Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Синтаксическая мотивация как многоуровневое явление 12
1.1. Понятие и сущность синтаксической мотивации 12
1.1.1. Процесс мотивационного сознания. Мотив и причина 13
1.1.2. Философская интерпретация проблемы. Причинно-следственная зависимость и принцип детерминизма 16
1.1.3. Место синтаксической мотивации в языке и лингвистике 19
1.2. Уровневое строение синтаксической мотивации 23
1.3. Особенности мотивационных конструкций 26
1.4. Степень разработанности проблемы синтаксической мотивации 28
Краткие выводы к главе 1 32
Глава 2. Способы синтаксической мотивации 34
2.1. Уровень мотивационной лексемы. Эксплицитная мотивация словом в каузальных конструкциях 34
2.1.1. Слово «причина» и его реализация в языке и речи 36
2.1.2. Синонимичные лексемы и особенности их семантики и синтаксиса 41
2.1.3. Синтаксическая позиция мотивационных лексем 45
2.1.4. Роль мотивационных лексем наречного происхождения в диалогах и внутренних монологах. Синтаксический и семантический аспект .47
2.2. Уровень простого предложения (мотивационной синтаксемы) 52
2.2.1. История формирования и общая характеристика мотивационной синтаксемы 52
2.2.2. Предложные конструкции с причинным значением 55
2.2.3. Модели мотивационных синтаксем (беспредложных и с первичными предлогами) 58
2.2.4. Морфолого-синтаксическая характеристика обусловливаемого компонента 78
2.2.5. ППК с вторичными предлогами 78
2.2.6. Словосочетания с обстоятельственными наречиями 80
2.2.7. Местоположение ППК в предложении 81
2.3. Уровень сложного предложения 82
2.4. Высший уровень синтаксической мотивации – сложноподчиненные предложения с придаточными причины 85
2.4.1. Причинные предложения гибкой структуры 87
2.4.2. Место придаточных причины в структуре высказывания (предложения) 94
2.4.3. Причинные предложения негибкой структуры 98
2.4.4. Синтаксическая семантика СПП 100
2.4.5. Соотношение синтаксической модальности и времени в предложениях мотивации 103
2.4.6. Выражение мотивационных отношений другими типами придаточных 114
2.5. Уровень бессоюзного сложного предложения 115
2.5.1. Структурно образующие элементы субъективности в БСП мотивационного характера 118
2.5.2. Группы бессоюзных причинных конструкций 121
2.5.3. О порядке следования частей и синтаксическом соотношении видо-временных планов в БСП с мотивационными отношениями 123
2.6. Уровень сложносочиненного предложения мотивационного значения 126
2.7. Уровень мотивационного текста (ССЦ) 129
2.7.1. Коммуникативный аспект прочтения текстов Л.Н. Толстого 131
2.7.2. Специфика текста (ССЦ) мотивационного характера 136
2.7.3. Соотношение полимотивации и сложности синтаксических построений мотивационного характера в текстах Л.Н. Толстого 142
Краткие выводы к главе 2 148
Глава 3. Компрессивные способы синтаксической мотивации 152
3.1. Способы синтаксического осложнения предложений мотивационными обособленными обстоятельствами 152
3.2. Мотивация обособленными обстоятельствами, выраженными деепричастными оборотами 153
3.3. Способы синтаксического осложнения предложений мотивационными обособленными определениями 160
3.4. Вводные конструкции как мотивационно-модальный компонент 162
3.5. Аргументация вставными конструкциями 165
3.6. Каузативные глаголы 169
3.6.1. Реляторы мотивационного значения 170
3.6.2. Группы каузативных глаголов 173
3.6.3. Разряды глаголов мотивации по модальности 175
Краткие выводы к главе 3 177
Заключение 179
Приложения 185
Библиография 196
Список источников языкового материала 212
- Философская интерпретация проблемы. Причинно-следственная зависимость и принцип детерминизма
- Синонимичные лексемы и особенности их семантики и синтаксиса
- Место придаточных причины в структуре высказывания (предложения)
- Мотивация обособленными обстоятельствами, выраженными деепричастными оборотами
Философская интерпретация проблемы. Причинно-следственная зависимость и принцип детерминизма
С древних времен человека мучила проблема причинности тех или иных явлений, событий, фактов. Едва ли найдется в современной науке настолько многогранная категория, по отношению к которой употребляются такие разные, порой несовместимые термины, как причинение, мотивация, детерминизм, каузализм, принцип причинности и т.д. Категорию причинности в науке о языке на данном этапе называют логической, онтологической, бытийной и даже языковой (точнее, лексической, синтаксической, лексико-синтагматической) в зависимости от того, в какой области работает исследователь. Столь разноречивая терминология, а также большое количество лингвистических исследований, связанных с категорией причинности и послужили поводом для исследования этого вопроса.
Философский энциклопедический словарь дает следующее определение причины: «Причина – явление, непосредственно обусловливающее, порождающее другое явление (следствие)» [195, 370 ]. В философии причинность выступает как категория для обозначения необходимой генетической связи явлений, из которых одно (называемое причиной) обусловливает другое (называемое следствием).
Понятия причины, следствия, причинной связи принадлежат к наиболее важным философским, точнее, онтологическим представлениям, которые известны со времен Античности и вырабатывались в процессе исторического развития и познания человеком окружающего мира [18, 33, 31]. Зародившись в лоне философского знания, категория причинности прошла тернистый путь его расслоения на отдельные области человеческого познания действительности и прочно закрепилась в различных вариантах своего звучания во всех без исключения отраслях современной науки. Можно сказать, что слово «почему?» является «двигателем» науки вообще. В русский язык слово «причина» пришло приблизительно в IV веке из польского языка. «Толковый словарь живого великорусского языка» В. Даля связывает это отвлеченное существительное с глаголами «чинить» (делать, творить, производить) и «причинять» (делать, творить, устраивать). Само же слово «причина» является синонимами слов: источник, вина, коренной повод к действию, начальный деятель явления (филос.). Это слово имеет и иностранный аналог – каузальность (от лат. Causа – причина). Под причиной понимается явление, действие которого вызывает, определяет, изменяет, производит или влечет за собой другое явление, последнее называют следствием. Производимое причиной следствие зависит от условий. Одна причина при разных условиях вызывает неодинаковые следствия. Различие между причиной и условием относительно: каждое условие в определенном отношении является причиной, а каждая причина в соответствующем отношении есть следствие. Причина и следствие нахо-дятся в единстве. Причина и следствие могут меняться местами: следствие может стать причиной другого следствия.
Сущностью причинности является производство причиной следствия. Причина есть внутренняя связь между тем, что уже есть, и тем, что им порождается, что еще становится. Этим причинность принципиально отличается от других форм связей, для которых характерен тот или иной тип упорядоченной соотнесенности одного явления другому.
Причина объективна: она есть присущее самим вещам внутреннее отношение. Причинность всеобща, т.к. нет явлений, которые не порождали бы тех или иных следствий.
Связь причины и следствия является необходимой: если есть причина и налицо соответствующие условия, то неизбежно возникает следствие, причем оно всегда порождается данной причиной другого явления; последнее, в свою очередь, оказывается причиной третьего явления и т.д.; эту последовательность явлений, связанных друг с другом отношением внутренней необходимости, называют причиной или причинно-следственной цепью. Ее можно назвать цепью причинения. Любая из цепей причинения не имеет ни начала, ни конца. Отношение между причиной и следствием имеет три существенных характеристики, а именно: смежность, последовательность во времени, постоянную связь.
Часто синонимом причинности выступает слово «детерминизм» (от лат. Determinare – определять), однако последний термин больше соответствует понятию «закономерность» и слабо выражает производящее, действующее начало, каким является причина [см. подробнее: 174, 104]. Отожествление причинности и детерминизма имеет исторические корни и содержит в себе зерно истины. В основе всего многообразия отношений детерминации лежит генетическая, причинная производительность. Иными словами, принцип детерминизма в качестве своего обязательного компонента включает принцип причинности.
Таким образом, равноправным мы считаем использование в работе терминов мотивация, причинность, каузализм, детерминация и пр. смежных понятий, имея в виду их основное значение – причину как корень мотива.
Наука – это попытка привести хаотическое многообразие нашего чувственного опыта в соответствие с некоторой единой системой мышления. А. Эйнштейн
В лингвистике конкретно проявляется содержание философского аспекта категории причинности. Общеизвестно, что философия выступает интегрирующим фактором в синтезе различных областей знания, и цель науки состоит в том, чтобы на языковом материале раскрыть механизм мотивации и особенностей ее выражения в языке.
Язык – универсальное коммуникативное средство, обслуживающее различные науки, и благодаря ему мы фиксируем причинные связи не только в окружающей действительности, но и в мышлении и познании. Философский и лингвистический статус категории причины не противопоставлены друг другу, а образуют неразрывное единство двух отображений объективного мира, основанное на диалектическом принципе взаимосвязи сущности и явления. Языковая категория причины – это средства выражения причинных отношений, т.е. способы мотивации. И в связи с этим она отражает собой явление, часть общей системы, выступая как исторически изменчивая форма выражения сущности. Языковая категория причины посредством своих грамматических, лексических и синтаксических средств раскрывает такие проявления причинных связей на всех уровнях как отражение фактов внеязыковой действительности. В языке мотивация получает выражение в определенной системе лексических, грамматических и синтаксических форм и средств, которые возникли как фиксация определенных практических действий людей по преобразованию природы и познанию действительности. Категория мышления зафиксировала результаты этой деятельности и на определенном уровне развития получила свое закрепление в языке.
Современная лингвистика ставит своей целью задачу полного описания плана содержания языка и средств его формального выражения; в центре лингвистической проблематики находится изучение фундаментальных семантических категорий со сложной формально-содержательной структурой, к числу которых следует отнести и категорию каузальности. Актуальность исследования способов синтаксической мотивации определяется тем, что в структуре языка причинные конструкции репрезентируют наиболее важную и распространенную функционально-семантическую категорию, отражающую взаимосвязь и обусловленность процессов и явлений объективной действительности.
Синонимичные лексемы и особенности их семантики и синтаксиса
Система средств синтаксической мотивации используется как в словосочетаниях, так и в простых предложениях и является общей для обеих этих синтаксических единиц. Мотивационные синтаксемы различаются диапазоном синтаксических возможностей и служат экономным способом презентации каузальной информации.
Причинные отношения выражаются преимущественно слабоуправляе-мыми конструкциями, которые могут присоединяться не только к отдельным словам, образуя словосочетания, но и вступать в более сложную связь с отдельными словами или группами слов в предложении, а также могут относиться ко всему составу предложения [см, напр., 2]. Мотивационные синтаксемы выступают по отношению к остальной части высказывания как единицы, обозначающие явления, события, которые способствуют или препятствуют развитию ситуации, названной в высказывании. Анализу средств выражения причины в простом предложении посвящен достаточно широкий круг литературы (В.В. Виноградов, Н.Д. Ару-тюнова, В.Г. Гак, Н.И. Штыкало, Н.К. Онипенко, Т.В. Тимошина, Р. Павлова, А.М. Финкель и др.). В.В. Виноградов замечает, что по составу русских предлогов, выра-жающих каузальность, можно сделать вывод о том, как развивалось в рус-ской грамматической системе выражение причинных отношений [45, 539]. В русской грамматической системе часть простых непроизводных предлогов (за, по, под, из, от, в, на) совмещает причинные значения с пространственными и временными. Таков и был путь развития причинной связи [123,137,139,150]. Другая часть предлогов, выражающих причинные отношения, совмещает причинные отношения со значениями цели, назначения (для, по и др.). Известно, что причинные отношения тесно сплетались с целевыми и в области союзов. Третья часть предлогов, выражающих причинные отношения, сочетает причинные значения с срав-нительными (в, на, по и др.). Об этом писал А.А. Потебня, указывая на то глубокое древнее состояние мысли, при коем отношения причины и следствия возникали из отношения сходства, так что следствие является лишь видоизмененным подобием причины. В развитии и дифференциации сочетаний с предлогами, расширении круга значений и употребления предлогов, В.В. Виноградов видел углубление аналитических тенденций в синтаксическом строе языка, а в изменении семантической системы предлогов – признак развития новых аналитических элементов русского языка, а также богатство отвлеченно-аналитических союзов и союзных речений, выражающих разные виды логической связи между предложениями в книжном языке [45, 566]. В работе Н.К. Онипенко обосновывается плодотворность совместного изучения всех способов выражения причинно-следственных отношений, или всех средств каузативного осложнения предложения [140, 3]. Формы выражения синтаксической категории причины и принципы их выбора в русском литературном языке рассматривает в работе Н.И. Штыкало [211].
Сопоставительное исследование конструкций с предлогами причин-ного значения в болгарском и русском языках представлено в работе Румяны Павловой [143], в русском и тайском – в диссертации Ч.И. Сомпхака [179].
Ситуацию как референт предложения, отрезок реальной действительности, частное событие, факт, о котором сообщается в конкретном высказывании, рассматривает В.С. Храковский: «Смысловая структура предложения представляет собой вырезанный и обработанный мыслью и языком фрагмент действительности, который принято называть индивидуальной денотативной ситуацией или событием» [199]. Большую роль в семантической структуре высказывания сыграла концепция Ф.Данеша, его классификация глаголов на выражающие отношения локативного, посессивного и атрибутивного характера или относящиеся к классу событий, или называющие процессы и подраз-деляющиеся на активные, неактивные и неструктурированные [62].
Н.Д.Арутюнова признает плодотворность исследования значения и сочетаемости глагольной основы предложения, т.е. структурно-лексической основы предложения как «комбинации лексем, синтаксической единицы, организованной по действующим правилам словосочетания в традиционном его понимании», но при этом полагает, что «комбинирование слов зависит не только от их валентностных потенций, но и от их роли в предложении, а также от характера той синтаксической связи, которая их соединяет» [17, 80]. Это прежде всего касается субъекта и предиката.
Под предложно-падежными конструкциями (ППК) мы вслед за Т.А. Ященко понимаем «сочетания, в которых именная группа характеризует в каузальном аспекте управляющее слово – следственный компонент» [219, 14].
Значительный блок предлогов образует мотивационные конструкции. Именно предлог указывает векторность мотивации [201]. Причем одни пред-ложные конструкции имеют ярко выраженное причинное значение, другие осложнены добавочными оттенками значений, т.е. основной корпус ППК на-ходится в зоне синкретизма. ППК с причинной семантикой располагаются на разном удалении от ядра функционально-семантического поля [см., напр., 5].
Некоторые исследователи справедливо полагают, что это определено семантикой самого предлога. Так, Л.Н. Засорина пишет, что из двадцати пяти предлогов, выражающих причинные отношения в современном русском языке, только пять (от, с, из, из-за с Р.п. и предлог по с Д.п.) «…обладают самостоятельным, собственно причинным значением, достаточно отграниченным от других значений» [78, 66]. Этот список можно расширить, добавив в него производные предлоги, имеющие только значение причины [107, 202], их следует отнести к специализированным средствам выражения причинной семантики, т.к. они позволяют квалифицировать ППК как причинную конструкцию только на основе формального показателя – предлога. ППК, организуемые производными предлогами, наиболее приближены к ядерной зоне функционально-семантического поля причины.
Место придаточных причины в структуре высказывания (предложения)
Высшим уровнем реализации мотивации является сложноподчиненное предложение с придаточным причины. Именно здесь мотивационная семантика реализуется с эксплицитной предикативностью. «Средства связи здесь носят межпредложенческий характер и реализуются при помощи широкого круга подчинительных союзов с причинной семантикой» [108, 87]. «Сложноподчиненные предложения являются самой оперативной грамматической формой отображения объективных реалий и субъективных суждений о реалиях в их взаимоотношениях и взаимосвязях» [127, 89].
Р.М. Теремова центральное место в функционально-семантиеском поле причинности также отдает СПП, т.к. «…именно в нем событие-причина и событие-следствие представлены развернутыми пропозициями, эти пропозиции маркированы, причинно-следственная связь событий передается наиболее адекватно» [189, 22].
«В причинных предложениях выражается прямая реальная стимулирующая обусловленность широкого плана, включающая не только отношения непосредственной, но и отдаленной обусловленности» [59, 710].
Обязательным элементом мотивационных конструкций являются причинные союзы, которые образуют особый семантический класс, объединяюший слова с разными конструктивными свойствами. Союзы служат для указания векторной направленности мотивации.
Для структуры сложного предложения существенны два свойства причинных союзов: место, которое они могут занимать в сложном предложении, и их расчленяемость или нерасчленяемость [105]. По первому признаку все причинные союзы делятся на допускающие препозицию вводимой ими части и не допускающие такой препозиции. С первыми образуются сложные предложения гибкой структуры, со вторыми – предложения негибкой структуры.
Почти все союзы первого разряда являются составными и допускают расчленение на указательный компонент потому, вследствие того, благодаря тому, в связи с тем и под.) и собственно союзный компонент что: потому что, вследствие того что, благодаря тому что, в связи с тем что и под.). Исключение составляет союз так как (который не расчленяется) и простой союз поскольку. Почти все союзы второго разряда являются нерасчленяемыми образованиями – простыми или сложными: ибо, благо, ведь, а то.
В СПП могут выражаться различные оттенки причинного значения. С точки зрения РГ-80 [161, 562], различаются предложения: с союзами недифференцированного значения: потому что, потому как (прост.), потому (прост.), так как, поскольку, раз, раз что (устар.), ибо (высок.), ведь (союз – частица, разг.); с союзом дифференцированных (специализированных) значений: оттого что, из-за того что, ради того что, благодаря тому что, затем что (устар.), через то что (прост.), благо (устар.), как (устар. и прост.), книжные и официальные: вследствие того что, в результате того что, в силу того что, на основании того что, исходя из того что, по причине того что, по той причине что, в связи с тем что, ввиду того что, под тем предлогом что, тем более что, тем паче что (устар. и иронич.).
В плане формальной организации сложноподчиненные предложения с причинным значением представляют собой предложения расчлененной структуры. В причинных конструкциях гибкой структуры придаточная часть может быть препозитивной и постпозитивной. Такие предложения строятся с союзами так как, поскольку и со всеми расчленяемыми союзами, кроме тем более что, который может вводить только постпозитивную придаточную часть. Союзы потому что, так как и поскольку противостоят всем остальным, т.к. они способны выражать мотивационные отношения наиболее общего и отвлеченного характера (что чаще всего мы и встречаем в романах Л.Н.Толстого: писатель не указывает на реальную причину, а лишь предполагает ее настолько, насколько чувствует ее герой, и не больше, поэтому она и носит отвлеченный характер): в зависимости от семантического наполнения предложения, придаточная часть может содержать указание как на непосредственную причину, так и на более отдаленные содействующие или объясняющие обстоятельства [см., напр., 1].
Широта и отвлеченность семантики союзов потому что, так как и поскольку позволяет им выражать не только собственно причинные отношения, но и отношения логического обоснования: в главной части сообщается о предполагаемом явлении, которое представляется как вывод, умозаключение говорящего (в нем обычны вводные слова верно, вероятно, должно быть, кажется, наверное, очевидно и под.); придаточная же часть сообщает о реальном основании для вывода; это основание есть в то же время следствие того, о чем сообщается в главной части [13,11,9].
Союз поскольку в романах не употребляется, его заменяют другие причинные союзы. Среди наиболее употребительных Л.Н. Толстым союзов, можно выделить потому что и оттого что. Одним из самых распространенных и стилистически нейтральных союзов мотивационного значения является, конечно, союз потому что. Е.А. Назикова, излагая в диссертационной работе историю формирования этого союза, объясняет его широкую употребляемость тем, что он не выражает какого-либо определенного оттенка причинного значения, а представляет собой общее указание на причину действия, вне дифференциации ее. Это значение определяется значением ее указательной части – наречия потому, в котором стерлось значение предлога по и которое означает общее указание на причину действия» [130, 101-102]. Такое объяснение содержит долю истины, но главное, однако, не в том. Союз потому что сильнее, чем какой-либо другой, акцентирует смысловое различие двух компонентов предложения: предшествующего – как следствия и последующего – как его причины. Для Толстого с его логизирующим методом восприятия и изложения это имеет немаловажное значение. Среди конструкций с данным союзом выделяются две группы: со значением причины и со значением основания. В конструкциях первой группы придаточная часть выражает конкретную причину того, о чем повествуется в главной: Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. [Война и мир] И это суждение тетушек было приятно ему, потому что как будто оправдывало его. [Воскресение]
Мотивация обособленными обстоятельствами, выраженными деепричастными оборотами
Причина всегда ретроспективна. Причина не просто предшествует следствию во времени, а порождает, вызывает его к жизни, генетически обусловливает его возникновение и существование. Отношение генетического порождения обусловливает существование и другого признака причинного отношения: причинное отношение характеризуется однонаправленностью или временной асимметрией. Это означает, что формирование причины всегда предшествует возникновению следствия, а не наоборот. Процесс причинения имеет определенную направленность во времени от того, что есть, к тому, что возникает, появляется. Процесс причинения необратим. Последовательность во времени является необходимым, но недостаточным условием для существования причинного отношения. Только если два следующих одно за другим события связаны отношением порождения, они находятся в причинной связи.
Мотивация теснейшим образом связана с эмоциями [111]. Одна из функций эмоций состоит в том, что они ориентируют человека, указывая на значимость окружающего человека явлений, на степень их важности, на их модальность (положительность или отрицательность). «В плане отношения к модальности категорию причины надо рассматривать как реальное событие, пусть даже причина устанавливается неправильно» [211, 39]. Если в предложно-падежных конструкциях модальность представлена имплицитно, то в придаточных предложениях она ярко выражена и обозначена дополнительными лексическими средствами. В причинных предложениях возможна большая свобода комбинаций модально-временных планов частей [см., напр., 152]. В главной части возможно любое модальное значение. Придаточная часть может иметь модальность реальности или предположительности, потенциальности или нереализованной возможности. Придаточная часть, имеющая модальность реальности, свободно сочетается с главной частью модального значения, например: ... но он заметил, что другим в гостиной это показалось (покажется, показалось бы, пусть покажется, хоть бы показалось) чем-то особенным и неприличным, потому что это показалось неприличным ему. [Анна Каренина] Придаточная часть, имеющая модальность предположительности, свободно сочетается с главной частью, имеющей ту же модальность. Одним из различительных конструктивных признаков, служащих для разграничения основных типов сложного предложения являются особенности строения предикативных единиц, их семантическое содержание, лексическое наполнение, соотношение форм синтаксической модальности и синтаксического времени в главной и придаточной частях. Определение круга возможных сочетаний временных планов частей сложноподчиненного предложения с придаточным причины, ограничений, зависящих от лексического наполнения, позволит установить список допускаемых или запрещаемых комбинаций и выделить некоторые разновидности причинных предложений. В данной работе принято то понимание синтаксического времени, которое дано в «Грамматике современного русского литературного языка», а именно: «...термины «модальность « и «время» при описании сложного предложения будут употребляться не для обозначения собственно грамматических категорий, а для обозначения комплексных значений. создающихся совместно грамматическими и лексическими факторами. В основе таких значений лежит установление отношения к моменту речи (время) и к действительности (модальность) [59, 654]. В.П. Малащенко отмечает, что «распространители со значением причины…, как и временные и пространственные распространители обычно подчеркивают одновременность совершаемых действий, обозначаемых глаголами в формах одного времени» [122, 153]. Теоретически возможными в сложном предложении являются 9 комбинаций временных планов, из них 3 одновременных и 6 разновременных: н – н, п – п, б – б, н – п, н – б, п – н, п – б, б – н, б – н. Проанализировав причинные предложения с точки зрения соотношения временных планов частей, мы пришли к выводу, что существуют две разновидности причинных предложений по степени их употребляемости – продуктивные и непродуктивные модели. Предложения первого типа будут описаны ниже. В данный момент нас интересуют непродуктивные, «нечастотные» (Л.Ю. Максимов [120, 4]) модели причинных предложений (исследователь Г.Ф. Гаврилова называет их «невозможными» в связи с тем, что употребляются крайне редко даже в разговорной речи) [48, 81]. Манере Л.Н. Толстого эти модели также несвойственны. Их «исключительность» состоит в сочетании форм будущего времени с формами настоящего или прошедшего в главной: Полковой командир призвал Вронского именно потому, что он будет дорожить честью полка. [Анна Каренина] Комментируя подобные примеры Г.Ф. Гаврилова пишет, что такое сочетание форм времени возможно в том случае, когда форма будущего времени приобретает «дополнительные оттенки уверенности в совершении действия, неизбежности, граничащей с реальностью факта...» [48, 82].
В придаточной части приведенного выше предложения содержится не только значение «уверенности в совершении действия», но и значение стимула, который вызывает действие главной части. Этот стимул мыслится как явление, отнесенное в будущее, что, однако, не лишает его значения побуждающей к действию причины.
