Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Типология и единицы номинации в современном русском языке 8
1. Номинативные единицы языка 10
2. Формула номинативной единицы 18
3. Типология номинации в современном русском языке 20
4. Общая номинативная модель 30
Глава II. Первичная номинация в тематической группе наименований одежды
1. Роль словообразования в создании вестонимов во второй половине XX века 41
2. Окказионализмы в тематической группе наименований одежды 65
3. Заимствования в тематической группе наименований одежды 69
Глава III. Наименования одежды, появившиеся в результате семантической деривации 75
1. Новые наименования одежды, возникшие в результате метафоризации 77
2. Наименования одежды, развившиеся в результате мето нимических переносов 89
3. Новые номинативные единицы ТГ НОД, появившиеся во второй половине XX века за счет сужения и расши рения значений 97
4. Использование наименований одежды во вторичной для них функции наименования 104
Заключение 127
Библиография 135
Источники 147
Приложение 149
- Формула номинативной единицы
- Заимствования в тематической группе наименований одежды
- Новые номинативные единицы ТГ НОД, появившиеся во второй половине XX века за счет сужения и расши рения значений
- Использование наименований одежды во вторичной для них функции наименования
Формула номинативной единицы
Номинативная единица (номема) может быть раздельнооформлен-ной, но все же основной номинативной единицей является слово. Главный признак слова как номемы состоит в том, что оно уже в известной мере коммуникат, коммуникативная единица. Являясь названием, оно качественно отличается от «нижестоящей» единицы - морфемы - своей коммуникативной направленностью. Вопросам соотношения слова с другими единицами членения в плане выражения (материальное членение: звук, слог, фонослово, фоносло-восочетание (речевой такт, синтагма), фраза) и в плане содержания (по степени нарастания сложности) уделял внимание В.М.Никитевич (Никитевич, 1985, с. 26-32). Итак, фонема - элементарная единица содержательного членения имеет смыслоразличительную функцию в звуковом контексте. Морфема -единица содержания. Различительная функция фонемы вне звукового окружения сводится к нулю. Морфема - «двусторонний» языковой знак, мини мальное значимое объединение фонем. Означаемое морфемы не имеет определенной модели означающего. Полнозначное слово - единица и содержательного, и материального членения. Слово явилось господствующей формой языкового существования понятий, которая, в отличие хотя бы от морфемы, выделяется независимо от специального лингвистического анализа. Обозначаемое корневой морфемы обладает номинативной недостаточностью, так как лишь указывает на понятие, не классифицируя его как предмет, признак и т.д. Непроизводные корневые морфемы вне соседства со служебными могут не нести и минимальной информации. Способностью назвать понятие, номинативной достаточностью обладает полнозначное слово. Если корневая морфема лишь указывает на понятие, а любая некорневая морфема обладает только классифицирующим (словообразовательным или реляционным) значением, то слово заключает в себе непременно и то, и другое.
Единство семантической составляющей (СС) и классифицирующей составляющей (КС) в его отвлечении от конкретной реализации представляет собой некую общую формулу означаемого номинативной единицы (номемы) - бинома синтагмы означаемых из двух составляющих, одна из которых заключает в себе некое семантическое значение, другая классифицирует его как часть речи. Означаемым для номемы обычно является фоно-слово. Формула номемы, предложенная В.М.Никитевичем, - СС + КС -действительно отражает структуру обозначения понятий о предметах, явлениях, признаках и действиях, т.е. структуру означаемого словом. Любое полнозначное слово сохраняет бинарность семантической структуры, которая выступает как цельнооформленное единство СС и КС. КС заключает в себе конструирующее качество номемы - номина-тивность. Но в любой номинативной единице КС характеризуется дополнительно, указывая как на значение конкретной части речи, так и на другие частные ее значения. Все номинации соответствуют общей формуле номемы. Но если формула номемы всегда одна и та же (СС + КС), то знаковая структура означающего номемы может оказаться различной. Она будет зависеть от того, какими единицами (средствами) выражена каждая составляющая номемы. Итак, номинативное значение возникает как единство лексического, словообразовательного и общедеривационного (частеречного) значений. Только словообразовательное толкование производной номинации является недостаточным, так как оно ориентируется лишь на слово, не учитывает номинаций более сложной структуры и обходит молчанием коммуникативное предназначение номинативной единицы. В научной литературе встречается толкование номинации как образования новых слов с целью наименования новых предметов, явлений, понятий.
Каждый язык имеет свою особую систему номинации; он употребляет различные номинативные формы, притом с различной интенсивностью, например, словообразование, словосложение, застывшие словосочетания. По-видимому, в имплицитной форме такое понимание содержится в статье В.В.Виноградова «Об основном словарном фонде и его словообразующей роли в истории языка», где В.В.Виноградов выделил «вопрос о способах обозначения содержания тех понятий, которые вошли в обиход дан ного коллектива или же складываются в общественном сознании на базе языкового материала, иначе: вопрос о способах и правилах образования новых слов» (Виноградов, 1952, с. 236). «Основные способы создания новых наименований (способы номинации),- пишет Д.Н.Шмелев,- остались в русском литературном языке послереволюционной эпохи теми же, какими они были и прежде» (Шмелев, 1968, с. 50-51; Виноградов, 1981, с. 11). Однако процесс образования новых слов и процесс соотнесения слова с денотатом (референтом), одинаково обозначенные как номинация, имеют разную природу. Вопрос типологии номинаций оказывается в центре внимания многих исследователей (Арутюновой, Гака, Голева, Голомидовой, Девкина, Евтушевского, Копочевой, Матвеева, Мигириной, Молчановой, Муминова, Попова, Сетарова, Телия, Федорова и др.). Наиболее детальную и многостороннюю разработку типология номинаций получила у В.Г.Гака. В сокращенном варианте она выглядит следующим образом: I.Иерархия номинаций: первичные (исходные, прямые) - вторичные (производные, косвенные). П. Функция номинаций: языковые - речевые. III. Именуемый объект (номинат): элементные - событийные (ситуативные). IV. Структура (внешняя форма) наименований: конденсированные - развернутые. V. Способ наименования: а) по связанности / обособленности обозначения: расчлененные - нерасчлененные, самостоятельные -несамостоятельные, непосредственные - опосредованные; б) по внутренней форме: обобщенные - индивидуализированные, квалификативные (по собственному признаку) - релятивные (по относительному признаку); в) по
Заимствования в тематической группе наименований одежды
Среди слов, заимствованных русским языком во второй половине XX века, значительное место занимают слова, являющиеся названиями одежды (бикини, блейзер, кардиган и многие другие). Это во многом объясняется укреплением внешних политических, экономических и культурных связей России, возросшим интересом в ней к жизни людей в Западной Европе и США. Заимствование иноязычных слов, являющихся названиями одежды, происходило двумя способами: непосредственно из языка-источника и опосредованно. Так, опосредованно в русский язык пришло слово блузон (короткая куртка с пристачным поясом на бедрах или кулиской с продернутым в нее шнурком; СНС, 1995, 97). Французское слово blouson (куртка, кофта) было первоначально заимствовано английским языком и уже через него перешло в русский язык, сохранив фонетический облик. Слово бикини (женский купальный костюм, состоящий из открытого бюстгальтера и маленьких трусиков; СНС, 1995, 93) происходит от названия острова Bikini в Тихом океане. В русский язык оно пришло через посредство английского. Слово мокасины (туфли, ботинки из мягкой эластичной кожи с вплетенными, настроченными, втачанными вставками в области союзки; СНС, 1995, 394) заимствовано из английского языка (moccasins), куда оно пришло из языка алконкинов в значении "мягкая обувь индейцев Северной Америки, сшитая из одного или трех кусков кожи, украшенная орнаментом"; СНС, 1995, 394). В русском языке слово мокасины морфологически оформилось русским аффиксом (флексией множественного числа -ы вместо англ. - s). Подавляющее большинство непосредственно заимствованных слов пришло в русский язык из английского языка и его американского варианта.
Это связано с преобладающим влиянием стиля жизни и, соответственно, речи англоязычных стран, прежде всего США и Великобритании, с достаточно высокой степенью знакомства носителей заимствующего языка (русского) с языком-источником заимствования. Именно так из английского языка были заимствованы слова блейзер (приталенный пиджак спортивного покроя; СНС, 1995, 103), кардиган (удлиненный жакет прямого покроя без воротничка; СНС, 1995, 273), макси (длинная женская одежда (юбка, платье, пальто) в соответствии с макси-модой; СНС, 1995, 353) и другие. Эти слова сохранили свой звуко-буквенный облик, лишь переданный на письме русскими буквами и приспособленный в устной речи к русской артикуляционной базе. Слов со значением названий одежды, заимствованных из других европейских языков, значительно меньше. Например, от чешского kalhoty происходит слово колготы (женское или детское белье, состоящее из трусиков и чулок, связанных как единое целое; СНС, 1995, 297). Слово букле (СНС, 1995, 112) заимствовано из французского языка (boucle), а слово болонья - из итальянского (от названия города Болонья). Освоение русским языком заимствованных слов со значением названий одежды. Иноязычные слова со значением названий одежды оказываются освоенными русским языком в разной степени. Большинство из них (25 -59,5 %) в общем сохраняют свой звуко-буквенный облик. Они приспосаб ливаются к артикуляционной системе русского языка в устной речи, а на письме просто передаются русскими буквами: блейзер (англ. blazer), бикини (англ. bikini), блузон (фр. blouson) и др. Другие слова (16-38,1 %), относящиеся к лексико-грамматической группе парных имен существительных, вследствие действия закона аналогии оформляются русской флексией со значением множественного числа -ы (джинсы, слипы, тузы). Некоторые слова остаются несклоняемыми, т.е. практически не освоенными русским языком (бикини), другие осваиваются русской системой склонения: блейзер (блейзера, блейзеру, блейзером, о блейзере). Многие иноязычные слова со значением названий одежды естественно и прочно освоились русской лексикой. Они обладают всеми признаками "акклиматизации": фонетическим, грамматическим, семантическим освоением слова, словообразовательной активностью, регулярным употреблением в речи. На основе некоторых заимствованных слов уже в русской словообразовательной системе стали появляться новые слова, которые можно классифицировать по различным способам деривации. Морфологический способ. Слова иноязычного происхождения со значением названий одежды оформляются в русском языке различными словообразовательными средствами. Суффиксальный способ словообразования (суффиксация) - это образование новых слов присоединением к производящей основе суффиксов. Например, слово жокейка (матерчатая облегающая шапочка с большим козырьком; СНС, 1995, 222) образовано от основы жокей (англ. jockei) с помощью суффикса -к(а). Сложение. Сложением слов джемпер и блуза было образовано слово джемпер-блуза (джемпер, имеющий покрой блузы; СНС, 1995, 97). Сложением целых слов или их основ в русском языке оформлены такие слова, как гидрокомбинезон, бронежилет, пальто-пончо, джинсы-бананы и многие другие.
При образовании слов-названий одежды можно наблюдать явление компрессии, т.е. свертывания словосочетания в одно слово. Так, слово вельветы со значением "туфли с верхом из вельвета" (СНС, 1995, 120) образовалось на базе словосочетания вельветовые туфли, а в значении "вельветовые брюки" - из словосочетания вельветовые брюки. Иногда процессу свертывания словосочетания сопутствует суффиксация: кроссовки (спортивные легкие закрытые туфли со шнуровкой, повседневная обувь по типу таких туфель; СНС, 1995, 323): кроссовые туфли -f -к(и), капитан-ка (форменная фуражка, которую носят капитаны судов, штурманы и т.д., а также фуражка, напоминающая ее по фасону; СНС, 1995, 272): капитанская фуражка + -к(а); брезентовка (рабочая куртка, сшитая из брезента; СНС, 1995, 109), канадка (куртка на меху с капюшоном; СНС, 1995, 269) и Неморфологические способы. Значительная часть слов иноязычного происхождения со значением названий одежды были оформлены в русском языке лексико-семантическим способом. Например, слово ансамбль в значении «продуманно, со вкусом подобранный комплект из предметов одежды, обуви, головного убора и т.д.» (СНС, 1995, 51) первоначально употреблялось в значении "стройное, согласованное объединение частей, образующих какое-либо целое" (от франц. ensemble - вместе). Среди иноязычных по происхождению наименований одежды, оформившихся в русском языке лексико-семантическим способом, можно выделить группу слов, представляющих собой метонимическое употребление названий тканей, из которых изготавливаются эти изделия: капрон (женские чулки из капролактама), банлон (изделие из банлона, мягкого
Новые номинативные единицы ТГ НОД, появившиеся во второй половине XX века за счет сужения и расши рения значений
Среди способов семантической деривации, наряду с метафориза-цией и метонимизацией, заметное место занимают сужение и расширение значений слов. Основываясь на изменении семантического объема слова, развиваясь на парадигматическом уровне, базируясь на отношениях между членами одной парадигмы (Журавлев, 1982, 55), они представляют собой взаимоисключающие явления одного порядка. Вопрос о расширении и сужении значения в современной лингвистике не имеет четкой трактовки. Явления расширения и сужения значений относят и к видам переноса наименований при семантической деривации, и к процессам, сопровождающим их. Строго говоря, всякое семан тическое изменение представляет собой изменение семантического объема слова. В таком контексте можно говорить о сужении и расширении как конечных результатах любого акта семантической деривации (развитие нового значения у старого слова, утраты устаревшего значения). В этой связи следует считать, что имеют место различные явления, нашедшие отражение в разных значениях терминов расширения и сужения значений. К самостоятельным видам семантической деривации, расширению и сужению, относятся такие изменения в смысловом объеме слова, когда развитие значения идет за счет единиц того же класса, той же парадигмы, находящихся с новым значением в отношениях «род - вид» (Ни-китченко, 1985, 86). В случае сужения сохраняются все семы исходного значения и появляются дополнительные, а при расширении происходит уменьшение числа сем (Прохорова, 1984, 265), в основном за счет конно-тативных, реже дифференциальных сем.
Необходимо также отграничивать расширение и сужение от других видов семантической деривации, в частности от образований по метонимической регулярной, продуктивной модели «часть -целое». Эту разновидность метонимического переноса иногда рассматривают как синекдоху и относят к разряду родовидовых семантических изменений. Между тем имеют место два разных вида семантической деривации. При метонимии соотносятся разные классы предметов (например, один из них является составной частью другого). Они не вступают между собой в отношения «род - вид» и не представляют собой увеличения семантического объема понятия (Розенталь, Теленкова, 1982, 330, 450) или его уменьшения. Ср.: «шляпа» в значении «человек в шляпе» - метонимия и сужение значения: «всегда модна меховая шляпа». На этих же различиях строится отграничение расширения и сужения значений от разновидности метафорического развития - переноса, основанного на сходст ве функций. Кроме того, необходимо учитывать потенциально возможную образность переноса и безобразность родовидовых изменений (Гак, 1977, 30 -31), что обусловливается меной сем при переносах, в отличие от простого изменения их количества при сужении и расширении, протекающих внутри одной парадигмы. Отмечаются также расхождения в отнесении одних и тех же примеров к разным видам семантической деривации у разных авторов (Гак, 1977, 31; Маслов, 1975, 128). Понимая под расширением значения явление, обратное сужению, процесс (и его результат), при котором происходит увеличение семантического объема слова и слово, обозначающее какое-либо видовое понятие, начинает обозначать родовое, можно выделить две разновидности расширения значений: первой и второй ступени. Расширение первой ступени не является чистым в указанном смысле. Но определенное увеличение семантического объема слова место, так как исходное (видовое) значение начинает применяться для наименования более широкого круга понятий или явлений, которые, не будучи видовыми, представляют собой своеобразную ступеньку на пути к родовому понятию. Эти инновации часто бывают весьма близки к другим видам семантической деривации, например, к метафорическому переносу по функции или к своеобразному семантическому сдвигу, где развитие значения, обусловленное экстралингвистическими факторами (развитием науки и техники), идет по горизонтальной оси «вид - вид» (Журавлев, 1982, 56). В этих словах родовое понятие не фигурирует, но развитие значения в направлении увеличения видовых понятий одного рода предполагает его, делает потенциальным. О.С.Ахманова дает понятию расширения следующее определение: «Увеличение семантического объема (семантической емкости) слова в процессе исторического развития или в контексте речевого употребления; противоположно сужению значения» (Ахманова, 1969, 330). Расширение второй ступени, т.е. явление, обратное сужению значения, при котором видовое значение порождает родовое можно наблюдать, например, при возникновении новой номинативной единицы забрало со значением «передняя часть защитного головного убора, предохраняющая лицо от воздействия чего-либо» (СНС, 1995, 224): «Человек в защитной маске погасил электрод. И только тогда сдвинул забрало на затылок» (А.Рекемчук. Время летних отпусков). Это родовое понятие стало результатом расширения видового значения слова забрало - «часть шлема, опускаемая на лицо для защиты от ударов холодным оружием».
Мокасины - у североамериканских индейцев - «мягкая обувь из звериной шкуры (шерстью наружу), часто украшенная узорами и рисунками» (ССРЛЯ, т.6, с. 1158). В настоящее время слово функционирует как в указанном экзотическом значении, так и в новом: «обувь из мягкой кожи с особым раскроем верха и носка» (ТСРЯ, 328) или «туфли, ботинки из мягкой, эластичной кожи с вплетенными, настроченными, втачанными вставками в области союзки» (СНС, 1995, 394): «[Чистильщик] скорее символическими, чем реальными движениями утомленного аристократа смахнул пыль с моих мокасин» (В.Катаев. Святой колодец). Таким образом, благодаря расширению значения слов появляются новые номинативные единицы, являющиеся наименованиями одежды и образованные от других наименований одежды. Например, слово ватник в ТСРЯ зарегистрировано в значении «стеганая ватная рабочая куртка или безрукавка» (65). В результате «увеличения семантического объема» слова, расширения его значения возникает номинация ватник со значением «нарядная (или домашняя) стеганая курточка, такой же жилет» (НРЛ-80, 36): «Болгария показывает свою одежду в Москве. Стиль — простота и элегантность. Молодежная одежда с комплектами из взаимозаменяемых предметов, верхний трикотаж: из новой синтетической пряжи, изящные
Использование наименований одежды во вторичной для них функции наименования
Вторичная номинация - это «использование уже имеющихся в языке номинативных средств в новой для них функции наречения» (Телия, 1977, 129). В сфере вторичной номинации В.Н.Телия различает два принципиально различных способа отражения действительности и соотнесения смыслового понятийно-языкового содержания наименований к обозначаемым объектам. Первый способ состоит в том, что «здесь имеет место непрямое отображение внеязыкового объекта, опосредуемое «предшествующим значением слова, те или иные признаки которого играют роль внутренней формы, переходя в новое смысловое содержание. Сформировавшийся таким образом смысл соотносится с внеязыковым рядом автономно» (Телия, 1977, 130). Второй способ вторичной номинации осложняется «подключением к процессу наименования комбинаторно-синтезирующей деятельности сознания и соответствующей языковой техники. Вследствие этого в отно шении наименования здесь участвует еще одно или несколько других наименований, уже существующих в языке» (Телия, 77, 130). Сформировавшееся понятийно-языковое содержание таких наименований соотносится с внеязыковым рядом не автономно, а косвенно. Э.С.Азнаурова отмечает, что гносеологическом и семантическом плане переименование осуществляется на основе семантико-ассоциативных связей отраженного понятия и введенного признака, что приводит к новой номинации (Азнаурова, 73, с. 97). Диапазон выбора признака, на основе которого происходит вторичное означивание, чрезвычайно широк. Основным источником введенного признака является смысловое содержание актуализируемых лексических единиц. Основанием для переноса может быть актуализация любого типа сем - как потенциальных (слабовероятных, потенциальных, отражающих иногда не обязательные признаки предмета, различные ассоциации, с которыми данный элемент действительности связывается в сознании говорящих), так и дифференциальных. Актуализироваться могут коннотации, а также постоянные и случайные ассоциации. Общий признак, служащий основой переименования, определяется чаще всего ассоциативными смыслами слова.
Под ассоциацией понимается такая связь представлений, благодаря которой одно представление, появившись в сознании участника коммуникации, вызывает другое - по сходству, смежности или противоположности . О.Г.Винокур отмечает, что ассоциативными смыслами называют такие смыслы, которые не имея своей собственной раздельной звуковой формы, пользуются формой другого, буквально понимаемого содержания (Винокур, 1945, 4). Л.В.Щерба, говоря о многообразии ассоциативных признаков, отмечал, что оно не бесконечно, а всегда куда-либо направлено, и дело толкователя - «вскрыть и показать те выразительные средства, которые употребил в данном случае художник» (Щерба, 1957, с. 183). Различаются случайные (порождающиеся конкретным контекстом и исчезающие вместе с ним) и постоянные (закрепляющиеся за словом в результате целенаправленности его употребления в границах данного микроконтекста, которые могут быть связаны с постоянными экстралингвистическими характеристиками объекта обозначения) ассоциации. В ряде случаев ассоциативные признаки поддерживаются словообразовательными связями соответствующих слов: шляпа - прошляпить, обшля-питъ; колпак — околпачить, околпачитъся; халат — халатный, халатность, охалатитъся. Помимо лингвистического контекста существует понятие стилистического контекста, разработанное И.В.Арнольд (Арнольд, 1972, 133). И.В.Арнольд обозначает этим термином совокупность стилистического приема и его окружения. Стилистический прием представляет собой элемент низкой предсказуемости, он создает препятствие в канале передаче сообщения, что вызывает повышенное внимание к тому участку текста, в котором это препятствие обнаруживается. «Функция стилистического контекста состоит не в том, чтобы снять многозначность, а напротив, в том, чтобы добавить новые значения, создать комбинаторные приращения смысла. Стилистический контекст позволяет одновременно реализовать два и более значений слова, создать ему добавочные коннотации и другими путями обеспечить компрессию информации и тем самым обеспечить максимальную эффективность передачи» (Арнольд, 1972, 16-17). Попадая в стилистический контекст, слово из средства простой номинации становится элементом художественной системы и подвергается различным семантическим изменениям. На его функцию называния накладываются различные смысловые и эмоционально-экспрессивные оттенки: козырек (о начинающем службу выпускнике военного училища), пиджачок (об излишне добром, доверчивом человеке). Подавляющее большинство наименований одежды, выступающих во вторичной для них функции наименования, имеют в словарях различные стилистические пометы: разг., простор., груб, простор., газ.-публ. и др., что, по нашему мнению, может служить основой для классификации данных единиц в зависимости от их стилевой принадлежности и экспрессивно-стилистической характеристики.
Как известно, функционально-стилистическое расслоение лексики современного русского языка связано со сферой употребления слова. В зависимости от сферы употребления можно выделить две группы слов: 1) лексика стилистически нейтральная, или межстилевая; 2) лексика стилистически окрашенная (маркированная), подразделяющаяся на лексику книжную (научная, официально-деловая, газетно-публицистическая) и разговорную (литературно-разговорная, разговорно-бытовая, разговорно-терминологическая, разговорно-профессиональная). Просторечная лексика примыкает к разговорной, но находится за пределами литературного языка (Фомина, 241 - 264). Прежде чем дифференцировать вестонимы, которые в результате вторичной номинации приобрели новые значения, хочется остановиться на мотивации этих процессов и экстралингвистических факторах, обусловивших появление новых номинаций. Во-первых, по нашему мнению, свою роль сыграл закон экономии речевых средств, стремление к языковой компрессии, неудовлетворенность описательной формой наименования. Так, расчлененное наименование длинная труба, изготовленная из эластичной синтетической ткани, предназначенная для эвакуагщи людей с верхних этажей зданий при пожаре, спасательный рукав (НРЛ-81, 250) не могло выть конденсирова
