Содержание к диссертации
Введение
I глава. Ключевое слово как текстообразующий фактор в сочинении Григория Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича» 11
1.1. Частотность - условие формирования словесной формулы делового языка 16-26
1.2. Семантика ключевого слова клишированной единицы 26
1.2.1. Смысловая структура словесной формулы с ключевым словом великий 26-32
1.2.2. Формула делового языка с ключевым словом всякий 32-44
1.2.3. Семантика лексической единицы иной в сочинении Григория Котошихина 44-52
1.2.4. Глагол ведать как ключевое слово речевого клише в языке сочинения Григория Котошихина 52-63
1.2.5. Форма страдательного причастия настоящего времени ведомо как текстообразующее средство 63-72
1.2.6. Фразеологическая единица как ключевая единица делового содержания 72-85
Выводы по I главе 85-86
II глава. Грамматические средства клиширования языковых средств в деловом языке87
2.1. Глагол как системообразующее средство в деловом языке 87-96
2.2. Роль и место клишированной единицы а будет и условия ее реализации в деловом языке 96-103
2.3. Функции союза что в выражении делового содержания 103-116
Выводы по II главе 116-117
III глава. Место и роль заимствованных единиц в выражении делового содержания 118
3.1. Лексико-семантическая характеристика заимствований в сочинении Григория Котошихина 120-148
3.2. Характер и условия адаптации заимствованной единицы к русской языковой системе 148-153
3.3. Изменение фонетико-фонематической стороны заимствованного слова 153—155
Выводы по III главе 155
IV глава. Особенности структуры текстов делового письма 156
4.1. Структура приказа и его системная организация 158-165
4.2. Общее в приказах и их семантическая разновидность 165-170
4.3. Структура основного содержания приказов и их особенности 170-178
4.4. Структура сказки и ее системная организация 178-186
4.5. Структура допроса и его системная организация 186-194
4.6. Структура челобитной и ее системная организация 194—202
4.7. Структура «Регламента или Устава Главнаго Магистрата» и его системная организация 202-213
4.8. Структура «Указа об устройстве крестьян Царства Польскаго» и его системная организация 213-224
Выводы по IV главе 224-228
V глава. Официально-деловой стиль русского литературного языка в ХХ-ХХІвв 229
5.1. Языковая структура официально-делового стиля 229-233
5.2. Характеристика и функции штампов в официально-деловом стиле современного русского литературного языка 233-241
5.3. Характеристика и функции клише в официально-деловом стиле современного русского литературного языка 241-245
5.4. Языковая структура правовых актов (приказов) официально-делового стиля 245-253
Выводы по V главе 253-254
Заключение 255-260
Библиография 261-280
Приложение 1 281
Приложение 2 282-286
Приложение 3 287-300
- Частотность - условие формирования словесной формулы делового языка
- Глагол как системообразующее средство в деловом языке
- Лексико-семантическая характеристика заимствований в сочинении Григория Котошихина
Введение к работе
Деловой - англ. business - относящийся к той разновидности официальной речи, которая при сжатости и отсутствии стилистических украшений не содержит, как правило, слов и выражений, характерных для канцелярского стиля речи [Ахманова 2004: 127-128]; отделенный, выделенный; закрепляющий, регистрирующий раздел (о документе) [Словарь русского языка XT-XVII веков: 210-211].
Деловая письменность - это «совокупность документов,
обеспечивающих административно-управленческую деятельность
государства и регулирующих правовые отношения между членами
общества» [Колосов 2000: 3]. Однако в лингвистической науке термин
деловая письменность имеет несколько другое значение: это «особый тип
текстов, изначально ориентированный на живую речь языка и традиционно
противопоставленных книжно-литературным памятникам,
характеризующимся церковно-славянской языковой основой» [Колосов 2000:
3].
Проблемам изучения языка деловой письменности посвящены исследования следующих ученых лингвистов: Биньковской М.В., Викторовой-Глухих Н.В., Волкова С.С, Выхрыстюк М.С., Глинкиной Л.А., Дерягина В.Я., Зиновьевой Е.И., Конькова В.И., Колосова Л.Ф., Коткова СИ., Майорова А.П., Никитина О.В., Новоселовой Н.А., Поляковой Е.Н., Сиротининой О.Б., Сумкиной А.И., Сысуевой Р.П., Тарабасовой Н.И., Трофимовой О.В., Чередниченко А.П., Шушариной И.А. и
др.
Официальный [латин. officialis — должностной].
^правительственный, правительством установленный, должностной, связанный с выполнением государственных функций;
исходящий от правительства, правительственного органа, должностного лица, вполне авторитетный;
свойственный правительственным актам, деловым бумагам;
4) формальный, с соблюдением всех правил [Словарь Ушакова 2000: 85].
Характеристика официально-делового стиля (далее - ОфДС) также представлена в работах по общим вопросам функциональной стилистики Васильевой Н.С., Земской Е.А., Кожина А.Н., Кожиной М.Н., Одинцова В.В., Розенталя Д.Э., Шмелева Д.Н. и др.
Общие стилевые черты и определяемые ими языковые особенности ОфДС выявлены лингвистами по отношению к его письменной разновидности, существующей в документах разных жанров. Среди исследований, специально посвященных изучению официально-деловой письменности, назовем исследования Веселова П.В., Иссерлин Е.М., Кожина А.Н., Кожиной М.Н., Логиновой К.А., Рахманина Л.В. и др. В последнее время также появились работы Колтун овой М.В., где предпринимаются попытки изучения особенностей деловой устной речи, а также работы Емельяненко Е.М., Романенко А.П. по изучению особенностей языка в сфере предпринимательской, коммерческой деятельности.
Язык деловых документов вырабатывает стандартные языковые средства (этикетные формулы, штампы, клише, стандартные языковые фразы), которые начинают использоваться во всех или в определённых жанрах деловых документов. О тенденции использования в речи готовых форм выражения неоднократно отмечалось исследователями: Шарлем Балли, Бахтиным М.М., Миньяр-Белоручевым Р.К., Будаговым Р.А., Виноградовым В.В., Винокур Т.Г., Гальпериным И.Р., Гаспаровым Б.М., Григорьевым В.П., Гудковым Д.Б., Дридзе Т.М., Земской Е.А., Золотовой Г.А., Ивакиной Н.Н., Карауловым Ю.Н., Копниной Г.А., Костомаровым В.Г., Кохтевым Н.Н., Красных В.В., Крысиным Л.П., Мосьяковым А.Е., Николаевой Т.М., Новиковым Л.А., Ожеговым СИ., Потебней А.А., Розенталем Д.Э., Сиротининой О.Б., Скворцовым Л.И., Солгаником Г.Я., Телия В.Н., Хазагеровым Т.Г., Шириной Л.С., Щербой Л.В., Якобсоном P.O., Якубинским Л.П., Ярцевой В.Н. и др.
Ученые лингвисты (Ахманова О.С, Костомаров В. Г., Розенталь Д. Э., Теленкова М.А., и др.) пришли к выводу, что штампы возникают из-за неподкрепленного применения лексических единиц, а также их частого использования; Балли III., Винокур Т.Г., Григорьев В.П., Хазагеров Т.Г., Шмелев Д.Н., Ширина Л.С. - из-за отсутствия выразительности; Копнина Г.А., Сковородников А.П. - из-за неоригинальности; Васильев А.Д., Гак В.К., Норман Б.Ю. - из-за обтекаемости семантики.
Параллельно с термином штамп видными учеными Будаговым Р.А., Виноградовым В.В., Николаевой Т.М. употребляются такие наименования, как шаблон, трафарет, формула, стереотип, стандарт, клише, нередко как члены одного синонимического ряда.
Некоторые исследователи: Дридзе Т.М., Костомаров В.Г., Кохтев Н.Н., Розенталь Д.Э., Солганик Г.Я. термины штамп (шаблон, трафарет) и клише (стереотип, стандарт) разделяют, противопоставляя их прежде всего с позиции оправданного или неоправданного употребления в речи, так как, по мнению Солганика Г.Я., неразграничение этих понятий ведет к безоговорочному осуждению всех вообще готовых оборотов [Солганик 1968: 23-26].
Клишированность и стандартное оформление документов ОфДС современного русского литературного языка не может осознаваться без проникновения в «глубину» содержания делового документа.
Выбор темы обусловлен необходимостью в изучении стандартных формул, клише, штампов и т.д. делового языка, их системной организации и функционального поля, которые сложились в истории русского литературного языка.
Источниками для исследования послужили: сочинение Г. Котошихина «О России в царствование Алексея Михайловича», сказки, допросы, челобитные, «Регламентъ или Уставъ Главнаго Магистрата», «Указ об устройстве крестьян Царства Польскаго» и проекты приказов (нормативных актов) русского литературного языка XVII-XXI вв. и т.д.
7 Общий объем исследованного материала более 2000 приказов (правовых актов). В качестве иллюстраций было рассмотрено около 7000 лексических единиц, отобрано и проанализировано 1368 слов, обозначающих реалии деловой письменности.
Объектом исследования является системная организация языковых единиц деловой письменности в разные периоды истории русского литературного языка.
Предмет исследования - система ключевых слов, сформировавших структуру и содержание деловой письменности русского литературного языка.
Актуальность диссертационного исследования связана с необходимостью комплексного изучения, выявления и анализа пласта языковых единиц, репрезентирующих деловое содержание, в частности штампов, клише, словесных формул, языковых стандартов.
Цель исследования - выявить и проанализировать функционирование номинативных единиц делового содержания, определить их системную организацию и функциональное поле; установить их лингвистическую значимость для дальнейшего преобразования делового языка в ОфДС современного русского литературного языка.
В связи с этим поставлены следующие задачи:
Выявить частотность лексических единиц делового содержания в формировании стандартных словесных формул.
Определить смысловую структуру лексических единиц, зафиксированных в памятниках деловой письменности.
Проанализировать место и роль заимствованных единиц в выражении делового содержания русской картины мира.
Рассмотреть структуру текстов делового содержания на примере приказов в сочинении Г. Котошихина.
Охарактеризовать структуру и организацию единиц делового стиля в текстах делового письма XVIII-XIX вв. на примере сказок, допросов, челобитных, Регламента и Указа.
Проанализировать структурную композицию и употребление стандартных единиц ОфДС современного русского литературного языка в проектах приказов (нормативных актов).
Научная гипотеза исследования заключается в следующем: деловая письменность в ходе своего развития создала особые единицы для выражения делового содержания: клише, штампы, словесные формулы и т.д. В донациональныи период развития русского литературного языка их использование зависело от частотности употребления той или иной лексемы в документах, но с развитием и функционированием делового языка значение клишированных слов изменилось: их клишированность стала зависеть от f стандартизации фраз, формул, сочетаний, предложений; они по-прежнему функционируют в различного рода деловых бумагах, где оформляются по . подписанному образцу.
Научная новизна диссертации обозначена в самой постановке проблемы:
- на новом, ранее не изученном языковом материале (данные памятников деловой письменности, современные документы деловых приказов) рассмотрено изменение структуры и системной организации единиц делового стиля на разных этапах развития русского литературного языка, проанализирована роль языковых и экстралингвистических факторов воздействия на формирование смысловой структуры языковой единицы, установлено, что являлось главным, а что второстепенным в образовании или утрате звеньев исследуемого функционального поля.
Основные методы исследования: метод текстуального анализа,
заключающийся в вычленении ключевых слов, репрезентирующих деловое
содержание; метод структурно-семантического анализа, предполагающий
использование приемов сочетаемости языковых единиц,
9 словообразовательного, этимологического анализов; компонентный анализ, используемый при выделении вербализованных признаков ключевых слов; описательный метод, предполагающий использование приемов наблюдения, сопоставления, обобщения, текстологизации языкового материала.
Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в комплексном анализе системы стандартных словесных формул делового содержания - основы делового стиля русского литературного языка. Диссертационное исследование позволяет глубже познать и полнее представить становление и функционирование единиц делового содержания в русском языке.
Практическое значение диссертационного исследования состоит в том, что выводы и фактический материал работы могут быть использованы в учебных курсах по истории русского литературного языка, стилистике, культуре речи, литературному редактированию, при создании учебных пособий, составлении словаря клише, шаблонов, словесных формул делового языка.
Положения, выносимые на защиту:
Частотность употребления лексической единицы является условием формирования стандартной формулы делового письма.
Грамматические средства клиширования языковых средств в деловом письме приобретают стилевые качества, отвечающие требованиям стандарта, точности, лаконичности.
Корпус лексики делового содержания пополняется единицами, генетически и стилистически разнородными.
Приказы в деловом языке XVII-XVIII вв. характеризуются разнообразием единиц делового письма, точностью, лаконичностью и стандартностью делового изложения, а также свободным повествованием, привычным как для разговорной речи, так и для языка делового письма.
Деловая письменность XIX в. является преобразованием системы единиц делового письма предшествующих эпох и представляет собой
10 совокупность средств клиширования слов, словосочетаний и предложений, а также сохранением в текстах книжно-славянской лексики.
6. Приказы ОфДС XXI в. представляют собой номенклатурную, протокольную, клишированную, логичную, стандартно оформленную краткую словесную организацию книжных языковых единиц.
Апробация работы. По проблемам, связанным с деловым языком / стилем русского литературного языка, опубликовано 5 работ, в том числе одна работа в издании, рекомендуемом ВАК РФ. Основные итоги исследования обсуждались на научных конференциях в МГОУ (г. Москва): «Дни славянской письменности» (май 2009), «Конференция, посвященная памяти проф. Н.А. Кондрашова (ноябрь 2009), «Научная конференция, посвященная Дню славянской письменности» (апрель 2010).
Структура работы определяется ее исследовательскими задачами, вытекающими из изучения системных единиц делового содержания. Диссертация состоит из Введения, пяти глав, Заключения, Библиографического списка и Приложения.
Частотность - условие формирования словесной формулы делового языка
Язык деловой письменности имеет огромное значение в решении проблем, связанных с изучением процессов становления, развития и функционирования русского литературного языка. В XVI в. московский письменно-деловой язык является более регламентированным, чем, например, языки Рязани или Новгорода, в которых выявляются особенности живой речи. Безусловно, из-за этого московский деловой язык представляется домостроевским. «Он ближе по своему грамматическому строю к славяно-русскому языку. Есть основания думать, что .... московский деловой язык с конца XV - начала XVI в. подвергался сознательной архаизации и регламентации по образцу литературно славяно-русского языка» [Виноградов 1978: 29]. С половины XVI в. деловой язык Московии, по словам В.В. Виноградова, испытывает сильное влияние акающих говоров и воспринимает основные черты южновеликорусского вокализма [Виноградов 1978: 29].
В XVI - XVII вв. повышается важность приказного делопроизводства, происходит расширение функций языка деловой письменности, сопровождающееся жанровым и функциональным разнообразием, которое повлияло на формирование русского национального языка вообще и русского литературного языка в частности. В связи с этим возникает необходимость исследования прежде всего стандартизированных словесных формул делового языка XVI-XVII вв., в которых просматривается взаимодействие письменных и разговорных элементов русского языка, а также становление нормы литературного языка. Ведь московский язык в данный период достигает большого развития и имеет все данные для того, чтобы вступить в борьбу за литературные права с языком славяно-русским. Научный интерес, на наш взгляд, вызывают многие памятники делового языка того периода: это и юридические кодексы, в число которых входят Псковская судная грамота, Судебники 1497, 1550 и 1589 годов, «Соборное Уложение» 1649 года царя Алексея Михайловича, документы дипломатические, административные, судебные, хозяйственные, и другие. Безусловно, они являются важным и ценным лингвистическим источником, однако наибольший интерес представляет язык сочинения Григория Котошихина, подьячего Посольского приказа, «О России в царствование Алексея Михайловича». Отличительным свойством сочинения Г.К. Котошихина бесспорно является использование стандартизованных элементов (клише, штампов, словесных формул, речевых фигур), входящих в систему делового языка XVII в., и их системная организация, а также заимствований, которые не утратили «иноземного склада» в деловом языке [Чудинов 1894: 7]. На наш взгляд, сочинение Григория Котошихина, содержащее яркие картины государственного и частного быта времен Алексея Михайловича, может Ь служить также и примером «олитературивания» делового языка.
Жанр сочинения Котошихина тесно соприкасается с деловым 4 письменным языком Московии. Этим определяется и стиль, и синтаксический строй произведения. Вот, например, как описывает Котошихин расправу Алексея Михайловича с московским народным бунтом в «Приказе Болшие Казны»: «И того ж дни около того села повесили со 150 человек, а досталным всем был указ, пытали и жгли, и по сыску за вину отсекали руки и ноги и у рук и у ног палцы, а иных бив кнутьем, и клали на лице на правой стороне признаки, розжегши железо накрасно, а поставлено на том железе «буки» то есть, бунтовщик, чтоб был до веку признатен; и чиня им наказания, розослали всех в далние городы, в Казань, и в Астарахань, и на Терки, и в Сибирь, на вечное житье, и после их по скаскам их, где кто жил и чей кто ни был, и жен их и детей потомуж за ними розослали; а иным пущим вором того ж дни, в ночи, учинен указ, завязав руки назад посадя в болшие суды, потопили в Москве реке......
Глагол как системообразующее средство в деловом языке
С учетом того, что «решающее слово при определении языковой системы письменного текста остается за показаниями грамматического уровня» [Хабургаев, Рюмина 1971: 66], остановимся на характеристике используемой Котошихиным системы глагольных и союзных форм — того звена морфологической системы, где противопоставленность книжно-славянского и делового языков, принятых в письменном творчестве времени Котошихина, проявлялась особенно определенно [Котошихин 2000].
Для изображения прошлых действий (или состояний) Котошихин использует весь набор форм прошедших времен, известных книжно-славянскому языку современных ему литературных произведений; однако соотношение этих форм, как и само употребление их в тексте, у Котошихина выглядит иным. Если в книжно-литературных произведениях XVII в., по подсчетам О.Л. Рюминой, 80,3 % всех форм прошедших времен занимает аорист, 7,3 % — имперфект, а на долю форм на —л- приходится лишь 12,4 % (причем это соотношение не зависит от жанра и содержания произведения!) [Хабургаев, Рюмина 1971: 69], то у Котошихина аорист встречается лишь в 33 случаях, имперфект — в трех случаях (трижды нами отмечены также формы, исторически связанные с плюсквамперфектом), и абсолютно преобладают словоформы на -л— 625, т. е. 94 % из 664 употреблений форм прошедшего времени глагола. Именно формы на -л-, образованные от основ с разными видовыми значениями, реализуют в сочинении Котошихина аористное, перфектное и имперфектное значения.
Глаголы в форме аориста и имперфекта не являются у Котошихина органическими элементами языка, а служат чисто внешним способом стилизации под архаику, с которой связана в его сознании книжно-славянская языковая система. Так, все формы аориста сосредоточены в первой, вводной части сочинения, в которой даны сведения, относящиеся к царской фамилии. Раньше всего говорится вкратце об Иване Грозном с целью объяснить, с какого времени началось Московское царство.
Эта часть сочинения по стилю близка к произведениям традиционного летописного жанра и представляет собой, по мнению В. К. Жульева, своего рода «аористный островок» [Жульев 1973: 327]. Формы аориста употребляются здесь в связи с описанием вступления царей (князей) на великокняжеский стол: царстеова [4] же той царь; и царствова той царь; и царстеова той г\арь во успокоенигш; при сообщении о политических событиях, которые имели важное значение для страны (описание военных действий), в связи с сообщением о смерти царей или великих князей: царстеова же той царь, преставися; по смерти брата своего в печали немнога лета, преставися; и царствова той царь, преставися; и царствова той ijapb во успокоении, преставися — потому что об их кончине следовало писать как о знаменательном событии. Аористные формы сохраняют свою специфику в образовании. В большинстве своем они имеют основу совершенного вида; образованные же от основ несовершенного вида (царствова) констатируют определенный процесс как факт, имевший место в прошлом и не отражавший характер протекания этого процесса.
После вводной -части Котошихин описывает государственное устройство России XVII в., образ жизни царского двора, русские обычаи и традиции. В этой части сочинения форм аориста нет вообще, как нет и каких-либо иных элементов традиционного историко-повествовательного стиля.
Лексико-семантическая характеристика заимствований в сочинении Григория Котошихина
Заимствований в тексте сочинения Г. Котошихина не так много, но если они встречаются, то в том случае, когда в русском языке отсутствуют аналогичные номинативные единицы, отражающие те или иные реалии незнакомого русскому человеку мира.
Олстръ. Данная лексема встречается в 7 главе, посвященной органам центрального управления в Московском государстве, а именно приказам, в 21 статье и употребляется в значении «чехол», но только в выражении: пистоли с ольстры» [Фасмер 1987: 137]: да ружье же, карабины, и пистоли с олстры, и мушкеты, и банделеры, на ijapcKou обиход покупают в-ыных государствах. В предложении является несогласованным определением, выраженным существительным в форме творительного падежа множественного числа.
В литературном языке олъстр имело значение «чехолъ для сбереженія ружья въ Камчатка [Чудинов 1894: 402]. По словам исследователей, слово заимствовано из польского olstro «чушки, футляр для пистолетов»; нем. Holster «чехол, футляр, кобура»; чех. «футляр, кобура»; нж.-нем., шв., голл., англ. holster; из этих же языков чеш. holstra; норв.-датск. hulster, гот. hulistr «оболочка», которые родственны нов.-в.-н. hehlen «скрывать, утаивать, укрывать» [Фасмер 1987: 137].
В современном русском литературном языке лексема олстр не закрепилась.
Банделеры. Данная лексема встречается в 7 главе, 21 статье, в значении «ремень, на котором носили через плечо палашь»: и мушкеты, и банделеры, на царской обиход покупают в-ыных государствах. В предложении - однородное дополнение, выраженное существительным в форме винительного падежа мужского рода множественного числа.
По словам исследователей, возможно, заимствовано из польского bandoler. Также в литературном языке имеет значение «наплечный ремень, перевязь для ношенія оружия или патронташа; коробка для пороха, прикрепляемая к ремню» [Чудинов 1894: 157].
В современном русском литературном языке произошла утрата лексемы банделеры.
Буды. У слова буды выявляется значение «будка». Встречается в 12 главе о царской торговле, 4 статье: учинены буды в царских диких лесах, на Украине, такъже и бояр и околничих и думных и ближних людей, и гостей и торговых людей, буды учинены в тех же и в-ыных царских лесах, на откупу. В предложении - прямое дополнение, выраженное существительным в форме винительного падежа женского рода множественного числа.
Слово буды произошло из герм, buode «шалаш, палатка»; «сторожка» -непосредственно от «будка»; укр. буда «будка»; чеш. bouda из ср.-в.-н buode «шалаш, палатка»; нов.-в.-н. bude. А заимствовано, по словам исследователей, через польск. buda «строить, воздвигать». В современном русском литературном языке лексема буды не встречается, но используется производное слово будка, которое произошло от буды [Фасмер 1987: 230].
Вахта. Слово вахта в значении «стража» встречается в 5 главе, посвященной сведениям о приеме в Москве иностранных посольств, 15 статье: а где бывают послы, и посланники, и гонцы, поставлены на посолских дворех, и на тех дворех, для посолской чести и оберегания, поставлена бывает вахта: у послов сотник, а с ним стрелцов по 200, по 100, человек, или по 50, смотря по послом, сколко у кого людей. В предложении - прямое дополнение, выраженное существительным в форме винительного падежа женского рода единственного числа.
Пришло в польский wachta «стража, караул» из нов.-в.-н. Wacht t-«стража»; заимствование из нем. wacht «вахта» [Фасмер 1987: 280].
Важно то, что, по сравнению с его употреблением в XVII в., расширение семантики слова в современном русском литературном языке не произошло. Наблюдаемое нами ограничение его семантического объема, на наш взгляд, обусловлено лингвистическими факторами, которые уже : предопределяли функционирование слова вахта в значении «дежурство».
