномена. Вспомним В.Жуковского: ... И лапочкой котик помадит свой ротик... (Жуковский, «Там котик усатый...»).
Так, кот Бегемот, имеющий две антропоморфные ипостаси (юноша-паж и странный покупатель в гастрономе), привлекает внимание и своим речевым портретом: Ну что, вас очень измучили? — спросил Воланд./ — О нет, мессир, — ответила Маргарита, но чуть слышно./ — Ноблесс оближ, —заметил кот и налил Маргарите какой-то прозрачной жидкости в лафитный стакан (Булгаков, «Мастер и Маргарита»).
Ноблесс оближ: — фонетическая русификация французского фразеологизма «noblesse oblige» (=положение обязывает). Превращение Бегемота в покупателя и в юношу-пажа подтекстуально характеризует образ, одновременно присутствующий как в двух художественных мирах, так и двух культурах: русской начала XX века и европейской. Метаморфозы являются признаком интертекстуальных связей не только между художественными произведениями, но и между культурами, эпохами.
Символ представляет собой образ, заключающий в себе дополнительные коннотаты, подразумевания. Это то, что служит условным знаком какого-либо понятия, явления или идеи [Ожегов 2002, с. 717]. Символ позволяет подвести читателя к раскрытию подтекстуальной информации, будучи подтверждением того, что СПИ не всегда сокрыта в визуальном выражении, т.е. может иметь формальную репрезентацию. Его можно трактовать как знак, имеющий эзотерическую суть, добавляющий новые смыслы к значению предмета, либо совершенно отличный от него. Символизм лексемы «кот», к примеру, может быть заключен в понятии, никак не связанном с природой животного.
Символы выступают знаками, выходящими за пределы общего знания, содержащими затаенное, многовесомое, таинственное значение слова и умеющими определить концептуальность всего произведения. Концепт-зооним «кот» раскрывает своё символическое предназначение по прочтении всего текста и зачастую обнаруживает окказионально-авторский характер повествования. Кысь и Котя являют собою символическое представление деформации и мутации жизни и человеческого общества, гибель идеала и морали, тогда как кот Мури (Бояшов, «Путь Мури») - это символ свободы пути и собственного выбора. Кот в романе Ф.Сологуба «Мелкий бес» служит символом человеческого произвола и неминуемой гибели в атмосфере взаимной вражды.
Наличие символа в тексте предполагает вероятность более глубокого проникновения в смысл произведения, подтверждает фактом своего существования возможность формального выражения подтекстуальных элементов, развивает парадигматическое мышление интерпретатора и позволяет обнаружить мировоззренческую позицию автора в тексте.
К подтекстуальным элементам, на наш взгляд, можно также отнести и мифологемы как единицы, сохранившие на себе отпечаток мифологического сознания, перенесенного на художественный персонаж.
Присутствие в тексте мифологем определяет их невольное истолкование и проекцию на текст художественного произведения, в котором они находятся. Мифологему не всегда возможно вычленить из персоносферы зооморфного качества, здесь определяющим фактором является насыщенность концептосферы читателя и его способность к выявлению мифологических мотивов в тексте.
