Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Внутренняя структура зооморфизмов 10
1. Краткий обзор исследований зооморфной лексики 10
2. Зооморфизмы как разновидность оценочно-экспрессивной метафоры 13
3. Коннотация и ее компоненты в структуре значения зооморфизмов 23
- Экспрессивность в значении зооморфизмов 29
- Образность. Зооморфный образ 33
- Оценка в структуре значения зооморфизмов 35
4. Стержневые компоненты зооморфных фразеологизмов 44
- Общая характеристика стержневых компонентов 47
- Функцио
нирование стержневых компонентов 53
Выводы 57
Глава вторая. Системная организация зооморфизмов 60
1. Системная организация подгруппы слов-зооморфизмов 63
2. Организация фразеосемантической подгруппы "качественно-оценочная характеристика человека" 81
1. Адъективно-субстантивные зооморфные фразеологизмы 82
2. Качественно-обстоятельственные (морфологически неизменяемые) зооморфные фразеологизмы 92
3. Процессуальные зооморфные фразеологизмы 118
Выводы 125
Заключение 128
Приложение 132
Список использованной литературы
- Зооморфизмы как разновидность оценочно-экспрессивной метафоры
- Стержневые компоненты зооморфных фразеологизмов
- Качественно-обстоятельственные (морфологически неизменяемые) зооморфные фразеологизмы
- Процессуальные зооморфные фразеологизмы
Зооморфизмы как разновидность оценочно-экспрессивной метафоры
Обоснование теоретической базы исследования зооморфизмов непосредственным образом связано с проблемой метафоры, так как она является продуктивным средством формирования экспрессивных имен лица.
В литературе затрагиваются различные аспекты метафоры и мета-форизации: воззрения авторов-лингвистов, философов, логиков подчинены разным исследовательским целям. В процессе критического анализа концепций метафоры было сконцентрировано внимание на тех моментах, которые, как представляется, способствуют пониманию природы зооморфизмов и их функционирования в речи.
Современные концепции метафоры восходят к античной теории языка и стиля. Многие мысли, научные понятия, наблюдения античных философов и риторов не устарели и по сегодняшний день. Обращение к ним позволяет проследить преемственность научного поиска и осмыслить достигнутый к настоящему времени уровень знаний. Аристотель отмечал речедеятельностный характер метафоры, уподобляя ее загадке, сущность которой состоит в том, чтобы, говоря о действительном, соединить с ним невозможное, но в то же время сохранить ясность . По Аристотелю, сила метафоры как приема именования заключена в утверждении о равенстве двух понятий. Показателен факт, что основные положения "парадигматической" концепции Аристотеля неоднократно рассматривались исследователями, однако на динамический аспект концепции не обращалось должного внимания (Языковая номинация. Виды наименований., 1977, с. 196). Таким образом, метафора еще в античности рассматривалась как способ перенесения понятия и как результат этого процесса.
Развивая свое понимание метафоры, Квинтилиан определил назначение данного языкового явления, которое состоит в том, что метафора, становясь на чужое место, должна быть значительнее того, что она вытесняет (тамже , с.219). Данное утверждение дает ключ к пониманию мотивов, которыми руководствуются говорящие, предпочитая высказывания типа "она лиса" или "он зверь" нейтральным характеристикам "она хитра", "он жесток". Необходимо отметить, что представители античной риторики не выделяли особо роль образа, усматривая в метафоре только семантический перенос. В целом античная риторика описывала внешние формы и не ставила задачу проникнуть в глубь явления.
В настоящее время теория метафоры является одной из центральных тем семантики. Первым, кто начал рассматривать метафору как семантическую проблему, был М.Бреаль. Многие семантические концепции начала XX в. недооценивали коммукативные функции языка и преувеличивали его экспрессивные функции, особенно в плане эмоционального воздействия (Жоль К.К., 1984, с.59). Эмотивные теории являлись следствием неадекватного объяснения механизма семантических изменений в языке. Так, согласно эмотивной теории, метафора - это замаскированное сравнение. Рационально же значима не метафора, а сравнение, которое метафора маскирует. Авторы подобных теорий утверждают, что метафора не обладает ясным когнитивным значением, поскольку она в первую очередь связана с эмоциями, интуициями, образами, изменчивыми ситуациями.
В рамках психологической трактовки семантики видное место занимают теоретические разработки И.А.Ричардса, который высоко ценил роль метафоры в функционировании языка ( Richards I.A.,1965. - цит. по: В.Н.Телия). М .Фосс в книге "Символ и метафора в человеческом опыте" (цит. по: В.Н.Телия) подчеркнул важный для семантики момент: метафоры - это не застывшие структуры, а деятельность; метафоры появляются в процессе языковой деятельности. При таком взгляде на семантические изменения появляется возможность по-новому оценить характер возникновения и функционирования значений. Акцентирование внимания на деятельностном аспекте языка, подмеченном еще Аристотелем, имеет революционное значение для семантики, особенно если учесть, что два столетия тому назад метафора рассматривалась не как процесс, с помощью которого происходит метафорическое использование слов, а исключительно как стилистическое средство или художественный прием.
Традиционная семантика изображала механизм изменений значений довольно поверхностно. Предпочтение отдавалось описанию бинарных отношений типа отношений подобия между двумя изолированными элементами - знаковыми или семантическими. В современных исследованиях, ориентирующих на структурную линвистику, квазидетерминизм сменяется вероятностным подходом к языку, который вводит понятие "ассоциативного поля" (Жоль К.К., 1984, с. 102).
По-новому подходит к трактовке метафоры современная прагматика. В частности, на принципиально новой основе рассматривается связь когнитивного и эмотивного аспектов этого явления. Метафора, по мнению сторонников прагматического подхода, используется для того, чтобы отделить эмотивный эффект слова от свойственных ему дескриптивных эффектов и, таким образом, пополнить число имеющихся в языке эмотивных средств (Стивенсон Ч., 1985, С. .488)
Авторы "Общей риторики", являясь представителями перспективного направления, которое исследует язык в действии, рассматривают метафору как синтагму, где сосуществуют в противоречивом единстве тождество двух означающих и несовпадение соответствующих им означаемых. Метафора, по мнению сторонников современной риторики, экстраполирует, т.е. наблюдение над одним явлением переносит на другое. Она строится на основе реального сходства, проявляющегося в пересечении двух значений, и утверждает полное совпадение этих значений (Дюбуа К., Эделин Ф и др. 1986, с,195-196). Затрагивая коммуникативный аспект метафоры, исследователи отмечают, что метафора воспринимается как таковая только тогда, когда она содержит отсылку как к прямому, так и к переносному значению.
Современную и обоснованную концепцию метафоры развивает Г.Вайнрих. Он придерживается актуальной точки зрения, согласно которой заложенное в метафоре противоречие раскрывается в том случае, когда она воспринимается буквально. Положение о метафоре как о противоречивой предикации является его личным вкладом в современную теорию метафоры ( Weinrich H. 1981, р.386-392 - цит. по В.Н.Телия).
Другим не менее важным положением концепции Г.Вайнриха следует считать феномен контрдетерминации. Он создается благодаря эффекту напряжения между исходным и метафорическим значением слова. Данный постулат имеет большое значедие для понимания метафоры как процесса. На современном этапе развития лингвистики наиболее распространенной является так называемая интеракционистская концепция метафоры, основоположниками которой считаются И.А.Ричарде и М.Блэк. Первый шел к этой проблеме психолингвистическим, второй - логическим путем. Критика, которая развернулась по поводу этой концепции, дополняет и развивает основные положения, высказанные Ричардсом и Блэком, не изменяя основных постулатов. Такое положение дел показывает плодотворность этой теории, рассматривающей метафору как взаимодействие образующих ее элементов и процессов. По существу критика сводится к попыткам ввести в метафорический процесс динамическое начало, идущее от самого субъекта этого коммуникативного в своей основе процесса.
По мнению современных лингвистов, ценна сама идея интеракции как основного порождающего механизма метафоры, однако указанная концепция, как отмечает В.Н.Телия, имеет уязвимые стороны, так как недостаточно учитывает роль субъективно-личностного фактора (Метафора в языке и тексте, 1988, с.33-34).
Процесс метафоризации по В.Н.Телия, это всегда некоторая проблемная когнитивно-номинативная ситуация со многими переменными факторами, а сам метафорический процесс богаче и разнообразнее, чем он представлен в существующих версиях интеракционистской теории. "Этот процесс объемлет целеполагающую интенцию субъекта метафоризации, задающую те когнитивные и (или) прагматические функции, которые будет выполнять метафора в коммуникативных актах" (Телия В.Н тамже,с.34).
Стержневые компоненты зооморфных фразеологизмов
В содержательной структуре анализируемых ФЕ представлены следующие признаки, по которым характеризуется и оценивается человек: глухой, близорукий, сонный, ленивый, жалкий, некрасивый, безвольный, покорный, нерешительный, безобидный, целомудренный, коварный, пронырливый, жестокий, свободный, трудолюбивый, опытный, неопытный, чрезмерно осторожный, малодушный, незначительный, безответный и т.п.
Этот перечень следует дополнить единицами, в семантике которых выделение однозначной доминанты связано с трудностями. Такие ФЕ, как "белая ворона", "паршивая овца", "мышиный жеребчик", "гадкий утенок"...отличаются сложным переплетением разнообразных смысловых оттенков, дающих в сумме обобщенный личностный тип, своеобразный сплав черт, которые преломляются через общественную оценку. Фразеологизм "валаамова ослица", например, в своем кодицифиро-ванном значении употребляается для экспрессивной характеристики не только покорного и молчаливого человека, но и способного в определенной ситуации на протест. Исконно русская ФЕ "премудрый пескарь" вобрала в себя сатирический смысл сказки М.Е.Салтыкова-Щедрина, разоблачающего обывательскую трусливую позицию либералов в годы реакции. В современном языке, как отмечалось, оборот расширил свое значение, однако его толкование "о малодушном, трусливом человеке, обывателе" также весьма неполно передает всю многогранность смысла ФЕ. Заметим, кстати, что изменилась и оценочность фразеологизма, с утратой реалий утратилась и политическая окраска, однако социально-негативная оценка осталась. Весьма приблизительно и неполно передают смысловое содержание фразеологизмов "белая ворона" и "паршивая овца" их однословные нейтральные эквиваленты "уникум" и "отщепенец". Подобная картина наблюдается и при попытке выделить с целью классификации смысловую доминанту в ФЕ "гадкий утенок", "заблудшая овца", "мышиный жеребчик" и некоторых других. Кроме того, отдельные фразеологизмы по своей семантике могут быть отнесены к разным микрогруппам. Например, ФЕ с общим дифференциальным семантическим элементом "безответный" можно, по-видимому, рассматривать также в ряду единиц с семантическим компонентом "незначительный". Возможно и дальнейшее семантическое дробление выделенных нами микромоделей. Так, в микромодели "социально-общественное положение" выделяются микрополя "значительный-незначительный", "униженный" и т.п. Приведенные наблюдения свидетельствуют как о сложности смысла выражаемого ФЕ, так и об известной относительности любой классификации, с необходимостью предполагающей кроме четко выраженных также переходные случаи.
Одной из существенных особенностей единиц анализируемого фра-зеосемантического ряда является совмещение в их значении характериза-ции и оценочности. Оценке подвергаются внутренние и внешние (реже) признаки человека ("змея подколодная"), его коммуникативно-значимые черты ("паршивая овца"). Фразеологические единицы используются преимущественно для квалификации определенного типа личности, свойства которого рассматриваются как социально-вредные, отклоняющиеся в сторону от известных, общепринятых норм морали, поведения и т.п. В меньшей мере представлены среди них фразеологизмы, фиксирующие у индивида отсутствие некоторых качеств, нормально ожидаемых у каждого человека.
По нашим наблюдениям, у одних ФЕ на первый план выступает оценочность ("змея подколодная", "гусь лапчатый", "гад ползучий"...), у других же - преобладает характеристичность ("стреляный воробей", "морской волк", "дойная корова"...). Оценка свойств, выражаемых фразеологическими оборотами, значительно реже бывает однозначно отрицательной (змея подколодная ) или однозначно положительной (вольная пташка). Чаще всего она конкретизируется как ироническая (стреляный воробей, валаамова ослица), пренебрежительная (желторотый птенец), презрительная (паршивая овца) и выражает эмоциональное отношение к определенному качеству, заключенному в ФЕ.
Многообразие и богатство смыслового содержания ФЕ, в том числе коннотативного аспекта значения, полифункциональность фразеологизмов затрудняет обнаружение парадигматических связей между единицами анализируемого фразеосемантического ряда и четкую их квалификацию. Тем не менее наличие смысловых связей между ФЕ, реализующихся в отношениях включения фразеологизма с конкретным значением в более сложное семантическое образование в пределах фразеосемантического ряда, позволяет объединить их в еще более высокого уровня абстракции группу, поле.
Эта сторона парадигматической системности, отражающая иерархический характер построения (снизу вверх и сверху вниз) различных объединений фразеологизмов с учетом степени обобщенности смысловых связей между ними, является общей и для рассматриваемого фразеосемантического ряда, и для лексико-фразеологической группы зоомор-физмов.
Одним из важных показателей парадигматической системности адъективно-субстантивных ФЕ является наличие между ними синонимических отношений. Говоря о фразеологической синонимии адъективно-субстантивных ФЕ, следует, конечно, принимать во внимание ее специфические особенности, отмеченные нами для компаративных фразеологизмов. Кроме того, так же, как и среди лексических экспрессивно-оценочных синонимов, в сфере фразеологии общеязыковые синонимы -явление не столь распространенное.
Ср., например, фразеологизм одного синонимического ряда "опытный" : травленый волк, матерый зверь, старый волк, морской волк, стреляный воробей...
Среди лексических единиц выбор синонимического средства определяется понятийно-логической основой значения слова, его экспрессивной и стилистической окраской. Эти же критерии действуют и при выборе того или иного фразеологического синонима из ряда близких по значению, однако их действие проявляется не столь отчетливо или не проявляется вообще. Причина кроется прежде всего в том, что фразеологическое значение анализируемых единиц по самой своей природе является экспрессивным и определить большую или меньшую степень экспрессии отдельных единиц в пределах синонимического ряда довольно трудно. Особенность экспрессивно-номинативных ФЕ заключается также в том, что многие из них способны обслуживать все стили речи (при общей тенденции к разговорно-обиходному стилю речи), что ограничивает, естественно, влияние фактора стилистической окраски на выбор синонимических средств. Своеобразие фразеологической синонимии состоит в том, что при определении степени синонимичности ФЕ должна обязательно учитываться предметная отнесенность (в этом они близки к сло-вам-зооморфизмам) и ситуативная обусловленность.
Качественно-обстоятельственные (морфологически неизменяемые) зооморфные фразеологизмы
"Конечно слов нет, одет был Василий Тарасович не во фраке. Ему, знаете, нету времени фраки и манжетки на грудь надевать...Он может, маляр. Он, может, действительно как собака грязный едет... ("Мещанский уклон" , Зощенко)...
В этих примерах фразеологизм (работать, замерзнуть, плавать, стоять, одевать) как собака реализует разные контекстуальные значения : тяжело, напряженно, много; холодно; неопытно, смешно, отчаянно; одиноко, бедно, унизительно; грязно, суетливо...
Все многозначные фразеологизмы построены по двухкомпонент-ной модели сравнительного оборота с компонентом "как" (или "что"). Это связано, по-видимому, с тем, что данные фразеологизмы образованы на основе сравнения человека с животным, а сравнение может осуществляться по различным признакам человека и животного. Так, индивидуальное значение фразеологизма (работать, пить, ржать) как лошадь сформировалось путем актуализации из лексического значения зоонима "лошадь" сем, отражающих разные, не связанные между собой свойства животного. Значение этого фразеологизма, так же как и семы, на основе которым эти значения сформировались, между собой не связаны, между ними невозможно установить отношения производности . Первое значение фразеологизма (работать) как лошадь - "очень много, усердно, напряженно" образовано на основе сем "используемый для различного рода работ", "выносливый", "сильный", "работоспособный"; второе значение фразеологизма как лошадь сформировалось с помощью семы "крупный, большой размер" и "способность пить воду в большом количестве"; третье значение фразеологизма как лошадь образуется на основе семы, "издающий громкие звуки".
Особенностью индивидуальных значений качественно-обстоятельственных фразеологизмов с компонентов-зоонимом является наличие коннотативных сем, которые отражают различное отношение человека к характеризуемому фразеологизмом действию или признаку, причем основная масса исследуемых фразеологизмов содержит в своих индивидуальных значениях отрицательные коннотативные семы, выражающие негативное отношение человека к признаку или действию. Набор таких сем, имеющихся в индивидуальных значениях различных фразеологизмов, достаточно широк: "отрицательная оценочность", "резко отрицательная оценочность", "неодобрение", "осуждение", "недовольство", "негодование", "возмущение", "гнев", "ирония", "насмешка", "презрение", "пренебрежение". Наличие определенных коннотативных сем зависит от отношения говорящего к действию или признаку. Семы "отрицательная оценочность", "недовольство", "неодобрение", "пренебрежение", "презрение" содержатся в семантической структуре таких фразеологизмов, которые сочетаются с прилагательными, обозначающими негативные свойства характера человека, состояние и внешний вид человека: (упрямый) как осел, как бык, как буйвол: (глупый) как сивый мерин как курицын сын как сукин кот как сукина дочка ; (трусливый) как заяц: (скользкий, изворотливый) как вьюн ; (худой) как (вяленая) вобла: (мрачный) как ворон, как серая мышь ; (надутый) как индюк, (толстый, грязный) как свинья: (неповоротливый) как тюлень и т.п. Названные коннотативные семы выявляются в таких контекстах где дается отрицательная оценка каким-либо свойствам и признакам человека. Негативную оценку, выражаемую фразеологизмом, получают такие действия человека которые вызывают недовольство, раздражение иронию или насмешку окружающих: (уставиться) как баран на новые ворота, (долбить) как дятел, (попасть) как кур во щи, (носиться) как курица с яйцом, (трещать) как сорока, (тащиться) как черепаха. Эти фразеологизмы отрицательно оценивают действие названное глаголом сопроводителем. Коннотативные семы "резко отрицательная оце-ночность", "возмущение", "осуждение", "гнев", "ненависть" содержатся в индивидуальных значениях фразеологизмов, которые сочетаются с глаголами, обозначаюмщими сильное физическое воздействие на человека: (драть, ЛУПИТЬ) как Сидорову козу, (убить, застрелить) как собаку. Отрицательные коннотативные семы, содержащиеся в семантической структуре этих фразеологизмов, отражают резко негативное отношение к человеку, который своими свойствами, поступками вызывает гнев,осуждение окружающих. Компонент-зооним, имеющий форму Вин. падежа, вносит в семантическую структуру фразеологизма сему "объект воздействия".
Коннотативные семы могут выражать положительное отношение говорящего к действию или признаку, характеризуемому фразеологизмом. Положительные коннотативные семы - "положительная оценоч-ность", "одобрение", "восхищение" имеются в индивидуальных значениях следуюших фразеологизмов: (чистый, кроткий) как голубь, (ворковать) как голубки, (мудрый) как сова, (сражаться) как лев- "смело, мужественно", (трудиться) как муравей, (ходить) как пава- "горделиво, плавно", (трудолюбивый) как пчела, (петь, заливаться) как соловей, (кроткий, чистый) как ягненок и т.п.
Сравним следующие примеры:
"В своем дешевом платье из ситчика с голубыми глазами, в красных туфельках и в той же самой соломенной шляпе она казалась себе маленькой, простенькой, легкой и воздушной, как бабочка..." ("Дуэль", Чехов)
"Как я есть твой неизвестный друг и все такое, то сообщаю, ежели ты, старый хрен, придешь в Сад трудящихся в семь часов вечера в субботу двадцать девятого июля, то глазами удостоверишься, какая есть твоя супруга гулящая бабочка." ("Неизвестный друг", Зощенко);
В первом примере фразеологизм как бабочка употребляется для описания внешности, характера, поведения, состояния молодой девушки и реализует значение "весело, легко, изящно, беззаботно". В контексте реализуется сема "положительная оценочность", "одобрение".
Во втором примере противоставляет первому фразеологизм гулящая бабочка с семой "отрицательная оценочность" - женщина легкого поведения, и реализуется другое, противоположное отношение к описываемому объекту : ироническое, издевательское, пренебрежительное.
Авторы используют одно и то же название животного для описания иногда противоположных черт характера своих персонажей. Например: "... Среди других девочек, загоревших, дурно остриженных, одетых в длинные рубахи, она, беленькая с большими черными глазами, с красною ленточкой в волосах, казалась забавною, точно это был зверек, которого поймали в поле и принесли в избу..." ("Мужики", Чехов) "... У Ольги Дмитревны тоже мелкие и хищные черты лица, но более выразительные и смелые, чем у матери; это уж не хорек, а зверь по-крупнее !..." ("Супруга" , Чехов) По нашим наблюдениям авторско-индивидуальное значение также нашло реализацию в атрибутивно-предикативных фразеологизмах. Специфика семантики этих исследуемых фразеологизмов заключается в том, что они обозначают различные признаки человека, и приобретают неповторимое, авторско-стилевое отражение в художественной речи: "сукин кот", "курицын сын", "козлиная голова", "баранья голова", "собачий хвост"... - глупый, тупой, лишний, ненужный, уродливый; "как сонная муха" - "вялый, медлительный"; "откормленная гусыня", "упитанная птица", "ощипанная птица" - большой, неуклюжий, некрасивый; "мухи не тронет" - безобидный, тихий, смирный...
Процессуальные зооморфные фразеологизмы
Категория наклонения у исследуемх фразеологизмов проявляется в наличии противопоставленных друг другу форм изъявительного, повелительного и условного наклонений, резко различающихся по употребительности .
Повелительное и особенно условное наклонения реализуются намного реже. Многие фразеологизмы вследствие особенностей своей семантики, своего индивидуального значения не употребляются в формах этих наклонений. Вместе с тем некоторые фразеологизмы могут преимущественно использоваться в форме повелительного наклонения с частицей "НЕ" со значением просьбы, совета или требования, приказа.
Категориальное значение процессуальности обусловливает не только состав и функционирование морфологических категорий процессуальных фразеологизмов с компонентом-зоонимом, но и типы и особенности проявления их синтаксических свойств, связей и функции, которые производны от семантических и морфологических свойств фразеологизмов.
Так же как и все процессуальные фразеологизмы, процессуальные фразеологизмы с компонентом-зоонимом обладают разнообразными синтаксическими свойствами, вступают в различные синтаксические связи и выполняют широкий круг синтаксических функций.
Внутренний аспект системности в подгруппе слов-зооморфизмов проявляется в совокупности сем, в значении каждого из элементов (категориально-лексическая сема "человек", дифференциально понятийнная сема, коннотативные семы "образность", "оценка"). Дифференциальная сема позволяет словам-зооморфизмам сохранять связь с прямыми наименованиями животных в внутрисловной семантической микропарадигме, что способствует установить коннотативную сему "образность" (зооморфный образ). Именно коннотативная сема "оценка" (оценочность) обеспечивает прагматическую функцию зоомор-физмов как системно-экспрессивных средств языка. В центре внимания находятся семантические компоненты зооморфизмов, которые служат для оценочной квалификации человека. В соответствии с ними слова-зооморфизмы распределяются по четырем антропоцентрическим аспектам, соответствующим основным сферам проявления человека: 1). физическая характеристика (здоровый:- бык, вол, лошадь...); 2). характеристика морально-этических качеств (неопытный: - птенец, теленок, щенок...); 3). характеристика человека в обществе (важный: - гусь, кит...); 4). характеристика интеллектуальных способностей человека ( глупый: - баран, корова...).
2. Зооморфные фразеологизмы с узуальным значением "качественно-оценочная характеристика человека" объединены в фразеосеман-тическую подгруппу по абстрактной структурной модели "человек + квалификативный признак + оценка".
Квалификативный признак играет роль основного семантического компонента в разряде адъективно-субстантивных зооморфных фразеологизмов, и дает возможность сравнить значение фразеологических единиц с единицами единиц других разрядов внутри фразеосемантической подгруппы, а также с лексическими единицами, прежде всего словами-зооморфизмами, выражающими близкий смысл. Ср., сонная тетеря - как тетеря - тетеря.
В разряде качественно-обстоятельственных зооморфных фразеологизмов обобщенная сема "квалификативный признак" реализует две субкатегории: - качество или обстоятельство признака и качество или обстоятельство действия, причем резко преобладают зооморфные фразеологизмы со значением качества по модели "как + зооним" ( как лошадь, как лев...). Хотя сема "квалификативный признак" вместе с семантикой глагольного компонента процессуальных зооморфных фразеологизмов "растворяется" в общем значении, но сема "оценка" позволяет этот разряд внести в фразеосемантическую подгруппу "качественно-оценочная характеристика человека". Разряд процессуальных зооморфных фразеологизмов находится на периферии этой подгруппы.
3. Являясь стержневыми компонентами, зоонимы входят организующим центром в состав зооморфных фразеологизмов с узуальным значением "качественно-оценочной характеристики человека". Однако в формировании семантической структуры каждого разряда они играют разные роли.
В адъективно-субстантивных зооморфных фразеологизмах СК преимущественно являются грамматическим и семантическим центром, сохраняя свою категориальные семы "предмет" и "признак предмета".
Характерной синтаксической особенностью качественно-обстоятельственных зооморфных фразеологизмов является модель " как + зооним", которая формирует у фразеологизмов значение "качественности" (либо признака, либо действия).
В составе процессуальных зооморфных фразеологизмов зооним выступает в роли грамматически подчиненного компонента, сохраняя в процессе фразеологизации отдельные элементы своего лексического значения, и вместе с глаголом выдвигает новое индивидуальное значение фразеологизма (смотреть волком, пригреть змею в груди...).
